Вычерпни наружу раны печали
Изъевшие червями своим пустотелым однообразием
Своими жалящими оконными рамами многоэтажек
Плюющими детьми об земь нарасхват
И всладостный вскрик у их подножия наконец-то
Глаза шепчут об увиденной красоте чернейшего желоба
Которую так горько нести и чувствовать прекрасно

Мои руки навсегда развязаны и я говорю о боли
Что в синеве стелется туманием полевой ржи
Что бьёт вспять подведёнными глазами желания
С голосами свинцовых птиц на краю поёт колыбельную
Моя последняя шлюха-надежда, которая меня истязает
И я говорю о боли, потому что больше ничего нет

В этом ржавом колодце всё лучшее, что было
Все подаренные и увядшие цветы, которые тебя не достойны
Бисер мокрых звёзд на этом дне
Ловлю и люблю, как сверчков в тростинках пышного лета
Как полынь в твоих волосах
Пахнущих на мостовой скатертью уединения

Невеста ночи плачет кровавыми слезами по моей благодетели
А псы неудовлетворения топчут млечный путь
Взаходит скрежет затемни прибоя скорби
Я только рад безумию чёрных орхидей, сжигающих моё тело
Изнутри меня разрывает всё, чего никогда не будет
В моём последнем путешествии к тайнам тёмной стороны
Слишком запутанные лабиринты, сводящие с ума свободой
Нескончаемая лестница собственного убийства
Где рассветы ещё более чаще своим началом и концом
Сопровождают грех и дикую грацию упадка
Поклонение осквернителю и возомнившемуся богом
Где знамёна чисты и без фальши несут страдание
Тоску по завтрашнему самоубийству и похоти слепящей красоты

Я одержим его сиянием, источающим никогданенасыщение и гнозис своего разрушения во имя создания
Во всех порезах осознания и жертвы лишь его имя
Чёрное солнце светит ярче перед очередным обрывом
Зовущим всё глубже и глубже к кострам из пепла и костей
Птиц, что взлетели слишком высоко
Но продолжающих пленить пламенем таинства, боли, страдания и жизни