Контакт

   

   Ослепительная вспышка из разноцветных искр постепенно тает, подобно угасающему в ночном небе фейерверку. А взамен начинает пухнуть, разрастаться материальный мир, нестерпимо сияя обнаженными ребрами кристалла. Я жду... Бритвенно-острые грани мгновенно сдирают кожу до последнего кусочка, оставляя один на один с холодным равнодушием космоса. Когда боль становится нестерпима, ко мне присоединяется Дульси... Тепло окутывает со всех сторон, защищая от безжалостной стужи. И смерть приостанавливает свой бесконечный танец на оголенных нервах... Как по-волшебству, еще секунду назад мрачный и жестокий мир рассвечивается радугами долгожданной встречи. Восстаю из мертвых! Короткий эмоциональный обмен с подругой, и поверженный мир лежит у моих ног. Я снова всемогущ.

   Ангар, где стоят истребители, становится тесен - безобразные борта настойчиво давят со всех сторон. И ЦУП просыпается как нельзя кстати:

   - Звено 'Кентавров', добро на вылет!

   Осторожно, чтобы случайно никого не задеть, поднимаю свой корабль и вслед ведущему скольжу к главному шлюзу. Звено выходит на охоту.

   За шлюзовыми воротами нас встречают мерцающими огнями бессчетное множество звезд. Бесконечная река пространства, текущая навстречу. Где-то там, в этом вечном потоке, на самой границе восприятия, ощущается едва заметное покалывание, словно обжигающие искры костра, медленно вьющиеся вокруг друг-друга, иногда прикладываются к телу.

   - Идем плотным строем, скорость максимальная, - голос комэска заметно меняется после слияния с интеллектом его корабля.

   Звено, следуя команде, прижимается к ведущему, образуя этакий небольшой смертоносный рой. Накачанные энергией двигатели ревут на пределе мощности - и мы несемся к месту назначения, легко пожирая пространство. Пока еще далекий хаотичный танец едва заметных искр некоторое время не представляется опасным. Однако по мере приближения невесомые проблески приобретают форму, начинают проявляться короткие росчерки разрядов, пылающие штрихи еще невидимых из-за расстояния ракет, голубые пульсации защитных куполов. А с какого-то мгновения силуэты космических кораблей стремительно разрастаются до гигантских размеров. Наши истребители неудержимо несутся в самую гущу бойни, откуда еще доносятся призывы о помощи - транспортный караван, шедший навстречу эскадре, попал в засаду и теперь принимает героическую смерть.

   Оружейные аккумуляторы наливаются энергией, вызывая легкую щекотку под ложечкой. Генераторы защитного поля давно вышли на полную мощность, слегка размывая видимую картину вокруг.

   - Корабль к бою готов! - Не столько слышу слова, сколько чувствую легкое дуновение мысли.

   - Атакуем! Селекцию целей произвести самостоятельно! - Команда комэска лишь запоздало попыталась догнать меня.

   Я вонзаю свой истребитель в строй из трех врагов, беспечно расстреливающих неповоротливый грузовик, защитные поля которого выгорают алым цветом адской перегрузки и чей конец совсем близок. Неожиданно нахлынул знакомый восторг, и, более не сдерживая себя, бросаю свой первый залп в сторону самого настырного. Плазменный плевок мгновенно превращает легкий истребитель ведущего атакующих в огненный шар, отчего ведомые машины резко шарахаются в разные стороны. Я интуитивно чувствую треск костей этих пилотов, скручиваемых запредельной перегрузкой. И это только начало! Резко дергаю свой корабль вслед, срезая радиусы расхождения.

   - Вправо! - Голос? Мысль? Чувство? Божья благодать?

   Машина, сминая метрику пространства, рвет вправо - огромный плазменный разряд, способный испепелить небольшой фрегат, проносится мимо.

   - Вниз!

   Звездное полотно мнется чудовищным ускорением и уносится вверх. Пузырь аннигиляции ослепляет всех, кто не успевает прикрыть глаза в радиусе поражения. Слава богу, мне это ни к чему. Лишь резкий всплеск энергетического щита.

   По атакующему звену, судя по всему, отрабатывается легкий крейсер, прячущийся где-то в сторонке.

   - Дарт! Он твой!

   Вываливаюсь из и так уже рассыпавшейся на отдельные фрагменты свалки.

   - Дульси! Где?

   Пространство резко заваливается вправо и, совершив полуоборот, подставляет на обозрение светлую точку вблизи темной массы какого-то заплутавшего астероида. Заботливо проявленные пунктиры плазмы тянутся ко мне совсем не дружественными объятиями.

   - ...!

   - Вправо!

   - Вниз!

   - Влево!

   -Вправо!

   Заставляю истребитель кувыркаться не хуже заправского циркача на арене, периодически отлавливая моменты для ответных ударов. В груди пузырится сладкая истома... Залп! Еще залп! Некоторое время еще вижу неторопливые маневры уклонения в исполнении неповоротливой туши крейсера, затем хоровод звезд и галактик закручивает совсем уж затейливый танец среди бессильно расцветающих во множестве огненных пузырей. Меняю позиционирование восприятия и оказываюсь в роли стороннего наблюдателя, этаким скучающим богом, наблюдающим сверху за очередной разборкой неугомонных людишек. Мой вертлявый "ястребок", ощущаемый теперь каким-то живым отростком, агрессивно режет пространство вокруг плюющегося плазмой дракона. Ха! Дульси в своем репертуаре - подменила изображение крейсера средневековым монстром. В шкуре дракона уже зияют черные дыры пробитых экранов, и я стараюсь втыкать свое острое копье в эти проплешины.

   Наконец, в одну из попыток увернуться от злобного преследователя, крейсер неловко заваливается набок и цепляет поверхность астероида. Огненный пузырь расплывается по каменистой гряде прощальным реверансом. Пространство вокруг перестает дергаться и, успокоившись, разглаживается. Я разворачиваю панораму:

   - Где наши?

   Часть верхней полусферы резко разрастается. И становятся хорошо видны грузовики, чинно восстанавливающие изрядно потрепанный строй. Рядом среди обломков и обугленных остовов хищно рыщет мое звено.

   - Дарт?

   - Порядок! Иду к вам.

   Горячка боя уходит, оставляя нас с Дульси наедине. Покачиваюсь в нежных волнах ее образов, неспешно текущих сквозь сознание. Это и не диалог совсем, а что-то иное. Обмен эмоциями? Не знаю. Мне хорошо... Так бы и летел целую вечность.

   

   Соединение прервалось. Противоперегрузочный гель, оставляя на ложементе липкие тягучие следы, медленно стек из пилотского саркофага. Магнитные присоски с тихими щелчками одна за другой освободили изможденное после часового боя тело. И я, смахивая на палубу ошметки геля, вылез в небольшую пилотскую камеру истребителя. Крышка саркофага плавно вернулась на место. Гул оборудования постепенно стихал. Корабль отключался. Тело невыносимо ломило, но мука от разрыва перекрывала любую физическую боль. Отвратительное чувство неполноценности теперь будет потихоньку отгрызать кусочки души... И так до следующего вылета, когда она вновь воспрянет бессмертным Фениксом. Не раз приходивший на ум вопрос - чувствует ли что-нибудь при расставании сама Дульси, при здравом размышлении, заставлял серьезно усомниться в моем психическом здоровье.

   Прощальный взгляд на прикрепленную к пульту затертую бумажную открытку известной в стародавние времена кино-артистки. Ее имя давно стерлось из памяти людей, но искусственный интеллект корабля всегда ассоциировался у меня именно с ней. Вздохнул и покинул борт. Снаружи осмотрел внимательно корпус - каждая вмятина и залатанная пробоина когда-то оставили след и на моем сердце - ласково похлопал на прощание стойку и, не оглядываясь, зашагал из ангара. Техники уже суетились вокруг, готовя наше звено тактических истребителей к переходу базы-носителя в лунный порт. Тягостное чувство расставания усугублялось непонятной перспективой предстоящей операции по замене контроллера. Непрошеная мысль, что больше не быть нам вместе, исподтишка кольнула потрепанное сердце.

   

   Искусственный пляж, нереалистично низкое небо и убогий псевдо-морской вид до недалекого горизонта. Мелкий песочек, от долгого употребления сменивший оттенки желто-золотого на уныло серые. А может, это и был его изначальный цвет - Луна как-никак. Особого ажиотажа не наблюдалось: несколько пилотов рудовозов, стоявших третий день под разгрузкой, да пара их военных собратьев с прибывшего вчера крейсера тихонько радовались хотя бы такому разнообразию после тесноты пилотских камер. Причастность к военному сословию последних легко опознавалась по бритым головам и громоздким разъемам, вживленным в затылочные части уставных черепов. Гражданские пилоты расстались с подобными "гребенками" еще с десяток лет назад, заменив на едва заметные чипы беспроводной связи в височной доле. Что ни говори, выглядело это более эстетично, но военпилотам по соображениям надежности мозг подключался к центральному процессору корабля через древние, как бивни мамонтов, шлейфы оптоволокна. Во всяком случае, про их неимоверную надежность я слышу еще с летного училища.

   В сторонке лежали мы - пятеро пилотов звена-эскадрильи тактических истребителей проекта "Кентавр" корабля-базы "Bon Gam Gas", легко идентифицируемые по аналогично изуродованным головам. Впрочем, от 'тихоходок' нас вдобавок отличали вживленные в позвонки магнитные присоски, этакие черные чешуйки, торчащие рядком вдоль всей спины и обеспечивающие надежную фиксацию позвоночника в ложементе при сверхманевренном бое. Я повел плечами, ощущая себя этаким динозавром с эволюционными рудиментами разработки полувековой давности. Но придумать что-либо более продвинутое человечество пока не смогло - безинерционные установки до сих пор присутствовали только в головах редких фанписателей да, наверное, некоторых ученых. Так что надежной защитой от огромных перегрузок оставались только полетный костюм, саркофаг-гидрованна переменного давления и индивидуальная фиксация позвонков магнитами в ложементе. Все это позволяло в целости сохранять межпозвоночные диски и избегать отслаивания мышц с костей при адских перегрузках. Армирование углеволокном внутренних органов и мышечного корсета обеспечивало приемлемое функционирование организма при обжатии тела до твердости камня во время резкого маневрирования. Оптоволоконный шлейф, соединявший, подобно материнской пуповине, мозг человека с центральным процессором корабля, позволял, не шевеля ни единой мышцей, управлять высокотехнологичной машиной. Все эти примочки на теле и внутри требовались только пилотам истребителей проекта "Кентавр", прочая братия военных тихоходов довольствовалась только розеткой в "тыкве" - головой, эти куцые вместилища знаний о настоящем полете, язык "кентавра" не поворачивался назвать. А все "гражданские" давно лишились и ее - беспроводная сеть, мать ее.

   - Что парни, наконец-то отдохнем от своих "девчонок"!

   Я заметил, как по лицам остальных пробежала легкая тень. Казан как всегда был в своем репертуаре. Из нашей пятерки только у него были весьма натянутые отношения с интеллектом корабля. Что-то не заладилось у него с Марфой изначала. А постоянные его проезды по этому поводу вызывали только глухое недовольство парней, не желавших выносить настолько интимную вещь на общее обсуждение. Казан, после потери в бою своего родного истребителя, превратился в абсолютно никчемного пилота, и все из-за постоянных терок с бортовым интеллектом новой машины. Теперь "Казанова" - его полный позывной - наш давний товарищ еще с училища, в бою постоянно прикрывался всей четверкой. Командование пока ждало, когда ж он, наконец, подружится с ИИ-шкой и станет полноценным бойцом, но, наверное, напрасно.

   - Как думаете, - вступил в разговор я, - беспроводная связь надежна?

   Общая тревога нет-нет да проскальзывала в наших разговорах. Замена привычных шлейфов на беспроводную связь, как давно было принято в торговом космофлоте, с приближением часа "икс" волновала всех все больше. И я переживал за полноту взаимодействия со своей Дульси. Если сейчас в полете мы становились практически единым организмом, сливаясь в этакий сверхразум, что позволяло быть на порядок выше обычного пилота-истребителя, то что будет если такая связь не возникнет? Любые шероховатости при объединении, вполне могли превратить каждого из четверки в этакое подобие Казана - хорошего пилота, но с весьма ограниченными сверхспособностями. А я не хотел бы получить взамен нежной Дульси перерожденную Мегеру, наподобие Марфы, как ее живо описывал Казан.

   Перевернулся на живот, подставляя под искусственное солнце бледную спину. Отдых, это, конечно, хорошо, но как всегда после возвращения на базу из длительного похода все портила тоска по контакту с Дульси. Когда нас, молодых выпускников, привели в испытательный цех для выбора своих "лошадок", я долго бродил перед строем единообразно выкрашенных, новеньких, пахнущих заводом машин. Мне тогда показались они обезличенно-стандартными, какими-то безжизненными. И когда взгляд случайно остановился на одной, где капля краски, упав на блистер, расплылась в виде красивой розочки, рука сама собой указала на истребитель.

   - Да не переживайте, подкаблучники, все будет тип-топ! - Казан со своим вселенским оптимизмом оставался верен себе. - Дарт, ты куда в отпуск наметился?

   Я лишь пожал плечами. Честно говоря, ничего не хотелось планировать пока не разрешился вопрос с операцией.

   

   Выйдя из клиники, в который раз ощупал свой затылок. Удивительно - ровная гладкая поверхность, уже начавшая покрываться давно забытой щетиной. Дыра в затылке стала частью меня с третьего курса училища, а привычка, как и к прочим естественным отверстиям, позволяла не ощущать от нее хотя бы малейший дискомфорт. Сейчас же все казалось подозрительно ровным, и легкий ветерок не холодил знакомо сзади. Я представил сколько ядовитых шуток корабельных острословов без возврата ампутировал лазер хирурга и улыбнулся. Конечно, вид немаленьких таких разъемов, напоминающих растянутый в гримасе зубастый рот на затылке военпилотов, давно стал притчей во языцах по всему космофлоту. А погоняло - "Янусы", из тех что я знал, было самым безобидным. Извращенная в изнурительных походах психика экипажей, подолгу запертых в металлических пузырях, и не в такие сравнения порой погружалась. Теперь же небольшой бугорок на правом виске был заметен только опытному глазу профессионального френолога, чьи умозаключения в настоящее время меня мало интересовали. Из давних приобретений оставались только магниты, армированные мышцы и нанокаркас головного мозга.

   Родной дом встретил щенячьим восторгом целой кучи уборщиков, швейцара и прочей роботизированной чепухи, наполнявших все современные жилища. Один из ретивых уборщиков тут же на входе умильно пропылесосил и без того чистые брюки форменки. Дома, обладающие собственным неплохим искусственным интеллектом и насыщенные различными роботизированными слугами, стали привычными за последние лет пять. Пинками разогнав помощников, я прошел сразу в спальню.

   

    Постановка задач

   

   - Товарищ капитан третьего ранга! Разрешите обратиться?

   Поднимаю голову. Вестовой главнокомандующего - молодой парень, но уже капитан-лейтенант, вопросительно смотрит на меня. Сухие губы слегка кривятся, но я-то знаю, что он не позволит ни грамма бестактности в мою сторону. Еще бы, мои личные отношения с адмиралом известны каждому штабисту.

   - Валяй. - Согласно киваю головой.

   - Вас срочно требует к себе адмирал межзвездного флота!

   Киваю головой, мол понял, буду. Черт. Что ему могло понадобиться в конце рабочей недели, на излете пятницы? Быстро глянул на календарь - неужели тринадцатое? Роль помощника по особым поручениям и боевого товарища позволяла особо не напрягаться в своей службе. Но если срочно требуют наверх, да еще через вестового, прощай спокойный уик-энд.

   Вольнонаемная секретарша уже ретировалась из приемной домой, и я стучусь в дермантин двери. На последовавшее тихое приглашение вхожу в кабинет. Адмирал стоит перед окном и что-то высматривает в быстро сгущающихся сумерках. Его осанка покуда еще даст фору любой прямой палке, но в облике уже чувствуются быстро приближающиеся старость и немощь, эти извечные шакалы, караулящие надолго вставших на прикол в земном доке. И лишь строгая военная форма помогает успешно справляться с камуфляжем неприглядной действительности.

   - У нас ЧП.

   Пожимаю плечами. Мало ли может быть происшествий в огромном космофлоте, состоящем из тысяч боевых кораблей и судов сопровождения? Опять новобранцы подорвались при загрузке боеприпасов?

   - Звено "Кентавры", "Bon Gam Gas".

   Ого! Кораблей-баз носителей ударных единиц во всем флоте имелось лишь пять коробок, а на каждом лишь по одному элитному звену - вооруженному истребителями проекта "Кентавр", разработанных согласно концепции о сверхманевренном бое. Двадцать пять человек, каждый из которых стоил полусотни обычных пилотов. Трогаю свою "гребенку" - и я был "кентавром" на базе "Runi Tok", возглавляемой тогда адмиралом. И если бы не последний бой, когда все звено, прикрывая отход эскадры, сгорело в бою с противником, впервые повстречавшемся на просторах космоса. И только Марго сумела вытащить нас из смертельной засады... Однако последствия ранения оказались необратимы, и военно-врачебная комиссия списала меня, опытного пилота-кентавра, на планеты. Вспомнив свой истребитель, опять чувствую одуряющую, никак не оставляющую меня тоску.

   - Что с ними? - Гибель даже одного элитного бойца считалась очень серьезным происшествием общефлотского масштаба.

   - Все пилоты в полном составе вышли из строя.

   - Не понял. Погибли?

   - Нет, все на Земле, в госпитале, но полностью недееспособны. Операция по замене контроллера. - Адмирал кивает на мой затылок. - Комиссия предоставила первоначальный ознакомительный доклад. Предварительный вывод - диверсия. "Bon Gam Gas" остался без прикрытия, повезло еще что в ремонтном доке. Плановый выход в космос через три месяца. И главное - подобную операцию ранее перенесли еще три звена "кентавров". И они все сейчас в дальних походах. Что нам теперь ждать? Исчезновения "кентавров" как вида?

   Пока он рассуждает, пытаюсь понять - а причем здесь я?

   - Вот приказ. - Адмирал хлопает по тоненькому листику бумаги на огромном пустынном столе, напоминающем размерами палубу причаливания.

   Я ни на шутку удивлен. Приказы на бумаге в наше время издаются только в очень редких чрезвычайных ситуациях.

   - Ты назначаешься представителем Адмиралтейства с абсолютными полномочиями. Любое, повторяю - Любое твое указание становится моим указанием с соответствующими последствиями в случае неисполнения. Твоя задача - разобраться и выяснить, кто и, главное, как надолго вывел ребят из строя. Информация о тебе и приказ переданы по подразделениям. Контрразведка копает, но пока безрезультатно. Генерал Богданов предоставит всю имеющуюся на сегодня информацию. Все.

   Адмирал смотрит мне в глаза:

   - Надеюсь на твой опыт, "кентавр".

   Хочу добавить - бывший, но выхожу молча. Что же могло случиться с лучшими бойцами галактики?

   

   - Апробированная операция по замене контролеров оптоволокна на беспроводные чипы. - Генерал стучит себя по виску, демонстрируя место установки, но получается жест о умственной неполноценности "кентавров". - Операция рядовая, первоначально обкатанная на тысячах пилотов грузовых кораблей торгового флота, детально отработаная. Никаких сбоев быть не могло. Разве что единичный случай, подпадающий под общую статистику. Но одновременно у всей пятерки?

   Я смотрю на экран, где когда-то бравые парни, гроза всего что передвигается своим и чужим ходом по космосу, безжизненными голосами нудно отвечают на сотни вопросов людей в белых халатах, генеральских мундирах, элитных гражданских костюмах. И все бы ничего - от таких вопрошальщиков любой уподобился бы роботу, но что за ахинею с серьезным видом несли эти пилоты...

   - История у всех одна: после операции по замене контроллера отлежались положенные трое суток под присмотром врачей и были отпущены по домам. А вот затем в течение суток поступили все как один в Институт мозга. Всех привезли наши спецбригады по борьбе с саботажем, после пропуска контрольной проверки. Двое лежали без сознания в своих постелях, двое бесцельно бродили по квартире, ничего не соображая, пятый ползал на корячках, изображая из себя то ли паровоз, то ли газонокосилку.

   - Что показали контрольные тесты? - для приличия спрашиваю я, только чтобы что-то спросить.

   - Полное разрушение ассоциативных связей. Но вот причина... - Генерал пожимает полными плечами.

   С интересом разглядываю развернувшиеся перед нами объемные карты сканирований годовой и трехдневной давности. Различия может заметить и ребенок. Красивые мозговые структуры устойчивых нейронных связей, имевшие цельный гармоничный рисунок, состоящий из миллионов светящихся перемычек, узлов и колец, превратился у всех пяти в огромные области мертвой безжизненной пустоты, словно кто-то плеснул на эту красоту чернил. И чернила начали расплескиваться от новых контролеров.

   - Вживленные чипы проверены, с ними порядок, работают безупречно. Инфекция так же не подтверждена.

   Пилоты в нынешнем своем состоянии мне напоминают больших кукол с капустными качанами вместо голов. Отсутствие эмоций, безразличие, пустые взгляды, механические движения.

   - Какие версии произошедшего?

   - Да никаких. - Генерал в очередной раз пожимает плечами, вызывая у меня глухое недовольство. - Ошибка хирургической бригады. С ними разбираются органы контрразведки. Роботизированный операционный комплекс в пятый раз разбирают на винтики. Хотя тестирование ничего криминального не показало.

   - А каково ваше личное мнение? - интересуюсь чисто ради проформы.

   - Мое? Хм. - Генерал, как ни странно, почесал лысину на голове вместо ставшего привычным пожимания плечами, - Я считаю, что Гарпий 'пинцеты' ухайдакали.

   С удивлением роняю взгляд на эту оплывшую фигуру, почерневшее, наверное от 'здоровья', лицо, крупный нос, этакую пупырчатую 'сливу'. А вначале показалось, что он когда-то давно бывал в космосе. Ни один член экипажей, ну разве что самый желторотый новичок, впервые покинувший орбиту Луны, никогда бы не позволил в присутствии пилота назвать 'кентавра' какой-нибудь уничижительной кличкой. Мы, конечно, понимаем, что наши истребители обычным работягам космоса кажутся исчадиями самого Ада. Слишком много кораблей с экипажами были с мистической легкостью низвергнуты в преисподнюю. Но не меньшее количество носов и челюстей пало жертвами кривых усмешек не по тому адресу, что научило сдержанности в присутствии любого, пускай даже самого, как случайно могло показаться, хилого 'кентавра'. Сверхспособности проявлялись у нас не только при слиянии с нашими 'подругами', но и кое-что, как то - армированные мышцы, способные противостоять чудовищным перегрузкам, неимоверная реакция сверхпроводящего мозга, оставались приятным бонусом и для обычной жизни.

   - Можно личные дела и предварительный отчет комиссии в мой кабинет? - выходя, небрежно бросаю через плечо умывшейся кровью очередной жертве личной бестактности.

   

   Сижу за столом, свернув просмотренное. Попытался накидать план действий. Известных фактов кот наплакал. Все остальное из области догадок. В условии адмиральской задачи имеются пятеро свихнувшихся пилотов, прошедших когда-то строжайший отбор, да голограммы их поехавших мозгов. Трогаю старый шрам. Он то и послужил причиной моего списания на планеты. И голограммы чужих мозгов до боли напоминают мою собственную трехлетней давности, пускай не такую обширную и вызванную понятным всем ударом осколка пробитого борта, проломившим череп. В тот раз меня до базы дотянула Марго. Но это был наш последний совместный полет. Пока я валялся по лазаретам, проходил восстановительную терапию, получал отрицательное заключение военно-врачебной комиссии, мой истребитель передали новому 'кентавру'. Ничего личного - всего лишь обороноспособность Земли.

   Смотрю на лица незнакомых пилотов - Черт! - перед глазами мои ребята с комэском. Давнее чувство утраты опять переполняет меня грустью. Тоска, еще недавно лишь иногда ворочающаяся где-то в темных глубинах души, подобно огромному киту всплывает на поверхность сознания, подставляя лоснящиеся бока лучам догорающего солнца. Эх! Тяжелые боевые будни, совместные посиделки в кают-компании, веселые потасовки в кабаках космо-баз вспоминаются светлым калейдоскопом перекатывающихся эпизодов, скрашенных слияниями с искусственным интеллектом моего истребителя. Рассудительный Ван, смешливый Ганс, неповоротливый в жизни Лом, прямой и дерзкий комэск Исса. Они смотрят на меня глазами живых парней. Сгоревший в плазменном шаре Ван... Схлопнувшийся в гравитационной линзе Ганс... Выброшенный из развороченного истребителя и задохнувшийся в пустоте Лом. Успевший напоследок крикнуть: 'Будем жить!' перед тараном рубки тяжелого крейсера Исса. Как мой покалеченный истребитель с полумертвым пилотом дотянул до базы осталось загадкой для всех... Кроме меня. Очнулся я уже в больничке. А эскадра в том бою понесла минимальные потери, избежав полного разгрома только благодаря потере всех 'кентавров'... ...

   

   

    Полностью книга выложена на Литрес и других ресурсах.