Наши отпечатки сошли материей с небес,
мы-позитив, 
но прежде были негативом. 

Лишив невинности земную атмосферу, 
пробили мы дыру вины, 
на землю были спущены
насилием тяготения и хотения,
тяжёлого словца, 
на нас внизу расставлены все мыслимые снасти слов 
у ловкого ловца.

Нас ждали, к нам готовились,
и даже нам молились, 
словно богу для дождя,
нам-пище для богов, земных, безмолвных.

Но мы заговорили или запищали,
когда под нами сучья затрещали.

И мы услышали слова, и закружилась голова,
и нас готовить перестали, 
и на десерт оставили богов потомкам.

Так слово родилось, но мыслей страх остался.

Мне предпочтение родиться лёгким словом.
Но жить не в человеке, и не в разговоре - 
в стихах и письмах, космоса:
земле и небу,
рекам и ручьям, 
и водопадам, океанам.

Как только слову угрожают,
оно летит за мыслями,
чтоб смысл отыскать святого духа,
и под его защиту встать.

Здесь на земле стал богом человек, 
начав с собою разговор.

Он слово мыслью оплодотворил.
И сам себя приговорил,
разговорил, заговорил,
довёл до ручки,
до серпа, до молота,
до ведьм, и до земной звезды, 
рубиновой, на шпиле.

Ему морской, до космоса,
на веки вечной не хватает мили.