Мальчишеское детство жестоко. Я работаю в школе уже много лет и вижу это постоянно. Если ребёнок стал изгоем, над ним потешаются все и никакое заступничество не поможет. Поэтому, когда я слышу разговоры о том, что человек будет меняться и изменит своё отношение к окружающему миру, несильно в это верю. Мы все родом из детства и вряд ли возможно изменить то, что вложено в нём. Но, но если в детстве нашлись люди, способные подкорректировать устремления, то это надолго меняет неокрепшую психику, желание быть жестоким и другие качества. К сожалению, сейчас таких людей всё меньше и перспектива измениться у человека становится всё иллюзорнее.
Наши предки, видимо, подспудно чувствовали это и развивали в будущем человеке позитив, безжалостно загоняя звериное туда, где оно и должно находиться. Показательны в этом отношении - розги. Человек, воспитанный на них, прекрасно понимал, наказывая другого, что переживает нашкодивший. И, если сейчас у нас нельзя даже отшлёпать провинившегося ребёнка, не рискуя тем, что его заберут из семьи, я вижу, что это приведёт в конце концов в полнейший тупик. Рассуждения о том, что телесные наказания несут вред - абсолютная чушь. Недаром говорится: если не можешь донести нужное через голову, оно хорошо усваивается через задницу. Прекрасно знал и показал это Леонид Гайдай, когда: Демьяненко - Шурик "воспитал" хама, лодыря и тунеядца Смирнова - Федю при помощи традиционного русского метода. В каждой шутке есть доля шутки. Но я отвлёкся.
Творчеством десятков поколений мальчишек на свет рождено совершеннейшее оружие всех времён и народов - рогатка. Изобретатель катапульты, Архимед, немало бы погордился тем, как живуче его изобретение, которое мальчишеская мысль приблизила к совершенству. Бесшумная, легко умещающаяся в карман катапульта - непременный атрибут мальчишеской жизни. Мальчишка, не стрелявший из рогатки - это непроходимой тупости ботан, пусть у него в остальном заслуги народного героя.
Рогатка при наличии исходных материалов изготавливается за двадцать минут при минимуме инструмента. Материалом служит любая автомобильная камера, кусок кирзового сапога, немного проволоки и, собственно, рогулька из любой древесины - порок дерева, когда один ствол по неясной причине разделяется на два.
Уже старшеклассников, нас захлестнула волна увлечения рогатками. Мы ходили на охоту и могли сделать, и делали самопалы, а вот поди ж ты?
Сделав рогатку, мальчиш сразу меняется на глазах и я сейчас с ужасом думаю, что произойдёт в стране, если разрешат свободную продажу оружия. Мальчиш преображается и вся мутная агрессия из его души теперь может быть спокойно выплеснута. Куда - вопрос праздный. На разрушение. Чего? А вот тут - дело случая. Сначала, конечно, предметов, наиболее бесполезными из которых служат: консервные банки и пустые бутылки. Вторые предпочтительнее, они от попадания разлетаются вдрызг.
Изготовив с братьями рогатки, мы прошли все стадии становления снайперов. Научились владеть ими в совершенстве и маскироваться, и прятаться в засаде, и врать, и изворачиваться, в случае обнаружения неблаговидных деяний. Набрав однажды пустых бутылок, ничего не придумали лучше, как бросать их в котлован с водой и бить из рогаток, пока бутылка не утонет. Мастерство было таким, что бутылка должна была коснуться воды, раньше стрелять нельзя, так как бутылка разлеталась в воздухе и тонула мгновенно, а плавающая служила мишенью дольше.
Бить бутылки вскоре прискучило и со стройки мы отправились домой. Путь пролегал мимо заброшенной колхозной фермы. С целыми окнами сама ферма была в аварийном состоянии, после погрома её столкнули бульдозерами в овраг. Но сейчас стёкол было много, а нарезанные на небольшие квадраты и по восемь штук вставленные в рамы, они были превосходной мишенью. И мы устроили пиршество рогаток. Стреляли из всех положений и по разному "закрывая" мишени, то подряд, то в шахматном порядке, то без всякого порядка.
Разгул продолжался до уничтожения последнего "врага"! Довольные собой, мы вернулись домой и обсуждали во дворе, чем бы ещё ублажить разыгравшийся азарт. Но недолго музыка играла. Колхозные доярки видели наш разгул и рассказали о нём дядьке, которого мы звали папа Шура. Папа Шура пас колхозных коров. Коров доили в полдень и он, пользуясь перерывом, приехал домой на лошади. Не слезая с неё, прямо во дворе, отходил нас хорошенько кнутом, которого страшились колхозные быки, ни слова не сказав. Мы молча снесли наказание. От кнута на теле оставались красные рубцы, долго болевшие. После экзекуции тяга к рогаткам как-то очень быстро испарилась, а ещё быстрее пришло осознание вины. Больше в жизни ни один из нас не брал рогатку в руки, чтобы шкодить. Сейчас я пользуюсь рогаткой, которую подарили на пятидесятилетие, для... прикормки рыбы и каждый раз, когда беру её в руки, с благодарностью вспоминаю урок дяди, давно уже ушедшего.