Первые стрелы ударились о камень с глухим треском, в стороны полетели тонкие щепки. Видно лучники еще не пристрелялись, но и отсюда вижу, как луки снова поднялись вверх, тетивы натянуты и в небо взлетают сотни черных точек. Точки быстро разрастаются, превращаются в железные смертоносные клювы. Большая часть стрел не долетела, правда всего метров десять, остальные снесло мощным порывом ветра, и я следил за тем, как целое облако низринулось вниз, к подножию ущелья.
Я быстро зыркнул на наших охотников, луки уже расчехлили, но тетивы не натянуты, висят как хвосты у быков, в то время как враги снова заряжают. Я грамотный, как говорится гугл в помощь, знаю, что даже хороший английский лучник не выпускал в минуту больше шести стрел. А те, что по ту сторону расщелины, на хороших не похожи. И заряжают долго, и стреляют неправильно. Даже я, нуб в стрельбе, знаю что луки лучше держать под углом в сорок пять градусов, чтоб били дальше. Я еогда в "Наварре" за лучника играл, то даже там мой охотник луки держал правильно, под наклоном, а не как те неуки - прямо.
Третья волна стрел как и первая расщепилась о камни, снова над головой затрещало и вниз посыпались обломки. Луки наших охотников поднялись разом, как по команде. Толстые стрелы легли а тетиву, тугие дуги со скрипом выгнулись дугой. Стрелы взмыли в небо стаей черных птиц. Я смотрел им вслед заворожено, с разинутым ртом. На той стороне расщелины послышались предсмертные крики, не меньше десятка воинов упали на землю, но я видел что и дальше количество железных шапок поредело. В первые ряды и вовсе осыпались в пропасть, как карточный домик.
Даже Грок ухватился за лук, с бедра вних свисает громадный колчан, а пальцы берут стрелы быстро, со знанием дела. Это то кто мне рассказывал что Черная Лапа не стреляет ид луков, а арбалеты так вообще презирает и разбивает о головы врагов. Я видел, как рывком натянул тетиву, левый глаз прищурен, нос сморщился, а громадные клыки угрожающе выдвинулись наружу, будто не стрелять собрался, а грызть врагам глотки.
Я стиснул челюсти от невольной зависти, когда на противоположном краю ущелья, медленно пошатнулся высокий воин. Скорее всего предводитель, или командир, в такие всегда выбирают рослых, их и боятся и уважают.
- Ну и выстрел, как ты в него попал? - спросил я удивленно.
- Да я в того, крайнего целился, что подтягивает баллисту, - буркнул Грок виновато. - Но рад, что тебе понравилось!
Все видели, что из-за валунов на плато выскакивали еще и еще воины, вооруженные короткими луками, некоторые с копьями и топорами, хотя от них толку нет, как и от наших. А вот те двое, что вытащили на передовую баллисту - действительно опасны. Как в жизни эта громадина стреляет я не видел, но по играм и статьям могу сказать что хорошего мало. Одна баллиста может за раз выплюнуть до двухсот стрел, правда долетят ли до нас - другой вопрос.
Газрог как и прежде стоял на утесе, в руке красиво поблескивает грозно оружие, на второй руке - плетеный щит, его принесли женщины. От топора и копий такой не спасет, а от стрел - в самый раз. Над ухом просвистела стрела, я развернулся и ахнул. Руки Чарга слились в одну зеленую полосу, а стрелы летели одна за другой с такой скоростью, что я не успевал мотать головой.
Разбойники падали один за другим, ведь как и орки - все без доспехов, а шлем-мисюрка на голове - не шибко хорошая защита. Только на пузе их старшего поблескивают железные бляшки, а на голове - конический шлем с поносью, и защитной бармицей.
Черные стрелы Чарга разили насмерть, двое упали с пробитыми шеями, третьему стрела угодила точно в грудь. Наши подняли луки, снова зазвенели тугие тетивы, и стрелы смертоносным градом обрушились на разбойников. Предводитель успел закрыться щитом, но другие падали как подрубленные, тяжелые оркские стрелы могли пробить даже железный панцирь, что для них какие-то кожаные или суконные одежды. Возле баллисты тоже попадали на землю, то-ли спрятались, а может, поймали черную стрелу в грудь.
Внезапно с той стороны донесся отчаянный вопль:
- Не стреляйте! Мы лишь охранники каравана!
Газрог поднял топор вверх, и все лучники медленно с явной неохотой опустили оружие. Медленным уверенным шагом вождь подошел к краю пропасти, на лице играла довольная улыбка. Он прокричал громогласно:
- Ты выпустил первую стрелу! А значит, мы убьем столько твоих воинов, сколько пожелаем!
Я с прищуром рассматривал врагов. Их лиц не вижу, но издалека выглядят злобными убийцами, стоят гурьбой, как сброд, а не войско. Такие убивают не мастерством, а подлостью. С них станется затянуть время разговором, а тем временем зарядить баллисту. И в голосе их старшего, звучат нечестивые нотки. Даже я, ни разу не эмпат различаю...
Я дернулся вперед, чтобы предупредить Газрога, но Грок преградил дорогу. Широкая как бревно рука уткнулась мне в живот, он сказал тихо:
- Вождь знает, глянь на Чарга...
Чарг засел между двух валунов и со злобным оскалом следил за каждым движением в стане врага. Мускулистые руки красиво держали лук, на кончике стального клюва стрелы горел солнечный зайчик, настолько яркий, что зажмурился.
- Пусть только дернется, тут же получит стрелу в брюхо! - хохотнул Грок
Я залюбовался блеском оружия и не сразу понял, что женщины за спинами наших воинов уже наложили стрелы на тетиву, а сами улеглись на спину, в дуги луков уперлись ногами. Похоже, вот так и будут стрелять, лежа на спине. Н оно и не удивительно, у взрослого мужчины еда хватает сил натянуть тугую тетиву, Грок и Чарг не в счет. Эти посылают стрелу за стрелой, так что вторая догоняет первую...
- Мое имя Горан! - выкрикнул он поспешно. - Да, мои воины были не правы... Я сурово накажу тех, кто еще жив!
- Чтоб до того как я опушу руку, вас не было! - гаркнул Газрог.
Вожак торопливо махнул рукой и те двое, что лезил к баллисте отбежали назад. Оставшиеся воины также торопливо отступили с плато к узкому проходу между скал-исполинов.
- Ты справедлив и милостив, великий воин! - ответил Горан наконец. - Позволь нам удалиться, и я обещаю, что в этих горах ни один из моих воинов никогда не потревожит тебя!
Грок кивнул, но руку медленно двинул вниз. На вожака это подействовало лучше любых слов, он попятился как рак, не разбирая дороги, дважды споткнулся об трупы, и едва не упал.
Грок посмотрел на усеянную трупами скалу, буркнул:
- Думаешь, не вернутся?
- Это не рабы черных рыцарей, простые разбойники. Мы перебили половину, - ответил Газрог. - Он понимает, что еще одного боя не выдержать. Стрелы у них легкие, а луки слабы даже для леса, где нет ветров!
Грок кивнул, но по лицу пробежала тень сомнения. Я оглянулся на трупы, подумал, что, Газрог по своему прав, разбойники не отважатся нападать, теперь их меньше, а оружие - в разы хуже оркского. Но как по мне, то вернее перебить всех до единого. Хотя понимаю, что и там люди, но жестокие, подлые убийцы. Таких чем меньше - тем лучше.
Газрог похоже уловил ход моей мысли, наверно на лице все написано...
- Если орден пойдет там, а в доспехах они сюда не полезут, то Горан еще послужит, - произнес он с ухмылкой. - Вот увидишь Дэлгор. Поверь моему опыту.
С нашей стороны никого не убили, лишь нескольких ранили стрелы, что отскочили от скал. Женщины перевязали раненых и уже через четверть часа мы вновь висели как гирлянда на отвесной скальной стене.
Солнце в горах пропадает быстро, я и не заметил, как стемнело, руки уже машинально выискивали трещины и уступы, я уже не глядел куда ставит ступни Грок. Тем более что ноги то он ставит на одни уступы, а руками берется за другие, что пошире, да поудобней. А я как дурень карабкался по тем, мелким... Все приходит с опытом.
В ночной тиши звуки разносятся далеко, я слышал как сверху и снизу доносится тяжелое дыхание, крепкое словцо, скрежет металла по камню. Иногда долетали целые тирады, но слов я не разбирал. Воздух пропитался тревогой и страхом, после того как один из Волков сорвался вниз. Как я понял, один из раненых не удержался когда подул ветер. Меня и самого чуть не оторвало от скалы, но я впился всеми пальцами как краб, и устоял. А он видимо не справился, разрезанные мускулы подвели...
Мы разбили лагерь на узком плато уже поздним вечером, когда среди хмурого неба заблестели крохотные звездочки. Я уселся вместе со всеми у костра, по рукам пошла фляжка с крепким кисловатым на вкус напитком. Я отхлебнул немного огненного сока, во рту словно вспыхнул огонь, в уголках глаз мгновенно проступили слезы.
- Ну и яд, - произнес я сдавленно.
- Это из корней лопуха, - пояснил Грок. - Хорошо снимает усталость. Но много не пей, а то на утро будешь как вяленое мясо.
- Нет, к такой гадости не пристращусь..., - буркнул я, - я пивком увлекался одно время, но у того хоть вкус приятный, не то что это, моча со спиртом...
Но усталость, действительно, словно ветром сдуло, мышцы заполнились горячей силой, вены на руках набухли от прилива крови, словно только что таскал тяжести. Кроме того отвар развязывал языки, воины с громким хохотом рассказывали разный байки у костра. Я тоже подсунулся поближе к огню, там и теплее, и слышно лучше о чем говорят.
Я и сам брякнул парочку банальных фраз, даже не вдумываясь, что говорю. Грок воздел руку к небу, произнес важно:
- Нашего шамана обучали лучшие учителя! Даже молодой он знает столько же, как и укрытый благородной сединой старец!
Столько лиц мгновенно обернулось в мою сторону, что мне стало неудобно, щеки потемнели от прилива крови. Больше сотни глаз следили за каждым моим движением, будто я рок звезда. Я понял, что придется что-то сказать. И не просто брякнуть глупость, от меня ждут мудрых слов, наставления. Я задумчиво провел пальцами по подбородку, ответил уклончиво:
- Младенец, родившись, имеет глаза, чтобы видеть, уши чтобы слышать. Но не умеет говорить. Потому прежде чем говорить, всегда смотрите и слушайте. Такими вас создали боги!
Тяжелые складки на лбу Грока сдвинулись, стали еще глубже.
- Видите, какой мудрый, - сказал он после паузы. - Это вам не топором головы трощить.
- Но если честно, то ничего особенного, - ответил я тихо, так что даже Грок едва расслышал - В школе я на тройки учился, так, Википедию читаю, да, двор, школа, друзья... Обычный человек в общем.
- Какие ж тогда у вас волхвы, если ты обычный? - спросил Грок шепотом.
- Чудотворцы, - ответил я. - не такие как здесь, но тоже творят чудеса. Правда это не делает их ни счастливее, ни лучше вас. Такие же..., почти такие.
Позже, когда все разошлись, я прилег у тлеющих углей, хоть уже и черные, но еже дышат жаром, изредка подмигивают яркими красными глазами, в воздух влетают искорки, и седой пепел. В голове слегка шумело от выпитого, я подложил ладони под голову и безуспешно старался заснуть покрепче. Но как только опускал веки, перед глазами оживали жуткие картины с Плеосином и черными рыцарями, за ними чередом и другие, кого не знаю, но тоже кошмарные и свирепые.
Я часто просыпался, волосы на теле стояли торчком, прикладывал ладонь к груди, сердце казалось, проколотит дырку и выскочит прямо в дрожащие пальцы.
В очередной раз проснулся, от влажного толчка в лицо. Несколько мгновений лежал на боку, с закрытыми глазами, не мог понять что разбудило так внезапно, ведь на душе спокойно, а лоб не взмок от пота. И комары не грызут, туд возле костра все просякло дымом, они на милю не подлетят. В щеку снова ткнулось влажное холодное. Я развернулся, передо мной сидел на задних лапах Спот. Уши испугано прижал, голову нагнул... Может и ему снятся кошмары, врде бы ученые доказали что и собаки сны видят, даже бежать могут во сне, или лаять тревожно...
Раз уж проснулся, то схожу отолью, решил я после не долгих размышлений. Терпеть не полезно, и даже вредно, это тоже прочел где-то в и-нете. Пришлось осторожно переступать через спящих, орки тесно лежат друг к другу, негде и ногу поставить, тем более если ступни широкие как у слона. С горем пополам я добрался до края обрыва, авльцы уже развязывали шнуровку на штанах, когда услышал внизу подозрительный шорох, следом донесся звук осыпающихся камешков.
Звезды на черном небе блистали ярко, куда и девались обрывки облаков, а вот луна едва светит, щербатый серпик уныло поглядывает из-под туч на гордо воздетые пики драконьего хребта. Даже ночью, среди черноты серебрятся в лунном свете снежные шапки. Но там, среди звезд опасности нет, а вот внизу...
Я осторожно отошел от края пропасти и лег на землю. Там в темноте что-то метнулось. Тихо, и почти незаметно, хотя глаза у орков к мраку привыкшие, и видят в разы лучше человека. Я непроизвольно откатился в сторону, чтобы потом опереться на локти и встать. Плечо полосонуло болью, я инстинктивно ударил кулаком с разворота, рука налетела на что-то упругое, под пальцами хрустнуло, на кожу упали теплые капли.
Под ноги мне шлепнулся низкорослый человечек с раскосыми глазами и страшной раной на шее, из которой толчками льется кровь. Широкий нож лежал рядом, в шаге от меня, чуть дальше от него отбитая нижняя челюсть. К ступням подступили темные струйки, пальцев коснулась липкая влага. Я уже понял что кровь, и человек что под ногами уже не шевелится, лежит без движения, словно уснул.
- Враг в лагере! - проревел я так громко, что заложило в ушах.
Из тьмы тут же выскочило еще двое, в глазах сумасшедшие огоньки, ножи зажаты в зубах, но кроме того в руке у каждого по тяжелой дубине.
Я ударил кулаком прямо в лоб, хотя знаю что так нельзя, пальцы сломаешь, но в другие места не достану. Руки двигались так быстро, что бандит не успел удивиться, как уже раздался треск лопающегося черепа, а под ноги мне брызнуло серое и склизкое.
Второй замахнулся дубинкой, но я перехватил кисть, как заправский дзюдоист, и резко дернул вверх, рука с противным хрустом вывернулись, сквозь прорванную кожу прыснуло кровью, наружу выглянули желтоватые кости. Из горла бандита вырвался крик, что сменился хрипом, когда я ударил им как тряпкой о землю.
Пока я разделался с двумя, на краю обрыва уже возник целый десяток. Я зарычал страшно, мышцы вздулись буграми, глаза снова заслала кровавая пелена, мир словно залили, багровы светом. За спиной раздались яростный возглас, среди них я узнал и голос Грока. Они придут на подмогу, но сейчас я один, а передо мной не меньше пятнадцати воинов с мечами и дубинами. А снизу видны еще головы карабкающихся...
Я зарычал еще громче, страшно оскалился, врага надо ошеломлять, пусть дрожит в страхе, промахивается. Низкорослые бандюги уже переглядывались испугано, не могли решить, кто пойдет первым на страшного орка. Я не стал ждать, пока наберутся смелости, сам шагнул вперед. Хоть их намного больше, и могут навалиться скопом, но в отличие от меня не видят ни зги, и мечем не размахнешься всласть, надо присматриваться, чтобы не зарубить своего, а я могу мочить без разбору все, что перед глазами!
Первым же ударом уложил сразу троих, от мощного удара бандит отлетел, но вцепился руками в двоих товарищей и исчез за краем пропасти вместе с ними. Слева тут же набросились, я одного пнулв живот, раздался гулкий шлепок, коротышку согнуло пополам, я добавил кулаком сверху, позвоночик с треском лопнул как от удара молотом. От второго отмахнулся как от назойливой мухи, зацепил лишь кончиками пальцев, но тому хватило. Будто лихой акробат он сделал сальто черх спину и с громким треском шлепнулся на камень, где и остался лежать без движения.
Я замахнулся на следующего, когда над головой просвистело лезвие ножа. Другие тоже выхватили ножи, и видно собрались метать, я проворно перехватил руку ближнего, рванул на себя, стиснул. Под пальцами захрустело, будто сжал пакет с поп-корном. В темноте истошно завыли.
Грок и Чарг как всегда подоспели первыми. Не успел я добить того, чью изломанную руку до сих пор сжимаю в кулаке, как на плато не осталось ни одного бандита. Грок с любовью отирал клочком одежды алый от крови топор, а Чарг хладнокровно выдергивал ножи из лежащих на камне трупов.
Газрог, который подоспел уже к концу сражения, буркнул:
- Молодец, Дэлгор.
Грок произнес недовольно:
- Молодец то молодец, но я ведь говорил: надо добить бандитов. Еще там, днем.
Газрог не ответил лишь мрачно сдвинул брови. Я только сейчас заметил, что вся грудь у меня покрыта порезами и кровоподтеками, так словно по ней табун лошадей пробежал. Кровь тонкими струйками солчилась из ран. Ко мне подошла девушка, стройная, высокая, с развитой мускулатурой, похожая на тренера по фитнессу в спортзале куда я изредка заглядывал.
Она молча отерла мягкой тканью кровь с моих ран, а затем принялась намазывать чем-то липким и холодным. Я вздрагивал как кот, на которого брызгают водой, а она сдержано улыбалась. Мне понравилась ее молчаливость, и сдержанность, не то, что Алка, та стрекочет без умолку, Хотя и за ней скучаю...
- Меня зовут Чиар, - сказала она, когда закончила обрабатывать раны. - Ты дрался как настоящий воин. Уверена, ты снищешь славу героя.
Она развернулась и ушла, а я еще долго наблюдал за ее грациозной пружинистой походкой. Пришел в себя лишь, когда на плечо опустилась тяжелая ладонь.
- Дочь вождя, - сказал Грок с улыбкой. - Шаман учит ее целительству. Руку даю на отсечение, ты ей понравился.
- С чего ты взял? - буркнул я.
- Она второй день глаз с тебя не сводит. А когда спал, дважды подходила к тебе.
- Чего ж ты мне не сказал? - спросил я возмущенно, даже глаза округлил.
- Я думал, ты знаешь, - хмыкнул Грок. - Пошли, надо развести костер, и выпит еще по глотку того, что Волки варят из лопухов.
Вместе с Гроком мы натаскали еще веток, а женщины уже разломали и набросали на тлеющие угли. Газрог с Чаргом, ходили вдоьл лагеря оба мрачные как грозовая туча. Вождь что допустил ошибку, а следопыт - что проморгал врага.
Когда завершили обход, Грок подошел ко мне, посмотрел очень внимательно.
- Откуда ты знал о них? - спросил он тихо. - Видение, или колдовство?
Чарг стоял неподалеку, быстро посмотрел в мою сторону, на Грока, произнес сурово:
- Ты спас много жизней. И мне стыдоно что я не заметил их. Думаю коду навел морок.
- Не иначе, - подтвердил Грок хмуро. Оглянулся на меня. - Что скажешь, шаман?
Я пожал плечами:
- Не знаю. Давайте лучше поспим, а то наутро снова лезть как жук по стенке.
Грок отмахнулся небрежно, а Чарг сказал задумчиво:
- Думаю, завтра будет хуже.
- И не сомневайся, - ответил Грок, не оборачиваясь.
Вместе с другими воинами он уже уселся поближе к костру, где по кругу снова пустили фляжку с колдовским настоем.
Я решил, что и мне пять капель не помешает, зашагал к костру, где уже радостно трещал огонь, оранжевые языки поднимались над головой почти на рост человека, в лицо дышал приятный жар и густой молочный дым.
Второй раз пилось уже легче, и хотя сначала во рту и в желудке жгло, на душе стало легче, по венам стало растекаться нежное тепло. Интересно, Чиар и сейчас на меня смотрит, мелькнуло в голове. Сейчас, после огненного напитка я осмелел, так даже смотреть в ее сторону стеснялся. А сейчас обернулся, и глянул украдкой.
По телу пробежала дрожь, а внизу живота укололо, будто туда засадили нож. Ее янтарные глаза смотрели прямо на меня, а во взгляде читалась и нежность, и какая-то скрытая печаль. У меня в горле задергалось, я торопливо развернулся обратно к костру. Лицо вспыхнуло, благо сейчас у всех морды потемнели от жара и выпитого. Рука сама потянулась к Гроку, что вертел в пальцах фляжку с настоем.
- Ану, дайте герою еще глоток, - сказал я. - А то озноб пробирает.
- Ага, - рассмеялся Грок, но фляжку дал. - Молодежь.
Вскоре к нам подсел и Валк, в его руках я заметил маленький круглый барабанчик, похожий на те, что продают в магазинах для растаманов, хиппи, и прочих любителей экзотики. Оказалось, что даже такой крохотный инструмент может издавать целую гамму разных звуков, от гулких до звонких. Все заворожено слушали вдохновленную игру, я едва успевал следить за шустрыми движениями пальцев. И верно, ведь если можешь сильно и быстро размахивать топором, то и на барабане должен играть не плохо.
Спать легли поздно, когда стали догорать угли в костре. К тому времени край неба запылал алым, будто подсвеченный пламенем. Я по привычке свернулся калачиком, широкие ладони подложил под голову и заснул так быстро, что даже не успел удивиться.