Аннотация: любовь длиннее вечности, а смерть ничтожнее жизни...
24 02 2014
Вечер пришел без Тебя. Не мой вечер. Потому что без Тебя. Со вздохом включаю компьютер. Сегодня, впрочем, как и много дней в году, Ты будешь не со мной. Ты будешь дома со своей семьей. Но Ты будешь в моем сердце, и в сети. Это наше спасение в вынужденной разлуке, которую подло устроила жизнь с фактом опоздания нашей встречи.
Я очень устала. Твое "привет" немного это смягчает. Хочу попрощаться и пойти спать. Но Ты не идешь. Ты пишешь песню. А мне, как человеку, для которого это все и пишется, а потом и торжественно дарится, хочется скорее послушать то, что получилось. Тем более, что в написании слов песни Ты позволил мне поучаствовать, что бывает весьма редко. День был тяжелый, и у меня невольно закрываются глаза. Я жду песню. Мне интересно, как теперь Твой голос сольется с музыкой, и какая она будет. Ты обещаешь, что через час закончишь. Жду...
... Покурю пока пойду. Ты просишь меня не курить, поэтому я Тебе не скажу, выйду на пять минут, а потом приду и напишу, как сильно люблю Тебя. В подъезде очень подъездно. Бетонный пол, зеленые стены, серый потолок. Еще там проем есть, окна. Оно высоко в стене плоским прямоугольником показывает мне ночь. Видно небо, ветвь какого-то дерева и другие дома с зажженными в некоторых окнах светом через различные шторы, жалюзи, занавески, балконы... Смотрю на время, прошло только минут десять от ожидаемого часа. Закуриваю вторую и тону в проеме окна вместе со своими мыслями...
...Сколько я так простояла и выкурила - не помню. Но уже не стою, а лежу. В обмороке, что ли? Вот, блин, перекурила я, похоже. Но я встать не могу! Я так и лежу на этом чертовом холодном бетонном полу!!! Не то чтобы лежу, валяюсь просто, в своем нежнейшем халате на грязном полу. Глаза мои открыты и застыли, я вижу только кусок зеленой стены. Повернуть голову не могу, пошевелиться тоже. Что за бред? Мне так и лежать здесь всю ночь? Дети мои уже спят, так что меня до утра не хватятся. В подъезде тихо, никто, похоже, уже не придет домой, все сидят по своим квартирам, наверное поужинали и смотрят телевизор. А я так и буду обозревать до самого утра замершим взглядом бледную зелень стены?
Стоп. Замершим? Я умерла... В кармане халата телефон подал звук пришедшего сообщения. Наверное, Ты меня хватился, Послал мне песню, а я не отвечаю. Милый мой, родной! Я тут умерла от перекура и ответить Тебе не могу! Я больше курить не буду!!!
...
Хмурое утро. Это небо нахмурилось и недовольно мной. Играет песня. Та, которую Ты написал. Я по словам узнала. Грустно и зло играет гимн волшебный, течет волной спокойный Твой голос смешиваясь с шумом ветра.
Небо горестно на тон сереет, тяжелые капли падают на мое бледнющее лицо, губы становятся прозрачными. А глаза мои смотрят навстречу влаге, которая сыпется с небес в знак огорчения. Рядом стоит куча народа и все говорят какие-то слова, и только Ты знаешь, что мне холодно и надо бы меня укрыть одеялом или взять на руки. Но Тебя никто не пустит. Неприлично же брать из гроба мертвых на руки.
Дождь становится сильнее, а капли крупнее, особенно на припеве. Они словно подыгрывают в аранжировке. Люди открывают зонты и теснятся друг к другу. Если бы я могла разогнать их всех сейчас, то я бы послала их подальше со своими похоронами. Ведь на меня капает дождь и мне холодно! Люди, стоящие сейчас в трауре положили мне лоскут вместо подушки и не укрыли одеялом. Хотя, они, конечно, тактично умалчивают о причине моей смерти и, стоя в теплых куртках, распинаются о прожитой моей жизни и том, какая я хорошая. У меня немного от смущения порозовели щеки... Да нет, это от злости. Жаль, я не могу сейчас встать и опровергнуть их лицемерную торжественную скорбь. Скорей бы они закончили свои речи противные!
Ты стоишь в отдалении, не чувствуя ветра, и злишься на меня, на эту смерть, и на причину ее, наиглупейшую. Мысленно немного поругавшись на меня безмозглую, спохватываешься, все-таки так не хорошо о мертвых думать. И Тебе становится меня и себя очень жаль. И мне себя становится еще больше жалко.
...Ну, сколько можно говорить?! Закройте крышку, идиоты! Ведь я уже промокла вся! Но все-таки, я сделала последний штрих к своему уходу. Я оставила глаза открытыми! Никто в морге, никто из родных и близких так и не смог закрыть мне глаза. Хорошо, что мертвые не могут шевелиться, а то б я могла засмеяться от своей последней упрямой шутки над добропорядочными людьми. Всем жутко, конечно, лежит перед ними мертвец с открытыми глазами и смотрит в небо. Один Ты радуешься и, ненароком, стараешься стоять так, чтобы видеть мои глаза, потому что Ты их очень любишь. И я люблю! Твои! ...
...
...
...
...
...Поэтому, я начинаю коситься в Твою сторону потихоньку, чтобы посмотреть в Твои глаза в самый распоследний раз. Я никогда не могла насмотреться на Тебя, будучи живой, очевидно, и смерть не восполнит сего.
Да, когда же уже конец похоронам? Я чувствую, как у меня замылился слух от беспрестанного повторения одной и той же песни, написанной аккурат в момент моей смерти.
Ты знал, что я именно ее я захочу слушать, лежа в гробу. Потому что я обязательно должна услышать, какая у Тебя получилась песня и получить ее в подарок от Тебя. Вот, с подарком не успелось, однако, и Ты заплатил, чтобы не играл дурацкий оркестр, а поставили Твою песню, которую Ты все-таки даришь мне сейчас. Да, я верю, что Ты не ожидал, что похороны будут такими длинными и песня крутится уже в сотый раз. Ты виновато просишь прощения глазами. Я мертво прощаю Тебя, как всегда. Улыбаться не буду, чтобы не пугать народ. Но взгляд мой давно уже незаметно перевелся с неба на Тебя. Правда, мне плохо видно Тебя, но Ты подходишь ближе, чтобы мне было удобнее. Спасибо.
Я чувствую, как у меня затекли ноги, от холода или от окостенения, не знаю, но так и до судороги далеко. Я тихонько шевелю их под платьем, чтобы снять напряжение. Я промокла вся! Полностью в этом гробу! Эти люди издеваются надо мной, честное слово! Это уже не гроб, а корыто, наполненное влажными дождевыми каплями. Мне кажется, у меня немного смазалась тушь с ресниц, как это иногда бывало у нас ночами. А я не люблю выглядеть перед Тобой плохо. Смотрю на Тебя с немым вопросом о том, в порядке ли у меня глаза. Но ответа не дожидаюсь, потому что я для Тебя всегда прекрасна, особенно в лежащем положении. Там уж, не то что тушь, а вообще, какова бы я не была, я для Тебя буду самая прекрасная.
Стараюсь подвинуть как-то руку, чтобы хоть провести под глазами, но боюсь, будет заметно. Оставляю свои попытки. Думаю. Придумала! Надо придвинуться к стеночке гроба, она изнутри оббита белым атласом и элегантно протереть глаза об него легким движением головы.
Моя идея провалилась с оглушительным треском. Первым заметил священник и какие-то бабки, стоявшие ближе всех к гробу. В итоге, визжа, они развернули всю похоронную процессию, которая стремглав унеслась за ворота кладбища.
Наконец-то, Ты можешь подойти ко мне, снять это мокрое дебильное платье и закутать скорее в свою кожаную куртку, нагретую Твоим теплом тела!!! Ты несешь меня, согревая дыханием в машину. "Интересно, а все-таки, у меня размазались глаза или нет?" - думаю я, крепко обнимая Тебя за шею. А Ты бережно несешь меня, ступая по земляной жиже луж и шепчешь:
- Как песня вышла?
- Здорово, - целую Тебя в ответ, - теперь она моя?