Жил был в большом городе около гор один мальчик. У него была любящая мать, и он помогал ей, как мог, хотя ему вовсе не нравились то, как они жили. Все было слишком просто и буднично, будто большой город вытягивает краски и жизнь их людей. И только горы оставались ярко - живыми, будь они на фоне багрового рассвета. Или розового заката. Мальчик любил горы и боялся их. Они казались неприступной, непреодолимой, но манящей целью.
По ночам мальчику снились странные сны. Он летал над морем, пробирался в какие-то загадочные пещеры, и видел в их пугающей темноте чарующе-манящие золотистые отблески. Он не знал, что это такое, но хотел узнать, и каждый раз, когда у него хватало смелости заглянуть в самую тьму пещер, он просыпался. Потом мальчик часто корил себя за трусость. Стоял часами у окна, глядя на горы, будто решаясь на что-то и не в силах решиться. Сны пугали его, делали задумчивым и порой молчаливым. Мальчик закрывался от всех, делался замкнутым и неразговорчивым. И так год от года.
Многие беспокоились из-за его странного поведения. У мальчика было много друзей, но ни одного из них он не мог назвать лучшим другом. Ему нравилось много девушек, и было видно, что он нравится им тоже. Но ни одну из них он не смог бы полюбить. Он плохо понимал тех, кто его окружал, но принимал все так, как есть. Только смотрел на горы.
И вот однажды летом он ушел и не вернулся. Его разыскивала полиция, но безрезультатно, думали, что он ушел в горы. Мать его захворала с горя, легла в больницу с больным сердцем. Никто ничего больше не слышал о ее сыне.
Но вот однажды к ней в палату пришел странный посетитель. Хрупкий паренек с необыкновенно большими глазами передал ей заляпанный конверт, ничего не сказав, не ответив ни на один вопрос, и ушел. Мать сначала боялась раскрывать его, узнав почерк своего сына, но потом все же решилась и открыла.
На ладонь ей упало несколько золотых монет. Она удивленно развернула письмо, где до боли знакомым почерком было написано:
"Дорогая мама, прости, что ушел от тебя так рано, просто я не мог так жить, как привыкла жить ты. Не ищи меня больше. Каждый месяц я буду присылать тебе золотые монеты, их должно хватить на твое благополучное проживание. Надеюсь, что смогу устраивать нам тайные встречи, но ты никому не должна рассказывать обо мне, ведь кроме тебя я больше никому не нужен в этом городе. Пусть все мои друзья думают, что я умер в горах. Ведь правда для них куда страшнее. Наверное, ты хочешь узнать, что со мной случилось. Что ж, я расскажу. Я давно слышал Зов. Зов откуда-то сверху. Но никак не мог понять - откуда. Мне снились странные сны о полетах, тяжких подъемах и спусках, от которых захватывает дух, о свисте ветра в развивающихся волосах, попытке достичь чего то, долететь, доползти, добраться до чего-то неведомого, но крайне важного для меня. Но у меня не получалось, и порой, когда я просыпался весь в поту, очень болела спина. Я думал, что это от долгого сидения над книгами или от неудобной позы во время сна, но нет. Просто я не человек. Не пугайся, я сам не знаю, как это вышло, наверное, знаешь ты. Кому, как не тебе об этом знать. Мне совсем не страшно говорить и думать об этом. Теперь я там, где должен быть.
Путь мой был сложным. И не оттого, что подняться в горы было тяжело, а оттого, что трудно было расстаться с тем, что я считал домом. Но я чувствовал, что должен идти. Что город давит на меня, а зов гор становился все громче. Я решил, что если заберусь на самый верх, почувствую что-то, что даст мне знак, что я иду в правильном направлении. С этой мыслью и лез упрямо вперед.
Но кода я поднялся, вокруг меня был лишь камень. Я посмотрел вниз, и понял, что не смогу спуститься обратно, потому что боюсь высоты. Странно, ведь когда я лез вверх, я этого не чувствовал. Я поискал те выбоины и уступчики, с помощью которых забрался на выступ, но не нашел. Лишь голый серый камень. Походил кругами, смотря вниз, но снова не нашел в себе смелости попробовать спуститься.
Я заснул на холодных камнях. Ночью мне не снилось ничего, а утром снова странно болела спина. Я застонал, но из горла вырвался рык. Я попробовал пошевелить руками, и услышал треск рвущейся ткани. Я уже не был человеком. За спиной у меня трепетали на ветру два черных крыла. Я посмотрел на свои руки, но увидел лишь блестящие лапы с огромными когтями. Теперь ты понимаешь, почему я хочу, чтобы меня не видели люди из города. Не скажу, чтобы я считал себя уродливым. Мое тело было сильным. Чешуя восхитительно переливалась на солнце. Я нравился себе даже больше чем прежде. И снова услышал зов. Я взмахнул крыльями, но ничего не вышло. Я снова попробовал, и снова безрезультатно. Я пытался долго, все больше разъяряясь. Только ветер хлопал в крыльях, да сменялись в насмешку над глупым созданием, пытавшимся достать до них, небесные светила. Наверное, прошли дни, а ярость во мне все скапливалась, пока, наконец, ни забурлила и ни вырвалась струей пламени, опалив голый камень. Стало легче. Полетели искры. Я выдохнул еще одну струю, потом еще и еще, уничтожая все вокруг. А что камню? Он неживой и серый. Но потом что - то ярко вспыхнуло перед моими глазами. Живое дерево. Я тут же представил, как за место него горит наш дом, и медленно выдохнул, успокоился. Было больно, тяжело, будто поднимаешь тяжелую сумку, хотелось снова пульнуть огнем, но я сдерживался. Слишком много времени я провел среди безжизненного камня. Я снова подошел к обрыву. Посмотрел вниз. Крылья за спиной уже болели от нескончаемых попыток и бесполезно трепыхались на слабом ветру. И тогда я понял, что больше не хочу жить так. Что не могу взлететь. А оставаться здесь, на земле, тоже не могу. Высокий уступ стал для меня клеткой. А боязнь высоты мешала спуститься. И тогда я прыгнул, красиво расправив крылья. И на миг показалось, что лечу.
Удар вывел меня из сладостного ощущения полета. Я выжил. Тело дракона куда крупнее чем тело человека. Но лапа у меня оказалась сломанной. Я лежал перед входом в пещеру. Изнутри струился золотистый свет. Такой же, как в моих снах. Теперь до странности доступный и близкий. Навстречу мне вышел огромный синий дракон. Я не испугался, ибо чувствовал в не родного. Такого же, как я. Дракон пригласил меня жить в их стаю. Я не мог отказаться. Там меня подлечили, и я снова мог продолжать попытки.
Эти драконы умели превращаться в людей. Многие из них выбрали людской облик и жили в городах, ничем не выдавая своих особенностей. Иные наоборот предпочитали жизнь на воле городским шумным улицам. А некоторые индивидуумы вообще ухитрялись совмещать несовместимое, ведя жизнь и в городе, и в пещере в горах. Именно такой принес тебе мое письмо.
Мне там нравилось. Ко мне были добры и ласковы. Принимали за своего. Я много чего узнал от них, того., что не положено знать людям. А если было бы и положено, они бы все равно не поняли. Не по глупости, а по природе совей. Только одно меня очень огорчало. Все драконы умели летать. А у меня не получалось. Просто не мог, порой, казалось, что лечу, уже чувствовался напряженный надрыв, когда поднимаешься в воздух, а в последний момент я понимал, что это лишь желаемая иллюзия. Но я не отчаивался, продолжал свои попытки.
И вот однажды ко мне пришел тот дракон, что все еще жил в городе. Я просил его разузнавать про тебя и приносить новости. Он рассказал, что ты тяжело больна. Я тут же обратился за советом к нашему вожаку. И он разрешил мне брать золото из общей сокровищницы. Но я не хочу зависеть от них, хочу добывать золото сам. Поэтому, забыв про полеты, я снова принимаю людской облик и отправляюсь учиться в школу для юных драконов где-то за пределами реальности. Я буду тебя навещать. Как уже сказал, тайно. А письма снова будет передавать юноша, принесший это письмо. Его зовут Эрик Роулен. Ты можешь тоже передавать через него письма мне, я буду ждать. Прости своего глупого сына, твой Рик"