Прекрасно! Изумительно! Очаровательно! Слов нет! Ни эльфийских, ни человеческих, хотя мой запас последних довольно скуден. Чтобы я, принц и наследник, горбатился с веслом на почти дырявой лодчонке под командованием ненавистного братца! День за днем приходится призывать еду для этих лентяев и обжор, и никто даже спасибо не скажет! Девчонка Драэля наверняка что-то путает с направлением, откуда такой дурехе в этом разбираться? Мы плыли целую вечность, которая заключалась в нескольких днях. Но как же скучно! Мои претензии никто и слушать не желал, все только мило улыбались, а я греб, греб, греб, мечтая сжечь поганое весло в адском пламени. Было то жарко, то холодно. Хорошо, что моя книжечка некроманта не промокла. Сохранилось в сумке и пророчество Нор, про которое я совсем забыл, мотаясь с этими ненормальными искателями приключений и вытаскивая их из всяческих передряг.
- Я вижу землю! - жизнерадостно прокричал вдруг Рэо, убрав за пазуху складную подзорную трубу.
- Да неужели? - в удачу я не верил, а зря. Земля действительно зеленела впереди красочным пятном. Видел я ее размыто, ведь глаза так не привыкли к большому количеству света на открытых пространствах.
- Над нею парят орлы! Это моя родина! Великий остров! Дар демиурга! Святая земля! - от воплей Глорена вспыхивало раздражение. Надо будет сбросить личину, а то я очень сомневаюсь, что нейны обрадуются визиту дроу.
Земля все приближалась и приближалась. Медленно, неохотно, с каждым новым вздохом, с каждым новым гребком все ближе и ближе заветная цель. Вот чуть нагрелся юон на браслете. Чувствует близких. Дриза медленно падает в обморок, а я все греб и греб. Драэль бросается к своей ненаглядной ученице, обжигая пальцы, срывает с нее юон. Девчонка закричала, и пелена в сознании рассеялась.
- Мы почти на месте! - возвестила Вийя, помахивая над бесчувственной Дризой каким-то платочком. Разумеется, Драэль и телепат хлопотали рядом, Глорен тоже бросил весло, то ли исполняя народный танец, то ли изображая крайнюю озабоченность. За работой остался только я. Пришлось догребать до берега, пока эти лентяи изображали жутко занятых.
- Вообще-то мы приплыли, - заявил я, первым выскакивая на берег. - Вы хоть знаете, куда идти?
- Я прекрасно помню дорогу, - подбоченился полунейн. Пришлось поверить на слово, другого выбора все равно не было.
- Какие красоты..., - восторженно выдохнула Дель, когда мы одолели не очень-то пологий холмик, показавшийся нам, по сравнению с недавними горами, болотной кочкой. - Это восхитительно, непередаваемо, арр глаиз тхен!
- В этом весь остров нейнов, - гордо и счастливо улыбнулся Глорен, а я с тоской вспомнил родные пещеры.
Пейзаж, не спорю, открылся превосходный. Ветер свободно гулял по золотистым полям, играя с высокими стеблями растений, залетал в тенистые рощицы, ворошил листву бирюзового леса, поднимая фонтан кристальных брызг на бурливых речах и спокойных озерах. А вдалеке, мое сердце пропустило удар, вдалеке поднимались горы. Совсем не похожие на мой крепкий, монолитный, незыблемый и грозный хребет, а, казалось, сотканные из розоватого тумана, вот-вот готовые оторваться от земли и вереницей гигантских облаков устремиться ввысь. Свобода чувствовалась повсюду. Воздух был будто и не прозрачный, а искрящийся на солнце, то над гладью небольшого озерца, то прямо у входа в рощицу вспыхивали и тут же исчезали режущие глаз яркостью и обилием красок радуги. Открытые, вольные просторы пугали и завораживали. Как тут найти укрытие от солнца? Хотя какие могут быть в этом краю враги? Нейны отгородились от всех, и теперь я их прекрасно понимал.
- Глорен, за что тебя выгнали? - тишину восторга разрушил Марк, и все любители прекрасного (к коим как-то пристроился я) обратили на него гневны очи.
- Ты так и не рассказал мне тогда, и, думаю сейчас самое время.
- Ну... Может не надо? - нейну явно было не по себе, что ж, тем хуже для него. Мне тоже становилось интересно.
- Глорен, - доверительно начал Драэль, положив несчастному руку на плечо и заглянув прямо в глаза. - Мы проделали такой длинный путь все вместе. И теперь у нас почти не должно быть секретов друг от друга.
Я едва сдержал приступ смеха. Какие эти светлые забавные создания! Да кто мы есть друг для друга? Меня и Драэля, не считая крови и ненависти, связывает Дель. Марка и Дризу - любовь к семейным разборкам, а без друг друга они ими наслаждаться не смогут. К ним в компанию нагло втесался полунейн, используя хитрость и смекалку. А поскольку у тролля нет ни того ни другого, он просто наемник Дризы. Ах да, мой братец вздумал прославиться, развив дар у никчемного создания. Учитель и ученик, ах! Трогательно до рвоты! Вампирша с нами только из-за долга перед отечеством. Рэо заплатили. Вот и все. Великий союз, ха!
- Кхем, думаю, если Глорена встретят его родичи, они так и так расскажут нам, в чем он повинен, лучше уж расскажи сам, - насмешливо заметил я после всего вышеизмысленного.
- Ну хорошо, только давайте присядем. Рассказ будет долгим, - полунейн, после тяжелых душевных колебаний решивший рассказать все и во всех подробных красках, присел прямо на мягкую траву довольно противного яркого цвета.
- Мы слушаем.
- Это было довольно давно, хотя вряд ли присутствующие тут первородные сочтут этот год таким уж давним. Но для меня с этого года время замедлило бег....
Марк.
Глорен сидел, вдохновенно вспоминая свое прошлое, а я тем временем, проклиная свое любопытство, совершил предательство. Как мог полунейн со случайно застрявшей между зубами травинкой и мечтательными глазами догадаться, что его лучший друг воспользовался ситуацией и, подло забравшись в мысли, узнал, как все было на самом деле.
***
Слепящие лучи солнца скользили по зелени листвы, где-то кто-то щебетал нечто веселое, делающее движения легкими и воздушными. Становилось неважно, что он не умеет летать, что его отца не очень-то жалуют родичи матери, и что он никогда не заслужит должного уважения. Ноги несут туда, к солнцу...
Целый день прошел, прекрасный, веселый день. Сумерки скрыли его тихие шаги. Зачем возвращаться домой? Листва под старым дубом весьма гостеприимна. Заснул под запах ландышей, а, открыв глаза, увидел легкий силуэт в лучах рассвета. Тонкие черные волосы на белых, хрупких плечах. Она, кажется, ничего не заметила, только один из пятнистых оленей, что окружали ее, нервно повел ухом. Он вскочил, повинуясь неведомому еще чувству, бросился туда, на вершину холма. Озорной лучик скользнул по его сияющему лицу, и я вздрогнул. Это были только воспоминания. Воспоминания на всю жизнь.
Как он мчался за оленем, уносящим ее, звонкий, звенящий колокольчиком смех, и невесомая тень в лесной чаще. Он бежал за своей мечтой целый день, не ведая, где она. Все тогда стало мизерным и неважным. Смысл ускользал куда-то за стволы деревьев. Когда спустились сумерки, он упал как подкошенный под деревом, прикрыв глаза. Сил искать больше не было, нужно перевести дыхание, успокоить бьющееся сердце.
Звонкий крик заставил его подскочить. Руки едва успели поймать хрупкое тело. Теплое, нежное, такое близкое. Она мгновенно вырвалась и попыталась убежать, но он успел поймать ее запястье.
- Пусти! Зачем ты гонишься за мной?
- Пожалуйста, не уходи! - он так хотел сказать ей все и сразу. О том, что пронзило его тогда, утром в солнечных бликах.
- Не уходить, почему? - ее голос казался чуть удивленным, а глаза... В них отражался зеленый мир.
Нужна была причина, срочно. А в голове лишь незнакомая трель.
- Покажи мне окрестности. Я редко тут бываю, пожалуйста, если тебе не трудно, прошу! - прозвучало это глупо. Она была ошарашена, но он этого не видел, он видел лишь свою мечту.
- Хорошо..., - и они побежали через леса, по изумрудной траве. Он рассказывал какую-то ерунду, но она все равно слушала, и улыбка играла на ее губах. Изумительная ночная гонка под звездами, это их не смутило. За несколько мгновений он узнавал ее настолько, насколько знал себя. И она смеялась для него, пела для него, и звезды светили им особенно ярко в эту ночь. Так он запомнил их первую встречу. А потом, на рассвете, он, глядя прямо в огромные светлые глаза, просто и прямо сказал:
- Я тебя люблю.
- Любишь? - тихая неожиданность. Губы чуть приоткрыты, а в волосах ветер.
- Да, люблю. С первого взгляда, - как все просто. И камень с души. Но почему ее рука исчезает из его ладони? Куда она?
- Нет, так не бывает! Мы не знакомы! Я... Я не верю в такое! - он хочет полететь за ней, но не может.
- Подожди! Прошу! Я не могу так, не умею!
- Не умеешь? - мимолетная жалость во взгляде, как он ненавидел себя в этот момент. Миг молчания, и она вернулась, чуть коснувшись пальцами лица.
- Почему?
- Я, - правда, ставшая страшной. Захочет ли она быть с ним, может ли он хоть мечтать? А если нет - то она улетит прямо сейчас. Где он ее найдет? - Я -
полукровка.
Она, кажется, смутилась. Надо было что-то сказать, но он вместо этого схватил ее за руку и нежно прижал к себе. Слова уносил ветер, они были не нужны, но не говорить означало обманывать, он не хотел. Раскрыть сердце этому хрупкому созданию, что посадило росток любви в душе.
Неожиданное желание не отпускать, сберечь, быть всегда рядом захлестнуло его.
- Прости, мне пора..., - уже наступил день, и солнце ярко озаряло ее лицо. Сколько они так простояли, обнявшись?
- Я могу надеяться? ...
- В полночь. Тут, - ветер приласкал волосы и улетел. И она улетала с ним.
Все полночи слились в одну, незабываемую, когда звезды в ее глазах, ладонь в ладони, чуть затаив дыхание, мчась навстречу любви. Тогда он летал. Летал по земле.
Потом я увидел поляну, и ее. Ее звали Лайеин, и она была бледна. Рядом стоял статный темноволосый юноша, а Глорен сидел в кустах неподалеку.
- Отчего ты стала грустна и бледна? - тихо спросил юноша, глядя только на нее.
- Я...Не важно. Спой мне, Ирик.
Я удивился этой странной просьбе, но нейны народ еще более дивный, чем эльфы. А просьба девушки весьма в духе последних.
И он запел. Песнь была печальной, трогающей что-то в самой глубине души, открывающей потаенные дверцы сердца, темные и светлые, даже птицы замолкли, слушая. Я старался запомнить, но мотив неуловимо пропадал, оставались только капельки у глаз и воспоминание, мое воспоминание о чем-то далеком и утерянном.
- О чем ты спел мне? - Лайеин чуть склонила голову.
- О любви, которой ты не замечаешь, - он легонько дотронулся до ее щеки, улыбаясь.
- Не надо об этом петь, мой друг, - она говорила очень тихо, но он все равно слышал. Слышал, и тепло разнесло по телу весть, она его любит! И не может быть сомнений.
- Но я желаю большего, - Ирик казался мрачным, а Глорен в своих кустах был готов к прыжку, к удару, защитить, не дать в обиду свою любовь.
- Большего? - Лайеин подошла к нему ближе, кажется, она доверяла ему.
- Только лишь. Пойдем отсюда, - он взял ее за руку, они ушли. А Глорен в печали пошел домой.
Следующим воспоминанием снова оказалась ночь. Чуть взволнованный Глорен расспрашивал свою избранницу об Ирике.
- Он мне просто друг... Друг детства. Но мой отец был бы счастлив видеть меня его женой.
- Но ты...
- Я не соглашусь никогда. Ведь в моем сердце живет твоя любовь, - она прижалась к нему.
Потом много дней смешались в один... И снова ночь, взволнованные лица при лунном свете.
- У нас будет дитя.
Счастье вкупе со страхом. Пока...
"Марк! Ты что тут делаешь?"
Вот демон!
"Я...э... Глорен, это не то, о чем ты подумал. Просто слушать, конечно, интересно, но вот смотреть..."
"Это тебе не ярмарочные представления! Убирайся!"
Я поспешно убрался, думая, как успокоить разбушевавшегося друга. Глорен злобно зыркнул на меня своими большими глазами и невозмутимо продолжил. Менее ретивые слушатели, не умеющие лазить по чужим мыслям и воспоминаниям, кажется, ничего не заметили.
- После рождения Грай наши отношения скрывать было невозможно. Отец Лайеин очень разозлился, немедленно выдал Лай за Ирика, а мою дочь назвал бастардом и выслал с острова вместе со мной, дав достаточно денег, чтобы прожить безбедно. Вот и все.
В голову настойчиво пробился довольно давний вопрос.
- Глорен, помнишь, когда я к тебе пришел тогда, в первый раз, Грай была проклята, кем?
- Я не знаю..., - он чуть задумался. - К нам как-то приходил один длинноволосый субъект, принес вино и предложил выпить. Он сказал, что хочет попасть на остров нейнов, и просит меня помочь. Но я отказал ему. Тогда он поблагодарил за вечер и, будто случайно выронив кусочек пергамента из кармана, удалился. Он надеялся, что пергамент первым замечу я, но его заметила Грай. Проклятье было не сложное, но я сам не мог его снять. Почему - не знаю. Я довольно силен в магии, а вот это проклятье снять не смог. Это случилось после того, как мы с Марком... ну... В общем, что мы тут расселись? Пойдемте!
- Глорен, уже ночь, - мягко заметила эльфийка. - Твой рассказ занял весь день. Думаю, нам пора ложиться. Всем. Трава достаточно мягкая. Перекусим и спать.
Все восприняли предложение с энтузиазмом, только Глорен слегка поворчал, заявив, что в родном краю он и ночью не заблудится. Но его никто не слушал. Я уснул сразу же. Сказались дни утомительной гребли и нервных переживаний. И снилась мне библиотека нейнов.