Когда гулял я по просторам своих пустошей мысленных,
Повстречался мне старец престранный, седой странник,
С глазами листвы цвета и сердцем горячее солнца,
С мальчишеской сутью душевной, но личиной согбенной.
Подозвал меня он, попросил напиться да погреться у костра,
Не смел отказать я путнику, не щадят боги преступников.
Уважил я старца, поделился пищей, у огня место уступил.
В награду же он меня одной странной игре научил.
"Игра эта - способ познать самое я сокровенное".
Промолвил и сгинул во мраке уже подступающей ночи.
Оставил меня коротать думу горькую в Единочестве.
Тем временем стал я пытаться сыграть в игру чудную,
До конца в ее правила не совсем вникнув.
Называлась игра незатейливо, да не вспомню сейчас как в точности.
Задавался тогда вопросом я, что же движет мною давлеюще.
Не давала покоя мысль, что не знаю ответа верного,
Да забылся я так в Междуместии, улетела душа на сон.
"Что есть жизнь самим творцом в тело втиснутая?" -
Вопрос первый игры странной привиделся мне в небе синем.
"Что есть мысль в теле жизнью наполненном?" - 
Вторая загадка на травах росой заблестела.
"Что есть мысль невысказанная, забытая на краю памяти?" - 
В пламени костра искры свои руны связали.
"Что есть травма душевная, суть беспамятство?" -
Отзвуки плача волков в сыром воздухе.
"Что есть обычай чтить предков своих в заветах?" -
В дорожном мешке у камней запиликал сверчок.
"Что есть ремесло, суть промысел творящего?" - 
Рукоять меча запела дикую песнь схватки.
"Что есть мастерство творящего, суть опыт?" - 
Листья под ветром зашуршали жалобно, ропчуще.
"Что есть созданное творящим, суть тварь?" - 
Заныли суставы ноги поврежденной когда-то в походах.
"Что есть счастье твое, человече, коли не жизнь?"
"Что есть горе твое, человече, коли не разум?"
"Что есть радость твоя, человече, коли не память?"
"Что есть участь твоя, человече, коль не забытие?"
"Что есть сердце твое, человече, коль не традиции?"
"Что есть пища твоя, человече, коль не созидание?"
"Что есть потомство твое, человече, коли не ты сам?"
"Что есть ты, человече, коли не тварь?"
Тысячами языков избитые, притертые годами друг к дружке,
Встают слова страшные, из простого узора сотканные,
Встают в мыслях костью в горле, преградой странной на пути заветном.
И ровно столько я жив буду, ровно столько зим проведу во здравии,
Сколько буду искать опровержение ответам первым,
Животным позывам свести все к понятному, ясному.
Остыли угли под лучами гордыми солнечными, зашипели,
Проклиная свое одиночество, провожая меня в путь далекий,
Да остались незамеченными мною на потеху ветру вольному:
"Что есть доля твоя, человече, коль не сомнение..."