Аннотация: Поздравляю всех читателей с Новым годом!
Жил-был серенький, маленький кролик по имени Пуся. Ну, в общем, не такой уж он был и маленький, да, и не такой уж и серенький. Просто, он привык так думать о себе. А, на самом деле, он уже подрос, похорошел и был жемчужного цвета, замечательного серо-жемчужного цвета. А, круглый хвост, лапки и полморды (там, где усы), были белыми как снег.
А ушки! Какие шикарные у него были ушки! Но, самое главное, как хорошо они умели слушать и слышать.
Итак, наш Пуся был красавцем. Философствовать он не любил. Ел себе травку, морковку, бегал по снегу, кувыркался, болтал о том, о сем с братьями и сестрами, был веселым и пушистым. И очень-очень старался скрывать свою трусость. Да, да! Пуся был трусом! Самым трусливым трусом на свете, то есть, в лесу. Скрывай, не скрывай, а лесной народ все равно всегда все узнает. И дело было так...
Однажды, когда кролики сидели за кустом на краю полянки и уплетали вкусные веточки, на другой стороне появился голодный и страшный Волк. Он внимательно оглядывал сугробы. Но, почему-то, не заметил кроликов, наверное, потому что они распластались на снегу ни живые, ни мертвые. Волк ушел, и кролики потихоньку начали вставать, отряхиваться и только Пуся остался лежать неподвижно. Что такое случилось - никто не понял. Его тормошили, били по щекам, но в себя он пришел только к вечеру. И потом еще два дня дрожал от страха.
Кролики и сами-то не блистали смелостью, но так надолго еще никто не терялся от одного вида голодного Волка. Вся огромная кроличья семья тихонько посмеивалась, но Пусю любили, и никто больше не напоминал ему о том случае. Тем более, что жизнь в Лесу была очень опасна и не каждый кролик мог бы поручиться за свое поведение при встрече с голодным Волком.
Потом Пуся объяснял это усталостью, говорил, что просто ему что-то показалось или он задумался, или еще была какая-то причина, в общем, нес всякую ерунду. И кролики поняли, что и признаться в том, что ты трус тоже нужна смелость.
Только молодые воронята хохотали до упаду, когда сбрасывали на Пусю снежок с ветки, а он лихорадочно зарывался в сугроб, дрожа и попискивая от ужаса.
Вот так они и жили...
И вот однажды, когда зима была в самом разгаре сидел наш Пуся у елки в самой чащобе и чистил свою жемчужную шубку белым снегом, и наслаждался тишиной и покоем родного леса. Как вдруг что-то тяжелое, мягкое и пушистое упало ему прямо на голову! И... Караул!!! Пуся опять потерял сознание от страха. Но в этот раз он быстро пришел в себя и когда открыл глаза, то пришлось их протереть лапами: рядом с ним на снегу лежала и тоже дрожала от страха маленькая розовая пушистая крольчишка...
- А я тебя... - крольчишка и Пуся одновременно спрашивали друг друга, заикаясь и оглядываясь, а потом хором выпалили:
- Ффуууууууууу... Как хорошо, что ты не Волк!!!
Присмотревшись к ней, Пуся вдруг ощутил прилив храбрости, выпятил свою белую-белую грудь и сказал:
- Да, знаешь, я Волка-то и не боюсь, то есть боюсь, но не очень, то есть, не Волка,... Ой, запутался я, ...
Незнакомка смотрела на него во все глаза, потом опустила свои длинные ресницы, улыбнулась и сказала:
- Меня зовут Юся, а тебя?
- Пуся. Я здесь живу, ну... не прямо здесь, а там, в норе, там, не далеко, в лесу, - Пуся махнул лапой, покраснел и завилял пушистым хвостиком.
Юся опять взмахнула ресницами:
- А я живу за лесом, в поле. У нас такая красивая нора, и так удобно...,- она тоже покраснела и закрыла лицо розовыми ушками...
Оба неловко замолчали, потом рассмеялись, взялись за лапы и дружно пошли сначала вокруг елки, потом дальше в запорошенный лес, по тропинке мимо бурелома, вдоль полянки в сугробах. Они рассказывали друг другу обо всем на свете и еще оставалось столько всего интересного, столько очень важного, что когда солнце стало клониться к закату и надо было идти по домам, Пуся решил проводить Юсю до самой норы. Про Волка, Филина, Лису и Коршуна никто из них и не вспомнил.
Юся жила в поле, далеко от опушки и у них еще было время наговориться всласть. И насмотреться друг на друга.
Когда они выходили из леса, Воронята опять стали баловаться и бросать снежки в Пусю, но ничего не получилось! Пуся и Юся так увлеклись болтовней, что ничего (ничегошеньки!!!) не заметили! Воронята застыли от удивления с раскрытыми клювами!
- Ну и ну!
- Это же был
Пуся?
- Пуся!
- И что это с ним?
- Не знаю!
- И я не знаю!
- Может, заболел?
- Может....
- Или не заметил?
- Или оглох?
- Да-а, или устал..
- Ну и дела...
Пока воронята обсуждали это событие, Пуся и Юся ушли далеко. Лес закончился, сугробы стали больше и глубже, но кролики радовались этому еще больше! Как здорово было кувыркаться в них и играть в догонялки!
И вот, когда до Юсиной норы оставалось совсем немного, наступила ночь. Да, да. Самая настоящая темная-претемная ночь. Зимой в лесу это происходит так стремительно! И надо быть очень внимательным, чтобы не
заблудиться. Особенно кроликам. Особенно Пусе и Юсе! Ведь они так ничего и не замечали вокруг себя. И только теперь, когда стало так темно, что они почти не видели друг друга, Пуся остановился и оглянулся вокруг:
- Вот это да! Ночь пришла! Ничегошеньки не видно! Ты знаешь, куда нужно идти, Юся?
- Нет! Ой, и правда! Темно-то как! А где же моя нора? А как я доберусь до нее! А-а-а-а-а, - и Юся зарыдала...
- Юся! Не плачь, погоди!
Но она всхлипывала все громче и громче. Ей ведь стало опять очень страшно.
- Тише! Юся, не надо так громко плакать! Я же с тобой!
Но было поздно...
Соседний сугроб вдруг зашевелился, вспыхнули злобные зеленые глаза, сверкнули огромные зубы, и с диким хохотом голодный Волк бросился на наших бедных кроликов...
Пуся остолбенел от ужаса, Юся с криком побежала, но что здесь поделаешь? Волк легко ее схватил, высоко подбросил и раскрыл пасть...
- Эй! Эй! Волк! Стой! Смотри! Я больше! Я вкусней! Ешь меня! Меня! - так закричал наш Пуся и, подскочив к Волку, стал барабанить по его черным страшным лапам своими маленькими и белыми лапками. Он даже пытался его укусить!
От неожиданности Волк захлопнул пасть и уставился на Пусю:
-Что это тут такое? - зарычал он. - А?!!!
Но тут сверху на Волка свалилась Юся! Прямо на морду! Он взвыл, отпрыгнул и упал! Кролики! Бросились на него! Юся кричала и царапалась, Пуся орал:
- Я сам тебя съем! - и колотил Волка изо всех сил!
Волк визжал и барахтался в снегу. Ну и драка тут завязалась! Ор, визг, рык, тумаки и клочья шерсти летели во все стороны, а снежная пыль стояла столбом!
Пока они дрались, взошла луна, и снег заискрился и вдалеке как-то странно зашевелился и со стороны поля, и со стороны леса. Почему-то казалось, что это шевелятся и слушают большие и маленькие ушки, почему-то казалось, что по мягкому снегу бегут мягкие лапки, что морозный воздух звучит шепотом тихих голосов:
- Где, где, где Пуся, наш Пуся, где же Пуся?
- Юся, Юся... Где Юся, где же наша Юся, Юся пропала, где, Юся? Мы ищем , ищем..
- Шшшуу, Пуся...
- Шшшшу-шу-у Юся, шшшш...
- Где?
- Где, где?
- Не знаем, знаем, знаем...
- Нет, нет...
- Ищем, ищем, ищем...
Луна становилась все ярче и нарастал гул голосов, и вот уже шум драки слился с криком целой армии кроликов. Они появились сразу со всех сторон, и первые ряды передавали дальним:
- Не понимаем, что здесь...
- Юся, Юся!
- Пуся, Пуся!
- Волк, Волк!
- Дерутся!...
- Они дерутся!...
- Это они!
- Они так дерутся?
А дальние ряды спрашивали:
- Что там, как там?!
- Где, где они?
- Кто дерется? Зачем?
- Кто?
- Зачем?
- Нашли?
- Нашли!.
Напряжение нарастало. ..
И вдруг наступила резкая тишина...
Драка остановилась! И армия кроликов замолчала.
Все смотрели друг на друга.
Первым опомнился Волк и побежал без оглядки. Он-то знал, что такое, когда слабых очень-очень много! Ничего, что разбита волчья гордость, нет полхвоста и разорвано ухо. Ничего, что он остался голодным. Сейчас главное унести ноги от этих сумасшедших кроликов!
А Пуся и Юся обрадовались своим родным, как никогда! Еще бы! Побывать в зубах Волка и остаться в живых не удавалось еще никому ни в лесу, ни в поле!
Когда раны были перевязаны и шубки зашиты, Пуся и Юся зарылись в огромный теплый сугроб и заснули, крепко обнявшись. Да, им здорово досталось! Но они были живы и счастливы!
Через несколько часов взойдет новое солнце, начнется новый день и новая жизнь... Все-все будет иначе, чем вчера...