Игорь открыл глаза и покинул мир сновидений. Впечатление присутствия во сне не проходило. Увиденное приковало к себе его мысли. Он вспоминал, пытался востановить детали и думал над смыслом сна.
Сон начался среди покрытого облачным туманом неба. Внезапно сверху, из сгущающихся облаков, одна за другой, словно брошенные могучей рукой, вылетели четыре колонны. С силой, и, показалось, даже, с грохотом, ударившись о землю, они расположились вертикально по краям обширного прямоугольника. Вслед за колоннами с неба спустилась треугольная в сечении крыша. Из ничего возникли ступени и пугающая темная внутренность. Таким образом во сне появился храм.
Сновидящий двинулся вверх по низким ступеням и вошел внутрь. Там, в центре небольшого зала, он увидел массивный алтарь-тумбу и, рядом с ним, три высоких треноги. На одной из них что-то лежало. Он подошел к алтарю. На гладкой поверхности на спине лежала обнаженная женщина. Причем головы было не видно, казалось, что она отсутствует. Он медленно приблизился и, управляемый незримыми силами, возлег на женщину. Оказалось что та заметно длиннее его - он уперся лицом ей в грудь. Ничуть не контролируя себя, он укусил женщину справа и сразу слез. Вслед за этим перед ним появился мужчина в белом. Он подал ему пустую чашу с треноги и короткий кривой нож, который показался ему золотым. Игорь взял чашу, поставил ее возле нижней части живота женщины. Затем взял нож и разрезал женщину снизу вверх, вскрыв при этом и грудную клетку. Внутренностей или чего-то похожего на кровь не обнаружилось. Однако, чаша наполнилась чем-то темным. Что было дальше Игорь забыл и сейчас пытался вспомнить. Да и было ли еще что-то?
В чем же все-таки смысл этого жуткого странного сна? Что он значит? Утро проходило под сопровождение навязчивых мыслей о сне. Игорь сел за компьютер, намереваясь, как обычно, провести за этим занятием несколько часов. Компьютерные картинки, как обычно, принялись сменять друг друга. Однако, показалось что что-то мешает восприятию: какая-то иная наполненность красок, более тонкие контуры изображений. Игорь хотел было подправить графику, но решил что это - пустяк. Правда, с какой стати это изменилось? Через час он вспомнил, что надо сходить в магазин, и, с неудовольствием, прервал занятие.
На улице стояла теплая солнечная погода начала июня. Ожидалась привычная для этого времени года легкость бытия. Сегодня, однако, в обстановке сквозило что-то необычное, несоответствующее, неправильное и пугающее. Он обратил внимание на лица прохожих - они напоминали ему плоские небрежные пятна на холсте какого-то абстракциониста. Вот идет молодая женщина с большим пакетом в руке. Лицо выглядело плоским пятном без определенных границ, без определенного цвета. Хотя тонкими плоскими линиями на своих местах располагались черточки рта, носа, глаз, ушей, но пространство, казалось, покинуло эту форму. Теперь другой прохожий. Опять то же уплощенное бесцветное размытое лицо, как пятно с черточками. Безжизненное. Кажущееся чем-то потусторонним. И все это под ярким июньским солнцем, среди вызванного им легкого марева из движений нагретого
воздуха. Он подумал, что определенно что-то с глазами - даже помотал головой. Может это какие-то фокусы со светом? Солнце беспощадно палит.
Родная квартира встретила его прохладой и полумраком, застилающим взгляд после слепящего солнца. Перед ним еще раз промелькнули плоские безжизненные лица с улицы и он с облегчением вздохнул - здесь, по крайней мере, все было на своих местах. Он сел за компьютер и с удвоенной силой взялся за игру с героями, монстрами, сражениями и магией. Привычно погрузился в знакомую восторженную атмосферу, направляя героев на бои с монстрами и выбирая правильные заклинания. Постепенно, однако, внимание его от самой игры все более и более переключалось на то, что творилось с изображением. Опять, как и с утра, какие-то не те, как-будто блеклые выцветшие краски, тонкие белесые контуры. Это отвлекало, не давая до конца погрузится в игровой процесс. Он, все же, проиграл несколько часов прежде чем с раздражением вышел из игры и откинулся на стуле уставившись на всегдашнюю картинку-заставку красовавшуюся на мониторе.
Перед ним была фотография изображавшая редкий лес состоящий из высоких черных лиственных деревьев росших на каменистой поросшей травой почве. Деревья отражались в свинцовых неподвижных водах лесного озера расположенного на переднем плане. На заднем плане картинки лес был погружен в тяжелый синеватый туман. Солнечный свет белесым блеклым пятном заполнял сверху центральную часть, пробиваясь прямыми лучами сквозь крону большого дерева расположенного на самом берегу озера.
Игорь расслабленно сидел, разглядывая блестящие камни на берегу озера, обросший рыжеватым кустарником пень с переплетенными корневищами, залитые белесым солнечным светом черные ветви деревьев, отражения в воде подернутые слабой рябью. Неожиданно из гальки на берегу озера, из пятен света и тени сформировалась рожица. Выпуклый нос, объемистый рот, блестящие скулы. Глаза-тени смотрели куда-то в сторону. Игорь некоторое время разглядывал ее затем заметил рядом еще одну. Белые глаза из света будто бы буравили его взглядом. И еще одну в стороне с длинным блестящим на кончике носом. Рожицы росли в числе как на дрожжах, заполняя собой всю полосу
приозерной гальки, сверкали белыми глазками, выпячивали носы разной формы, казалось, шевелили толстогубыми каменными ртами. Хм! Ну и ну! Внимание его переключилось на лесную траву, из которой торчали деревья. Там, в рыжеватой поросли среди переплетения корней его взгляд нашел многочисленные лики, сотканные из различных деталей и игры света и тени. Появившиеся из ниоткуда слепленные из ничего лица смотрели в разные стороны, разглядывая что-то свое и казались вполне живыми. Он, пораженный увиденным, неопределенно долго разглядывал всю эту неизвестно откуда появившуюся на экране монитора жизнь. Лишь почувствовав легкое сосание в желудке, он оторвался от картинки на мониторе и сразу выключил компьютер.
Что это? откуда это? вопрошал он. Но ответа не находил. Увиденные лики проплывали перед глазами вереницей образов пока он обедал, кривлялись, смеялись над ним, зыркали сверкающими глазками наплывая из чертогов памяти, когда он сел смотреть телевизор. Движущееся говорящие картинки в телевизоре не доходили до сознания, которое было занято пережевыванием многоликого, составленного из черточек, блестящих поверхностей, разверстых ртов и пустых глазниц. В смятении он выключил телевизор и лег спать.
Проснулся он через несколько часов с тяжестью в голове и во всем теле. На улице день клонился к закату, расцвечивая золотистыми лучиками вечернего солнца подступающий полумрак. Он вышел на кухню и, прикурив сигарету, присел на корточки, облокотившись о стол. Взгляд машинально обратился к рисунку на полу. Пол был устлан выцветшим зелено-белым давно не мытым линолеумом, с рисунком из больших зеленых квадратов,наполненных идущими в разных направлениях всплесками белого, зеленого и светло-коричневого. Внезапно он разглядел среди пестрых хаотических переливов веселую рожицу с рожками. Рожица, скалясь беззубым ртом, смотрела на него пристальным взглядом. Рассматривая, он задержался на ней. Затем краем взгляда обнаружил другую рожицу - с высоким лбом, бровастую и опять с рогами. Затем еще одну, еще и еще. Всего то, за какую-то минуту-другую весь пол перед ним превратился в скалящуюся, разглядывающую его, рогатую орду. Черти! - возникло в мозгу. Леденящий ужас выдавил из него мысли, сковал разум, подцепил мощным крюком внутренности.
Одни рожицы были обрисованы плавными линиями, точно характеризующими овал лица, рот, нос, глаза, тогда как другие были лишь намечены черточками. Образы были наполнены внутренней жизнью, действовавшей завораживающе, магнетически, надолго приковывавшей взгляд. Он застыл на месте. Все разглядывал и разглядывал, рассматривая детали, находя все новое и новое. Весь превратился в поток жадного внимания. Время застыло окутав его липкой паутиной ужаса. Черные змеи потустороннего проникли в душу. Окрестности за окном уже окутывала тьма июньской ночи, когда он не отрывая взгляда от пола сделал себе чай. В сознании как застывший вибрирующий звук бились, перекатываясь друг через друга вязкие волны изумления и ужаса. Он, все же, нашел в себе силы выйти из кухни. Отправился в кровать и провалился в тяжелый глухой сон. Спал как-будто падал вниз в бездонный темный колодец с шевелящимися вглядывающимися в него стенами. Снов не было.
Утро разбудило его играющими на лице солнечными лучиками. Игорь огляделся: комната утопала в волне радостного солнечного света. Он потянулся, стряхивая с себя остатки сна, и улыбнулся, здороваясь с солнцем и новым днем. Машинально взглянул на матерчатую спинку кровати. Среди узора из цветов и ветвей перед взглядом его сформировалась морда серьезного демона, рогатого, ушастого, смотрящего на него и, показалось, вполне живого. Ужаснувшая память немедленно обдала его темной волной, напоминая вчерашнее. Улыбка исчезла с его лица. Черное пятно невысказанного ужаса заслонило солнечный день. Неужели снова то же?! Он медленно осмотрел
кровать, обои на стене. Взгляд тут и там обнаруживал странные рожицы или целые фигурки, составленные из черточек и изгибов, лепестков и листочков. Мигом постаревший, как-будто придавленный грузом ужасающего чуда, он медленно встал и погрузился, оставаясь в своем коконе непричастности, в солнечную волну затопившую комнату.
Из комнаты прошел на кухню. Пол по-прежнему наполняла скалящаяся орда демонов, несколько поблекших при дневном свете, но, по-прежнему, казавшихся живыми неосязаемой потусторонней жизнью. Поставил чайник и, стараясь отвести взгляд от пола, принялся осматривать оконные рамы. Но и там среди паутины черных трещинок и бороздок нашлись совсем уж крохотные рожицы составленные из всего нескольких черточек и точек. Разум придавленный темной завораживающей волной потустороннего как-будто превратился в кипящий котел в котором вертелись все эти рожицы, лики, морды, оскаленные улыбки, пронзительные взгляды.
Но этого же не может быть! Откуда это все взялось? Что это значит? Может я внезапно сошел с ума? Не должно быть этого. Причин никаких нет. Что же это - что-то сверхъестественное, может быть потустороннее? Вспомнился давешний сон, плоские, неживые лица на улице. Увиденное тяжелыми черными тучами ужаса прикрыло от него светлый июньский день, отняло внутреннюю свободу и спокойствие, наполнило его шевелящейся темнотой.
Как сомнамбула он пил чай, курил, и все разглядывал и разглядывал. Спустя, казалось бы, тысячелетия все же оторвался от этого и устремил взгляд за окно в небо. Быстро пробежался по редким облакам, замечая краем глаза какую-то жизнь и там и отвергая ее. Затем взглянул прямо на солнце. Плавящееся белое светило обдало его слепящей волной, вызвав слезы, но он лишь сильно прищурил глаза, прикрыл их ладонью, продолжая рассматривать его. Через несколько секунд в преломлении застеленных слезами глаз возникли сверкающие переливающиеся радугой пленки, которые некоторое время двигались, шевелились и затем оформились в две ворсистые радужные поверхности, как бы окружающие его взгляд ,и переднее панно, наполненное невесомыми сверкающими водоворотиками. Он застыл пораженный этим сверкающим чудом, впитывая в себя лучистые радуги, наполняясь невесомой легкой радостью.
Постояв так, успокоенный, он глубоко вздохнул, вытер слезы и прошел мимо скалящихся на полу демонов прямиком в ванну. Наполнил ее водой и улегся в теплое, почти горячее, приятно мокрое. Поверхность воды чуточку подрагивала отзываясь переливами света, но ищущий взгляд не нашел на ней ничего необычного. Нечто шевелящееся в глубинах его подсознания не находило выхода и вынужденно было держаться поодаль. Пришло хоть и напряженное но спокойствие. Он смог обратить внимание на теплые потоки, ласкающие тело. Через некоторое время глаза его полуприкрылись, взгляд слегка затуманился. Внезапно перед взором его возникли сразу несколько рожиц составленных из черточек и точек, расположенных на какой-то полупрозрачной пленке прикрывавшей его взор. Опять те же рожки и оскаленные ухмылки! Как? И тут! И совершенно непонятно на чем они держатся! Откуда взялась эта пленка? Давешний его ужас вернулся и смешался с удивлением этим совершенно неясно на чем держащемся феномене. Пришел в себя только когда вода в ванной остыла. Резко раскрыл глаза и все полупрозрачное наваждение исчезло.
Прошло несколько часов. Утомленный, не знающий куда деться от следящих за ним рогатых, ушастых да скалящихся, он в конце концов забрался в кровать. Солнце, проплывшее часть своего дневного пути выглядывало из-за оконной рамы создавая сверкающий сноп света, падающий на подушку. Он подвинулся, подставляя глазам краешек солнечной лапы, намереваясь разглядеть то же что и на кухне. Прищурив глаза он увидел невесомые переливающиеся радугой поверхности, сотканные из солнечных лучиков. Они поперемещались вправо и влево, проходя друг через друга, и, неожиданно, сложились по горизонтали в собранную из ворсистых длинных радужных нитей дорожку, всю блистающую и слегка подрагивающую. Из легкого золотистого марева над дорожкой сформировалось множество белоснежных фигурок размером с полмизинца бредущих в направлении к нему. Выступающий спереди был одет в белоснежную сверкающую мантию и в белую тиару. Игорю показалось что расплывающееся лицо у него желтушного цвета а уши большие, выступающие вверх и волосатые. За ним следовали несколько совсем уж крохотных детских фигурок в белом с крылышками. Дальше шли несколько десятков одетых в
белые туники человеческих существ с массивными крыльями из перьев. Позади них располагалось неисчислимое количество людей в белом. Вся эта белоснежная процессия слегка подрагивала в золотистом мареве, окружающем дорожку и очень медленно двигалась, будто плыла по переливающемуся радужному мостику. Он следил за этим золотисто белоснежным чудом разглядывая нестойкие детали, пытаясь установить расплывающиеся лица, пока этот феномен не расплылся в том же золотистом мареве. Но сверкающая белизной в радужном обрамлении картина эта, чудесная и ужасная, надолго привела его в состояние отрешенной задумчивости.
После этого он вновь ходил и ходил по квартире сопровождаемый медленно проходящим свой дневной путь солнцем, осеняющим его время от времени своими радужными потоками. В мыслях его застыло золотистое радужное сияние, в котором метались, жили, сверлили его взглядом отвратительные рожи.
Изнеможженный он свалился спать. Из глубин подсознания в неопределенное ночное время пришел сон. Он нашел себя стоящим перед черным всадником на черном коне. Тот направил на него короткий меч, приказывая взойти на расположенную тут же виселицу. Игорь взошел на небольшую дощатую площадку перед виселицей, но вместо того чтобы подняться на эшафот сделал неожиданное: неведомым образом отобрал у черного всадника меч и пронзил его этим же мечом, так что тот немедленно упал с лошади. После чего виселица стала для него не опасной. Сон отчетливо отпечатался в его мыслях, и он точно вспомнил его утром, называя черного всадника Князем Тьмы.
Утро встретило его так же - солнечными лучиками, играющими на лице. Он вспомнил сон, вспомнил предыдущие два дня и с безропотным тяжелым чувством стал оглядываться, ожидая найти вокруг себя все те же скалящиеся глумящиеся рожи. Но нет - все было просто таким, каким ему и положено быть: обои как обои, диван как диван. На кухне тоже пол был как пол и ничего особенного на нем нельзя было рассмотреть. Ад, посетивший его, бесследно исчез, облекши его сознание на много дней вперед в золотисто радужный шевелящийся наблюдающий за ним туман. Остался пронизанный солнечным светом омут в его душе наполненный свинцовым рисованным ужасом. И вопросы: "Что это было", "Почему", "Каким образом". И очень важный - "Вернется ли это вновь?" Но сейчас он не искал ответов на вопросы - он подошел к окну и надолго припал взглядом к живительному светилу.