Старушки в староверских деревнях много умели такого, что не укладывается в сознании, если бы я не оказался очевидцем одного события, никогда не поверил бы, что всё происходило именно так.
Наша прабабка Вера Семёновна ничем не отличалась от деревенских старух. Одетая как все, затрапезно, она не получала от государства никакого пособия, а чтоб не быть обузой, до самой смерти что-нибудь делала по дому. Пока могла, ухаживала за скотиной, а как силы стали не те, занималась рукоделием, в чём слыла искусницей. Вязала нам варежки и носки, шила лоскутные одеяла и много ещё чего умела, но рассказать я хочу не об этом.
Она исцеляла всех родственников и тех, кто обращался к ней. Однажды у меня заболел зуб. Взяв кухонный нож, она стала водить им мне по щеке, что-то приговаривая себе под нос. Боль успокоилась и самое интересное, что зубы у меня с той поры никогда не болели.
Ещё она лечила домашнюю скотину и, если в деревне у кого-то заболевала корова или свинья, приглашали её. Однажды соседский огромный бык, разворотив хлев и ворота убежал в деревню, где распугал всех своим диким видом. Деревня словно вымерла. Норов у быка был крутой. Мужики, прибежавшие с тока, не смогли с ним поделать ничего. Он встал посреди улицы и попытки согнать его с места трактором не привели ни к чему, а подходить в открытую никто не решился, даже хозяин. Хотели уже просто застрелить его. Вспомнили о бабке и решили, попросить совета. Бабка подхватилась, взяла пучок сена и отправилась к быку, который дико ревел и стоял, как вкопанный, посреди единственной улицы. Мы, пацанва, прячась огородами и дворами, припустили за ней. Она спокойно подошла к быку и протянула ему сено. Он потянулся за ним губами, но бабка спрятала сено за спину и когда бык нагнул голову, ловко ухватила его за ухо, и он, не сопротивляясь и перестав реветь, дал себя увести в починенный уже хлев.
Но я опять уклонился. Самое яркое воспоминание осталось от такого случая. В староверских деревнях не принято, чтоб кто-то посторонний пользовался предметами и утварью деревенских, поэтому на колодец каждый ходил со своими вёдрами и одним, пристегнув его к цепи, наливал остальные. У них и посуда делилась на чистую - в которой готовили и мыли голову и грязную - для других нужд. Один раз бабка отходила деда ухватом за то, что тот вымыл ноги в чистом, только что купленном тазу. Посуда для скотины тоже считалась грязной.
Подгулявшие мужички из соседней деревни везли муку с мельницы и, захотев водицы, остановились у колодца. Бабушка, как раз, набрала воду и взяв вёдра на коромысло пошла к дому. Посуды, чтоб добыть воды у мужиков не имелось, кроме ведра из которого поили лошадей и они остановились у колодца в растерянности. Бабушка крикнула им, что сейчас вынесет ведро, когда воду выльет. Но видимо так уж у них горело, что один, не дожидаясь, схватил ведро, из которого поили лошадь, зацепил его и набрал воды. Мужики припали к ведру и напились. Бабушка с ведром опоздала и подойдя к мужикам, лишь сокрушённо покачала головой, что-то сказав торопыге. С тем они и уехали.
На другой день мужик пришёл к нам. Попросил позвать бабушку. Походка у него вызвала у нас недоумение, словно он нёс в штанах зажатую меж ног гирю. Я сбегал за ней на огород, где она полола грядки. Только я открыл рот, как она, опередив меня, воскликнула:
- Что, горемычный, вернулся?
Я выкатил в изумлении глаза и смог лишь сказать:
- Да.
- Ну пошли,- сказала бабушка и отправилась к воротам.
При её появлении, здоровый мужик, упал на колени и заревел как младенец, пуская сопли. Это так нас поразило, что мы мелюзга остолбенели, открыв рты.
Вера Семёновна! Освободи, Христа ради - освободи! Прости дурака! - простонал мужик.
- Да чего уж там, иди с миром. - сказала бабка и перекрестила его двумя перстами.
- Смотри, не делай так больше, из колодца-то люди пьют, а не скотина, да и ты ведь человек.
- Мужик поднялся, отёр рукавом сопли, поклонился бабушке и сорвавшись с места, семеня, бегом рванул от нас, как от огня.
- Баб, чего это он?
- Да так ничего, водички попил без спросу. Теперь, верно, спрашивать будет. - ответила бабка.
Только много позже я узнал, что приключилось с тем, кто набрал воду "лошадиным ведром" когда мужики уехали.
Приехав домой он испил ещё вина и завалился спать. К ночи, однако, сон у него пропал, а мужские причиндалы распухли до огромных размеров. Все попытки как-то облегчить страдания ни к чему не привели и мужика повезли в районное село к хирургу. Тот осмотрев достоинство, с присущим ему юмором, заметил:
- Слон позавидовал бы!
Мужик уже лез на стену, на грани сознания, вопя от боли и шуток не понимал. Выслушав рассказ, что произошло накануне, хирург рассмеялся и сказал, что максимум, что может сделать, это отрезать всё под корень. Мужик, заорал дурным матом.
Вкатав ему в зад лошадиную дозу болючей но-шпы он напутствовал мужика так:
- Поезжай туда, где нашкодил, что хочешь делай, и говори, но чтоб тётка Семёновна тебя освободила. Кила у тебя и медицина тут бессильна. Да впредь думай, прежде чем руками-то суетить. Случай этот единственный, когда бабушка использовала свой дар во зло, в чём я теперь не уверен, во зло ли?
***
Рос я в большой семье, не в смысле нашей, где я с братом, да отец и мать, а в смысле всёй родни. Я до сих пор не в силах разобраться, кто, кому, кем.
Я ещё не учился в школе, когда случилась эта история. С нами жила прабабка Вера Семёновна, точнее существовала. Ей перевалило за девяносто, она плохо ходила и в основном лежала, что-то бормоча себе под нос. Зрение, слух и память ей однако не изменили. Она иногда даже штопала, или вышивала. Главное в другом.
Одну способность её все знали и частенько ею пользовались. Она видела будущее. Женщины приходили к ней, она раскидывала карты и гадала им довольно точно предсказывая грядущие события.
Теперь, по прошествии лет, я понимаю, что карты она раскладывала только, чтоб не пугать своим даром женщин. Она и без них прекрасно обходилась. Очевидцем же я стал, такого события. Бормоча, как всегда, для фона, она вдруг громко вскрикнула:
- Тонька, зараза, выпала, ведь замёрзнет, беспутая!
Мы с ребятишками окружили её и стали спрашивать, что случилось? Она ответила:
- По дороге ваша тётка Антонида вывалилась из саней и уснула на снегу.
Потом махнула рукой и сказала:
- Да ничего с ней не будет, протрезвеет.
Оказалось, что наши родители и тётки с дядьками, поехали в соседнюю деревню, встречать Рождество. Там естественно выпили бражки, а на обратном пути действительно потеряли тётку Антониду. Через несколько километров они её хватились, вернулись и нашли на дороге... мирно спящей. Она и не помнила, что её теряли, когда на другой день обсуждали происшествие. Прабабушка вскоре померла, но сейчас встречаясь, изредка, с тёткой мы этот случай вспоминаем, и она рассказывает и другие подобные истории.