Аннотация: (Не рекомендуется читать людям с повышенным рвотным рефлексом)
Г - значит г...о
Не рекомендуется читать людям с повышенным рвотным рефлексом
Ольга закрыла глаза. В голове до сих пор шумело от выпитого за вечер алкоголя, тело впитало недельную усталость: работа, домашние хлопоты, беготня с переоформлением документов... Как приятно вытянуться во весь рост и, закрыв глаза, уснуть, медленно уйти из этой реальности во Временное Никуда, в сон... Обрывки мыслей и воспоминаний все еще кружились в ее голове, вот-вот она должна была заснуть...
Неожиданно резкий, но такой знакомый звук заставил ее вздрогнуть и открыть глаза.
В последнее время у мужа Ольги начались проблемы с пищеварительным трактом. Внешними проявлениями этого явились частые отрыжки и, что самое неприятное, частые пускания газов во сне. Особенно сильными они становились после того, как Борис выпивал или ел что-то острое. Порой он доставал ее своими "газиками" всю ночь и к утру в спальне было нечем дышать.
Все бы ничего, но у Ольги был повышенный "рвотный рефлекс", как говорил сам Борис. Любое упоминание о рвоте, поносе или опарышах вдруг неудержимо вызывало у ней желание опорожнить желудок. Раньше за ней такого не наблюдалось, но в последнее время это происходило все чаще и чаще.
Борис снова вывел во сне очередную длинную "руладу".
Он никогда не пердел, не бздел или подвозил - даже в мыслях Ольга не применяла таких нехороших определений в отношении мужа, неосознанно употребляя взамен них эвфемизм "пукнул".
Когда у него начинался очередной "приступ", Ольга просто отворачивалась от Бориса и утыкалась носом в подушку.
Она попыталась снова заснуть, но тут ее муж снова пукнул и повернулся на другой бок, задом к ней.
"Нет, не задом, а бздливой жопой!" Ольга поморщилась от неизвестно откуда пришедших нехороших ругательств и волны желудочных газов.
Но самое плохое было не это.
Борис отлично знал о её брезгливости и часто в шутку (как он сам думал) издевался над ней. Его любимым приколом было рассказывание "грязных" анекдотов за столом. Ольга неизменно при этом теряла аппетит и ругала мужа, но ему похоже это доставляло удовольствие.
Ей особенно не нравилось когда он начинал рассказывать что-то рвотное в присутствии гостей. Она никогда не забудет как позеленев выскочила из-за стола на дне рождения Антохина после очередного анекдота Бориса, как долго сидела в туалете, умываясь холодной водой. Вся косметика была естественно смыта... Как она тогда ненавидела мужа...и себя тоже.
Борис снова пукнул во сне и, перевернувшись на спину, захрапел. Запах желудочных газов и алкогольных испарений тела мужа стал просто невыносим. Ольга встала с кровати, подошла к окну и, пошире открыв форточку, закурила. В голову лезли нехорошие воспоминания.
Самый последний и отвратительный случай... Муж отвозил ее иногда по утрам на работу. Был понедельник и Борис мучался похмельем. Сидя за рулем, он швыркнул носом и неожиданно бодрым голосом произнес:
- Ой! Проглотил! Холодненькая какая...
Ему пришлось резко тормозить "девятку" у обочины: Ольгу вырвало завтраком.
- Оль, ты что?
Она обернулась на голос мужа. По ее щекам текли слезы.
Борис, приподнявшись, удивленно смотрел на жену.
"Наверно так перданул, что сам проснулся"
- Ты что не спишь?
- Покурить захотелось... Спи.
- Ну, ладно.
Борис повернувшись на бок и затих.
"Бздун! Силос!! Вонючка!!!"
Ольга всхлипнула. Ответом ей был мощный пердеж мужа.
- Барсик, солнышко мое... Покакал, да?
Старый кастрированный перс, смущенно не глядя на хозяйку, вылез из своего горшка и, потряся задней лапой, вышел из ванной.
Ольга, не заглядывая в кошачье корытце, взяла его в руки и быстро добежав до кухни, вывалила его в маленькую кастрюльку с супом, который подогревала для мужа. Борис вот-вот должен был прийти на обед.
- А ты что не ешь? На диете что ли?
Борис наворачивал куриный суп с вермишелью изредка выхватывая вилкой луковые кольца из помидорного салата.
- Да я уже поела.
Ольга закурила очередную сигарету, глядя как муж ест суп. За четырнадцать лет замужества она так и не отучила его чавкать за столом.
"Кушай, дорогой, кушай".
Неожиданно она поймала себя на мысли, что ей приятно смотреть на мужа поглощающего суп, сдобренный какашками их кота, и это не вызывает в ней никаких неприятных физиологических ощущений. Наоборот, она чувствовала удовлетворение и злорадство.
Борис доел суп, выпил залпом стакан молока и не сказав "спасибо", что ее всегда коробило, встал из-за стола. Муж никогда не говорил, что ему нравится приготовленная ею еда, и вначале их совместной супружеской жизни на её недоуменно-обиженный вопрос ответил: "Ну я же ем - значит все нормально".
Ольга убрала посуду со стола и вышла в коридор проводить Бориса. Он уже накинул плащ и рыгнув недовольно пробурчал:
- Не суп, а кошачье дерьмо.
- Прости, дорогой, торопилась к твоему приходу. Наверное невкусный вышел.
Ольга попыталась придать голосу виноватые интонации.
Неожиданно муж привлек ее к себе и , поцеловав в губы, выскочил за дверь.
Ольгу рвало до тех пор, пока блевать уже было нечем. Потом, сидя на полу туалета, она достала из кармана халата пачку ЛМ и закурила. По ее щекам катились маленькие частые слезы.