Таги подошёл к своему столику и с наслаждением открыл банку с пивом. Он сел напротив окна и стал смотреть на залитую дождём улицу. Несмотря на то, что в кафе было сухо и тепло, вид из окна вызывал неприятные детские воспоминания, когда все остальные гоняют в футбол, а ты сидишь дома и болеешь. И всё потому, что Армен предложил погулять вот в такой же пасмурный день. Ничего интересного, разумеется, с ними не происходило, но сам факт гуляния тогда, когда все остальные сидят по домам, был невыразимо приятен. А на следующий день он заболел. С тех пор прошло уже тридцать лет, но Таги навсегда невзлюбил такую вот сырую и промозглую погоду. Он смотрел на улицу, но мысли его вновь и вновь возвращались в тот памятный день. Почему из всего детства именно этот день вспоминался чаще всего, он не знал. Воспоминания не были неприятными, но и положительных эмоций тоже не вызывали.
Таги налил пива в стакан, поднёс его ко рту и сделал маленький глоток. Он никогда не пил пиво крупными глотками. Потом, поставив стакан на стол, подвинул зелёную банку к пустому стулу и снова стал смотреть в окно. Кроме дождя, смотреть было не на что. Да и дождём это можно назвать только с натяжкой. Мокрый ветер, гонящий рябь по лужам, серое, свинцовое небо, да несколько капель воды, периодически выливающиеся из него. Изредка проезжали мокрые машины, рассыпая лужи брызгами. Спешащие люди под зонтами. И всё же, Таги смотрел в окно.
Таги сделал ещё один маленький глоток, когда к кафе подъехала машина. Дверь открылась не сразу, а когда открылась, Таги увидел среднего роста мужчину со схваченными в хвостик волосами, выглядывающего сухое место. Не обнаружив такового, он ступил прямо в лужу и хлопнул дверцей. Не выбирая дороги, он направился прямо в кафе, неся на плече потрёпанный рюкзак. Таги сделал ещё один глоток и усмехнулся. К этому моменту мужчина уже вошёл в кафе. Гардеробщик привычным жестом взял рюкзак и показал на столик, за которым сидел Таги. Мужчина, не обращая внимания на жестикуляцию гардеробщика, подошёл к столику.
- Привет.
- А я всё думаю, приедешь ты или нет.
- Ну и как, приехал?
- Не знаю.
- Ну и бог с ним.
- С кем?
- Который приедет.
- Привет. Твоё пиво.
Мужчина сел за стол, взял в руки банку пива, повертел в руках, поставил. Позвал официанта.
- Знаешь, не хочу я пива.
- Ты не заболел?
- Да нет...
К столику подошёл официант. Он выглядел как свеженачищенный пожилой самовар. Посмотрев на посетителей, он вежливо осведомился:
- Чего изволите?
Таги предосудительно посмотрел на пиво, потом на друга.
- У вас есть Кока-кола лайт?
- Конечно.
- Будьте любезны, принесите этому малохольному пару банок. Спасибо.
Официант ушёл, а Таги вновь уставился в окно. Принесли Кока-колу, и тогда мужчина спросил:
- Джафаров, ты всегда будешь говорить за меня? А если я хочу чаю? Горяченького чайку с молоком и печеньем... после такой погоды.
- Не хочешь. Пей свою колу и не выёживайся, пан Зановски.
Зановски открыл банку, перелил в стакан, и с удовольствием, в один глоток осушил бокал. Потом он открыл вторую банку и стал пить медленно, явно смакуя.
- Таги, ты домой ездил?
- Нет. А что, мать звонила?
- Это твоё дело. Но я бы на твоём месте съездил.
- Тебе никто не мешает. Езжай, Лёва, езжай. А дом у меня всё-таки здесь.
Оба сделали по глотку и стали смотреть в окно. Дождь теперь совсем не переставал, и, вдобавок начало темнеть. В кафе зашли четверо мужиков, сели за столик в углу, и в полной тишине принялись пить чай. Лёва с видимым интересом наблюдал за этим процессом.
- Неприлично, знаешь ли, вот так сидеть и пялиться на незнакомых людей.
- Как Иришка поживает?
- Обиделась на тебя. Всё-таки ты свинья. Эдику два года, а ты даже не позвонил. Ещё крёстный отец. Поросёнок ты, Зановски, а не друг.
- И как тебе отцовство?
Джафаров посмотрел в окно, потом на поглощающих чай. Долил пива, посмотрел бокал на просвет и сделал маленький глоток. Потом перевёл взгляд на барную стойку. Молодой бармен уронил рюмку. Это было самым интересным из того, что сегодня увидел Таги.
- Ты спрашиваешь об этом каждый день вот уже два года. И все два года я тебе отвечаю: попробуй - узнаешь. Как Алёнушка?
- Ты её позавчера видел. На юбилее твоего сына.
- Всё-таки ты поросёнок. Неужели так трудно было на полчаса оторвать свою обширную задницу и приехать? И не надо песен о том, что ты работаешь. Ты везде таскаешь с собой ноутбук, а в поездках времени предостаточно.
Лёва начал пристально разглядывать бармена, отчего тот покраснел и разбил ещё одну рюмку. Лёва отвернулся. Манипуляции дурака - бармена его не интересовали. Это Таги всех жалеет, подумал он, сейчас вот пойдёт и заплатит за рюмки. Точно.
Таги встал и пошёл к бару. О чём он разговаривал с барменом, Лёва не слышал, но увидел, как Джафаров вложил в руку парню десятидолларовую банкноту, тот прижал её к сердцу, и по всему было видно, что вовек этого не забудет. Таги подошёл к столику, поправил свитер и сел.
- Знаешь, на ходу можно писать только заметки, записки и тому подобное. А вся остальная работа должна проводиться в спокойной обстановке... А что ты ему сказал?
- Предложил посыпать руки тальком.
- Ага. И денег на тальк дал.
- Точно. Глазастый ты у нас, писатель.
- Сам такой. Пива ещё хочешь?
- Допью твою банку.
Лёва поднялся и пошёл к бару. Можно было позвать официанта, но, во-первых, Лёва желал посмотреть на безрукого бармена вблизи, а во-вторых, не хотелось из-за банки колы дёргать официанта. Бармен смотрел на него глазами, полными собачьей преданности. Он видел, из-за какого столика встал клиент. Зановскому было не по себе от этой щенячьей преданности. Слишком часто он видел, к чему приводят подобные истерические состояния. И чтобы избавиться от неприятного ощущения, он быстро купил свою колу, бросил на стол сторублёвую купюру и отправился к столику. Вообще-то, он не любил сорить деньгами, слишком тяжёлым трудом они доставались, но ждать у стойки, пока этот красавец будет трясущимися руками отсчитывать сдачу, было абсолютно невозможно.
- Ну что, благотворитель номер два, как дела у твоего фонда помощи безруким барменам?
Таги ехидно улыбался, глядя в глаза Лёве. Лёва отвёл взгляд, плюхнулся на стул, промокнул сухой лоб клетчатым платком, и злобным шёпотом произнёс:
- Чертовщина какая-то.
- Пей, пей своё пойло. И ни о чём не думай.
- Да пошёл ты...
- Фу, это моветон, так разговаривать со старшим.
Дверь в кафе открылась, и, как в сказке, из дождя появились три очаровательные девушки. Таги прилип взглядом к этим феям дождя, в то время, как Зановски даже не обратил на них внимания.
- Слюни подбери. У тебя дома жена и ребёнок.
- Ничего страшного - невпопад ответил Джафаров.
Тем временем девушки огляделись, пошептались и выпорхнули обратно в дождь. Таги щёлкнул зубами. Официант уронил очередную рюмку, но против всех ожиданий, не разбил.
- Всё тебя, старого кошака, налево тянет!
- Да я же только смотрел! А ты, ты что, лучше? Кто недавно...
- Ладно, замнём для ясности.
Оба повернулись, и стали смотреть в окно. Первым не выдержал Лев:
- Ты через Внуково?
- Угу.
- Машину пришлют?
- Угу.
Таги допил остатки пива двумя маленькими глотками, открыл банку и стал лить по краю стакана, чтобы было мало пены. Пены почти не было. Когда он нацедил три четверти стакана, Лёва забрал банку и сделал небольшой глоток. Поставил банку на стол.
- Тогда я свою отменю. Вместе поедем.
- Угу. Только скажи, чтобы вещи переложили ко мне. А то улетишь неглиже. Это я фигурально выражаюсь.
- Официант! Простите, уважаемый, вы телефон не принесёте?
- Как скажите.
Таги посмотрел вслед удаляющемуся официанту и спросил:
- У тебя что, батарейки сели?
- Да нет. Экономлю.
- Ну, ну. А я спиннинг взял.
- Это ещё зачем?
- Ребята обещали хорошую рыбалку.
- Ни фига себе!
Подошёл официант с телефоном, но Лёва был настолько сражён заявлением Джафарова, что не заметил протянутой руки с телефоном. Тогда трубку взял Таги и стал набирать номер. Официант ушёл.
- Танюш, привет. Ага, спасибо. Мы тут с Зановским сидим. Ага. На одной машине. Пусть его вещи переложат. Спасибо! Официант! Спасибо за телефон.
Лёва усердно поглощал третью банку колы и бормотал: Ни фига себе, спиннинг!
- Да уймись ты, знаешь же, какой из меня рыболов!
- Такой же, как и из меня. Но сам факт! Сам факт!
Таги взялся за свой стакан. Лёва смотрел в окно.
- Совсем стемнело. За час. Ты меня долго ждал?
- Минут двадцать.
- В пробку попал...
- Что, и сказать больше нечего?
- Да я не оправдываюсь. Сколько лет мы знакомы?
- Двенадцать.
- Да, двенадцать. Всё-таки ты зря к матери не съездил.
Таги достал сигарету и закурил. Зановски полез в карман, потом в другой, но сигарет не было. Чёрт, подумал он, все запаковали. Ну да ладно. Таги протянул ему пачку. Он не хотел, чтобы Лёва опять шёл к стойке. Лёва тоже не хотел идти, взял сигарету и закурил.
- Опять запаковали.
- Удивляюсь, как тебя самого ещё не упаковали. И багажом не отправили. Мог бы вчера прийти, и всё было бы в порядке.
- А мне и так хорошо.
- Господи...
Лёва обернулся, следуя за взглядом Джафарова, но ничего там не увидел. Взял со стола стакан с колой, глотнул, затянулся. К столику подошёл официант с пепельницей. Лёва запустил руку в рюкзак и вынул компакт-диск. Протянул его официанту.
- Простите, вы не могли бы его поставить?
- Пожалуйста. Для вас - всё что угодно.
Официант повернулся, собираясь уходить, но Таги взял его за руку и сказал:
- Подождите, пожалуйста. Лёва, ты что, плеер забыл?
- Нет.
- Ты давно его не слышал?
- Ладно. Спасибо, извините. Не надо ничего ставить.
Официант отдал коробку, и произнёс: Как угодно. Поклонился, и ушёл. Таги взял стакан, сделал маленький глоток и затянулся. Он смотрел на Зановского. Лёва пожал плечами, затянулся и стряхнул пепел. Тогда Джафаров стал смотреть в окно.
- Ну и что ты там высматриваешь?
- Дождь. Когда же он кончится? Мы приехали, а он шёл, мы уезжаем, а он всё идёт.
- Давай, давай, философствуй. Может, поумнеешь. Съездил бы домой, там всегда солнце.
- Всегда солнце. Точно. А здесь всегда дождь. А там всегда солнце. А если я туда приеду, а там тоже дождь?
- Нет там никакого дождя. И вообще, надоел ты мне с этой погодой. Если больше сказать нечего, молчи.
Таги поднялся со своего места и сказал: я сейчас. Лёва принялся рассматривать кафе. Он бывал здесь тысячу раз, и за эту тысячу раз произошло только одно изменение - появился новый бармен. Запил Игорь, подумал Лёва. Больше - ничего. Никакой музыки. Никаких телевизоров. Даже компания, пьющая чай, всегда одна и та же. И за окном всегда дождь. Если на улице солнечно, то окна занавешивают. Конечно, когда стемнеет, их вновь открывают, только ведь когда темно, всё равно, дождь на улице или нет. Иногда в кафе заходят девушки, и тогда Джафаров начинает пускать слюну. Потом вспоминает, что вот уже два года, как он отец семейства, и начинает пить своё пиво. Или чай. Но это всё равно. Какая разница, пиво или чай? В сущности, никакой.
- Ну что, всё сидишь? Ничего не высидел?
- Слушай, а ты никогда не жалеешь?
- О чём?
- Об упущенных возможностях.
- Какая разница? Всё равно ничего не вернёшь.
- Ну ты же философ!
- Именно по этому и не жалею.
Таги достал сигареты, протянул пачку Лёве, и закурил сам. Он смотрел в потолок. Потом поднял руку и глянул на часы. Затянулся, пустил струю дыма вверх.
- Сколько там?
- Сейчас приедет. Минут через пять - десять.
- Так сейчас, или через десять?
Он не ответил. Он никогда не отвечал на этот ритуальный вопрос. А Лёва никогда не ждал ответа.
- Пойди прогуляйся.
- Ещё нагуляюсь.
- Всегда поражался твоему пониманию слова "прогулка". Для тебя это просто перенос задницы из одного кресла в другое.
- Не скажи. После твоих слов я действительно испытываю некоторый позыв к прогулке.
Он встал и направился в мужскую комнату. Таги вытянул ноги, стряхнул пепел и замер в ожидании машины. Он немного волновался. Такой лёгкий мандраж, как перед выходом на сцену. Джафаров знал, что как только он сядет в самолёт, мандраж исчезнет. Это было уже столько раз, что и не перечесть. И сколько раз он пытался пересилить, перетерпеть, ничего не получалось. Волнение не проходило. Теперь Таги даже не пытался ничего предпринимать. Это как посадка в самолёте. Уши закладывает всегда. Глотай не глотай.
Лёва помыл руки и взял салфетку. Он не любил электрических фенов. Пусть лучше руки останутся влажными. Бросил салфетку в урну и вышел в зал. Таги стоял около гардероба, уже в плаще.
- Приехал?
- Да. И камеру твою не забыли. И тридцать кассет. Я посмотрел. Идём.
- Ты расплатился? Сколько я тебе должен?
Этот вопрос тоже был ритуальным и ответа не требовал.
- Ты как летишь, через Базу или через Соседей?
- Через Соседей. На полчаса позже тебя.
- Хорошо. Поехали.
Всю дорогу до аэропорта молчали. Таги читал последние сводки с фронта, а Лёва слушал радио. Приехали, когда регистрация рейса на Базу уже заканчивалась. Обнялись. Таги сказал:
- Осторожней там, со своими сепаратистами - бандитами.
- А ты со своими федералами.
- Они воюют, а мы страдаем.
- Умеешь ты говорить банальности при расставании. Ладно, счастливо. Буду высматривать тебя через линию фронта.
- Созвонимся.
Они пожали руки, и Таги пошёл к своему самолёту, а Лёва - к своему.