После быстрого сбора, мы по команде Газрога спустились на дно гладкого каменного желоба. Чарг и вождь побежали вперед с такой прытью что я забеспокоился, смогу ли за ними поспеть, я хоть и моложе, но всегда плетусь в хвосте, как черепаха. А ведь на спине у Газрога все наши пожитки, а у меня в руках - лишь топор, но и он кажется неподъемным, когда бежишь второй час без передыха.
Легкие раскалились, дыхание пошло горячее, воздух из ноздрей валил белесый как дым. А с гор наоборот, в грудь лупит морозным кулаком промозглый ветер. Холодные иголочки впиваются в кожу и пробирают до самых костей.
Я храпел, как старая шкапа, их уголков рта бежала густая пена, падала на грудь, и хотя постоянно отирал ладонью, вскоре появлялась снова. Мир перед глазами начинал подрагивать, как тряпка на ветру, сердце как молот громко билось о грудь, я старался не отставать, и хотя с каждым шагом наращивал темп, расстояние не сокращалось, а напротив, росло. Только Грок, по обыкновению притормаживал, так что его спину вижу, а остальные так далеко впереди, что похожи на точки.
Орки, как уже понял, не ведут записей, письменность у них не в чести, любое знание передается в практике. Слова с делом у них не расходятся, даже наоборот - опережают, сначала делают, потом расскажут... Как вон с этим шаманством, сначала собрались, решили, а потом уже я узнал. Хотя может как раз шаман и хранит знания, но в устной форме, что есть ненадежно. Тут на жестком диске компа может пропасть, потому все время дублируешь важное на другие носители. А человеческая память и коротка и ненадежна... И искажения могут быть. Шамана ведь можно подкупить, запугать, и все... культуры нет...
Раз уж я шаман - придется учить их письменности, грамоте, иначе захиреют.
Первым что сделаю, запишу историю. Благородная наука, так уж повелось, что как только власть в стране меняется, каждый король, император, президент, историю переписывает. Под себя, или под тех кого представляет. В моем случае - целью является не исказить, а вообще создать адекватную картину мира. Ведь как я уже заметил, даже Грок и Валк одни и те же события по разному описывают.
Народ без истории обречен..., как и без религии мощной. Кодекс чести это хорошо, но маловато, даже для орка. Это в нашем третьем тысячелетии религии уже отходят на задний план, а до этого тысячи лет повелевали народами. Папа римский в средние века мог сбросить с трона даже императора, не говоря уже про мелких королей, да князьков разного пошива... А тут получается такая могучая структура и не при делах.
В Ордене наверняка иначе все устроено, и у Темных... Ведь бормотал же тот рыцарь и про церковь, и сам - экзекутор, а это к инквизиции относится, что как раз и борется с инакомыслием и другими религиями. Очень удобно назвать все иное - ересью. Наверняка орки в их понимании тоже ходячая ересь. Еретики мы в общем...
Если верить Гроку, то кто первым пролил кровь, неизвестно, однако племена орков не коренные жители этого мира. Как и я, они пришли сквозь Врата. Великий Хан, объединил все кланы и племена и повел их войной на близлежащие земли. Первые годы войны орки одерживали победу за победой, многие города, той же Робары сдавались вообще без боя, когда услышали, что дадут возможность уйти с имуществом. Оркам нужны были земли, чтобы расселиться.
А вот когда Хан добрался до стольного града Робары - Вайсбурга, то уперся в неприступные стены, и закованные в латы гвардию. Столица могла находиться под осадой годами, но ни одной стороне это было не выгодно, потому Хан отступал, получив в награду богатый выкуп. Шаманы пророчили Хану победу, если решится сровнять Вайсбург с землей, но вождь всех племен отказывался, не хотел, чтобы его могучее войско разбилось о стены неприступной крепости как волна о скалы.
Потом в истории темное пятно, на десятки лет, а может и века, война окончилась, а Робара тем временем разрослась, благодаря слиянию с соседним королевством - Пранландом. К тому времени племена орков успели расселиться на Диких Землях, по ту сторону Драконьего хребта. Но горячая кровь не переносит мирной жизни... Племена объединились снова, и пошли войной теперь уже на Харнавор.
Эту войну орки проиграли, оружейники Харнавора научились делать арбалеты, которые пробивали любые щиты, и доспехи даже из стали, не говоря про сырое железо. В итоге Великого Хана, правнука того первого, что пришел сквозь врата - убили, а племена разбежались. С тех пор много воды утекло, и на месте трех государств - Пранланда, Харнавора и Робары - теперь одно. Королевство Каледония. А главная его сила - Орден сиятельного лика. Орден взял лучшее из всех королевств, дисциплину и оружие Пранланда, латные доспехи Робары, и стрелковое оружие Харнавора. Оружейники ордена сутками напролет готовят новые доспехи, куют мечи, топоры что не хуже оркских, и которыми меня едва не закололи рыцари....
Что касается событий последних десятков лет, тот тут мнения всех сходились. Не более тридцати лет тому назад с востока пришли черные рыцари, под предводительством колдунов. Они привели самое могучее войско, какое только приходилось видеть со времен оркского вторжения. Многие малые княжества пали под стальной пятой Тьмы...
Орки к тому времени раздробились на племена, каждый жил своей жизнью, одни в степи, другие в лесах, или у моря. В итоге их зажали с обеих сторон драконьего хребта. Были и такие, кто перешел на сторону Ордена, или Тьмы...
Я прервал Грока, спросил осторожно:
- А что там, за спиной у ордена и у тьмы, там ведь тоже земли?
- Должны быть, ведь знаю есть и эльфийские королевства, и другие - ответил Грок с задумчивым лицом. - Никому из наших там бывать не приходилось. Газрог вот говорит что еще до вторжения, наш народ жил там, за перевалами, куда сейчас идем. Но бежали отсюда из рабства тьмы... Не знаю верить или нет, но думаю правда.
Я одобрительно кивнул, на первое время любопытство утолил, и хватит. Все равно еще не придумал, как буду историю записывать, на глиняных табличках, или на бересте, а главное как научить орков грамоте, чтоб потом прочли...
Ближе к полудню остановились на привал, быстро закинули в рот по куску вчерашнего кабанчика, и дальше бежали уже плотной кучкой, даже Газрог перестал убегать далеко вперед. Тут, когда громадные горы нависают уже прямо над головой, могут быть засады. А как всегда никого не замечал, сколько не вертел головой по сторонам, но Чарг со своим поистине звериным чутьем все чаще твердил что чует за нами погоню.
Воздух вблизи гор становился все холодней и злей, ветер нещадно кусал за лицо и обнаженную грудь, норовил содрать кожу. Сейчас бы с удовольствием закутался в толстую медвежью шкуру, какие обычно рисуют на могучих варварах. Но из одежды только штаны из тонкой кожи да на рыбьем меху...Но если Валк и Грок лишь недовольно кривятся от холодного ветра, то я трясусь как сухая ветка.
Во все стоны простирается унылый серый пейзаж, землю покрывают низкие и колючие кустарники, похожие на гигантский мох. По таким не пройти, я пробовал зайти на несколько метров, икры сразу же покрылись мелкими царапинами и порезами, что теперь ноют при каждом шаге. Передвигаться можно лишь по желобам, что на расстоянии не менее километра друг от друга. Грок называл их ребрами. И вправду очень похоже на ребра что отходят от хребта.
Когда вечером остановились на привал, то поняли что сегодня придется ночевать у подножия гор. У всех не осталось ни сил, ни желания карабкаться в темноте по узким и опасным горным проходам.
Пока Чарг и Валк собирали хворост для костра, среди колючих и непроходимых зарослей, Грок взялся обучать меня искусству сражения. Я взял топор в обе руки, как он показал, делал взмахи сверху вниз, и в стороны, Грок показывал мен как правильно ставить ноги, чтобы не упасть при замахе тяжеленным оружием. При каждом ударе все мое тело напрягалось, мускулы на руках вздувались буграми. Сначала Грок тихо посмеивался, над моими неуклюжими атаками, но как оказалось учился я быстро. После часа тренировок, пот по спине катился градом, а с висков и лба срывались тяжелые соленые капли. Я отер лоб рукой, ладонь стала мокрая, будто в ручей окунул.
Я так увлекся ударами с разворота, что даже не заметил как Грок исчез. Я вздрогнул от неожиданности, когда его могучие руки ухватили меня сзади за плечи.
- Эй, а если бы я топором? - спросил я весело. - Ты куда пропал?
Грок взглянул на меня исподлобья, лицо было мрачное, верхняя губа нервно подрагивала. Он еще мгновение смотрел на меня как-то странно, а затем произнес:
- Давай топор, еще пару приемов покажу...
- А как это ты так исчез? - спросил я удивленно. - я тоже так хочу...
Он улыбнулся натянуто.
- Этому не так просто научится, малыш. Да и длинновата рукоять у твоего топора. Но я могу пробовать показать тебе. Давай его сюда.
- Так ведь это ты мне такую вырезал - ответил я.
- Ну, вырезал, вырезал, но надо будет укоротить - сказал он раздраженно, глаза болезненно заблестели, будто покрытые маслянистой пленкой. Грок заметил, что я пялюсь на него, губы растянулись в улыбке. - Хотя может и хватит с тебя на сегодня, вон едва на ногах стоишь.
Я ответил не сразу, в воздухе на мгновение зависла зловещая тишина, лишь вдалеке потрескивал костер:
- Так как ты все-таки исчез?
- Любопытно, да? - спросил он и хитро сощурился. - Но на самом деле топор тебе не сильно поможет. У врага есть оружие пострашней - черная магия. Но раз до сих пор не смогли заколдовать тебя, значит что-то защищает. Или кто-то.
Я удивленно пожал плечами.
- Кому я нужен?
Грок покачал головой.
- Зря так думаешь. Почему по-твоему непобедимый орден решил раздавить и без того слабый наш народ. Каменным городам нечего нас боятся. Но ведь преследуют. А значит, есть ценное. И ты ценен, и поэтому должен знать что тебя защищает от тьмы? Уверен, ты знаешь.
Я почесал задумчиво затылок, снова напряг память. Ну что меня может защищать, это в играх бывают защитные заклинания, одни от огня закрывают, другие отводят молнии, а в жизни вся защита в знании и информированности. Кто предупрежден - вооружен. А глупца ничего не защитит, сколько не бегай по всяким шарлатанам и предсказателям и космоэнергетам... За дурной головой - только карману горе.
- Да ничего меня не защищает. А если и защищает, то только я сам, - ответил я.
Грок отмахнулся небрежно:
- Ничего ты не понимаешь, малыш. Колдовство - великая сила. Ею пропитан весь наш мир. Колдовство, магия, чары, называй как хочешь... Черные и белые линии силы пронизывают мир как вены! И у всех кто пользуется силой есть обереги, или покровители что защищают их души, и жизни от посягательств других, таких же обладателей силы. Раз тьма не может схватить тебя, то у тебя есть оберег, или амулет. Может кольцо заговоренное или благословение?
Я наморщил лоб, расспросы Грока мне показались странными, хотя может просто хочет помочь.
- Ничего такого не помню, - сказал я. - Украшений у меня нет, а благословения..., так я последний раз в церкви не помню когда был.
Я не стал говорить, что когда был маленький и несмышленый, меня крестили в церквушке, что в деревне у бабушки. Тогда никто не спрашивал, хочу или нет. Да и вряд ли это имеет значение.
Взгляд Грока вмиг переменился, стал тяжелым, лицо затвердело, на скулах проступили и зашевелились массивные желваки.
- Тогда тебе понадобиться мой заговор, - произнес он сухо.
- Ты знаешь заговоры? - спросил я удивленно, - ведь ты же не шаман.
- Наш покойный шаман научил меня, - ответил Грок. - Расслабься и прикрой глаза, представь, что лег в приятную теплю постель.
- Ну и заговоры, - улыбнулся я, но веки послушно опустил.
Голос Грока зазвучал страшно и скрипуче, при первых же словах меня передернуло, тело закаменело, по венам стал разливаться омертвляющий холод. Я попытался открыть глаза, но ощутил что веки тяжелые, словно металлические заслонки. Страшный голос становился все громче, я испугано дернулся, хотел убежать, но ноги не слушались, стали тяжелыми будто стальные.
Во мне вскипел гнев, от сердца побежала волна горячей крови и ледяная корка треснула. Рука против воли сама дернулась вперед и схватила Грока за горло, под пальцами хрустнуло, в ушах зазвенело от жуткого крика.
Сковавший меня холод отступил, и наконец, смог открыть глаза. В том месте, где был Грок, стоял Трогл, с его шеи на грудь изливалась толчками черная, как смола кровь. Во все стороны от раны медленно расползались тонкие красные прожилки. Похожие на паутинку, они вспыхнули багровым огнем, так похожим на тот, что горел на моих руках, когда сражался с мертвыми... Я взглянул на ладони и едва не разинул рот от удивления: между пальцев плясали крохотные багровые язычки пламени.
Трогл отступил на шаг назад, его целая рука потянулась к поясу, где в кожаных ножнах покоится длинный, похожий на напильник, кинжал с костяной ручкой. Я не стал дожидаться, пока схватит оружие и набросился на шамана с яростным рыком.
Руки в мгновение вспыхнули, багровый огонь брызнул тонкими струйками во все стороны. Я ударил шамана в живот, под пальцами чавкнуло, тощая фигура стала оседать наземь. Я развернулся, чтобы позвать остальных. Как внезапно с земли взметнулась жуткая тень, краем глаза я уловил, как со стороны лагеря ко мне несутся две широкоплечих фигуры.
Я торопливо подхватил с земли топор и со все силы рубанул по призраку. Лезвие прошло сквозь него, не причинив вреда, и с присвистом впилось в землю, топорище больно ударило по ладоням, так что я разжал пальцы. Призрак рассмеялся злобно, черные лапы удлинились потянулись ко мне.
Я понял что сейчас разорвет, как гнилую тряпку и не раздумывая набросился с кулаками. Я орал как сумасшедший и бил руками все, что передо мной. Под руками трещало, в воздух взлетали яркие огненный брызги, призрак жутко вопил, от его визга кружилась голова, а в животе похолодело. Я продолжал рычать и бил, под руками все ярче вспыхивал огонь.
Призрак не решался бить, закрылся руками как щитом, его черное тело стало похоже на изодранную тряпку, но с каждым ударом мои руки становились тяжелей, уже как молоты. В очередной раз, когда занес кулак для удара, призрак уловил момент и черными когтями впился мне в грудь. Длинные пальцы вспыхнули как пропитанная бензином тряпка что упала в костер.
Я ударил со всей силой, ощущал что если сейчас не убью его, то сам упаду на землю обессиленный. Внутри все горело, словно облитое горячей смолой... Пальцы будто столкнулись с наковальней, руку раскаленными ножами пронзила боль. Я закричал, мир перед глазами пошатнулся. Призрак еще мгновение смотрел на меня жуткими янтарными глазами, затем затрясся и опал к ногам горстью черного пепла.
Я медленно осел на землю. За спиной слышались возгласы, топот ног. Только сейчас заметил, что камень вокруг меня почернел и обуглился, а с пальцев, вниз по кистям тоненькими ручейками бежит кровь.
Тяжелые ладони бухнули по плечам, так что из глаз посыпались искры, мир накатывал на меня волнами, и казалось я лежу на дне лодки, и небо покачивается надо мной в такт дыханию реки. Твердые, как камень пальцы впились мне в мускулы как крюки, потянули вверх. Передо мной, появилось огромное, темное от гнева лицо Газрога:
- Ты что творишь, дуралей! Ты ему не ровня! Он же...
Грок перебил:
- Вождь, а ведь он убил Трогла, так что не ровня, конечно. Он сильней!
Я как выброшенная на берег рыба испугано хватал ртом воздух, в голове все еще звучал трескучий голос шамана, и слова о магии и оберегах..., а еще шаман знал, что я прошел сквозь Врата. Значит есть путь назад...
- Он выглядел как ты Грок, - произнес я вяло.
Газрог неодобрительно рыкнул, но руки не разжал. Грок и Валк лишь пожали плечами: шаманы загадочный создания.
- Старый лис умел превращаться в животных и птиц, но чтобы вот так..., такого не слышал. Это другая сила, это морок...
Грок нахмурился, его пальцы подвинулись ближе к перевязи где в петле висел коротенький метательный топорик. Он произнес медленно, не сводя глаз с меня:
- Так лучше проверить, Дэлгор ли это, а то чем Тьма не шутит...
Теперь уже Газрог, смотрел на меня из под надвинутрых бровей с подозрением. Я оглянулся на Чарга, что уже достал из-за пояса ножи, даже в полумраке начищенная до блеска сталь отражает свет звезд. Охотник тоже смотрел на меня недоброжелательно, красные глаза превратились в щелки. Я знал, стоит мне только дернуться, тут же в горло вопьется нож... Чарг с завязанными глазами в мышь попадет, а в такого слонопотама как я, тут и думать нечего.
- Ну и как мне вас убедить? - произнес я дрожащим голосом.
- А ты про сон расскажи, - предложил Грок, - тот что снился недавно.
Я торопливо и сбивчиво пересказал о похождениях во сне, о замке и короле, и о Фальрике не забыл упомянуть.
- Верю, - кивнул Газрог, и наконец разжал пальцы. Кровь с радостью хлынула в занемевшие плечи, мышцы закололо тысячей мелких иголочек.
- Слава богу, - произнес я и блаженно прикрыл глаза, - я думал сейчас зарежете.
Решили что ночевать не будем, а под покровом темноты двинемся дальше. Благо орки во тьме видят как днем, лишь цвета не различают, все вокруг зеленовато-серое, как в приборе ночного виденья. Тихо сюрчали в кустах насекомые, я думал сверчки, но когда одно из них, громадное, похожее на жука-носорога, шлепнулось почти под ноги, я понял как страшно ошибался.
Грок на ходу шмякнул древком по насекомому, послышался противный хруст, будто сломали кость.
- Дреуги, - пояснил он, - ядовитая сволочь, как сколопендра. Не заметишь, как куснет, а через часок так напухнет. Шишки с кулак размером надуваются!
Грок сжал пальцы в кулак и ткнул мне под нос, таким впору как булавой мять железо и крошить камень.
- Ну если как твой кулак, то я сдохну.
- Сдохнуть не сдохнешь, мы не человечки хилые, чтоб от жучиного укуса копыта откидывать... Но идти не сможешь, а это еще хуже! Весь отряд замедляешь. А шамана мы не бросим, и брата тоже.
Дальше шли молча, лишь изредка бурчали под нос. Все до единого устали, даже Газрог, что шагает всегда широко, с прямой спиной, сейчас согнулся, вопросительным знаком, голова устало падает на грудь. Я так и вовсе пошатываюсь как пьяный матрос, а пот по спине бежит струйками, холодный воздух обжигает влажную кожу. Грок ступает тяжело, громко, громадный топор шлепает лезвием по мокрой от пота спине.
Чем ближе к горам, тем желоб становился все шире, теперь словно многополосное шоссе. А вокруг ни души, даже дреуги перестали сюрчать в зарослях. Газрог ободрился немного, видно почуял близость гор.
Еще час мы бежали под горку, теперь дно желоба становилось корявым, то и дело ногами больно ударялся об острые камни. Ступни пекло огнем, так хотелось присесть и отдохнуть, а еще лучше окунуть израненные ступни в прохладную чистую воду. Я уже ничего не замечал, думал лишь о ночлеге и еде, в голове все чаще возникал образ горячей ванны, в которой так приятно расслабиться после утомительного дня. В теплой воде каменные мышцы размякают, усталость растворяется как мыльная пена, и через полчаса ты выходишь мягкий и довольный словно кот...
- Там впереди стан! - гаркнул Газрог.
Я вздрогнул от неожиданности, поднял голову. Далеко впереди, между высоких, похожих на башни утесов, взвивались вверх тонкие струйки дыма. Мы тихо, ступая след в след, чтобы не попасть в ловушку, пошли вверх по тропе. Извилистая дорога виляла из стороны в сторону, но уже отсюда все видели дома сложенные из камня. Они напоминали мне черепаший панцирь, круглые, массивные, с маленьким входом. На входе в селение виднелись караульные, два высоких орка, с громадными, белыми как снег псами.
Я видел, как Газрог подал Чаргу знак, и тот исчез во тьме за валунами. Стража тоже заметила нас, орк неторопливо шагнул вперед, рука легла на пояс, где поблескивала наточенная сталь. Второй часовой издал щелкающий звук, похожий на стрекотание сороки, громадный, почти с медведя размером пес послушно рявкнул и побежал вниз, прямо на нас.
Я покрепче сжал ладонями топорище, но Грок перехватил мою руку, произнес тихо:
- Не спеши, дружище. Варги чуют врага. Они не тронут нас.
Вблизи пес выглядел еще страшнее, голова крупная, как у льва, массивная нижняя челюсть выдвинута вперед, как и у хозяев, а длинные, с палец, клыки угрожающе торчат наружу. В нос ударил сильный звериный запах, все стояли недвижимо, как статуи, лишь глаза бегали оживленно. К моей руке прикоснулось холодное и влажное, я опустил взгляд и едва не вскрикнул от ужаса, черный нос пса тыкался мне в ладонь, черные губы раздраженно вздрогнули, обнажились кривые, острые как ножи зубы. Я уже распрощался с рукой, такая тварь перекусит кость как спичку. Морда зверя молниеносно двинулась вперед, я испуганно зажмурился, кожи коснулось теплое и липкое, а когда я открыл глаза, то пушистый белый хвост уже мельтешил из стороны в сторону перед самым носом.
- Ты ему понравился, - хохотнул Грок. - Теперь он от тебя не отстанет.
- Мы пришли с миром! - прорычал Газрог. - Черная лапа всегда были друзьями Снежным волкам!
Я наконец-то понял что рука на месте, радостно зашевелил пальцами. Впереди из-за скалы показалось острие толстой как копье стрелы. Похожее на клюв хищной птицы оно глядело прямо мне в грудь:
- Кто это? - спросил караульный. - Почему Прауг считает его своим?
- Это наш шаман, мудрый Дэлгор! Он умеет предсказывать погоду и будущее, - произнес Газрог важно. - Любой лесной зверь преклоняется перед ним. А птицы - замирают в воздухе, когда он поднимает свои очи к небесам!
Караульный нехотя опустил лук, я слышал как недовольно затрещала тетива, когда толстые пальцы выдернули стрелу и вернули в колчан.
В лагерь нас пропустили без досмотра, хотя я уже приготовился, даже топор сунул под нос караульному. Грок жестко одернул меня за руку, произнес строго.
- Тут тебе не север, оружие отдают только рабы!
Я отрывисто кивнул, откуда же мне знать...
По обе стороны узкого прохода потянулись приземистые каменные дома. Строили на века, камень не жалели, каждый блок весом с взрослого орка. Даже дорожки вымостили плоскими булыжниками. По ним шагать приятно, острые кончики не впиваются в ступни.
Чарг вышел из тени, когда Газрог подал знак ладонью, раз нас принимают, как друзей то таиться нет причин. Но я знал, все кроме меня, хоть и ступают легко и расслаблено, в любой миг готовы ринутся в бой, чтобы сокрушать, опрокидывать на землю, рубить на части. Среди орков считается бесчестием обманывать, или пользоваться доверием друзей. Если Снежные волки поведут себя враждебно, мы ответим топорами.
Все хранили гордое молчание. Газрог - вождь, его дело вести переговоры. А мое - шагать сзади, чтоб не заблудится, или не переломать кости на дне обрыва.
- Мы знали, что вы придете, - произнес караульный хмуро. - Шаман видел в снах. Сейчас он ждет вас.
- Мы будем рады говорить с ним!- произнес Газрог с почтением, но когда обернулся, то я увидел, как в его внимательных глазах вспыхнули яростные огоньки.