Аннотация: Скорее даже не сказка, а притча такая...
К остановке, позвякивая чем-то у себя внутри, подкатил совсем новенький трамвай. Суровая вагоновожатая с небольшими чёрными усиками зыркнула на меня через лобовое стекло неприветливо, открыла двери, объявила чеканным голосом название остановки и предложила обилечиваться своевременно, во избежание встречи с контроллёрами. Я зашёл, своевременно обилетился, и встал на передней площадке, так как мне на следующей надо было выходить. В этот момент я обернулся и увидел, что в трамвае вместе со мной пассажирами оказались пятьдесят юных девушек. Совершенно одинаковых, немного различались только причёски и макияж. В белых топиках, шортах, серьгой в районе пупка. Они сидели, стояли, оживлённо обменивались последними новостями, общались с родственниками по мобильнику (забыл упомянуть - у каждой на груди висел серебристый сотовый телефон). Внезапно все пятьдесят отвлеклись от своих занятий и посмотрели на меня. Какие-то доли секунды я чувствовал, как меня пронизывает этот взгляд, подобно рентгеновскому лучу. Возраст, рост, вес, профессия, зарплата в У.Е. или в деревянных... Потом юные грации возобновили прерванную деятельность, не дрогнув даже мускулом на лице. Я же сошёл на следующей, как и собирался. Я шагал и думал, что скоро у каждой из моих спутниц появится своя, отдельная жизнь. Они начнут неуловимо меняться, проходя сквозь череду маленьких и больших событий: неизбежное замужество, у кого-то удачное, у кого-то нет; бессонные ночи у постели приболевшего ребёнка; беспощадную и бессмысленную борьбу с целлюлитом, плавно переходящую в сражения с первыми морщинами. И в один из дней какое-либо сходство между ними окажется (на первый взгляд - безвозвратно) утраченным. Но на этом процесс не остановится. Спустя годы, когда морщины отступят на задний план, потому что более актуальным станет надвигающийся маразм, они снова соберутся вместе, все пятьдесят, опять став неотличимыми друг от друга. Словно близнецы - с пигментными пятнами на сухой, как пергамент коже, суетливыми и неуклюжими движениями, в немодной и некрасивой одежде, которая старела одновременно с ними. Сядут в трамвай, доедут до этой же остановки, суровая вагоновожатая с усами пророкочет в микрофон то же самое грозное предупреждение насчёт контроллёров. Они будут ждать, что в открытые двери кто-нибудь зайдёт, но напрасно. Вагоновожатая закроет дверцы, пятьдесят старушек молча уставятся в залапанные окна и трамвай поедет дальше.
Теперь уже до конечной.