Ander Kathrin : другие произведения.

Богиня Часть 2 Глава 15

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Меня прет, моему музу в верхах явно надавали по шее и он кинулся ко мне со всем своим рабочим временем. Поэтому пользуюсь случаем и выкладываю очередную написавшуюся главу, оно на меня тоже стимулирующее воздействие оказывает:))) В общем начинаю помаленьку раскрывать тайны и распутывать клубки навороченных интриг. Все злодеи, наконец, получили по заслугам. Но кто сказал что на этом стоит заканчивать, впереди еще почти четверть книги:)))

Глава пятнадцатая.

   Эссси, наконец, прервал свое вынужденное заточение в кабинете, вызванное попыткой отыскать хоть какой-то след в отчетах, поднятой на уши информаторской сети повелителя. Теперь же, устав от обилия совершенно ненужно и неважной информации, пребывая в последней степени отчаянья, он нарезал круги по своей спальне, недовольно поглядывая на такое соблазнительное ложе. Спать хотелось, но стоило коснуться подушки, как сон уходил, и вот уже, по меньшей мере, три дня Эссси не смыкал глаз.
   Он давно сбросил со счетов старика Агхэта, непростительно наивно полагал ушедшего в прощальные пещеры затворника, если и не покинувшим этот бренный мир, то, по крайней мере, стоящим у самого порога. Очень старые драконы всегда были сильны, так сильны, как и не снилось даже лучшей молодежи, и в честном магическом поединке Эссси считал свои шансы на победу весьма далекими от желаемого. Но старики прежде никогда не выходили из прощальных пещер и уж тем более не ввязывались в игру против своего повелителя. Видимо Аста нашла, чем соблазнить старика. Сама же она играла в молчанку, всячески отрицая любую свою причастность, и даже почти искренне порывалась помочь с поисками. И естественно никаких следов и доказательств ее причастности, только собственное мнение. Впрочем, на их уровне даже неоспоримые доказательства не имели никакой силы. Только сама сила, а Аста была из тех соперниц, которых не стоило недооценивать, и прижать ее к стенке, относилось к разряду несбыточного. Впрочем, точно так же Аста не смогла бы силовыми методами повлиять на Эссси, по крайней мере, так что бы при этом не разрушить полмира. И Раманская аномалия при этом показалась бы детским лепетом.
   Плотная слежка за наследницей Первых тоже ничего не дала ничего не дала. Аста занималась своими привычными делами, и выводить его на след сына не собиралась. Поэтому уже три дня пропадал повелитель в своем кабинете, но тщательнейшее изучение всей доступной информации так ничего и не дало. Они как в воду канули, хотя даже там дракон бы разыскал их при помощи морского народа. И все это время повелитель прибывал в тихом бешенстве, эманируемом на всех окружающих даже сквозь сильнейшие ментальные щиты. Дворец в итоге за прошедшие полторы декады совсем обезлюдел. Драконы отличались благоразумием, и испытывать дурное настроение повелителя не собирались, поэтому сочли за благо и вовсе не попадаться Эссси на глаза, разлетевшись по родовым гнездам.
   Эссси оставалось только удивляться самому себе. Казалось бы, пять тысяч лет немалый срок, чтобы утратить остроту чувств, полностью подчинив их собственному разуму. Но дети, дети всегда были для драконов на особом счету, и теперь он прекрасно понимал поведение других драконов - родителей маленьких драконят. Впрочем, раньше он тоже понимал, но понимать разумом и почувствовать самому, это все-таки очень разные вещи. Порой сапфировому дракону даже казалось, что он завидует тем, кто нашел свою пару, его так и не смогла привлечь ни одна соплеменница, зато представительницы других рас не раз воспламеняли сердце.
   Наконец, покинув свои думы под тяжелый вздох, повелитель подошел к дальней стене и легким ментальным призывом с ключом открыл потайную дверь. Эта анфилада комнат принадлежала ему и только ему, он полностью сам построил ее в толще скалы, и совсем недавно, наконец, закончил отделку. Последняя надежда расслабиться и придти в себя. Эссси шел по длинному коридору, а рядом с ним шла Эллис. Она улыбалась ему, крутилась во все стороны, весело подпрыгивала или же надменно вздергивала свой далеко не идеальный носик, щурила и без того небольшие глаза, зато ее легкая улыбка одними уголками губ мгновенно топила остатки льда в сердце любого. Ее черты текли, неуловимо менялись от шага к шагу, порой становясь почти идеальными, так что едва не пропадало всякое сходство. Рука скользила по разноцветной мозаике из драгоценных и полудрагоценных камней, тщетно пытаясь ухватить ускользающую девушку за руку. Она всегда была впереди, на самую малость, на каких то пару шагов и в серых глазах, почти таких же серебряных, как и ее волос пряталась ехидная веселость.
   - Похоже, жутко древнему дракону не обойтись без тебя моя совсем еще юная королева.
   Сереброволосая девушка в ярко синем платье повернула голову, с интересом смотря на повелителя. Он невольно шевельнулся, и его королева вновь заспешила вперед.
   - Я не знаю где искать нашего сына, - пробормотал Эссси, вновь пытаясь догнать сероглазую красавицу, зная, что это невозможно, - все мои старания ничего не дали. Ты последняя моя надежда, ты и твое материнское сердце, ведь оно почувствует, разыщет сквозь любые расстояния.
   Он, наконец, оказался в просторной комнате, способной со всем надлежащим комфортом вместить дракона в его истинной ипостаси. Здесь не было никакой мебели, только несколько маленьких изящных фонтанчиков, и горы подушек, пуфиков, меховых шкур мягчайших разноцветных тканей. Эссси сам не понимал, почему оформил эту комнату именно так, ведь вначале он планировал совсем другое. Но, сейчас появившись здесь впервые после окончания отделки, он понял, что не ошибся, все именно так как должно быть. Теперь Эллис была не одна. Она, вдруг став серьезнее и взрослее, вместе с сыном скользила по стенам, каждый раз являя себя в непредсказуемом месте, и стоило совсем немного пошевелиться в попытке угнаться за ними взглядом, как она с сыном то совсем малышом, то почти статным юношей тут же исчезала из поля зрения, чтобы явиться на другом, непременно самом неожиданном участке стены. Вечное движение мозаики завораживало, а еще могло свести с ума почти любого случайно зашедшего гостя. Только старые драконы могли безболезненно для себя и своего сознания находиться здесь. Эссси даже стало как-то жаль, что он не сможет показать эту красоту Эллис, она, пожалуй, смогла бы оценить. Здесь в сердце гор камни сохранят образ вечно юной человеческой королевы, что все-таки сумела запасть в сердце уже немолодого дракона.
   Повелитель еще пару раз скользнул взором по комнате и решительно направился к небольшому коридору, начинающемуся за одной из колонн вдоль правой стены. На этот раз почти ничем не обработанный коридор, больше похожий на имеющий естественное происхождение ход, после многочисленных петляний, сужений и расширений вывел Эссси в полумрак скальной расщелины, сверху засыпанной белоснежным, отливающим голубизной снегом. Расщелина выходила на небольшое плато, сокрытое в глубине гор. Они высились со всех сторон, подпирая своими вершинами небеса. Густой туман облаков клубился вокруг снежных шапок, разгоняемый первыми рассветными лучами.
   Сапфировый дракон взмыл в небо, легко проскочив сквозь плотное нагромождение скал. Воздушный простор встретил его утренней голубизной и легкой тревогой, неясным намеком скользящей в глубине его мыслей и чувств. Пространство послушно разошлось, пропуская сквозь себя спешащего повелителя.
  
   Связь с Эллис странно дрожала, порождая волнами накатывающую тревогу, и Эссси никак не удавалось точно определить ее месторасположение. Отчаявшись разыскать ее среди лесного массива, он опустился на небольшую площадку утеса дальше всего выступающего вглубь леса. С гор, старательно прорываясь, опускалась сильная гроза. Его острое обоняние уже ощущало запах озона и предвкушающее нетерпение, разлитое в воздухе. Еще немного и повелителю волей неволей придется либо спешно покинуть местные просторы, либо затаиться в какой-нибудь пещере, надеясь переждать непогоду.
   Внимательный взгляд скользил по макушкам деревьев, пытаясь уловить отблеск соединяющей его с амулетом нити силы. Связь оборвалась резко, лопнула перетянутой струнной, откатом стремясь испепелить чужой разум. Эссси успел блокировать, только носом выступила пара красных капелек, позади тревожно, но пока еще тихо зарокотало в глубине туч. И тут же он увидел свою королеву.
   Крошечная далекая точка, почти теряющаяся на одной из полян расчищенных от крон набравших цвет деревьев. Но он видел ее отчетливо, до каждой мельчащей детали. Видел ее непривычно короткий серебристый волос, прямую спину и напряжение на мгновение застывшее в каждой мышце тела. Видел и не мог поверить. Радугой переливались нити силы вокруг нее, той сил, что никак не могло вместить ее человеческое тело, она уже должна была быть мертва, но жила вопреки всем законам магии, одним желанием создавая причудливые вязи, за гранью доступного для всех кроме драконов мастерства. Такого не могло быть, но разве есть что-то невозможное для его королевы.
   Она стояла напротив старейшего, напротив Агхэта, стояла, готовая к бою, готовая до последнего вдоха отстаивать своего сына, их сына. Сейчас они были равны по подвластным им силам, почти равны, вот только у старейшего оставался козырь в рукаве. У Эллис теперь тоже, пусть она и не ведала о нем. Оставалось лишь правильно рассчитать свой единственный удар. Но додумать об этом Эссси не успел.
   Все произошло мгновенно. Воздух взорвался, заполыхал пошедшей в бой силой, яркой, стремительной, слепящей. Эссси почти ничего не видел, лишь чувствовал, как Эллис легко принимает на щит первый удар и тут же отвечает, чем-то странным непонятным, дракон остается без защиты и она пользуется этим, не медля ни мгновения, и все равно не успевает. Агхэт успел обратиться, успел вынуть из рукава свой главный козырь, он был достаточно стар и опытен, чтобы уловить нужный миг, чтобы удивить обескуражить, отвлечь простым ответным ударом и воспользоваться тем, о чем не знал практически никто. А он не успевал, не учел скоротечности магического поединка, никуда не девшегося опыта Агхэта и пламенеющего клинка, почти забытого заклинания. Оно никогда и никого не подводило, ибо не существовало защиты против концентрированного пламени дракона, жидкого огня обредшего форму, вот только создать его могли единицы, готовые терпеть тысячелетия тренировок. Ее не стало, его королевы. Не стало с пугающей невозможной стремительностью, она не должна была уходить так рана, не могла себе этого позволить, но нити судьбы оказались неподвластны, ни иномирянке, ни ему.
   Зрение вернулось, в своей привычной остроте, вернулось, чтобы показать ему, как падает Эллис с огнем в груди, остатками угасающего сознания смотря на потемневшее небо. Она не видела его, не могла видеть, а вот он все с прежней четкостью различал каждую черточку, словно не малыш Лекси склонился над матерью, а он сам. Глаза и волосы одного цвета, как у драконов... жаль, что человеку не стать повелителем небес, и ободряющая улыбка кончиками губ, казалось адресованная лишь ему. Надо было оторваться от нереальной картины, нанести решающий удар ослабленному дракону, спасти хотя бы сына, но он не мог пошевелиться, словно неведомая сила сковала его члены, заставляя, смотреть на смерть любимой, на смерть матери своего сына, смотреть и не сметь отомстить.
   А потом ее тело начало таять, растворяться в воздухе, и сапфировый дракон почувствовал радость, ликование мира. Оковы спали, но он так и не посмел пошевелиться, наблюдая, как Эллис становится прозрачной, как сияют нестерпимо ярким светом ее запястья. Еще мгновение и тела не стало, лишь удивление застыло на лицах двух старейших драконов и радость на лице склонившегося над пустотой малыша. Он быстро утер слезы, размазал по лицу невесть как успевшую появиться на нем грязь, и вновь улыбнулся. Эссси смотрел и не понимал, пока совсем рядом с малышом вновь не дрогнул воздух, соткав такую знакомую фигурку. Она шагнула к еще сильнее удивившемуся Агхэту, что машинально кинул в нее очередное безжалостное смертельное заклинание. Эссси чье сердце вновь запылало надеждой, едва не зажмурился от страха, не понимая, почему всего лишь смотрит на происходящее, никак не пытаясь помочь королеве.
   Она шла к дракону, заклинание приближалось к ней, и встретилось, вот только не с девушкой, а с серебряным драконом, которым она мгновенно обернулась, не сбавляя шага. Заклинание переливающейся лужицей силы стекло по сверкающей на солнце чешуе. Эллис что-то рыкнула на драконьем, едва оказавшись подле Агхэта и исчезла вместе с ним.
   "Так вот как, становятся частью мира" - мелькнула одинокая на фоне обуявших его чувств мысль.
  
   Малыш бежал к спланировавшему на поляну отцу, сверкая синими глазенками.
   - Папа, папа! - едва переросший колено Эссси ребенок радостно взмыл в воздух, сумев достать до шеи отца и заключить ее в крепкие объятия, едва не повалив не ожидающего такой прыти родителя. - Я маму видел, это она была, а не ...! - взволнованно пролепетал малыш, зарывшись в растрепанные сапфировые волосы.
   - Да, твоя мама, - ответил ничего не понимающий дракон, тщетно пытаться понять существо, младше его в тысячу раз. До этого момента Эссси был уверен, что знает о детях, их поведении и образе мышления достаточно много, но сейчас в его голове появились немалые сомнения в собственных силах. Он ожидал слез, а не радости, непонимания, испуга, а не знания.
   - Она красивая и хорошая, - прошептал почти в самое ухо ребенок и, наконец, оторвался от шеи отца, теперь старательно заглядывая ему в лицо и глаза. Повелитель растерялся окончательно. - Но где она была раньше?
   - Она не могла малыш, или ты забыл - она королева! А у королев, как и у твоего папы, есть очень-очень много дел.
   - Неправда, - вдруг уверенно мотнул серебристой головкой Лекси, - Это не из-за дел, она по-другому не могла, я знаю, у нее ведь еще один папа есть.
   - Ну, он пока еще не папа, но есть, - со щемящей грусть ответил повелитель, опускаясь с сыном на землю.
   - Бедная, - шмыгнул носом малыш, - ей же так тяжело без меня было, а я не знал.
   Впервые за последние тысячелетия недоумение столь явно читалось на лице сапфирового дракона. Он смотрел на своего все еще возбужденного драконенка, успевшего испачкаться с ног до головы и не понимал происходящего. Его сын и не думал обвинять бросившую его при рождении мать, наоборот он считал себя виноватым. И Эссси, вдруг, до безумия захотелось вновь оказаться таким вот совсем маленьким существом, с его неповторимой логикой.
   - Ты знаешь, что случилось с мамой? - набравшись смелости, спросил повелитель, с тревогой заглядывая в отражение собственных глаз.
   - Ее дедушка Агхэт убил, он уже старый, ничего не понимал, наверное, разве можно убивать маму. - Скороговоркой залепетал малыш, словно боясь забыть облечь в слова, все то обилие мыслей, что хороводом закружилось в его голове. - А она не умерла, она скоро вернется, надо ее подождать и сказать, что мы ее любим, а то она сказала, а я не успел. Я так испугался пап, честно-честно. Меня словно не было, какое то время и где я был, не знаю, а потом вернулся, а она упала... Я только понял что это мама, и она улыбнулась, сказала, что любит и скоро вернется. А еще я, когда вырасту, стану очень-очень сильным и необычным, вот.
   Эссси ничего не ответил, только прижал сына к груди, не в силах больше сдерживать текущие по щекам струйки воды.
   - У нее получилось, - прошептал Лекс, словно уловивший настроение отца. Но тут и сапфировый дракон почувствовал, как изменился мир, он словно стал ярче, живее, насыщеннее. Раскатом весенней грозы грянул гром, полыхнули зарницы в небе, и первые капли звонко упали на землю, готовясь очистить мир от остатков грязи. Сердце стучало быстро-быстро, непривычно быстро, словно опали с него не ощущавшиеся прежде цепи, словно неведомая сила вдохнула в него жизнь.
   - У нее получилось, - прошептал улыбающийся повелитель.
  
   Знание. Оно пронзало ее естество сотнями раскаленных игл, человеческий мозг не способен познать столько.... Но она уже не человек, как человек, она умерла, умерла всего мгновение назад. И этого не изменить, это случилось, это ее предназначение, ее путь. Путь, который она выбрала сама, приняв зав мира, откликнувшись на его немую просьбу. И уже сейчас она часть этого мира, того всеобъемлющего разума, что слышала она в дыхании ветра, в звонком напеве ручья, в степенном шелесте листьев и, конечно же, в каждом живом существе. Еще мгновение назад она подумала бы о том, что этого никак не могло случиться, что чтобы стать частью мира нужно прожить тысячелетия. Но сейчас она знала, просто знала, почему это возможно, почему не было у нее другого пути. Вернее дорого всегда существовало много, но все прочие увели бы ее в никуда, а может и в места похуже. Она вновь ни о чем не жалела и никого не винила.
   Понимание. Она вдруг поняла все: ее убийцу, сапфирового дракона, мужа, герцога, наследницу первых и всех остальных. Но главное она поняла мир. Теперь она часть его, теперь ей доступны все его знания, все, что копилось тысячи лет, вбиралось с растворением бессмертных. Она выполнила волю мира, как выполняла ее и прежде, и выполнит снова, уже зная все, уже сама, принимая полностью взвешенные и обдуманные решения. А вместе со знанием, с всеобъемлющем пониманием, пришли покой, умиротворение и счастье. Ведь осталась самая малость сбросить тяжелые оковы предопределенности.
   Теперь она знала, как должна поступить сейчас, как распорядиться дарованной ей в награду силой и властью...
   Она явила себя в прежнем теле, скорее по привычке, чем от неумения пользоваться новыми возможностями. Сын ждал ее, он все правильно понял или почувствовал, как это свойственно детям. Всего лишь пара шагов до него, пара шагов, чтобы подхватить, прижать к себе и разреветься от счастья. Теперь она знает, это все будет, но не сейчас, у нее еще есть не отданные долги. "Я люблю тебя сынок" сказала ее улыбка. "Я скоро вернусь, малыш" вторили ей необычные глаза. Глаза, которых не могло быть даже у самого старого дракона. Мгновение и она повернулась к Агхэту, которого уже давно звал в свое лоно мир, и она пообещала стать проводницей для непокорного. Шаг еще один, ее глаза больше не улыбаются, теперь в них отражение мира, и они пугают того, кому есть чего бояться.
   Агатовый дракон, ничего не понимая, в бессилии, почти на грани сумасшествия кинул в сереброволосую девушку заклинание, не знающее ни преград, ни пощады. Но она лишь склонила голову, словно соглашаясь с собственной мыслью, о том, как это вредно задерживаться дольше положенного срока. Теперь полностью послушная ее воли ткань мира мгновенно преобразилась в серебряную драконшу. Прекрасную и величественную с горящими серебром глазами, такую, которой она порой мечтала стать, которой надеялась быть подле сына и его отца, купаясь в заслуженной любви. Ее пасть послушно произнесла на неведомом ранее, но теперь таком знакомом и понятном языке:
   - Нам пора Ашшаэсришагхэт Ашшшаэс. Отбрось все, что еще держит, там хорошо, а скоро станет еще лучше.
   И он поверил, старейший дракон этого мира поверил, утонув в ее глазах, словно они вобрали в себя все самое прекрасное, что есть в этом мире. Она улыбнулась добро и нежно, вновь меняя послушную ткань, забирая с собой призванного.
   Теплой волной радости коснулось нее дыхание мира, пока еще несвободного, но уже осталось немного, совсем немного. Последний шаг, последняя смерть на ее руках, теперь руках самого мира.
  
   Все начинало отлично, почти идеально по плану. Пускай иномирянка не применяла магию против толпы, но и поиска сына вкупе с решимостью спасти его из ее загребущих рук сделали свое дело. Сила этой выскочки Эллис поражала. И это было самым слабым местом в ее плане. Агхэт мог все же не справиться с молодой прыткой девчонкой, находящейся на пике своего могущества. Но возможность получить и подчинить такую силу стоила риска. К тому же именно на этот случай она и наблюдала за всем лично, готовая вовремя скорректировать ситуацию. Аста предвкущающе улыбалась, смотря, как старательно крадется зверюшка в расставленную ловушку. Ей казалось, что сам мир на ее стороне, и от этого безумно хотелось летать. Но, к сожалению, именно этот момент выбрал сапфировый дракон, чтобы объявится совсем неподалеку. Ярко синим пятном, в крутом пике упал он на почти соседний уступ, опрометчиво вернув себе человеческое тело. Хотя с другой стороны, огромному сапфировому дракону не так-то просто затеряться на фоне грязно серых камней.
   Аста плотнее закуталась в маскирующие щиты, одновременно готовя заклинания способные предотвратить его вмешательство в предстоящий поединок. Но он ее не заметил, слишком сосредоточенно пытался отыскать свою королеву. И Аста вновь расслабилась, не стоило портить момент ее торжества, а то, что у него будет лишний свидетель, тем даже лучше. К тому же Эссси сделает за нее грязную работу, отправив старика вслед за девчонкой, главное под шумок вовремя забрать малыша.
   Дальше все тоже пошло, как и задумывалось. Изначально неравный бой, осторожное сдерживание дракона, который впрочем, все равно бы не успел вмешаться. Долгожданная смерть и переход силы от матери к сыну. Вот только исчезновение тела сопровождающееся странным свечение браслетов созданных ее предками, совсем не понравилось наследнице Первых.
   Ветер нервно трепал выбившийся из прически русый волос, взвивающимся плащом поднимал свободные пряди за спиной долгожительницы. Сильный ветер. Он смог пронести грозу сквозь неровный рельеф высоких гор, перевалить ее через непроходимые для всех перевалы, и он даже не думал утихать, продолжая копить здесь вверху свои силы. На мгновение Асте стало зябко от пронизывающих насквозь порывов. Но сменить столь удобный наблюдательный пункт она и не подумала, наоборот замерла, вглядываясь в происходящее не поляне.
   Эссси уже должен был кинуться на Агхэта, но медлил. Сидящий над исчезнувшим телом ребенок улыбался, когда должен был реветь, в испуге убегать в лес прямо в ее заботливые объятия. Аста чувствовала, произошло что-то не учтенное в ее планах, что-то важное она, то ли упустила, то ли не знала о браслете, подкинутом магу, и в качестве трофея доставшемуся иномирянке. Тревога на грани паники гулко забила где-то внутри, словно все уже предрешено, словно ничего больше не дано ей изменить. Но Аста не привыкла сдаваться. За всю свою долгую жизнь она еще не сталкивалась с ситуацией, которую нельзя было бы переменить в свою пользу. Нечеловеческий интеллект мгновенно усмирил не приставшие наследнице первых чувства, он уже создавал цепочку планов на каждый возможный ход, ее, Эсси, старика. Но того, что произошло дальше, он не мог даже предположить. Эллис появилась вновь, и, преобразившись в дракона, забрала с собой все еще остававшегося в истинной ипостаси Агхэта.
   Аста расслабилась, самую капельку, продолжая припоминать, было ли нечто похожее когда-либо в анналах истории, и чему все же стали свидетелями ее глаза? Мираж ли это, случайность, или за старыми драконами всегда приходит кто-то ушедший ранее, чтобы забрать их с собой? Можно ли ей быть уверенной в смерти королевы, нет ли с ее стороны угрозы? Планы, расчеты, необходимые действия и реакции множились в геометрической прогрессии. Эссси кинулся к сыну, бессмертная лишь кисло скривилась, но вмешиваться пока не спешила, у повелителя не должно быть доказательств ее участия, а ребенка можно будет забрать и чуть позже. На этот счет уже есть варианты... Еще пара соток ожидания, и стоило уходить.
   Эллис появилась перед ней внезапно, на самом краю утеса, она словно соткалась из воздуха. Сотку назад она еще была драконом, забирая с собой старейшего, и уже стоит здесь, опять, будучи человеком. Асте стало не по себе. Убийственно холодный взгляд расплавленного серебра, плескался в глубине глаз бывшей королевы, пропитанный насквозь высшим знанием. Она словно знала все, и все уже предрешено. Астра нервно сглотнула и сконцентрировалась, стремясь прогнать оплетающую ее липкую паутину страха.
   - Зачем ты здесь? Думаешь, сможешь меня одолеть? - с вызовом бросила женщина в лицо теперь уж, несомненно, сопернице. Ее голос не дрогнул, она уже давно переросла тот возраст когда можно испугаться призрака. Ее скорее смущало непривычное состояние, когда для каких-либо выводов не хватает информации, когда невозможно предсказать следующий шаг противника. Это она привыкла знать все, и умело дергать за нужные веревочки, преумножая собственные знания, и добиваясь запланированных целей. Но сейчас ситуация слишком сильно отличалась от привычного, даже от того что Аста и раньше считала неопределенностью, что использовала желая усложнить задачу самой себе, показать высочайший уровень мастерства. Уверенности не хватало и это сбивало, пробуждало стремящийся вырваться из глубин ее сознания страх. И все же привычно собрав свою волю в железный кулак, бессмертная ухмыльнулась, продолжила непоколебимым голосом: - Я все равно, сильнее тебя, бывшая королева! Твоих собственных сил больше нет, они теперь у твоего сына. А с новыми не стать в мгновение самой крутой. Мы с тобой непременно сразимся, но иначе, зачем искажать этот мир лишней силой, ведь есть игры... Неужели ставшая королевой, не захочет стать игроком?
   Эллис неожиданно для бессмертной тряхнула головой, словно отгоняя свои мысли, и улыбнулась: добро, нежно и снисходительно, так улыбаются малому дитя, еще ничего в жизни не понимающему. Она могла много чего сказать в ответ. Но зачем зря сотрясать воздух. Мир не любит лишних слов, а сейчас она его рука, его материальное продолжение. Она, наконец, дарует ему долгожданную свободу. Даже мир имеет право идти собственным путем. Пусть в нем будут промахи, будет боль и разочарование, но, не совершая ошибок, не научиться чему-то большему, не познав боль и разочарование, не познать и всепоглощающего счастья и радости. Как бы родители не стремились уберечь свое дитя от жестокостей и реалий жизни, от своих собственных ошибок совершенных в прошлом, даже они рано или поздно отпускают детей на свободу, позволяют им пройти через все то, что некогда испытали сами. А иначе вырастает безвольное тепличное растение, лишенное не только боли взрослой жизни, но и всех ее радостей, не способное жить собственным умом, и очень сильно страдающее, когда родители все-таки уходят из его жизни.
   Молниеносное движение, слишком быстро, далеко за пределами человеческих возможностей, даже не всякий представитель иных рас смог бы заметить или хотя бы почувствовать это движение. Кинжал покинул ножны одновременно с парой шагов. Астра так и не поняла, что произошло, лишь почувствовала, как жизнь стремительным ручьем вытекает из нее. Клинок ровно вошел в сердце бессмертной, любой другой не причинил бы ей вреда, но не этот - совершенство эльфийских мастеров зачарованное против вечно живущих, и не в этой руке, что вел сам мир. Эллис подхватила обмякшее тело. Астра все еще цеплялась за свою жизнь, тратя свой магический резерв на ее поддержание.
   - Но как? - спросила она одними губами из последних сил. Эллис вновь не ответила, наследница первых все поймет сама, уже скоро уйдет в лоно мира и в нем больше не останется чужеродной крови, что сдерживала его свободу столько тысячелетий. Кинжал забрал последнюю капельку жизни. Ненадолго притихший ветер, радостно взвыв на перевалах, подхватил прах, в который мгновенно обратилось покинутое тело. Серая струйка понеслась над возликовавшим миром. А где-то далеко за многие десятины пути рухнул храм Первых. В мире не осталось крови, что питала самое могущественное заклинание. За сотку храм обратился в прах как мгновением ранее источник его существования, носитель столь нужной ему крови первых. Облегченный вздох мира заставил Эллис вновь улыбнуться. Она исполнила свой долг, единственная, что смогла стать частью мира и сохранить себя.
  
   Герцог все утро нервно метался по малой гостиной своих апартаментов, и никто кроме короля не смел, потревожить его в эти столь медленно текущие беспокойные часы, отсчитывающие свой шаг с того мгновения, как перед самым рассветом у Релены начались схватки. Лучшие акушеры дворца сейчас следили, за протекающими в спальне родами, а он все никак не мог успокоиться, найти себе места. Привыкший постоянно держать руку на пульсе, распоряжаться множеством жизней, он в одночасье оказался беспомощнее мышонка, застигнутого на кухне грозной хозяйкой. Он так желал стать отцом и так этого боялся...
   Ксаниэль сколько мог, поддерживал друга, искренне не понимая ни его мандража, ни категорического отказа чего-нибудь выпить для расслабления. При этом Кэриен таким взглядом посмотрел на короля, что тот решил за лучшее не настаивать. Пустые слова о том, что все будет хорошо, или же попытки сосредоточиться на обилии дел, надоели обоим, а должного эффекта все равно не возымели. Кэриен как никто понимал разумом, что все будет хорошо, что так оно происходит каждый раз и ни с Реленой, ни с их сыном ничего плохого не случится. Вот только сердцу не прикажешь, а оно беспокоилось, не опасной тревогой предчувствия плохого, а простым ничего незначащим беспокойством. Десятку назад Ксаниэль все-таки не выдержал и сбежал, под предлогом какого-то смутно неотложного дела, про которое он чуть не забыл.
   Кэриен подошел к окну, и широко раскрыл портьеры. Капля со звоном разбилась о мутноватое стекло, и потекла вниз причудливой дорожкой. За ней последовала еще одна, и еще, дождь нарастал стремительно, непрерывно барабанил в окно, морскими волнами скатывался вниз на небольшой карниз и уже с него тонкой струйкой летел до самой земли. Видимость стала нулевой, только водяные разводы по стеклу, рисовали причудливые картины.
   - Поздравляю, с рождением сына! - Нарушил беспокойную тишину до боли знакомый голос, резкий разворот и там, где еще мгновение назад не было никого, стоит извечно прекрасная королева, серебро волнами опадающих волос, серебро дорогих кружев плотно оплетающих ее фигуру и непривычное серебро, застилающее глаза той, что никак не могла в этот момент находиться в этой комнате.
   - Эллис!? - удивленный возглас растерявшегося герцога и всепонимающая улыбка в ответ. Средний палец в знакомом жесте молчания касается губ, и легкий кивок головы.
   - Поспеши, тебя уже ждут там, - и знание, что заполняет серебро ее глаз. Он не смеет перечить, он не смеет оказать той, чьи поздравления желал услышать среди первых.... Она не обманула его надежд, как всегда. Все потом, а сейчас рука касается дверной ручки, и ласковый шепот ветра доносит до него новые слова: - Я буду ждать в вольных городах, как и собиралась.
   Герцог резко обернулся, но наваждение прошло, комната вновь пугала своей пустотой, лишь едва заметный шлейф из мельчайших серебряных крупинок мерцал в воздухе, вырисовывая контуры ласковой и такой знакомой улыбки...
  
   Неведомо откуда принесенная гроза, за каких-то пол часа опустилась на столицу. Ясное небо наполовину закрыли лиловые тучи, беспрестанно полыхающие зарницами, и почти сразу же обрушились на город потоками слепого дождя.
   Храм первых рухнул с первым раскатом грома, мгновение и он обратился в пыль, еще мгновение и упавшая с небес очищающая вода растворила в себе эту пыль, понесла ручьями по водостокам мостовых, ушла вместе с ними под землю. Город еще был спокоен. Жители слышали всего лишь гром, и они, едва приметив стремительно нарастающие тучи, спешили домой в надежде успеть скрыться под надежной защитой, и уже из окон собственных жилищ любоваться на природную феерию.
   Недавно взошедшее солнце с радостью приняло грозовой вызов и тысячей своих неугомонных лучшей заискрилось в падающих с неба капельках воды, встало в небе многими радугами. Дети не удержались, с веселым гомоном кинулись на улицу, радуясь теплому яркому дождику, светящимся в вышине тучам, прекрасному новому миру. Дети всегда чувствую острее взрослых, наверное, потому, что они открыты всему новому, жизнь еще не успела загнать их в раковины моллюсков, укрыть толстым непробиваемым наростом.
   Дождь кончится, как только исполнит возложенное на него дело, как только очистит город от грязи. Вот тогда вновь появятся на улицах жители, присоединяться к своим неугомонным чадам родители. Они выйдут на свежий совсем по-летнему теплый воздух, в город сверкающий непривычной чистотой, город заботливо очищенный природой от последних последствий зимы, от всего мусора, что успел скопиться в эту пору. Они будут веселы, радостны, как в первый день весны, никто не устоит перед праздником, дарованным самой природой. Но они уже не увидят своей нежно улыбающейся сереброволосой королевы, в серебряном кружеве, как всегда, необычного платья стоящей под струями дождя в том месте, где почти восемь лет назад ее жизнь соединили с судьбой этого мира.
   Они придут сюда позже, не сразу поняв, что же не так, в чем переменился вид такого привычного до мелочей города. Их наверняка испугает исчезновения храма и новость необъяснимой тревогой, болезненным испугом разбежится по миру. Люди, да и не только они слишком привыкли жить уверенные в завтрашнем дне, в том, что у них есть наследие созидателей, которое сохранит от больших бед, а маленькие на то они и маленькие, что к ним всегда можно привыкнуть, затаиться, переждать, как вот такое вот внезапно приключившееся ненастье. Это очень тяжело отказаться от привычки, признать прежнее благо за зло, для этого должно пройти много времени, смениться не одно поколение, поблекнуть память предков. Но это все будет, это неизменное течение жизни, старое уходит, отмирает, рано или поздно уступая дорогу новому. И через это совсем еще юному в своей свободе миру тоже надо пройти. В конце концов, у него есть новая и такая же юная богиня, видавшая, как может вырождаться, искажаться, меняться дарованная и принятая свобода. Она поможет, найдет верный путь.
   Эллис не боялась последствий, и не спешила явить себя для успокоения подданных. Всему свое время, а люди должны быть готовы к ее словам, они должны принять неизбежное. Да и не думала королева раскрывать все свои знания, не хотела порочить имена созидателей. Просто их цели разошлись с желаниями самого мира и не в том их вина.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"