На улице Годзиллы праздник и дети пускает в сточные канавы воздушные шарики разнообразных цветов: красный, зелёный, розовый, оранжевый, жёлтый, сиреневый, коричневый, белый, голубой, синий, фиолетовый, бежевый, алый, бордовый, шоколадный, вишнёвый, пунцовый, малиновый, бирюзовый, болотный, оливковый, каштановый, золотистый, серебристый, янтарный, аметистовый, латунный, бургундский, медный, коралловый, кукурузный, васильковый, кремовый, салатовый, изумрудный, баклажановый, льняной, фуксия, гелиотроп, индиго, хаки, синий Клейна, розовый Маунтбэттена и серый. И только Уцкжзху совсем не радуется, ибо ему достался чёрно-жёлтый шарик, с которым он только совсем недавно посетил все песочницы средиземноморья.
Уцкжзху всего-то хотел спокойно откушать апельсинового пюсового мороженого, которое можно было облизывать, одиноко разглядывая нависающие полы платиновых балконов, смотрящие сверху каракули брезгливых голых старух, утюги тяжёло-бодрых ярко-красных облаков, птичьи караваны спешности и намечающиеся ядерные осадки пограничного состояния владений его лучшего друга Мппгокдкго, но заложенная вчера в спинной мозг щепотка фрагуда постоянно давала о себе знать, посылая ногам танцы 80-х.
Именно в этот день, после стольких затянувшихся обрушений электрического маргинананата, Уцкжзху решил наведаться к другу его юности и девственности Мппгокдкго, который, видимо, также как и он вкушал сладость пюсового апельсинового мороженого. "Какого же цвета шарик достался моему сотоварищу Мппгокдкго ?" загадочно улыбаясь раздумывал Уцкжзху, пиная чьи-то попавшиеся под ноги руки, которые затем улетели ласкать сильно грудастых безволосых барышень, взывающих к прохожим мягкими позами своих идеально округлых анальных резерваций. "Будем надеяться циннвальдит...а разве может быть иначе, сколько себя помню Мппгокдкго всегда встречал меня с шариком цвета циннвальдит в одной руке и пюсовым апельсиновым мороженым в другой. Вот будет-то весело нам на этот раз вдвоём, ведь столько времени прошло!". Улыбаясь, Уцкжзху обнажил свои кровоточащие десны и пнул очередные руки, пытавшиеся что-то посоветовать ему в пределах ближайшего сточного колодца.
Но вот Уцкжзху уже вышел за пределы отталкивающей выделительной сферы, которая начинала новые "сладкие кислотно-ванильные самоубийства Ауюоалона", предвещаемые хором "безглазых ублюдков - потворников каловой анестезии в кулуарах", и его мысли полностью окрасились счастливыми воспоминаниями. На утреннее зрелище как всегда собралось множество окрестных зевак (кто полз, кого несли взломанные роботы-шлюхи, кто падал откуда-то сверху...но ноги в последнее время в дефиците среди сточников, чего не скажешь, например, о руках), которые не вызывали у Уцкжзху ни малейшего признания. Ему это особенно не нравилось, когда они, желая привлечь в свои услуги и походы хоть кого-то, обращались к нему и предлагали потрогать мозжечковые опухоли, дабы остеречься возможных горловых поллюций при чтении выбрасываемых сегодня в пол четвёртого с "Башни Эцуйкенхэ" цинковых гробов со вчерашними "посланиями к сточникам". Уцкжзху обычно из жалости трогал опухоли двух-трёх сточников, но остальным отказывал, мотивируя своё нежелание горящим недостатком фрагуда, при этом едва сдерживая свои ноги от очередного диско-этюда. Но вот "самоубийства" уже начались и Ауюоалон, предварительно у всех на глазах пришив новые руки к своему животу, начал выкрикивать избитые донельзя слова восхищения, обращённые к отталкивающей выделительной сфере. Сточники разбежались и Уцкжзху, более не в силах сдерживать порывы фрагуда, побежал по дороге из сияющего зелёным кирпича, где и станцевал диско на виду у всегда печальных жующих силиконовые груди сторожей обратной стороны отталкивающей выделительной сферы. Собственно, это их не очень-то и впечатлило, ибо метрах в пяти поодаль безволосые сильно грудастые барышни отгружали очередные свои отвисшие радости, вставая в очередь за новыми. А это занятие гораздо интереснее, нежели фрагудный танец диско человека с кровоточащими дёснами.