Я, наверное, неправильно выбрала режим дня. Утро скучное и унылое время суток: дребезжит стекло в оконной раме от проезжающей электрички, иногда слышен женский голос, объявляющий о следующих станциях, легкий холодок пробегает по открытым ступням и приходится глубже зарываться в одеяло, которое почему-то пахнет пирожками.
***
Днем удается выкрасть пару часов, чтобы выбежать на балкон, покурить и поныть про себя на жару.
Ноги липкие от пота неприятно скользят, когда нечаянно что-то задеваешь - страшно представить, что твориться в электричках, наверное, шпроты и то себя вольготнее чувствуют в банке. Хотя они уже трупы... Боже мой, я трупоед!
***
Вечер напоминает фильм-вестерн: Аризона, или Канзас, или Дакота, или Калифорния, прерии, перекати-поле жмутся к холодным темным углам салунов, красный песок укрывает брусчатку, а позади скользит узорчатая тень от сарафана.
Телефонная трубка тает в руке, проливаясь сквозь пальцы. Волосы липнут к шее, словно тонкие щупальца, закручиваясь вокруг цепочки. Нос горит изнутри от сухого воздуха, кажется, что кто-то пересыпает из ноздри в ноздрю песок. Ощущение будто ты идешь по суровой беспощадной пустыне, как в фильме с Джеки Чаном "Доспехи Бога"...
***
Ночью есть время, чтобы погрызть персиковую косточку и отругать кошку за то, что разворотила в шкафу полку с нижнем бельем.
Можно еще поработать чуть-чуть и послушать, как машина убирает мусор.
Дождик мелко поливает за окном - в комнату проникает душный воздух, пропахший мокрой пылью и цветами, а с кухни тянется тонкой струйкой аромат разогретого шоколадного пирога с вишней.
Книги мелькают перед глазами, строчки наседают друг на друга, а шум машин за окном уходит на второй план - сон становится таким сладким, когда его не ждешь, наверное, опять присниться то, как с бывшей учительницей по английскому стоим на остановке рано утром зимой и ждем автобуса, чтобы попасть в метель на работу.