Аннотация: Три человека в одинокой снежной глуши, на одинокой станции вдруг понимают, что местность эта не так проста. Нечто до дрожи таинственное и сводящее с ума от ужаса окружает их. В этот миг они понимают - одиночество было гораздо приятнее.
Глава 1. Оплот в холодной пустоши
Уже не в первый раз Леонид Старцев убеждался в том, как хрупка их станция - островок жизни в заснеженной мертвой и богом забытой ледяной пустыне. Постоянные ветра и бури были столь сильны, что ни дня не проходило, чтобы что-нибудь не сломалось, либо же примерзло, а может даже, пропала связь с внешним миром. И в такие моменты, смотря в окно, покрытое ледяной коркой, видишь снега, снега... снега на тысячи километров, и понимаешь, насколько тут одиноко и мрачно. Однако местность не была столь пустой, какой ее привыкли считать трое связистов, работающих на этой станции. На самом деле с одной стороны начинался огромный лес с высокими голыми деревьями, редкими кустарниками, торчащими из-под снега, а вдали, у опушки, возвышались белоснежные горы со множеством стекающих с их вершин речушек, столь величественные и необъятные, что их красоту невозможно было передать никакими словами или картинами. Где-то в той стороне находился исследовательский центр с экспедицией, ведущей раскопки каких-то редких горных пород.
С другой стороны от станции шла посадочная полоса с фонарными столбами по бокам, заметенная снегом, впрочем, как и все остальное в этих краях. Раз в три месяца полосу старательно счищали от снега, нагружая края дороги высоченными сугробами, превышающими человеческий рост. И это делалось лишь ради того, чтобы дать возможность приземлиться самолету, доставляющему очередной запас провизии, одежды, медикаментов, кое-каких предметов, необходимых для починки станции, а так же топливо. А вот за посадочной полосой начинался огромный склон, идущий, как кажется, бесконечно вниз и вдаль по наклонной, заканчиваясь пропастью, на дне которой ни то замерзшее озеро, ни то голые скалы. Работники станции туда не заглядывали ни разу. Нужды никакой, да и опасное это дело...
И вот, Леонид Старцев - бородатый мужчина, возраст которого никто никогда не угадывал, один из работников, обеспечивающий связь этой станции с внешним миром и с исследовательским центром, находящимся в четырнадцати с лишним километров отсюда, стоял в складском помещении, где располагался генератор, ныне умолкший и неподвижный. На него следовало бы молиться, ибо именно он давал свет и связь, однако вследствие поломки, в данный момент он ни давал совершенно ничего, являясь грудой ржавеющего метала. Став на одно колено, в нем оперировал мужчина в фиолетовой форме, в надежде воскресить генератор. Леонид Старцев стоял рядом с ним, облокотившись плечом о большой холодильник, который был довольно холоден и без электричества, ибо помещение не отапливалось. В углу, чуть правее холодильника, аккуратно стояли пирамиды из ящиков и коробок - еда и вода. Слева были подняты металлические ворота, через которые задувал ледяной ветер. Снег сегодня не шел и, слава богу, погода стояла относительно спокойная.
- Почти... почти уже, - бормотал мужчина в фиолетовой форме, тыкая какой-то провод в гнездо. - Вот-вот...
Это был электрик-механик, присланный со станции, специально для починки генератора. Здесь его звали просто по фамилии - Бронинов, ибо имя его было столь сложным, что никто не мог его запомнить. А может, он просто редко здесь появлялся, для того, чтобы помнить его. Леонид засунул руки по-глубже в карманы пуховика, сжался от холода и с содроганием смотрел на электрика, одетого в один комбинезон. "Видимо у него свой внутренний генератор" - подумал про себя Леонид.
- Ага, понял, - пробубнил про себя механик, что-то щелкнул, вылетела пара искр и тут же загорелись лампы над головой, загудел генератор, холодильник трухнуло, будто он задрожал от холода, и тот тоже тихонько зажужжал. Но это жужжание перекрывал нарастающий гул генератора, становившийся все громче и громче, от чего вскоре без того тихий механик стал вовсе беззвучным, а его объяснения причины поломки можно было лишь прочесть по губам. В воздухе запахло гарью, но, видимо, так и должно быть. Договорив, электрик покидал инструменты в сумку, накинул на себя лежащую на коробках куртку и двинулся через ворота на улицу. Все это выглядело как в немом кино. Лишь гул генератора заливал уши...
- Спасибо большое, - улыбнувшись, произнес Леонид, следуя за механиком.
- В следующий раз просто сделайте то, что я сказал, проблемы вас минуют, - посоветовал тот, не отрывая взгляд от сугробов под ногами.
- Несомненно, - Старцев закивал, делая умный вид, однако думал он лишь о том, как бы скорее зайти в теплое помещение, избавив себя от дрожи в теле, выпить кружку теплого чая или кофе, смотря что там будет. Идти обратно на склад не было решительно никакого желания.
Бронинов остановился около машины, где его ждали, повернулся и посмотрел поверх очков на станцию, этот шаткий кусок металла с торчащей на крыше длиннющей антенной. Его выражение лица, как обычно сонное и глаза с мешками, не выразили никаких эмоций. Он лишь почесал лысину, поправил клочки волос, пытаясь зачесать их на середину, и показал куда-то на антенну.
- Тот кабель, - буркнул он, непонятно к чему. Возможно, если бы его речь не была поглощена гулом генератора, Леонид понял бы, о чем идет речь, а так ему пришлось лишь молча кивнуть с задумчивым видом, изобразив свою заинтересованность. - Ну, вот и все, - он протянул руку, попрощался, залез в машину и вскоре та развернулась и двинулась куда-то в сторону исследовательского центра.
Леонид тут же развернулся, не провожая ремонтную группу взглядом, направился к остальным. Он знал, что два других оператора связи обрадовались, когда вдруг загорелся свет, и сейчас сидят, настраивая аппаратуру. Наконец, дверь распахнулась, впуская ветер, Старцев вошел в теплое, уютное помещение с невысоким потолком и, не снимая пуховика, захлопнул дверь и двинулся к столику с горячим чайником.
Он практически угадал - второй оператор, Иван Пронин, сидел в потрепанном кресле и настраивал ресивер, на котором сбились все настройки. Это был небритый парень в теплой одежде и цветной шапке, которую он почти никогда не снимал. Прокручивая частоты, он стал медленнее листать, подходя к нужной, как вдруг на долю секунды ему послышались что-то кричащие пронзительные голоса. Он остановился, пролистал обратно, как можно медленнее, вслушиваясь в тихое шипение... Но ничего не услышав, вернулся на нужную частоту, издающую мирный треск и редкий писк.
Третий работник сидел ближе к окну у поцарапанного деревянного столика и вращал антенну радиоприемника, в надежде поймать что-нибудь более мелодичное, нежели постоянное шипение и вой вьюги за окном. Этого мужчину, нервно втягивающего в легкие табачный дым, звали Михаил Подольский.
- Что там было? - спросил он, с каждым словом выпуская клубы сигаретного дыма.
Леонид, аккуратно помешав сахар в стальной, переполненной кружке с чаем, стукнул по ней ложкой пару раз, положил на стол и двинулся к дивану. Боясь пролить чай, он молча присел, аккуратно поставил кружку на ногу, придерживая обеими руками и только тогда ответил:
- По-моему в генераторе что-то примерзло. Просто не следовало кому-то оставлять ворота открытыми, - строго проговорил он, но, не заметив на лице виновника каких-либо изменений, добавил: - Да, Ваня?
Иван крутнулся в кресле, почесывая подбородок, видимо придумывая себе оправдание.
- Да, не стоило их оставлять, - усмехнулся он, затем встал и двинулся все к тому же чайнику, решив заварить себе кофе.
- Рано или поздно, - медленно, тоном лектора говорил Михаил, - что-то подобное произойти должно было. Четыре долгих дня мы сидели без происшествий. Ничего не ломалось. Погода была спокойная, снега, - он приумолк, вслушиваясь в стрекотание в радиоприемнике, подождал пару секунд, а затем продолжил, - снега выпало мало. Не бывает все так хорошо.
И закончив излагать свои мысли, он вкрутил сигарету в дно пепельницы, рядом с пятью такими же. Запах дыма сменился на запах только что заваренного кофе.
- Зачем им вообще две станции связи?
- О, на то есть разумная причина, - отозвался Иван, садясь в свое кресло. То скрипнуло и угрожающе накренилось. - Вы разве не знаете историю и причину основания?
Все смотрели на него молча и не моргнув, тогда он понял, что от него ждут пояснений. Ваня отхлебнул кофе, облокотился удобнее о ручку кресла и начал:
- Научно-исследовательский центр, связь с которым мы поддерживаем, находится в плато. Низковато для стабильной связи. Но они там укоренились, как вам известно, сидят там уже не первый год. Однако был случай, когда ветра усилились, апокалипсические метели, ледяные бури, снежинки размером с кулак и все в таком стиле, - он усмехнулся, но лица остальных двух не проявили никаких эмоций, кроме любопытства в глазах. Даже Михаил перестал настраивать радио, оставив лишь тихий треск. - И связь в эти дни пропала. Все в исправном состоянии, антенны в норме, но просто не ловит и все. Тишина. Все ученые, археологи, бедные ездовые собаки, все-все в одном здании. Не могли даже выйти, ибо двери замело по самый верх, да и идти тем было некуда. Первые дни ничего страшного, они сидели, ели, пили, словом - взяли себе неофициальный отпуск. После первой недели всех стало беспокоить отсутствие связи с внешним миром. По ночам в стенах гулял ветер, вся станция трещала, за окнами не переставал сыпать снег, вид которого уже никто не переносил. Окна позакрывали, дабы не видеть этого белого хаоса. Постепенно настроение у каждого становилось все печальнее, под конец месяца начали задумываться о серьезности данного происшествия. На лицах более не появлялись улыбки, некоторые суетливо ходили из угла в угол, из комнаты в комнату, по сотни раз проверяя радиоприемники, прослушивая все частоты, надеясь хоть что-то услышать. Но что там услышишь? Постепенно стала заканчиваться провизия, каждый стал экономнее, а у кого-то уже давно пропал аппетит. Один парень начал писать предсмертное письмо, надеясь, что их когда-нибудь откопают и по письму узнают, что тут произошло. Через какое-то время один из операторов начал потихоньку сходить с ума, постоянно утверждал, что нужно выключить аппаратуру, что там слышны голоса. Поначалу все было радовались, но поняли, что никаких голосов ровным счетом там нет, а бедный оператор так долго вслушивался в шипение и трескотню, что у него начались слуховые галлюцинации. Грустнее всех судьба кончилась у одного археолога, норвежца, которого мало кто понимал. Он стал частенько бубнить слова на своем языке, а, в конце концов, его нашли повешенным. Но метели закончились, связь восстановилась, прилетели спасатели, все встало на свои места. Тогда и поняли, насколько нестабильна их связь. Решили построить еще одну, совсем маленькую станцию, где-нибудь поодаль, на более возвышенном месте. И вот в ней мы и сидим теперь.
- И откуда ты только узнал эту историю? - задал риторический вопрос Леонид, ставя пустую кружку на запятнанный чем-то линолеум. - Вечно у тебя в запасе какие-то байки. Ты напоминаешь мне моего деда. Тот тоже постоянно вспоминал историю прошлого и любил рассказывать, что и откуда появилось. От него то я и узнал, откуда дети берутся, - он улыбнулся и издал быстрый и коварный хохот, но через секунду лицо его вновь приняло каменный вид.
Михаил усмехнулся, затем еще раз покрутил колесико радиоприемника, как вдруг остановился и в динамиках, сквозь шипение, стали прорываться тихие отзвуки музыки. Все замерли, тот радостно воскликнул, слегка двигая антенку, с осторожностью художника рисующего что-то очень крохотное, боясь двинуть рукой чуть не в ту сторону и все испортить. Музыка стала слышна громче, можно было разобрать слова, однако шипение не исчезало, делая все нечетким. Так Михаил и оставил все, решив, что лучшего звука не добиться, надо довольствоваться тем, что имеется.
- База, прием, - заговорил Иван. - Как слышно?
- Слышу вас на пять балов. Добрый день, Иван, - послышался голос в динамиках. - И всем привет.
- Как у вас там раскопки?
- Уже вторые сутки группа находится на месте работ, сегодня к обеду должны вернуться с результатами. Вроде нашли, что искали, я то точно не знаю. У вас там что? Все цело, все живы?
- Вы еще про погоду поговорите, - пошутил Леонид, не меняя при том своего выражения лица.
Перестав слушать, о чем там переговариваются, он встал и пошел к выходу, решив взять со склада что-нибудь съестное.
- Я на склад. Кому что надо принести?
- Поесть, - кинул Иван, вернувшись затем к разговору с оператором другой станции. - ...Да, да, ремейк вышел не очень, хотя и оригинальный фильм не торт... совсем не торт.
Михаил, продолжающий слушать радио, лишь стукнул пальцами по пустой пачке сигарет. Леонид кивнул и вышел, быстро захлопнув железную дверь, дабы не выпускать тепло.
На улице заметно холодало, ветер крепчал и вот, снова пошел снег. Недавно расчищенный путь к складам снова покрывался белым слоем, на котором оставались следы сапог. Ворота к складам были по-прежнему распахнуты. Леонид выругался сам на себя за то, что не закрыл их. На складах было так же шумно от генератора, пахло свежестью. Справа нагромоздились какие-то инструменты, а на одной из коробок, рядом, лежали пачки сигарет, подобно книгам на книжной полке. Одну из них Леонид вынул и положил в карман, затем подошел к холодильнику, взялся за стальную холодную ручку, подумал пару секунд (может взять что-то из коробок?), но все же открыл дверцу и изучающе посмотрел на полки. Там стояло несколько пластиковых контейнеров с уже готовым мясом, один из которых приоткрыт и из него торчала вилка. На самой нижней полке столбиками стояли консервные банки с рыбой, грибами, фруктами и чем-то еще. Взгляд попал на прикрепленную к дверце табличку с расписанными нормами, чего и сколько необходимо съесть в сутки, однако никто этих норм не придерживался. Немного подумав, он взял два контейнера в одну руку, а в другую хлебцы, заменяющие тут обычный хлеб. Локтем двинул дверцу, с сожалением понял, что не сможет закрыть ворота, а обратно ему однозначно не захочется возвращаться, он вышел со склада. Погода ухудшалась прямо на глазах, начиналась метель и, словно, в лесу появился белый туман. В пурге едва проглядывался силуэт, медленно идущий куда-то в сторону леса. Должно быть Ваня, как обычно, что-то разглядел или... Что он мог заметить там? В последний момент, открывая дверь, Леонид вдруг понял, что на сугробах нет следов, ведущих к силуэту, словно тот шел не к лесу, а как раз из него...
- А куда пошел..., - начал было спрашивать он, входя к остальным, но оборвался на полуслове.
Ваня и Миша оба сидели перед аппаратурой, держа в руках игральные карты. На столе рядом лежала колода, кружка с недопитым кофе и пепельница. Царила все та же атмосфера уюта и безопасности. Леонид обернулся, смотря через распахнутую дверь в сторону леса. Голые стволы деревьев едва слышно поскрипывали на ветру. Пурга усиливалась, ограничивая видимость, но вокруг точно никого не было.
- Странно, - шепнул себе под нос Леонид, щуря глаза и пытаясь что-то разглядеть. Но решив, что ему померещилось, плюнул на это дело и закрыл за собой дверь. - Метель начинается, - добавил он.
- Я ведь говорил, - медленно выдавливал из себя слова Михаил, смотря на лежащие перед ним две карты. - Не бывает все так хорошо.
Через минуту в комнате перемешались запах сигарет, еды, веселые голоса с треском и музыкой на радио. Все трое, они так и просидели, общаясь и играя в карты, пока день не сменился на ночь, когда двое уснули, а третий остался дежурить, сидя все в том же старом скрипучем кресле, слушая треск в эфире.