Аннотация: Небольшое продолжение от 31 августа. Чуть-чуть добавил)
Откашлявшись, стражник заглянул в помещение и предупредил, что перерыв закончен и пора присоединиться к застолью.
Сама трапеза прошла довольно быстро и тихо, по крайней мере, мне показалось, что все делегаты сосредоточились не на еде, а на своих мыслях. Понятное дело, ни от кого из владетелей не укрылся факт подачи ложных сведений. И сейчас за столом шло активное его обсуждение. Дербеты у себя, хошеуты у себя, мои торгоуты также между собой. Поначалу я и не заметил отсутствия тайши Замьяна, об этом меня предупредил распорядитель нашего Съезда, Исэн Очиров, мой наиболее информированный по части наших внешних и внутренних связей советник. Порой, я без него как без рук, в прямом смысле.
Появился владетельный тайша Замьян Тюменев только к продолжению сегодняшнего заседания. Он и десяток других хошеутовских владетелей заняли свои места. И только тогда все заметили, что на лицах некоторых 'опоздавших' появились ссадины и синяки. Судя по прокатившемуся среди владетелей слуху, Замьян провел среди своих подчиненных разъяснительную работу, после нашего с ним короткого разговора начистоту. Смешков, как ни странно, не было. Физические наказания в это время у нас активно применяются и считаются основой выработки дисциплины у молодежи. Результатом подобной работы тайши стало повторное заслушивание отчетов хошеутовских владетелей по их же просьбе. Мол, промашка вышла, их счетоводы и писари грубо ошиблись при составлении описи. И, конечно же, виновные понесут заслуженную кару.
За хошеутами отчитывались мои, там ничего нового для меня уже не было, численность торгоутовского войска уже выучил назубок. А вот после моих, слово взяли представители караногайцев. Их мирзы, Амир Гасан и Касым Шутук через прибывших послов извещали своего покровителя, то бишь меня, что в начале прошлого месяца, их посетили странствующие проповедники ислама. По давним законам степи, путников как дорогих и желанных гостей приютили и накормили. Однако, в короткое время они оба об этом пожалели. Покушения на дружественных нам владетелей караногайцев не достигли своих целей, однако, нанесли им серьезные травмы. Так, в результате частичного отравления, Амир полностью ослеп, а Касым, тяжело ранен отравленным кинжалом и находится при смерти. Убийц охране взять живыми не удалось, однако, после публичного разрубания нечестивцев, в знак подтверждения наших давних дружбы и союза, мирзы прислали мне их головы. Конечно, я получил это послание еще позавчера, сразу же по прибытии посланцев к нам, а здесь и сейчас эта новость просто доводилась до всех заинтересованных. Голов тех двух убийц - неудачников мы не стали сохранять до сих пор, я выбросил их в отслужившую свое выгребную яму, после чего, мои люди ее засыпали.
Для меня вид двух отрезанных человеческих голов был не в диковинку, и не такого насмотрелся в прошлой своей жизни. Но сам факт накала обстановки здесь, совсем рядом, прозвучал для меня 'звоночком'. Слишком уж я расслабился за последнее время, открывшаяся новая жизнь полностью отвлекла меня от анализа моего положения. Даже подготовка к походу не привела к отрезвлению, для меня это стало походить на компьютерную игру, где надо строить юниты и посылать их в бой. И только вид двух обезображенных голов заставил меня взглянуть на ситуацию иначе. Ведь, это была не просто агрессия против двух владетелей, это был первый удар во вновь набирающей обороты постоянной степной войне, самой, что ни есть настоящей. Там убивают. И чаще всего, не издалека, а на расстоянии вытянутой руки с саблей или вскинутого мушкета, когда на лице врага можно отчетливо увидеть самые разнообразные оттенки чувств: страх, ненависть, боль, ужас, страдания и даже иногда растерянность. Для большинства же собравшихся, сообщение не было чем-то новым или сверхъестественным, подобные шайки проповедников ислама в наших кочевьях вылавливают с самого прихода калмыков в низовья Волги. Смешно сказать, но похоже, никто из делегатов уже и не помнил истоков подобного враждебного отношения. Просто, так повелось исстари: ничего хорошего от посланцев 'полумесяца' ждать не стоит.
Между тем, после небольшой паузы слово взял главный военачальник Ханства, владетельный зайсанг Амуланг Горяев. Человек, чье имя было воспето нашими песенниками и сказителями наравне с некоторыми героями древности. А значит, его знало и уважало за проявленную в боях доблесть практически все наше население, включая даже родовитых владетелей, присутствовавших здесь. Ему предстояло зачитать и вручить делегатам составленные требования-предписания на подготовку определенного количества воинов от каждого улуса. Говоря языком двадцатого века, в Ханстве объявлялась мобилизация. У наших гостей это вызвало большую заинтересованность, поскольку за последние лет пятьдесят-шестьдесят мы не собирали в поход столь внушительные силы. Даже по прежним запросам русских властей столько не требовалось. Десять тысяч профессиональных воинов-кеточинеров и почти сорок тысяч ополчения, это практически все боеспособные мужчины подходящих возрастов, не считая калек, больных и подростков, занятых в пастьбе скота.