ДОБРО И ЗЛО. ОСМЫСЛЕНИЕ

Что в нашем понимании добро и зло? Заблуждаемся ли мы в интерпретации этих фундаментальных категорий? Можно ли однозначно определить: где одно, а где другое, существует ли мера безоговорочного принятия за истину двух крайних проявлений человеческого отношения к сущности безоговорочных противоположностей? Что вернее: добро созданное со злым умыслом или же зло, творимое исходя из самых добрых побуждений? Способен ли человек как субъект определенного общества и соответственных его времени и условий жизни убеждениям, невольно не поменять местами обе крайности. Может ли хоть кто-то из живущих беспристрастно, не основываясь на неких не всегда изначально верных убеждениях, разобраться в знаке, который следует поставить напротив любого, например, совершенного им поступка или всего лишь даже мысленного шевеления? Существует ли зло или добро в своих самых максимальных проявлениях, непримиримых друг с другом, устоявшихся, навеки застывших формах и обличиях? Нельзя нам допускать ничто за всеобщую истину, мы имеем право лишь взвешивать личное отношение, поскольку как известно, все на свете относительно. Как нет стерильного белого, так и не существует в природе черноты, не помнящей других оттенков. Добро и зло не несут в себе, будем объективны, абсолютных увековеченных, зацементированных в неизменности величин. Что есть добро? Это в общечеловеческом понятии действия, приносящие счастье и не причиняющие никому вреда, ущерба, боли, страданий. Счастье же является в свою очередь определенным состоянием, неким отражением индивидуальных внутренних мечтаний, грез и фантазий, свойственных конкретному человеку и воплощаемых в реальность. Счастье одного может соседствовать с горем другого, оно не стабильно в каждом, оно изменчиво в своем представимом, воображаемом образе. Случается, что личное счастье достигает своего пика лишь в ущерб, во зло для тех, чья жертва его обеспечивает и рождает. Счастье в добре так же условно и так же относительно, как и все остальные составляющие этой категории. Будь добро всеобъемлющим, оно не способно бы было одновременно нести для одних только благо, а для других - боль, горе и в конечном итоге зло. Можно привести пример из крайнего положения противоположностей. Убийство врага в честной битве - это абсолютное добро для победителя, ведь он творит это с благой целью- защитить себя, свой народ, свою семью, обеспечить будущее своим детям, получить безопасность и уверенность в завтрашнем дне, стать, наконец, героем, одолевшим сильного врага, ненавидимого и презираемого его обществом. Но это и убийство. С другой стороны- это зло в восприятии поверженного. Он сражался за свои цели и убеждения, его интересы столкнулись с интересами убийцы, он с точки зрения морали и нравственности чист и невинен, он движим высокими чувствами мести, праведного гнева и чести. Перед ним враг, убивающий его и уничтожающий тем самым добро, с которым он сам замахивался на врага. Правы оба. Добро одного является злом для другого и наоборот. Оба они честны перед собой и открыты перед совестью, оба имеют право руководствоваться в своих деяниях искренними с точки зрения внутренних и объективных соображений мотивами и оба они вправе интерпретировать добро и зло, так как им это представляется верным и правильным. Далее, если расширить масштаб примера, то личная трагедия одного воина может вызвать, например, неминуемое бегство всей армии в целом и тем самым завершит войну раньше положенного, предотвратив еще большее кровопролитие, сохранив многие жизни других воинов. И это нужно считать добром. Если же взглянуть совсем с недоступной высоты, то в целом, для человечества, смерть одного есть великое благо, поскольку тот, возможно, не умерев в данном бою, даст в будущем род, один из сыновей которого, предположим, однажды перевернет землю и положит конец существованию всего человечества. Здесь добро для одного, в конце концов, оборачивается абсолютным злом для миллиардов, но разве может человек наверняка знать, что случится даже в следующую минуту? Собственно, добро и зло в различных масштабах могут необыкновенно перемешиваться, все зависит от цели того кто взвешивает. Если мы видим конечный итог всего, то гораздо легче определять знак текущего. Эгоистическая порода человека свидетельствует красноречиво: "своя рубаха ближе к телу". Мы склонны в большей степени тревожиться за собственное пребывание на Земле и отношение к любым проявлениям добра и зла - формируется в соответствии с известным принципом: хорошо то, что благо для меня и плохо то, что вредит мне непосредственно. Какое дело мне до остальных, живу-то я сам и именно здесь и сейчас. Ну и стоит ли терзаться судьбой Вселенной, когда жизнь может прерваться так скоро и так преждевременно? Далее, имеется смысл и в том, что в рамках жизни, короткого века одного отдельного человека, абсолютно невозможно определить в бесконечной перспективе последствия добрых и злых его дел. Великое добро на сегодня, даже на сотни лет вперед очевидное всем и каждому может обернуться чудовищным злом спустя, например, тысячелетия. И кто здесь окажется прав в конечной интерпретации? Зло перетекает в добро, а добро во зло с течением времени. Если мы станем мерять эти понятия в рамках жизни даже одного человека, то и здесь не найдем однозначности, поскольку тесно на нашей планете, в нашем обществе. Невольно, но всегда и везде, каждый день, час и миг добро для себя приносит зло другим и наоборот, и все это по кругу, мы меняем взгляды и убеждения, мы пересматриваем отношение даже к противоположностям, иногда находя истинное добро в кажущемся очевидном зле и так далее и далее. Возьмем конкретного человека. Можно ли считать его добрым или злым? Если высокомерно допустить, что мир вертится вокруг нас и для нас, то лишь в этом случае личное разграничение категорий добра и зла окажется единственно верным и достаточным. А что касается природы, в которой мы существуем, зло или добро та творит для человека? Творит ли хоть что-то, относящееся к данным противоположностям и знает ли она эти две стороны субъективной жизни? Мы скажем: она же ведь разит нас молниями и сжигает пожарами, топит в реках и озерах, приходит кровожадными хищниками, заражает неизлечимыми болезнями, пытает холодами и мучает засухами, а не Земля ли своим притяжением без времени портит нам скелет и разбивает о камни оступившегося с обрыва? Но и не та, ли, самая земля кормит хлебом и дает отдых в своих теплых водах, наполняет воздухом грудь и позволяет согреться под лучами того же солнца, могущего дарить жизнь одним и другим тут же - приносить смерть своим бесстрастным теплом. Природа не несет в себе знака по отношению ни к чему живому, приспосабливаемому к ее среде. Она позволяет жить и намеренно не губит и не рождает, она лишь позволяет быть всякому, учит находить свое счастье как мать, вырастившая и научившая сына, отпускает его творить свою жизнь самостоятельно, помня о законах земли и законах сердца. Еще один важный аспект добра и зла - это личная честность, искренняя уверенность. Если вы убеждены, пусть даже барахтаетесь в пучинах заблуждений, то ваше представление о добре и зле действительно будет верным, это ваш созданный мир, и вы честно играете по верным с вашей точки зрения правилам. В вас не должно быть сомнений, вы ни в коем случае не руководствуетесь некой необходимостью, не пытаетесь прятаться за лицемерием и изощренным оправданием той или иной позиции, ваши мысли не идут в разрез вашей совести и вашей веры. Это будет ваше добро и ваше зло. В этом смысле у многих такая же вера, но еще большее число людей - обманываются намеренно, идя на договорнячек с внутренним я, старательно вычеркивая из памяти шепот сомнения. Главный выбор - это совершение или отказ от намеренного зла ради обретения последующего чистого блага. Стоит ли переступить через себя сейчас, исполняя зло, но ожидая обязательного и неотвратимого оправдания ввиду необходимости содеянного? Если видеть добро за сотверенным злом, то можно ли назвать это действие верным? Можно ли творить зло во благо добра или же со злом нельзя иметь никаких дел даже видя очевидную необходимость и нужду? Добро с кулаками - это решение или лишь еще один неразрешимый вопрос, требующий осмысления? Отвечая злом на зло, совершаем ли мы грех, если итогом ожидаем торжество добра? Можно ли назвать противодействие злу ее же методами одной из сторон исключительного добра? Наконец, найдем ли мы себе оправдание, если совершая добро, добровольно позволим родиться непоправимому злу, так где здесь очевидный ответ и существует ли он вообще?