Сборник стихов: Ветер Орла




Содержание:

1. Не мглой кружатся скопы смиря по тучам бег...
2. Песнь солдатам дивизии крылатого шлема
3. Сын Германии
4. Слава "Норда"
5. Песня о 12-ти солдатах
6. Марш ушедших на кострах
7. Мне приснилась родная Германия
8. Гитлерианская эпоха
9. Голос Гитлера
10. Слёзы весны
11. Новый, прекрасный, белый рассвет
12. ...там, где смыкает Рейх Белый ряды
13. Божественный ветер / Камикадзе
14. 20 Апреля
15. Нидхёгг
16. Drang nach Osten
17. Воле норн, воле рун вопреки
18. Иду по городу родному
19. И солнце восходит, и ветер взвывает
20. Человек есть то, что должно превзойти
21. Громом и металлом, штормом и прибоем
22. Марш пуль
23. За чертою 88
24. Во мраке видно тех, лишь в чьих глазах огонь
25. Под крылами Орлов









Не мглой кружатся скопы смиря по тучам бег...

Не мглой кружатся скопы
смиря по тучам бег,
над северной Европой
над фьордами Норэг.

Шумят ветра морские,
волна бежит с волной.
В своей родной стихии
хранимые судьбой.

Стоят герои твёрдо
свободны от страстей,
и кровь всё жарче гордых
немецких егерей.

Разгневанно к высотам
идут вперёд в крюки
норвежская пехота
и Альп седых стрелки.

Но ливневым бураном
из всех своих стволов,
здесь, на земле Вотана
встречает волк врагов.

Над Нарвиком всё громче
скрежещет в скалах сталь,
и смерть - великий кормчий
зовёт в иную даль.

Что будет, что случится
не важно, не в первой
раскрасить кровью лица
и быть самим собой.


Песнь солдатам дивизии крылатого шлема

Смотри, как покраснело небо это
в час раннего утра, над городами
летит воспетый северным поэтом
могучий Тор, бодая хлад рогами
козлы священной колесницы скачут
по хлябям моря сокола, зарница
дарует воинам Севера удачу,
ложась железной руной на петлицы
командного состава "Нибелунгов"
тридцать восьмой дивизии "Вотана"...
как будто бы вчера у Регенсбурга
они стояли... но честь аллемана
в боях оборонительных не сдали,
хоть всё было понятно и без боя...
не зря в чертогах славы их встречали
оружием бряцая все герои.
Вновь танков клин и снова артобстрелы,
фронт держится уже на честном слове,
горит земля, но во слезах апреля
пусть отразятся блики юной крови 
пролитой щедро, на когтях "пантеры" 
намотаны кишки, и боль людская
как пламя жжёт, солдаты нашей веры   
о вас поют пусть волны нам Дуная...
О вас мы помним, и поэтов строки
как свет, вам дарят девы копий ласки...
текут напрасно бурно слёз потоки
с эсесовской пробитой пулей каски.
В ночи полярной сумерки искрятся  
как смерть йотуна, кто волками чести
здесь рождены, те псам не покорятся, 
мы алчем жить, мы алчем лютой мести!


Сын Германии 
Ополчению "Вервольфа"

Орлиный взор - вот от свиней ограда,
мне дела нет до ихней визготни.
Пусть все вокруг - лишь блеющее стадо,
но я - "вервольф", крадусь в тени луны.

Я не забыл, за что мы все сражались,
за что в крови стояли под Москвой...
Уж точно не за то, чтоб пресмыкались
сыны моей Германии родной.

Намечен день, намечены маршруты,
но мне они не очень и нужны. 
Я есть "фольксштурм" - кровавый символ смуты,
живых надежд проигранной войны.

Я выжил там, под залпами "Катюши",
но все друзья давно уже в земле.
Погибли все родные сердцу души,
мой город мёртв, и дом отца в золе.

Где мне искать семьи моей убийцу?
чтоб размозжить его о мести сталь.
Укроет ночь пусть здесь креста арийцев,
и в темноте, как гром пусть грянет: "Хайль".

Я не забыл, за что мы воевали,
но я "вервольф" и мой не кончен бой.
Чтоб все вокруг, и в мире чтобы знали:
я сын своей Германии родной!


Слава "Норда"

Эта слава навек ли
та, что вырвана в пекле?
ту, что кровью отпели
ледяные метели?
На обломках металла
удержаться ли в алой
тоге рунного слова
этой славе суровой?..
Ей и небо сов впору
там, в карельских просторах...
в белоснежье открытом
нет, она не забыта.
Как бы яро не рвали
её стяги, едва ли
сгинет в тёмных озёрах
труд сородичей Тора.
Если скальды не скажут,
драпы из вис не свяжут,
львы ветвей, барсы фьёрдов
всем расскажут о "Норде".
Вой Фенрира потомков
воспоёт подвиг громко,
вранный грай скал огромных
о Героях напомнят.
В чёрных, хмурых чащобах
ни любви нет ни злобы,
только память о сущем,
о прошедшем, грядущем.
Эта слава навек ли
та, что вырвана в пекле?
- да! 
Покуда кровь в жилах
не остыла.


Песня о 12-ти солдатах

Коброй ветер шипит над баварской землёй,
над могилой бойцов Шарлемань.
Вот и кончился день и кровавой луной
завершилась вселенская брань.
Мрак туманом повис но в глазах синева
будто неба холодного пыль.
И мерцает костёр у расстрельного рва,
на камнях полыхает ковыль.
Им неведом был страх, и двенадцать солдат 
не смогли свои клятвы предать.
Их звал Долг в битву, звал умирающий брат
общий дом от врага отстоять.
На плацдармах огня норны их сберегли,
но судьбы не линеен сюжет.
Слишком вольно раскинули крылья орлы,
ослепил, слишком многих Рассвет.
И сказал генерал: "как не стыдно сынам
гордой Франции бросить наш мир.
Так ответьте вы мне не позорно ли вам
облачиться в немецкий мундир?".
И ответил ему эсесман без вины:
"вам ли нас тут всегласно корить?
вы же носите форму чужой вам страны,
не позорно ли с этим вам жить?".
Загорелись глаза, вспыхнул гнев до небес,
их простить генерал не сумел.
И двенадцать солдат Европейских SS
без суда повели на расстрел.
В дула ружей глядя умирали они
так же храбро как бились с врагом.
Идеалу не знать не вины не цены,
он парит над душою орлом.
И отвагу вселяя в сердца сыновей
возвышает их духом веков.
И тогда не страшны розы пуль палачей
и трусливые речи рабов...
Звёзды встали в ряды, вновь царит тишина
над курганами Бад-Райхенхалль.
Мутным взором глядит вниз на землю луна,
и лишь память чиста как хрусталь.


Марш ушедших на кострах

Вихрь кружил над мраморным причалом,
небосвод на горы дождь пролил.
Отсияла слава, отпылала:
Аллеманских вооружённых сил.

Не забыть падение Берлина,
и "пантер" когтей удар в боях.
И подводный натиск Кригсмарине
в океанах мира и в морях.

Не забыть гимн соколов Люфтваффе.
И не ждать пощады от врагов.
А Нюрнберг как суд аутодафе
тех судил, кто жил судьбой волков.

За борьбу и рвение к породе,
за своих прославленных солдат,
приговор германскому народу,
как ножом по сердцу, - виноват!

Слишком многих унесли метели,
миллионы бросили на слом,
прежде чем костры побед зардели
и штандарты рухнули с орлом.

Помня как под сумрачным Рейхстагом
бился вермахт из последних сил...
страх вошёл в сердца их не во благо
и гнездо своё навек там свил.

Смерть несли они не правым делом
внукам и всем правнукам своим.
Ныне как бы слава их не рела
от себя самих не скрыться им.

В зеркалах не видно отражений,
след простыл во тьме зондеркоманд.
И победа стала пораженьем,
и проснулся в бездне Йормунганд.


Мне приснилась родная Германия

Мне приснилась родная Германия...
будто образы всплыли из бездны.
Ослеплённые пламенем здания
и разрушенный бомбами Дрезден.

Он громадным предстал крематорием,
самой страшной обугленной вестью.
Для меня смерть его не история
а живой путь к победе и мести.

Кто сказал, что достойны прощения
орды грязные псов иноземцев?
Но военное скрыть преступление
я не дам за смерть дрезденских немцев.

Ни к чему слёзы лить и печалится,
легче метко стрелять без печали.
В час свой волком волчонок оскалится
рядом острых клыков как из стали.

Заструится река с кровью талая,
духи предков забудут все страхи.
И, взрастут в небо пламенем алые
гроздья мести из пепла и праха.


Гитлерианская эпоха

Гляди смелей, не всё так плохо,
пусть сердце яростью горит.
Гитлерианская эпоха
ещё не вышла на зенит.

И холод снов, и вой во мраке
отступят вскоре пред тобой.
Гитлерианский алый Факел
зажжётся с новою зарёй.

И будет светлый день украшен
великой Местью Высоты.
От наших ран, от крови нашей
лёд дрогнет вечной мерзлоты.

И прямо с неба, с мглы глубокой
как с виноградовой лозы
мы будем рвать плоды жестокой
ветрами вспененной грозы.

Средь бури злой, могучих молний,
среди торнад, в голодный год,
ты навсегда одно запомни:
где нет мечты, там нет высот.

За всё должны быть благодарны,
и нежен саван будто шаль,
крылами искр в слезах янтарных
Журавль Зари окрасит даль.

Знай, что до рокового вздоха
пока огонь в крови горит,
Гитлерианскую эпоху
должны вести мы на зенит.


Голос Гитлера

Твой голос был как ружей выстрел
и оглушал он всё вокруг.
Как леопард, как ветер быстр,
он несся вдаль смолкая вдруг.

Сам будто вагнеровский гений
в Твой голос вплёл огниво стрел.
И среди бед и потрясений
всё так же твёрдо он гремел.

Благословенны эти годы,
пусть крест Германии тяжёл.
И кто встал супротив природы
лишь вырождение обрёл.

Сигрюн и Хильд и Христ и Миста,
тебе немало пели драп.
Твой голос был как ружей выстрел,
и грозен как торпедный залп.

Тебе судьба благоволила,
не раз спасала жизнь Твою.
И Ты нашёл свою могилу
в небесном, царственном строю.

Как в поле мягок жёлтый колос
и в то же время твёрд как лёд,
и ныне Твой орлиный голос
сплотить способен весь народ.

Чем дальше в бездну всесмешенья,
тем нить традиции сильней.
У нас лишь кровь на вооруженьи,
но кровь Героев и Царей.


Слёзы весны

Слёзы весны, утро мая
юности новой идейной...
Встала Род взглядом лаская
Солнца Богиня над Рейном.

Что же застыл ты в печали
воин небесной лазури?
Белое пламя в бокале,
словно кровь яростной бури.

Пусть обжигающе страшен
город безумных пороков.
С выцветших каменных башен
смотрит беда мрачнооко.

Но несмотря на смятенье,
мягкость, безволье и дрёму,
живы ещё возрожденья
воины верные Грому.

Их ледяное молчанье
злата дороже и платин.
Овцам идти на закланье,
Соколам пить кровь из братин!


Новый, прекрасный, белый рассвет

Нет, никогда мы не будем едины,
чёрные звёзды не светят во тьме.
Наши солдаты легли под Берлином,
наши герои в холодной тюрьме.

Масса тлетворна, шипит разлагаясь
на элементы простых подсистем.
А мы свободны, верим не каясь,
верим в себя, а не в рабский Эдем.

Мысли разврата, таинство оргий,
роскошь слепая в чреве теней...
смерть заберёт пусть под своды морга
этих несчастных, падших людей.

Жалость ущербна к людям ущербным,
равенство живо лишь в царстве Хель.
Рвётся к познанию дух Аненербе,
властвовать в мире, вот наша цель.

Коль суждено понести нам потери,
коль суждено умереть в свете лет,
будем спокойны, крепясь в своей вере
в новый, прекрасный, белый рассвет.


...там, где смыкает Рейх Белый ряды

"Mein Kampf" на столе и портрет на стене,
того, чьей всегда восхищался я волей.
Того, имя чьё на цветущем раздолье
как речка журчит по священной весне.

Здесь небо в кольчугах расплавленных туч,
здесь Эйр братства распрей в час грозный воспела
Вождя, что рождён был в купели апреля,
как на стяге древнем живительный луч.

Он знамя весны, знамя вечных идей:
борьбы и пространства за жизнь народа.
И в грудь его камень вложила природа
чтоб царствовал он над Империей всей.

Он жил словно сокол, над мненьем скотов
паря, возвращая нам таинство света. 
И имя его не падёт в бездну Леты
но вновь возвеличится в мире волков.

Когда разразится гром новой войны,
он станет тем символом бравшим высоты.
Солдаты Аэция, рати вестготов
сынам рунной гвардии чести равны.

Враги презирают его, с ним борясь
они лишь возвысят Мидгарда Героя. 
Резвятся пусть вволю они среди гноя, 
уж скоро мы рылами бросим их в грязь. 

Ведь Гитлер безсмертен как Тулии льды. 
Он в тех, кто желает жить в братстве с богами.
Он смотрит на мир лишь героев очами,
Он там, где смыкает Рейх Белый ряды.


Божественный ветер / Камикадзе

Взором прямым,
сердцем страстным.
Дух не сломим
смерть это счастье.

Сгинуть огнём
тяжко ли бремя?
Светел и дом
в грозное время.

Свой всему час,
свету и мраку,
сердца приказ
гонит в атаку.

Тысячи лет
власти и расе.
Ярок рассвет
Аматэрасу.

Рокот орлов
всё тяжелее.
Вьются меж льдов
чёрные змеи.

Пальцы в кулак
к смерти всё ближе.
Родины флаг
яростью движет.

В солнечный рай
прямо из боя...
новых встречай
небо Героев.

Праведных кровь -
луч на рассвете,
песнь ручьёв,
божественный ветер.


20 апреля

Расправь крыла орёл стального солнца
над славной моей Родиной, святой.
Пусть крови путь сквозь огненные кольца
ведёт в безсмертье нас стальной стрелой.

Всё жарче в кузнях грозных Телявеля.
Всё ярче блеск заточенных ножей.
Мы празднуем двадцатое апреля,
в сей день, родился расы Прометей.

И тех, кто шёл за ним в бою открытом
враг день и ночь клянёт в бреду слепом.
Но мы не встанем к вражьему корыту
наполненному грязью и враньём.

В бою познаем мы свою природу,
единство духа, крови и идей.
Всё ради жизни нашего народа,
всё ради белой нации своей.

Расправь крыла орёл стального солнца
над статной рунной армией весны.
Вновь песня пуль как плач Карены льётся,
но мы стоять, не ползать рождены.

Туманы густо стелятся пред нами,
и врана крик не сотрясет курган. 
Но мёртвыми нам шепчут голосами
о чести, те, кто пал от смертных ран.

Мы на страницах книг Борьбы нетленных
героев лик узрим своей страны. 
И выпьем браги в честь военнопленных,
почтим и не вернувшихся с войны.

В священном пламне расовых сражений
сгорели братья распрей Всеотца.
И нас зовёт Бог роковых решений
сражаться до победного конца.


Нидхёгг

Захлёбываясь водкою палёной,
пресытившись своею нищетой.
Толпа бредёт "безсмертною" колонной
в обрыв им уготованный судьбой.
Из года в год что празднуют холопы
выпячивая свой паскудный нрав?
Им мнится что в бою святом с Европой
тот, кто был левым, оказался прав.
Вся память их - один сплошной рёв оргий,
вся верность их - двух государств развал.
Тот змей, которого сразил Георгий
в росе вен их безудержно воспрял.
Цепляясь за никчёмное старшинство
они в костре сгорают мировом.
И кто бы знал, что примет Русь ордынство
как лучший Путь с молитвой о былом?..
И кто бы знал что внуки Святослава
восславят картвелеби кровь в мечте?
Что их когда-то яркой прави слава 
погаснет как эль лезвий на щите.
Не молодость храня, не дух бунтарства,
не ратный нрав дерзающих сынов, 
а память о почившем государстве
их признающем только за рабов.
Где край тот, где предел безвольной смуты?
как в бездну провалились города.
Порвать бы на куски терпенья путы
да сталь их будто платина тверда. 
Не рунный ветер Почвы Сына снежный
из молний расстилает им ковры,
а Смерть пургой путь стелет неизбежный,
под вопли черни: "мы здесь все равны". 


Drang nach Osten

Коль хочешь отомстить врагу по праву,
как говорил великий Марк Аврелий:
не будь похожим на него ты нравом,
будь благородным, коль в бою ты смелый.

Не тем, кто лает громче всех и воет
подобно псу, должны мы верить свято,
а тем, на щит кто истинных героев
с почтеньем поднимает в белых латах.

В боях за кровь нас пало слишком много,
но мясо нарастёт, как сталь коль кости.
Глядят Орлы с небес всё так же строго...
мы - европейский путь, мы - Drang nach Osten!

Мы те, кто в чёрной форме Хьюго Босса
средь трели Хносс копья неустрашимо
держали меч прорывов "Барбаросса",
Вождя крови возвысив славой имя.

Стрелой движенья, заклинаньем стали
вторгались наши рати в красный Мордор...
но чтобы не случилось, мы шагали
по вражеской земле всё так же гордо.

В боях за кровь нас пало слишком много,
но мясо нарастёт, как сталь коль кости.
Глядят на нас Орлы с штандартов строго...
с штандартов армий Солнца Drang nach Osten! 

Наш флаг вооружённый коловратом
мы чтим, как предков северных заветы... 
на лезвиях сгорели мы заката...
но мы вернёмся в лезвиях рассвета.

И сгинет фальши мир, ложь и безчестье
под грозными копытами Слейпнира...
голубоглазых, златовласых бестий
ворвётся век на грозовых секирах.

В боях за кровь нас пало слишком много,
но мясо нарастёт, как сталь коль кости.
Глядят Орлы с небес всё так же строго...
мы рождены продолжить Drang nach Osten! 


Воле норн, воле рун вопреки

Мы огнём осветили сталь неба.
Врана факелы как маяки
нам пути указуют к победе
воле норн, воле рун вопреки.

Орлокрылые тучи свободы
над державой зарёй расплылись.
Перед нами проносятся годы
будто речка текущая ввысь.

Мы одни в этом сумрачном мире,
мы одни не смотря на шипы
не предали свои ориентиры
на потеху журчащей толпы.

Яро, цепко как когти сов слово, 
что мы дали стране и врагу.
Клятвой чести помечен суровой
уходящий в стальную пургу...

Мести пламя всё выше и выше,
грозно копьями бьёт в облака.
Мы огнём трёх миров жадно дышим
и лишь злее глядим сквозь века.

Пред богами мы не лицемерим,
пред людьми не сгораем свечой,
твёрдо знаем и искренне верим
что наш путь свыше дан нам Судьбой.


Иду по городу родному

Иду по городу родному
и вижу свастик дивный свет.
И предрекает ветер к грому,
и маршем сердце бьёт в ответ.

А под ногами стонет гравий,
и пыль летит во все углы...
Я верю, над моей державой
ещё сверкнут крылом Орлы.

Покуда лёд в глазах не тает
и лезвий бриз бодряще ал.
Ещё волков покажет стая
клыков своих стальной оскал.

И рьяной волей молодёжной
ещё возвысится наш флаг,
меж дворовых собак надёжных,
как солнца луч пронзив их мрак.

И дух упадка и гниенья
листвы бедой сметёт наш пыл.
И как прогнившие поленья
мир старый превратится в пыль.

Кружит по городу родному
двадцатого числа апрель.
Приходит время грянуть грому,
для тех, во чьих глазах метель.


И солнце восходит, и ветер взвывает

И солнце восходит, и ветер взвывает
как рог к наступленью грядущим векам.
Отчизна ли верит, Отчизна страдает
разбиты надежды и проклят наш храм.

Жестокая вьюга, змеёй белоглавой,
змеёй ядовитой вкруг нас обвилась,
а прошлое небо, а прошлая слава
на нас, обезумевших, смотрит смеясь.

Не нам ли готовят, костры, гильотины?
и смерть предвкушает во тьме чёрный гриф.
Паденье России - паденье Берлина
но дальше лишь холод, безславье, обрыв.

Случилось, не много тех, кто без оглядки
в владенья грядущего смотрит без грёз.
И кровь призывает к стальному порядку
и твёрд будто сталь Возрожденья вопрос:

Погибнем иль вырвем пусть с мясом но с корнем
всё то, что прогнило, протухло, смердит?
Не только с врагами, с собой непокорно
сражаться нещадно всем нам предстоит. 

Исторгнуть из крови, из Голоса Властной
огонь примиренья Героя с рабом.
Во имя свободы, закону согласно
нам данному Богом щитом и мечом.


Человек есть то, что должно превзойти
"Фридриху Ницше"

Без правды мир - ничто.
без воли нет пути.
А человек есть то,
что должно превзойти.

Взгляните на себя,
наполнитесь мечтой.
Грядущее губя
возвысьтесь над собой.

Готовы ли рискнуть?
веков отбросив медь?
Огонь вдыхая в грудь,
в себе его воспеть?

Не чувствовать вину,
взойти как солнца тень,
на новую волну,
на новую ступень.

Что можно предпочесть,
что славится благим? -
забыть всё то, что есть,
и сотворить самим.

Основы пошатнуть
презрев протяжный вой.
И обрести свой путь
под северной звездой.

Любить судьбу свою
как солнце и как мать.
Готовы ли в бою
вы Завтра отстоять?


Громом и металлом, штормом и прибоем

Громом и металлом,
штормом и прибоем,
под штандартом алым
в мир грядут Герои.

Поступью железной
строевой колонной,
как огнём из бездны
вырвутся под кроны.

Вьюгой мрачнокрылой
клёкотом далёким,
в мир сойдут унылый
гордостью Высокой.

Разметут, расплавят
над землёю холод,
гимнами во славу
тех, кто духом молод.

Из Утгарда чрева
сердце вырвут Мудрой,
яростью и гневом
предрассветной Гудрун.

Жизни бросят бренной
радости пожары.
Брагой ранной скленно
одурманят чары.

Маршем под грозою
синеискреглавой,
прорубить Героям
путь к Стальной Державе.

Натиском и валом,
тучами восхода,
молнией кинжалом
в мир грядёт Свобода.


Марш пуль

Много наций на свете живёт
и враждуют они все века.
Потому и война не умрёт,
автомат не опустит рука.

Пацифистов у нас пруд пруди,
жмёт сапог им и тяжко стрелять.
А Закат он всегда впереди,
и Рассвету ли это не знать.

Марш пуль
марш пуль
марш пуль
не даст в мире жить с врагом.
В марш пуль
в марш пуль
в марш пуль
идём, идём, идём.

Слава храбрым и гордым бойцам,
мы равнение держим на них.
Если смех это ярость к врагам,
сколько ж ярости в нас, молодых?!

Дух весны реет, мёдом румян.
Опьяняет величьем своим.
На коне вновь над нами Вотан.
С ним иль нет, но мы всё ж победим.

Марш пуль
марш пуль
марш пуль
В барабан Отвага бьёт.
Марш пуль
марш пуль
марш пуль
вперёд, вперёд, вперёд.


За чертою 88

За чертою восемь-восемь
нет надежды на смиренье.
Ты забудь как пахнет осень
и дыши весною мщенья.

Прочь гони ты лень и дрёму,
к миру нет теперь возврата.
И отбрось всю жалость в кому
песней ярости крылатой.

Сколько в сердце Гордых молний,
сколько правды средь обмана,
столько вымпелов на волнах
мирового океана.

Молот бьёт по наковальне
закаляя сталь для юных,
что о славе грезят дальней
и росе секир на рунах.

За дроздовый хлеб в траншеях
много волчьих стай дерётся.
Славен будет тот, кто смеет,
кто пылает словно солнце.

Кто богов не призывает,
кто в себе самом уверен.
Кто штурмует, кто дерзает
и кто расе белой верен.


Во мраке видно тех, лишь в чьих глазах огонь

Во мраке видно тех, лишь в чьих глазах огонь,
и беды от друзей отделят лживых псов.
От них в душе смердит, в их каждом слове - вонь,
да и не менее грязны они без слов.

Средь массы, средь толпы не много тех, чей взор
лучист и твёрд и горд судьбе наперекор.
Когда закон - дуршлаг и кровь - тень мёртвых вод,
тогда есть право встать и вновь шагнуть вперёд.

Неважно в этот час по правое ль плечо
по левое ли смерть в костры шагнёт с тобой.
Всего-то нужно жить и верить горячо
в себя и в свой успех, встав над своей судьбой.
 
Когда истлевший дом под весом под своим
обрушится в Ничто оставив только дым.
Сказать в свой час придёт речь вольным, молодым,
под огненным лучом, под небом грозовым.

Ну а пока свой гнев и злобу урезонь. 
Во мраке видно тех, лишь в чьих глазах огонь.


Под крылами Орлов

Нет в России могил солдат войск SS
в страхе перед врагом всё сравняли с землёй.
А Советский Союз всё равно ведь исчез,
он не выдержал шторм, испытанья судьбой. 

Острие рунных клятв жертв металл леденит,
цепкой памяти боль будто спрут в три кольца.   
Знаки гордых солдат, их знамёна на щит
поднимаем мы вновь чтоб идти до конца.

Их разбили в бою, их расшибли о твердь,
красных волн ярых вал их сумел побороть.
Но ведь твёрже чем сталь, но ведь выше чем смерть,
тот святой Идеал, что теперь - наша плоть.

Сквозь тьму древних теней, из туманных берлог
Игга враг смотрит на всесмешения грех.
Но в окопах нашли мы свой вечный чертог,
здесь за линией наш простирается Рейх.

Здесь мы строим свои легионы стеной,
здесь Священной Весны поднимается стать.
Путь Величьем тяжёл, брось надежду но стой
под крылами Орлов порождённых дерзать.