Датчик на панели измерения уровня гидроактивности тревожно мигал желтым. Но уже через 30 секунд сменился на синий. Некоторое время синий датчик не мог определиться и продолжал пульсировать. Но, наконец, остановился: синяя панель горела ровно, не мигая, показывая привычный уровень "шторма" 0,2- (по новой системе измерения). Соседняя шкала все это время была стабильна, показывая стандартные 4,9. Обычная норма для Юпитера, равная примерно 15-ти земным баллам по шкале Бофорта, что означает "ураган", а точнее "сверхмощный ураган". Но на Юпитере это даже не назовешь "плохой погодой", так, легкий утренний бриз.
Но странно было не это. Датчик, если он был исправен, сигнализировал, что уровень гидроактивности на Каллисто поднялся до рекордной отметки 2.5, что можно было бы назвать "необычным", если бы этому не было вполне простого и логичного объяснения. Скорее всего, очередной перепад магнитного поля, или попали в приливную волну.
Юлия еще раз проверила все показатели и отключила панель. Этот "светофор" ей был вовсе не нужен. Чтобы заметить изменения и зафиксировать показатели шкалы ей было достаточно раскладного голографического планшета. На нем все было отлично видно до мельчайших деталей. Но стационарный прибор измерения делали еще для марсианской экспедиции 30 лет назад. С тех пор сюда, конечно, ничего нового не завозили. Компании было не до обновления станции, которая и на старом оборудовании вполне неплохо работала. Проект "Каллисто-4" был "заморожен" до лучших времен, которые, как все надеялись, наступят уже совсем скоро.
Никаких благ цивилизации, скрашивающих досуг на "Каллисто" не было, на поверхность они почти не выходили, обычно там было около -400 по Цельсию, и это в самый жаркий полдень. По каменисто-ледяной корке, испещренной лунками и кратерами особо не погуляешь, и на лыжах не покатаешься. Так что, задача у обитателей станции была первоочередная - не впасть в космическую зимнюю спячку.
Когда Юлия Смолина поступала в АОК (Академию Освоения Космоса) на факультет космометеорологии, то предполагала, что будет заниматься наблюдением и изучением погодных фронтов на новых осваиваемых планетах, и, конечно же, укрощать внеземные стихии. А в итоге, уже почти полгода торчит здесь, в самом спокойном и тихом уголке Вселенной, на отдаленном спутнике Юпитера, лежащем вне основных звездных маршрутов.
В задачу Юлии, как штатного метеоролога, входит считывание данных, получаемых с зонд-станции на орбите Юпитера, а также с самой многообещающей для терраформирования планеты юпитерианской системы - Европы. После стандартной обработки и анализа этих данных, отправлять их еженедельным отчетом на земную научную обсерваторию "Лира".
Ничего необычного в этих отчетах никогда не было и быть не могло. Потому что ничего необычного на Каллисто никогда и не происходило. За исключением сегодняшнего утра.
Юлия внимательно рассматривала запись с голограммы, нужно же выяснить, почему мигал датчик, прежде чем вызывать техподдержку. Рядом с небольшим крутящимся шариком в левом углу, отмеченным яркой точкой (это Каллисто), на голограмме отображались цифры и диаграммы, включая недавний скачок, прошедший от 2.5 до 0.2 по минусовой шкале. По всей карте были разбросаны еще 7 таких шаров разного размера и вида и 61 объект. Полная карта Солнечной системы. Посередине голографического полотна вращался огромный полосатый шар, в самом центре которого закручивалась красная воронка - юпитерианский многовековой шторм. Нескончаемый гигантский ураган, бушующий на планете вот уже много столетий. "Серфинг на Юпитере точно не для слабаков", - шутили между собой метеорологи.
Терраформировать этот суровый ад в планы человечества не входило, а вот применить стихию на благо - да. Звездные корабли нуждалась в альтернативных источниках энергии, и развитие космических технологий не стояло не месте. В частности, сверхзадачей ближайшего будущего было использование энергии ветров, гроз и молний Юпитера. Всего каких-то 50 лет назад это казалось утопией. Как предполагалось их добывать на этой негостеприимной планете? Но с постройкой марсианских и венерианских станций, ускорившимся освоением галактик Млечный путь и Туманность андромеды - это стало почти реальностью.
И начать изучение этапов образования атмосферных явлений на Юпитере было удобнее всего со спутника, не попадающего в его прямое магнитное поле. Чем и занимался штатный сотрудник космометеоролог Юлия Смолина. На самой же Каллисто наблюдать было особо нечего.
Конечно, Юлия очень хотела попроситься на Европу. Но пока, как молодой специалист, не решалась написать заявление на перевод, чтобы это не восприняли как жалобу. К тому же иногда тут действительно случалось кое-что интересное. Например, "северное сияние" - местное световое шоу, разноцветное переливающееся отражение солнечного света на ледяной поверхности. Или вот полуминутный скачок показателей датчиков активности внутреннего океана. Почти событие...
Которое она могла бы пропустить, если бы не взяла привычку приходить в аппаратную рано утром, еще до того, как Sono просигналит утреннюю побудку и расскажет о том, как прекрасен новый день. Включала Sono всегда что-то старомодное, что было запрограммировано 40 лет назад, и потому иногда казалось, будто время на Каллисто остановилось, и все они так и остались где-то там, в далеком прошлом. А настоящее убежало далеко вперед.
Приходя в аппаратную, Юлия включала радары, регулировала их на оптимальную частоту, надевала наушники, и... слушала.
Слушала эхо далеких спутников, звуки планет, гул ледяных глыб, ультразвук инопланетных бурь и звездных ветров. Особенно ей нравилось слушать внутренний океан Каллисто. Мантия здесь была довольно тонкой, и потому ей казалось, что океан находится прямо под ними, и плещется как в новогоднем стеклянном шаре или в аквариуме. Геологической активности на планете не было, океан был не подвержен внешним колебаниям, но Юлия была уверена, что если бы она была дельфином, то, безусловно, услышала бы его. Этот ледяной, чистый, журчащий океан, запертый до поры до времени, словно в сосуд, но наверняка ожидающий своего часа.
Нахождение соленого океана под ледяной толщей считалось признаком существования жизни на Каллисто, так же, как и на Европе. Но серьезных исследований и бурения здесь пока не проводилось. Внутренний океан спал...
- Все в порядке? - услышала Юлия за своей спиной. Она сняла наушники и обернулась.
- Ну, что за привычка подкрадываться, Зигмунд.
- Даже и не думал. Просто услышал датчики.
Юлия подумала, что Зигмунд здесь уже наверняка давно, и все это время молча наблюдал, как она предается мечтам в аппаратной. Ну, что за привычка.
- Все нормально, был небольшой скачок активности.
- Причина?
- Наверное, магнитное поле шалит. Успокойся, Зигги, нам ничто не угрожает.
- Возможно ли столкновение с другим космическим телом? - уточнил Зигмунд.
Он сел за пульт и начал проверять запись датчиков.
- Тогда бы тут зашумело всё, - резонно возразила Юлия.
Просмотрев еще раз все показатели, Зиг, которого на самом деле звали "Универсальная модель Зигмунд Штайн S-354d" указал на точку посреди юпитерианского урагана.
- На Юпитере была вспышка, наверное, и сюда отдало.
Юлия не заметила вспышки. По крайней мере, датчик ее не зафиксировал.
- Ты можешь себе представить, Зи, как бушует океан под поверхностью? - спросила вдруг она.
Зигмунду было не привыкать к странным вопросам штатного метеоролога.
- Океан Каллисто не может штормить, Юлия Сергеевна. Внутри планеты нет атмосферного давления и ветров, и так же необходимой хотя бы минимальной сейсмоактивности.
Конечно, это было очевидно. Но вопрос, на самом деле, и не требовал ответа. И Юлия ни за что не стала бы его задавать, если бы не знала, что ее коллега еще и немного романтик. Хотя тщательно скрывал это под толстой коркой своего металлопластикового покрытия.
Иногда Зигмунда можно было застать стоящим у видового окна и подолгу смотрящим в черное звездное небо.
И если сказать ему в этот момент что-то вроде: "Какой же большой сегодня Юпитер!", он обязательно ответит: "Юпитер в 8 целых 7 десятых раза больше Луны в земном небе, поэтому кажется нам огромным. К тому же при определенном наклоне он становится зрительно еще больше. На самом деле, размер Юпитера всегда остается одинаковым, следовательно, он не может быть больше или меньше".
Разразившись такой лекцией, робот будто развеивал все сомнения насчет себя, но Юлия была уверена, что Зигмунд прикидывается. Отрабатывает программу. Она считала его философом от робототехники, который вынужден маскировать свои слабости, ведь станционный робот "не может..."
- Роботы не могут "любоваться", Юлия Сергеевна, они могут только "наблюдать".
И, конечно, он был прав... И может быть, и нет. Внутренний океан на Каллисто не обогревался, он был ледяным, так же как и поверхность планеты. Тем ни менее, там случались волнения, Юля знала это абсолютно точно. Даже переброс в одно деление на шкале значил довольно много для такой стабильной внутриокеанической системы. Все это можно было объяснить переменным магнитным полем, которое, то возникало, то исчезало на Каллисто. Но Юлии почему-то хотелось думать иначе. Может, ей просто хотелось придумать какую-то загадку для этой планеты, поскольку других загадок она не загадывала.
- Я здесь все еще раз проверю, - сказал Зигмунд. - Идите, отдохните, еще очень рано, а завтра важный день.
- Да нет уж, давай вместе.
Вместе они решили обойти всю станцию и проверить, все ли в порядке. Перед прибытием важных гостей "комар и носа не должен подточить".
"Каллисто-4" с самого начала предполагалась как перевалочная станция для космических кораблей, и скоро этот час должен наступить.
Начали с паркинг-ангара, куда планировалось впустить корабль, протестировали подсветку полосы, чтобы в мглистой синеве гости смогли мягко приземлиться. На всякий случай проверили уровень радиации. После некоторых старомодных нажатий на кнопки, Зигмунд получил удовлетворившее его: "Уровень радиации в норме". Хотя на планшете Юлии все показатели высветились уже давно, в гораздо более точном виде.
Проверили серверную: Зигмунд со знанием дела, Юлия - просто чтобы быть в курсе. Она всегда считала, что должна, в случае чего, суметь заменить здесь любого. Впрочем, было их тут всего трое. Робот неандроидного типа - Зигмунд Штайн, сама Юлия и IT-специалист Миша. Он как раз по поводу "незаменимости" всегда высказывался, что им обоим легко будет найти замену, но никто не заменит Зи с его овощным рагу. И это была, к сожалению, чистая правда.
- Все должно быть в идеальном порядке. Мы не должны упасть в грязь лицом, - повторял то и дело Зигмунд, пока они совершали обход станции. Стародавние поговорки были его речевым "коньком". Хотя как бы они могли здесь упасть лицом в грязь? Станцию поддерживает автоматический режим уборки. Да и на поверхности грязи немного. Упасть там можно разве что в глыбу льда. Представив Зигмунда, беспомощно барахтающегося во льду вверх ногами, ожидая помощи эвакуатора, Юлия невольно фыркнула. Чем вызвала очередной укорительный взгляд.
Зигмунд находился здесь уже больше 30 лет. И как сам часто любил повторять: "За это время ни разу не был в отпуске". Отпуск роботам его поколения не полагался. Универсальность его программы заключалась в том, что он мог одновременно работать в режиме станционного повара, прислуги, инженера-механика и техника-контролера. Юлия считала это неправильным и советовала Зигмунду не слишком уж ударяться в готовку и обслуживание. Но Зигмунд был с ней не согласен. Он не без гордости считал, что единственный из своей серии был назван в честь Зигмунда Штайна и его корпорации бытовой и универсальной робототехники, и поэтому "неуложенной соломинки не должно найтись в стоге сена, к которому приложил руку Зигмунд S-354d".
Эту поговорку Зигмунд, кажется, путал с иголкой в стоге сена.
Михаил на все это обычно изрекал, что "совершенно без разницы, чем занят Зи - даже робот-астрофизик может готовить бургеры. И наоборот". Предыдущий робот, которого сменил Зигмунд, также пробыл на только что открывшейся станции около 30 лет, и пробыл бы еще столько же, если бы модификация Зигмунда не была признана более современной.
Но Юлия все же при случае пыталась внушить своему универсальному коллеге, что он слишком добр, и что ему не стоит носить кофе Михаилу, пусть тот сам иногда поднимется со стула и что-нибудь сделает. Тем более что фактический начальник здесь был именно Зигмунд. В его обязанности входило в том числе и технический контроль за состоянием станции: все приборы должны были быть в исправности, все показатели - в норме. Контроль над всеми системами, включая Sono, осуществлял именно он. А Мише просто никто не прописал алгоритма мыть за собой чашку и не разбрасывать обертки от шоколадок.
В 8.39 по земному времени в аппаратной появился начальник IT-службы.
- Доброе утро, Михаил Борисович, - поприветствовал его Зигмунд.
- Салют, - вяло махнув рукой Миша, пытаясь нащупать на столе свою вчерашнюю недопитую чашку кофе.
Начальник IT службы - еще совсем молодой парень, которому совсем не шло отчество "Борисович". Тем ни менее Зигмунд не любил фамильярности, когда директор и его подчиненные обращаются друг к другу на "ты", и называют друг друга - Мишкой, Юлькой, Сашкой, Зи... Так не должно быть, считал он. "В космосе главное - соблюдать самые первые, базовые, элементарные правила. Чтобы избежать хотя бы того, чего избежать можно. Избежать неизбежного все равно не получится, как ни старайся".
Был какой-то не вполне программный фатализм в подобных фразах станционного робота. Но никто им не удивлялся, кроме Юлии. Да и кому здесь было удивляться? Кроме их троих в техническом штатном расписании еще значилась "Система управления Sono-21", которая была хоть и умной, но машиной. Большой, стародавней, с "табло времен палеолита", - как говорил Михаил, и кучей кнопок на нем.
Иногда Юлия задавалась вопросом, почему их команду вообще целиком не заменили роботами. Они всегда бодры, им не нужен двойной кофе, чтобы проснуться, они не фантазируют, сидя за рабочим местом, не нервничают, не демонстрируют эмоций, всегда внимательны и не склонны к случайным ошибкам. Зигмунд самокритично объяснял это тем, что "роботы не способны на оригинальные идеи", которые необходимы в форс-мажорных ситуациях. Но Юлия считала, что количество прописанных алгоритмов для роботов примерно соответствует всем возможным действиям человека в той или иной ситуации, а скорее всего даже превосходит их. Поэтому любой робот в среднем умнее почти любого человека. На что Зигмунд парировал шахом и матом.
- Тогда почему же мы вас до сих пор не поработили?
***
Весь день прошел в мелких хлопотах, а следующий обещал их еще больше. К концу дня Юлия уже валилась с ног, и ушла спать за полночь. А Зигмунд еще долго что-то перепроверял, настраивал, протирал и придирчиво осматривал.
***
Юлия проспала прибытие.
Она проснулась, когда Sono, как обычно, завела свою побудную песню, хотя система должна была просигналить на час раньше - как будто она была не в курсе, во сколько планировался прилет гостей! Впрочем, как уже упоминалось, Sono была не настолько умна.
Но и Зигмунд ее не разбудил!
Юлия наскоро почистила зубы, оделась и выбежала в зал прибытия. Там никого не было. Тогда она сообразила, что гости из ангара сразу пройдут в технические помещения станции, а потом в комнату для гостей. Никем не встреченные!
Вбежав в комнату для гостей, она застала там Михаила. Небывалая вещь - Миша проснулся раньше нее.
- Еще не прилетели? - спросила она, чувствуя себя очень глупо.
- Ты проспала, что ли? - спросил Михаил, не снимая наушников. Ничего важного он там никогда не слушал - какая-нибудь странная музыка или ауди-книги.
- А где Зи?
- Понятия не имею.
В этот момент открылась дверь и на пороге появились они... Гости в сопровождении Зигмунда. Хотя в первое мгновения Юлия увидела только одного человека.
Он зашел, отряхивая легкий иней с капюшона, словно полярник-исследователь. Разве что полярники обычно снимали огромные лохматые шапки, а прибывший гость расстегивал пухлую защитную куртку.
Ангар был полностью герметичен, но все-таки на старых станциях прибывшим советовали при выходе надевать защитные костюмы. Это, правда, никак не объясняло происхождение загадочного инея на куртке. Ангар был старым, но не настолько, чтобы гостей занесло снегом.
- Хорошие у вас встречные огоньки! - весело сообщил "полярник". - Помигали и погасли. Спасибо, что у нас навигатор в порядке.
Если бы Зигмунд обладал функцией "залиться красно-помидорной краской", он бы сейчас ею обязательно воспользовался.
- Встречная полоса давно не включалась, - поспешила объяснить Юлия. - Мы ее проверяли, но видимо, она только ждала случая, чтобы выйти из строя. Приносим извинения.
- Ничего, нас предупреждали, что станция старая и давно не эксплуатируется. Дмитрий Малагин, - "полярник" протянул руку, снимая рукавицу.
- Юлия Смолина...
Тут Юлия, наконец, обратила внимание на других прибывших: высокую спортивную молодую женщину с румяным, сильно-раскрасневшимся лицом - реакция на смену давления и температур, и серьезного с виду худощавого мужчину с кейсом в руке.
Женщина представилась "пилотом Еленой Андреевой". А мужчина с сильным акцентом - "Джакобом".
- Джейкоб нам поможет привести тут все в порядок, - с ходу разъяснил Дмитрий. - Лучший специалист в механике и робототехнике.
- Можно просто Якоб, - разрешил мужчина.
По-русски он говорил хорошо, но акцент оставался.
- А вы? - обратилась Юлия к Дмитрию.
- Я?
- Вы по какому профилю специалист? - Юлия не ожидала, что этот вопрос прозвучит так невежливо и смутилась.
- А я инженер, - ответил он все с той же простой улыбкой. - Моя цель все подготовить, проверить и с чистой совестью улететь.
- Так вы ненадолго?
- Посмотрим, сколько времени займет. Здесь нужно все наладить. Мы планируем запустить все здешнее оборудование.
Юлия подумала, что ослышалась. И даже Миша заинтересованно отложил наушники.
- Так станцию полностью размораживают?
- Конечно, - удивилась Елена Андреева. - Разве вы не знали?
- Здесь все-таки будет транзитный порт?
- И не только.
- Но мы к этому не готовились...
- Вам и не нужно. Здесь все и так давно готово, - не отрывая головы от планшета, заверил Джейкоб-Якоб. - Осталось только "дать ток и смазать маслом", как говорят в русских поговорках.
- У вас в наличии полностью оснащенная станция для выработки энергии со спящим реактором. А так же установка для добычи воды, - счел нужным пояснить Дмитрий, - и как космопорт Каллисто идеален: низкий радиационный фон, отличная видимость, магнитное поле Юпитера сюда не долетает.
- А почему же вы опоздали? - вдруг вспомнила Юлия.
- Да так, задержались немного.
- Попали в метеоритный ураганный поток, - ответила Елена. И по ее взгляду было понятно, что дело было серьезное.
- Потрепало немного, - кивнул Малагин. - Нам, кстати, пригодится ваш ремонтный ангар. - У вас же есть такой? Мы смотрели на плане.
- Вроде бы, да, - пожала плечами Юлия, вопросительно глядя на Зигмунда.
- Нет-нет! - подал, наконец, голос "отчаяния" Зигмунд. - Там беспорядок. Вам туда не надо.
- Не волнуйтесь, мы здесь в любом случае все осмотрим, - успокоил Джейкоб.
- И порядок наведем, - подытожил Малагин.
Прозвучало это хоть и добродушно, но слегка угрожающе.
Зигмунд поспешил удалиться под предлогом "приготовления чая с булочками с гостей".
Тем временем, работа на станции закипела вовсю.
Джейкоб и Дмитрий в сопровождении Юлии и Михаила весь последующий день ходили по всем помещениям и бесконечно проверяли, подключали, тестировали, запускали. Приборы, аппараты и механизмы станции будто оживали, как в заколдованном замке. До сих пор они были не более чем необходимым интерьером. Юлия даже не знала о назначении многого из того, что здесь находилось. Например, огромный цех, куда она иногда приходила попеть (здесь была очень хорошая акустика) - был центром станции по выработке энергии. Из специальной панели здесь выдвигался реактор - на данный момент "спящий". Важное мероприятие по его запуску предполагалась тщательно подготовить и просчитать, а тем временем прибывшие гости занялись делами попроще. К примеру, такими, как апгрейд вододобывающей установки. На первый взгляд она скорее напоминала бурильную: с электродвигателем, трубами-насосами и огромными резервуарами.
Все механизмы станции "Каллисто-4", как древние динозавры, пробужденные от многовекового сна, при включении, сначала издавали глубинный протяжный внутренний гул, урчали и гудели, как будто были недовольны тем, что их потревожили, но постепенно стихали, устанавливая размеренный фоновый шум, после чего начинали работать в полную мощь, показывая, на что они еще способны.
Дмитрий, конечно, поскромничал. Он не был простым инженером. Об этом можно было судить хотя бы потому, как хорошо он во всем разбирался. Он не просто сопровождал Джейкоба, по многим вопросам они совещались, а по многим оказывалось, что знаний у него больше. Зато Якоб проявлял ко всему какой-то невиданный интерес, как будто открывал для себя здесь новую галактику. И непрестанно фиксировал и перепроверял все на своем планшете.
- Видите, Джулия, этот руль.
- Как на корабле.
- Да. Просто невероятно. Так не моделируют уже лет 50! Как будто чему-то восхищался он. - Это не установка, а настоящий экспонат, к ней надо экскурсии водить, а не запускать. Но, кажется, она отлично работает.
Джейкоб приложил ухо и прислушался, как шумела машина, работая в тестовом режиме.
- Поэтому не будем торопиться. Это даже интересно. Хотите разобраться?
Конечно, Юлия хотела.
Якоб указал на циферблат на основной панели. Циферблат обозначал давление в насосе.
- Напор всегда должен оставаться одинаковым, иначе насосы не будут работать.
Установка была предназначена для добычи воды изо льда, поэтому имела еще и систему обогрева, чтобы растапливать лед в местах добычи, а также гигантские фильтры.
- Потрясающе, - продолжал восхищаться Джейкоб. - Здесь приготовлены отличные картриджи и мембраны, они еще лет 100 смогут прослужить. Ну, что, попробуете? - обратился Яков к Юлии, предлагая крутануть руль, чтобы запустить давление в одном из насосов.
Вообще, Якоб оказался совсем не таким, каким представился в первый момент. Он вовсе не был мрачным "сухарем", наоборот, рассматривал все с живейшим интересом, постоянно что-то записывал в планшет, считывал показатели, бормотал что-то себе под нос или громко восклицал вслух: "Дима, вы только посмотрите!"
А вот в Малагине Юлия ошиблась в противоположную сторону. Он был серьезным, немногословным в работе. Рассматривая очередной механизм, обычно ограничивался короткими фразами: "Да, вот здесь надо будет заменить, лучше не рисковать. Если заклинит - будут проблемы".
На что Якоб обычно закатывал глаза и восклицал, что повсюду в мире уже дистанционное управление, а тут нужно запускать механизм рубильником! Просто оживший музей!
Юлия, как заправский капитан, не без усилия раскрутила руль до отметки 8, что означало оптимальный уровень давления. Огромный агрегат сначала протяжно загудел, но вскоре зашумел и забурлил. Это хлынула в трубы вода.
Джейкоб торжественно пожал Юлии руку, как будто она совершила какой-то подвиг, после чего остался "еще кое-что проверить". Конечно, не все можно было запускать прямо сейчас, некоторые детали все-таки действительно устарели, одни требовали замены, другие - тестирования и проверки. Оставив Якоба разбираться со своим "музеем", Юлия с Дмитрием отправились осматривать ремонтный ангар.
Назвать его "ремонтным", конечно, можно было только с большой натяжкой. Юлия хорошо понимала, почему Зигмунд не хотел его никому показывать. Ангар скорее представлял собой "склад забытых вещей" - старого, ненужного хлама, который, тем ни менее, не подлежал утилизации. И основной частью этого "хлама" были устаревшие модели роботов. Они были деактивированы за ненадобностью, но не отправлены обратно на Землю или куда бы то ни было, а просто оставлены здесь. На станции они были не нужны, и просто перекочевали в ангар. Так же здесь до сих пор оставались разобранные части стареньких зондов - с Ганимеда и Амальтеи, и даже целый звездолет, тоже давно отправленный на пенсию. Все это лежало здесь в тишине уже очень давно. Но не находилось в беспорядке или пыли, не было свалено в кучу, а было аккуратно расставлено и сложено. Но все равно, при входе сюда, возникало ощущение заброшенности, как на старом чердаке: роботы были похожи на брошенные игрушки, некоторые сидели, прислонившись к стене, другие стояли в углу. Все они были прикрыты прозрачным брезентом.
- Вы не будете их активировать? - спросила Юлия.
- Вряд ли. Слишком старые модели даже для вашей станции, - признался Дмитрий.
- Ну, не такие уж мы тут древние, - обиделась за своих Юлия.
- Конечно, нет, - согласился Малагин. - Давно не встречал таких молодых метеоспециалистов, - подмигнул он. - И юных душой роботов.
Юлия смутилась.
- Зигмунд он... просто ему нужно привыкнуть.
- А вам? - спросил Дмитрий.
- Мне?
- Вам здесь нравится?
Вопрос застал Юлию врасплох. Она вдруг поняла, что сама не знает ответа.
- Я мечтала быть практическим метеорологом... - не очень уверенно произнесла она.
- С самого детства?
- Почти. Однажды я прочла о людях, которые могут управлять погодой и создавать инопланетный климат, пригодный для жизни: формировать облака, моря, океаны... раздувать ветра. Книга была такой яркой, с картинками, оживающими пейзажами вновьрожденных планет. И я... захотела научиться так же.
- Насколько я знаю, здесь раздувать особо нечего. Изучаете искрящийся лед?
- Работы хватает, - произнесла Юлия. Шутливый тон Дмитрия ей казался обидным. - Я наблюдаю за Европой и Юпитером. Мы готовимся к терраформированию Европы и добыче энергии на Юпитере.
- Так вот оно что, мечтаете укротить Юпитер?
- А вы разве не слышали об этой программе?
- Слышал, конечно. Но не знал, что вы в ней главный укротитель.
Дмитрий смотрел на Юлию своими откровенно-смеющимися глазами.
Да он просто издевается!
- Конечно, нам далеко до ваших масштабов! - вспыхнула Юлия. - Мы не запускаем целые космопорты, не пробуждаем ото сна ядерные реакторы. И не ведем корабли через метеоритные ураганы. Мы просто делаем маленькую незаметную работу, без которой ВАША была бы невозможна.
Юлия отошла, чтобы скрыть нахлынувшие на нее неуместные эмоции.
Дмитрий ничего ей не ответил и не стал спорить. Из-за этого почему-то стало еще обиднее. Юлия подошла к дальнему углу ангара, где пристроились, повиснув друг на друге, несколько роботов. Все они были похожи на Зигги. Такие же роботы неандроидного типа, т.е. похожи на большие игрушки-трансформеры.Теперь уже совсем ретро. Металлопластиковые, нержавеющие, противоударные, неумирающие... Хотя это, конечно, как сказать.
- Бедняги, - Дмитрий незаметно подошел, и тоже разглядывал роботохлам. - Были созданы на благо человечества, а оказались на свалке на далекой планете. Вот это судьба.
Говорил он все это, вроде бы, серьезно. Но Юлия уже не знала, чему верить.
- Перестали быть нужными, вот их и списали, всего делов, - пожала она плечами. - Вы здесь уже все осмотрели?
- Да. Нам понадобится тут все разобрать, чтобы освободить ангар и найти все нужное для ремонта корабля.
- Вы хотите завести его сюда?
- Нет. Я возьму отсюда все необходимое. Так будет удобнее. Но я укажу в отчете роботов и все остальное. Возможно, их еще активируют. На многих отдаленных станциях сейчас нехватка технического персонала.
Юлия, согласившись, кивнула, и посмотрела на Дмитрия. Ее взгляд встретился с его глазами. Она никак не ожидала, что он так прямо будет на нее смотреть. Повисла неловкая пауза.
Юлия давно хотела спросить, и сейчас, кажется, был подходящий момент.
- Когда вы только прилетели, на вас... на вашей куртке был иней. Откуда? Вы успели побывать снаружи?
- Мы не сразу разглядели ваши сигнальные огни, - объяснил Малагин. - И связь на подлете почему-то не работала. Поэтому мы сели на плато неподалеку. Я надел шлем и защитный костюм и вышел вдохнуть "свежего воздуха".
Про воздух он, конечно, шутил.
- Зачем? - не поняла Юлия.
- Хотелось почувствовать твердую землю. Да и красиво у вас тут. - Неожиданно признал он.
- А потом?
- Потом связь заработала и полоса включилась. Мы тут же поспешили к вам.
Он стоял в своем простом сером свитере посреди этого огромного гулкого ангара и говорил это все так обыкновенно. А ведь они могли послать аварийный сигнал на Землю, поднять шум, объявить тревогу. Юлии вдруг стало стыдно своей ребячливой вспыльчивости. В конце концов, он же во всем прав. Почти во всем...
- Вы, наверное, подумали, что вас тут никто не ждет? - виновато спросила она.
- На какой-то момент да, но я знал, что это невозможно.
- На самом деле, мы вас очень ждали... - Юлия запнулась, потому что вышло так, будто "ждали именно Вас". - Почему же вы ничего не рассказали?
- О наших приключениях? Ваш станционный смотритель в курсе, он видел на радаре. Правда, я не стал ему докладывать, что наша посадка на плато была довольно аварийной. Он у вас и так впечатлительный, - пояснил Дмитрий.
- Да, если он узнает об этом, сам напишет рапорт о списании.
- Тогда мы ему не скажем, - кивнул Малагин серьезно.
И, кажется, опять не шутил.
***
В случившемся в день прибытия Зигмунд был, конечно, не виноват. Аппаратная фиксировала, что сигнальные огни включены. Также не было сообщений о потери связи. На экране, конечно же, обнаружился корабль, приземлившийся на плато. Зигмунд попытался с ним связаться, и только тогда понял, что связи нет. Но через пару минут связь возобновилась, и корабль благополучно добрался до станции.
Для Зигмунда это стало большим испытанием. Но он не знал, что главное испытание еще впереди. День, который робот-философ имени корпорации Штайна не забудет уже никогда. Дело в том, что гости-реформаторы не прилетели втроем. Они привезли кое-что с собой. И это "кое-что" таило в себе эффект неразорвавшейся бомбы.
На следующий день Зигмунд по обыкновению встал в 04.00 утра по земному времени (юпитерианских девяти часов здесь никому не хватало, чтобы выспаться и Зигмунд приспособился к общему режиму), прошел к столовому кампусу, и ...остолбенел. Точнее он мог бы остолбенеть, если бы ему прописали такой алгоритм. Его глазам предстало по-настоящему фантастическое зрелище, точнее было бы назвать - кошмар. По всему кампусу сновали новенькие сверкающие роботы в фартуках. Все они очень оперативно двигались на чем-то похожем на гироскутеры, что делало их очень мобильными и плавными. И все они непрерывно что-то помешивали, пробовали, резали, сервировали.
Точно такие же бодрые машины обнаружились и в лаборатории, и в серверной, и в техническом отсеке. Они были повсюду! Когда и откуда их успели выпустить? Может, это страшной сон и сейчас он, Зигмунд, проснется? Но нет, сны ему не снятся, андроиды могут видеть что-то вроде "программных снов", но роботам его поколения таких сложных нейронных соединений не прописали. Нет, сном это быть не могло. Что же это тогда?
Зигмунд был слишком умной машиной, чтобы не знать ответа на этот вопрос. Или чтобы его кому-то задавать. Весь оставшийся день он провел так, будто ничего не происходит. Он выполнял свои обязанности, показывал все необходимое оборудование, разъяснял, как оно работает, если это требовалось.
Все становилось ясно - функции станции расширяются, и вместе с этим меняется все остальное. Да, это был именно тот день, когда роботы поработили Каллисто. Но главной жертвой этого вторжения стал не человек, а... другой робот.
***
В день запуска реактора все собрались, чтобы присутствовать при этом эпохальном для хроник "Каллисто-4" событии.
"Все" - это Миша в неизменных наушниках, Зигмунд, стоящий в сторонке, Юлия и трое гостей: что-то все время сверяющий с чертежами в своем планшете Джейкоб, пилот Елена и Малагин. Спор вышел только из-за того, кому выпадет честь нажать на кнопку. Да и не спор вовсе, скорее шутливый разговор.
- Конечно, это должен быть кто-то из местных. Кто у вас здесь самый старший?
- Зи, он тут уже лет сто, - снимая, один наушник, махнул рукой Михаил.
Зигмунд на это отозвался сообщением, что он здесь всего лишь "технический персонал" и не достоин этой миссии.
- Ну что, Юлия, решитесь? - предложил Малагин.
- Я думаю, это должен быть... - Юлия хотела сказать "кто-то из настоящих специалистов", но поняла, что это будет звучать самоуничижительно. - Кто-то, кто приложил к этому усилие.
Малагин отметил титаническую скромность здешних сотрудников. Но долго уговаривать не стал.
- Давайте я, - вызвался Джейкоб. - Когда я еще смогу нажать такую доисторическую кнопку! Чувствую себя Прометеем, который высекает небесный огонь!
И с всеобщего согласия - приложил палец к заветной кнопке. Небесный огонь был зажжен! Генератор был запущен.
Теперь для Каллисто настали по-настоящему новые времена.
***
Юлия нигде не могла найти Зигмунда, который ушел с церемонии нажатия кнопки, и потому использовала запрещенный прием - встроенный во всех роботов GPS-маячок. Его сигнал привел ее на "капитанский мостик". Так они называли комнату отдыха с большим видовым окном.
- Как все прошло? - спросил Зигмунд, даже не повернувшись к ней.
- Отлично. Они там все равно еще все проверяют, улучшают, тестируют... Настоящие профессионалы.
- Да, профессионалы, - отозвался Зигмунд. Но прозвучало это так, будто он произнес в их адрес страшное проклятие.
- Что с тобой, Зигги? Я тебя никогда таким не видела.
- Все в порядке, Юлия Сергеевна. Вам абсолютно не о чем волноваться.
- Ангар они не будут трогать. Оставят как есть... Просто возьмут детали для корабля. И может даже пошлют запрос на апгрейд и активацию роботов.
Зигмунд молчал.
Юлия присела рядом, и, положив кулачок под подбородок, тоже принялась рассматривать извечно-ночной и, по правде говоря, всегда казавшийся очень мрачным, пейзаж за окном, на котором прямо над поверхностью Каллисто, словно собираясь ее раздавить, нависал огромный, будто раскрашенным кем-то шар в оранжевую полоску, подсвеченный с одной стороны, и уходящий в тень с другой. Ни одна виртуальная голограмма не нарисует такого... И не всякое воображение смогло бы такое создать.
- Перемены всегда к лучшему, - решилась прервать молчание Юлия. - Каллисто станет настоящим транзитным космопортом. Сюда будут прилетать корабли, здесь появится жизнь, у тебя прибавится работы. Разве это не здорово? Ну, что здесь еще могло произойти, подумай? Так бы и сидели и ждали у моря погоды. Точнее у Юпитера, - удачно скаламбурила Юлия. - Ты просто не умеешь прощаться со старым.
Зигмунд все еще молчал. Но вдруг повернулся к ней и произнес с какой-то странной, но непоколебимой уверенностью.
- Нет, - покачал он головой - просто я сам уже стар.
***
Все это время, пока на станции проходили испытания и запуски, Юлия почти забросила свою непосредственную работу, и еще она совсем перестала "слушать"... В этот день она решила встать пораньше, чтобы заняться привычными делами, пока станция не проснулась и не зашумела.
Но, к ее удивлению, придя в аппаратную, застала там Малагина.
Это было неожиданно. Неожиданно приятно.
- Вы рано, - удивилась Юлия. - Много работы?
- Да, здесь нужно все закончить.
Юлия принялась за свои дела, изредка поглядывая на Малагина, сосредоточенно записывающего данные.
- А мы раньше с Зи всегда приходили сюда в это время, - решила рассказать она. - По утрам здесь все очень хорошо слышно, все резонансные волны. Здесь теперь все так шумит.
Дмитрий был немногословен, и явно очень занят.
- Джейкоб там все строчит отчеты. Мы на этой станции останемся? - вдруг спросила Юлия.
- Конечно, - обернулся Дмитрий. - Обсерваторию здесь даже расширят. Вы, может, даже станете главным метеорологом, - сообщил он насмешливо, как обычно.
Главный метеоролог... ну, конечно. Вид у Юлии, наверное, был растерянный, поэтому Малагин спросил.
- А вы хотите остаться?
Юлия сейчас хотела бы выкрикнуть: "Я хочу улететь с вами!". Но вместо этого молчала.
- У меня есть друзья на Европе, - пояснил Дмитрий. - Они все хорошие ребята, и им нужна талантливая молодежь.
Еще совсем недавно Юлия от счастья, наверное, расцеловала бы Малагина. Не в том смысле, что расцеловала бы... А в том, что была бы очень рада. Но сейчас даже не знала, что сказать.
- Конечно, хочу, да. Вы... спасибо вам...
- Да не за что пока. Вы еще не знаете, что вас там ждет.
Не знала. И это было как раз самое интересное.
- Хотите послушать? - решилась предложить Юлия, включая резонаторы и настраивая их на глубинные слои Каллисто. - Когда запустят все установки - мы этого уже не услышим.
Она передала наушники Малагину.
- А вот это южно-полюсные кратеры. Послушайте, - Юлия поменяла настройки прибора, глядя на Дмитрия вопросительно: "Слышит он что-то или нет?".
Через какое-то время Дмитрий снял наушники и посмотрел на Юлию.
- Так вот, значит, чем вы тут занимаетесь, - произнес он так, будто прослушал только что ее признание в любви. Или что-то совсем уж неприличное. Но тут же добавил с грустью: - Не нужны мы вам были здесь, да? Испортили мы вам всё?
- Да нет, что вы. Вы нам очень помогли!
Юлия вдруг взглянула на него какого-то уставшего, совсем не такого как в первый день. Наверное, все-таки сказался долгий перелет. Бывает, что это в Космосе начинает ощущаться не сразу.
- Вы, наверное, устали? К здешней атмосфере нужно привыкнуть.
- Да нет, я обычно не подвержен атмосферным влияниям.
- Нет, я имею ввиду... на нашей станции.
- А, это, - улыбнулся Дмитрий. - Нет, у вас тут хорошо. Я бы даже сюда перевелся.
"Зачем же так врать!".
- На пенсию, - добавил он и рассмеялся. Таким же веселым смехом, как в первый день прилета.
- Знаете, - решила признаться Юлия. - Когда вы прилетели, я была уверена, что пилот на этом корабле - вы. А потом вы сказали, что вы - инженер...
- Разочаровались?
- Сначала да, - смутилась Юлия. - Но потом я увидела вас в работе, и поняла, что это все ерунда. Я уверена, что вы отлично могли бы и корабль вести!
Малагин рассмеялся.
- Вы все-таки...
Он не договорил.
- Что? - в голосе Юлии прозвучал неожиданный для нее самой испуг.