Аннотация: Самое бредовое, что я когда либо писал, некоторые знакомые говорят, что это гениально... ещё ни один из них не смог объяснить чем же именно.
Лиловый закат, началось утро всё облитое лучами ультрафиолета, галогеном, холодом и грязью бессмысленности, пустоты. Как любая прострация абсолютно абсурдное, но наполненное чувством скрытого таинственного смысла, который становится всё менее ясным, чем больше времени ему уделяешь, пытаясь нащупать его пульс и по артерии, или по вене добраться до его мозга, до его сердца и разрушить, потому как абсурдный смысл, противоречащий логике, мешает нормальному ходу вещей, за отсутствием своей важности и незаменимости, своим исчезновением не приведёт ни к чему фатальному. Холодные волны улицы накатывали давлением и отступали холодом, создавая чёткий, периодический, но мутный и асинхронный ритм, как тактильная музыка, будто безумный музыкант исполнял реквием Моцарта, переложенный для фортепиано, предельно упрощённый и омерзительно навязчивый, а вместо инструмента он использовал тело, тело живого человека, который всё чувствует, но ничего не понимает. Фонарные столбы проплывали в волнах улицы как буйки на середине тихого океана во время сильного шторма, поглощая свет как чёрные дыры. Лиловый свет заходящего солнца самое потрясающее, что когда-либо приходилось видеть живому существу, его волны проходили сквозь предметы освещая их ненужность и бессмысленность, открывая бесполезность всего нагромождения окружающего мира: упрощение ведёт к деградации, усложнение ведёт к развитию, развитие ведёт к осознанию, осознание ведёт к помешательству, счастье в незнании и неспособности к осознанию, какая разница между тупой радостной макакой и сумасшедшей депрессивной гориллой, которая бродит по кладбищу, пытаясь найти, своё надгробие, потому что в день похорон она напилась, заснула и не успела проститься. Всё равно она его не найдёт, потому что она ищет не там. Там вообще нет надгробий, потому что это музей, музей творчества латиноамериканских мусорщиков, собравших огромную коллекцию изделий из жестяных банок. Искать надо внутри, в круглом зале с сотнями дверей, и это вообще не зал, это шар и двери там повсюду, сверху, снизу, справа, слева... За некоторыми закрыты старые воспоминания, за этой дверью логика, за этой страхи, за этой чувства, за этой мечты, за теми дверьми сны, за той - выход в мир, который кто-то когда-то назвал реальным, и все приняли это за аксиому, не требующую доказательств, а за этой... там я сам. Я лежу, сложив руки на груди, лежу на стене вниз головой, ногами к потолку, это маленькая комнатка, такая маленькая, что невидно стен, они очень далеко. Я там один, а вокруг меня кружатся сотни мыслей. Они прозрачны и бестелесны, но я их вижу, чувствую каждой клеточкой своего тела, они хотят прорваться в мою голову и воцариться там, тут одна нашла проход и оказалась в огромном круглом зале с сотнями дверей, и это вообще не зал, это шар и двери там повсюду, сверху, снизу, справа, слева. Я бросаюсь в спасительную дверь, которая ведёт наружу, на свежий воздух, и падаю в туман, мягкий, липкий и плотный, как фиолетовые водоросли, развевающиеся от колебаний лилового света солнца. Я вижу пустые лики проплывающих мимо теней, которые подчиняются чьим-то приказам, возможно даже не имея шанса однажды задуматься над конечной целью своего пути. Они проплывают просвечиваемые лучами солнца как рентгеном, а внутри у них ничего, только огромный зал с сотнями дверей объединяющий их всех в одно единое целое, как муравейник объединяет своих жителей в один единственный бушующий шевелящийся организм. Переливающиеся стены домов из синего шёлка облизывают лица прохожих, оставляя на них розовые разводы, которые медленно стекают на асфальт и тонут в забвении. Огромная разинутая пасть обленившейся твари ждёт пока подчиняюсь приказу обыденности, люди не глядя пройдут в глотку огромного подземного создания и скроются в толпе себе подобных, глубоко под землёй, спрячутся от мучительных лучей солнца раскрывающего их обыденность. Они гораздо больше любит фонари, рыжее глаза которых видят их и вероломно льстят каждому, кто усомнился в правильности хода событий. Человек, пустой лик которого волнуется как море при лёгком бризе, формируя звуковые волны направленные на восприятия окружающих, он потерялся : "Я плыл туда где все но вода была густой и чёрной, как холод и зной пустили сомнение, забылся путь и я потерян, нет связи, но боле нет и смысла, потому как джампер сам по себе не нужен, если его снять с материнской платы, то пока его не наденут обратно он будет мусором, он не будет получать лёгких электрических импульсов, будоражащих сознание и дающих иллюзию жизни". Он полон страха, он не знает куда податься, все двери в круглом зале хлопают, открываются и закрываются и мысли судорожно влетают в одну и вылетают из другой, пытаясь найти ту необходимую в которую ему надо войти, за которой выход из того стеклянного пузыря наполненного мраком, в который он случайно заплыл.