Аннотация: Почти сказка про одну вредную норвежскую ведьму.
Жила-была ведьма. Была она лохматая и вредная, как и положено чистокровной представительнице древнего и гордого рода норвежских ведьм. Она умела немного управлять погодой - если есть под рукой нужные травы, чуть-чуть понимать разговор скал вокруг - а больше и не надо, все равно одно и тоже день за днем, и старалась не ссориться со стихиями и богами без повода. Ночами полной луны ведьма плясала веселые танцы на вершине ближайшей горы, а туманными вечерами любила сбивать с дороги случайных путников. Правда, последнее время это стало делать труднее - и дороги стали прямее и заметнее, и путники беспечные в горы ходили все реже и реже...впрочем, это к истории не относится.
Жила ведьма в маленьком домике на берегу звонкоголосого горного ручья. В домике было всего две комнаты: гостиная и спальня, да еще кухня, где ведьма готовила свои зелья, но зато окна выходили на самый чудесный водопад во всей округе Хавёсунда. Долгими зимними вечерами ведьма разжигала камин, и, глядя на огонь, вспоминала веселые шабаши, что когда-то они с подругами устраивали под Бергеном. Это было давно, сотни две лет назад, и жить тогда было не в пример проще - ни тебе дурацких машин, портящих своими фарами самые темные ночи, ни назойливо пролетающих почти над самой крышей самолетов. Все знают, что люди не летают, и нечего разводить тут... ах, да, мы опять отвлеклись.
А еще у ведьмы была козочка. Маленькая и беленькая, она умела жалобно мекать и делать самые несчастные глаза в мире. Что совершено не мешало ей, едва сойдет снег, убегать в горы в поисках вкусных кустиков черничника, да так далеко, что хозяйка порой тратила не один день, чтобы найти родную скотинку. А однажды даже пришлось подключить к этому делу молодых горных троллей, живших по соседству, в скалах. Мохнатики, хоть и не отличались особым умом, а плату за свои услуги потребовали, и пришлось ведьме, скрепя сердце, отдать им последнюю банку морошникового варенья, а ведь до нового сезона был еще целый месяц...Чтобы вредная животина держалась поближе к дому, ведьма нашла и посадила на крышу дома - все в лучших традициях! - ростки любимой козьей травы. По крайней мере, так это растение значилось в старинных справочниках. То ли авторы мудрых талмудов что-то напутали, то ли ведьме досталось особо оригинальное животное, но подросшую всего за несколько дней траву коза не замечала напрочь. И забеги по горам продолжались... но это опять таки мало относится к нашему рассказу.
Самым главным существом в ведьмином домике, конечно же, был кот. Тоже... вредный и лохматый. Потому что норвежский и породистый, все верно. С ним хозяйке слегка не повезло - знакомая дикая кошка, у которой ведьма и договорилась взять котенка, никак не могла родить черного, наверное, потому, что котов черных в округе отродясь не водилось. А какая ворожба без кота?.. Не ворожба, а баловство одно и напрасный перевод зелий. Поэтому, однажды летом совершенно отчаявшаяся ведьма приволокла в дом маленькое, мохнатое и едва открывшее глаза создание непотребно рыжего цвета. Звереныш рос быстро, буквально на глазах, - сказывалось жирное оленье молоко. Оленей ведьма приучилась доить вместо постоянно отсутствующей козы - ну не ставить же жизнь нового питомца в зависимость от исхода дикой гонки по горам? Потому что коза выигрывала ровно треть всех забегов. Да и молоко, если ее удавалось поймать и подоить, оказывалось жидкое и невкусное. Доверчивые и спокойные оленихи подходили на роль снабженцев гораздо больше. В общем, кот вырос и превратился в роскошного рыжего зверя, наглого и ленивого, ничем не хуже черношерстных особей своего племени. Да и ворожбе способствовал - Один обзавидуется! Стоит, бывало, только позвать... Нет, конечно, лучше не просто позвать, а пообещать что-нибудь вкусненькое - свеженькую тресочку, например, или там сметанки блюдце... В общем, при правильном подходе кот обязательно приходил, разваливался, где просили, и усиленно влиял на исход колдовства; храпел, правда, громковато, но ведьма быстро научилась не обращать на это внимания... мы снова говорим о чем-то не том.
Ведьма очень любила гулять по скалам, особенно, когда наступала осень, и солнце послушно пряталось за вызванными тучами. Резкие порывы ветра, отбрасывающие с лица длинные нечесаные пряди, и мелкая водяная взвесь в воздухе - что может быть лучше для душевной прогулки? Уж всяко не противное яркое солнце - спасибо, и за лето хватило: и днем светит, и ночью, никакой жизни нет. Хотя, с другой стороны, в солнечную погоду тролли прячутся по норам, а они, хоть и прекрасные соседи - спокойные и неназойливые, но любую прогулку могут испортить своими перекличками. Слишком уж голоса противные - тонкие да пронзительные. Мохнатики, конечно, говорят, что копируют вой ветра в скалах, но пусть оставят эти сказочки наивным людям - ни одна уважающая себя ведьма не спутает голос северного норвежского бриза с глупым писком. А еще тролли - жуткие сплетники и совершенно не стесняются обсудить наряд своей соседки прямо при ней. Правда, предварительно позаботившись о том, чтоб ведьма дотянуться не смогла. Сразу не ударит - потом посчитает ниже собственного достоинства с глупышами связываться...но это опять таки не важно.
Неподалеку от ведьминой долины - только скалы пересечь да спуститься, начинался фьорд. Узкий и извилистый, он напоминал короткий мазок синей краски на теле старых гор. Ведьма зачастую приходила туда, где рыже-серые стены раздавались в стороны, выходя в океан, и, сев на свой самый любимый камень, слушала гулкое бормотание волн внизу. Как и у любого порядочного фьорда, у этого был свой голос - хриплый и ворчливый, бесконечно о чем-то вздыхающий и тихо сокрушающийся о былых временах. Когда и скалы были выше, и волны - яростней. Да и вода не в пример чище. Вечный диалог старого надтреснутого ропота и тихого, успокаивающего шепота океана каждый раз настраивал ведьму на слегка ностальгический лад. Она вспоминала свою молодость, давнюю и бурную, полную загадочных встреч, шумных шабашей и ворожбы. Люди тогда еще верили волшебству и часто приходили к ее дому, чтобы попросить приворотное зелье или яд. Ведьма помогала, если ее устраивала плата - просто так работать не позволяла наследственная гордость, и никогда не упускала случая обмануть сглупившего посетителя. Порой результаты подобных пакостей оправдывали самые лучшие ожидания. Помнится, однажды, когда она подсунула молодой дурехе приворотное зелье вместо коровьего яда - девчушка хотела отомстить за что-то соседям, и все коровы в той семье - немаленькой, кстати: пять сыновей, один другого краше, да три дочери в самом соку, выдали настроенное на любовное томление молочко... впрочем, мы снова отошли от сути дела.
Скала, на которой обычно плясала ведьма, возвышалась в самом начале фьорда, там, где протекающий возле ее дома ручей плавными уступами спускался по камням в море. Журчание молодой, веселой воды - а горные ручьи всегда молоды, сколько бы столетий не текли они на самом деле, вплетало в танец свои ноты, добавляя ритма и задора. Вообще, ведьма всегда танцевала ночь, а что еще она могла танцевать на своей любимой скале, когда лунный свет обнимает плечи и дыхание первозданной силы тревожит кровь?.. Но ночи бывают разные - так и танец ее менялся с каждым полнолунием, становясь то необузданно-диким, то насмешливо-задорным, то печально-задумчивым. Ведьма плясала, и ритм ее движений бился в унисон с природой вокруг, прекрасный и грозный, неудержимый и неистовый. Люди всегда боялись ведьмовских танцев, а все почему? Потому что увидеть воочию истинную природу чужого мира, в котором они вроде бы как уже научились жить, решались только единицы. Те, что потом болели призраком настоящей ведьмовской пляски всю оставшуюся жизнь, и искали вновь скалу, на которую приходит ведьма... но это уже совсем другая история.
В общем, на берегу вечно молодого горного ручья в маленьком домике с зеленой травяной крышей, в компании дикой козы и ужасно ленивого кота, жила обычная норвежская ведьма. Лохматая, вредная и жутко древнего рода...
Нельзя сказать, что день тот был прекрасным, совсем нет. Во-первых, светило не по-осеннему яркое солнце, оно слепило глаза и нагло проникало во все углы дома; во-вторых, очередная погоня за неуловимой козой увенчалась неожиданным успехом, и все бы отлично, да только сноровистое животное успело изрядно пободать свою хозяйку, пока та тащила его до дома. Теперь ведьма, слегка шипя от боли, мазала многочисленные синяки бальзамом из можжевеловых ягод, проклиная и злосчастную зверюгу, и собственную принципиальность - единственное, что заставляло ее раз за разом приводить козу обратно. Домашняя скотина должна жить при доме - таков порядок, заведенный веками, и совершенно неважно, есть от той скотины в хозяйстве польза, или нет.
В общем, ведьма прибывала в весьма раздраженном состоянии духа, когда в дверь постучали. Слегка удивившись - она все-таки не ожидала гостей, но мало ли, ведьма отставила в сторону склянку с мазью, аккуратно вытерла руки и отправилась открывать, надеясь, что это не очередной пустяк или глупая тролличья шутка.
На пороге стоял совершенно незнакомый ей мужчина, невысокий и худой, в темном дорожном костюме и с тонкой шпагой на перевязи. Впрочем, человеком посетитель казался только на первый взгляд, было в нем что-то такое... неуловимо древнее, словно незримая пыль многочисленных миров припорошила его одежды. Сотни пройденных дорог стояли за его плечами, и любое здравомыслящее существо подумало бы не раз, прежде чем разбираться, что же за опыт скрывается за насмешливым прищуром светлых глаз. "Странник", - заключила про себя ведьма. Странники в ее края забредали редко - ничего не было в ведьминой долине интересного, чтобы привлечь внимание свободных путешественников. Последнего из таких вечных скитальцев ведьма встречала давно, лет триста назад - он случайно зашел на общий шабаш в Карпатах, и до сих пор помнила, как всю ночь это замечательное существо веселило их задорную компанию многочисленными сказками и байками.
- Добрый день, - вежливо произнес странник. Ведьма, конечно, могла бы поспорить с подобным утверждением, но сдержалась.
- Добрый, добрый, - ей удалось сказать это почти приветливо. - И каким ветром к нам?..
- Мимо шел, - усмехнулся посетитель. - В дом-то хоть пригласишь, красавица?
- Куда ж я денусь, - ведьма чуть посторонилась, - только вот промахнулся ты слегка, если красавицу искал. Не водятся здесь такие.
Странник окинул взглядом собеседницу - ну да, растрепанная, и платье, пока по горам бегала, перепачкалось все, да еще и бальзам можжевеловый особенный запах имеет, на любителя, - и промолчал.
Кресло возле окна оказалось занято - рыжая зверюга, маскирующаяся под домашнего кота, имела свои взгляды на гостеприимство, и странник, нимало не смущаясь, по-свойски расположился в углу дивана, возле небольшого шкафа с книгами и свитками.
- Чувствуй себя, как дома, - усмехнулась ведьма, вспомнив любимую присказку одной знакомой кикиморы, в чьем исполнении эти слова звучали особенно ехидно - еще бы, посреди болота-то. - Я пойду, приготовлю чего-нибудь, голоден, небось. Извини, гостей сегодня не ждала, так уж, что найдется.
- Ничего, я не привередливый, - улыбнулся в ответ странник.
- Верю. Можешь осмотреться, почитать пока, если что интересного найдешь... Не скучай, в общем.
Ведьма одарила гостя напоследок скептическим взглядом и вышла.
Все мужчины любят мясо, это аксиома. И неважно, что на это счет думают женщины, - если вы хотите, чтобы ваш гость мужеска полу не встал из-за стола голодным, будьте любезны приготовить что-нибудь, что при жизни хрюкало, мычало или хотя бы блеяло. Ведьма не собиралась спорить с древней истиной, а потому покорно достала из шкафа заговоренный на хранение олений окорок, припасенный специально для таких вот неожиданных гостей - сама она мясо не слишком уважала. Слегка обжарить, добавить картошки, грибов, лука и специй, запечь под слоем сметаны - и будет самое то.
Тщательно вымытое и мелко порезанное мясо было аккуратно выложено на большую чугунную сковороду и поставлено на огонь, а ведьма тем временем собралась месить тесто. Муки у нее не было, да и где ее достанешь на севере-то, но при большом желании можно обойтись и семенами кукушкина льна, если знать, как их правильно собрать. Вообще, хлеб ведьма тоже не любила, мороки с ним больше, чем вкуса, и решила напечь блинов - если не делать их слишком сладкими, сойдет и к первому, и к чаю с вареньем неплохо будет.
Оставленный без присмотра гость объявился на кухне как раз под конец процесса - когда и мясо уже успело достаточно потомиться в духовке, и стопка блинов на блюде сочилась по всему дому заманчивым ароматом.
- Скучно стало? - поинтересовалась ведьма, доставая из шкафа вилки и ножи. - Сейчас кушать будем. Если хочешь помочь, бери тарелки и неси в гостиную.
- А может, здесь поедим? - предложил странник, окидывая взглядом небольшую кухоньку, увешанную по углам пучками сушеных трав и полную жара только что истопленной печи. Многочисленные полки на стенах были заставлены разнообразными глиняными горшочками и кувшинчиками вперемешку с забавными деревянными фигурками животных, а льняную скатерть украшала совсем не ведьмовская вязь цветного орнамента, явно вышитого вручную. Ведьма перехватила взгляд гостя и, казалось, чуть смутилась:
- Это я ерундой страдаю, когда совсем делать нечего... Можем и здесь поесть, мороки с посудой меньше, - торопливо закончила она, явно пытаясь сменить тему.
Как и всякая порядочная ведьма, готовить хозяйка умела - попробуйте правильно сварить самое завалящее зелье, и вы поймете, насколько все проще происходит с обычными продуктами. Они, по крайней мере, не взрываются в процессе, да и пахнут гораздо приятнее. В общем, гость остался доволен.
- И что интересного может быть в наших краях? - поинтересовалась ведьма, когда тарелки были уже убраны, и на столе появился большой чайник с заваренным в нем сбором трав.
- Много чего, - пожал плечами странник, задумчиво щурясь на горячий пар, поднимающийся над большой кружкой. - Море, скалы, тролли... одна простая норвежская ведьма...
- А что во мне особенного? - слегка смутилась ведьма - все-таки, интерес такого древнего и много повидавшего на свете существа - это вам не фунт изюма, это обязывает. - Живу вот, хозяйствую потихоньку. Зелья варю и ворожу, редко, правда, последнее время. Ну, танцую еще, как же ж иначе.
- И сегодня будешь? - поинтересовался странник, и ведьма только сейчас вспомнила, что на дворе скоро начнется первая ночь полнолуния.
- Буду, - кивнула она, - хочешь посмотреть?
Вообще-то приглашать кого-либо на ночные пляски среди ведьм не принято - если и видит кто, то лишь случайно, но странники - разговор особый. Им позволено многое, потому что запретить никак не получится: если захочет ходящий по мирам посмотреть на твой полнолунный танец, то все равно увидит, как ни прогоняй.
- Хочу, - честно признался странник. - Хотя я бы вообще осмотреться не прочь.
- Не прочь, говоришь? - усмехнулась ведьма. - Ну что ж, пойдем, прогуляемся. И если вдруг увидишь что-то новое для себя, ты уж будь так любезен, скажи.
Солнце уже почти спряталось за пики окрестных скал, и самые смелые из скальных троллей повылезали из своих нор, заводя бесконечный разговор ни о чем.
- Ну и какофония, - поморщился странник. Его одежды почти сливались с темно-бурой каменной стеной за спиной - по просьбе гостя ведьма спустилась вместе с ним к самой кромке моря, и теперь они стояли на узкой песчаной полосе между прозрачно синей водой и холодными скалами фьорда.
- Только им не говори, - улыбнулась ведьма, - все равно не поверят.
- Не скажу, - кивнул странник, и ведьма вдруг поймала себя на мысли о том, что с ним очень легко разговаривать - незваный и нежданный, он вписался в ее маленький мирок нагло и просто, будто тут всегда и был.
- Красиво у вас, - вздохнул странник, осторожно трогая носком сапога подкатившую с тихим шелестом волну, словно мог почувствовать что-то сквозь обувь. Волна отдернулась назад, поспешно отступая к океану, на удивление молчаливому и сдержанному сегодня. Да и фьорд пригасил свой голос, шепча чуть слышно, будто стесняясь или боясь помешать неторопливой беседе, хотя это еще вопрос, способен ли странник понять его вечные жалобы.
- У нас обычно, - пожала плечами ведьма. - Уверена, ты видал места и ярче, и интереснее.
- Конечно, - мимолетно улыбнулся странник, - но в каждом есть своя красота. Просто где-то она ближе тебе, а где-то дальше. А иногда настолько чужда, что ты не способен заметить ее вообще.
Последние лучи солнца тронули безмятежную гладь морской воды, рисуя золотистые полосы на темной сини - призрачные дорожки, уводящие к дальней стене скал; по ним тут же, играясь, пробежал ветерок, вздымая барашки светящейся пены. Ведьма подумала, что стоило вызвать туман - все-таки, когда пейзаж вокруг растворяется в белесой дымке, отзываясь на каждое твое движение загадочным эхом - это гораздо красивее. Впрочем, она не стремилась произвести впечатление: ее мир - какой есть, и как ни приукрашивай его, останется таким же и после ухода неожиданного гостя.
- Скоро стемнеет, - произнесла, наконец, ведьма, - и я уйду танцевать. А ты так и не рассказал мне ни одной истории.
- Ты хочешь историю? - усмехнулся странник. - Ну что ж, пожалуй, у меня найдется несколько...
Луна - яркая, ледяная, заливает скалы вокруг призрачным светом, вычерняя резкими тенями малейший выступ и провал. Небо бездонно и бескрайне - здесь, на самой вершине, кажется, даже горизонт отступает, расширяя свои пределы. Стук каблуков по камню - глухо, но уверенно, как удары большого сердца. Раз, раз, раз... Неистовый ритм, ломкими движениями тонкой фигуры, окруженной сияющим ореолом переменчивого лунного мерцания. Платье спиралью вокруг ног - вихрь! Всплеск волос по ветру - волной прибоя на свету. Резкий поворот - и неожиданный плавный переход, и эхом - журчание ручья.
Ночь. Песнь пробудившейся во всю свою силу природы плывет в воздухе - только услышь, только почувствуй. Отдайся мелодии и соединись с танцем стихий - не надо думать о движениях, они придут сами, вместе с единственно правильным ритмом. Гимн жизни, пляска бытия...
Странник молча сидит на валуне возле самой вершины. Он видит море внизу - мерное движение накатывающих на берег волн вплетается в поступь танцующей ведьмы. Одинокая ночная птица робко подает голос, и звонкая трель тут же становится частью дикой мелодии, подхватывается движением тела и легким взмахом рук. Ведьма танцует ночь. Именно эту, и сейчас - только для себя. И странник чувствует, как его дыхание вплетается в мелодию вместе с остальными звуками, и это словно единение. Будто он сам стал частью сумасшедшего танца...
Но вот ведьма замирает и улыбается, уже без сомнения - своему гостю. Задорно, обещающе и чуть насмешливо. И делает первый шаг. Резкий поворот, словно разрывая связь с миром вокруг и снова - танец. Но теперь это - не воплощение, теперь это - история. Ведьма рассказывает сказку. Не голосом - телом и движением. Мучительно знакомую сказку. Странник с удивлением понимает, что сам же буквально час назад излагал эту легенду внимательной слушательнице, гуляя вместе с ней по скалам. История любви и одиночества, одна из многих, которым он был свидетелем за свою долгую жизнь. Близкая скитальцу тем, что он, на свою беду, успел сделаться частью этой грустной сказки. Почему он рассказал ведьме именно этот случай, странник и сам не знал. Так получилось. Собеседница лишь чуть хмыкнула по завершении повествования и ничего не сказала в ответ. И он решил, что ей было просто неинтересно.
И вот его сказка плывет в холодном воздухе, воплощенная обычной ведьмой в обычный полнолунный танец... Рассказанная заново ему самому.
История заканчивается вместе с движениями призрачной фигуры. Ведьма подходит неслышно, плавно ступая по камням. Ветер играется длинными, серебристыми в лунном свете волосами, развевает полы тонкого черного платья. Молчаливый обмен взглядами, а воздухе еще плывет эхо печальной истории, нечаянно вырвавшейся и подхваченной.
- Ты никогда не хотела уйти? - спрашивает вдруг странник.
- С тобой? - улыбается ведьма. Она знает - это просто порыв, действие пляски. Сейчас собеседник чуть-чуть отойдет и поймет, что именно предложил.
- Вообще, - странник серьезен. Он знает точно - мгновение назад ему показали не просто танец. Ему показали умение сопереживать, спрятанное за внешним ехидством и невозмутимостью. А еще ему очень интересно, какими же увидит эта ведьма его дороги. - Но можно и со мной.
- Зачем?.. - ведьма вдруг понимает, что разговор серьезен. Редкое приглашение.
- Посмотреть на мир, - пожимает плечами странник, и ведьма с трудом удерживает первый порыв поинтересоваться, чего же она там не видела. Потому что за простым ответом скрывается чужая страсть к путешествиям и неуемное любопытство. Пожалуй, напрасно она так неудачно пошутила - не зря одна из старых заповедей запрещает воплощать в танце чужую жизнь - может ведь и понравиться.
Она молчит, а призрак чужого мира, пойманный ее телом всего несколько минут назад, встает перед глазами все явственнее. Дорога зовет, манит... Эх, ведьма, ведьма... Локи побери твою увлекающуюся натуру.
Странник широко улыбается, принимая молчаливое согласие.
В ведьминой долине совсем не северное лето. Жаркое солнце в зените, теплый воздух дрожит маревом над камнями и нахальные птицы звонко переговариваются о чем-то своем, несомненно очень важном. Пуст маленький домик на берегу ручья, нет ни дымка над трубой, ни смутной тени в окне. И даже козья трава на крыше так и осталась с осени блеклым желтым ковром, не дав новых побегов по весне. Скальные тролли давно перестали заглядывать "на огонек", потому что нет никакого смысла стучаться в закрытые намертво двери. Время от времени сюда забредают олени, но только на водопой - некому приманить молодых самок кусочком хлеба с солью, нет хозяйки, чьи руки могли бы выдоить густое, жирное молоко в ведро... Порой в долину заглядывает подросшая, грязная и уже почти не белая коза. Она замирает перед крыльцом, словно ожидая, что на крыльцо выскочит разгневанная ведьма и попробует поймать ее, как в старые добрые времена. Но никого нет - дом пуст и безмолвен, и своенравная скотина, бывшая когда-то домашней, медленно уходит обратно в горы - есть вкусный черничник и жалобно мекать, не понимая, чего же ей теперь не хватает.
И только кот остался верен своему жилищу. За зиму он стал еще больше и лохматей, а вольная самостоятельная жизнь вернула ему повадки дикой родни. Теперь это настоящий сторожевой зверь, хищная рыжая молния, что обитает на чердаке и ревностно охраняет доверенную территорию. Кот не задумывается о том, вернется ли хозяйка - это его дом, и, как всякую собственность, его надо оборонять от незваных гостей.
Однажды к дому вышел заблудившийся мужчина из местных. Его первая радость по поводу обнаружившегося жилья быстро сменилась сначала разочарованием от видимой необитаемости оного, а потом и вовсе испугом, когда на незадачливого путника откуда-то из-под крыши метнулся тугой мохнатый комок, полный когтей и зубов и готовый разодрать незваного гостя в клочья. Мужчина с позором бежал, оставив коту его законную территорию. К слову, вскоре несчастный путник вышел все-таки на одну из человеческих дорог и потом в пабе долго пугал своих слушателей рассказами о страшном заброшенном доме, который охраняет невиданный зверь. В округе вновь вспомнили старые истории о живущей где-то в горах ведьме.
Невысокая стройная фигура в темных дорожных одеждах спустилась в долину уже под вечер. Путник подошел к дому, окинул внимательным взглядом начинающую отставать краску на окнах, запорошенное мусором и песком крыльцо, ковер бурой травы на крыше... снял дорожный мешок и поправил перевязь с тонкой шпагой. Ярко-рыжий кот ловко спрыгнул с соседнего дерева, медленно подошел к посетителю и сел поодаль, внимательно щуря желтые глаза.
- Совсем от рук отбились, - произнес путешественник, поправляя выбившуюся прядь коротко остриженных серебристых волос. - На пару месяцев без присмотра оставить нельзя!
Кот упруго спрыгнул с забора и подошел к вернувшейся хозяйке, поздороваться. Ведьма присела, принимая приветствие.
- Что ж ты так плохо за хозяйством-то смотрел? - поинтересовалась она, ласково теребя густую шерсть. Кот возмущенно фыркнул - сама, мол, шлялась неизвестно где, а теперь еще претензии высказывать будет! - но спину под ладонью гнуть не перестал, мурча чуть слышно.
- Ну, пойдем порядок наводить, - предложила ведьма, вставая. Дел было невпроворот: прибраться, проверить запасы, сварить чего-нибудь - это из срочных. Ну, а потом дойдет дело и до всего остального: найти и поймать козу - куда в хозяйстве без животины; приманить вновь оленей - молоко-то надо где-то брать; навестить соседей, чтоб знали, что уже вернулась. Дойти до фьорда - поздороваться. Навестить родные скалы. А там, через пару дней и полнолуние, жаль, что светло будет - лето все-таки. Давно она не танцевала эту ночь.
И неплохо бы вызвать ветер, лучше с дождем, и напустить тумана, а то устроили тут...
В общем, пора наводить порядок в разболтавшемся мироздании. Пока странник не зашел в гости снова.