Я на секунду задумался - что мог забыть в спешке? Кажется, все собрал. Еды, правда, маловато, но где ее взять в достаточном количестве? И так, забрал последние сухари.
- Виллис!
Я обернулся. Веста! Стоит, опустив глаза. То, что она в учениках Учителя, я знал, но мы всегда занимались раздельно. Когда-то между нами произошел небольшой конфликт из-за сущей ерунды, но после этого мы не разговаривали.
- Я слушаю.
И что ей, интересно, надо?
- Возьми меня с собой. - Опять этот ускользающий взгляд.
- Куда?
- В Центр.
Интересно, откуда она узнала? Вроде, и не говорил никому. Учитель болеет вторую неделю, не встает. О том, что я собираюсь в Центр, где через три дня будет проходить процессия Наместника Бога на Земле, ему не рассказывал. Родных у меня нет: отец был расстрелян полгода назад, когда разграбили Федеральный магазин; мать умерла за пять лет до этого; старший брат погиб в стычке с бритыми. Так что, я сейчас себе на уме.
- Пойду быстро - времени совсем нет. Эх, если бы сообщение о Наместнике чуть пораньше пришло!
- Я люблю Учителя не меньше твоего!
Нож скользит по точильному камню, пробуждая к жизни тихий звук.
С другой стороны, если столкнусь с собаками, выход будет один - бросать напарника, пока его рвут псы, я уйду без проблем. Странная особенность собак - прекращать преследование ради одной жертвы. Зато неплохой шанс выйти живым из разрушенных районов.
Посмотрел на Весту. Интересно, понимает ли она на что идет? Пятнадцать лет. Юношеский максимализм?
- Еда есть?
- Две банки тушенки.
- Ого! И откуда?
- Старый запас. Вытащила потихоньку.
Во, дает! За такое не избежать ей порки, когда выясниться.
- Лады. На сборы полчаса. Не успеешь, уйду один.
- Поняла!
Я посмотрел вслед убегающей Весте. А фигурка-то у нее, ничего!
Выглянул из-за угла. Собак, вроде бы, не видно. Может, прорвались?
- Мне страшно!
Я оглянулся. Вот девчонка! Сама же напросилась. И ведь предупреждал! Веста сидела на корточках и мелко подрагивала всем телом. Чумазая, до невозможности. Когда-то светлые волосы - неопределенно рыжего цвета пыли. Усталые покрасневшие глаза - два последних дня мы почти не отдыхали. Пара часов в самое темное время суток не в счет. Наверное, я гляжу на себя в зеркало. Потер глаза, резь не проходила. Сунул руку в мешок, достал пару сухарей, сунул в руку Весте.
- Поешь!
Сам засунул в рот кусочек. Вкусно! Тушенку мы доели вчера, поэтому особого голода еще не испытывал. Живя в крайних районах города, чувство голода воспринимаешь, как своего неотвязного спутника. Учитель объяснял, что мы все такие низкорослые и худые от недоедания. О том, что раньше люди в Городе были под два метра ростом, я не верю. Сказки, наверное.
Огляделся. Кругом одни развалины, ни одного целого здания! Словно специально уничтожали. За все время пути лишь изредка попадались сохранившиеся стены с обрушившимися внутрь крышами, иногда почти уцелевшие дома с выколотыми глазами пустых окон, а обычно на сотни метров вокруг лишь груды битого кирпича вместо когда-то стоявших на этом месте домов. Учитель рассказывал, что последняя акция против собак и бритых была двадцать лет назад. Как раз, тогда и добили последние здания. Где-то здесь был небольшой поселок из десятка уцелевших семей. Как они договаривались с бандами неизвестно. Но пока шли зачистки территории федералами от псов и банд бритоголовых, уничтожили и эти последние дома. По-моему, только одна семья смогла вырваться и переселиться в наш район. Так и получилось - поселок сравняли с землей, а банды и псы спокойно продолжают здесь хозяйничать.
Посмотрел на Весту. Кажется, успокоилась.
- Пойдем!
Она покорно встала.
- А почему здесь все разрушено?
- А тебе Учитель не рассказывал?
- Нет.
Мы двинулись дальше по едва заметным тропам среди развалин и груд камней.
- Когда-то давно здесь был один огромный Город. Тогда наш район и многие остальные, в том числе и этот, где мы сейчас идем, а так же Центр, были единым Городом.
- Да-а?
Не могу привыкнуть к этим широко раскрытым глазам, в глубине которых сейчас плещется страх; к выражению лица, порой по-детски наивному.
- Да. Весь Город был поделен на районы. Выходить за периметр Города без специального разрешения было запрещено. Сам Город охраняли специальные войска с собаками. Внутри же все контролировалось тайной полицией. Даже обычная жизнь граждан. Все обязаны были работать.
- А разве это плохо, когда все работают?
Я оглянулся. Веста старательно выбирала место среди битого кирпича, куда поставить ногу. Это хорошо, мне еще растяжения ее ноги не хватало! Осмотрелся. Кругом развалины, и среди них только ветер свободно гуляет, поднимая рыжеватую кирпичную пыль. Наметил тропу, по которой идти, и двинулся, осторожно выбирая место для шага.
- Когда это делается насильно, конечно плохо. У любого человека должен быть выбор: хочешь - работаешь; не хочешь - ничего не делаешь! Я считаю так. В Городе выбора не было. Свободой там даже и не пахло. Во главе всего стояла идеология. Людям внушали, что они должны работать на благо Города и не думать о себе. Это начинали вбивать детям в каких-то садиках, затем в школах. А инакомыслящих или изгоняли из Города, или убивали.
- А откуда оно бралось?
- Что оно?
- Ну-у, инакомыслие. Если все было строго, за всем следилось, с детства в голову вбивалась идеология, откуда могло взяться иное мнение?
- Хм-м. - Я почесал затылок. - А черт его знает. Я об этом не думал, а Учитель ничего не говорил.
- А что в Городе были школы? То есть, можно было учиться?
- Да. Только учеба была обязанностью, как и все остальное. А в школах учителей было несколько, на каждый отдельный предмет.
- А наш Учитель, учился в школе?
- В школе учился его дед. И работал там. Поэтому Учитель такой умный.
Я замер. Что-то было не так. Прислушался.
- А что ...
Я резко развернулся и грубо заткнул Весте рот. Все было очень плохо.
Шорохи. Они заполняли пространство, раздаваясь то из-за груды кирпича, то из-за угла дома. Сплетались в угрожающий рисунок засады. В моей голове, словно что-то щелкнуло - в глазах на секунду потемнело от резко прилившей крови, во рту мгновенно пересохло. Я втянул носом воздух. Собаки! Отвратительным запахом псины несло из-за огромных куч битого кирпича, из-за чудом уцелевшего угла разрушенного дома. Схватил Весту за руку и рванул вперед, полностью отдавшись воле инстинкта. В данной ситуации думать было поздно, только интуитивное восприятие реальности могло нас спасти. Я бежал, петляя между куч, срезая углы, перепрыгивая ямы. Веста, конечно же, мешала изрядно, но было еще терпимо. Собаки, учуяв, что обнаружены, неслись вслед, лишь изредка подавая голоса - наводили друг друга на свою жертву. Судя по лаю, их было четыре или пять. Наверное, мы нарвались на их внешний дозор. Уйти от приличной стаи мы бы не смогли. А так шанс был.
Впереди появился дом. С провалами вместо окон, с решетом вместо крыши, со страшными зияющими дырами в стенах, но, тем не менее, дом. Не мешкая ни секунды, я бросился в дверной проем, черневший на фоне светлой стены. Первая комната - ничего. Вторая - тоже! Третья ... Есть! Крышка подвала раскрыта, ожидая своих посетителей. Я толкнул Весту и сам нырнул в черноту вслед за ней, слыша уже царапанье когтей по деревянному полу. Крышка хлопнула над головой, отрезая нас от собак, ... как, впрочем, и от света.
Несколько секунд дышал, ничего не слыша. Постепенно, словно вату из ушей вынули, стали проступать и другие звуки. Рядом пыхтела Веста. Сверху перегавкивались собаки. Создавалось впечатление, что матерят друг-друга за неудачную охоту. Перебьются!
- Ты как?
- Ничего.
Кругом темнота хоть глаза выколи - ничего не видать абсолютно. Тьма, словно живая, укутывала нас в свои теплые объятья.
- А как мы вылезем?
Во, вопрос! А я знаю? Чтобы не расстраивать Весту, буркнул:
- Через несколько часов они уйдут.
- Да-а?
- Да! - гаркнул я погромче, чтобы отстала.
И так тошно. А тут она со своими наивными вопросами. Почувствовав в моем голосе угрозу, замолчала, лишь вздыхала, не в силах отдышаться после напряженной гонки.
Я пошел обследовать место, куда ненароком угодили. По слухам, брошенные подвалы зачастую занимали крысы. Огромные, с собаку величиной. Но я особо не беспокоился, инстинкты у меня - о-го-го, не подводили никогда. Все-таки, у нас на краю города, если ты дожил до двадцати лет, значит что-то можешь прочухать.
На земляном полу ... какая-то труха, стены ... кирпичные ... сухие. Значит, стоял открытым давно. В углу нашел кучу чего-то пересохшего до трухи, а чуть дальше под этой трухой бочонок. Небольшой, литров на двадцать. Толкнул - полный! Ощупал. Краник снизу. Приоткрыл - зажурчало. Ура! Подставил ладонь, попробовал на вкус. Кисло! Но пить можно. Значит, с водой проблем не будет. А то я начал беспокоиться - ее оставалось на один прием. А путь еще на целый день. Могло и не хватить на двоих.
- А ты бывал в Центре?
Ну, началось! Видно, отдышалась. Хотя, время коротать как-то надо. Я сел рядом, благо пол теплый. Собаки наверху, скребли лапами, пытаясь раскопать нас, повизгивали от нетерпения. Ха!
- Был, когда мне было семь лет, с родителями. У отца там брат живет. Помню, как Центр меня поразил. Представь. Все дома целые, даже стекла в окнах стоят. Ни одной фанерки или мешковины не видел! Люди ходят, улыбаются. На улицах полно народу, даже ночью. Гуляют.
- А что они делают? Где еду берут?
Весту я ощущал только по дыханию, иногда горячим ветерком обдувающим мою щеку. Она сидела где-то совсем рядом. Мне, порой, казалось, что я вижу ее огромные слегка светящиеся в темноте глаза. А может, от окружающей тьмы у меня круги перед глазами плавают.
- В магазинах. Там их полно. Не так как у нас - один на весь район. Чем горожане занимаются, я не знаю. Дядя магазин держит, прямо на Центральной улице витрина. Мне показалось, что все жители Центра просто отдыхают постоянно. В общем, у них там один сплошной праздник.
- Дома красивые?
- А, то! Дом бургомистра это вообще что-то. На словах не объяснишь. Огромный! На окнах есть такие разноцветные стеклышки, там картинки всякие. И у него есть электричество.
- Полиции много, наверное. Раз, они не боятся ходить и ночью. У нас порой и днем не всегда безопасно, про ночь просто молчу.
- Ха-ха! Ночью полиция у нас боится и нос показать!
- Вот, наверное, в Центре живут только счастливые люди. Ты бы хотел там жить?
Я задумался. Сложный вопрос. Когда был маленький, ответ был однозначен. А теперь ... На окраинах погиб мой брат, отца расстреляли за магазин, в который он даже не заходил. Так, была проведена децимация, и он попал в число. Мать умерла от голода, оставляя для меня крохи. Пара взрослых погибла, отбивая меня от стаи собак, когда пять лет назад был большой прорыв. И ведь таких окраин вокруг Центра множество. Как я смогу спокойно жировать там, зная, что твориться на окраинах? Опять же Учитель. Он-то спокойно мог жить в Центре.
- Не знаю. Наверное, нет.
- А я бы хотела. Носить красивые платья. Вечером включать электричество. А то, у нас и почитать после захода солнца не возможно. Ходить по магазинам ...
От длительного пребывания в полной темноте, я начал чувствовать, как закрываются глаза. Поборовшись некоторое время с дремотой, я отключился.
Бах!
Я подскочил. Темнота. Где я? Ничего не пойму. Кинулся в сторону. Налетел на что-то мягкое.
Бах!
- Ай!
Веста! Руками обхватил ее.
Наверху крики. Лай собак. Визг. Выстрел! Что-то тяжелое упало на пол, заскребло.
Бритые! Вот только не хватало!
Потащил Весту в дальний угол, где нашел бочонок. Как смог закопался в кучу мусора, помог Весте.
- Теперь не звука! - прошептал в невидимое ухо.
Почувствовал, как Веста закивала головой.
Наверху столпотворение, вроде бы, закончилось. Шаги. Неожиданно яркий свет хлынул на нас сверху. Я зажмурился. Сколько мы просидели в темноте?
- Ты куда? - хриплый голос.
- Смотри, погреб! Хочу глянуть что там.
- Да, брось ты! Я там бывал. Ничего, кроме трухи от сгнившей сто лет назад картошки!
Я приоткрыл глаз. В светлом проеме наверху появилась лохматая голова. Покрутилась по сторонам. Исчезла.
- Валить надо! Собаки сейчас сбегутся, а мы тут вдвоем, как приманка болтаемся.
- И то, дело. Пошли!
Сверху застучало и стихло. Тишина.
Я вскочил.
- Быстро! Наш шанс. Вылазь, а я сейчас.
Пока Веста выбиралась наверх, я наполнил флягу. Выскочил за ней. Наверху лежали две собаки. Одна уже мертвая, а одна тяжело дышала, высунув язык. Все брюхо у нее было разворочено, и она умирала. С трудом подняла голову, глянула умными глазами, открыла пасть, словно пытаясь что-то сказать нам, отвернулась.
Мы осторожно обошли животных и выскочили на улицу. Где-то далеко лаяли собаки. Бритых видно не было. Я схватил Весту за руку и потащил за собой. Нужно срочно уходить из этого района.
Быстро темнело. Если мы сможем идти всю ночь, к утру будем на окраинах Центра. Я посмотрел на Весту. Заметив мой взгляд, гордо подняла подбородок вверх.
- Сможешь идти?
- Конечно! В подвале я немного поспала.
Я промолчал. Говорить, что тоже закимарил в темноте, было стыдно.
Шли быстро. Где-то далеко позади к середине ночи были слышны выстрелы. Наверное, псы схлестнулись с бритыми.
- А откуда собаки взялись? Они умные? А бритые?
Я потерялся в таком количестве вопросов. Интересно, она с собой разговаривает или реально ждет, что я отвечу на всю эту кучу?
- Чего молчишь?
Видно, она уже успокоилась после последней встречи с собаками.
- Собаки остались после разрушения Города. Когда периметр открыли, охрана с собаками оказалась не нужна. Как получилось, что они стали двумя враждебными группировками, учитель не знает, но это факт - бритые и псы, это потомки охраны границ. Почему они не стали служить Наместнику Бога на Земле, никто не знает.
- А собаки умные? Мне показалось, что когда мы выходили из подвала, собака поняла, что мы не бритые.
- Учитель говорил, что собак в Городе выводили специальных, с повышенным уровнем интеллекта. И, что одичав, они стали еще умнее.
- Говорили, что во время прорыва тебя чуть не порвали?
Мне не хотелось вспоминать этот эпизод. Я тогда был молод, но до стих пор помню страшные оскаленные морды, окружившие меня со всех сторон. Я спасся, но двое взрослых мужиков погибли, вытаскивая меня. У меня же на лодыжке остался глубокий шрам - след собачьих зубов. После этого я отомстил псам, прикончив пару десятков. Но должок все еще за ними.
К утру с первыми проблесками зари, мы вышли на окраины Центра. Здесь уже порой попадались жилые дома. Правда, еще огороженные огромными заборами, с пулеметными вышками по краям, колючей проволокой, расчищенными секторами обстрела, завалами на наиболее вероятных путях нападения. Все по законам военного времени. Но это уже были не те унылые и безлюдные места, откуда мы выходили. Судя по времени, успевали к процессии едва, едва. Стоило поторопиться.
Обжитые дома попадались навстречу все чаще и чаще. Заборы вокруг становились ниже, колючая проволока реже, пулеметные вышки меньше, сектора обстрела короче. Скоро и завалов не стало. Появились полицейские патрули. Сперва настороженные, с автоматами наизготовку, но чем дальше, тем беспечнее, по три-четыре человека. Во, дают! Может на обратном пути окучить один патруль? Пара автоматов бы мне не помешала в дороге. У нас патруль меньше десяти человек и не выходит никогда. Еще бы! Для них опасность представляли не только банды и псы, но и многие из 'мирного' населения - еще за Федеральный магазин не все рассчитались. За мной тоже должок не заржавеет!
Скоро мы добрались почти до Центра. Кругом высокие дома, в три-четыре этажа. Красота! Правда, в детстве они казались еще выше. Мы петляли между ними, не в силах найти выход на Центральную улицу. Конечно, здесь еще не Центр города. Кругом мусорные кучи, грязь, битые окна. Люди ходят в лохмотьях, не сильно и отличаясь от нас, жителей окраин. В прошлый мой визит я их и не замечал. Мы, правда, тогда ходили только по Центру. Далеко не отходили.
Где-то совсем рядом с Центром во дворе жилого дома наткнулись на огромную кучу мусора. Высотой она была не ниже второго этажа. И издалека казалась живой, шевелилась, постоянно меняя цвет. И лишь вблизи я понял, что она полна крысами, словно гигантский муравейник, где вместо тысячи муравьев, тысяча крыс. Вся пронизанная норами - одни хвостатые жители гигантской кучи выбегали наружу, другие забегали по своим непонятным человеку делам. Прямо город какой-то! Мы постояли в стороне, изучая, как можно ее обойти. Никого из местных поблизости видно не было. Видно, крысы вытеснили людей из этого двора. Двинулись налево, обходя ее метров за тридцать, и в соседнем дворе наткнулись на аналогичную кучу. Ну, может, чуть поменьше. Во, дела! Центр города-то поделен между людьми и крысами! Я у нас такого количества и не видел никогда. Правда, у нас и мусора столько не наберется никогда. Откуда его берут в таких количествах? Специально производят, что ли?
Скоро уже стали слышны крики толпы собравшейся для встречи кортежа на Центральной улице. Значит, правильно идем. Поплутав еще слегка, натолкнувшись еще на один крысиный город, мы вышли к знакомым для меня местам. Здесь-то, будучи в гостях у дяди, я все облазил. Наконец, мы вышли к знакомому переулку, заполненному толпящимися гражданами.
Здесь нас остановили полицейские.
- Пропуск?
- Какой пропуск? Мы с окраин, идем навстречу с Наместником Бога на Земле!
Молоденький полицейский с интересом осмотрел Весту, что-то шепнул на ухо напарнику, тот, нехорошо усмехнувшись, кивнул. Инстинкты жителя окраин меня и тут не подвели - схватив Весту за руку, я нырнул в толпу, напиравшую сзади. Растолкав стремившихся к Центру людей, я заскочил в знакомый двор. Постучал в дверь. Такое впечатление, что за последние десять лет здесь ничего и не изменилось. Тот же цвет двери, стены, осыпавшаяся только чуть сильнее штукатурка. Ржавая крыша. Уходящие ввысь мрачные стены. Пустые проемы окон. А мне всегда казалось, что в Центре все окна целые! Раздался лязг, дверь приоткрылась.
- Вили! Вот не ожидал.
Постаревший дядя распахнул дверь. Втащил нас внутрь.
Мы шли за ним по коридору набитому какими-то ящиками, коробками, обрывками бумаги.
- Как мать ... отец? - постоянно оглядываясь, спрашивал дядя.
- Мать умерла ... отца расстреляли Федералы, - периодически спотыкаясь о ящики, отвечал я.
Мы оказались в пустом торговом зале. Витрины выходили прямиком на Центральную улицу.
- Ну, давай я тебя рассмотрю. Повзрослел! - по-стариковски бубнил дядя. Он был старше отца на три года. То есть ему сейчас было - сорок один. Для наших районов возраст почтенный. Только Учитель из наших был старше - ему, по-моему, было лет сорок пять.
- Дядя! Нам надо на улицу. Потом мы зайдем и поговорим.
- Ага. На болвана посмотреть хотите?
- Не-а. Хочу Наместника Бога на Земле увидать. Попросить кое-чего.
- Ну, я о том и говорю, - непонятно ответил дядя.
Открыл парадную дверь магазина и выпустил нас в толпу. Я помахал рукой, и мы нырнули в гущу народа. Двигаться было практически невозможно. С трудом распихивая мягкие изнеженные тела, я тащил Весту поближе к обочине. Судя по всему, помои выливать в последнее время запретили, поэтому канавы были пусты. Их заполняли крысы, также собравшиеся в ожидании чуда. Кажется, мы оказались здесь вовремя - издалека накатывал вал криков и шума, отмечая движение процессии. Я вытянул шею, пытаясь что-либо рассмотреть, но кроме колышущегося моря голов ничего не увидел.
- Идет? Видно? - тараторила Веста.
С ее ростом - от горшка два вершка - кроме спин она ничего не видела.
Но шум и грохот приближались. Неожиданно я увидел вдалеке маленький бугорок. Над морем голов, словно росла безобразная бородавка. И вот эта бородавка росла, росла, затем оказалась водруженной на горящий золотом помост и ... волшебным образом превратилась в Наместника Бога на Земле! Вот оно чудо! Крики стали невыносимы. Женщины верещали, мужики просто бестолково вопили. Даже крысы, подхваченные волной всеобщего энтузиазма, пищали, хотя им-то из канавы и не видно было ничего. По головам пошла рябь. Чем ближе приближался кортеж, тем сильнее волновалось море волос.
А когда Наместник стал виден во всем своем блеске и величии, давка стала невыносима. Как оказалось, перед кортежем шла фаланга смиренных служителей Бога. Одетые в скромную послушническую одежду, они огромными палками раздавали удары направо-налево, расчищая пространство для процессии. Пытаясь избежать такого 'благословления', толпа пятилась, размазываясь по тротуарам, вдавливаясь бурлящими отростками в переулки. Кто не смог увернуться, падали ломанными куклами, настигнутые увесистыми дубинами. Павших оттаскивали в стороны и бросали в сточные канавы, где их радостно встречали крысы, рассаживаясь поудобней, как бездельники в партере театра.
Мы оказались прижатыми к теплой стене дома. Огромный помост с Наместником словно плыл по головам народа, приближаясь ко мне. Вот он ближе, ближе, совсем рядом. Наместник, сидя, ласково приветствует народ, лучезарно улыбаясь, и я начинаю чувствовать, как от него исходит горячая волна божественной благодати. Голубые пронзительные глаза скользят по головам и ... на мгновение взгляд замирает на мне ... мир дрожит под властью его взгляда и ... замирает. Тишина. Слышу ... малейшие колебания остекленевшего воздуха ... звон мельчайших его частиц ... кружится голова.
...
Тело нещадно ломит. Конечно, просидеть без движения четыре часа! И еще неизвестно когда этот бедлам закончится. От невыносимого крика не спасает даже вата в ушах. Народ совсем сума сошел. Впереди потные спины послушников - они не в силах справится с напирающими массами. Меня со всех сторон окружают перекошенные безумием лица, кричат что-то, машут руками. Это настоящий ад. Сегодняшний сон испорчен - всю ночь будут сниться перекошенные лица. И это мой народ?
Я отвожу взгляд. В туалет нестерпимо хочется. Говорил же, чтобы мне горшок встроили в трон. Теперь вот сиди, терпи. А как бы было удобно ...
Исполняя свой долг перед быдлом, машу рукой, выдавливаю из себя улыбку.
Должность Наместника висит на мне уже пятый год, с тех пор как предыдущий растолстел настолько, что уже его не могли нести послушники. Вот тогда я и узнал самую большую тайну. Как оказалось наместники - обычные люди, выбираемые из послушников наиболее похожих на предшествующего. Как оказалось, официальные руководители страны - это самые высокооплачиваемые актеры. Правда, срок их контракта недолог - сидячий образ жизни, соблазнительные служительницы, официальные пиры, все это отнюдь не удлиняет им жизнь. Хотя, я бы не хотел вернуться к тяжелым обязанностям послушника или служителя.
Интересно, а кто реально управляет страной? Как говориться, вопрос на тысячу талеров. Я только кукла для выноса и официоза, все остальное за семью печатями. Мне кажется, что если попробую задать этот вопрос, как завтра на помосте будет сидеть совсем другой Наместник Бога на Земле.
...
Шум затих. Чувствую горячую ладонь на своем лбу. Открыл глаза. Веста! Стоит рядом, улыбается. А выглядит-то она совсем не плохо! Вот не замечал никогда.
- Вставай!
Я поднялся, отряхнул штанины. Огляделся. Народ уже начал рассасываться. Процессии не видно, только отдаленный шум и грохот барабанов указывают путь кортежа.
- Что случилось? Тебе плохо?
- Нормально.
Я чувствовал себя не в своей тарелке - что случилось? Я и сам этого не знал. Что-то со мной произошло, но вот ... что?
- Эй! Встать лицом к стене!
Короткий взгляд в сторону - к нам приближался патруль, с которым мы едва разминулись не так давно. Как они нас выследили? Рассуждать некогда. Я схватил Весту и рванул в ближайший переулок. К дяде мы уже не попадем. Да и ладно! Времени нет. Петляя между нарядными горожанами, мы неслись к спасительным брошенным районам. Выскочили к крысиному городу. Людей кругом никого. Позади топот ног патруля. Настойчивые гады! Ничего хорошего я от них не ждал. Жителей окраин здесь никогда не привечали. Я подхватил ворох бумаги, щелкнул огнивом и, дождавшись когда огонь охватит весь комок, метнул его прямиком в главный вход в крысиную цитадель. Едва мы отбежали на несколько метров, как из нескольких нор уже поднимались языки пламени. Из остальных же потекли во все стороны серые реки - крысы спешно покидали охваченный огнем город. Вот из-за угла выскочили полицейские и встали как вкопанные - навстречу им текла река обезумивших крыс. Кто-то закричал. Вот и ладненько - теперь им не до нас. Пока они сообразят что делать, пока снова попытаются нас догнать - мы будем далеко. Когда я оглянулся в следующий раз, из-за домов поднимался огромный столб дыма. Черным перстом он указывал место аутодафе крысиного города.
Лишь пройдя дома-крепости на окраине Центра города, я позволил себе немного перевести дух. Веста позади пыхтела, сопела, но не жаловалась. Молодец! Оставалось совсем немного. Пара дней хода, и увижу Учителя. Вот только, что со мной случилось, когда я увидал Наследника? Какие-то мысли, недовольство зажиревшего человека, крики, боль. Что это было? Ладно, пока времени нет в этом разбираться.
Путь назад оказался тяжелее. Воды оставалось на пару раз попить. Еда вообще отсутствовала. Нельзя же назвать едой один сухарь. Отдал его Весте. На обратном пути она совсем расклеилась и едва плелась. Дорога, вроде бы, все та же - кирпичи, осколки, щепки, балки - но до чего же тяжело идти!
- Веста, шагай, Учитель не может ждать! - как мог, подбадривал ее.
Она в ответ только невнятно мычала.
Собачий вой застал врасплох. Я оглянулся - Веста отстала метров на сто. Проклятье! Усталость притупила интуицию, размыла осторожность. А собаки были совсем рядом. Несколько серых теней выскочили из-за куч битого кирпича и бросились вслед Весте.
- Веста! Бего-ом! - только и прокричал я.
Она остановилась, недоуменно глядя на меня. Медленно - очень медленно - оглянулась ... и бросилась за мной. Ноги сами понесли меня по развалинам. Больше я не оглядывался. Инстинкты неудержимо тащили вперед. Неожиданно выскочил на почти целую стену, тянущуюся с севера на юг. Окончаний ее видно не было. Шанс. Я подпрыгнул и легко взобрался наверх. Оглянулся. Веста была уже рядом. Впрочем, как и собаки. Она не успевала. Настал момент, ради которого я и взял Весту с собой. Пока собаки будут ее рвать, моя задница будет уже далеко. Я отвернулся и собрался уже спрыгнуть по ту сторону ... как что-то остановило меня. Что?
Я колебался лишь пару секунд. И неожиданно для самого себя спрыгнул к Весте. Она уже была у стены. Собаки в метрах десяти. Схватил Весту в охапку и одним движением забросил ее на стену. Подпрыгнул вслед. Схватился за обрез стены и почувствовал клыки на своей правой лодыжке. Пальцы разжались, и я упал прямо в свору. В мгновение выхватил нож и одним движением рассек две собаки, с визгом отлетевших по сторонам. Челюсти сомкнулись на руке. Пара собак схватили меня за ноги. Ну вот - настал последний бой. Теперь надо отдать жизнь подороже.
Я махал ножом, как заведенный. Пять собак уже лежали в лужах крови, но меня окружало с десяток тварей, ощетинившихся, брызжущих пеной из кровавых глоток. Мы обезумели от крови, и остановить ни меня, ни их уже никому не было под силу. Одна из тварей схватила за кисть руки, раздался треск дробящихся костей, и нож выпал. Со всей силы я треснул ее по черепу, и собака, скуля, отлетела ... Тишина. Прижался спиной к стене. Семь собак окружили меня. Стоило лишь на мгновение повернуться к ним спиной, как мне тут же наступил бы конец. Нож лежал метрах в пяти. Добраться до него возможности не было. Так и стояли. Собаки набирались сил для последней атаки, я готовился подороже отдать жизнь. Неудачно получилось! И Учителю помочь не смогу. Эх! Вспомнил глаза Наместника. Неужели все было зря? Неожиданно вокруг потемнело. В глазах пошли оранжевые круги, пространство закружилось вокруг и ...
Крик. Открыл глаза. Трупы собак. Я сижу, прислонившись к стене, а рядом стоит Веста, отрывает куски материи от подола юбки и перевязывает мои раны.
- Где собаки? - с трудом разлепляю ссохшиеся губы.
- Ты закричал, да так страшно, что я упала со стены, а оставшиеся собаки с визгом разбежались в разные стороны. Что с тобой произошло?
- Не знаю, - перед глазами только разноцветные круги.
- Все! - Веста встала.
Я чувствовал себя на удивление сносно. Раны не болели. Пара из них были довольно серьезные - раздробленная кисть левой руки, и глубокая рваная рана на правой лодыжке. Остальное ерунда - укусы, где глубже, а где лишь проткнувшие кожу.
- Идем?
- А ты можешь? - Веста смотрела на меня с тревогой.
- Ты почему не ушла? - Строго, как мог, взглянул на нее. - Пока меня рвали, ты бы уже далеко была.
- А ты, что остался?
- Кхм, - ответить и вправду было нечего. - Ладно, идем.
И мы двинулись по порядком надоевшим развалинам. Неожиданно оказались прямо перед домом, где отсиживались от собак. Вот повезло! Там же стоял бочонок с водой. Кислой, правда, но пить вполне было можно. Мы с Вестой шли без воды целый день, и язык, наждачной бумагой царапал небо. А глотать вообще было невозможно. Ощущение, что пытаешься заглотить сухой, шершавый кирпич. Быстро вечерело, и я решил переждать несколько часов в подвале. Быстро спустились вниз, на всякий случай захлопнул крышку. Нашли бочонок, напились и наполнили фляжки. Вода и вправду была странная, кислая, но приятная на вкус, а через некоторое время меня потянуло в сон.
Голоса. Я открыл глаза. Темнота! Ничего не видно. И в этой почти осязаемой темноте голоса. В груди что-то с трудом провернулось. Страшно! Прислушался. Сверху! Один молодой голос, один пожилой. Бритые! Дозор!
- ... ужас! - молодой что-то тараторил.
- Я слышал о таком. В старом Городе были люди, которые могли криком убивать и собак, и людей. Мутанты проклятые. Сейчас живут на окраинах, и сам черт им не страшен. Надо подальше держаться от них.
- Пять собак было зарезано, а четыре лежали дохлые!
- Вот. Он пятерых прирезал для удовольствия, наверное, а остальных убил криком. Не боись, он шел в сторону города.
- А зачем они были в старом Городе?
- Как зачем? Это же были лучшие бойцы. Никто из запретных территорий и сунуться не мог, пока в Городе жили они.
- А почему все-таки он разрушился?
- Разное говорят. Некоторые, что солдаты взбунтовались, другие что жители. Я даже слышал, что с запретных территорий агентов влияния заслали. Один-то из них и постарался.
- А Город зачем был?
- Да кто ж его знает? Ты что-нибудь полегче спроси. Было это когда! Говорят, делали что-то, что пользовалось большим спросом везде. Но когда пришла свобода, все и рухнуло. Теперь даже не помнят что производили.
Веста спала рядом. Устала сильно. Я же слушал разговор бритых. Надо же! Я всегда думал, что они и не люди совсем. А со стороны разговор обычных людей. А про собак, неужели они наших увидали? Так это про меня что ли - мутант? Ха-ха! Во, дела!
- Солдаты в большом почете были. Еще бы! Врагов-то у Города сколько было. А когда все рухнуло, их назвали мучителями и преследовать начали, не без наводки, конечно, бывших врагов и нынешних хозяев.
- А Наместник действительно божественный?
- Не знаю, разное говорят. Может мутант, может еще кто-нибудь.
На некоторое время разговор затих. В темноте у меня тут же начали слипаться глаза. Как мог, боролся со сном. Когда еще удастся послушать разговоры бритых! Через некоторое время, что-то наверху стукнуло. Я напрягся.
- А что, военные с гражданскими в Городе враждовали? - все тот же молодой любознательный голос.
- Да ты сам подумай! Как могли они враждовать, если в военные набирали из тех же гражданских?
- А почему сейчас так?
- А потому что сейчас каждый за себя и плевать им друг на друга. Никто и не вспоминает, что раньше были одним Городом.
- А почему мы с собаками враждуем? Ведь раньше они были нашими помощниками.
- Поумнели сильно. Стали как люди, следить за чистотой крови и думать только о себе. Свобода разъединяет почище любых границ. Ладно, хватит болтать - спать осталось пару часов. Надо засветло доставить сообщение о мутанте к Федералам.
- Я вот только не пойму, почему мы что-то должны Федералам?
- Дурак, вот и не можешь. Пока мы им нужны, можешь спать спокойно.
- Ну, я и не пойму, зачем мы им нужны?
- Да чтобы контролировать окраины. Мы - это невидимые границы, заборы, ограды, защищающие Центр от окраин; наглядный пример необходимости централизованной власти, войск, полиции; тайное оружие и тайный палач. Мы для Центра также необходимы, как их полиция, войска.
- А собаки?
- Вот тут все сложнее. Слышал про Хранителей?
- Это сказки.
- Вдвойне дурак! По слухам, собаки для них, тоже, что мы для Федералов. Ладно, хватит болтать. Спи!
Наверху затихли. Уснули, наверное.
Хранители? Никогда не слышал! Поворочавшись немного, я также уснул.
...
Когда мы с Вестой вылезли из погреба, не было рядом никого - ни собак, ни бритых.
- Отдохнула? - Я посмотрел на спутницу.
Она явно посвежела, глаза на фоне чумазого лица задорно блестели. Нисколько не пожалел, что вчера ввязался из-за нее в, казалось бы, заведомо проигрышный бой с собаками. Несколько ран на моем теле стоили того, что сейчас легко читалось в ее глазах.
Солнце только встало. Легкий утренний ветерок гулял меж куч битого кирпича, поднимая рыжую пыль. Бритые ушли еще затемно. Территория была подконтрольна собакам, и им на теплый прием здесь рассчитывать не приходилось. Впрочем, нам тоже задерживаться не стоило. Двинулись по знакомой дороге, где наши четырехдневной давности следы еще не успели стереться. Пока еще держалась утренняя прохлада. Вокруг было вроде спокойно, но что-то меня настораживало. Не проявленное чувство опасности. Казалось, она присутствовала везде, но, в тоже самое время, нигде. Раньше со мной такого не бывало - я всегда чувствовал конкретную опасность, в отличие от теперешнего состояния, когда все неясно и непредсказуемо. Но делать нечего - надо идти, и как можно быстрее. Что-то подсказывало, что у Учителя оставалось совсем мало времени.
Я почувствовал, что мы в ловушке, когда солнце было в зените. Чувство опасности, морочившее с самого утра, наконец-то выкристаллизовалось. Я остановился. Угроза исходила отовсюду - из-за стены в ста метрах впереди, из-за кучи битого кирпича справа, со спины. Псы! Опять. Но в этот раз бежать было некуда. Куда не повернись, повсюду скрывались они. Я достал нож. Что ж, попробую отвлечь их на себя, давая Весте уйти.
Я стоял, держа нож наизготовку, ожидая атаки. Тишина. Вязкая, оглушительная. Неужели опять глохну? ... Время шло, солнце необратимо стекало по небосводу на запад, а собаки себя никак не проявляли. Ошибся? Не может быть. Я ясно чувствовал их омерзительный запах, поднимавшийся со всех сторон. Судя по всему, их было не меньше сорока. Я столько за раз и не видел никогда. Когда мне в детстве распороли ногу, их было едва около двадцати. А вот теперь они еще явно и прибывали. Я просто физически ощущал, как небольшие группки вливаются в единое море собак. Что заставляло их собираться именно здесь? Неужели большая охота? Я про нее слышал от Учителя. Это когда стая из ста или более собак загоняет одного-единственного человека и уводит его живого. Куда - никто не знал, только слухи, но если им верить, уж лучше умереть!
- Что стоим? - Веста смотрела на меня, явно ничего не понимая.
- Когда скажу, беги.
- Что?
Я повысил голос, чеканя каждое слово - мне еще 'хочу-не хочу' не хватало!
- Как только я крикну - беги, беги в сторону вон той стены. Когда перелезешь, беги, что есть сил, в сторону нашего района.
- Я ничего не понимаю. - Голос ее задрожал, в глазах появились слезы.
- Собаки. Они всюду. Пока я с ними занимаюсь, ты должна ...
Выстрел! Оглушительный, и совсем рядом! Передо мной взвился фонтанчик пыли. Стреляли по нам! Я схватил Весту за руку и метнулся в сторону.
Длинно застучала автоматная очередь. Бритые! Патронов явно не жалели. К чему бы это?
И вот тут все и началось, словно прорвало огромную запруду - под сотню глоток взвыли разом, заглушая выстрелы и крики людей. Отовсюду одномоментно выскочили собаки, наводнив все пространство кругом, и единой волной метнулись мимо нас в сторону выстрелов. Разверзся Ад! Вой, визги, выстрелы, крики людей, кровь, брызжущая во все стороны, клочья шерсти! Мы с Вестой стояли наблюдателями и ничего не понимали. Что это?
Мимо нас текли распластавшись в стремительном беге мохнатые тела. Оскалы на мордах, брызги слюны, отчаянный вой. Собаки рвались туда, где шла самая настоящая битва. Стреляло, ну никак не меньше двадцати автоматов, одиночных выстрелов карабинов, даже не было слышно, все глушили длинные непрерывные очереди.
Взрыв! Вверх плеснулось моря огня. Еще один! Больше ни секунды не медля, я побежал, таща непоспевающую Весту за собой. Мы были лишними в этом Аду, каждую секунду пожирающем десятки собак и людей. Словно, ненасытный Молох сошел на Землю и сейчас насыщал кровавой плотью свою утробу.
И мы бежали от него, не обращая внимание на выстрелы, взрывы, крики и вой. Бежали, спотыкаясь, падая, разбивая в кровь руки, но снова вставали и снова бежали ... бежали ... бежали ... задыхаясь ... харкая кровью и пылью ... А за спиной ... слева ... справа нас сопровождали, гнали вперед выстрелы, крики обезумивших людей и вой взбесившихся собак. Впечатление такое, что мы неслись сквозь бурю, рожденную в недрах первозданного хаоса.
Когда я упал в изнеможении, грохот был уже едва слышен. Солнце подходило к точке своего прощания с белым светом. Тени тянули свои длинные лапы из-за куч кирпича и чудом сохранившихся стен. Холодало. Мы же сидели и не могли насытиться воздухом. Легкие жгло огнем, рот пересох, мышцы трясло от перенапряжения. Я с трудом справился с трясущимися руками, достал фляжку и протянул Весте. Но не успела она отпить хотя бы раз, от ближайшей стены отделились две тени и шагнули к нам. Я подскочил от неожиданности. Веста вскрикнула и уронила флягу, из которой медленно потекла красноватая жидкость, тут же впитываясь в пыль.
Неясные очертания, скрадываемые темными балахонами. Лица сокрыты за низко опущенными капюшонами ... Десяток собак, выскользнуло вслед и уселось рядом.
Я потерял дар речи. Только рот открыл, пытаясь что-нибудь сказать, но уже не в силах его закрыть.
Стоявший первым, откинул капюшон, открывая лицо ... на удивление, вполне человеческое.
- Приветствую Вилли! - Голос тих, но в нем чувствуется сила.
- А-а? Да, здравствуйте. - Я еще не пришел в себя, а человеческая речь меня еще больше сбила с толку.
- Р-р-р, гав! - подала голос самая большая псина.
- Прими приветствие и от канов.
- ?
- У нас нет времени на разговоры. Идем с нами.
- Это, куда же?
- После все объясним.
- Вы Хранители? - Из-за моей спины выступила Веста.
Я с удивлением посмотрел на нее. Хранители? Вспомнился ночной разговор бритых.
- Да. Мы Хранители. А ты, Вили, нам нужен. За тобой идет охота. Канны остановили бритых и дозор Федералов, но сюда движутся силы, которые им остановить не по силам.
- Я? - Голова идет кругом! - Я нужен Федералам? За пожар в Центре?
- Еще пять минут потери времени и будет поздно. Идем! Здесь недалеко.
Я пожал плечами. Посмотрел на Весту. Можно было не смотреть - глаза горят, лицо порозовело. Еще бы! Страшная тайна вот-вот раскроется.
- Ладно. Только ненадолго. У нас нет времени.
- Как скажешь.
Мы двинулись странной процессией: две темные фигуры плавно шагают, словно плывут; мы с Вестой грязные, уставшие тащимся за ними; последними собаки, водящие мордами из стороны в сторону, к чему-то постоянно принюхивающиеся. Идти и вправду оказалось недалеко - неожиданно распахнулась темная яма, отчетливо попахивающая плесенью и затхлой водой. Хранители растворились в темноте открытого зева, я, затаив на секунду дыхание, нырнул вслед. В первое мгновение ничего не было видно, темнота и тишина. Постепенно мгла растаяла, открыв длинный каменный коридор, уклоном уходящий вниз. Неужели метро? Я о нем слышал от Учителя, но всегда считал его сказками. Прикоснулся рукой к стене - гладкая, словно отточенное лезвие, влажная. Тусклый свет исходил из небольших углублений в стенах. Несколько раз повернули, спустились по двум спиральным лестницам и оказались перед огромной металлической дверью. Она неожиданно оглушительно лязгнула и открылась. Мы с Хранителями скользнули в узкую щель, оставив собак снаружи.
...
- Спрашивай. - Хранитель сидел передо мной на деревянной скамье.
Помещение было небольшое, прекрасно освещено небольшими стеклянными шариками. Электричество? Похоже на то, как его описывал Учитель. Мы с Вестой сидели за столом, перед нами стояли миски с чем-то одуряюще пахнущим едой. На вкус было что-то необыкновенное. Веста ела, не отвлекаясь на окружавших нас Хранителей, не слушая их тихий разговор. Я же, съев пару кусков мякоти, отодвинул чашку. Есть помногу я не привык.
- Мы где? В метро?
Хранитель улыбнулся.
- Нет. Это убежище. Построено еще при Городе.
- А вы кто?
- Хранители.
- Я понял. Что храните?
- Знания, историю, истину.
- Учителя?
- Нет. Хранители.
Я задумался. Разницы не уловил.
- А я здесь зачем? - задал мучавший меня вопрос.
- Ты изменившийся.
- Мутант? - Внутри у меня все похолодело. Не знаю даже, хотел ли я услышать ответ.
- Мутанты - это изменившиеся вне плана. Ты конечная цель существования Города.
- Я слышал, что Город что-то производил, пользующееся спросом и ...
- В том числе. Но главная цель была создание новой личности. Человека, обладающего сверхспособностями, способного на самопожертвование, обладающего необходимыми моральными установками, высокими принципами. Когда Город был разрушен, работы шли полным ходом, уже начали появляться люди новой формации, обладающие состраданием, готовые пожертвовать собой ради достижения благой цели, презирающие роскошь, излишние удобства, и в том числе обладающие некоторыми паранормальными свойствами. Целью жизни которых, было служение высшей цели. Скоро должны были появиться и вы, но ... это было бы концом старого мира, вот он-то и нанес удар, пока еще было не поздно. Никто не ожидал, что это будет сделано именно так, но ... все развалилось.
Я молча переваривал услышанное. Изменившийся? Или все- таки мутант?
- А собаки? - спросила Веста, вклиниваясь в разговор.
- Это наши друзья. Они тоже были целью эксперимента, и он на удивление удался в более полном объеме. Они понимают человеческую речь, сами могут общаться, не так как мы конечно, но это уже речь.
Одна из собак, сидевших вдоль стены и слушавших хранителя, кивнула головой, давая понять, что все рассказанное им истина.
- Мне надо идти. - Я встал.
- Конечно. Мы только хотели просвятить тебя, чтобы ты более полно ориентировался в окружающем. Теперь ты предупрежден и вооружен. А за учителя не беспокойся, он дождется тебя, ну а далее все зависит от тебя. Воспользуйся своими скрытыми возможностями. Вас проводят канны.
Веста так же встала из-за стола, дожевывая на ходу.
На выходе я пожал руки хранителей.
- Счастливо. Мы с тобой свяжемся.
Я лишь пожал плечами - оно мне это надо? Пока я не делал окончательных выводов. Но жизнь вокруг стала более понятна.
Осторожно двинулись к своим пенатам. Ни удивление дикие районы опустели. За два дня пути не только не встретили никого, и даже не слышали ни воя ночных собак, ни выстрелов диких бритых. Хотя, запах канов я ощущал постоянно. Я так понял, нас сопровождало около пяти собак.
...
Учитель был еще жив. Я сел к нему на кровать. Руки, словно восковые, глаза закрыты, дыхание прерывистое, с натужными хрипами.
- Он пятый день без сознания, - сказала его сиделка, девчонка десяти лет. Еще одна ученица.
- Врач смотрел? - спросил я.
- Не-а.
- А что? - вклинилась в разговор Веста.
Она уже успела умыться, причесаться и выглядела просто восхитительно. Я даже замер на несколько мгновений, не в силах отвести взгляд от ее лица. Надо же, как переменилась!
- Его забрали в полицию. Подозревают за связь с бритыми.
Я положил ладонь на руку Учителя. Холодная!
Как использовать свои ... ? А? Подождал несколько минут. Ничего не происходило. Я почувствовал, что меня обманули. Неужели зря прошел через брошенные районы? Рисковал Вестой. Глянул на нее. Она смотрела на меня, как на икону, ожидая чуда. Но где его взять?
Неожиданно почувствовал, что вокруг разливается тишина. Глохну? Мир потемнел, словно туча набежала на полуденное солнце. Мгновение, и я ничего не вижу, кроме бледного лица Учителя. Моя рука начала 'гореть', источая жар. Лоб вспотел. Меня начало лихорадить, и я не в силах был сдержан эту дрожь. Что со мной? Ватная тишина. Где Веста? Никого вокруг, только я и Учитель. Неожиданно он вздрогнул, открыл глаза. Пока еще туманный взгляд. Что-то шепчет. Я нагнулся прислушиваясь. Ничего, все та же тишина. И тут, словно в моей голове что-то лопнуло! Я закричал.
...
Открыл глаза. Веста гладила меня по лбу, тихо улыбаясь.
Повернул голову. Учитель! Сидит на кровати, и ест из тарелки. Иногда, оторвавшись, что-то говорит, но я ничего не слышу. Увидел, что я открыл глаза, ласково улыбнулся.