Саманта стала моей опорой. Лишь благодаря её поддержке и сочувствию я смогла жить. Даже побывала на кладбище, положив букет белых тюльпанов на могилу Элизабет и желтые ирисы Алексу. Немного постояв возле железных оградок и наконец, отпустив этих солнечных человечков, я направилась подальше от этого места, под доброе крылышко Саманты. В этот вечер не было истерик, лишь прощальные слезы покрыли щеки.
Через год, когда мне стукнуло 17 лет, я уехала из скромного гнездышка, не желая подвергать Саманту опасности. Слишком ценно стала для меня её жизнь. Я обещала ей, что буду звонить, не как матери, беспокоящейся о блудном ребенке, нет, как сестре.
Психика пришла в норму, осталась лишь быстрая смена настроения и непродолжительные депрессии. Все эмоции я предпочла скрыть за непроницаемую маску, окрасив лицо лишь недружелюбным взглядом и злой ухмылкой. Да, я стала стервой. Я общалась с другими людьми, например, когда искала покупателей моего дома, когда устраивалась на работу, когда забирала документы из школы, сдав при этом экзамены за 11 класс. Жизнь стала рутиной, окрашенная лишь ежегодным заданием. 17 января - число, которое перевернуло мою жизнь, унесло две жизни дорогих людей, заставившее Мари (мать Алекса) пойти на предательством и спастись от страшных воспоминаний, бегством. Но в то же время, оно заставляло жить, сражаться за каждый день, не упасть в пропасть. Это число, окрашивало мою серую рутинную жизнь в светлые краски, заставляя разрываться от любопытства и ждать его с легким волнением.
Мой начальник был удивлен, когда игнорируя летние денечки, я выбрала отпуск в январе. Он долго пытался уговорить слетать на юг, полежать на пляже, загореть, наконец, а то хожу, как бледная поганка, но переубедить меня было просто нереально, поэтому он сдался.
Кстати, работала я в одном из самых крутых рекламных агентств. Вы спросите, как я туда попала? Легко! Меня просто заставили пройти кое-какие курсы, дать кое-кому денежек с продажи дома, и вуаля - я почти директор компании. Денег я получаю прилично, работаю всего два месяца, но уже успела приобрести неплохую двухкомнатную квартирку почти в центре города и миленькую иномарочку. Заслужить уважение среди многочисленного персонала удалось легко, лишь показав острые коготки и не менее опасные зубки, то есть пригрозила уволить. Угрозу я, конечно, выполнять не собиралась, но как говорится "Власть держится на страхе". В офисе я была миссис недоступность и стервозность, а дома, когда никто не видит, тихо всхлипывала над очередной мыльной оперой.
Год пролетел незаметно, второго января мне исполнилось восемнадцать. Знаменательное событие я отмечала на работе, поздравил меня лишь директор,
остальные просто не догадывались, да и Эдуард Владимирович узнал об этом лишь из моего личного дела. От Мари вестей не было, а вот Саманта меня порадовала, прислав замечательную открытку с поздравлениями и чудо-сюрприз. Подарком был занимательный кулончик с гравировкой "На память Л.С.М. Борись до конца, не отпуская рук" Вещичка мне очень понравилась, поэтому быстро примерив, я не захотела с ней расставаться, с этой минуты он стал моим медальоном, хранителем моей души и сердца.
***
Утро. Между желтыми портьерами пробивается золотистый лучик. Он падает на большую двухместную кровать, попадая прямо на лицо миловидной девушки, лежащей под пледом ярко-оранжевого цвета.
За окном весна, с крыши медленно, лениво падают капельки, растаявшей сосульки. По водосточной трубе течет небольшой ручеек, к концу туннеля он набирает скорость, а затем вырывается из ржавой трубы и падает в уже образовавшуюся лужу. Ему предстоит ещё большая дорога, если он хочет попасть в речушку, находящуюся совсем недалеко.
Поют птички. Одна приземляется на крышу прямо возле водосточной трубы, зачерпывает серым клювом водичку и проглатывает. Затем, взлетает в голубое небо, а потом, поменяв направление, приземляется во двор, уже заполненный говорливыми воробьями, любопытными и совсем бесстрашными голубями, которые клюют, недавно просыпанные семечки. А птичка наша - синичка, вновь взлетает, устремляясь к жилым домам, приземляясь на то самое окно, в который и попадает желтый лучик. Солнце, уже не просто светит, а греет, согревая пух неугомонной птицы, которая поет, не щадя маленького горлышка. Счастливая пташка радуется приходу весны.
Весна-пора любви, мечтаний, признаний, скопившихся за прошедший год, своим половинкам. Пора, в которой нет места стеснениям и неловкости. Прекрасное чувство завладевает пылающими сердцами, гоня их прочь от черной повседневности, заставляя признаваться в любви, глупо влюбляться, сочинять стишки про это прекрасное чувство и наконец, отойти от проблем серой зимы. Наконец, взять и улыбнуться, скинув оковы, нещадно давящие на плечи. Закончить дела, а потом, взять и выбежать на улицу, без верхней одежды, без усталости, подставить раскрасневшееся лицо первым лучам, улыбнуться этому прекрасному свету, вдохнуть чистый воздух, ещё не загрязненный выхлопными газами машин, набрать в грудь, а затем, просто выдохнуть, отпуская зиму, давая отойти на покой. Весна-это время новой жизни, новых начинаний, искренних улыбок и раздирающих чувств.
Я проснулась от глупого лучика, бегающего по моему бледному лицу, прогоняя остатки сна, заставляя проснуться. Сощурив глаза и посмотрев за окно, я невольно улыбнулась. Весна. Перевернулась на спину, вставать не хотелось. С балкона, находящегося в моей комнате, доносилось щебетание птичек, а затем песенка, заставившая ещё немного полежать, послушать эту дивную мелодию. Прикрыв сонные веки и слушая мерное щебетание, я представляла свою прежнюю жизнь. Казалось, что если я сейчас открою глазки, то очутившись в комнате детства, спрыгну с кровати, и босиком спустившись на кухню, обнаружу маму, которая, как и всегда по воскресеньям, готовит изумительные блинчики на завтрак и напевает неизвестную песенку себе под нос. А я как егоза буду прыгать вокруг нее, и заглядывать в шипящую сковороду, а потом и на ловкое движение рук матери, переворачивающей очередной блин. Буду хлопать в ладоши, выражая восхищение таким талантом, а потом побегу в ванную, быстро сполосну руки, брызну на лицо прохладной водицы и помчусь к столу. А мамочка лишь будет добро улыбаться.
Такие воспоминания заставляли жить. Потянувшись, я встала с постели и, накинув легкий шелковый халатик цвета фуксии, зашагала в душ. Ополоснувшись и умывшись, пошла на кухню, чтобы приготовить завтрак. Воскресенье. Вы любите выходные? Да кто же их не любит?! Для меня выходные, это не просто отдых от недели работы, а скорее эмоциональное расслабление. Я могу, наконец, побыть самой собой, без едких высказываний, подколов, обольстительных улыбок и очаровательных взглядов. Сейчас я скорее замученная жизнью домохозяйка, нежели гламурная стерва. Поставив в микроволновку вчерашнюю лазанью и сделав мясной бутерброд, направилась к окну. Оно у меня было большим, во всю стену. Вид, открывавшийся на город с девятого этажа, был превосходным. Вот, что значит элитная квартира. В основном я смотрела не на людей, снующих где-то там, внизу, а вдаль, на голубое небо рассвета, на кучерявые облака, плывущие далеко-далеко, сбившиеся стайкой и одинокие. Наверное, втайне, я мечтала стать ветром, улететь отсюда куда-нибудь, подальше и остаться там навсегда...
В последние годы моей жизни, я сделала огромное количество выводов, касательно жизни, вселенной, доброты и свободы. Рассуждения меня привлекали больше, чем заговоры и сплетни местных болтушек. Ведь, я уже знала цену человеческой жизни, а они, нет. Я видела смерть, чувствовала её дыхание в спину, а они, нет. Я научилась ценить каждый момент, не останавливаясь на обидах, сожалениях, горечи, а они, нет. Я потеряла человечность, стала похожа, скорее на тело, лишенное души, но имеющее философский разум. Я, будто переболела, но остались осложнения.
Горькая ухмылка растянула пухлые губы. Раздался писк микроволновой печи, оповещая, что завтрак готов. Но аппетита уже не было. Быстро собравшись, я выбежала на улицу. В лицо ударил промозглый ветер, а нога провалилась в лужу. Слеза навернулась, но я не дала ей жизни, быстро смахнув рукой. Я побежала, к реке. Там был один занимательный бережок, с которого можно было увидеть расстилающуюся гладь реки, блеск солнышка, отражение деревьев в воде. Понаблюдать за ветром, облаками, помечтать. Да, я стала мечтательницей, но лишь такие увлечения спасали меня от истерик, заставляя представлять что-то нереальное, мистическое и поверить в это, как в дождь, ветер, облака и ярко-сверкающее солнышко.
Присев на берегу и проведя, чуть касаясь пальцами воды, ощутив холод и пустоту, отступила обратно на берег. Присев в снег, осмотрелась, на полянке началось таянье, вокруг были видны мелкие лужицы и грязь возле берега. По реке плыл мусор, течение стало быстрее, а воды больше. На отдельных островках, на кустах начала пробиваться зелень. На деревьях - набухать почки, птичек стало больше. Я улыбнулась. Весна - мое самое любимое время в году.
Немного посидев на берегу, я все-таки решилась отправиться домой. В квартире было все так же пустынно и одиноко, ничто не выдавало присутствие хозяев. Окна плотно зашторены, свет выключен. Вновь вернулась тоска по давно минувшим дням, слезы поступили к глазам, но я не хотела сдаваться чувствам, сегодня ведь выходной, да и жизнь продолжается, поморгала, помогло. Пройдя на кухню, заглянула в микроволновку, взяла уже остывшую лазанью и направилась к столу. Сидя на табуретке и временами поглядывая за окно, думала о том, что должна поехать и найти мост, приснившийся в январе. Это нужно было сделать уже давно, но директор не разрешал брать отпуск зимой, я сдалась, взяла весной, в мае. Сегодня уже неделя выходных, осталось ещё две. Две недели отдыха и расслабления для нормальных людей, но я же далеко не обычный человек. Поэтому, сейчас дожую и сяду за компьютер, поброжу по сайтам, куплю билет на самолет.Солнышко освещало пол рядом с местом, где я сидела, легкие лучики попадали на белые тюли, зеленый шторы. Этим лучикам, беспокойно снующим, будто торопящимся куда-то, не замечающих проблем людей не было дела, что в эту самую минуту где-то оборвалась жизнь, а где-то вновь началась. Где-то счастье, а где-то горе.
Задумавшись, я и не заметила белых снежинок, все не сдающихся, пытающихся отбить хоть денечек у весны. Возможно, это последний снегопад в этом году, а в следующем придет новый, а за ним другой, а с этим я не успею попрощаться и мы ведь никогда не встретимся. Он не укутает шалью снежинок, а я не обниму его в ответ. Ещё раз, посмотрев за окно, я решилась. Спускаясь по зеленым, местами облупившимся ступеням подъезда, я все думала о снежинках, о теплых прикосновениях лучиков солнца, о последнем снеге в этом году, а ещё о родителях, друзьях, о людях и мире в целом. Последней преградой к морозной свежести была железная дверь с кодовым замком. Руки дрожали от нетерпения, дыхание сбилось, а ноги почему-то подкашивались, мне казалось, что сейчас я совершаю что-то великое, то, что спасет человечество от тоски, грусти, боли. Наконец справившись с замком, а заодно и с непослушными руками, при этом беззвучно отчитав их за непослушание, я осторожно растворила дверь. Нет, я не боялась, просто мне хотелось оттянуть всеми силами столь прекрасный момент, чтобы успеть насладиться чувствами, впитать их в себя, как губка, сохранить для будущей зимы.
Радости моей не было предела. Ощущение было такое, будто все это время я не дышала, а тут внезапно вдохнула, закашлялась, ещё и ещё вдохнула. Присела на корточки, собрала в ладоши снег, помяла его мягкими подушечками пальцев, поднесла к носу, вдохнула влажный воздух. А затем маленький снежок превратился в водичку и исчез между пальцев, убежал в землю.