Отрывки из ненаписанного.

Что заставляет нас любить? Порок, природа, нечто внеземное?  Хотелось бы проснуться, протягивая руки к солнечному свету; хотелось бы улыбнуться навстречу голубому небу, к ней. Но всего этого я лишен. Подавлен, убит, четвертован. Мне страшно и печально оттого, что не знаю, что делать дальше. Боль и ненависть все пронзали насквозь. Уныние и искоренение светлых чувств. Тошнота подступает к горлу, а я смотрю все вниз и вниз. Там, как муравьи в своем муравейнике, одиноко перебегают из стороны в сторону автомобильные огоньки. Фары. Чудо техники. Боже. Становится еще тоскливее. Я присел на корточки. Легкий морозный ветер обдал мои кожные покровы, и я продрог. Воспоминания о прошлом, как острая боль пронзали сердце. Что же  я здесь делаю? Не знаю. Закрывая глаза, я вновь вижу ее лицо, лучезарно чистые голубые глаза, светлые, как снежные облака на небе, ее волосы. Я находился на вершине небоскреба, в который раз уже. Казалось, что даже воздух уже сохранил очертание ее запаха, и что стоит только вдохнуть и на минуту задержать дыхание, и вот, она снова со мной. На миг, всего лишь на миг я представил ее, я вспомнил...
Черные лоскуты ночи окружили покровы земли, а раскаты грома уже утихли. Только что прошел сильный ливень, ударив по земле обручами, разбив асфальт на сотни мелких осколков воды, которые выпали с неба. Мы укрылись в одном из подъездов разрушенного дома. Она дрожала. Я прижимал ее крепче. Она была одета в легкое летнее платьице, сверху мое пальто, а я в белой футболке и джинсах. Все были мокрые. Тяжело дыша, прижимаясь все ближе и ближе, я подумал тогда, что вот он момент - единственный в жизни, ради чего стоит жить, бороться, убивать, выживать.  Мы скрывались от погони наших преследователей. Кто они были? Зачем они гонятся за нами? За мной? За ней?!  Сердце бешено колотилось, ударяясь о грудную клетку с каждым ударом  все сильней и сильней, а затем, замирая так, словно больше никогда не ударит вновь. Она плакала. Я стоял. Она всхлипывала от страха, усталости и боли. Я стоял. Мы преодолели большие расстояния, постоянно перемещаясь, проецируясь в места, которые я еще хранил в памяти, но каждое из них таило опасности.  Еще некоторое время мы бы смогли продержаться, но что потом?  
Я говорю ей, что нужно бежать дальше и нельзя останавливаться ни на минуту. Она улыбается, и на глазах выступают слезы радости. Впервые за несколько дней, я вижу, как она улыбается. Мое сердце переполняется чувствами, любовью к этому продрогшему созданию - я беру ее на руки и дальше уже двигаюсь только сам.
Я представляю поля, просторы,  малиновую рощу, в которой был в прошлом году, хвойные леса, яркий солнечный свет. Иногда удается ощутить свежий аромат скошенной травы, иногда запах цветов, иногда мое сознание вновь меня возвращало в те руины, где мы остались;  я пытался вырваться из кошмара, в котором мы оказались. Еще совсем немного, вот оно! Я ухватился за нить - ее день рождения зимой  пару лет назад. Мы тогда вбили себе в голову ненормальную идею - встречать рассвет на крыше заброшенного двадцатиэтажного небоскреба. За окном было -40, но нас это не остановило. И, снарядив себя необходимыми инструментами - кофе, теплые одежды, одеяла, много-много свитеров, мы отправились в путь. Это был самый счастливый миг нашего существования, тогда она первый раз призналась, что любит.
Нет, определенно, они  не могли знать про это место. Я залез в закрома памяти, пытаясь восстановить детальную картину всего того, что тогда окружало нас: крыша небоскреба, черное-черное небо, до рассвета еще пара часов; столик в правом углу от выхода; все покрыто снегом так, что невозможно было пройти; вид на разрушенный город, жители которого покинули его еще до катастрофы;  несколько групп людей, шатающихся внизу в поисках легкой наживы и жертв; животные, разбегающиеся  по углам от нежеланных гостей.
Картина в моих фантазиях становилась все более четкой, реальной, красочной. Размером  с окружность небольшого радиуса, она увеличивалась и забирала все большие просторы. Передвигаясь по стенкам, лучи коснулись нашей кожи, охотно согласившись принять в свои объятия. И вот мы уже были не в руинах старого города, а где-то около намеченной цели.
Головокружение отступило, и я понял, что вновь могу управлять сознанием. Применять образы становилось все проще, а это было хорошим знаком - наши преследователи теряли след. Но все же, это было делом времени, которое велось не в наш счет. И оборудование позволяло им выследить нас даже в таких отдаленных местах.
Ступая по грязи, по шатким лестницам разрушенного здания, чтобы как-то пройти, не привлекая внимания и не открываясь на большой местности, я с трепетом перешагивал самые опасные, по моему мнению, места. Шаг, шаг, еще один шаг. Эти бетонные строения хрустят, как октябрьский лед под ногами. Первый пролет был пройден, теперь оказываясь на втором этаже, здесь окон было больше, нужно было ускорить шаг. В очертаниях игры теней, я видел, как блестят лучи уличных прожекторов, создавая иллюзию движений. Куски разбитого стекла, песок и деревянные палки под ногами обратились против меня и стремились при каждом удобном случае зацепиться, утянуть к себе. Лифтом нельзя было воспользоваться, столь старое здание могло не выдержать, но вот лестница - это другое.
Я надеялся, что добравшись до последнего этажа, мог бы передохнуть, сконцентрироваться на еще одном воспоминании и вернуться туда. Каждый следующий шаг отдавался ударом в висках и становился все сложней. Вот еще несколько пролетов, затем еще. Ее совсем дохленькое тельце практически не подавало признаков жизни. Я решил, что она спит и не стал будить, чтобы проверить, то ли из возможности дать ей поспать еще чуть-чуть, то ли из страха, что мои самые худшие опасения оправдаются.
Я поднимался все выше и выше. Вот оно, уже практически у цели. Вот она - дверь, которая ведет к победе. Я вырвался на крышу небоскреба, покрытую снегом в зимнюю ночь, как тогда, когда мы были здесь вместе. От холода пробежали мурашки. Снег пеленой вскружился порывом ветра, и, закрыв рукой глаза, я понял, что здесь что-то не так.
Уличные прожектора освещали крышу практически, как днем, но все же сохранялись углы от предметов, куда падала тень, смертельно-опасная тень.
Твари живут  в темноте.
Как же я мог забыть...
Сделав резкий прыжок  с места, я успел отскочить от нападавшей снежной рыси. Ее белый покров  создавал превосходную маскировку, чтобы не быть обнаруженным. 
Снежная рысь.
Как же я мог себе позволить забыть о такой мелочи, которая может стоить мне жизни. Я все время повторял себе, каждый раз, что когда проецируешь и переносишься в экземпляр места, в котором был ранее, то необходимо сопоставлять все факты, каждую мелочь.
Да, мы были здесь несколько лет назад, и я мог забыть, что в то время, в те зимы, дикие животные после катастрофы обрели свойства зарождаться  в тени. Тень - убежище смертельно-опасных существ.  А когда ты не учитываешь это, они становятся опасней вдвойне.
Воины тени.
Так мы их называли. Они чувствуют, когда кто-то перемещается через их царство проекций, ищут несовпадения в этих воспоминаниях и проникают внутрь под видом существ, которые могут представлять опасность для создателя этого воспоминания. Собственно, так я перемещался и сам, но не представлял вреда ни для кого.
Вынув свой 'инквизитор', сложенный в пальто, я сделал два выстрела в воздух, в надежде, что рысь покинет место. Ее белая шерсть покрылась черными пятнами, зрачки расширились настолько, что теперь глаза казались налитыми чернотой, клыки выступали слегка вперед, а из пасти стекала слюна. Прыжок, прыжок, еще прыжок... Дикая тварь летела на меня.
Я положил тело любимой на снег, взял оружие двумя руками и пальнул вперед. Зверь увернулся от пуль, сменив траекторию движения в воздухе.  Каждое действие этого монстра сопровождалось шлейфом, нитями... да, мы это называли нитями. Это связь воинов теней с данным воспоминанием. Именно эти нити доказывали, что существо лишнее здесь.
Я сделал еще несколько выстрелов, метясь в голову, но рысь увернулась и на этот раз. Ловко отскочив от карниза, ударила меня в грудь. Придя в себя, я опять прицелился в тень. Раздался выстрел. Попал в грудь. Не убил, но зацепил животное. Черная кровь хлынула на снег. Я уловил движение где-то справа, повернулся, но рысь затаилась. Собрав последние силы,  рванул за ней. Зверь укрылся в тени, оставив лишь небольшой кровавый след, тянувшийся по белому снегу от входа куда-то на край крыши. Сделав еще несколько выстрелов в том направлении и сообразив, что ничего хорошего не вышло, шагнул.
Ощущение легкой невесомости.
Тень окутала меня, поглотив в еще одну реальность, которая была отлична от той, где я пребывал  до этого. Это было похоже на действие наркотика. Какие-то иррациональные предметы, события. Даже время здесь текло не так. Я увидел часы,  висящие в воздухе; птицы, замершие во времени; странное создание, похожее на верблюда; цветные облака, проплывающие по небу, или это было не небо; Почему-то решил, что это проекция воспоминаний Сальвадора Дали. Стало смешно, но резкая боль притупила мысли. Я получил еще один удар по голове, чем-то тяжелым. Сознание оставляло меня. Часы, птицы, рысь, белый снег... Темнота.
Когда я очнулся, уже было светло. Теплое пальто согревало тело, а снег, который покрыл за всю ночь  сна, не пропускал мороз и ветер ко мне. Голова кружилась и болела, отдавая каждым ударом сердца в виски. Было тяжелое и неприятное ощущение дискомфорта, растерянности и дизориентации.
- Вот и ты. Проснулся? - сказал чей-то мужской голос.
- Да, сон был ужасный. Что случилось?
- Ты шагнул в тень вслед за воином. Давно это с тобой? Разве тебя не учили?
Я встал на ноги и отряхнулся от снега, облепившего всю одежду.
- Кто ты? Что ты здесь делаешь?
- Я путешественник. Вытащил тебя. Спас от смерти, - продолжал незнакомец. - Не стоит благодарностей, да я вижу, что их и не будет. Не бойся, я не выслеживал тебя. Лишь мимо проходил. Смотрю, а тут такое происходит.
Он был одет в зеленое пальто, серый шарф. Седые волосы развевались по ветру, а черная повязка перекрывала один глаз, напоминая в нем пирата. В левой руке он держал деревянную трость, за спиной висело какое-то огнестрельное оружие, модель  которого разобрать я не смог.
- Где, - сквозь боль прошипел я. - Где она?!       
- О, ты, видимо, говоришь о девушке, что лежала тут недалеко? Так ее нет. Тень забрала ее с собой. Пока ты путешествовал за рысью, другая тень пряталась. Как только ты исчез - она схватила девчонку и давай бежать. Я не успел помешать, слишком быстро они исчезли. А отследить куда, мне не удалось, - он пожал плечами. - Воины, они слишком искусны в своих перемещениях.
Боль ударила в сердце, слезы наворачивались на глаза. Я упустил ее. И как глупо. Горечь подступала к горлу, хотелось рыдать.
- Я вижу, ты очень любил ее. Скажи мне, как это случилось?
- Я не смог уберечь ее, - всхлипывая, произнес я.
- И ты бежал с ней сквозь проекции?
Я кивнул в ответ.
Он ничего не добавил. Лишь достал сигарету, зажег ее и сделал глубокую затяжку. Путник смотрел вдаль. Солнце уже было высоко над горизонтом, это было видно, хоть облака тщетно пытались его скрыть. Мороза уже не ощущалось. Ощущение боли, потери - все это перебивало остальные чувства и эмоции. Хотелось сорваться и бежать, бежать долго и далеко.
- И сколько вы прошли?
- Три или четыре,  - ответил я.
Путник присвистнул, стряхнул пепел и еще раз затянулся.
- Расскажи, что произошло?
- С чего бы это вдруг? - огрызнулся я.
Но он не рассердился, взглянул на меня своим добрым взглядом одноглазого пирата, кивнул головой и произнес:
- Ну, я ведь все-таки тебе жизнь спас. В наше сложное время и в нашем мире - это редкость. Я мог подождать, пока они разделаются с вами, а затем забрать вещи и уйти.
Я согласился, опустив глаза.
Мне было больно вспоминать.
- Это было год назад, - начал я свой рассказ. - Мы прогуливались по зазеленевшему лесу, держались за руки, признавались в любви. Ее глаза блестели от счастья, а я не  помнил, чтоб кого-то так любил. И потом ее не стало. В одну минуту, в секунду. Знаешь, мне всегда казалось, что при этом должна быть какая-то трагическая музыка, громкий выстрел, все должно рушиться, как в дорогих фильмах. Но все произошло очень просто -  тихий хлопок, она падает, она мертва. Ее застрелили.
- Казнили? - с печалью в голосе произнес он.
- Да.
Путник, молча, отвел взгляд.
- Приговор выписали инквизиторы, которые посчитали, что наша связь может угрожать современному обществу, это я узнал позже. Убили ее, не меня, так как я ценный ресурс. Мы... угрожать. Это смешно.
- Это инквизиция. Она всегда решает, что правильно, а что нет. И мы не вправе что-либо изменить, как бы это не было печально. Я тебя понимаю. И тогда ты решил вернуть ее?
- Да, - произнес я. - Я отправился за ней в прошлое, в воспоминания. Я надеялся, что смогу спрятать ее в то место, куда не доберутся они.
- И тогда врагов у вас стало чуточку больше? - он ухмыльнулся еле заметно. - Появились тени, которые спешили расставить всех по местам.
- Да, - согласился я.
- И что ты намерен делать теперь?
- Тоже, что и прежде, - я расчистил снег, под которым хранился мой рюкзак со снастями, приготовленный еще с прошлого раза и оставленный до лучших времен. - Я вернусь.
- За ней? - улыбнулся путник.
- Непременно, - я натянул рюкзак на плечи, сложил 'инквизитор' в пальто, предварительно поставив на предохранитель.
Взглянул на часы - 14:30. Послеобеденное время. Долго же я пролежал. Но это ничего, еще все успею.
- Позволь поинтересоваться, - обратился ко мне Путник. - Сколько раз ты уже это проделывал?
- Неважно сколько, я верну ее. И даже, если для этого потребуется вечность.

            Отдохнувший мозг быстро принял приказ и восстановил образы. Картина с путником помутнела. Дым и завеса впереди рассеялись, туман остановился посреди других движущихся предметов, время замерло и, кажется, окончательно потерялось в сумерках угасающего леса. Я воспарил над облаком этого безумного неба, поднимаясь к цели все выше и выше, чувствуя освежающий аромат воздушных преград и теней.
Глаза приняли очертания черных жемчужин, светлые волосы трепетали от проникновений порывов ветра, а руки крепко сжимали ее. Я услышал пару выстрелов снизу. Пули, как осколки стекла, воспарившие во временном потоке с нескончаемыми шлейфами от медленного движения, пролетели мимо нас. Я вновь стоял посреди обломков заброшенного города и держал ее за руку.  Она была одета в легкое летнее платьице, сверху мое пальто, а я в белой футболке и джинсах. Все были мокрые. Тяжело дыша, прижимаясь все ближе и ближе, я подумал тогда, что вот он момент - единственный в жизни, ради чего стоит жить, бороться, убивать, выживать.  И вновь за нами гнались, как и прежде. Кто-то бы сказал - déjà vu. Сердце бешено колотилось, ударяясь о грудную клетку с каждым ударом  все сильней и сильней, а затем, замирая так, словно больше никогда не ударит вновь. Она плакала. Я стоял. Она всхлипывала от страха, усталости и боли. Я стоял.
Она вновь была рядом. И даже, если для этого потребуется вечность...