Никаких планов на сегодняшний день у меня не было. После вчерашней прогулки болели, казалось, все кости и мышцы. Кряхтя как старый дед я спустился с печи, оделся и вышел во двор. Благодать. Во всю светило солнце, пели птахи, пахло травой и всякой деревенской всячиной. По двору бродили несколько десятков курей.
- Лепота, - сказал я, подражая киношному Ивану Грозному.
- Лепота, - повторил Баюн, появившийся из-за угла дома.
- Куда пойдем? - спросил кот после завтрака.
Я почесал затылок.
- Никуда. Дома будем. Займусь инвентаризацией.
- Чего-чего?
- Сундук перетрясу для начала. Да и в сарае может что полезное для жизни найтись. А ты как хочешь, возьми, прогуляйся. Вдруг еще что интересное разузнаешь.
- Хорошо, - сказал кот, зевнул и растянулся на крыльце.
- Ясно, - сказал, махнул рукой и вернулся в дом.
Как и говорил, я решил осмотреть доставшееся мне таким необычным образом имущество.
Я открыл крышку сундука и стал разбирать добро.
Сверху лежали две, казалось совсем новые, подушки, потом несколько простыней, какой-то небольшой, скрученный в рулон, коврик с замысловатым восточным узором, несколько рубах с вышитыми воротниками (в таких щеголяет большинство мужского населения, как я успел убедиться), несколько не новых, но хорошо выстиранных темно-серых штанов (назвать их брюками язык не поворачивается) в светлую тонкую полоску. Дальше лежал меховой тулуп и две меховые шапки-ушанки, небольшое зеркальце в металлической оправе, скорее подходящее женщине и непонятно как оказавшееся в доме старика. Затем я вынул на свет большую скатерть, высокие новые сапоги красного цвета со смешными загнутыми вверх носками, несколько пар плетеных лаптей, пару сапог попроще и дюжину свечей.
На самом дне сундука лежал большой кованный ключ. Я долго разглядывал его, крутя в руках. Именно такой ключ наверняка должен подойти к замку на двери погреба. Что ж, посмотрим.
- Баюн, за мной, - рявкнул я, переступая порог дома, но моего верного кота уже и след простыл. Выспался бродяга и пошел по невестам.
Ладно, и без него справлюсь, решил я.
Ключ действительно подошел. Замок тихо щелкнул и открылся. Массивный засов также сдвинулся без особых усилий, как будто им пользовались каждый день.
Я полностью открыл тяжелую деревянную дверь, надежно подпер ее толстой жердью, чтоб не получилось повторения истории с дверью сарая, через которую я не могу теперь попасть домой. Чиркнув зажигалкой, я поджег захваченную с собой свечу и ступил в проем.
Неширокий коридор плавно спускался вниз. Я шагал по каменным ступеням, придерживаясь одной рукой за выложенную красным кирпичом стену. Несколько первых метров ход был ровный, но после стал поворачивать влево. Вскоре проем двери за спиной исчез, солнечный свет сюда уже не проникал, поэтому вся надежда разглядеть что-то была на свечу. Пламя ее постоянно трепетало и казалось, вот-вот погаснет. Раз уж пламя трепещет, значит есть сквозняк. Из этого следует, что из погреба есть еще один выход (почему-то мне не хотелось думать, что он может оказаться всего-навсего банальным вентиляционным отверстием - это было бы не интересно).
Через несколько шагов ступени закончились и я оказался в небольшом круглом зале с потолком в виде купола. Стены также оказались выложены кирпичом. Прямо впереди непроглядной чернотой зиял вход в другой коридор. Еще два были слева и справа.
Почему-то мне вспомнились русские сказки, в которых витязь оказывался на распутье трех дорог (к витязям я себя ни в коем разе не причисляю, но ассоциации, знаете ли). Прямо пойдешь - что-то там, не помню, найдешь, или потеряешь, налево, направо - тоже не помню.
Я прошелся по залу, заглядывая в черные пасти-коридоры, но слабое пламя свечи выхватывало из кромешной темноты лишь несколько метров хода. Присев на ступени, по которым я сюда спустился, я задумался. Подземные хода, открывшиеся передо мной, очень интриговали, но учитывая в каком мире я сейчас нахожусь, броситься сломя голову на их исследование было бы, мягко говоря, не благоразумно.
Честно вам признаюсь, особой смелостью я никогда не отличался, но тем не менее никак не мог решиться уйти из подземелья. Что-то подмывало меня продолжить исследование.
Я уж было решился войти в один из коридоров, когда резкий порыв воздуха задул свечу.
Кромешная тьма окутала меня.
Я стал шарить по карманам в поисках зажигалки и никак не мог найти ее.
Вокруг было темно и тихо. И тут мне послышался, а может и почудился какой-то звук. Не исключаю, виной всему было мое возбужденное воображение, но тем не менее я затаился и стал прислушиваться.
Вначале мне показалось, что где-то каплет вода, потом послышался звон цепей, или чего-то еще. Мурашки побежали по коже. Я сидел и напряженно вслушивался в темноту. И тут где-то слева раздался звук шагов. Он медленно приближался. Кто может бродить по подземелью, звеня цепями, если не привидение? Это было выше моих сил. Страх сковал меня лишь на мгновенье, а уже в следующее я вскочил на ноги и на ощупь придерживаясь стены помчался вверх по ступенькам. Несколько раз я падал, кажется даже сбил локоть и колени. Мне показалось, что тот, кто бродил в подземелье услышал меня и пустился вдогонку. Я уже различал его шаги за спиной, но это придало мне прыти. Я пулей вылетел из погреба и остановился лишь на средине двора, распугав курей. Никто следом за мной не выскочил. Вполне возможно, что никто за мной и не гнался.
Дрожа всем телом я медленно подкрался к двери погреба и осторожно заглянул внутрь. Не знаю, что я ожидал там увидеть, но не увидел ровным счетом ничего выдающегося. Лишь уходящие вниз каменные ступени и кирпичные стены.
Я закрыл дверь на засов, повесил и защелкнул замок. Только после этого я вздохнул с облегчением, привалившись спиной к двери, как будто я действительно избежал страшной опасности.
В который раз прошу прощения за подробность, но сразу после этого я направился в помещение, которое принято обозначать двумя нулями.
Кот запропастился видимо надолго, поэтому я решил продолжить разбор шмоток. Впрочем в сундуке больше ничего не осталось, поэтому нужно было сложить все обратно.
Ключ я положил на самое дно, где он и был до этого. Желание обследовать погреб-подземелье у меня начисто пропало, не знаю, правда, навсегда ли?
Я взял скрученный в рулон коврик, о котором уже упоминал, развязал бечевку, стягивающую его и разложил на полу. Коврик оказался довольно симпатичным и я даже подумал положить его возле печи, чтоб утром вставать босыми ногами не на голый пол.
И тут на глаза мне бросилась небольшая надорванная бирка, подшитая с обратной стороны ковра. Я с удивлением взирал на нее, открыв рот. Эта бирка сообщила мне следующее:
"Ковер-самолет
Размер 100 см х 200 см
Максимальный подъемный вес 100 кг
Шерсть 100%
Сер. Номер 1548
Цена"
Как раз там, где должна быть цена, бирка оказалась надорвана. Я прыснул со смеху, но в этот момент ковер вырвался из рук и завис в метре над полом, плавно покачиваясь из стороны в сторону. Смех мой как рукой сняло, и даже улыбка с лица улетучилась.
- Мама дорогая, - сказал я. - Настоящий.
Я подошел поближе, уперся рукой в парящий ковер, нажал посильнее. Тот не двинулся с места. Чудеса. Тогда я навалился на него всем своим весом, он же рванул вперед и я, не удержавшись, грохнулся на пол, а он завис чуть в стороне.
- Ах ты мерзавец, - зарычал я, разозленный падением. - А ну ка иди сюда.
Я хотел схватить ковер руками, но не тут то было. Он резво отлетел в сторону и вновь завис неподвижно.
- Дразнишься? - прошипел я сквозь зубы и принялся ловить ковер-самолет по всей комнате. - Все равно поймаю.
К стыду своему признаюсь, что эта тряпка оказалась гораздо резвее меня. Я уже здорово устал и подумывал сдаться на милость победителю, когда услышал сердитый голос домового Васьки:
- Что за безобразие? А ну, на место.
Голос его был такой грозный, что мне и самому захотелось рвануть на свое место, только я не знал, где же оно. Но тут я понял, что обращается он вовсе не ко мне, а к ковру.
Услышав окрик домового, тот резко остановился, подлетел к сундуку и, свернувшись в рулон, опустился на дно рядом с ключом.
- Фу, - смахнул я пот со лба рукой. - Уморил он меня, окаянный.
- Молодой он еще, вот и резвиться, - спокойно прокомментировал домовой и невесело оглядел погром, устроенный мной и ковриком.
Отдышавшись немного, я снова принялся за дело. Вначале я напялил на себя меховой тулуп и шапку-ушанку. Нельзя было исключать, что мне придется здесь зимовать. Я оглядел себя в зеркальце, вертя его и так и эдак. Вполне прилично, решил я и снял с себя шапку, задумав примерять и вторую. Покрутив ее в руках, я наконец-то пристроил шапку на голову.
- А-а-а-а-а! - раздался крик у меня за спиной.
Я обернулся и увидел Баюна, который орал не своим голосом. Шерсть его на спине встала дыбом.
- Что с тобой, Баюн? - испугался я за кота.
- А-а-а-а-а! - Орал он не переставая. - Васька! Хозяин пропал.
Я решил, что мой кот свихнулся. Надо же, хозяина Васькой называть. Никакого уважения. Совсем обнаглел. Когда же из кухни выбежал перепуганный домовой, до меня дошло, что звал то Баюн его.
- Что? Что опять? - спросил домовой.
- Хозяин пропал, - уже потише сказал кот.
Бедный мой котяра, совсем в уме повредился. В двух метрах от меня, а в упор не видит.
Домовой устало махнул рукой.
- Шапку сними, Василий, - сказал он мне.
Я послушно снял шапку.
- А-а-а-а! - вновь заорал Баюн. - Хозяин появился.
Видимо мой взгляд красноречиво говорил о том, что я очень переживаю за здоровье моего кота, поэтому домовой постарался успокоить нас обоих.
- Тихо ты, никуда он не пропал. Так... шапку невидимку примерил.
- Что?! - воскликнули мы с котом в один голос.
- Шап-ку не-ви-дим-ку! - медленно по слогам произнес домовой.
Баюн застыл с открытым ртом, а я вновь напялил на себя шапку и посмотрел в зеркальце. Я не скажу, что это чувство можно назвать страхом, но мало приятного, когда смотришь в зеркало и не видишь там своего отражения.
Я сорвал шапку с головы и бросил в сундук. Сверху я привалил ее тулупом.
Оставшиеся вещи я быстро сложил на место и закрыл сундук. Не спрятал я лишь скатерть, которую ловко постелил на большом столе. Комната-горница, как окрестил я ее, сразу приняла более уютный и обжитой вид.
- Здорово, - похвалил я себя.
Еще я оставил пару штанов и рубашку-вышиванку. Я быстро сменил имидж. Одежда оказалась мне в пору, я чувствовал себя вполне комфортно, а это для меня не маловажно, даже, сказал бы, главное. Никогда не буду носить одежду, если чувствую себя в ней скованно. И так, мне достался вполне приличный и в меру модный прикид. В нем я не буду выделяться из толпы, что тоже неплохо. Единственное, плетенным лаптям я все же предпочел свои старые кроссовки.
Кот, войдя из кухни, увидел меня в новой одежде и даже закашлялся от удивления, а может и от восторга, я не уточнял.
- Ну как? - поинтересовался я.
- Шиковано, - ответил Баюн и захихикал.
- Чего ржешь, бестолочь? - обиделся я. - Это ж для конспирации.
Кот заржал еще громче, почти как лошадь, и ничего не ответив скрылся на кухне.
Я взял два пустых ведра (вода закончилась еще прошлым вечером, а я никак не мог собраться и сходить по воду) и вышел на улицу. Не помню, говорил я или нет, колодец был через два двора в сторону центра городка. Насвистывая что-то веселенькое, я направился к колодцу. Туда же, чуть опередив меня, в ярких цветастых сарафанах грациозно "подплыли" две юных барышни с коромыслами на плечах.
- Здравствуйте, красавицы, - бодро сказал я. - Позвольте помогу.
Барышни захихикали, потупив очи долу и стали шептаться меж собой, украдкой поглядывая на меня. Я тем временем занимался непривычным физическим трудом (то, что я работаю в строй-бригаде ничего не значит - я как никак бригадир, начальник, а начальникам физический труд противопоказан). Я старался не ударить в грязь лицом перед прекрасным женским полом и крутил ворот, как заведенный. Я даже был им благодарен, что они не соизволили перекинуться со мной парой-тройкой слов, потому как здорово уморился и вряд ли сказал бы что-нибудь членораздельное. Когда я наполнил их ведра, они в один голос сказали "благодарствуем", улыбнулись, а одна, темненькая с румяными щечками, даже подмигнула мне, и удалились, ловко нацепив ведра на коромысла.
Несколько минут я смотрел на две виляющие бедрами "матрешки", которые не спеша удалялись от колодца, весело о чем-то болтая.
За это время я немного отдышался, быстро наполнил свои ведра и пошел домой. Наверное вы удивлены, что я так запросто называю чужой дом в чуждом мне мире своим. Вы правы, поначалу я и сам удивлялся, доказывая себе, что мой дом не здесь, а там - за дверью сарая, но тем не менее, тем не менее... не знаю, поняли ли вы меня.
Представьте мое удивление, когда я вошел в дом и учуял ароматные запахи чего-то вкусного. Однако в кухне ничего не изменилось с момента моего ухода. Я поставил ведра с водой и вошел в горницу.
Кот сидел на печи и облизываясь смотрел на стол. А на нем красовалось следующее: большая глиняная тарелка с отварной картошкой, малосольные огурчики, грибочки и большое блюдо с копченым окороком. На углу стола лежала буханка свежего ароматного хлеба.
У меня перед носом прошмыгнул домовой с какой-то тряпкой и тут же исчез.
- Василий! - крикнул я. - Откуда все это изобилие и за столь короткий срок?
Голос Василия раздался уже из сеней:
- Как откуда? Скатерть-самобранку я, что ли стелил?
- Самобранку? - спросил я по инерции. Почему-то сегодня меня уже ничего не удивляло и ответ домового казался вполне естественным.
- Самобранку, - вполне спокойно подтвердил он.
- Ну что ж, тогда к столу, - не растерялся я.
- Что ж ты раньше про скатерть не говорил? Мы чуть с голоду не померли, - сказал я, когда мы уже насытились и сидели с Баюном на крыльце, а Василий копошился в сенях.
- С какой стати? - возмутился домовой. - Мое дело маленькое - за домом приглядывать и в дела людские нос не совать.
Баюн перестал умываться облизанной лапой и сказал:
- Злой ты, Василий. Я всегда знал. Мне по твоей милости мышей есть пришлось. Бр-р-р. Гадость какая. Я теперь на тебя зуб имею, берегись.
Конечно же, кот шутил, и мы все это понимали.
- Узнал сегодня что-нибудь? - повернулся я к Баюну. Надо же, мы тут уже пятый день, а толку никакого.
- Нет, - отозвался кот. - Все глухо.
- Тогда за дело.
Я встал и побрел в сторону сарая. Дверь проверять я не собирался - был уверен, что она закрыта. Добраться мне бы до того, кто запер ее с той стороны... Я настраивал себя воинственно против неизвестного, сыгравшего со мной такую шутку, но, признаюсь, злости не чувствовал. А может, это ветром дверь закрыло? Точно, и чуркой привалило или чем-то еще. Абсурд.
Принимаясь выносить из сарая всю ту рухлядь, которая накопилась там за многие годы, я надеялся на то, что если в сундуке нашлось много интересных и полезных вещей, то в сарае и подавно может заваляться что-нибудь эдакое. И я не ошибся.
Конечно, перечислять все, что я вынес из сарая и сложил во дворе, я не буду. Дело это неблагодарное, долгое, да и неинтересное.
Несколько раз меня чуть не завалило в сарае, но я продолжал работать. Баюн некоторое время наблюдал за мной, иногда даже обнюхивал вещи, которые я выносил, но скоро ему это надоело, и он куда-то навострил лапы, короче ушел. Домовой Василий тем временем сидел на крыльце. На моем любимом месте, и гонял назойливых мух веточкой сирени, лениво поглядывая в мою сторону.
Наконец, в одну из ходок, я вынес из сарая целый таз какой-то дребедени. Один металлический кувшинчик показался мне занятным. Я взял его в руки и собрался протереть.
- Стой, - закричал Василий. - Дай погляжу.
Я протянул ему кувшин. Он оглядел его, сдул пыль, а потом сказал:
- Спрячь. Это волшебная лампа. В ней Джин.
- Врешь, небось!?
- Я тебя хоть раз обманывал?
- Нет, - пришлось согласиться мне. - Но если этот Джин настоящий, то это же здорово. Если я не ошибаюсь, то он исполняет желания. А у меня их, ой, сколько.
- Верно, исполняет, - подтвердил домовой. - Только вызывать его не советую не наше это волшебство, а восточное и как оно сработает - неизвестно. Кроме того, сразу предупреждаю, вернуть тебя обратно домой, я имею ввиду в твой мир, он не сможет. Так что лучше послушайся меня и припрячь его подальше на самый крайний случай. Не стоит рисковать понапрасну. Кто знает, добрый там Джин или злой? Исполнит твои желания, да так все перевернет с ног на голову, что мало не покажется. Были случаи.
Я выслушал домового до конца, не перебивая. Искушение почувствовать себя Алладином было велико, но я послушался здравого смысла. Не похоже, чтоб домовой Василий желал мне зла.
- Хорошо, - сказал я. - Заняться лампой мы всегда успеем.
Отложив ее в сторону я снова вошел в сарай и почти тут же вернулся с деревянным ящичком в руках. Похож он был на обычную шахматную доску в сложенном состоянии, только длинной метра полтора и довольно тяжелый. Я положил его на землю и открыл крючочки-замочки. Не обращая на меня особого внимания, домовой лениво отмахивался от мух до тех пор, пока я не поднял крышечку ящика. В нем на бархате темно-синего цвета лежал меч в ножнах.
Не стану врать, что видел в своей жизни много мечей, но этот вовсе не произвел на меня никакого впечатления. Простенькие ножны, простенькая рукоятка, ничем не украшенная. Я приподнял меч и потянул его из ножен. Тонкое лезвие засверкало на солнце, как зеркало.
Увидев это, домовой стрелой метнулся ко мне.
Тем временем я полностью вытащил меч из ножен. Несмотря на свою простоту он казался совершенным. В верхней части лезвия, почти у рукояти, были начертаны какие-то знаки или руны. Как выглядят руны, я не знаю, но это слово почему-то пришло мне в голову первым.
- Вау! - сказал я, с удовольствием сжимая рукоять меча. - Вот это да!
Домовой Василий сильно засуетился. Что-то шепча себе под нос он завертел головой по сторонам, нервно оглядывался.
Солнце зашло, небо начало затягиваться тучами. Где-то вдалеке громыхнуло.
- Васенька, - затараторил домовой, - а ну ка положи скорей ножичек обратно в чехол. Давай, давай.
- Да погоди ты, - возмутился я не понимая, что за перемена произошла с домовым.
- Положи, положи, после поговорим.
С его помощью я спрятал меч в ножны и положил в ящик.
Василий по-прежнему испуганно вертел головой.
- Лишь бы никто не заметил. Авось обойдется.
- Да что случилось? - не выдержал я.
Василий ничего не успел ответить, когда за нашими спинами раздался бодрый веселый голос Ящура:
- Привет, честной народ.
От неожиданности я вздрогнул, а домовой даже подпрыгнул и резко захлопнул крышку ящика.
- А... это... это ты? - сказал он, поворачиваясь к ящуру. - Давненько не появлялся.
- А! - махнул тот маленькой передней лапкой. - Дела. Чем это вы тут занимаетесь?
- Да так, - ответил домовой, не дав мне даже рот открыть, - порядок в сарае наводим. Вот. Хлам всякий разбираем.
С этими словами он небрежно затолкал ящик с мечем в самую кучу сваленного во дворе барахла.
- Ясно, - сказал дракоша. - Погода, видели, как резко испортилась? Дождь будет.
Василий пожал плечами.
Я посмотрел в небо. Ничего хорошего оно не предвещало. Становилось все темнее и темнее. Раскаты грома подбирались все ближе. Казалось, дождь польет вот-вот, но как ни странно, до самого вечера дождь так и не пошел.
Василий, подмигнув мне, увел ящура куда-то в огород, а я, озадаченный странным поведением домового, но не сомневаясь, что зря он так себя вести не будет, осторожно достал ящик с мечем и занес его обратно в сарай, положил пока в свободном уголке и продолжил дело.
Во мне все кипело, я жаждал новых "открытий", поэтому таскал во двор хлам с удвоенным, даже с утроенным рвением. Сам теперь удивляюсь, но до вечера я выгреб из сарая практически все, за исключением разбросанных на полу мелочей, но ничего загадочного или сказочного больше не нашел.
Когда совсем стемнело, я вернулся в дом. Василий заговорщицки мне подмигнул и спросил:
- Ножичек где?
- Там, - ответил я, - в сарае.
- Нельзя в сарае, - заверещал домовой. - Сюда, в дом тащи.
Когда я переходил двор, мне показалось, что какая-то тень мелькнула в огороде. Я не обратил на это особого внимания, вошел в сарай и добрался на ощупь, потому что внутри было совсем темно, а свечу я не прихватил, до того места, где положил меч.
На месте его не оказалось.
- Не может быть, - прошептал я, опустился на четвереньки и обшарил все вокруг.
Ящика нигде не было. Не мог же я так ошибиться и искать в другом месте. Это невозможно. Тем не менее я бегом вернулся в дом, схватил свечку и не обращая внимания на окрики домового, помчался назад. Когда я бежал к сараю, то слышал, что взволнованный домовой шлепает своими маленькими ножками за мной следом.
Оказавшись в сарае, я поджег свечу зажигалкой и обошел все помещение. Василий следовал за мной по пятам, бормоча что-то нечленораздельное.
- Ч-что? - спросил он, заикаясь, когда я наконец остановился, хотя результат был и так ясен.
Я неприлично выругался и сказал:
- Украли.
Домовой сразу как-то поник.
- Горе-то какое, - обреченно прошептал он.
- Да ну, брось, - попытался успокоить я его. - Подумаешь, ножичек какой-то. Было б из-за чего расстраиваться.
Тем не менее настроение домового передалось и мне. Какое-то неприятное чувство тревоги и беспокойства зародилось внутри.
- Эх, Василий, - горько сказал домовой. - Что ж мы с тобой наделали?!
- Что в конце концов происходит? Ты можешь мне нормально все объяснить? Я ничерта не понимаю.
Василий перекрестился, поежившись.
- Не поминай нечистую силу. У нас и так все из рук вон плохо.
Чертовщина какая-то. Что происходит?
Я хотел было прижать Василия и допросить с пристрастием, потому что эти недомолвки стали меня раздражать, но тут на пороге появился Баюн.
- И что это мы тут делаем в темноте? - поинтересовался он.
- У нас кое-что украли, - ответил домовой уже немного пришедший в себя.
- Караул, - лениво пробормотал Баюн. - Грабят, - не то утвердительно, не то вопросительно добавил он.
- Пошли в дом, - решил Василий. В смысле не я, а домовой. И мы с Баюном послушно поплелись за ним.
- Итак, господа хорошие, дела у нас ни к черту, тьфу, тьфу, - Василий снова перекрестился и продолжил объяснять. - Дело в том, что меч это не простой. Это меч-кладенец. Не перебивайте. Это единственное оружие, которым можно одолеть Кащея-бессмертного. Кащей охотится за ним много веков, но добыть никак не мог. А меч оказывается спокойно лежал в это время среди хлама в нашем сарае. Удивительно, но даже я об этом не подозревал. Теперь меч украли, и если он попадет к Кащею, то тот совсем осмелеет и начнет бесчинствовать, ведь единственное оружие, которое может причинить ему вред будет у него в руках.
- Постой, - заговорил я, вспоминая детские сказки, - а как насчет того, что смерть Кащея в яйце, яйцо в... и так далее?
- Сказки это все. Кащей сам же и придумал, чтоб головы задурить, и чтоб все считали, будто он непобедим. А на самом деле все гораздо проще - его можно убить этим мечем.
- Почему вы решили, - вступил в разговор Баюн, - что этот меч украл именно Кащей?
- Я этого не говорил, - сказал Василий. - но тот кто его украл, наверняка знает, что это такое. И я очень сомневаюсь, что украли меч для добрых дел, а это значит, что рано или поздно о нем узнает Кащей.
Мы сидели в нашей горнице за столом, кот на подоконнике. Слабо мерцала свеча. Скатерть-самобранка накрыла нам ужин, однако кусок в горло не лез.
- Мог кто либо знать, что меч находится в сарае? - спросил я.
- Сомневаюсь, - сказал домовой. - наверное старик Епифан покойный наложил на него заклятие незаметности. Поэтому даже я, домовой, о нем ничего не знал, а я знаю все, что есть и происходит на нашем подворье.
- Как тогда я нашел этот меч?
- Не знаю. Может быть потому, что ты из другого мира и не воспринял наложенное на меч заклятие.
- Резонно, - буркнул Баюн.
- Хорошо, будем считать, что сам того не ведая я снял с ящика заклятие незаметности и вынес его во двор. Ты сам помнишь, Василий, меч был вне сарая минут десять - не больше. Значит в это время кто-то увидел его и решил украсть. Мы должны определить, кто же это мог быть.
Кот фыркнул:
- Двор огорожен забором. Кто мог бы это увидеть, и как?
- Ящур? - я вопросительно глянул на домового. - Ведь он приходил именно в тот момент.
- Да, - кивнул домовой, - но не думаю, что он мог что-либо увидеть. В любом случае, я очень сомневаюсь, что это сделал он, но отбрасывать такую возможность не стоит.
- Всякое бывает, - сказал я, - тем более, что когда я выходил из дома мне показалось, что в огороде мелькнула чья-то тень. Я не обратил на это внимания, подумав, что он шастает в зарослях.
- Ночью мы все равно его не найдем, даже если и он украл ящик, - сказал Василий. - Завтра мы с ним определимся - он обещал утром прийти.
- Это ничего не значит, - сказал Баюн. - Если он не дурак, а раз он украл меч, да еще у вас из-под носа, то дураком его считать было бы глупо с нашей стороны, то он должен обязательно завтра появиться, и не говорите, что вы надеетесь, будто он тут же сознается в краже.
Упрекнуть кота в отсутствии логии было трудно. Надо же, никогда не думал, что коты такие умные. А что тогда говорить о собаках?
- Еще версии есть? - спросил я.
Все молчали. Такое единодушие казалось странным, тем более, что дракоша всегда был настроен дружелюбно и даже успел спасти меня из лап заговорщиков. Почему-то в его подлость мне верилось с трудом. Не такой он человек, ой, вернее Змей Горыныч.
- А если кто-то за нами следил? - не унимался я.
- С какой стати? - удивился Василий. - Если на ящик было наложено заклятие незаметности, то кто и зачем мог наблюдать за нашим сараем? Просто так, что ли?
- Постой, дорогой, я ведь и не говорил, что наблюдают за сараем. Могли следить за мной. Я появился здесь неожиданно, одежда моя в глаза бросается - это я сегодня только переоделся в местное. Может кто-то и решил приглядеть за странным жителем?
Василий хмыкнул, пригладил маленькой ручонкой свои косматые волосы и сказал:
- Это вполне вероятно, вполне. Но если б за тобой следили, то, скорее всего, это были б люди воеводы, а они, наверняка, на кражу б не пошли. Им спокойней бумагу разрешительную выправить да подворье вверх дном перевернуть, жалоб не опасаясь, и что надо отобрать.
- Да, - согласился я. - Беззаконие согласно закону. Как у нас.
Боюсь, Василий меня не понял, но переспрашивать не стал. Баюн же ухмыльнулся и почесал задней лапой за ухом.
- А что за человек, этот ваш воевода? - спросил я.
Василий вздохнул.
- Особо то я его не знаю - ни к чему мне было к воеводе присматриваться. Но по слухам мужик он неплохой. Если уж кладенец к нему попадет, то окажется в надежных руках.
- Хорошо. Значит на него можно положиться?
- Думаю, да.
- Это нимало. Завтра же пойду к нему и попрошу помощи. Вдруг не откажет.
- Попробовать можно, - не стал спорить Василий. - В крайнем случае в темницу попадешь, но тебе не привыкать.
- Не, - возмутился я, - в темницу я никак не хочу. Это место не для меня.
- Ладно, ладно, шучу я.
- Ну и шутки у тебя, Шарапов.
Василий на замечание никак не отреагировал.
- Вы это, спать ложитесь, поздно уже, - сказал он. - А я попробую об этом воеводе узнать, да соседей-домовых поспрашиваю, авось кто чего видел.
С этими словами он спрыгнул с лавки и пошел в сторону кухни. На полдороги он пропал, растворился, что ли, но я уже привык к этим его фокусам. Все ж таки здорово у него получается, позавидовать можно.
Я поднялся из-за стола.
- Ужин не удался, - сказал я.
Баюн снова фыркнул.
- Можешь голодать, а я бы от плошки молока со свежим хлебом не отказался.
Тут же на столе появилась глиняная мисочка парного молока. Я поставил ее на пол, покрошил туда немного хлеба.
- Прошу, - сказал я.
- С удовольствием, - съехидничал кот и принялся уплетать содержимое мисочки за обе щеки.
Пока я взбирался на печь со стола пропали все блюда. Я вздохнул не без сожаления. Чавкающий под столом кот раздразнил и мой аппетит, но вставать уже не хотелось.
Надо же, только одной заботой стало меньше, я имею ввиду так вовремя найденную скатерть-самобранку, благодаря которой о добыче хлеба насущного вопрос уже не стоял, как появилась новая, даже не забота, а целая проблема, как найти украденный меч-кладенец. И задача эта, думается мне, будет не из легких.
На сем прощаюсь с вами, господа читатели, если таковые имеются. До завтра.