Вычуб Валерий Семенович : другие произведения.

Лолита моей мечты

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Только для взрослых. Элементы ненормативной лексики используются автором для характеристики героев и авторской характеристики эпохи. Роскошное пиршество красивого эроса. Приключения героев во времени и пространстве. Героиня побеждает все соблазны и искушения и встречается с любимым. Прекрасная повесть из жизни наших современников с прекрасным жизнеутверждающим концом. В жизни всегда есть место фантастике, а фантастическое всегда очень жизненно. С кем не бывает? Вот попробуй! Понравится.
  ГЛАВА 1.
  
   - СЕЙЧАС ТЫ УЗНАЕШЬ, ЧТО ЭТО ТАКОЕ!!!
  Девочке очень не хотелось узнать, что это такое. Но маньяк был настойчив. Почему они все такие настойчивые? - Думала она. Может у них проблемы? Уже 10-й! за сегодняшний вечер. До дому так не дойдёшь. Маньяк настойчиво пытался разрешить свои проблемы. Он злобно рвался к самым интимным местам её биографии. И зачем меня мама родила? - Думала девочка. У маньяка не получалось. Может помочь ему? - Думала девочка. Но он может обидеться. Маньяки они такие обидчивые. - Ну, скоро ты? - Спросила она. - Не получается, блин!!! - Вырвалось из глубины тёмной порочной натуры. - Не получается, не берись. - Хотелось сказать, но она молчала. Хотелось помочь, но она не помогала. Хотелось дать в морду, но это из другого романа. Вечер диалектически перетекал в ночь. Ночь брала своё. Он, тёмный и порочный. Она, чистая, но уже недоверчивая. Оно, биологически понятное, но такое несовременное, такое нежное, такое хрупкое. Страшно даже сказать. ЧУВСТВО!!! Нет чувств!!! Нет, нет и ещё раз нет!!! Об этом ещё Кон писал, нет чувств. Есть феромоны. Это такие, если ты вкусно пахнешь, то он на тебя западет. А если скажем, ты пахнешь не сказать, чтобы очень и очень, скажем так, несовременно. Допустим, парным молочком пахнешь. То он тебя не изнасилует. Он разочаруется в тебе. Разочаруется и уйдёт к другой. Другую изнасилует. Рыдай, бейся головой об стенку, пиши мемуары, уйди в монастырь. Твой поезд ушёл, он изнасиловал другую. Ты - старая дева. Вся в прошлом. Есть такая даже картина у художников у передвижников. Сидит такая дряхлая, такая ветхая семиклассница и ни на что уже не надеется. Моей семикласснице было на что надеяться. У него уже почти получилось. Он уже почти сумел!!! Опять не сумел. От огорчения маньяк попытался её убить. Она от огорчения убежала. Что я скажу маме?!! Её в 13 лет уже 14 раз изнасиловали. Какая я несовременная. Ветер страшно завыл на бегу: Несовременная! Ночная кошка ехидно мяукнула: Не мяу современная. Тебе то хорошо, плакала она на бегу. Столько котов, никаких проблем. Но она ошибалась, у кошек тоже проблемы. Коты теперь такие капризные пошли. И столько теперь кастрированных котов, боже мой, куда катится мир. Мир катился мимо, она пробегала мимо мира. И была, в сущности, счастлива. Мне б её проблемы, меня вот уже почти и не насилуют. Скоро я буду свободно ходить по улицам. Разве что ограбят. Изувечат может только. Где романтика?! Губы бантиком. Ах, скажут, ваш парфюм уже вышел из моды. Она подбежала к родному подъезду. Здесь было всё до боли знакомо. Лежал знакомый наркоман, знакомый милиционер выворачивал у него карманы, знакомые девочки не хотели идти домой. У их мам гостили незнакомые дяди и девочки опасались последствий. Девочкина мама завязала, идти домой можно было безопасно. Девочка вступила в родной подъезд. Отёрла скупую девичью слезу. Тут её и прихватили.
  Какой-то незнакомый, но ужасно сильный. Какой-то молодой, но дьявольски опытный. Какой-то не такой, не из нашего подъезда. Но девочки! Если бы в нашем подъезде меня бы прихватил такой. Я БЫ НЕ СОПРОТИВЛЯЛАСЬ. - Ты что ж дура? - Шептал он. И нёс её с этажа на этаж, прямо к небу, очевидно на чердак. А на чердаке у нас, как раз субботник был, прибирали. Ему понравится. Думала она. Первое чувство, это очень личное. От него пахло табаком, он сегодня пил коньяк. - А на закуску будешь ты. - Шепнул ей на ухо. И она покорно прильнула к широкой мужской груди. И там, на чердаке, среди свежих пауков и запаха краски испытала его жгучие томительные, такие ожидаемые ласки. Договорились о следующей встрече. Он бежал из колонии, находился в розыске. Часто нельзя, вот если мамашу пришить, у тебя на хазе, я б ушел на дно. И ласкал бы тебя всю ночь. Договорились мамашу расчленить, вынести по частям и забыть о прошлом. Начну новую жизнь!!! - Восхищалась она. - Зассуху заквашу в ванной, мяса на неделю хватит. Потом уйду в горы. И устрою теракт. - Думал он. Мысли наши, они как птицы, они летят над тухлой обыденностью, они возвышают наше, такое временами приземлённое, они утончают наше, такое временами огрубелое. Я плачу, читатель! Девочка нашла мальчика, теперь у неё всё будет. Может быть, даже и внематочная беременность.
  Маманя смотрела объявления. "Я собираю грибы, читаю книги, увлекаюсь уринотерапией. К числу моих увлечений относится православие. Недавно я крестил котёнка и дал ему православное имя Мурзик". Хороший мужчина, с ним можно пойти в разведку, думала маманя. Тепло в знакомой, истосковавшейся по мужской ласке, части тела согревало её широкую русскую душу. Неделю не трахалась, это не дело. Девка где-то загуляла. В дверь звонили, за дверью её ждала судьба. Она отворила и сразу поняла, что дочке его не отдаст. Широкоплечий, стройный, с красивым золотым зубом и почти вылеченным сифилисом, он произвёл на неё неизгладимое впечатление. - Сбегай за бутылкой, приказала дочке, такого гостя бог послал. - Бери коньяк. - Шепнул он. Он уже сразу перерешил, эта женщина, эта красивая русская душа, это тело. Сегодня она будет моей. Девочка бежала по ночной улице, она неслась к дежурному магазину, она ещё ничего не знала, но коньяк купила.
  Сколько раз они успели, они не считали. Сколько нового он узнал о женщине, такой, в сущности, мальчик. Сразу после школы армия, сразу после армии тюрьма. В армии его ебли в попу, в тюрьме обучили всему остальному. Так закалялась сталь. Пили коньяк. Не закусывали. Пили водку и слегка закусили. Потом нашли какой-то лосьон, его нельзя пить. Но выпили, долго смеялись и решили опять не закусывать. Решили пойти спать и все втроём прекрасно поместились. Ночью ходили в туалет, ночью дочка просыпалась, слегка ревновала. Потом просыпалась маманя, пинала в бок дочку. Но та сопела и со своего котика не слезала. По-доброму так, по-семейному, всхлипывала маманя, засыпая. Хоть бы не наступало это никому не нужное утро.
  Наступило утро, бабы встали, приготовили мужику завтрак. - Самцу нужны витамины. - Объяснила маманя. Дочь уже люто ненавидела, дочь готова была на всё. Но понимала, что маманю не проймёшь. Опытная. Пили чай с солёными огурцами. Он, звали его Хасан, отца никогда не знал, женщину узнал только теперь. Чай с огурцом сластил, не отравила ли девка? Но семиклассница готовила страшное.
  Квартира, к слову сказать, была нехорошая, давно, ещё с 37-го года нехорошая. И дочка, сказав про себя слова заклинания, что знала от соседки, постучала в крайнее от кухни окно. Тук-тук-тук. В забитое фанерой окно дунуло ветром. За окном грянул выстрел, один, другой. Он понял, что его ищут. Что живым он не дастся. А этих сук, мамашу и дочку, замочить ещё успеет. Клубок тел катался по полу спальной. Дочка пыталась откусить у него пенис, маманя драла когтями лицо. Он душил, тяжело дыша, женщины содрогались в предсмертном оргазме. Гас свет, почему-то гудки машин. Кто-то силой оторвал его от трепещущих тел. - Собирайся. Едем. Его вытолкнули в разбитое окно. Что десятый этаж, что тут что-то не так, он не успевал думать. В машине его били, сначала охрана, потом изнасиловали уголовники. Какие-то не такие, думал он, лёжа в знакомой позе. Грубые какие-то, слова непонятные произносят. Вдруг страшное: Шпионина ты английская, сам сознаешься или пятый угол будешь искать? Машина остановилась, его вытащили чуть живого. Каким-то чудом он понял, попал в прошлое. Сейчас бериевские палачи сделают из меня лагерную пыль. Зря не убил до конца бабу с дочкой. Жирный в пенсне маньяк улыбался ему в кабинете. Долго ж мы ловили тебя, Гасанов. Откуда-то фамилию отца знает. Папаня, несгибаемый диссидент и татарский националист, погиб в сталинских лагерях ещё до войны. Ах, батя, думал, когда пытали, могли бы и встретиться. Но уж теперь не выйдет. Загоняли иголки под ногти. За стеной кто-то орал и выдавал товарищей. - Лаврентий, сказал. А ведь знаю, когда тебя расстреляют. Всё про тебя знаю.
  Лаврентий Павлович Берия не верил врагам народа. Лаврентий Павлович Берия был умный и опытный чекист, его на мякине не проведёшь, не тот воробей. - Выйдите, сказал Лаврентий Павлович Берия своим палачам. Я его лично пытать буду. Они остались с глазу на глаз. - Информация дорогая, Лаврентий. - Шепнул ему разбитыми в кровь губами. - Я верю товарищу Сталину. - Твёрдо сказал Берия. Сколько шкур сдерёшь? Показал ему на пальцах. - В рублях? - В долларах. И добавь три нуля. - Я счас охрану позову. Кто расстреливать-то будет? Он молчал. Он не отвечал. Леденящий ужас охватил сталинского вампира. Он уже чувствовал себя расстрелянным. - Когда?! - Хватило сил спросить. - Успеешь когти рвануть. Если не поскупишься. Всесильный тиран сдался.
  Мать с дочкой сожалели о содеянном. Девочка повзрослела за ночь. Она поняла, что такое любовь и что у матери тоже может быть личная жизнь. Поделюсь, не барыня. - Думала она. Но где котик? А вдруг его пытают? Простит ли любимый? Какой у него был! У мальчишек в школе ничего подобного. Даже близко. А вдруг у него отобьют? А вдруг он уже не сможет? Ах, маманя. Что ж мы делать то будем?
  Пачки денег. Одна, другая, третья. Лаврентий не обманул, здесь много, здесь хватит, чтоб уйти на дно. Но как уйти, чтоб обмануть Лаврентия. Убийце родного отца он не хотел давать шанса. - Пересчитай, пересчитай. - Поблёскивал стёклышками пенсне Берия. Он уже успокоился, зачем-то позвал в кабинет Кабулова. Ухмылялись, шептали что-то по мингрельски. - Все мингрелы гады. - Думал Хасан. Подошел к окну, делая вид, что пересчитывает деньги. Сейчас или никогда. Но на окне были железные решетки. Но кабан Кабулов уже подобрался к прыжку. И тут за окном знакомое. - Котик! Где ты? Я истосковалась. Я вся сырая. Вставь мне скорее. - Она!!! - Понял он. Отыскала, сука! - Обрадовался. И по наитию, головой вперед нырнул в окно. - Стой, падла! Но он уже летел вниз головой, железная решетка рассыпалась как картонная. И свалился на пол знакомой квартиры. Мелькнула за спиной рожа Кабулова и морок кончился. Опять демократия. Он снова в розыске. Опять надо что-то делать с этими суками. Но бабки-то! Бабки со мной! Гуляй Колыма! Большие тысячи. И все зеленью. - Девы, сбегайте пока за коньяком. Потом вас бить буду. - Умягчился душой на минуту. Но пачка вдруг показалась какой-то не такой. Не та пачка!!! - Кукла! - Выдохнул, как выматерился. Надул коммуняга. Что делать. Не возвращаться же. - Тут на коньяк хватит. - Пролепетала дочка. Маманя дала ей подзатыльника. Но, действительно, два по ста зеленью. Ей не фальшак, на скромный выпивон хватит. - Гони, проверь валюту. И без бутылки не возврашайся. Посмотрел на ту и на другую. Выбрал. Теперь ты, маманя, побегай. Вздохнула, плавно прошла к двери. Ох, какой зад! Венера. Пигалица ждала своего приговора. Дверь захлопнулась. Он завалил её сразу и драл её так, как она и по видику не видела. - Так у нас в колонии вас порют. - Сопел, снимая нервный стресс. - Ты что ж, шалава. Замочить меня хотела. Знаешь, что с такими делают? Семиклассница знала. Семиклассница понимала, что в восьмой класс уже не перейдёт. Но он так занимательно ей вставил, что она забылась. Что ей примстилось. Мчатся они в чистом поле. Он верхом на ней. Она ржёт, закусив удила. И непременно родит от него жеребёночка. Суженый мой. Ряженый. Богом даженый. Никому тебя не отдам. С маманей поделюсь. А потом, состарится грымза. Мы её сдадим в богадельню. Пойдём по жизни рука об руку. Если надо будет, займёмся и наркобизнесом. Он не верил, ударил что есть мочи. - Не бей дитё! - Крикнул кто-то. Опять оттуда? Но это был сосед. Акустика-то в наших квартирах хреновая. Сосед, коммунист ленинец с 1937 года, подслушивал и очень жалел, что подсматривать уже не того, уже зрение село. Годы, годы. - Всё равно, сядешь у меня, думал про незнакомого посетителя. Хасан прошелся по квартире. Вот-вот мать должна была придти с коньячком. Он верил в удачу. Может девка ещё что знает. Не добивать пока? - Слышь, пнул её ногой. Там что, только коммуняги или ещё чего бывает? - Когда как, всхлипнула избитая девочка. - Иногда и вообще совсем чертовня. Не разбери что. Слышь, прости, а. Я больше не буду. - Точно, не будешь. - Ухмыльнулся он. - Чем ты будешь? Руки-ноги я тебе обломаю. Позвоночник перешибу. Будешь лежать, делать под себя. А плохого больше ничего не сделаешь. Даже не пикнешь. ЯЗЫК ВЫРВУ. Девочка молчала, потрясённая открывшейся перспективой. - Так вот как у них, у взрослых. Учительница нам об этом ничего не говорила. Болела пизда, болела попа. Впереди ждала безрадостная инвалидность. - Вставь на прощание. - Попросила жалобно. Он вставил. Он открыл ей новые горизонты. Оказывается, после десятого болит уже меньше, чем после третьего-четвёртого. Трудная ты наука, эротика, едва овладеешь - уже инвалид. Вот-вот придёт мать. Ни на что не надеясь, она прошептала заветные. Куда его чорт опять занесёт, любимого. Может пообломается, помягчает. Он, закуривая, сделал непростительную ошибку, отвернулся на мгновенье. Метнулась и постучала в окошко. СУКА!!!! - Успел крикнуть, так, что сосед оглох на минуту. В дверь ввалилась маманя с закусью и выпивоном. В окно протянулось щупальце, зелёное и инопланетное. Мы не знаем наше будущее. А оно всегда с нами, за соседней дверью, за чужим неприветливым окном. Рано или поздно, будущее вспомнит о нас и нам будет ещё лучше. Хасана уволокло в окно. За окном что-то ухало, что-то чмокало. Кто-то кричал. Кто был этот кто-то? Почему он кричал? Неужели нет тебя, гуманизм? Неужели строили мы будущее, строили. И выстроили себе на беду. Ещё один страшный вопль. Неужели ОН?!
  
  ГЛАВА 2.
  
  Все источники материальных благ льются полным потоком. Вы что ж отлыниваете, товарищ? Хасан зажмурил глаза. Сейчас начнут высасывать кровь!!! - Вы какое предпочитаете, товарищ? Белое или красное? Знакомые, родные слова. Не веря, боясь, в дрожи и трепете, он приоткрыл один глаз. Ему протягивали стакан. Он взял стакан, он выпил, ему полегчало. Он поверил в будущее. Хорошее красное вино, типа портвейна. Где я?! Хасан отмахнулся от бутерброда. Смело глянул он по сторонам. Зелёная трава будущего, безоблачное голубое небо. Он лежал на берегу водоёма, в воде беззаботно плескались особи женского пола. Молодая красивая смена, наверное, потомственные комсомолки и пионэрки. Забытые святые слова. На берегу озера стоял симпатичный робот с красивыми зелёными щупальцами. Из пузатого брюшка он то и дело доставал то бутерброд, то стакан со здоровым освежающим напитком. Щедро наливал и угощал купающихся девушек. Те пили, ухали и крякали и продолжали купаться. - Так вот какого счастливого будущего лишили нас проклятущие Ельцины - Путины. И это всё бесплатно!!! Хасан прослезился. И то, второй день пил, всю ночь трахался, глаза слезились. - Идите к нам, молодой человек! - Кричали девушки в пруду. Ему не хотелось. Прохладно всё-таки. Не то сентябрь, не то май. Не до купания. - Нельзя, батенька. - Сказал кто-то наставительно. - Каждому по потребностям. Но ведь и от каждого по способностям. Вон у вас какие способности торчат. Надо их творчески, по коммунистически, знаете ли, с молодым задором применить к делу. Вино пили? Бутерброд ели? Лезьте в воду. Рыженький здоровяк кого-то ему смутно напомнил. Ишь привязался, козёл картавый. Но в чужом монастыре видно надо по их уставу. Лучше не ссориться. Он снял, пропитанную запахом водки одежду. Брр, водичка. Русалки одна за другой, купались голышом, лезли к нему в объятия. Что у вас мужиков не хватает? - Вымирают, пищали девушки. Вымирают. Владимира Ильича одного на всех на нас не хватает. Ой, какой он у вас. Большооо оой! - Да не цапайте! - Отбивался Хасан. Что я вам, нанялся?! - Попался в коммунизм, голубчик. - Визжали девки. ВЕСЕЛИСЬ!!! Робот протягивал ему с берега бутерброд. Колбаса любительская. - Понял он, дожёвывая. С него уже снимали трусы. Хватил ещё стакан для храбрости. - На полянку. - Скомандовал дед на берегу. - В кружок. Дружно. С песнями. С революционными. Я ни одной не знаю. - Думал Хасан. Игру он знал. Хорошая игра. Девочки встали в кружок, подняли задницы. Три нас по очереди, пока не спустишь. Ромашка игра называется. - Отречёмся от старого мии и ра. - Завёл старый козёл. - Папаня, а в сортир у вас прежде нельзя сбегать? - Попытался увильнуть Хасан. - Почему нельзя? У нас полная свобода. И осознанная необходимость. Если необходимо, сри на здоровье. Робот проводит. Робот был тут как тут. Помахивал щупальцами. Проклятая консервная коробка. - Вон тот голубой домик. - Показал рыженький. При коммунизме все туалеты сделаны из золота. Рехнулся. Хасана отконвоировали до сортира. Жалкая хибара. Зимой тут задувает. Он открыл фанерную дверь и остолбенел. Старый мудак не соврал. Доска с двумя очками светилась благородным желтым цветом. ЗОЛОТО!!! Он щупал стульчак, снизу пованивало. Но и звук и на ощупь. Всё из настоящего золота. Золото, золото, а как унесёшь. Тут на пол тонны. Не выворотишь. Зелёное щупальце просунулось в дверь, протянуло листок бумаги. Он автоматически взял. Он заметил, что очко и закрывается золотой крышкой. Попробовал приподнять. Кило так на тридцать. Но это ещё можно! - Выходите. - Сказали за дверью. Сколько можно. Девушки ждут. Онанизм у нас при коммунизме строго запрещён.
   - К нам приехал наш любимый. Наш Хасанчик дорогой. Мальчик, мальчик, мальчик, мальчик. Три нас до утра. Три нас так, чтоб мы уссались. Нам нравится игра. - Вам, суки, нравится, мне не очень. - Хасан загнал первой. Надо же, целка. Визг, но дело пошло. А нам, а нам! - Подначивали со всех сторон. - Переходите к следующей, молодой человек. - Строго приказал старик. Все у нас равны. Все имеют право на хороший коммунистический секс. СТИРАЙТЕ!
  Хасан тёр. - Противоположности между умственным и физическим. Раз. Два. Три. Исчезают? У Хасана пока получалось, но сколько их ещё впереди. - А если не получится? - Спросил у очередной. Из-за деревьев как бы ответом раздался знакомый рёв. - Вот у этого уже не получилось. Робот его на колбасу перерабатывает. Ты уж старайся милок. Стирай грани. Лейся полным потоком. Успеешь на колбасу то. Вон у тебя какая колбаса. ДАВАЙ! И Хасан с перепугу дал. И, наконец, спустил. - Труд стал для тебя первой потребностью жизни, обрадовался старый козёл. Можешь скушать бутерброд. - А можно опять в сортир? - Выдохнул Хасан. - Давно усталый раб замыслил я побег. - Вспомнилось почему-то из школьной программы. Бежать! Но куда? Всюду коммунизм. Выберусь, убью девку. Он и вправду посрал. Аккуратно подтёрся, робот протянул газетку. Правда от 13 мая 3666 года. Пятница. Что-то не то. Попробовал ещё раз приподнял стульчак. Девка! Вспомни! Может быть и прощу. - Пора, молодой человек. Стучал в дверь Владимир Ильич. - Идите, свободно развивайте личность. Потом досрёте. Хасан встал. Хасан поднял тридцатикилограммовый кругляш. Умру в бою. За капитализм. И тут как комаром пискнуло. - Котик. Помиримся? Туда в окошко? Но оттуда просунулось зелёное щупальце гнусного коммунистического робота. Не уйдёшь. Хасан вышиб дверь. Хасан как вольный джигит устремился в бой... И полетел с размаху на пол знакомой квартиры. Зазвенело золото. Завизжали мать и дочь. Ещё бы, в одних трусах. - Предатель светлых идеалов коммунизма!!! - Эхом донеслось из окна. Сосед за стеной вспоминал былое. Прослезился.
  
  ГЛАВА 3.
  
  Бабы! Видите эту блямбу?! Это золото, это свободная жизнь на Канарах. Это рестораны. Новые зубы вставлю. Тебе девка сначала выбью, потом вставлю. И вообще, беги к барыге. С маманей мы тут кой что пообшпокаем. Понимая свою неискупимую вину. Не ожидая прощенья, и всё-таки у меня грудки не отвисают как у мамки. Рано или поздно, он поймёт. Он трахнет меня и скажет. А у тебя между ног лучше. И сосёшь ты энергичнее. Со светлой надеждой на светлое будущее выслушала она инструкции. Адрес барыги. Старому козлу не давай. РЕВНУЕТ!!! Заманить его на дом. Что хошь делай, чтоб домой пришел. Здесь мы его выпотрошим. Жми! Хлопнул по заду. Так поступают настоящие мужчины. С ними трудно, но интересно.
  Шла по улице. Мальчишки приставали, предлагали героин, кокаин, амфетамин, триппер, гепатит и новую модификацию ВИЧ инфекции. Недавно получили из Африки. Могли поделиться по знакомству. Все эти, вчера ещё такие интересные заманчивые предложения. Какое детство. Наивные мальчики. Она сама кого хошь теперь чем хочет заразит. Она теперь крутая. Она шла, повиливая задом, она жгла глазами прохожих. Один мужик хотел вставить ей прямо на тротуаре. Выбила ему зубы, свернула за угол. Дом, в котором живёт Саул Наумович, барыга и очень интересный мужчина. Так, по крайней мере, она догадывалась. Двенадцатый этаж. На тринадцатом лифт не работал, на четырнадцатом кто-то кричал и рвался выяснить отношения с пятнадцатым. А здесь было тихо. Дверь обита особо прочным материалом. За дверью кто-то был, это она догадалась. Надо было дома пописать. Она позвонила, не открывали, она снова позвонили, сверху прошёл какой-то козёл, посмотрел на неё раздевающим взглядом, она опять позвонила и начала расстёгивать верхнюю одежду. Это помогло. Дверь приотворилась на цепочку. Наверное, и все цепочки-то у него золотые. Расстегнула ещё что-то, показала заветное. Зачем уж так сразу, хмыкнуло за дверью. Но дверь отворилась. Саул Наумович стоял на пороге и раздевающим взглядом глядел на неё. Остатки девичьего стыда вспыхнули ярким цветом. Она закатила ему оплеуху и прошла в комнату. Сколько высокохудожественных вещей в жилище настоящего подпольного барыги. Вот Тициан, он давно уже разыскивается Интерполом. Вот яйцо Фаберже, его так не хватило Николаю, когда Александра изменяла ему с Григорием. Вот стакан, настоящий стакан неизвестного происхождения. И из него Саул Наумович наливает настоящий ликёр и подпаивает нашу семиклассницу. Ведь это же подсудное дело, ведь на 8 лет загремит. Но она пьёт, она уже рассказала ему о золоте, он уже не согласился. Но он хочет её, развратный сын Магриба, растленный финикиец, ты распалён похотью. И хитрая семиклассница этим воспользуется. Наши девчонки любого еврея переевреят. Насобачились. - Ну, покажи кисуля. - Сопит Саул Наумович. - Пойдёшь со мной, покажу. - Не сдаётся смекалистая девочка. Видела бы её учительница. Обязательно бы поставила ей пятёрку в четверти. И отправила бы к врачу. Саул уже почти достиг цели. - Ты целка? - Шепчет ей в интимном полумраке, натягивая особо прочный презерватив. Сколько темперамента! Нам бы, славянам, такое. Всю б Евразию б заселили. Ах, сорвалось. Она не дала. Она пока не дала. Но она уже готова, он уже чувствует, девочка испытывает к нему серьёзное глубокое чувство. ОН БУДЕТ У НЕЁ ПЕРВЫМ! Пойдём - С придыханием шепчет она ему, лаская большой возбуждённый и очень эротичный ФАЛЛОС, в Древней Греции мужской половой член, символ производительной силы природы. Производительность у Саула Наумовича была на высоте. Семерым платил алименты. И производил большое впечатление на неопытных малолеток. Ррраковой мужчина. Он встал. Загипнотизированный этим маленьким бесёнком, Лолитой его безвозвратно ушедшей юности, он был готов на всё. - Выпотрошим козла. - Думала она. - Может, изнасилую в машине, ещё надеялся он. - Я буду читать тебе стихи. - Шептал он. - Какой вы культурный, Саул Наумович! - Стонала она и вела, вела, вела его к неизбежной гибели. Он вёл машину, еле сдерживая себя. Расстегнув ширинку, соблазнял ребёнка длиной и хорошей эрегированностью. Девочка была холодна как мрамор. Только посматривала в полутьме кабину, только завораживающе улыбалась. Пару раз легко, как бы случайно коснулась его пляшущего от нетерпения зверя. Он чуть не спустил, едва не заехал на тротуар. - Лолита!!! Сжалься надо мной! - Хотел крикнуть. Но уже приехали. Занавеска на окне её квартиры колыхнулась. Чей то внимательный взгляд сверху. Кто-то довольно хмыкнул. - Хасан следил за ней. Вольный сын степей обонял запах предстоящего шашлыка. Саул Наумыч, может не надо? Брось ты эту девку. Столько хороших проституток. Ведь шашлык то из тебя делать будем. Не слышит меня Саул Наумович. Темпераментный мужчина, весь в меня. Ленка, она же Лолита, вела его по лестнице. Чтобы не остывал, на ходу мастурбировала у него и дважды нежно поцеловала. - Скоро всё тебе будет. - Шепнула. Дверь в квартиру отворилась, девчонка подтолкнула Саула, Хасан схватил его за шиворот и втянул в дверь. Кончено. - Скорей, скорей. - Шептал он мамане. - Где иголки то? Где, блин, иголки?! Связанный барыга, лежал на полу. Девочка вернулась из туалета и строила ему глазки. - Может, она не знала? - Думал Саул. - Может она раскаивается? ААААААААААААААААААААААААААААААААААА
  А иголки то ржавые. Так ведь можно занести и инфекцию. Заклей ему пасть лейкопластырем.
  Страшные пытки, какое-то гестапо, а не квартира. Но Саул Наумович не сказал ничего. - Цену давай! - Шипел в бешенстве Хасан, тряся крышкой от сортира. - Настоящее золото! 98 я проба! 30 килограммов!!! Давай цену, пока я другого барыгу не пригласил. Саул Наумович гордо прошептал. - Золото цыганской пробы. Фальшак. Хочешь 500$? И то в знак уважения к твоей покойной бабушке. ААААААААААААААААААААААААААААААААААА
  Пытка продолжилась. Саул Наумович прибавил ещё 15$. Вмешалась девочка. - Саул Наумович, вы меня совсем не любите. Я думала вы не такой. Я думала вы щедрый. А вы, оказывается, жадный. Он смотрел на неё невыразимым взором. Лучшие минуты его юности представились вдруг ему. И были ли они, лучшие минуты? Может, вся жизнь обман, все женщины обманщицы. И эта, лучшая из всех, которую он так и не успел сделать женщиной. Что она знает о его тонкой душевной организации? А туда же, жадный. Не жадный, а экономный. Без этого не проживёшь. А надо жить так. Экономно надо жить. Мы не олигархи какие-нибудь. Мы честные труженики подпольного бизнеса. Товар деньги товар. - Хорошо... -- Ну 1000, Саул, 1000!!! - Хорошо. Только из уважения к твоей покойной бабушке. - Саул глядел на Лолиту и, не показалось ли ему, нет, не показалось. Девочка улыбнулась манящей, чарующей улыбкой. - Наверное, у неё глисты. Какой шарм! А может запор. Но какое очарование! Пьянящий аромат нечищеный зубов. Так пикантно шмыгает носом. Она стоит этих денег. Барыга купил любовь доверчивого ребёнка. Её любовник ликовал. Рано ликуешь, голубчик. - Думал Саул Наумович. Сделаю ей ребёнка, а тебя посадят за растление. Он всё точно рассчитал. И когда ездил домой за деньгами. Штука эта, золотая стоила явно дороже, он не прогадал. От перенесённых мучительных пыток слегка побаливали кончики пальцев. Маникюр сегодня делать не буду. Он вёл машину, он предвкушал пир запретной, но такой сладостной любви. И когда отсчитывал деньги, предвкушал. И когда золото упаковывал в чемодан, предвкушал. - Тяжело. Пусть девочка проводит. - А шашлычка не отведаете, Саул Наумович? Надо обмыть покупку. Дай бог не последнюю. У этих восточных народов удивительно вкусные шашлыки. Дикие люди, а готовят хорошо. Саул Наумович, опытный гедонист и чревоугодник, не брезговал хорошим застольем. Перед хорошим сексом хороший шашлык. Это так стимулирует. Он глядел на семиклассницу. Такой он её и запомнил, почёсывала что-то, зевнула. На лбу красивый прыщ. Волшебница. Чаровница. Сзади что-то стукнуло, и больше он ничего не чувствовал. Разделывали тело в ванной, чтобы не кровянить пол. Вырезали самые вкусные части тела. Хороший шашлык это большое искусство. Лебединая песнь восточной цивилизации. Её вклад в сокровищницу мировой цивилизации. И Саул Наумович в меру сил послужил благородному делу сближения цивилизаций. Жарили шашлык, ели уже за полночь. Но хорошо ели, день полный забот, наконец, позади. Мир наступил в скромном жилище простых российских тружеников. Дай им бог каждый день хороший шашлык. Они заслужили. Заснуть пришлось ещё не скоро. До двух ночи наша девочка разносила по городу сумки с расчленёнными останками Саула Наумовича. Пару раз пожалела. Интересный такой мужчина, тяжелый какой, это, кажется, ляжка. Голову маманя понесла в лесополосу. Сколько его ещё, когда и кончится. Но Саул Наумович кончился. Кончился, так и не изведав прелести последней, самой лучшей любви. Не для него цвели цветы. Собака грызла его в мусорном баке. А он даже ей ничего и не мог сказать. Не будем вспоминать о грустном. ДА ЗДРАВСТВУЕТ ЛЮБОВЬ!!! Да здравствует секс и если он групповой, пусть не стесняется. На здоровье. Кровать скрипела так, что сосед за стенкой уже подумал было, что и самому неплохо бы подрочить. Могучие жизненные силы темпераментного пунийца перелились в чресла юного кочевника. Он драл за двоих, он порол сначала мамашу, потом дочку, сначала дочку, следом за ней мамашу. Он начинал уже путать, кому же я сейчас вставил? Но жадный, завистливый шопот, а почему не мне?, приводил его в чувство. И он наносил очередной удар. Что сталинские удары, что удары по дрипаной Хиросиме. Жалкие точечные удары убогого американского империализма. Могучий удар могучего кутака, всесокрушающий натиск молодого варвара. Обновлялись кровя славянской нации. Росла и крепла дружба между народами. Вот уже утро за окном. Спит дружная групповая семья. Разыскивает милиция незадачливого Саула Наумовича. Она его никогда не найдет. Саул Наумович уже переварен. И Лолита, когда днём пойдёт какать, вспомнит, подтирая попу, а может и не вспомнит. Вся жизнь ещё впереди, скольких ещё успеет съесть. Всякого вспоминать? Думай о будущем, девочка. Будущее принадлежит тебе и твоему Хасану. Он уже просыпается.
  
  ГЛАВА 4.
  
  Пламенный чекист майор Помидоркин обнаружил Саула Наумовича случайно. Шел пешком на работу. Что делать, врачи рекомендуют. Пешком, только пешком. Шел значит так пешком. Видит, собака тащит полуобглоданную ногу. Что характерно, явно человеческую. Не могла где баранью найти. Это не бюджетника нога. - Понял опытный Помидоркин. Бюджетники тощие, невкусные. Это или теневая экономика. Или игорный бизнес. Хорошо кормленная, явно мужская нога. Будем расследовать. У Хасана не ёкнуло сердце. Он пил коньяк. Денег оставалось ещё на три дня. И прожить их надо было. Помереть всегда успеем. Приходила девчонкина одноклассница, учительница интересовалась, не померла ли? Ишь, лесбиянка грёбаная, руганулся Хасан. Одноклассницу усадил за стол, налил ей. Но Ленка-Лолитка вертелась возле, ревновала, Из кухни подглядывала мамаша. Никакой тебе групповухи, огорчился Хасан, щупая хихикающую гостью. Пришлось отпустить. Законы гостеприимства святы, в следующий раз отъебу. Вяло тянулся тусклый день. На улице даже не стреляли, совсем оборзели. Хоть бы выборы какие провели, с отчаянья думал Хасан. Милиция уже почти и не разыскивает. Что ж они думают? Я ж в законе, думал. Что я не могу уж и на разбой пойти? Не уважают? Но пока деньги были, надо было их прогуливать. Благо вечер, благо ночь. Но уже и не хотелось. Не то, чтобы совсем, но как-то уже не так. Притупилась острота ощущений, стало слишком по-семейному. Может и вправду, жениться, начать новую, оседлую жизнь. Когда ещё помру от СПИДа. А пока жизнь, сколько её ещё жизни, вон у мамаши, сколько её, и спереди и сзади. Вон у дочки, так и горит, только и вставляй огнетушитель.
  Генетическая экспертиза не помогла. Неопознанную ногу Саула Наумовича так и не опознали. Зверское преступление пока оставалось нераскрытым. Когда кончились деньги, деньги они всегда кончаются. Отпилили угол от золотой крышки. Маманька понесла его сдавать и сдала! Ювелир дал хорошую сумму. Опять гудеть, тосковал Хасан. Хоть бы на вооруженный грабеж. На худой конец, пошел бы и кого-нибудь изнасиловал. Но всё было под рукой, эдакий коммунизм на дому. - Пойдём! - Не выдержал, наконец, в два час ночи. Девочка не поняла куда, но пошла. Они тихонько спустились по лестнице. В парадной кто-то сопел и стонал. Далеко за деревьями, там, где лесополоса диалектически переходила в лес, выл кто-то почти человеческим голосом. - Чикатилло! Кому-то повезло. - Вспомнилась девочке мечта юности. Но рядом шел ОН, плечистый и уверенный. Скользящей воровской походкой он вёл её к каким-то, несомненно, интересным событиям. Я стану участницей кровавого преступления. Нас, может быть, покажут по телевизору. И ночь смущенно закрывалась облачком, меня то, думала, уже никто не станет показывать по телевизору. Приелась всем, старуха. Ночь. Страшная ночь.
  Четверо вышли из-за угла. Они не знали Хасана, они ещё ничего в жизни не знали. Молодые неопытные качки, они видели девочку с каким-то мужиком, явно лохом. Они были не прочь позабавиться. О, как они ошибались. Хасан всегда действовал ножом. Бил в почки, а если почек не было, бывает ведь, прооперировали человека, без почек ходит. Тогда Хасан бил его ножом в печень. Сырая печень, хорошее калорийное блюдо. Этих он расчленил разными способами. - На, ешь! - Бросил своей спутнице. Она жадно грызла чью-то печень. Было вкусно и немного стыдно. Хасан при ней вырезал половые органы у молодых парней и сравнивал по длине со своим. Получалось, что у него, Хасана, длиннее. - Вот, не будете теперь девок портить. Нравственные теперь будете, тихие. Дедовщиной, небось, в армии занимались. Занимались, занимались, не молчите. Меня не обманете. Не будете больше новобранцев насиловать. Тихие теперь будете, нравственные. Они шли по ночной улице. Девочка с непривычки замолчала было. Потом не выдержала, спросила: А ещё будем? - Как жестока теперь молодёжь. - Невольно подумал Хасан. - Мы были не такими. Мы были хорошими. Первый раз человека убил только в пятнадцать. А она, двенадцати ещё нет, идёт и хоть бы хны. - А давай я тебя убью. - Предложил ей. - Меня нельзя. Я тебе рожу ребёнка и стану твоей марухой. Действительно, нельзя. Понял Хасан. Вдруг залетела. Убьют, останется память. Что жил такой на земле. Хасан звали. Папа Сулейман звали. Девку никак не звали. Но сумела, родила батыра. Джигита родила. Моджахеда. Отомстит за отца.
  Майор Помидоркин обдумывал новый план. Принесли и голову. Вся обглоданная, наводила она на размышления. Реконструкция по академику Козлову. Во! Национальный проект. Президентский грант, как раз месяц кончается, надо освоить. - А ещё можно. - Подсказала секретарша, образованная девушка. - Клонирование! Сейчас самый кайф. Даст признательные показания. Выйдем на след. Получим премию. Оказалось, что и тут есть президентская программа. И даже грант какой-то завалялся, можно освоить. Работа закипела. Нашлись специалисты. Могли и в сжатые сроки. МЕСЯЦ ВЕДЬ КОНЧАЕТСЯ. Но они могли. Они освоят. И даже обещали в двух экземплярах. Но это Помидоркин отверг. Будет путаться в показаниях. Решили клонировать одного. Саул Наумович. Я не ждал. Я не верил. А неправильно. Моя милиция, она всегда меня бережёт. Даже посмертно. Она найдёт и приголубит. Трепещи Хасан.
  Хасан шёл по тропе войны. Воевать было не с кем, все разбежались. Неоднократно замечал, стоит храброму воину Аллаха выйти на тропу войны, наши хулиганы, хулиганы, где вы?! Во. Они сейчас таджика лупцуют, этот на тропе мира и всемером не так страшно. Осилим. А Хасану после грабежа и убийств хотелось чего попроще. Найду и изнасилую, думал он. Лолита не возражала. Может это его развлечёт. Может после этого он будет ночью ласковее. О, мой самец! Куда ж все девки то позадевались? Но вот, в сумраке белой ночи мелькнул силуэт. Не, два силуэта. Она и он. Он и, соответственно, она. Гуляют. До свадьбы совсем чуть-чуть. Надо успеть нагуляться. Первые поцелуи. Они такие сладкие. Ща тебе, чувиха, ещё слаще станет. Хасан шутить не любит. А ВЕДЬ ОНА ЦЕЛКА!!! Вот повезло то нашему Хасану, вот повезло. Джигит, молодец. Обучишь молодую, понимаешь, невесту, понимаешь. Мужу, понимаешь, легче, понимаешь, в первую ночь будет. Чего ж он, возникает что ль? Дай ему Хасан. Хасан разбивает очкарику нос, зубы, проламывает череп. Лолита держит счастливую соперницу. Крепко держит, пусть Хасан с ней крепко по-мужски побеседует. Вот тут такая удобная, такая уютная подворотня. Парня мы вот сюда, в мусорный бак. Девку вот так, дело знакомое, вам что, рассказать или и так догадаетесь? Юбку на голову, Ленка держит за руки и зажимает рот. У ней не укусишь, Ленка-Лолитка сама кого хочешь укусит. А Хасан занят самым интересным. Это ж надо же, что он там нашел. А говорят, что у нас девственницы перевелись. Врут клеветники! Наши девушки, самые девственные в мире. У этой нравственность в полнейшем порядке. В 19 лет, а сохранила, сберегла для любимого самое дорогое. Любимый сейчас в отключке. Хасан проверяет её чутко и бережно. И раз и два и три. С каждым разом всё больше чуткости. Не просто звереет. САТАНЕЕТ. Ай да Хасан! Шаги, чьи то шаги близятся по ночной улице. Милиция. Приходится уходить. Прощай незнакомая девушка, мне было с тобой очень хорошо. Вспоминай меня хоть иногда. Салям тебе Алейкум. Если выживешь. Что такое женщина? Это всего лишь черепок, чтобы мочиться. Читатель ждёт от меня чего-то более интересного. Что ж, всё ещё впереди. За мной, мой читатель!!! Кто сказал, что есть на свете настоящая любовь? Вот козёл. Есть только секс. Настоящий пренастоящий. Самый крутой. И ещё круче. Круче поросячьего хвостика. От самого гриппозного поросёнка. Губы изнасилованной девушки шепчут что-то. Наверное, благодарят Хасана. Я подслушаю. - Мы оба с женихом ВИЧ инфицированы, хотели тихо, по семейному. Дожить оставшиеся годы. Никого не заражая, никого не обижая. Что ж, ты сам этого хотел, неизвестный герой.
  Какой ужас! Чего ж ты лыбишься Хасан, ещё и Ленку заразишь? - Гы-гы. Я ещё с колонии ВИЧ инфицирован, нашла чем удивить. Я САМ КОГО ХОШЬ УДИВЛЮ!!!
  Молодец! Настоящий мужчина. Горжусь тобой Хасан. Ночь. Прекрасная июньская ночь. Под твоим ночным покровом так приятно совершать кровавые преступления. И так ты светла, июньская ночь, что уходит от погони хороший, в сущности, очень добрый и душевный человек Хасан ибн Сулейман. Уходит, сволочь, и девку с собой уводит. То-то ржачка. Уж веселье то, дома ещё остался коньяк. И жить надо только так!!!
  
  ГЛАВА 5.
  
  И все снова очутились в одной постели. Уже утро, маманя проснулась и требует от Хасана. О, ненасытная женщина, о вампир, о шайтан в юбке. Что, вставил? Вставил. Ненасытный Хасан, слышишь, как рыдает твоя юная любовница, пожалей дитё, не так активно, не так активно. Совсем оборзел, не остановится, берёт от жизни всё. Но морщина бороздит измученное чело. Но одна мысль, одна мысль тревожит Хасана. Жизнь даётся мужику только один раз, надо всем дать жизни. Надо успеть. Пока не поймали. ЧТО-ТО Я ДЕЛАЮ НЕ ТО. Какая мелочёвка, ты же вор в законе Хасан. За заколоченным окном слегка что-то не то поскрипывает, не то попискивает. Ленка надулась и молчит. Может устроить революцию. Втроём уже можно. Но народ не поймёт, народ хочет секса и ещё раз секса. Они ещё не доросли, думает Хасан. Одиночество - удел всех истинно великих, Чикатилло, Пичужкин, Джек Потрошитель, Иосиф Сталин и Чингиз Хан. Мне чтой-то нынче тоже взгрустнулось, не пойти что ль вечерком? Сколько ещё девушек неизнасилованных ходит. Молодая здоровая натура Хасан превозмогла минутное уныние. Если пресытился разбоем и убийствами, мой тебе совет: пойди и убей ещё кого-нибудь. Это развлечёт, это прогонит печаль тоску. Режь направо и налево, люди поймут, люди оценят.
  Майор Помидоркин выращивал в колбе гомункулюса. Саул Наумович, маленький, но почти как настоящий, набирал размеры. Скоро, очень скоро события приобретут совершенно неожиданный поворот. Куда всё повернётся, хрен его знает. А хрен не скажет, он хреновый собеседник. Придётся самому информацию выуживать. Узнаю и поделюсь с тобой, читатель. Для хорошего человека, говна не жалко.
  Страшные тени сгущались за заколоченным окном. Ленка ожидала первую менструацию. Вместо этого получила по морде и затаила обиду.
  ЛЕНКА!!! НО ТЫ ВЕДЬ ЭТОГО НЕ ХОТЕЛА?!!! Это ведь случайно? Говори, сука, а то дальше писать не буду. А дело было так. Днём пришли девки из школы. Позавидовать, прогуливаешь третий день, а нам, что нельзя? Мы тоже хотим. Хасан усадил дорогих гостей за стол, маманя, скрепя сердце подала закуску. А уж выпивка ещё была. И уж на такое дело, Хасан, кобелина, не поскупился. Ленка тоже подсела, девичье сердце не камень. Прослежу за кобелиной. А кобелина уже тискал девок по очереди. Та, что уже была в гостях, предупредила подружек. И они теперь радовались, наконец-то и у нас, не всё ж этой Ленке. Мы тоже жирку нарастили за зиму. Ой, как он щупает, хи-хи, куда он лезет, хо-хо. Ух ты, а Таньку уже на пол повалил. Маманя хмыкнула было неодобрительно. Ленка вздохнула было встревожено. - Давно по роже? - Это Хасан. Сейчас встану. - Насилуй, батюшко. Твоё дело, хозяйское. Это маманя. - Рот ей зажать Хасан, или так? - Это Ленка. ТАККККК!!! Такккая крепкая целка. Но Хасан взломал и непослушную малолетнюю необученную П и сами понимаете У. Если не Хасан то кто же? Каждый должен исполнить свой долг. Если ты настоящий мужчина, не отлынивай, вот шлёпает по улице. Поймай и изнасилуй. Ей будет только приятно. Но надо сделать приятно и другим Ленкиным одноклассницам. На сайте одноклассницы такой приятности они не найдут. И Хасан уже горным орлом перехватил и вторую. Захотела, видишь, дура, убежать. От Хасана не убежишь! Завалил в прихожей и... А МЕНЯ?!!! Сорвалась в крик неблагодарная Ленка. Мало её утром порол? Ещё ей вставь. И у Хасана сдали нервы, нервный хрупкий Хасан, человечный такой человек. Ночью не выспался. Одним словом, изнасиловал вторую девчонку, избил Ленку в кровь, до синяков, до потери сознания. И главное, при свидетелях, при одноклассницах. Она им уж так врала, уж эдак хвасталась. Любит, дескать. Души не чает, мол. Женится, уж непременно, как мамашу замочит, на другой день и женится. Девчонку сидели как суслики, ждали новых изнасилований, может даже с элементами садизма. Но у Хасана что-то надорвалось, душа разом устремилась к другому, неведомому. Зассыхам велел прийти завтра, отоспится и каждой по фитилю вставит. Налил по последней, велел не закусывать и кашляющих и выпучивающих глаза, выпроводил. Вас девки много, у меня, у Хасана, только один, всех не пере....шь. ШШШШШ. SILENTIUM. Душа просила тишины. Девка в прихожей слишком уж орала, будто резали её. Разве ж так можно. Теперь вздремну. - Не буди. - Только и сказал Ленке. Маманя пыталась соблазнить его пельменями. - Свеженькие. С горчичкой. Со сметанкой. - Пошла на хуй. Завернулся в одеяло. На миг было заснул. Пробуждение было ужасным.
  Ленка пошла срать. Что-то отбил у неё Хасан. Мочилась с кровью, кало было жидкое и пахло нехорошим запахом. - Пропала молодость. - Всплакнула, подтирая жопу. Для кого и подтирать. Никто не любит, никто не оценит. Губы сами собой шептали преступные предательские слова, в голове помутилось. Как он их порол! Мало ему меня. Меня и маманьки. Маманьки, меня и той девки на улице. Выйдя из туалета пошатнулась, рукой невольно ухватилась за фанеру окна. СВЕРШИЛОСЬ. Демоны ада опять вырвались на волю.
  
  ГЛАВА 6.
  
  Снился Хасану сон. Орлом он летит над родными степями. Сроду их не видел, родился в бараке, на лесоповале. Поэтому родные степи снились ему, такие степные, на худой конец, лесостепные, такие родные, на худой конец, двоюродные. Конница Батыя шла на Перекоп, он, Хасан, в орлином полёте указывал направление главного удара. Двенадцать Хасановских ударов по логову славянского зверя. Будут изучать меня в школе, плачет во сне Хасан. Будут девки получать двойки. Так им, сукам, и надо. Не могут раздвинуть, когда надо, не могут отсосать, как полагается. Прав Хасан, он чувствует, что он прав. И во сне горячая слеза правдоискателя увлажняет несвежую подушку. Проснусь, мамане за такую подушку выбью бубну. Не лезь, Ленка, не до поцелуев. Как горячо она прильнула к его губам. ААААААА!!! Он просыпается. Страшная пасть брызжет на него ядовитой слюной. Острые зубы выдёргивают из тёплой постели. Вот он, судный день. За всё ответишь, растлитель малолетних. Дракон тащит его к окну. Глаза, как фары, светятся лютой злобой. Ленка бьёт рептилию полотенцем по морде. Мать швыряет ей в пасть горячие пельмени. Но чудовище хочет только свежей крови. Хасан уже за окном. Дракон взмывает в небо. - Хасик! Я тебя люблю! - Доносится из окна квартиры, как прощальный привет другого мира, мира доброты и группового секса. Прощай жизнь.
  Дракон летел над лесом. Железные зубы сдавливали тело. Другая голова повернулась к Хасану. О, ужас! ОНА ОБЛИЗЫВАЕТСЯ!!! Она разевает пасть. Хасан чувствует, что обосрался. Жидкое кало залепило кальсоны. Драконья голова брезгливо отворачивается. ЭЕ-ХЕ-ХЕ! - Громоподобно хохочет третья голова. Хасан обоссался. Льётся горячая моча истинного батыра. Прямо в пасть дракону и закашлялся дракон. Клубы едкого дыма, не хватает воздуха дракону, и выронил он Хасана. Тот полетел в бездну, кончились бы на этом все его замечательные приключения. Автор бы не спас героя, полёт творческой фантазии не успевает за этой падлой. То он девок ебёт, то, понимаешь, с драконами летает. В колонии ему не сиделось. Но успел сгруппироваться змей Горыныч. Спикировал и отловил беглеца у самой земли. Хасана теперь понесла другая голова, самая злобная на вид. Уж так зубами сдавила, кости затрещали. - Жри, сука! - Хрипел Хасан. - Волки позорные. Драконов всяких понапускали. А третья голова добродушно подмигнула Хасану и дохнула на него жарким драконьим дыханием. Вмиг просох Хасан, говно застыло и больше не воняло. - Что ждёт меня? - Думал в полёте. Внизу лес. Ни деревень, ни городов каких. Совсем унылая, дикая местность, никакой жизненности и чтоб баба какая мелькнула или девка, чтоб в реке купалась. Нет. Всё лес был, дикий лес кругом. - Наверное, я попал в первобытное время. Когда динозавры летали. В парк Юрского периода. Он отнесёт меня к своей динозаврихе. А та меня сначала отъебёт, а потом съест. Подлые, подлые рептилии. Слёзы текли по небритым щекам героя и нельзя было утереть слезу. Руки зубами дракона прижаты к телу. Не забуду мать родную. Нет в жизни щасьтя. И ухнул дракон с высоты вниз к какой-то неведомой цели. И снова обосрался Хасан, теперь уже не так обильно. Но теперь уже, наверное, в последний раз.
  В лесу сияли и приближалось зубчатые стены замка. Ажурная башня с золочеными окнами встречала героя. Ничего Хасан, что ты обосрался. Ты ведь не нарочно. Ты ведь это только с непривычки. В следующий раз полетишь, даже и не пукнешь. Дракон опустился на лужайке перед замком. - Мигом беги в пруд, отмойся, засранец. - Скомандовала голова, что помягче и поинтеллигентнее. - Эту можно обмануть. - Догадался Хасан. Но получил хвостом такого пинка, что полетел кубарем в пруд. Водичка-то! - Фыркал отплёвываясь. Хоть отмоюсь. Хоть чистым помру. Выйдя на берег, обсушился под горячим дыханьем дракона. - А что, ничего мужик. С понятием. Что он только на меня наехал. Что во мне есть? Ему на один зубок не хватит. И снова хватил его дракон хвостом. Да так хватил, что покатился он вверх по ступенькам загадочной башни. Катится и думает, а кто ж там живёт? А кто меня там сожрёт? Потом и ногами пошёл. Зазвенели золотые колокольчики. Где-то затрубили трубы. И недаром. На вершине башни, на золочёной постели, под атласным одеялом, спала крепким сном девица-красавица. Сколько тысяч лет спала, неведомо. Кто разбудит, тот непременно на ней и женится. Женишься так, плати потом алименты. А кто ей дракон, неведомо? Вдруг, родственник? От такого никуда не денешься. Женился, скажет. Плати, скажет. А если, например, Хасану не хочется. А если Хасан, например, за свободную любовь? Но девка! Какая девка. И спит. Что у неё, интересно, под одеялом, одето что? Или голая? Или, как не проверить. В гостях ведь. В гостях, непременно, или украсть чего надо или морду кому набить. На худой конец... А конец уже диктовал своё. И Хасан подчинился могучему голосу тела. Откинул одеяло... Надо же, ночная рубашка то какая. Надо же, что там под ночной рубашкой? Надо же, какие формы! Теперь уж надо. Теперь я, как честный мужчина должен идти до конца. Спит спящая красавица. Чего то ждёт? Чего дура ждёт то? Вы случаем не знаете? Я тоже не врубаюсь. Но дождалась. Горным орлом налетел смелый Хасан на юную горлицу. Вздыхает во дворе дракон. Пыхтит Хасан. Вах, целка. Вах, вах, какая целка.
  Недаром летел я, усрался недаром. Теперь обоюдным любовным пожаром с зассухою юной в постели волшебной упьюся любовью своей непотребной. Всё дрыхнет соплюха, какая досада. Затрахаю досмерти, будешь не рада. А глупый дракон во дворе воздыхает, сказать что-то хочет, Хасан не внимает. Ну, кажется, сделано, всё, что возможно. Чего бы ещё бы? - Шепнул осторожно. - Дубина! Ты сказок совсем не читал? - Дракон во дворе, наконец, проворчал. - Какие тут сказки? Тут баба в натуре. - Хасан раздухарился, брови нахмуря. Дракон от отчаянья в голос завыл. И вспомнил Хасан и кутак обнажил. Ведь если кутак у меня поцелует, то чудо её и меня не минует. Колбасину девушке в губы сует, и чудо свершается наоборот. Большая лягушка с постели спрыгнула, в окошко метнулась, в пруду утонула. Завыл за окном бедолага дракон. И пламенем с неба мгновенно спалён. Обрушился замок, Хасан на лужайке. А дальше то, что делать?
  Ты что ж сука, ебит твою мать? Куда мужика дела? Совсем охуела? - А ты, маманя, хуй ли возникаешь? Никуда кобель не денется. А ЕСЛИ ДЕНЕТСЯ? Лолита осеклась. Страшная мысль, не вернётся ведь котик. Кто ж нас ебать будет? Кому ж мы хуй то теперь сосать будем? Осиротели мы!!! А всё ты, маманька. Сука ты, старая! - А всё ты, Ленка. Змея подколодная. Вцепились друг другу в волосы. Выдрали немало волос, исцарапали друг друга до крови. Маманя поставила Ленке синяк под глазом. Ленка откусила у мамани ухо. Не совсем, но вызывали скорую. Пока скорая ехала, помирились. Плакали, выпили, что в бутылке осталось, попытались угостить врача со скорой. Потом спустили его с лестницы и по настоящему задумались. Семье без мужчины не жить. Один муж на двух баб по нынешним временам хороший показатель. НАДО ВЕРНУТЬ ХАСАНА.
  
  ГЛАВА 7.
  
  Лолита шла по улице. Все мужчины, все Гумберты Гумберты смотрели ей под юбку. Она ни на кого не смотрела. Пока Хасан не вернётся, ни на кого не буду смотреть. И разгорались щёки румянцем и смотрели на неё ещё пристальнее. Один предложил даже сняться в сериале. А она шла. А она ни на кого не смотрела. А все мужчины смотрели на неё всё пристальнее. И она догадалась, что забыла одеть юбку. И проснулась. Но надо было вставать. Надо было идти добывать пропитание. Сдать все бутылки, начать новую жизнь. Начались каникулы. Она снова в родном седьмом классе, уже третий год. Придут девки, что я им скажу? А они, непременно, придут. О, мой подъезд! В минуты душевных раздумий, ты один мне надежда и опора. Что скажешь ты? Что надо установить домофон. Но зачем? Всё равно сломаем. И без домофона постучится ли ко мне, как он найдёт ко мне дорогу? Ведь я бюджетница, ведь мне скоро уже не 18. Как тяжело, как страшно вдали от Рублевского шоссе. Строить свою однокомнатную фазенду. И знать, никогда, никогда, никогда не придёт ко мне мой котик. Котяра. КОТИЩЕ.
  Ленка шла по улице. У нас, блин, не рублёвка, пешком шлёпаем. Но мы уже строим баррикады! Когда построим, все пешком будем ходить.
  А Хасан скитался по лесу. Жрать было абсолютно нечего. Даже буквально, ни бананчика на берёзах белых. На ёлках одни шишки. Еловые. Поискал бы в мусорном бачке. НО В ЭТОМ ЛЕСУ НЕ БЫЛО МУСОРА. Не наш лес.
  А Лолита шла по улице. Сначала она не обратила внимания, взгляд не остановился на этом немолодом уже, немного полноватом, слегка одутловатом. Весьма представительном господине. Она уже прошла квартал, как вдруг бомба разорвалась в её сознании. ОНА ЗНАЛА ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА. Но не может быть. Я ошиблась. Она купила скромной закуси. Мамане дома не сказала о встрече. Пусть не думает, что я на мужиков заглядываюсь. Я не такая. Я верная. Сосед не стучал в стенку, заскучал и, возможно, умер. Не возвращался, оттуда не возвращаются, возлюбленный. ОН НЕ ВЕРНЁТСЯ!!! Единственный мой, когда ещё с новым попробую? Ведь эдак и засохну вековухой. Мхом обрасту зелёным! Молчи грусть, молчи. Может быть, ещё и забеременела. Кто знает? Утро следующего дня неуклонно гналось за ночью. А поутру Ленке опять ушла на поиски пропитания. Занять у тёти Зины. Мы уже давно не занимали, тётя Зина так обрадуется. Думает, померли все, а мы, вот они, опять занимаем. Ленка уже почти дошла. Она уже поворачивала за угол. Нечаянный взгляд на случайного прохожего. Что-то промелькнуло в памяти. - Он на меня не смотрел. Почему же в душе что-то отозвалось? Не Хасаном, нет. Хасан, это святое, не буду пока о нем думать. Но этот, козёл. Где я мудака видела? ОН НЕ ИЗ НАШЕГО ДОМА. Нет. Даже в соседнем доме я его не видела. Где же? Почему же? Она зашла в незнакомый подъезд. Что-то рвалось и металось в сердце и вдруг страшный взгляд в полутьме подъезда. Она подняла голову. Перед ней стоял ОН. - Здравствуйте Саул Наумович. - Сказала она, боясь ошибиться. И, если мертвец, веря, что она то крещёная, что нас то, славян, евреи не едят, даже мёртвые. ВЕДЬ МЫ ИМ ВОЙНУ ВЫИГРАЛИ. И сейчас за мир боремся. Вон, говорят, какую-то ракету куда-то запустили. Но я ж его, блин, своими руками хоронила. Мы ж его на куски резали. До чего ж подлый народ. Ведь я ж его сама ЕЛА!!! Какой вкусный был. - Саул Наумович! Ну чего вы в натуре? Ну скажите чего-нибудь.
  Хасану дьявольски повезло. В дремучем, совершенно заповедном лесу, он нашел медведя. Не искал, а повезло. Прямо вышел на него. Медведь лежал на поляне и никуда уже не стремился. Берёза обвалилась и так неудачно, прямо ему на голову. Зашибла косолапого. Это была пища. Это было спасение. Медведь был почти свежий, наверное, вчерашний и очень жирный. Ошкуривая зверя, Хасан впервые задумался о душе. Вернусь, начну новую жизнь, с новыми бабами. Этих придётся замочить. Уйду куда подальше, меня ещё не все знают. Там, где не знают, женюсь и осяду. Надо было выжить и вернуться. Что девка его вспомнит, верил. Если не вспомнит, сначала убью, потом изувечу. Должна вспомнить.
  Саул Наумович делал вид, что не вспоминает Ленку. НО ЧТО ОН ДЕЛАЛ. Это ни в какие подъезды не лезло. - Увидят же!! - Простонала Лолита, увидя забытый, но такой внушительный инструмент. - С покойниками я ещё не пробовала. Кто-то шёл по лестнице. Она держала в руках. ОНА ИСПЫТЫВАЛА НОВЫЕ ОЩУЩЕНИЯ!!! Не верьте, что ощущения всегда одни и те же. Больше практикуйте, испытаете неописуемые ощущения. Вам будет приятно. - Не туда, Саул Наумович! Не туда!!! Что греха таить, клон ещё плохо ориентировался в новой жизни. Его тянуло к Лолите. Инстинктивно он сознавал. ЭТО ЕГО ЖЕНЩИНА. Но с женщинами он дела не имел. В милиции не обучили. - Поедем ко мне на квартиру. - Прохрипел, плохо владея собой. - А ты будешь себя хорошо вести? - Простонала Лолита. - Я буду! Она поняла, как он будет себя вести. Она пошла с ним. Сначала пошла, а потом поехала. В такси он глядел на неё невыразимым взглядом. Лез зачем-то под юбку. Прошли минуты, которых не знали ни Свидригайлов, ни Ставрогин. Мелкаши. Саул действительно страдал и в дороге даже похудел на килограмм. Пока шли по лестнице, дважды на неё набрасывался. И ей стоило больших усилий сказать. - Хуй ли ты борзеешь? Потерпеть не можешь? Колоссальным усилием воли он взял себя в руки. Мудрый совет майора Помидоркина, быть бдительным и не поддаваться на провокации, всплыл в его памяти. Может быть, это и не она. Может, ложная память. Фантом и глюк. Но какое счастье, чувствовать её свежую, хуй ли борзеешь?! её волнительно тощую, в трусы то чего лезешь?! такую аппетитную. Округло-возбуждающую. Горячую такую. Ещё описается. Потерплю. Они вошли в ту, памятную Лолите квартиру. Всё как тогда. Но теперь нет её защитника, нет её голубя сизокрылого. Улетел и скукожился. Нет Хасана. Ей придётся отдаться развратному толстяку. Сможет ли она? Саул показал ей порнофильм. Ему с непривычки понравилось. Клоны они такие, одно слово клоны. Всё им внове, даже и порнофильмы. Ленка-Лолита смотрела порнуху с вялым интересом. Дядечка впал в детство, придётся с ним повозиться. - Какой вы развратный, Саул Наумович, охала. Какой вы порочный. С вами так интересно. Они глядели друг на друга. Фильм кончился, он читал в её глазах, что она о нем думает. Она читала в его глазах, сколько новых и интересных слов. Что это такое куннилингус? Может, так его дедушку звали? Какой он старый! Даже интересно, бывает ли у таких стариков любовь? Мамке почти тридцать, и то старая дура притворяется, а ничего уже не может. - Может, выпьем вина? - Шепнул он. - Я невинная. - Честно призналась она. Саул понял и налил коньяку. - Клопом пахнет. - Капризничала Лолита. Он щипал её за попу. Он сгорал от нетерпения. - Я на тебе женюсь. Я тебя повезу в Анталью. Я тебе куплю мобильник с бубенчиками. Она чувствовала спиной прикосновение ГОРЯЧЕГО ПОТНОГО ТОЛСТОГО БРЮХА. Он разделся. - Поняла она роковой факт. Теперь только чудо. Только божий промысел может спасти меня от посягательств маньяка. Он обесчестит меня. Что я скажу маме? Хасан меня не поймёт. Он всегда верил мне. Он знал меня чистой, гордой, недоступной. Я погибну. Потом мне, только на панель. Я буду уже не я. Не чистая, не такая чистая, какая у Саул Наумыча ванна!
  Хасан, правильно закусывая, чувствовал, чего-то не хватает, но здесь в лесу не гонят, но надо выпить, но где же возьмёшь? - На, закуси. - Предложил медведю. Ободранная медвежья шкура с удовольствием приняла угощение. - Не знаешь, где тут гонят? - Спросил у медвежьей головы. Шкура замотала головой. - Пируешь. А она тебе изменяет. - Сообщила медвежья голова. - Ленка?! - Охнул Хасан, сразу поняв всю глубину, всю неизмеримую порочность коварной семиклассницы. Спровадила и сейчас наставляет мне рога. На голове зачесалось. Они. - Понял Хасан. Растут. - Понял благородный горец. Пока не поздно!!! - Рвалось в душе. Но он уже осознавал, уже поздно. Сейчас ебётся, он уже вставил, или в рот даёт. МОИМ ЛЮБИМЫМ СПОСОБОМ!!! Выучил себе на голову. Голове становилось всё тяжелее и тяжелее. - Здесь так. - Объясняла медвежья шкура. Здесь растут. Длинные, ветвистые у кого и... Договаривай, сука! Я стерплю. - У кого и по три веточки. У иного и по пять. - Моя семь наставит. - Глубокое знание порочной растленной натуры юной семиклассницы не обмануло Хасана.
   - Ой, щёкотно, Саул Наумович! Ой, что вы со мной делаете. ОН ДЕЛАЛ С НЕЙ ПРИВЫЧНОЕ МУЖСКОЕ ДЕЛО. Сначала раздевал юное неопытное дитя. Потом повёл её в ванну. Даже нос неопытного клона ощущал, что тут некоторое амбрэ, слабый, но ощутимый миазм. - У меня прекрасный шампунь. Не бойся, детка. Мы только помоемся, мы только освежимся. Ты и я. Мы будем вместе, нашу тайну узнает только горячая вода. У меня и летом есть горячая вода. Лолита, смущённая изобилием, прельщённая роскошью почти аристократической, почти не сопротивлялась. Яйца отбить я ему всегда успею. - Думала даже с некоторой нежностью. Большой, очень эрегированный член Саул Наумовича уже нависал над её прошлым, бурным и мятежным. Не пора ли найти себе папика и успокоиться. И успокоить дряхлеющую мать, почти старушку. Не надо будет ходить в школу. А Хасан, что делать с Хасаном? Возьму его в любовники. Он поймёт, он простит. На нём висят четыре убийства или три, забыла, но он поймёт, я ему подскажу. - Не здесь! - Твёрдо сказала Саулу. Взяла его за пенис и повела в спальню. Нажрусь потом по человечески. Чего у него в холодильнике-то? Небось, икра.
  
  ГЛАВА 8.
  
  Медведь!!! Помоги мне, медведь!!! Сука буду, всех порешу. Помоги мне медведь, я за себя не ручаюсь!!! - Вижу, человек ты хороший. Душевный. Горе у тебя. Если б скажем, моя медведица и скажем мне бы так же вот да с другим медведем. Я бы тоже вот бы. Полезай вон в то дупло. И вверх. Долезешь, твое счастье, не долезешь, терпи горемыка. ОН ЕЁ УЖЕ ЗАТРАХАЛ.
  Медведь немного сгущал краски. Но что возьмёшь, в пустой медвежьей шкуре возникали, несвойственные роду медвежьему, игривость и склонность к провокации. Хасан поверил, сунулся в дупло, карабкался, обдирая ногти. Что-то шипело в темноте. - Не боись. - Кричал снизу медведь. - Эт гадюка. Может и не укусит. Свет в конце тоннеля был уже близко. Гадюка, кажется, отстала. Ещё немного и он высунул голову из дупла...
  Сюда не смей! Не смей сюда. Шустрый какой... Не борзей, Саульчик. И сюда тоже нельзя. Я ЕЩЁ НЕ ВОЗБУДИЛАСЬ!!! Майор Помидоркин на прослушке, сержанты Михейкин, Сергейкин и Канарейкин, затаив дыхание, слушали эту ЭРРРОТИЧЕСКУЮ песнь любви школьницы среднего школьного возраста. Правильно ли мы воспитываем нашу молодёжь? - Думал опытный семьянин Помидоркин. Такая молодая, а такая опытная. Но ещё не факт, что это она. Ещё не факт. Послушаем ещё. Ну куда ты суёшь?!! Совсем оборзел. Ну хорошо, я возьму, но ты будешь хорошим мальчиком. Вот так. МОЛЧАНИЕ. Сержант Михейкин расстегивал брюки у сержанта Сергейкина. Канарейкин верил, что настанет и его очередь и гордился, что служит среди таких хороших мальчиков. Ну что, вкусно? Учти, с заглотом тебе не каждая даст. Слушай, дал бы бутербродик. С утра ничего не ела. Хорошо, давай теперь и так... Сержант Михейкин спустил сержанту Сергейкину, сержант Канарейкин испытал оргазм. Ох, молодежь, молодежь. - По-доброму, по-хорошему думал майор Помидоркин. События развивались по предусмотренному сценарию. Группа захвата готовилась к захвату, сержант Канарейкин захватил позиции, сержант Сергейкин наслаждался хорошим дружеским сексом. Саул Наумович пыхтел в микрофон. Близок, близок миг оргазма. Он ломил, как жеребец, как козел, как петух. Он жил полной жизнью. Лолита опять взяла его возбужденный член и ласкала губами. И ЕЙ ЭТО НРАВИЛОСЬ.
  ШЛЮХА!!! БЛЯДЬ!!! ШАЛАВА!!! Глянув в окно, она увидела разьяренное лицо своего любовника, на голове у Хасана высились оленьи РОГА. - АААААА!!!! Непроизвольно сжав челюсти, она откусила у Саула Наумовича самое святое. С корнем, вместе с яйцами. - Как вкусно-то! - Непроизвольно, из самых глубин подсознания вырвалось у неё. Но тут же она осознала, я на чужой территории. Меня не поймут!!! Лолита заметалась. Не заметила, как исчезло лицо её прекрасного любовника. Тело благородного израильтянина билось на полу в агонии. Болевой шок, скажет тут опытный сексовед-гетеросексуал. Мы скажем по-простому. СУКА!!! А ведь такой хорошей девочкой притворялась. Не могла потерпеть и потом откусить. С любимым бы поделилась. Всё себе! Ох, бабы. Одно слово. Особенно девки. Особенно двоечницы. Никогда не верьте. Заведите себе отличницу-пятёрочницу и будьте счастливы, насколько милицию позволит.
  Хасан, обламывая ногти на руках, летел вниз с десятиметровой высоты. В одном месте зацепился рогами, и его как раз укусила гадюка за задницу. Но не это, мучило его в дальнейшем падение. Я ей так верил! Даже не убил, а ведь собирался. А она... И с кем... С этим барыгой. Со стариком этим. Чего ей не хватало?! Бил почти каждый день. Ебал и в рот и в попу. Комплексно обслуживал! Значит с евреем вкуснее?! Значит, старика себе нашла?! Смерть ты себе нашла. Он, наконец, долетел до земли и отбил себе все потроха. Змеиный яд быстро распространялся по организму. До смерти оставалось четыре шага. Пройти их надо было по той квартире, где этот козёл и Ленка. Его добить, её долго, очень долго, мучительно долго мучить. И замучив до смерти, отпустить, а потом догнать и зарезать. Чтоб не надеялась. ХАСАН НЭ ПРОЩАЕТ.
  Группа захвата выехала на захват. На квартире произошло нечто непредвиденное. Опытный Помидоркин чувствовал это своим, знаменитым в отделении чутьём. Пускайте в ход plan SV2, скомандовал он по рации. Железные кольцо розыска сжималось вокруг Ленки Лолитки. Она металась по квартире, несколько раз спотыкаясь о труп злодейски убиенного Саул Наумовича. Всё не выпускала изо рта член. Услыша звук приближающейся машины, впала в полную панику, выскочила на лестничную площадку и голышом, почему-то на четвереньках поскакала вверх по ступенькам. Внизу уже слышались шаги судьбы. Это поднимались майор Помидоркин, сержанты-отличники: Михейкин, Сергейкин и Канарейкин. Убийца не уйдёт от заслуженной кары. Она скакала вверх по лестнице, хуй из зубов не выпускала. Перед смертью хоть поем, думалось в хаосе мыслей. Лбом она уткнулась в чьи-то ботинки. Кто-то стоял на лестнице и не пускал её на чердак. Отдам ему, пусть сам скушает. Подняла голову... АААА! ОН. Опять он. - Сса-сса-ул. На-на-ууу мович. Здрррасте. Он смотрел на неё, не узнавая. Саул Наумович повзрослел. Нездешняя, вечерняя морщинка пролегла на лбу невинно убиенного барыги. Он повзрослел. Выглядел уже не на свои 45, а на чужие, нехорошие 48. Но улыбка всё такая же плотоядная, сексуально нехорошая улыбка на лице. Или Лолите почудилось? Нет, и тут изменение, он глядел жёстче. - Он сейчас возьмёт меня, и я даже знаю, куда он вставит. Да, он такой. Ах, Хасан. Где ты?! - Выплюнь. - Твёрдо сказал Саул Наумович. Нехорошая девочка. Где ты взяла эту гадость? - Ведь это ваш. - Пропищала, было, Ленка. Но хуй выпал у неё изо рта. Она попыталась эротично повилять задом. Не получилось. Может описаться? - Подумала в отчаянии. - Вдруг его это привлечёт? - ПОЗДНО!!! - Прогремел снизу нечеловеческий голос. - Только чистосердечное признание поможет вам смягчить свою вину. ПРИЗНАВАЙТЕСЬ ЧИСТОСЕРДЕЧНО!!! Упав, стукнувшись попой о холодные ступени. Уткнувшись носом в хорошие недорогие ботинки Саула Наумовича. Осознав весь ужас и безвыходность положения. Вспомнив, что маманя сегодня обещала пельмени, и пельмени эти она уже не съест. Пытаясь откусить и у второго клона Саула Наумовича. Извиваясь в его опытных, хотя и немолодых руках. Одним словом, влопалась дристуха, Саул Наумович нёс её вниз, к себе в квартиру. Хуй остался позади, печально остывать на холодных ступенях увядшей любви. Бацаясь головою о ступени, она разглядела, как какие-то нехорошие дяди выносят из квартиры Саул Наумовича мешок с чем-то нехорошим. - Что-то спиздили. - Вяло подумала угасающим сознанием. Им можно, а мне с Хасаном нельзя? У, гады взрослые. Но это были сержант Сергейкин-Михейкин-Канарейкин. Они спешно уносили из квартиры тело несчастного Саул Наумовича-1. Надо дать Саул Наумовичу-2 возможность для спокойного спецдопроса. - Думал майор Помидоркин, прячась в подъезде. - Сейчас она расколется и даст признательные показания. Признание вины разрушит её презумпцию невиновности. А мы получим премию.
  Лолиту внесли в проклятую квартиру. Сейчас её изнасилуют.
  
  ГЛАВА 9.
  
  Напрасно старушка ждёт дочку домой. Ей скажут, она скажет. - Дошлялась. Что ей было сказано? Сначала ёбаря проворонила, теперь закуси не будет. А пельмени я сама съем.
  Несчастная мать!!! Знала бы ты, поедая эти проклятые пельмени, поливая их майонезом НАШЕЙ ТОЛЬКО НАШЕЙ ФИРМЫ!!! Знаешь ли ты?! Ведь Лолита, Ленка твоя сейчас в холодных руках опытного развратника. И что он хочет, он с ней что хошь сделает. Воспитывай потом внука, бабуля. Гы. Гы. Гы. Смешно, Задорнов, смешно. Давай ещё раз. ГЫ. ГЫ. ГЫ. Ещё смешнее, Петросян.
  Хасан. Где ты, Хасан?! Тут, понимаешь, интересуются. И маманя, блин. И дочка, вляпалась тёлка. Без твоих, братан, задумок, без твоих, друган, планов, весь роман, понимаешь, загнётся, понимаешь. Понимаешь, к какой такой матери, при девочке не буду, Лолита ещё услышит, ещё ребёнок чему нехорошему научится. ДЕТИ!!! НАШЕ ВСЁ!!! Гадом буду, в натуре, не забуду мать родную, национальную программу ДЕТИ НАШЕ ВСЁ, и запчасти и мясо, понимаешь, не только, понимаешь, пушечное, ты меня, Хасан, хорошо понимаешь. Помогай, кореш.
  И вспомнил тут Хасан одну нехорошую вещь. Лежал он под деревом и вспомнил. Нехорошо ему стало. Мы ж этого мужика в натуре съели. Маманя, помню, холодец сделала. Я, помню, шашлыком угостил. Как же он мог, съеденный, и мою Ленку трахать. Шустряк, ну шустряк. Может не он? Братан, скажем, или родственник. Их ведь, евреев, столько, вполне может родственник. - Медведь, как такое, друг, могло быть? Ебётся, да ещё и не пойми с кем. То ли покойник, то ли ещё кто? Не врубаюсь в натуре. - Слышу умолкнувший звук божественной гомельской речи. Саул Наумыча тень чую смущённой душой. - Таинственно и красиво провозгласила Хасану медвежья шкура. Медведь, а туда же. Понимает. Тонко чувствует стихи Пастернака. - Он же не гомельский, он наоборот одесский. - Плакал Хасан. А знаешь ли, что значит, когда в законе и фартовый плачет. Ооо! Как болела задница. Отшиб, когда падал. Агония от укуса ядовитой гробовой змеи гадюки временно откладывалась. Какая может быть агония, когда так жопа болит. Кто же это, всё-таки, был? И отъебал он Ленку или не успел? А если успел, ТО СКОЛЬКО РАЗ?!!! Роковой вопрос, рано или поздно он встанет перед каждым мужчиной. И веди себя, как настоящий мужчина, сколько бы раз её не отъебали, она всё равно даст ещё. И скажет, ЧТО ТЫ ЕЁ НЕ ЦЕНИЛ. Вернуться бы, мечтал Хасан. Трахнуть мамашу, женщину моей мечты, у ней сегодня пельмени, наверняка оставила, шалава. Мечты, мечты. В лесу сумеркалось. По небу летали Змеи Горынычи, ступы с нехорошими Бабами и ведьмы без опознавательных знаков. Дикий лес, отсюда вышла могучая российская цивилизация. Здесь, на неведомых дорожках, зарождалось наше национальное самосознание. - Медведь? Тут ни жилья, ни жратвы? Медведь спал, шкура его сморщилась, возможно, он не дотянет до завтрашнего дня. Хасан останется совсем один. Он погибнет в диких дебрях. Ни сказок о нем не расскажут, ни песен о нем не споют. Сука ты, читатель. Сидишь, читаешь, глазами зыркаешь и никакого сочувствия народному, можно сказать, герою, доброму, хочется сказать, молодцу, Хасану, блин, Сулеймановичу. К утру окочурится.
  SAUL NAUMOWITC 2 приковал беззащитную Лену-Лолиту стальные цепями к спинке своей двуспальной кровати. Он получил карт бланш от милиции и сейчас оттянется по полной. Обалделая Ленка Лолитка очень то и не сопротивлялась. - Саул Наумович. - Лепетала. - Душка! Я ж у вас откусила. Или у вас два? Запасной есть? Вам же цены нет, бесценный вы мой!!! Саул морщился. Такая опытность, пусть напускная, наигранная. В душе то она чистая невинная девочка, пахнет черёмухой и хлоркой из унитаза. Трудно живут, чувствуется, надо девочке помочь. Он медленно раздевался, обдумывая план допроса. Разворачивал Лолиту, она звенела стальными цепями. Слегка пукнула. Это его возбудит, подумала. Он возбудится и всё мне простит. Всё-таки хорошо, что он живой. Вернётся Хасан, мы его снова зарежем, какой вкусный был. Чувствуется, что девочка ничего не поняла и ничему не научилась. Чувствовалась в ней порода. Я только сейчас сообразил, да она же из аристократии. И не из простой. МОЯ ЛЕНА ИЗ ФРАНЦУЗСКОЙ АРИСТОКРАТИИ!!! Та тоже ничему не научилась. Отсюда у Лены тонкая страсть к сексуальным излишествам. Ничего не поделаешь. Француженка. С кем же маманька переспала? Но об этом потом.
   - В жопу-то зачем?!!! Сколько можно?!!! Саул Наумович вставлял Лене в пятый раз. - Скажи мне Лена. Только правду скажи. Ты меня убила? В голосе Саула звучали слёзы, ему было очень жаль себя, пятый раз вставлял, возраст всё-таки, не молоденький. Ишь чего захотел, чтобы мы, второгодницы правду говорили. Учительнице скажешь, обхохочется. Сроду мы врали и на том стоять будем. - Не убивала я вас, Саул Наумович. Как можно, Саул Наумович?! Мы вас всегда любили, Саул Наумович. - Кто это, мы? - А как же, нашлась Лолита. Великий русский народ, мы всегда евреев любили. Нас в школе ещё в четвёртом классе учили, любите евреев, выскочишь за него замуж, работать не надо, увезёт в Израйль. А ОТТУДА МОЖНО СБЕЖАТЬ В АМЕРИКУ И ВЫЙТИ ЗАМУЖ ЗА АМЕРИКАБОЯ. Во. Лолита устала. Хоть бы приласкал. Какой неласковый. А врал, что любить будет. Вот Хасан, тот любил. Икнулось, взгрустнулось. Потянуло в родную квартиру, к родному окну. Шепнуть в заколоченное: Хуй с тобой. Возврашайся. Бей, всё равно жопа болит. От любимого и побои слаще как-то. Ууу! Евреюга поганый. Неужто в шестой раз вставит? - Кто же меня убил? - Размышлял вслух Саул Наумович. Майор Помидоркин в подъезде отчаянно решал кроссворд в газете. Сержанты Михейкин-Сергейкин-Канарейкин играли в карты, кто проиграет, тому и вставят. Сергейкин мечтал проиграть, но стеснялся и опять выиграл. Они так увлеклись игрой, что прозевали неизбежное. Кто-то неуверенной поступью прошел по лестнице. Чьи-то шаги, чья-то судьба, в воздухе отчетливо пахло пельменями, любимым русским лакомством. О Русь моя! Жена моя! Я тоже хочу пельменей.
   - Доччченька моя!!! Чо он со тобою исделал-то, этот маньяк, это чудовище?!!! Плоти, а то в тюрьму. ДО ГГААГСКОГО ТРИБУНАЛА ДОЙДУ!!! В Бюрюсселе наши-то права блюдут! Трахнул. - Женись. Саул Наумович не ожидал. Майор Помидоркин не ожидал. Михейкин Сергейкин Канарейкин ожидали большего. Проклятое телевидение. Допоказывались. Майор Помидоркин был в отчаяньи, маманя в своих правах, но мешает эффективной работе правосудия. - Мамаша, может коньячку? - Нашел гениальный ход хитроумный иудей. - Не купишь!!! Русскую душу коньяком не купишь. Наших девочек ссильничать. Не позволим! Водка есть? - Только Парламент? - Наливай, жидяра.
  Выпивали долго. Выпивали аккуратно. Ленке налили. Она, сидя на цепи, отдыхала душой и телом. Попу тоже слегка помазали водкой, помогло. Хотя маманя была против, порча ценного продукта, это разврат, распущенность это. Попеняла дочке. Та так была рада маменьке родненькой, приперла сучара на готовенькое. С другой стороны, надо было что-то делать. Об убийстве пока ни слова, беседовали о разном. О том, какие евреи подлые, как в Израйле хорошо, и почему опять посадили, этого как его. КОТОРЫЙ ВСЕХ ОБВОРОВАЛ. Маманя особо возмущалась, что её обворовал, ей было больно, саднило душу, только захотела миллиард заработать, дочке оставить. Уже и на работу устраивалась. А он гад украл. Хоть опять на работу не ходи. Решили сегодня не идти, выпить ещё. Саул Наумович достал коньяк. Достал закусь. При виде закуси, обе вздохнули, вспомнили незабвенное. Но ни слова, ни жеста. Нас славян на туфту не поймаешь. Ели мы вашего брата и ещё съедим. А ментам, хуй им поганым, пусть прослушивают. Ничего такого от нас не услышат. Не на таких напали. Хорошо сиделось, закусывалось, выпивалось. День за окном удался, какой то особо погожий, не иначе июнь, вспомнила маманя. Ленка с кровати поддакнула. - Июнь. Я даже число вчера помнила. Сегодня чегой-то забыла. Клон тоже представлял числа неотчётливо, но так отчётливо чувствовал, что надо жить, Что любить, значительно лучше, чем на свалке лежать, где собака тебя гложет, где ворона на тебя каркает. И совершенно тебя не уважает. - Уважаешь? Наливай ещё. Наливая ещё, он залез женщине под юбку. И его там ждали, там его встретили И УЖ ДОЛГО НЕ ОТПУСКАЛИ. Он всё спускал, да спускал. А ЕГО НЕ ОТПУСКАЛИ. Хихикала Ленка на кровати, на кровати всем втроём оказалось значительно интереснее. И....если Хасану опять не икалось. То уж не знаю. Не заснул там?
  
  ГЛАВА 10.
  
  Хасан не заснул. Хасан не такой. Хасан крутой. Он дожил до рассвета. Значит, ещё поживёт. Благодатный воздух лесных дебрей освежил и медвежью шкуру. Совсем ведь дохлая была, но нет, снова оживала, наполнялась внутренним содержанием, словно её Хасан и не выпотрошил вчера. - С добрым утром, Хасан Сулейманович, говорит. С добрым утром, говорит Хасан. Хорошим таким голосом, как пионэр первогодок, как юная девственная девственница на экзамене в вокально-инструментальное училище им. Иосифа Виссарионовича Глиэра. - Начнём сначала, говорит медвежья шкура. - Кто тебя, сиротку, обидел? Домой к маме хочешь? - Хочу! Хочу! Хочу домой к маме! - Сразу застолбил позиции Хасан. - Посмотрим, что мы имеем и что мы получим. Не знаю почему, но ты мне симпатичен. Ты нетрадиционным сексом случайно не? Не. Я так и думал. У нас в лесу ТАКИХ НЕ ЛЮБЯТ!!! Мы не такие. Мы свято чтим традиции. Наши драконы и наши Змеи Горынычи чтоб на порносайты НИ НИ. И думать забудь. Наши Бабки Ёжки налево не летают. МЫ ЗДЕСЬ ЧУЖАКОВ НЕ ЛЮБИМ. А ты свой парень. Медведь приятно пах тухлятиной и рассказывал интересные вещи. Как, оказывается, легко и приятно жить рядом с чудом, только ступи и вляпаешься в настоящие чудеса, выбирай по вкусу. - Прилетел, говоришь, на Змей Горыныче, не наш, слышь, Змей, случаем не помнишь? Не распознал. Жаль. Царевну, говоришь, в лягушку, говоришь. БЫВАЕТ. Ох, как я тебя понимаю. Медведь качал башкой, всё понимал и понимал Хасана. - Может дать ему? - Думал Хасан. Жопы не жалко, а вдруг поможет? Но медведь был честный, ТРАДИЦИОННОЙ ОРИЕНТАЦИИ. Лягушка тебя подвела, лягушкой тебя и лечить будем. - Не хочу. - Захочешь. Главное выбрать правильную лягушку. Всякая ведь лягушка в царевны метит. И тут надо не теряться и качать права. Умеешь качать права? - Умею! - Молодец. Пойдём искать лягушку.
  Искали долго. Зашли на болото, там лягушей была масса, но медведь всех забраковал. - Симулируют. Квакают, а сами из простых. Не та лягушка нынче пошла. Пойдём на другое болото. Хотелось жрать, кусали комары, все жабы были на одно лицо. Как хочется выпить, даже меньше чем закусить, но тоже хотелось. - Тсс! - Выдохнул медведь. - Она! На солнечной поляночке кверху брюхом возлегла здоровеннейшая лягуха, на солнышке загорала. - Ишь, стерва, обленилась, комаров не ловит, в болото не идёт - загорает. Царевна. Точно царевна. Целуй скорей, пока не ускочила. Не смотри, что грязная, у нас все такие. Хасану было уже всё равно. Хватанул за лапку лягушку, чмокнул в тупую лягушачью морду. Давно не целовался. Со школы не целовался. Последний раз целовался в детском садике. С воспитательницей. Чувственный поцелуй молодого уголовника проник в душу лягушки, как оказалось царевны. И ДАЖЕ МОЛОДОЙ ЦАРЕВНЫ!!! Хасану опять повезло. Лягушка воспряла духом. Я ЗАМУЖ ВЫЙДУ!! Забарахталась в лягушиной шкурке и превратилась в девушку 90-60-90, очень секси, самый мой размер. Блондинка! - Осознал Хасан с нехорошей усмешкой. Да. Это была блондинка. Русая коса до попы. А попа!!! А сама то величава. И выступает. И голая. Глаза, один голубой, другой карий, но оба красивые. Голубым глазом глядела она Хасану прямо в душу. А карий глаз устремился туда, туда, где из проймы порванных Хасановых трусов, торчало ОНО. Надо брать её тёпленькой, пока не очухалась, лягушня комариная. И Хасан устремился. Она не возражала, она ещё ничего такого не знала. И ТАКОГО! Такого она никак не ожидала. КУДА СУЁШЬ!!!?
  Он прыгнул ей на спину и весьма удачно занял позиции. Вот что значила практика. - Сначала под венец! - Закричала, было, царевна. - Я не даю поцелуя без любви. Нас этому не учили. Но не о поцелуях зашла речь. Хасан вставил ей в задницу и поронул что есть сил. - Больно!!! - Завопила царевна. - Как ты смеешь?! Велю тебя казнить. Ой! Ой! Ой! Сколько ж можно?! Чего ты хочешь, лиходей? Мучитель мой! ЧЕГО. ТЫ. ХОООООООЧЕШЬ? Морда ты крестьянская. - За морду сейчас поимеешь. Доставь меня немедля туда, откуда я прибыл. А не то Я ТЕБЕ СДЕЛАЮ ТО, ЧЕГО СОДОМА НЕ ДЕЛАЛ СО СВОЕЮ ГОМОРРОЙ. Языческая красавица принцесса не знала, что Содом сделал с Гоморрой. Но ориентировалась на интонацию. - Не надо дяденька! Не делайте мне больно! Я у дедушки царя была единственная дочка. Меня в лягушку заколдовали. Я столько страдала. Я столько ждала. Я думала, в вас я защиту нашла. А вы меня в попку. И больно. И стыдно. Мне право ужасно, ужасно обидно. Нет сказки печальней, чем эта на свете. Куда захотите, домчу вас, как ветер. Но выньте, пожалуйста, письку из попы. - Не вздумай удрать. Не пытайся. Не пробуй. Лети и доставь меня прямо в окошко, откуда унёс меня чёртов Дракошка. Домой попаду и тебя отпускаю. А то я на целке твоей погуляю. Тебе я заделаю, не залечишь. Лети!!! И в пространстве никем не замечен, медведю спасибо, девчонку за сиськи. ЛЕТИТ!!! Удивительно, по-английски, ушёл, напаскудя, где можно, нельзя. Летит мой Хасанчик. Удивительный слюшай, девушки, в этай удивительный края. Летать, понэмаешь, умеют. Ей вставишь, она полетит. Какой экономия бензина. Сопит, руками машет, стонет, Хасан то не дурак, как вставил, так и не вынимает. Летит его синяя птица. Ищет. И ведь нашла. На краю леса, где бескрайняя громада истинно славянских лесов плавно переходила в бескрайние просторы исконно славянских степей. Где пели жаворонки моего детства, где-то между небом и землёй, спасаясь от коршунов, ястребов и прочих птеродактилей, дактилей и амфибрахиев и особенно археоптериксов. До чего подлая птица, сама летать не умеет, так попросила птеродактиля, он её подбросил и спикировала на жаворонка. Во, во, гляди, уже слопала. Там, где душа моя ещё не побывала, я больше так с соседкой, вечерком эдак. Там. Парило в небе, на уровне четвёртого этажа, заколоченное окошко судьбы. Хасан зоркий, увидел и подстегнул свою Царь, так сказать, Девицу. Пока девицу. Девушка в роковом полёте пронзила роковой прямоугольник. Что она там увидела? Был ли счастлив Хасан? Утешился ли он по ту сторону волшебного заколоченного стекла? Возможно ли счастье и в том и в этом мире???
  
  ГЛАВА 11.
  
  Саул Наумович. Пора нам поговорить серьёзно. Вы меня соблазнили. Развратили. Обесчестили. Растлили. Сделали падшей девочкой, ЭТО В МОЁМ ТО ВОЗРАСТЕ!!! Мне полагалось мотыльком порхать по лугам детства. А ты порочный маньяк! Что сделал ты с моею невинностью. Смотри. И Лолита показала. - Ничего себе. - Саул Наумович сначала было возгордился. Вот я, дескать, какой. Такую дыру, в такое сравнительно короткое время проделал. - Женись, кобелина. - Шипела на ухо маманя. Может и вправду жениться? Ничего, что она не еврейка. Чистая девочка облагородит мою мятежную душу.
  ВЫ СДЕЛАЛИ МНЕ БО-БО! У меня до сих пор. И до этих пор. Я истекаю кровью!!! ТЫ БЫЛ У МЕНЯ ПЕРВЫМ, РАЗВРАТНЫЙ ЕВРЕЙ. - Был ли я у неё первым? - Думал клон. Ах, если б можно было спросить папу. Он имел в виду Саул Наумовича старшего, незабвенного Саул Наумовича, съеденного злодейской рукой и неотомщённого. Но не всё ж мстить, надо иногда и ебаться. А тут такой счастливый случай, целый гарем и мамаша и дочка. Прямо с неба счастье свалилось. И если не подмылось, так у меня ж ванна есть. НО ОНА ОТКУСИЛА ХУЙ У ТВОЕГО РОДНОГО БРАТА КЛОНА 1. Это нехорошая девочка, Саул. - Шептал ему на ухо инстинкт. У евреев инстинкт знаете какой. ВО! Безошибочный. Он видел их насквозь, хитрые растленные бабы хотели его кинуть, обуть, сделать динамо и заразить чем-нибудь нехорошим. Опять на врача венеролога расходоваться. Экономный Саул Наумович боролся с морем хищных порочных инстинктов в душе. Милиция ушла обедать. Майор Помидоркин берёг печень, почки и нервную систему, питался исключительно в ресторане. Легкомысленный барыга остался один на один с жестокими и коварными преступницами. Если бы Хасан был рядом, они бы знали, что делать. Лолита гладила выпирающее брюхо Саула Наумовича. Сколько мяса, неужели это мне одной, поделюсь и с маманей и Хасану, любимому Хасану, отдам лучший кусок. Похлопала по брюху, погладила пониже.ЭТО заспиртуем и съедим зимой, вместо солёного огурчика. КУЛИНАРНЫЕ МЕЧТАНИЯ ЖЕСТОКИХ ЛЮДОЕДОВ. НЕ БУДЕТ ВАМ ЭТОГО. МАЙОР ПОМИДОРКИН НЕ ДОПУСТИТ НАРУШЕНИЯ ПРАВОПОРЯДКА. ОН УЖЕ ЗАКАНЧИВАЕТ КОМПОТ.
  А Хасан уже в родной квартире? Разевай варежку. Он пролетел через окошко и... То то и оно, что и. ИИИИИИ!!!! - Визжала Царь Девица. АААААА!!!! - Кричал, стонал, вопил мужественный, но довольно нервный уголовник. Пещера была битком набита народом. Изголодавшиеся по сексуальным контактам обитатели, обрадовались визитёрам. Нет, не питекантропы, не добродушные неандертальцы и уж, конечно, не братья по разуму, кроманьонцы встретили их в тёмной пещере прошлого. Там, в закоулке эволюции притаилось племя ГИГАНТОПИТЕКОВ. С рождаемостью у них было уже неважно. И на гостях трёхметровые мужики оттянулись по максимуму. Хотел ведь медведю дать! - Думал Хасан, разрываемый похотливым самцом обезьяны. - Ой, мальчики! - Кричала Царь Девица. - Что ж вы делаете то?!!! Такого ж ни в какой сказке не придумать. Но приятно. - Баба приспособится. - Сопел Хасан. - Баба выйдет из положения. И родит им богатыря. А я ж ничего такого даже и родить не смогу. Зачем же мучения то такие терплю?! - Говаривали в зоне, терпи. Так то ж в зоне. - Обезьяны ворчали что-то невнятное, но в целом были довольны гостями. Особенно, почему-то Хасаном. Причина вымирания гигантопитеков для меня лично теперь ясна. Извращенцы они все были. Вот и вымерли от безнравственности. Сталина на них не было. Император Василий таких обезьян на кострах бы всех пережег. И тем спас бы обезьянью нравственность и высокую обезьянью культуру. В пещере были такие фрески! На фресках такие бабы! В таких, понимаете, позах. Какие завоевания утратили. С каких вершин скатились. И вот ебли, понимаете, мужика, понимаете. Уголовника. ВИЧ инфицированного. Он их всех и перезаражал. Время кроманьонской цивилизации наступало буквально на глазах. Спасибо тебе Хасан! Твой подвиг не пропал даром. Мы живем теперь и пожинаем плоды твоих усилий. Нет больше ГИГАНТОПИТЕКОВ.
  А может всё это сон? - Думал Хасан. - Проснусь. И снова я мальчик. И снова любовник. И старшина сверхсрочник срывает цветы моей невинности. Ах, как сладко пахнет портянкой!
  Утихомирилась страсть. И в той пещере и в этой. Саул Наумович начал обсуждать условия капитуляции. Вернулся с обеда Помидоркин, поможет ли? Самец главарь стаи сделал выбор: девку стаду, а этот симпатичный самец-недомерок станет моим персональным любовником. Какая у него смугленькая, кругленькая, безволосая. Я научу его, как любим МЫ, гигантопитеки. Хасан, лаская волосатое необъятное брюхо гигантской обезьяны, обдумывал прожитое и готовился стать образцовой женой, спутницей доброго гиганта. - Он будет меня кормить, ласкать. За ним я как за каменной стеной. И никакая милиция не посмеет, не покусится на мой покой. Видела бы меня мама. Она бы была счастлива за сына.
  Дочку я обеспечу. Но мамаша такая прожорливая. Хватит ли у меня денег? Я уже не молод. Хватит ли меня на двоих? И Лолита ласкала его, звенела цепью. Верилось в лучшее, ебать станет лучше, и он, клон, проживёт свою новую жизнь правильно. Никто меня не съест. Не дамся. - Дай, Саулушка. - Шептала ему Лолита. - Дай. И я тебя такому научу!
  По волосатому брюху ползали гигантские воши. Скакали блохи невероятных размеров. Всё такое большое. Всё это тоже будет моё. - Думал Хасан. Во какие! Сразу видно, экологически чистые. А уж кусаются. В пещере прохладно. Весна неолита. Растаял снег, зацвёл подснежник. Ревёт где-то мамонт, застукал мамонтиху с пещерным носорогом. У гигантопитека опять эрекция, он мешает мне разрешить неразрешимые противоречия.
  ОН МЕНЯ ТОЖЕ ВОЗБУЖДАЕТ. Я НЕ КАМЕННАЯ! Где ты мой гигантопитек? Я обеспечу тебя пропиской. У меня хорошая площадь. 16 метров.
  Где-то сантиметров 50. - Вычислял Хасан. - Хорошего человека никогда не бывает много. КАК ОН ПИКАНТНО ПАХНЕТ. Никогда не мылся. Счастливец! - Давай не будем. - Шептал он гигантопитеку. И гигантопитек, понимая Хасана, уже начинал, уже давал. Он может до получаса, не кончая!!! - Таял Хасан в блаженстве. Они начались эти счастливые полчаса! Они никогда не кончатся.
  Шаги командора. Дрожишь ты, Хасан?!
  Семейную идиллию прервала...
   - Товарищ майор! Майор Помидоркин понимал. Пора. Надо брать с поличным. Клона, пока он не натворил глупостей. Шайку, пока они не откусили у последнего свидетеля. В камере они заговорят. Они дадут признательные показания. Им будет что сказать. Если не знают, подскажем. Если не умеют, научим. Нет такого бюджетника, которому было бы нечего сказать. И они у меня скажут.
  Несказанный эпос, сага о Хасане близился, вот я чувствую, что близится. Оборвала сука близость на самой пикантной ноте. Кто? Тебе чего, подсказать? Она. Самка гигантопитека. Она вошла в пещеру раскрасневшаяся от мороза и утренней беготни. Заполнила пещеру ароматом сырого мяса. Она была такая большая, что показалось, что в маленькой пещере совсем мало места. И КТО-ТО ЗДЕСЬ ЯВНО ЛИШНИЙ. Весь день за мамонтом, освежёвывай его, вырезай лучшие куски. Мужики уже тогда, только жрать, только жрать. А баба тебе бегай за продуктами. А продукты от бабы бегают. И ещё норовят на рога поддеть. А в это время мой то кобель, в моей то пещере мне же и рога наставляет?! НЕ БУДЕТ ТЕБЕ ЭТОГО!!! Она набросилась на беззащитных россиян. Она била Царь Девицу по лицу и по половым, сами понимаете, органам. Изувеченную и окровавленную, бросила в угол пещеры, рядом с тушей мамонта. И подступила к Хасану. - Вот так я кончил жизнь свою, нет в ней счастья. И теперь уже не будет. А чего это она смотрит? Не смотри сука! Добивай беззащитного человека. Она посмотрела в правильном направлении. Она взяла его за неиспользованную часть тела. Противоположная часть тела зазудела: я только настроилась, а ты опять перестраиваешься. Но впереди уже знали, впереди снова верили. Хасан вспомнил, что он горный орел. 4 метра, это так круто, я не дотянусь, но попробую. Он пробовал до утра следующего дня. Уже съели мамонта. Уже тихо, без стонов, отошла в лучший мир Царь Девица, в миру Лягушка Царевна. Уже съели и её. И встал роковой вопрос всякого первобытного племени: КОГО ДАЛЬШЕ ЕСТЬ? Надо отдать должное Хасану, он понял ситуацию. У него больше не стояло. Гигантопитеха больше не смотрела в его сторону. Он пописал. Он отошел в сторонку. Над входом в пещеру горел рассвет. Трубили мамонты весеннюю тревогу. На склонах гор паслись пещерные медведи. Шерстистый носорог прошёл на водопой. Мир ждал Хасана. Мир борьбы за выживание. Мир, где нет чистогана. Куда не дотянулись костлявые лапы рыночной экономики. Где майор Помидоркин не плетёт интриг. Где нет его Лолиты. Но столько интересных питекантропих. Здесь стоит остаться. И Хасан дёрнул. За ним дёрнуло всё племя. АНТРЕКОТ УБЕГАЕТ!!! Как он бежал! Даже пещерный медведь заинтересовался и тоже побежал. Хасана догоняли, он увёртывался, морозный воздух неприятно холодил лицо. Сейчас догонят и слопают.
  Саул Наумович решился. Он начнет новую жизнь. Кто не рискует, тот не пьёт шампанское, не ебёт малолеток и, вообще, тусклый человек. ОН ОСВОБОДИЛ ЛОЛИТУ ОТ ЦЕПЕЙ. Он протянул руки к прекрасному далёко. Эти грудки, эта попа должны стать моими. Лолита не будь ко мне жестока. Я балдею по тебе, Лолита. Я КУПЛЮ ТЕБЕ МОРОЖЕНОЕ. Она засмеялась русалочьим смехом. Слишком поздно понял он свою ошибку. Уже гремели каблуки нашей бдительной милиции. Уже маманя протёрла моргалы. Лолита треснула его цепью по морде и рванула. Из дверей и вверх по лестнице, ведущей, как ей показалось, вверх. Саул Наумович бросился следом. Маманя бросилась следом за Саулом Наумовичем. Майор Помидоркин взял след и бросился следом за маманей. Михейкин Сергейкин Канарейкин не оплошали и бросились следом за своим непосредственным начальником. Крутая лестница, куда ты выведешь мой рассказ? Почему дует ветром дальних странствий в пролете между десятым и одиннадцатым этажом. Кто сказал роковые слова?! Гигантопитеха ли из раннего неолита? Лолита ли из позднего путинского средневековья? Судьбу не выбирают. Она сама нас выберет. Вихрь пронесся над типовой 12-ти этажкой. Беглецы увидели свет в конце тоннеля. Один за другим выбегали они на горный склон. Драл впереди Хасан, за ним неслись обалделые герои. Держи их!!! - Кричал майор Помидоркин. Но разве удержишь? Гигантопитеки растерялись. Кого ловить? Столько вкусной пищи и все бегут в разные стороны. Никого не поймали. И когда наши герои наконец собрались вместе, обсудили ситуацию. Набили на всякий случай морду Ленке Лолитке. И стали думу думать. Как им жить, как бороться в этом новом, прекрасном и яростном мире. Они во многом не соглашались. Но в главном сошлись. Этот мир прекрасный, новый и яростный. А наше племя, самое лучшее. И все мамонты ДОЛЖНЫ ПРИНАДЛЕЖАТЬ НАМ. И всех медведей пошлём нахуй. А все другие племена, а какие тут могут быть племена? Всех переебём. И Лолита соглашалась. И маманя соглашалась. И они дружно еблись. И жили так счастливо, что я даже застеснялась. Что я даже тоже туда хочу.
  БУДУЩЕЕ ПРИНАДЛЕЖИТ НАМ. А я что хуже?
  Что там читатель? Чего у тебя ебётся?
   - СУКА, ЁБАНАЯ В РОТ! ЧТО Ж ТЫ, БЛЯДЬ, НАХУЯРИЛА-ТО?!!! Так бы сразу и сказал.
  На этой оптимистической ноте надо бы и закончить эту правдивую историю.
  На этой оптимистической ноте зака...
  БЛЯААААААААААААААААААААААА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
  Мильоны - вас. Нас - тьмы, и тьмы, и тьмы. Попробуйте, сразитесь с нами! Ну, попробуй, блин, попробуй. Мы те сразимся. Щас твой скелет хрустнет в наших тяжелых, в наших нежных лапах. Хасан у нас очень нежный. Мы любим плоть. На вкус она очень вкусная. Мы будем любить тебя такой любовью. Лолита, скажи, какой мы их любовью будем любить.
  Жечь будем, в карманах шарить будем. На костре зажарим и съедим.
  НАШЕ ДЕЛО ПРАВОЕ. МЫ ПОБЕДИМ.
  
  Товарищ Сталин. Вашим товарищ делом и именем мы ещё чего-нибудь нахуярим. Продолжение следует.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"