Жопа лежала в прибрежных кустах, отпугивая своей синей одутловатостью трепетных отдыхающих Серебряного бора. Приплыв со стороны канала им. Москвы, жопа портила настроение отпускникам и прочим каникулярным личностям, провоцируя рвоту, истерики и мысли о бренности существования. Устав от жалоб, пара небритых, пропахших смесью спирта и керосина лодочников, подцепив жопу багром, вытащили ее на берег, и, уложив в коробочку, почесывая щетину, стали думать как жить дальше. На совете решено было вызвать милицию и забыть об инциденте, помянув безвременно почивший кусок тела.
Жопу уютно разместили на полянке и сообщили куда следует.
Куда следует явились, как всегда, через час. Попинав носком кирзака коробку, куда следует сообщили лодочникам, что жопа находится вне их юрисдикции. Заявлений о пропаже жопы не поступало, оружием она не является и, вообще, не понятно, с чего вдруг лодочники позвонили куда следует, а не в труповозку. Посоветовали лодочникам исправить досадную ошибку и уже было собрались загрузиться в тентованный бобик, но были остановлены обещанием плюнуть на все: лодочники уверяли, что их задача выполнена, жопа извлечена из подведомственной территории водохранилища, а кто ее увезет их, мягко скажем, не волнует, ибо своих проблем до... в общем, много.
Смекнув, что за исчезновение жопы куда следует по головке не погладят, куда следует сами сообщили о ЧП, затребовали труповозку и уехали, оставив на посту молоденького сержанта.
Солнышко припекало, летний денек вступал в зенит, сержантик, поминутно протирающий чело платочком, так и не догадавшийся оттащить коробку в тень, материл все на свете и разоблачался. Сначала исчезла форменная фуражка, затем был ослаблен галстук и расстегнута первая пуговица рубашки. Лодочники поглядывали на сержантика из своей будки и, со свойственной русскому человеку философичностью, жалели бедолагу. Никто не знает кому первому в голову пришла гениальная идея положить им (страданиям) конец, но конец был положен: сержантику поднесли стопарик, а голодный желудок и летняя жара доделали начатое. После второй сержантик окончательно окосел и, заботливо укрыв кителем жопу, оставив кусочек для домысливания всего остального прохожими, прикорнул рядышком.
Маленький мальчик Митя, со свойственной его возрасту непосредственностью, облазил все окружные кусты, скрываясь от нерасторопной бабушки, и, найдя где-то длинную палку, размахивал ею на манер джедайского меча. Бабушка прыгала за Митей по травке и пыталась призвать его к порядку. "Митя! Не лезь! Митя! Не трогай! Митя! Не надо!" - Доносилось отовсюду. Митя неизбежно, повинуясь законам жанра, приближался к жопе в коробке и сержанту, нежно обнимающему ее во сне.
Палкой Митя ткнул сержанта, проверяя того на вшивость. Сержант поморщился, икнул, чихнул, но не проснулся. Митя обошел композицию и ткнул сержанта с другой стороны. Ничего не произошло.
- Митя! Отстань от дяди! Дядя отдыхает!- прокричала бабушка издалека.
Митя почесал в затылке и решил переключиться на занимательный предмет, прикрытый кителем. Палкой он откинул форменную тряпицу в сторону и увлеченно стал ковырять жопу.
- Митя! Что ты там делаешь? - заспешила к ребенку бабушка.
Митя продолжал обхаживать жопу не обращая внимания на внешние раздражители.
- Митя! Что это? Митя! Митя! Отойди! Миииииииииитяяяяяяя! - Бабушка наклонилась над заинтересованным ребенком и, осознав всю дикость происходящего, дополнила композицию на траве своим телом.
Лодочники выпили по новой и вызвали скорую бабушке. Ну и, до кучи, вытрезвитель сержанту.
Мальчик Митя, не обращая внимания на бездыханную бабушку, сосредоточенно и увлеченно ковырял жопу палкой. Бабушка, которую никто не переместил в сторону, приходила в себя, приподнимала голову, понимала, что именно творит ребенок и, не успев докричать "Мииииитяяяяяя", снова отрубалась. Компетентные органы не ехали. Отдыхающие, проходящие мимо, крестились, пытались отправить жопу в свободное плаванье по просторам Москвы-реки и моделировали кадр разнообразными передвижениями тел, пока приехавшая скорая не лишила диспозицию двух участников.
Под вечер прибыла труповозка. Пассажирская дверь открылась и санитар в грязном халате вывалился на траву. Лодочники присвистнули и выпили. Шофер повторил подвиг пассажира. Лодочники выпили и за него. Встав с карачек на ноги, пошатываясь, санитар и шофер решили, таки, выполнить свои обязанности и забрать груз 200, за который приняли мирно посапывающего сержанта. На середине дороги труповозов остановили лодочники, внеся изменения в план работ. Труповозы подумали и решили, что это не для них: жопы перевозит отдельно специализированная служба, потому им тут делать нечего. Лодочники, собиравшиеся сдавать смену, поняли, что дело пахнет некрасивыми сверхурочными и начали издалека:
- А труп без ноги вы увозите?
- Да, - подумав, ответил санитар.
- А без руки?
- Ну, да...
- Ну то есть нам надо еще выловить одну руку и одну ногу и вы заберете?
Санитар хрюкнул, выпил с лодочниками и приготовился отчаливать. Лодочники, не удовлетворенные ситуацией, снова вызвали куда следует и разлили по очередной, задерживая труповозов.
День клонился к закату. Куда следует забрали сержанта, пригубили за упокой жопы, коею, таки, сплавили труповозам, и уехали, весело помигивая синим огоньком. Полянка опустела и никто больше не мешал отпускникам и прочим каникулярным личностям отдыхать в собственное удовольствие.