Погода портилась. Набрякшие влагою тучи, долго плутавшие в отрогах Западного Кавказа, вышли на последний рубеж. Сначала опускали по утрам к побережью шифоновые оборки тумана, несмело охватывали горизонт кудряшками облаков, потом за одну только ночь раскинули неопрятные серые космы по всему небосводу.
Начавшийся под утро дождь был недолог. Его сменил ветер, погнавший с нудным усердием зелёные мутные волны. Скамейки на пустом пляже высохли, и Люда, зябко спрятав ладони подмышки, присела на краешек. Алексей в нерешительности застыл рядом. Всё было так хорошо, и вдруг... Она сама не могла понять, что случилось. Просто упали, оброненные ненароком слова, и - пустота. Взялась непонятно откуда, растворив в себе чувства. Гулко, холодно... Люда машинально скинула с плеча сумочку, расстегнула замок...
- Я хочу сделать одну нехорошую вещь...
- Какую?
Её рука продолжила прерванное движение, нащупала где-то там, на самом дне, смятую пачку с единственной сигаретой.
- Как знаешь - он что-то почувствовал, и напрягся.
А ей стало безразлично и его недовольство, и своё клятвенное обещание: "Бросаю! Сегодня и навсегда!", данное две недели назад.
- Я купаться - в ответ Люда пожала плечами.
Волны мешали Алексею войти в воду, толкали в грудь, бросались пеной в лицо, но Люда не смотрела на смуглую мужскую фигурку. Её взгляд устремился вдаль, туда, где почти у самой границы моря и неба застыли на рейде серые чёрточки кораблей.
***
"Безумная авантюра" - так она сама для себя назвала это мероприятие. Познакомиться на интернет-форуме, выехав каким-то непостижимым манером от обычной сетевой болтовни к разговорам о Ницше и смысле жизни, навести, пользуясь такой шаткой основой, мосты взаимопонимания, обменяться фотографиями ("А он симпатичный!"), потом созвониться, и сорваться за тысячи километров, одной... Но уж очень хотелось сбежать, прервав северную дождливую, наступившую раньше календарного срока, осень, и окунуться в тепло... Забрезжило что-то яркое, феерическое, и она не устояла.
Слово за слово:
"У нас холодно."
"А у нас ещё лето."
"Везёт!"
"Приезжай в гости."
"Приеду."
"Правда?"
"Правда. У меня две недели отпуска."
"Не шутишь?"
"Нет. Завтра напишу заявление."
На том конце сетевой паутинки замешкались.
"И у меня... неделя. Тогда, может, на море?"
"Я приеду к тебе."
"Приезжай."
Мама тревожно вздохнула, но отговаривать не посмела. Начальство, женатое, но не оставляющее бесплодных надежд, вздохнуло тоже, и поставило подпись.
Полтора суток в поезде, на "боковушке", и первая встреча... Люда решила, что если виртуальный знакомец не глянется сразу, она переночует в гостинице, и тут же вернётся обратно. Алексей глянулся. Быть может, той простодушной заминкой, когда, держа букет роз, не мог определиться, что делать - руки Людмилы оказались заняты пакетом и сумкой, одновременно перехватить поклажу, и вручить цветы никак не получалось. Она прыснула, он на мгновение замер, смущённо пожал плечами, приобнял её, не выпуская букета, ткнулся губами в висок. Так состоялось знакомство "в реале".
Тут же взяли билеты до Адлера. Благо, иссякал август, и семьи с детьми путешествовали в обратном направлении. Пять часов до поезда. Достаточно, чтобы Люда успела чуть-чуть передохнуть, а Алексей собрать вещи.
Его однокомнатная холостяцкая "берлога" располагалась на девятом этаже, под самой крышей, и выходила окнами на закат. Жарко, конечно, но зато какой вид!
- Тебе чай или кофе? - суетился хозяин - А вообще... слушай, ты же, наверное, есть хочешь?
- Мне бы для начала в душ, если можно. Иначе косу придётся отрезать.
Через двадцать минут Люда сидела в маленькой кухне. На плечах махровый халат, "одолженный" Алексеем, на столе - бутерброды и чашка кофе. Фена в этом доме, разумеется, не водилось, так что придётся вытаскивать свой. Она обречённо посмотрела на забитую до отказа сумку - и почему всегда так выходит? Вроде стараешься брать только самое необходимое, а замок едва застегнёшь...
- Четыре вечерних платья? - Алексей улыбался, перехватив её взгляд.
- Угу. И салон красоты впридачу - подыграла Людмила.
- Ну... наименее ценное можем переложить ко мне. Доверишь? Футболки и шорты много места не занимают.
Так и решили - фен и лёгкая куртка перекочевали в Лёшин багаж.
***
И снова ночь в плацкартном вагоне. Люда на второй полке, Лёша на первой. Спала плохо - сквозило через приоткрытое "насмерть" окно, простынка не грела. Заполночь слезла вниз:
- Холодно. Я к тебе, можно? - проговорила чуть слышно.
Узка вагонная полка, лежали на боку, "ложками" - Лёша с краю, Люда у стеночки, переворачивались по команде. Какой уж тут сон? Зато тепло! Люда чувствовала, как Алексей старается умоститься, как украдкой вдыхает он её запах. А сама вдыхала его, и от такой пронзительной, непостижимой близости то замирало, то пускалось вскачь сердце, кружилась пьяная, невесомая голова.
Вышли в Хосте, держась за руки, будто школьники. Будто нашли, и очень боялись опять потерять друг дружку. Квартиру сняли через вездесущих таксистов. Пять минут от моря, - а ближе нет. И завертелось.
Не любители праздно лежать на пляже, за несколько дней обшарили все окрестности. Красная поляна, дольмены, тисо-самшитовая роща, куда умудрились попасть перед самым закрытием. Люда насилу уговорила служительницу пропустить их. Зато гуляли совершенно одни, в быстро густеющих сумерках. Покой и полная тишина... Дорожки, таинственно убегающие в манящую тьму, редкие птичьи вскрики. Совсем не страшно! Но Алексей беспокоился, норовил ускорять шаг и срезать углы. "Волнуется что ли, как бы нас лешие не забрали?" - с лёгкой досадой подумала Люда.
Однажды ухитрились даже прыгнуть в море с моста. Есть неподалёку от Хосты местечко, где железная дорога пересекает узкий залив. Мост невысок, метра четыре, и Люде не привыкать - секция спортивной гимнастики за плечами. Охваченная азартом, взобралась вслед за местными парнями, перемахнула через ограждение, и тут же, не раздумывая, сиганула вниз, вытянувшись в струнку, солдатиком!
Алексей на краю стоял долго, несколько раз наклонялся вперёд, и замирал снова. А вокруг подобно снарядам пролетали местные - самые отчаянные карабкались по решётчатым фермам, и прыгали с верха моста. Она помахала рукой, но Лёша, кажется, смотрел только вниз, не замечая её. Наконец, сделал шаг, и, согнувшись крючком, вошёл в воду, подняв фонтан брызг. Вылез на парапет радостный и смущённый одновременно. Люда улыбнулась, но ничего не сказала, только шелохнулось внутри какое-то смутное чувство.
Рядом с ней всегда были мужественные, яркие парни. Она сама их выбирала. И сама же бросала, когда отношения грозили перерасти в бесконечные претензии друг к другу. А чего-то настоящего, глубокого, всё не складывалось... Не то чтобы очень хотела замуж, но время шло, подруги обзаводились семьями, рожали детей, некоторые разводились, а у неё одно и то же. И ведь не дурнушка совсем! Каштановые волосы, зелёные глаза, стройные ножки... Вишнёвая помада, сапоги-ботфорты, бордовый жакет, плиссированная короткая юбка... - ей нравилось "похулиганить", и однажды, услышав оброненное за спиной кем-то из мимолётных знакомых: "Красивая по первому классу!", - запомнила, но не возгордилась, приняв как должное.
***
И вот теперь "красивая по первому классу" хмуро сидела на покинутом пляже, втягивала в себя едкий сигаретный дым, смотрела на далёкие корабли. Ветер бесцеремонно теребил волосы, грозя окончательно разметать уложенную наспех причёску, но это вовсе не имело значения. Сказка кончилась. Никого не удалось обмануть. Он не тот, и она не та, и вечером поезд унесёт их к привычному существованию.
Вернулись в квартиру, обмениваясь короткими репликами собрали вещи. Люда боялась заводить долгие разговоры - как объяснить то, что едва ли можно облечь в слова? А если всё же попробовать коротко, то выйдет банально и пошло, как в сериалах: "Прости, но ты не герой моего романа". Разве так скажешь? И разве он виноват, что "не герой"?
Но Алексей, кажется, и сам понимал никчёмность объяснений. Молчал. А может, просто выдерживал паузу. И пауза висела над ними как грозящая пролиться дождём туча, как тяжёлый зреющий плод.
Совсем иначе представляла она себе этот день! Думала: "Будет солнце, и будет закат, и мы станем его провожать, выпьем вина, и бросим монетки, целую горстку, чтобы непременно вернуться! А потом - выкупаемся на прощанье, и сядем в поезд".
Но ничего этого не случилось. Вечером пришли на станцию, Алексей предъявил паспорта и билеты: "Какие ваши места? - Проходите". И всё. Поезд тронулся. За окном вагона плескалось море. Тёмное, хмурое, рваные кружева пены грязными обрывками стелились по берегу. И всё равно - тёплое! И всё равно - ласковое, просто немного вздорное, немного капризное... Может, его кто-то обидел? Но ведь это пройдёт. Море успокоится, принарядится, и заулыбается снова. Так должно быть!
Ну а если бы у них "всё сложилось" - размышляла Люда - потом что? Всё равно курортные романы продолжения не имеют. Ещё три дня, до конца отпуска, она собиралась пожить у Лёши, посмотреть город. А дальше? Переезжать? Бросать работу, оставлять маму? Всерьёз она об этом не думала... А он? Захотел бы уехать с абрикосово-арбузного юга в страну вечнозелёных ёлок и помидоров? К ранней осени и дождям? Ох, да ей ведь и самой не слишком хочется туда возвращаться, с таким-то настроением, с таким-то итогом...
За окном мельтешенье огней. Скрипнули тормоза - остановка. Сочи... кто-то уезжает, а кто-то едва приехал... И у неё три дня в запасе! Люда схватила сумку:
- Я выхожу!
- Постой! Ты куда?!
Выскочили на перрон.
- Прости, я остаюсь здесь.
- Почему?! Что случилось?
- Всё равно мы расстанемся. Какая разница, где?
- Нет, так не пойдёт! Тогда я тоже останусь.
- Не нужно. Я не хочу. Да и на работу тебе... Прощай! - повернулась, чтобы уйти, но Алексей придержал её за руку.
- Подожди! Скажи хотя бы, случилось-то что? Чем я тебя обидел?
- Не в этом дело... Господи, ну как же тебе объяснить... Просто... - состав за спиной Алексея медленно покатился.
- Боже мой, Лёша! Ты опоздаешь, беги! - он оглянулся, дёрнулся было, и замер:
- Уже опоздал. Рассказывай. Догоним потом на такси.
- Нет, ты догонишь один. Я дам денег.
Улыбнулся:
- Один не поеду. Только вместе.
- Не валяй дурака! Я не желаю ехать с тобой! Неужели неясно? Ты мне не можешь приказывать!
Лицо Алексея вытянулось. Люда подумала, что он наконец-то всё понял, но Лёша вдруг выдохнул:
- Паспорт!
Людмила похолодела - точно! И как она могла позабыть?! Все эти дни оба паспорта лежали в небольшом рюкзачке, который Алексей постоянно таскал с собой. Так казалось надёжнее. И сейчас они были там же - в вагоне стремительно набирающего ход поезда.
Выбежали на стоянку такси:
- Поезд...! Отстали...! Паспорта, вещи...!
- Дэньги?
- Есть!
Тонированная "Лада" взревела мотором, и началась гонка. Поезд настигли в Лоо. Заскочили в вагон - всё на месте! Люда нетерпеливо выхватила из рук Алексея свой документ:
- Извини, но я всё-таки остаюсь...
- ?!
- Понимаешь, мы... разного поля ягоды. Слишком разного. Не сердись... и... спасибо тебе... За всё.
- Счастливо - голос дрогнул, Алексей отвернулся.
***
Вышла на платформу. Море было здесь, совсем рядом. Кажется, оно успокаивалось. Ветер слегка утих, из-за плотной вуали туч показала напудренный лик кокетка-Луна. Свободна! Люда подставила Луне и ветру лицо, распустила волосы. Свободна! И пускай поезд ушёл, но всё-всё у неё ещё будет! Должно быть!
- Люда! - от неожиданности она вздрогнула, оглянулась. На противоположной платформе стоял Алексей.
- Прости, но ты оставила фен...
Ей стало смешно - так нелепо он выглядел, озабоченный, серьёзный, и одновременно взъерошенный, с феном в одной руке и с расстёгнутой сумкой в другой.
- Почему ты сегодня на пляже это сказал?
- Что?
- Что ждал Людочку, а приехала Людка?
- Ну... потому что ты такая...
- Какая?
- Безбашенная.
Их разделяло лезвие железнодорожных путей. Блестящие рельсы тонкими спицами пронзали бархатное шитьё наступающей ночи. И где-то далеко-далеко впереди всё мигал жёлтый глазок, долго-долго. А потом загорелся зелёный.