Забелина Вера Васильевна : другие произведения.

Родственники

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Что такое настоящие родственники, леди Мэри узнала только на двадцать первом году жизни. Она обрела их помощь и поддержку в самый трудный момент жизни, когда ей эта помощь была нужна, как никогда. Ещё недавно она была счастливой новобрачной, влюблённой в мужа, которого выбрал ей отец. Но через три месяца семейной жизни от её надежд и мечтаний не осталось и следа. Муж ею пренебрегает, слуги не признают её хозяйкой, а тут ещё тошнота по утрам, отвращение к пище, ужасные бытовые условия. Она чувствует себя очень одинокой, никому не нужной. И вот - счастливая встреча в парке с кузиной, и жизнь её меняется к лучшему. Когда она узнала, что её недомогания объясняются тем, что она ждёт ребёнка, она начинает мечтать, как посвятит свою жизнь своему малышу. Вот и смысл жизни появился! Но это только начало, круг настоящих родственников всё растёт.

FAITH FORWHITE

RELATIVES

A story

Фейт Форуайт

РОДСТВЕННИКИ.

Повесть

  
   ПРОЛОГ
   Калькутта, Индия, 1816-й год.
  
   Генерал сэр Джон Уолтон был вторым из трёх сыновей второго виконта Уорфорда. Как это обычно бывает в английских семьях, старший из братьев, Джастин, воспитывался как наследник титула, готовился стать третьим виконтом. Джону отец купил офицерский патент, а младший, Колин, стал викарием в семейном поместье. В отличие от многих подобных семей братья любили друг друга и были очень дружны. Они рано остались без родителей. Старшему, Джастину, исполнилось только 27 лет, когда родители буквально за неделю "сгорели" от неизвестной болезни.
   В отличие от братьев Джон долго не женился. Старшую невестку он не одобрял, Леди Руфь была слишком амбициозной и властной. А вот любви она не проявляла даже к своему единственному сыну. Джону очень нравилась младшая невестка, он радовался за Колина, видя его счастливым в семейной жизни. Но не зря говорят в народе, что хороших людей Создатель быстро забирает к себе. Колин овдовел, когда его дочь, Эмма, была ещё маленькой, а другую мать своей крошке так и не нашёл.
   В сорок лет Джон уже был полковником, и король посвятил его в рыцари. Он стал сэром Джоном. Вскоре на него обратила внимание соседка по поместьям, мисс Летиция Шерман. Двадцатилетняя девушка просто соблазнила 42-летнего полковника, и тому пришлось сделать ей предложение. О помолвке не успели ещё объявить, когда сэра Джона вызвали в Лондон за новым назначением. Когда он вернулся домой и сообщил своей невесте, что его направляют в Индию, мисс Летиция разорвала помолвку. Не прошло и месяца, как сэр Джон узнал, что его неверная "возлюбленная" вышла замуж за наследника графа Линфорда. За предотъездными хлопотами это известие не очень задело сэра Джона. Расцеловав братьев и любимых племянников (десятилетнего Тимоти и пятилетнюю Эмму), сэр Джон отправился в далёкую Индию. Тогда он и не предполагал, что проведёт в этой стране двадцать лет!
   О любви сэр Джон уже и не мечтал, но жениться ему всё-таки пришлось. В 1801 году на севере Индии он командовал войсками, которые наводили порядок среди местных племён. В одном из селений обнаружились пленники, в их числе английский путешественник Мартин Бестер с двадцатилетней дочерью. Мистер Бестер так и не оправился от пережитых мучений. Умирая, он попросил сэра Джона позаботиться о его дочери, Адели. Как о ней заботиться, сэр Джон не представлял. К родственникам в Англию Адель ехать не захотела. Отцу потому и пришлось взять её с собой, что никто из родных не согласился взять девушку в свой дом. В конце концов, сэр Джон решил сам жениться на Адели, поскольку никто из англичан, служивших в Индии, не рвался жениться на девице, побывавшей в плену у дикарей. Адель приняла его предложение как должное. Как же, ведь полковник пообещал папе позаботиться о ней! Ей понравилось, что теперь к ней обращались "леди Адель". Она очень скоро вписалась в свиту вице-короля, найдя общий язык с такими же "леди". Мужа она не любила, но своей жизнью была довольна. Особенно ей польстило то, что семья Бестеров, узнав о её новом статусе, признала их родство, и некоторые родственники даже завязали с ней переписку. Вскоре в их письмах появились намёки, не попросит ли леди Адель своего мужа оказать им помощь рекомендациями или иной поддержкой. Адель прямо никому не отказывала, наслаждаясь заискиванием родственников, которые когда-то не захотели принять её.
   *
   Сэр Джон прибыл в Калькутту с Севера Индии в полдень 16 июля 1816 года. Сразу по прибытии в город он отправился в свой особняк, чтобы смыть дорожную пыль, сменить мундир и уже затем отправиться на аудиенцию в резиденцию вице-короля. Командование северно-западной группировкой войск он передал своему преемнику, генералу лэрду Джеймсу Синклеру.
   Жену он дома не застал. Дворецкий сообщил ему, что миледи отправилась с визитами. Какие могут быть визиты в самое жаркое время дня - такой вопрос генерала не беспокоил. Сэр Джон молча выслушал сообщение дворецкого. У них с женой так и не появились общие интересы. Когда-то он надеялся, что жена подарит ему детей, Детей у них не было, за что леди Адель постоянно попрекала мужа, чтобы вызвать у того стремление загладить свою "вину" и быть более щедрым. Вины своей сэр Джон не чувствовал. Нет детей - значит, на то воля Божья. Сэр Джон планировал, когда выйдет в отставку, поселиться поблизости от племянников, внуков ведь можно иметь и от них. Братья часто и подробно писали ему о Тимоти и Эмме, а когда племянники подросли, то и они, поощряемые отцами, вступили в переписку с дядей, делясь с ним подробностями своей жизни.
   Четыре года назад сэр Джон получил страшное известие - оба его брата погибли. На их коляску, в которой они возвращались домой из соседней деревни, налетел дилижанс, управляемый пьяным пассажиром. Тимоти в то время было около 27 лет. В таком же возрасте и его отец когда-то осиротел. Эмме шёл 21-й год. За год до этого трагического события её отец писал брату, что Эмме во время Сезона сделал предложение Том Коллинз, лейтенант флота. Но свадьбу пришлось отложить, поскольку корабль жениха отправили к берегам Америки, и с тех пор о нём нет никаких известий. Когда сэр Джон получил сообщение о гибели братьев, он сразу же написал Тимоти, спрашивая, не нужно ли племянникам, чтобы он приехал к ним. Тимоти ответил, что дяде они всегда будут рады, а вообще справляются сами. Но тогда сэру Джону не удалось уйти в отставку. Как раз в это время очень неспокойное положение создалось на северо-западе, волнения вспыхнули во многих племенах. Вице-король срочно направил несколько полков для усиления северо-западной группировки, поручив командование этой группировкой генералу сэру Джону Уолтону. Пока сэр Джон восстанавливал порядок на северо-западе, прошло больше года. А потом он получил письмо от Тимоти, доставленное ему специальным курьером. Курьер прибыл на корабле Ост-Индской компании в Калькутту, узнал в канцелярии вице-короля о месте пребывания генерала и отправился к нему через всю страну. Тимоти сообщал, что, пока он ездил в Лондон по делам, его кузина Эмма отправилась в Индию проведать дядю (так ему сообщила его мать), и теперь он не знает, где она. На его письмо в Индию тётя Адель ответила, что Эмма была разочарована, что не застала дядю, и уехала из Калькутты. Куда - она не знает.
   Сэр Джон послал с курьером деньги племяннику, попросив Тимоти расходовать эти деньги на поиски Эммы. В своих письмах к жене сэр Джон подробно расспрашивал леди Адель, что ей говорила Эмма о своих планах, и упрекал её, что не уговорила девочку погостить в Калькутте, он бы постарался хоть ненадолго приехать, повидаться с племянницей.
   Год назад Тимоти написал, что получены первые сведения об Эмме. По совету дяди он обратился в агентство, которое специализировалось на розыске пропавших людей. После долгого и дорогостоящего расследования, оплатить которое он смог благодаря деньгам, присланным дядей, ему сообщили, что из Калькутты Эмма вернулась в Англию и тут же отправилась в Америку искать своего пропавшего жениха. Так что теперь её ищут в Америке.
   Сэр Джон получил это письмо от Тимоти осенью 1815 года, незадолго до того, как его разыскал лорд Ирвин Стоун, законный виконт Льюис. Сын погибшего 35 лет назад виконта Льюиса. Молодой виконт был очень похож на своего отца, с которым дружил сэр Джон. Поэтому генерал охотно откликнулся на просьбу лорда Ирвина оформить свидетельские показания о свадьбе его родителей, на которой присутствовали братья Уолтоны. Генерал перечислил всех присутствовавших тогда на бракосочетании. Документ был нужен лорду Ирвину, чтобы вернуть себе титул отца, предательски захваченный кузеном. Узнав от лорда Ирвина, что тот возвращается в Лондон, сэр Джон попросил виконта отвезти письмо и десять тысяч фунтов его племяннику, виконту Уорфорду. Лорд Ирвин охотно согласился.
   И вот сейчас, в июле 1816 года, сэр Джон вернулся в Калькутту, передав дела на севере своему преемнику. Вице-король согласился принять его отставку. Сэр Джон письмом предварительно известил жену, чтобы она начинала собираться, в августе они отправятся в Англию.
   Когда сэр Джон, освежившись, переодевшись и наскоро закусив, собирался выйти из особняка, чтобы ехать в резиденцию вице-короля, он услышал громкий спор у входной двери.
   Дворецкий надменно разговаривал с дочерна загорелым моряком, который упорно пытался пройти в дверь.
   - Миледи распорядилась, - вещал дворецкий, - чтобы всю корреспонденцию передавали только ей.
   - Мне твоя миледи не указ, - упрямо возражал моряк, - у меня приказ - передать пакет лично в руки сэру Джону.
   Подошедший незаметно для дворецкого сэр Джон отодвинул того в сторону.
   - Можешь передать мне пакет, я сэр Джон, - сказал он моряку.
   - Я знаю, сэр, - просиял тот радостной улыбкой. - Я видел Вашего племянника и Ваш портрет в Уорфорд-Хаусе, вы оба очень похожи. Виконт настаивал, чтобы я отдал пакет только Вам в руки. Моё имя Блэкуэлл, сэр.
   - Хорошо, Блэкуэлл, я рад, что ты выполнил распоряжение виконта. Майерс, - обратился генерал к дворецкому, - устройте курьера отдохнуть и хорошенько покормите его.
   - Благодарю, сэр, - вмешался Блэкуэлл, - но этого не нужно, я возвращаюсь на корабль. Я служу на корабле "Буревестник" из компании "Морской путь", принадлежащей прежнему маркизу Уэйнриджу, - пояснил он вопросительно взглянувшему на него сэру Джону. - Наш капитан был в резиденции вице-короля, в соответствии с инструкцией от лорда Джереми. Там он узнал, что Вы должны уже быть в Калькутте, вот и отправил меня сюда. Я рад, что так быстро смог выполнить поручение виконта, теперь возвращаюсь на корабль.
   - Подожди, - сэр Джон полез в карман за деньгами, - тебе за работу причитается вознаграждение.
   - Спасибо, сэр, - с признательностью ответил моряк. - Правда, мне хорошо заплатили в Лондоне, но и Вашим деньгам я найду достойное применение.
   - Ага, пропьёшь в кабаке, - ядовито прошипел Майерс.
   - Ошибаетесь, мистер, - невозмутимо ответил Блэкуэлл, - у нас на корабле нет пьяниц. С нами из Англии прибыла чета миссионеров, вот для них мы и собираем деньги.
   Кивком попрощавшись с матросом, сэр Джон торопливо прошёл в свой кабинет. Усевшись в кресло у стола, он вскрыл пухлый пакет: кроме письма Тимоти там был ещё неподписанный запечатанный конверт. Отложив его пока в сторону, сэр Джон впился взглядом в письмо. Прочитав первые строчки: "Дорогой дядя! Эмма нашлась!", сэр Джон облегчённо вздохнул и начал читать письмо уже поспокойнее.
   "Дорогой дядя! Эмма нашлась! У нас всё хорошо!"
   "Я сразу это написал, чтобы тебя успокоить. Я ведь знаю по себе, как мучительна была эта неизвестность. Теперь по порядку. 10 дней назад, 5 апреля, когда мы сидели у матушки в гостиной в её приёмные часы, наш дворецкий внезапно объявил: "Мистер и миссис Чарльз Колфилд!" И в гостиную вошла наша Эмма!"
   - Чарльз Колфилд? - удивился сэр Джон, оторвавшись от письма, - но я ведь его знаю! Это же управляющий Джереми Уэйна! Это его я должен благодарить за моё благосостояние!
   Действительно, ещё около 13 лет назад, когда сэр Джон встретился с Джереми Уэйном и Чарльзом Колфилдом в Калькутте, они предложили ему вложить имеющиеся у него сбережения в их деловые предприятия. И он постоянно вспоминал о них с благодарностью, поскольку за это время его состояние намного увеличилось.
   Сэр Джон снова вернулся к письму.
   "Наша Эмма вышла замуж! Вот что она рассказала. Когда она приехала в Калькутту, тётя Адель устроила её гувернанткой (сэр Джон возмущённо выругался) к дочерям одного служащего Ост-Индской компании. Сам глава семьи был в Мадрасе, куда должна была переехать и его семья, так что через месяц Эмма уехала с ними в Мадрас. Там хозяин, увидев Эмму, решил расширить её обязанности, короче, начал её домогаться. Эмма обратилась за защитой во дворец губернатора, а там как раз находился лорд Джереми Уэйн с дочерью. Леди Виктория, дочь маркиза, опознала Эмму как кузину своей покойной матери. Вместе с лордом Джереми в Мадрасе находился и его управляющий Чарльз Колфилд. Чарльз попросил Эмму вернуться в Англию и взять на себя заботу о его маленькой дочери. Девочка осталась без матери, а брат Чарльза, у которого девочка жила, хотел отдать малышку в приют. Эмма и Чарльз говорили, что сразу влюбились друг в друга, но признались друг другу в любви только в марте этого года, когда Чарльз вернулся в Англию. Эмма говорит, что все эти 2,5 года писала нам, но письма ко мне перехватывала моя мать, а письма к тебе получала, вероятно, твоя жена. Но, дядя, Эмма не обижается на тёток, она им очень благодарна за то, что встретила Чарльза".
   "Мне очень понравился наш зять, и я рад, что Эмма счастлива. Я познакомился с Джудит, дочкой Чарльза. Очень рад, что у меня такая милая племянница, надеюсь, что и ты будешь считать её внучкой. Чарльз здорово помог мне и моему другу Бенедикту Лоуэллу, ты его хорошо знаешь по моим письмам. В Англии сейчас трудные времена, многие разоряются, а Чарльз нам поспособствовал во вложении наших средств. Ты знаешь, что он считается членом семейства Чардов? Мы вложили наши деньги в банк Чардов, и их поверенные взяли нас в число своих клиентов. Теперь мы спокойны за наше будущее".
   "А ещё через несколько дней после нашего знакомства Чарльз привёз ко мне лорда Ирвина Стоуна, законного виконта Льюиса. Лорд Ирвин передал мне твоё письмо и деньги, что ты предназначил на продолжение поисков Эммы. Хорошо, что они не понадобились по прямому назначению. Я отдал эти деньги поверенным семьи, чтобы они вложили их в какое-либо выгодное дело на твоё имя. Надеюсь, что с Ирвином (мы перешли на ты) мы подружимся, он мне очень понравился".
   "Ну, а теперь, дядя, самое главное! Пишу уже на следующий день, хотел отправлять тебе письмо, когда ко мне приехала радостная Эмма. Она привезла мне для отправки своё письмо к тебе, попросила вложить свой конверт в моё послание, чтобы и её письмо дошло до тебя. Она тебе тоже об этом пишет, но напишу и я, что я очень-очень рад за тебя!"
   Сэр Джон с недоумением поднял глаза от письма, потом снова продолжил чтение.
   "Эмма сказала, что двадцать лет назад у тебя была возлюбленная, которая отказалась ехать с тобой в Индию, разорвала вашу тайную помолвку и вышла замуж за наследника графа Линфорда. Ты уехал в Индию и не знал, что спустя восемь месяцев после свадьбы у неё родилась девочка, которую назвали Мэри. Так вот, дядя, леди Мэри Гринвуд - твоя дочь!"
   Сэр Джон задохнулся от неожиданности и неверяще перечитал последнюю строчку.
   "Леди Мэри Гринвуд - твоя дочь! Эмма говорит, что Мэри очень похожа на нас, только я её ещё, к сожалению, не видел. На этом письмо заканчиваю, читай Эммино. Прости, что самую главную новость написал в конце, так получилось. Но я думаю, что это к лучшему, иначе после неё ты не стал бы читать или не понял бы остальное".
   Сэр Джон поднял повлажневшие глаза.
   - Господи! - с чувством произнёс он, - спасибо Тебе за милость Твою! Господи! - воскликнул он, - моя дочка! Спасибо за то, что Эмма нашлась, спасибо за зятя, за внучку, и тысячу раз спасибо за дочку! Господи, просто не верится!
   Он снова и снова перечитывал строчки письма о своей дочери. - Мэри, доченька! - с нежностью шептал он. Дрожащими от волнения и нетерпения руками сэр Джон открыл конверт с письмом Эммы. Когда он доставал письмо, из конверта выпала небольшая миниатюра. У сэра Джона хранились миниатюры Тимоти и Эммы. Он с любовью поглядел на портрет - какая здесь Эмма молодая, совсем девочка - подумал он. Только взгляд-то у неё не очень весёлый, может быть, это её рисовали до замужества? Сэр Джон глянул на надпись на обороте. Вместо ожидаемых слов "Эмма Колфилд или Уолтон" надпись гласила "Леди Мэри Гринвуд". Лицо дочери расплылось у него перед глазами, из которых хлынули слёзы, вызванные чувствами, которые сэр Джон даже не мог бы назвать.
   - Мэри, доченька! - снова зашептал сэр Джон, вытирая струящиеся по лицу слёзы и с большой нежностью вглядываясь в родное лицо.
   Немного успокоившись и всё время поглядывая на портрет дочери, сэр Джон открыл письмо племянницы.
   "Милый дядя Джон! Посылаю тебе миниатюру Мэри, её нарисовала Виктория. Ты же помнишь Викторию Уэйн, она нам родня со стороны её матери, это внучка твоего кузена Сильвестра Маунтигла".
   Сэр Джон вспомнил зеленоглазую девчушку, с которой познакомился в начале 1804 года, когда она с отцом впервые появилась в Калькутте. Лорд Джереми тогда остался в Индии, а Виктория вернулась в Англию. Несмотря на довольно дальнее родство, он полюбил эту девочку как собственных племянников, да и как было её не любить! Виктория была такой ласковой, неизбалованной, её любили все.
   Полюбовавшись ещё на личико дочери, сэр Джон снова углубился в письмо.
   "Тимоти тебе наверняка написал о моих приключениях. С конца 1813 года я жила в поместье старшего брата Чарльза, мистера Джорджа Колфилда. У Чарльза замечательная дочка, Джудит. Ей 8 лет. Ты её непременно полюбишь, а она уже сейчас мечтает о встрече с дедушкой. (Сэр Джон ласково улыбнулся и снова поглядел на миниатюру дочери.) Мы с Чарльзом поженились месяц назад и необыкновенно счастливы".
   "Но тебе, конечно же, хочется скорее узнать побольше о дочери. Постараюсь описать всё подробно. Сегодня утром Виктория позвала меня на прогулку в Гайд-парк. Она сказала, что хочет меня с кем-то познакомить. Когда мы подошли к скамейке около пруда, там сидела девушка, которая показалась мне смутно знакомой. Виктория нас представила друг другу. Это была леди Мэри Гринвуд, старшая дочь графа Линфорда. Виктория спросила меня, не напоминает ли мне Мэри кого-нибудь. Я присмотрелась и сказала, что леди Мэри похожа на Тимоти, моего кузена, особенно глаза похожи. А Виктория сказала, что Мэри правильнее было бы называть мисс Мэри Уолтон, и она наша общая с Тимоти кузина. Тогда я заметила, что если она наша кузина, то её отцом может быть только дядя Джон, то есть, ты, дядя. И Виктория это подтвердила. Я рассказала Тимоти об этом, надеюсь, дядя, ты не против, чтобы он тоже знал о нашей кузине".
   *
  
  
   Англия, август 1816 года.
  
   Леди Мэри Уэйн, в девичестве леди Мэри Гринвуд, а теперь жена лорда Кристиана Уэйна, графа Дирема, чувствовала себя очень несчастной. Утром ей не хотелось вставать, поскольку ничего хорошего она от жизни не ожидала, и эти её ожидания оправдывались полностью. Каждое утро начиналось с недомогания, тошноты, рвоты, которая ещё больше усиливалась от тех скотских условий, в которых она находилась. Кристиану жаловаться было бесполезно, он даже не хотел слушать её. Давно уже прошла её влюблённость в мужа, которую она принимала за большую любовь.
   Да, когда они поженились, Кристиан был весёлым и ласковым, она радовалась своей новой жизни, питала большие надежды на дальнейшую жизнь. Но когда они после медового месяца вернулись в Лондон, стало намного хуже. По вечерам Кристиан уходил в свой клуб, оставляя жену одну на милость слуг, которые обнаглели настолько, что совсем не слушали новую хозяйку. А потом у неё начались тошнота, рвота по утрам. Слуги убирали за ней нехотя и неаккуратно, поэтому Кристиан перестал приходить к ней. Запах в её комнате стоял очень неприятный, ей самой не хотелось в неё заходить. Единственной отдушиной стали её прогулки в Гайд-парк, благо, что погода была хорошей, и она старалась как можно больше времени проводить на свежем воздухе, там ей становилось лучше.
   Вот и сегодня она поспешила уйти из душной и пропахшей неприятным запахом спальни. Слуги отказывались приносить ей завтрак в комнату, а в столовой она не могла есть из-за запахов пищи, от которых её мутило ещё больше. Одета она тоже была неважно, поскольку горничная совсем не заботилась о её платьях. Леди Мэри понуро побрела в сторону Гайд-парка, стараясь не обращать внимания на злорадные перешёптывания слуг. Горничная, которая должна была её сопровождать, совсем не обращала внимания на хозяйку. Как только они вошли в парк, Пегги начала флиртовать с грумами, которые сопровождали своих хозяев.
   Леди Мэри грустно усмехнулась и направилась к своей любимой скамейке, на которой она ещё в апреле сидела со своими кузинами, Викторией и Эммой. Сейчас она со стыдом вспоминала, как когда-то пренебрежительно думала о своей кузине, леди Виктории Уэйн. Хотя Виктория была невестой герцога, Мэри считала тогда, что ей-то повезло больше, ведь она выходила замуж за такого красивого мужчину, как лорд Кристиан Уэйн, дальний родственник Виктории. Ну и что, если Кристиан пока носит титул учтивости? Граф Дирем он пока, потом станет маркизом Уэйнриджем. А маркиз всего чуточку уступает герцогу. Зато её Кристиан такой красавчик, ей, небось, все девушки завидуют.
   А герцог Бьюкасл и вовсе не блещет красотой. И что Виктория в нём нашла? При её знатности и богатстве она могла бы найти себе красивого мужа. Во-первых, герцог Бьюкасл невысокий (правда, сама Виктория тоже невелика ростом), к тому же такой невзрачный, куда ему до её Кристиана.
   Мэри и замуж вышла раньше, у неё свадьба была 8-го июня, а у Виктории - 15-го. Правда, рассказывали, что у Виктории с герцогом всё было гораздо пышнее. Ну ещё бы, у семьи Виктории такие связи, сам принц-регент был на их свадьбе.
   А вообще-то у них общее и то, что мужей им выбрали родители. Леди Виктории и вовсе было только 5 лет, когда её отец от её имени заключил помолвку своей дочери с внуком герцога Бьюкасла. 13 лет они были помолвлены. У Мэри с Кристианом помолвка вообще была короткой. 6 мая её отец, граф Линфорд, вызвал Мэри в свой кабинет, там был и лорд Кристиан. Отец сообщил ей, что лорд Кристиан попросил у него её руки, и отец дал согласие. Она почти не знала Кристиана, но он ей понравился. Отец вышел ненадолго, чтобы Кристиан мог сделать ей предложение наедине. Мэри была в восторге. Она очень боялась, что отец выберет ей в мужья или старого, или некрасивого лорда.
   Вечером, в Олмаке, она сказала Виктории о своей помолвке. Мэри опасалась, что Виктория будет её отговаривать, рассказывать что-то нелестное о Кристиане. Во всяком случае, Кристиан предупреждал её, что леди Виктория относится к нему предвзято. Мэри очень не хотелось ссориться с Викторией, поскольку Виктория всегда ей очень нравилась, ещё с тех пор, когда они вместе учились в школе. Правда, это было всего полгода, после каникул Виктория в школу не вернулась, о чём сожалели все в школе, и ученицы и учительницы. И Мэри очень гордилась и радовалась, что они с Викторией кузины. Вернее, отец Мэри считался кузеном отца Виктории, маркиза Уэйнриджа. Вот именно, считался. Для Мэри было огромным потрясением узнать, что её отец - незаконный граф Линфорд, и с Викторией они не родственники.
   А потом Виктория открыла ей тайну её, Мэри, рождения. Она сообщила ошеломлённой Мэри, что мама родила её не от графа Линфорда, а совсем от другого человека. И получалось, что одна только Мэри, но не её брат и сестра, связана с Викторией родственными узами, но уже со стороны матери леди Виктории и настоящего отца Мэри.
   Виктория рассказала, что леди Летиция (вернее, тогда ещё мисс Летиция), мама Мэри, в молодости была влюблена в полковника Джона Уолтона, который был вдвое старше её, но это не остановило леди Летицию. В то время полковник Джон Уолтон был посвящён королём в рыцари. Леди Летиция была полна честолюбивых замыслов, как она будет способствовать дальнейшей карьере мужа. Но тут произошли два события, которые изменили её планы.
   Сэр Джон получил назначение в колониальные войска в Индии, а за леди Летицией начал ухаживать виконт Хейл, наследник графа Линфорда. И леди Летиция отказалась от любви ради возможности блистать в высшем обществе в Лондоне. Сэр Джон отправился в Индию, даже не подозревая, что его изменчивая возлюбленная ждёт от него ребёнка. Этим ребёнком и была она, Мэри, родившаяся через неполных 8 месяцев после свадьбы её матери с виконтом Хейлом.
   Мэри горько усмехнулась - её отец оказался бастардом, и она тоже.
   Как она надеялась обрести счастье в семье! Медовый месяц пролетел, как одно мгновение. Они провели его в Брайтоне, на море, но моря они почти не видели. Кристиан оказался пылким возлюбленным, его забавляла неискушённость Мэри. Как он обмолвился как-то раз: "Это приятное разнообразие".
   Но когда они вернулись в Лондон, Кристиан начал уделять ей совсем мало внимания. Он опять начал встречаться со своими приятелями, изредка навещая спальню жены, чаще всего под утро, когда Мэри спала глубоким сном, а он только возвращался домой. Он будил её, не обращая внимания на её сонное состояние. Кристиан стал менее ласковым, думал только о себе.
   А потом у Мэри начались эти недомогания, по утрам её мучила тошнота. Посоветоваться ей было не с кем. Родители уехали в Гринвуд-Парк, знакомых в Лондоне у неё не было. Мэри подумывала, не попытаться ли ей отыскать свою кузину Эмму, с которой её познакомила в апреле Виктория, когда рассказывала Мэри о её родном отце. Эмма была родной племянницей сэра Джона Уолтона, но Мэри забыла фамилию мужа Эммы.
   Сейчас она сидела на скамейке в Гайд-парке, одинокая, поникшая, бледная и измождённая. Мэри с тоской и завистью смотрела на нарядных и весёлых молодых женщин и девушек, которые прогуливались по аллеям в сопровождении галантных и внимательных мужчин. Как бы она хотела пройтись так же беззаботно и весело вместе с Кристианом, наслаждаясь его обществом!
   Её внимание привлекла только что появившаяся в парке группа - двое мужчин и три женщины. Мэри обратила на них внимание, вероятно, только потому, что они шли очень медленно. В середине шёл невысокий мужчина лет 28-ми, тяжело опиравшийся на палку. Рядом с ним шагала молодая женщина, поразительно на него похожая. С другой стороны этого мужчины была мисс Сьюзен Ньюберри, кузина Виктории, с которой Мэри познакомилась во время Сезона. Сзади шла, внимательно наблюдая за идущим неспешно мужчиной, ... леди Виктория, герцогиня Бьюкасл! Сначала Мэри подумала, что это идёт её муж, герцог, но нет, мужчина выглядел немного иначе, хотя рост и цвет волос были, как у герцога. А рядом с Викторией - высокий молодой человек, показавшийся Мэри тоже знакомым. Она напрягла память и вспомнила - он сидел в гостиной Грин-Холла в тот злосчастный день, когда её отец, граф Линфорд, привёз их всех в этот дворец, попытавшись поселиться в нём и на этот Сезон. В прошлом году они провели Сезон в Грин-Холле, потому что его владельцы отсутствовали. А в этом году отцу выдали тайные документы, из которых следовало, что никаких прав по отношению к Грин-Холлу и состоянию (немалому) Гринвудов он не имеет, хотя и носит эту фамилию. Воспоминание о пережитом позоре, свидетелем которого был этот молодой человек, не прибавило Мэри желания быть замеченной этой компанией.
   Но её надежды не сбылись. Она и забыла о способности Виктории узнавать её всегда и везде. Виктория что-то сказала своим спутникам, и те продолжили своё неспешное движение по дорожке парка, а сама Виктория решительно направилась к скамейке, где так же понуро сидела Мэри. Когда Виктория подошла ближе, она ощутила неприятный запах, исходящий от кузины. Ещё бы! уныло подумала Мэри. Ведь не допросишься у прислуги, чтобы сменили постельное бельё, сама она уже и не помнит, когда у неё было вдоволь воды, чтобы помыться как следует. Она бы не удивилась, если бы Виктория сейчас повернулась и ушла. Удивило её другое. Кузина подошла к ней ещё ближе, внимательно посмотрела в несчастные глаза Мэри и мягко сказала:
   - Пойдём со мной.
   - Куда? - испуганно вырвалось у Мэри.
   - Туда, где тебе будет хорошо, - ласково ответила Виктория. - Доверься мне, я помогу.
   "Чем ты мне можешь помочь?" - хотела спросить Мэри, но не решилась. Возвращаться в опостылевший дом и вонючую комнату ей не хотелось, поэтому она послушно пошла рядом с кузиной к выходу из парка. Её служанка даже не заметила, что госпожа уходит.
   Они шли не спеша по улицам. Виктория ни о чём не спрашивала, Мэри сама начала рассказывать о своих бедах. Она так исстрадалась в одиночестве, что не могла удержаться и всё рассказывала и рассказывала, слёзы катились по её лицу. Она не замечала удивлённых и неприязненных взглядов прохожих. Виктория тоже не обращала внимания на окружающих, сочувственно слушая кузину и ободряя её заверениями, что всё теперь изменится, она поможет.
   За разговором Мэри не заметила, как они подошли к красивому трёхэтажному особняку. Когда они уже поднимались по ступеням, входная дверь распахнулась, и высокий худой дворецкий, просияв при виде хозяйки, склонился в почтительном поклоне. Виктория приветливо обратилась к нему:
   - Крэйн, это леди Мэри, графиня Дирем. Она погостит у нас. Скажите миссис Крэйн, чтобы она пришла в мою гостиную, мне нужна её помощь.
   Дворецкий ещё раз поклонился и торопливо направился к коридору, который вёл в заднюю часть дома. Виктория повела оробевшую Мэри за собой на второй этаж, где они вошли в очень красивую комнату, окна которой выходили на улицу, по которой они пришли. Войдя в комнату, Мэри даже охнула от восхищения. На шёлковых обоях был нанесён изумительной красоты рисунок лесной опушки. Вверху обои были голубые под цвет неба, вообще создавалось впечатление, что комната окружена деревьями, а внизу были изображены трава и разнообразные цветы. Ковёр травяного цвета дополнял интерьер. Мэри не могла дальше разглядывать комнату - голова у неё внезапно закружилась, в глазах потемнело, но упасть ей не дала твёрдая рука кузины. Виктория обхватила её за талию и усадила в красивое мягкое кресло, стоящее у камина, откуда шло тепло, о котором давно мечтала Мэри.
   - Я испорчу тебе кресло, - смущённо прошептала Мэри.
   - Ничего с этим креслом не будет, - уверенно возразила Виктория. - Сейчас мы тебя накормим, выкупаем и дадим отдохнуть как следует.
   - Я не могу есть, - со вздохом сказала Мэри. - Меня тошнит всё время, даже от запаха пищи.
   - От той пищи, что готовят в Уэйнридж-Хаусе, затошнит и здорового человека, если там всё тот же повар, - насмешливо сказала Виктория. - Ты что, до сих пор не поняла, что с тобой?
   - Нет, не поняла, - осторожно сказала Мэри. Она вспомнила, что 13 лет назад Уэйнридж-Хаус принадлежал отцу Виктории. - А ты знаешь, что со мной? Это очень опасно?
   - Совсем не опасно, - засмеялась Виктория. - У меня то же самое.
   - Ну да, - недоверчиво возразила Мэри, - ты совсем по-другому выглядишь. Ты вся сияешь и пышешь здоровьем.
   - И ты будешь выглядеть так же, - уверила её Виктория. - Всё дело в том, что мы обе беременны. А беременность часто проявляется на первых порах тошнотой. Но меня бабушка научила, что надо делать, вот я и не страдаю. А я научу тебя.
   В это время, осторожно постучав, в гостиную вошла высокая худая женщина, одетая в чёрное шёлковое платье.
   - Вы звали, миледи? - спросила она у Виктории.
   - Да, миссис Крэйн, - ответила Виктория. - Это моя кузина, леди Мэри Уэйн, графиня Дирем. Она погостит у нас немного. Какие гостевые комнаты у нас свободны?
   - Да вот напротив Вашей гостиной, миледи. Комната, которая с морскими пейзажами, она как раз свободна, - охотно ответила экономка и замолчала, с недоумением принюхиваясь к запаху, исходящему от приведённой хозяйкой гостьи.
   Виктория поняла недоумение экономки и поспешила пояснить:
   - Леди Мэри тоже ждёт ребёнка, только её утренние недомогания ещё не прошли.
   Лицо экономки просияло, и она гораздо ласковее посмотрела на Мэри.
   - Её ещё мучает тошнота, - продолжала Виктория, - поэтому пусть горничные приготовят ей ванну, помогут помыться, одежду ей дайте мою, думаю, ей подойдёт, и закажите на кухне завтрак, как для меня.
   - Всё сделаем, миледи, не беспокойтесь, - ласково заверила Викторию экономка. - Пожалуйте, леди Мэри, - приветливо обратилась она к гостье, - позвольте мне помочь Вам. И не надо тревожиться, ребёнку нужны только положительные эмоции.
   Экономка помогла Мэри подняться, не обращая уже внимания на запах, провела её через коридор в комнату напротив, окна которой выходили в сад, находящийся за домом. Мэри думала, что комната "с морскими пейзажами" будет обычной комнатой с картинами, висящими на стенах, и что на картинах будут морские пейзажи. Но оказалось, что все стены расписаны видами на море, морской берег, острова и корабли в море. От этих росписей комната казалась просто безбрежной.
   Экономка открыла дверь в правой стене, где была изображена вдающаяся в море скала. За дверью оказалась сверкающая чистотой ванная комната. Усадив Мэри на диванчик в ванной, экономка заверила её, что горничные сейчас же приготовят ей ванну, а сама миссис Крэйн немедленно спустится на кухню и скоро принесёт миледи очень вкусный завтрак.
   Мэри ещё не успела как следует оглядеться, с восхищением осматривая большую ванну, уложенные на полках шкафов большие разноцветные пушистые полотенца, висящие халаты, множество хорошо пахнущих бутылочек на полках, как дверь, ведущая в коридор, открылась, и вошли три горничные: ещё молодая женщина около тридцати лет и две девушки. Одна была настоящая красавица: волосы цвета меди и синие глаза, а другая рыжая и веснушчатая, с голубыми глазами. Тем не менее, девушки оказались родными сёстрами. Миссис Дэйн, старшая горничная, представилась сама и представила девушек: Лорел и Мэгги. Они быстро наполнили ванну горячей водой из кранов, Мэри ещё никогда не видела такого удобства. Девушки добавили в воду какие-то ароматные жидкости, запах которых очень понравился Мэри. Не переставая споро работать, рыженькая Мэгги тарахтела не смолкая.
   Она пояснила, что такую ванну постоянно принимает леди Виктория, эта ванна очень полезна для будущих мамочек. Вообще-то она, Мэгги, здесь временно, потому что она работает у доктора Батнера, который живёт в Грин-Холле, вернее, в одном из коттеджей Грин-Холла, но сейчас доктор уехал на Восток, изучать восточную медицину, а её не взял, потому что женщинам опасно путешествовать, поэтому леди Виктория пригласила её, Мэгги, пожить с сестрой в Олтон-Хаусе. А Лорел тут горничная, её сразу сюда взяли, когда они обе приехали в Лондон искать работу. Зато она, Мэгги, лучше разбирается в медицинских вопросах, её и доктор учил, поэтому леди Виктория её часто зовёт помочь, когда надо что-то готовить, какие-нибудь лекарства. Леди Виктория ведь сама целительница, это у них в роду все женщины в травах и целительстве разбираются, и в Милверли, это семейной поместье, большие участки засажены лекарственными растениями.
   За это время девушки освободили Мэри от дурно пахнущей одежды, помогли забраться в ароматную ванну, и пока Мэри наслаждалась охватившим её теплом, начали бережно и осторожно разбирать спутавшиеся волосы, тщательно промывая их и расчёсывая.
   Вскоре пришла миссис Крэйн с подносом и предложила девушкам пока прервать работу, чтобы леди Мэри поела, так как после ванны она, скорее всего, сразу заснёт, а поесть ей надо. К удивлению и радости Мэри, пища не вызвала у неё отвращения, она с большим аппетитом и наслаждением съела то, что принесла ей экономка.
   Ей была непривычна такая забота. Пока она поглощала лакомства, стоящие на подносе, который разместили над ванной, тело её нежилось в тёплой водичке. Девочки тем временем унесли её дурно пахнувшую одежду, все четверо смотрели на неё так ласково и радостно, что у неё защипало в глазах. Она с удовольствием доела кисловато-сладкое желе и откинулась на край ванны с ощущением сытости и блаженства.
   Девушки снова занялись её волосами, промыли их основательно, затем спустили посеревшую воду из ванны. Такого новшества Мэри тоже ещё не видела: в днище ванны была затычка, её вынули, и вода с шумом ушла по трубе. А ванну наполнили снова из кранов, и опять Мэгги трещала без умолку, призывая леди Мэри полюбоваться на такое чудо, ведь считанное число особняков в Лондоне имеет такую систему ка-на-ли-за-ции (последнее слово Мэгги выговорила по слогам). Ополоснувшись в чистой воде, Мэри уже зевала во весь рот.
   Уже в полусне она ощущала, как девушки осторожно и тщательно вытирают её, стараясь просушить её волосы, как надевают тёплую чистую ночную рубашку (как давно она об этом мечтала!). Её отвели в комнату, где в углу у окна, под балдахином из голубого бархата, стояла большая кровать, уложили на мягкую пуховую перину, на подушках раскинули полотенца, на которых по прядям разложили её волосы, чтобы просыхали, и укрыли её лёгким пуховым одеялом. Она заснула с ощущением небывалого блаженства.
   *
   Когда Мэри проснулась, за окном уже смеркалось. Она бы ещё спала, наверное, но её носа коснулись такие умопомрачительные запахи, что её изголодавшийся желудок громко заурчал, привлекая внимание хозяйки и, как оказалось, ещё чьё-то. Раздался смех, и полог кровати отвела Виктория.
   - Вставай, соня, - ласково обратилась она к блаженно потягивающейся Мэри. - Я так и подумала, что ты проснёшься, если тебе поднести поднос с едой. Подкрепись, потом девочки помогут тебе одеться, я приглашаю тебя на наш семейный обед. Не волнуйся, - успокоила она встревоженную Мэри, - будут только свои. У нас сегодня небольшое торжество, мой крёстный решил всё-таки принять свой титул на пять лет раньше, чем намеревался.
   - Какой титул? - с любопытством спросила Мэри, поудобнее усаживаясь в постели.
   В комнате горел камин, распространяя тепло, пол полностью закрывали толстые ковры песочного и бежевого цвета. Мэри вспомнила свою мрачную сырую комнату с холодным полом и содрогнулась. Виктория правильно истолковала её тоскливый взгляд.
   - Не волнуйся, я же сказала, что помогу. У тебя тоже будет уютно, надо только правильно себя повести. Я тебе объясню, что придумала. Когда ты завтра скажешь Кристиану, что ждёшь от него ребёнка, он наверняка пойдёт навстречу твоим просьбам.
   - Как завтра? - спросила Мэри. - Разве я сегодня не должна вернуться домой?
   - Сегодня тебе не стоит туда возвращаться. Кристиан наверняка будет допоздна, если не до утра, в клубе, а без его поддержки тебе со слугами не справиться. Мы можем, конечно, - шутливо продолжала Виктория, - явиться вместе с тобой и выпороть или разогнать твоих слуг, но боюсь, что Кристиану это очень не понравится. (Мэри представила себе эту сцену и захихикала). Поэтому сегодня ты переночуешь здесь, а завтра около полудня тебя отвезут домой. А сейчас садись в кресло у камина, там на столике для тебя кое-что вкусненькое, а я пока буду рассказывать, что мы сегодня вечером отмечать будем.
   Мэри послушно надела халат, лежащий в изножье кровати, и босиком перебежала к указанному креслу по восхитительно толстому и тёплому ковру. Наполнив тарелку лакомствами, находящимися на подносе, она начала медленно жевать, наслаждаясь каждым кусочком, и вопросительно посмотрела на Викторию. Виктория устроилась в другом кресле и начала свой рассказ, время от времени пододвигая подруге то одно лакомство, то другое.
   - Дело в том, что мой крёстный - глава некогда могущественного клана Мак-Говернов из северо-западной Шотландии, он же герцог Стрэдфорд. 45 лет назад герцогом был его дедушка, лэрд Ричард, у которого был единственный сын и наследник, Артур. Артур был кузеном моей прабабушки Кэтрин, это мама моей бабушки Элизабет, баронессы Чард. Ты её знаешь. (Мэри вспомнила их встречу с леди Элизабет в Грин-Холле и покраснела). Соседний клан Рэндаллов завидовал богатству и могуществу клана Мак-Говернов. Сын графа Рэндалла, Джеральд, заключил союз с приверженцами культа чёрных колдунов, и они склонили к предательству часть клана Мак-Говернов. Предателями стали люди, вошедшие в клан через браки. 45 лет назад лэрд Ричард был предательски убит ударом кинжала в спину, а его сына Артура предатели передали Джеральду Рэндаллу, который велел заковать Артура в подземелье Рэндалл-Касла. В Рэндалл-Касле тогда жила вторая жена графа, мачеха Джеральда, леди Элис Рэндалл. Самое интересное, что леди Элис была родной сестрой другой моей прабабушки, леди Глэдис Уэйн, маркизы Уэйнридж. За 16 лет до этих событий леди Элис родила графу двух дочерей-близнецов, Мэвис и Шарлотту. Когда в замок привезли пленного лэрда Артура, Мэвис и Шарлотта очень хотели помочь ему, но они не могли его освободить. Когда они пробрались к нему в темницу и спросили, как они могут помочь ему, Артур сказал, что помочь ему нельзя. Он умирает от ран, но если одна из них согласится стать его женой, то его сын станет следующим герцогом Стрэдфордом и отомстит за него. Мэвис любила Артура и она сказала, что станет его женой. Знаешь, Мэри, - таинственным шёпотом продолжала свой рассказ Виктория, - в Шотландии есть такой закон, если мужчина и женщина перед двумя свидетелями объявят себя мужем и женой, то это так же законно, как если бы они венчались в церкви. И вот лэрд Артур Мак-Говерн, герцог Стрэдфорд, и леди Мэвис Рэндалл объявили себя мужем и женой перед леди Элис и леди Шарлоттой. И Мэвис осталась на ночь в подземелье с Артуром.
   - Как интересно, - замирая от страха, сказала Мэри, - просто как в готическом романе, так же страшно.
   - В жизни бывает ещё пострашнее, чем в готическом романе, - горько сказала Виктория. - Итак, Артур умер в подземелье, а Мэвис скоро поняла, что ждёт ребёнка. Леди Элис хотела отправить её к своей сестре, маркизе Уэйнридж...
   - Это семья Кристиана? - восторженно перебила её Мэри.
   - Это наша семья, - сухо ответила Виктория, - Кристиан из другой ветви, с которой мы не поддерживали связи.
   - Ну, и что было с этим ребёнком? - перевела разговор Мэри, опасаясь, что Виктория раздумает ей рассказывать.
   - Джеральд не разрешал мачехе и сводным сёстрам уезжать из замка, а беременность уже стало трудно скрывать. Когда прошло полгода после смерти Артура, Джеральд отлучился на несколько дней, и леди Элис помогла дочерям скрыться из замка. Они очень долго добирались в Англию, им пришлось ехать через Эдинбург и Йорк, так как Джеральд разослал людей повсюду, чтобы перехватить беглянок. В результате они так и не добрались до Брэндон-Парка, где жила их тётя. Мэвис родила мальчика в домике на окраине Лондона, но в тот же день они обнаружили преследователей. Был июнь 1772 года, они оставили ребёнка на крыльце приюта, соорудили из своих вещей свёрток, как будто ребёнок с ними, и покинули Лондон, уводя погоню за собой. Сёстры добрались до Стоунхенджа, слышала про него? - обратилась Виктория к напряжённо внимавшей ей кузине. Та только кивнула. - Там их настигла погоня. Мэвис кинулась к камням и исчезла, а Шарлотту схватили и увезли обратно в Рэндалл-Касл.
   - И мальчик потерялся? - потрясённо спросила Мэри.
   - Нет, к счастью, не потерялся. В 4 года его взял на воспитание священник, который навещал приют, а когда ему исполнилось 8 лет, моя прабабушка получила, наконец, шифрованное письмо от леди Элис (до этого её письма перехватывал Джеральд), и нашла мальчика. С тех пор он живёт с нами, стал моим крёстным. Он намеревался восстановить свой титул через 50 лет после предательства, чтобы предатели в его клане полностью выстрадали под гнётом Рэндаллов, но принц-регент уговорил его принять титул официально уже сейчас. И вот сегодня на заседании Палаты лордов лэрд Джон Мак-Говерн, герцог Стрэдфорд, официально вошёл в состав пэров королевства. Именно это событие мы и будем праздновать вечером в узком семейном кругу.
   - Может быть, мне не ходить на обед? - робко спросила Мэри. - Я ведь почти никого не знаю из твоей семьи, да и с Кристианом вы не знаетесь.
   - С Кристианом мы не знаемся, а с тобой мы родственники, - увещевающе сказала Виктория. - Обязательно пойдёшь. Во-первых, тебе надо развеяться, а во-вторых, познакомишься со всеми нами, будешь знать, к кому за помощью обращаться в случае чего.
   - Только я совсем запуталась в твоих родственниках, - призналась Мэри, - боюсь, что я не запомню, кто есть кто.
   - Я тебе в пояснение сейчас напишу несколько родословных, чтобы ты лучше усвоила, как мы все связаны. Только ты постарайся, чтобы эти листочки не увидел Кристиан, он может сильно разозлиться.
   Виктория взяла лист бумаги:
   - Сначала Уэйны с той ветвью, к которой относится Кристиан. Начну издали, с того времени, когда ветвь твоего Кристиана только отделилась. Прадед Кристиана был младшим братом 4-го маркиза Уэйнриджа. Как ты знаешь, мой папа был 7-м маркизом. Вот уже прадед и дед Кристиана стремились получить титул, нанимая убийц для устранения маркизов Уэйнриджей. Оба они были викариями в семейном поместье, но святости в них не было. Отец Кристиана, мистер Гарри Уэйн, стал управляющим в Уэйнридж-Эбби и продолжил попытки завладеть титулом.
   В 1803 году отец Кристиана подстроил гибель моей матери и бабушки с дедушкой моего папы, графа и графини Линфорд, в горах Уэльса. Убийцы рассчитывали, что в той карете был и мой папа, но он вместе со мной уехал в наш замок раньше. Тогда отец обратился в Палату лордов и по особому соглашению передал титул, поместье Уэйнридж-Эбби в графстве Норфолк и особняк Уэйнридж-Хаус в Лондоне Гарри Уэйну с условием, что он (Гарри Уэйн) и его наследники никогда не могут претендовать на моё наследство и наследство моих потомков.
   - Вот почему, - закончила свой рассказ Виктория, - мы не знаемся с той ветвью Уэйнов, к которой относится Кристиан.
   Мэри несчастными глазами посмотрела на Викторию:
   - Но ведь Кристиан не виновен в тех убийствах!
   - В тех не виновен, - согласилась Виктория. - Но три месяца назад он нанял одного человека, пообещав ему заплатить десять тысяч фунтов за убийство моего жениха, герцога Бьюкасла. Правда, платить он не собирался, а намеревался отправить этого несчастного на виселицу. Я говорю "несчастного", потому что человек, которого он нанял, пошёл на преступление от отчаяния, пытаясь помочь матери и сестре. Слава Богу, покушение не удалось. А Доминик сейчас служит у нас помощником дворецкого, Крэйн рассматривает его, как своего преемника.
   - А не может так быть, что он оболгал Кристиана? - спросила Мэри, не в силах поверить, что её муж, которому она постоянно искала оправдания, способен на такие чудовищные поступки.
   Виктория понимающе посмотрела на подругу, пересела на подлокотник её кресла и обняла Мэри за плечи, прижав к себе и успокаивающе поглаживая.
   - Не думай об этом, Мэри, и не вздумай расспрашивать Кристиана. Просто помни, что он твой муж и отец твоего ребёнка, поэтому ты вправе рассчитывать на его внимание по отношению к тебе. Не интересуйся, не спрашивай его о его жизни за пределами вашего дома. Сосредоточься сейчас на своём ребёнке, он для тебя должен быть на первом месте. Оставь Кристиана в покое. Может быть, известие о ребёнке повлияет на него в лучшую сторону. Но очень тебя прошу, не рассказывай ему о наших разговорах. Завтра просто скажешь, что тебе в парке стало плохо, ты встретилась со мной, я отвела тебя в Олтон-Хаус, ты здесь отоспалась и вернулась домой, чтобы порадовать его вестью о наследнике. Завтра с тобой в Уэйнридж-Хаус отправятся Мэгги и двое наших слуг. Ты не говори Кристиану, что они от нас. Мэгги ведь работала у доктора, скажешь, что наняла её на время твоей беременности. Мы с Мэгги уже всё обсудили, пока ты спала, она девочка решительная, призовёт твоих слуг к порядку, а Джим с Полом помогут. Джим - мой грум, - пояснила Виктория с улыбкой, - он неравнодушен к Мэгги и охотно согласился побыть у тебя в услужении, чтобы помочь Мэгги. Он раздобудет у вас на конюшне удобную коляску и послушных лошадок, будет возить тебя на прогулки. Да, и ещё. У нас, в Грин-Холле, есть большая псарня, крёстный сам обучает самых многообещающих собак. Он обещал, что завтра тебе привезут хорошо обученную собаку, о которой и будет заботиться второй наш лакей, Пол. Скажешь Кристиану, что купила себе собаку, потому что заботишься о своей безопасности, в Гайд-парке тебя напугали какие-то бродяги. Сообщи ему, что наняла этих людей в агентстве на свои карманные деньги. У тебя же есть деньги? - внезапно спросила Виктория.
   - Есть немного, - смущённо сказала Мэри, - но я не знаю, хватит ли их на оплату троих слуг, я ведь не знаю цены.
   Виктория укоризненно покачала головой:
   - Зря леди Летиция, твоя мама, не учила тебя вести хозяйство в большом доме. Хозяйка дома должна обязательно контролировать даже хорошую экономку, а я сомневаюсь, что в Уэйнридж-Хаусе хорошая экономка. Но насчёт денег ты не волнуйся, тебе только надо сказать Кристиану, что ты наняла слуг на свои карманные деньги. Мужчины обычно не интересуются мелочами, но если он спросит, за сколько, то скажи, что Мэгги будет получать десять фунтов в год, а Джим и Пол - по пятнадцать. Вообще-то плату они будут получать у нас, поскольку их работа у тебя временная, пока не закончатся твои трудности.
   - А если они никогда не закончатся? - тоскливо спросила Мэри.
   - Выше голову, кузина, вот увидишь, ещё два месяца и всё в твоей жизни изменится кардинальным образом. Я это чувствую. Помнишь, в школе я всегда угадывала перемены в жизни? Давай, отвлекись, займёмся пока семейством графов Линфордов.
   - Ну, это же моё семейство, - бодро сказала Мэри. - Я, наверное, знаю о нём не хуже тебя. Тебе ведь наверняка сказали, что в марте мы были в Грин-Холле, и нас ознакомили с завещанием твоего прадеда, из которого следует, что мой отец ему не внук, а внучатый племянник.
   - Ну, давай тогда начнём с прадедушки твоего отца, с 4-го графа, - согласилась Виктория. - Он ведь и мой предок тоже.
   - Я знаю, - воскликнула Мэри, - его звали Саймон, а его жену - Мэри, это меня дедушка Джеймс назвал в честь своей бабушки, которая его растила, потому что его мама умерла, когда он был маленьким.
   - Да, внука она растила, - вздохнула Виктория. - А вот младшим сыном совсем не интересовалась. Ты знаешь, что моего прадедушку Себастьяна, 5-го графа, растили его дядя и тётя, брат и сестра лорда Саймона?
   - Нет, я не знала, - растерянно сказала Мэри. - Я даже не знала, что у лорда Саймона были брат и сестра, отец ничего о них не говорил. Я про брата узнала только в марте, что его тоже звали Себастьяном, как и прадедушку. Ой, - спохватилась Мэри, - я всё время забываю, что на самом деле он нам не прадедушка, а брат прадедушки Джеймса.
   - Вот давай теперь составим родословную Гринвудов. У лорда Саймона, 4-го графа Линфорда, была старшая сестра, леди Синтия, и младший брат, лорд Себастьян. А у самого лорда Саймона и леди Мэри было двое детей, Джеймс и Себастьян. Как ты уже знаешь, у Джеймса, наследника лорда Саймона, была невеста Сесилия Данбар, - продолжала Виктория.
   - Знаю, - воскликнула Мэри, - мою сестру назвали Сесилией в честь прабабушки.
   - Ну вот, когда Джеймс погиб на охоте, лорд Саймон велел младшему сыну, Себастьяну, который стал его наследником, жениться на Сесилии. Это было в ноябре 1749 года, Себастьян только что вернулся с дядей из Индии. После венчания Себастьяну сообщили, что Сесилия ждёт ребёнка. Себастьян сразу же уехал из Гринвуд-Парка и больше туда не приезжал до смерти своей "жены" и отца в 1755 году, когда он стал 5-м графом Линфордом. Но ещё в мае 1750 года, когда ему сообщили, что леди Сесилия родила мальчика, которого назвали Джеймсом, лорд Себастьян обратился в Королевский Тайный Совет с ходатайством не считать Джеймса Гринвуда его сыном, чтобы он не мог претендовать на личное состояние Себастьяна Гринвуда. Такое решение, с согласия короля, было принято.
   - Хорошо, что ты пишешь мне всё на листочках, сразу я всё это не запомню, - сказала Мэри, рассматривая записи Виктории. - Скажи, Вики, а дедушка Джеймс, 6-й граф, знал о том, кто его настоящий отец?
   - Знал, - кивнула Виктория. - Когда ему исполнился 21 год, мой прадедушка, лорд Себастьян, тогдашний граф Линфорд, передал ему всё состояние графов Линфордов, включая поместье Гринвуд-Парк и особняк Гринвуд-Хаус в Лондоне. Граф ещё раз ознакомил Джеймса с решением Королевского Тайного Совета и дал ему копию решения. Так что лорд Джеймс хорошо знал, что он не мог быть сыном лорда Себастьяна, поэтому в 1803 году, когда граф и графиня Линфорд погибли вместе с моей мамой, и лорд Джеймс стал графом Линфордом, он и не посчитал нужным ознакомиться с завещанием лорда Себастьяна. Вероятно, он не хотел, чтобы его сын, а вполне вероятно и высшее общество, узнали правду о его происхождении.
   - Значит, - задумчиво протянула Мэри, - леди Элизабет не родная тётя моего отца, она приходится только кузиной дедушке.
   - Бабушка вообще не считает себя родственницей нынешним Гринвудам, - пояснила Виктория. - Не обижайся, Мэри, но уж очень не похож был лорд Джеймс, который стал 6-м графом, на всех Гринвудов. Может быть, она и не права, - поспешила Виктория успокоить обидевшуюся Мэри, - но её тоже можно понять. Она рассердилась на деда за то, как он поступил с её отцом, насильно женив того на Сесилии.
   - Ладно, - примирительно сказала Мэри, - ты лучше расскажи о своей бабушке, леди Элизабет. Почему она сейчас баронесса Чард, и что случилось с твоим дедушкой, маркизом Уэйнриджем.
   - Видишь ли, они росли в соседних усадьбах: лорд Джошуа Уэйн в Брэндон-Парке, лорд Джон Чард - в Чард-Мэнор, леди Элизабет в Милверли, и дружили с детства. Леди Элизабет вышла замуж за лорда Джошуа, у них родился сын Джереми, мой папа, а потом лорд Джошуа погиб на пожаре, когда моему папе было всего 10 лет. Я тебе обязательно расскажу про дедушку Джошуа, это был замечательный человек, таким предком можно только гордиться. Лорд Джон Чард овдовел в 1790 году, через год они с моей бабушкой поженились. У лорда Джона было двое детей: Энтони и Элиза, бабушка заменила им мать. Кстати, Элиза, виконтесса Тивертон, будет сегодня со своим мужем на обеде у нас. Сегодня у нас за столом будет 11 пэров королевства, я - 12-я, я ведь наследственная баронесса Маунтигл. Все они приехали специально для участия в сегодняшнем заседании Палаты лордов, чтобы поддержать герцога Стрэдфорда.
   - А много гостей будет сегодня на обеде? - опасливо спросила Мэри. - Мне ведь и надеть нечего.
   - Гостей будет немного, всего, считая и тебя, двадцать восемь человек, как раз четырнадцать пар получается, - попыталась успокоить её Виктория. - И у меня есть подходящее платье для тебя, не переживай. А я вот ещё о чём подумала. Про наши с тобой родственные узы я расскажу тебе завтра, сегодня ты и так переполнена сведениями, им ещё надо улечься у тебя в голове. А подумала я о том, что мне надо бы сегодня начать пробуждать твою интуицию. От твоего родного отца у тебя внутри дремлет Дар, идущий от наших общих предков. Если ты согласна, я сейчас сделаю кое-что, что позволит тебе видеть ауру других людей.
   Мэри непонимающе посмотрела на Викторию. Та пояснила:
   - Если упрощённо, то каждый человек светится каким-то цветом, который могут увидеть люди, которые имеют развитую интуицию. У каждого человека есть аура, по которой можно составить представление, какой человек перед тобой. По цвету ауры ты всегда можешь распознать и характер человека, и его отношение к тебе. Сразу прошу тебя запомнить - у Кристиана обычно тёмно-серая аура, а когда в ней появляются красные полоски, это значит, что он начинает раздражаться. Сразу, как увидишь, старайся под благовидным предлогом уйти от него. Если уйти не можешь, ни в коем случае не зли его и не дай тебе Боже заплакать или показать свой испуг. Это только поощрит его агрессию.
   - Откуда ты это знаешь? - изумлённо спросила Мэри. Она подозрительно прищурилась - Ты что, общалась с ним так близко?
   - Не говори глупостей, - невесело улыбнулась Виктория. - Просто я давно занимаюсь изучением поведения людей по их аурам, и знаю, что Кристиан - опасный человек. Я только надеюсь, что твоё сообщение о ребёнке немного смягчит его, он не выплеснет на тебя своё раздражение. Ну что, начинаем пробуждать твою интуицию? Ты согласна?
   - А это не повредит моему ребёнку? - опасливо спросила Мэри. - Мне ведь сейчас надо думать прежде всего о нём.
   - Вот для того, чтобы оградить его от опасностей жизни, тебе и надо пробуждать свой Дар, - ответила Виктория.
   - Ну ладно, тогда пробуждай, - согласилась Мэри. - А что мне надо делать?
   - Сядь в кресле поудобней, расслабься, закрой глаза и представь, что ты заглядываешь внутрь себя, а потом просто слушай, что я буду говорить.
   Мэри послушно закрыла глаза и попыталась вглядеться в то, что появлялось перед её внутренним взором. Послышался голос Виктории, но Мэри не воспринимала смысл того, что та говорила, ошеломлённая разноцветным вихрем, проносящимся перед ней.
   Она не знала, сколько прошло времени, когда Виктория осторожно потрясла её за плечо. Мэри открыла глаза и заворожено уставилась на подругу.
   - Ты чего, Мэри? - осторожно спросила Виктория, - как ты себя чувствуешь?
   - Отлично я себя чувствую, - сварливо ответила Мэри, недовольная, что ей помешали наслаждаться этим сверкающим калейдоскопом. - Непонятно только, чего это ты так светишься, от камина отсвет, что ли?
   - Нет, не от камина, - смеясь, заверила её Виктория. - Это ты мою ауру видишь. Подойди вот к зеркалу, посмотри теперь на себя.
   Мэри подошла к зеркалу, висящему справа от камина. Глядя на своё отражение, она спросила:
   - А почему у меня свечение другого цвета? У тебя оно жемчужное, а у меня какое-то полосатое.
   - Потому что у меня жизнь спокойная, будущее определено, и я чувствую себя защищённой. От этого радость жизни. А у тебя много опасений, страхов, неуверенности, которые и проявляются разноцветными полосами.
   - А ты что, тоже видишь мою ауру? - недовольно спросила Мэри. - Так если каждый будет видеть ауры других людей, то ничего и скрыть нельзя будет.
   - Ну, во-первых, очень мало людей умеют различать ауры, и ещё меньше понимают то, что ауры показывают. А во-вторых, я же не использую это знание во вред, наоборот, я часто могу помочь другим людям, распознавая их проблемы, особенно проблемы со здоровьем. Вот я, например, вижу сейчас тёмно-красную полосу на твоей левой руке, это след ушиба. Дай мне твою руку, я уберу боль и залечу сдавливание тканей, всё восстановится.
   - А, это Кристиан нечаянно задел меня, когда я попыталась пожаловаться ему на слуг, - нехотя сказала Мэри, подавая руку кузине и внимательно наблюдая за действиями Виктории, ладонь которой "вытягивала" тёмно-красную полосу за пределы руки Мэри, и в том месте восстанавливалась однотонность ауры. Мэри осторожно потрогала место ушиба. Боли уже не чувствовалось.
   - Ну что, будешь одеваться к обеду или сходим на полчасика в детскую? - спросила Виктория, намеренно переводя разговор на другую тему. - Посмотришь, как у нас обустроена детская, может быть, и для себя что-нибудь переймёшь.
   - Пойдём, - охотно согласилась Мэри. - Только в чём я пойду, не в этом же халате?
   Виктория позвонила, вскоре появилась рыженькая Мэгги. Она достала из большого платяного шкафа, стоящего между кроватью и дверью в ванную, бельё и платье приятного светло-абрикосового цвета, украшенное светло-шоколадными лентами, отнесла всё это за ширму, расположенную около зеркала, и помогла Мэри одеться. Затем Мэгги аккуратно и быстро уложила просохшие волосы Мэри в элегантную причёску. Для Мэри было немного непривычно чувствовать такую искреннюю заботу, она бы даже сказала, ласку. Мэгги обращалась с ней как добрая заботливая нянюшка. Мэри с восторгом вспомнила обещание Виктории, что завтра Мэгги отправится с ней в Уэйнридж-Хаус и будет оставаться там с ней, пока она будет нужна Мэри.
   "Придётся ей навечно у нас поселиться, - с улыбкой подумала Мэри, - если она всегда будет так обо мне заботиться".
   Когда они с Викторией шли на третий этаж, в детскую, Мэри поделилась с подругой, что она заметила в поведении Мэгги.
   - Странно, когда мы были в ванной, Мэгги трещала без умолку, а сейчас работала так же споро, но молча.
   - Ничего странного, - пояснила Виктория, - просто Мэгги очень чуткая. Когда она чувствует, что человек стыдится чего-то, стесняется, тогда она болтает, чтобы снять напряжение, дать человеку расслабиться. А когда она видит, что всё в порядке, она просто выполняет свою работу, не навязываясь с разговорами.
   *
   Когда они поднялись на третий этаж, Мэри изумилась - из-за ближних дверей слышались громкий смех и детские голоса.
   - Что это? - недоумённо спросила она у Виктории. - Я думала, у вас детская пустая.
   - Ну, во-первых, в детской живёт наша с Ричардом дочка, - весело сказала Виктория.
   - К-как-кая дочка? - дико глянула на неё кузина. - Откуда у вас дочка, если вы только поженились.
   Виктория посерьёзнела.
   - Брат Ричарда был убит при Ватерлоо, у него осталась девочка, ей сейчас три годика. Ричард решил растить Сару как нашу дочку.
   - А почему там такой шум, как будто детей там не менее десятка? - продолжала допытываться Мэри.
   - У нас гостит сестра Ричарда с мужем, у них две девочки двух и четырёх лет, у крёстного младшие дети с ним. Мэттью ровесник Сары, а Вайолетт всего семь месяцев. Ну, и ещё внучка герцога Тидвелла, ей тоже три. Так что детей у нас там всего шестеро. Пойдём, - подтолкнула она замешкавшуюся Мэри, - у нас тут просто, заодно познакомишься с частью гостей в неофициальной обстановке.
   Комната ошеломила Мэри и своими размерами и обстановкой. Похоже было, судя по количеству окон, что три комнаты объединили в одну. На торцевой стене были закреплены деревянные лесенки, с потолка свисали качели, верёвочные лестницы, канаты и ещё много незнакомых Мэри предметов. Но самым большим потрясением для неё стала причина шума и веселья. Четверо взрослых мужчин вполне серьёзно изображали "лошадок", двигаясь в ряд на четвереньках, и каждого погонял его "всадник", вернее, один всадник и три всадницы: темноволосый мальчик, сидящий на самом крупном темноволосом мужчине, и три светловолосых девочки, лошадки у которых были тоже светловолосыми. Группа как раз приблизилась к "финишу", где сидели судьи: пожилой представительный мужчина в судейской мантии, и три молодые женщины, две из них держали на руках маленьких девочек, а третья явно находилась на второй половине беременности, судя по её довольно заметному животу.
   Виктория подбежала к лежащей на полу ленте, привязанной одним концом к стулу, и, взяв другой конец ленты в руки, натянула её. Почти сразу четыре головы "лошадок" уткнулись в натянутую ленту. "Лошадки" схватили своих "всадников" в охапку, вскочили на ноги и высоко подняли визжащих и хохочущих детей.
   Пожилой судья нарочито нахмурил брови и громко объявил:
   - Все лошади пришли голова в голову. Призы получают все жокеи!
   Мужчины спустили детей на пол, и те, держа отцов за руки, подошли по очереди к судейскому столу. Судья надевал на шею каждого ребёнка красивую многоцветную медаль, висящую на золотой ленте, и торжественно тряс руку победителя. После этого все "наездники" повели своих "лошадок" по кругу почёта. Женщины и две малышки у них на коленях хлопали в ладоши, все весело смеялись. Это была такая восхитительная и умилительная картина, что у Мэри опять защипало глаза от наворачивающихся слёз. Боже, никогда в жизни она не видела такой радости от общения детей с родителями. Как она завидовала этим малышам! Мэри с изумлением смотрела на мужа Виктории. С чего она взяла, что герцог Бьюкасл невзрачный? Может быть, она рассмотрела его только сейчас, поскольку никогда раньше не видела его вблизи. Да, лорд Ричард был среднего роста, но у него была великолепная фигура. Его серые глаза излучали любовь, нежность и веселье. Когда Мэри увидела, как он смотрит на Викторию, у неё дыхание перехватило. Никогда Кристиан не смотрел на Мэри так!
   В это время Сара, с упоением рассказывающая Виктории, как они "скакали", вдруг заметила, что мама пришла не одна, и внимательно уставилась на гостью. Другие малыши тоже замолчали. Но все смотрели весело и приветливо.
   - Знакомьтесь, мои дорогие, - тоже весело сказала Виктория. - Это тётя Мэри.
   - Она чья тётя? - важно уточнил темноволосый мальчик.
   Виктория вопросительно глянула на Мэри и, видя её растерянность, решила за неё:
   - Она общая тётя. У неё тоже будет маленький мальчик, поэтому она пришла посмотреть, как вы играете и что вы умеете.
   О, это было неосторожное высказывание! Малыши обступили новую тётю и начали одновременно теребить её, тащить каждый в свою сторону. Взрослые опять весело расхохотались, и по знаку темноволосого мужчины каждый папа взял своего ребёнка на руки. Спохватившись, Виктория воскликнула:
   - Простите, как-то не подумала, что Мэри ведь не всех знает. Знакомьтесь, леди Мэри Уэйн, графиня Дирем.
   Возникло настороженное молчание, взрослые внимательно смотрели на Викторию, малыши тоже притихли, чутко улавливая настроение родителей.
   - Всё в порядке, - успокоила всех Виктория. - Мэри моя кузина, и хотя она жена Кристиана, но она совсем другая. Ей нужны наша помощь и поддержка, особенно от тебя, крёстный, - и она повернулась к темноволосому мужчине.
   Тот дружелюбно посмотрел на Мэри своими тёмно-вишнёвыми глазами и приветливо улыбнулся ей, словно окутывая тёплым братским взглядом, от чего ей стало необыкновенно хорошо на душе. Она поверила, что эти люди примут её в свой круг, и она не будет больше чувствовать одиночества.
   - Давай я тебя быстренько со всеми познакомлю, - обратилась к ней Виктория, - а потом пусть малыши всё-таки покажут тебе свои умения.
   Услышав это, малыши засмеялись и заёрзали на руках у родителей. Виктория обратилась к пожилому мужчине в судейской мантии.
   - Мэри, познакомься с герцогом Тидвеллом из Уэльса. Рядом с ним, - Виктория показала на беременную женщину, - его невестка, леди Летиция. А это, - она обратилась к мужчине, державшему на руках красивую девочку с огромными голубыми глазами, - лорд Джейсон Велл, маркиз Стэдмор, наследник герцога, и их с леди Летицией дочка, Элеанор. Моя кузина, между прочим, - шутливо добавила Виктория.
   Все названные приветливо и дружелюбно улыбнулись Мэри, та тоже ответила улыбкой. Напряжение оставило её, она уже смелее встречала взгляды присутствующих. Виктория обратилась к темноволосому мужчине с мальчиком на руках:
   - Позволь представить моего крёстного, это лэрд Джон Мак-Говерн, герцог Стрэдфорд, с младшим сыном Мэттью, (мальчик важно наклонил голову), есть ещё трое старших, - добавила Виктория.
   Мэри посмотрела на герцога с уважением. Виктория тем временем подвела Мэри к сидящей в кресле худенькой женщине с серо-голубыми глазами, которая держала на руках маленькую девочку. Девочка улыбалась, показывая два передних зубика.
   - Мэри, познакомься с леди Джейн, герцогиней Стрэдфорд, мы зовём её в семье Дэйзи, и её дочкой Вайолетт.
   - Я видела Вас сегодня в парке, - сказала Мэри приветливо смотрящей на неё герцогине. - Я ещё заметила, что Ваш спутник очень похож на Вас.
   - Это мой брат-близнец, - радостно сказала герцогиня. - Он был серьёзно болен, но теперь он уже выздоравливает.
   - Я рада, - успела сказать Мэри, а Виктория уже тащила её к смутно знакомой молодой женщине с серо-голубыми глазами, похожими на глаза Сары. Ну конечно, это же леди Ребекка, сестра герцога Бьюкасла! И точно, Виктория представила:
   - А это моя золовка, леди Ребекка, баронесса Эпплгейт, и её муж, лорд Колин Уиндем, барон Эпплгейт. И две их дочки, Кейт, - показала она на старшую девочку на руках у отца, - и Лорел.
   Лорел застенчиво улыбнулась Мэри и прижалась к матери.
   Ну вот, - шутливо закончила Виктория, - а это мой обожаемый муж, которого ты знаешь, и наша горячо любимая дочка Сара.
   Лорд Ричард приветливо кивнул Мэри, а Сара потянулась к Виктории, и Виктория начала её целовать в ответ на поцелуи дочки.
   - Ну, дети, - весело сказал герцог Тидвелл, - а теперь можете показывать тёте Мэри свои умения.
   Следующие четверть часа "тётя" Мэри была нарасхват. Но больше всего ей понравилось, как родители ненавязчиво направляли детей, помогая им не только показывать новой тёте свои умения, но и без зависти, а с радостью следить за успехами других. "Вот бы мне так научиться общаться с ребёнком" - мечтательно подумала Мэри.
   Особенно её умилила маленькая Лорел Уиндем. Преодолев свою застенчивость, она храбро вскарабкалась по ступенькам к разноцветному бревну, размещённому довольно высоко от пола, покрытого, правда, толстыми коврами, и свободно зашагала по этому бревну, с шаловливой улыбочкой поглядывая на маму, ждавшую её на другом конце этого длинного бревна. Последние несколько шагов она уже пробежала, со смехом бросившись прямо в объятия леди Ребекки. Та поцеловала довольную дочку, а все остальные малыши, следившие за Лорел, восторженно закричали.
   Мэри просто не верилось, что ещё сегодня утром она проснулась в тоске и нежелании жить. Сколько событий уже вместил в себя этот день, несмотря на то, что почти весь день она проспала.
   Она с завистью и восхищением смотрела на окружавших её людей. Как бы она хотела жить так же счастливо и весело! Как бы подслушав её мысли, Виктория подошла к ней и шепнула:
   - Выше голову, подружка, осталось два месяца, потом тебя ждут большие перемены в жизни.
   - К добру или к худу? - вспомнив присловье своей нянюшки, попыталась пошутить Мэри.
   - А это ты сама решишь, когда они произойдут. Только не вини меня за них, я их просто вижу в твоей жизни, а менять что-либо в судьбе каждого человека никому не дано.
   - Кроме Всевышнего, - добавила Мэри.
   - Кроме Всевышнего, - согласилась Виктория.
   *
   Обед прошёл замечательно. Зря Мэри опасалась, что общее внимание обратится на неё, и она будет неловко себя чувствовать.
   Когда она пришла из детской в свою комнату, рыженькая Мэгги уже приготовила для неё чудесное вечернее платье. Светло-сиреневое платье было вышито вручную стрекозами из стразов. Платья с ручной вышивкой, да ещё стразами, стоили очень дорого, и мама не заказывала для Мэри ни одного. Правда, сейчас Мэри вспомнила, что у Сесилии было одно такое платье, хотя и не такое красивое, как то, что сейчас было на Мэри. Мэри подумала, что мама тратила на неё меньше денег вероятно потому, что Мэри не была родной дочерью графа Линфорда, и мама всегда помнила об этом. Да и в приданое ей не пошили новых платьев, отец сказал, что теперь её должен одевать муж. Мэри выбросила печальные мысли из головы и решила наслаждаться моментом. Платье застёгивалось на плечах красивыми застёжками в виде стрекозок, переливающихся всеми цветами радуги. Когда Мэгги достала из шкатулки веночек на голову, который был выполнен из цветов и листьев, на которых тоже сидели стрекозы, Мэри остановила её.
   - Нет, Мэгги, я не надену чужие драгоценности.
   - Но, миледи, это не драгоценности, - возразила Мэгги. - Это очень искусная подделка, она сделана специально для балов-маскарадов, но сделана так хорошо, что не всякий различит. Леди Виктория сказала, что Вы вполне можете надеть их на сегодняшний обед.
   Мэри подумала и согласилась. Мэгги завершила её наряд, и Мэри пошла в комнату Виктории. Там же находилась и миссис Крэйн, экономка. Когда Мэри вошла в комнату, они обе стояли у стола, склонившись над какой-то доской. Мэри поняла, что это за доска. Когда у них дома бывали торжественные обеды, её мать размещала карточки с именами гостей на таком макете обеденного стола. Виктория как раз объясняла экономке.
   - Я немного нарушила порядок размещения гостей по титулам и знатности, миссис Крэйн. Я просто постаралась рассадить всех так, чтобы всем было комфортно. А поскольку на обеде только свои, я думаю, обид не будет.
   Мэри не сдержала своего любопытства:
   - А с кем я буду сидеть?
   Она подошла к столу и нашла свою карточку. Имена на соседних карточках были ей незнакомы, вернее, имя Чарльза Колфилда что-то смутно напоминало.
   - Слева от тебя будет муж Эммы, твоей кузины по отцу, а справа - Энтони Найт, наш управляющий, - пояснила Виктория. - Старшее поколение я собрала всё вместе, слева от себя, только бабушку Ричард попросил посадить около него. Они редко видятся, завтра бабушка возвращается в Милверли, а Ричарду хочется с ней поговорить.
   Мэри с интересом рассматривала карточки с именами гостей.
  
   Герцог Бьюкасл - Баронесса Чард
   Герцогиня Стрэдфорд виконт Льюис
   Маркиз Стэдмор леди Женевьева
   Виконтесса Тивертон виконт Тивертон
   Барон Эпплгейт маркиза Стэдмор
   Миссис Колфилд лорд Эдмунд Долтон
   Граф Эшфорд мисс Сьюзен Ньюберри
   Вдовств. виконтесса Уорфорд виконт Уорфорд
   Виконт Уинтергейт леди Джоан Эпплби
   Графиня Эшфорд мистер Энтони Найт
   Барон Чард графиня Дирем
   Виконтесса Уинтергейт мистер Чарльз Колфилд
   Герцог Тидвелл баронесса Эпплгейт
   Герцогиня Бьюкасл - Герцог Стрэдфорд
  
   Когда Мэри с Викторией спустились в гостиную, все остальные были уже там. Все были заняты разговорами и на появление хозяйки дома с новой гостьей не обратили особого внимания. Виктория повела Мэри по кругу, коротко представляя ей тех, с кем Мэри ещё не была знакома.
   Сначала они подошли к пожилой паре, беседующей с герцогом Тидвеллом. Около них стояла красивая девушка с пепельными пышными волосами и ореховыми глазами, которые искрились весельем, придавая девушке дополнительное очарование. Мэри вспомнила - леди Джоан Эпплби, которая произвела во время Сезона фурор, появившись в Олмаке в этом совершенно новом обличии. Её перерождение было сродни колдовству. Мэри помнила её ещё по Сезону прошлого года, когда у Джоан была такая неприятная внешность, что за ней никто не ухаживал, несмотря на довольно-таки неплохое приданое.
   - Знакомься, Мэри, - ворвался в её мысли голос Виктории, - это граф и графиня Эшфорд, родители леди Летиции, ты видела её в детской, и леди Джоан. Ты ведь знаешь Джоан.
   Граф и графиня любезно ответили на приветствие Мэри, причём граф улыбался искренне и дружелюбно, а графиня оглядела её роскошный наряд с вымученной улыбкой и плохо скрытой завистью. Только сейчас Мэри поняла, что её беспокоило с тех пор, как она вошла в гостиную - на фоне радости, веселья и дружелюбия, которые исходили почти от всех собравшихся, диссонансом виделись две серые ауры: графини Эшфорд и ещё одной пожилой женщины, сидящей у камина.
   А Виктория уже тянула её к той женщине, около которой стоял молодой человек, показавшийся Мэри очень знакомым. Мэри поняла, почему, когда увидела его глаза, такие же она каждый день видела в зеркале, на своём лице. Виктория подтвердила её догадку:
   - Представляю тебе вдовствующую виконтессу Уорфорд, леди Руфь, и лорда Тимоти Уолтона, виконта Уорфорда. А вот и Эмма, - обрадовалась Виктория. - Она тебя представит лучше меня.
   Подошедшая Эмма обняла и поцеловала смутившуюся Мэри, затем обратилась к поражённо глядящему на Мэри кузену:
   - Тимоти, я же тебе говорила, что Мэри дочка дяди Джона.
   - Говорила, - согласился Тимоти, - но я не думал, что она так на нас похожа. Вас можно принять за младшую сестру Эммы, - обратился он к Мэри. - Я рад, сестрёнка, - весело добавил виконт, - добро пожаловать в семью. Мама, ведь правда, леди Мэри очень на нас похожа? - обратился он к матери.
   Та неприязненно поджала губы, потом выдавила фальшивую улыбку.
   - Да, очень похожа.
   - Кто тут похож? - раздался весёлый голос, и к ним подошёл очень красивый молодой мужчина с ярко-синими глазами.
   - Чарльз, знакомься, - радостно сказала Эмма, - это наша с Тимоти кузина, леди Мэри Уэйн, графиня Дирем. Мэри, - повернулась она к кузине, - а это мой муж, мистер Чарльз Колфилд.
   - Очень рад познакомиться, - приветливо обратился Чарльз к улыбающейся ему Мэри, - и рад, что у Эммы нашлась сестрёнка. Ну, а нас с Уорфордом, я надеюсь, вы примете как своих братьев.
   - Спасибо, - прошептала взволнованная Мэри.
   Для неё было внове общаться с молодыми и привлекательными мужчинами, осознавая, что это твои родные, которые интересуются тобой и к которым можно обращаться за помощью и поддержкой. А то, что они окажут ей эту помощь, можно было не сомневаться, глядя на их приветливые лица. Оба её новых кузена излучали такое спокойствие и уверенность в себе, что и Мэри рядом с ними стало спокойнее. Она настолько оправилась от смущения, что даже заметила взгляды Тимоти и его матери, направленные в ту сторону, откуда они с Викторией подошли к ним. Причём взгляд Тимоти был взволнованный и ласковый, а леди Руфь глядела неприязненно. Мэри невольно оглянулась и заметила, что леди Джоан тоже смотрит в их сторону, смущённо улыбаясь.
   "Вот в чём дело! - догадалась Мэри. - Тимоти влюблён в леди Джоан, она, кажется, отвечает ему взаимностью. Но почему леди Руфь так недовольна? - в недоумении подумала Мэри. - Джоан ведь хорошая партия для её сына. А, поняла! Если Тимоти женится, то его жена будет хозяйкой в доме, а не леди Руфь. Вот она и злится".
   Взрыв смеха отвлёк её от этих раздумий. Мэри поглядела в сторону самой большой группы в гостиной, собравшейся у длинного дивана, стоящего торцом к большому приоткрытому французскому окну. Громче и радостнее всех смеялся молодой мужчина, которого Мэри видела в парке, где он шёл медленно и осторожно, опираясь на палку. Сейчас он полулежал поперёк дивана. Вместе с ним смеялись и остальные, глядя, как он свободно и радостно поднялся с дивана и подпрыгнул, глядя на всех счастливыми глазами.
   - Совсем не больно! - воскликнул он. - Спасибо, Тедди, - обратился он куда-то вниз.
   Мэри увидела, как он нагнулся и поднял с пола маленького щенка, больше похожего на медвежонка.
   - Почему они все смеются? - шёпотом спросила Мэри у Виктории. Тоже смеясь, Виктория пояснила.
   - Эдмунд очень долго не мог ходить, поэтому опасался лишних движений, всё ещё не веря, что, наконец, здоров. Щенок сейчас пробрался в комнату и бросился ему под ноги. Эдмунд отпрыгнул, упал на диван и понял, что ноги, действительно, уже здоровы.
   - А что это за щенок? - с любопытством спросила Мэри. - Я таких ещё не видела.
   - Это папа был в Китае и вывез оттуда парочку собак породы чау-чау. Они похожи на маленьких львов, а их щенки сначала действительно выглядят как медвежата. Крёстный сегодня привёз Тедди в подарок Саре, а щенок решил, наверное, изучить свой новый дом. Вероятнее всего, он проник сюда через окно, там терраса, куда выходят двери и окна ещё нескольких комнат.
   За неплотно прикрытым окном виднелась высокая фигура. Виктория взяла щенка из рук Эдмунда и подошла к окну, открыла его шире и отдала виновника переполоха в руки лакея с таким добродушным, а сейчас ещё и смущённым лицом, что и Мэри ощутила к нему симпатию.
   - Ничего страшного, Джек, - успокоила Виктория лакея. - Тедди просто решил ознакомиться с домом. Не вини себя, он ещё часто будет удирать, только не привязывай, его это может напугать. Пусть лучше убегает.
   - Простите, миледи, - покаянно сказал лакей. - Я не думал, что он отважится спуститься по ступенькам, поэтому искал его на третьем этаже, пока Каролина не погнала меня сюда. Я теперь буду следить за ним получше.
   - Это даже хорошо, что он убежал, - ободрила Виктория лакея, - зато лорд Эдмунд благодаря ему поверил, что вполне здоров и больше не боится двигаться быстро.
   Отдав лакею щенка, Виктория подвела Мэри к группе людей, окружающей сияющего лорда Эдмунда. Все они обратили внимание на Мэри, но она уже не ощущала неловкости, поскольку все глядели ласково и приветливо. Виктория постаралась быстро провести церемонию представления.
   - Моих бабушку и дедушку ты знаешь, с леди Роуз и Сьюзен встречалась на балах, познакомься ещё с лордом Филиппом, виконтом Уинтергейтом. - Мэри слегка оробела, ведь лорд когда-то был министром по делам колоний (она слышала это от отца), но дедушка Сьюзен смотрел на неё так добродушно, что Мэри быстро успокоилась и с улыбкой повернулась к лорду Эдмунду, которого радостно обнимала Дэйзи. Когда они были рядом, их сходство особенно было заметно.
   - Представляю лорда Эдмунда, младшего сына графа Кроули и брата-близнеца нашей Дэйзи, - продолжала Виктория. - Кажется, осталось представить ещё пятерых.
   Мэри повернулась к следующей паре, и у неё перехватило дыхание от их красоты: девушка была жгучей брюнеткой с красивыми тёмно-шоколадными глазами, а её спутник, белокурый и голубоглазый, напомнил Мэри повзрослевшего ангела. Улыбаясь, Виктория продолжала:
   - Леди Женевьева, дочь герцога д'Эгийона, и лорд Ирвин Стоун, виконт Льюис. Месяц назад в газетах было объявление об их помолвке, а день свадьбы они назначат тогда, когда окончательно договорятся, где же они будут венчаться. Надеюсь, это произойдёт скоро.
   - Вы француженка, - догадалась Мэри. - И католичка. А вы не можете обвенчаться дважды, по обоим обрядам?
   Леди Женевьева мило покраснела, а лорд Ирвин весело, но в то же время серьёзно пояснил:
   - Тогда нам придётся спорить каждый раз, по какому обряду крестить наших детей. Лучше уж мы сейчас решим, кто в какую религию перейдёт.
   - Но, - снова не удержалась Мэри, - ведь сказано в Писании: "жена да прислонится к своему мужу". Раз леди Женевьева будет жить в Англии, детей надо крестить в вере отца. Их старший сын будет ведь пэром Англии.
   Леди Женевьева изумлённо посмотрела на лорда Ирвина, а тот, просияв, почтительно взял руку Мэри, поцеловал и воскликнул, обращаясь к невесте:
   - Вот он, последний довод! Я думаю, любимая, что тебе нечего возразить на это.
   - Действительно, - с улыбкой согласилась леди Женевьева, - леди Мэри права, я как-то не подумала о нашей проблеме с этой точки зрения.
   - Все слышали? - воскликнул лорд Ирвин. - Тогда приглашаю всех через месяц собраться в Льюис-Парке. А что, конец сентября - самое подходящее время для свадьбы!
   Счастливую пару начали поздравлять все присутствующие, а Виктория тихонько увела кузину в уголок за роялем. Там увлечённо о чём-то разговаривали трое: молодая женщина с темными волнистыми волосами и тёмно-серыми глазами, оживляемыми весёлой улыбкой, и двое молодых мужчин. Один был тем самым высоким молодым человеком, которого Мэри видела в парке рядом с Викторией, и которого впервые увидела в тот злосчастный день в марте, когда их семья незвано заявилась в Грин-Холл. Не замечая её смятения, Виктория весело объявила:
   - Всё, заканчиваю представление гостей друг другу. Мэри вы уже знаете, - она обернулась к подруге. - Представляю тебе виконта и виконтессу Тивертон, лорд Эдвард и леди Элиза. Как ты, наверное, догадалась, Элиза - дочка дедушки и бабушки Чардов, только она ещё слишком молода, чтобы я звала её тётей, - пошутила Виктория. - Энтони, представляю Вас последним, - Виктория обратилась к тому мужчине, на которого Мэри не решалась глядеть, боясь увидеть в его глазах насмешку и презрение. - Мэри, познакомься с мистером Энтони Найтом. Ещё в прошлом году он был лейтенантом королевских войск в Индии, а сейчас - главный управляющий нашего семейного состояния. Видишь, даже на празднике ему не дают покоя члены семьи, - Виктория с упрёком посмотрела на Тивертона. - Опять разговор об инвестициях? Энтони, - обратилась она к Найту, - Вы ведь не знакомы с леди Мэри?
   - Мы виделись, - услышала Мэри спокойный и мягкий голос, - но не были представлены. Счастлив встретить Вас снова, леди Мэри.
   Мэри изумлённо подняла голову и посмотрела ему в глаза. Насмешки не было! Её просто окутало теплом и добротой, исходящими от его серо-зелёных глаз. Да, она разглядела, глаза были серо-зелёные и очень добрые. Каштановый цвет волос очень шёл ему, Мэри почему-то представила его рыцарем, призванным защищать и помогать. Не зря у него такая фамилия (Knight - "рыцарь" по-английски).
   Так она же сидит за столом рядом с ним! Мэри вспомнила карточки, размещённые Викторией на макете стола. Точно, она сидит между кузеном Чарльзом и этим приятным молодым человеком. Почему-то слово "рыцарь" не уходило из её головы.
   "Вероятно, потому, - подумала Мэри, - что Виктория сказала, что он был военным".
   Она была благодарна Виктории за такое приятное соседство за столом.
   *
   Когда мужчины вновь присоединились к дамам после обеда, и лакеи начали расставлять в соседней комнате столы для игры в карты, леди Летиция предложила:
   - Давайте, я сыграю несколько танцев, пусть молодёжь потанцует. А то завтра разъедемся, когда ещё выпадет такая возможность потанцевать в своём тесном кругу.
   - Как когда? - вступил в разговор лорд Ирвин. - Конечно, через месяц, я же пригласил вас всех на нашу свадьбу.
   - Во-первых, сами вы на свадьбе, скорее всего, танцевать не будете, поскольку невеста с женихом предпочитают сразу после венчания сбежать от гостей. Во-вторых, там точно будет не наш тесный круг, а много гостей, - смеясь, возразила леди Летиция.
   - Как всегда, не подумал, - сокрушённо признался лорд Ирвин. - Леди, Вы правы. Поэтому танцуем сейчас.
   Мэри, слушая их шутливую перепалку, мысленно добавила: "И в-третьих, меня-то уж точно через месяц не будет в Льюис-Парке".
   Танцевать собралось девять пар, именно столько молодых женщин и девушек изъявило желание потанцевать. Возвращаясь поздно ночью в свою комнату, Мэри подумала, что этот день она не забудет никогда в жизни. Что бы её в дальнейшем не ожидало, воспоминания об этом полном добра и света дне будут согревать её.
   *
   Утром Мэри разбудил детский смех в саду за окном. Солнце поднялось уже довольно высоко, но она почему-то не волновалась, как пройдёт её возвращение домой. Давно она так сладко не спала, разве что в детстве. Спокойствие её было основано на уверенности, что её новые друзья и родственники, которых она узнала вчера, всегда придут ей на помощь. Как им это удастся, она не знала, но была уверена, что они сдержат свои обещания.
   Мэри накинула халат и выглянула в окно. По дорожкам сада весело бегали Сара и Мэттью, за ними, смешно переваливаясь, семенил похожий на медвежонка Тедди. Других детей не было видно. У неё за спиной открылась дверь.
   - Вот Вы и проснулись, миледи, - радостно засияла своими веснушками Мэгги. - Сейчас я приготовлю Вам ванну, мы уже привели в порядок Ваше платье, а в комнате для завтрака Вас ожидает его светлость, лорд Джон.
   - Лорд Джон, это кто? - непонимающе спросила Мэри. Вчера она пыталась запомнить всех гостей, но всё перемешалось в её голове.
   - А это крёстный её светлости, герцог Стрэдфорд, - пояснила Мэгги.
   Мэри вспомнила высокого широкоплечего мужчину с лукавым и добрым взглядом тёмно-вишнёвых глаз. А какая у него замечательная аура, просто сияние какое-то!
   - А что, все уже позавтракали? - спросила она у Мэгги, когда та помогала ей одеться.
   - Все не только позавтракали, но и уехали уже, - засмеялась Мэгги. - Остались только герцог Стрэдфорд с женой и детьми и лорд Эдмунд, но и они сегодня уезжают.
   Мэгги подала ей её платье для прогулок, в котором Мэри пришла вчера сюда. Мэри едва узнала его, таким оно было чистым и отглаженным. Застегнув платье, Мэгги сказала:
   - Я провожу Вас в комнату для завтрака, миледи, там для Вас уже готов такой же завтрак, что готовят для леди Виктории. Лорд Джон сказал, что хочет взять Вас в Грин-Холл, а мы с парнями будем пока собирать вещи для переезда в Уэйнридж-Хаус.
   Когда Мэри вошла в комнату для завтрака, герцог Стрэдфорд встал, приветствуя её, и Мэри успокоилась, увидев его добрый и ласковый взгляд. Так смотрят на родного человека. Она было забеспокоилась, когда Мэгги сказала, что герцог хочет отвезти её в Грин-Холл, а сейчас она спокойно ждала, когда герцог объяснит ей цель поездки. Он не заставил себя ждать. Отодвинув ей стул рядом со своим, герцог подождал, пока Мэри сядет и приступит к завтраку, затем сказал:
   - Хотел с утра съездить, выбрать тебе собаку для охраны, потом решил подождать тебя и спросить, не согласишься ли ты поехать со мной в Грин-Холл. Мне думается, правильнее будет, если ты сама выберешь себе собаку.
   Мэри задумалась. Она вспомнила своё прошлогоднее приключение с собакой в Грин-Холле. Может быть, она сможет сегодня выяснить, что случилось с тем псом, которого она пыталась спасти? Мэри согласно кивнула.
   - Я была бы рада повидать Ваших собак, Ваша светлость.
   - Можно просто дядя Джон, - улыбнулся лорд Джон. - Мы ведь не чужие, к одной семье относимся.
   - Вы слишком молоды, чтобы быть дядей, - сказала Мэри. - Вам ведь около тридцати?
   - Мне сорок четыре года, - сообщил герцог, - так что я не только в дяди, но и в отцы тебе гожусь.
   - Тогда ладно, я буду Вас называть дядя Джон, - согласилась Мэри. - У меня никогда не было дяди.
   - К сожалению, оба твоих дяди погибли в 1812 году, жаль, что до этого ты их не знала. Это очень дружная семья, Эмма и Тимоти будут тебе большой поддержкой в жизни. Да и твой родной отец уже скоро вернётся в Англию. Насколько я знаю сэра Джона, для него будет радостным потрясением узнать о тебе. Когда мы с ним встречались в Индии, единственное, о чём он жалел, что у него нет собственных детей. Зато он очень сильно любит племянника и племянницу.
   - Вы встречались с сэром Джоном? - изумилась Мэри. - А Вы можете мне рассказать о нём?
   - Могу и с удовольствием расскажу. Если хочешь, я могу нарисовать тебе по памяти его портрет.
   - Очень хочу, - вырвалось у Мэри. - Я буду смотреть на него и представлять, что он очень любит меня, и мы с ним можем разговаривать о чём угодно, и он будет меня выслушивать и давать советы, а я буду заботиться о нём. Ведь он, наверное, уже старенький.
   - Я бы не назвал сэра Джона очень старым, - засмеялся герцог. - Хотя ему шестьдесят два года, но он ещё крепкий, следит за своим здоровьем. Забота дочери ему, конечно, будет приятна, но и он, в свою очередь, сможет о тебе позаботиться. Так что, я считаю, вас ожидает радостная встреча. Сэр Джон будет вне себя от счастья.
   *
   Пока они ехали в Грин-Холл, дядя Джон рассказывал Мэри о своих встречах с генералом сэром Джоном Уолтоном, о том, как его любят его подчинённые за то, что он бережёт их, заботится о них. Рассказывал, какой умный у неё отец, как он всегда разгадывал ловушки, которые готовили ему враги. Мэри слушала с восторгом. Вот таким отцом она могла бы гордиться!
   В Грин-Холле они проехали сразу к псарне, которая располагалась в юго-восточном углу поместья. Это действительно было поместье на бывшей окраине Лондона, занимавшее не менее 25 акров. За годы, прошедшие после строительства Грин-Холла, недалеко от него появились и другие здания, но Грин-Холл по-прежнему стоял особняком. С проезжей части поместье было скрыто огромными вековыми деревьями, которые были сохранены, когда пятый граф Линфорд построил здесь дворец для своей единственной дочери Элизабет. Дворец был построен в подарок к свадьбе Элизабет и шестого маркиза Уэйнриджа, лорда Джошуа Уэйна, в 1774 году. С левой, восточной, стороны находились просторные конюшни, загоны для лошадей и большая псарня. С юга граница Грин-Холла проходила по Темзе. Мэри помнила, как восторженно она осматривала и исследовала территорию Грин-Холла в прошлом году, когда они провели в нём её первый Сезон. Правда, конюшни были пусты, там были только их лошади, а на псарню отец запретил ей ходить.
   *
   Однажды, это было уже в мае, Мэри не спалось, хотя они только что вернулись с бала у Блэкуэллов. Мэри решила прогуляться по берегу Темзы, встретить там восход солнца. Когда она подошла к зарослям кустарника на западной границе поместья, она вдруг услышала стон. Скорее, это был крик боли, но кричал не человек. Мэри стало жутко, но уйти она не могла. Ей не к кому было обратиться за помощью, родители не стали бы её слушать, а слуги наверняка все ещё спали. Она осторожно раздвинула заросли. Там было что-то тёмное, большое. Оно не двигалось, но Мэри снова услышала стон. Тогда она протиснулась ближе. В наступающем рассвете она увидела громадного чёрного пса. Весь в крови, он был обмотан то ли верёвками, то ли сетью, которые не давали ему двигаться. Вокруг собаки были навалены какие-то странные мешочки, у Мэри появилось такое ощущение, что они причиняют псу небывалые муки. Она схватила один такой мешочек и вскрикнула от боли, на руке вскочил волдырь, как от ожога. Мэри сломала ветку и начала быстро откидывать мешочки от тела собаки. Потом она побежала к реке, сняла свою нижнюю юбку, намочила её и бросилась снова к собаке. Мэри начала смывать с тела собаки кровь и какую-то слизь. Из последних сил пёс повернул голову и лизнул её руку. Мэри снова прополоскала юбку в воде и мокрой юбкой накрыла пса, лихорадочно бормоча: "потерпи, мой хороший, потерпи, я сейчас приведу помощь". Она понимала, что у неё не хватит сил, чтобы освободить собаку, не говоря уж о том, чтобы поднять её.
   Пёс умирал, Мэри как будто чувствовала, как последние силы оставляют его. Судя по неестественному положению лап, они были перебиты. Дальше Мэри не разглядывала. Она опрометью бросилась туда, куда ей строго-настрого запретил ходить отец - на псарню. Захлёбываясь слезами, Мэри добежала до калитки в заборе, которая всегда была заперта, и начала в отчаянии колотить в неё. За забором заходились лаем собаки, а она всё стучала и кричала, отчаянно молясь, чтобы кто-нибудь услышал и откликнулся. Наконец калитка открылась, Мэри бросилась к стоящему в ней человеку и потащила за собой, крича: "Скорее, там собака, она умирает, скорее".
   *
   От воспоминаний её отвлёк голос герцога:
   - Мэри, мы сейчас пройдём вдоль вольеров, а ты смотри внимательно, какая собака тебе понравится. Сразу на какой-то не останавливайся, сначала посмотри всех, поняла?
   Мэри взволнованно кивнула. Она пока не решалась спросить, что стало с тем псом, которого она нашла в прошлом году. Скорее всего, он всё-таки умер, но у неё сердце сжималось, и слёзы наворачивались на глаза всякий раз, когда она вспоминала, как он лизнул ей руку.
   Они пошли вдоль вольеров с шотландскими борзыми. Дядя Джон как раз начал ей объяснять, что это за собаки, которых разводил ещё его отец, когда от вольера на противоположной стороне донёсся какой-то вой, в котором чувствовались и тоска, и призыв. Герцог остановился на полуслове и в недоумении оглянулся:
   - Что это с Неро? - пробормотал он и, обернувшись к Мэри, сказал, - прости, девочка, я ненадолго отлучусь, погуляй тут одна.
   - Я с Вами, - решительно сказала Мэри. Почему-то она почувствовала, что призыв относится именно к ней.
   - Ну, пойдём, - согласился герцог. - Но вообще-то я собирался тебя туда вести попозже, ротвейлер может тебе и не понравится, но тебе будет интересно познакомиться и с этой породой.
   Они направились к вольеру, и почти сразу вой сменился радостным повизгиванием. Около дверцы в вольере стоял большой тёмный пёс, который при их приближении поднялся на задние лапы, радостно поскуливая и глядя на Мэри преданными глазами. Сначала Мэри подумала, что шкура у него чёрная, но когда они подошли ближе, она увидела, что чёрная шкура собаки усеяна многочисленными подпалинами. Мэри в радостном потрясении оглянулась на герцога.
   - Он выжил? - неверяще спросила она. Глаза её лучились радостью и восторгом. - Он действительно выжил! - повторила она уже с уверенностью.
   Герцог сделал знак служителю и тот открыл дверцу вольера. Пёс выскочил из него, бросился к Мэри и, восторженно завиляв обрубком хвоста, принялся облизывать её руки. Мэри обхватила обеими руками мощную шею пса и зарыдала, повторяя:
   - Ты жив, мой дорогой, ты жив! Как я рада! - она обратила сияющий взгляд на герцога. - Я так за него боялась, но так и не смогла узнать о его дальнейшей судьбе. Когда я в тот же день пошла на псарню, там было пусто, я ни у кого не могла ничего узнать.
   - Так это были Вы, мисс? - поражённо спросил служитель. - А я и не понял и не смог ответить милорду, когда он спросил меня, как мы нашли Неро.
   - Видите, - вымученно улыбнулась Мэри герцогу, - какая-то польза всё-таки была от нашего вторжения в Грин-Холл в прошлом году.
   - Не в обиду Вам будь сказано, леди, - вмешался псарь, не замечая предостерегающего взгляда герцога, - но если бы не молодой лорд, с Неро ничего этого не случилось бы.
   - Мой брат? Джеймс? - потрясённо ахнула Мэри. - Но что он сделал?
   - Пойдём, Мэри, - ласково обратился к ней герцог, знаком остановив начавшего объяснение служителя. - Я сам всё расскажу. Я так понял, что Неро выбрал тебя, а ты его? Другую собаку не хочешь?
   Мэри судорожно вцепилась в ошейник Неро, а тот прижался к её ногам.
   - Мне другую не надо, - испуганно и сердито заявила Мэри.
   - Тогда пойдём отсюда, незачем нервировать других собак, - согласился герцог. - Посидим в беседке у пруда.
   В центре поместья был живописный пруд, окаймлённый зарослями кустов, а на возвышении стояла уютная беседка с мягкими диванчиками, на которые сели лорд Джон и Мэри, а Неро улёгся у её ног.
   - В прошлом году, - начал свой рассказ герцог, - "золотая молодёжь" нашего высшего света нашла себе новое развлечение. С островов Вест-Индии, где процветает магия Вуду (это тёмное колдовство, - пояснил он вопросительно глянувшей на него Мэри), начали привозить всякие магические снадобья. И вот юные лорды, ищущие острых ощущений, решили получить удовольствие, мучая несчастных животных. За людей им грозило бы наказание, за животных - ничего. Группа молодых людей из Итона, в которую входил твой брат, решила придать этому "приключению" оттенок риска, они начали воровать и подвергать мучениям породистых собак. Они узнавали, кто из лордов разводит породистых собак, и выкрадывали их из псарен. Дошла очередь и до Грин-Холла, - вздохнул лорд Джон. - К сожалению, нашей семьи не было в Лондоне в тот Сезон, иначе бы я быстро обо всём узнал и положил конец этим безобразиям. Не буду мучить тебя подробностями, но это лорд Джеймс выкрал Неро с псарни, а потом, после издевательств, они привязали его к кустам и забросали этими дьявольскими мешочками, от которых следы у него остались навсегда. Счастье, что ты наткнулась на него, ещё час - полтора, и с ним было бы всё кончено. Я приехал утром этого же дня и распорядился перевести всех собак в поместье Тони Чарда, оно было ближе всех от Лондона.
   - Джеймс всегда был неуправляемым, - горько вздохнула Мэри. - Это его ещё дедушка избаловал, как же, единственный наследник. Он даже отцу осмеливается перечить безнаказанно. И долго они продолжали так развлекаться? - со злостью спросила она у герцога. - Если бы я об этом узнала, ничто бы меня не остановило, я бы нашла способ его наказать.
   - Не беспокойся, они все получили своё наказание, - усмехнулся герцог. - Я в тот же день занялся этой группой. Ты ничего странного не замечала в своём брате?
   Мэри задумалась.
   - Вспомнила. Когда мы летом были в Гринвуд-Парке, Джеймс вдруг стал панически бояться собак, даже маленьких. Отцу пришлось распорядиться убрать всех собак из дома. А что Вы сделали? - с любопытством спросила она.
   - Пусть это останется тайной, - с улыбкой ответил герцог. - Только я думаю, что вряд ли теперь твой брат будет получать удовольствие от мучений какого-либо живого существа. Надеюсь, урок пошёл впрок им всем.
   Когда герцог и Мэри вышли из беседки, намереваясь отправиться с Неро в Олтон-Хаус, к ним подбежал взволнованный служитель.
   - Ваша светлость, а что делать с Фоксом? Он сидит и воет с тех пор, как Вы увели Неро.
   - Чуть не забыл, - спохватился герцог. - Мэри, как в вашем доме обстоит дело с грызунами? Ну, есть мыши или крысы? - пояснил он.
   - Есть, - содрогнулась Мэри. - Я каждый вечер со страхом ложусь в кровать, часто ночью просыпаюсь от писка крыс, они даже могут пробежать по постели.
   - Ну, тогда и здесь мы тебе поможем, - успокоил её герцог. - Дэнни, - повернулся он к служителю, - давай нам и Фокса в придачу.
   Служитель убежал на псарню и быстро вернулся, ведя на поводке небольшого фокстерьера, который радостно затявкал, увидев Неро, и рванулся к нему. Подбежав к своему большому приятелю, он радостно опрокинулся на спину, а Неро покровительственно повозил его своей лапой.
   - Неро и Фокс очень сдружились, когда Неро выздоравливал, - пояснил герцог, - и теперь Фокс не отходит от друга. Фокс - это самый лучший истребитель крыс, если он будет находиться в твоей комнате, ты можешь спать спокойно и безмятежно.
   - Как замечательно! - восхитилась Мэри.
   *
   Они вернулись в Олтон-Хаус, где их нетерпеливо поджидала Виктория.
   - Неро? - удивилась она, потом внимательно пригляделась к сияющей Мэри и ротвейлеру, прижавшемуся к её ногам. - Понятно, - протянула она, - так вот кто твоя таинственная спасительница, - ласково обратилась она к огромному псу.
   Потом Виктория обратилась к высокому парню, также находившемуся в холле.
   - Пол, познакомься с Неро и Фоксом, теперь вы будете в одной команде.
   Виктория подвела обеих собак к Полу, тот дал им обнюхать свои руки, потом погладил их, что обе собаки восприняли спокойно, и взял их поводки. Неро оглянулся на Мэри.
   - Всё в порядке, - успокоила его Виктория. - Пол будет заботиться о вас, но жить вы будете у леди Мэри, будете оберегать её от опасностей.
   Собаки спокойно дали себя увести. Мэри поражённо смотрела на кузину.
   - Они что, поняли тебя? - недоверчиво спросила она.
   - Конечно, - спокойно ответила Виктория. - Ты почаще с ними разговаривай и объясняй им, что тебе от них нужно. Собаки вообще многое понимают, а наши особенно.
   - А почему ваши особенно? - заинтересовалась Мэри.
   - Потому что крёстный обучает их понимать речь людей, особенно тех, кого они любят и кому служат, - охотно пояснила Виктория. - У крёстного Дар общения с Природой, его слушаются все живые существа.
   - Почему? - не отставала Мэри.
   - Никому не говори, это секрет, - таинственно прошептала Виктория. - Крёстный ведёт свой род от друидов, а друиды умели повелевать Природой.
   - Да ну тебя, - рассердилась Мэри, - я думала, ты серьёзно.
   Виктория рассмеялась.
   - У тебя в роду тоже были волшебники, - весело сказала она. - Пойдём в мою гостиную, я тебя познакомлю с генеалогией твоего настоящего отца.
   - А мне не пора уже возвращаться? - спросила Мэри. Ей так не хотелось уходить из этого уютного и надёжного дома.
   - Ещё только десять часов, Кристиан не проснётся раньше полудня. Так что время у тебя ещё есть.
   *
   Они прошли в гостиную Виктории, где Мэри снова залюбовалась красивым интерьером. Усадив подругу на диванчик, Виктория села рядом и подала ей листок бумаги.
   - Я вот написала о наших родных. Наш с тобой общий предок был русским князем, очень могущественным. Его боялись даже цари, потому что Романовы были выборными царями, а князья Мещерские были владетельными князьями с незапамятных времён. Князь в России - это как герцог у нас, - пояснила она внимательно слушавшей Мэри. - Старшая дочь князя родила ребёнка от царя Питера, был такой очень жестокий царь. Она захотела, чтобы её сын стал князем, поэтому Питер велел убить княжича Владимира, наследника князя, и княжну Анну. Но князь Александр (наш предок) это предвидел, он отправил свою вторую жену (старшая дочь была от первой жены) и сына с дочкой к своему тестю, барону Маунтиглу.
   Получилось так, что Владимир подружился с Джастином Уолтоном, наследником барона Уорфорда, и они вместе спасли королеву Анну от заговорщиков. В награду Владимир стал наследником барона Маунтигла, а Джастин стал первым виконтом Уорфордом.
   Впоследствии он женился на сестре Владимира, княжне Анне, она и стала бабушкой твоего отца, сэра Джона Уолтона. Моя мама - прямая наследница Владимира, а после неё - я тоже наследственная баронесса Маунтигл. Здесь всё понятно? - спросила Виктория.
   - Да, здесь намного понятнее, чем у Уэйнов и Гринвудов, но я и с теми тоже обязательно разберусь. Оказывается, это очень интересно - изучать свои корни.
   - Постепенно изучишь, а сейчас давай-ка обсудим, как ты будешь жить дома. Со слугами тебе помогут общаться Мэгги и Джим с Полом. Раз уж Мэгги взялась тебя опекать, я за тебя относительно спокойна. Относительно потому, - пояснила она удивлённо взглянувшей на неё Мэри, - что очень трудно прогнозировать поведение Кристиана. Единственное утешение в том, что Кристиан через неделю собирается ехать в Норфолк, в своё поместье. Твой свёкор уехал туда сразу после вашей свадьбы. Ни в коем случае не соглашайся ехать с Кристианом, скажи, доктор запретил ездить на большие расстояния под угрозой выкидыша. Мы с Ричардом тоже через неделю поедем в Олтон-Касл, но в городе остаются Эмма с Чарльзом, - утешила она приунывшую Мэри. - Ты всегда можешь к ним обратиться, если понадобится помощь. Да, - вспомнила Виктория, - Энтони Найт ведь тоже будет в Лондоне. Ты всегда найдёшь его в Грин-Холле. Он обещал всемерно тебе помогать, не стесняйся обращаться к нему, обещаешь?
   - Обещаю, - прошептала смущённая Мэри.
   - Пока вы ездили в Грин-Холл, я тут поговорила с Мэгги и ребятами. Они примерно знают, чего ожидать от слуг, положись на них. Мы с Мэгги хотим тебе предложить поменять комнату. Мэгги найдёт тебе свободные помещения рядом со спальней Кристиана, слуги приведут их в порядок. Мэгги может пока ночевать в твоей гардеробной, а парни решили найти себе каморку над конюшней, сейчас пока не холодно. А когда Кристиан уедет, устроитесь поудобнее.
   Мэри хотела сказать "Да Кристиан не будет возражать", но промолчала. Она только сейчас осознала, что совсем не знает своего мужа.
   Они проговорили ещё не менее часа, пока Виктория со вздохом не поднялась с дивана, где они обе сидели.
   - Пора, Мэри, - сказала она побледневшей подруге. - Главное, не показывай Кристиану испуга и не вздумай плакать, мужчины этого терпеть не могут. Подбодрись, подружка, у тебя такая мощная поддержка, один Фокс чего стоит, - попробовала она развеселить Мэри.
   Когда они уже собирались выходить, Виктория вдруг нахмурилась и сказала:
   - Подожди, лучше подстраховаться.
   Она достала из шкатулки на каминной полке какой-то флакончик с маслянистой жидкостью. Когда она открыла флакон, Мэри почувствовала очень приятный и какой-то успокаивающий аромат. Виктория нанесла по капле жидкости на кончики ушей Мэри.
   - Это хороший аромат, - пояснила она, - если Кристиан будет очень раздражён, постарайся обнять его, аромат его успокоит. Не забудешь, что я тебе говорила, как надо себя вести?
   - Постараюсь, - вздохнув, ответила Мэри. - До свидания, Вики, и спасибо тебе за всё. Я даже не представляла, как можно замечательно жить в своей семье.
   - У тебя тоже так будет, - пообещала Виктория. - Сейчас ты мне не поверишь, давай, я спрошу тебя через год?
   *
   Мэри приехала в Уэйнридж-Хаус вскоре после полудня. Когда она подошла к двери, дверь распахнулась, и злорадно ухмыляющийся дворецкий сообщил:
   - Сейчас скажу милорду, что Вы явились.
   Его взгляд с недоумением остановился на спутниках Мэри, но задерживаться он не стал, боясь, что кто-нибудь опередит его и сообщит милорду о появлении его пропавшей жены. Мэри со слугами и собаками вошла в холл. Отовсюду выглядывали лица слуг, предвкушающих удовольствие видеть проявление гнева милорда, направленное не на них.
   - Ах ты дрянь такая! - с таким возгласом Кристиан выскочил из своего кабинета. - Где ты шлялась целые сутки?
   Мэри испугалась. Такого Кристиана она ещё не знала, его тёмно-серая аура стремительно заполнялась красными всплесками ярости. Она с тоской вспомнила тепло Олтон-Хауса, и ей очень сильно захотелось вернуться туда. Мэри попятилась, но в этот миг ей в ладонь ткнулся холодный нос Неро. Пёс глядел вопросительно: "Что скажешь, хозяйка? Защищать?" Мэри пришла в себя. Она вспомнила инструкции Виктории и, бросившись навстречу мужу, повисла у него на шее. Кристиан опешил. Такого он явно не ожидал. А Мэри уже смотрела на него сияющими глазами.
   - Кристиан, у меня такое радостное известие! Пойдём отсюда, я не хочу, чтобы другие это слышали.
   И она игриво потянула его назад в кабинет. Разочарованные слуги обратили внимание на спутников миледи, которые спокойно стояли посреди холла, ожидая возвращения хозяйки.
   - Где ты была? - уже спокойнее спросил Кристиан, когда за ними закрылась дверь кабинета.
   - В Олтон-Хаусе, - наивно хлопая глазами, ответила Мэри.
   - Что? В Олтон-Хаусе? - снова пришёл в ярость Кристиан, и снова Мэри обняла его и прижалась к нему, успокаивая. - Как ты туда попала?
   - Я была вчера в Гайд-парке, и ко мне хотели пристать бродяги, которые взялись неизвестно откуда. К счастью, меня увидела леди Виктория, она увела меня в Олтон-Хаус.
   - Почему не домой? - подозрительно спросил Кристиан.
   - Потому что у них как раз гостил известный врач, который собирался уезжать на Восток. Врача зовут доктор Батнер. Виктория повела меня к нему, чтобы он выяснил, что со мной такое, почему я так плохо себя чувствую.
   - И что сказал этот врач? - брюзгливо спросил Кристиан. - Могла бы обратиться к врачу по соседству.
   - Доктор Батнер сказал самое главное, Кристиан, - ликующе объявила леди Мэри. - Я жду ребёнка! У тебя будет наследник. Ты рад, любимый? - посмотрела она в глаза мужу.
   - Ребёнок, - задумчиво повторил Кристиан. - Ну что ж, это действительно хорошая новость. Сын мне нужен. Только не вздумай рожать девчонку, мне нужен только сын.
   - Я постараюсь, милый, - послушно согласилась Мэри. - Я же понимаю важность рождения наследника.
   - А почему ты вчера не вернулась домой? - снова подозрительно прищурился Кристиан. - Чем ты там занималась?
   - Ты не поверишь, дорогой, я проспала весь день. Я так измучилась за эти дни, что, когда узнала, в чём причина, я просто валилась с ног. Проснулась уже под вечер. Я знала, что тебя дома не будет до утра, вот и не поехала домой, а осталась ночевать в Олтон-Хаусе. Да, Кристиан, я надеюсь, ты не будешь против, я тут наняла себе несколько слуг.
   - Зачем? - с недоумением спросил Кристиан. - У нас и так полный дом бездельников.
   - В том-то и дело, милый, - Мэри постаралась говорить спокойнее, хотя каждая жилочка в ней дрожала от страха и возбуждения. - Доктор Батнер порекомендовал мне свою помощницу, так как она хорошо умеет ухаживать за беременными женщинами, а доктор сказал, что мне нужен хороший уход. Ещё моя новая служанка сбегала сегодня в агентство и наняла двух слуг. Один из них грум, он будет возить меня на прогулки, обещает ездить недалеко и медленно. А второго я наняла для охраны, вместе с собаками, чтобы не повторился вчерашний случай.
   - Ладно, делай, как знаешь, - великодушно махнул рукой Кристиан. - Роди мне только здорового мальчишку.
   - Я постараюсь, - повторила Мэри.
   Они вместе вышли в холл, где спутники Мэри спокойно ждали её возвращения. Кристиан пригляделся к Неро и фыркнул.
   - Где ты взяла такого урода? - весело спросил он. - А вообще-то правильно, ему и рычать не надо, от его образины и так все шарахаться будут.
   Неро сидел спокойно, вроде бы добродушно вывалив язык и преданно поглядывая на хозяйку. Мэри подошла к нему и погладила по голове, успокаивая, так как ощущала, как напряжён её любимец внутренне. Но тут внимание Кристиана привлёк Фокс.
   - А его ты зачем приволокла? От этого-то какая польза?
   Мэри открыла рот, но ответить не успела. Фокс стрелой метнулся под лестницу, раздался пронзительный полузадушенный визг, и Фокс торжественно принёс и положил перед Кристианом задушенную крысу, глядя на хозяина весёлыми глазками и ожидая похвалы. Кристиан захохотал и сказал, обращаясь к Фоксу:
   - Ладно, оставайся, доказал свою полезность.
   Мэри решила воспользоваться хорошим настроением мужа.
   - Милый, ты не возражаешь, если я сменю себе комнату? Я бы хотела переселиться в гостевую спальню слева от твоих апартаментов.
   - Делай, что хочешь, - великодушно ответил Кристиан. - Ты же здесь хозяйка. А я пожалуй вечером в клубе отпраздную твою новость.
   Подобревший Кристиан вернулся в свой кабинет, а Мэри со своими слугами и собаками двинулась на второй этаж обустраивать свою жизнь.
   *
   Мэгги развернула бурную деятельность. Мэри сидела в своей новой комнате и беседовала с Неро. Она рассказывала ему, как она переживала за него и надеялась, что его вылечат. Пёс сидел около неё, положив голову ей на колени, и блаженно жмурился, когда хозяйка гладила его по голове и чесала за ушами. Фокс носился по комнатам следом за слугами. Мэгги сообщила хозяйке, что они приготовят для неё четыре помещения: эту спальню, гардеробную, туалетную комнату с ванной и будуар для миледи. Сначала Мэгги помогали только Джим с Полом, а потом Мэгги привела несколько служанок, которые проворно включились в работу. Когда Мэгги попросила миледи пройти в уже подготовленный будуар, чтобы они могли навести порядок в спальне, Мэри шёпотом спросила у служанки:
   - Мэгги, что случилось? Почему служанки так стараются?
   Мэгги фыркнула.
   - Напугались. Экономка разбежалась жаловаться на нас лорду Кристиану, а он закатил ей оплеуху и начал ругаться, что не хватало ему ещё домашними делами заниматься, а на что у него жена. Вот все и притихли.
   Через пару часов Мэри прилегла отдохнуть уже в чистой нарядной спальне. Дверь в коридор была полуоткрыта, и она услышала женский голос (ей показалось, что это была Пегги):
   - Подумаешь, сколько возни из-за какого-то ребёнка. Я ведь тоже могу милорду родить ребёнка.
   - Дура ты, Пегги, - послышался насмешливый голос Мэгги. - Твой ребёнок для милорда только лишняя головная боль.
   - Почему это? - спросила Пегги.
   - А ты сама подумай. Миледи родит ему наследника, сына, продолжателя рода, который будет радовать отца. А ты, если и родишь, то бастарда, а бастарды для лордов опасны, потому что обычно, став взрослыми, стараются отомстить своему отцу.
   - А ты неглупая малышка, - внезапно послышался насмешливый голос Кристиана. - Не хочешь и в моих апартаментах поубираться?
   - Нет, милорд, не хочу, - спокойно ответила Мэгги. - Я служу миледи и моя главная задача - чтобы она выносила здорового ребёнка.
   - Не боишься, что я тебя уволю за строптивость? - с угрозой спросил Кристиан.
   - Не боюсь, - так же спокойно отвечала Мэгги, - я слишком высокого мнения о Вашем уме, чтобы поверить, что из-за какого-то пустяка Вы лишите Вашу жену надлежащего ухода.
   - И откуда у тебя такое высокое мнение о моём уме? - опять насмешливо спросил Кристиан.
   - От миледи, естественно. Она так Вами восхищается, и она мне говорила, что очень надеется, что её мальчик будет похож на Вас не только внешностью, но и умом.
   - Ну-ну, - пробормотал польщённый Кристиан, затем резко распорядился, - Пегги, зайди-ка, убери у меня в комнате.
   - Слушаюсь, милорд, - с готовностью откликнулась Пегги.
   Вечер прошёл спокойно. После наказания экономки никто из слуг не осмеливался оказывать открытое неповиновение. Мэгги сама приготовила еду для миледи, а потом для себя, Джима и Пола. На ночь Джим, Пол и Неро ушли в конюшни, а Фокс разместился в комнате Мэри. Мэгги спала рядом, в гардеробной, оставив дверь в спальню к миледи полуоткрытой. Поэтому Мэри спокойно проспала всю ночь, уже ни о чём не волнуясь.
   *
   Кристиан приехал в клуб в хорошем настроении. Известие об ожидаемом наследнике настроило его на весёлый лад, а час, проведённый с Пегги в его спальне, снял напряжение, в котором он пребывал с тех пор, когда проснулся и дворецкий сообщил ему, что миледи вчера не вернулась с прогулки. Он разозлился на эту недотёпу и совсем не собирался её искать, но пообещал себе задать ей хорошую трёпку, когда появится. Неискушённость и наивность Мэри быстро ему приелись, и, возвратившись после медового месяца, он в основном опять пользовался услугами Пегги в постели, которая часто его развлекала чем-то новеньким. Он сам удивлялся, почему всё-таки не наказал жену. Скорее всего, её сообщение утихомирило его гнев. Кристиан решил, что позволит Мэри жить спокойно, чтобы она могла родить ему здорового наследника. А потом можно будет заняться её обучением, усмехнулся Кристиан. Пусть учится доставлять удовольствие мужу, её ценность после рождения наследника намного понизится.
   Приятели уже ожидали его в отдельной гостиной клуба. Когда Кристиан появился, лорд Уильям Лейтон, виконт Хатфилд, старший сын и наследник графа Блэкуэлла, насмешливо заметил:
   - Мало того, что опоздал, но ещё и сияешь, как будто твой предок откинул копыта и ты стал маркизом.
   - Не завидуй, Хатфилд, - привычно отшутился Кристиан. - Пока я ещё граф. Не бойся, стану маркизом, не забуду старых друзей.
   - Так по какому случаю у тебя такой торжественный вид? - настаивал лорд Уильям.
   - Сегодня жена мне сообщила, что весной подарит мне наследника, - торжественно сообщил Кристиан. - Так что сегодня отпразднуем эту новость.
   - Виват граф Дирем и его будущий наследник! - охотно поддержали его предложение приятели.
   Когда был выпит первый бокал за будущего наследника, к Кристиану обратился Джордж Лукас, самый старший из них и самый богатый. Именно из-за его богатства, хотя он и не имел титула, его принимали на равных в кругу Кристиана и его приятелей.
   - Слушай, Дирем, тебе уже сейчас надо подыскивать хорошего врача.
   - Слушайте, слушайте, - поддержал его лорд Милфорд. - Джордж ещё не оправился от стресса, когда чуть не стал вдовцом, теперь готов со всеми поделиться своим опытом.
   - Ну и готов, - набычился Джордж. - Это вы, титулованные, женитесь не по любви, вот и готовы терять своих жён из-за тех эскулапов, что встречаются среди врачей. А я с моей Белиндой собираюсь прожить всю свою жизнь, так что в следующий раз, когда она забеременеет, я постараюсь найти ей хорошего врача.
   Все приятели помнили, в каком напряжении и смятении находился Джордж, когда в июле его жена не могла разродиться в течение двух суток, и врач предупредил его, что он не ручается за жизнь его жены и ребёнка. К счастью, ему удалось пробиться к Самуэлю Батнеру, который не занимался частной практикой, но слыл лучшим врачом Лондона. Батнер спас его жену и ребёнка, заметив при этом, что им повезло, что родилась маленькая девочка. Крупный ребёнок мог бы убить мать, которая была донельзя измучена.
   Помолчав, Джордж добавил:
   - Жаль, но доктор Батнер уехал на Восток, а к Найтону тебе, Кристиан, не пробиться, хоть ты и наследник маркиза. Личный врач его высочества нарасхват.
   - Да, - вспомнил Кристиан, - моя жена наняла себе сиделку, которая работала у доктора Батнера.
   - Такая рыженькая, с веснушками? - недоверчиво спросил Джордж Лукас.
   - Да, ты что, её знаешь? - удивился Кристиан. - Такая пигалица, а язычок у неё острый.
   - Знаю ли я её, - рассмеялся Джордж. - Ещё как знаю. Именно она оказывала основную помощь доктору при родах, а потом мне ещё выговор сделала за ан-ти-са-ни-та-рию (Джордж по слогам произнёс это слово) в спальне. Слушай, если она действительно теперь у твоей жены, я думаю, за наследника можешь быть спокоен.
   - А я её хотел выгнать за строптивость, - признался Кристиан.
   - Слушай, Дирем, если соберёшься её рассчитать, дай знать мне, я её найму за любые деньги, - загорелся Джордж.
   - И не мечтай, - насмешливо отозвался Кристиан. - Пусть уж живёт в моём доме и ухаживает за моей женой. Я хоть женой и не очень дорожу, но наследник мне нужен здоровый.
   Далеко за полночь, когда они были уже изрядно пьяны, виконт Хатфилд потряс Кристиана за плечо:
   - Слушай, Крис, раз у тебя уже сделан наследник, теперь тебе надо сделать следующий шаг.
   - Какой следующий? - непонимающе уставился Кристиан на приятеля.
   - Как какой? Когда появляется наследник, нужно обязательно писать завещание, - попытался убедить его виконт. - Вот смотри, выходишь из клуба, а тут молния как ударит - и всё.
   - Что всё? - нахмурился Кристиан, пытаясь понять, о чём говорит приятель.
   - Всё - это значит, что отправляешься на небеса вместе с молнией. Хотя, - задумался лорд Уильям, - может и не на небеса, но куда-то отправишься, - решительно заключил он. - И что тогда будет с твоим наследником? Ему нужно назначить опекуна, понял?
   - Понял, - важно кивнул Кристиан. - Я всё отлично понимаю. Ты что, думаешь, я пьян? Ничего подобного, я отлично соображаю.
   - Ну вот, - попытался втолковать ему виконт, - напиши завещание и назначь опекуна своему наследнику.
   - Прямо сейчас? - удивился Кристиан.
   - Ну конечно, сейчас, - поддержал Уильяма лорд Милфорд, - знаешь, как говорят: "Бережёного бог бережёт".
   - А что это значит? - заинтересованно спросил Кристиан.
   - Это значит, - старательно выговаривая слова, стал объяснять ему лорд Эван Комб, третий сын маркиза Линкомба, недавно рукоположенный в сан, - что ты составляешь завещание, и Создатель оставляет тебя в покое. Он увидит, что ты серьёзно относишься к своим обязанностям, и позволит тебе самому растить наследника.
   - Тогда давайте писать завещание, - загорелся Кристиан. - А кто его будет писать?
   - Нужен поверенный, - авторитетно изрёк виконт Хатфилд.
   Кристиан махнул рукой обслуживающему их лакею:
   - Поверенного сюда.
   - Сейчас же пошлём за ним, милорд, - поклонился лакей.
   - А как вы за ним пошлёте? - подозрительно прищурился лорд Эван, - у вас что тут, поверенные тоже члены клуба?
   - Ни в коем случае, милорд, - оскорбился лакей. - Просто адвокатская контора "Филдинг и сыновья" предложила нам такую услугу. Когда нам нужен поверенный, мы посылаем за ним в филиал их конторы недалеко от нашего клуба. Поверенный приходит в любое время дня и ночи. С тех пор, как мы приняли их предложение, члены клуба пользуются этой услугой почти каждую ночь, очень удобно.
   - Ладно, - махнул рукой Кристиан, - давай сюда поверенного. А мы пока ещё выпьем за моего наследника.
   - А ты пока подумай, кого ты назначишь опекуном, - наставительно сказал лорд Уильям. - Наверное, лорда Гарри?
   - А вот шиш ему, а не опекунство, - неожиданно заявил лорд Кристиан. - Он меня недавно отругал, как мальчишку. Не дам ему воспитывать моего сына.
   - А кому дашь? - пьяно икнув, спросил лорд Милфорд, и залпом выпил только что наполненный лакеем бокал. - Своему тестю, графу Линфорду?
   - А вот и не угадал! - торжествующе заявил Кристиан. - И никто из вас не угадает.
   - Только не назначай нас опекунами, - в шутливом ужасе взмолился лорд Эван. - Опекать твою жену я бы ещё согласился, но не младенца.
   - Не, - мотнул головой Кристиан, - мою жену опекать неинтересно, она у меня стеснительная, - насмешливо и пренебрежительно протянул он последнее слово. - Вот Пегги у меня - это да! Любого опекуна ублажить сможет. И откуда что берёт, вечно что-то новенькое придумает.
   - Это ты Милфорда благодари, - ехидно сообщил лорд Уильям, - когда мы у тебя ночуем, Пегги всегда безвылазно в его комнате.
   - Надо же, - поражённо уставился Кристиан на довольно ухмыляющегося лорда Милфорда, - а я всегда думал, что Пегги от вас прячется, поэтому её никогда не найдёшь, когда вы у меня остаётесь.
   - Ага, прячется, - поддержал ехидную улыбку брата лорд Дэниел, - она от нас в комнате Милфорда прячется, он ей там уроки преподносит.
   - А что, кто-то недоволен? - небрежно растягивая слова, осведомился лорд Милфорд. И, повернувшись к Кристиану, снисходительно пояснил, - для тебя же стараюсь, вношу разнообразие в твою жизнь.
   В это время лакей пропустил в гостиную мужчину средних лет в деловом костюме.
   - Вот, милорд, - обратился лакей к Кристиану, - это поверенный, мистер Гарри Филдинг.
   Вошедший сдержанно поклонился, невозмутимо разглядывая возбуждённую компанию.
   - Садись, поверенный, - Кристиан махнул рукой на свободный стул рядом с ним, - и пиши моё завещание.
   - Слушаю, милорд, - откликнулся поверенный. Он расчистил с помощью лакея часть стола, разложил свои письменные принадлежности и бумагу и приготовился писать. - Итак, милорд, Вы хотите оформить завещание.
   - Вот именно, - важно кивнул Кристиан. - Значит, пиши: Я, лорд Кристиан Джордж Мартин Уэйн, граф Дирем, находясь в здравом уме и трезвой памяти ...
   - Надо говорить "твёрдой памяти", - перебил его лорд Эван. - С чего ты взял, что память у тебя трезвая, если ты пьёшь уже который час.
   - Пью я, а не память, - обидчиво возразил Кристиан. - А память у меня трезвая. И не перебивай. В общем - повернулся он к поверенному, - ты лучше знаешь, как писать. Составляю завещание, - важно пояснил он, - потому что моя жена ждёт наследника.
   - Поздравляю, милорд, - сдержанно произнёс поверенный, составляя текст завещания. - О чём Вы хотите распорядиться в своём завещании?
   - Хочу назначить опекуна своему ребёнку, жене и состоянию, - перечислил Кристиан.
   - И кого Вы назначаете для них опекуном? - спросил поверенный, быстро заполняя документ.
   Все приятели притихли и затаили дыхание, ожидающе глядя на Кристиана. Тот насладился общим вниманием и раздельно произнёс:
   - Назначаю опекуном моего ребёнка, моей жены и моего состояния ... - он ещё помедлил и злорадно сказал - его светлость герцога Бьюкасла!
   Поверенный невозмутимо записывал, а приятели ошеломлённо уставились на Кристиана.
   - Но почему? - первым не выдержал виконт Хатфилд. - Ты же его ненавидишь! В мае ты хотел расстроить его помолвку с твоей родственницей, потом даже нанял своего слугу расправиться с ним. - Лорд Уильям даже не подумал о том, что его слушают не только приятели, но и посторонние, к тому же один из них законник. - Кстати, зря ты сам тогда взялся обниматься с той девицей, которая изображала леди Викторию. Надо было отдать её мне, тогда бы все точно поверили в её измену.
   - Всё равно не поверили бы, - возразил брату лорд Дэниел. - Ты забыл, что леди Виктория не дала завлечь себя в лабиринт?
   - А почему твой слуга не покончил с герцогом? - внезапно вспомнил лорд Милфорд. - Ты же говорил нам, когда мы в ту ночь пили у тебя дома, что утром твой слуга пойдёт в Гайд-парк и подстрелит герцога. Почему не подстрелил? - настаивал он, не обращая внимания на невозмутимо пишущего поверенного.
   - А чёрт его знает, почему, - отмахнулся Кристиан. - Они все трое куда-то исчезли вместе со своей увечной мамашей. А это завещание - моя месть герцогу, - гордо заявил он. - Я ещё с ним не закончил.
   Поверенный кашлянул, привлекая общее внимание.
   - Я написал текст завещания, милорд, - сообщил он Кристиану. - Теперь нужно, чтобы вы его подписали и заверили свидетели.
   - И сколько тебе нужно свидетелей? - спросил Кристиан, оглядывая своих приятелей.
   - Достаточно двух или трёх, - сообщил поверенный.
   - Ну, тогда пусть заверяют Хатфилд, Милфорд и ты, Эван, как духовное лицо, - указал Кристиан.
   - А я? - спросил лорд Дэниел. - Я тоже хочу это, как его, заверить.
   - Молод ещё, - свысока бросил ему Кристиан. - И вообще, ты весной водился с Рупертом Олтоном, братом герцога. Вот какие у тебя приятели.
   - И вовсе нет, - запротестовал лорд Дэниел, - во-первых, Руперт подрался со мной после происшествия в нашем имении, а, во-вторых, он потом подружился с Занудой Эпплби, когда тот избавился от заикания. Они даже вместе отправились в Большое Турне по Европе на два года.
   - Правда? - заинтересовался Кристиан. - Не знал.
   Поверенный дал ему документ на подпись и попросил свидетелей заверить завещание. Затем обратился к Кристиану.
   - Завтра я зарегистрирую Ваше завещание, милорд, и оно будет храниться в нашей конторе.
   - Ладно, - махнул рукой Кристиан. - Только далеко его не прячьте, я, может быть, ещё надумаю изменить его.
   - Если Вы захотите изменить Ваше решение, милорд, - ответил поверенный, - вам не нужно будет брать старое завещание. Вы просто составите новое, оно и будет законным. Законным всегда считается самое позднее завещание, - пояснил он.
   - Надо же, - восхитился Кристиан. - Никакой волокиты. Одобряю, - он жестом отпустил поверенного.
   Поверенный вышел из гостиной, а Кристиан с приятелями продолжал праздновать до самого утра.
   *
   Утром следующего дня леди Мэри Уэйн, графиня Дирем, проснулась в чудесном настроении. Она вспомнила своё уныние и отчаяние позавчера утром, свою тревогу вчера и радостно рассмеялась. Она не строила иллюзий, что впереди её ждёт беззаботная жизнь, но она собиралась сделать свою жизнь и особенно жизнь своего ребёнка как можно лучше. Эту уверенность в том, что она это сможет, она обрела после событий вчерашнего дня. Впервые в жизни Мэри почувствовала, что она не одинока в этом мире. Для неё было внове чувствовать искреннюю заботу своих новых слуг. Раньше она никогда не думала о слугах как о людях с собственными чувствами, мечтами и стремлениями. Виктория удивила её своей заботой о слугах и знанием их жизни. И сейчас Мэри тоже ощущала интерес к жизни своих слуг, она была им очень благодарна за их поддержку.
   Мэри понимала, что вчера всё прошло так гладко именно потому, что она ощущала за собой силу поддержки и со стороны прибывших с нею слуг и со стороны своих новых родственников и друзей. Как это советовала Виктория? "Продержись неделю, пока Кристиан уедет в Норфолк, и начинай обустраивать свою жизнь". Ну, что же, эту неделю она потратит на подготовку к своей новой жизни.
   Мэри положила руку на свой плоский ещё живот и нежно его погладила. Она вспомнила ещё один совет Виктории: "Когда ты одна, чаще разговаривай с малышом, пусть он привыкает к твоему голосу. И обязательно начинай день с разговора с ним. Это и тебе прибавит сил, чтобы прожить наступающий день".
   Чувствуя себя немного неловко и непривычно, Мэри заговорила шёпотом:
   - Доброе утро, мой маленький. Я хочу тебе сказать, что я очень тебя люблю и буду готовиться к твоему появлению. Мы приготовим тебе чудесную детскую, чтобы тебе там жилось уютно и радостно, и мама всегда будет с тобой. Мы будем вместе гулять, я тебя буду знакомить со всеми сложностями жизни, которые я сама ещё не все знаю, но ради тебя я буду учиться. Я всё время буду думать, каким ты родишься, на кого будешь похож. Я не против, если ты внешне будешь похож на своего папу. Но я бы хотела, чтобы ты рос добрым и ласковым мальчиком, отзывчивым и внимательным ко всем людям в твоём окружении.
   В это время скрипнула полуоткрытая дверь гардеробной, и оттуда показалась улыбающаяся Мэгги. Увидев, что хозяйка проснулась, служанка радостно подошла к её постели.
   - Доброе утро, миледи, - тоже прошептала Мэгги. - А я подумала, с кем Вы можете шептаться. Фокс ведь спит сейчас у меня. Он почти всю ночь работал, хорошо охранял Ваши апартаменты. Ох, и умная собачка! Усвоил, что эти четыре комнаты Ваши, только их и охраняет, на остальные пока не отвлекается.
   - Доброе утро, Мэгги, - ответила немного смущённая Мэри. - Я тут решила поздороваться со своим малышом - пояснила она, сама удивляясь своему желанию пооткровенничать со служанкой, чего никогда бы не допустила её мать.
   - Ой, как хорошо, что Вы это делаете, миледи, - просияла Мэгги. - Это ведь очень сильно укрепляет связь между матерью и ребёнком. А я пришла сказать, что сегодня чудесный день. Джим уже нашёл приличный экипаж и лошадок смирных подобрал. Поэтому после завтрака, если хотите, поедем на прогулку или с визитами, как пожелаете.
   - А мой муж? - спросила Мэри.
   - Милорд вернулся два часа назад, сам не мог выйти, так напраздновался, - хихикнула Мэгги. - Слуги отнесли его в спальню, точно раньше полудня не проснётся.
   - Тогда поедем в Олтон-Хаус, повидаюсь с леди Викторией, - решила Мэри.
   - Я Вам сейчас подам лёгкую закуску, - предложила Мэгги, - а позавтракаете в Олтон-Хаусе, потому что Ваш повар совершенно не умеет вкусно готовить.
   - Я знаю, - со вздохом ответила Мэри. Она не стала говорить служанке, что Кристиан очень резко оборвал её, когда она попыталась пожаловаться на повара.
   Когда Мэгги принесла хозяйке поднос с едой, леди Мэри с удовольствием выпила чаю с молоком, съела несколько сухариков и начала одеваться для выхода с визитами. Внутри у неё было какое-то неясное чувство, она ещё не знала, как ей распорядиться той относительной свободой, которую она получила.
   Когда они приехали в Олтон-Хаус, дворецкий Крэйн встретил гостью приветливой улыбкой и почтительным поклоном.
   - Её светлость ждёт Вас в комнате для завтраков, миледи, - сообщил он.
   Мэгги просительно посмотрела на хозяйку.
   - Можно, я пока повидаюсь с Лорел, миледи, - попросила она. - Лорел скоро уедет из Лондона, нам нужно кое-что обсудить. Герцог и герцогиня почти всех слуг берут с собой в Олтон-Касл, - пояснила Мэгги.
   - Конечно, Мэгги, - ласково улыбнулась леди Мэри, - когда ты мне понадобишься, я думаю, тебя легко можно будет найти.
   - Да, миледи, - просияла ответной улыбкой Мэгги, - миссис Крэйн сразу мне скажет.
   Мэри вошла в комнату для завтраков, где за столом, рядом друг с другом, сидели Ричард и Виктория. Виктория приветливо улыбнулась вошедшей кузине, а герцог поднялся из-за стола, поцеловал жену, поздоровался с Мэри и сказал, обращаясь к Виктории:
   - Ну, вы завтракайте, а мне надо кое-что обсудить с Найтом. Крэйн сказал, он приехал десять минут назад.
   Когда за герцогом закрылась дверь, Виктория указала Мэри на стул рядом с собой и сказала лакею, который помогал леди Мэри сесть:
   - Робин, подай сюда побольше фруктов.
   Блюда, стоящие на столе, источали такой восхитительный запах, что Мэри смущённо призналась:
   - У меня только при взгляде на стол слюнки текут, не говоря уже о запахах. С тех пор, как прошла тошнота, мне всё время хочется есть. Но когда я вхожу в столовую в Уэйнридж-Хаусе, у меня опять появляется тошнота от тех неаппетитных запахов.
   - А ты пробовала предложить Кристиану сменить повара? - поинтересовалась Виктория, с удовольствием наблюдая за тем, как Мэри наслаждается каждым кусочком.
   - Сразу же, в первый вечер, когда мы приехали из Брайтона, - прожевав очередную порцию пищи, кивнула Мэри. - Умм, как вкусно, - добавила она, облизывая ложку.
   - Ешь на здоровье, - поощрила Виктория, подавая знак лакею добавить на тарелку графини понравившееся ей блюдо. - И что Кристиан?
   - Он меня резко оборвал, - горько вздохнула Мэри, - и заявил, что этот повар готовит для маркизов Уэйнриджей уже в течение тридцати лет, и если его стряпня устраивала всех лордов, то не мне выступать с претензиями. - Мэри опять вздохнула и взялась за добавку, предложенную лакеем.
   Виктория расхохоталась.
   - Это что, Кристиан считает, что мой папа, седьмой маркиз, держал у себя этого повара?
   - А разве это не так? - удивилась Мэри.
   - Конечно, нет, - всё ещё смеясь, заверила её Виктория. - У нас был очень хороший повар, но в Грин-Холле. Дело в том, что ни мой папа, ни дедушка Джошуа, шестой маркиз, никогда не жили в Уэйнридж-Хаусе, когда приезжали в Лондон. Они всегда жили в Грин-Холле, а в Уэйнридж-Хаусе дедушка Джошуа разрешил жить бедным родственникам, для них и были взяты слуги. Кстати, насколько я знаю, сначала там была неплохая кухарка, но, когда папа решил отдать титул и состояние Уэйнриджей лорду Гарри, отцу Кристиана, кухарка попросила у папы рекомендации и ушла работать в другой дом. А всех бедных родственников лорд Гарри выгнал из дома, когда стал восьмым маркизом. Не переживай за них, - успокоила Виктория кузину, которая с тревогой посмотрела на неё. - Перед своим отъездом в Индию тринадцать лет назад папа поселил этих родственников в другом доме и назначил им всем приличное содержание. Так что, - заключила Виктория, - скорее всего ваш повар обманул лорда Гарри, сказав, что готовил для маркизов Уэйнриджей. Дело в том, что и лорд Гарри, и Кристиан вряд ли бывали в действительно богатых домах достаточно долго, чтобы научиться отличать хорошую кухню. Только ни в коем случае не рассказывай об этом Кристиану, - предупредила Виктория кузину.
   - Почему? - с недоумением спросила Мэри. - Я расскажу, и он прогонит этого самозванца.
   Виктория покачала головой и пояснила:
   - Мужчины не любят, когда их выставляют дураками. А именно так будет считать Кристиан, что ты хочешь ему показать, какие они с отцом неопытные в отношении хорошей кухни. И злость его обратится в основном не на повара, обманувшего их, а на тебя. А тебе это надо?
   - Нет, я не хочу, чтобы он злился на меня, - содрогнулась Мэри. - А что же делать?
   - Неделю придётся потерпеть, - посоветовала Виктория. - Завтракать будешь у нас, ленч тоже успеешь съесть до возвращения домой, а к вечеру тебе Мэгги будет готовить из того, что будут присылать от нас. Я распоряжусь, чтобы на кухне готовили для вас такие блюда, которые легко разогреваются или их можно есть холодными. И ешь побольше фруктов. Только об этом не надо говорить Кристиану. А когда он соберётся уезжать, предложи ему забрать большую часть слуг с собой, зачем их здесь держать. Оставь несколько прилежных горничных, остальных пусть он увозит. Если будет настаивать, чтобы ты ехала с ним, попроси его послушать Мэгги. Та сумеет убедить его в том, что поездка сейчас на длинные расстояния может привести к выкидышу. Пообещай Кристиану, что к Рождеству, если твоё состояние позволит, ты попробуешь приехать в Норфолк.
   - Но я не хочу, - запротестовала Мэри. - Я не хочу туда ехать. И рожать я хочу в Лондоне, и чтобы ты была рядом, - стыдливо призналась она.
   - Не волнуйся, тебе не придётся туда ехать, - успокоила её Виктория. - Потом напишешь ему, что боишься за ребёнка и останешься в Лондоне. А весной твои родители приедут на Сезон в Лондон.
   Мэри содрогнулась.
   - Надеюсь, я рожу раньше, прежде чем они приедут, - прошептала она.
   - Мэри, перестань сейчас же, - прикрикнула на неё Виктория. - Ты даже есть перестала, - шутливо упрекнула она подругу. - Я же тебе сказала, всё будет хорошо. Поешь ещё, тебе ведь надо есть за двоих, твоему малышу надо расти, чтобы родился крепким и здоровым.
   - Откуда ты так много всего знаешь, Вики? - удивлённо спросила Мэри, вновь принимаясь за еду. Она взяла большой сочный персик и начала его очищать. - Я ведь старше тебя на два года, а такое ощущение, что ты намного старше.
   - Меня бабушка воспитывала, - пояснила Виктория. - Учила жизни, чтобы я знала, как вести себя в разных ситуациях. А ещё мне самой было очень интересно изучать людей и их поведение, их характеры. Ну, и не забывай, мне от предков передались навыки целительства, которые я стараюсь совершенствовать, чтобы помогать людям. Поневоле быстро повзрослеешь, - со вздохом добавила Виктория.
   - Уфф, больше не могу, - Мэри с наслаждением проглотила последний кусочек персика. - Слава Богу, я опять получаю удовольствие от еды, да ещё какое, - шутливо добавила она.
   Мэри помолчала, глядя на накрытый стол отстранённым взглядом, и призналась.
   - Знаешь, я примерно могу представить, что чувствует птица, которая выросла в клетке, и вдруг её выпустили на свободу. У меня такие же ощущения, самое главное - растерянность. Что делать, чем заниматься?
   - Знаешь что? - предложила Виктория, когда они уже вышли из комнаты и поднимались на второй этаж. - Давай возьмём с собой Сару и поедем к Эмме. Там и поговорим. Заодно и с Джудит познакомишься.
   - А кто это, Джудит? - заинтересовалась Мэри, входя в гостиную следом за кузиной.
   - Это дочка Чарльза и Эммы, - пояснила Виктория. - Считай, что твоя племянница.
   - И у Эммы дочка? - удивилась Мэри. - Она же вышла замуж в этом году, как и мы.
   - Джудит - дочка Чарльза от первой жены, - улыбнулась удивлению подруги Виктория. - Его первая жена умерла, когда Джудит было пять лет. Чарльз тогда был в Индии с нами, а его жена с дочкой жила в поместье старшего брата Чарльза. И брат ему написал, что его жена умерла, а дочку Чарльза он собирался отдать в приют.
   - Родной дядя?! - ужаснулась Мэри. - Как это можно?!
   - В этом мире и такое случается, - печально сказала Виктория. - К счастью, в это время в Индию приехала Эмма. Она устроилась гувернанткой в семью служащего Ост-Индской компании и, спасаясь от домогательств хозяина, обратилась к губернатору Мадраса. Там, в губернаторском дворце, мы с ней и познакомились. Дядя Чарльз сразу влюбился, - засмеялась Виктория. - Он попросил Эмму вернуться в Англию и побыть с его дочкой до его возвращения. Вот так у Джудит появилась настоящая мама, которой она до этого не знала, поскольку её родная мать почти не обращала на девочку внимания.
   - А сколько лет Джудит? - спросила Мэри.
   - В марте ей исполнилось восемь лет, как раз на свой день рождения она впервые встретилась с отцом. И с тех пор они неразлучны.
   - А как ты думаешь, Вики, - внезапно спросила Мэри, - сэр Джон действительно обрадуется, когда узнает обо мне?
   - Даже не сомневайся, - заверила Виктория. - Он вообще очень любит детей, а о своих племянниках мог говорить часами. Я так поняла, что братья ему подробно писали об Эмме и Тимоти, и он всегда очень жалел, что так далеко от них.
   - Ты что, знаешь его? - удивилась Мэри.
   - Да, я встречалась с ним в Индии, - сообщила Виктория. - Я ведь там часто бывала. Сэр Джон такой добрый и ласковый, совсем как мой папа. Только постарше, поэтому я его воспринимала как дедушку. Так что в конце года тебя ждёт большая радость - знакомство с собственным отцом. А как сэр Джон обрадуется! Обрести дочь, да ещё и внука ждать в придачу. Я думаю, он будет на седьмом небе от счастья.
   - Хорошо бы, - тоскливо сказала Мэри. - Так хочется чувствовать себя любимой, чтобы о тебе кто-то думал. Я надеялась, что у нас с Кристианом будет настоящая семья, но уже вижу, что ошиблась в нём.
   - Ты его всё ещё любишь? - спросила Виктория.
   - Я была влюблена, - призналась Мэри, - нам было хорошо в Брайтоне, хотя и тогда я уже чувствовала, что в наших отношениях чего-то не хватает. А сейчас я его боюсь. Оказывается, я совсем его не знаю.
   Виктория сочувственно посмотрела на подругу, но ничего не сказала. Она взглянула на часы на каминной полке и сообщила кузине:
   - Сейчас Сара позавтракает, а потом мы её заберём с собой. Обычно у неё после завтрака занятия с гувернанткой, но я думаю, что с Энтони приехал и Джейкоб, пусть они с Анцеллой пообщаются, а то они редко видятся.
   - А кто это такие? - с недоумением спросила Мэри.
   Виктория спохватилась.
   - Да, ты же ещё почти никого у нас не знаешь. Энтони, - пояснила она, - это Энтони Найт, наш управляющий, ты с ним знакома.
   Мэри слегка порозовела, вспомнив ласковый взгляд серо-зелёных глаз и спокойный мягкий голос.
   - Джейкоб, - продолжала Виктория, - секретарь моего благотворительного фонда. Сначала секретарём был Энтони, но когда мы с Ричардом поженились, нам потребовался надёжный человек, который мог бы заменить дядю Чарльза в управлении всем состоянием семьи. А Энтони очень хороший человек, компетентный и порядочный. Анцелла - это мисс Винтер, гувернантка Сары и подруга Джейкоба, он нам её привёл.
   - Наверное, это хорошо, много знать об окружающих тебя людях и участвовать в их жизни, - с завистью вздохнула Мэри.
   - А тебе кто мешает? - удивилась Виктория. - Вот, у тебя в окружении уже трое: Мэгги, Джим и Пол, не считая Неро и Фокса, - шутливо добавила она. - Мэгги хоть и думает, что она с тобой временно, до возвращения доктора Самуэля Батнера, но доктор уехал надолго, а ей надо устраивать свою жизнь. Лорел, её сестра, хоть и младше, но может раньше Мэгги выйти замуж. Очень уж настойчиво её уговаривает Доминик. Доминик, - пояснила она для Мэри, - это несостоявшийся убийца Ричарда, который сейчас занимает должность помощника дворецкого.
   - Ты говорила, что к Мэгги Джим неравнодушен, - напомнила Мэри, желая показать, что тоже интересуется своими людьми.
   - Здесь сложнее. Доминик может предложить Лорел обеспеченную жизнь, а Мэгги и Джим ещё не определились в жизни. Мэгги считает, что она у тебя служит временно, а Джим был у меня грумом в Грин-Холле, но в Олтон-Хаусе свои слуги, поэтому он остался в Грин-Холле. Я вот что подумала, - оживилась Виктория. - Когда Кристиан уедет, предложи Мэгги должность экономки, а Джиму - старшего конюха. Если они будут уверены в завтрашнем дне, то и о создании семьи подумают быстрее.
   - А Пол? - спросила Мэри. - Про него ты тоже знаешь?
   - О, Пол, - засмеялась Виктория, - конечно, знаю. Пол пошёл в лакеи, чтобы со временем выбиться в дворецкие. Он очень умный, в то же время порядочный молодой человек. Он воспитанник нашего Бристольского приюта, поэтому очень предан интересам семьи. Я думаю, ты не сделаешь ошибки, если предложишь ему сейчас должность дворецкого. Он быстро изучит все стороны своей деятельности, потому что не стесняется спрашивать. Пока он жил в Олтон-Хаусе, он всё время донимал своими вопросами Крэйна, учился у него. Да, - спохватилась Виктория, - ты эти мои предложения, конечно, обдумывай эту неделю, но если решишь последовать моему совету, то никому ничего не говори до отъезда Кристиана. И следи за своими словами, когда разговариваешь в Уэйнридж-Хаусе, там и стены имеют уши. А тебе же не надо, чтобы твои слова, да ещё переиначенные, пересказывались Кристиану.
   - Ты его очень не любишь, Вики, - проницательно заметила Мэри. - Интересно, почему ты не попыталась отговорить меня выходить за него замуж.
   - Зная твоё упрямство, - спокойно заметила Виктория, - я была уверена, что это будет напрасный труд. При этом я рисковала потерять твою дружбу, а для меня родственные узы очень много значат.
   *
   Мэри вернулась домой около двух часов пополудни, переполненная впечатлениями. Время, проведённое с кузинами и пролетевшее как одно мгновение, наполнило её зарядом бодрости и жаждой действия. Но Эмма присоединилась к совету Виктории ничего не предпринимать до отъезда Кристиана. Хотя Мэри немного обижало неприязненное отношение кузин к её мужу, но она не могла не признавать, что у них были для этого основания. Разве сама она не испытывала страх перед его непредсказуемостью? Она уже не надеялась обрести духовную близость с мужем, с тайной завистью наблюдая, какие отношения связывают Викторию с её Ричардом и Эмму с Чарльзом.
   А дети?
   Мэри никогда ещё не встречала таких по-настоящему счастливых детей, как Сара и Джудит. Может быть, она и встречала таких, просто не обращала на них внимания? Нет, вряд ли.
   Когда они приехали в особняк, принадлежащий Эмме и Чарльзу, Мэри и там прежде всего ощутила атмосферу приветливости, радушия и спокойствия. Даже слуги выглядели иначе, чем в тех домах, где жила Мэри. Они не старались казаться незаметными, каждый из них был личностью, выполняющей свои обязанности. "Что-то меня на умствование потянуло, - с усмешкой подумала Мэри, - скорее всего, это от осознания того, что я вошла во взрослый мир, и мне надо найти своё место в нём".
   Мэри снова вернулась к воспоминаниям о времени, проведённом у кузины Эммы. Когда излучающий радушие дворецкий впустил их в дом, из дверей одной из комнат, чьи окна должны были выходить на фасад, выскочила очаровательная девочка лет восьми, очень похожая на кузена Чарльза. "Моя Джуди", - воскликнула Сара, бросаясь ей навстречу. "Салли приехала" - в свою очередь закричала Джудит (а это была она), обнимая малышку.
   - А знаешь что, - таинственно сообщила Джудит Саре, которая, запрокинув голову, улыбалась старшей подружке, - со мной сейчас поздоровался мой братик.
   - Блатик? - недоверчиво спросила Сара. - Какой блатик?
   - Он пока у мамы в животике растёт, а потом он родится, и мы будем с ним играть, - объяснила Джудит.
   Пока они шептались, из той же комнаты вышли улыбающиеся Чарльз и Эмма. Услышав рассказ Джудит, Эмма пояснила:
   - Мы сидели с Джудит обнявшись и думали, как назовём её братика. А он в это время повернулся во мне.
   - Он не повернулся, - запротестовала Джудит, отвечая на поцелуй подошедшей Виктории, - он со мной поздоровался.
   В это время она заметила Мэри, сначала застеснялась, но потом, приглядевшись повнимательнее, просияла.
   - Вы моя тётя Мэри? - застенчиво, но с надеждой спросила она.
   - Она общая тётя, - важно сообщила Сара, вспомнив объяснение Виктории в детской. И, повернувшись к Виктории, обеспокоено спросила:
   - Мамочка, а у меня есть блатик в твоём животике?
   Взрослые засмеялись, а Виктория обняла малышку и утешила:
   - Конечно, и у тебя есть братик, только он младше, чем братик Джудит, и пока ещё не умеет здороваться. Но ты потерпи, он скоро подрастёт и тоже будет здороваться с тобой. У тёти Мэри тоже будет маленький мальчик, он будет вам кузеном.
   Когда обрадованные девочки убежали, Чарльз обратился к Виктории:
   - Тебя кто привёз, Бен? Я ему скажу, чтобы он отвёз меня к вам, мне тоже надо поговорить с Энтони и Ричардом. А когда вы соберётесь уезжать, пусть вас отвезёт Кевин, заодно и меня привезёт обратно.
   - Узнаю твой рациональный образ мыслей, дядя Чарльз, - смеясь, согласилась Виктория. - Так и сделаем.
   Три молодые женщины прошли в гостиную, часть окон которой выходила на улицу, а два французских окна вели на террасу, с которой был выход во двор. По дорожке в глубь двора, где виднелись конюшни, бежали Джудит и Сара, следом за ними с весёлым лаем нёсся крупный чёрный щенок, напомнивший Мэри её Неро, а последней шла невысокая женщина.
   - Это мисс Уинтон, гувернантка Джудит, - пояснила Эмма, следуя за взглядом Мэри. - Они бегут на конюшню, проведать Светлячка, пони Джудит. Скорее всего, сейчас Светлячок будет катать Сару с Джудит по двору, мы увидим. Кстати, Вики, - повернулась она к Виктории, - не пора ли Саре получить своего пони?
   - Наверное, пора, - согласилась Виктория. - Ричард собирается этим заняться, когда мы приедем в Олтон-Касл.
   Когда они удобно устроились в мягких креслах, Эмма обратилась к Мэри:
   - Ты не возражаешь, если я расспрошу Викторию, как она провела лето? А то у нас не было времени поговорить до этого. Виктория только недавно вернулась с Ричардом из Кента, а мы с Чарльзом уже недели две, как вернулись в Лондон. Дело в том, что в обоих наших поместьях ещё только началось строительство новых особняков. В семейном поместье, в Виндхаусе, Чарльз надумал даже возвести замок в стиле средневековья. А жить там комфортно пока негде, вот и вернулись в Лондон. Чарльз отсюда руководит строительством. А мы с Джудит днём убегаем в Грин-Холл, там много развлечений.
   Она вопросительно посмотрела на Мэри.
   - Я не возражаю, - с жаром заверила её Мэри. - Мне это тоже интересно.
   Эмма и Мэри с ожиданием взглянули на Викторию.
   - Хорошая была поездка, - засмеялась Виктория, - ещё две свадьбы организовали. После медового месяца мы с Ричардом и мистером Найтли ("это глава строительной компании" - пояснила она для Мэри) съездили в Олтон-Касл, составили смету и план обновления интерьера в замке. Там начались работы, а мы с Ричардом вернулись в Лондон, забрали леди Люсинду ("маму Ричарда" - вновь пояснила она) с Сарой и поехали в Кент. Там находится поместье, которое принадлежало брату Ричарда, Роберту. Роберт погиб в битве при Ватерлоо, а поместье унаследовала Сара.
   - Поместье выходит к морю, - продолжала Виктория, - так что воспользовались хорошей погодой, много времени проводили с Сарой на побережье, накупались вволю.
   - А свадьбы? - нетерпеливо спросила Мэри. - Про свадьбы расскажи.
   - Одну свадьбу мы с Ричардом, если честно, планировали, - озорно ответила Виктория. - Его мама, леди Люсинда, в юности была влюблена в Ричарда Блэйда, лейтенанта флота. Он был вторым сыном баронета из соседнего поместья, и отец мисс Люсинды, сэр Роберт, посчитал его недостойной партией для своей единственной дочери и наследницы. Поэтому леди Люсинде (тогда мисс Люсинде) пришлось по выбору отца выйти замуж за лорда Лайонелла Олтона, маркиза Сент-Айвса, наследника герцога Бьюкасла. Но я знала, что мама Ричарда не забыла свою первую любовь. А когда мы встретились с капитаном Блэйдом, по его реакции на имя Ричарда я поняла, что и он помнит и даже с тоской вспоминает свою любимую. Во время войны Ричард Блэйд был капитаном военного корабля, а после окончания военных действий был отправлен в отставку. И теперь он замкнуто жил в поместье своего старшего брата, в отведённом ему коттедже. Первое время, как мы приехали, мы часто видели его издали, как он подолгу стоял на высоком берегу над морем и смотрел вдаль. Но через несколько дней он встретился с леди Люсиндой, когда она гуляла с Сарой. Она пригласила его к нам, мы познакомились поближе, и с тех пор он каждый день приходил в наше поместье. Разговаривал с Ричардом на серьёзные темы, рассказывал нам о своих приключениях, участвовал в наших делах и развлечениях. Как-то Ричард спросил его, не хочет ли он чем-либо заняться, а то негоже такой деятельной натуре прозябать в одиночестве. Капитан Блэйд спросил его, куда, по мнению Ричарда, он может приложить свои силы, если всё, что он умеет - это командовать кораблём, а корабля в королевстве для него не нашлось. Ну, Ричард сообщил ему, что у нашей семьи в Бристоле имеются крупные кораблестроительные верфи. И капитан Блэйд мог бы руководить испытанием строящихся кораблей. Капитану Блэйду очень понравилась эта мысль, он прямо-таки загорелся желанием заняться таким делом. Они несколько дней обсуждали его будущую деятельность. А по вечерам он сидел у нас в гостиной, часто они с леди Люсиндой вспоминали своё детство и юность. Тем временем Ричард написал Энтони Найту, чтобы тот съездил в Бристоль и договорился с руководством верфей о должности для капитана Блэйда, а также определил круг его обязанностей и полномочий. Пока мы ждали от него ответного сообщения, мы продолжали участвовать во всех развлечениях, которые могло предложить местное общество. И вот недели через две капитан Блэйд пришёл необычно рано, сразу после завтрака, и очень серьёзно попросил у Ричарда разрешения поговорить с ним наедине.
   Оказывается, накануне вечером они поговорили откровенно с леди Люсиндой и выяснили, что по-прежнему любят друг друга. Но леди Люсинда не решалась сказать сыну об этом. И капитан Блэйд решил сам объясниться с Ричардом, умолять его, если понадобится, не лишать свою мать возможности обрести счастье в семейной жизни. Но умолять, как вы догадываетесь, не потребовалось. Ричард позвал свою маму и сказал им двоим, что желает им большого счастья и что он очень рад, что они всё-таки нашли друг друга через столько лет. И он сказал своей маме, что он очень её любит, и всегда мечтал, чтобы его мамочка была счастлива. В общем, Ричард потом признался мне, что они плакали все трое.
   Потом пришёл ответ от Энтони. Капитан Блэйд ознакомился с перечнем своих полномочий и обязанностей. Всё это ему очень понравилось. Он загорелся желанием как можно быстрее поехать в Бристоль. Было решено отпраздновать их свадьбу, и они вдвоём отправятся в Бристоль на нашей новой яхте, которая прибудет за ними из Саутгемптона (Ричард написал об этом капитану Джонсону, директору нашей судоходной компании "Морской путь"). Вот за неделю до нашего отъезда в Лондон мы их и проводили в новую жизнь.
   - А вторая свадьба? - спросила Мэри, тронутая этим рассказом. Она ощутила это переданное Викторией чувство радости и счастья из-за воссоединения двух любящих людей. Правда, сама Мэри не хотела бы дожидаться своего счастья так долго, по её мнению, в конце жизни. Для её двадцати лет пятидесятилетние люди уже казались глубокими стариками, но она не возражала, что и им хочется счастья.
   - Вторая история немного затрагивает твоего мужа, - вздохнула Виктория. - В 1798 году, когда мастеру Кристиану Уэйну, сыну мистера Гарри Уэйна, управляющего поместьем Уэйнридж-Эбби, исполнилось восемь лет, отцу пришлось нанимать ему уже шестую гувернантку. Незадолго до ухода пятой гувернантки в селе неподалёку от поместья умер священник, мистер Уорт. У него осталась вдова с двумя маленькими детьми. Доминику было четыре года, а маленькой Джемайме всего годик. Вот эту женщину мистер Уэйн и пригласил в гувернантки своему необузданному сыну, рассчитывая, что уж ей-то бежать некуда. Ей действительно было некуда идти, и она продержалась все три года, подготовив своего воспитанника к поступлению в школу. Когда Кристиану было 11 лет, он поспорил с приятелями, что пройдёт по тонкому льду пруда. Лёд, естественно, не выдержал, и Кристиан провалился в ледяную воду. Гувернантка бросилась ему на помощь, вытолкнула его из полыньи, и Кристиан убежал домой, даже не подумав никому сообщить о том, что гувернантка осталась в полынье. Её спас проходивший мимо фермер. Миссис Уорт долго болела, и Гарри Уэйн рассчитал её. Они бедствовали много лет, а в прошлом году Джемайма узнала, что Кристиан стал лордом. Она разыскала его в Лондоне и попросила дать им работу. Доминик работал на конюшне, Джемайма - младшей горничной, а их мама жила с ней в чердачной каморке.
   - В мае этого года, - продолжала Виктория, - Кристиан сказал Доминику, что заплатит ему десять тысяч фунтов за убийство герцога Бьюкасла. Отчаявшийся Доминик, не знавший, как помочь сестре и матери, согласился. К счастью, попытка не удалась. Я взяла с собой на прогулку с Ричардом свою собаку, и Вулф помешал Доминику, разодрав ему руку. Джим, мой грум, сразу отвёз Доминика к доктору Батнеру, и руку удалось залечить полностью. В тот же день мы забрали из Уэйнридж-Хауса и миссис Уорт с Джемаймой. Это всё была предыстория, - сказала Виктория. - Когда мы уезжали в Кент, мы взяли семейство Уортов с собой. Доктор Батнер подлечил миссис Уорт, но сказал, что лучше ей уехать из Лондона, желательно на побережье. Мы хотели оставить её с Джемаймой в поместье Сары, поскольку Доминик уже работал помощником дворецкого в Олтон-Хаусе. Но получилось ещё лучше. Нам пришлось сменить управляющего, так как прежний попросил отправить его на пенсию. Ричард назначил в поместье нового управляющего, а тот сразу влюбился в Джемайму Уорт. Так что вторая свадьба была у них. А миссис Уорт вне себя от счастья, что живёт у моря с дочкой и зятем, хотя и Доминик звал её к себе. Я тебе уже говорила, - обратилась Виктория к Мэри, - что Доминик ухаживает за Лорел очень настойчиво, надеется уговорить её выйти за него замуж.
   - В общем, хорошо провели время в Кенте, - заключила Эмма. - Надо теперь подумать, чем мы с Мэри будем заниматься, когда все разъедутся по поместьям.
   *
   Когда Мэри приехала домой, дворецкий снова открыл дверь со злорадной ухмылкой. И поспешно скрылся в кабинете Кристиана. Мэри прошла только полпути до лестницы на второй этаж, когда из кабинета вышел Кристиан.
   - Где ты была? - раздражённо спросил он.
   - Ездила с визитами, - спокойно ответила Мэри. - А что?
   - То, что твоя чёртова собака покусала Эймоса, - взорвался Кристиан. - Ты сказала, что взяла собаку, чтобы она защищала тебя от бродяг, а эта тварь калечит моих людей.
   - Тут что-то не так, - покачала головой Мэри. - Неро - обученный пёс, он зря не нападёт. Где он покусал Эймоса?
   - В Вашей спальне, миледи, - злорадно сообщила стоявшая в стороне экономка.
   - Тогда понятно, - успокоилась Мэри. - Вернее, мне понятно поведение Неро, но мне не понятно, что делал Эймос в моей спальне. - И она вопросительно глянула на Кристиана.
   - А правда! - воскликнул Кристиан. - Эймос, - позвал он, и на его зов, хромая, вышел угрюмый слуга. - Что ты делал в спальне миледи?
   - Да, - раздался с лестницы голос Пола, - спросите его милорд, что он собирался там делать? Когда я сейчас зашёл забрать Неро из спальни, рядом с ним лежало вот это. - И он показал небольшую пилу и топорик.
   Глаза Эймоса забегали. Кристиан закатил ему оплеуху и грозно спросил:
   - Ну?
   - Это она меня послала, - Эймос обвиняюще показал на экономку. - Она сказала, что миледи слишком задирает нос, всё ей у нас не нравится. Она велела мне подпортить кровать миледи, чтобы кровать развалилась, когда миледи ляжет спать.
   Экономка бросилась бежать при первых же словах Эймоса, поэтому своё раздражение Кристиан выплеснул в ругательствах в адрес слуг. Мэри не стала ждать продолжения и поднялась к себе.
   Оставшись один в холле, Кристиан в ярости закричал:
   - Дэнверс, лучше сама выйди, иначе найду и все кости переломаю. Мне уже надоели все ваши интриги, - закричал он ещё громче. - Кто посмеет ещё какую-нибудь пакость сделать моей жене, убью мерзавца на месте.
   Он решительно направился к комнате экономки. В коридоре ему на шею бросилась плачущая Пегги.
   - Пощадите мою мать, милорд, - прорыдала она, - она ведь ради меня на это пошла.
   - Какую мать? О чём ты? - недоумённо спросил Кристиан, отталкивая прижимающуюся к нему служанку.
   - Миссис Дэнверс - моя мать, - всхлипывая, пояснила Пегги. - Она надеялась, что Вы женитесь на мне, милорд, а Вы привели в дом жену.
   - Женюсь на тебе? - поражённо воскликнул Кристиан и грубо захохотал. - С чего это она взяла, что я могу жениться на шлюхе?
   - Вы же обещали жениться этой младшей горничной, этой ломаке Джемайме, - оскорблённо выпрямилась Пегги. - А я чем хуже?
   - Правильно тебя назвали дурой, - грубо заявил Кристиан. - Мало ли я чего могу обещать, когда мне что-то нужно. Это же не значит, что я собираюсь это обещание выполнять. В общем, скажи матери, и все остальные пусть зарубят на носу - прибью любого, кто хоть косо посмотрит на миледи. Она леди по рождению и нечего её сравнивать с такой швалью, как вы. А теперь марш в мою комнату, - рявкнул он, - и постарайся, чтобы моя злость поскорее ушла, иначе я всё-таки переломаю кости твоей матери.
   *
   Кристиан уехал. Мэри облегчённо вздохнула: ей удалось уговорить его взять с собой почти всех слуг. Остались только три горничных, которые почти слёзно умоляли Мэгги поговорить с миледи, чтобы им разрешили остаться в Лондоне. Хотел остаться повар, но тут Мэри решительно воспротивилась. Она сказала Кристиану, что не планирует без него никаких приёмов ("Ещё бы не хватало" - фыркнул Кристиан), а в Уэйнридж-Эбби повар им нужнее. Остались ещё два конюха.
   Сразу после отъезда лорда леди Мэри объявила о новых назначениях: Мэгги - экономка, Пол - дворецкий, Джим - старший конюх. Им было поручено нанять достаточно слуг и заниматься домом.
   И вот тут-то и возникла проблема. Мэри осознала, что осталась без средств к существованию. Напомнила ей об этом Мэгги. Когда Мэри предложила ей занять должность экономки, Мэгги деловито спросила:
   - Вам же милорд оставил денег?
   - Ой, - растерялась Мэри. - Он ничего не сказал, а я и не вспомнила.
   Она бы даже Мэгги, которой так доверяла, не призналась, как пугал её когда-то горячо любимый муж в последнее время. С тех пор как с помощью Виктории Мэри научилась видеть ауры, она старалась как можно меньше времени проводить в обществе Кристиана. Где уж тут думать о деньгах! Мэри просто затаилась, с нетерпением ожидая его отъезда.
   - Значит, надо попросить помощи у герцогини, - подсказала Мэгги. - Она у нас хоть и молоденькая, но такая умная, из каждого положения найдёт выход, - с умилением добавила она.
   Виктория действительно помогла. При этом, к огромному облегчению Мэри, она не стала читать кузине нотации о её безответственности. Мэри и сама себя в этом упрекала, представляя, как бы отчитывала её мать. Виктория просто дала ей денег и посоветовала:
   - Пусть Пол и Мэгги со всеми вопросами обращаются к Крэйнам. Наши дворецкий и экономка всегда им помогут. А когда деньги закончатся, и если меня не будет в городе, деньги ты можешь брать и у Крэйнов и у нашего управляющего, Энтони Найта. Он будет в курсе, я сегодня же скажу ему. Его ты всегда найдёшь в Грин-Холле, помни об этом. Не печалься, кузина, мы всё преодолеем, - подбодрила она приунывшую Мэри. - И мой тебе совет, вникай в дела Пола и Мэгги, решай основные вопросы с ними вместе. В мелочи не вникай, они сами справятся, но учись руководить. В жизни это пригодится.
   Жизнь постепенно налаживалась. Мэри посовещалась со старшими слугами, и они вместе решили, что пока двух лакеев в доме достаточно. Это в помощь Полу, чтобы в доме всегда были мужчины, если он куда-то отлучится по делам. С охраной особняка ночью отлично справлялись Неро с Фоксом. Мэгги заверила, что и ей оставшихся горничных достаточно для их скромной жизни. Самое главное - Мэгги нашла замечательную кухарку. Нашла в прямом смысле, на улице наткнулась на плачущую женщину. Миссис Кэтрин недавно овдовела, осталась одна с двумя дочками-подростками. Чтобы заработать на жизнь, они пекли пирожки и булочки, и миссис Кэтрин торговала ими на улице. Но вот сегодня городские бродяги отобрали у неё корзину с выпечкой, хорошо хоть, прохожие их спугнули, больше ничего не сделали. Мэгги сходила с миссис Кэтрин к ней домой, попробовала пирожки, пришла в восторг и предложила миссис Кэтрин переселиться с дочками в Уэйнридж-хаус. Будет работать кухаркой, а дочки будут её помощницами. Едва поверив своему счастью, Кэтрин упала перед Мэгги на колени, приказав дочкам сделать то же самое, благодарить их спасительницу.
   С тех пор Мэри наслаждалась каждой трапезой в своём доме. Пол активно запасался углем и дровами, чтобы их хватило на долгую зиму. Крэйн, дворецкий герцога, предложил ему присоединиться к его заказу для Олтон-хауса. Пол с воодушевлением объяснил хозяйке, какая экономия у них от этого получилась. Уголь привезли на барже прямо от угольных шахт, и не надо было платить перекупщикам.
   Мэри и забавляло и радовало воодушевление слуг, которые внимательно относились к советам, получаемым из Олтон-хауса. Пол, смущаясь, спросил, позволит ли леди Мэри позаботиться о помещениях для слуг, утеплить их, купить новые тёплые постельные принадлежности, пошить новые ливреи и платья служанкам. Мэри на всё была согласна, она помнила слова кузины, что о слугах надо заботиться. Тогда и они тебе отплатят добром.
   И ещё одно добавила Виктория в её жизнь - книги. Получив согласие Мэри, Пол нанял столяров, которые одну пустующую комнату оборудовали застеклёнными книжными шкафами. А потом Виктория взяла с собой Мэгги, и они проехали по книжным лавкам Лондона. Из каждой поездки они привозили книги пачками. Особенно Мэгги радовалась книгам по целительству и лекарственным растениям. Виктория набрала популярных книг по истории и географии, к которым добавилось не меньше сотни книг лучших образцов (это по мнению Виктории) прозы и поэзии.
   Мэгги потом сообщила хозяйке, что в библиотеке уже больше двухсот книг, причём все такие интересные, восторженно уверяла она.
   Как ни странно, Мэри очень быстро пристрастилась к чтению. Особенно в ненастную погоду она с большим удовольствием располагалась у камина с книгой. Рукоделие её никогда не увлекало, так что она с большой радостью заменила это занятие чтением.
   *
   Как-то раз, вернувшись после визита к Колфилдам, Мэри ещё в вестибюле узнала от открывшего ей Пола, что к ней приехал её брат, лорд Джеймс, по пути в Итон. Родители прислали его к старшей сестре, поскольку Гринвуд-Хаус был закрыт.
   Подходя к своим апартаментам, Мэри вздрогнула: из её гостиной послышался какой-то звук, похожий на вой, но на высокой ноте. Неро, который оставался в комнатах, так выть не мог. Мэри быстро прошла в отворённую Полом дверь и застыла: у стены стоял её брат Джеймс, но в каком виде? Лицо его было перекошено ужасом, рот открыт и это из него вырывался этот тонкий вой. Перед Джеймсом спокойно сидел Неро и внимательно смотрел в полные страха глаза подростка. Тот тоже не мог оторвать от него взгляда.
   Увидев вошедшую Мэри, Джеймс обмяк и без сил опустился на пол. Неро не шелохнулся, продолжая внимательно следить за ним.
   - Мэри, убери его, - всхлипывая, взмолился Джеймс. - Ну как ему объяснить, что я не так виноват, как он считает. Меня же заставили выманить его. Я ничего не мог поделать, - с надрывом выкрикнул он.
   Неро вопросительно поглядел на хозяйку. Та подошла к собаке, обхватила его мощную шею и заговорила, глядя прямо в глаза Неро.
   - Неро, ты прости его, видишь, как он раскаивается. Он ведь ещё мальчишка, он ведь ещё не взрослый.
   Неро недоверчиво оглядел скорчившуюся у стены фигуру и выжидательно посмотрел на Мэри. Та поняла.
   - Ты должен попросить у него прощения, Джеймс, - обратилась она к брату.
   - Прости меня, Неро, пожалуйста, прости, - с искренним раскаянием обратился Джеймс к могучему псу, сидящему перед ним. - Я так сожалею, что поддался на их угрозы, они грозились, что если я тебя не выведу, то они отомстят мне. Я больше никогда не буду обижать животных, я это уже обещал, когда нас наказывали, - упавшим голосом добавил Джеймс, и умоляюще посмотрел на Неро, а потом на Мэри.
   Неро вздохнул, подошёл к Джеймсу и положил свою лапу ему на колено.
   - Я думаю, он простил тебя, Джейми, - ласково сказала Мэри. Вся её злость на брата прошла, она почему-то вспомнила, как он был маленьким и так же умоляюще смотрел на неё, если она на него сердилась.
   *
   Весть о том, что она стала вдовой, Мэри получила совершенно неожиданно. Был уже конец октября, от Кристиана писем не было. Однажды утром в дверь особняка вдруг заколотили с неистовой силой. Потом в самом доме послышались громкие голоса, которые окончательно разбудили сладко дремлющую Мэри. Она позвонила, в дверь заглянула встревоженная Мэгги.
   - Узнай, что там происходит, - попросила Мэри, сладко зевая.
   С тех пор, как она подружилась с Викторией, Мэри уже не боялась будущего. Да, она поняла, что внимания и заботы мужа (не говоря уж о любви) ей ждать не приходится, но у неё теперь есть главная цель - её ребёнок. В марте она возьмёт его на руки и посвятит ему свою жизнь. Она хочет, чтобы её мальчик (а Виктория сказала, что у неё точно мальчик) вырос в ласке и любви. И это она ему обеспечит. Мэри привычно погладила уже начавший понемногу округляться живот (ну а как же, ведь уже пятый месяц) и только собралась поговорить с Джошем (она решила назвать мальчика Джошуа), как дверь снова открылась и вошла Мэгги, очень возбуждённая и воинственно настроенная.
   - Там заявился один неприятный тип, - сообщила служанка в ответ на вопросительный взгляд Мэри. - Вернее, он с сыном пришёл, - поправилась она. - Он заявил, что он новый маркиз Уэйнридж, а это его сын, граф Дирем.
   - Значит, что-то случилось с Кристианом и его отцом? - побледнела Мэри.
   И в этот момент, как бы в утешение и напоминание, что она не одна, она ощутила толчок изнутри. Мэри ойкнула и схватилась за живот.
   - Миледи, что с Вами? - встревожилась Мэгги. - Вам вредно расстраиваться. Помните о ребёнке.
   - Я помню, Мэгги, - слабо улыбнулась Мэри. - И он мне напомнил, - радостно призналась она, прислушиваясь к своему телу. - Первый раз толкнулся. Так что там с новым маркизом? - немного рассеянно спросила она.
   - Джим уже поскакал в Олтон-Хаус, - сообщила Мэгги. - Известит герцога и герцогиню о том, что у нас случилось. А Вам, миледи, лучше пока из покоев не выходить. Пол займёт этих нахалов до приезда леди Виктории.
   - Хорошо, Мэгги, я побуду у себя, - согласилась Мэри, раздираемая противоречивыми чувствами.
   С одной стороны, надо бы выйти, узнать, что за самозванцы к ней явились. А с другой стороны, что она сможет сделать с невоспитанным типом, ворвавшимся спозаранку в её дом? А что, конечно невоспитанный. Приличный человек не явится вот так, без предупреждения.
   Пока Мэгги ходила на кухню за её завтраком, Мэри всё-таки поговорила с сыночком, успокаивая его (и себя), что сейчас приедет его тётя, Виктория, и всё опять наладится в их жизни. А тут и Мэгги принесла поднос с завтраком. Мэри с удовольствием съела две булочки, запила их шоколадом и в очередной раз похвалила Мэгги:
   - Какую хорошую кухарку ты нашла, Мэгги. Я таких вкусных булочек никогда не ела. Обязательно передай ей мою благодарность.
   - Передам, миледи, - пообещала Мэгги, помогая хозяйке одеться.
   Хотя Мэри после отъезда Кристиана и назначила её экономкой, но Мэгги заявила, что обязанности камеристки она никому не доверит, пока миледи не родит. Она-де лучше знает, как ухаживать за беременными женщинами. А Мэри и не возражала, только настояла на том, что Мэгги будет получать жалование за обе должности. Вниманию к слугам она училась у Виктории. Мэри согласилась с кузиной, когда та ей объяснила, что именно слуги - её настоящая семья. Именно они ведь заботятся о ней. И от того, как ты отвечаешь на их заботу, и зависит комфорт в твоём доме. Мэри была очень довольна тем, какой порядок навели в её жилище те служанки, которых оставила Мэгги. Дом за эти два месяца после отъезда Кристиана так преобразился, что его было не узнать. В комнатах чисто, уютно, окна отмыты до прозрачности.
   Кстати, в это прозрачное окно и выглянула Мэгги, заслышав шум колёс.
   - Карета герцога, - объявила она, завершая туалет хозяйки. - Он сам приехал, - с восторгом добавила Мэгги, - и герцогиня с ним.
   - Тогда и я выйду к непрошеным гостям, - храбро заявила Мэри. - Неро, пойдём, - позвала она своего любимца.
   Мэри спокойно вошла в гостиную, где у камина, в любимом кресле Кристиана (которое Мэри втайне давно мечтала выбросить) развалился неопрятный толстяк в возрасте от 40 до 50 лет. Рядом сидел прыщавый юнец, который внимательно слушал разглагольствования старшего посетителя.
   - ... и обстановку я, конечно, поменяю, но со временем, когда наведу порядок в поместье.
   Он осёкся, заметив появление Мэри.
   - Простите, господа, - холодно произнесла она, - но кто вы такие и что вы делаете в моём доме?
   - Ну, это уже не твой дом, милочка, - покровительственно ухмыльнулся толстяк, нарочито небрежно осматривая Мэри. - Значит, это ты вдова Кристиана, - добавил он.
   Услышав подтверждение того, о чём она уже догадывалась после слов Мэгги, Мэри покачнулась. К ней тут же подскочила верная служанка, бережно поддержала и усадила в кресло. Рядом с креслом устроился оскалившийся на гостей Неро. Напряжение в гостиной возросло, когда появившийся в дверях дворецкий объявил:
   - Герцог и герцогиня Бьюкасл с визитом к Вам, миледи!
   - Зови, - скрывая улыбку, кивнула ему Мэри, не без удовольствия рассматривая ошарашенные физиономии незваных визитёров.
   Толстяк заметно сдулся, хотя и пытался храбриться.
   Ричард и Виктория вошли в гостиную. Ричард поцеловал кузину в подставленную щёку, подмигнув ей при этом. Пока Виктория, в свою очередь, обнимала и целовала кузину, Ричард повернулся к незнакомцам.
   - Кто вы такие и что вы здесь делаете? - высокомерно осведомился он.
   "Надо же", - восхитилась Мэри, - "никогда не видела Ричарда в облике настоящего герцога. Сразу видно, с любым наглецом справится".
   - Так это, Ваша светлость, - залебезил старший, - вступаем, так сказать, в права наследства. Поскольку прежние маркизы Уэйнриджи, и старый и молодой, убиты на этой неделе, вот значит, разрешите представиться. Лорд Джонатан Уэйн, десятый маркиз Уэйнридж, а это мой наследник, лорд Джосайя, граф Дирем.
   - Мэри, - сочувственно глядя на кузину и пренебрежительно отвернувшись от претендентов на титул, сказал Ричард. - Мы действительно получили вчера вечером сообщение о гибели Кристиана, а перед этим был убит его отец. Не хотели пока тебя расстраивать, учитывая твоё положение.
   - Какое такое положение? - тревожно вмешался жадно слушавший слова Ричарда толстяк. - Никакого положения не может быть, мне об этом не сообщали.
   - Леди Мэри на пятом месяце беременности, и это её сын будет следующим маркизом Уэйнриджем, - ответил суетящемуся толстяку Ричард.
   - Неизвестно, может, у неё ещё девочка будет, - цепляясь за соломинку, возразил Джонатан Уэйн. - Да и во всяком случае, до родов, я, как ближайший наследник, являюсь её опекуном.
   - А с чего Вы взяли, сударь, - так же высокомерно, как муж, спросила Виктория, - что Вы первоочередной наследник?
   - Так как же, - растерянно и в то же время нагло настаивал Джонатан. - Я ведь ближайший родственник, хоть и дальний.
   - Ближайший родственник, мой отец, седьмой маркиз Уэйнридж, - отрезала Виктория. - Когда он, с согласия Палаты Лордов, передавал свой титул и владения Уэйнов отцу лорда Кристиана, о Вас в документах даже не упоминалось. Зато было решено, что если у лорда Кристиана не будет наследников, а мой отец будет ещё жив, он имеет право сам выбрать себе наследника. Так вот, мой отец жив, здоров и по закону именно он является опекуном вдовы лорда Кристиана, а потом и его наследника. Это, конечно, в том случае, если нет завещания лорда Кристиана. Если завещание есть, и он назначил опекуна своей вдове и ребёнку, тогда этот человек и будет утверждён опекуном, но никак не Вы, мистер Джонатан Уэйн.
   - Поэтому, - продолжил Ричард отповедь жены, - немедленно покиньте этот дом и не смейте больше приближаться ни к дому, ни к леди Мэри. Вам ясно?
   - А это, - робко заикнулся Джонатан, с тоской и завистью глядя на окружающую обстановку.
   - Что ещё? - строго спросил Ричард.
   - Насчёт пособия, - униженно напомнил Джонатан. - Лорд Джереми, когда уезжал тринадцать лет назад, назначил нам пособие. На него мы живём. У меня ведь дети. Так как насчёт пособия?
   Ричард вопросительно глянул на жену.
   - Пособие вы будете получать по-прежнему, - ответила Виктория. - И оно по-прежнему будет увеличиваться с учётом инфляции.
   Униженно благодарящих и кланяющихся претендентов выпроводили.
   - Спасибо, Виктория, Ричард, - смахнув слёзы, поблагодарила Мэри. - Знаете, мне даже страшно ненадолго стало, когда он заявил, что будет нашим опекуном.
   И она защитным жестом прикрыла свой живот.
   - Всегда рады помочь, кузина, - постарался ободрить её Ричард.
   - Я же тебе обещала, что у тебя теперь всё будет хорошо, - напомнила Виктория.
   - Обещала, - подтвердила Мэри. - Ой, Вики, самое главное, - спохватилась она, - Джошуа сегодня пошевелился. В первый раз, - гордо сказала Мэри.
   - Да ты что! - восхитилась Виктория. - Значит, у нас тоже скоро, - сияющими глазами посмотрела она на мужа.
   - Я чего-то не понял, - признался Ричард. - Кто такой Джошуа?
   - Десятый маркиз Уэйнридж, - серьёзно объяснила Мэри, снова положив руку на свой живот. - Ой, опять толкнулся, - радостно сказала она.
   О Кристиане они не говорили. Ричард только спросил:
   - Мэри, ты не возражаешь, если мы сами займёмся всеми делами? Учитывая твоё положение, о котором тоже надо оповестить, кого необходимо, тебе не нужно будет никуда ехать. Живи спокойно, мы найдём тебе компетентного управляющего. Если ты не против, с ним будет работать мистер Энтони Найт, наш управляющий.
   - Я не возражаю, - слегка порозовела Мэри, вспоминая внимательный, заботливый взгляд и приятный голос Энтони Найта.
   В это время в гостиной появился Пол.
   - Завтрак подан, миледи, - объявил он.
   - Прошу к столу, - гостеприимно предложила Мэри.
   - С удовольствием, - воскликнула Виктория, принимая правую руку мужа. Левую он подал кузине. Все трое прошли в утреннюю столовую.
   - Да, завтрак кстати, - одобрил Ричард, когда они сели за стол. - А то дома мы позавтракать не успели, Джим очень торопил.
   - Ну, вот вам в возмещение, - Мэри щедрым жестом обвела накрытый стол. - Булочки попробуйте, у меня новая кухарка печёт восхитительные булочки.
   - Действительно, восхитительные, - согласился Ричард, смакуя предложенное угощение.
   А Виктория, присматриваясь к непринуждённо болтавшей с Ричардом Мэри, подозвала Пола и что-то шепнула ему. Спустя некоторое время в столовую вошла Мэгги с небольшим саквояжем. Мэри этот саквояж знала, Виктория его постоянно брала с собой, когда куда-то ехала. В саквояже у Виктории были всяческие мази, травы и отвары. Сейчас, следуя указаниям Виктории, Мэгги приготовила какой-то напиток и подала хозяйке.
   - Что это, Вики? - с недоумением спросила Мэри.
   - Успокаивающий отвар, - заботливо глядя на кузину, объяснила Виктория. - У тебя уже начинается реакция на события сегодняшнего утра. Попей отвары, которые тебе будет готовить Мэгги, чтобы не было нежелательных последствий.
   - Наверное, мне это действительно необходимо, - подтвердила Мэри, с признательностью принимая от служанки бокал с тёплым отваром. - А то меня уже начинает потряхивать. Как представлю, что бы со мной было, если бы не ваша помощь, так ужас охватывает. Постоянно напоминаю себе твои слова, Вики, что "всё будет хорошо", тогда немного успокаиваюсь.
   У неё всё же полились слёзы из глаз. Мэгги поторопилась напомнить хозяйке про отвар. Когда Мэри выпила лекарство, Виктория сказала:
   - Ричард, ты поезжай, обсудите с Энтони первоочередные дела, а я побуду с Мэри, хорошо?
   - Хорошо, любимая, - согласился Ричард. - Может быть, нам Мэри к себе взять, если здесь тяжко оставаться?
   - Идея хорошая, - улыбнулась мужу Виктория. - Мы сейчас её с Мэри тоже обсудим.
   Ричард уехал. Мэри с кузиной вернулась в свои комнаты, там она чувствовала себя комфортнее.
   - Ричард уехал заниматься моими делами? - уточнила Мэри, уютно устроившись в кресле и поглаживая млеющего от ласки хозяйки Неро.
   - Если ты хочешь, чтобы ими занимался твой отец, граф Линфорд, ... - начала Виктория, но Мэри не дала ей договорить:
   - Вот этого я совсем не хочу, - решительно воскликнула она. - Надеюсь, они не скоро обо всём узнают. Не хочу, чтобы отец опять распоряжался мной.
   - К сожалению, узнают они быстро, - вздохнула Виктория. - Маркизов убивают не каждый день, так что в газетах эту новость опубликуют очень скоро. А ты сама что решишь? - ласково обратилась она к кузине. - Можешь пока пожить у нас, и наверняка Эмма и Тимоти пригласят тебя к себе.
   - Я бы хотела остаться здесь, у себя, - покачала головой Мэри. - Мне не хочется переселяться даже в дружеские дома, где мои слуги будут чувствовать себя несвободно. Здесь мы уже освоились, создали уют. Теперь, когда мне не надо вздрагивать от каждого стука, ожидая, что вернутся Кристиан или его отец, я начинаю чувствовать себя такой свободной, что хочу просто наслаждаться этой свободой и готовиться к рождению моего сыночка. Мы с ним будем счастливы, я на это очень надеюсь. Ведь вы же будете нам и дальше помогать? - Мэри посмотрела на кузину глазами, влажными от переполнявших её чувств.
   - Даже не сомневайся, - заверила её Виктория. - Мы тебя без помощи не оставим. Но ты подумай ещё о том, что тебе обязательно назначат опекуна, если об этом не позаботился Кристиан. А если есть его завещание, в чём я очень сомневаюсь, вспоминая его безалаберность, то ещё неизвестно, кого он назначил вашим опекуном. Поэтому давай подождём официального решения, тогда и будем думать, как тебе жить дальше. Боюсь, как бы у тебя не получилось противостояния с назначенным опекуном.
   - Не пугай меня, Вики, - взмолилась Мэри. - Я только почувствовала радость освобождения, а ты такое говоришь!
   - Я не хочу тебя пугать, - сочувственно вздохнула Виктория, - но подожди радоваться свободе. Чтобы потом не было большого разочарования. Но во всяком случае, кого бы не назначили опекуном, ты будешь под нашей защитой, и ничего плохого мы в твою жизнь не допустим. Вот это помни, а пока настраивайся на то, чтобы принять спокойно любые известия и решения. Помни моё обещание - "Всё будет хорошо!". А месяца через полтора, - таинственно понизила голос Виктория, - ты получишь такую мощную поддержку, что тебе даже твой отец будет не страшен. Я имею в виду графа Линфорда, - пояснила она.
   - А ты думаешь, его могут назначить опекуном? - содрогнулась Мэри.
   - Я думаю, граф посчитает себя самой подходящей кандидатурой, и приложит все силы, чтобы получить права опекунства.
   - А какая у меня будет мощная поддержка через полтора месяца? - вспомнила Мэри.
   - В конце августа из Калькутты отправился наш корабль "Буревестник". Через месяц с небольшим он прибудет в Лондон. А на нём возвращается на родину твой настоящий отец, генерал сэр Джон Уолтон. Сэр Джон вышел в отставку, и мы с Эммой и Тимоти уверены, что он посвятит свою жизнь тебе и внуку. Так что держись, Мэри, пусть эта надежда согревает тебя всё это непростое время, которое тебе предстоит пережить.
   *
   На следующий день, когда Мэри после завтрака выпила очередную порцию успокаивающего отвара и направилась в библиотеку, чтобы за чтением отвлечься от тягостных мыслей, приступить к чтению ей удалось не сразу. Раздался стук в дверь и. получив разрешение хозяйки, вошли Пол и Мэгги.
   - Простите, миледи, что побеспокоили Вас, - извинилась Мэгги, - но есть вопрос, который не терпит отлагательства.
   - Что за вопрос? - встревоженно спросила Мэри.
   Ей так не хотелось заниматься какими-то вопросами! В последнее время она увлеклась книгами писательницы, которую ей порекомендовала Виктория. Мэри уже прочла роман "Разум и чувствительность", а сейчас с большим интересом читала "Гордость и предубеждение".
   - Тут такое дело, - вступил в разговор Пол. - Не сегодня-завтра из Норфолка прибудет вся эта орава, которая уехала с лордами. И нам надо решить, что с ними делать.
   - Обязательно мне этим заниматься? - тоскливо спросила Мэри.
   - В том то и дело, что нет, - попыталась успокоить её Мэгги. - Мы с Полом за это время изучили записи дворецкого и экономки, обсудили всех остальных слуг, на что они годны. Поэтому Вы можете ими не заниматься, если доверите нам решать, как с ними поступить.
   - Ну, слава Создателю, - облегчённо вздохнула Мэри. - Конечно, я вам доверяю, решайте всё сами. Только об одном прошу, не надо никого выкидывать на улицу, постарайтесь как-то устроить тех, кого у нас не оставите.
   - Мы это всё уже обдумали, - обрадовал её Пол. - Оставим на испытательный срок только тех, кто родом из Норфолка, чьи семьи давно служат Уэйнриджам. Всех лондонских слуг отправим в агентство Уиллиса, мы с ними уже договорились, им там работу найдут. Дворецкого и экономку пристраивать не будем, из документов видно, что наворовали они достаточно, чтобы не бедствовать.
   - Вот и хорошо, - успокоилась Мэри и с лёгким сердцем взялась за отложенную книгу.
   Следующие два дня в особняке было довольно-таки шумно, но этот шум не коснулся Мэри. Совесть её не мучила. Людей не выкидывали на улицу, как это нередко случалось во многих домах. Если кто-то и намеревался попросить заступничества у хозяйки и остаться в доме, Мэри об этом не было известно. Она в очередной раз порадовалась тому, как хорошо справлялись со своими обязанностями старшие слуги, которых ей порекомендовала Виктория.
   *
   Как вовремя они разобрались со слугами, Мэри поняла уже через несколько дней, когда в её особняк неожиданно заявились родители, граф и графиня Линфорд, вместе с её младшей сестрой Сесилией. Когда Мэри заикнулась о том, что у них ведь есть свой особняк, зачем же они решили здесь поселиться, граф грубо оборвал старшую дочь.
   - Это не твоего ума дело! Поскольку именно мне придётся терпеть эту головную боль - опекунство над тобой и наследством твоего ребёнка. Никак не ожидал, что Уэйны до такой степени погрязли в долгах. Ума у них не хватило справиться с волнениями, а расплачиваться тебе. Я вот не лез сам разбираться с бунтарями в графстве, - самодовольно заявил он. - Обратился к армии, зачинщиков повесили, остальные разбежались. И твоему свёкру надо было так же действовать, - нравоучительно заметил он.
   - Кстати, Мэри, не слишком ли молоды у тебя дворецкий и экономка? - вмешалась в разговор леди Летиция, по своему опыту знавшая, если мужа не остановить, он ещё долго будет разглагольствовать, упиваясь своими речами.
   - Не слишком, - твёрдо сказала Мэри, решив, что слуг своих она будет защищать изо всех сил. - Они прошли хорошую школу в Олтон-хаусе, и я их взяла по рекомендации герцога. Он будет очень недоволен, если мы не посчитаемся с этим, - решила она припугнуть родителей. - А я не хочу ссориться с герцогом. Он уже пообещал мне, что они будут крёстными родителями моему ребёнку.
   - Ну, это другое дело, - сразу остыл собиравшийся настоять на своём граф. - Это тебе особенно пригодится, если у тебя родится девчонка. Тогда титул от тебя уйдёт, и такие крёстные твоей дочери ой как пригодятся. Не знаешь, кто будет следующим маркизом? - нарочито небрежно поинтересовался он.
   - Знаю, - уверенно заявила Мэри. - Мой Джошуа.
   И она защитным жестом прикрыла свой живот и радостно улыбнулась, ощутив ответный толчок.
   - Какой Джошуа? - не понял граф.
   - Мой сын, Джошуа Уэйн, десятый маркиз Уэйнридж, - спокойно ответила Мэри.
   Она уже немного успокоилась, поскольку поняла, как ей противостоять напору родителей, ссылаясь каждый раз на поддержку герцога. И ещё осознала правоту Виктории, которая советовал ей чаще ссылаться на Ричарда и по возможности не упоминать её имя.
   - А если девчонка? - упорно настаивал граф.
   - Сюда уже врывался некий мистер Джонатан Уэйн, - усмехнулась Мэри. - Узнал про гибель Кристиана и заявил, что он десятый маркиз. Так ему герцог Бьюкасл объяснил, что маркизом ему не быть никогда. Оказывается, когда седьмой маркиз передавал титул отцу Кристиана, в документах оговаривалось, что если у Кристиана не будет наследника, то лорд Джереми сам решит, к кому перейдёт титул.
   - А он что, жив? - ошарашенно взглянул на дочь граф.
   - Герцог говорил, что жив, здоров и собирается жить ещё долго, - скрывая злорадство, подтвердила Мэри. - А этот Джонатан, когда узнал, что я жду ребёнка от Кристиана, тоже претендовал на опекунство.
   - Какое ему ещё опекунство? - зло вскинулся граф. - Опекуном могу быть только я, поскольку ты моя дочь.
   Мэри промолчала. Слуг она отстояла, нужно только подождать, как советовала Виктория, когда всё определится законодательно. Назначат ей опекуна, тогда и будут думать, как ей дальше жить, что делать.
   Она немного устала от всех этих переживаний. Мэри хотела просто жить без забот, ожидая появления своего сыночка. Она думала о том, как она будет оберегать его от трудностей жизни. Мэри мечтала, чтобы он стал таким же замечательным человеком, как его тёзка, шестой маркиз Уэйнридж, о котором ей так много рассказывала Виктория.
   *
   Вскоре состоялось заседание Королевской комиссии по назначению опекуна для вдовы, ребёнка и состояния девятого маркиза Уэйнриджа. Сначала было оглашено завещание восьмого маркиза, отца Кристиана, поскольку гибель его сына случилась всего через несколько дней после гибели отца, когда лорд Кристиан ещё официально не вступил в права наследства. Здесь никаких неожиданностей не было. Лорд Гарри Уэйн объявлял наследником своего единственного сына Кристиана. А потом и произошло нечто неожиданное. Представитель адвокатской конторы "Филдинг и сыновья" предъявил Комиссии завещание лорда Кристиана, составленное и подписанное им в августе сего года. Содержание завещания прозвучало, как гром среди ясного неба. Лорд Кристиан Уэйн назначил опекуном ... герцога Бьюкасла! Граф Линфорд вскочил с места, попытался что-то сказать, но его остановила жена, усадив его снова в кресло и что-то прошептав. Герцог Бьюкасл тоже явно не ожидал такого, но, быстро обсудив что-то с Викторией, ответил на обращение к нему Председателя Комиссии.
   - Уважаемый лорд Председатель, я не хочу создавать прецедента, когда какие-нибудь неразборчивые в средствах лорды вот такими завещаниями перекладывают свои проблемы на людей, никакого отношения к ним не имеющим.
   При этих словах сердце у Мэри упало, и она в панике поглядела на Викторию. Ричард отказывается? Да она так обрадовалась, когда услышала это завещание! Всё простила Кристиану за такую заботу о ней и ребёнке. Виктория успокаивающе кивнула, и Мэри приготовилась слушать дальше.
   - То есть, Вы отказываетесь, Ваша светлость? - уточнил Председатель.
   - Нет, лорд Председатель, не отказываюсь. Просто хочу пояснить, почему, и надеюсь, в документах эта причина будет отображена. Если бы на месте леди Мэри была любая другая женщина, я бы отказался. Но! Леди Мэри - близкая родственница моей жены, а моя жена, как Вам известно, является дочерью седьмого маркиза Уэйнриджа. Только поэтому я согласен стать опекуном вдовствующей маркизы Уэйнридж, её ребёнка и состояния Уэйнриджей. Сразу хочу объявить, - резко продолжил Ричард, глядя в сторону присутствовавших на заседании основных кредиторов лордов Гарри и Кристиана. - Выплаты по долговым обязательствам предыдущих маркизов, восьмого и девятого, откладываются до рождения ребёнка, то есть до марта 1817 года. Если у леди Мэри родится девочка, притязания по выплате долгов будете предъявлять новому наследнику. Если родится мальчик, тогда мы будем определять приоритетность выплат. Я, естественно, ещё не вникал в состояние дел маркиза Уэйнриджа, но общеизвестно, что имение разорено и не продано только потому, что составляет майорат. И ещё хочу предупредить, - жёстко добавил герцог Бьюкасл, строго глядя на оживившихся кредиторов, - проценты по долгам прекращают начисляться со дня гибели лорда Кристиана. Оплачены будут только суммы, исчисленные на день его гибели.
   - По какому праву? - возмущённо вскочил один из кредиторов, тогда как остальные поддержали его недовольным гулом.
   - По праву форс-мажорных обстоятельств, - отрезал Ричард. - Они потому и называются обстоятельствами непреодолимой силы, что их предусмотреть невозможно. Я всё сказал! Недовольные могут обращаться в суд, - заявил он с многообещающей ухмылкой. - Но тогда с каждым недовольным мы будем разбираться очень внимательно, тщательно изучая все обстоятельства возникновения долга. Так что думайте, господа, думайте. И сразу предупреждаю - беспокоить вдовствующую маркизу вам не разрешается. Иначе мы возбудим дело о попытке нанести вред ожидаемому ребёнку. Обещаю, мало вам не покажется.
   *
   Следующий месяц Мэри жила довольно спокойно. Она много общалась с кузеном и кузинами (Тимоти, Эммой и Викторией). Когда позволяла погода, подолгу гуляла в Гайд-парке. На прогулке её, кроме слуги, всегда сопровождал Неро, что гарантировало ей безопасность и относительное уединение. К её немалой радости родители, вместе с Сесилией, переселились в свой особняк, Гринвуд-Хаус, на следующий же день после заседания Комиссии. Когда она поделилась этой радостной новостью с Викторией, причём выразила недоумение от такой внезапной перемены в настроении графа Линфорда, Виктория засмеялась и сказала:
   - Благодари Ричарда за своё освобождение. Вечером, в клубе, он объяснил лорду Саймону, как тот неосторожно поступил, когда поселился в Уэйнридж-Хаусе. Теперь все кредиторы Уэйнриджей начнут донимать его требованиями выплаты долгов. Ричард посоветовал графу незамедлительно переселиться в свой особняк, а кредиторам отвечать, что его зять, лорд Кристиан, не назначил его опекуном, поэтому никакого отношения он к Уэйнриджам не имеет и просит его не беспокоить.
   - И граф его послушал? - недоверчиво спросила Мэри. - Он же обычно никого не слушает, всегда стоит на своём.
   - Видишь ли, - посерьёзнела Виктория. - Графу очень польстило, что в клубе многие видели его вместе с Ричардом, причём беседовали они долго и доброжелательно. А про графа в обществе ходили разные сплетни после того, как его не приняли в Грин-Холле. И сейчас эти сплетни поутихнут, особенно, когда станут известны слова Ричарда, что он помогает тебе потому, что ты моя кузина. Твоя мама наверняка разъяснила графу, что после этих слов общество получит подтверждение, что мы всё-таки не отказываемся от родства с ним. Вообще-то, - лукаво заметила Виктория, - мы ведь имели в виду родство только с тобой, но в обществе этого нюанса не поймут.
   В этот же день к Мэри приехали герцог Бьюкасл с Энтони Найтом.
   - Дорогая кузина, - начал Ричард после того, как они удобно разместились в гостиной, - мы тут с мистером Найтом обсудили наши первоочередные шаги. Он ведь мой управляющий, - правильно понял герцог недоумение вдовствующей маркизы, когда она взглянула на Энтони Найта. - Вот я ему и поручаю поехать в Норфолк и ознакомиться с положением дел там. Он представит нам полный отчёт, а также, если возникнут какие-то соображения, что можно сделать сейчас, то поделится и ими. Я имею в виду, как начинать вытаскивать состояние Уэйнриджей из той трясины, в которую за прошедшие 13 лет его вогнали твои муж и свёкор. Ты как, согласна?
   - Конечно, согласна, - горячо заверила его Мэри. - И спасибо большое, мистер Найт, что согласились помогать мне, - добавила она, обращаясь к Энтони Найту.
   - Я счастлив, что могу помочь Вам, леди Мэри, - доброжелательно ответил Энтони, с теплотой и пониманием глядя на Мэри. - Если Вы согласны, миледи, я бы поехал туда не один. Я постараюсь найти здесь компетентного управляющего, который не побоится тех трудностей, которые ожидают его, особенно вначале.
   - Я не возражаю, - успокоенно улыбнулась ему Мэри. - Мне так хорошо становится на душе, когда я встречаюсь с людьми, которые помогают мне в жизни, - застенчиво призналась она. - Раньше в моём окружении таких людей не было, - захотелось ей пооткровенничать. - Поэтому сейчас я так радуюсь, когда они появляются в моей жизни.
   Она сама не понимала, почему ей так легко было разговаривать с теми людьми, с которыми она общалась после памятной встречи с Викторией в Гайд-парке. Просто она ещё не осознала, что её привлекают в этих людях их душевные качества: доброжелательность, забота и внимание.
   К ней частенько заглядывали кузен Тимоти со своей невестой, Джоан Эпплби, дочерью графа Эшфорда. Свадьбу свою они отложили на январь, когда стало известно, что генерал сэр Джон Уолтон вышел в отставку и ожидается его прибытие в Лондон в середине декабря. Эмма дохаживала последний месяц беременности, поэтому сама Эмма никуда не выезжала, но с радостью принимала у себя и Мэри, и Тимоти с Джоан.
   Часто в своих беседах они говорили о возвращении дяди Джона. Тимоти и Эмма делились с Мэри своими детскими воспоминаниями, какой любящий и понимающий дядя у них тогда был. Обсуждали, как примут дядю, где он будет жить на первых порах. Когда об этом зашёл разговор в первый раз (начала его Эмма), Тимоти с недоумением посмотрел на кузину.
   - Как это где? В Уорфорд-хаусе, разумеется. Это же его родной дом!
   - Его да! - подтвердила Эмма. - Но ты забываешь о тёте Адели.
   - Забываю, - признался Тимоти. - Я же её совсем не знаю. А что с ней не так?
   - Она очень заносчивая, - поделилась воспоминаниями Эмма. - И они с твоей мамой точно не найдут общего языка. Пока дядя освоится в Лондоне и решит, как он будет обустраиваться для дальнейшей жизни, я хочу предложить ему поселиться в нашем доме. Я уже посоветовалась с Чарльзом, - поспешила она добавить, заметив скептическую мину на лице кузена. - Он согласен.
   - Тебе очень хочется воевать с тётей Аделью за право распоряжаться в собственном доме? - насмешливо спросил Тимоти.
   - Мне не придётся, - заверила его Эмма. - Ты просто не обращал внимания на планировку нашего особняка.
   - А что в ней особенного? - заинтересовалась Мэри, которая до этого молча слушала разговор.
   - Дом разделён на три независимых части, - охотно начала пояснять Эмма. - В центральной, самой большой, хозяйничаем мы с Чарльзом. Левое крыло мы отвели для семьи Джорджа, старшего брата Чарльза. Они в нём живут, когда приезжают в Лондон. Там хозяйка жена Джорджа, мы не мешаемся. А правое крыло мы можем выделить дяде, пусть там хозяйкой будет тётя Адель. Места там достаточно и для приёма её гостей. Не думаю, что их будет много, - мимоходом заметила Эмма.
   - Ну, если Чарльз согласен, тогда я тоже не буду возражать, если и дядя согласится. Но учти, Эмма, если дядя не захочет жить у тебя, а останется в семейном особняке, я буду только рад. Честно говоря, я по нему страшно соскучился. Мы с тобой всё-таки рано остались без отцов.
   - Я ему тоже буду очень рада, - вздохнула Эмма, - а ещё больше я радуюсь за тебя, Мэри.
   - Почему? - удивилась Мэри.
   - Потому что тебе предстоит впервые узнать, что такое настоящая отцовская любовь. Мы-то с Тимоти жили в ней с детства.
   *
   Энтони Найт должен был вернуться из Норфолка через неделю, но его не было и ещё несколько дней. На десятый день после его отъезда Мэри поехала после завтрака в Олтон-Хаус. Они с Викторией собирались взять с собой Сару и поехать к Колфилдам. Но повидаться с Эммой в этот день Мэри не довелось. Вскоре после её приезда, когда она разговаривала в гостиной с Викторией и Ричардом, ожидая, когда няня приведёт малышку, дворецкий Крэйн объявил:
   - Мистер Энтони Найт.
   Энтони только успел поздороваться с присутствующими и расположиться на диване, как снова открылась дверь и в гостиную вбежала Сара, как всегда, опередив свою няню.
   - Мамочка, мы едем к Джудит? - восторженно кричала она, подбегая к Виктории.
   - Поезжай с ней к Эмме, - посоветовал герцог жене, - а мы выслушаем Энтони. Или ты тоже поедешь с ними? - обратился он к кузине.
   Герцог особенно не рассчитывал на то, что Мэри проявит интерес к деловым вопросам. Женщины Высшего Света редко занимались делами, предпочитая оставлять их на усмотрение мужей, а когда мужей не было - на управляющих. Но Мэри решила не следовать примеру таких беззаботных женщин. Она помнила слова Виктории об ответственности перед титулом и людьми, которые от неё зависят. А здесь ведь главное заключалось в том, что эти дела напрямую касались её ожидаемого сыночка. Ради него Мэри была готова изучать что угодно. И сейчас Мэри не колебалась ни минуты.
   - К Эмме я и завтра могу съездить, - ответила она. - Для меня важнее послушать рассказ мистера Найта.
   И по довольным взглядам мужчин поняла, что они этого решения от неё ждали.
   Когда Виктория с Сарой ушли, герцог первым делом спросил:
   - Энтони, ты с дороги или уже побывал в Грин-Холле? Я имею в виду, приказать, чтобы тебе принесли подкрепиться?
   - Нет, спасибо, Ваша светлость, - отказался Энтони. - Мы приехали вчера поздно вечером, так что я успел и отдохнуть и позавтракать.
   - Ты вернулся не один? - осведомился герцог.
   - Не один, - немного смущённо подтвердил Энтони Найт. - Я взял на себя смелость привезти в Лондон родную тётю лорда Кристиана, которая жила в ужасных условиях. Я подумал, если леди Мэри не захочет принять участие в её устройстве, то я попрошу Дэвида Бёртона принять её в семейный приют.
   - Что? - возмутилась Мэри, у которой перед глазами предстал самодовольный Джонатан Уэйн. - В приют? Тут дальние родственники благоденствуют только потому, что носят фамилию Уэйнов. А родная сестра бабушки моего сына в приют пойдёт? Как Вы могли даже подумать об этом, мистер Найт, - упрекнула она.
   - Честно говоря, миледи, я думал об этом как о крайнем случае, - повинился Энтони Найт. - Я очень надеялся, что Вы пригласите миссис Элизу поселиться в Уэйнридж-Хаусе. Если бы Вы знали, как её уважают все простые люди в Уэйнридж-Эбби и окрестностях.
   - Сегодня же привезите её в Уэйнридж-Хаус, - распорядилась Мэри. - Расскажите нам, как съездили, и я поеду домой, прикажу слугам готовить апартаменты для тёти Кристиана. Вы сказали, её зовут миссис Элиза?
   - Да, миссис Элиза Янг, вдова священника, - обрадованно подтвердил Энтони. - Но она не одна, она приехала с воспитанником.
   - Что за воспитанник? - поинтересовался герцог.
   - Я не могу без её разрешения рассказывать о мальчике, - немного смущённо признался Энтони. - Она сама скажет то, что сочтёт нужным, такое у неё условие. Скажу только, что его зовут Мартин, ему 9 лет, и миссис Элиза сказала, что у него никого нет, кроме неё.
   - Ну, её желания надо уважать, - легко согласилась Мэри. - Узнаем у неё.
   - А теперь, Энтони, - поторопил его герцог, - давай твой отчёт о поездке.
   - Но прежде, Ваша светлость, - предложил Энтони Найт, - разрешите мне рассказать леди Мэри о её новом управляющем.
   - Давай, - согласился герцог. - Я тоже не прочь послушать подробности, пока я только знаю, что управляющий этот - выпускник Бристольского приюта семьи Виктории, что уже характеризует его положительно.
   - Да, Маркус Бойд после выпуска из приюта учился на управляющего. Он прошёл практику управления большим поместьем в Милверли, потом несколько лет работал управляющим в Уэльсе. И там же он помог нескольким своим товарищам по приюту создать мебельную фабрику, найдя для них спонсора. Но вот в этом году произошло два события, которые побудили его обратиться в Попечительский совет приюта с просьбой о помощи. Во-первых, компаньон его товарищей, владеющих мебельной фабрикой, подставил их, продал конкурентам, и им грозит разорение. А сам Маркус женился на бедной девушке, родственники которой прочили за него её кузину, а любимую Маркуса держали на положении служанки. Поэтому он хотел переехать из тех мест, чтобы увезти её подальше от таких родственников. Так что моё предложение переехать в Норфолк Маркус принял с энтузиазмом. Я ему предложил место управляющего в Уэйнридж-Эбби. Он согласился с условием, что мы ему разрешаем перевести туда и мебельную фабрику его товарищей. Я был только за. Хочу вам сказать, - с чувством произнёс Энтони, - насколько я смог судить за проведённое с ним вместе время, теперь в поместье будет замечательный управляющий. Но начну с начала, - встряхнул он головой. - Приехали мы в поместье в полдень, пришлось заночевать в дороге. Всюду разгром, пустынно. В соседней деревне, которую мы проезжали, люди озлоблены и напуганы, царит уныние. Часто встречаются патрули солдат, которых прислал лорд-наместник, когда получил сообщение об убийстве обоих маркизов. Я думаю, только присутствие солдат не позволило озлобленному населению до конца разгромить поместье. В самом доме оставалось несколько обитателей - свояченица лорда Гарри, её малолетний воспитанник и двое слуг. Что-то типа сторожей. Остальные, как нам сообщили, после похорон отправились в Лондон, посчитав, что в поместье им делать нечего. Три дня мы с Маркусом ездили по окрестностям, знакомились с арендаторами, выслушивали их жалобы и пожелания. В первый же день к нам обратились пенсионеры, мы пришли в ужас от их бедственного состояния. Пенсии ведь им должны были выплачиваться из тех денег, что присылали поверенные по поручению лорда Джереми. Так вот, оказалось, что львиную долю этих денег забирали прежний управляющий и сам лорд Гарри. Здесь мы ждать не стали, как с арендаторами, сразу выплатили пенсии. А арендаторов Маркус заверил, что всем будет оказана разумная помощь с учётом их пожеланий. Потом Маркус предложил мне план возрождения поместья. Мы его обсудили, и на четвёртый день нашего приезда Маркус выступил перед местными жителями. В воскресенье, когда почти все жители пришли в церковь, он после службы обратился к ним с речью. Я Вам скажу, милорд, это была речь, достойная настоящего политика. Сначала Маркус разъяснил батракам, что выступать против применения машин в сельском хозяйстве неразумно, прогресс не остановить. Заодно он объяснил всем присутствующим, что такое прогресс. А на злые выкрики "А нам теперь что, помирать без работы?" спокойно ответил: "Зачем же помирать. Надо жить и радоваться жизни. А без работы никто не останется, это я вам могу пообещать. Сначала мы привлечём всех, не имеющих работы, на ремонт. Сами знаете, ремонта у нас здесь много требуется. И дома пенсионеров нужно ремонтировать, да и другие дома в деревне, дома арендаторов. Посмотрите на нашу церковь, ей ведь тоже нужен ремонт. Да вы лучше меня знаете, сколько здесь работы. А пока все свободные работники будут заняты ремонтом, я ещё планирую построить на побережье мебельную фабрику. Почему на побережье? Так дешевле будет завозить все необходимые материалы, а потом и готовую продукцию увозить. И всех желающих мы обучим профессии столяра, с ней вы нигде не пропадёте". В общем, воодушевил он всех, - с довольным видом закончил свой отчёт Энтони Найт.
   - А тогда почему ты задержался? - с недоумением спросил Ричард. - Планировали ведь, что ты вернёшься через неделю.
   - Из-за лорда-наместника, - поморщился Энтони. - Несколько дней доказывал ему, что его карательная экспедиция большой вред принесёт. Он ведь собирался проводить тщательное расследование прошедшего бунта, выявить или скорее "назначить", - горько усмехнулся он, - организаторов его и казнить их показательной казнью. В общем, я пообещал Маркусу, что уеду только тогда, когда в окрестностях имения не останется ни одного солдата. Лорда-наместника пришлось припугнуть Вашим именем, Ваша светлость, - с досадой признался Энтони. - Я сообщил ему, что Вы опекун имения и дали мне полномочия решать вопросы обустройства там от Вашего имени. Только тогда отступил.
   - Правильно действовали, молодцы, - похвалил Ричард. - Как, Мэри, ты согласна?
   - Согласна, - кивнула Мэри, с уважением глядя на Энтони. - Я Вам очень благодарна, мистер Найт.
   - Знаешь, Энтони, - задумчиво сказал Ричард, - ты на всякий случай подготовь-ка письмо от моего имени этому лорду-наместнику. Сообщи, что я его настоятельно прошу не вмешиваться в дела поместья Уэйнридж-Эбби и окружающих поселений. Думаю, такое письмо лишним не будет.
   - Я в этом тоже уверен, Ваша светлость, - горячо заверил его Энтони.
   *
   Тётушка Элиза понравилась Мэри с первого взгляда. Только потом, вспоминая вечером прошедший день, Мэри осознала, почему ей сейчас так хорошо в обществе тех людей, которые её окружают. Не было среди них людей с тёмными аурами, как у Кристиана да и, что греха таить, как у её родителей.
   Правда, сначала тётушка показалась ей сдержанной и холодноватой, пока Мэри не поняла, что её сдержанность объясняется тем, что миссис Элиза её совсем не знала и поэтому не хотела совершить ошибку, открыв свою Душу и получив взамен неприятие. Как потом ей призналась сама тётушка, она решила поверить Энтони Найту, который описывал ей леди Мэри как очень душевного человека. Поэтому и согласилась познакомиться с женой, вернее вдовой, племянника. Если впечатление от встречи будет неблагоприятным, то миссис Янг помнила обещание Энтони устроить их с Мартином в хорошем приюте. Чем зависеть от капризной и непредсказуемой хозяйки, лучше всё-таки пойти в приют. Там уже не будет никаких несбыточных надежд.
   Но к обоюдной радости, знакомство быстро убедило обеих женщин (и молодую, и пожилую), что опасаться нечего. Взаимная симпатия обозначилась быстро, почти с первых минут знакомства.
   Когда миссис Элиза, ведя за руку взволнованного и немного напуганного Мартина, вошла в гостиную (Энтони Найт пропустил их вперёд и вошёл следом), она увидела, как с удобного диванчика у камина порывисто поднялась молодая женщина, почти девочка, с лучистыми серыми глазами, которые особенно выделялись на фоне траурного платья. Она приветливо улыбалась, всматриваясь в них с интересом и тоже с волнением. Увидев такую доброжелательную улыбку, миссис Элиза успокоилась и почувствовала, что и напряжение Мартина ослабло. Он уже не так судорожно цеплялся за её руку.
   Когда Энтони Найт представил их друг другу, миссис Элиза присела в книксене и произнесла заготовленную фразу:
   - Счастлива познакомиться с Вами, леди Мэри.
   Мэри проказливо улыбнулась, повторила приветствие и ответила в том же тоне:
   - Счастлива познакомиться с Вами, миссис Янг.
   Тут же рассмеялась, сделала пару шагов, разделявших их, и так сердечно обняла миссис Элизу, что та, не задумываясь, ответила на это объятие.
   - Добро пожаловать домой, тётушка, - сказала она. - И пожалуйста, не называйте меня леди. Вы же тётя Кристиана, вот и примите меня тоже в племянницы. Согласны? - она отстранилась и посмотрела прямо в глаза миссис Янг.
   - Согласна! - облегчённо вздохнув, ответила миссис Элиза. - А теперь, Мэри, познакомься с Мартином Уэйном. Мартин, - обратилась она к мальчику, - прости, малыш, за то, что я сейчас скажу, но я в последний раз произнесу это нехорошее слово, чтобы леди Мэри сказала нам сразу, как она будет к тебе относиться. Ты разрешишь, милый? - поглядела она на мальчика, испуганно взглянувшего на неё. Мартин неуверенно кивнул.
   - Мартин - бастард лорда Гарри, - сообщила она, - но лорд Гарри не захотел его признавать. Это я настояла, чтобы его крестили под именем Уэйн, крестил мой покойный муж, он был викарием в поместье. И о том, что Мартин крещён, не знает больше никто, и лорд Гарри даже не подозревал.
   После этих слов миссис Элиза обняла взволнованного мальчика, прижала к себе и с ожиданием посмотрела на Мэри.
   - Тётушка! - экспрессивно выдохнула Мэри. - Мы действительно никогда не будем повторять это нехорошее слово. Мартин, - обратилась она к мальчику, глянувшему на неё с тревожным ожиданием, - не бойся, поверь, что ты здесь в родном доме. Давайте присядем и обсудим, что мы будем говорить всем непосвящённым.
   Они все удобно устроились и Мэри продолжила:
   - Все будут знать, что ты представитель младшей ветви Уэйнов, что, кстати, соответствует действительности, - мимоходом заметила она. - Ты наш родственник. Для меня ты - брат моего мужа, дядя моего сына. Ты будешь с ним дружить, когда он родится? Он ведь будет совсем маленький, и я рада, что рядом с ним будешь ты, ещё один родной ему человек. Ты будешь для него как старший брат. А мы с тётушкой будем твоей семьёй и никому не позволим тебя обижать. И мы поможем тебе найти своё место в жизни.
   - Спасибо, леди Мэри, - прошептал мальчик. На глазах у него появились слёзы.
   - Нет, нет, милый, - поспешила поправить его Мэри. - Не называй меня леди, просто Мэри. Мы же теперь одна семья, считай, что я твоя старшая сестра.
   Она повернулась к миссис Элизе, с умилением смотрящей на них.
   - Тётушка, ну что, Вы согласны поселиться со мной? - взволнованно спросила Мэри. - Мне очень хочется, чтобы Вы согласились, - призналась она. - У меня сразу становится тепло на сердце, как представлю, что вы с Мартином будете жить со мной, а потом поможете мне растить Джошуа.
   - Кого? - с недоумением спросил Мартин.
   - Джошуа, это мой сыночек, которого я жду, - положив руку на свой уже заметно округлившийся живот, ласково пояснила Мэри. - Он родится весной, а мы будем помогать ему расти весёлым, добрым и хорошим мальчиком.
   - У мамы тоже был ребёнок в животике, девочка, - опустив голову, тихо сказал Мартин. - Но она не захотела жить, ушла вместе с мамой.
   - Не надо, малыш, не грусти, - прижала его к себе миссис Элиза. - Они на небесах, им там хорошо. А тебе надо здесь жить так, чтобы они радовались за тебя.
   Всё это время Энтони Найт молча наблюдал за происходящим. И только сейчас посчитал, что может принять участие в разговоре.
   - Простите, леди Мэри, - обратился он к хозяйке дома. - Я так понимаю, что Вы согласны, чтобы миссис Янг и Мартин жили здесь?
   - Конечно, согласно, - оживлённо сказала Мэри. - И спасибо Вам, мистер Найт, что привезли их ко мне. Я Вам так благодарна.
   - Всегда к Вашим услугам, - ответил Энтони. - Тогда я прощаюсь. И помните, когда понадобится моя помощь, обращайтесь ко мне, я буду рад.
   Он попрощался и ушёл, заверив миссис Янг, что все вещи её и Мартина будут незамедлительно присланы в Уэйнридж-Хаус.
   *
   Вечером, когда утомившийся от переживаний Мартин сладко спал в своей комнате, Мэри и миссис Элиза провели время до сна в неспешной беседе, уютно устроившись у камина в гостиной. Миссис Элиза немного рассказала о своей прошлой жизни:
   - Мне было 23 года, а моей сестре Шарлотте 18, когда к ней посватался мистер Гарри Уэйн, управляющий маркиза Уэйнриджа. Тогда у него не было надежды стать самому маркизом, поэтому женитьба на дочери сквайра не была для него мезальянсом. А меня отец сосватал за вдового викария в поместье, мистера Томаса Янга, у которого уже был 14-летний сын от первого брака. Сэм был против женитьбы отца, поэтому меня не принял, не считался со мной.
   - Я не обижаюсь на своего пасынка, - продолжила рассказ миссис Элиза. - Я ему благодарна хотя бы за то, что он не позволил мне родить детей моему мужу. Все три раза, когда я беременела, он травил меня зельями, которые ему готовила его бабка со стороны матери, известная в тех краях травница. В результате у меня получались выкидыши. После третьего раза до моего мужа дошло, наконец, почему это происходит, и он отослал сына из дома. А Сэм после учёбы и рукоположения в сан подался в миссионеры. Я так думаю, его привлекла возможность безнаказанно творить с язычниками всё, что ему заблагорассудится. Ни на секунду не поверю, что он понёс им Слово Божье, он сам Его не знал. А потом я, к счастью, больше не беременела. К счастью, потому что поняла, что здоровых детей от мужа у меня бы не было. Оба его бастарда от деревенских девушек родились слабоумными, да и прожили недолго. И мама Мартина умерла потому, что Гарри Уэйн не хотел рождения ещё одного бастарда. Ей дали ту же отраву, которой когда-то поили меня. Но срок был уже большой, так что она умерла вслед за ребёнком.
   *
   На следующий день после того, как миссис Янг с Мартином поселились в Уэйнридж-Хаусе, Мэри предложила им поехать вместе с ней к её кузине, миссис Эмме Колфилд, чтобы познакомиться и посоветоваться относительно учёбы Мартина.
   Эмма предложила хороший вариант. Она пригласила гувернантку Джудит, мисс Уинтон, и спросила у неё, согласится ли она обучать ещё одного ученика за дополнительную плату. Та с радостью согласилась. Спросили и Джудит, согласна ли она, чтобы вместе с ней занимался мальчик. Девочка внимательно рассмотрела Мартина и спросила:
   - А он случайно не мой родственник?
   - Ой, и правда, - поразилась тётушка Элиза. - Посмотрите, как они похожи. Но ты можешь не волноваться, деточка, - ласково обратилась она к Джудит. - Ты ведь похожа на своего папу, а Мартин - копия его мамы. Но если ты захочешь принять его в названные братья, то это поможет вам в жизни. Всегда хорошо, когда рядом надёжные друзья.
   *
   Правоту слов кузины, что ей предстоит впервые узнать, что такое настоящая отцовская любовь, Мэри осознала после первой встречи с отцом. Она даже не представляла себе, что отец может быть таким любящим, таким понимающим, таким ... родным.
   За неделю до Рождества в Лондоне остались только Эмма, Мэри и Тимоти. Родители Мэри уехали в семейное поместье вместе с младшими детьми. Ричард с Викторией тоже отправились праздновать Рождество в Милверли, большое поместье леди Элизабет, бабушки Виктории. Перед отъездом Виктория предложила Мэри после Рождества погостить в доме Эммы и Чарльза Колфилдов, чтобы Мэгги могла оказать помощь Эмме во время родов. А если Мэри не захочет покидать свой уютный дом, тогда пусть после Рождества отпустит Мэгги на несколько дней к Колфилдам. Наследник Чарльза должен появиться к Новому году. Чарльз очень волновался, как пройдут роды. Мэри была согласна на оба варианта: и погостить у Эммы, и побыть дома без Мэгги. Мэгги так вымуштровала горничных, что они слушались хозяйку беспрекословно. Да и Мэгги будет отсутствовать недолго, ведь правда? Мэгги заверила, что вернётся сразу же после родов, только наведёт порядок в детской и поучит няньку младшего Колфилда.
   20 декабря в Лондоне был такой же туманный день, что и в предыдущие дни. О прогулках не могло быть и речи, но Мэри не унывала. Она много читала и расспрашивала Мэгги о правильном уходе за маленькими детьми, поражаясь обширным знаниям такой ещё молодой девушки. Когда она после завтрака вошла в свою спальню, окно которой выходило на улицу, они с Мэгги услышали стук колёс и из тумана появился силуэт кареты.
   - Кажется, это карета вашего кузена, миледи, - присмотрелась Мэгги. - Да, вот он вышел и с ним какой-то ещё мужчина.
   Сердечко Мэри взволнованно забилось. Правда, Тимоти обещал, что сначала сообщит ей, когда дядя Джон прибудет в Лондон, и они вместе решат, когда она встретится с отцом. Так что это может быть ещё кто-то, но Мэри почему-то была уверена, что с Тимоти приехал её отец.
   Мэри только успела войти в гостиную в ту дверь, которая была ближе к лестнице, по которой она спустилась со второго этажа, как Пол открыл дверь, ведущую из холла, и объявил:
   - Виконт Уорфорд и генерал сэр Джон Уолтон.
   Они вошли. Мэри даже не глянула на кузена, всё её внимание было обращено на сопровождавшего его человека. Встретив взволнованный любящий взгляд его серых глаз, Мэри даже задохнулась от нахлынувших на неё чувств. Здесь была и радость от встречи, и надежда на любовь и поддержку отца, и многое, многое другое, чему Мэри сейчас вряд ли нашла определение. Сэр Джон быстро пересёк гостиную, остановился перед дочерью и заключил её в свои объятия.
   - Мэри, доченька, - услышала она его голос. - Маленькая моя, родная девочка, как я рад, что могу обнять тебя, быть рядом с тобой. Прости, доченька, что меня не было в твоей жизни. Но теперь я всегда буду рядом с тобой, чтобы ты знала, что твой папа рядом и поможет тебе справиться со всеми трудностями в жизни, чтобы твоя жизнь была счастливой и беззаботной.
   - Папочка, дорогой! - вырвалось у Мэри прямо из сердца. - Как я рада, что ты со мной! Мне так всегда хотелось чувствовать себя любимой и защищённой.
   - Теперь так и будет, родная! - горячо заверил её сэр Джон, усадив Мэри на диван и присев рядом с дочерью. - Дай-ка я на тебя полюбуюсь, моя радость. Какая ты у меня замечательная! - восторженно воскликнул он.
   - Ну, я вообще-то у тебя не одна, - смущённо и лукаво заметила Мэри, всем сердцем впитывая теплоту, исходящую из глаз отца. - Нас теперь двое, я и Джошуа, - и она положила ладонь на свой округлившийся живот.
   - Ты решила назвать моего внука Джошуа? - радостно поддержал разговор сэр Джон. - Имя понравилось или в честь кого-то?
   - В честь шестого маркиза, - посерьёзнев, кивнула Мэри. - Из всех маркизов Уэйнриджей он самый достойный для подражания. Я хочу, чтобы мой сыночек вырос таким же благородным и замечательным человеком.
   Она взглянула на Тимоти, который посчитал, что теперь и он может поздороваться с кузиной. Поцеловав Мэри в подставленную щеку, Тимоти немного смущённо сказал:
   - Дядя приехал вчера и не хотел ждать, пока я съезжу к тебе и узнаю, когда ты будешь готова его принять.
   - Ты ведь не возражаешь, дочка, что я сразу поспешил встретиться с тобой? - немного встревоженно спросил сэр Джон, не отводя взгляда от дочери.
   - Нисколько не возражаю, - поспешила успокоить его Мэри. - Я так рада тебя видеть. Расскажи, как ты устроился, какие планы?
   - Да я ещё и не думал об устройстве, - добродушно усмехнулся отец. - А планы все связаны только с тобой, если ты, конечно, согласна впустить меня в свою жизнь.
   И он вопросительно, с большой надеждой посмотрел в глаза дочери.
   - Я очень рада тебе, - искренне сказала Мэри. - Мы с Джошем очень на тебя рассчитываем.
   Она чувствовала сейчас восторг, как маленькая девочка, которой подарили целый мир. Есть родной человек, который готов жить её заботами, помогать преодолевать трудности жизни. Кузины и кузен помогали, конечно, но отец - это совершенно другое. У Виктории, Эммы и Тимоти ведь и своя жизнь есть, ей было немного неловко обременять их. А сейчас Мэри просто чувствовала, что все её заботы, тревоги и ожидания так же дороги и интересны отцу. Он ведь только рад будет, если она примет его в свою жизнь. Мэри даже слов не находила, чтобы описать все свои чувства и ожидания, связанные с появлением отца в её жизни. Она была уверена, что теперь у них всё будет хорошо, ведь они вместе.
   - Доченька, - прервал её размышления голос отца, - ты ведь разрешишь мне помогать тебе в твоих делах? Тим мне вчера рассказал, что вам в наследство остались одни долги и разорённое поместье. Я могу заняться и поместьем и другими твоими делами. Я ведь, когда узнал о тебе в июле, сразу решил, что оставшуюся часть моей жизни посвящу заботам о тебе и твоих детях, если ты не возражаешь.
   - Я не возражаю, папочка, - облегчённо вздохнула Мэри. - Я очень даже за. Понимаешь, новые родственники, которых я узнала недавно, вот Тимоти, - улыбнулась она кузену, - Чарльз и Ричард, не говоря уж об Эмме и Виктории. Все они приняли меня в свой круг, мне с ними так хорошо, просто не высказать. Но в то же время я понимаю, что заниматься моими делами они будут в ущерб своим. Поэтому чувствую себя неудобно. А ты ведь совсем другое дело, - обрадовала она просиявшего сэра Джона. - Ты мой папа, и я с лёгким сердцем буду обращаться к тебе со всеми своими заботами, раз ты сам мне это предлагаешь.
   - Я буду счастлив, малышка, - горячо заверил её отец. - Повторяю, я только и мечтаю о том, чтобы помогать тебе в жизни.
   - А твоя жена? - осторожно спросила Мэри. - Она не будет против?
   - Не думай о ней, доченька, - отмахнулся сэр Джон. - Тебе не придётся с ней общаться. Я ведь женился не по любви, просто обещал её умирающему отцу позаботиться о его дочери, поскольку она оказалась никому не нужна. Общих интересов у нас нет, финансово я её обеспечу. Попрошу Руфь представить её своим знакомым, вот и пусть сама обживается.
   Они немного помолчали. Потом Тимоти предложил:
   - Ну что, поедем к Эмме? Ты же с ней тоже хочешь повидаться, дядя? - обратился он к сэру Джону.
   - Очень хочу, - подтвердил сэр Джон и обеспокоенно обратился к дочери: - Мэри, доченька, ты как, поедешь с нами? Как ты себя чувствуешь?
   - Я себя замечательно чувствую, папочка, - заверила его дочь. - С удовольствием повидаюсь с Эммой. И давайте возьмём с собой Мэгги. Это моя камеристка, экономка и ангел-хранитель, - пояснила она вопросительно взглянувшему на неё отцу. - Мне её Виктория порекомендовала. Мэгги просто клад, лучше любого врача может помочь при родах. Я вот совсем не волнуюсь в ожидании родов. Когда я буду рожать, Мэгги будет со мной, и я уверена, что всё у нас будет хорошо. А Виктория обещала, что Мэгги поможет и Эмме во время родов.
   - Ну, давай возьмём с собой твою замечательную Мэгги, - согласился довольный сэр Джон. - Я очень рад, девочка, что у тебя такая умелая помощница. А то ведь я только в делах могу тебе помощь оказать, а вот если надо найти хорошего врача или повитуху - тут я пас, - развёл он руками.
   Позвали Мэгги и вместе отправились к Колфилдам. Обняв племянницу и прибежавшую с уроков Джудит, сэр Джон отвлёкся пока на разговор с Чарльзом, а Мэгги занялась Эммой. Потом обсудили ближайшие планы. Договорились, что к Рождеству Мэри вместе с тётушкой Элизой и Мартином переедет к Колфилдам, чтобы вместе провести праздничные дни. А Мэгги присоединится к ним попозже, Рождество она проведёт со слугами в Уэйнридж-Хаусе.
   Затем Мэгги ушла с экономкой, чтобы посмотреть, как готовят детскую для малыша, и заодно узнать, где планируется разместить её госпожу, кто ей будет временно прислуживать, и где потом будет жить сама Мэгги. Джудит вернулась к гувернантке, после того как долгожданный дедушка пообещал ей после уроков познакомиться с её питомцами (пони и щенком) и рассказать о своих приключениях в Индии.
   Когда сэр Джон остался с племянниками и дочерью, он первым начал разговор.
   - Родные мои, любимые, хочу вам сразу рассказать о своих планах. Кроме вас, у меня нет никого, вы моя семья. Немного расскажу о себе. У меня неплохое состояние, где-то около 450 тысяч фунтов, кстати, благодаря тебе, Чарльз, - обратился он к мужу племянницы. - Я уже составил завещание. На всякий случай, - поторопился он объяснить, увидев встревоженный взгляд Мэри. - Не волнуйся, дочка, я надеюсь ещё прожить долго и дождаться свадьбы нашего Джошуа, - шутливо добавил он. - Но надо предусмотреть всё, - посерьёзнел он. - Жизнь - коварная штука. Так вот, в завещании я так поделил своё состояние: по сто тысяч Эмме и Тимоти, остальное - Мэри. Из твоего наследства, Мэри, я 25 тысяч временно выделяю в фонд для содержания моей жены, вашей тёти Адели. Из этого фонда она будет ежегодно получать проценты, это тысяча фунтов, ей этого больше чем достаточно, - жёстко определил сэр Джон. - После её смерти деньги фонда возвращаются в состояние моей дочери. Вот как я распорядился.
   Все помолчали, потом Эмма, обменявшись взглядом с Чарльзом, обратилась к дяде, который взволнованно смотрел на своих родных.
   - Дядя Джон, мы тебе очень благодарны за твоё решение, - начала она, - но давай немного изменим твоё завещание. Я имею в виду себя, - пояснила она дяде, который встревоженно глянул на неё. - Я тебя очень прошу, не надо оставлять мне деньги. Мне достаточно твоей любви. У Чарльза ведь очень большое состояние, нам денег не надо. А вот у Тимоти обязательства перед титулом, ему твои деньги не помешают. Да и Мэри они больше нужны.
   - Эмма права, сэр Джон, - поддержал жену Чарльз. - Нам эти деньги не нужны, а Тимоти и Мэри они нужнее.
   - Хорошо, - подумав, согласился сэр Джон. - Любовь свою я вам дарить буду, а в завещание внесу изменения. Тимоти со временем получит 100 тысяч, а из своих денег я завтра же отдам ему 50 тысяч на возрождение фамильного поместья. Остальные деньги предназначены для моей доченьки.
   - Спасибо, дядя, - с признательностью откликнулся Тимоти. - Я не откажусь от твоей помощи, мне деньги сейчас очень пригодятся. И дай Боже, чтобы ты дождался свадьбы не только своего родного внука, но и моих будущих детей.
   - И тебе спасибо, мой родной, за такое пожелание, - с улыбкой ответил сэр Джон. - Итак, с завещанием мы определились. Теперь каковы наши ближайшие планы? - он с ожиданием посмотрел на племянников.
   - Ну что, я начну как самый старший? - вопросительно поглядел на всех Чарльз. Дождался согласных кивков и продолжил. - Тогда по порядку. Я хочу изложить Вам, сэр Джон, наши предложения по Вашему устройству. Племянники стесняются прямо спросить Вас, где Вы планируете жить в Лондоне. Стесняются потому, - пояснил он сэру Джону, который глянул на него с недоумением, - что опасаются, как бы Вы не подумали, что они возражают, чтобы Вы жили в семейном особняке. Тимоти считает, что Вы, как самый старший член семьи, и являетесь главным хозяином Уорфорд-хауса. Но Эмма высказала сомнение, что наши тёти (мать Тимоти и Ваша жена) уживутся под одной крышей.
   - Правильно она сомневается, - со смешком подтвердил сэр Джон. - За это короткое время нашего пребывания в фамильном особняке они уже дважды поскандалили. Не удивлюсь, если они и сейчас этим занимаются. Спасибо, Тимоти, - с признательностью глянул он на племянника, - за твои чувства, но я совсем не претендую на главенство в Уорфорд-хаусе. Поскольку ты вот-вот обзаведёшься своей семьёй, я считаю, что не только я с женой, но и твоя мать должны переехать из фамильного особняка. Это, чтобы никто не мешал Джоан становиться полновластной хозяйкой в собственном доме, - счёл он нужным пояснить.
   - Маме я уже присмотрел домик неподалёку, - с благодарностью глянул на дядю Тимоти. - Со скрипом, но она согласилась. А тебе Эмма с Чарльзом уже приготовили приглашение, но это пусть Эмма сама скажет.
   - И скажу, - с готовностью откликнулась Эмма. - Дядя Джон, наш особняк очень хорошо поделён на три части. Наша семья занимает центральную часть, нам её вполне хватает. А есть ещё два дополнительных крыла. Там тоже места много. Левое крыло мы отдали старшему брату Чарльза, Джорджу. Там его семья живёт, когда они приезжают в Лондон. А правое крыло мы предлагаем занять тебе. Ты будешь рядом с нами, и тётя Адель может хозяйничать в том крыле. Она будет там полноправной хозяйкой, мы ей мешать не будем. Вот сейчас можешь пойти с Чарльзом и посмотреть. Если согласен, сразу заселяйся.
   - Если папа не захочет здесь поселиться, - нерешительно предложила Мэри, - он может жить у меня, дом ведь достаточно большой.
   - Спасибо, доченька, - растроганно сказал сэр Джон. - Но твоё предложение я не приму по двум причинам. Во-первых, не стоит "дразнить гусей", я имею в виду Высший Свет. Я не собираюсь объявлять всему Свету, что ты моя дочь. Пожалеем твою маму, прежде всего. Мы все знаем, что я твой папа, но другим сообщать это не будем. Я думаю, со мной все согласны?
   Все подтвердили своё согласие.
   - И во-вторых, - продолжил сэр Джон, - я совершенно не хочу, чтобы ты где-нибудь встретилась с моей женой. Она очень амбициозная и невоспитанная особа. В свой круг мы её вводить не будем. Так что я с признательностью принимаю предложение Эммы и Чарльза. Пусть Адель займётся обустройством своей жизни здесь, и я надеюсь, что Руфь ей всё-таки поможет на первых порах завязать нужные знакомства.
   - Я попрошу маму, - пообещал Тимоти.
   - Я позабочусь о том, чтобы Адель вообще с вами не общалась, - сказал сэр Джон. - Я же, наоборот, очень рад, что буду жить рядом с вами со всеми.
   - Так, и с этим решили, - подытожил Чарльз. - Давайте, сэр Джон, перебирайтесь поскорее в правое крыло, да и начнём готовиться к празднованию Рождества.
   - Тимоти, вы с Джоан уже назначили день свадьбы? - обратился сэр Джон к племяннику.
   - Через месяц, не раньше, - лукаво улыбнулся Тимоти. - Мы же хотим, чтобы и Эмма могла побывать на нашей свадьбе. Я так понял, что к Новому году она уже подарит мне племянника или племянницу. Вот и подождём, пока она оправится от родов, а потом и свадьбу отпразднуем. И особняк я хочу привести в порядок. Я договорился уже с мистером Найтли, он обещал начать ремонт сразу после Нового года. Мистер Найтли, - пояснил он для сэра Джона и Мэри, которые явно не поняли, о ком речь, - это свояк герцога Бьюкасла. Он владелец известной строительной фирмы, мы теперь все только к нему обращаемся по вопросам строительства и ремонта. Я ещё потому решил сейчас отремонтировать наш особняк, - смущённо признался он, - что это очень хороший повод убедить маму переселиться в снятый для неё дом. Кстати, - оживился Тимоти, - раз ты, дядя, даёшь мне деньги, я могу маме особняк не снимать, а купить. Куплю такой, какой она захочет. Я думаю, так будет лучше.
   - Я тоже думаю, что твоя мать будет довольна, если ты ей дом купишь, - согласился сэр Джон. - Деньги в твоём распоряжении, завтра я тебе их передам. И завтра же мы переселимся сюда, а ты займись сразу покупкой дома.
   - А сегодня ты не хочешь переселиться? - радушно предложила Эмма.
   - Сегодня мы не успеем, - покачал головой сэр Джон. - Сегодня я хочу как можно скорее ознакомиться со всеми документами по наследству Мэри. Тимоти мне сказал, что Уэйнриджи разорены. Вот и надо решить, что нужно сделать, чтобы исправить это положение.
   - Все документы находятся у Энтони Найта, он теперь управляющий у герцога Бьюкасла, - сообщил Чарльз.
   - И где мне искать этого Энтони Найта? - спросил сэр Джон.
   - Он живёт в Грин-Холле, - ответил Чарльз. - Если хотите, сэр Джон, я Вас сейчас к нему отвезу.
   - Хорошо, - согласился сэр Джон. - Тимоти, - повернулся он к племяннику, - ты отвези Мэри домой. Когда вернёшься в Уорфорд-Хаус, сообщи тёте Адели, чтобы готовилась к переезду. Скажешь, что я нашёл нам жильё, но в подробности её не посвящай, пусть ждёт меня со своими вопросами. Завтра с утра мы переедем. А я поговорю с Энтони Найтом, узнаю, как обстоят дела, потом вернусь сюда. Я же обещал Джудит, что мы с ней познакомимся поближе. И тогда и посмотрю ваше правое крыло. Завтра привезу туда жену, а потом приеду к тебе, доченька, - ласково обратился он к Мэри. - Ты ведь захочешь узнать подробности о том, что вам с Джошуа осталось?
   - Хочу, папочка, - подтвердила Мэри. - Я буду тебя ждать.
   *
   В Грин-Холле сэра Джона ожидал сюрприз. Когда Чарльз знакомил его с Энтони Найтом, сэр Джон внимательно пригляделся к молодому человеку и воскликнул:
   - Постой, это ведь ты лейтенант Найт, которого три года назад у меня из-под носа увёл полковник Стаут? Я не ошибаюсь?
   - Не ошибаетесь, сэр Джон, - с улыбкой подтвердил Энтони. - Это действительно был я.
   - Нет, поистине мир тесен, - объявил сэр Джон и пояснил для Чарльза. - Три года назад мне сообщили, что в прибывшем новом пополнении есть офицер с университетским образованием, причём изучал он там право и экономику. Мне как раз был очень нужен такой человек. Но, когда я вызвал лейтенанта к себе для знакомства, он мне сообщил, что отбывает в Мадрас в распоряжение полковника Стаута. Тщетно я уговаривал полковника отдать лейтенанта мне. Упёрся, и пока я не успел обратиться к вице-королю, спешно увёз лейтенанта из Калькутты. А как же ты тут очутился, мальчик?
   Интерес генерала был не наигранный, Энтони чувствовал его доброжелательность, поэтому ответил подробно.
   - Год назад я получил сообщение, что отец мой умер, имение отобрали за долги, а мать с моими младшими братом и сестрой оказалась без средств к существованию. Полковник обратился к губернатору с просьбой оплатить мне проезд до метрополии. А у губернатора как раз гостила леди Виктория. Она узнала от полковника о моих неприятностях, пригласила меня во дворец губернатора и познакомила с мистером Чарльзом. - Энтони с признательностью глянул на улыбающегося друга. - Леди Виктория сразу предложила мне должность секретаря её благотворительного фонда. И буквально на следующий день мы с Чарльзом отправились на корабле Ост-Индской компании в Англию. А здесь родные леди Виктории помогли мне выяснить правду о смерти отца и вернуть родовое поместье. Так что я не устаю благодарить Создателя за такой поворот в моей судьбе, - с чувством закончил Энтони.
   - Действительно, повезло, - согласился сэр Джон. - Ну, я очень рад за тебя, мой мальчик. Ничего, что я так к тебе обращаюсь? - доброжелательно спросил он. - Я ведь почти в три раза старше тебя, поэтому надеюсь, что ты не будешь против.
   - Точнее, в два с половиной раза, - с улыбкой уточнил Энтони. - И нет, я не возражаю, я очень рад снова встретиться с вами, сэр.
   - Могу ещё порадовать, - с добродушным лукавством сообщил сэр Джон. - Мы теперь будем часто общаться. Чарльз заверил меня, что тебе можно доверить семейный секрет. Леди Мэри, вдова лорда Кристиана Уэйна - моя дочь. Правда, мы с ней только в этом году узнали об этом, но это не повлияло на силу моих чувств. Афишировать наше родство я не собираюсь, но теперь моя жизнь посвящена дочери и внуку. Вот поэтому мы и будем с тобой общаться. Чарльз мне сказал, что все документы по наследству Уэйнриджей находятся у тебя.
   - У меня, - подтвердил Энтони и, помолчав, добавил. - Скажу откровенно, сэр, что я очень рад узнать правду о происхождении леди Мэри. Я очень уважительно отношусь к ней, но хорошо, что у меня есть моральное основание отказать графу Линфорду, который уже пытался узнать у меня подробности о положении дел с наследством его дочери. Правда, герцог, уезжая, распорядился, чтобы я не сообщал графу никаких сведений, ссылаясь на его запрет. Но если раньше меня немного мучила совесть, что мы исключаем родителей леди Мэри из круга посвящённых, то теперь она, моя совесть, спокойна. Вас я посвящу во все детали.
   Энтони подробно рассказал сэру Джону и Чарльзу (Чарльз тоже ещё не слышал его рассказ о поездке в Норфолк), в каком состоянии они нашли поместье Уэйнридж-Эбби, об обворованных пенсионерах и разорённых арендаторах. Рассказал, как они с новым управляющим начали наводить порядок, о мерах, которые были предприняты для исправления ошибок прежних владельцев.
   Сэр Джон слушал очень внимательно. Сумма долгов его ужаснула - предстоит выплатить больше ста тысяч фунтов! Это долги, которые перешли к его внуку. Несмотря на то, что состояния сэра Джона с лихвой хватило бы, чтобы оплатить все долги, он этого делать не собирался. Он счёл нужным завтра же объяснить Мэри свою позицию в деле наследства.
   *
   Когда на следующий день сэр Джон приехал в Уэйнридж-Хаус, в гостиной вместе с Мэри сидела довольно красивая женщина лет пятидесяти. Мэри познакомила его с миссис Элизой, родной тётей Кристиана, вдовой священника.
   - Тётушка Элиза, - оживлённо продолжала Мэри, - согласилась пожить со мной. Я так этому рада, папочка, ты просто не представляешь.
   - И я рад за тебя, доченька, - сказал сэр Джон. - Вдвоём вам будет веселее.
   - Втроём, - поправила его Мэри. - Тётушка Элиза привезла с собой своего воспитанника. Мать его умерла 2 года назад. Сейчас ему 9 лет, зовут Мартин.
   - Мальчик Ваш родственник, мэм? - сочувственно спросил сэр Джон.
   - В какой-то мере, - немного смутилась миссис Элиза. - Он младший брат моего родного племянника. Я думаю, Вам мы можем открыть эту тайну, - она вопросительно посмотрела на Мэри.
   - Можем, тётушка, даже не сомневайтесь, - горячо заверила та. - Папа никому не скажет.
   - Если это тайна, то я обещаю никому её не открывать, - торжественно поклялся сэр Джон.
   - Мартин - бастард лорда Гарри Уэйна, - сообщила миссис Элиза. - Когда он стал лордом, он взял в дом дочь одного из своих арендаторов, родители не смели возражать. Девочка очень красивая была, - вздохнула миссис Элиза, - только счастья ей эта красота не принесла. Но зато Мартин крещён и записан, как Мартин Уэйн. Когда он родился, лорд Гарри был в Лондоне, и я уговорила мужа крестить ребёнка.
   - Как Вам это удалось? - изумился сэр Джон.
   - Пришлось прибегнуть к хитрости, - созналась миссис Элиза. - Моему мужу нельзя было пить спиртное, он становился очень внушаемым и мало вменяемым. Я это заметила в первые годы нашей жизни. Никогда этим не пользовалась, а тут решилась. Очень было жаль малыша. Я предложила мужу попробовать вино, которое ему подарил местный сквайр. Томас выпил, а потом, как я и ожидала, начал жаловаться на жизнь и на лорда, который зазнался, что стал лордом, и совсем по-другому к нему относится, чем прежде. А я как бы мимоходом сказала: "Ты же можешь ему отомстить за такое пренебрежение. Окрести его бастарда, который вчера родился". Томас загорелся этой идеей, и, пока он не одумался, я отвела его в церковь. Пока он готовился к обряду, я сбегала за малышом, и Томас провёл обряд крещения. Я стала крёстной матерью Мартина. Потом я проследила, чтобы Томас не забыл сделать запись в церковной книге. Когда утром Томас проспался и вспомнил, что он натворил, то начал ругать и себя и меня, причитая: "Лорд же меня убьёт!". А я ему на это возразила: "А откуда он об этом узнает? Он что, имеет привычку заглядывать в церковные книги?" - "Да нет", - неуверенно сказал муж, - "он никогда в них не смотрел". "Вот и не волнуйся", - успокоила я его. - "Лорд ни о чём не узнает, а ты можешь вспоминать, как отомстил ему за неуважительное обращение с тобой".
   Как раз после того, как сэру Джону рассказали про Мартина, в гостиную заглянул красивый темноволосый и синеглазый мальчик.
   - Ну что, я поеду на уроки к Джудит? - спросил он и только тут обратил внимание, что в гостиной находится незнакомый ему человек.
   - Сейчас поедешь, - пообещала ему миссис Элиза. - Но сначала познакомься с сэром Джоном Уолтоном. Он отец Мэри.
   Мартин смутился, но быстро преодолел своё смущение, когда заметил доброжелательный взгляд гостя.
   Сэр Джон подозвал его к себе и спросил:
   - Мартин, ты кем хочешь быть?
   - Я хочу быть, как мистер Найт, - твёрдо заявил Мартин.
   - Управляющим? - решил уточнить сэр Джон.
   - Нет, не управляющим, - отрицательно помотал головой Мартин и пояснил, - я хочу быть, как он, таким же бесстрашным. Он никого и ничего не боится и всё-всё знает. Вот я и хочу стать таким, как он. Знаете, как он справился с разбойниками, которые на нас напали? - восторженно воскликнул он.
   - С разбойниками? - сэр Джон вопросительно взглянул на миссис Элизу.
   Та рассказала, как по дороге в Лондон их остановила банда разбойников, их было не меньше десятка. А мистер Найт спокойно вышел к ним из экипажа и сказал, что он видит, что они бывшие солдаты. А он сам ещё год назад носил мундир и тоже попал в безвыходное положение, выйти из которого ему помогли добрые люди. И благодаря этим людям он теперь тоже может помогать бедствующим, особенно бывшим солдатам. Он им пообещал помощь, если они поедут с ним. В ближайшей деревне мистер Найт нанял для них две повозки, и в Лондоне первым делом они заехали в дом майора Уиллиса, где всех бывших разбойников приняли и разместили. А уж потом они поехали в Грин-Холл.
   Выслушав с одобрением рассказ миссис Элизы, сэр Джон снова обратился к Мартину:
   - Но ты же понимаешь, чтобы стать таким же, как мистер Найт, надо много учиться?
   - А я и хочу учиться, - с жаром заверил его Мартин. - Я сейчас учусь вместе с Джудит Колфилд, её гувернантка согласилась учить и меня. Когда мама умирала, - тихо сказал он, - она просила меня не плакать, потому что там ей будет лучше, в лоне Господа. И она обещала, что попросит Его позаботиться обо мне. И Господь её услышал, потому что меня взяла к себе тётушка Лиззи, а потом мистер Найт приехал за нами. Когда я вырасту, я хочу служить Господу, а не людям, - высказал Мартин свою заветную мечту.
   - Почему бы и нет? - рассудительно заметила миссис Элиза. - Ведь твой дед и прадед оба были викариями.
   Сэр Джон подумал и предложил:
   - Тогда пусть Мартин учится вместе с Джудит до 12 лет, а потом мы с ним выберем школу для него, в которой он захочет учиться дальше. Потом университет, а там и рукоположение в сан. Ты как, согласен, малыш? - спросил она мальчика.
   Мартин обрадованно глянул на него и согласно кивнул, не находя слов, чтобы выразить переполнявшую его благодарность.
   Когда Мартин уехал к Колфилдам, сэр Джон поговорил с дочерью о долгах Уэйнриджей. Он объяснил, что не хочет оплачивать долги Кристиана и его отца из своих денег. Их будут выплачивать из доходов Уэйнридж-Эбби на протяжении нескольких лет. Так его внук получит важный урок, который поможет ему не пойти по стопам отца и деда.
   *
   23 декабря Мэри с миссис Элизой и Мартином приехали к Колфилдам, чтобы вместе отпраздновать Рождество. Мэгги пока оставалась в Уэйнридж-Хаусе. Слуги в доме жили до того дружно, что вместе решили праздновать и уже начинали украшать дом.
   После ланча взрослые перешли в гостиную, ведя неторопливую беседу и через окна наблюдая за детьми, которые побежали во двор, привлечённые хорошей погодой. Детей было трое: Джудит, Мартин и Джастин, племянник Чарльза, который на Рождество приехал к дяде из Хэрроу. Конюхи вывели из конюшни двух пони, для Джудит и Мартина, и лошадку Джастина, которую ему подарил Чарльз на день рождения.
   - Что-то вид у Мартина не очень весёлый, - озабоченно заметила Эмма. - Джудит и Джастин все в предвкушении праздника, а у Мартина этой радости не чувствуется.
   - Откуда ей взяться, этой радости, если у него этого праздника никогда не было, - с горечью ответила миссис Элиза. - Мой муж не разрешал мальчику посещать Рождественскую службу. А те два раза, когда мы с ним встречали Рождество вместе, у меня не было никакой возможности сделать ему хоть какой-то подарок. Рождество мы с ним отмечали, распевая рождественские гимны, а я ему рассказывала о жизни Спасителя.
   - Папочка, - неожиданно воскликнула Мэри, до этого вместе с остальными с жалостью поглядывающая на Мартина. - У меня знаешь какая мысль появилась?
   - Ну и какая? - с ласковой усмешкой повернулся к дочери сэр Джон.
   - А ты не мог бы усыновить Мартина? - с надеждой спросила Мэри. - Я сейчас так остро почувствовала его одиночество! У меня самой всю жизнь оно было, это чувство одиночества. Ведь только благодаря Виктории я узнала, какие бывают настоящие родные люди, которые любят тебя, заботятся о тебе и готовы принять и твою любовь. Знаешь, как мне этого не хватало в жизни? - эмоции просто захлёстывали Мэри. - И когда Эмма и Тимоти говорили мне о настоящей отцовской любви, я хоть и слушала их, но не понимала, что это такое. А когда я встретилась с тобой, - глаза у неё повлажнели, - вот тогда я и поняла, о чём они говорили. Я так рада, что ты со мной. Да у меня теперь совсем другая жизнь. И мне так хочется, чтобы и Мартин узнал, что такое настоящий отец. Чтобы он тоже испытал эту радость, когда ты не один, когда уверен, что больше никогда не будешь одинок, - сумбурно высказалась Мэри и с ожиданием посмотрела на отца.
   - Какая же ты у меня замечательная, дочка! - растроганно произнёс сэр Джон, прижимая к себе сидящую рядом Мэри. - Я ведь хотя и обещал уже Мартину свою поддержку, но согласен с тобой, что его усыновление - это настоящее благо для всех нас. Вот что, - внезапно решил сэр Джон, - я сегодня же предложу это Мартину, и после праздников оформлю усыновление как можно быстрее. А завтра поеду на конскую ярмарку, куплю ему его собственного пони. Пусть это Рождество запомнится ему тем, что внесло праздник в его жизнь, и этот праздник будет с ним всегда.
   - Замечательное решение, - поддержал его Чарльз. - А то, честно признаюсь, мне было как-то неловко перед мальчиком, когда Джудит и Джастин прижимались ко мне, а он стоял в сторонке и с тоской смотрел на нас.
   После пятичасового чая сэр Джон обратился к Мартину.
   - Мартин, я хочу кое о чём поговорить с тобой. Пойдём в библиотеку, там нам никто не помешает.
   Мартин в нерешительности оглянулся на своих товарищей. Джудит только что сказала ему, что сейчас слуги найдут украшения, и они все вместе будут развешивать их по всему дому.
   - Пойди с сэром Джоном, мой родной, - мягко посоветовала ему тётушка. - Это недолгий разговор. Слуги дольше будут искать, когда принесут, ты уже вернёшься.
   Когда они вошли в библиотеку, Мартин обеспокоенно спросил:
   - Я что-то сделал не так, сэр? Вы поэтому хотели со мной поговорить?
   - Нет, нет, мой мальчик, - поспешил успокоить его сэр Джон. - Я хочу сказать тебе совсем другое. Мы с тётушкой и Мэри очень любим тебя, ты ведь понял это?
   - Да, - застенчиво признался Мартин. - И я очень рад, что все так добры ко мне.
   - Ну вот, добры, - огорчился сэр Джон. - Это не доброта, что мы испытываем к тебе, мой родной, это любовь. А это намного более сильное чувство. И вот я хотел спросить тебя, согласен ли ты, чтобы я тебя официально усыновил?
   Мартин задохнулся от неожиданности. Потом осторожно спросил:
   - А о-фи-ца-ль-но, это как?
   - Официально, это значит, что у тебя будет документ, что ты мой сын, настоящий сын, а я твой отец, настоящий отец, - взволнованно начал объяснять сэр Джон. - Ты будешь таким же моим ребёнком, как и наша Мэри. Мы по-настоящему станем одной семьёй. Ты ведь знаешь, что тётушка Элиза - твоя крёстная мама?
   - Не-ет, - растерянно протянул Мартин. - Разве у меня может быть крёстная мама? Мальчишки в Норфолке говорили, что меня в церковь не пустят, что я некрещённый, потому что бастард, - почти прошептал он и понурился.
   - Забудь это мерзкое слово, сынок, - обнял его сэр Джон. - Тётушка Элиза окрестила тебя тайно от всех. Пусть те люди тебя не приняли, но тебя принял и признал Господь, а только это и имеет значение. Для Господа мы все его дети, у него нет бастардов. Вот твоя мама, которая тебя родила, ушла к Нему, но Он не оставил тебя одного, дал тебе крёстную мать. А сейчас я хочу стать тебе настоящим отцом, а Мэри станет твоей настоящей сестрой. Ну как, ты согласен?
   - И мне можно будет говорить тебе "папа"? - восторженно спросил Мартин, с надеждой глядя в глаза сэру Джону.
   - Конечно, мой дорогой, конечно, - заверил его сэр Джон. - Ты мой любимый родной мальчик, я всегда буду рядом с тобой.
   Мартин прижался к нему, безудержные рыдания сотрясали его худенькое тело. Сэр Джон поднял мальчика на руки, сел в кресло и начал баюкать его в своих объятиях, дожидаясь, пока Мартин успокоится.
   Постепенно рыдания затихли, и Мартин поднял сияющий взгляд на отца.
   - Знаешь, мне сейчас так хорошо, - шёпотом признался он. - Мне никогда в жизни так хорошо не было.
   - Вот и ладно, - сэр Джон прижал его к себе и поцеловал в голову. - Беги теперь к Джудит и Джастину, наряжайте дом к празднику. А после праздника я сразу же займусь усыновлением, потом покажу тебе документы. Но ты мой сын уже сейчас, я хочу, чтобы ты знал это.
   - А можно об этом рассказать Джудит и Джастину? - с надеждой спросил Мартин.
   - Конечно, можно, - оправдал его надежды отец. - И кстати, я хотел тебя спросить. Тебе нравится учиться у мисс Уинтон? Может быть, нанять для тебя учителя, чтобы ты учился дома?
   - Если можно, я бы хотел учиться у мисс Уинтон и вместе с Джудит. Мисс Уинтон так замечательно нас учит, это очень интересно. Вот Джастин нам даже завидует, он говорит, что в Хэрроу совсем неинтересно учиться. Это он послушал наши рассказы, чему нас учит мисс Уинтон. И притом вдвоём учиться интереснее, - добавил Мартин.
   - Ну, хорошо, - довольно кивнул сэр Джон. - Учись вместе с Джудит, пока она в Лондоне. Только когда они будут уезжать, тебе придётся нанимать другого учителя.
   - А они ещё долго будут в Лондоне, - обрадованно сказал Мартин. - У них дома ещё не построены, поэтому в поместья ездит только дядя Чарльз, а Джудит и её мама остаются в Лондоне.
   *
   Больше всех радости Рождество принесло Мартину. Во всяком случае, сам мальчик был в этом уверен. Все другие уже радовались Рождеству в прошлые годы, а для него это был первый настоящий праздник. Но самая большая радость ждала его 25 декабря. После праздничного завтрака (все они отмечали Рождество у Колфилдов) сэр Джон отвёз его в Уэйнридж-Хаус, отправил его на кухню, чтобы он попросил у миссис Кэтрин яблоко и кусок хлеба с солью, а потом пошёл с ним в конюшни. А там, во втором стойле, стояла небольшая лошадка, размером со Светлячка, пони Джудит Колфилд, только немного другого окраса, более тёмного.
   Сэр Джон подвёл его к этому стойлу и сказал:
   - Ну вот, мой мальчик, знакомься со своей лошадкой. Угости её тем, что тебе дали на кухне, и скажи ей, что ты её хозяин.
   - Не хозяин, друг, - поправил его Мартин, с восхищением и восторгом рассматривая пони. - Джудит говорит, что она не хозяйка Светлячку и Блэку, а старший друг.
   - Друг, это ещё лучше, - согласился сэр Джон. - Тут только один вопрос, примешь ли ты её как друга. Я говорю "её", потому что это девочка. Может быть, ты захочешь, чтобы у тебя был мальчик-пони?
   И он выжидательно посмотрел на Мартина. А тот смотрел на лошадку и как будто понимал её чувства. Её не принимают? Им нужен какой-то мальчик?! И чувства обиды и возмущения так ясно передались Мартину, что он отчаянно замотал головой.
   - Нет, нет, папа, мне не нужен никто другой. Она такая замечательная! Лучше всех, - вырвалось у него.
   И мальчик сразу почувствовал, как расслабилась лошадка, как она доверчиво потянулась к нему. Он вспомнил про угощения, что ему выдала миссис Кэтрин, и протянул их лошадке. Пока она с удовольствием хрумкала яблоком, Мартин вспомнил, что сказала ему миссис Кэтрин, выдавая запрошенное. "И смени ей это дурацкое имя!". Тогда он не обратил внимания на те слова, а сейчас обратился к сэру Джону за разъяснением.
   - А как её зовут? Миссис Кэтрин сказала, чтобы я сменил ей это дурацкое имя.
   - Имя, действительно, дурацкое, - немного смущённо согласился сэр Джон. - Её назвали Силли.
   - Ну, какая же она Глупышка, - возмутился Мартин. - И совсем наоборот, она очень умная, - горячо заверил он. - Я назову тебя Джилли, если ты согласна, - обратился он к лошадке. Казалось, что лошадка внимательно прислушивается к их разговору. Потом лошадка одобрительно кивнула на вопрос Мартина и потянулась за ломтиком хлеба, который протягивал ей Мартин.
   - Вот и хорошо, - с удовлетворением заметил сэр Джон. - Только тут вот ещё какое дело, малыш, - серьёзно добавил он. - Мне бы хотелось, чтобы ты учился сам ухаживать за своей Джилли. Чистил её, давал корм и воду. Поверь, такая привычка пригодится тебе в жизни. Неизвестно, что там, впереди, но я на себе испытал, как это важно - заботиться о своей лошади. Тогда она и будет тебе настоящим другом, спасёт из любой неприятности. Когда я служил, то видел немало примеров того, что кони спасали и выносили из беды тех людей, которые заботились о них. А бывало, что кони сбрасывали своих хозяев, которые плохо с ними обращались. Так что подумай над моим советом.
   - А Джудит не ухаживает за своим Светлячком, - задумчиво сказал Мартин.
   - Ну, во-первых, она девочка, - пояснил сэр Джон. - И вряд ли ей придётся путешествовать верхом. Длительные путешествия - это прерогатива мужчин.
   - А что такое пре-ра-го-ти-ва? - заинтересовался Мартин.
   - Ну, как тебе объяснить? - задумался сэр Джон. - Вот подумай, как сейчас устроена жизнь людей. По существу, всё решают мужчины, они главнее.
   - А почему? - не выдержав его неспешного объяснения, поторопил Мартин.
   - Так получилось, - терпеливо ответил сэр Джон. - Мужчины ведь сильнее, вот они и решили, что раз они сильнее женщин, то они главные. Поэтому мужчинам безопаснее путешествовать на дальние расстояния, чем женщинам. А женщины, как правило, и не путешествуют. А если им и приходится далеко ехать, то обязательно в сопровождении мужчин. Поэтому не смотри на Джудит, а учись сам ухаживать за своей лошадкой. Пойми, родной, я не заставляю, я просто делюсь с тобой опытом жизни. А он у меня достаточно большой, чтобы я мог другим советовать, как поступать.
   - А о-пыт, это что? - спросил Мартин.
   - Опыт - это знания, которые ты обретаешь сам в течение жизни, - пояснил сэр Джон.
   - Я обязательно буду сам заботиться о Джилли, - горячо заверил его Мартин. - Спасибо большое, папа, за такой замечательный подарок, - застенчиво сказал он. - Мне всё ещё не верится, какая волшебная жизнь у меня началась.
   - Привыкай, малыш, что ты в семье, - прижал его к себе сэр Джон.
   *
   С утра 26 декабря в доме Колфилдов возник переполох. У Эммы начались схватки, всполошённый Чарльз лично помчался в Уэйнридж-Хаус и вскоре вернулся вместе с Мэгги. После этого Мэгги уже командовала домочадцами и слугами. В комнату роженицы она согласилась допустить только миссис Элизу, остальным велела заняться чем-нибудь и не мешать даже вопросами. Ребёнок появится, скорее всего, ближе к вечеру, так что всем рекомендуется терпеливо ждать.
   Все послушно удалились в гостиную. Гувернантка и не пыталась зазвать Джудит и Мартина на занятия, так что они тоже сидели со взрослыми.
   Мартин решил воспользоваться случаем и пообщаться с отцом.
   - Папа, - спросил он о том, что интересовало его больше всего, - а почему люди умирают?
   - Ну, понимаешь, сынок, - начал объяснение сэр Джон. - Это Создатель так задумал проверять своих детей. Ведь мы все его частички. Вот он и посылает нас на Землю, каждого со своим Предназначением. И вот от того, как мы это Предназначение выполняем, и зависит наша дальнейшая жизнь. Да, да, - ответил он на невысказанный вопрос мальчика, - смерти ведь для Души нет. Смертно только вот это наше тело, а затем Душа возвращается в Вечность.
   - А если я уйду раньше, чем Он меня позовёт? - спросил Мартин. - Я там увижусь с мамой?
   - И думать об этом не смей, сынок, - испугался сэр Джон. - Тех, кто уходит до Зова, Он не принимает, и их Души обречены на вечные муки. С мамой ты увидишься, когда выполнишь своё Предназначение. Ты вот говорил, что хочешь служить Господу, когда вырастешь. Вот поможешь другим людям познать Господа и стать лучше, состаришься, тогда и уйдёшь к Создателю.
   - Да, - сморщился Мартин, - тогда я буду старый, и мама меня не узнает.
   - Узнает, - заверил его сэр Джон. - Мы к Создателю возвращаемся молодыми, старости там нет.
   В это время в гостиную вошла сияющая миссис Элиза.
   - Мистер Чарльз, - обратилась она к застывшему в кресле Чарльзу, который даже не прислушивался к общему разговору, а тупо смотрел в одну точку. - Можете идти, знакомиться с сыночком.
   Когда Чарльз сорвался с места и исчез в дверях, миссис Элиза рассмеялась и пояснила для остальных:
   - Мэгги нарочно назвала другое время, чтобы все настроились на долгое ожидание и не мешали своим беспокойством. А родился мальчик быстро. Джудит, - обратилась она к девочке, которая сидела в обнимку с Мэри, - как вы решили назвать твоего братика?
   - Первое имя у него будет Колин, - важно сообщила девочка, - и ещё папа говорил, что будет Ноэль, раз в Рождество родится. А мне когда можно будет его посмотреть? - спросила она.
   - Сначала папа с ним познакомится, - утешила её миссис Элиза, - служанки всё приберут, а потом ты пойдёшь самая первая.
   Девочка успокоенно кивнула, а вскоре в дверь заглянула одна из служанок.
   - Мисс Джудит, - позвала она, - Ваши родители ждут Вас знакомиться с Вашим братиком. Он тоже вас зовёт, - засмеялась она, - такой голосистый.
   *
   Вечером Чарльз позвал Мэгги в свой кабинет, откуда она вскоре вышла с немного растерянным видом.
   - Мистер Колфилд заплатил мне сто фунтов, - сообщила она вопросительно глянувшей на неё Мэри. - Я даже не ожидала, - призналась она, - и так много. А что мне с ними теперь делать?
   И она вопросительно посмотрела на сэра Джона. А тот подумал, что Мэгги выглядит уверенной в себе, когда она занимается тем делом, которое хорошо знает. А сейчас и видно, какая она ещё молоденькая и неискушённая в жизни.
   - Хочешь совет? - спросил он у девушки.
   - Очень хочу, - с благодарностью и ожиданием поглядела на него Мэгги.
   - Попроси мистера Колфилда положить эти деньги в банк на твоё имя, чтобы они работали и на них шли проценты. У тебя впереди ещё будет немало возможностей этот счёт пополнять. Вот и обеспечишь своё будущее. А сейчас тебе этими деньгами можно не заниматься. Ну что, принимаешь совет.
   - Да! - восторженно воскликнула Мэгги. - Спасибо, сэр Джон, - поблагодарила она и исчезла в дверях кабинета. Вышла она оттуда уже довольная и радостная.
   - Согласился - сообщила она. - Ещё раз спасибо, сэр Джон, за хороший совет.
   *
   Разговор с женой "назрел" даже раньше, чем рассчитывал сэр Джон. Почти сразу после Рождества, когда сэр Джон, заехав к Эмме, зашёл заодно "проведать" жену (леди Адель уже вовсю хозяйничала в правом крыле особняка Колфилдов, тогда как резиденцией сэра Джона всё ещё оставался Уорфорд-Хаус), леди Адель обратилась к нему с требованием.
   - Сэр Джон, мне нужно знать, как мне дальше жить, и на что я могу рассчитывать. Мне кажется, нам надо объясниться.
   - Хорошо, - согласился сэр Джон. - Я тоже собирался откровенно с тобой поговорить. Как я вижу по твоему довольному виду, очередного любовника ты себе уже нашла, так что я могу тебе спокойно объяснить, как я дальше вижу нашу жизнь. Не надо только врать и оправдываться, - поднял он ладонь, когда леди Адель попыталась ответить. - Я всегда знал обо всех твоих связях, но, как видишь, нисколько не возражал. Когда на третьем году нашей семейной жизни у тебя появился первый любовник, я с чистой совестью перестал исполнять пресловутый "супружеский долг". К тому времени я уже успел убедиться в твоём бесплодии, поэтому позволил тебе самой устраивать свою жизнь.
   - Негодяй! - в запале воскликнула леди Адель, - я отдала Вам свою молодость!
   - А что, на неё были другие претенденты, на твою молодость? - холодно спросил сэр Джон. - Твой отец воспользовался тем, что встретил совестливого человека, не способного отказать в просьбе умирающему, и навесил на меня заботу о тебе. Знаешь, сколько усилий я приложил, чтобы устроить твою судьбу, не связывая тебя со мной? Я ведь предлагал неплохие деньги тебе в приданое, но никто не пожелал дать своё имя девице, опозоренной дикарями. Да, да, - подтвердил сэр Джон, - все военные, которые освобождали вас из плена, были в курсе того, что с тобой там делали, так что это не было секретом ни для кого в Калькутте. Тот же Тим Финнеган, который долгое время был твоим любовником, наотрез мне отказал, когда я предлагал оплатить его долги и дать тебе в приданое ещё несколько тысяч. Он ответил, что нет таких денег, которые покроют позор от женитьбы на "подстилке" дикарей, - жёстко сказал сэр Джон.
   Неправда, я Вам не верю, - в отчаянии закричала леди Адель. - Он мне говорил, что сам бы на мне женился, но Вы всех опередили.
   - Ладно, это всё уже в прошлом, - махнул рукой сэр Джон. - Объясню, как обстоят дела сейчас. Я уже оставил у поверенных моё новое завещание. Всё моё состояние после меня перейдёт моим родным. Ты будешь ежегодно получать тысячу фунтов из особого фонда, которым ты пользоваться не сможешь. После твоей смерти деньги этого фонда перейдут к моим наследникам.
   - Но тысяча фунтов - это очень мало, - запротестовала леди Адель. - Вы не можете оставить меня нищей.
   - Тысяча фунтов - это более чем достаточно для тебя, - решительно отрезал сэр Джон. - Мой младший брат, будучи викарием, получал доход 400 фунтов, и ему хватало на достойную жизнь. Поэтому, если не хочешь нищенствовать, - передразнил сэр Джон, - получая 1000 фунтов, моли Бога, чтобы я прожил подольше. Похоже, что сейчас ты мне действительно будешь обходиться гораздо дороже, - насмешливо добавил он.
   Леди Адель нерешительно глянула на мужа и всё же спросила:
   - А своим племянникам Вы не хотите меня представить?
   - И я не хочу, и они не хотят с тобой встречаться, - откровенно сказал сэр Джон.
   - Но почему? - почти завыла леди Адель. - Почему все так жестоки со мной!
   - А ты сама в этой жизни кому-нибудь добро сделала? - спросил сэр Джон. - Это ведь один из главных законов Создателя, что ты отдаёшь в мир, то и получаешь в ответ. Давала бы добро, оно бы к тебе и возвращалось.
   - Леди Руфь хвасталась, - внезапно вспомнила леди Адель, - что муж Эммы подарил ей бриллиантовый гарнитур. Меня Вы презираете, что я Вашу племянницу на работу устроила. А она чем лучше?
   - Тем, что ей даже в голову не пришло советовать Эмме самой зарабатывать на жизнь, - счёл нужным объяснить сэр Джон. - Да, она отправила девочку из родного дома, но не к чужим людям, а к любящему дяде. Причём леди Руфь обеспечила Эмме надёжное сопровождение до Калькутты. А ты..., - сэр Джон махнул рукой. - А, да что говорить, всё равно не поймёшь. А что касается Тимоти, то он не может простить ни мать, ни тебя и за то, что вы прятали письма Эммы к нам. Ведь мы почти три года жили в постоянной тревоге, мучаясь от мыслей, где она может быть и что с ней случилось, что она не даёт о себе весточки.
   - Ну правильно, теперь я во всём виновата, - ожесточённо выкрикнула леди Адель. - Вы все хорошие, одна я плохая.
   Сэр Джон внимательно посмотрел на жену. Перед ним сидела озлобленная, мрачная женщина. Она даже казалась старше своих лет из-за этой мрачности. "А ведь ей всего 35 лет", - подумал он. - "Она же ещё может устроить свою жизнь. Нельзя позволить ей замкнуться в своём озлоблении".
   - Послушай, Адель, - обратился он к жене. - Внимательно выслушай то, что я сейчас тебе скажу. Даже если ты это не примешь, помни, что я предлагал тебе. Может быть не сейчас, но со временем ты обдумаешь, оценишь и примешь мой совет. Ты ведь ещё молодая женщина. Когда хочешь, можешь выглядеть привлекательно. Начни жизнь заново. Руфь ведь тебя познакомила с представительницами Высшего Света. Закрепляй эти знакомства, принимай участие в жизни Света, ты ведь об этом мечтала. То, что ты считаешься моей женой, даёт тебе надёжную защиту. Я и впредь буду тебя поддерживать, помогать, когда надо. Только в мою жизнь не лезь, - счёл нужным предупредить он. - Детей у тебя не может быть, поэтому, даже если я умру, замуж тебе выходить не стоит, чтобы не попасть в руки негодяя или непорядочного человека. Кстати, в завещании оговорено, если ты выходишь замуж, мои деньги ты перестанешь получать. Не возмущайся, это сделано ради твоего блага, чтобы никто не посягнул на твои деньги. Любовник у тебя уже есть, если это хороший человек, я рад за тебя. Если же окажется, что у него какие-то планы в отношении твоих денег, то тебе не стоит беспокоиться. Положение моей жены защитит тебя от таких людей. Ищи свою любовь, живи полной жизнью, перестань завидовать и злиться на весь мир. Вот что я хотел тебе сказать, - вставая, сообщил сэр Джон. - Думай, решай. Я постараюсь навещать тебя время от времени, чтобы узнавать, что у тебя всё в порядке. Если срочно понадобится моя помощь, передай дворецкому Эммы, он мне сообщит в тот же день.
   По мере того, как сэр Джон излагал то, что хотел посоветовать жене, по её глазам он видел, что она уже обдумывает предлагаемое им. Глаза стали задумчивыми, потом оживились. Так что на прощание Адель даже неожиданно поблагодарила его:
   - Спасибо, сэр Джон, за совет, я подумаю.
   *
   Когда в очередной вечерней беседе зашёл разговор о том, что в Уорфорд-Хаусе вот-вот начнётся ремонт, что леди Руфь уже переехала в свой новый дом и сэру Джону тоже пора перевозить свои вещи в то крыло в доме Колфилдов, где уже вовсю хозяйничала Адель, Мэри обратилась к отцу:
   - Папочка, я сегодня была у Эммы, были у неё и Тимоти с Джоан. И знаешь, что мы решили?
   - Пока не знаю, - с ласковой улыбкой поддразнил её сэр Джон, - но полагаю, что сейчас и узнаю.
   - Не дразнись, - притворно надула губки Мэри. - Мы же о тебе все заботимся.
   - Я это знаю, малышка, - посерьёзнел сэр Джон, - и очень это ценю. Так что же вы решили?
   - Мы решили, что у тебя будет три резиденции, - торжественно объявила Мэри. - Джоан с Тимоти отвели тебе апартаменты в Уорфорд-Хаусе с отдельным входом, Эмма с Чарльзом сейчас перестраивают вход в правое крыло, там у тебя будут несколько комнат, которые будут соприкасаться и с крылом, где живёт леди Адель, и с их частью дома. И там сделают отдельный вход, так что ты сможешь приходить туда, не заходя в их части дома.
   - Это удобно, - согласился сэр Джон. - А где же будет третья резиденция? Я полагаю, что здесь? - догадался он.
   - Конечно, здесь, - нарочито возмущённо сказала Мэри. - Если тебе племянники создают жильё, то мне-то нельзя отставать. У лорда Гарри апартаменты выходили в заднюю часть нашего особняка, там вход через параллельную улицу. Если ты оттуда будешь приходить домой, никто тебя не свяжет с Уэйнридж-Хаусом. Пол уже обсудил с твоим камердинером, какие комнаты тебе готовить.
   *
   Как-то утром, когда сэр Джон уже обосновался в Уэйнридж-Хаусе, Тимоти заехал за дядей и кузиной, чтобы вместе с ними отправиться к Колфилдам, проведать Эмму и новорожденного племянника. Заодно он хотел позвать с ними и Мэгги, которая наверняка понадобится Эмме со своими советами. Пол провёл его в гостиную и отправился доложить хозяевам о госте. Первым к нему спустился сэр Джон. Поздоровавшись с племянником, он спросил Пола:
   - А где же леди Мэри?
   - Она в это время обычно в библиотеке, занимается, - ответил дворецкий.
   - И чем же она там занимается? - заинтересовался Тимоти и вопросительно посмотрел на дядю.
   Тот в недоумении пожал плечами.
   - Я и не знал, что она чем-то особенным занимается, - пояснил он племяннику.
   В это время в гостиную торопливо вошла Мэгги, которой Пол передал приглашение лорда Тимоти поехать с ними к Колфилдам. Вот к ней и обратился сэр Джон за разъяснениями.
   - Мэгги, ты случайно не знаешь, чем твоя хозяйка занимается в библиотеке?
   - Случайно знаю, - заулыбалась Мэгги. - Она проводит упражнения по развитию своего Дара.
   - Какого Дара? - в замешательстве пробормотал Тимоти.
   - А Вы сами у неё спросите, милорд, - посоветовала Мэгги. - Я знаю только, что Дар у неё по линии отца, то есть, по Вашей линии, сэр, - обратилась она к сэру Джону.
   Тот аж задохнулся от такого радостного известия. Конечно, он и раньше верил, что Мэри его дочь. Она и похожа на него, а не на Гринвудов, и сроки совпадали, но вот теперь у него не осталось и грана сомнения. Она его дочь! Самое главное и надёжное доказательство принадлежности Мэри к его роду - унаследованный Дар!
   - Вот же я болван! - неожиданно с досадой вырвалось у Тимоти.
   - С чего такой вывод, мой мальчик? - не удержался от подколки сэр Джон.
   - Эмма мне ведь говорила про наш Дар, - с раскаянием признался Тимоти. - Она ещё в апреле звала присоединиться к её занятиям, чтобы пробудить Дар предков. А я отмахнулся, - сокрушённо сказал он. - Вот Мэри оказалась умнее меня.
   - Ей леди Виктория рассказала про её Дар, - осмелилась вмешаться в разговор Мэгги. - Она этот Дар в ней пробудила, а миссис Эмма показала упражнения, как его дальше развивать. Миледи мечтает, чтобы её ребёночек тоже этот Дар унаследовал, вот и занимается так часто, как может.
   - Ну, правильно я себя обозвал, - удручённо воскликнул Тимоти. - Мне же тоже надо передать этот Дар моим детям! А как я им его передам, если я его не развил! Джоан узнает, она мне голову оторвёт, не простит, что я лишил наших детей такой возможности.
   - Да не отчаивайся ты так, - поспешил его успокоить сэр Джон. - Я сегодня же помогу тебе с пробуждением твоего Дара, а там уж дело за тобой.
   - Ты можешь? - обрадовался Тимоти. - Это же замечательно! А то я думал, что мне придётся ждать Викторию, а она ведь вернётся только к моей свадьбе. Это же ещё три недели ждать.
   В это время в гостиную вошла сияющая Мэри.
   - Пол мне сказал, что Тимоти заехал за нами, - сказала она. - Здравствуй, кузен, очень рада тебя видеть. Ну что, мы можем ехать? А что это вы такие взбудораженные? - она обратила внимание на взволнованные лица родных. - Случилось что?
   - Случилось, - с добродушной усмешкой подтвердил сэр Джон. - До Тимоти только что дошло, что он пренебрегал своим долгом перед потомками.
   - А какой у него долг? - с любопытством спросила Мэри.
   - А это тот долг, который вы с Эммой выполняете, - посерьёзнел сэр Джон. - Это развитие вашего Дара, полученного от предков, - пояснил он. - Ведь вы не только сами пользуетесь даваемыми Им возможностями, но и вашим детям этот Дар намного облегчит жизнь.
   - Это да! - с чувством подтвердила Мэри. - Мне этот Дар уже помогает разбираться в людях, различать их истинную сущность. Это так здорово! - воскликнула она.
   - Вот именно! - опять с досадой заметил Тимоти. - А я столько времени упустил!
   - Ничего, - утешила его кузина. - Самое главное, что ты всё же осознал.
   *
   Однажды, когда после пятичасового чая они трое: Мэри, тётушка Элиза и сэр Джон, перешли в гостиную и Пол вскоре объявил: "Мистер Найт, миледи!", сэр Джон с усмешкой подумал: "Что-то Энтони частенько стал к нам захаживать, наверное, неспроста". И он решил понаблюдать за молодым человеком.
   Энтони вошёл, и его взгляд тут же обратился к Мэри. Он поздоровался и объяснил:
   - Я с новостями к миссис Элизе, миледи.
   - Хотите поговорить с ней наедине? - спросила Мэри.
   - Это как пожелает миссис Элиза, - ответил Энтони. - Новости касаются завещания Вашего покойного мужа, мэм, - пояснил он.
   - Можете все спокойно выслушать, - горько усмехнулась миссис Элиза. - Когда я выходила замуж, - она посчитала нужным поделиться с друзьями, - отец дал за мной две тысячи фунтов в приданое с условием, что, если я переживу моего мужа, то эти две тысячи выплачиваются мне из наследства. Но когда муж умер, оказалось, что все свои деньги он завещал своему сыну, моему пасынку. Про моё приданое и не упоминалось. Поэтому мне пришлось просить лорда Гарри позволить мне жить в Уэйнридж-Эбби, поскольку в родной дом меня не приняла невестка, жена брата. А когда мы приехали в Лондон, Энтони любезно предложил мне прояснить вопрос о моём приданом. Но, судя по Вашему виду, Энтони, понятно, что ничего хорошего Вы не узнали.
   - Действительно, сударыня, порадовать мне Вас нечем, - со вздохом признался Энтони. - Мне сказали, что можно обратиться в суд с иском к наследнику. Но всё дело в том, что наследник до сих пор не появился, и где его искать, никто не знает. Душеприказчики направили запрос в миссию на Калимантане, где Самуэль Янг вроде бы должен находиться, но ответа оттуда пока не поступало.
   - Подождите, - насторожился сэр Джон, услышав знакомую фамилию. - А при чём здесь Самуэль Янг с Калимантана?
   - Это мой пасынок, сэр Джон, - печально сообщила миссис Элиза. - Именно ему мой покойный муж завещал все свои деньги.
   - Да, повторюсь, но действительно мир тесен, - покрутил головой сэр Джон. - Дело в том, что я встречался с Вашим пасынком, сударыня, в июле прошлого года. И нечаянно поспособствовал тому, что он ещё долго не сможет вернуться в Англию.
   - А почему? - вырвалось у миссис Элизы.
   - А его направили в Синие горы, это недалеко от Мадраса, где служил Энтони, - с усмешкой сообщил сэр Джон. - Вот Энтони сразу догадался, - глядя на оживившееся лицо управляющего, добавил он, - что шансов вернуться вскоре оттуда у него нет.
   Все вопросительно посмотрели на Энтони.
   - Да, - скрывая довольную улыбку, подтвердил тот, - из Синих гор злые люди не возвращаются, а судя по Вашим рассказам, мэм, Вашего пасынка вряд ли назовёшь добрым человеком.
   - Их там убивают, в Синих горах? - с затаённым страхом спросила Мэри.
   - Нет, что ты, дочка, - поспешил успокоить её сэр Джон. - Насколько я слышал, из долины Синих гор люди могут выходить только тогда, когда очистятся от зла, а для этого Самуэлю Янгу понадобится ой как много времени.
   - Тогда мы можем действовать по-другому, - воодушевился Энтони. - Надо объявить наследника в розыск, и когда истекут семь лет его отсутствия, его признают умершим по нашему законодательству. А следующим, после него, наследником являетесь Вы, миссис Элиза. Мы обратимся в суд с иском о признании Вас наследницей, Вы получите все деньги. А когда Самуэль всё же появится, Вы отдадите ему его, - он выделил голосом слово "его", - деньги, а свои оставите себе.
   *
   Когда прошёл почти месяц после знакомства сэра Джона с Энтони Найтом, при очередной встрече с ним сэр Джон неожиданно спросил:
   - Послушай, Энтони, я заметил, что тебе нравится моя дочь. Это правда?
   - Правда, сэр, - Энтони открыто встретил взгляд генерала. - И она мне не просто нравится, я её люблю всем сердцем. Простите, если Вам это не по нраву.
   - Ещё как по нраву! - радостно воскликнул сэр Джон. - О лучшем зяте я и мечтать не мог. Так что знай, мой мальчик, я полностью на твоей стороне.
   - Но как на наш брак отреагирует высшее общество? - нерешительно предположил Энтони.
   - Ну, - рассудительно заметил генерал, - те их них, которые тебе знакомы, посмотрят на это очень одобрительно. А ты знаешь уже немало влиятельных семей этого самого общества, так что мнением других можешь пренебречь.
   *
   Как-то вечером, когда тётушка Элиза рано ушла к себе, сославшись на усталость, и Мэри с отцом остались вдвоём в гостиной, Мэри решилась начать разговор, тему которого она уже давно обдумывала.
   - Знаешь, папа, я вот смотрю на тебя и тётушку Лиззи и вспоминаю, что нам с Эммой в августе рассказывала Виктория.
   - Ну и что же она вам рассказывала? - полюбопытствовал сэр Джон, отрывая взгляд от пламени камина и переводя его на дочь.
   - Она нам рассказывала о своей свекрови, - сказала Мэри. - Её свекровь в молодости любила одного человека, но отец выдал её замуж за наследника герцога. А в прошлом году леди Люсинда встретилась с тем человеком после 30 лет разлуки. И оказалось, что они не забыли друг друга. По существу, они были обречены на одинокую старость, но Виктория с Ричардом помогли им объясниться. И теперь они счастливы вместе. Знаешь, я тогда подумала, что рада за них, но сама я бы не хотела ждать счастья 30 лет.
   - Подожди, а причём тут я и тётушка Лиззи? - ласково спросил сэр Джон, пытаясь скрыть своё волнение.
   - Ну, я же вижу, насколько она тебе нравится, - с лёгким упрёком сказала Мэри. - И ты ей тоже очень нравишься.
   - А ты не забыла, что я вроде бы женат? - немного насмешливо спросил отец.
   - Вот именно, что вроде бы, - горячо воскликнула Мэри. - Ты же сам посоветовал жене искать своё счастье, вот и последуй тоже своему совету. Ведь вы же можете быть вместе, - намного тише сказала она. - Не обязательно ведь жениться, чтобы быть счастливым. Я почему-то так подумала. Прости, папочка, если сказала что-то не то. Но я очень люблю и тебя и тётушку, и мне хочется, чтобы вы были счастливы.
   - Спасибо, доченька, - растроганно сказал сэр Джон. - Я подумаю над тем, что ты сказала. И раз уж у нас разговор о счастье зашёл, я ведь тоже хочу, чтобы ты была счастлива. Нельзя тебе быть одной, ты ведь ещё так молода.
   - А я и не одна, - смутилась Мэри. - У меня есть Джош, да и вы все.
   - Мы все никуда не денемся. А вот чтобы на сердце у тебя не было одиночества, присмотрись, подумай, не привлекает ли тебя кто.
   - Ты о чём? - изумилась Мэри.
   - Я об Энтони Найте, - серьёзно ответил сэр Джон. - Он очень достойный молодой человек, не то, что эти великосветские хлыщи. И он любит тебя. Я не настаиваю, доченька, - ласково продолжил он, - просто присмотрись, вдруг твоё сердечко и отзовётся. Или что, уже? - проницательно заметил отец, увидев, как порозовели щёки дочери. - Ты знаешь, я очень рад, - с чувством сказал он.
   - Рад, рад, - стараясь скрыть смущение, проворчала Мэри. - А что в обществе скажут, ты подумал?
   - А тут и думать нечего, - спокойно заметил сэр Джон. - Я уверен, что все наши друзья будут за вас рады. А они ведь составляют довольно значимую часть этого общества, мнение которого тебя почему-то волнует.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   55
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"