Воронин Михаил Петрович : другие произведения.

Случай в деревне

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Еще один эксперимент. На сей раз много в каких областях. Во-первых, это не совсем рассказ. Я бы назвал это полу самостоятельной увертюрой. Во-вторых стиль. В третьих - образы. Надеюсь, рассказ несколько более яркий и эмоциональный, чем многие другие последнего времени. К слову: буду благодарен за любые комментарии, первое, что придет в голову при прочтении. Одно-два слова - хорошо, комментарий на три листа - еще лучше. О чем хотите. Разумеется, за указание на ЛЮБЫЕ ошибки тоже буду благодарен. Да, кстати, проверил версию о том, что мужики от лица женщин писать не умеют. ПРАВДА!

Случай в деревеньке.

   Глава 1. На деревне вечером.
   Я сидел в любимом своём кресле. Мягкое, уже совершенно истертое, с большими деревянными подлокотниками. В котором можно сидеть, откинувшись, и совершенно не устают ни спина, ни зад. На столе, надвинутом на кресло, лежала старинная рукопись. Она, если честно, приводила меня в совершенное недоумение. Я долго рылся в соответствующей литературе (с получением которой, к слову, тоже были немалые проблемы), отыскал все до единой закорючки, встречавшиеся в тексте, перевел, но так и не смог понять смысл. Знаете, бывает так со специальными текстами, если не знать соответствующих конкретной области значений слов, а пользоваться общеупотребительными. Меня постоянно преследовала мысль о том, что так, вероятно, должен был бы чувствовать себя человек, взявшийся через пару сотен лет переводить какой-нибудь наш текст, кишащий жаргонизмами. Проблема состояла еще и в том, что я не имел ну совершенно никакого представления о том, о чем этот текст. И после пословесного перевода легче не стало, скорее наоборот. Я прикрыл рукой уставшие глаза, потянулся и выглянул в окошко. На дворе уже почти стемнело. Сколько же сейчас времени? В деревне летом темнеет поздно, часов в одиннадцать. Ладно, еще полчаса поработаю и спать.
   Тут я заметил, что тень настойчиво указывает мне на книжную полку. Я кивнул, и с полки спрыгнула книга. Тень мягко её поймала и передала мне. "Страница?" - спросил я, и книга услужливо раскрылась на пятнадцатой. "Великие путники оставляют знаменательные знаки" - попалась на глаза светящаяся строка.
  -- Ты думаешь? - спросил я. - Ну что ж, возможно ты и права.
   Необходимо объяснить, что книга эта была Н.К. Рериха, в избранной главе же говорилось о великом наследии, оставляемом нам странниками. Теми, в ком живет неутолимая жажда странствий, то, с чем они не могут бороться и то, что они едва ли могут объяснить. Что ж, это может дать какое-то объяснение тому, что часть рукописи была на кельтском, а часть - на древнеславянском. Причем в начале записи шли преимущественно на первом, к концу же слова этих двух языков мешались между собой, смешиваясь еще и с каким-то третьим, происхождения которого мне еще не удалось разгадать. Возможно, странник заимствовал часть слов из языка тех народов, в землях которых путешествовал. Я попросил тень сделать мне кофе и с увлечением принялся за работу. Через некоторое время я услышал, что кто-то скребётся в дверь. Открыв, я увидел на пороге Анфиску, свою кошку. Если, конечно, относительно кошки можно сказать - своя. Она неодобрительно поглядела в сторону стола с рукописью и зажженной лампой, проворчала: "Все возишься!" - и пошла в свой угол умываться. Я почувствовал, что уже мало что соображаю, но азарт меня все еще не отпускал, а потому я сел в кресло и продолжил работать. Анфиска улеглась спать.
   Когда в дверь несмело постучал дождь, я уже совсем ничего не соображал, усталость брала свое. А потому я свернул рукопись, сунул в стол, отодвинул кресло и пошел открывать. Дождь, как обычно, неслышно зашел, с виноватым видом стряхнул с одежды капельки, и тихо спросил, не занят ли я, вовремя ли он или ему лучше уйти. Это стало уже почти ритуалом, хотя я давно уговаривал его не стесняться. Мы присели у окна. Я развел в камине огонь и потушил лампу, так что нас теперь слегка освещало сзади тёплыми сполохами живого пламени. Вот ведь, - дождь, можно сказать, водник в полном смысле слова, а погреться у огонька любит. Сейчас-то, конечно, нет, - лето, тепло, даже и в дождь, а осенью - с большим удовольствием. Мы сидели и тихонько, чтобы не разбудить Анфиску, разговаривали. Он мне рассказал, что в этом году больше зерна посадили, так что он только и успевает крутиться с поливом, да и так не всем нравится. Его это очень почему-то беспокоило. "Да плюнь!" - тихонько говорил ему я. "Всем все равно не угодишь". Он кивал головой, но в глазах у него по-прежнему стояла грусть, и были они на мокром месте. Время от времени разговор наш смолкал, и мы принимались наблюдать за работой капель дождя, несмело постукивающих в стекло и с едва слышным шелестом ложащихся на листья деревьев в саду. Разошлись мы далеко за полночь. Я пошел спать, а он, сказав, что дела не ждут, надел на голову старенькую серую шляпу и вышел.
   Встал я часов в семь, вышел на улицу. В свете серенького облачного утра было видно, что Дождь потрудился на славу. Он отмыл все мои садовые дорожки из плитняка, полил яблони, груши, сливу и все остальное, что нуждалось в поливе, пустую же землю едва сбрызнул, так что грязи можно было не опасаться. Работяга он, все-таки.
   Я открыл холодильник и достал оттуда масло. Поискал хлеб. Его оказалось немного, надо бы сходить купить. И тут пришла баба Маша. Я вышел с пустой банкой и с намерением все-таки заплатить ей за молоко.
  -- Здравствуйте, Мария Петровна, здравствуйте. - В руках у бабы Маши была двухлитровка молока. - Сколько за молочко?
  -- Здравствуйте, Андрей Владимирович. Да не надо мне денег, - замахала руками она, - что ж я, - нехристь, с вас, с благодетеля, деньги брать.
  -- Да ладно вам, было и прошло, вы ж меня уже год молоком бесплатно поете, Мария Петровна. Пора и честь знать. Почем вам остальные платят...
  -- Ничего не знаю и знать не хочу! Не возьму с вас денег, Андрей Владимирович!
  -- И я ничего не знаю. Почем сейчас литр? Червонец, кажется. Вот и держите - двадцать рублей.
  -- Не возьму, Андрей Владимирович! Обижаете! Вы мне добро сделали, и я вам добро делаю! Добро помнить надо. - С этими словами она отдала мне полную банку, взяла у меня пустую и, ничего более не слушая, пошла домой.
   Надобно сказать, почему баба Маша так ко мне относится. Год назад заболела её любимая корова. Ветеринар приходил, смотрел, помочь не смог. А я в то время тоже жил в деревне, дай, думаю, зайду. Ну и вылечил, что мне, сложно, что ли. Вот она до сих пор мне молоко и таскает, а тогда-то что было... Уж как она только не пробовала меня отблагодарить. И так, и сяк... В конце концов сошлись на том, что она теперь мне молоко каждое утро таскает.
   Лето я с некоторых пор повадился проводить здесь, в деревеньке под Москвой. Так, знаете, приятно бывает провести пару-тройку месяцев вдали от бешеного столичного ритма жизни и почти не смолкающего гама центральных улиц... в тиши, под ярким солнышком. Поотдыхать в удовольствие. Ну и что, что у меня с собой ноутбук, а на шкафу стоит принтер. Я ими пользуюсь только тогда, когда мне нужно найти что-нибудь в Интернете и распечатать.
   Позавтракав, я собрал себе на дорогу бутерброды, термос с чаем, сунул все это в рюкзак, добавил туда же альбом, надел свои "археологические" штаны, сунул ноги в кеды, надел шляпу с полями, майку и оправился. Археологическими я называю свои желто-коричневые штаны из плотной ткани с множеством карманов. Они у меня почему-то всегда ассоциировались с образом археолога. Целый день я пробродил по здешним местам, то заходя в лес, то спускаясь к реке, то отправляясь в неутомительное путешествие по холмам. Раз десять пристраивался с карандашом. Мне в моих работах кое-что, конечно, нравится, однако еще работать и работать. Надо что ли в художку поступить. Не все ж самоучкой, хотя в этом тоже есть какие-то плюсы. Домой вернулся вечером, часов в одиннадцать-двенадцать. Рисовал закатный пейзаж. Все-таки правильно положенная штриховка так много дает. Иной раз в цвете лучше не выйдет. Довольный, перекусил немного, допил молоко и завалился спать. Рукописью буду завтра заниматься. Или послезавтра.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"