Левой (др. бельг.) - обладающий редкостной доблестью и состраданием.
Середина
Кара небесная обрушилась на грешную землю, адские отродья вырвались на свободу, и нет от них спасения нигде. Восточный ветер принес мор и глад к стенам башни, вот-вот страшное проклятие обрушится на головы беспечных жителей...
Кошмар! Караул! Катастрофа!
Света конец.
Вот именно так и никак иначе, без малейшего сомнения в собственных словах Магистр и предварил свою новость: у него, у Магистра, ночью исчезла левая нога.
И нет бы, хоть бы, правая, вовсе ненужная, или, предположим, рука-две. Да пропади пропадом хоть голова - и без нее можно обойтись. Но левая нога...
Словом, как бы там не говорили злые языки, а Франсуа Ля Гух прекрасно понимал убитого горем Магистра и стоически выносил все, что выплескивал на него несчастный владелец башни. Выносить же приходилось немало: битый час Ля Гуха распекали, костерили, пропесочивали, унижали и просто-напросто втаптывали в землю отменной матерщиной. И ладно бы за дело, но жаб никак не мог взять в толк - где здесь его вина, когда магистрова нога пропала исключительно в результате ротозейства башенной стражи? Миссия же Ля Гуха заключалась как раз в поиске пропажи, поэтому время, потраченное на выслушивание переживаний хозяина искомой ноги, можно было смело отнести к потраченному впустую.
Наконец Магистр выдохся и на его вдохе Франсуа взялся вякнуть:
- Подозреваете кого-нибудь?
От такого оборота его собеседник аж посинел. Волосатые магистровы ноздри две минуты кряду раздувались кузнечными мехами, после чего рот надулся, а глаза выпучились.
Вид у Магистра стал наиглупейший.
- Повторяю вопрос, - повторил вопрос Франсуа.
Магистр обмяк. Пухлое тельце его рухнуло на кровать, и оттуда уже прозвучал ответ:
- Четверо: садовник, горничная, племянник и коростель. Объясню...
Франсуа перетек в задумчивую позу, из которой принялся выслушивать предположения Магистра:
Садовника звали Ветер, и в ночь пропажи он гулял по саду, насвистывая незатейливую песню. Стража видела, как он задумчиво смотрел в окна башни и грыз яблоко.
Горничная Марта вечно что-то убирала в покоях Магистра. Стража видела, как в ночь пропажи она смотрела из окна башни на звезды.
Жид, племянник, был приживалой и жил в свое удовольствие у подножия башни, жаждая выжить дядю и жанять его место. В ночь пропажи стража Жида не видела.
Коростель гнездился в саду и своим криком досаждал всем жителям башни.
- Я бы хотел поговорить с ними, - выслушав Магистра, заявил Ля Гух.
- Разумеется. С самого утра они в пытошной и вряд ли куда-то оттуда ушли.
Жаб пружинисто поднялся.
- Тогда вперед, в пытошную!
Но не успел отзвучать звонкий голос Франсуа, как распахнулась дверь покоев, и в проеме возник мужчина в теле, белоснежном фартуке и колпаке.
- А вот и пытошник! - обрадовался Магистр, пытаясь встать.
Не получилось.
- Что там, милый друг, - оставив тщетность своих попыток, хозяин башни рухнул обратно.
- Признались, - улыбнулся пытошник.
- Кто? - встрял Ля Гух. - В чем?
- Все, - улыбка расползлась по румяному лицу гостя. - Все признались. Во всем.
Но Франсуа не отставал:
- В чем, всем?
Пытошник помрачнел.
- А в чем надо было? Мне сказали, чтобы они во всем признались, они во всем и признались. Показания запротоколированы, раскаяние пойманной птицей бьется в лапах правосудия...
- Пшел вон! - неожиданно завопил Ля Гух, прерывая тираду пытошника, и тот поспешил ретироваться.
Когда след его простыл, жаб обратился обратно к Магистру.
- Это чушь! Никто не виноват. Тут дело в другом... Скажите, Магистр, как вы заметили пропажу ноги?
Магистр приподнялся на локте и с прищуром ответил:
- А я, любезный, между прочим, утром встаю исключительно с левой ноги. Это, так сказать, моя принципиальная позиция, и я, как стоит заметить, стою на ней твердо. И вот, представь себе, казус - вдруг-раз оказалось, что вставать-то и не с чего!
Франсуа, не моргнув глазом на грозный прищур, продолжил расспрос:
- А перед сном что-нибудь читали? Думали о чем-нибудь важном? Смотрю, телескоп у вас имеется. Смотрели?
Магистр неожиданно взъярился:
- Да за кого ты меня принимаешь, жаба?
Проигнорировав оскорбление, Ля Гух кивнул, выудил из кармана своего оранжевого сюртука блокнотик с ручкой и принялся что-то быстро записывать. От такого вопиюще-хамского поведения гостя хозяин башни оторопел.
- Ты что там записываешь? Записываешь что? Кто разрешил? - с трудом вывалившись из кровати и заняв вертикальное положение, Магистр подскакал к Ля Гуху и вырвал из лап того блокнот.
Уставился на исписанную страницу.
- Что это?
- Предположения, Магистр. Очевидно, что вы чрезмерно много взяли на себя. Ваш вид выдает вас с головой. Вы пересекли грань, вы переступили за черту. Вы слишком далеко зашли, Магистр.
- Да ты, верно, с ума сошел! - Магистр зло вышвырнул книжицу в окно башни. - Что ты мне тут голо... моло... воло...
Хозяина заело.
- Да, вы меняетесь на глазах, Магистр, - сообщил Ля Гух. - Еще час-два - и вас будет не вернуть.
- Ы? - из губ жабова собеседника закапала слюна. Глаза уставились в одну точку.
Темнело. Ля Гух выпятил грудь, обошел неподвижного Магистра, обшарил взглядом комнату, где имел честь находиться, после чего приблизился к окну и опасливо глянул наружу.
Далеко внизу, у подножия башни кипели страсти: разнообразные жители окрестностей кричали, потрясали разнообразными предметами и явно жаждали магистровой крови. Башенная стража с трудом сдерживала этот порыв, и было ясно - долго не выдержит.
Хмыкнув Франсуа вернулся к Магистру. От звонкого хлопка в ладоши тот вышел из ступора, взгляд жемчужных глаз приобрел некую осмысленность.
- Что происходит? - прошептал хозяин башни, судорожно сглатывая.
- Вы в глубочайшем кризисе, Магистр, - охотно пояснил Франсуа. - Без левой ноги вы абсолютный ноль в мировом масштабе. Скоро вам придется расстаться со своим титулом, и, боюсь, что тут даже я бессилен.
- Но ты же найдешь ее? Найдешь мою ногу? - Магистр рухнул на одно оставшееся колено. - Я не могу так просто сдаться. Я же и живу, знаешь ли, сугубо в корыстных целях. Мне нельзя терять все то, что уже мной захапано!
- Что же, маски прочь! Настало время правды, - Франсуа сцепил лапки за спиной и сделал значительную паузу.
Под окном затихло, застыло время, замер в ожидании Магистр.
Ля Гух вдоволь насладился моментом, после чего выдал:
- Ваша нога, Магистр, ушла к Всему-голове.
Загремели выбиваемые тараном ворота, затопали по лестнице ноги и лапы. Восторженный вой пронесся по коридорам башни.
Магистр обреченно вздохнул.
- Да-да, - Франсуа же радостно потирал лапки. - Я со-искатель, я знаю про Всему-голову. Мой путь был долог и тернист, но страдания мои увенчались успехом. Нет никаких сомнений, ваша, Магистр, нога выведет меня к цели. Скоро я смогу сполна насладиться местью!
- Все это враки, - Магистр, поняв, что ему ничего не светит, поднялся с пола и принялся подпирать дверь доступной мебелью. - Это ваш дурацкий Орден придумал Всему-голову, дабы иметь смысл к существованию. На самом же деле никакой Всему-головы нет.
- Нет, Магистр, вы ошибаетесь! - возопил оскорбленный в лучших чувствах жаб. - Всему-голова есть! Я собрал множество доказательств ее существования. Сейчас я вам их продемонстрирую...
Франсуа вытащил из-за пазухи небольшой сверток и начал выгребать из него всевозможное барахло.
- Сейчас-сейчас... Вот, посмотрите-ка, изображение Всему-головы в окружении левых ног. Это я нашел в племени ногоголовов. Вот кусочек песни "Пей-голова! Всему-голова!", что поют на дальнем севере. А вот древняя деревянная скульптура левой ноги, что найдена была мной в храме Всему-головы, что находится в таком месте, что даже вспоминать не хочется...
В дверь настойчиво постучали.
- Сейчас поджигать начнут, - предположил Магистр, забираясь под кровать. - Прежде чем нам с тобой, жаба, наступит полагающийся конец, скажи, зачем тебе все это? Всему-голова эта, этот глупый орден... Что за горечь поселилась в твоей душе?
Франсуа загреб барахло обратно, взгляд его затуманился.
- Это долгая и печальная история...
- А ты расскажи. Я последнее время страсть как люблю всякие истории... Ах, проклятье! - Магистр, пытаясь выбраться из-под кровати врезался, лбом в толстенную кроватную ножку.
- Что же, раз вы так хотите, пусть мне это больно вспоминать, но... Магистр? Магистр?
Но Магистр жаба уже не слушал. Его внимание целиком поглотила деревянная ножка кровати.
- Нога, говоришь, - пробормотал он...
Когда дверь в комнату рухнула под ударами остервенелой толпы, пятки Ля Гуха, выпрыгнувшего в окно, уже мелькали у самого горизонта, а Магистр сидел на разбитой кровати и милейшим образом улыбался.
Башня издали была похожа на гигантскую иголку, чудовищной и извращенной прихотью поставленную на попа. Тонкий шпиль терялся где-то уж совсем в вышине, стены переливались разноцветьем, окна, как мелкие оспины, пучились выгнутыми стеклами, крохотная трещина змейкой вилась по всей высоте здания.
Толпа разочарованных жителей угрюмо разбредалась по окрестностям, а у подножия башни, по ее усыпанному песком двору радостно скакал на деревянной ноге Магистр и беспечно хохотал.
Ночное небо щедро сыпало звездами.
Конец
Необходимые пояснения к рассказу:
Орден Со-искателей - тайное общество единомышленников, посвятивших свою жизнь поиску мифической Всему-головы. Посвященные давали обет хранить в секрете свою причастность к Ордену.
Чревоточица - мистическое существо, обитающее в Изумрудной пустыне. Питается захожими ногами, в период голодания спасается тем, что поедает самое себя.
Левая нога - по легендам некоторых, источник мудрости в теле. Считается, что пытаясь познать мир мы теряем левую ногу.
Всему-голова - мифологическое существо, обитающее на краю мира и обладающее невероятными знаниями.
Франсуа Ля Гух - замечательный представитель гордого родя Ля Гухов третий день тащился по Изумрудной пустыне. Солнце донельзя высушила кожу несчастного со-искателя, оранжевый сюртук из отменной парусиновой ткани давно и безвозвратно превратился в тряпки, глаза почти ослепли от невыносимого блеска драгоценностей, рассыпанных под ногами.
Третий день без еды и воды на краю мира.
Франсуа уже и отчаялся отыскать пропавшую магистрову ногу - в пустыне и существо-то легко затеряется, а уж часть его тела - подавно, но все равно шел. Возвращаться назад ни с чем было смерти подобно...
Внезапно чуть в стороне от со-искателя послышался тихий шелест камней. Прищурившись, Франсуа обернулся на звук и замер, не веря в удачу - в каких-то двух-трех шагах от него ползла Чревоточица, таща в зубах неистово брыкающуюся ногу!
- Отдай! - завопил Ля Гух и геройски набросился на чудовище, превосходившее размерами маленького жаба раза в три.
Завязалась потасовка, в результате которой Чревоточица распрощалась с полудюжиной зубов, а Франсуа растерял остатки достоинства. Жертва же, воспользовавшись ситуацией на все сто, сделала ноги.
- Ну з-сачем тебе это было нужно? - Чревоточица сплюнула изумрудную крошку и с упреком уставилась на Ля Гуха. - Надо было бы, попросил бы, поделилась бы. Теперь без-с обеда.
Франсуа потрогал набухающий синяк под глазом.
- Я не ему ног. Я ищу их, чтобы они вывели меня к Всему-голове.
- И вс-се? - удивилось чудовище. - А з-сачем тебе Вс-сему-голова?
- Я со-искатель, из Ордена Со-искателей. Это мой долг.
- С-странный долг, - Чревоточица подползла к жабу, обвилась вокруг его тела и пристально посмотрела в глаза. - Ищешь, говоришь?
- Ищу, - кивнул Франсуа. Взгляд Чревоточицы ему определенно нравился. Он быль столь глубоким, завораживающим, притягательным... Ля Гуху даже захотелось немедленно забраться в брюхо к своей недавней противнице.
С трудом удержался.
- Рас-с-скажи, - попросила Чревоточица, и Франсуа с радостью вкратце поведал ей о своей миссии и о пропаже ноги Магистра.
- Так з-сначит, вс-се ноги идут туда... - дымка задумчивости обволокла взгляд чудовища. - Тогда почему бы и нам не пойти туда? Но согласится ли жабенок?
- Согласится! - за Чревоточицей Франсуа теперь был готов лезть в любое пекло.
- Что же, тогда идем!
И дальше спутники пошли вместе.
Начало
Всему-голова венчала собой вершину холма. Тихо шептался ветер о всяких глупостях, но Всему-голова их не слушала, как не слушала и топот окружающих ее ног.
Со всех сторон к холму сходились ноги, кривые и стройные, тонкие и толстые, волосатые и чешуйчатые. Становясь в круг, образовывая кольца вокруг холма, ноги замирали и лишь напряженно шевелящиеся пальцы говорили о том, что конечности чего-то ждут.
Но Всему-голова не торопилась. Всему-голова думала, как и полагается в таких торжественных случаях, о нелегкости бытия.
Потом она, конечно, все расскажет.
А когда вернется моя левая нога - и я расскажу все вам.
Долгая и печальная история, поведанная Ля Гухом одному моему другу
- ...Магистр? Магистр?.. Магистр, вашу мать!
- А... Чего? - Магистр наконец-то отлломал от кровати ногу и теперь примеривал ее к своему телу.
Выходило коряво.
Удостоверившись в том, что внимание ему все-таки уделили, Ля Гух начал свой рассказ:
- Ах, Жимолость, моя Жимолость... Мы тогда жили душа в душу на болоте под Китежем. Благость, висевшая над городом, накрывала и болото, и всех его обитателей. Счастье наше казалось безграничным, а любовь безмерной. Все было настолько прекрасно, что до сих пор сердце мое сжимается, едва я вспомню, как мы вместе пели по вечерам, и небо над нами было все в комарах... Но однажды небосклон пронзила падающая звезда, и все изменилось. Вместо привычного "ква! ква!" от моей Жимы я вдруг услышал страшное "Кто я, кто я? Куда я, куда?" Я пытался, бог свидетель, как я пытался все вернуть обратно, но все было тщетно! Мою любимую словно бы подменили. Я кричал ей: "Жима, подумай о детях!" А она в ответ говорила: "Пока я детей не планирую..." И вновь уходила в себя. То она просто задумчиво смотрела на звезды, то чертила прутиком по жиже какие-то знаки, то писала стихи. И однажы, о боже мой, я увидел - у нее исчезла левая задняя лапа! И я поклялся себе, что отыщу ее, отыщу и верну! С тех пор я брожу по миру, ищу следы. Я вступил в орден со-искателей, я узнал про Всему-голову, и наконец-то вплотную приблизился к своей цели. Ваша же нога, Магистр - это последний мой шаг к достижению своей цели. Я чувствую, скоро я найду Всему-голову, и верну ногу своей любимой!
- Ну-ну, удачи тебе, жаба, - проронил Магистр, пытаясь присобачить к себе дервянную ногу.