В один из дней молодожёны Ольга и Николай Леонович вдвоём отправились за грибами в примыкавший к дачному посёлку лес и, будучи в лесу вдвоём молодожёнами, естественным образом позабыли про грибы и ограничились по большей части поиском предметов, с грибами лишь в чём-то схожих. Один из таких предметов был найден Ольгой в самом непродолжительном времени.
- Красноголовик, - сказала она. - Подберёзовик. Загадка природы - ты дуб, а под тобой растёт подберёзовик.
- Тот, кто полагает, что красноголовик - это подберёзовик, из двух дубов дубейший. Красноголовик - это подосиновик.
- Сам ты подосиновик. И дуб. Вот, - Ольга запустила руку в небогатую корзину, - ты сам нашёл же под берёзой, а это красноголовик. Здесь и осин-то никаких нет.
- Это красноголовик, я нашёл его под берёзой, и это подосиновик. Они растут везде, они не такие принципиальные, как некоторые.
- А ты дуб.
- А осин здесь полно. Вон осина, вот осина.
- Это осина?
- Осина. А я-то думал всегда, что это за люди мухоморами травятся, какой это грибник мухомор со съедобным спутать может, теперь вижу... Ай!!! Я твои поганые зубы когда-нибудь...
- Ну и все будут над тобой смеяться, что у тебя жена без зубов.
- А над тобой не будут?
- Не будут. Меня будут жалеть.
- Так давай я первый пожалею.
- Дуб ты. Ты дуб.
Вечер только еще начинался, но в лесной тени казалось, что было позже, чем на самом деле, они шли несколько поодаль друг от друга по посадкам и, усталые и невнимательные, высматривали в траве хоть что-то для не позорного грибниковского возвращения к ожидающей на даче маме-теще. Метрах в четырёх от себя Оля увидела в невысокой траве коричневую, явно съедобную шляпку, чуть дальше было дерево, а за ним, на треть прикрытый древесным стволом стоящий на четвереньках незнакомый мужчина в джинсовой куртке лихорадочно соображал что-то насчёт Ольги. Она вскрикнула и дернулась, мужчина ответил ей неуловимым движением; пружины, готовые швырнуть его во все стороны одновременно, натянулись в нём до отказа, а в следующую секунду незнакомец последовательно и стремительно понял об Оле всё, что ему было нужно, взъярился на себя, что не понял сразу, тут же себя простил и забыл об Олином существовании, как будто внутри него повернули выключатель. Тут же он полностью утратил всю свою кошмарную нереальность и стал не более чем страшен. Каким-то ничтожным, совершенно непригодным для такой работы складным ножом он строгал довольно основательную палку и делал это странным образом - стоя на ней обоими коленями и работая одной лишь правой рукой. Ему явно и неудивительно было неудобно, незнакомец попытался упереть палку в землю и живот, но так было ещё хуже, и он принял прежнюю позу. Вторую его руку прикрывал от Оли древесный ствол, но Николаю, бежавшему сбоку на крик жены, рука была видна хорошо - в разлохмаченном джинсовом рукаве она безжизненно и безвольно висела вдоль тела, и полуприкрытые тканью пальцы лежали на земле, как оторванные. Мужчина со страшным трудом и сопением дышал через нос, и на изуродованном подсохшими кровавыми бороздами лице его мешались пятна лиственной тени.
Никакие попытки что-либо выяснить или как-то помочь незнакомцу не привели ни к чему ровным счётом. Когда же Николай просто взял его за плечи в попытке то ли помочь подняться, то ли просто ясней обозначить своё присутствие, мужчина, не вставая с колен, без слова и звука, безмолвней немого, начал отбиваться одной рукой с остервенением и непередаваемым выражением лица человека, который знает и не знает, что делает, - одновременно. Казалось, что порождающая его действия ярость в то же время как-то не полностью согласуется с его движениями, подобно тому как дублированная речь, соответствуя ситуации, тем не менее не совпадает с артикуляцией актёра или на плохом видео звук не поспевает за изображением. Общее впечатление было такое, как будто противник его в такой же степени воображаем, как и реален, и Коля - не более, чем этого противника часть. Пьян незнакомец не был.
- Сумасшедший, - наконец сказала Оля. - Он сумасшедший. Он что, не понимает, что мы хотим ему помочь? Вы что, не понимаете, что мы хотим вам помочь? Что вы делаете? Зачем вам эта палка?
- Это шина, - ответил жене Николай. - Он в шоке. Посмотри на него, у него сломана рука, он наверняка попал в аварию, а это шина, на перелом.
- Да какая же это шина, - возмутилась Оля, - что ты говоришь, никакая это не шина, это же просто... - и в мгновенный временной интервал перед окончанием фразы абсурдная и несуразная, до конца не осознанная ещё даже самой Ольгой мысль свалилась на неё, и она закончила совершенно не тем словом, таким коротким, что голос, произнося его, даже не успел измениться, - ... кол. Коля, это же кол. Коля, - она вопросительно протянула руку - это ведь осина?..
И в этот момент на ремне у незнакомца зазвонил мобильный, и мягкий, хищно-нежный и утрированно-вкрадчивый голос рингтона громко и отчётливо произнёс:
- Жена звонит. Не поднимешь трубку - укушу.
Впоследствии Николаю не раз приходилось рассказывать эту историю, и, доходя до этого момента, он каждый раз употреблял выражение "по модулю". "Вот возьмём пять и минус пять, - издалека заходил он. - Это совершенно разные числа, одно положительное, другое отрицательное, между ними на оси десять единиц, но по модулю они равны. Вот, знаете, бывает, кот чем-нибудь увлечётся, подкрадитесь к нему незаметно, троньте его, и он подскочит вверх на всех четырёх лапах, много выше головы, как его катапультой подбросили. Так вот, когда зазвонил телефон, тот подпрыгнул так же, только по модулю. Он не подпрыгнул, он окаменел. Но по модулю он подпрыгнул. Не знаю, понимаете вы меня или нет, но именно так и было. Если хотите знать, по модулю у него там, где телефон, тогда взорвалась граната". Как бы то ни было, мобильный зазвонил, незнакомец окаменел, как подпрыгнул, а потом у него началась мужская, тихая, с явным преобладанием смеха над слезами, но безусловная истерика, а после неё мужчину отпустило, челюсти его, наконец, ослабли, он задышал ртом и полной грудью, и ему стало легче, насколько это, судя по всему, было вообще возможно в его непонятной ситуации. Телефон, первоначально выброшенный в кусты, он легко нашёл по непрекращающемуся сигналу и, не отвечая, отключил. Потом поднял и сложил нож, затем осмотрел свой кол и, по-видимому, в общем и целом остался им удовлетворён. Осмысленным и человеческим взглядом он оглядел Ольгу и Николая, на Ольге взгляд его задержался по-особому, лицо его снова перекосило, но уже просто от отчаяния, и незнакомец овладел собою похвально быстро. Потом он ушёл, придерживая болтающуюся руку рукой с зажатым колом и так и не сказав супругам ни единого членораздельного слова. Надо полагать, он решил, что при существующем положении вещей это было бы бессмысленно или излишне, а может быть даже во вред.