Никогда не бросай начатое!
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
НИКОГДА НЕ БРОСАЙ НАЧАТОЕ!
Часть первая.
-------------------
На вопрос знакомых о профессии, я по молодости гордо выставлял грудь вперед:
"Геолог!"
Одни восхищались - романтик,не от мира сего! Другие в сомнении качали головой - тяжелая работа, не для них точно. Все правы, согласно принципу "каждому свое", и этих знакомых я понимал, в душе с ними соглашался.
Но встречались и такие, кто презрительно усмехался: нашел чем гордиться - по горам бегать, на жизнь ногами зарабатывать!
Чушь полная! Через десять метров мне нужно нагнуться, отколоть образец, сравнить с уже просмотренными - не дай бог пропустить породу новую; отметить наблюдаемые изменения, разглядеть какими процессами и имеют ли они отношение к руде; оценить значимость встреченных разломов и т.д. и т.п..
Так что бегать не получается, приходится ползать, причем хаотично, почти как молекула в броуновском движении. И по прямой от первой точки наблюдения до последней за день набирается 3-4 км., и 200-300 приседаний. Плюс в голове постоянное присутствие видений геофизических карт - магнитки, радиометрии, гравики, иногда сейсмики и электроразведки. Представляете, какой в ней компот, с учетом текуших наблюдений? Получается, что и кормят не ноги, а голова.
Если она со всем справляется, лет через десять можно выйти на значимый объект, возможное месторождение. Не в одиночку конечно, а в составе поисковой группы. А сколько год за годом надежд и ожиданий этого объекта, сколько адреналина! Неудивительно, что появляются причуды, можно сказать мистического характера.
Слышали о древних рудознатцах? Это когда человек с вербовым прутиком в руках определяет места с рудой, водой, может и еще с чем то. Сейчас прутик отошел, пользуются определенным образом согнутой проволокой - "рамкой", с надеждой, что кто-то свыше в нужном месте заставит ее крутануться. Сколько раз и меня соблазняли! Сколько раз водили по проверенным местам, где у коллег по профессии эти "изделия" необъяснимо отклонялись из определяемого силой тяжести положения! Более того - однажды видел геофизическую карту с оцифрованными изолиниями "биоприема"! То-есть, одаренные запредельно научились и усилие измерять, с каким конструкция из проволоки на их руки действовала!
У меня же не получалось ничего. Меняли рамки железные на медные, алюминиевые, однажды даже на серебряную - бесполезно, в моих руках они подчинялись только законам физики и выходить из состояния покоя не пытались. То-есть, загадочная энергия, способная над столь же загадочным объектом под ногами вступить с ним во взаимодействие, и как следствие придать "прибору" импульс движения, в моем теле отсутствовала полностью.
Получалось, что никакой связи с неведомыми космическими силами у меня нет, а стало быть и никакой от них подпитки. Осознание ущербности в этом вопросе меня огорчило, иэ-за специфики профессии экспериментаторов - все геологи, следовательно, как никто другой верим в фарт, предвидения и предчувствия. И конечно убеждены, что даже при хороших знаниях и отлично работающей голове, без этих составляющих найти и захудалое месторождение невозможно, не говоря о действительно ценном объекте.
Однако должность старшего геолога, которую я получил точно не за красивые глаза, свидетельствовала, что с делами геологическими у меня как раз все в порядке: группой выявлено несколько рудных проявлений, парочка из которых после разведочных работ превратились в объекты добычи драгоценного металла. То-есть, фарт, предчувствие и предвидение в группе имели место, а следовательно, один из нашей троицы (меня и двух моих главных помощников) без связи с космосом не обходился.
Подумав, я решил, что им мог быть только Владимир, мой негласный заместитель и главный заводила не только в группе, но и во всей геологической службе. Он то точно нуждался в подпитке, и ее получал, после чего часть трансформировал в понятную энергию земную, заставляющую его постоянно встревать в дела свои и чужие, в разговоры нужные и ненужные, принимать участие во всех общественных мероприятиях как признанный организатор и непревзойденный тамада, и вообще быть во всем и всегда первым. У него и рамка отклонялась запредельно, а попытки заметить признаки шарлатанства успеха не имели.
Приняв как должное, что носитель фарта, предчувствия и предвидения в группе нашелся, я успокоился. Однако в силу свого мерзкого характера - обожал всякие-разные приколы - приятеля и коллегу пытался при каждом удобном случае спровоцировать, интересуясь его мнением о развитии отдельных событий, либо нахально спрашивая, предчувствует ли он появление в ближайшем будущем чего-то никем в партии не ожидаемого.
Владимир "дурацкие" вопросы - по другому их и не назовешь - правильно определял как с моей стороны очередные приколы в его сторону, нисколько на них не обижался и отвечал столь же прикольно, то-есть, норовил внести во все долю юмора. Вначале он принимал сосредоточенный вид, задирал вверх голову в сторону солнца и закрывал глаза - устанавливал связь с космосом, затем с минуту (и хватало же выдержки!) выдерживал паузу. После чего с серьезным видом вещал, что ему предчувствуется или предвидится. Часто он угадывал, как событие будет развиваться, и мне приходилось с ним соглашаться - когда эти его космические "подсказки" не противоречили и моему мнению по данному вопросу, исходящему из оценки имеющихся "земных" фактов. Ну для примера. Прошло пол сезона полевых работ, а у нас ничего интересного, что можно было бы, пусть и с натяжкой, представить как успех. Правда, и приличных ореолов золота не встретилось, и вроде как мы непричем, но начальство в такие тонкости не вникало исходя из принципа: при любых обстоятельствах каждый год партия обязана выявлять по рудопроявлению. У нас же пока им не пахло, но впереди появилась площадка, на которой в отобранных прошлым летом пробах содержание золота достигало десятка миллиграмм, а в одной -пол грамма. Правда, мы, то-есть геологи, к этой площадке только подбирались, но пол грамма золота говорили, что придется заняться по серьезному. Вот я у Владимира и поинтересовался, чем дело кончится. Он конечно принял необходимую для общения с космосом позу, и после минуты контакта, на полном серьезе озвучил отнюдь не обнадеживающую подсказку свыше:
"Можно не напрягаться, нет ничего серьезного, даже рудопроявления!"
И я не огорчился: ну не будет в этом году, ну втык получим. Только не так и давно нашей группой уже выявлен объект, который тянет на месторождение и сейчас разведуется подземными горными выработками. А такое событие по статистике случается раз в десять-пятнадцать лет. Следовательно, нам нужно хорошо и долго повкалывать, пока появится еще что-то действительно ценное.
Этот вопрос я задавал Владимиру несколько дней назад, а сейчас вырисовывался другой, тоже неопределенный. Дело в том, что партию собралось посетить из города руководство нашего объединения в лице начальника, главного инженера и неизвестного нам деятеля из какого-то химического института. То-есть, приезжали лица, к геологии отношение имеющие главным образом в плане субсидирования работ и их технического обеспечения, и это вызывало нервозность у всех, в том числе и у геологов: зачем высокая комиссия в благополучную партию, в которой один объект в настоящее время разведуется?
В подходящий момент, когда вернулись с поля и в нашей комнате в камералке никого не оказалось кроме меня, Владимира и Паши (это мой второй геолог), я и задал нашему экстрасенсу вопрос: что он думает о намеченном визите.
Владимир подошел к окну, где солнце попадало в поле зрения, и осуществил обычную манипуляцию контакта с космосом, которую я и Паша постарались не нарушить словами или движением - очень было интересно, что ему нашепчут. Нашептали не ожидаемое:
"Денег много поимеешь," - "обрадовал" меня с ехидной улыбочкой, - "наверное, премию дадут, за наш объект, который сейчас разведуется!" - это от него была точно отсебятина, раз началась со слова "наверное".
"Значит, и нам перепадет малость!" - с оптимизмом озвучил Паша свою надежду. На что экстрасенс с серьезным видом персонально для него уточнил:
"Не мечтай, нам с тобой шиш с маслом, а не деньги! Шефу (это мне) счастье светит, и никому больше!" - осмотрел меня с ног до головы, - "Вот так всегда: как вкалывать - все вместе, а как денежки - так врозь!"
"Не болтай чепуху," - посоветовал предсказателю, - "премию если и дадут, то всему геологическому цеху. Уж нас всех не обойдут точно!"
"Ты попросил - я свое видение выложил. Один деньги поимеешь!" - и хитренько глянул на Пашу, который опустил голову и прискорбно вздохнул, приняв откровения приятеля за чистую монету. Я конечно улыбнулся, считая бодягу насчет денег ответным приколом Владимира, но для душевного спокойствия впечатлительного Паши пообещал премией с ребятами поделиться во всех случаях. И мы разговор закончили, а через пару минут разбежались по домам.
О предсказании экстрасенса я и забыл, как только открыл калитку в огород возле дома - за ней улыбаясь чуть ли не по человечески, радостно крутил остатком купированного хвоста мой преданный друг и общий любимец семьи.
"Дождался наконец?" - обрадовал Чапу даже такими словами, и он по установленному ритуалу побежал впереди меня к крыльцу, зная что уже на нем обязательно пройдет более тесный обмен любезностями.
Через минуту мы сидели рядышком на одной ступеньке, я трепал лохматика за морду, почесывал за ушами, а он то лизал мне лицо, то прятал мордашку под руку, и радостно повизгивал. Потом вместе посетили душ, окунулись в семейном микробассейне. Дальше до ночи он не отходил от меня ни на шаг.
Прошло сорок дней, и предсказание экстрасенса сбылось в деталях: я держал в руках сумку, полную купюр различного достоинства в пачках банковской упаковки. Правда, сумка мне не принадленжала, но все равно - как после этого не поверить в потусторонние силы?
Насчет денег я не поверил, но призадумался о другом: визит больших начальников заставлял и геологов предусмотреть все, что бы не дай бог их не огорчить, убедить в успешности проводимых полевых работ. А у меня в группе пока ничего нет, кроме пробы с пол граммами золота. И получалось, что прямо сейчас нужно начать с этой пробой разбираться - сляпать хоть какую геологическую схемку. А что дело не терпит отсрочки и с начальством лучше не шутить, интеллигентно напомнил и главный геолог партии Игорь Георгиевич:
"Не забыл, как с Московским гостем разговаривал, и что он мне приказал?" - это о не так и давнем инциденте, случившемся в городе, на защите перед министерской комиссией планируемых партией объемов геологических работ.
"Такое буду всю жизнь помнить!" - расплылся я в улыбке, потому что инцидент касался меня и показал не характер, а порядок мышления чинуши большого ранга. Не знаю с какого перепуга, но взбрело тому в голову выслушать не начальника партии и главного геолога, а меня, непосредственно руководившего работами на перспективном рудопроявлении. То-есть, попал я под руку, но толково объяснил как и какими объемами будем изучать выявленный объект. И все было хорошо, пока под занавес этот начальник меня не огорошил удивительным предложением:
"Дай слово, что доведешь до месторождения!" - и удостоил взгляда, не оставлявшего сомнения, что я должен тут же поклясться именем матери и месторождение родить, если его нет и я даже не могу этого сделать по причине определенной половой принадлежности.
"Ручаться за месторождение не могу, но до реального объекта, каким окажется, доведу точно!" - а как по другому я мог ответить, не имея для этого никаких данных?
"Все!" - большой начальник повернулся к Игорю Георгиевичу, - "Сегодня чтобы понизил этого парня до простого геолога!" - ткнул пальцем в мою сторону, - "Он не верит в месторождение, значит и не найдет его никогда!"
Я непроизвольно начал расплываться в улыбке - работы мне поубавится! Но увидел, как Павел Петрович, начальник партии, из-за спины чинуши делает знаки, что бы я заткнулся и не вздумал ляпнуть еще что-то непотребное, пока продолжается развиваться тема моей полной профнепригодности.
Конечно, дело пустым трепом и осталось, никто меня в должности не понизил и понижать не собирался. Но с недельку геологи посмеялись, а меня с тех пор при подобных говорильнях Игорь Георгиевич предпочитал держать подальше, потому что в отдельных случаях объективное мнение кое до кого лучше не доводить.
Так вот главный геолог напомнил, что дело не терпит отсрочки, а потому на следующее утро наша троица катила в никому не знакомое место, для совместного маршрута, что бы определить как и что там выделять, как это выделенное называть и как отображать на индивидуальных планшетах. Иначе говоря, в разведку, без которой нормальную работу начинать нельзя.
После долгого бездорожья наконец то добрались. Вылезли из машины, осмотрелись. Ничего приятного, с геологической точки зрения, на первый взгляд не замечалось - ни полосы кустарника или зеленой травы, что говорило бы о существовании очень нужного разлома, ни выходов разноокрашенных пород, обычных в местах со сложным геологическим строением, ни надежных естественных обнажений. Лощинка, до двести метров шириной, между двумя удивительно ровными и протяженными гребнями пород черного цвета, разглядеть за которыми что-либо уже не получалось. Гребни, свободные от растительности, блестели под солнцем, на заросшем же пожухлой травой пространстве между ними не на чем было остановить взгляд.
"Мрачное место," - хмуро оценил энергоноситель, не удосужившись согнуться и поднять с земли кусочек породы для осмотра, - "даже саксаул не растет, в обед посидеть в тени негде!"
Паша проявил заинтересованность - поковырял молотком под ногами:
"Делювий, до коренных без БКМа и канав не доберешься," - заметил с удовольствием, будучи большим любителям ковыряться в этих самых канавах и дудках. Причем обычно дольше, чем требовалось для дела.
"Быстрей начнем - быстрей кончим!" - Владимиру уже надоело обозревать окрестности, - "А делать здесь нечего, только время зря потеряем!" - успел и перспективы оценить!о предстоящем визите высшего начальства, и вспомнил о них чере
Я молча глянул на пессимиста, с легкой усмешкой: мол, помню его космическую подсказку, что даже рудопроявления не будет, стало быть и напрягаться не стоит. Но не поддержал его словом, дабы впечатлительного Пашу, уже проявившему какую-никакую зантересованность, лишний раз не охлаждать, не отвлекать от дела заведомо отрицательным прогнозом.
"За мной давайте," - предложил ребятам, и пошагал к ближайшему краю лощины, к блестящим под солнцем единственным в пределах видимости скальным выходам коренных пород.
Для начала взобрались на верх гребня - оглядеться пошире. Вдруг за ним коренных побольше? Тогда можно их разделить на отдельные тела и горизонты, проследить до нашей лощинки и хотя бы примерно наметить, где они могут оказаться в ее пределах - так мы всегда поступаем в подобных случаях, жизнь себе облегчая.
Надежда не оправдалась - за гребнем наблюдалась та же ровнятина, что и в лощинке, с еле заметным уклоном в нашу сторону. И по ней от опасных гостей со всех ног летело стадо сайги голов в десять. Уже хорошо - успел подумать, пока Паша прицеливался из молотка, - золота если и нет, то живность водится.
"Пух!" - выстрелил коллега из рабочего инструмента геолога, и повернулся ко мне, как к носителю пагубной страсти к охоте, - "Видишь, шашлык убегает?"
"Упал один," - подыграл приятелю, на что другой, законченный, как сейчас говорят - гринписовец -нелюбезно заметил:
" Вы в сайге только шашлык и видете! Бедные животные!" - продемонстрировал свою двойственную натуру, потому что шашлык в любых кампаниях вниманием не обделял, и даже участвовал в приготовлении.
А я улыбнулся, получив удовольствие от незапланированной встречи с местными бегунами, и запомнил направление, в котором они предпочли от нас смыться - на случай, если надумаю вернуться сюда с ружьем. Теперь можно приступить к делу:
"Посмотрели - и хватит, пора камни колотить!"
При внимательном изучении они оказались породами основного состава, слагающими протяженное линейное тело мощностью до десятка метров. То-есть прослеживалось то, что мы называем дайкой. Двигаясь вдоль нее и работая молотками, определили вмещающие породы - с обеих сторон разнозернистые зеленые песчаники, без следов изменения.
Коллеги немного размялись, молотками стучали оба, но наблюдаемое оптимизма ни у Паши, ни у меня не вызывало - золота здесь не было точно, как Владимир и предсказал, а сейчас это предсказание постоянно подтверждал хмыканьем и ехидными улыбочками.
Найдя на планшете место отбора пробы с содержанием золота пол грамма - где то в середине лощинки - повел ребят туда. Теперь под ногами были наносы с почвенно-растительным слоем, и редкой щебенкой тех же основных пород, зеленых песчаников без радующих глаз пятен ожелезнения, осветления, ноздреватых текстур и других признаков возможного рудного процесса. Ситуацию, не противоречивающую его предсказанию, Владимир не пропустил, и тут же прокомментировал:
"Мура все, золотом и не пахнет!" - обернулся к Паше,с надеждой на поддержку, - "А ты что думаешь?"
Мог и не спрашивать! Паша у нас не такой скорый на выводы, ему сказано "давай" - он и будет "давать" до победного конца, то -есть до тех пор, пока вверенная ему площадь не будет исхожена, простукана молотком, запредельно вскрыта канавами и дудками БКМ. И только после этого может и скажет, что золота наверное нет, но что одну скважину заверочную пробурить не помешает,на вский случай. Вот такой он, наш работяга, и с моей стороны, как руководителя, главная задача - его вовремя остановить, не допустив превращение изучаемой территории в непригодное для любой жизнедеятельности пространство, по которому "Мамай прошел", а выводы насчет золото -есть оно или нет - сделать самому. Понятно, что на вопрос коллеги Паша пожал плечами и не ответил из-за отсутствия собственного мнения.ься не стоит. Владимир вздохнул с нескрываемой досадой - другого и не ожидал, - и как я понял, намеревался переключить избыток энергии на меня:
"Ну с Пашей понятно - он думает так быстро, как черепаха ползает," - начал вступление к приготовленному мне вопросу, на что наш трудяга неожиданно бодро отреагировал: "Зато у тебя они порхают, как воробьи на куче дерьма!"
Я оторвался от планшета, на котором выискивал место нашего стояния, удивившись невиданной словоохотливости признанного молчуна, и заметил мимолетом, что Владимир от него отвернулся, озадаченный услышенным. Конечно не сомневался, что не более, чем через пол минуты, вопрос Владимира будет мне все равно адресован, а поэтому малый резерв времени постарался использовать с толком: через пятнадцать секунд мы стояли на месте отбора пробы, содержание золота в которой оказалось пол грамма на тонну породы.
Геологическая ситуация под ногами немного изменилась: почвенно-растительный слой, скрывающий коренные, стал помощней, возможно до метра, а наблюдаемая в нем щебенка более разнообразна - обломки как уже знакомых нам пород, так и других, трудно диагностируемых и принесенных невесть откуда. Непонятно какая щебенка - местная или принесенная - содержала золото в отобранной пробе, но - это было приятно - некоторые обломки местных песчаников, имели бурый цвет, включали прожилки серого кварца и пустоты выщелачивания. То-есть, несли признаки гидротермального процесса, частью которого могла оказаться и рудообразующим.
Не знаю как Паша - тот прокрутить в голове очевидные нюансы местной геологии так быстро мог и не успеть, - а Владимир все понял в момент. Однако предпочел разговор не начинать и топтался рядом, ковыряя молотком под ногами. Пришлось коллег окликнуть и махнуть рукой, приглашая сойтись, обсудить увиденное и сделать выводы. Ну как всегда делается. Собрались, и я ждал, когда же Владимир, самый из нас нетерпеливый, разговор начнет, однако он не проявлял обычного рвения и не торопился донести до нас мысли по увиденному. Пришлось обратиться к Паше:
"Выкладывай, что думаешь - тебе как самому молодому, с космосом связи не имеющему, первое слово."
Владимир хмыкнул, услышав намек на космос, а Паша встрепенулся, как это делал, когда ему приказывали, и без особой уверенности доложил:
"Тут это, наносов много, ничего не видно. Канаву надо пройти." - иься не стоит. замолчал, так ничего конкретного не предложив.
"Тебя не о канаве спрашивают, а о руде - может она здесь быть, или не может!" - теперь и Владимир надавил на коллегу, наверное надеясь, что тот ничего нового под ногами не заметил.
Паша потоптался, глядя в землю и изображая на лице непонятные гримасы, но поняв, что ответа от него мы ждем, выдал совсем удивительное:
"А чего говорить, он же," - кивнул на Владимира, - "предсказал, что здесь ничего не будет!"
У меня глаза на лоб полезли - неужели поверил в приколы с потусторонними силами? Не знал, что и ответить, слава богу, Владимир не смог допустить в свой адрес "оскорбительную неточность" :
"Не ври," - удивил и меня, и Пашу, - "я сказал, что рудопроявления не будет, а простое проявление золота, с непромышленным содержанием, может быть где угодно!"
Теперь я понял, что экстрасенс наш, хорошо оглядевшись, не пропустил признаки гидротермального процесса в щебенке под ногами, и утверждать, что ничего здесь быть не должно, уже не решается. То-есть, может что и будет, но так, ерунда никому ненужная. Но мы, как геологи,не можем пропустить "ерунду", а потому мне оставалось подтвердить очевидное:
"Часть щебенки изменена, в пробе золота пол грамма - значит побегать нам придется, поискать, откуда все это появилось. Канаву пройти обязательно, но на ней не зацикливаться, пошире посмотреть"
Владимир тут же определился:
"Вот я и буду пошире бегать, а Паша пусть здесь ковыряется, он же без канав никак!" Так нашел для себя выход, желая держаться подальше от места, где по его предсказанию "нет ничего", что бы не дай бог своими руками и головой это предсказание не опровергнуть.
Вернувшись с поля и закончив в камералке дела, то-есть разобрав привезенные образцы пород, коллективно просмотрев их и наметив, какие оставить для коллекции по участку, а какие отправить на свалку, обговорив кто чем будет заниматься завтра, я из комнаты вышел и направился в кабинет к главному геологу Игорю Георгиевичу. Хотел спросить, для чего мы удостоились чести посещения большими начальниками, когда по всей стране "перестройка" и сплошные непонятки, а магазины стоят почти пустые. Не дай бог нам хотят объемы работ урезать, то-есть, часть денежки забрать в другое место, в том числе и положенную на зарплату.
Хозяин кабинета махнул рукой - входи и садись. Сам он просматривал геологические карты по одному из старых участков, где давным-давно оценивался небольшой объект, в итоге оказавшийся рудопроявлением и даже плохоньким, потому что содержания золота выше двух грамм на тонну даже в лучших пробах не было, да и самого его кот наплакал. Меня бумаги на столе заинтересовали:
"Кому участок понадобился? Неужели старатели глаз положили?"
"Не угадал," - вздохнул с сожалением, - "старателям здесь работать - себе в убыток. А наше начальство почему-то заинтересовалось. Получил распоряжение приготовить материалы. Для чего -не знаю. Думаю, какой-то хотят эксперимент поставить".
Хорошо, что денежки у партии не заберут - это я понял в момент и с удовольствием. А насчет эксперимента подходящих мыслей не появилось. Ну и какой? Новую технику для разведки или добычи испытать? Я такой вопрос шефу задал, и он подтвердил, что о подобном подумал.. Но все только предположения. Ясности никакой. Пришлось тему изменить - я рассказал о сегоднешнем совместном маршруте, о слабеньких признаках гидротермального процесса на локальном пятачке выделенной площади, а также о том, что обольщаться и надеяться на что-то масштабное не стоит.
"Что есть - то есть," - главный геолог не очень и расстроился, помня о разведуемом партией объекте, - "но если начальству придется докладывать - ты уж постарайся без мрачных прогнозов. Нечего раньше времени людей расстраивать."
И на этом мы разговор закончили, я побежал домой обрадовать Чапуху возвращением и привести себя после поля в божеский вид. После чего сгонять на "копейке" в пивбар Мирного до пяти часов, когда там начинается столпотворение в связи с окончанием рабочего дня местных горняков, и отсутствием в магазинах в достаточном количестве расслабляющих напитков, а иногда и их полной временной аннигиляции.
Теперь о Мирном: - это поселок золотодобытчиков, от нас в пяти километрах, в котором есть все, включая спортивный комплекс, отличную больницу, школу, пивбар и несколько магазинов. Только в последних раньше можно было купить все, а сейчас уже кое-что, ввиду непонятно откуда возникших сложностей в государственной экономике.
Отовариться пивом успел во-время, когда запредельной очереди еще не образовалось. Чапа от моих ног ни на сантиметр, посторонним позволял себя гладить и вообще вел по джельтельменски. Но это здесь и сейчас, пока никто на меня не кричал - такого человека он враз относил к моим обидчикам, и не смотря на размер (малый пудель), отважно кидался на защиту. На что как правило мужики рядом смеялись ,а "обидчик" на всякий случай от меня отодвигался: вдруг хватит по настоящему?
В пять часов Чапа возле калитки встретил своих друзей - Владимира и Пашу, проводил их до крыльца, на котором уже стояли стаканы, банка пива и тарелка с нарезанной соленой рыбкой. Поговорили, выпили за начало работы на новом месте, Паша предложил тост и за удачу, но Владимир фыркнул как на невозможное, и каждый выпил за что хотел. Я -что бы ребята в выходные не ругались и настроение себе в мое отсутствие не портили - я то рядом не буду, дело нашлось в степи, требующее быстрого решения.
Часть вторая.
----------------------
Вообще-то дел нашлось больше, целых два. И если одно во всех отношениях богоугодное, то про второе сказать такое не могу - из-за определенных моментов в плане соблюдения законности. Хотя считал,что эту законность как раз и собираюсь восстановить.
Рано утром привязал к Минску лопату и небольшой ломик, и приказав Чапе следить за домом, покатил в степь, где в сорока километрах от партии существовал небольшой родничек, из которого попить дикой животине в данный момент было невозможно.
А теперь, пока я добираюсь до нужного места, можно немного пофилософствовать. Насчет браконьеров.
Геологи конечно браконьеры, этого не отнимешь. Только интересно найти человека, который в отряде, за сто-двести километров от ближайшего магазина, согласится питаться сухарями, тушенкой и другими консервированными продуктами. Через месяц любого тошнить начнет при их виде! Да что отряд - сейчас и в Мирном (не говоря о партии) мясо купить невозможно, не доходит оно до простых смертных! А вокруг гуляет дикая животина, которую государство отстреливает десятками тысяч, для услады гурманов за рубежом, и ни одного человека в радиусе не меньше полсотни километров. Вот и приходится сами понимаете что делать, только всегда в меру, исключительно для пропитания.
Но не геологи главные уничтожители. Судите сами: в степи вода -на вес золота, а ее стараются от диких животных оградить, ставя на родники чаще всего бетонные кольца,или что еще хуже - делая бетонную заливку в опалубке вокруг воды высотой около метра. И все, сайге, архару, большинству пернаты в радиусе километров двадцать делать нечего - нет воды, нет и жизни.
Ну и кто главный браконьер? Не хочу даже и подсказывать. Но и не мирюсь с таким положением дел, и каждый год трачу несколько дней, специально навещая такие обетоненные родники и если хватает сил, чертовы кольца с воды сдергиваю всеми возможными способами, при этом постоянно возмущаясь и не понимая для чего они ставятся - чабанов-то с отарми возле них никогда не вижу.
Как правило, после моих незаконных действий тут же начинает ходить сайга попить водички - за ней внутрь кольца она никогда не полезет. А я , видя теперь ее следы, всегда удивляюсь, чем же занимается охотинспекция, и почему никогда - подчеркиваю - никогда не замечалась в подобной моей абсолютно необходимой для выживания и размножения животных деятельности .
Родник на месте, кольцо на воде стоит, и вода из под него ручейком не вытекает. Рядом никаких следов, ни диких животных, ни человека. На моей памяти чабаны здесь никогда не останавливались по причине простой: воды из родника не хватит и небольшую отару напоить, мало ее - согласно топографической карты, приток меньше десяти литров в час.
Огляделся, приготовил инструмент, и с большим трудом, загнав конец лома под углубленное в суглинок со щебенкой кольцо, немного его приподнял и сдвинул в сторону. Уфф!! Дальше пошло полегче - на уровне поверхности ломом работать сподручнее,и за несколько приемов кольцо с воды сдвинул полностью. Передохнул, поднес к нему несколько камней разного размера, и поднимая ломом одну сторону кольца, в появившуюся щель между ним и землей ногой затолкал вначале небольшой камень, затем чуть больше, потом уже приличный, наконец еще усилие - и кольцо полетело на бок. Осталось откатить его на десять метров, на большее не хватало сил - во все стороны от родника начинался хоть и пологий, но подъемчик.
Немного поработал лопатой - сгладил спуск к воде, от поверхности с пол метра, поплескал водички на лицо,сполоснул руки. И начал рабочий инструмент привязывать к технике - впереди в почти десяти километрах ждало второе место, требующее еще большего приложения физических сил.
Добираться пришлось по бездорожью, потому что никакого родника там не было, а стало быть никаких к нему следов техники. Но между двумя невысокими буграми, в данном месте с крутыми обрывами, рос шикарный куст камыша, высотой метра три, а диаметром всего два. Откуда то камыш тянул водичку, и учитывая его сочный внешний вид, влаги хватало с лихвой. Вот я и решил попытаться до нее добраться, с помощью лома и лопаты.
Для начала ножом камыш срезал под корень - что бы не мешал махать железякой. И за час выкопал яму до коренных пород глубиной с метр, которая на глазах начала наполняться водой. Попробовал на вкус - солоновата, но для диких животных пойдет.
Перекусил, и до пяти часов яму расширял, делал пологий спуск к воде, выброшенную на поверхность землю и щебенку разравнивал. Водички за это время набралось прилично, попить стаду сайги голов в десять хватит с лихвой. Посмотрел на творение своих рук, похвалил себя, и конечно запланировал через неделю вернуться с ружьем. А буду я браконьером или нет - это уж пусть каждый решает, согласно внутреннему убеждению, и оценки проделанной мною работы.
В партию вернулся как раз к ужину, на который после долгой и тяжелой работы ломом и лопатой очень рассчитывал. А когда, поставив мотоцик в гараж и удивляясь, что Чапа не встречает, подходил к крыльцу, из дома выскочила подруга жены Наташа, с ведром для отходов в руках и в старом халате, много раз виденном на моей супруге. Молодая женщина, поровнявшись со мной, подозрительно хихикнула, отвела в сторону глазки и поскакала дальше к калитке, за которой находилась яма для мусора. Я удивился, увидев Наташу в непривычном для глаза одеянии, и уже заинтригованный, поднялся на крыльцо, открыл дверь коридора, а по совместительству летней кухни - и застыл истуканом, с перекошенной физиономией и открытым ртом: дальний конец кухни-коридора блестел свежей побелкой, а ближний - побелкой тусклой старой, усеянной множеством коричневатых пятен самого разного размера. И возле этого безобразия Света в одеянии маляра счищала пятна тряпкой. Увидев меня, тряпку швырнула на пол, как говорят, "в сердцах", и первый раз в совместной жизни возмутилась моим долгим отсутствием:
"Целый день пропадал где-то! Лодырничал! А я должна кухню ремонтировать! Одна! Слава богу Наташка помогает!"
"Так ты же ничего ремонтировать не собиралась", - тихонечко я прокашлял, удивляясь чем это женушка ухитрилась так красочно заляпать стены.
"Не собиралась", - согласилась Света, - "только меня бог наказал, за то,что тебя всегда отпускаю непонятно куда!"
К счастью, очень вовремя появилась Наташа, уже с пустым ведром, и желанием разрядить атмосферу.
"Он нас двоих наказал", - уточнила с улыбкой, - "и за дело. А Юрий Васильевия (это я) здесь непричем!"
Света плюхнулась на табуретку, с видом замученной непосильным трудом, и вынесла вердикт:
"Причем или не при чем - меня сейчас не касается. Пусть тряпку в руки берет, и пятна на стене счищает. У меня сил уже нет!"
"Отдохни,Светочка", - пожалела ее Наташка, - "а мы с Юрием Васильевичем быстренько все доделаем".
Я не заставил ждать, и шмыгнул в лично мною пристроенную к кухне комнатушку, из-за двери которой доносилось обиженное повизгивание лишенного свободы Чапы, После обычного ритуала встречи с лохматым другом, переоделся в настоящую рванину, которую не жалко выбросить по окончанию ремонтных работ, и оставив дверь в комнатушку открытой, но приказав Чапе из нее не выходить, уже через пять минут возюкал тряпкой по стене. Наташа за мной наносила на нее побелку, и дело шло быстро. Света посидела на табуретке с хмурым видом, посидела, и ушла в комнату-столовую . После чего я у Наташи поинтересовался:
"Что здесь случилось? Откуда эти пятна? И почему их так много?"
"Бомба взорвалась, Юрий Васильевич!" - ответила с улыбкой и так,что бы в соседней комнате жена не услышала, - "Меня со Светой убить могло!"
"Какая еще бомба?" - не поверил конечно, наверное голову мне морочит.
"Самая настоящая!" - приняла Наташа серьезный вид. И рассказала удивительные подробности.
В общем так. Решили Наташа и Света приготовить что-то вкусненькое, по случаю субботы. Думали-думали,и остановились на торте, и как один из инградиентов, положили в кастрюле в воду две банки сгущенки - сварить ее, для придания определенного цвета и вкуса. Водичка в кастрюле закипела, девушки возились с тестом, и здесь к ним забежала соседка - поделиться радостью по случаю приобретения сногсшибательного платья. Конечно все бросили, побежали к ней посмотреть это чудо, а если разрешат - то и примерить. Чудо оказалось не одним, посмотрели и примерили еще какие-то шмотки, и только тогда вспомнили, что у них сгущенное молоко варится давно! Побежали домой, и.... возле крыльца в доме бабахнуло раз - они тут же тормознули, поняли, что банка одна взорвалась, а другая к взрыву точно готова.
На крыльце постояли, пока не бахнуло второй раз - и правильно сделали, потому что бахнуло тут же. После чего дверь открыли - кухня оказалась вся в дыму, на газовой плите что-то шипело и воняло гарью, а стены, потолок и пол заляпаны коричневыми пятнами качественно сваренного сгущенного молока. Пришлось срочно отмывать от пятен пол, плиту и всю мебель, после чего приняться за стены и потолок, с которыми они провозились до моего появления - очень Света надеялась, что я не увижу случившееся безобразие, и даже о нем не узнаю, потому что договорились дамы о трагическом происшествии умолчать.
Дам конечно я пожалел, повздыхал, и еще энергичней заработал тряпкой - Наташа с побелкой меня нагоняла. Работы осталось совсем немного - в дальнем от плиты углу, куда коричневых капель долетело поменьше. Уже Чапа вышел из своей пристройки и сидел в кухне на отмытой территории, уже я начал думать об ужине и вспоминать что же у нас лежит съедобного в холодильнике, потому что калорий в организме не оставалось, И здесь дверь из комнаты открылась, высунулась Света и на удивление спокойно у меня поинтересовалась:
"Надеюсь, выпить хоть что-то есть?"
Я прямо расплылся в улыбке: слава богу, женушка отошла! Ну а выпивка, которую доставать превратилось в сущее наказание, к счастью в заначке пока есть:
"Водочки бутылка!" - кивнул я головой. На что Света ответила убежденно:
"Водка и нужна, после всего этого",- поводила по стенам и потолку глазами, - "только ею стресс можно снять!" - и скрылась за дверью.
Часть третья.
----------------------
С понедельника я для ребят (и себя тоже) режим работы определил как авральный - до приезда начальства. Это когда больше работаешь ногами, и меньше карандашем - делаешь зарисовки на планшете, и все, а долгие и нудные описания пород в пикетажке оставляешь на потом, до лучших времен.
В поле определили площадки, на которых каждый должен разбираться с геологией самостоятельно. Для Паша, как он и надеялся - показал это в пятницу - выделили небольшую, но самую интересную, и двух канавщиков, получивших задание лопатами и кирками добраться до коренных пород там, где в пробе оказалось пол грамма золота. Самому же доверили руководство агрегатом БКМ, который рядом до коренных должен добирался буром и поднимать обломки на поверхность. Владимир и я будем исхаживали продолжение лощинки от Пашиного пятачка в одну и другую стороны, пытаться в щебенке под ногами найти хотя бы слабенькие признаки изменения даже не рудными, а предваряющими их процессами. К концу дня ни я, ни он ничем не могли похвалиться, и только наш энтузиаст принес из двух БКМовских скважин, которые мы называем дудками, обломки окварцеванных песчаников со следами ожелезнения. Ну хоть что-то для начала! Немедленно из них отобрали пробы для срочного анализа..
Подозрительные камни по возвращении с поля я и Владимир (Паша остался при БКМе и с ним на участке задерживался) понесли показать главному геологу.
"Изменения есть, наверное процессами дорудными", - определил он после тщательного осмотра, - "сейчас важно,что бы они развиты были пошире, что бы и для руды место нашлось". По нашим прикидкам, этого места уже не оставалось, и посмотрев на физиономии,Игорь Георгиевич попытался ободрить:
"Главное, носы не вешать. Изменения предрудные есть. Канаву пройдете - глядишь, и рудные появятся. Ну а места для руды мало - вина не ваша. Главное, правильно работаете и проявление золотишка не пропустите, ни здесь, ни в другом месте!" - он улыбнулся, возвращая образцы, и добавил, -"А начальству показать - и этих камней хватит, вы же только начали разбираться. Кстати, оно завтра в обед появится, так что тебе," - ткнул пальцем в мою сторону, - "придется в камералке остаться, вдруг материалы потребуют показать?"
Я кивнул головой, мол понял, и мы с Владимиром кабинет покинули, что бы не мешать человеку спокойно работать.
Ребята на следующий день снова умотали в поле, а я в камералке до обеда сидел над на скорую руку сляпанным планом пятачка, на котором мы успели два дня побегать, и придавал ему сколь возможно прятный для глаз вид. Конечно, вынес места отбора проб с повышенным содержанием золота, начатую канаву на месте самой из них богатой, дудки БКМ, отметив те, где встречена измененная порода. Получилась портянка только с наметками элементов геологии, практически без подтверждающих канав, но если кое о чем при демонстрации умолчать, необходимость продолжения работ ни у кого сомнений не вызовет.
После обеда руководители объединения в кампании с незнакомым химиком наконец то появились, и сразу закрылись в кабинете у Павла Петровича, начальника партии. Попозже пригласили туда ведущих специалистов геологического цеха, главного инженера, инженера по технике безопасности. И волновавший всех вопрос прояснился: партии поручалось ответственное дело, на первый взгляд абсолютно ей не нужное и ничего, кроме лишней головной боли, не обещающее.
В общем, так. У нас есть изученный объект, материалы по которому и просматривал главный геолог Игорь Георгиевич, когда я посетил его на днях. Как уже говорил, объект плохонькимй, золота кот наплакал, и содержание в лучших пробах всего до двух грамм на тонну породы. Ни старателей, ни добытчиков объект не интересовал, а потому именно на нем решено поставить эксперимент по извлечению золота из породы новым методом. Который, как нам объяснили, смог бы вовлечь в разработку известные на данный момент нерентабельные объекты. Суть метода проста: добытую руду с небольшим содержаниями золота складируют на предварительно подготовленной площадке, и с использованием специального оборудования непрерывно подвергают дождеванию агрессивным раствором, который, проходя через рудную массу, некую часть золота из нее извлекает. В основании кучи раствор в специальном стоке собирают и вновь пускают на дождевание. И так много раз - иначе говоря, процесс дождевания непрерывный, и по идее содержание золота в растворе должно непрерывно повышаться. В какой то момент проводится его извлечение, с использованием определенных эбоксидных смол, на основе так называемого ионно-катионного обмена.
Возможно, что-то я не понял, что-то пропустил, но примерно так нам, не специалистам в этом деле, объяснили суть эксперимента. А дальше распределили обязанности отдельных служб. Геологической досталось самое легкое - мы обеспечиваем контроль за рудой. Если поднятой из разведочного шурфа окажется недостаточным для эксперимента, определяем размер дополнительной добычи и проводим расчеты по количеству содержащегося в ней золота. Горный цех дополнительную добычу производит, готовит необходимую для эксперимента площадку, затем перемещает на нее приготовленную рудную массу. Оборудование для приготовления необходимых растворов, нужные реагенты привезут из города, для работы с ними прибудут специалисты. Но отвечать за все дела будет начальник партии, главный инженер, и естественно, инженер по технике безопасности.
Конечно, на этом совещание не закончилось - всем еще долго объясняли, что конкретно предстоит делать по времени, какие прямо сейчас нужно начать подготовительные работы, насколько они сложны и ответственны. В общем, головы загрузили по максимому. Наконец выслушали незнакомого химика, рассказавшего о сложности и опасности перевода золота в раствор из-за повышенной агрессивности применяемых компонентов, что окончательно испортили у всех нас, аборигенов, настроение. На этом совещание закончилось, и геологи дружно прошли в кабинет своего шефа, чтобы в узком коллективе обсудить услышенное. Игорь Георгиевич, по праву старшего, начал первым:
"Честно говоря, не нравится мне затея. Не наше дело, не для геологических организаций."
"Можно подумать, это начальство волнует!" - тут же откликнулся Николай Матвеев, старший геолог, занимающийся в партии разведочными работами, - "Не выйдет ничего - деньги спишут, и с концами, а получится - для них на премию государственную тянет!"
"Может и так," - Игорь Георгиевич улыбнулся и кивнул в мою сторону, приглашая к разговору. Кое-какие мысли в голове у меня уже толкались, правда хаотично.
"Наверное, я отстал от жизни, раз не понимаю, каким раствором собираются золото из камней, то-есть из щебенки и буликов выщелачивать. В институте учили, что оно только в "царской водке" растворяется. Неужели дождевать руду собираются смесью азотной и соляной кислот?"
"Прогресс на месте не стоит, может и нашли что-то менее агрессивное", - бросил Николай, и поняв, что от него ждут большего, продолжил, -"Мне кажется, дело тухлое. Во-первых, нужно площадку, на которую собираются руду складывать, предварительно капитально заасфальтировать или забетонировать - отрава не должна в землю уходить или утекать куда-то. Там," - кивнул в сторону кабинета, где проходило недавнее совещение, - "нам о защитной подушке сказали как о ерундовом деле, а она должна быть надежной. Во-вторых, из больших камней никаким раствором золото не извлечешь, значит придется руду предварительно дробить, что тоже стоит денег. И в третьих, кого заставишь за наши зарплаты дышать ядовитым воздухом возле всего этого безобразия?"
"А ты как думаешь?" - Игорь Георгиевич посчитал нужным услышать и меня.
"Николая поддерживаю полностью, ни хрена с этого опыта не выйдет!" - так я ответил, но в голове промелькнула мысль и другая: одно хорошо - денежки партии должны добавить, на все эти работы, по выщелачиванию; так что пока живем, сокращений не предвидится, по крайней мере в этом году.
Главный геолог помолчал, посмотрел на каждого:
"Кое в чем вы правы", - это сказал серьезно,а потом улыбнулся, - "только стратегического мышления вам не хватает!"
"Какого такого стратегического?" - озаботился Николай, и глянул на меня: я то что в стратегии понимаю?
"Самого простого", - продолжил удивлять нас шеф, - "в стране непонятно что происходит, магазины пустые, обещают на днях на продукты талоны ввести. А Павла Петровича (начальник партии) каждую неделю в город вызывают, и предлагают смету на работы пересчитать,в сторону уменьшения конечно", - помолчал недолго, вместе со слушателями, - "О чем это все говорит?"
"Ни о чем хорошем", - буркнул Николай, ну а мне больше и добавить было нечего.
"То то и оно", согласился Игорь Георгиевич с оценкой, - "А потому этот вот эксперимент и затевается. Только не как возможно новый способ извлечения золота из бедных руд, а как попытка создать предприятие с надежной рентабельностью. Которое само будет деньги зарабатывать, и работников позволит содержать не за счет государственных денег!"
Мы с Николаем синхронно почесали затылки: ничего кроме геологии не знаем и не понимаем! А Игорь Георгиевич продолжил удивлять дальше:
"Вы же знаете, что в объединении уже есть карьер, где монолиты гранитные добывают, в одной из партий. И начальник ее доволен: покупают камни не знаю для чего французы, платят валютой. Конечно, ему достаются рубли и не все, но кое-что перепадает. Ему хорошо, и рабочие при деле, сокращений не предвидется", - посмотрел на меня, - "В объединении хотят второй карьер завести, но добывать не гранит, а другую породу, мелкозернистую. Нам неплохо с этим делом подсуетиться", - улыбнулся обоим, - "Карьер действующий, этот вот эксперимент - и партия может дальше жить спокойно, без сокрашений, даже если финансирование на геологию сократят!"
Я и Николай головами покивнули в знак того, что не полные тупаки и кое-что в стратегии поняли, после чего Игорь Георгиевич счел нужным предупредить:
"Только об этом разговоре никому ни слова, что бы раньше времени неприятностей не поиметь." И на этом мы разошлись.
Часть четвертая.
-----------------------------
Слава богу, дела в моей группе приехавшее начальство не интересовали, а потому я спокойно утром уехал в поле, и о порученном партии эксперименте ребятам рассказал уже там, как только вывалились из машины. Конечно, без выводов, сделанных позже в кабинете главного геолога. Сейчас хотелось услышать мнение и подчиненных, коллег по работе. Владимир, как всегда, ждать не заставил:
"Давно пора! Только в Мирном отвалов с забалансовым золотом несколько, считай по одному на каждом добычном участке! Вот и будут их новым методом перерабатывать!" - человеком государственным себя показал! Только забыл сказать, что же он сулит персонально нашей партии.
Паша, как и положено, отвечать не торопился из-за отсутствия в данный момент собственного мнения. Пришлось Владимиру его поторопить:
"Чего молчишь?" - встряхнул коллегу, - "Здесь и думать нечего, все как божий день ясно!"
С серьезным видом молчун округлил глаза: "Это что - из-за этого эксперимента шеф наш," - кивнул на меня, - "деньги большие поимеет?"
"Совсем спятил!" - возмутился Владимир, - "Причем эксперимент! Деньги он за свою работу получит, и скоро, может и приказ из города привезли!" - на мгновение глянул на меня - как отреагирую на этот треп. Пришлось в содержательный разговор вступить:
"Вот что, экстрасенс хренов," - Владимир тут же сменил гнев на удивление, - "и ты, Паша, с верой в предсказания - может хватит о деньгах? Ну сколько можно!"
Оба сделали вид, что мои слова их не касаются, начали что-то рассматривать под ногами, по сторонам, старательно от меня отворачиваясь. Оставалось еще раз их потревожить:
"Ты, Паша, на вопрос так и не ответил. Повторюсь еще раз: что думаешь о порученном партии эксперименте?"
Владимир тут же навострил уши, в ожидании ответа, ну а Паша с минуту подумал, повздыхал, и наконец выдавил:
"Партии хуже не будет. Даже лучше - деньги на эксперимент дадут, может и нам немного достанется, вроде премии," - продемонстрировал, что его в большей мере интересуют дела не государственные, а личные, и исключительно меркантильные. ию начальниками и о порученном партии эксперименте добычу из уже пройденного шурфа.ее
И что я должен сказать о ребятах? А лучше меня сразу ситуацию просекли, без всякого стратегического мышления. Показали, что и подчиненных всегда полезно выслушать! Ну а дальше мы как работали - так и продолжим работать. Только теперь в нормальном режиме, а не авральном - не нужны мы начальству!
Вернувшись с поля, главного геолога в камералке не нашел. Выяснилось, что Игорь Георгиевич и Павел Петрович, вместе с визитерами уехали на место планируемого эксперимента - ознакомиться с обстановкой на месте. Далее у них запланировано посетить полевой лагерь аэропартии, проводящей аэромагнитную и аэрорадиоментрическую съемки, и где по техническим причинам последнюю неделю стоит на приколе самолет АН-2 с дорогущим оборудованием на борту. Городское начальство намеревалось разобраться в причинах простоя, и кому следует дать "втык", а заодно и показать, как это делается, начальству рангом пониже, то-есть нашему. А так как до аэропартии почти сто пятьдесят километров по прямой, то туда дана радиограмма готовить для гостей ночлег.
Получалось, что Игорь Георгиевич появится только завтра, и возможность порадовать его сегоднишними находками откладывается на сутки. Так что зря Паша два часа стоял над душей у работяг, заставляя углублять и углублять канаву там, где среди зеленых песчаников вскрывалась бурая разрушенная масса, индефицировать которую оказалось просто невозможно. Только с полутора метров он ухитрился достать небольшой образец, не развалившийся прямо в руках. Учитывая, что канава проходилась на месте пробы с содержанием золото пол грамма, бурую дезинтегрированную массу можно было с большой натяжкой считать не совсем типичной "железной шляпой".
Для справки: "железная шляпа" образуется на выходе рудного тела на поверхность, представляет бурую ноздреватую массу, в которую превращается руда под воздействием воды и кислорода воздуха на глубине первых, до десятка, метров. Найти ее - большая удача.
Паша даже огорчился - так ему хотелось продемонстрировать "драгоценный" образец главному геологу, и тут же побежал по комнатам показать желающим, намекая что руда у него чуть ли не "в кармане".
Пока я и Владимир возились с бумагами, завершая рабочий день, Паша успел многим задурить голову, и в комнату повалил народ, поздравить и нас по случаю выявления нового рудного объекта. Я только усмехался и скромно объяснял, что говорить о руде оснований нет, а Владимир просто кипел в негодовании.
"Какая руда!" - чуть ли не кричал навещавшим нас доброжелателям, - "Что это за "железная шляпа", если как глина в руках размазывается! Железа точно много, а золота нет и быть не может!" И оборачивался ко мне: "Да скажи ты малахольному, что бы зря людей не нервировал!"
После таких выступлений гости принимали озадаченный вид и комнату нашу покидали, как я предполагал, для еще одной встречи с "первооткрывателем". И наверное что-то ему говорили не совсем приятное, а потому коллега не зайдя к нам испарился, покинув камералку "по английски" и не дав Владимиру высказать все накопившееся.
Но через пол часа я его снова лицезрел, уже скромным как мышка. Возник у меня в огороде, поздоровался с Чапой за лапу, потрепал его за голову. И после этого непрерывно покашливая, строя на лице непонятные гримасы и чуть ли не заикаясь, понес ахинею:
"Тут такое дело, без тебя не обойдешься", - я обратился весь во внимание, - "в магазинах ни мяса, ни курятины. Тебе хорошо, ты и рыбак, и охотник, тебе ни то, ни другое не требуется, а Людке (это его жена) уже кормить нечем. Вот она и решила курей завести, что бы хоть яйца были." И замолчал, так что пришлось поинтересоваться:
"Ну а я как могу помочь? С курами никаких контактов!"
"А Людка договорилась," - стронул его со стопора, - "в Придорожном баба из холодильника инкубатор устроила, цыплят на продажу клепает", - и замолчал снова.
"Ну а я то что могу сделать?"
"Съездить за ними не на чем", - шмыгнул он носом, - "а надо сегодня, иначе продаст кому другому, и следующие появятся через месяц".
Ну Паша, ну и зануда! Неужели нельзя просто сказать, по человечески, по товарищески, что я на час-другой нужен ему с машиной! Мы же не только коллеги по работе, но и по жизни друзья!
Я тут же пошел открывать гараж, и через десять минут, прихватив Людочку, мы катили на "копейке" к Мирному, что бы из него по ведомственному асфальту добраться до областного шоссе, и уже по тому, свернув направо, до холодильника, переоборудованного умельцами в птичий инкубатор. Чапа, конечно, не замедлил в машину забраться и устроиться у Паши на коленях - удобно смотреть на дорогу.
Поселок Придорожный, куда мы направлялись, репутацию имел отвратную. С недавних пор постоянной работы там почти не было, и народ кормился от проходящей рядом железной дороги, что вызывало головную боль у работников транспортной милиции - с грузовых вагонов лихачи сбрасывали все возможное, что оказывалось под силу. А несколько лет назад, когда возле него стояли дорожники - вели очередной ведомственный асфальт, тогда к молодому поселку Пионерному, где как и в Мирном началась добыча золотосодержащей руды, там организовалась преступная группа, занявшаяся хищением этой руды и ее частичной переработкой. Наша партия тоже пострадала - с площадки возле разведочной шахты вывезли несколько богатых отпалок, причем дело дошло до смерти вначале одного партийского работника, а позже, уже в процессе следственных действий , гибели еще троих человек.
Преступников удалось уличить в содеянном, руду партии вернуть, а я принимал в расследовании участие как знаток местности, на которой разворачивались события, и как специалист по всему, что касается руды. Славные были времена! Сейчас, когда мы катили к месту давних событий, а пассажиры скромно молчали, я о них и заговорил, что бы оживить атмосферу:
"Помнишь, Люда, как бандиты из Придорожного руду с нашей шахты спереть пытались?" - обратился к представителю прекрасного пола, - "Я тогда вокруг все облазил, руду искал, даже в самом поселке."
"О ваших подвигах, Юрий Васильевич, в партии все знают" - Людочка сзади зашевелилась, - "Вы все умеете, не то, что мой оболтус," - легонько стукнула Пашу по говове ладошкой, - "Вам то ни к чему, а мне вот приходится кур разводить, кормить семью нечем!" - перевела разговор на житейские темы, - "В магазинах сейчас хлеб да крупа, а мясными продуктами и пахнуть перестало!"
"Рыбу и я домой приношу," - попытался Паша реабилитироваться, обернувшись назад, - "а зимой даже мясо, когда к нам сайга приходит!"
Уже стало веселей, потому что милые бранятся - тешатся, чему я в данный момент был свидетелем. И не желая, что бы потехи переросли в ссору, тему разговора постарался чуть-чуть изменить, задав Людочке простенький вопрос:
"А кто в поселке индивидуальной деятельностью по выращиванию цыплят занимается?"
"Женщина одна, днем в медпункте сидит, а после работы с инкубатором возится," - и на мой недоуменный на нее мимолетний взгляд - с чем там можно возиться - пояснила, -"Каждый день яйца ворочить надо, что бы зародыш к скорлупе не присох, малявок кормить, следить чтобы не замерзли и друг друга не поклевали".
Во страсти какие, а я думал, всего и делов яйца в инкубатор запихнуть, а из него цыплят вынуть! Нет уж, лучше семью ружьем пропитаю!
Когда двенадцать малявок, очень заинтересовавших собаку, в коробке из под обуви определили на заднее сидение и Чапа немедля взял их под защиту как уже личную собственность, а Людочка возле крыльца дома расплачивалась с их бывшей хозяйкой, с неба донесся непонятный гул, и сразу прекратился. Все задрали вверх головы - самолет АН-2 планировал над поселком, неожиданно еще раз проревел на максилальном режиме.
"Движек барахлит, что ли?" - Паша глянул на меня и вновь уставился в небо. Самолет, теперь нормально гудящий, удалялся в направлении на Мирный, куда он прилетал из районного центра Солнечное дважды в день - утром и после полудня. Не похоже, что у него проблема с двигателем, и я брякнул первое, что пришло в голову:
" Это он друга из местных жителей приветствует. Может извещет о чем-то."
"Кого тут можно приветствовать или извещать!" - усомнился Паша, устраиваясь в машине, потому что Люда расчет закончила и к нам подходила.
Вроде бы и событие ерундовое: ну проревел самолет, ну и что из этого? Но факт в памяти отложился, и как окажется, будет иметь прямое отношение к появлению у меня в руках сумки с деньгами.
Трудности возникли, когда Люда вылезла возле своего дома из машины и хотела забрать коробку с малявками - Чапа возмутился, отдавать не желал, и демонстрировал недовольство повизгиванием. Пришлось объяснить ему истинное положение дел - Чапа все понял, и коробку с цыплятами разрешил забрать. Показал еще раз, что интеллект у него намного выше, определяемого словом "собачий".
Часть пятая.
---------------------
Не оставил в покое канавщиков Паша и на следующий день.. Вначале заставил расширить углубленную часть канавы, из бурой породы надежно выйти во вмещающие зеленые песчаники, а потом там же кайлом выворачивать со дна все возможное, решив добраться до центра земли. Простые работяги, поняв ответственность момента, махали тяжелыми железяками в полную силу и даже колотили поднятые со дна камни, пытаясь, как и их мучитель, что-то в них разглядеть.Видимого золота никто не нашел, но образцов красивых набрали от души, а сама канава вышла на славу - под нее хоть сейчас можно было задавать скважину, настолько четко определялся угол, под которым бурая масса, или "нетипичная железная шляпа" залегала по отношению к земной поверхности.
Как и ожидалось, в камералке Паша потянул всех к главному геологу, продемонстрировать новые камни. Владимир из вредности - он же предсказал, что ничего хорошего на пятачке не будет - вначале поупирался, но все же пошел, наверное в надежде, что и Игорь Георгиевич подтвердит его убеждение.
Однако образцы шефу понравились:
"Нормальные, для начала лучше и не надо," - услышали его мнение, - "Работу нужно продолжить.Конечно, пару канав задать рядом - определить как и куда то, что вы назвали "железной шляпой" прослеживается, и пора подумать, где пройти магистральную канаву, экскаваторную. Сами понимаете - все лучшее может быть где-то здесь же, но до него вы просто не добрались".
Паша засиял от удовольствия - как же, главный геолог в "железную шляпу", а стало быть и в возможное в ней золото поверил! Владимир наоборот, продемонстрировал на лице нескрываемый пессимизм, подтвердив его непривычным молчанием. И хотя еще несколько минут Паша демонстрировал главному геологу зарисовки по канаве интересных мест, в разговор так и не вступил.
Ребята ушли, а я у Игоря Георгиевича задержался, в надежде услышать его впечатления о поездке с большими начальниками. Главный геолог прекрасно понял, что жду, и как только за ребятами закрылась дверь, хитренько улыбнулся:
"Садись и слушай", - показал место за столом рядом, - "такое расскажу - не поверишь!"
Я не заставил ждать - плюхнулся на стул с не скрываемым любопытством:
"Неужто начальники о чем-то по дороге проболтались, чего простым смертным знать не положено?"
"Эксперимент ерунда," - Игорь Георгиевич пренебрежительно махнул рукой, - "выбрали они место, где будут руду отравой поливать - и только. Потом прикинули, хватит ли руды из старого разведочного шурфа, решили что хватит. И покатили в аэропартию. Там все и произошло!" - шеф с серьезным видом покачал головой, подчеркивая невероятность происшедшего, - "У меня до сих пор поджилки трясутся, а на голове волос седых прибавилось!"
"Что случилось?" - не мог я сдержаться, и это в данный момент было простительно - начальник аэропартии мой друг со студенческой скамьи.
"У них-то все в порядке," - успокоил главный геолог, - "это командир наш для меня и Павла Петровича приключений нашел!" - убедился, что заинтригован я больше некуда, и перешел к главному, - "Приехали мы в аэропартию, начальники кого следует поругали, потом переночевали. А утром к ним второй АН-2 прилетел, привез из города деталь, из-за которой наш самолет уже неделю на приколе. Командир к летчикам и подкатил: нельзя ли слетать еще в одну партию, всего-то километров двести, для самолета пустяк. Летчики поначалу заартачились, мол нельзя, надо город запрашивать, да и все равно разрешения не дадут, потому что пролетать нужно над военным полигоном, что строжайше запрещено. Ну нельзя так нельзя, тут ничего не поделаешь. Мы уже собрались домой, а летуны к нам подходят: решили они рискнуть, но лететь придется на низкой высоте, что бы вояки не могли засечь радаром. Согласны мы - сейчас и полетим - туда час, назад час, и два часа на месте на все дело. Если самолет здесь дозаправят. Шеф наш, которому вздумалось появиться без предупреждения там, где никто его не ожидает, обрадовался, и потащил с собой всю компанию, за исключением химика."
Здесь Игорь Георгиевич сделал паузу, и я этим воспользовался:
"А вы зачем понадобились?"
"Да никому не нужны," - демонстративно возмутился, - "скучно шефу одному лететь, вот нас и прихватил!"
Я покачал головой, разделяя его возмущение, и с любопытством ожидал услышать самое важное, к чему как я понял, Игорь Георгиевич только подошел.
"Я как думал: ну взлетим, ну поднимемся метров на пятьдесят, а эти ребятки от земли оторвались на два метра, и погнали, чуть ли кусты не сшибая! Сопки облизывали - слава богу, крутых не нашлось! Ощущение - вот-вот во что нибудь врежемся! Вижу, впереди высоковольтка - ну, думаю, кранты. А они через нее считай перепрыгнули, и снова к земле. На два метра! Еле дух перевел, когда долетели и сели!" Он опять замолчал, а я опять не удержался:
"А остальные как себя в самолете вели?"
"Как!" - Игорь Георгиевич улыбнулся, вспоминая вчерашние страхи, - "У меня - так душа в пятках пряталась, Павел Петрович только головой крутил, видя как земля под самолетом проносится. А городские начальники оказались на высоте - сделали вид, что пребывают в дреме - сидели с закрытыми глазами до посадки. Летчики иногда в салон посматривали, надеялись наверное, что мы от страха обделаемся! И когда из самолета вывалились, внимательно всех осмотрели ниже пояса. Ну прямо нахально, вроде другого и не ожидают!"
"А назад как летели?"
"А так же!" - шеф мой, возбужденный воспоминаниями, поднялся из-за стола и вдоль него начал прохаживаться, - "На тех же двух метрах! И слава богу, все хорошо кончилось!" Он остановился, улыбнулся, вспомнив и приятный момент: "Летчики потом сказали, что с геологами можно иметь дело - хорошие мол мужики, никаких воплей и истерик не услышали. Но только меня в подобную авантюру больше не заманишь! Летчики пусть летают, а мы должны по земле на своих двоих передвигаться!"
Ну и как вам такое? Лично я и подумать не мог, что среди летунов можно встретить людей несерьезных, в плане соблюдения техники безопасности полетов. Оказывается, есть такие, которых и лихачами назвать мало. Авантюристы, почище многих геологов! Уж меня и Доки -точно!
Часть шестая.
---------------------
Давно такого не видел: Паша на работу явился не сонной тетерей, которому любой вопрос нужно повторить пару раз, если хочешь, что бы до него дошел смысл, а сияющим живчиком, переполненным энергией, умными мыслями и желанием их тут же претворить в жизнь. Так на него подействовали слова главного геолога о "ценности" образцов "нетипичной железной шляпы"!
В машину возле камералки заскочил первым, шустро выскочил из нее на любимом пятачке возле канавы, из которой легендарные образцы были отобраны, помог работягам выгрузить лопаты и кайла.
"Смотри, не напутай!" - из салона машины Владимир, удивленный не меньше моего метаморфозой коллеги, решился на ценное указание.
Паша возмущенно хмыкнул, мол, нечего командовать, сам все знаю,и не удостоив подсказчика ответом, с молотком в руках кинулся забивать колышки - энергия из него лучилась как никогда. Канавщики потянулись следом, а Владимир, хотя и трудился в пол километре от данного места, тоже выпрыгнул из машины и подошел к кабине со стороны пассажира, где тот в моем лице наблюдал за развитием событий.
"Пешком прогуляюсь," - буркнул недовольно, что объяснялось неадекватным ответом на его указание, - "А ты все же малахольного нашего проконтролируй, видишь как дергается - обязательно что-нибудь напутает!" - и, еще раз продемонстрировав непреодолимую тягу влезть в любое, даже не требующее подсказки дело, пошагал в нужную сторону.
День прошел в привычной суете, работе молотком, рисовке на фотоплане деталей геологического строения. Обычный день, и как в большинстве случаев, ничего интересного не принесший. От пятачка, где трудился Паша, я был далековато, и навестить его - километр туда и столько же обратно - посчитал лишней тратой времени. А когда начал собирать людей по окончанию работы, наблюдал не совсем понятное. Один канавщик, как и намечалось, ковырялся в десяти метрах от теперь уже старой канавы, а второй - от нее метрах в ста пятидесяти, причем вместе с работягой там же маячила фигура сегодняшнего живчика, а вблизи ревел БКМ, проходя очередную дудку.
Чертыхнувшись в душе - в очередной раз Паша напутал - я попросил шофера вначале к нему и подъехать. Машина остановилась возле канавщика, который интенсивно шуровал совковой лопатой, выбрасывая из начатой выработки раздробленную породу, а мой коллега рядом молотил кайлом столь вдохновенно, что занятие не бросил даже при нашем появлении. Выпрыгнув из кабины, я медленно - этакое показное воплощение спокойствия - пошагал к энтузиазцам. Паша бросил в мою сторону взгляд фанатика-безумца, и вновь замолотил кайлом, работяга отложил лопату в сторону и вытер грязной майкой пот с лица и плеч.
Как любой геолог на моем месте, я поднял выброшенный обломок породы, надеясь найти в нем нечто, сподвигшее Пашу на невозможное - нарушить имевшуюся договоренность и самостоятельно, без одобрения мною или Владимиром, задать канаву непонятно где и непонятно для чего.