Вустольпж Аморееммх Розалинда : другие произведения.

Возрождение "Дажа Арков". Школа. Душар (вторая книга трилогии)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Школа ― это хаос: противостояние, недопонимание, внушение. Школа ― это фабула: мир, где взросление происходит на чужих ошибках и инородных достижениях. Школа ― это ад, где война и смерть ― прообраз пути. Школа ― это система: чёткая, упорядоченная, не признающая индивидуальности. А Дажа Арков те, кто, рано или поздно, разнесут привычный уклад в клочья и откроют забытый путь к немыслимым возможностям. Однако, прежде чем мир переменится, пройдёт много лет, где в стенах Душара и Тихора, день за днём, в скуке и однообразии, Носители душ, забытых планетарных монархов, будут искать самих себя.
    Статус: ЗАВЕРШЕНА. РЕДАКТИРУЕТСЯ
    Вторая книга трилогии

    reloj para blog gratis html clock for websites contador de usuarios online
  
  Первая книга трилогии:
  Возрождение "Дажа Арков". Школа. Сбор
  
   Серия: Многомирие
   Цикл: Возрождение "Дажа Арков"
   Автор: Вустольпж Амореммх Розалинда
   Жанр: Фантастика, мистика, фэнтези, иные расы, мифические существа
   От Автора: Первые шаги героев...
  
ОГЛАВЛЕНИЕ:
  
   Пролог
  Глава 1
  Глава 2
  Глава 3
  Глава 4
  
  
  
  Пролог
  
  Несколько недель назад
  
  
   ― Без пяти минут Наставница!? ― влетает в библиотеку девушка с тёмно-каштановыми волосами, обрамляющими открытое овальное лицо. Песочного цвета платье, на индейский манер по подолу украшенное бахромой, подчёркивает точёную фигурку. Зрина рьяно жестикулирует и светится, как неоновая лампочка. Остановившись в паре шагов от двери, она в нетерпении ожидает бурной реакции, напрочь игнорируя откровенную скуку, отражавшуюся на лицах присутствующих.
  ― Ты о чём? ― флегматично отзывается черноволосый паренёк, вальяжно развалившийся на диване. Лёжа на боку он подпирает голову рукой, а правую ногу сгибает в колене. Серый взгляд неподвижен, губы чуть поджаты: признак недовольства на нежданный шумовой эффект.
  ― Карма! О Карме, я! ― топает ногой непонятая личность.
  ― О-у, ― это уже со стороны кресла. Крашенный блондин с длинной косой чёлкой, скрывающей левый глаз, царственно восседает на своём мягком троне. Зелёное око, неприкрытое волосами, отражает лишь толику заинтересованности.
  ― Что за реакция? ― первостепенное возмущение со стороны вестницы. ― Через месяц она у нас преподавать будет! Вам что, без разницы? Всего ничего здесь, а уже Наставница! Вы когда-нибудь такую скорость видели?
  Слышится шелест бумаг. За массивным столом красного дерева сидит тонкокостный брюнет в прямоугольных очках, внимательно изучающий белые листки, исписанные аккуратным почерком. Не отрываясь от своего занятия, он поправляет обрамлённые окуляры указательным пальцем и назидательно замечает:
  ― Двуликие всегда быстро развиваются. Я ещё в первый день её появления это предсказал, благодаря чему ты знала, тратить на Карму время или нет. Чего сейчас шумишь?
  ― Знал он, ― фырк в ответ. ― Дю, чтобы стать правой рукой Агарона, три года понадобилось!
  Агарон ― это один из выдающихся Наставников школы.
  ― А меня, в ваши словесные баталии, не втягивай, ― отзывается Андрей. Скрестив руки на груди, он спиной подпирает белую стену справа от Зрины.
  Девушка снова фыркает, но сказать ничего не успевает.
  ― Скромность посетила? Кто сегодня Карму прощупывал? ― входит в библиотеку язвительная брюнетка. Зовут её Каасс ― гений Душара по научному обогащению и составительница "книг наследия", призванных передать будущим анкилам правду о множестве миров и причин возникновения конфликтов между некоторыми из них. Как, например, история войн между Дажа Арков и Космическим Парламентом. Помимо прочего, девушка является "Хранительницей Тайной Библиотеки" ― куда доступ закрыт для многих и единицы осведомлены, что за знания хранятся за дверью, защищённой сотней магических печатей.
  Приблизившись к дивану, Каасс без обиняков спихивает ноги черноволосого на пол.
  ― Эй! ― возмущённый возглас.
  ― Подвинься, ― уже садясь и с улыбкой на лице.
  Эрик кривится, но степенно занимает вторую половину дивана. Устраивать разборки ― себе дороже. Особенно, когда она мила и приветлива ― верный признак акульего оскала за благожелательной внешностью.
  В это время по круглому ковру с изображением дракона проносится нечто зелёное. Саша, постоянный спутник Зрины, нацелен на стол, за которым сидит парень в очках. Прыжок молниеносен и ящерица в полёте резко меняет форму. Секунда, и на бумаги приземляется длинноволосый эльф.
  Нежданная помеха вызывает раздражение у Стикла.
  ― Ты мои изыскания портишь!
  Эльф глядит вниз и кажет миру виноватость. Раздаётся щелчок пальцев и все бумажки аккурат на другую сторону стола перекочёвывают: идеально гладкие, без намёка на помятость.
  ― Так сойдёт? ― интересуется Саша.
  ― Вполне, ― кивок в ответ и человек возвращается к прерванному занятию. Вновь раздаётся шелест бумаг.
  В это время Андрей отзывается на высказывание Каасс.
  ― Проверял. Что с того?
  ― Что? С каких пор тебя "суто" интересуют? ― ("суто", то есть обычные поставленники). ― Даже до диалога снизошёл?! ― обличающий тон.
  ― Интересно... ― вклинивается парень с косой чёлкой, чуть выпрямившись на своём "троне". ― Ты ли это? ― наигранное удивление, ведь Карма является Двуликой, а значит под определение "обычной" не подходит. С чего Каасс так реагирует?
  ― Прекращайте! ― тяжёлый тон Андрея не предвещает ничего хорошего. ― Она протеже Творящего! Неужели, думали, я в сторонке стоять буду? Старик лишь единожды брал подопечную и то несколько веков назад. И вдруг вторая кандидатка объявилась. На пороге новой войны, очередного человеческого коллапса. Случайность? Увольте!
  Зрина прислоняется к косяку двери, недавний восторг исчезает с лица.
  ― Карма не похожа на Краёму. Иная она.
  Краёма ― Первый Анкил. В некотором роде, основательница двух школ, Душара и Тихора, где обучают лучших бойцов межзвёздно-астрального боя. Единственная из первой сформированной группы людей силы, выжившая в галактической войне, имевшем место в 1007 году нашей эры. Войне, о которой люди не помнят из-за заблокированных воспоминаний.
  Цена победы оказалась непомерной.
  Потери сломили женщину и та удалилась от дел, затерявшись среди иных миров. Только вот в последнее время все с ног сбиваются, пытаясь её найти. Видите ли, Творящий Шаман приказал. Он изъявил желание свести в одном месте свою подопечную, являющуюся спящей Дажа Арков, и одну из сильнейших среди живых. А приказы Главы "Касты" не обсуждаются.
  Взгляд Каасс холоден.
  ― И?.. Пешка Творящего, она и в аду пешка!
  Эрик кривится.
  ― Не перебарщивай. Может статься, девушка сильнее старика будет.
  ― Уже просканировал её? ― спрашивает Андрей.
  ― Не то, чтобы... ― брови говорившего сходятся над переносицей. ― Спору нет ― она Двуликая. Но не такая, как мы.
  ― В чём различия?
  ― В этом, ― взмах руки.
  В центре комнаты появляется голографическое изображение, отражающее семь человеческих фигур с различными цветовыми аурами, отличающимися между собой формой и волновой отдачей. Затем парень в воздухе рисует овал и одно из изображений самопроизвольно выделяется чёрным картушем ― символом междоусобицы, определяющим планетарных монархов.
  ― Это проекция Каасс. Преобладают сизо-салатовые цвета, форма ауры ромбовидная с чётким горизонтальным сечением на стыке двух пирамид. Импульс спектральный и чуть закрученный от центра к периферии. ― Новое движение указательного пальца и выделяется следующая фигура. ― Кубическая форма, оттенок сине-розовый, высокая частота вибраций, но довольно плотная в таблице эзотерических элементов ― это Зрина...
  ― Ладно, поняли уже! ― останавливает Каасс нетерпеливым взмахом руки перечисление индивидуальных особенностей строения Двуликих. ― Ты у нас тетраэдр чёрного цвета и почти без импульсного сопровождения. Стикл ― волновой элемент голубого оттенка с возможностью переключаться между частотами. Андрей ― шестиугольник коричневато-бежевого окраса с убойным импульсом. Саша ― зелёная "ветка", способная разрастаться по поверхности, а Лиуттл ― быстрый взгляд на блондина ― восьмёрка, окрашенная в два оттенка бежевого и имеющая ярко-выраженную способность к вращению, позволяющую устанавливать связь между измерениями.
  ― Пятёрка с плюсом! ― криво усмехается последний.
  Каасс его игнорирует.
  ― Из всего вышесказанного... ― пристальный взгляд. ― Какая форма у Кармы?
  Эрик встаёт с дивана и приближается к парящему в воздухе голографическому холсту с изображениями. В секунду стирается всё имеющееся, а затем левой рукой проводится сверху вниз и слева направо несколько раз, словно кистью, пока собравшимся не предстаёт нестабильная человекоподобная форма, в которую попеременно, с немыслимой скоростью, вписываются все имеющиеся в наличии геометрические фигуры. Друг за другом, по очерёдности, состыкуются те гранями, множатся, сливаются, чтобы в итоге сформировать структуру мало кому известную. В следующую секунду новообразование рвётся на сотни составных частей, вытесняемое иной сложно воспринимаемой конструкцией ― и так до бесконечности. Цветовой спектр колебался от самых светлых тонов, включая белый, до глубоких и тёмных, в том числе чёрных. Частота и ширина аурных миганий изменяется немыслимое число раз в секунду и, на первый взгляд, не повторяется, не дублируется.
  Повисает гнетущая тишина.
  Каасс первая приходит в себя.
  ― Неудачная шутка...
  Эрик устало потирает шею и возвращается на прежнее место. Садится.
  ― Забавный апокалипсический самородок, да? Представьте моё удивление, когда спроецировал это... ― кивок на голограмму. ― Поначалу подумал, навигация полетела или зрение подвело. Перепроверил данные несчётное количество раз прежде чем дошло, что не во мне дело, а в исходном материале. Эта духовная реализация за гранью моего понимания.
  Духовная реализация или просто "Дух" ― одна из трёх составляющих, формирующих личность. У обычных людей "тело-душа-дух" являются, в некотором роде, уравновешенными маленькими ядрами, своеобразной спайкой, позволяющей: проявляться, чувствовать, развиваться. Однако, если ты Двуликий, происходит расслоение на составляющие: не фактическое, а номинальное.
  Так Дажа Арков делятся на три типа. Одни входят в группу "тело" (в азбуке форм выглядят, как гуманоидные фигуры), т.е. их основное стремление развиваться физически и именно телесно превзойти нормы допустимого. Вторые отмечены эмоциональным взрослением и их цель: почувствовать, как можно больше, пережить полнее, выразить эмоции ярче и сокрушительней (в азбуке форм выглядят, как энергетические вспышки, не имеющие конкретных очертаний). Третьи же относятся к интеллектуальным сущностям, наделены мудростью многих поколений и в нынешнем воплощении растят уровень и качество знаний (в азбуке форм выглядят, как геометрические фигуры).
  То есть, можно с уверенностью сказать, что Карма из третьей категории. Однако...
  У духовных Дажа Арков геометрические формы никогда не наслаиваются друг на друга и не спаиваются между собой в сложно распознаваемые структуры. Это определённо аномалия, неизвестно чем вызванная.
  ― А такое вообще возможно? ― разглядывая духовную проекцию Кармы, интересуется Зрина.
  Эрик переглядывается с Андреем. Они оба знают, что да.
  ― Возможно, ― отзывается Дю. ― При многомерном проявлении.
  ― Есть пример?
  ― Кто знает... ― уклончивое пожатие плеч.
  Неожиданно пространство вздрагивает и из состояния невидимости выходит ещё одна присутствующая в библиотеке личность. Длинные ниже пояса рыжие волосы, голубые глаза с горизонтальными зрачками, фигура ― песочные часы, обтянутая платьем цвета морской волны. На ногах сапожки на низком каблуке. Образ не из блеклых.
  ― Хаос в наших рядах... ― как вступление.
  Стикл, впервые оторвавшийся от своих бумаг, оборачивается вполоборота.
  ― О чём ты?
  ― Сам знаешь.
  ― Намекаешь на принадлежность Кармы к детям Хаоса?
  По кошачьи грациозно собеседница приближается к голограмме и вспарывает рисунок длинным ногтем. Магическое полотно рвётся, но тотчас срастается обратно.
  ― По-твоему, это порядок? ― имеется ввиду постоянно меняющаяся геометрическая постоянная, а не нежелание мольберта рваться по простой прихоти.
  ― Сложная комбинация, не спорю. Но не обязательно хаотичное явление, ― летит в ответ.
  В голубых глазах рыжей недовольство.
  ― Ты слишком либерален!
  Стикл равнодушно пожимает плечами и решает промолчать.
  Но не молчит Андрей.
  ― Хуола, чем тебе не угодили дети Хаоса? Насколько мне известно, Парламент преследует их ничуть не меньше Дажа Арков. Боятся их могущества, поэтому стремятся истребить под корень. Ты тут каким боком затесалась? Хочешь помочь "ино" и приумножить наши неприятности?
  ― Ничуть! ― почти рычание.
  ― Но личный интерес имеется, ― замечает Каасс без тени сомнения. Её лицо чуть деформируется, обозначив тем самым наслоение "первичной души", проявившей к разговору заинтересованность. Впрочем, продолжает говорит Носитель и Дажа Арков пока не вмешивается. ― Если Карма помимо формы двуликой обладает силой Хаоса, она не становится врагом номер один. Хаос ― это великая энергия. Многие не понимают её природы и от невежества считают порочной и тёмной. Но всё обстоит иначе. Итог любой силы ― носитель. Если сосуд грязен и алчен, даже ангел превратится в исчадие ада, притом не потеряв своего святого лика. Тоже с демоническим миром, где порой проявляют себя существа, не чуждые сострадания и милосердия.
  ― Разве хаос не является носителем злого принципа и противником света? ― интересуется Зрина.
  ― Нет. Как и сам свет не символ стопроцентного благочестия, отступники есть и там. Энергия хаоса, это объединение порядка и беспорядочности, то есть, он изначально не однобок и не отрицает противоположных элементов. Свету противостоит Тьма.
  Эрик вспоминает о своеобразном увлечении девушки.
  ― Ты ведь опыты по слиянию антиполярных потоков проводишь?
  ― Но результаты оставляют желать лучшего. Хаос не подчиняется абы-кому, поэтому я до сих пор топчусь на месте.
  ― То есть, твой интерес к Карме акцентирован научными изысканиями?
  ― Может быть, ― лёгкая нейтральная улыбка, которая может означать и согласие, и опровержение высказанного предположения.
  ― Получается, Карма просто кладезь неформата? ― впервые выказывает подлинный интерес Лиуттл. Тот самый блондин с косой чёлкой.
  ― Даже не думай! ― пресекает Андрей его планы "вскрыть" объект. ― Тронешь ― будешь иметь дело с...
  ― Творящим? ― презрительный фырк. Парень старика ни во что не ставит и, наравне с Каасс, откровенно ненавидит. Хотя причины у них разные.
  ― ...Агароном! ― холодно завершает мысль Андрей.
  Все как-то сразу приосаниваются.
  ― У него интерес к девчонке? ― несколько натянуто спрашивает Лиуттл. Если на чистоту, Агарона он побаивается и на пути вставать не намерен. До сих пор непонятно, что из себя представляет Наставник по нетрадиционным боевым практикам. Одно ясно: попадёшься не вовремя ― пиши пропало.
  ― Сложно сказать. Однако он ясно дал понять, что не потерпит самодеятельности.
  ― То есть, ручки прочь? ― хмык от Эрика.
  ― Вы видели браслет на её руке? ― не к месту интересуется Саша.
  ― Результат очередной выходки Сала? Уже привыкли.
  Сал ― это местный проказник. То и дело норовит состряпать супружеские пары, привязывая избранных к друг другу посредством браслетов. Обитает огненный вихрь в левом крыле школы, куда лишний раз никто не суётся, ибо "левое крыло" ― чистейший ад для непосвящённых.
  Саша с этим "привыкли" не согласен.
  ― Зря.
  Одно слово заставляет присутствующих сосредоточить внимание на эльфе. Тот сидит на столе и болтает ногами.
  ― К чему ты клонишь? ― настораживается Хуола.
  ― В моём народе браслеты, одетые на Карму и Наставника Торнадо, именуются "Ахру". Выкованные запретной магией наручи, вышедшие из-под рук самых искусных эльфийских кузнецов.
  ― И? ― торопит Каасс. ― Какая у них основа?
  ― Накопительная. Все излишки энергии, выброшенные любым живым существом в пространство, всасываются в первичный браслет, а затем перенаправляются носителю.
  Зрина хмурится.
  ― Первичный браслет?
  ― Два браслета неодинаковы. Один ― носимый сейчас Кармой ― основной: он генерирует энергию, распределяя её в теле хозяйки. Второй ― на руке Наставника Торнадо ― вспомогательный: всасывает энергию из подпространства и перенаправляет ту в основной браслет.
  ― Какой смысл? Одного браслета мало?
  ― Зона покрытия шире, ― следует уточнение. ― И для отвода глаз самое-то.
  ― То есть?
  ― То и есть! Когда вспомогательный браслет исчезнет с руки Наставника, нам крышка! ― неожиданно мрачно.
  Каасс с Дю переглядываются.
  ― Хочешь сказать, из девушки живую бомбу делают? ― пытается разобраться Андрей.
  ― Видимо. Эти браслеты не для людей.
  ― Впервые слышу о подобном оружии.
  ― Это не оружие! ― искреннее возмущение. ― Вполне обычные брачные обереги. Проблема в том, что ковались они для сильнейших моего народа и для иных рас не предназначены.
  Зрина встрепенулась.
  ― Нужно Наставникам сообщить о грозящей угрозе!
  ― Пустая трата времени.
  ― Почему?
  ― Творящий ясно дал понять: сунусь ― мне крышка. Как знал, что попытаюсь.
  В библиотеке повисает тишина. Оно и ясно в ряду очередного табу от Главы "Касты". С момента появления новенькой, куда ни глянь, сплошные запреты. Каасс свой фунт "счастья" тоже получила: "Не вздумай приближаться к Карме первые пару месяцев её пребывания!" ― таков приказ.
  ― И, каким образом? Занятия в общем пространстве пять дней в неделю! ― шипит девушка еле слышно, чем привлекает внимание Хуолы.
  Та прищуривается, а затем:
  ― Я не поняла главного. Если это брачные обереги, почему вся энергия перенаправляется в основной браслет? Разве она не должна делиться на двоих? Зачем вообще обесточивать мир?
  ― Очищение, ― ответ на последний вопрос, в обход первых двух. Саша дёргает себя за кончик правого уха ― признак взволнованности. ― "Ахру" одевают на период: зачатия, беременности и рождения ребёнка. Они собирают выброшенные за ненадобностью: слова, мысли, чувства и действия. Те оттенки, от которых отказались по собственному желанию. Кто-то ни к месту позавидовал, иной произвёл чрезмерный выброс восторга. В пространстве королевских семей, обладающих огромным магическим потенциалом, такие сгустки могут обрести самостоятельную форму. А во время беременности и развития плода неожиданное зарождение инородной сущности рядом нежелательно, ибо итоговая форма не всегда положительная. Помимо прочего, собранный поток энергии, передаваемый матери и ребёнку, позволяет родить наследника превосходящего всех предыдущих по силе.
  ― Значит, основной браслет носит женщина?
  ― Как правило.
  Заминка, после которой пальму первенства в разговоре берёт Эрик.
  ― Проблема в том, что Карма не беременна. Я правильно понял?
  ― И она человек, помимо прочего.
  ― Вот же! ― откидывается на спинку кресла Лиуттл, его лицо выражает крайнюю степень недовольства. ― Так и хочется её препарировать! И какого Агарон запретил вмешиваться!? ― почти зло.
  ― Патологоанатом проснулся, посмотрите-ка! ― язвит Хуола. Она блондина недолюбливает по своим причинам. Слишком хорошо помнит, как сама стала жертвой мелкого гадёныша, решившего проверить составную её силы. Благо вмешались сторонние наблюдатели и обошлось мелким испугом, а не "покойся с миром". И хотя порой кажется, что Лиуттл смирился с поражением, не факт, что однажды тот не захочет довести прерванный эксперимент до конца. Сдаваться ― не его профиль.
  ― Природа у меня такая, ― пожатие плеч поистине высокомерное. ― Когда голоден ― никакого снисхождения.
  И то верно. Носитель наследия левиафана, пожирающего духовных двуликих, крайне редко может противостоять жажде. Требуется воля, как минимум пятнадцатого разряда, чтобы сдержаться и не поглотить спайку геометрических душ, заключённых внутрь одного биологического тела. Лиуттл нужным коэффициентом сопротивляемости обладает, однако, из-за не дюже миролюбивого характера, оставляет Дажа Арков в покое лишь в том случае, если: они обладают возможностью убить его, либо представляют интерес для личностного развития. Впрочем, имеется и третий сдерживающий заслон...
  ― Воля Агарона сильнее твоей! ― выпаливает рыжая.
  ― Знаю. В своей уникальности он весь преподавательский и шаманский состав переплюнет.
  ― В каком смысле? ― удивляется Зрина. Наставник, конечно, из ряда вон выходящий, но чтобы настолько? Не верится.
  ― Станешь сильнее, поймёшь.
  Лиуттл глядит на Эрика и Дю. Вот, где сила. Эти парни ― уникальные Двуликие, которых, как и остальных присутствующих, он не "съел" при первой встрече. Каасс его убить могла за так. Стикл тоже, та ещё коса-смерти. Хуолу, в момент предполагаемой трапезы, прикрыло стороннее "нечто". Зрина в комбинации с Сашей ― ноющая зубная боль и острое пищевое отравление, а так как их ментальную связь легко не порвёшь, то и мысли поживиться особенными душами допускать не стоит. Только раззадоришь аппетит, чтобы в итоге отбросить копыта. То есть, он не мог без вреда для себя поглотить их силы, поэтому записал в "друзья", как и остальных присутствующих. Правда, с рыжей ещё неясно. Бесит жутко.
  Голос Стикла разрушает повисшую тишину.
  ― Снисхождение проявите. ― Перестав перебирать бумаги, сидит он чуть склонив голову и прислушивается к хаотичным колебаниям пространства школы. Нэгарат в паршивом настроение, а парень один из немногих, кто способен воспринимать эмоциональные перепады Хранителя Душара. И сейчас он пытается понять, в чём причина.
  Эрик на пару со Зриной озадачены.
  ― К кому? ― спрашивает девушка.
  ― Он о Карме, ― отзывается вместо друга Каасс. ― Её прессингуют.
  ― Кто?
  ― Хранитель Александра? ― следует предположение, так как сама она не в состоянии определить источник. Слишком сильны помехи в пространстве, и ей те не рассеять. Не её профиль.
  Стикл поправляет очки. Он сверх меры внимателен к незримому.
  ― Нет. Демон...
  ― В Душаре!? ― недоверие Зрины вполне оправдано. В школе такая защита стоит, что ни одна нечисть просто так не проберётся.
  ― Источник атаки за пределами защитного купола, но воля нападающего материализована в нашем пространстве, ― отсутствующий взгляд говорившего указывает на сканирование территории Школы. А затем лаконичное изложение фактов: ― Неймётся им в последнее время. Это третье нападение на Карму с момента появления. Как правило, атакуют ночью.
  ― Демоны, значит... ― задумалась Каасс. ― Как я понимаю, не из обычных?
  ― Именно.
  ― Их интересует только Карма?
  ― Возможно. Слишком настойчиво лезут именно к ней.
  ― Раз пока не засветились, осторожничают?
  ― Скорее Наставники бездействуют. Нэгарат обо всём знает, а значит и Глава Школы тоже. Сдаётся мне, опять Творящий приложил руку.
  Каасс призадумывается и соглашается. Раньше Глава "Касты" только наблюдал за всеми и лишь в определённые моменты, и то в отношении старших анкилов, проявлял свою незыблемую диктатуру. Поставленники в большинстве игнорировались, а двуликие находились под бдительным оком Наставников. Однако с Кармой ситуация обстоит иная. Старик с неё глаз не спускает, даже находясь за сотни километров от Душара.
  Лиуттл с виду расслабленно растекается в кресле.
  ― Все стрелки да в одну мишень... ― разглядывает свою раскрытую ладонь, линии на которой образуют чёткий шестиугольник. ― Чего старик добивается? Мы в его списке подопытных и бесправных?
  ― Сильный всегда довлеет над слабыми. Чему удивляться? Он полностью пробуждённый Дажа Арков, а мы только на полпути к этому, ― замечает Стикл.
  ― И, то, правда. Силён, гад, ― вспомнив кое-что из прошлого, передёргивается блондин.
  ― И чего вы взъелись на Шамана? ― отходит от двери Зрина. Остановившись у шкафа с книгами, девушка проводит указательным пальцем по корешку одной из них. Цепляет сверху, тянет и взвешивает на ладони "Магическое пособие для начинающих". Затем перехватывает находку поудобнее, зафиксировав книгу под мышкой.
  ― На кой тебе? ― удивляется Эрик.
  Каасс тоже в недоумении.
  ― Зачем третьегодке азы по элементам? Ты же отлично разбираешься в этом предмете!
  ― Хочу кое-что проверить, ― уклончивый ответ.
  Саша обречённо вздыхает. Он чувствует намерение "второй половинки", но возразить не посмеет. Сам суётся, куда не следует. Равны.
  ― Проблем на свою голову ищешь? ― позволяет себе вопрос.
  ― Не трясись над нею! ― встревает Хуола. ― Своя голова на плечах, разберётся.
  ― Неужели к Матушке-Тьме собралась? Глупый шаг! ― просчитал её дальнейшие шаги Стикл. Иногда он сильно напоминает Наставницу Крылу, хоть и не является провидцем. Парень просто феноменальный логик, способный из пары некогда обронённых слов создать полноценную картину будущих шагов.
  Зрина закатывает глаза, всем видом выражая иронию.
  ― Ежели так? Под замок посадите?
  ― Лучше с Сашей порви связь и я тебя "съем", ― воодушевлённо советует Лиуттл.
  Зрина бросает на шутника гневный взгляд.
  ― Твой чёрный юмор неуместен!
  Следует хмык:
  ― Это я для сравнения, дурёха. Сдалась ты мне сейчас, такая слабая и немощная двуликая? Вот лет эдак через десять, после ментального разделения с иной формой, ― кивок на эльфа ― можешь не стесняться и заглядывать в гости. Буду рад!
  ― Твоя гастрономия оставляет желать лучшего, ― хохотнул Эрик без особого веселья.
  ― Какая есть!
  ― Угомонитесь! ― чуть повышает голос Каасс и образ Алкиона, её частично проявленной Дажа Арков, становится виден всем. И именно "первичная душа" берёт бразды правления, чтобы внести свою лепту в разговор. ― Ты серьёзно собралась на тот свет?
  Зрина поджимает губы.
  ― С чего такой переполох? Знаю, рискую, но не считаю, что проиграю.
  ― Воля твоя. Однако...
  ― Давай без нравоучений! ― взрывается поставленница.
  "Достало! Почему все считают меня наивной?!"
  Алкион думает иначе.
  ― Считаешь, я молчать буду? Ты собираешься в самую опасную зону левого крыла, к силе демонической и к прообразу матери преисподней, которую интересуют двуликие души для роста собственных способностей. К той, чьи загадки подстать оракулу и разгадать которые удалось единицам.
  ― Я осознаю опасность...
  ― Разве? По мне ― так в тебе взыграло тщеславие, какими бы мыслями то не подпитывалось!
  Лиуттл хлопает в ладоши.
  ― Туше!
  Убийственный взгляд Зрины и та вновь поворачивается к собеседнице.
  ― Ничуть. Не в тщеславии дело! ― рьяный протест.
  ― Тогда просветишь относительно планов? ― это уже Каасс. Алкион решает отступить, раз её слушать не хотят.
  ― Нет.
  ― Зрина...
  ― Хватит! ― не уступает поставленница ни на йоту.
  Устав от словесной бессмысленности, Стикл ставит в их споре точку:
  ― Патовая ситуация.
  Эрик согласен.
  ― Обе упрямы, ничего не попишешь. Как вообще разговор о Карме вылился в обсуждение: посещать, не посещать прообраз тьмы? ― резонный вопрос.
  ― Мне почём знать? ― судорожно сжимает найденную недавно книгу Зрина. ― В мои планы не лезьте, и всё тут! И хватит все шишки на Шамана скидывать, он искренне заботиться о Карме.
  После её заявления, атмосфера в комнате тотчас меняется.
  Пространство вокруг брюнета тяжелеет.
  ― Значит, вот откуда весь дурдом. Будешь плясать под дудку Творящего, огребёшь. Попомни мои слова! Старик себе на уме и, если цель наметит, на количество жертв ему плевать. Его рационализму позавидует сам рационализм!
  ― Ну, полно тебе, не такой он расчётливый, ― неожиданно заступается за Главу "Касты" Лиуттл. От поражённых взглядов в свою сторону презрительно отмахивается. ― Я не ратую за этого старикашку! Просто честь по чести расставляю приоритеты.
  ― За что ты вообще на него зуб точишь? ― рискует задать интересующий всех вопрос Эрик.
  ― У каждого свои тараканы. Мои не по ваши души. Радуйтесь!
  ― Только не говори, что пытался его "съесть"? ― недоверчива Каасс, но попадает в точку.
  Парня передёргивает, а обычно спокойное лицо кривит.
  ― Ого... ― Хуола хлопает себя ладонью по лбу. ― Дураком надо родиться!
  ― Замяли тему! ― предупреждающее рычание, однако Лиуттл не опровергает общего вывода. Отнекиваться бессмысленно. В дни, когда его левиафан находился на стадии первой волны пробуждения, жажда заставляла совершать уйму ошибок. Одна из таких и привела к попытке поживиться Главой "Касты". Результат подобного шага? Рука непроизвольно ложиться на рёбра с правой стороны, где под рубашкой три незаживающие резаные полосы, оставленные ящероподобным монстром ― Дажа Арков Творящего.
  Кому-нибудь может показаться, что именно полученный физический урон породил ненависть к старику, но дело в ином. Никто из ныне присутствующих никогда не задавался вопросом, откуда у землянина сила поглощать Дажа Арков (обычно ею владеют представители седьмого измерения минус второго потока, именуемые Каулоу). До сих пор никто не пытался разобраться в корнях, из которых произрастают его способности. Но один человек знал. Всего один, который, прибив некогда к влажной скале и дыхнув адскими парами, смотрел на глупого юнца в его лице смертоносным взглядом.
  Аура убийцы окружала Дажа Арков Сотон-ду-Луас, известного в истории, как самый жестокий и непримиримый воитель. С момента отлучения от своих владений, им движет единственная цель ― уничтожить Космический Парламент. Стереть с лица мироздания любое упоминание о Союзе, приведшем его самого и его собратьев к бездне пустоты. Вырезать из космического пространства тех, кто заставил ощутить грань немыслимого безумия, рождающегося у планетарных монархов в момент гибели родного мира.
  Сотон-ду-Луас относится к "вудошам" ― "мёртвым при жизни" ― истинным правителям, потерявшим самих себя в ненависти и боли после уничтожения их планеты. Он принадлежит группе Дажа Арков, чьи сердца больше не ведают света и полны несмолкающей тьмой.
  И ему самому не повезло с ним столкнуться, ощутить мрак, какого и существовать не должно. Этот неуправляемый зверь располосовал его грудную клетку и оставил умирать. Ирония в том заключается, что именно на грани смерти левиафан внутри прошёл первый уровень пробуждения и обрёл осознание. Теперь Лиуттл в состоянии анализировать свои действия, координировать, хотя в первые полгода инстинкты продолжали управлять им, толкая на бессмысленное высасывание всех двуликих без разбора, тогда как насытить могли лишь избранные души, ибо он является "дуэ" ― тем, чья пища духовные сущности.
  Пальцы парня комкают рубашку на груди. Он так и не узнал ничего о истоках своей силы. Совсем ничего. Поэтому ненавидит Творящего.
  Со стороны углового стола слышен скрип проехавшего по полу стула:
  ― Поддерживаю. Эта тема бессмысленна, ― Стикл степенно поправляет очки на переносице.
  Всего ничего от обычно отстранённой личности, но Лиуттл понимает: его не просто поддержали, а в буквальном смысле выразили согласие на неразглашение причин укоренившейся ненависти. Если подумать, Стикл загадка. Никогда не поймёшь его мыслей, почему в одной ситуации он друг, а в другой заклятый враг. Иногда он очень похож на айсберг, непробиваемый для эмоций. А порой наоборот живее всех живых. То погружён в книги, свитки, сбор и анализ информации. В иной раз его можно увидеть бегающим вокруг школы в сопровождение ветра. Иногда создаётся впечатление, ему фиолетово на мир в целом, лишь бы самого не трогали. Но бывают моменты, как нынешний, когда парень сам делает шаг навстречу определённому человеку. Причины? Не ясны. Загадка его натуры остаётся таковой даже для него, способного читать людские души в поисках желаемой пищи.
  ― Интересный разговор вышел, ― замечает Хуола, изучив обстановку. Сделав пару шагов к Каасс, она занимает ближайший стул. Скрещенные ладони опускаются на колени. ― Карму в преподаватели пророчат. Наша чистая Зрина к тьме собралась. А прожорливый гадёныш Творящего защищает. По мне, так полнейший бред в кубическом эквиваленте!
  На "прожорливого гадёныша" от Лиуттла повеяло льдами Арктики. Изучение из-под косой чёлки обещает возмездие. Однако от выяснения отношений парень воздерживается. Тело его неожиданно расслабляется, аура убийцы рассеивается. Не время и не место.
  Удивляет подобное самообладание ни одну рыжую. Даже Стикл, которого пронять крайне трудно, пристальней обычного оглядывает парня с ног до головы. Впрочем, мимикой удивление не выказывает, лишь черкает что-то на чистом листе бумаги, вытащенном из кучи макулатуры, завалившей стол. Этим действом в общем разговоре подводится черта, ибо порог библиотеки переступает Николос ― Наставник Душара. Через минуту все присутствующие отправлены на дополнительные занятия со специально вызванными для тренировок Высшими "Курьерами", крайне редко покидающими свои боевые посты в иных мирах.
  
  
  
  Глава 1
  
  
  Новый год проходит стороной. Никому нет дела до зимнего праздника, будто то нечто незначительное. Карму это угнетает. Несмотря на извечный рационализм, она любит атмосферу предвкушения, дух доброго волшебства, витающий в такие дни среди живых. А тут лишили и этой малости. Чтобы окончательно не скатиться в депрессивное состояние, зреет решение найти для себя занятие. И путь один ― в библиотеку. Небольшое помещение со стеллажами встречает тишиной. А на столе ждёт неожиданная находка.
  Проходит час.
  Девушка выпрямляется в кресле и облокачивается локтями о стол, изучая страницу старинной книги. Вот и не верь чудесам. Желая найти что-нибудь по магии, наткнулась на забытый кем-то ветхий фолиант в кожаном тиснении. Вещица любопытная, однако странноватая. Чем глубже погружаешься в изучение текста, тем труднее дышится. Будто некто выкачивает кислород из комнаты.
  Впрочем, можно ли иного ожидать от Душара? Тут на один шаг ― сто странностей приходится. Книга ― полбеды. Назрели иные проблемы. В школе ей тесно. Тесно настолько, что впору задохнуться. Может в этом причина удушья при чтении?
  Минул месяц с момента поступления сюда и всего раз удалось выбраться за таёжные пределы. Она словно узница, вынужденная грызть гранит науки и участвовать в спаррингах с иными поставленниками в зале для тренировок, который некогда был ею же разрушен, а затем быстро кем-то восстановлен. В тот далёкий теперь день проходило тестирование на уровень способностей, однако что-то пошло ни так. Тренировочный блок изрядно поджарился, а она оказалась в лазарете. Затем довольно быстро пришла в себя, но после первого занятия в классе Наставника Принца ― случился рецидив. Так она вновь оказалась в медицинской и провалялась в постели порядка двух недель.
  Да, две недели. Именно столько понадобилось, чтобы восстановить силы и вернуться в строй. Одно успокаивало, Зрина была рядом. По настоянию Крылы приносила некоторые теоретические задания и помогала с ними разбираться. Ну, и сплетни всякие тоже скрашивали одиночество, давая возможность автономно вникать в здешние странности и особенности характера некоторых обитателей. В результате, когда дали добро и повторно допустили к занятиям, она знала достаточно, чтобы свободно ориентироваться в обстановке.
  Взгляд падает на браслет на правом запястье. Эта вещица оказалась на руке благодаря Салу ― местному своднику. Такой же наруч носит Николос Гаруди, Наставник Душара и Высший "Курьер" по совместительству. Выбор "огненного смерча" не объяснить, ибо Карма данного мужчину наречённым не считала и считать не собирается. Так, давний знакомый. Ничего более.
  Но сейчас не в полоске металла дело. Беспокоит покой внутри.
  Никакого напряжения, никого хаоса, ни одного тяжёлого сна за месяц.
  Дажа Арков молчит. Молчит давно и непреклонно.
  Чувство такое, словно он ― не более чем галлюцинация, имевшая место некогда.
  Как и сны, в которых бесновались смерть, боль и разрушение.
  Уже давно не чувствует она раздражения и ярости.
  Тех энергий, толкающих вперёд совсем недавно.
  Куда всё делось?
  Почему так тихо?
  Никакого давления на разум и чувства.
  Такое ощущение, словно она стала обычным человеком.
  Простой смертной, не отягощённой вселенским началом.
  И всё же, кое-что осталось. Нечто сокрытое и разрушительное. Нечто совсем ею не ощущаемое, но приносящее окружающим проблемы. Дело в хаосе. В этой мятущейся энергии, пробуждённой некогда Творящим Шаманом и частично заблокированной от греха подальше так, что на поверхности осталась лишь возможность взвинчивать чужие эмоции до небывалых высот. Однако на сегодняшний день дела обстоят много хуже.
  Хаотичные способности тем опасны, что не фиксируются ни одним астрально-ментальным радаром, живого происхождения или технического. Они везде и нигде одновременно. Нельзя понять, когда те в покое, а когда в движении. Можно лишь увидеть последствия. И, как правило, приятного в них мало.
  Полноценный хаос в Душаре проявил себя три недели назад, тогда и стало очевидным, что блокировка Творящего полностью сорвана. Сначала ниоткуда прибыло три Наставника, по соображениям безопасности обязанные держаться подальше от стен данного учебного заведения. Слишком сильны.
  Всё время их пребывания в школе (два с лишним дня), Наставники: Крыла, Принц и Николос ― держали магический щит над поставленниками, чтобы сохранить их рассудок. Энергетический потенциал незваных гостей был столь велик, что без этой защиты: билет в лазарет ― самое малое из возможных бедствий.
  Впрочем, кому-то всё равно не повезло. Предпринятых действий оказалось недостаточно и двое поставленников перегорели. ЛекШаманы ― лекари анкилов и шаманов ― взяли пострадавших под своё крыло, но все знали, что в строй тем уже не вернуться. Способностей больше нет.
  Александр, Глава Душара, поле двух суток полноценного ада, походил на живого мертвеца. Он посерел и осунулся. Его привычная эмоциональность исчерпала себя. В этом вялом мужчине нельзя было признать того, с кем Карма "бодалась" время от времени в первые дни поступления. Большей частью директор молчал, лишь единожды отдав распоряжение Наставникам: подержать щит над школой ещё сутки, пока энергетический ураган, принесённый гостями, не уляжется полностью.
  Через пару дней, жизнь местных обитателей вошла в привычную колею. Вроде бы. Ибо, по подсчётам Кармы, количество гостей с иных пространств превысило норму допустимого, если судить по реакции Николоса на всё происходящее. Изолированная в тайге школа стала напоминать проходной двор, хорошо хоть столь сильных личностей, как первые визитёры, больше не наблюдалось.
  Впрочем, лиха беда начало.
  Появилась иная напасть. Застопорились занятия.
  Александр со всё прибывающими представителями иных миров не справлялся и ему пришлось подтянуть Наставников. Однако совсем списать со счетов поставленников не дело. Классы объединили, сформировав четыре группы, независимо от уровня подготовки, а ученическую соорудили в одной из комнат левого крыла. Уроки отныне вели астральные проекции старших анкилов, ничем не уступающие оригиналам, которые в этот момент решали проблему глобальной "явки".
  ― Не могу понять, что происходит, ― обронил как-то в разговоре Николос, ― хаос какой-то. И ведь не отвертишься. Все посланники из иных пространств приносят важные новости и необходимую информацию о Космическом Парламенте. Но, почему в один момент? Такое ощущение, будто мы под колпаком неизвестной силы.
  Взгляд девушки без цели скользит по полкам с книгами, выхватывая из общего числа несколько тёмно-коричневых томов, пару серых и тройку свитков. Попавшие в поле зрения бумажные носители чуть светятся и словно оттесняют на задний план своих собратьев.
  "Светятся?" ― нераспознанное воспоминание тревожит разум. Пальцы касаются браслета. Мягко поблескивая в солнечных лучах, проникающих сквозь окно, он словно смеётся над потугами девушки понять сокрытое. И это не впервые. Именно ощущение внутренней неполноценности заставило утром пуститься на поиски более подробной информации об этой реликвии. Так она оказалась в библиотеке. А затем обнаружила в оставленной кем-то книге искомое.
  Браслеты оказались не брачными, как твердили все вокруг, а накопительными. И являлись минимизированной установкой, собирающей излишки энергии из пространства и направляющей её носителю. Автор книги называет наручи ― "Ахру". Значение слова неизвестно. Однако, стоило произнести его вслух, на полоске металла бледно-жёлтым свечением проявилась надпись: "arisaos".
  В книге это слово упоминается лишь раз, в небольшом отрывке, и смысл его не ясен.
  "Окольцованные в миру, окольцованные за миром, два витка одного пути. Две линии поглощения, ради одного творения, где власть в руках Первого Истока. В сотворении и рождении двух от одного, в появлении и выявлении нового arisaos..."
  Воспринять текст после не удаётся, ибо буквы просто исчезают при попытке их прочесть. У Кармы складывается впечатление, книга реагирует на понимание читателем полученной информации, а по причине незнания перевода одного единственного слова, она просто перекрывает доступ к дальнейшему изучению, дабы исключить неверное толкование. И это странно, ибо и так не понятно ничего до последнего слова.
  Карма вздрагивает, когда ветка с улицы ударяет по оконной раме. Где-то в отдалении слышится крик ворона, извещающего местных о прибытии нового гостя.
  Ворон ― это Наблюдатель. Представитель расы пернатых, обладающих непревзойдёнными сенсорными способностями. О таких как-то упоминал Творящий. С его слов, эти существа способны принимать любой облик, но чаще их видят в образе птиц. Крыланы обладают запредельной властью над пространством, временем и материей. Как правило, с поставленниками не контактируют, но присматривают за ними издалека.
  Ворон же, что подал сигнал о прибытии новых гостей, появился в окрестностях около месяца назад и напомнил Карме своего собрата по оперению, часто видимого поблизости ещё до встречи с Главой "Касты". Интерес к чернокрылу, заставил девушку справиться о нём у Наставницы Крылы, местной провидицы, два дня назад. Женщина ответила, что ворона зовут Сурт и он всегда появляется, когда двери измерений открываются больше положенного. А сейчас, как раз такой период.
  Карма глядит в окно, её не покидает ощущение, что именно этот ворон постоянно маячил поблизости в прошлом, когда приходилось переезжать с места на место. Впрочем, она может ошибаться.
  Захлопнув громоздкий фолиант, девушка относит его к стеллажу. Однако свободного места нет, поэтому книга оказывается поверх других. Сверившись с внутренними часами, она спешит на очередное занятие, обыденное течение которого нарушается на десятой минуте урока. И причина кроется, как и следует ожидать, в неожиданных визитёрах.
  ― Это Слава, Талия и Барсин, ― представляет подростков Глава Совета. Голос звучит отстранённо, даже холодно. Трое новичков: худы, подтянуты и производят впечатление заторможенных оживших мумий, где лишь глаза внимательно следят за обстановкой. Самый бледный, веснушчатый альбинос, с презрением останавливает свой заносчивый взгляд на Карме и кривит губы в насмешке.
  ― Они пробудут у нас две недели, ― продолжает информировать Александр. ― Мы с Наставником Стасом, как вы знаете, являющимся Главой Тихора, решили устроить обмен поставленниками для проведения небольших внеплановых соревнований.
  По словам Творящего, Стас нерадивее Александра в сотни раз. А почему ― пояснения так и не дождалась. Шаман просто в одном из разговоров выказал неодобрение Главой Тихора, притом в самой жёсткой форме. А вот в адрес Главы Душара прозвучало: "Эмоциональный, невоздержанный, липучий!". Последнее означает, что к человеку вечно липнет тёмная энергия. И пусть личная защита хорошая, её явно недостаточно.
  "Решили этой троицей компенсировать нехватку боевого опыта? Бред!", ― прилетает в разум Кармы чьё-то недовольство. Девушка оглядывается, но не может определить носителя. Читать мысли она не умеет, а выражение лиц у всех нейтральное.
  ― Кто из наших в Тихор отправился? ― задаёт вопрос Лейла. Чёрная магичка, с прищуром разглядывает стройную блондинку, чей серый взгляд холоднее льдов Арктики.
  ― Гарда, Станислав и Ушар, ― сообщает Александр сухо. Затем указывает новоприбывшим на свободные места и, кивнув астральному двойнику Наставницы Крылы, удаляется.
  Новички рассаживаются, занимая последние парты трёх рядов. Обернувшись, Карма замечает их общую мрачность. Наставница Крыла ту тоже видит и понимает, что не к добру этих троих прислали сюда. Особое опасение вызывает Слава, на которого зуб точит добрая половина поставленников за поражение друзей в прошлом году. Те чуть не погибли, потому что этот парнишка использовал запретную технику, проскользнувшую даже мимо внимания Наставников. Вон и Алексей, вместо того, чтобы грызть гранит науки, дёргается и места себе не находит. Сидящий рядом Ларк, толкает друга локтем под бок, после чего Младший "Курьер" решает-таки сосредоточиться на занятиях.
  ― Сегодня мы поговорим об "Эгрегоре", ― приступает к уроку Крыла. ― "Эгрегор", это некое вместилище, имеющее огромный энергетический потенциал. Чем больше единиц жизни в него входит, тем он мощнее. Мы, анкилы, имеем свой Эгрегор, поэтому располагаем средствами и возможностями влиять на многое в этом мире и мирах близлежащих. Однако эта мощь несравнима с основой "Касты" Шаманов, чей масштаб превышает наш в тысячи раз.
  ― То есть, Шаманы сильнее нас? ― желает уточнить один из присутствующих.
  ― Не все, но многие. Мы ― анкилы. Мы ― бойцы и Наставники. Но в наших рядах имеются Дажа Арков, чей потенциал не измерить до полного пробуждения. И всё же, по базовым навыкам, состав Школы уступает составу "Касты".
  ― Слова ― не показатель, ― фыркает рыжеволосый паренёк по имени Иалис. ― Был ли у нас хоть один спарринг с Шаманами? Вот устроите, тогда решим, кто сильнее.
  ― Хотите соревнование с Шаманами? ― оглядывает всех Крыла.
  ― Почему бы нет? ― замечает Каасс. Девушка является гением по научному обогащению Душара и составителем "книг наследия" для будущих поколений анкилов. Её голос весом и к нему прислушиваются. ― В преддверии скорой войны боевая практика с различными силами нам не помешает. Одно дело биться с Тихором, чей потенциал схож с нашим, и совсем другое сразиться с неизвестностью.
  ― И я так думаю, ― слышится поддержка от Ларка.
  ― Сейчас любой дополнительный опыт нам в помощь, ― вставляет Алексей.
  Крыла кивает.
  ― Хорошо. Посмотрю, что смогу сделать. А сейчас вернёмся к прерванной теме. "Эгрегор" ― это, в некотором роде, структурная одежда, латы, оберегающие целостность индивидуума. Это защита от внешнего внушения. За пример возьмём два крупных "Эгрегора" ― техногенный и магический. Эти две реалии антиполярны, поэтому постоянно конфликтуют между собой. В истории мало случаев, когда удавалось примирить два столь глобальных потока в одном живом элементе или мире. Обычно мы наблюдаем взаимную агрессию и полное недопонимание.
  ― Конфронтация Дажа Арков и Космического Парламента держится на этом же фундаменте? ― интересуется темноволосая поставленница с резкими чертами лица.
  ― Да. Постоянные войны между ними базируются на принципе "дэссу" ― кармической закономерности, корни которой уходят в противостояние двух и более элементов, имеющих различную структуру формирования жизни и развития.
  ― Различную? Но и те, и другие, существуют за счёт энергии. Разве нет? Принцип рождения, развития и смерти в обоих случаях держится на движении тонких частиц и взаимодействии их между собой.
  ― Микро, права, ― вступает в разговор Ларк. ― Принцип мироздания ― энергия. Та может разниться частотой вибраций, но не более того. А значит, основа Парламента и Дажа Арков исходит из одного источника. Поэтому вражда нелогична.
  ― Логика, Ларк? ― фыркает рыжеволосая поставленница, занимающая третью парту второго ряда от двери. В синих глазах недовольство. ― Военная конфронтация, есть результат импульсивности и эмоциональной незрелости. Ни один разумный организм не станет калечить себя и других в угоду опустошённости.
  Карма замечает, как альбинос, прибывшей по обмену, напрягается. Коричневая радужка изменяет оттенок, полыхнув кровавым заревом. Блондинка из его школы, ощутив неладное, перегибается через проход между рядами и кладёт ладонь поверх его руки. Тот поворачивает голову. Секунда, и плечи расслабленно опускаются. Взгляд вновь обычный, человеческий. Успокоив друга, девушка выпрямляется на своём месте, скользнув по подопечной Творящего безучастным взглядом.
  Дискуссия в классе тем временем продолжается.
  ― Я не говорю о причинах войны, Хуола. Лишь указываю на общую платформу зарождения обоих миров. Поэтому принцип взаимной конфронтации не может базироваться на различии "Эгрегоров", занимаемых Парламентом и Дажа Арков. Корень кроется в чём-то ином, ― уточняет Ларк.
  ― Это возможно, ― соглашается с поставленником Крыла. ― Помимо крупных "Эгрегоров", существуют мини-вариации. Их называют "индивидуальными", так как влияние оказывается на один объект, не более того. По этой причине многие молодые анкилы покидаю школы, после обязательного годового обучения. Они чувствуют инородность своего окружения и не способны противостоять внутреннему отторжению. Не по причине отрицательного потока, а из-за противоречия личного Эгрегора, который в полной мере не осознан.
  ― То есть, человек не нашёл себя? Не определился со своим предназначением?
  ― Именно. Поэтому любое внешнее воздействие крупного объекта, несинхронного с его сутью, воспринимается актом агрессии, что часто приводит к открытому противостоянию.
  ― Не хотите же вы сказать, что многовековые войны Дажа Арков и Парламента базируются на обиде одного единственного индивидуума? На несоответствии его мини-эгрегора с масштабностью иного? ― фыркает Иалис в высшей степени недоверчиво. ― Мы что, отдуваемся за злопамятность одной личности? Идиотизм!
  ― Не больший, чем колдовское наследование, когда оно происходит против воли одной из сторон. В семьях потомственных колдунов существует личная направленность, позволяющая передавать навыки и опыт следующим по ветви. Если колдун решает изменить потоковость, им выбирается в качестве носителя некто за пределами родовой крови. Тем самым, происходит поглощение одного эгрегора другим и усиление первого за счёт новых вливаний от второго, ― голос Каасс звучит глухо, словно у неё болит горло.
  Крыла опускается на стул и кладёт руки поверх стола.
  ― Когда один эгрегор сталкивается с другим, между ними возникает жёсткое трение, как если провести металлом о металл с сильным давлением или столкнуть их между собой с немыслимой скоростью. Так как человек заключён внутри, словно в сферу, определённое время он находится в относительной безопасности. Однако противостоять диссонансу, вызванному постоянными ударами, крайне сложно. Если не удержаться внутри кокона и вылететь за пределы личного пространства, можно погибнуть или пасть жертвой чужеродной силы.
  ― Попасть под влияние гипуса? ― уточняет Дарий. Высокий худой подросток тринадцати лет. Он настолько сутул, что удивительно, каким образом держит равновесие и не заваливается вперёд.
  ― И это тоже.
  ― Всё гениальное просто, ― бормочет Карма себе под нос, теребя выбившуюся прядь волос указательным пальцем. Сидящий впереди Алексей оборачивается и с минуту разглядывает склонённую голову. Затем тихо хмыкает и возвращается к прерванному занятию: в рисунке фиксировать тему урока.
  Однако интерес другого человека более пристальный.
  Андрей, он же Дю, занимает парту параллельно Кармы, но соседнего ряда. Взгляд парня тяжёл, мысли размерены. Ещё в первый день встречи пришлось обратить внимание на подопечную Творящего, на ту сущность, что внутри неё. Но сейчас, он ничего не ощущает. Куда подевался Дажа Арков? Куда исчезла неспокойная аура гнева, метущаяся вокруг его Носителя? Всё что фиксируется сейчас, это небывалый покой. Столь планомерный и нерушимый, словно сидит тут обычный человек без намёка на какие-либо способности.
  "Стикл бы посмеялся, что я ничего не вижу. Вряд ли протеже Творящего в одночасье обнулилась. Тут что-то другое".
  Но, что? Даже поведение девушки изменилось: она проявляет больше открытости, часто смеётся. Стала лёгкой. Очень похожей на общительную Зрину. И странность заметил ни только он. Микро явно озадачена, да и Каасс тоже. Даже Ларк утром сказал, что не может понять такой метаморфозы. Помимо прочего Наставники дали наказ, запретив использовать в разговоре слова определённого порядка.
  "Если подумать, возможно в этом дело. У Кармы амнезия? ― Дю сощуривается. ― Скорее всего. И старшие не хотят, чтобы память к ней вернулась. Отсюда табу на определённые речевые обороты. Но, что спровоцировало? И какие события укрыты глубоко внутри разума? Следует ли лезть в эти дебри?"
  Судя по обрывкам фраз, Карма помнит о неудавшемся тестировании, о первом уроке, а потом, по её словам, чернота. Ни образов, ни мыслей. Целых две недели, выпавшие из памяти. Говорили, она в лазарете пролежала это время. Мол, рецидив произошёл, которого никто не ожидал, из-за случившегося в тренировочном зале. И Николос странным стал. Молчит много. Больше обычного. Он вообще в Душаре почти не появляется, всё по мирам иным перемещается. Говорят, ищет Краёму. Но, так ли это?
  Волна угрозы из-за спины и Дю оборачивается.
  Слава холодно усмехается, а веснушки на лице блекнут с каждой секундой. И взгляд белеет, будто радужка изнутри покрывается инеем. Альбинос чуть подаётся вперёд.
  ― Присматривай за ней, ― кивок на Карму, и парень отстраняется. Цвет лица восстанавливается.
  Странный он. С прошлого года знакомы, но понять невозможно. Видимо, Двуликий, однако наверняка неизвестно. Демонического начала не наблюдается, ангельского тоже. Противоречивый объект для изучения. Ради достижения цели, на средства скупиться не станет. Убьёт, если потребуется. И всё же, тьмы в нём нет. Совсем. Так, каков наполнитель? Внутренняя основа? Сейчас парень смотрит в окно, отчего солнечные лучи делают его светлую кожу менее безликой, а взгляд теплее.
  Иллюзия?
  Будто ощутив неладное, оборачивается Алексей. Следом Ларк. Парни глядят за спину Кармы. Слава поворачивает голову и вскидывает левую бровь почти издевательски.
  Желваки на лице Ларка приходят в движение.
  ― Не заводись, ― советует Алексей. ― На соревнованиях разберётесь.
  Слава и Ларк на прошлом состязании схлестнулись лбами. Ещё до битвы первого с Ара и Алари ― теми самыми поставленниками, чуть не отправившимися к праотцам. Представитель Тихора бой выиграл, заставив противника признать поражение. И не в равном противостоянии, где один доминирует над другим, а используя заклинание подчинения, вынуждающего человека пасть на колени и просить пощады ещё до начала сражения. То был позор. Позор с большой буквы. И это одна из причин, почему поставленники Душара терпеть не могут тихоровцев ― те часто пользуются грязными трюками во время общих соревнований.
  Занятие тем временем продолжается. Крыла говорит об Эгрегоре, Эгрегоре и ещё раз Эгрегоре! Идёт разбор разных областей и различных подгрупп столь объёмных вместилищ. Через пятнадцать минут монотонного повествования, Карма начинает уставать. Наконец, не выдержав, девушка тяжело падает на сложенные руки, удобнее пристраивает голову и широко зевает. Окутывает спокойствие. Мерное, обволакивающее спокойствие.
  ― Не удел расслабляться, ― звучит насмешка над самым ухом.
  Открыв глаза, девушка резко выпрямляется. О край её стола облокачивается поставленник по обмену. Кроме него никого в классе нет. За окном сумерки, солнечные лучи окрашивают красным дальнюю часть горизонта.
  "Горизонта? А, где лес?"
  ― Мы в глубоком межпространстве, ― следует пояснение на её мысли. ― В этом месте мало кто бывает. Своеобразный подвал школы. В Тихоре есть такой же. Пойдём, ― Слава берёт девушку за руку и тянет за собой. Та хмурится, но всё же встаёт и идёт следом.
  Покинув класс, они по лестнице спускаются в холл и направляются в сторону левого крыла. Карма пытается остановиться, но ноги идут вперёд, будто так и надо.
  ― Не противься, ― оборачивается ведущий. ― Я друг... на сегодня...
  ― Что это значит?
  ― В будущем не доверяй мне. Скоро я стану врагом.
  ― Для меня?
  ― Нет... не совсем. Ты поймёшь... со временем.
  Карма оглядывает коридор. Голубые светящиеся лианы плетутся вдоль стен, как и раньше. Но гнева внутри нет. Только спокойствие. Пол под ногами твёрд, воздух сух и слегка дрожит. Они проходят мимо комнат с магическими печатями, прикреплёнными к дверям на уровне глаз.
  ― Ты Дажа Арков, ― летит в спину провожатому.
  ― Может быть. Кто знает?
  ― Носитель обычно знает.
  ― Ты знала до встречи с Творящим?
  Девушка хмурится.
  ― Нет. Но оказавшись в "Касте"...
  ― Некоторых Дажа Арков не выявит ни один Шаман или Анкил.
  ― Почему?
  Ощутимо повисает напряжение. Однако парень отвечает.
  ― Разная природа проявления в материальном мире ― одна из причин. Вот, допустим, это место, ― широкий жест рукой. ― Это подвал школы. Глубокое межпространство. Но, кто о нём знает из Дажа Арков? Кто в состоянии сюда попасть? В Тихоре, я один такой. А ты единственная в Душаре, как я понимаю, ― добавлено чуть тише.
  ― Только мы двое?
  ― Да.
  Секундная заминка и:
  ― Что это за подвал?
  ― Здесь можно найти потерянное. Прошлое, настоящее, будущее. Если зайти в нужную комнату перед соревнованиями, то победа обеспечена. Хотя, в прошлый раз, я перестарался.
  ― Но победил?
  ― Именно. Так как в этом месте время недвижимо, можно многому научиться. Проведи здесь неделю, месяц, год, а в реальном мире пройдёт всего лишь секунда. Это полезно, во многих смыслах.
  ― Значит, ты и правда был новичком в прошлом году, ― подведён итог тому немногому, что Карма знает о прошлом соревновании между школами.
  Слава усмехается и продолжает тянуть её за собой.
  Наконец они достигают цели. Ею оказывается дверь с изображением треснувшего кубка. Толкнув её, парень уверено переступает порог. Карма заходит следом.
  Огромная кровать под балдахином занимает большую часть тёмного помещения. Тяжёлые коричневато-красные покрывала скомканы, а поверх валяются громоздкие железные кандалы. Аналогичные прицеплены к чёрному изголовью, сверху и снизу. В дальней части комнаты виднеется окно, зашторенное шторами бурого цвета. Того же оттенка трельяж стоит напротив ложа, отчего в зеркале явственно отражается его поверхность. В воздухе витает атмосфера боли и немыслимых страданий.
  ― Что это за место? ― ёжится Карма.
  ― Место, где я родился, ― обескураживает ответ. ― Хочу, чтобы ты узнала мою историю, прежде чем наши дороги разойдутся. Моя мать не была анкилом, не была шаманкой, даже магией не обладала. Она жила простой жизнь в измерении Суот, пока не встретила отца. Тот принадлежал верхушке Космического Парламента и мало походил на идеального спутника. Жестокий, себялюбивый, ограниченный, зацикленный на уничтожении Дажа Арков. Помешанный настолько, что женщину, которую всё-таки любил, принёс в жертву "исполинскому зачатию".
  ― Исполинскому?
  Парень оборачивается. Лицо его бело, как снег. Веснушки обесцветились, а радужку глаз словно покрыл иней.
  ― "Исполинское зачатие" ― это генно-мутационная форма зарождения жизни с использованием искусственно воссозданных элементов сущности Дажа Арков.
  ― То есть, из твоей мамы пытались сделать искусственного Носителя?
  ― Нет. Они добивались рождения естественным путём ребёнка-носителя.
  ― Ты...
  ― Да. Я результат того эксперимента. Но отцу я так и не достался, ― лёгкое злорадство проскальзывает в голосе говорившего. ― Когда мама забеременела, она сошла с ума и всячески пыталась покончить с собой. Отсюда кровать, отсюда кандалы, ― кивок на инвентарь поверх покрывала. ― Он держал её в этой комнате, правда находилась та не в "подвале" Душара, а на одной из дальних планет-колоний.
  ― Но, как тогда...
  ― Это место оказалось тут? ― Девушка кивает. ― Знаешь, что такое "межпространственный подвал"? Мало кто понимает. Тут архив, собрано то, что прошло или утрачено, и то, что ожидает своего часа и не найдено. Поэтому можно обнаружить что-то из своего прошлого или будущего.
  ― Только своего?
  ― Как правило. Чужая судьба потёмки, если не связана с твоей, ― парень подходит к зеркалу и вглядывается в тёмную глубину. Черты бледного лица каменеют. Губы беззвучно шевелятся, словно он желает остановить происходящее за гранью. Но прошлое изменить нельзя. Следует смириться и двигаться дальше. ― Женщина не в состоянии противостоять своему ребёнку, зачатому неподобающим образом. Обычной суотке не по силам тягаться с могуществом искусственно созданного организма. Она и не смогла, ― Слава на секунду опускает веки, опасаясь явить подавляемые чувства. Но вот слышен вздох и его внимание вновь привлекает зеркальная поверхность, на которой нет его отражения, а виден лишь миг появления на свет. ― Тяжёлые затяжные роды убили её и в тоже время смерть принесла освобождение после десяти лет беременности. Она заслужила покой и, пусть по-своему, я его даровал. Когда начались схватки, отца не оказалось поблизости. Его отсутствие стало и моим спасением. Каким-то образом я сместился в "подвал", где вскоре был обнаружен безымянным магом, воспитавшим впоследствии в дали от Космического Парламента и его приспешников.
  ― И всё же, ты как-то оказался в Тихоре, ― замечает Карма.
  Слава оборачивается.
  ― Меня воспитал не простой маг, а представитель "Серой Мантии".
  Карма хмурится. В голове проносится ворох неясных картин и темнота.
  ― Что за "Серая Мантия"? ― переступает она с ноги на ногу. Становится неуютно и тяжело на душе от одного упоминания этого названия.
  Парень смотрит озадачено.
  ― Ты о них не слышала? Третья ветвь силы среди анкилов, достичь которой смогли только двое? С уровнями сразу знакомят при поступлении в школы.
  ― Впервые слышу. Про "Курьеров" знаю и про Наставников. Это всё.
  Альбинос хмыкает.
  ― Зачистили, ― произносит еле слышно.
  ― Что?
  ― Ничего. Это я сам с собой...
  Резкий толчок и Карма открывает глаза. Она в классе, Крыла до сих пор говорит об эгрегорах. Поставленники слушают, некоторые задают встречные вопросы, иные ведут записи. Ученическая атмосфера настолько идеалистическая, что первую минуту девушка не может сориентироваться в обстановке. Когда, наконец, приходит осознание, что видимое ― реальность, следует стремительный разворот. Слава встречает её взгляд спокойно, от него веет холодом и отчуждением. Он ясно даёт понять, что за пределами "подвала" общение неприемлемо и будет жёстко пресечено.
  Неожиданно Наставница умолкает и берёт стопку папок со стола. Тема эгрегоров исчерпана, на повестке дня Космический Парламент. Подозвав одного из поставленников, она просит раздать материалы и через минуту народ внимательно изучает содержимое. В основном представлены виды техногенных рас, их индивидуальные и биологические особенности, менталитет, приоритеты развития и основа, на которой базируется общественный порядок. У одних членов союза преобладает матриархат ― власть находится в руках женщин, у других патриархат ― правят мужчины. Есть пара рас гермафродитов ― нет разделения по половому признаку: одна особь объединяет в себе и мужское, и женское начало. И несколько гомосопусвитов ― имеют только одну половую принадлежность и взращивают потомство методом вживления специальных "родильных мешочков" ― у мужской нации и внедрения в организм "семенных распылителей" ― у женской.
  ― А разве нельзя объединить расы гомосопусвитов, для нормального воспроизведения потомства? ― интересуется Лейла. Блондинка сидит рядом с Дю и внимательно изучает содержимое папки.
  ― Они генетически несовместимы, ― сообщает Крыла.
  ― Совсем?
  ― Совсем. Скрестить, допустим, мужскую расу Доос и женскую Сиифу, всё равно что попытаться свести дикого волка и пантеру. Хоть оба вида принадлежат одной среде обитания, размножаться между собой они не в состоянии.
  ― Да и вряд ли они станут менять привычный уклад жизни, ради соответствия таким, как мы, ― сухо замечает Каасс. ― Давно ясно, что Вселенная многогранная. Но тупиковость личностного развития никто не отменял! ― язвит девушка.
  ― Я просто спросила, ― фыркает Лейла.
  Крыла останавливает перепалку.
  ― Так, успокоились. Не место Дажа Арков и Тёмному Магу выяснять отношения. Уровень вашего кругозора кардинально отличается.
  ― Да уж, ― резка Каасс. Взгляд на блондинку почти презрительный.
  Лейла поджимает губы, но в ответ ни слова. Уже привыкла отступать, если в споре замешан Носитель. Идти на попятную заставляет логика, ибо спорить с двуликими себе дороже. Она достаточно давно с ними общается и знает, когда остановиться.
  Карма в этот момент углубленно изучает содержимое своей папки. Особенно внимательна она к облику представителей союза, большая часть которых кажется знакомой. Шуршание бумаг. На обратной стороне каждого листка описаны особенности расы и представлены те методом проецирования. Стоит прочитать первую строчку, остальные объединяются, формируя визуализированную подачу материала, транслируемого прямо в сознание.
  Всё внутри начинает дрожать, ибо получены не только факты, но и внутренняя эмо-среда "ино". Принять подобное тяжело. Как исповедь у серийного убийцы перед смертной казнью ― по причине оставшегося сокрытого в тени, нежели проявленного на поверхности оттеночного фактора. Воздух становится тягучим. Трудно дышать.
  ― На сегодня всё! ― резкий голос Крылы рассеивает морок. ― Материалы возьмите с собой и внимательно изучите. Особенно уделите внимание тем разделам, что наиболее близки вашим способностям.
  Закончив на этом, фантом Наставницы истаивает.
  Через минуту все тянутся к выходу.
  Покинув классную комнату, Карма морщится. Голова просто раскалывается. Чтобы сохранить равновесие, приходится держаться за перила при подъёме по лестнице, состоящей из семи ступенек и выводящей из подастрального ученического блока в основную часть школы.
  Вспышка света ― пройден ограждающий барьер.
  Поворот в узкий мрачный коридор без единой лампы.
  Неуютно поведя плечами, она стремительно преодолевает неприятный отрезок пути и оказывается в пятне света, падающем из открытого проёма библиотеки. Стоит поравняться с дверью, навстречу вылетает мужчина лет тридцати.
  Скользящий взгляд с его стороны. Однако, сделав пару шагов, незнакомец стремительно оборачивается. На брюнете коричневый костюм-тройка, не особо подходящий чёрным волосам и смуглой коже. В тёмных глазах внимательность и необоснованное превосходство.
  ― Ну, надо же... ― в глубоком тембре голоса чувствуется насмешка.
  Не успевает Карма сориентироваться, болезненно толкают в плечо. Это ещё один незнакомец, на этот раз нетипичный блондин. Лицо аскетическое, кожа загорелая, форма глаз раскосая, а радужка имеет фиолетовый оттенок. В воздухе мелькает удивление, однако челюсть мужчины тяжелеет.
  Николос появляется следом.
  ― Карма, познакомься с Жаком. Он маг в первом поколении, ― следует кивок на брюнета без всякого вступления. А затем в сторону блондина: ― А это Леонид.
  Отсутствие пояснения, кто такой Леонид, Карму неожиданно напрягает. Инстинктивная реакция, но чем та вызвана непонятно, ибо последующие слова говорят о том, что опасаться необходимо темноволосого.
  ― Что же так сухо, Николос? ― смеётся Жак и чуть подаётся вперёд. ― Я не просто маг, а воспитанник Даран. Слышали об этой расе?
  Девушка непроизвольно отшатывается.
  ― Сторонники нейтралитета, ― хотя на деле, те ещё гады.
  ― Правильно, ― вспыхивают непонятные огоньки в глубине его зрачков. И вкрадчиво: ― А, это значит...
  Концовку фразы поглощают: треск, вой, шипение, гул. Пол плывёт. Волосы на затылке встают дыбом. Некто рвётся в её разум совершенно беспардонно. И этот некто...
  ― Убирайтесь из моей головы! ― шипит девушка в адрес Леонида.
  Блондин отступает на шаг.
  ― Просто показалось, ― сухое пренебрежение, как бы говорящее: "Умываю руки".
  Что именно тому показалось, остаётся загадкой. В разговор снова вступает Жак, кинувший прежде в сторону друга оценивающий взгляд.
  ― Он мнительный, не берите на свой счёт. Постоянно всех сканирует, если видит впервые. Больше такого не повторится. Мы тут ради общего блага.
  ― Общего блага?
  ― Именно. Пора назвать вещи своими именами и выйти на Первоисточник.
  ― Что за "первоисточник"? ― подбирается Карма, вспомнив упоминание о нём в повествовании об "Ахру".
  Глаза мага вспыхивают.
  ― Всему своё время. Куда спешить? ― звучит насмешливое.
  "Куда спешить?" ― эта фраза, по неизвестной причине, не даёт покоя весь день и занятие с Николосом, после расставания с гостями, проходит из ряда вон плохо. Тренировка идёт в малом зале, на площадке с подвижным песком, периодически меняющем направление в самые неожиданные моменты. Такая нестабильная опора требуется для освоения "стихии земли" ― одного из четырёх земных элементов. От неё лично требуется держать равновесие и волевым усилием сместить "почву" под ногами Высшего "Курьера". Так как это второе занятие подобного плана, успехи должны быть лучше. Однако, увы. Сосредоточиться не удаётся. В результате, это она оказывается на лопатках, созерцая высокий куполообразный потолок.
  ― Так дело не пойдёт! ― недоволен Николос. Наклонившись, он поднимает Карму на ноги и рисует замысловатую закорючку на её левом запястье. ― Это поможет тебе сосредоточиться, ― отступает назад. ― Действуй!
  Глубокий вдох и медленный-медленный выдох. С закрытыми глазами достигается требуемая концентрация. Песок ― составной элемент тела. Качнёшься вправо, и он туда же. Ты влево ― песчинки за тобой. Резкий рывок назад ― маленькое землетрясение.
  От неожиданности Наставник падает.
  Трясёт головой. Поднимается.
  ― Молодец! Не расслабляйся, ― направляет он. ― Элемент земли является твёрдой материей. Пойми природу вещества, прочувствуй плотность. Стань тем, чем желаешь управлять!
  Карма расслабляет мышцы тела, успокаивает сознание. Не время и не место отвлекаться на мага и его друга. Необходимо сосредоточиться на поставленной задаче.
  Глаза закрыты. Тусклый свет просачивается сквозь смеженные веки рваными всполохами. Секунда сменяет секунду. Вспышки меркнут, чтобы затем взорваться ярким калейдоскопом цветов. Радужных, живых, но неизменно грустных.
  Мир расширяет свои границы, стирая очертания тренировочного зала.
  Она видит себя со стороны: одиноко бредущую фигуру по мокрой после дождя земле. Вокруг пустынно. Ни животных, ни птиц. Пахнет травой. Пахнет...
  "Я дома... ― неясный шёпот в голове, ― дома...".
  Вместе с голосом приходит восприятие каждой травинки, каждого дерева, ползущего по коряге червячка. Ощущения наполняют теплом и значимостью. Мгновение становится вечностью, а вечность ― мгновением. Сердце щемит. Зреет печаль.
  Окутанная незнакомыми ощущениями она начинает меняться. Ноги превращаются в корни, руки в ветки. И то, и другое разрастается ― что-то вглубь, иное ввысь ― порождая небывалое единство. Все эти изменения претерпевает её ментальная структура, "системная душа", тогда как тело физическое находится в тренировочном зале, утопая по щиколотки в песке. А внутри она превращается в дерево. Становится неотъемлемой частью планеты.
  Открыв глаза, Карма улыбается Наставнику и шевелит большим пальцем на ноге. Один из корней резко уходит в сторону и в полу образуется крупная трещина. Николос мгновенно проваливается в расщелину и его тут же по пояс засыпает песком. Наставник в едином прыжке покидает ловушку. И тут замечает бледность, стремительно разливающуюся по лицу девушки.
  ― Достаточно! Выходи в материю! ― отдан приказ.
  Но Карма не слышит. Ей плохо.
  Слабость повсюду. В воздухе, в теле, в разуме.
  Падая и пытаясь удержать равновесие, она делает непроизвольный шаг.
  Площадка зала дрожит. Песок утекает в сонм разрастающихся провалов.
  ― Замри! ― останавливает её Николос.
  Высший "Курьер" изучает очередную нелогичность. Ментальное тело Кармы столь быстро изменило человеческой форме, что он просто не успел среагировать. Опять дурдом! Перед ним стоит дерево с толстыми корнями, шевелящимися на манер щупалец у осьминога. Подобную трансформацию в стенах Душара он видит впервые и абсолютно не знает, как быть. Но раз носит ранг Наставника, должен найти решение самостоятельно.
  ― Попробуй постепенно вернуть человеческую форму, используя метод графической замены, ― предлагает один из вариантов. Ему некогда помогло. В тот день Сал основательно выбил почву из-под ног и пришлось самовосстанавливаться.
  Карма кивает. Через пару секунд пол идёт волной ― то единственный результат предпринятой попытки.
  ― Так-с... ― начинает Высший "Курьер" и резко умолкает, уловив волну предостережения со стороны входа. Оборачивается.
  К ним приближается Агарон. Серый костюм тройка указывает на то, что поставленники остались без надлежащей теоретической базы по стимуляции разума, направленной на улучшение памяти и реакций. Наставник ведёт подобные занятия, когда нет тренировок иного плана. Одежду в таких случаях предпочитает строгую, тогда как обычно носит более свободное облачение. Не говоря ни слова, он приближается к Карме. Быстро оценивает ситуацию на нескольких уровнях тонких тел, затем кладёт раскрытую ладонь на спину девушки и слегка толкает. От резко сделанного шага корни приходят в хаотичное движение. Раздаётся жуткий грохот и половина площадки проваливается в бездонную пропасть.
  ― Человек из тебя никудышный, ― слышит девушка еле слышный шёпот. Настолько тихий, что принимает его за галлюцинацию. Однако от иных слов, спокойных и властных, так просто не отвернёшься. ― Будь внимательна. Сосредоточь мысли в одной области ― человеческой. Не позволяй им разбегаться. Собери, сожми, уплотни. Иди за мной! ― по телу Кармы прокатывает дрожь, когда поток чужеродных образов топит сознание, а ворох чужих эмоций кружит смерчем.
  Нечем дышать. Не за что держаться.
  "Слушай меня! ― приказ в голове. ― Соберись!"
  И она подчиняется. Повинуясь чужой воле, собирается настолько, что начинает понимать природу окутывающей энергии. Это его разум... разум Агарона. Лишь частичка, но та столь масштабна, что она ощущает себя песчинкой в необъятном океане.
  Ладонь на спине прожигает кожу сквозь футболку, тогда как в голове тихий шелест слов: "Смотри моими глазами. Дыши моими лёгкими. Спокойно. Размеренно. Сохраняя рассудок в целостности...".
  Постепенно, при волевой поддержке Наставника, ей удаётся обрести некоторую эмоциональную ровность и она видит действительность, какой её видит Агарон.
  От неожиданности накрывает изумление. За ним приходит волнение. А затем что-то внутри обрывается, желая спрятаться и никогда не видеть. Такое сложно понять. Трудно привыкнуть. Как он живёт?
  Это не астрал, где главенствуют серость и безликость, по чьим дорогам перемещаются "ино", демоны, ангелы и прочие существа. Вокруг яркие краски, на которые наслаиваются тени, снова яркие краски и опять тени. Здесь сотни, тысячи миров в одной спайке. Однако, стоит захотеть, можно перелистать их и придать одному выбранному чёткие очертания.
  Всего раз она слышала о подобном от одного Шамана, поведавшего историю о том, кто познал много больше, чем дано смертному и бессмертному. По его словам, неизвестный посещал миры по желанию, без каких-либо порталов, и видел всю слоёную структуру мироздания отчётливее человека, способного разглядеть предмет сквозь слои оконных стёкол.
  "Наставник Агарон и есть герой истории? Или просто способности похожи?"
  Она не знает. Поэтому остаётся внимать этой неординарной, хаотичной, но и упорядоченной картине пока есть возможность. Воля Агарона становится её волей. В какой-то момент его основа, непоколебимая, словно сталь, проникает вовнутрь, порождая собственную целостность.
  "Такое знакомое чувство..."
  Неведомый толчок изнутри и корни вновь становятся ногами, ветки ― руками, а ствол ― телом. Обратная трансформация проходит легко, но стоит привычному вернуться на круги своя, чужая сила отступает и Карма ощущает небывалую потерю. Её непроизвольно ведёт назад, к обжигающей ладони, продолжающей лежать на спине.
  Девушка вскидывает голову.
  В глубине тёмно-синих глазах Наставника пульсирует сама Вселенная, но на лице эмоций не прочесть. Даже открыв собственное сознание (пусть малую его часть), он умело отсёк истинные мысли и чувства. Столь полноценный контроль над гранями своей личности поразителен.
  Агарон оборачивается к Николосу.
  ― Ей требуется отдых. На сегодня никаких занятий.
  Высший "Курьер" кивает, не проронив ни слова.
  Ноги Кармы подкашиваются и она падает на песок, стоит Агарону полностью отстраниться. Растерянный взгляд провожает удаляющуюся спину. Пальцы судорожно загребают песок. Так и хочется рвануть следом, но она не понимает, почему.
  Пространство зала чуть гудит после недавнего силового выброса. В нём ощущается лёгкий запах нуолин ― цветов, растущих за территорией Школы.
  Николос отряхивает одежду от песка, лицо замкнуто.
  Карма первая нарушает повисшее напряжение, хотя сама не в состоянии объяснить причину вопроса, сверлящего разум последнюю минуту.
  ― Каким образом выбираются имена поставленников?
  Наставник поворачивает голову. Он удивлён.
  ― Зачем тебе?
  Пожатие плеч.
  ― Личные причины. ― "Ещё бы знать, почему личные", ― вздох про себя.
  С минуту Высший "Курьер" сверлит подопечную Творящего тяжёлым буром. Обычная тренировка опять превратилась в дурдом, благо дырой в полу отделались. И Агарон вмешался, хотя обычно держит дистанцию, сколь бы ситуация не была плачевной. Сегодняшний день удивил. Мало того, что Наставник сорвал собственное занятие, чтобы прийти сюда, так во время реабилитации поставленницы умудрился возвести щит над собою и девушкой, не позволяя ему увидеть происходящее. Как-то это...
  Карма ждёт ответа, потирая ушибленное плечо при недавнем падении.
  ― Именами занимается Краёма. По каким критериям подбираются инициалы, мне неизвестно. Когда Первый "Анкил" отсутствует, её замещает Александр, умеющий проникать вглубь человека и видеть имя желательное для того.
  ― Особенность силы?
  Николос нейтрален.
  ― Возможно. Среди анкилов мало кто распространяется о своих талантах, ибо пустословие принижает значение имеемого. Поэтому знать дано лишь то, что удалось увидеть или почувствовать. О полном потенциале "Курьеров", да и поставленников, знают лишь их Наставники. Тогда как о силе стоящих выше по рангу, разве что Творящий Шаман и один-два Шамана-виху, способных сканированием выявлять полный набор явных и скрытых качеств человека.
  ― А, Наставники? Кто им даёт имена, если они приходят со стороны?
  ― Никто. Наставники со стороны не подчиняются многим законам Школы.
  "Значит, Агарон вне досягаемости...", ― тихий шёпот из глубины подсознания. Карма его слышит, но не понимает. "Вне досягаемости" относительно чего?
  ― На сегодня всё. Отдохни у себя и на ужин явиться не забудь, ― обрывает течение мыслей Наставник, преисполнившийся неуместной суровости.
  Поднявшись с песка и отряхнувшись, Карма направляется в комнату.
  Принимает душ, переодевается и решает прогуляться.
  Следует отбросить лишнее и просто побыть наедине с собой.
  Однако сегодня явно не её день.
  Выйдя на крыльцо, она окунается в... тропики.
  Духота неимоверная, температура запредельная.
  И это в конце февраля!
  Привыкнуть к подобному трудно. Утром минус тридцать, в обед плюс сорок, а вечером вьюга метёт или ливень поливает. Аномальнее места ещё поискать. Разве-что тайная библиотека в левом крыле, куда ход закрыт. Карма услышала о ней случайно во время вчерашнего завтрака. Разговаривали две девушки. Речь вели о невидимой комнате, находящейся в самом конце длиннющего коридора, начинающегося с пересечения трёх каменных труб, недалеко от большого зала для тренировок. Дверь в это место пропускает не всех. Но если готов рискнуть, приходи в полнолуние. Только вот, коли при первой попытке успеха не достигнешь ― второго шанса не будет.
  Широкая тень огромного дуба прикрывает от палящих лучей. Температура порядка сорока, на небе ни облачка, ветер где-то потерялся. Воздух застревает в горле. Карма прислоняется спиной к стволу, смотрит на озеро невдалеке. Тихо вокруг.
  Хотя тишина ― относительное понятие.
  Деревья шепчутся на своём языке. Трава и цветы вторят им.
  Они живут своими эмоциями. Переживают свои драмы.
  Как давно она их слышит? Около месяца, кажется. Поначалу удивлялась, а потом свыклась. Просто приняла постоянный шёпот в голове, транслируемые голоса извне ― особенно громкие на природе. От них часто поднимается монотонный звон. Закладывает уши. И сегодня так. Только звуки острее, чувства болезненнее. Усталость берёт своё.
  Отстранившись от шероховатого ствола, Карма направляется обратно к белеющему особняку с мраморными колонами по обе стороны от двустворчатой двери. Внутри всегда стабильная температура (около плюс двадцати), её обеспечивают небольшие светящиеся ровным жёлтым светом шарики под потолком.
  "Всё-таки следует рискнуть и наведаться в таинственную библиотеку, ― глядя на мечущиеся сферы, решает Карма. ― Осталось дождаться полнолуния. Но две недели, это не срок!"
  Переступив порог своей комнаты, девушка устало падает на кровать.
  Подгребает подушку под голову.
  За окном шумит листва. Когда прислушиваешься к недовольству карябающих стекло веток, вспоминаешь расцветшие утром голубые цветы. Их мягкий и ранимый образ навевает сон.
  
  Инородный густой туман. Не дающий дышать, мешающий двигаться.
  Сухой воздух пропитан незнакомым запахом, заставляющим сердце бешено колотиться. Тень в стороне движется по окружности, живая, но какая-то безликая.
  Всего лишь марионетка?
  Чьи-то слова звучат многоголосым эхом перемеженным странным стрекотанием.
  ― Ты не сможешь противостоять двум ветвям власти без поддержки, Карма. Я помогу. Урезонь свой хаос и приходи.
  ― Контроль губит.
  ― Он необходим! ― очень резко.
  ― Ты ― Тоуро. Я отношусь к иному потоку, расхожему с твоим. Не пытайся засунуть в рамки своего мира, те не удержат.
  ― Не воспринимаешь предостережения всерьёз? ― обречённый выдох. Тень глядит назад, где из серо-голубого облака начинает вырисовываться наполовину размытый, но с каждой минутой обретающий чёткость, образ. Стрекотание усиливается. Суровый взгляд незваного визитёра снова обращён к девушке. ― Невозможно помочь, когда доводы отвергают.
  ― Мне не нужна помощь.
  ― Однажды ты поймёшь собственную неправоту...
  Дымка становится густой и непроходимой. Скручивается в голубовато-серую спираль. Замирает. Потом рассеивается, открывая спрятанное за собой.
  Карма вздрагивает и резко отшатывается...
  
  Болезненные стоны бьются об углы комнаты. Хрупкое тело мечется по кровати, а разум затягивает зловещая паутина. Липкая, отвратительная, из которой не выбраться.
  ― Больно! ― нечеловеческий крик.
  Карма резко садится на скомканных простынях и трясущейся рукой хватается за горло. Тело содрогается в лихорадочной дрожи, голова раскалывается, внутри непередаваемый ужас. Скатившись на пол и еле добравшись до ванны, она выкручивает краны до упора и засовывает голову под бьющую струю ледяной воды. От холода вздрагивает, но он же приносит облегчение.
  От чего? Неизвестно. Если и снился сон, она не помнит.
  Через пять минут повисает тишина.
  Девушка съезжает по стене на пол. Подтягивает колени к груди, касается их лбом. Закрывает глаза. Калейдоскоп ярких красок помогает успокоиться и теперь пульс менее болезненно бьётся у висков. Отрешение от всего вокруг снисходит неожиданно. В нём не слышен звук открывшейся двери, не виден человек, подошедший и коснувшийся ладонью мокрых волос. Не ощутить, как сильные руки вскоре поднимают с пола и аккуратно перекладывают на кровать, укрывая затем лёгким покрывалом. Не осознать этот пристальный задумчивый взгляд, способный ответить на многие вопросы, хотя неизвестный говорить не намерен. Он думает, взвешивает, пытается понять.
  
  
  
  Глава 2
  
  
  Минуют два дня. Людей собирают в огромной аудитории, находящейся за дверью с символом "ассамблеи". Многих Карма видит впервые. И тут явно кого-то недостаёт. Зрины, например, и ещё ряда поставленников. Стулья расставлены тройным полукругом. Опустившись на один из них, девушка оглядывается и из общего числа выделяет нескольких человек. Женщину средних лет и двоих мужчин помоложе в синих комбинезонах под самое горло, на их запястьях тонкие плазма-содержащие браслеты. Такие выдаются Высшим "Курьерам" за особые заслуги. Наручи являются оружием и защитой, однако о методе использования ей известно мало. В выправке этой троицы ощущается стать и осознанная самодостаточность, словно поле боя ― дом родной. Где бы то ни находилось.
  Так же привлекает внимание полноватый старик с проседью у висков. Неспокойная зелёная энергия мечется дымовыми всполохами, как безумная. Очень редкое явление, по словам Шаманов. На обе школы имеется лишь один человек с подобным хаотичным полем около аурного пространства и обитает тот в Душаре. Но в отличие от Наставника Принца, вечно всклоченного и медлительного, в этом представителе анкилов ощущается напор, сила, жажда активности. И он крайне опрятен. Только непонятно: откуда прибыл и кем является. Что не Наставник, сразу ясно.
  В помещении витает нездоровая атмосфера. Присутствующие избегают общения. Одни ёжатся, другие морщатся, третьи потирают виски или крепко держат одну руку другой в районе запястья. Причины общей нервозности непонятны, ибо по периметру установлены "эху" ― энергетические отводы, призванные исключить перегрузку и свести к минимуму эмоциональный дисбаланс. Однако, если разумно оценить обстановку, помогает мало. Присутствующие взвинчены сверх обычного и некоторые из них оглядывают аудиторию сумрачно и плотоядно. Как блондин в дальнем углу, чья косая чёлка скрывает левый глаз. Парень молод и подтянут, а на узковатом лице застыло выражение истинного гурмана, точно знающего ценность представленных блюд и уже нацелившегося на одно из них.
  ― Надеюсь, это издевательство скоро закончится, ― слышится болезненный стон позади.
  ― Соберись и терпи! ― жёсткое пренебрежение.
  ― Легко говорить, спящему!
  ― Ты сама-то не больно проснулась, ― летит саркастическое и повисает обиженное молчание.
  Карма не понимает, о чём толкуют поставленники. Этих двоих, почти неразлучных, она видела пару раз в обществе Зрины. Парень и девушка имеют хрупкое телосложение, схожую витиеватую татуировку поперёк лба, а на шее носят одинаковый полупрозрачный зелёный камень, огранённый серебряным орнаментом. Цепочка, на которой висит кулон, кажется чрезмерно тяжёлой. Представитель мужской породы смугл, черноволос, с довольно узким разрезом глаз. Тогда как его спутница настолько серо-бела лицом и волосами, словно порождена снежной вьюгой и непримиримостью пасмурного утра. Однако смотрит она на мир столь доверчиво, будто готова принять все его горести и бедствия на свои покатые плечи.
  Карма перестаёт изучать странную пару, когда на сцене намечается движение.
  Двое позавчерашних знакомых что-то обсуждают.
  Жак напирает ― Леонид неуступчив.
  Их неслышно, однако лица обоих больно подвижны.
  Не то, что при первой встрече.
  Леонид взмахивает рукой и девушка вздрагивает. По коже проходит волна мурашек. Пожалуй, её спокойствию конец. За последние недели впервые шуршит внутри раздражение. И хотя ему не достаёт глубины, имевшейся ранее, от этого душевный дискомфорт менее ощутимым не становится. Неприятно дёргает в районе солнечного сплетения и на ритмичный "нервный тик" ни с того, ни с сего, рождается в голове нездоровая картинка: она заводит блондина в глубокие катакомбы и с наслаждением наблюдает за его потугами оттуда выбраться.
  Столь садистский смак вызывает негаданную улыбку.
  "Докатилась! Чем человек не угодил?"
  Но решать головоломку некогда. Леонид отступает к краю возвышения, а Жак делает шаг на передовую. Видимо, разногласия решены. В помещении мгновенно становится тихо. Прекращаются шушуканья, больше не слышно недовольного ворчания на массовый сбор. Повисает ожидание.
  Скорый оратор изымает из кармана коричневых брюк некое устройство. Следует нажатие кнопки и в центре сцены возникает большой полупрозрачный экран, повёрнутый к публике. Без всякого вступления брюнет приступает к повествованию.
  Тон нейтрален. Слова конкретизируют ситуацию.
  ― Космический Парламент, своего рода Ассамблея ООН. Состоит организация из ста пятидесяти трёх рас. Представители сорок одной из них постоянно находятся в Совете, тогда как остальные участвуют лишь в массовых голосованиях и широкими полномочиями не располагают. Цель существования объединения ― защитить определённый порядок во Вселенной. Особый упор делается на отдельные сектора и планеты. Чтобы достичь поставленной задачи, в ход идут любые средства и, как правило, на передовой союза оказываются расы низшего порядка, с которыми мы ведём бои в разных областях космического пространства довольно давно. Часто проигрываем, иногда одерживаем победу. ― Секундная заминка. ― Так в пятом тысячелетии до нашей эры общими силами удалось отбить атаку Гастраан, расы второго измерения минус первого потока, нацелившихся на планету Кроонс. Во втором тысячелетии мы оказали помощь их соседям шотоуонам, сознание которых пытались подчинить представители расы Ухарн с минус пятого потока третьего измерения. Около тысячи лет назад, бои велись уже на поверхности Земли, о чём всем хорошо известно. Это те немногие победы, о которых следует помнить.
  Каасс чуть подаётся вперёд. Её неровное каре, результат недавней стрижки, визуально суживает лицо и словно погружает его в тень.
  ― Если уж вы ударились в земные сравнения, то должны учитывать, что Космический Парламент является разжигателем большинства войн. Это определённо не ООН, а НАТО! Не путайте!
  ― Твоя правда, ― соглашается Жак. ― Но это наша позиция. С их точки зрения, члены союза несут мир и порядок.
  Шатенка опасно замирает, но от спора воздерживается.
  Жак продолжает повествование.
  На экране, по мере монолога, идёт трансляция озвучиваемых событий.
  Одно из них вызывает нешуточное напряжение у нескольких людей. Речь в этот момент идёт о ровной серовато-красной планете, на орбите которой кочуют два внушительных крейсера. Форма обоих пирамидальная по плоскости, однако второй корабль дополнительно снабжён "тарелками" по углам, откуда, то и дело, вылетают небольшие пилотируемые единицы.
  ― Крейсеры "Чихосу". Как вы на них вышли? ― летит из аудитории вопрос. Интересуется парень. На вид около двадцати. Одет просто: футболка и джинсы. Волосы русые, прямые по структуре. Взгляд тяжёлый и цепкий.
  ― Везение, видимо. Были дела в этом секторе.
  ― Случайности... ― чистое высокомерие. ― "Патруль" около двух лет охотится за "Чихосу", а вы случайно на них наткнулись? Не верю в такие совпадения.
  ― На что вы намекаете? ― веет холодком.
  ― Пораскиньте мозгами! Почему две неуловимые единицы союза, имеющие наполовину биологическое строение и располагающие непревзойдёнными сенсорами слежения, позволили засечь себя на орбите Себутоса? Планета необитаема, ценных металлов на ней нет, на поверхности бушует сильнейшая радиация, температура свыше тысячи градусов по Цельсию. Постоянная вулканическая активность приводит к ежедневному, если не ежечасному, смещению плотных пород. То есть, подземные базы не построишь. На кой там мыкаться лучшему вооружению Парламента?
  ― Есть догадка, ― вмешивается в разговор иная сторона. Глаза большие, тёмные, а выражение лица крайне ранимое.
  Член "Патруля" ― организации анкилов, отвечающей за разведывательные миссии и поиск пропавших без вести ― оборачивается.
  ― И?
  Девушка сцепляет пальцы в замок.
  ― Тусона проснулся...
  ― Тусона? Дажа Арков из числа "Вудоша"?
  ― Да. Себутоса ― его владения, некогда разрушенные Парламентом. И хотя планета сохранила целостность ― сердце её мертво.
  ― Допустим... ― Собеседник прищуривается. ― Допустим, они вознамерились подстеречь Дажа Арков. Открыто? Не таясь? Да при таком раскладе и полоумный не сунется! Нужно быть дебилом, чтобы открыто пасти мёртвую планету. Это пустая трата ресурсов и времени. А в Парламенте дураков нет!
  Собеседница цедит сквозь стиснутые губы.
  ― Не мне судить о действиях Союза. Но Тусона обещал вернуться домой при следующем воплощении.
  ― То есть, сейчас?
  ― Да, он проснулся.
  ― Откуда вы знаете? ― встревает в набирающую обороты перепалку Жак. Сделав шаг в сторону, он вышел из-за транслирующего экрана.
  В тёмных глазах девушки вызов.
  ― Я его супруга. Алаза-де-Суно, Дажа Арков галактики "Красный Дракон". Поэтому, знаю! ― звучит резко, на публику. Однако на деле от собственных слов ей муторно. Меньше всего хочется вспоминать прошлое, видеть некогда дорогое существо ― в потоке чёрной ярости и несмолкающей боли. Смириться невозможно. Простить тяжело. Особенно, когда оказываешься по другую сторону общего пути, в момент крушения его мира и сохранения собственного.
  ― Значит, Тусона, ― долетает до всех вздох Главы Душара. ― Давно не слышал этого имени. Но, если он пробудился и смог добраться до своей планеты... ― слегка задумчиво. Минута безмолвия, а затем в адрес члена "Патруля". ― Аглан, проверьте. Соблюдая осторожность, найдите его.
  ― Вы уверены? ― следует уточнение.
  ― Уверен. Тусона из тех, кого нельзя оставлять один на один с собой.
  Аглан подбирается и бескомпромиссно кажет на голографический экран.
  ― Может и так. Но мне это не даёт покоя. Удалось засечь лучшие крейсера Парламента? Ловушкой попахивает!
  ― Поэтому и говорю, проверьте осторожно, ― сухой приказ.
  ― Ладно! ― отметён воздух руками. ― Сразу после собрания соберу группу.
  ― Я тоже пойду! ― Алаза-де-Суно непреклонно вздёргивает подбородок.
  Наставница Крыла, сидевшая на ряд позади, выказывает беспокойство.
  ― Уверена? Этот выбор добра не несёт, ― глас провидицы.
  ― Я должна. Должна попытаться... ― еле слышный шёпот. Но те, кому нужно, слышат каждое слово.
  Член "Патруля" глядит на Александра и, когда следует кивок, слегка передёргивается. Однако возражения опускает, хотя Дажа Арков недолюбливает из-за их врождённого высокомерия.
  "Но эта, вроде, из адекватных", ― мимолётный взгляд на брюнетку.
  Решив так, Аглан сосредотачивается на дальнейших словах Жака, вернувшегося к информированию собравшихся относительно ближайших планов Парламента и настоящих приоритетов. Парень слушает внимательно, сравнивая преподносимые факты с добытыми по долгу службы. Большая часть сходится. Есть пара отклонений и по этим пунктам не помешает пройтись дополнительно. В какой-то момент он устало трёт глаза. Вымотался. Больше месяца не высыпается, мотаясь из мира в мир. Помимо прочего, двое его группы пропали. Ребята сбились с ног, пытаясь их найти, пока не появилась зацепка, ведущая к правительственной базе "Караван", специализирующейся на генно-мутационных экспериментах. И это хреново.
  "Если ребята там...", ― пальцы правой руки белеют, вцепившись в запястье левой. А кожа под ними начинает светиться алым.
  Алаза-де-Суно пристально смотрит на человека. Мерная пульсация длится около секунды, затем хватка ослабевает, естественный цвет кожи восстанавливается. Тяжёлое рваное дыхание ведёт к потере самоконтроля, но человеку удаётся успокоиться.
  Из внутренних метаний, Аглана выдёргивает вопрос, заданный оратору.
  ― Значит, Парламент притих в последние месяцы?
  Источник ― девушка, чьи пепельно-русые волосы собраны в низкий хвост. Выражение лица замкнутое. На теле светло-голубая кофточка с треугольным вырезом и бежевые брюки прямого кроя. Член "Патруля" прищуривается. Энергетическое поле у незнакомки нестабильное и рваное. Хорошо видны "печати памяти", отсекающие определённые воспоминания от воспроизведения. То есть, память не стёрта, просто перекрыт канал, транслирующий образы прошлого "системной душе". И тут несколько блокировок. Судя по магическим элементам, проставленных несколькими заклинателями в разные временные отрезки. Одна печать очень древняя и походит на рисунок солнца, заключённый в кроваво-красный круг. Цвет окантовки указывает на "амнезию", спровоцированную относительно собственной смерти. Кто бы не пытался скрыть правду, он сделал всё возможное, чтобы Дажа Арков не узнала имени убийцы своего последнего Носителя.
  Однако, не это вызывает беспокойство.
  Парень изучает изображение птицы, заключённой в клетку. Этот образ, как тавро, прожигает ауру. Аглан озадачен. Это ведь подопечная Творящего? Он ничего не путает? Ей ещё и тридцати нет. Однако вторая печать проставлена чуть более сорока лет назад на само "системное сознание". То есть, привязана к телу. До рождения? Как?
  Только третья печать с настоящим состыкуется. Она имеет ответвление на три направления, знаменующих потерю воспоминаний, спровоцированную одним человеком для разных промежутков времени. Скорее всего, дело рук Творящего. Уж больно почерк знаком. Но первые две...
  В этот момент Жак отвечает на заданный вопрос.
  ― Приспешники техногенного союза действуют двумя способами: открыто и скрытно. Когда первого не наблюдается...
  ― ...игра ведётся тайно, ― заканчивает Карма фразу. ― Кто, по-вашему мнению, на коне в этой теневой партии? ― серьёзный тон, непривычная собранность. Она желает понять, какие из снов близки к реализации. Даже если сны не снятся давно, есть более ранние их вариации.
  ― Охотники, ― без тени сомнений.
  ― Охотники?
  ― Ищейки. На их счету полно гиблых. За последние пару месяцев Гуразы понесли немалые потери среди своих. Одни заканчивают жизнь самоубийством, другие убивают себе подобных, а потом ничего не помнят. И эта эпидемия растёт.
  ― Результат эмо-вируса, ― вносит ясность Наставница Наташа.
  Брюнет частично согласен.
  ― В некоторых случаях, при сканировании, удалось выявить влияние гипуса. Но были и необъяснимые случаи.
  "Гипус" ― это гипнотизёр, способный внедрять вирусы в подсознание и сознание любого живого организма. Наиболее распространённые заражения, описанные в истории, это эпидемии "трояна" и "эмо-". Последнее направление имеет несколько подгрупп, отражающих классификацию эмоциональной атаки: агрессия, любовь, страх, мнимая логичность.
  Что касается "трояна"...
  В своё время, он наиболее сильно ударил по анкилам.
  Индивидуальная особенность: полное подавление эмоциональных привязанностей.
  Под его влиянием люди и нелюди превращаются в маниакальных убийц себе подобных. Как правило, в подчинении оказываются мужчины. Дело в том, что женщины способны скидывать инородное влияние, ибо их чувства полностью изолировать невозможно. Их врождённые хаотичные эмоции служат своеобразным антидотом.
  У "эмо-вируса" несколько иная природа.
  В противовес "трояну", усиливающему стратегическое мышление до бездушного рационализма, "эмо-" стирает разумную волю и взвинчивает эмоциональную невоздержанность. Так на поверхность поднимаются гипертрофированные страхи, зависть, злоба и иные чувства. Под влиянием удушающего вихря, человек, или иное разумное существо, превращается в маниакальную структуру, движимую единственной целью ― уничтожить. А вот кого: себя или мир вокруг, зависит от многих факторов. Особенно имеет значение стороннее влияние в момент активации заразы. Того же гипуса.
  Наставница Наташа, обладая телепатическими способностями, ни раз сталкивалась с эмо-заражёнными. Приятного в том мало. Их внутренний мир абстрактен до безумия.
  ― Сколько гипусов задействовано? ― интересуется она.
  ― Думаю, один, ― вспомнив поведенческие особенности инфицированных людей, даёт оценку Жак. ― Но он силён. Внушение настолько плотное, что снять кодировку практически невозможно. Наши на периферии ищут коды доступа для разблокирования, но пока удача на вражеской стороне.
  ― А с заражёнными что?
  ― Шестеро изолированы. Погружены в анабиоз, чтобы исключить самоуничтожение.
  ― Разумно, ― выказывает одобрение Александр. Он знает о проблемах в малых школах для одарённых, возглавляемых Гуразами, но пока напрямую о помощи не попросят, не станет вмешиваться в их проблемы. Тут со своими разобраться бы сначала.
  ― Не считаю анабиоз хорошим выбором, ― не согласна с Главой Душара, Каасс. ― Более медленный метаболизм не отключает функционал. Мозг продолжает полноценно работать у таких, как мы. Кома ― лучший выход. Частота волн снизится и есть шанс потянуть время. Но даже в этом случае процент сохранности объекта пятьдесят на пятьдесят.
  ― Что скажете? ― обращается Александр к Наставнице Крыле.
  Женщина на секунду отрешается от реальности.
  ― Двое самоуничтожатся через сорок восемь часов, трое через четверо суток. Если погрузить их в кому, можно выиграть дополнительно пять дней, ― сообщает уверенно, ничего не сказав о последнем человеке. Как всегда, на то у неё свои причины.
  ― Я проинформирую, кого надо, ― выступает из тени Леонид. ― Среди заражённых есть те, кого мы обязаны сохранить.
  ― Так понимаю, шаманский контингент? ― грубоват член "Патруля" по имени Сат. Тот самый полноватый старик, привлёкший внимание Кармы в начале собрания. ― Влезли, куда не следует. У них на лбу написано: "малолетки"! Держали бы мелюзгу под контролем, избежали уймы проблем.
  Леонид каменеет.
  ― Не ваше дело, как "Каста" обучает своих! ― веет нешуточной угрозой.
  ― Больно надо впутываться в шаманский бедлам! Мне своих проблем хватает, ― подняты вверх руки на откровенное предупреждение: не лезть, куда не просят.
  ― Значит, техногенный союз пытается лишить нас силовой поддержки "моли" и "дэку"? ― интересуется брюнетка, одетая во всё чёрное. Ею собраны куски словесной мозаики в общую картину довольно быстро. ― И, что мы? ― обозрев присутствующих. ― Позволим? Спустим?
  ― Ещё не время, Микро, ― отзывается Дю. Помощник Наставника Агарона пытается на корню притушить запал одной из сильнейших и полностью пробуждённых Дажа Арков. ― Все на взводе. Проснувшиеся и наполовину спящие. Но лезть на рожон? Наша история изобилует такими ошибками. Повторять их бессмысленно.
  ― Парень дело говорит, ― следует поддержка со стороны мужчины в синем комбинезоне. Широкой ладонью тот зачесывает каштановые волосы назад, открывая широкий лоб с шрамом посередине. ― Среагируете сейчас ― проиграете в будущем. Как Высший "Курьер" вам говорю. Поддаться сейчас эмоциям ― худший выбор.
  ― Павел прав, ― уже Каасс. ― Поступать опрометчиво, неразумно. Мне понятен твой гнев, только...
  Микро стремительно вскакивает.
  ― Не говори! Достаточно! ― рубит словами. По краю тёмной радужки пульсирует алая ненависть. ― Если встречу его ― убью! И плевать на закономерности!
  ― О ком речь? ― тихо интересуется Карма у Николоса, сидящего справа.
  Наставник поворачивает голову.
  ― Проснувшиеся Дажа Арков помнят слишком многое. Особенно те, кого первая трансформация не лишила памяти.
  "Первой трансформацией" прозван период времени, при котором "первичные души" планетарных монархов претерпели ряд изменений, за счёт пробудившейся энергии тёмной Вселенной. В результате, многие Дажа Арков потеряли память. Но остались и те, кого прозвали "всепомнящими". И Микро ― одна из них.
  Карма хмурится.
  ― Значит, она...
  ― Да. Знает врага в лицо, ― следует утвердительное. ― И это плохо. Если Дажа Арков начнут терять контроль, как в прошлых битвах, гравитационный коллапс неминуем и всё вернётся на круги своя. Мы опять проиграем. Снова будем наблюдать, как Носители гибнут один за другим, ― в голосе Николоса проскальзывают оттенки, заставившие внимательнее вглядеться в его лицо. Боль. Живая, почти осязаемая, отражается на поверхности напряжённых черт. И есть нечто, незнакомое Карме. Это что-то походит на вторую личину, глядящую на мир из глубины потемневших глаз. Сумрачно. Одиноко. С той неизменной истиной вселенского противостояния, о которой помнят немногие Дажа Арков. Только те, которые не могут забыть.
  ― Николос...
  ― Не стоит, ― остановлен вопрос. ― Я не готов говорить. Не сейчас.
  И Карме ничего не остаётся, как принять это решение. Осознать, сколь трудный ему предстоит самоанализ на пути к пониманию: почему он стал тем, кем меньше всего готов был стать. Превратность судьбы? Злой рок Вестницы? Чья вина, что проснувшись утром после вынужденного участия в перерождении демона, помня собственную слабость и подчинённость чужой воле, он вдруг почувствовал иной разум внутри? Разум Дажа Арков, решившего пробудиться в единый заход, без привычного для многих трёхуровневого этапа выхода из сна. Он просто вылез из глубины, будто так и надо, привнеся в "системную душу" хаос и боль прожитых жизней; мучения и неопределённость сонма смертей Носителей, которые выбирались раз за разом в веренице нескончаемых войн с Космическим Парламентом и ничего не могли изменить.
  Желваки на лице Высшего "Курьера" проступают отчётливее.
  Он не выбирал такую судьбу и мирится с нею не намерен.
  Дискуссия в зале продолжается. В просторном помещении собраны четыре направления: Наставники, Высшие "Курьеры", двое представителей "Патруля" и Носители Дажа Арков. Обычным поставленникам на подобное "собрание" хода нет, поэтому-то Карма не увидела большинства из них.
  Крыла обращается к Микро.
  ― Убьёшь? Так просто? Цель Парламента, сместить почву из-под наших ног. Толкнуть на совершение действий, повторяющих историческую веху. Один неверный шаг и Дажа Арков снова падут. Этого хочешь? Отомстить одному, но предать многих? Если, да, дерзай. Останавливать не буду. Но попомни мои слова: ярость ― знак поражения!
  Непреклонность Наставницы отрезвляет девушку. Эмоции отступают и она медленно садится. Ничего не говорит, уткнувшись отрешённым взглядом в сцепленные пальцы рук, покоящихся на коленях. На опущенных плечах груз многовековой памяти, но и разум при ней. Микро понимает, что не права, но сдержать боль, рвущуюся на поверхность, не может. Это тёмная материя, а не нечто эфемерное. Живые образы, терзающие душу разрушающе холодным одиночеством.
  Та, первая битва...
  Пальцы белеют.
  Никто не помнит, как целые миры исчезали навсегда. Разлетались на куски планеты, а на месте каждой формировалась чёрная дыра или фантомный призрак былого существования. Как стонала Вселенная, плоть которой рвали на части. Как бились в агонии народы, потерявшие своих Владык. Как "первичные души" монархов теряли свет, питавший их благородство. Никому невдомёк, сколь безумной оказалась череда мучений, постигшая таких, как она. Беспросветная мгла, опустошающая измерение за измерением, покалечила лучшее в душах воскресших "после". Ибо даже те, чьи владения до сих пор живы и находятся на иных плоскостях, не смогли отрешится от боли себе подобных. Страдание коснулось их так или иначе.
  Со своего места неожиданно поднимается Глава Душара.
  ― Всё! Расходимся! На неделе проведём ещё один сбор. Надеюсь, к тому времени появится информация о Тусона, ― уже в адрес представителей "Патруля". ― А сейчас все по комнатам и чтобы порядка часа никого не видел! ― летит приказ.
  Люди переглядываются, они солидарны с таким решением. Оставаться в замкнутом пространстве далее: нет ни сил, ни желания. В воздухе ощущается облегчение и Карма начинает понимать общую взвинченность, которая усилилась после яростной вспышки Микро. Ненависть к Парламенту у Дажа Арков в душе, даже у тех, кто не помнит первых битв. Поэтому негативные эмоции звенят, порождая резонанс, и подталкивают к совершению опрометчивых поступков. Однако, так как большинство "первичных душ" ещё спят или пробудились не полностью, Носителям удаётся сдерживать инстинктивные порывы. Но это сложно. Сложно, находясь в одном помещение с себе подобными.
  Александр прекрасно всё понимает, потому разгоняет всех по "углам". Всегда рискованно собирать Дажа Арков вместе, особенно, если одна их часть спит, вторая проснулась наполовину, а третья помнит всё.
  Николос касается плеча Кармы.
  ― Иди к себе, ― советует серьёзно и направляется к выходу.
  Его прикосновение порождает неясную тревогу внутри. На грани неуловимой дымки. Карма прислушивается к ощущениям и настолько погружается в себя, что не замечает, как все уходят. Возвращается к реальности, лишь услышав чьи-то слова. Сначала, как размытый шипящий фон, но постепенно удаётся понять смысл.
  ― ...Парламент всегда соблюдает приоритеты человечества. Сторонники нравственности... ― шуршащие помехи, обрывающие концовку фразы.
  Взгляд на сцену, с которой спускаются двое и покидают помещение через боковую дверь. Нечто внутри толкает следом: порыв животный, инстинктивный, дикий. Карма догоняет мужчин и дёргает одного из них за рукав рубашки.
  ― Космический Парламент ― друг? И откуда столь позитивная информация?
  Леонид единым движением стряхивает чужой захват.
  ― Друг? ― дребезжащий фальцет.
  ― Естественно! Предатель!
  ― Предатель?
  ― Да. Ты!
  Карма не собиралась этого говорить. Слова вылетели сами собой.
  Однако объяснять нюансы поздно. Обвинение озвучено ― цель обозначена.
  В коридоре холодает. Леонид оглядывается по сторонам, делает шаг вперёд и, в мгновение ока, девушка с размаху впечатана в стену энергетическими жгутами. Зеленоватый отсвет высвечивает побледневшее лицо, от удушающего сдавливания шеи. Запястья жжёт. Повисает скорбное безмолвие. Мир будто решает почтить минутой молчания память погибшего. Только...
  Кто умер?
  ― Слушай, внимательно, ― цедит Леонид каждое слово. ― Мне плевать на тень Творящего за твоей спиной. Что Глава Совета не обрадуется, приключись неприятность с новой поставленницей. Никто не помешает превратить это тщедушное тельце в горстку пепла и втоптать в грязь на потеху Аду. Но я не зверь. Поэтому предупреждаю по-хорошему: никогда не ставь в одну нишу меня и Космический Парламент. Ясно? ― удушающая хватка исчезает и он отстраняется.
  Карма некрасиво шмякается на пол. Кашляет и потирает красные полосы на шее, руках. Кожу слегка саднит от ершистого потока чужеродной энергии. И духа человеческого в той и в помине нет.
  ― Кто ты? ― напряжение в голосе.
  Слышится еле слышный смешок. Веселится Жак, притом от всей души. Только, как выясняется через мгновение, насмешка адресована другу, а не подвергшейся нападению.
  ― Я же тебе говорил... ― начинает он и осекается.
  К их троице приближается высокий черноволосый мужчина. Аура непробиваемого спокойствия леденит кровь. До сего дня маг пересекался с ним пару раз, не более, однако и этого хватило для понимания нескольких вещей. Во-первых, наживать врага в лице Наставника нежелательно, а во-вторых...
  ― Что здесь происходит? ― разрезает воздух стальной голос. Агарон обращается к Леониду. На лице Наставника штиль, только вопреки этому по позвоночнику бежит нехороший холодок трусливого желания сбежать, куда подальше. Вот он, второй вывод: не стой у него на пути, никогда. Маг нервно сглатывает, а его друг внутренне напрягается. У того нет желания вступать в противоборство с этим индивидуумом. Только не с ним.
  ― Простой разговор, ― отвечает на заданный вопрос, делая шаг назад.
  ― Ты здесь на правах гостя, следуй правилам! ― резко и лаконично. ― Хочешь силу проверить, иди в тренировочный зал! ― тоном хоть режь метал и в бараний рог скручивай. И достаётся не только мужчинам. ― Карма, что из сказанного Александром тебе не понятно? На собрании была? Была! В комнату, быстро!
  ― Я...
  ― Ты ещё здесь? ― колючие арктические льды убийственного взгляда, от которого волосы на голове шевелятся.
  Девушка вздрагивает и поспешно ретируется в указанном направлении. В затылок дышит Наставник. Леонид недоумевает, провожая удаляющиеся спины. Агарон редко проявляет интерес к смертным, даже в качестве преподавателя просто проводит уроки, не допуская личной привязанности. И вот те на, опека над человеком.
  Карма бы со словом "опека" не согласилась.
  "Это варварство! Как он смеет меня запугивать?" ― внутренне щетинится она. Вслух не решается. Шаг раздражённый, зубы сцеплены. По словам Зрины, Наставник вернулся из иного измерения совсем недавно и почти два месяца ведёт индивидуальные занятия. Однако подопечная Творящего с ним впервые столкнулась на тренировке с Николосом, где возникли проблемы. И, исходя из ощущений, полученных тогда, испытала некоторую благосклонность к этому человеку. Впрочем, та несколько поубавилась после вчерашнего рандеву в одной из комнат левого крыла. Впечатление незабываемое: словно тебя выпотрошили и выставили на всеобщее обозрение.
  Девушка непроизвольно дёргает левым плечом, припомнив своё состояние после урока: тошнило, мутило, полдня выворачивало наизнанку. После этого, слава богу, единственного занятия, она принципиально держалась от опасного ученичества на расстоянии. В коридоре высокую фигуру заприметит, свернёт, куда придётся; новую тренировку назначат, как бы невзначай потеряется и объявится, когда срок явки истечёт. Её подобная трусость не красит, понятное дело, но...
  ― От Леонида держись подальше!
  Набат из-за спины заставляет девушку подскочить на добрый фут.
  Удары сердца ощущаются теперь в районе горла.
  ― Почему это? ― разворот на сто восемьдесят градусов и вызов в чистом виде. Если страх травит душу, смотри ему в лицо!
  Нет-нет-нет, только не в эти тёмно-синие глубины, где бушует тьма запредельная!
  Но поздно, влипла.
  ― Будешь перечить, познакомишься с праотцами! ― секира карателя. А аура Наставника выдаёт демонический чёрно-красный импульс, напугавший до икоты.
  От неожиданности Карма пятится, спотыкается.
  ― Не смотри так! ― нервный прищур.
  ― Как, так?
  Она не знает. Просто: "Не смотри!" ― эта фраза бьётся в мозгу на грани истерического испуга и готовности забиться в угол.
  Но ничего не происходит.
  Ни с его стороны, ни с её.
  Ни слова, ни взгляда.
  Наставник доводит до комнаты и уходит.
  Просидев у себя порядка часа, за тяжёлыми размышлениями о жизни ненормальной, Карма направляется на занятия Крылы. Большей частью хмурится и поглядывает в окно. Тревожит Агарон. Его открытость при первой встрече, желчь ― при последней. Будто два разных человека. Непонятны причины собственного страха соседствующего с необъяснимым притяжением, возникшим, когда удалось увидеть мир его глазами при первом контакте.
  "Может, сила привлекает? В этом причина?" ― неизвестно. Но происходит между ними что-то неладное. Когда она столько боялась? Паниковала? Даже в самые трудные жизненные ситуации не падала духом и не желала трусливо сбежать в неизвестность. А сейчас каждый раз, стоит увидеть высокую фигуру брюнета, внутренности сжимаются в бараний рог. Это не дело. Это на неё совсем не похоже. Даже в этой ложной личине, одетой по настоянию Творящего при поступлении в Душар.
  Девушка хмурится.
  "А, какой я была раньше?" ― не может вспомнить.
  Урок завершается. Наступает период отдыха.
  Все ужинают и расходятся, кто-куда.
  В кои-то веки погода не чудит, температура зимне-приемлемая, да ветерок не слишком сильный, поэтому Карма, накинув куртку и натянув тёплые ботинки, решает прогуляться к озеру. Голова гудит, необходим кислород. В последнее время себя не понять: мысли странные, реакции необъяснимые и посторонних рядом слишком много. Вот и сейчас компанию вызвался составить Виктор: новенький, с которым познакомил один из поставленников некоторое время назад. Странный он. Довольно замкнут, весь в себе, почти волк-одиночка. Иногда вымораживает одним взглядом, порой иронизирует, словно желает задеть за живое. И у него периодически случаются провалы в памяти.
  "Провалы в памяти... провалы в памяти...", ― неясное эхо в голове.
  Карма трёт виски и шепотки пропадают.
  Засунув руки в карманы джинсов, Виктор неслышно ступает слева от неё. Зелёная футболка с длинными рукавами обтягивает натренированный торс, подчёркивая тугое переплетение мышц. Видимо, активный образ жизни ведёт. Справа, шурша листьями, вышагивает Зрина, присоединившаяся к ним у самого выхода. Впервые на девушке брюки и водолазка под самое горло, а не юбка с ажурной кофточкой или платье чуть ниже колен. Кулон в форме капли на тонкой серебряной цепочке поблёскивает в лучах солнца.
  ― К нам вчера новенькая поступила, ― нарушает установившуюся тишину Зрина, когда они ступают в тоннель, образованный вековыми деревьями. Солнце почти село и по земле ползут колышущиеся тени, отбрасываемые переплетением голых веток.
  Карма выказывает заинтересованность.
  ― Откуда?
  ― Наставники молчат, ― гладит девушка ящерицу, свернувшуюся на плече. ― Знаю лишь, что зовут Кали.
  ― Как индийскую богиню мрака и убийств? Странное имя выбрал Александр.
  ― Не выбирал он, с таким пришла. Оставили, как есть. И вряд ли она тёмная. Немного замкнутая, но этим грешат многие.
  ― Общалась с нею?
  ― Под руку подвернулась Принцу, чтобы Кали в отведённую комнату проводить, ― лёгкое пожатие плеч.
  Виктор присоединяется к разговору:
  ― Кали не только индийская богиня. В иной мифологии она Двуликая. Я читал об этом в одной из книг.
  ― Дажа Арков, то есть?
  ― Не думаю, ― отрицательно качнула головой Зрина. ― Хотя, что-то в ней есть.
  ― Может, Хранитель? ― предполагает Виктор.
  ― Возможно.
  ― А Слава? Этот, из Тихора. Он кто?
  ― Эмпател, ― отчего-то поставленница недовольна проявленным интересом. Ящерица трётся о её подбородок, будто успокаивая. Напряжение оставляет девушку и та вдруг напоминает Крылу, налётом чуждости. ― Для возможности прочитать чьи-то мысли, таким, как он, сначала необходимо довести живое существо до белого каления, то есть, вызвать сильную эмоциональную вспышку, положительную или отрицательную, не важно. В нашей Школе двое таких: Сизиф и Украноа, братья-близнецы, обучающиеся второй год. Держитесь от этой парочки подальше. Опыта и самоконтроля у них маловато, вечно по неосторожности окружающих в лазарет отправляют. А вот Слава ― другой. Намеренно провоцирует срывы, подбивает людей на неблаговидные поступки. Гад, одним словом. Впрочем, в последнее время в Тихоре много таких развелось, а причин не знаю.
  Карма озадачена. Неужели парень такой плохой, как все говорят? А "подвал"? Никаких намеренных провокаций, никакого давления. Он просто выставил напоказ факты собственного рождения, дабы пришло понимание его природы. Но, может именно в его природе дело? Его рвёт надвое? Ведь в реальной жизни он сильно отличается от себя же в межпространстве. Светлое и тёмное? Эти два потока борются в одном теле? Где правда? В собственных выводах или выводах большинства?
  Почему-то дальше разговор не клеится, хотя ещё порядка пяти минут троица дышит свежим воздухом. Лес полнится теплом угасающего дня. Ветерок еле ощущается. По земле проносится белка. Замерев у основания дерева, она оглядывает людей не более секунды и резко взлетает вверх по шероховатой кроне высокой ели. Тигрица не показывается, предпочитая держаться особняком, лишь изредка можно узреть среди деревьев оранжево-чёрные полосы. В кусочке закатного неба, показавшегося в разомкнувшихся на секунду ветвях, еле различимы очертания ястреба. Свободная птица обитает неподалёку и часто оглашает округу неспокойным криком. Ещё один Наблюдатель, как Сурт. Хотя, зачем? Вчера вечером двери между измерениями закрылись. Только вот ворон остался в черте школы. Его часто видят заглядывающим в окна комнат, будто он ищет что-то или кого-то.
  Троица разбредается по своим комнатам.
  Школу накрывают шорохи ночи.
  Тихо наступает рассвет.
  И утро приносит очередной переполох.
  ― Зрина, куда мы? ― задыхается Карма, еле поспевая за бегущей впереди девушкой, чьи пальцы мёртвой хваткой удерживают её запястье. Когда предрассветные тени, ползущие по стенам, пытались втиснуться в углы, чтобы замаскироваться там до наступления очередной ночи, Зрина ворвалась в комнату с криком: "Подъём! Пора смываться!".
  ― Куда? ― закономерный вопрос спросонья.
  ― Увидишь! ― поспешный взмах руки и одеяло стянуто на пол.
  И вот, нате вам, несутся, куда глаза глядят.
  ― Быстрее! Иначе... мы... пропустим самое интересн... ― торопится Зрина, глотая остаток слова. На ней привычное коричневое платье с бахромой по подолу, на ногах бежевые сандалии с тонкими ремешками, однако ящерицы поблизости нет. Последняя деталь удивляет, ибо за проведённое вместе время удалось понять, что подруга фактически не расстаётся со своим питомцем.
  Поворот направо и тёмный коридор. Стены оплетают слабо светящиеся лианы.
  ― Левое крыло? Зрина, с ума сошла! ― пытаясь вырвать руку из железного захвата, шипит Карма. Вот куда соваться желания нет! Опыт общения с этим местом подсказывает, что лучше держаться от него подальше. Лишь одно исключение ― таинственная библиотека. И то, когда полнолуние наступит.
  ― Тише, ты! ― приложен к губам палец, и поставленница нервно оглядывается, не заметил ли кто посторонних в запретной зоне.
  Тихо вокруг. Так тихо, даже мурашки по коже бегут.
  Остановившись около серой двери, почти незаметной в царившем полумраке, поставленница поворачивает ручку, секунда и их поглощает туннель, с потолка которого свисают бежевые шарики на расстоянии метра друг от друга. Тусклый свет еле освещает каменный пол и влажные стены. Некоторое время путь лежит вперёд, затем очередной поворот и решётчатое окно с видом на громадную тренировочную площадку.
  ― Только тихо, слышимость здесь очень хорошая, а попасться не хочется. Я часто сюда прихожу, наблюдаю, по возможности учусь. Но, если Наставники узнают... ― девушка морщится, давая понять, что о последствиях лучше не думать. ― Эта часть левого крыла ― запретная зона, но именно здесь происходит много интересного, ― усаживаясь слева от наблюдательного просвета, информирует нарушительница правил, наблюдая, как Карма размещается у противоположной стены.
  Теперь им обоим открыт обзор на происходящее, а вот с иной стороны никто и не заметит нежданных наблюдательниц. Идут минуты ― ничего не происходит. На тренировочной площадке ни души, только слабое дымчатое свечение временами появляется с разных сторон круглой платформы. Чем-то зал походит на тот, где тестируют новичков и проводят спарринги, только в размерах побольше, да с защитой посильнее.
  На вопрос, кто именно здесь тренируется, Зрина улыбается.
  ― Увидишь!
  Карма вздыхает и изучает обстановку. Они находятся в овальной выемке, словно цыплята в яйце. Стены вокруг движутся сами в себе и при каждом смещении издают слабые потрескивающие свистки, одновременно меняя цвет с коричневатого на бежевый, и обратно. В какой-то момент мерещатся очертания чьих-то лиц на твёрдой поверхности, но образы мгновенно исчезают.
  Зрина заёрзала в предвкушении.
  ― Начинается.
  Созерцание стен оставлено, всё внимание на происходящее за решётчатым окошком. Не слышно ни звука, но дверь с иного конца отворяется и порог переступают четверо: Николос, Александр и незнакомый мужчина лет тридцати на вид. Лицо последнего столь непроницаемо, словно изваяно из мрамора; даже тёмные волосы до плеч не смягчают непонятной монументальной резкости. Крыла замыкает шествие.
  Когда дверь затворяется, Глава Душара взмахивает рукой, и очертания комнаты в мгновение ока размываются. Волокна тумана покрывают всё вокруг, а когда те рассеиваются, вместо ограниченного пространства глазам предстаёт покрытая невысокой травой поляна в форме английской буквы "N". Однако защита остаётся видна: призрачные символы окружают бойцов, зависнув в воздухе.
  По молчаливому приказу Александра, Николос и второй мужчина поднимаются на парящие металлические платформы, каждая из которых имеет диагональную линию между подставок для ног. Одеты спарринг-партнёры в синие комбинезоны, уже знакомые Карме по облачению некоторых на вчерашнем собрании. Крыла и Глава Душара отходят за еле видимую линию голубого света, прочерченную в метре над землёй.
  Предстоит поединок. Поединок между Высшими "Курьерами". Теперь понятно, отчего Зрина неслась, как на пожар. Помимо того, что научиться можно многому, так зрелище наверняка феноменальное.
  ― Кто собирается сражаться с Николосом? ― шепчет Карма на ухо девушке.
  ― Даста. Он Высший "Курьер" Пятого Потока, возглавляющий группу анкилов в измерении Гарна. Крыла всегда присутствует при спаррингах подобного рода, следит за эмо-средой Наставников, а Александр наблюдает насколько вырос их потенциал. Это необходимо для присвоения нового ранга, хотя, насколько мне известно, дальше Высшего "Курьера", за исключением восьми Членов Совета, никто не продвинулся до сих пор. На данный момент Александр возглавляет этот Совет.
  ― А, кто в составе?
  ― Всех не знаю. Анкилы из разных измерений, это точно. Из нашей школы ― Александр, Крыла и Степан.
  ― А, Принц и Наташа? Они просто Высшие "Курьеры"?
  ― Они просто Наставники. То боковая ветвь, чем-то приравненная к Высшим "Курьерам", но в основе лежат совсем иные принципы развития и становления. В своё время Николос должен был пойти по стопам Принца, так как являлся его поставленником, но передумал, избрав стезю "Курьера".
  ― Это плохо?
  ― Для кого как, ― пожатие плеч. ― "Курьеры" те, кто оказываются на передовой в начале войны.
  ― Боевые маги?
  ― Своего рода. Некоторые в состоянии освоить магию взаимодействия, как Николос, например, но это большая редкость. Если ты становишься "Курьером", то весь твой путь состоит из тренировок, подготовки, спаррингов, войн. Ну, и о миссии обычного курьера забывать не следует. Доставка ― их конёк.
  Получив толику новой информации, Карма переключается на главное. И понимает, что по сути никогда не знала Николоса по-настоящему. Можно подозревать о способностях человека, но лишь в сражениях они раскрываются полностью. Старый знакомый никогда не производил впечатления силы и мощи. Вспомним хотя бы случай с Салом. Хвалёное самообладание Высшего "Курьера" просто-напросто втоптали в бетонный пол. Сейчас же в пространстве витает непоколебимый дух бойца, не признающего слабостей и безволия. Контраст непередаваемый.
  Высшие "Курьеры" стоят на зависших платформах, смотрят прямо, не мигая. Руки опущены вдоль тела, взгляд каждого устремлён на противника, волосы треплет всё усиливающийся ветер, гонящий рваные вихри по траве.
  Еле уловимое движение Дасты.
  Наставник Торнадо своевременно уклоняется от пронёсшегося справа синего сгустка энергии. В долю секунды прежняя позиция восстановлена, тело прямое, расслабленное и непоколебимое.
  Странно. Полёт энергетического шара Карма не заметила, увидев его лишь в момент уклонения Николоса. Такое ощущение, словно снаряд вышел за пределы пространства, вернувшись к материализации в требуемой точке.
  "Агарон..." ― нежданно взрывает разум имя и резонанс от звучания отдаётся судорогой в теле. Накрывает болезненное ощущение холода. Карма непроизвольно сжимается, не понимая происходящего. В сознании мелькают неясные картины: пещера, Наставник и некто третий, склонившийся над её бездыханным телом. Вспышка и темнота.
  Зрина не замечает ничего вокруг. Всё её внимание сосредоточено на спарринге.
  ― Такой метод переброски энергии называется "страд", ― вводит она в курс дела. ― На языке народа Гастан, из мира Уша, оно обозначает "смещение потока вовне". Мир Уша существует за пределами реальности, он, как наш земной астрал, только имеет неустойчивую многослойную среду. Гастаны ― миролюбивая раса, чья ступень эволюционного развития давно закончилась. Они достигли своего предела, поэтому испытывают особое удовольствие, помогая в обучении.
  ― Только анкилам? ― Карме удаётся взять себя в руки.
  ― Не только... ― поставленница не договаривает, подавшись вперёд.
  Приходит очередь Николоса атаковать.
  Он смещается к левому краю своей платформы и... исчезает.
  Даста еле избегает столкновения с летящим в него голубым сгустком энергии. Снаряд проходит под ним, когда, подпрыгнув, он делает два кувырка в воздухе и приземляется обратно на свою диагональ. Платформа слегка пошатывается и идёт к земле. Слышно шуршание, когда острый передний край почти касается травяной поверхности, но мужчина вовремя возвращает контроль над ситуаций и взмывает вверх.
  Оказавшись на уровне наблюдательного пункта девушек, Даста закрывает глаза. Открывает их в тот момент, когда вскинутая для защиты рука отражает целенаправленный удар невидимого противника. В следующую секунду мужчина подаётся в сторону, избегая тем самым поражения кинжалом, сотканным из красно-синей энергии. Острое лезвие пронзает пустоту в том месте, где должно было быть его горло.
  Ответный выпад Высшего "Курьера" лёгок, скользящ, отличается изяществом. Пространство перед ним идёт крупной рябью, и невидимость Николоса исчезает. N-образная платформа висит параллельно земле, однако Высший "Курьер", чьи веки опущены, опирается на одно колено, тяжело дыша и держась за живот. Он кажется полностью обессиленным. Но когда соперник пытается завершить поединок, сформировав вокруг человека огненное кольцо, то мгновенно развеяно щелчком пальцев.
  Николос выпрямляется и поводит плечами, скидывая напряжение. Затем соединяет ладони в молитвенном жесте, губы еле заметно шевелятся. Вокруг тела формируются разноцветные завихрения, переплетаясь между собой, те образуют сплошную завесу, в которой то и дело мелькают неясные маленькие фигурки.
  Даста сощуривается и совершает быстрые пасы руками. Зелёная энергия стремительно встаёт стеной между людьми. Он готов к отражению...
  Вдруг время останавливается. Участники поединка и "секунданты" обращаются в неподвижные статуи. Погнутая ветром трава замирает. Повисает безмолвие. Тихое, ускользающее безмолвие, лишённое жизни.
  ― Что происходит? ― обеспокоена Карма.
  ― Не знаю... ― Зрина растеряна. ― Никогда такого не видела.
  Однако гадать над странным явлением долго не приходится, ибо движение вырывается на свободу гибкой, неуловимой атакой Николоса, выбросившего ладони вперёд одновременно с голубым пламенем, зарычавшим диким необузданным рёвом. Защита Дасты идёт трещинами, маска невозмутимости трещит по швам. Пот ручьём течёт по лицу и шеи, футболка насквозь мокрая, а на коже рук, в некоторых местах, виднеются неровные ожоги. Кожа сера, глаза ввалились. И всё это за какую-то миллисекунду.
  Неожиданно платформа Николоса уходит в дикое круговое вращение. Мужчина жутко бледнеет, пошатывается, но удерживает равновесие, направив опору вниз. Приземление жёсткое. Комья земли брызгами вверх; скошенная металлическим боком трава разлетается неровным ворохом. По инерции мужчина пролетает порядка пары метров, умудрившись при этом приземлиться на четвереньки. Даже с наблюдательного пункта девушек видно, как сильно дрожит его тело.
  ― Что-то ни так... ― комкает Зрина край юбки.
  Даста опускается более удачно, однако, как подкошенный падает рядом с Николосом, стоит сойти с платформы. С другого конца тренировочного поля бежит Крыла, за нею следует Александр. Приблизившись, женщина быстро изучает состояние мужчин, трогает их лбы и оборачивается к Главе Совета.
  ― Лихорадка. Похоже на противоестественное отравление.
  ― Чем? ― Наставница выразительно вскидывает левую бровь, на что директор недоверчиво фыркает: ― Сто лет, ни слуху, ни духу.
  ― Вызывай ЛекШамана! Пускай определяет, права я или нет. А пока в карантин их.
  Последовавшие за этим недели беспокоят Карму, да так сильно, что она пропускает ожидаемое полнолуние. Мысли забиты иными проблемами и посещению тайной библиотеки левого крыла там места нет. Её мучит осознание, что Николос и тот второй Высший "Курьер" свалились с неизвестным заболеванием, о котором никому не сообщили. Информацию пришлось искать самостоятельно.
  Покопавшись в исторических хрониках, девушка находит упоминание о вирусе "кабала", столь мощном и сокрушительном, что чёрная магия отдыхает. В своё время эта зараза уложила в летаргическое состояние несколько сотен владеющих даром и анкилов в том числе. Последний раз упоминание об "отравлении", как часто говорят о вирусе, датировано тысяча девятьсот первым годом. Временем последней битвы с "ино".
  Если бы болезнь являлась чисто земной, справиться с нею не составило труда, но происхождение "кабала" неизвестно, а основная платформа, на которой тот базируется, вызывает полное энергетическое истощение всех тонких тел человека. Так как никто из Наставников не распространяется о вирусе среди поставленников, становится очевидным их нежелание поднимать панику. В то же время, это указывает на минимальную возможность распространения инфекции: видимо, карантин в помощь.
  Дни сменяют друг друга.
  Поставленники часто проходит мимо лазарета, но доступ внутрь закрыт. Всем в школе известно, что два Высших "Курьера", в том числе Наставник Торнадо, получили ранения при посещении одного из измерений и восстанавливают силы под надзором ЛекШамана. Поэтому многие с чистой совестью интересуются их самочувствием, однако, в ответ всегда одно и тоже: "Всё будет хорошо. Не волнуйтесь".
  Зрина на это фыркает, но заявить, что знает правду, не может. Это незыблемая плата за нарушение правил школы. Не хочешь вляпаться ― молчи! Ей даже приходится Наставницу Наташу стороной обходить, чтобы не "проговориться". И ни ей одной.
  Идя с занятий Принца, Карма устало потирает шею. Его занудство феноменально и копированию не подлежит. Битых два часа распространяться о влиянии мануальной магии на организм человека и ничего толком не озвучить, оставив конечный материал на следующий урок. Как так можно? Пары минут хватит, чтобы всю тему обозначить.
  Вздох.
  Хорошо хоть, сейчас занятия с Наставницей Алой, подменившей Наставницу Наташу сегодня утром. Сказали, на несколько недель. Причин не объяснили. Женщина в телесах телепатией не обладает, но хороша в мысленных блоках. И её задача, за отведённый период, научить поставленников защищаться от всевозможных уровней сканирования и считывания информации.
  Путь девушки лежит через лазарет и взгляд волей-неволей скошен на дверь. Та приоткрыта. Карма застывает. Нерешительно приближается, заглядывает внутрь. Комната раза в три больше той, в которой она лежала после взрыва тренировочного зала при первом испытании. Странно. Вход тот же, а помещение много шире и имеет треугольную форму, хотя по памяти стандартом попахивало. Теперь тут три кровати, вместо одной, и расположены те спинками строго по углам, вытягиваясь по длине к центру. Вокруг двух из них возведён энергетический барьер, в составе которого видны алые руны. На ближайшей лежит Николос.
  Девушка подходит ближе.
  Мужчина бледен и неподвижен. По всему его телу гуляют оранжевые всполохи.
  Тяжёлое дыхание. Беззвучное шевеление губ.
  Алые руны вспыхивают, мерцают, подавляют.
  Тянет коснуться...
  Карму впечатывает в стену. Удар столь сильный, что, съехав на пол, она пару минут не может вздохнуть полной грудью. Болят рёбра. Чувствуется удушье. Головокружение. В голове звон и сонм рваных шепотков. В дезориентированном состоянии ей чудится человеческая тень сбоку, но стоит обернуться ― никого.
  Взгляд на барьер, окружающий ближайшую кровать. Монолитен и непроходим.
  "Отражающее заклинание..."
  Любимое детище Шаманов. Только вот в "Касте" используют земные элементы: камень, трава, щепки ― а руны, никогда. Дело рук ЛекШамана? Шику нравится экспериментировать, в отличие от его собратьев, чьё предпочтение отдаётся стандарту: маленьким естественным объектам, которые не заметить среди сотен таких же. Одна не дюже приятная женщина однажды заключила её в подобную ловушку. Даже Творящему потребовалось три часа, чтобы убрать барьер. Носителем заклятья оказалась песчинка, зарытая в пустыне на глубину пары десятков метров, да ещё замаскированная под живой объект иными "речами".
  "Но руны..."
  ― Карма! ― рык из-за спины, некстати сбивает сердечный ритм. Глава Душара хватает за правую руку и резко дёргает на себя. Изучает ладонь и багровеет прямо на глазах. ― Ума нет? На тот свет захотелось!?
  ― Я...
  ― Не якай мне тут!
  ― Что происходит? ― появляется на пороге Наставница Наташа. Невысокого роста, она кажется неправдоподобно маленькой и хрупкой на фоне озверевшего гризли в лице Главы. ― Сигнализация сработала и... ― осекается, заметив подопечную Творящего.
  ― Идиотка случилась! ― не в меру ярится старший. ― Посмотри! ― показывает ладонь девушки, где явственно виден ожёг в форме готовой напасть змеи. ― И, как теперь снимать? Лечить здравомыслием надо!
  ― От чего лечить? ― вставлен вопрос обвиняемой.
  Вот-вот начнётся гроза, столь тяжелеет воздух от разъярённого гарка:
  ― От полоумия! ― Тянут провинившуюся к свободной кровати. ― В карантин! ― итог непреклонный и малоприятный. Теперь понятно, для кого третье ложе стоит. Крыла предвидела? Всунули без особых сантиментов и защиту возвели, не сбежишь. Наташа под шумок скрылась. Карма осталась один на один с Дьяволом.
  Александр час с лишним разорялся, кто она такая и где ей место. О тупости её немереной, о каких-то планах нарушенных. В глазах бешенство, в речах ― авторитет всезнающего монарха. А порицание за глупость несусветную ― святым папством попахивает.
  Через шестьдесят семь минут "промывки мозгов", за которые она чуть не поверила, что является виновницей всех смертных грехов, в том числе грехопадения Адама и Евы, а так же бунта Люцифера против Господа Бога, Карма отворачивается от оратора и по-детски затыкает уши. В чём-обвиняют-то? Вирус "кабала" распространяется путём передачи слова. Во время диалога с больным, формируются рваные энергетические сгустки и проникают в ауру здорового человека. Затем сутки вирус адаптируется, после чего зараза начинает поражать тонкие тела одно за другим. Только ЛекШаман имеет иммунитет к этой вредоносной инфекции, но никто не знает, почему.
  Так с чего на неё собак спустили? С "Курьерами" не разговаривала, те в спячке. И нате ― виновата. В чём? Взгляд на руку с ожогом. В змее этой?
  В комнате устанавливается тишина. Взгляд за спину. Хлопнула дверь.
  "Отделалась!" ― истинное облегчение.
  Пространство неожиданно плывёт...
  ...проясняется...
  Она почему-то идёт по тёмному коридору с гладкими серыми стенами. Воздух спёртый, затхлый. Девушка доходит до конца длинного серпантина и прислоняется к стене. Тупик. Оглядывается, выхода нет. Обречённо съехав по сырой поверхности на пыльный пол, обвивает руками колени. Ужасно болит голова, хочется спрятаться, потеряться и никогда не находиться. Темнота. Только темнота кругом, да гробовая тишина, присущая забвению. Твёрдый холодный камень касается спины. Мелкие мурашки бегут вдоль позвоночника.
  Творящий Шаман однажды сказал:
  "Как бы ни было плохо, плохо лишь от неумения человека правильно относиться к происходящим событиям. Если не боишься правды, она никогда не ужаснёт тебя".
  "И, в чём заключается нынешняя правда?"
  Словно в ответ, возникают две призрачные фигуры вдалеке узкого прохода. Николос и Даста. Оба, как сомнамбулы, бродят от стены к стене. Мыкаются, как ослепшие, потерявшие опору и не знающие, где выход. Периодически они упираются в твердыню, не в состоянии преодолеть вставшую на пути преграду. Но всё равно продолжают идти, упираясь лбом в камень. Бессмысленно, дико, иррационально.
  ― Ничему не учишься, ― раздаётся суровый голос, невесть откуда взявшегося Наставника Агарона. Фантомы "Курьеров" исчезают. ― Неудачное место для размышлений. Никогда не решай свои проблемы в темноте, это чревато многими неприятностями, ― в следующую минуту широкие ладони ложатся на плечи. Рывок заставляет подняться на ноги и, против воли, следовать к появившемуся ниоткуда пятну света.
  ― А Николос и Даста... ― вялое бормотание.
  Тон провожатого непреклонен.
  ― Если не найдут дорогу, таков их удел.
  ― Это вирус?
  ― Вирус.
  ― Тогда мы можем...
  Девушка скорее чувствует, чем видит, отрицание. Его изучающий взгляд способен прорезать холодный полумрак неоправданной жестокостью.
  ― Никогда не вмешивайся в судьбу Высшего "Курьера"! Никогда!
  Карма опускает голову. Невозможно его понять. Этого странного, замкнутого и отчуждённого, более кого бы то ни было, человека. Наставник опять рядом, снова пытается унизить своим превосходством. В высокой фигуре чувствуется непримиримое отторжение и невозможность изменить порядок вещей. Он против воли здесь. Но он здесь. Холоден настолько, насколько хватает сил. А сил у него много. Он шествует чуть впереди, подавляя одним своим присутствием. Широкая спина порождает ужас, противоречие и... кажется знакомой.
  Вспышка света ударяет по глазам...
  Она лежит на кровати под защитным куполом с алыми рунами.
  "Сон?" ― рука закрывает глаза. По щекам текут слёзы, но она не знает, почему плачет. Влага просто сочится из глаз. В груди больно.
  Больно от собственного бессилия и от чего-то непонятного.
  Поворот головы на белой подушке.
  Николоса и Дасты напоминают манекенов своей неподвижностью.
  "Фантомы, попавшие в западню... Они, правда, там, в коридоре?" ― их отрешённые лица стоят перед глазами и, когда на пороге возникает Крыла, первые мгновения та кажется фантомом, а не живым человеком. Женщина бледна, но непреклонна.
  ― Готовься к испытаниям, Карма. Через четыре дня, после соревнования между поставленниками, мы открываем несколько комнат левого крыла для ускоренного обучения. На твои плечи лягут две задачи: пройти общий курс и провести избранную группу в роли Наставницы. Начнём по порядку.
  ― Но ведь...
  ― Не спорь! Время бездействия истекло. Александр недоволен, что ситуация вышла из-под контроля, но пойти против "РАКС" мы не можем.
  ― А они тут причём? ― настораживается Карма.
  "РАКС" ― объединение высшей власти. Сообщество стоит над Космическим Парламентом и отличается экстрасенсорным развитием, а не техническим. В военных действиях расы, входящие в объединение, не участвуют и, как правило, редко вмешиваются в бытовые реалии. А, если встревают ― плохи дела.
  Женщина кивает на её ожёг в форме змеи.
  ― Это символ призыва. Твой Дажа Арков приближается к первой стадии пробуждения и сообществу стало об этом известно. Мы только-что получили приказ ускорить процесс обучения, дабы, как можно скорее, ты прошла начальную ступень слияния. Всего их три.
  ― Но, как я...
  ― Не сопротивляйся! Решение принято! ― жёстко пресекает возражения провидица. ― Мне жаль.
  "Чего жаль? ― Карма ёжится от неоправданной резкости. ― Всегда ли Крыла была такой? Замкнутой, отстранённой и как будто неживой? Сколько ей лет?" ― на вид около тридцати-сорока, но стоит заглянуть в непроницаемые чёрные глаза, словно тонешь в безвременье и понимаешь, что назад дороги нет. Приговор приведён в исполнение и обжалованию не подлежит. Сунувшись в лазарет, она сама подвела себя под гильотину, чем бы или кем бы та не являлась.
  
  
  
  Глава 3
  
  
  Школа тиха. Как будто.
  Неслышные шаги по каменному полу никто не уловит. Все спят.
  Комнаты с разнообразными изображениями сменяют одна другую.
  Три сердцебиения несут одинаковый ритм. Столь точный, размеренный, слитый в единый фон, словно одно существо движется в замкнутом пространстве нескончаемого лабиринта левого крыла. Слабая голубая пульсация лиан сменяется красноватыми всполохами, когда нарушители местных правил сворачивают с основного коридора в узкий промежуток между статуй горгулий. Дальше виднеется узкий лаз. Монументальные стражи выглядят устрашающе, но для этих троих в них нет ничего особенного. Девушка слегка надменно щёлкает ближайшую рептилию по носу и продолжает движение, замыкая общее шествие.
  Глаза горгульи скашиваются вослед. По поверхности безликой сетчатки проходит белая волновая рябь. Скрежет камня не услышать, не ощутить. За секунду в мощном теле запускается сердцебиение, из осклабившейся пасти веет горячим дыханием. Страж беззвучно спрыгивает с небольшого возвышения, касаясь четырьмя массивными лапами пыльной поверхности пола. Кожистые крылья, прижатые к спине, стелятся от головы до длинного, с шипом на конце, хвоста. Шаг его неслышен. Взгляд в мерцающую красными всполохами спину тяжёл. Этот мигающий отсвет, отбрасываемый лианами, напоминает кровавое зарево мёртвого рассвета. Около тысячи лет назад, когда взошло солнце над позабытой всеми горой Эриан, мир погряз в алых реках павшей реальности. Выжила только Краёма. А те, кто шёл вместе с нею, никогда не вернутся: их искорёженные остатки погребены под многослойным каменным крошевом или сожжены последним всполохом вражеского огня.
  Он был там. Он знает. Он помнит боль и ярость, поглотившие в далёкий день от потери своего хозяина. С тех пор, как Хранитель, он запятнан несмываемым позором.
  Но продолжает жить. Единственная цель оправдывает его низменное существование.
  Он не позволит потревожить усыпальницу Хозяина, останки которого спрятаны в тайной комнате левого крыла очень давно. Поэтому нарушителей надлежит уничтожить!
  Чуть переваливаясь, горгулья ускоряется.
  Беззвучный шаг, неслышное дыхание, но девушка оказывается начеку.
  Она резко оборачивается.
  Быстрые пасы руками.
  Стена огня встаёт между уродливым существом и ею. Магическое пламя чуть гудит и на поверхности видна руна "рваного рассвета" ― прямая линия, пересечённая тремя диагоналями, имеющими по три засечки сверху.
  Страж невольно пятится.
  Магичка недобро улыбается.
  ― Взять! ― чёткий приказ неизвестно кому.
  Огонь взвивается под потолок. От руны расходятся полукружия, чётче обозначая широкую грудную клетку, тяжёлую морду, пылающие заревом провалы глазниц. В едином прыжке неведомая тварь накрывает стража, обращая того в сланцевую статую. А "сланец" для любой горгульи подобен проклятью. Обратиться в живое существо из этой структуры самостоятельно невозможно.
  Блондинка оглядывает свой шедевр холодными серыми глазами.
  Она хорошо подготовилась к нынешнему рейду, поэтому учла главное препятствие, которое наверняка предстоит преодолеть на пути к усыпальнице.
  ― Хранитель больше не помеха, ― сообщает Талия главному в их группе.
  ― Хорошо, ― отзывается Слава.
  Барсин на секунду оборачивается.
  ― А иных тут нет?
  Девушка откидывает волосы за спину.
  ― По собранным сведениям ― нет. Но бдительность сохраняем.
  ― Оно и понятно, ― передёргивается парень, недовольный намёком на возможную халатность. Вокруг сжавшихся кулаков вспыхнули чёрные молнии.
  Альбинос бросает взгляд через плечо. Тяжёлый, ледяной взгляд.
  ― Сбавь обороты! Станешь ярится ― в стену замурую, ― звучит обещание.
  ― Угрожаешь? ― шипение нечеловеческое.
  ― Угрожаю. И, прими к сведению, выполню.
  Член группы поджимает губы. Злится, но молчит. Чтобы ввязаться в конфликт с главным, необходимо лишиться рассудка. А он не дурак. Сила потушена, пальцы разжаты.
  Минут через пять, путь троице преграждает глухая стена. Обычная, ничем не примечательная поверхность, даже на взгляд бывалого мага... будь он здесь. Однако за видимостью всегда таится сокрытое. И данный случай не исключение. Вперёд выступает всё ещё кипящий про себя Барсин. Невидимые печати ― его конёк, поэтому пристало сделать свою работу ради общей цели. Несколько замысловатых слов и нестройных пасов в мгновение ока рушат преграду.
  Лёгкий скрежет и тупик истаивает, давая возможность заглянуть в круглую комнату. Тусклый свет проникает сквозь небольшое окошко, расположенное слева, и падает на саркофаг в центре. Обычное прямоугольное вместилище, серое и гладкое. Затхлый воздух заставляет поморщится. Никто не любит подобных мест. А некто, в принципе, не переваривает всё, что имеет отношение к загробному миру.
  ― Ждите здесь, ― отдан приказ альбиносом.
  Барсин не возражает, даже испытывает облегчение, явственно отражающееся в его расслабленной позе. Опасные ситуации раздражают. Он умный, кроткий, хотя, что греха таить, сверх меры образованный в требуемых областях. Поэтому всегда востребован и оказывается на краю пропасти чаще, чем хотел бы. Но сегодня можно отдохнуть. Подперев стену плечом, худощавый парень нейтрально оглядывает еле различимые письмена на троичном языке, образующие полукруг над проходом. Одна единственная фраза гласит: "Умер, чтобы никогда не возродиться...".
  В это время Слава, при помощи заклинания, отодвигает массивную каменную крышку и глядит на останки некогда великого человека ― одного из немногих Носителей, чей Дажа Арков не оставил его после смерти.
  ― Тэхорон, ― тихо зовёт альбинос душу древнего монарха. ― Мой дом, Суот ― измерение твоё. Проснись!
  Вдоль ветхого скелета, в рваных обожжённых одеждах, проходит пылевая волна.
  Призрачные контуры проступают из небытия, поглощая бренные останки.
  ― Зачем тревожишь сон мой? ― гулкое загробное эхо ударяет о стены усыпальницы. Но слышит его лишь тот, кому адресовано обращение.
  ― Грядёт пробуждение Первой Спящей, которая уже подле правителя этой планеты. Тебе пора вернуться, чтобы засвидетельствовать своё "почтение", ― склоняет Слава голову перед монархом.
  ― Первая Спящая? ― веет пустотой.
  ― Да.
  Повисает секундная задумчивость.
  ― Нет! ― подаётся Дажа Арков вглубь саркофага, отринув возможность перерождения. ― Мой Носитель мёртв. Значит, мёртв и я.
  ― Это ни так! ― непреклонен альбинос. Черты лица каменеют. ― Народ Тэхорона ждёт возвращения своего владыки. Вы обязаны вернуться!
  ― Я никому ничего не должен, ― истаивает голос, а вместе с ним призрачные очертания великого некогда монарха.
  Повисает тишина. Мёртвая, тревожащая тишина, несущая пустоту и обречённость.
  Перед парнем теперь только потемневший от времени скелет Носителя. Глупого человека, павшего в бою при горе Эриан и потянувшего за собой, в бездну отрицания, владыку целого сектора, а не одной паршивой планеты.
  "Таким величием не разбрасываются!" ― скрежет зубов.
  Но он не может заставить упрямого осла проснуться и перестать играть в жертвенного ягнёнка! Не может, чёрт побери!
  Резкий разворот на сто восемьдесят и стремительное движение к выходу.
  Талия и Барсин спокойно ожидают результата.
  ― Ничего, ― брошено односложно. Когда все оказываются за пределами усыпальницы, мастеру печатей приказано: ― Закрой проход.
  Без лишних возражений, следует подчинение.
  Мгновение ― стена вновь глуха и непроходима.
  Троица направляется обратно. В тишине, с лёгким недоумением.
  ― Он не отозвался? ― решает уточнить Талия.
  Спина Славы напряжена.
  ― Не отозвался, ― тоном, пресекающим дальнейшие расспросы.
  Отойдя на некоторое расстояние, альбинос решает сократить дорогу обратно. Тратить три часа на возвращение? Увольте! Поэтому целенаправленно оборачивается и опускает ладони на плечи людей. Это к спящему необходимо идти на своих двоих из-за стража, а отсюда можно и переместиться. В следующую минуту над ними уже лестница, ведущая на второй этаж к спальням поставленников. Слава отстраняется: и физически, и эмоционально. Он принимает этих двоих подле себя, называет друзьями, но никогда не станет доверять. Не подпустит достаточно близко к чувствам и мыслям, не позволит узнать правду своего рождения. Только двое ныне осведомлены о его грязном прошлом. Один вырастил, а вторая должна отыграть свою роль в предстоящей партии.
  Слава глядит на свои ладони. Под кожей движутся живые жгуты инородной материи. Его жизнь. Его опостылевшая реальность. Яд, отравляющий и искажающий.
  "Отродье Парламента!" ― летит яростное самому себе. Ненависть к данному словосочетанию подобна серной желчи, разъедающей изнутри. Хочется задушить себя собственными руками! Но выбора нет, приходится жить. Терпеть это грязное соседство внутри, ощущая инородность иного сознания, созданного в лаборатории Союза. Он словно сгорает заживо несколько раз на дню, столь мучительно взаимное сосуществование. Поэтому, рано или поздно, удастся найти выход из этого тупика. Уничтожить ложного монарха внутри или позволить иному владыке сделать эту работу. Ну а сейчас, следует сосредоточиться на соревнованиях между поставленниками, которые скоро должны начаться.
  Школа просыпается, все завтракают, а по прошествии пары часов собираются в тренировочном блоке, готовые продемонстрировать собственные умения и навыки. Взгляд парня вылавливает Карму из общего числа. Он опасался, что из-за вчерашнего инцидента, лишиться возможности сразиться с нею. Кто же знал, что подопечная Творящего сунется, куда не просили? Вот и пришлось руну задействовать, чтобы она не заметила стороннего присутствия. И зря. Теперь девушка меченая, что противоречит прописанному плану. И всё же, козыри на руках ещё остались. Придётся подкорректировать последующие шаги и двигаться дальше.
  В тренировочном зале толчея. Все в сборе.
  Начинаются соревнования между поставленниками: групповые спарринги по три человека в каждой команде или по двое.
  Карма оказывается в группе с Каасс и Андреем, а в роли противников...
  Губ Славы касается лёгкая улыбка. Удача, не иначе.
  Дю считает иначе, поэтому решает задвинуть Карму, куда подальше.
  И Каасс туда же:
  ― Будь осторожна, ― тихо предупреждает она новенькую, заходя к ней за спину, Андрей делает два шага вбок. Такая позиция называется "скрабан" и является мощным отражателем атаки, или повышенной защитой всей группы, а не только отдельных её членов. Для использования требуется большое количество энергии, поэтому не каждая тройка способна использовать столь сложную в реализации комбинацию. Но Дажа Арков ― могут.
  Карма внутренне напрягается, осознав, что Каасс с Андреем делают её центровой, тем коконом, вокруг которого отныне формируется энергетическое ядро. Ей невдомёк, что, фактически, те обнуляют опасность для её жизни. По крайней мере, на начальном этапе, ибо атака по противнику может свести защиту на "нет". Эти двое знают, какую угрозу представляет Слава, так как ни раз сталкивались с ним при взаимодействии школ, и рисковать не намерены. И потом, оба представителя "первичных душ" заметили ожёг в форме змеи на руке подопечной Творящего и не испытывают желания оказаться в эпицентре пробуждающегося Дажа Арков. Поэтому предосторожность ― план номер один!
  Карма степень опасности не оценивает, так как Славу врагом не считает. Её больше заботит расстановка для поединка. Беспокоит нахождение в спайке с парой сильнейших.
  Тихоровцу же её нервозность на руку. На лице коварная улыбка: он способен управлять человеком, не разобравшимся в себе. А этой расти и расти до осознанного противостояния, особенно сейчас, когда её ментальная сила находится под контролем. Веселье неожиданно тает, ногти вонзаются в ладони. Образы собственного прошлого ― изъеты язвами. Ему давно известно, что Верховный Шаман тёмный манипулятор, готовый идти по головам других. В ход идут любые средства: интриги, лживые обвинения, заточение, изъятие воспоминаний. Удушение в зародыше воли к жизни, уничтожение надежды и смысла существования. Его мать тому пример. Обычная суотка, которая на деле...
  Слава глядит под ноги, чтобы никто не увидел жажды уничтожения в полыхающих ненавистью глазах. Ещё рано. Не время вступать в противостояние с сильнейшими. Необходимо подкопить сил, поднабраться знаний, выдернуть Карму из-под контроля, чтобы использовать её в своих интересах. Многое на кону. Рисковать неразумно. Поэтому на публику он тихо посмеивается, пока невидимые нити кукольника вплетаются в энергетическое поле подопечной Творящего. Лёгкое движение пальцев и та вздрагивает, дыхание сбивается, по телу проходит дрожь. В голове её с немыслимой скоростью, сменяя друг друга, проносятся картины прошлого. Но не того, заблокированного, а рваные куски боли, отчаяния, наполнявшие жизнь до встречи со стариком. Инстинктивная паника перед ушедшим заставляет попятиться. Тёмное чувство растёт и множится, погребая под собой и толкая к краю бездны, в глубинах которой холод и тьма.
  Только Слава знает, что пока жертва разумно не оценит ситуацию, ей надлежит оставаться под чужим контролем. Он даст ей посул сорваться с крючка. Покажет, что стоит запуганному созданию сосредоточиться и отринуть убивающие эмоции, придёт долгожданная свобода. Перестав бояться, человек открывает немыслимые возможности, сокрытые внутри. Веря в себя... принимая себя после неизбежных изменений, ему дано подняться на высоту, недоступную никому более.
  "Мать тому пример", ― мрак всколыхнулся и осел удушающим илом.
  Женщины слабы, поэтому умирают, давая жизнь. Стоит ли уважать их жертвенность? Стоит ли верить материнской любви, бросающей на произвол судьбы с самого рождения? Он не может этого принять! Не станет мириться! Вернёт отнятое, возродит забытое, путь даже тьма поглотит окончательно. Взгляд на Карму. Язык облизывает верхнюю губу, смакуя нечеловеческий ужас, порождённый его влиянием.
  "Давай! Ломайся или живи!"
  Лица людей размыты, самообладание в руинах. Сбежать, спрятаться, забиться в угол. Не дышать! Вдруг услышат? Не шевелится! Вдруг заметят? Девушка обхватывает себя руками. Тело дрожит. Она понимает, что должна держаться. Необходимо найти точку опоры и скинуть поднимающееся паническое безумие. Но опоры нет. Она одна. Как всегда, одна в пустоте одиночества, в несмолкающих видениях, в хороводе смеющихся лиц и увещевательных шёпотков, толкающих наложить на себя руки. Этот страх не скинуть. Преследование не остановить. День за днём, год за годом, в затылок дышит тьма и нет спасения.
  Андрей первым замечает неладное. Не думал он, что Слава доберётся до добычи раньше, чем будет полностью сформирован "скрабан". Силён, гад! А это плохо...
  ― Карма! ― притягивает внимание девушки волевым тоном. ― Найди в воспоминаниях точку опоры. Дыши размеренно и не сбивайся с шага! Прекрати пятиться!
  Он не просто отдаёт приказ, а давит словами, как при первой встрече на занятии Принца. Страхи, есть у каждого. Скелеты в шкафу ― не новость, особенно, среди обитателей школы. Ей нет нужды прятаться от самой себя: ни сейчас, ни в будущем. Он и тогда пытался это показать, но она не поняла. Гордость помешала увидеть очевидное. А гордость ― это элемент, часто превращающий победу в поражение среди Дажа Арков, ибо их чувство собственного достоинства отравлено горечью и держится на воспоминаниях о том, какими они были, в ущерб тому, кем стали.
  На этот раз Карма не сопротивляется его "внушению". Она не одна.
  Плечи расслабляются, дыхание выравнивается. Взгляд прикован к коренастому атлету с несгибаемой волей к победе над превратностями жизни. В каждом жесте и слове сквозит поддержка. Именно тепло участия помогает выкарабкаться из поглощающего мрака.
  Из далёких детских воспоминаний изымаются радость и свет. Вот любимый щенок упрямо пытается перебраться через бревно. Скатывается, но снова карабкается вверх, демонстрируя упрямый характер. А это уже она в возрасте пяти лет бежит навстречу женщине с тёмными, как смоль, волосами. Тепло окутывает. Накрывает веселье. Чистота и ясность в мыслях, порождают облегчение.
  ― Я готова, ― благодарность и собранность в голосе.
  Дю кивает, сосредоточив теперь всё внимание на вражеской группе, образовавшей гусеницу. Карма хмурится, пытаясь припомнить, где видела эту позицию. О той ни слова не говорилось на уроках.
  В сознании вдруг всплывает неровная страница с оторванным уголком.
  Глаза расширяются.
  Кузаа ― позиция сороконожки, запрещена к использованию около ста пятидесяти лет назад из-за аспекта поглощения. Она всасывает защиту противника, затем самого человека, расщепляя на мелкие составляющие. Без вмешательства извне ― смерть неминуема.
  Против такой тёмной техники, "скрабан" ― муравей на пути смерча.
  "Только не паниковать! Думать об альтернативе! Что-нибудь законное, не нарушающее правил школы, но достаточно мощное..."
  Внутренний поиск даёт желаемый результат.
  Буор ― позиция "сокогола", птицы из измерения Гуо плюс четвёртого потока. Информация о технике почерпнута из тайника "Касты", но всё-таки о "буоре" один раз упоминала Крыла, что может служить оправданием в случае разбирательства.
  Резко развернувшись, Карма бросает Каасс всего одно слово.
  ― Буор! ― Составительница книг наследия наверняка знает о подобной позиции.
  Каасс сразу замечает незаконную технику иной стороны, но не ожидает подобной наблюдательности от подопечной Творящего. Допущена улыбка про себя. Не так проста, как кажется. Хотя...
  Стикл давно об этом твердит и Эрик ему поддакивает. Андрей выглядит заинтересованным, нонсенс в принципе. А Зрина души не чает в новенькой. Даже Лиуттл в предвкушении знакомства, пусть пока по кругу топчется. Что-то много их, на орбите-то. Пора прислушаться. Просто так Дажа Арков даже себе подобных не выделяют. Особенно такие, как озвученная пятёрка.
  Дю оборачивается, не выпуская поставленников Стаса из виду. Особенности "буора" ему известны, поэтому проблем возникнуть не должно. Оглядывает площадку, пожимает плечами, и, почти незаметно, подтверждает своё участие. Если бы Карма не имела счастье один раз тренироваться вместе с Андреем, когда Агарон поставил их партнёрами по спаррингу, то едва ли смогла заметить этот еле уловимый знак согласия. Теперь дело остаётся за малым: сменить позицию за секунду до нанесения удара вражеской стороной. Основа "буора" ― внезапность, мгновенная защита или атака. Если сделать всё правильно, шансов у противников не останется.
  Мир замирает. Поставленники за пределами основной площадки внимательно следят за происходящим, учитывают плюсы и минусы спаррингующихся. В будущем может пригодиться. Мало кто из их числа улавливает нарушение правил, однако те, кто более просвещён в данном вопросе, внимательно изучают Наставников, а не участников поединка.
  Старшие реагируют по-разному.
  Александр всё видит, но прерывать соревнование на начальном этапе не намерен, решив проверить готовность этих групп к неожиданным ситуациям. В большей степени его интересует Карма. Он желает её поражения, всё до банальности просто. Крыла тоже внимательно следит за девушкой: одобрение в глазах, редкая улыбка на губах. Агарон бесстрастен и ни к кому не проявляет интереса. Стоящий рядом Принц, нервно подёргивает свою бородку и бормочет нечто неразборчивое. Николос с Наташей отсутствуют.
  Но чего бы не ожидали старшие, итог удивляет всех. Это самый короткий бой в истории существования школ. Поставленники Стаса только намереваются совершить первый выпад, как Карма, Дю и Каасс резко меняют позицию, перенаправляя уже сконцентрированную энергию центра в пространство перед собой.
  Удар наотмашь!
  Хлопок воздуха и вспышка мутно-розового света, затмевающего всё вокруг.
  Символы по кругу площадки ярко вспыхивают и тут же гаснут, оставив лишь еле заметную пульсацию, указывающую на сильнейший перепад напряжения.
  Туманная завеса рассеивается.
  Слава стоит на четвереньках, отдуваясь, вокруг головы клубится зеленоватый дымок, будто его волосы только-что горели. Чуть в стороне неподвижно лежат Талия и Барсин и, если бы не еле заметное дыхание, их вполне можно принять за мертвецов. Отдышавшись, альбинос поднимает голову, его ненавидящий взгляд впивается в лицо подопечной Творящего. Одними губами произнесено:
  ― Сочтёмся, ― в правой руке зажат сгусток чужой энергии, вырванный из ауры за секунду до взрыва.
  Победители сходят в ликующую массу поставленников.
  Пострадавшие отправлены на восстановление. Все, кроме Славы.
  Соревнования продолжаются, но теперь между представителями одной школы.
  На площадку ступают две девушки и два парня. Предстоит поединок между потоками Инь и Ян, своеобразный показательный бой, демонстрирующий, как ни странно, не столько единство двух начал, сколько превосходство женской связки над мужской. Почти традиция, привитая "Кастой", выдвигающей на передовую в обучении женщин, а уж потом тратящая силы на мужчин. Возможно, подобное происходит по причине слишком малого количества первых, тогда как среди "сильного пола" наблюдается большее движение, пусть и послабее в индивидуальном становлении.
  Так как женщины, способные стать шаманками, бессознательно блокируют свои способности, подавляя их, представителям "Касты" во все века сложно отыскать наиболее сильных представительниц. Отсюда ложное представление, что мужчины-шаманы ― это аристократический класс. А женщины ― недоразвитый мещанский элемент. Хотя на деле всё совсем иначе.
  Девушки встают спинами друг к другу и соединяют ладони. Парни занимают аналогичную стойку. Письмена по кругу площадки вспыхивают ровным беловато-серым светом, напоминающим предрассветный туман. В зале стоит тишина. Все ожидают поединка, где на первое место выдвигаются спокойствие и разумность, а не эмоции и грубая сила.
  Соревнующиеся закрывают глаза, вокруг них колышется марево. В воздухе появляется запах скошенной травы и дорожной пыли. Странная смесь. Через мгновение два еле различимых потока рвутся под потолок, всполох на мгновение освещает зал, скользнув по застывшим лицам поставленников алыми тенями. Пульсирующие столбы пускаются в странный танец: то приближаясь, то отдаляясь друг от друга.
  Завораживает.
  Но не так, как вдруг появившийся на их поверхности (у девушек ― голубой, а у парней ― серый) отсвет в форме язычка пламени.
  Пространство как будто застывает, затрудняя дыхание.
  Карма трёт шею, отчего-то припомнив нападение Леонида. Кожу слегка покалывает.
  ― Вот ты где, ― раздаётся над самым ухом весёлое, отвлекая от тяжёлых воспоминаний. Зрина просто пышет воодушевлением, заставив посторониться рядом стоящую брюнетку и заняв её место подле подопечной Творящего. ― Сейчас начнётся самое интересное. Язычки пламени примут форму атакующих существ, вызванных из иных измерений. Когда те появятся, станет понятно, к какой силе прибегли бойцы. Чем-то похоже на использованный вами "Буор", здесь тоже внезапность основополагающая. ― Карма иронично вскидывает левую бровь, поставленница смеётся. ― Да-да, я знаю, что такое "Буор", не удивляйся. Редкая техника, но не запретная. Лучше на них смотри, ― кажет на тренировочную площадку. ― Главное в поединке Инь и Ян сила разума, концентрированная воля, единство двух потоков, образующих один.
  ― Почему девушки сражаются с парнями? ― интересуется Карма.
  Ящерица на руках Зрины щурится от мерного поглаживания по чешуйкам.
  ― Один поток всегда формируется из двух элементов: лёгкого и тяжёлого. Карна обладает силой воздуха: для неё полёт естественен, как дыхание. Ларид ― твердь земли, что противоположно потоку её напарницы. Касаемо парней... ― девушка придвигается ближе, словно опасается подслушивания. ― Гибру ― чистый огонь, внутри него с самого рождения живёт саламандра, как духовная суть. Об этом не принято говорить, хотя все знают. Подобное соседство большая редкость, ведь эти существа не признают человеческую оболочку. Но в данном конкретном случае вышло иначе. Рядом с ним стоит Щурихра, его поле не сбалансированно и никогда не стабилизируется. В этом его сила и проклятье. Нет личного спокойствия. Одно бесконечное метание из мира в мир, из вселенной во вселенную, в общем, неприкаянная личность, из-за чего привлёк внимание "Патруля" год назад. Зато благодаря своему дару "вечного двигателя", имеет наибольшую возможность овладения астральными силами, за что прозван Менталоном. Со странианского языка означает: "мне по одному пути не идти".
  ― Странианского?
  ― Да так, небольшая группа аборигенов, обосновавшаяся в левом крыле за дверью с изображением руки с пламенем. Они у нас что-то вроде талисмана, на большее просто не способны. Хотя совета попросить в трудной ситуации никогда не помешает, почти всегда выскажутся в точку, ― Зрина подаётся вперёд. ― Начинается...
  Столб энергии вокруг девушек неприкаянно мечется, по поверхности скользят неровные тени, а затем из них, с яростным воплем, вырывается огромная огненная птица, устремившаяся под куполообразный потолок. Зависнув над головами заклинательниц, та размахивает полыхающими красно-оранжевым пламенем крыльями, разбрасывая в разные стороны огненные сгустки. Достигая резко выросшего вокруг площадки щита, оберегающего наблюдающих поединок людей от неприятностей, те густой лавой скатываются по гладкой поверхности вниз.
  Приходит очередь парней выпустить своего хищника. По дышащему потоку, окружающему два человеческих тела, проносится оглушительный треск, неприятно резанувший по ушам. Кто-то закрывает их ладонями, иные сдержано морщатся. Полупрозрачные стенки столба начинают оседать, расширяясь по низу, затем резко вытягиваются, отчего видимая составляющая напоминает теперь узкие песочные часы. Снова вниз и повторно вверх. Так продолжается порядка минуты.
  Когда от перетекания формы начинает рябить в глазах и появляется головокружение, на поверхности, в затягивающем движение, проступают кольца извивающегося змея. Огромного, порядка десяти метров в высоту и трёх в ширину. Возвысившись на всеми, тот покачивается маятником с непримиримым шипением. Чешуйки переливаются расплавленными изумрудами, опущенные веки подрагивают, угловатая морда, покрытая неровными рядами шипов, полураскрыта.
  ― Василиск... ― выдыхает Зрина поражённо. ― От Менталона меньшего ожидать не пристало. В прошлый раз ему удалось вызвать из небытия Горгону, пришлось потом руку одного поставленника возвращать к жизни из каменного плена. Любит он это дело, вечно на сильнейших среди смерть несущих тянет. Порой кажется, нарочно судьбу испытывает, ведь потеряй контроль, пропадёшь навсегда.
  Пока же с контролем всё в порядке. Змей гипнотически покачивается, оглядывая людей тяжёлым взглядом. Самовольно нападать не собирается, ожидая приказа.
  "Значит, так выглядит Василиск... ― Карма оценивает немалый размер, мощь чешуйчатого тела, вспоминая рассказы о его смертельном дыхании и убийственном взгляде. ― Как всегда, в легендах полно преувеличений. Смотрит и ничего. Должно быть что-то ещё, запускающее механизм атаки и, думаю, парни нам сокрытое продемонстрируют...".
  Щурихра и Карна синхронно кивают, давая знак к нападению.
  Способна ли огненная птица противостоять такому противнику? Оказывается, не способна. Рептилия с такой скоростью рвётся вперёд, выпустив изо рта буроватую дымку, что шансов сманеврировать у крылана просто не остаётся. В стороны летят куски огненной плоти и полыхающие рваными всполохами перья. Всего пара секунд и от мощного великана остаётся горсточка пепла.
  На мгновение в тренировочном зале все замирают, но вдруг в воцарившейся тишине раздаётся победоносный выкрик. Затем к нему присоединяется ещё один, затем ещё. Через минуту пространство гудит ожиданием, пока Александр, вскинув руку, не призывает всех к молчанию.
  ― У-у, ― искрятся глаза Зрины, ― обожаю Феникса. Это личный хранитель Карны, но она редко его использует в поединках. Наверное, лишь тогда, когда требуется перерождение им обоим. Данная птица не в состоянии преодолеть силовой рубеж без трансформации, но возможна та только в бою.
  Карма молча наблюдает за возрождением, о котором идёт речь.
  Удивительное зрелище, возвращение из небытия. Горстка пепла, ― а через мгновение пернатый хранитель вырывается из-под пола огненным пламенем. Птица теперь больше, внушительнее и, как будто иной формы, хотя не понять, в чём разница.
  Бой возобновляется.
  Атака за атакой.
  Василиск извивается и бьётся, окутывает своим убийственным зловонием, наносит удар за ударом двумя острыми зубами, с которых сочится смерть. Всё напрасно. Пустая трата сил. Вот его фигура теряет очертания, превращаясь в полупрозрачный силуэт, через минуту исчезнув совсем. Издав победный клич, в своём величие Феникс пикирует вниз и растворяется в колышущемся столбе, окружающем девушек. Тишина кажется застывшей: ни вздоха, ни выдоха. Следя боковым зрением за медленным затуханием общего потока силы, Карма обращается к стоящей рядом.
  ― Ты сказала, Феникс ― Хранитель Карны?
  Вопрос встречает мимолётная улыбка.
  ― Не та тема, о которой принято распространяться. Понимаешь, у каждого анкила после третьего года обучения, не зависимо от уровня до которого тот дорос, появляется личный хранитель. "Каста" так решила много лет назад, заключив договор с несколькими мирами, где существуют определённые формы жизни, ищущие связи с человеком. Каждый поставленник, по прошествии трёх лет, отправляется в один из миров, где находит своего союзника, прикрывающего отныне тыл в самых безвыходных ситуациях. Говорить много о своём хранителе не стоит, это обесточивает того, в тоже время, если о нём многие знают не с твоих слов, он становится сильнее. Поэтому часто их используют в спаррингах или на соревнованиях.
  Подопечная Творящего глядит на ящерицу, примостившуюся на плече поставленницы. Эти двое почти никогда не расстаются.
  ― Саша, твой хранитель? ― срывается вопрос. Зрина нейтрально улыбается. Карма вздыхает. ― Я и не знала о существовании союзнических сил...
  "Или знала? ― неясный всполох в сознании: не то мысли, ни то разговор. ― Сон или явь? ― Разболелась голова. Девушка трёт виски".
  Зрина искренне смеётся.
  ― Фасад у нас иллюзорный, вот причина твоего заблуждения. Знаешь, ведь многие поставленники не то, что кажется на первый взгляд. Тебя пока не трогали дидары, только придёт время, они заявятся. ― Уловив недоумение собеседницы, девушка поясняет: ― Наши личные надзиратели за несанкционированным использованием силы. Есть лимит, переступить который мы не имеем права. Иногда кажется подобное несправедливым, хотя впоследствии понимаешь, нет предела ограничениям.
  ― Почему?
  ― Анкилы ― люди, Карма. Разум подвержен перегрузкам, срывам и склонен перегорать от перенапряжения. А так как эмоции ― основа нашей силы, опасная грань ближе некуда. Есть пословица у анкилов: "Свети, пока светиться, только ночью спи". Во всём должно быть равновесие. "Каста" Шаманов внимательно следит, чтобы оно не нарушалось. На соревнованиях, подобно нынешнему, поставленники имеют возможность раскрыться, только потом очень долго восстанавливаются. Немногие имеют бесконечный поток энергии в своих генераторах. В случае войны, а она как раз на пороге, многие падут, или сгорят. И в школах готовят к этому, оттачивают мастерство ради призрачной надежды выстоять. Единицы среди нас способны возрождаться, как Феникс. Поэтому, есть Хранители. Израсходовав личный запас энергии, ты имеешь шанс, прибегнув к помощи своего союзника, сохранить себе жизнь. Век анкилов ― короток, начнись война. По этой причине поставленников не удерживают против воли, если те желают уйти обратно в цивилизацию. Подневольный боец слаб своим внутренним сопротивлением и пользы от него слишком мало. Только Дажа Арков уйти не смогут. Никогда. Стать Носителем ― приговор.
  Ещё около часа продолжаются соревнования, но всё это время из головы не идут откровения Зрины, иначе раскрывшие подноготную "приходов и уходов". Многое становится ясным. До состоявшегося разговора, Карма часто задавалась вопросом, почему поставленники не используют свой потенциал, отчего на уроках почти запрещена демонстрация способностей, даже если те соответствуют моменту. Только в зале для тренировок разрешено чудить, и то под строгим наблюдением Наставников. Однако не укладывается в голове, отчего поставленникам внушают ограничивающие их понятия. Люди разные. Развиваться дозволено каждому. В "Касте" понятия потолка просто не существует, важен только путь, а по какой извилистой идти, личный выбор. Здесь же отчего-то преобладают ограничения, притом в огромном количестве.
  "Потому-что школа? В этом всё дело?" ― хмурится подопечная Творящего, не замечая к себе пристального внимания с противоположного конца зала.
  Слава наблюдает за девушкой с безопасного расстояния. Слышит её мысли, понимает течение энергий. Ощущает эту тишину внутри, где нет голоса Дажа Арков. Правда, нет? Или отсутствует желания его слушать? Носитель может закрыться от силы внутри, только рано или поздно придётся платить за отрицание. Хотя, причина тишины может быть иная. Блок Творящего. Или, если душа монарха достигла стадии первого уровня пробуждения, приходит ложное безмолвие. Самообман. Великое заблуждение, что ты свободен и чужие эмоции отпустили тебя. Он проходил, он знает. Альбинос разворачивается и покидает помещение за десять минут до завершения соревнований. Есть дело, не терпящее отлагательств.
  После обеда Карма идёт в библиотеку, тогда-то в дальней части школы гремит оглушительный взрыв, стены содрогаются, а хрустальные люстры, украшающие потолок, издают мелодичную трель. Мощный выброс энергии, притом сжатой. Будь иначе, тут бы камня на камне не осталось. Перед внутренним взором неожиданная картинка. Это "шуо" ― нечто среднее между атомным и ядерным зарядом размером с горошину. Конденсат, остающийся после взрыва, способен проесть насквозь любую материю, не затронув желаемое для активатора. Бомбочка реагирует на мысли. Одна проблема. Для создания её нужно, как минимум, побывать за пределами данного мира в измерениях минус второго или плюс шестого потоков. Что почти невозможно, так как вход в эти пространства охраняет Псара: клубок шерсти размером с лошадь. Добрая зверюга, пока не пытаешься пройти мимо. Съест, не подавится.
  Дверь директорского кабинета резко распахивается и в холл вылетает Александр, а за ним Николос ― оба направляются в сторону левого крыла. На пороге столовой возникает Ларк и нервно озирается по сторонам. Позади него блондин с косой чёлкой, чья единственно видимая бровь приподнята несколько иронично. Карма стоит в тени. Она и представить не может, что станет крайней через несколько минут и познает безумие Александра на собственной шкуре.
  Высший "Курьер" и Глава Душара возвращаются быстро.
  ― Карма! ― набат по барабанным перепонкам.
  Будто камень брошен в спокойную воду и идут отвратительно неровные круги. Глава Совета дышит праведным негодованием, как заправский паровоз. Надвигается буря, тем более непонятная, ибо девушка точно не может иметь к происходящему отношение. Соревнования закончились давно, поставленников распустили, позволив отдохнуть после изматывающих состязаний. Она и собиралась, в библиотеке.
  ― Опять проблемы? ― выходит на всеобщее обозрение. И зря.
  Перст карающий прямо в грудь.
  ― Как... ты... посмела?! ― голос обвинителя звенит негодованием.
  ― Посмела, что? ― дикость в глазах почти настоящая.
  ― Использовать "шуо"! ― голословное обвинение.
  ― Так-так-так, ― начинает заводиться уже Карма. ― С этого места подробнее. Я использовала? ― тык в себя пальцем.
  Обычно светлые глаза Александра чернеют до мирового апокалипсиса.
  ― Безответственная девчонка!
  От ненормально громкого выкрика, помимо стен, вздрагивает Николос, казалось, привыкший к спонтанным шумам давным-давно. Пространство гудит и пощёлкивает. Вмешаться? Не стоит. Лучше сосредоточить внимание на белых колонах, подпирающих потолок. Он час как к реальности вернулся, не готов ещё к лобовым столкновениям. Слаб. Немощен. Отвратительно неспособен на конфронтацию, даже словесную.
  А дискуссия тем временем набирает обороты.
  ― С какого боку? ― сухое замечание Кармы больше походит на издевательский плевок, нежели простое любопытство. Девушка не на шутку зла, хотя честно пытается не сорваться. Однако, чем больше лицо старшего мужчины покрывают красные пятна, тем сильнее хочется разнести всё вокруг в дребезги. Она давно такая. Если к ней по-доброму, от чистого сердца ― ангел. С ненавистью или интригами ― демон, а то и сам Владыка Преисподней.
  "Тише девочка, тише, ― внутренняя релаксация. ― Рассуждай здраво, успокойся и найди того, кто мог подложить такую свинью".
  ― Твоя энергия! ― кинуто к её ногам доказательство виновности. Это полупрозрачный розовый лоскуток с довольно специфическим орнаментом. Карма смотрит, не мигая, и припоминает шипение Славы.
  "Он? Вот же!"
  ― И? У кого урвали? ― пафос в чистом виде.
  И наступает конец света...
  ― Хватит! ― извергнуто слово, взорвавшее ближайшую к Карме вазу. Мелкие осколки разлетаются во все стороны. Вокруг Главы Совета клубится неровное серое марево, затемнившее мелкие частички керамики, посыпавшиеся на пол. Дыхнуло жаром, опалившим лицо, словно некто незримый выпустил пар.
  Наблюдателей на пороге столовой становится больше.
  ― Ого, его несёт! ― искренне удивлён Лиуттл.
  ― Нездоровая реакция, ― согласна Каасс. ― Кто-то поучаствовал.
  ― Из-за чего сыр-бор? ― интересуется Стикл, только-что подошедший.
  Отвечает Эрик.
  ― Карму в подрыве обвиняют.
  ― Да, ну?
  ― Тебе весело, а Александр с катушек съехал.
  ― Ему полезно. Пускай поярится, ― поправляет парень очки с самым нейтральным выражением лица.
  ― Ты что-то знаешь? ― вцепилась в него Каасс.
  ― Я что-то знаю, ― следует кивок и Стикл ретируется, оставив остальных в неведении.
  Лиуттл сумрачно провожает удаляющуюся спину.
  ― Пытать бесполезно, ― вердикт.
  Эрик посмеивается.
  ― Если лишний враг нужен, попытаться можно.
  ― Нет уж, перебьюсь! ― отфыркивается блондин.
  ― Разумный выбор.
  А в холе проблемы иного рода.
  ― Николос! ― гаркает Александр.
  ― Слушаю, ― отзывается Высший "Курьер".
  После заражения "кабалом", прошло несколько дней; изматывающих, туманных ночей, из которых обоим "Курьерам" еле удалось выбраться. ЛекШаман делал всё от него зависящее ради спасения пострадавших: докачивал энергией, запускал программу трансформации и преобразования клеток, но первое время, казалось, шансов на спасение нет. Глаза парней ввалились, зрачки неестественно сузились, что не разглядишь на поверхности радужки. Белки превратились в подобие мутного стекла.
  Надежда на лучший исход просачивалась сквозь пальцы.
  Опыт прошлого в возникшей ситуации не играл роли. Новый вид "кабала" искусно обходил все расставленные для него ловушки. Но об одну всё-таки споткнулся. Когда ЛекШаман понял, какую именно, сразу сотворил сыворотку, смешав несколько зёрен "гуаравы", прорастающей в измерении Руа плюс первого потока, с тёплым раствором ментальной энергии Дуарана, дикого существа обитающего в Ширдо (тонко-ментальной среде плюс пятого потока), по странному стечению обстоятельств являющегося его другом. Один укол и через три часа "Курьеры" открыли глаза, чёрные кружки зрачков расширились, глазные яблоки восстановились. Целитель вздохнул свободнее, поняв, что кризис миновал. Ещё пара доз лекарства, окрещенного "куса", и состояние здоровья вернулось на круги своя.
  Однако, хотя на ноги Николос встал, слаб он ещё для великих свершений.
  Только вот Александра несёт, не остановить.
  ― Берёшь Карму и отправляетесь на "Остров". Ближайшую пару месяцев, чтобы духу вашего тут не было! Понял?
  Наставнику требуется вся выдержка, чтобы скрыть не столько удивление, сколько напряжение от озвученного приказа. И это стандартная реакция. Но вот знай он о недавнем вмешательстве "РАКС", ― костьми бы лёг, но остановил зреющий идиотизм. Идти против сообщества ― безумие! К сожалению, информацией подобного рода мужчина обделён. Ещё не просветили.
  ― Что-нибудь ещё? ― интересуется нейтрально, не выказывая внутренних сомнений в целесообразности затеи.
  Следует поистине королевский кивок.
  ― Да. Захвати Ларка, пускай тренируется с вами. А теперь убери с глаз долой! ― тяжёлый взгляд на "виновницу" происшествия. В следующее мгновение, развернувшись на каблуках чёрных отполированных до блеска ботинок, мужчина скрывается в кабинете, с недюжинной силой хлопнув дверью.
  Звонко дребезжат стёкла, а со стороны столовой чистейшее недоумение.
  ― Тебя с чего приплели? ― глядит Каасс на друга.
  ― А я знаю? ― раздражён избранный.
  Карма, опустив голову, кипит от негодования.
  "Позор для школы ― Такой Школы! ― иметь столь неадекватного Главу! Вынес вердикт, даже не разобравшись в ситуации? Прелестно! Какой-то там остров? Да хоть сейчас, только дорогу укажите!"
  Однако некто таким гневным энтузиазмом не страдает.
  ―Я слышал, слова Александра, ― приближается Ларк. ― Мне собираться с вами на... "Остров"? ― скепсис нечеловеческий. И есть от чего проявлять столь откровенное недоверие. Мало того, что он числится в списке лучших и прилежным поведением отличается, так ещё следит за некоторыми каналами связи "ино" и демонических форм. Убирать его из Душара, равносильно отключению одной из степеней защиты. Да и "Остров" не особо дружелюбен к Дажа Арков, чтобы там околачиваться.
  Наставник тоже хорошо понимает нецелесообразность предприятия. Он глядит на свои руки, где ещё видны красно-жёлтые переплетения под кожей: остаточное явление "кабала". Плюс слабость. А от этой ссылки ничего путного ожидать не приходится. Александр в своём уме? И полоумный поймёт, не в своём!
  "Остров" ― это кусок земли в пару десятков километров посреди океана, нечто тюремного типа для особо провинившихся. Не левое крыло, конечно, но там тренировки ведутся по двадцать три часа в сутки, надо заметить, земные сутки, а на сон отводится час. Обычно туда отправляют на неделю, так как ни один поставленник не в состоянии выдержать такой выматывающий марафон дольше. И отправляют только тех, кто не является Носителем, ибо живёт там кое-кто не дюже миролюбивый к "первичным душам".
  Можно попытаться оспорить решение старшего, но сейчас тот в столь неадекватном состоянии, что предугадать реакцию не возьмётся даже он, хорошо разбирающийся в нестабильном, отчасти взрывном, характере Главы. Сегодня норов того превзошёл разумные пределы. И срыв спровоцирован местом взрыва. Мужчина посерел, стоило переступить порог разрушенной комнаты...
  Взгляд "Курьера" уносится вдаль коридора, ведущего к месту недавнего происшествия. Повезло, что злоумышленник использовал пустышку, а не настоящий боевой "шуо". Кроме разрушенной комнаты в левом крыле, благо пустой (то есть, не имеющей каких-либо порталов и пригретых существ из других миров), пострадавших нет. Стоило оказаться среди обожжённых стен, мгновенно пришло осознание злого умысла. Подделку создать легче, чем оригинальный "шуо", только всё равно пару ингредиентов из иных миров придётся доставать. А Карма даже названия тех не знает и с поставленной задачей вряд ли справится. Однако Александр будто ждал возможности выставить девушку за пределы Душара. И Ларка выдворить решил ― безумный шаг.
  Слава стоит под лестницей и наблюдает за общим ошеломлением. Ухмылка широкоформатная. Удалось дотянуться до Главы и взбеленить до требуемой кондиции, благодаря чему несколько мешающихся местных обитателей убраны с глаз долой. Поступать так ранее не собирался, но инцидент в лазарете порушил иные возможности. Пришлось выкручиваться. Пустой "шуо" очень помог. Торнадо против Александра не пойдёт, а если и рискнёт, то не сегодня.
  Николос подтверждает выводы альбиноса.
  ― Каков выбор? ― отвечает Наставник Ларку. ― У нас полчаса на сборы, ― сухой кивок на недавно захлопнутую дверь, за которой ощутимо беснуется настоящий ураган в ожидании их отправки.
  Больше никаких споров. Даже Карма отмалчивается.
  Группа их трёх человек собирается за пятнадцать минут, ещё пять требуется для вывода автомобиля из гаража. Когда они уже проезжают по подъездной аллее, позади ощутимо взрывается яростью обезумевший зверь, будто тяжёлая давящая пучина рвётся за покидающими территорию школы, но, налетев на незримую преграду, опадает с тихим шипением. На лице Николоса холодное выражение, глаза сужены. Ларк оборачивается, глубокая линия пролегает между бровей, но, вернувшись в первоначальное состояние, он никак не комментирует происходящее.
  Карма трёт глаза. Её выпустили из лазарета лишь для того, чтобы сослать куда подальше? Уже тошнит от ссылок! Или в горле комок из-за въезда в астрал? Девушка шевелится, пытаясь скинуть напряжение с онемевших плеч и только сейчас ощущает повисшее в салоне нечеловеческое напряжение. Николос мрачен и Ларк в угрюмости ему не уступает.
  За пределами салона стоит клубящееся тёмно-серое марево, бьющееся о стёкла неровными завихрениями. То там, то тут вспыхивают и гаснут разноцветные огоньки, мелькают человекоподобные фигуры, размытые и неясные. Одна из таких подплывает ближе, заглядывая внутрь со стороны Кармы: худое изъеденное временем лицо с пылающими красным заревом глазами, порождает отвращение.
  Это "вушнах". Безобидные сущности, пока не повернёшься к ним спиной. Родственны демонам, только физической плоти никогда не имеют. Их дом здесь, в тонких энергиях, именно по этой причине многие из них гибнут от нечисти высшего порядка, на которых часто нападают по глупости.
  Проплыв рядом с машиной некоторое расстояние, существо, наконец осознав, что ему ничего не светит, склабится. Оттолкнувшись от красной двери, призрачная форма плавно вплывает обратно в клубящийся со всех сторон туман, оставив на память налёт неприятных мурашек.
  Тишина оглушает. Звука двигателя не слышно. Пространство искажено достаточно сильно, чтобы световые и звуковые волны разрывало на еле заметные составляющие. Замкнутая система мира. Перекрученный рог реальности.
  Карма откидывает чёлку со лба.
  ― Что за остров такой? ― интересуется у Николоса. Только их голоса и можно услышать в застывшем пространстве.
  Мужчина поводит плечами.
  ― Место испытаний. Данная территория открыта для нас около семисот лет назад. Под тренировочные цели отведён берег. В глубине острова стоит "Цитадель Десяти", где обосновались нейтральные маги. Доступ туда закрыт, особенно для Дажа Арков.
  ― "Цитадель Десяти"? ― девушка хмурится. ― Иные маги?
  ― Анкилы ― грань, ― следует пояснение. ― Своего рода пограничники, несущие свою службу, где придётся. Нейтральная сила, стоящая между иными "народами", сохраняющая покой там, где возможен конфликт. Мы пытаемся, но не всегда выходит, поддерживать баланс между мирами и подпространствами, среди различных рас и сословий. А "Остров" один из приграничных рубежей, охранять который подписался орден "Содомоаус". Члены ордена необщительны и по своим причинам недолюбливают Носителей.
  ― И, какой силой обладают эти маги?
  ― Карма, забудь! ― пресекает нездоровый интерес Николос. ― Даже мысли не допускай сунуться на их территорию!
  Девушка недовольна.
  Пальцы сцеплены в замок, губы поджаты.
  Ларк бросает на неё быстрый взгляд.
  ― Не лезь на рожон, ― совет дружеский.
  "Опять тайны? Я когда-нибудь из них выгребусь?"
  ― А, эти нейтральные маги. Кто они? ― упрямство не перешибёшь.
  Повисшим напряжением можно убить.
  Предупреждение Высшего "Курьера" напоминает металлический лязг.
  ― Тебе лучше не знать. Поверь на слово, держись от них подальше.
  ― Такие жуткие? ― деланное потрясение.
  ― Карма, послушай Николоса, не нарывайся, ― неожиданно холодно встревает в разговор Ларк. ― Это не та сила, с которой стоит шутить. Один из магов ― Некромант.
  ― Удачливый? ― звучит вопрос, вогнавший мужчин в ступор.
  "Удачливый?" ― мышцы спины каменеют. Пальцы Наставника сильнее сжимают руль.
  ― Не расскажешь ей? ― шёпот Дажа Арков внутри.
  "Нет! Неведение лучше..."
  ― А, если сама сунется. Что тогда?
  Николос скрежещет зубами. Он не просил этих знаний! Этих ярких живых картин, наполненных адскими криками, мучительной агонией и немыслимыми пытками. Кровью на простынях, стенах, полу. Пустыми глазницами проклятых людей и нелюдей, ищущих и не обретающих покоя. Мёртвые при жизни и живые умершие. Холодный пот устремляется вдоль позвоночника. Он видел многое по работе, но память проснувшегося Дажа Арков рвёт душу леденящим ужасом.
  "Я ничего не буду говорить. Она не станет рисковать!" ― произнесено с ложной уверенностью.
  В ответ молчание. Укоризненное и отчуждённое.
  Ларк ждёт реакции старшего. Но раз тот молчит, то и сам не рвётся описывать ужасы цитадели. Карма задумчиво скользит отстранённым взглядом по лицу поставленника. Скуластое, немного непропорциональное, дышит оно силой и достоинством. Тёмные миндалевидной формы глаза и иссиня-чёрные волосы, указывают на наличие азиатской крови. Прямой нос, красиво очерченные губы. Тело подтянутое, осанка королевская, взгляд прямой. Они чем-то похожи с Дю и именно это еле уловимое сходство породило дружбу, крепче некуда. Девушка меняет положение тела и вновь созерцает серость за окном. Неуютно на душе. Тяжело. Она соскучилась по снам, по Дажа Арков, по эмоциям и чему-то ещё, чего не может вспомнить.
  "Почему не могу?" ― рвётся обречённость, но та мгновенно сглажена кем-то незримым и находящемся далеко.
  Серый туман за стеклом рван и нестабилен. Ларк тоже размышляет, но его мысли крутятся вокруг Главы Совета. Он неоднократно замечал неясные дымчатые силуэты, кружащие вокруг угрюмой фигуры. Плотные облачные субстанции, вызывающие тошноту похлеще нынешней. Зачастую именно появление тонких форм чего-то неясного предшествовало нелогичным решениям или эмоциональным срывам. Сегодняшний день не исключение. Ларк заметил их сразу, стоило директору заорать на всю школы, так как одной из особенностей его личной силы является распознание "чипот", так называемых мини-демонических существ, обитающих за пределами видимости большинства людей и анкилов.
  Еле различимая прослойка мира, где эти грызуны энергетических полей плодятся и размножаются, именуется ― Цулф. Частота вибраций настолько низкая, что обычному существу не ощутить сверхтонкий план бытия, однако высшие представители мира "Три Ада" и "Касты" Шаманов хорошо в нём ориентируются. Проблема в том, что "пиявок", присосавшихся к руководителю Душара, никак не удаётся опознать, те слишком хорошо маскируются или... их кто-то маскирует. А без идентификации, паразитов снять невозможно, ибо неизвестно, с кем бороться.
  Парень трёт занывшие виски холодными пальцами. Ему самому доступ к иному измерению открыл личный хранитель: огромный волк, стерегущий проход между этой реальностью и реальностью Цулф. Связь с ним Фенрисульф установил по собственной воле, только сначала устроил трёпку, похлеще инквизиторской, чуть не убив. То было время, когда для Ларка существовало только понимание жизни, но полностью отсутствовало восприятие смерти. Хранитель открыл ему глаза. Как выяснилось впоследствии, умерщвление избранного ― необходимое условие для сотрудничества и возможности видеть "чипот". Как говориться: за любой дар, полученный извне, приходится платить свою цену. Его выплата заключалась в познании пустоты "после".
  В отличие от высших представителей "Касты", Александр не в состоянии увидеть обитателей Цулф, как и многие Шаманы низшего порядка. А кто не видит, уязвим для некоторых видов манипуляций, предпринимаемых высшими демонами, желающими ослабить своих врагов. Однако сначала тёмным силам необходимо заключить договор с "чипот", предпочитающими вольное странствие и личную свободу. Судя по всему, кому-то невозможное удалось, раз к Главе прилипли, не отодрать.
  Когда Ларк это понял, связался с Нурдией ― женщиной-шаманом некогда взявшей над ним шефство из-за Фенрисульфа, ставшего его хранителем и открывшего доступ к мало кому известному измерению. Получив тревожную информацию, та попросила не распространяться о происходящем, пока "Каста" не решит, что делать. С той поры, а прошло около пяти месяцев, ситуация осталась, как есть, и никто в ней не спешит разбираться, если сегодняшнее происшествие взять во внимание.
  Хотя, может настоящий бедлам не из-за "чипот", а результат манипуляций альбиноса? Тот зациклен на подопечной Творящего, невооружённым глазом видно.
  Ларк греет ладонь о ладонь. Холодно. Ему всегда плоха в простом астрале.
  Туман неожиданно расступается и машина, въехав на песчаный пляж, замирает у кромки прибоя. Колёса тонут в песке. Когда Николос открывает дверь и выходит наружу, обжигающий жар прогретого воздуха наполняет салон.
  Чуть гудящее пространство острова, пропитанное частичками магии, приятной дрожью отзывается в сведённых судорогой конечностях Высшего "Курьера". Следуют минуты тишины и покоя. Отрешившись от всего, Наставник трогает браслет на запястье. Автоматический жест, не подкреплённый логикой. При ближайшем рассмотрении, некоторое время назад, удалось выявить различия между наручами его и Кармы с теми, что получили иные пары Душара. Поэтому хорошо известно, что матримониальные планы рядом не стоят и стоять не будут. И подобное не очень хорошо. Лучше бы его женить пытались, чем распылить на элементы, чтобы потом...
  Выбравшись из утробы спортивки, Ларк ступает на прогретый солнцем песок и, резко вскинув голову, смотрит вглубь острова. Он почти физически чувствует витающее в воздухе напряжение, прилетевшее откуда-то сверху, где, за чередой высоких деревьев, еле виднеется вершина скалы. Минутное изучение и иррациональное желание свалить, как можно дальше. Хотя, иррациональное ли? Скорее уж, разумное!
  ― Тропики, ― замечает Карма, ступив на прогретый песок. ― Погода стабильная или как в Душаре?
  ― Кто знает? ― трёт шею Ларк, поглядывая на Наставника. Тот "отрешился", так что можно заняться своими делами.
  Карма думает так же. Сделав пару шагов, девушка одёргивает чёрную футболку с изображением рычащего тигра, скидывает кроссовки, стягивает носки, подворачивает джинсы и, закинув лишние вещи в машину, решает изучить близлежащую территорию. Как ни странно, Ларк присоединяется. Избавившись от обуви и закатав широкие штаны защитного цвета выше колен, он спешит следом и приравнивает свой шаг к её размеренной поступи. В гущу растительности они не лезут, ограничившись прибрежной прогулкой.
  Около часа пара бродит по песчаной отмели, кое-где встречая небольшие пустые ракушки, камешки разнообразной формы. Найдя один такой с вырезанной на поверхности руной, девушка непроизвольно глядит вглубь острова, будто надеется узреть таинственную "Цитадель Десяти", но только сплошной туман кроет макушки деревьев, обступивших высокую скалу.
  Повертев находку в руке, Карма возвращает ту обратно.
  Предзакатный солнечный диск слегка задевает водную линию горизонта, предвещая приближение вечерней прохлады. Пахнет солью и водорослями.
  ― Красиво, должна признать, ― распущенные волосы девушки шевелит прогретый ветерок. Сквозь пальцы просачиваются миллионы песчинок, общая энергетика которых отражает вовне мягкий тёмно-жёлтый отсвет. Прислушиваясь к шуму прибоя, подопечная Творящего на удивление чувствует себя свободней. На душе лёгкость. Она поворачивает голову и смотрит вдаль, где виднеется одинокая фигура человека. Николос отрешился от всего. Болезнь даёт о себе знать? Слабость? Вряд ли ответит. Всё, что остаётся, не дёргать. Как придёт в норму, отзовётся.
  ― Не переоценивай муляж, ошибёшься дважды, ― резкое замечание Ларка, вызывает улыбку.
  ― Всё настолько плохо? ― взгляд вниз.
  Парень лежит на песке, заложив руки за голову, и неотрывно изучает предзакатные оранжево-красные всполохи неба.
  ― Не обольщайся размеренностью. Здесь опасно, ― широкий жест рукой, охвативший всю видимую территорию.
  ― Справимся, ― отметает предупреждение Карма, припомнив кое-что из прошлого. ― Творящий Шаман как-то устроил мне проверку на выносливость, если аналог таковой я увижу здесь, считай, ты счастливчик.
  Тёмные буравчики смещаются в сторону собеседницы.
  ― Не глупи, ― на полном серьёзе.
  ― Мне просто спокойно. Давно такого не испытывала, ― умиротворение в голосе.
  Странно отрешённое выражение появляется на лице парня, словно часть его личности скрывает теперь непроницаемое забрало.
  ― Прекрати, Карма! ― Ларк резко садится. ― Не ведись на ложь! Ты руку свою видела? "Печать змеи", как магнит для Некромантов. Будь начеку. Игнорируй зов вглубь острова, никуда не ходи одна.
  Спокойствие истаивает.
  ― Чего вы с Николосом не договариваете? ― жёсткость в голосе.
  ― Неважно. Просто прислушайся к советам, ― вскакивает он на ноги и направляется обратно к машине.
  Как ни странно, она прислушивается и последующие сутки держится около мужчин, отлучаясь только по нужде и то в близлежащие кустики. И Ларка это устраивает. Меньше нервотрёпки. Сейчас парень блаженствует на песке, подставляя ступни прохладным волнам. Чуть в стороне Николос помогает Карме освоить астральное перемещение, чтобы, в случае опасности, та имела возможность уйти "за грань".
  Наставник превышает свои полномочия, нарушая естественный ход обучающей программы: обычно самостоятельное перемещение в подпространство осваивается на третьем году. Но ссылка сюда более существенный грех. Да и надоело ему постоянно выслушивать нотации Александра по поводу "транспортировки" поставленницы. А так, пусть они полностью не исчезнут, но перейдут из разряда: "Как ты мог!". К вопросу: "Зачем ты это сделал?!" ― на последнее ответить легче, ибо Творящий, при ночной встрече, дал указания ознакомить девушку с рядом новых навыков. Старик обещал разобраться с ситуацией в школе, а пока посоветовал не напрягаться. Поэтому тренировки проходят планомерно и последовательно. Без суеты и спешки. И, судя по достигнутым в выбранном направлении успехам, решение вполне взвешенное. Ученица быстро схватывает новое и довольно легко применяет полученные знания на практике.
  Хотя не обходится без камней преткновения.
  ― Ошибка! ― в который раз качает головой Николос.
  Никак не удаётся сместить её вверх, по отношению к материи, хотя бы на миллиметр. Тело словно срослось с землёй. Ларк бросает в их сторону беглый взгляд и снова возвращается к солнечной ванне, да разглядыванию синего неба с проносящимися над головой птицами. Его самого Наставник наперёд обучать явно не собирается, а лишняя халява ещё никому не вредила.
  ― Не понимаю, чего ты хочешь! ― взвивается Карма, скрестив руки на груди, отчего тигр на чёрной футболке изрядно потерялся в ряде складок. ― Что значит: "Сместить центр энергии за пределы тела" или "Угол зрения должен лежать ниже на тридцать градусов"? Центр, он и в аду, центр! Смести точку оси и это уже не то. На тридцать градусов ниже чего? Откуда вообще высчитывать эти градусы?! Николос, я совершенно не понимаю твоих пояснений.
  ― Будишь причитать, ничему не научишься, ― вздох великомученика и, неожиданно махнув рукой, Высший "Курьер" обходит возмущённо сопящую особу стороной и через пару секунд растягивается на песке рядом с поставленником, скосившем в его сторону понимающий взгляд.
  ― Женщины... ― чисто мужская оценка ситуации.
  ― Не то слово! Никак не дойду, отчего Шаманы так за них цепляются. Сколько ни обучай, всё не по ним.
  Ларк ироничен.
  ― У них потенциал больше, восприимчивость повыше. Так, по крайней мере, характеризует свой выбор "Каста", ― делано серьёзное пояснение.
  ― Ты забыл: "Высокий интеллект способный проникнуть за пределы беспредельного и понять суть всего сущего", ― тоном учительницы средних классов вставляет Карма, присаживаясь слева от парня. Взяв пригоршню песка, она задумчиво просеивает тот сквозь пальцы, игнорируя лёгкие смешки.
  ― И в кого ты такая грамотная? ― веселится Николос. Он почти восстановился после болезни, поэтому просто наслаждается "отпуском" да обучает кого надо всему необходимому. Последовательность занятий установил сам и сам же их придерживается. На душе легко. Мужчина давно не чувствовал себя настолько свободным. Словно непомерный груз свалился с плеч и стало возможным вздохнуть полной грудью. Дажа Арков молчит и не докучает советами. Это хорошо. На границе разума ждёт своего часа тяжёлое будущее, но пока есть возможность отдохнуть, отказываться глупо.
  На откровенную издёвку, Карма принципиально отворачивается, продолжая перебирать песок. Оценив её выдержку, Наставник кидает Ларку приглашение:
  ― Спарринг?
  Поставленник, подняв вверх большой палец, в один лёгкий прыжок вскакивает на ноги.
  Девушка провожает бойцов задумчивым взглядом, отмечая неожиданно лёгкие походки. Что-то в них изменилось. С утра чаще улыбаются и видно, что тренируются в своё удовольствие. В движениях плавность, в глазах азарт. Будто лопнуло давящее напряжение и невидимая нить связала крепкими, нерушимыми узами две судьбы. Не думала она, что возможно за столь короткий промежуток времени сблизиться с кем-то столь плотно. Чувства греют.
  Творящий как-то сказал:
  "Многогранник мира втоптали в грязь, лишь поэтому люди видят только один путь".
  Может на острове возможно ощутить более одного пути? Расширить горизонты?
  А ветер гонит облака. Слой за слоем, по пересечению, но без соприкосновений. Это параллели. Грани. Выверенный кем-то ритм. Прислушиваясь к шелесту пальмовых листьев, можно уловить голос природы, в который вплетены магические волокна начавшегося поединка двух анкилов. Дружеское соревнование. Но мурашки по коже не от этого. Нервный взгляд в сторону зарослей, где плетётся еле заметная дорожка, ведущая вглубь острова. Слышится песня. Тихая, манящая, с неясными словами.
  Марево застилает взор.
  Карма встаёт и идёт на зов.
  Шаг. Ещё один.
  Камни врезаются в ступни, но она не чувствует боли.
  Важна мелодия.
  Девушка проходит тотем чудовища, спаянного из кусочков разных существ. Позади слышен свистящий звук и шелест смыкающихся веток.
  В голове раздаётся тихий щелчок.
  "Одна грань..." ― ломкое эхо. Ударение сделано на слово "одна".
  Снова песок под ногами.
  Девушка останавливается, опускается на корточки.
  Указательный палец автоматически чертит на светлой поверхности линию и вписывает ту в шестиугольник. Лишь одна грань видна. Одна грань...
  Яркий слепящий свет вырывается из-под песка, поглощая человеческую фигуру.
  Ветер шелестит листвой. На острове ничего не изменилось. Шумит прибой. Двое тренируются на берегу и ещё не знают, что мир ступил на грань перемен.
  Одна грань. Один путь.
  А в самой высокой башне "Цитадели Десяти" звучит старинная песня. Песня любви, верности, надежды... горечи и боли. Пока голос разносит по округе тихую мелодию, мраку не пробиться в мир Дзэара ― мир, где берут своё начало оботены: полузвери-полулюди, живущие по своим законам. Но если повиснет безмолвие, если свет померкнет в душе человеческой и слова оборвутся ― не найдётся спасения для одиноких душ. Ни сейчас, ни в будущем, ибо тени Сги вырвутся на свободу и дикие инстинкты возьмут власть над здравым смыслом, привнеся забытую тьму в успокоенные сердца живых.
  
  
  
  
  Глава 4
  
  
  Шуршание, и веки приподнимаются. Темно вокруг и тесно. Плечи упираются во что-то твёрдое, на грудь и спину немыслимо давит. Словно в гробу не по размеру, занявшему вертикальное положение. Не пошевелится. Не вздохнуть.
  Инстинкты толкают к действию. Необходимо выбраться.
  Боль прорезает тело, ибо застряла намертво в каменной ловушке. Что вокруг именно камень, удаётся понять, коснувшись стен кончиками пальцев. Шероховатая поверхность, налёт влажности. Видимо, природное образование.
  Но, как она внутри оказалась? ― глухое неведение.
  С каждой минутой дышится всё труднее.
  Сердцебиение учащается.
  Страх перед погребением заживо самый сильный из всех возможных. Когда понимаешь, что минуты сочтены; что вот-вот кислород закончится и дыхание оборвётся ― накрывает чернильное безумие, не имеющего должного определения в человеческом освещении. На троичном языке такое состояние называют "куохал" ― мгновенное нервное истощение, ведущее живой организм к грани самоотрицания собственной жизни и порождению веры в незыблемость предопределённости, в необратимость конца. Это ни страх в общепринятом смысле, ни паника, ни метание из стороны в сторону с широко открытыми и ничего не видящими глазами. Нечто совсем иное завладевает тобой без остатка.
  Любой живой организм, оказавшийся в ловушке "куохал", порабощается оцепенением, а каждая мысль, подобно яду, низводит веру в себя до грани полного самоотрицания. И это не просто банальное: "я не существую" ― а похоже на отравленную стрелу, собственноручно вонзённую в плоть и ежесекундно проворачиваемую вокруг своей оси для формирования большей зоны поражения. Медленное целенаправленное ввинчивание, несущее раздирающую боль.
  Карма задыхается. Под рёбрами колет. А из глубин существа наползают чужеродные воспоминания: заточение, изоляция, холодный клинок у горла. Этот мужчина красив. Светлый лик чуть мерцает в обрамлении крупных локонов русых волос. Атлетически сложенный, он еле заметно улыбается. Спокойная, дружественная улыбка, не вяжется с атмосферой скорого убийства, необратимого и предрешённого, как дамоклов меч.
  ― Не обессудь, ― мягкий голос и лёгкое поглаживание лезвием горла. А в следующее мгновение амплитудный размах и холодная сталь вонзается под рёбра. Боли нет. Ничего нет. Лишь ужасающая пустота отвергнутого сердца и затухающий взгляд, обращённый не к убийце, а в сторону третьего в этом удушающем пространстве. Тёмные волосы человека длинны. Лицо не несёт той светлой взаимности, столь долго согревавшей и питавшей их союз. Ничего нет. Тело тяжело падает на каменную ровность пещеры. Кровь обильно течёт из резаной раны, окрашивая пол алым.
  Человек смотрит. Безлико, отрешённо, не предпринимая ни малейшей попытки к спасению. Просто ждёт, когда умрёт вторая составляющая судьбы ― суп...
  Карма давится кашлем, всем существом ощущая, как жизнь покидает физическую оболочку из видения, с которым оказалась необъяснимо связанной сейчас. Она перенимает слепок иной судьбы и из уголков губ стекают алые струйки, а сердце раздирает нестерпимая боль. В замкнутом пространстве ниши слышно судорожное прерывистое дыхание, становящееся всё тише и тише. Но ей ещё удаётся цепляется за суть существования. Удаётся отделить себя от чужеродного образа, пытающегося захватить целиком. Превозмогая слабость, усмиряя инородные эмоции, девушка отдаёт себе приказ: "Соберись! Сосредоточься! Ищи выход!".
  Однако вскоре приходит понимание, что обычными способами отсюда не выбраться. И на непреложность сего вывода указывает чуть светящаяся печать в форме вспоротого голубя, пульсирующая на уровне глаз. Видимо, она и порождает видение чужого убиения. Чем дольше смотришь, тем более живой кажется птица, внутренности которой образуют сложный зигзагообразный узор. Накатывает слабость, голова становится тяжёлой. Лоб касается изображения. В сознании пелена, вызванная нехваткой воздуха. Но сдаваться нельзя. Следует нащупать правильный путь. Вспомнить уроки Творящего и настроить поисковые сенсоры в требуемом направлении.
  Веки опущены, вся внутренняя сила отдана слуху, усиливая его до небывалой чувствительности. Справа капает вода. Череда планомерных ударов отдаётся гулким эхом ― там грот. Слева, ровная скала. За спиной тоже. А вот за плотностью с печатью вьётся длинный коридор с арочными проходами, расположенными на расстоянии пары метров друг от друга. Он виден отчётливо, будто она уже там: знает каждый закуток и поворот...
  Карма тянется к свободе всеми фибрами души и, споткнувшись, вываливается из заточения, падая на колени. Приглушённый хлопок разорванного плена оглушает. Шум в ушах стоит некоторое время. Когда гул отступает, нервная дрожь проходит вдоль позвоночника. Опасливый взгляд по сторонам. Но всё, что видно: светлый коридор, уходящий вперёд насколько хватает обзора. Бесконечная прямая, конца и края которой не видно.
  Подъём с пола требует немыслимых усилий.
  Карма отирает кровь с подбородка и губ внутренней стороной футболки.
  Глубокий вдох, медленный-медленный выдох.
  Видение отпустило.
  Уверенные шаги по полу, покрытому абстрактным орнаментом.
  Текут минуты. Она идёт. Но всё так же позади стена, а вдаль уносится ряд арок.
  Каждый шаг возвращает назад, не позволяя сдвинуться с места.
  Очередная ловушка. Иллюзия, призванная сломать человеческую волю.
  "Не сдаваться! Идти!" ― но сил хватает ненадолго. Пустое хождение выматывает. Усталость подкашивает и девушка съезжает по стене, откидывая голову назад. Опора холодна, как и каменный пол, орнамент на котором выглядит хаотично-лёгким. Таким же лёгким, как открытый путь. На деле, дорога закрыта. Видимость ― самообман. С подобным она ни разу не сталкивалась и не представляет, как быть. Просто идти вперёд бесполезно. Здесь что-то иное кроется. В мыслях? Чувствах? Где-то в направлении или посуле к движению. Некая загадка, требующая решения. Ребус...
  "Ребус? ― брови сходятся над переносицей. ― Если разбить пол на сектора...".
  Карма на четвереньках подползает к неровным геометрическим фигурам: некоторые обрезаны на середине, иные будто сломаны или походят на волны морские. Здесь полно треугольников: равнобедренных, равносторонних, прямоугольных. Встречаются квадраты, конусы, усечённые пирамиды. Несколько ломаных глаз. Целые и наполовину завершённые полукружия, дуги, зигзаги.
  ― Если это абстракция, то наверняка картина, ― разносится бормотание под пологим сводом и начинается поиск стыкующихся элементов. Стоит обнаружить искомое, следует мысленное соединение, а затем дальнейшее изучение пола.
  Так, шаг за шагом, пазл за пазлом, в сознании человеческом проступают контуры женского лица, очертания шеи, кулона в форме пятиконечной звезды, лежащего поверх тёмно-синей водолазки. На незнакомке светло-голубые джинсы. Сидит она вполоборота у каменного оконного проёма, устремив потухший взгляд на нестройно бегущие волны вдалеке. На лице печаль. В тёмных глазах мучительная неизвестность. Атмосфера ожидания столь болезненна и необратима ― один неверный шаг: будущее истает и встреча не состоится.
  Неожиданно воссозданный их кусочков образ поворачивает голову.
  ― Проход открыт, ― ровное сообщение.
  Застыв, Карма смотрит в женское лицо, теперь полностью повёрнутое к ней. Черты много старше тех, что она каждый день видит в зеркале, и цвет волос иной, но...
  "Мы так похожи..., ― подлинное удивление. ― Кто она?"
  Образ в сознании зарябил и истаял, породив в душе непонятную пустоту. Возможно причина в том, что теперь нет возможности бесконечно смотреть в эти грустные глаза и задавать сонм, проносящихся со скоростью света в голове, вопросов... Но, каких именно? Откуда столь глубокая заинтересованность в посторонней женщине? Да, они имеют визуальное сходство. Но в мире полно двойников. У пары Шаманов "Касты" имеются подобные, хотя живут те обычной среднестатистической жизнью и, ни сном, ни духом, не ведают о представителях магической реалии со схожей внешностью. И всё же, Шаманы всегда присматривают за своими "копиями". Может, как и она сейчас, ощущают тягу? Это нестерпимое жжение в груди быть подле?
  Отринув лишние мысли, девушка переключается на окружающую обстановку. Коридор больше не кажется бесконечным: видна противоположная стена и поворот налево.
  "Проход открыт" ― сказало изображение.
  Определённо ирония местных обитателей.
  Кто в здравом уме додумается собирать картину из геометрических элементов? Это даже не пазловая структура, знакомая большинству. Тут нет кусочков, похожих гранями настолько, чтобы легко соединить их. Вообще ничего общего. Для любого человека, даже аса художественных стилей, абстракция на полу бессмысленна, как и для большинства магов. Она сама оказалась с этим знакома лишь по наущению Дажа Арков, разбудившего однажды ночью год назад и отведшего в дальнюю пещеру, расположенную на территории "Касты", а затем заставившего собирать логическую картину из абстрактных кусков наскальных линий, чёрточек, дуг, полукружий и иных геометрических составляющих. Целую неделю держал без еды и питья, пока задание не было выполнено. Не иначе знал, что она окажется в этом месте и будет решать аналогичную головоломку.
  "Предвидел, что не сможет дать совет, когда потребуется? Куда он вообще запропастился?!" ― Но злиться на его отсутствие не время. Иных проблем по горло!
  Здравый смысл заставляет двинуться к концу коридора, свернуть налево и спуститься вниз по ряду ступеней. Пройтись по тёмному залу, с сотней колонн, к пятну тусклого света, освещающего неясную фигуру.
  "Это женщина, ― рождается понимание при приближении. ― Та самая женщина..."
  Шаг замедляется.
  Неизвестная, полусидя, находится внутри сферы и парит в окружении жёлтых энергетических бликов. Искрящиеся пылинки походят на млечный путь, окутывающий хрупкое тело с минимумом одежды. На запястьях мерцают алым браслеты, с которых к полу тянутся тонкие нити. Время от времени по тем стекают маленькие белые шарики и, разбиваясь об пол, брызгами разлетаются в стороны. Словно капли по водной поверхности. Странно тихо вокруг. Можно услышать собственное прерывистое дыхание, неровный стук сердца. Ощутить вспотевшие ладони; испарину на коже неприятно притянувшую футболку к телу.
  Стремительное преодоление последних метров, разделяющих её и женщину.
  Рука тянется коснуться...
  ― Стой! ― взрывает воздух приказ и Карму с силой отшвыривает к противоположной стене. Удар! Боль прошивает позвоночник. Вышибает дыхание. Слезящийся взгляд вылавливают из царившего полумрака высокую фигуру в просторном балахоне, у подола которого колышутся туманные всполохи.
  Мужчина поднимает руки и откидывает капюшон, открывая аскетическое лицо с острым, как бритва, взглядом. Слышен гул. Будто стены замка отзываются на присутствие этого человека довольным урчанием. Пол дрожит. Эта дрожь отдаётся неровным резонансом по всему телу.
  ― Кто вы? ― медленно, вдоль стены, поднимается Карма на ноги. В голове звучат предупреждения Николоса и Ларка. Если она в "Цитадели Десяти", то тут не жалуют Дажа Арков, а значит терять бдительность не стоит.
  ― Меня зовут Алэр, ― еле заметный наклон головы в знак дружеского расположения. Будто не он только-что швырнул её об стену. ― Представитель "Касты" Шаманов. А ты, Карма. Я знаю. Наши пути уже пересекались в ином мире.
  ― Не думаю. Я не покидала этого измерения, ― уверенное отрицание.
  Ощутимая ирония.
  ― Само собой. Творящий не позволит помнить, ― летит настолько неприязненное, что мурашки по коже бегут. Мужчина делает шаг вперёд. Карма вжимается в камень позади. ― Ты боишься меня? ― удивление в голосе.
  ― Проявляю осторожность, ― сухое уточнение.
  Под сводами зала разносится неудержимый хохот.
  ― Во, даёт! ― выдавлено сквозь улыбку, а с уголков глаз смахнута влага. ― Баек наслушалась, что обитатели "Цитадели Десяти" Дажа Арков ненавидят? Творящий сказал, да? ― цепкий взгляд.
  ― Не он.
  Вокруг фигуры собеседника всколыхнулось и опало туманное облако.
  ― Высший "Курьер" на острове и... Ларк. ― Просканировав небольшую территорию, Алэр начинает понимать суть происходящего. ― Тебя сослали?
  ― Обвинили в чужом проступке.
  ― Знакомое явление. Творящий, тот ещё маразматик!
  ― Не Творящий, а Александр, ― заступается за Верховного подопечная.
  Неизвестно отчего представитель "Касты" взъелся на Творящего, только не покидает ощущение, что следует проявить осторожность и не позволять ему пичкать себя ложными умозаключениями. Это место изобилует ловушками. Сначала она в плену каменного гроба оказалась и чуть на тот свет не отправилась в объятиях чужих воспоминаний, затем в непроходимом коридоре застряла. Теперь вот топчется на месте, подверженная внутренней раздвоенности и непониманию происходящего. Кто эта женщина в коконе энергии, с которой они столь похожи? Кем является Алэр на самом деле? Правда, Шаман? Или претворяется, дабы достичь какой-то, только ему ведомой, цели?
  Стоило попасть на остров, в мыслях хаос. Вроде спокойствие снизошло тогда, на берегу, но на самом деле за ним притаилась настоящая неразбериха из противоречий. Она осознала это только-что. Именно в круглой зале пришло понимание насколько поглотил самообман тишины и спокойствия, стоило колёсам машины коснуться песка. На самом деле, каждый нерв внутри звенел до предела. Она наверняка была тут во снах. Всё кажется знакомым. Пляж, волны у берега, тропинка мимо уродливого тотема. Тени вдоль колон, пара узких окон, напротив одного из которых сфера с женщиной.
  Алэр прищуривается.
   ― Александр, говоришь... ― в напряжённом голосе непонятные нотки. ― А, кто подставил, знаешь?
  Ответ мгновенен:
  ― Слава.
  ― Поставленник Тихора? Альбинос?
  ― Он самый, ― отлепившись от стены, Карма делает несколько шагов к центру. Трусливо жаться и дрожать изрядно надоедает, пора и храбрости появиться!
  Алэр, ожидая предпринятого движения, в мерном скольжении отсекает возвращение девушки назад. Идя по кругу, он заставляет гостью поворачиваться, чтобы оставаться лицом к лицу и не терять его из вида. Одного оборота достаточно для визуализированного проявления вихревого потока под её ногами. Зарождается силовое торнадо. Пока то мало и незначительно, но стоит девушке прокрутиться вокруг своей оси более ста сорока трёх раз, мощный поток обретёт видимую плотность и поглотит всё на своём пути. Он знает, он уже видел такое однажды у монарха, оказавшегося на поверхности своих владений.
  Симптомы первой стадии пробуждения Дажа Арков у каждого Носителя проявляются по-разному. Одних охватывает безумие, голод, иных чрезмерная жадность или необъяснимая щедрость, кого-то поглощает ненависть и непримиримость ― это низший порядок "первичных душ". Но у таких, как эта девушка, из-под контроля выходят не эмоции, а бушующая ярость живой стихии, не признающая ни одну из сторон: светлую или тёмную. А это значит, скоро мир людской познает мстительность природы, порабощённой много веков назад Парламентом, когда истинного Владыку этой планеты усыпили.
  То были тяжёлые времена. Обитатели Тала-Верны, ныне известной как Земля, умирали один за другим: кого травили, иных заживо сжигал "огонь с неба". Когда массовая зачистка закончилась, на покрытую серым пеплом поверхность приземлились корабли, высадив гуманоидную форму жизни, выращенную в застенках лабораторий. Эти люди внешне мало чем отличались от людей иных галактик, разве-что не имели связи с миром, в котором пристало теперь существовать. А не слыша его, не чувствуя, несли они разрушение и травмировали ещё бьющееся сердце под слоем тектонических плит.
  Так пульсирующее свечение Тала-Верны почти угасло, а гравитационная сила обрела непомерность. Год за годом планета убивала захватчиков, незаметно травмируя внутреннюю систему обеспечения, подрывая основу, подводя нежелательных обитателей к черте самоуничтожения. Инородная атмосфера сказалась на потомстве, породив сонм заболеваний и психологических отклонений. С её подачи мужские и женских хромосомы деградировали и продолжают деградировать по сей день. Научные умы давно заметили приближение катастрофы, но сделать ничего не могут. По всем параметрам "сильная" половина человечества теряет свою индивидуальность, ибо "Y-хромосома" почти лишилась своей первоначальной целостности, низведя информацию, определяющую половое и интеллектуальное отличие мужчин от женщин, до еле различимого определения. Поэтому в скором времени человечество обречено на вымирание. Последовательное, планомерное и необратимое.
  Однако, если Дажа Арков проснётся, марионеткам Парламента не протянуть и суток. От планомерного затухания ничего не останется ― захватчики будут уничтожены в одночасье.
  "Может, к лучшему? Обитатели Земли простые лабораторные крысы с видимостью свободы", ― размышляет нынешний хозяин Цитадели. Их пятеро тут, но когда один бодрствует ― иные спят. Но даже во сне они следят за происходящим внутри Замка и могут говорить друг с другом. Только сейчас остальные безмолвствуют. Не встревают в жизненную партию, разыгрываемую очень давно и близившуюся к завершению. Партию, где подопечной Творящего отведена значимая роль. Да, она Дажа Арков. Конечно, их передёргивает от соседства с "первичной душой". Но ради общего блага они готовы смирить неприязнь и отмолчаться в тишине собственных усыпальниц. Ради кровного брата, давшего клятву некогда изменить порядок вещей и даровать им власть над сокрытым, останутся в тени и забвении столько, сколько потребуется.
  Алэр не рождён на Земле и не является лабораторным гибридом. Внутри течёт чистая энергия родного мира, живая связующая нить с истинной "первичной душой" планетарного сектора, поиск которой ведётся давно. Так давно, что совсем перестал считать прожитые годы, испытывать привязанность к иным живым. Он был один. В бесконечных скитаниях, в горечи поражений, в болезненном понимании, что Вселенная хранит молчание, отвергая его зов к своему монарху. Но четверо хранителей "Цитадели Десяти" помогли выстоять, когда он пал духом. Они указали на возродившееся сердцебиение Тала-Верны и напомнили, что некогда искомая им Владычица была связана с этим измерением неразрывными узами. Поэтому, волей-неволей, она проснётся. Отзовётся на зов второй составляющей, как предсказано в пророчестве, хранимом в глубине тюремного блока. А раз Карма ― Носитель Дажа Арков этой планеты, то он продолжит оставаться подле, ожидая, когда рядом с нею появится некто близкий, чистый, незаменимый. Этим кем-то и будет та, кого он ищет.
  Но, чтобы заручиться доверием подопечной Творящего, придётся проявить открытость. Дать ей часть ответов на назревшие вопросы. Оказать поддержку в трудных ситуациях и отсоветовать сближаться, с кем не следует.
  ― Будь осторожна. Славой управляет гнев и жажда отмщения, ― Алэр останавливается около сферы с женщиной, разглядывая светящийся образ. ― Ожесточение толкает его на путь ошибок и совершения неблаговидных поступков.
  ― Вы хорошо его знаете?
  ― Я воспитал его, ― пожатие плеч.
  ― Представитель "Серой Мантии"? Вы?
  Алэр чуть поворачивает голову. Значит, Слава водил её в "подвал". Видимо, с провидением спорить бесполезно. Надлежало встретиться ― встретились. А он ведь столько сил положил, чтобы этого не произошло. Реальность жестока.
  ― И, откуда такое удивление? ― откровенная насмешка в противовес внутреннему недовольству.
  ― Оба представителя "Серой Мантии" из Школ, ― Карма наводила справки, после слов альбиноса, и убедилась в существовании третьей ветви силы среди анкилов. И теперь ей хорошо известно, что в "Касте" таковых нет.
  ― А-а, ― тянет собеседник многозначительно. ― Не пытайся разобраться в хитросплетениях Школ и "Касты". Уверяю, не сможешь. Среди анкилов укрепилось ложное заблуждение, что поставленник не может стать Шаманом. Это чистое надувательство, внушённое давным-давно. Нет пределов совершенству, знаешь? Потолок ученичества в том заключается, что преодолеть непреодолимое рискуют единицы. Потолок ― это иллюзия. Школа ― система контроля. А нарушитель правил ― бунтарь. Поэтому, из страха оказаться крайним, все топчутся на месте, следуя диктату старших. Таков начальный курс обучения, такова реальность. Школа, есть Школа. Что в стенах здания, что за его пределами, в мире людском. Только в повседневной реальности роль "старших" играют: родители, няни, воспитатели, учителя, ректора, начальники, притянутая за уши власть. Они говорят, что делать, и все следуют указаниям; верят их незыблемости. Всех заставляют видеть потолок там, где его нет. Ложь выстроенная на лжи ― такова ученическая система. Подчиняться ― удел "учеников". И эта жертвенная масса паразитируют в мирах, которые оккупировали. Они ничтожно существуют, плодятся... Но ради чего? Пустое сохранение генофонда, который давно обречён на стирание.
  ― Вы так думаете?
  ― Я знаю. Выживание доступно лишь тем, кто увидит небо за серым забралом. Именно подобные личности вносят неоценимый вклад в расширение границ мироздания, именно они развивают и совершенствуют его. Их опыт и знания ценны. И даже среди гибридов Парламента, заселяющих сейчас Тала-Верну и некоторые иные миры, подобные особи достойны пристального внимания. А остальные ― мусор!
  Девушка вздрагивает. Последнее слово бьёт рикошетом о стенки разума, порождая волновую рябь ассоциаций. Далёкие, казалось бы, чувства "первичной души" достигают неожиданно, накрывая с головой алым потоком. Зарево ярости. Болезненный пульс под кожей. Дрожит каждая клеточка тела, вибрирует гортань, готовая разорвать пространство звериным рычанием. Это воспоминания. Нет, не Дажа Арков. Это отпечаток, оставшийся от единения с Тумою ― представителем измерения Троноок, некогда поработившим её "системное сознание" и напитавшем его тьмой необъятной. Пальцы скрючивает, болезненное дыхание оборачивается опасным сопением неуправляемой дикости.
  Убить! Она как будто снова поглощена Зверем: сломленная, обезумевшая, потонувшая во мраке. Голод внутри не унять, жажду крови не остановить. Опять перед глазами предстаёт мир через призму слепой ненависти в бордово-чёрном спектре. Чувства направлены в одно русло ― уничтожить! Каждая мышца напряжена. Каждый выдох полон смертельного яда. На лапах алые следы от разорванных на куски женщин, а в стороне стая поглощает их плоть со смачным жеванием.
  Девушка падает на колени и её выворачивает наизнанку.
  Неприятный запах желчи порождает отвращение.
  Холодный пот. Дорожки слёз по щекам. Её трясёт осиновым листом под порывом яростного ветра. Теперь она знает. Знает, где была, когда по словам большинства находилась в беспамятстве в лазарете. Годы в темноте, одиночестве, холоде. Всё вернулось. Но не ненависть к Вигорским Ведьмам поглощает сейчас, а желание распять Тумою ― зверя, извратившего представление о мире и самой себе.
  "Рабство не прощается! Никому!" ― в глубине чёрных зрачков вспыхивает алый огонёк возмездия. Когда-нибудь подвернётся случай...
  Алэр молча наблюдает за сжавшейся фигурой. Перед внутренним взором образы её мятущегося сознания. Видимо, печать старика дала сбой. Левый уголок рта чуть дёргается: не то в улыбке, не то в отвращении. Пальцы проходятся по поверхности сферы, собирая в ладонь желтоватое сияние. Приближение к подопечной Верховного неслышно, касание неощутимо, лёгкая солнечная дымка неосязаема. Она окутывает дрожащее тело, впитывается в поры, проникает в кровь, помогая успокоить вышедшие из-под контроля эмоции.
  ― Месть неуместна, Карма. Забудь о ней и живи настоящим. Не переживай, всё образуется, ― спокойное наущение. ― Вынеси урок из увиденного и отпусти ситуацию. Гнев ничего не исправит. Прошлое потеряно и пора его отпустить. Ты не смогла сделать этого раньше, но теперь, когда "печать памяти" сорвана, крепись. Прими и живи дальше. Поверь, так будет лучше. У Тумою были свои причины захватить тебя, а у Главы Касты" свои, чтобы уничтожить воспоминания. Рассмотри обе позиции и прими правильное решение.
  Спокойный голос проникает сквозь холодную пустоту одиночества. Гнев оседает.
  ― Почему он... ― голос срывается.
  Во взгляде представителя "Касты" отстранённость.
  ― Мы марионетки для Сотон-ду-Луаса ― это настоящее имя Творящего Шамана. Его ярость не знает границ, извращённый рационализм не поддаётся вразумлению. "Вудоша" все такие: холодные, расчётливые, ненавидящие всех и вся. Они исковерканные души, неспособные найти успокоение. И всё же, моей Владычице по силам это исправить.
  Гостья "Цитадели Десяти" напрягается.
  ― Твоя Владычица?
  Ветер с улицы чуть шевелит тёмные волосы мужчины.
  ― Великая Дажа Арков. Её предали и убили.
  Карма хмурится, припомнив видение, посетившее в нише.
  ― Мужчина со светлыми вьющимися волосами? ― осторожный вопрос.
  Алэр резко подаётся вперёд.
  ― Ты знаешь его?
  ― Нет. Увидела... когда попала сюда... ― кончики пальцев касаются правого виска.
  Шаман отстраняется.
  ― Это воспоминания пленницы, некогда оказавшейся на пути техногенного союза. Я тоже их видел. Наблюдал смерть её глазами, смотрел в лицо убийцы и стороннего наблюдателя. Исполнителя зовут Кэутр Нот: ранее Дажа Арков, а ныне член Парламента. Среди многих его называют "Солнечный Бог", из-за ассоциативной внешности.
  Карма пытается подняться. Мышцы сводит судорога и она падает обратно.
  ― Дажа Арков?! ― болезненный выдох. Грудную клетку жжёт неимоверно.
  ― Посиди спокойно, скоро станет лучше, ― совет Шамана. Лёгкое шевеление пальцев и результат недавней эмоциональной перегрузки, в виде полупереваренной пищи, исчезает. Как и запахи, её сопровождающие. ― Твоя психика ещё нестабильна. Потребуется время, чтобы прийти в норму. Что касается Дажа Арков в рядах Союза, это не такая уж редкость. Были предатели, есть и будут. Но судить их строго? Кого-то можно, иных нет. Большая часть монархов пошла на добровольное сотрудничество из желания защитить свои владения и свой народ. Однако, стоит подвернуться случаю, они легко сбросят рабские оковы и присоединятся к остальным. А вот Кэутр Нот другой.
  ― Почему?
  ― Он "Вудоша", ― вердикт неутешительный. ― Сильный "Вудоша". На его счету сотни, если не тысячи, усыплённых собратьев и убитых Носителей. Он тот, благодаря кому появился способ отправлять нас в искусственный сон. Его изобретение, хотя не без поддержки Парламента, исковеркало несчётное количество жизней.
  Словно поддерживая мрачность хозяина, гул стен усиливается. Он не напрягает, не несёт агрессии или наоборот расслабления, способных указать на внушение определённого порядка. Пальцы девушки, лежащие на коленях, непроизвольно сжимаются. Мозг усиленно работает. Хозяин "Цитадели Десяти" довольно словоохотлив. Описывает общую картину мира, даёт ответы на многие вопросы. По его мнению, они знакомы. Пересекались в мире, где она оказалась по воле Тумою. Но даже вспомнив зверя и путь, пролегающий перед ним, не нашлось ни одного подтверждения давнего знакомства.
  Так достоин Алэр доверия или играет на эмоциях? Незаметно и планомерно, как умеют только Шаманы? Взгляд падает на женщину в сияющем шаре. От неё веет глубоким сном.
  ― Кто она? ― срывается вопрос.
  ― Страж, ― отзывается мужчина незамедлительно. ― "Цитадель Десяти" ― это перекрёсток миров. Один из многих существующих между измерениями. У каждого свои лучевые направления, а тут их десять.
  ― Поэтому "Цитадель Десяти"?
  ― Да. Цитадель ― значит крепость, основа. А цифровое обозначение указывает на количество направлений в иные миры. При помощи таких вот "островов" мироздание обеспечивает связующую сеть между отдельными областями.
  ― А женщина?
  ― Она козырь магов, ― лёгкая насмешка. ― Некогда в одном из миров расплодилась зараза и чтобы её устранить пришлось прибегнуть к неординарному оружию. Пока одеты наручи и энергия стекает вниз, в глубине здешних темниц заключена тьма. Но стоит свету померкнуть, придёт новая череда смертей и порабощений. И не смотри, что вы с нею так похожи. Она ― не ты, ― ответ на невысказанные мысли.
  ― Так, кто она и откуда?
  ― Не стоит, ― пресекает любопытство Алэр. ― Занимайся своим предназначением и не лезь в чужое.
  Странно, но эти слова, произнесённые жёстким тоном, напоминают некогда озвученное предупреждение Наставника Агарона в отношение Высших "Курьеров". Он тоже что-то говорил о судьбе и невмешательстве в чужую. У всех анкилов и Шаманов такой выверт? Мол, замкни передачу на себе, а иные пускай сами выкарабкиваются? С другой стороны, нужна ли этой женщине помощь? Если она сама приняла решение взвалить на свои плечи миссию стража, посторонним ли вмешиваться?
  ― Тебе пора, ― глядя через оконный проём, сообщает Алэр. ― Не следует сообщать твоим спутникам, что мы встречались. Это не приказ, а лишь совет. У Высшего "Курьера" своих проблем хватает и помогать в решении твоих ему не дело. Понимаешь?
  Карма поднимается с пола. Слабость ощущается, но удаётся удержать равновесие. Секундное изучение аскетического лица, анализ всего произошедшего и вывод:
  ― Понимаю. Эта встреча останется между нами.
  Шаман выказывает одобрение, приближаясь.
  ― Вот и хорошо. А теперь, иди, ― сильный удар ладонью в район солнечного сплетения.
  Непроизвольный выдох, окружающее пространство сжимается до частицы. Вспышка! Расширение. Судорожный вздох.
  Она сидит на берегу. Николос и Ларк заканчивают тренировку.
  Желая смыть пот, оба погружаются в море и порядка часа плавают.
  Плеск волн приятно успокаивает, ветер, играя волосами, несёт оттенок умиротворения. Пара расшалившихся птиц, странного сизо-салатового оперения, то и дело пытается сесть на голову Высшего "Курьера". Тот грозит пернатым кулаком, на что получает возмущённый клёкот и удар крыльями по лицу. Выглядит комично и вызывает улыбку. Но светлая эмоция мимолётна, как и рисунок солнца, начертанный самопроизвольно валяющимся рядом камешком.
  Наползают тягучей патокой мысли.
  Всё внимание теперь на свои ладони. Щипок! Больно!
  "Значит, в цитадели я была не во плоти", ― неприятное удивление. Чувства, захватившие внутри каменной ниши, затем в коридоре, несли налёт столь материальный, что мысли не возникло об иллюзорности всего происходящего. Раньше всегда удавалось отличить явь от не яви, однако, сегодня система дала сбой. В ней ли дело? В острове? В атмосфере ложной безмятежности, витающей вокруг?
  Обхватив лицо ладонями, Карма с силой вдавливает пальцы в череп.
  "Хватит! Займись оттачиванием навыков, а не напрасным забиванием головы пустыми вопросами. Ответов всё равно не найти. Сейчас, уж точно!" ― приказ самой себе и подъём на ноги. Раз не удаётся определённое смещение в пространстве, пора это исправить. Создаём в сознании картину окружающей действительности, затем накладываем на неё астральный туман, добавляем жителя иной среды ― вишнух. Пытаемся войти в созданную реальность.
  Чёткость мира плывёт: вязко, неспешно, чуть неприятно.
  Всё тот же пляж. Она стоит на прежнем месте, мужчины плавают.
  Беззвучие.
  Тягучая патока потусторонней энергии, затормаживающая движение всего живого.
  "Так, хорошо. Теперь шаг..."
  Песок идёт волнами и ноги начинают увязать в зыбучей трясине.
  Ещё один шаг. Глубже. Следующий. Ещё глубже.
  "Опять двадцать пять! Необходима помощь, а то потону, как баркас!"
  Мужчины как раз выходят из воды и один из них оказывается на расстоянии вытянутой руки. Кончики пальцев касаются обнажённого плеча Николоса, привлекая внимание. Скорость, с которой тот оборачивается, заставляет отшатнуться, чуть не свалившись полностью в поглотившую уже до колен зыбучую ловушку. Карма взмахивает руками и вдруг ощущает, что вязкость, мешающая двигаться, исчезает. Появляется ощущение небывалой свободы. Желание парить туманом по волнам морским.
  Николос во все глаза глядит на "это"...
  Хватается за голову, обречённо ругается цензурными словами, а затем в единый порыв выдёргивает полупрозрачную субстанцию, на человека абсолютно не похожую, в мир красок и тепла. Распознать в конусообразной форме подопечную Творящего удаётся лишь по индивидуальному орнаменту её ауры.
  ― Твоя способность вляпываться в неприятности поразительна! ― взрыв праведного негодования. Указательные пальцы приложены к вискам форменного невезения и в девушку вливается энергия до тех пор, пока плотность тела не восстанавливается. ― Скажи, ради Карателя, что ты творишь?! Зачем в подъастрал полезла? Научись сначала смещаться между уровнями, а потом на иные высоты замахивайся!
  ― Никуда я не лезла! ― оттолкнуты руки благодетеля. ― Просто попробовала сместиться, как ты учил!
  ― Карма, ты что-нибудь перед этим рисовала? ― останавливает очередное нравоучение Наставника, Ларк.
  ― На песке, солнышко, ― фыркает обвиняемая.
  Николос трёт брови.
  ― Тогда понятно, ― менее агрессивно. ― В этом месте магия сокрыта, но она есть. Знак солнца ― символ смены формы. А в сумме с намерением сместиться в иную реальность, ведёт к саморастворению.
  ― Хочешь сказать, я могла исчезнуть?
  ― Могла. Раз и навсегда, ― вердикт безапелляционный.
  ― Но, я ведь Носитель.
  ― И, что? От собственной дурости Дажа Арков спасать не будет! ― тон инквизитора. И девушка благоразумно ретируется, дабы некто остыл.
  Провожая взглядом удаляющуюся фигуру, Николос в очередной раз поражается, насколько безразлично она воспринимает опасные ситуации, происходящие с нею. Отмахивается от всего плохого, забывает о неприятном через секунду. Раньше она была иной. Часто паниковала, путалась в мыслях и чувствах. Рвалась куда-то, сама не зная куда. Но с момента новой встречи, с первого посещения левого крыла Душара, не приметить в ней страха или беспокойства. Холодная сдержанность, без видимой холодности. Самообладание, без проявления такового. Неосознанное влияние Дажа Арков, чья память содержит отрицание трудностей?
  Не редкий случай, если подумать. У любого "системного сознания" внутри построена дамба, пропускающая на поверхность отведённый копированием минимум. Но, если эта система слита с Дажа Арков, вселенский бассейн энергии огромен и снабжает знаниями и опытом многих жизней. Это иногда лишает страха, лишнего беспокойства или мелочных устремлений.
  Последующая тройка дней пролетают незаметно. Планомерные тренировки отнимают почти всё время. Иногда мужчины спаррингуются между собой, порой поочерёдно подтягивают подопечную Творящего по базовым направлениям. По ходу дела Ларк замечает, что контактные бои с девушкой обостряют его чувства, повышают стратегическое мышление, благодаря чему удаётся дважды уложить Высшего "Курьера" на обе лопатки. Впервые за историю их знакомства.
  Сейчас Наставник стоит напротив Кармы, хмуро взирающей на мужчину в ряду очередного препятствия, возникшего при смещении между уровнями. Подобные тупики возникают у неё время от времени, но, как правило, быстро нейтрализуются.
  ― Николос, объясни по-человечески! Ты говоришь: "Необходимо воспринимать поток двойственной реальности для перехода с уровня на уровень". Как? ― возмущённый выдох.
  Отлепившись от дерева, Высший "Курьер" подходит к недовольному созданию и, встав за спину, обхватывает тонкие запястья широкими ладонями. Затем, слегка покачиваясь из стороны в сторону, принимается совершать, повёрнутыми в сторону моря её ладонями, круговые движения, одновременно передавая эмоциональное знание "как".
  ― Соберись. Чувствуй. Узри.
  Монотонные слова сливаются с когда-то произнесёнными наставлениями Главы "Касты", обучающего сосредоточенности. Мерное звучание голоса походит на гипноз. Веки опускаются. Минуты внимания. Тишины и покоя. Пока не врывается в разум череда образов: пещера, нож под рёбра и безучастность наблюдателя.
  Карма вздрагивает и резко открывает глаза. Даль горизонта, покрытая голубым маревом, встречает тихим шипением. В мыслях ― грусть. В чувствах ― пустота. Ветер треплет распущенные волосы, спину греет человеческое тепло. Но это не Николос. Это Дажа Арков. Сколько она искала его внутри себя? Сколько звала? Но в ответ ни слова. А сейчас он рядом, тихо шепчет: "Не гляди в прошлое. Я рядом...".
  Морок развеивается. Снова никого.
  Девушка отстраняется от Николоса, оборачивается. Видимо, тот ощутил слабое внутреннее шевеление монарха. В глазах настороженность, скованность движений. К ним присоединяется Ларк.
  ― Так. Что у нас по плану?
  Николос оборачивается к поставленнику.
  ― Тренировка по либо-контакту.
  От брюнета пахнуло иронией.
  ― Головная боль, а не задание.
  Следует взрыв искреннего смеха.
  ― Ничем не могу помочь. Часть обучающей программы, которую надлежит освоить, ― разведены руки в стороны.
  Недосказанность в словах раздражает.
  ― Что за задание такое? ― требует разъяснений Карма.
  ― "Либо-контакт" ― это программа по овладению сексуальной энергией. Происходит закрепление материала следующим образом: поставленник уединяется на сутки, в которые подвергается планомерным плотским атакам существ определённого плана. Если удастся скинуть их влияние, те исчезнут и можно считать первый курс освоенным.
  Николоса буквально буравят скептическим недоверием.
  ― И подобное входит в перечень обязательного обучения? ― Наставник кивает. Подопечная Творящего шумно выдыхает. ― И, в чём смысл?
  ― Либидо ― один из сильнейших источников энергии на начальном этапе развития, однако проблема в том, что оно легко поддаётся нечестивому контролю. Если акцент атаки сделан на влечение, большинство людей сломаются. Для анкила подобное падение чревато большими неприятностями: обращением на иную сторону или смертью. Отсюда, в своё время, возникла необходимость освоения "либо-контакта".
  Последующие сутки троица проводит раздельно, а по возвращению Ларк и Карма выглядят сверх меры озадаченными и чрезмерно молчаливыми. О пройдённом испытании ― а они оба его прошли ― никто не говорит. Первые пару часов с рассвета держатся обособленно, но в итоге отчуждение нисходит на нет, само собой.
  ― Карма! ― долетает из-за спины.
  Ларк стоит метрах в десяти позади и указывает рукой в сторону деревьев. Тряхнув головой и избавившись от неприятных воспоминаний о ночи прошедшей, девушка идёт за ним, надеясь, что это не тропинка, ведущая к тотему. Однако напряжение быстро отпускает. Парень всего лишь набрёл на древнюю стоянку недалеко от берега: каменные лавочки, покрытые искусной резьбой, располагаются полукругом напротив трёхликого истукана, неуловимо похожего на стража обиталища магов. Воздух здесь чуть вибрирует, но он много суше, чем в других частях острова.
  ― Мне рассказал об этом месте Дирун. Это поставленник, сосланный сюда в прошлом году за учинённые безобразия. Подпалил бороду Наставника Принца, когда открыл двери между измерениями, используя заклинание из запретной библиотеки в "левом крыле". К нам тогда наведалась Танатос, причём в образе маленькой девочки, потерявшей плюшевого медвежонка.
  ― Танатос? ― переспрашивает Карма, услышав незнакомое имя.
  ― Богиня смерти. У неё много имён, но в тот раз явилась под этим, ― парень странно хмыкнул. ― Никто из Наставников не решился с нею связываться, так как, то сила, с которой лучше не портить отношения. Хорошо, что в наших рядах смертников не обнаружилось и никто не пострадал. Уходя, за оказанное гостеприимство (хотя тут больше страх главенствовал), Танатос предупредила о скором разрушении основ, где ей самое место, ― брюнет задирает голову, разглядывая ветви, куполообразно сомкнутые на внушительной высоте. Непонятно откуда на острове столь высокие деревья, но они есть. ― Предсказание в точку, если подумать. Не верил, что доживу до второй войны с Космическим Парламентом.
  Карма пристально смотрит на него.
  ― Ты знал?..
  ― Все знают. Не только Дажа Арков. Но многие вида не подают или игнорируют очевидное. Иллюзия безразличия. Ширма, скрывающая откровенную неуверенность в завтрашнем дне. Все анкилы, от мала до велика, обладают строго направленной силой. Но лишь немногие честно определяют своё место под солнцем. Вот Александр, например...
  Ларк отламывает кончик свисающей над правым плечом ветки, расчищает ногой землю. Несколько лёгких касаний, вспыхнувшей зелёным светом "кисточки", и символ воспроизведения готов. Три коротких удара над ним. Пространство чуть дрожит и вверх тянется неровный всполох, сформировавший нечто вроде экрана, где отражается историческое древо анкилов. Глава Совета значится на восьмом уровне, из имеющихся одиннадцати.
  Карма хмурится, присаживаясь рядом на скамейку.
  ― Только восьмой?
  ― Да, хотя ему больше трёхсот лет. Приглядись внимательнее к этому древу. Александр занимает нишу "ливоин" ― уровень эмоциональный, где, сколько ни живи, останешься простым человеком по поведению. Есть ещё ниша "мирниот" и ниша "люсова". Первая характеризует индивидуума, как сдержанного внутренне и внешне, того, кому удалось преобразовать эмоции в чистый поток разумной силы. Как Глава "Касты", например. Ко второй относятся те из нас, кто носит невозмутимую маску, но внутри бурлит наподобие вулкана.
  ― Можешь Наставников обозначить? ― искренняя заинтересованность.
  ― Степан ― стопроцентный мирниот. Крыла и на пятьдесят процентов Николос, относятся к люсова. Наташа и Принц ― ливоин.
  ― Значит, ливоин преобладают... ― девушка переваривает полученную информацию, сопоставляя образы всех известных Наставников и находя в них общие черты. Пять минут и она более-менее разбирается в типажах и теперь способна распознать их в окружающих. Кроме одного. ― А, Агарон?
  ― Агарон? ― повторяет парень с непонятной интонацией в голосе. ― Знаешь, ни к одной. Он вроде близок к мирниот, только... ― лёгкое пожатие плеч. ― Другой он.
  ― В чём?
  ― Неизвестно. Приходят иногда в Школу люди ниоткуда, вот и этот Наставник появился около двух лет назад, словно из воздуха. Главы не распространяются о нём. Просто в один день поставленников поставили перед фактом, вот и всё. Он хороший Наставник, такой же, как Степан.
  "И надо мною, как коршун!" ― фыркает про себя подопечная Творящего.
  ― Говорят, Степан должен был давно вернуться? ― вспомнив некогда обронённую Зриной фразу, переводит она разговор на того, кто интересует ничуть не меньше ранее обсуждаемого Наставника. Этих двоих постоянно сравнивают. Но, если Агарона поставленники побаиваются, то Степана просто боготворят.
  Парень усмехается.
  ― Бесполезно говорить о действиях другого человека, не нам решать, как ему поступить. Данный Наставник ― вольная птица, игнорирующая ограничения и появится лишь тогда, когда сочтёт необходимым.
  ― Похож на Творящего Шамана... ― бормочет Карма себе под нос, ощутив необъяснимую симпатию к неизвестному человеку, хотя старик злит. И, в ряду его недавнего проступка, устроившего ей амнезию, злит неимоверно.
  ― Возможно, ― соглашается с её доводом парень.
  Вытянув ноги перед собой и поглядывая на экран с древовидным изображением и надписями вдоль веток, он неожиданно ощущает успокаивающее прикосновение меха к руке. Оборачивается. В считанные секунды рядом материализуется Фенрисульф, выйдя из состояния невидимости, но в пределах Цулф. Внимание того направлено на Карму. В синих глаза, обычно источающих холод, явственно отражается задумчивое тепло. Возвышаясь над людьми на добрые полтора метра, страж поводит ушами, чуть опустив голову. Ларк замечает невольное движение девушки, словно та отстраняется от кого-то, а взгляд застывает на матёром звере. Однако, создаётся впечатление, она чувствует его, но не видит.
  ― Мне кажется или здесь твой Хранитель? ― звучит с долей сомнения.
  ― Ты его видишь? ― если "да", то у неё врождённая способность воспринимать Цулф.
  ― Не совсем... ― Подбираются слова, верно передающие ощущения. ― Во время соревнований одна из поставленниц использовала своего хранителя.
  ― Карна.
  ― Да, она. Тогда в воздухе витал странный оттенок, но сейчас он намного сильнее. Плюс что-то загораживает мне обзор справа. Тень какая-то.
  Так как Фенрисульф находится именно справа, Ларк задумывается. Описание Кармы походит на его личное восприятие Хранителя на первых уроках с Нурдией, помогавшей укрепить их союз. Первое время приходилось опираться на чувства, исключив все остальные органы восприятия. "Чипот" поначалу виделись, как неясные тени, бесформенные облака, перемещающиеся по плоскости. Прошло несколько месяцев, прежде чем удалось воспринять истинную форму этих существ. И не только их.
  Хранитель неожиданно приближается и трогает покрытое чёрной футболкой плечо влажным носом. Карма на секунду застывает.
  ― Фенрисульф? ― недоверчивые нотки в голосе и удивление во взгляде. ― Твоего хранителя зовут, Фенрисульф?
  Ларк напрягается, но кивает, не понимая, что происходит. С чего страж Цулф имя своё назвал? Не вписывается подобное поведение в повадки обычно замкнутого, себе на уме, существа. Мысленный вопрос в указанном направлении тем игнорируется, лишь глаза разгораются ярче, чем чётче проступает на поверхности радужки женская фигура на скамейке.
  Снова толчок в плечо, отчего у Кармы на мгновение перехватывает дыхание. Её словно выкидывает в невесомость, деревья кривятся и искажённо плывут. Тошнота катит по пищеводу. Мир полнится чёрными рябящими полосами, порождающими холод, на коже выступает изморозь. Мыслей нет. Те стёрты чужеродной волей ради одного единственного в голове: "Никакого страха...".
  Со всех сторон слышится звон бьющегося стекла. Эхо множится, повторяется, соскребая слепоту с широко раскрытых глаз. Теперь она видит. Огромного волка с лоснящейся серо-белой шерстью и ярко синими светящимися глазами. На миг возникает чувство собственной незначительности, словно становишься лилипутом в изучающих "прожекторах" великана. Подавляет сила небывалой натуры, а не его размеры. Пульсация радужки, вошедшая в резонанс с её сердцем, создаёт связь полноценного единства. Два биения, как одно. Карма непроизвольно тянет руку. Под пальцы ложится шерсть, в некоторых местах мягкая, словно пух, в иных жёсткая, как наждачная бумага. Разность энергетических уровней, где Фенрисульф обитает, отражается в этом.
  Массивная голова с сероватым треугольником в районе лба, склоняется.
  "Помнить путь всегда важно, ― раздаётся в сознании тихое. ― Когда обретёшь друга, не теряй воспоминание, как это произошло. Два друга ― суть целое. ― Девушка растеряна, а заметивший её замешательство страж Цулф, как будто усмехается. ― Всё придёт...".
  Ларк впервые видит, чтобы Хранитель открыто с кем-то беседовал и при этом проявлял эмоции. За годы общения с ним он уверовал, что тот не знает значения этого слова, столь отстранён и холоден ко всем без исключения. И вдруг необъяснимая щедрость. За считанные минуты развить у Кармы способность воспринимать Цулф, не требуя никакой платы, нормально ли? Ни одна форма жизни не станет отдавать свою энергию, не требуя ничего взамен, ― тот закон, по которому существует мир потустороннего. Да и людской, если начистоту. С чего же тогда?
  Внимание стража переключается на выбитого из колеи соратника по оружию, в умных глазах непроходимая стена. Нет нужды отвечать на вопросы, почему сделал то, что сделал. Ларк прекрасно понимает, что оспорить подобное решение ему не дано. Пусть они связаны узами, он относится к категории Хранителей, сохраняющих полную свободу и самостоятельность на протяжении всего союза. Данная некогда клятва ― "защищать и оберегать выбранного человека" ― никогда не будет нарушена. Но открыться полностью? Фенрисульф не страдает излишками доверия и никогда на такое не пойдёт.
  Страж Цулф отступает от Кармы. Мощная фигура слегка рябит. Мгновение, и от той не остаётся ни следа. Некоторое время между людьми висит тишина. Листья шуршат под порывами ветра, в отдалении слышатся победные крики птиц, заполучивших свою добычу ― рыбу. Становится прохладней, а небо заволакивает серыми тучами, предвещающими скорый ливень. День через день водные потоки обрушиваются сверху, но хотя бы погода остаётся постоянно-тропической, не добивая лютыми морозами в самые неожиданные моменты. Однако неловкость подкрадывается незаметно. Когда знаешь, чем изобилует Цулф, мало желания пускать туда непосвящённых. Даже Дажа Арков.
  ― Красивый он, ― тихо вздыхает Карма, глядя куда-то в сторону. Не получив ответа, вспоминает о главном. ― Совсем забыла, что вам нельзя говорить о своих Хранителях. Извини. ― Взгляд скользнул по продолжающему висеть напротив экрану, где изображено уровневое древо, отражающее шкалу способностей. ― Ты сказал, выше потолка анкилу не прыгнуть? ― возвращение к прерванному разговору.
  Облегчение. Он не знал, что способен испытывать такое облегчение. Плечи расслабляются. На губах проступает лёгкая улыбка. С Кармой легко. Иногда такое ощущение появляется, словно удивить практически невозможно. Без лишних вопросов она принимает происходящее, как данность. И не лезет с расспросами.
  Брюнет взъерошивает свои волосы и шумно выдыхает.
  ― Да. Что дано изначально, не изменить. У каждого человека существует предел возможностей и лишь в наших силах достичь максимальных результатов в них. Если у тебя одноэтажный дом, на второй ты никогда не заберёшься.
  ― Всё настолько скверно? ― откровенная ирония. ― Но ведь можно изменить постановку дел, ни так ли? ― "Тот же второй этаж построить!"
  ― Вполне, ― соглашается собеседник. ― Но "суто" слабы. Постоянно меняться, перетекать из состояния в состояние... ― Пространный взмах рукой. ― Большинство анкилов считают подобное утомительным.
  ― Если смотреть с этой позиции, можно прямо сейчас в могилку закопаться, ― морщится девушка.
  Брюнет смеётся, повторно ероша свои волосы.
  ― Ты права. Но, кто хочет оставаться слепым ― зрячим не станет.
  Парень перечеркивает символ воспроизведения, ещё висящий в воздухе, тем самым смывая из видимого восприятия ветвистый древовидный рисунок. Затем переламывает палочку, обрывая магическую цепь наложенного заклинания, и отбрасывает ту в сторону. По обоюдному согласию решают вернуться на берег.
  Идя рядом с девушкой, Ларк вдруг начинает понимать, почему Хранитель выделил её среди остальных. Она светится. Слабым, эфемерно-неуловимым бледно-фиолетовым светом иной реальности. Это не оттенок Цулф. И не ментально-астральная среда, ибо отсвет подопечной Творящего имеет странно волновой перекат по диагоналям, а не пульсацию от сердцевины вовне. Прищуривается, впитывая инородный ритм, лишь единожды видимый у другого живого существа. В памяти всплывает образ, но, прежде чем картинка фиксируется достаточно чётко, приходится отвлечься на сторонние звуки.
  Размеренным шагом, в полной тишине, направляются они на шум работающего мотора. Николос уезжал утром по делам и теперь вернулся. Первая мысль от этого: "Новые тренировки на горизонте...". И вывод неверен. Творящий надавил на Александра, поэтому ссылка завершена.
  ― Собирайтесь, мы возвращаемся, ― сообщает Наставник, призывая поторопиться. Но облегчения его слова не приносят. Доподлинно известно, что со дня на день начнутся испытания в комнатах левого крыла, где придётся пройти проверку на прочность.
  
  
  
  
  
   Яндекс.Метрика
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"