Заболотников Анатолий Анатольевич : другие произведения.

Совковая лопата или Дважды отверженные

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Диалектическая комедия

Совковая лопата

или

Дважды отверженные

Диалектическая комедия в 3-х сценах.

  
   Д е й с т в у ю щ и е л и ц а:
  
   Т р у п е ц к о й И в а н С е м е н о в и ч - бывший артист, 40 лет
   С т о г р а м о в А ф а н а с и й П е т р о в и ч - бывший Девятиграмов, около 65 лет
   Р ю м к и н а - С т о г р а м о в а - его невеста, жена, 25 лет
   Р ю м к и н - ее отец, около 60 лет
   С о в к о в - 45 лет
   С о в к о в а - Л о п а т и н а - его жена, 45 лет
   Ш в е й ц а р о в С и д о р - швейцар, 60 лет
   М е т е л и н а - 25 лет,
   К а с т е л я н о в а - 30 лет, работницы князя.
   О т м о р о з о в а - 56 лет, баронесса, завклубом.
   Р ы л о в - 60 лет, граф, кроликовод.
   М у р а в ь е д о в - 55 лет, барон, завбазой отдыха.
   Б о б ч и н - столичный князь.
   Контролерша(подслеповатая), Прохожий - это даже и не персонажи.
  

Сцена 1

Загородная майская улица, на которую выходит двор дома.

Деревья. Нечто, похожее на трамвай: два окна, одна дверь,

вожатого нет, в дверях стоит только Контролер. У окна на

лавках сидят: впереди Совков, сзади - Трупецкой. Мимо

могут проходить прохожие, трамвай поскольку стоит...

  
   Т р у п е ц к о й. (продолжая разговор) ...конечно, всякое может присниться... Нет, не так. Конечно, присниться может всякое! Кстати, вы заметили, господин?...
   С о в к о в. (подчеркнуто) Совков! Неужто трудно запомнить? Или вы как тот Фома-демократ, не помнящий родства?
   Т р у п е ц к о й. (испуганно озираясь) Я?! Демократ? Помилуй, господин прокурор!... Просто, не такая частая теперь фамилия...
   С о в к о в. (язвительно) Что вы говорите? Возьмите любой телефонный справочник...
   Т р у п е ц к о й. К сожалению, у меня мобильник, а для них еще нет справочников, к счастью...
   С о в к о в. Да, похоже, что у вас нет друзей, родных с нормальными телефонами.
   Т р у п е ц к о й. Нет, просто до них очередь так и не дошла на нормальный, скончалась по дороге вместеп с другими. Но теперь и не надо, теперь к вам - очередь с мобильниками!
   С о в к о в. Ничего, это еще государство не до конца развернулось лицом к народу, но еще развернется: отменило плату за входящие, отменит потом за исходящие, еще побегаете!...
   Т р у п е ц к о й. Не буду я бегать, я - свободный человек, лучше посижу! Но я ведь не о том, я только хотел заметить вам, господин Совков, как от перестановки только двух слов меняется как бы и пафос, высокость самого выражения, да и статус говорящего. Послушайте: всякое может присниться или же присниться может всякое! Разве можно сравнить? Как всего лишь за несколько лет изменился наш язык, люди стали говорить с другим выражением, пытаясь хотя бы на словах жить по другому...
   С о в к о в. (обезоруживающе) А смысл?! Смысл вас, свободных, не волнует, понятно! Сейчас и слова, вон, некоторые поменяли, но разве смысл изменился?
   Т р у п е ц к о й. Но какой может быть смысл у снов, точнее, у слов, которыми мы пытаемся их пересказать? Никакого! Там совершенно иной мир, с иными смыслами, почему он нам и кажется абсурдным при пересказе, но, замечу, весьма необоснованно кажется. Поэтому ведь вам было так неинтересно слушать, не так ли?
   С о в к о в. Нет, не поэтому, а потому что нет никакого другого мира, что уже доказано!
   Т р у п е ц к о й. (изумленно) Кем, как? Или вам не снятся сны?
   С о в к о в. А, тем, что его существование до сих пор никем не доказано! Разве, мне кто доказал, что есть жизнь и после смерти? Нет! Вывод?!...
   Т р у п е ц к о й. Да, вывод напрашивается, сам напрашивается, если вы даже теорию относительности не поняли... Но я вам скажу большее, что есть не только другой мир, а есть много этих других миров! Если бы не было других миров, тогда бы нам снилось то, что происходит в этом...
   С о в к о в. Ну, это уж ни в какие рамки диалектики не лезет! Что бы это еще и снилось? ...
   Т р у п е ц к о й. (садясь на конька) Диалектики? Вы сказали - диалектики? Но что тогда такое отрицание жизни по диалектике?
   С о в к о в. (снисходительно) Смерть, что еще-то!
   Т р у п е ц к о й. Точнее не бывает! Но, поскольку в диалектике есть лишь закон отрицания отрицания, то что тогда будет отрицание этого отрицания, отрицание смерти, то есть? Не жизнь ли опять? А отрицание отрицания отрицания?!
   С о в к о в. Я же говорю, смерть... (Контролеру) Сколько, вот, мы еще будем стоять на месте, хотя весь мир - непрерывное движение?!
   К о н т р о л е р. (аполитично) Меня это не касается, кстати! Я отвечаю, чтобы у всех были билеты в течение одной остановки, а точнее - штрафы после оной!
   С о в к о в. (вставая) То есть, если мы до сих пор, а не после, то?...
   К о н т р о л е р (с боеготовностью) Размечтались! Если мы остановились, то мы уже на оной, в процессе движения от нее, так сказать...
   Т р у п е ц к о й. Странный, однако, процесс, вы не находите? Даже билетов взять не у кого, не говоря уж о том, что нас и везти некому...
   К о н т р о л е р. (преградив путь Совкову) Меня и это не волнует, за это вы с тех спрашивайте, это ваша, то есть, проблема. Штрафы, по крайней мере, брать есть кому, это уже моя проблема! Может, вас проверить, или вы все же подождете хотя бы кондуктора?
   С о в к о в. (пытаясь ее обойти) Мы бы лучше вожатого подождали! В микриках в таких случаях бесплатно отпускают, если вас не довезли до вам нужной остановки...
   Т р у п е ц к о й. Да, там вполне уже рыночные отношения к пассажирам, хотя микрики еще не совсем...
   К о н т р о л е р. Вот, и ездите на микриках на свой рынок, а у нас - государственный транспорт, контроль же и учет были на первом месте еще у Шумеров, хотя там трамвая, конечно, не было еще, но... контролеры уже были, да, и это тоже самая древняя профессия! Не нравится, хотите выйти? Билетики!
   С о в к о в. (упрямо) Но мы не доехали до нужной нам остановки!
   К о н т р о л е р. В чем я совершенно, даже абсолютно не уверена... Ну, хотя бы потому, что других остановок и не предвидится...
   П р о х о ж и й (заскакивая в дверь, устремляясь на свободное место) Мне один - до Поворотной!
   Т р у п е ц к о й. Что вы сделали? Вы хотя бы посмотрели на место водителя?
   П р о х о ж и й (понимающе) Вот-вот, посмотрите налево, направо, на место водителя, а в это время ваше место займут!
   Т р у п е ц к о й. Мне-то какой резон? Я-то сижу?
   К о н т р о л е р Товарищ, вы мне клиентов не аполитизируйте! Вы, может, экстремист, раз вам государство в лице трамвая или контролера не нравится? Тогда почему же вы не сидите?...
   С о в к о в. Он - вам не товарищ. Это я - товарищ, хотя он и обзывал меня другим словом.
   Т р у п е ц к о й. Подумаешь, можете забирать своего клиента, пока он не аполитизировался...
   К о н т р о л е р (устремляясь к тому чуть ли не с распростертыми объятиями) Вы, голубчик, не слушайте этих экстремистов, слушать экстремистов - это тоже экстремизм...
   П р о х о ж и й (озадаченно) Да, но вы же не доказали еще в суде, что они - экстремисты?
   К о н т р о л е р (заботливо) Голубчик, но сейчас мы уже о вас говорим?
   П р о х о ж и й. И что, говорить обо мне - это экстремизм? Но если так, то кто обо мне говорит, а?...
   Т р у п е ц к о й. (подскакивая к двери и выталкивая попутно Совкова) Ненавижу толкать женщин, хоть и контролеров!
   С о в к о в. (возмущенно) А меня, значит, можно?! А вдруг я эту, кстати, вашу операцию сделал, пол сменил?
   Т р у п е ц к о й. (отпуская его, забегая за дерево) Ну, если у вас с потолком плохо, подождите подружку...
   С о в к о в. (догоняя его) Я, однако, бегу за вами лишь затем, чтобы поинтересоваться, чего это я должен бегать за вами, не закончив важную тему, почему в вашем капитализме нельзя просто честно ходить, ехать?...
   К о н т р о л е р (мечась около двери) Товарищи, господа-а?! Я же пошутила, мы целый метр не доехали до остановки, и я не имею права еще, целый метр еще не имею!...(Прохожему, который пока еще не стал пассажиром, конечно) Господин, может, вы поможете мне толкнуть чуть трамвай? На метр всего...
   П р о х о ж и й Дудки, чтобы те мое место заняли? Ищи дурака! Пусть водила толкает... Ура, поехали!
   К о н т р о л е р (в одиночку выталкивая трамвай за сцену) Да-да, родной, поехали... (в сторону) Еще бы кто под горкой остановил...

(исчезает со сцены вместе с трамваем)

  
   Т р у п е ц к о й. (выходя из-за дерева и разглядывая табличку на доме) Во-первых, извините, это ваш, товарищей, капитализм, поскольку мы-то, в отличие от них, еще и в коммунизме не жили, чтобы хотя бы диалектически перейти к следующей стадии, а, во-вторых, вы не знаете, сколько у нас в городе Октябрьских улиц?
   С о в к о в. Наш, говорите, но почему тогда всего одна Октябрьская улица осталась?
   Т р у п е ц к о й. А сколько ж было?
   С о в к о в. (гордо) Было сколько? Было... (считая в уме) Пятилетия, Десятилетия, Пятнадцатилетия... Не помню лишь, Шестидесятилетия Октября была или нет? Много было, так что, извините! Десятилетия Августа - это уже не наша!
   Т р у п е ц к о й. Ха, так я уже приехал? Одну остановку - целых полтора часа?
   С о в к о в. (ревниво) А вам-то зачем эта улица, капиталист? Вам, скорее, - на Февральскую.
   Т р у п е ц к о й. Нет, мне именно на эту, улицу Октября 93-го, дом... белый...
   С о в к о в. Странно, я не знал такой улицы. Тогда их, значит, две: одна эта, и еще Дооктябрьская 1, 2, 3, 4..., ну, это, видимо, номера домов...
   Т р у п е ц к о й. Нет, улиц. Сейчас ведь модно возвращать улицам дооктябрьские названия, но их у нас до Октября не было, поэтому решили на американский манер... Так, а что такое БН?
   С о в к о в (презрительно) Не притворяйтесь уж! Он не знает, кто такой был БН! Хотя, если честно, я бы и сам век не знал...
   Т р у п е ц к о й. Может, бывшая новая, или...? А, без номера!... Да, тут ведь всего пока один дом, ясно, то есть, не ясно пока, с какой стороны улицы он будет: с четной или с нечетной...
   С о в к о в. На этой улице он был всегда один, почему у нее, наверно, и не было названия... Но вам-то он зачем?
   Т р у п е ц к о й. Так, работу тут какую-то предложили...
   С о в к о в. Как это, какую-то? Работа бывает какой-то конкретно, даже если без профессии.
   Т р у п е ц к о й. Некогда было переспрашивать, обдумывать, поскольку там, похоже, еще по нескольким телефонам отвечали на тот же вопрос... Я согласился первым!
   С о в к о в. (неуверенно) Может, вы слышали звук телевизора?
   Т р у п е ц к о й. Тем более, если уж и сериалы такие... А насчет профессии вы - юморист, однако, товарищ!
   С о в к о в. (сильно огорченно) В том-то и беда, из-за чего и работу не мог найти по специальности. А как найдешь, так она именно какая-то, то есть, с какой-то, может быть, зарплатой... Вы только никому не говорите?
   Т р у п е ц к о й. А что в политику? Там, похоже, весь ваш собрат собрался, слушая кого, правда, только плакать хочется...
   С о в к о в. (с обидой) Как вам не стыдно! Я к своей профессии очень серьезно отношусь, у нас была целая династия еще с царских времен!....
  

Вбегают тот Прохожий, спрятавшись за деревом, а следом Контролер.

  
   К о н т р о л е р (радостно, но запыхавшись) Ба, кого я вижу! За одним, говорят, зайцем погонишься и сразу еще двух поймаешь!...
   Т р у п е ц к о й. Извините, мы что-то вас не узнаем, вы - кто?
   К о н т р о л е р. Как, ну, вы даете, как будто это вы - слепые! Я же - Контролер с того трамвая, откуда вы сбежали без билетов?
   С о в к о в. Да, но если мы якобы сбежали, но уж точно без билетов, то откуда вы взяли, что мы вообще там были, чем вы это докажете в суде? Где вещественные доказательства?
   К о н т р о л е р. Ха, хотя Контролер и не обязан никому ничего доказывать, но как вы, интересно, доказали бы, что вы там не были и не сбежали оттуда, если бы такой суд состоялся, чего у нас просто быть не может?
   Т р у п е ц к о й. То есть, мы - как обвиняемые? Так, мы-то как раз и не обязаны доказывать свою невиновность - это ваша проблема. Может, у вас свидетели есть, улики?
   С о в к о в. Да, а у товарища за деревом, кстати, есть свидетели того, что вы его шантажировали, пытались даже нарушить его конституционное право на свободу передвижения... Товарищ потерпевший, вам нужны свидетели?
   П р о х о ж и й. (из-за дерева, неуверенно) Да, нужны, наверно, поэтому вы не уходите пока...
   К о н т р о л е р. А мне плевать на вашу конституцию! По инструкции же мне не надо свидетелей, а нужна лишь одна улика - отсутствие у вас билетов! Вот, а тут у нас почти все виноватые, особенно, кто пешком ходит!
   С о в к о в. (доставая из кармана книжечку) Кстати, вот, у меня с собой есть экземпляр, можете плюнуть для пущей убедительности... Но как вы могли сравнить наш основной закон с какими-то инструкциями? Это же возмутительно?
   К о н т р о л е р. (плюнув для пущей убедительности) Пожалуйста! Но только я это от лица государства делаю, а не от своего, естественно! А государство у нас может плюнуть на что угодно, потому что оно само это что угодно от этого защищает! И какие могут быть улики, свидетели, если ему, допустим, покажется, что вы - экстремист, что вы решили захватить трамвай и меня, как заложницу, но даже проезд не оплатили? Что, съели?!
   Т р у п е ц к о й. Ну, да, и потребовали от государства везти нас на трамвае в Швейцарию, да еще и перевести нам за это в швейцарский банк два миллиона баксов, конечно!
   П р о х о ж и й. (выходя из-за дерева, заинтересованно) И что, они бы согласились? Может, вам тогда тоже свидетель, то есть, напарник нужен? Я ведь это, хотел на самолете, но у меня денег на авиабилет нет, почему, вот, пока на трамвае тренируюсь... садиться без билета.
   К о н т р о л е р. (радостно ухватившись за него) Вы слышали? Вы, кстати, сами-то напарники ему или все же свидетели?
   Т р у п е ц к о й. Не знаю, но уж точно не сокамерники по шестой палате. Чтоб на трамвае в Швейцарию?!...
   К о н т р о л е р. (обижаясь за все государство) И зря, между прочим! Поскольку у нас резко упали доходы даже от штрафов, то мы как раз собирались открыть новый маршрут, ну, как бы по ленинским местам, поэтому вы бы могли стать первыми пассажирами, и я вас даже приглашаю от лица государства..., ну, поскольку там, естественно, будут одни льготники, ветераны всякие... Может, потренируемся, пока не открыли?
   С о в к о в. И вы, что, думаете, до Швейцарии все время под горку?
   К о н т р о л е р. (пренебрежительно) Да, кому бы сомневаться в русских женщинах, так не вам только! Я разочарована, вы даже думаете о нас хуже, чем швейцары...

(уходит в обиде)

  
   П р о х о ж и й. Эх, жаль, но вы правы, такое даже во сне не приснится! А я бы с радостью провел остаток дней своих даже в их тюрьме, хотя вряд ли, наверно, за угон трамвая дали бы пожизненно. Но уж на экстрадикцию бы ни за что не согласился, как Адамов...

(уходит в сомнениях)

  
   Т р у п е ц к о й. (вслед ему) Ну, в его случае это, скорее, экстрафикция, поскольку вдовесок к украденным миллионам еще и кормить его до конца жизни бесплатно - это уж слишком даже для Штатов! Хотя и нашим это вряд ли удастся, поскольку наша-то прокуратура уж точно что-нибудь напортачит, не так сформулирует, поскольку язык-то у нас несколько изменился, но не все еще привыкли. Хотя я понимаю, ведь и раньше наших разведчиков лишь враги шпионами называли? С какой стати мы бы вдруг стали называть вором того, кто украл у них какую-нибудь технологию, пусть даже только в денежном выражении? А возьмите спортсменов: если он сам продался им, то это уже продажный, предатель, но, вот, если мы его продадим, то это же совсем другое дело? Тогда и сам он уже не продажный, и для Родины это всего лишь экспорт...
   С о в к о в. Ну, разве все это - не сон, а вы еще мне свои рассказывали? Зачем, скажите, юмористы, если в жизни такое? Хохлов в НАТО не пускаем, а сами хотим туда на трамвае ездить! Даже жаль, что сам я вообще не умею смеяться, ну, наверно, потому, что отец всегда пытался убедить мать, что у него это очень ответственная и даже опасная работа, но только я в это и поверил. Мать же смешной считала даже его зарплату. Поэтому из меня не получился и трагик, раз я не умел смеяться и трагически. Мать меня, конечно, успокаивала, говоря, что у трагиков зарплата еще смешнее, но, вот, супруга моя и в лучшие годы мерилом ее даже вместе с премиальными считала почему-то слезы, из-за чего на мне династия и закончилась, видимо. А, да что об этом, прощайте!

(уходит в печали)

  
   Т р у п е ц к о й. До свидания! Напомню, что если работа какая-то, то ее может быть и хоть сколько! (Один) Хотя понятно, что и Совковых может быть не меньше, фамилия, и правда, не редкая, это и без справочников ясно.
  

Из дома выходят Стограмов и Швейцаров в мундире

  
   С т о г р а м о в. (вглядываясь в Трупецкова) Так, что же, так никто и не пришел насчет работы?
   Ш в е й ц а р о в (осмотревшись по сторонам) Ну, мне кажется, что в единственном числе никто все же пришел.
   С т о г р а м о в. Однако, для швейцара тебе в таких делах не следовало бы ошибаться: в единственном числе может прийти только некто, никто же сюда может прийти в бессчетном количестве.
   Т р у п е ц к о й. Мне кажется, господа, что вы оба правы, но я все же хотел бы уточнить, вам, что, я нужен не в единственном числе? А-то тут есть один юморист, недалеко ушел...
   С т о г р а м о в (даже не задумываясь) Юморист, наследственный, еще из придворной династии? Еще бы он далеко ушел, разве такие далеко и теперь пойдут? Шутам, либо тем, кто пишет про них, всегда лишь казалось, что они смеются над другими, почему и ныне они считают себя наподобие графа Толстого, но лишь кривым зеркалом нынешней постреволюционной действительности. Но, простите, никто из нас еще и не пенял ведь на него?
   Т р у п е ц к о й. (слегка озадачено) Но откуда вы знаете?...
   С т о г р а м о в (беря его доверительно под руку) Да, дорогой мой, я с моей-то фамилией столько лет занимался не своим, но очень реальным и крайне не смешным делом, от которого даже юмористы начинали плакать, к тому же под псевдонимом как бы Девятиграмова, из-за чего, правда, не терял никогда надежд и остограмиться, поэтому не мне ли знать все?
   Т р у п е ц к о й. (с сомнением) То есть, вы работали в науке?
   С т о г р а м о в. (снисходительно) В науке?! Самый ученый из них сказал, что чем больше он узнает, тем меньше знает. Я же по мере дознания стремился узнать все, в отличие от этих дармоедов ученых, которым мы, оказывается, чем больше платили, тем они меньше знали! Однако, сам я тоже из династии, известной издревле под фамилией Стограмовых, но с одним м, запомните. Ну, если вы человек грамотный, то вы вечно будете путать, я к этому...
   Т р у п е ц к о й. Ну, мне ли не знать фамилию Стограмовых, если я сам почти...
   С т о г р а м о в Почти что Трупецкой, вы хотели сказать? Знаю, наслышан, так сказать. Я вас сразу по мобильнику узнал, пока мы говорили...
   Т р у п е ц к о й. И в чем же будет состоять моя работа, чего я по мобильнику не успел узнать?
   С т о г р а м о в Однако, согласились? Странно, но долго раздумывали именно те, кому я сразу же отказал. А, работа, работа... Это ж неинтересно? (доставая и передавая ему небрежно пачку денег) Зарплата, вот, вам сразу на полгода вперед с единственной просьбой - потратить ее в моих Супер- и микромаркетах за неделю... Обязанность же пока у вас одна: оставаться тут самим собой, то есть, Трупецким Иваном Семеновичем, и пока все... Потом посмотрим, я пока штат набираю, но штатного расписания еще не составил, так как это дело наживное, как считали и все революционеры... Да, пока не забыл, догоните-ка и юмориста, вот вам его адрес и деньги на такси... Нет, фирма оплачивает транспортные расходы! Идите, то есть, бегите, хотя без трамвая он точно далеко не уйдет! Я прав, Швейцаров, насчет трамвая? Вот именно!

(Трупецкой уходит, то есть, убегает)

  
   Ш в е й ц а р о в (обиженно) Что же вы ему меня не представили?
   С т о г р а м о в А вдруг он что не верно бы понял из твоей фамилии, Швейцаров? Ты бы сперва ливрею снял хоть, потом уж представлялся. Шучу! Черт, а я ведь не подумал насчет фамилии юмориста! Совков ведь ныне нечто иное обозначает... А, но мы-то возвращаемся даже не во вчера, а дальше, где его фамилия вполне может быть использована по назначению? Нет, конечно, фамилия Шутков, даже Шумков тут больше бы подошла, но мир и без этого не идеален, Швейцаров, такие люди, как ты, нынче большая редкость! В первые годы в Совковии многие по примеру вождей брали себе фамилии в расчете на чужое будущее, отвергнув свое былое, из-за чего теперь такая путаница. Нет, вожди-то знали, что делали, возвращаясь во времена идолов, нового, но язычества. Сталин, Молотов, Каменев, Чурбанов...
   Ш в е й ц а р о в. (глубокомысленно) Кстати, Серпова я что-то не помню.
   С т о г р а м о в. Понятно, что от Ленина с его коммунистическими взглядами на деньги, на потребности и способности, они сразу отошли, и не без греха всеобщего любимца Бухарина. А потом, после Берии пошла вообще какая-то чехарда. Ну, какой был из Хрущева продолжатель дела Ленина? Все и покатилось, пока, наконец, могилы не исправили мышление Горбачева, который только и смог сломать хребет системе, но не более. Сам попался на Крючкова, как и Язов, и прочие. А потом и пошли разные елки-палки, с березки листья ясеня, но никакой разумной кадровой политики. Неужели после уже гарвардской школы Гайдар мог стать явлением нового Адама? Не зря у всех холопов чубы и затрещали...
   Ш в е й ц а р о в. Так, это что выходит, что при Жирике бы мы как сыр в масле катались?
   С т о г р а м о в. Увы, нашей кадровой политики тут никто не понял, не оценил! Забыли, что означает, если царя Грозным звать, или что именно при Романовых мы вдруг Третьим Римом стали, хотя на это и предендует Иван 3-й с вовсе даже не дружественной Риму фамилией...
   Ш в е й ц а р о в. Насколько я помню, претендует-то он за счет брака с Софьюшкой?
   С т о г р а м о в. Не забегай вперед, друг!... В фамилии, брат, не мамкин каприз, а родовая сущность, как бы карма человека записана. Вот, какой бы ни был Распутин царский доброжелатель, но с такой фамилией в истории ничего хорошего не совершить, Шекспиром ли это не описать. Но, если и не знать это, то фамилии сами себе находят применение. Теперь, вот, и время другое, и проблемы не те, ну, и фамилии, значит, проявляются другие: Берибаксовы, Зубасто-Акуловы, Братковы, Трефовы, Поколеновы, Прислуговы, - хотя это, конечно, временно. Однако, в отличие от вождей, в Совковии большинство занималось не своим делом, особенно из числа кухарок, нахватавших барских фамилий, поэтому совковые профессии, дипломы теперь можно и не брать в расчет. О настоящем предназначении имярека может свидетельствовать только его родовая фамилия, хотя порой даже имя может много означать, но тут и без меня астрологов хватает, кого тоже не грех послушать. Ведь только безграмотный дурак мог еще раз в истории допустить до трона Бориса, если, конечно, это не преднамеренно было сделано! Но у нас, Швейцаров, преднамеренности другие!...
  

Вбегает Трупецкой, чуть ли не волоча за собой Совкова

  
   Т р у п е ц к о й. Мы, к счастью, за билет не заплатили, потому у него остались деньги на чебурек, из-за чего я и нашел его поблизости, так как по тому адресу он только прописан вместе с бывшей женой...
   С т о г р а м о в Так, жена ваша вновь взяла девичью фамилию?
   С о в к о в (не поднимая глаз) Да, опять Лопатина по батюшке, но не по паспорту еще...
   С т о г р а м о в Что ж, тоже из древнего рода, сохранившего традиции и в Совковии. Хотя, конечно, после революции и могильщики международной буржуазии могли взять себе такую фамилию, но ведь они вряд ли себе представляли сам процесс ее похорон, даже теоретически, почему прежде устроили поминки в виде НЭПа. Нет, наверняка это древняя фамилия, хотя в ее случае я бы все же предпочел пока стать Совковой-Лопатиной...
   С о в к о в А какое это имеет значение, если я с ней больше не живу уже целый день?
   С т о г р а м о в (усмехаясь) Ну, все тут зависит от вас, у вас произошла какая-то переоценка собственной ценности, отчепго ваш вполне гармоничный союз и распался! Но я почему-то уверен, что последнее слово будет за ней... Так, ваш предок, насколько я знаю, был тоже юмористом при царском дворе? Не юристом, я не ошибся?
   С о в к о в (смутившись) Ну, что вы, у нас юристов в роду никогда не было - одни юмористы! Женская линия, да, постоянно хотела сменить курс, но прадед, служил, так сказать, смеха ради... Но сам я, честно признаюсь, всегда мечтал стать трагиком!
   С т о г р а м о в. Насколько я помню кинофильмы, юмористы были и в трагедиях?
   С о в к о в Да, конечно! В великих трагедиях без них не могли обойтись! Это нынешние богатые только плачут.
   С т о г р а м о в. Хорошо, я вас беру, хотя и вопреки некоторым своим принципам, но я надеюсь все же, что до революции смысл вашей фамилии был несколько иным. Вот, зарплата за полгода, собрат вас введет в первый курс дела, швейцар вас проводит в апартаменты, а я с вами прощаюсь...

(уходит налево, откуда слышится звук отъезжающего Мерседеса)

  
   Т р у п е ц к о й. А ты сопротивлялся? (Швейцарову) Да, Иван, кстати!
   Ш в е й ц а р о в (важновато) Швейцаров.
   Т р у п е ц к о й. Я понял, звать как?
   Ш в е й ц а р о в (обиженно) Сидор! Но мы, правда, родом из Швейцарии! Когда предок приехал сюда, его тоже не поняли: а, говорят, из швейцаров? С тех пор, мой род и был из швейцаров, хотя на самом деле был из...
   Т р у п е ц к о й. (беря его под руку) Ладно, все сразу не рассказывай! Скажи лучше, как тут у вас со слабым полом?
   Ш в е й ц а р (обидевшись на миг) Как, как! Пока никак! Хозяин, правда, как раз начал клинья бить к некой гражданке Рюмкиной, тоже старых кровей...
   Т р у п е ц к о й. (уточняя) Бесстыжевой-Рюмкиной, может быть?
   Ш в е й ц а р Может быть, сейчас даже скорей, что так, но я ее ни разу еще не видел, не составил впечатления.
   С о в к о в. Представляю себе, сколько Бесстыжева крови Рюмкину попортила...
   Т р у п е ц к о й. (слегка разочаровано) А кто же тут за Кастеляновых, Стряпухиных?
   Ш в е й ц а р о в А, это! С этим проблем нет, если нет у самого...
   С о в к о в Есть что ль?
   Ш в е й ц а р о в (смеясь с облегчением) Наоборот, давно уже никаких!... Поэтому мы с Метелиной давно уж и в каморке одной живем...
   Т р у п е ц к о й. Глядишь, скоро Венечка появится...
   Ш в е й ц а р о в. Вот-вот, и хозяин того же мнения о ее фамилии, считая, что букву "к" какой-нибудь писарь просто поленился вписать в метрики. Но вы сами еще сможете убедиться, что он неправ...
   Т р у п е ц к о й. (Совкову) И ты еще сомневался?! (всем) Веди нас, славный Швейцарец, в апартаменты, хотя лучше бы сразу - в банк!
   Ш в е й ц а р (довольно донельзя) С радостью! Вы только так при хозяине меня не называйте! Нужна как бы чистота эксперимента, вот в чем дело! Он не хотел бы, чтобы кролики знали заранее об экср..., эксперименте.

(вприпрыжку уводит друзей в дом)

  

Слышится скрип тормозов Мерседеса, входят Стограмов, Рюмкина и Рюмкин

  
   С т о г р а м о в. (вводя даму под руку, в другой держа пакет, слегка позванивающий) Итак, господа и мадемуазели, вот и мой родовой особнячок! Естественно, в Совковии тут был Гастроном, а не трактир, как при прадеде, но я все равно забегал сюда подышать атмосферой былого, никогда не теряя надежд!
   Р ю м к и н. Ну, и я частенько захаживал подышать, так как историей города тоже интересовался...
   Р ю м к и н а. (весьма просвещенно) Папенька, но тут же был не музей, как Афанасий Петрович сказал?
   С т о г р а м о в. (щадя юность) Музей, голубушка, музей, но лишь несколько иной истории, более самобытной, что ли, именно народной. Понимаете, для простого гражданина трактир, пивная - это тот же храм науки, искусств, где он может не только спеть, но и подискутировать, обменяться новостями. Мы, вот, сейчас много говорим о гражданском обществе, забыв о том, что этому обществу просто негде собраться, кроме как под кустом или опять же на кухне, где каждый опять и варится в собственном желчном соку. А пивные вполне бы могли нам заменить и красные уголки, и рабочие клубы, где ныне собирается несколько иная публика. Я вас сейчас свожу, если не забуду, в подвал, где у меня уже есть некая экспозиция, и даже несколько бочек под экспонаты, если уж говорить об истории... Все приходится начинать с нуля градусов, если сказать профессиональным языком... Однако, гостей учредительного дворянского собрания нашего городка мне уже есть чем встретить...
   Р ю м к и н. Тут, конечно, ошибки быть не должно, сейчас ведь, сами знаете, даже бормотуху стали подделывать, палить, так сказать, бесчестно играя на патриотических чувствах! Конечно, свалить все можно и на Грузию, хотя все знают, что весь Кавказ лишь из-за этого и держится так за нашу независимую аудиторию, привыкшую к этаким интернациональным смесям, к продукции, так сказать, народного промысла... Я ведь тоже из древней династии дегустаторов и мог бы оказать содействие в этом вопросе.
   Р ю м к и н а. Папенька, но маменька не одобряет твоих наследственных наклонностей?
   С т о г р а м о в. Милая, поймите, возвращение к истокам очень болезненно, но мы должны пройти этот путь...
   Р ю м к и н а. Да, но маменька на это не пойдет, она сторонница всего нового, прогрессивного, как бы западнофильского, хотя тут она согласна даже с Лениным, предлагавшим идти все же другим путем!
   Р ю м к и н. Ну, да, как однажды заплакала вместе с богатыми и рабынями в один голос, так теперь остановиться не может. Но няньку эту настырную на дух не переносит, раба из себя, говорит, надо выдавливать, а не вдавливать наоборот!
   Р ю м к и н а. К тому же, папенька, ей фамилия той не нравится, кстати, по тем же причинам.
   Р ю м к и н. Фу, как грубо! Доченька подобные выражения к дегустаторам не относятся! Это непрофессионалы могут позволить себе за ворот и прочее...
   С т о г р а м о в. Ну, маменька ваша не во всем не права. Конечно, слуг народа сейчас не стало, их из себя теперь надо выдавливать, но сама по себе эта профессия для самого народа тоже династическая, даже если некоторые ее лишь опять заново осваивают. Плохо другое, когда слуга вдруг начинает себя в доме хозяином ощущать, ну, по примеру, кстати, тех же самых слуг народа, которых мы никак от этого не могли отучить. Но это лишь свидетельство того, что он в родственную династию попал, пока еще не нашедшую своего места в жизни.
   Р ю м к и н а. Но как тут отличить, ну, хотя бы бывших слуг народа от нынешних слуг?
   С т о г р а м о в. В точку, милая! После векового почти периода некоторой неопределенности в этом вопросе остался лишь один критерий - фамилия! Представьте лишь на миг, что тогда бы на Пленуме победил товарищ Романов, который предварительно даже поднимал уже кубок из царского сервиза в честь... Но что говорить, в честь чего, если кубок был разбит до того, хотя и на счастье? Как говорится, не было бы несчастья, да счастье помогло! Не случись того недоразумения, сейчас бы все могло пойти именно другим путем, и большинство бы могло найти свое настоящее место в жизни согласно фамилии, что нам приходится сейчас наверстывать, но уже не с позиции демократического централизма. Да, я даже при подборе своего служебного персонала главное внимание уделяю фамилии, с чем вы еще столкнетесь, и я даже рекомендую...
   Р ю м к и н а. Вот именно! Маменька и тут как раз за новизну подхода.
   Р ю м к и н. Вот-вот, она и тогда из классовых соображений отказалась от нашей старорежимной фамилии и оставила себе девичью...
   С т о г р а м о в. То есть...
   Р ю м к и н. То есть, Капиталова Капиталина, но, однако же, Карловна, почему теперь она любит представляться уже на американский манер, без отчества.
   С т о г р а м о в. Ну, так я ж и говорю, что новое теперь - это лишь на некоторое время основательно выбитое из памяти старое. Но в подкорку, в подкорку выбитое, а теперь эта подкорка опять восторжествовала, вмиг вытеснив все то, что по пути туда застряло в корке! Сами помните, что в совковые времена пищи для подкорки было маловато, дореволюционным инстинктам развернуться было негде, а теперь же все наоборот, даже духовная как бы пища в основном опять на подкорковом уровне рефлексов, в комплексе связанных с библейскими яблочком и листочком, ну, со всякими там тычинками, пестиками... (совсем смутившись) Вот, кстати, мы между делом можем сейчас сыграть в крокет... Новая игра? Увы! Высший свет весьма предпочитал в нее играть прежде, до того, как молоток не приобрел у нас геральдического значения. Теперь же, когда молот убрали с герба, им опять стало можно играть в светские игры...
   Р ю м к и н. Интересно, а в каких светских, семейных ли играх ныне используется серп?
   С т о г р а м о в. Ну, я тут могу вспомнить лишь о поле...
   Р ю м к и н а. Как вам не стыдно вслух вспоминать такое при мне?
   С т о г р а м о в. О, милочка, я вспомнил совсем о другом поле, я бы не посмел!...
   Р ю м к и н а. Уж я надеюсь, что не о нашем!
   С т о г р а м о в. Я лишь о том, что все возвращается на круги своя, что все идет по спирали, тут он был совершенно прав... Без спирали никак!
   Р ю м к и н а. (в сторону) Ну, не зря же я ее поставила... Кстати, сказать ему сегодня или нет? Мы бы могли и... Нет! Как можно?! Это, прям, по маменькиному уж! Он же не такой? Его же на этих тычинках, пестиках учили.
   С т о г р а м о в. (доставая из пакета бутыль в плесени) Кстати, могу прямо сейчас похвастаться музейным экспонатом...
   Р ю м к и н а. Ой, где вы такую грязную взяли? Из госрезервации?
   С т о г р а м о в. Из Госрезерва, милая, но не оттуда, конечно! Это не грязь, это многодесятилетняя плесень, живая свидетельница времени, которое этот нектар провел в темнице, пока мы его оттуда не выпустили. Что, будущий тесть, сейчас и продегустируем?
   Р ю м к и н. (наконец-то попав по шару) Ну, на свежем воздухе даже играть хорошо, хотя больше сторонних ароматов, но...
   С т о г р а м о в. (доставая три фужера, штопор) Вот именно, что но! Сейчас там готовится праздничный обед, поэтому здесь ароматов даже меньше... Черт, за тридцать лет пробка, похоже, того...
   Р ю м к и н. (берясь за бутыль, но лишь вырвав штопор) Ну-ка, у меня все же опыта не меньше... Фу, точно приросла!
  

Выходит Трупецкой в новом одеянии чуть ли не нобелевского лауреата...

  
   Т р у п е ц к о й (вежливо, смутившись от присутствия дамы) Проблемы? Может, мне попробовать хоть что-то полезное сделать?
   С т о г р а м о в. А что, мой-то пращур был все же дока по крепким напиткам, а этим квасом вряд ли забавлялся... Может, твои пращуры были падки до импорта? Попробуй хотя бы эту бутылочку откупорить. Не зря же я и тут тебя вместо себя нанял на работу?
   Т р у п е ц к о й. Хорошо еще, что не реэкспорт... (ткнув пальцем пробку, которая проваливается вглубь) Ну, я пошел, у вас ведь тут три фужера...
   Р ю м к и н а. (скрывая возмущение, с силой ударяя по шару) Что вы, как раз три! Я даже удивилась вначале, зачем им третий и такой большой, к тому же! Мне, извините, этого искусственного дурмана не надо!...
   С т о г р а м о в. (разливая вино по фужерам на маленьком столике под мрамор) Я не ошибся в вас, голубчик. Так что, вы теперь все будете откупоривать, а я уж - разливать как бы. Знакомьтесь, пока что просто Трупецкой, пока что... А это мой тесть, тоже пока просто Рюмкин, и моя пассия, так сказать, пока просто дочь вышеозначенного. Но, господа, первый тост - за то как раз, что не просто как раз то, что просто!
   Р ю м к и н. Первый? Ну, тогда ладно!
   С т о г р а м о в. (предоставив чмокать от удовольствия Рюмкину) Я ведь что хотел сказать, господа? Стоит, вот, ткнуть пробку не туда, вставить ли штопор или палец, как нельзя вроде, поменять ли две буквы в фамилии местами, как все вдруг, наоборот, становится на места свои...
   Т р у п е ц к о й. (взволнованно) Да, со словами - такая же картина! Можно ведь было сказать: на свои места, - что совсем иначе звучит, чем - на места свои! Я сегодня об этом уже думал...
   С т о г р а м о в. (загадочно усмехаясь) А как же иначе, голубчик? Сегодня ты не мог думать иначе, сегодня ты даже действовать иначе должен, чем положено вроде...
   Р ю м к и н а. Да, и я тоже сегодня начинаю думать иначе, и согласна насчет фамилий и некоторых лишних букв... Тут правей маменька даже, в нашем алфавите столько лишних букв, и уж начинать перестройку надо было сразу не с гласности, а с алфавита, с азов. Вот, зачем нам нужна буква К, допустим? Не будь ее, сейчас бы эта игра звучала бы совсем по новому, как рикет.
   Т р у п е ц к о й. (рассматривая бутыль). Литр? А ведь это не по нашему написано.
   Р ю м к и н а. (как-то странно на него взглянув) Ну, да... Но я, правда, хотела привести другой пример... Ну, если взять, к примеру, трико, то оно без одного лишь К превращается в трио...
   С т о г р а м о в. (припав на одно колено перед ней) Боже, я восхищен, мадемуазель Софи! Они же не догадались даже, отцы реформ, начав сразу со словаря, к тому же, иностранных слов! Одним словам поменяли смысл, другие просто заменили: вместо боковин появились сайдинги, вместо наших распределителей - диллеры и прочее! А я бы, точно, не спешил, а, как ты и предложила, убрал бы из КПСС сначала одну букву К, через свою крынку перешел бы таким образом и к рынку ...
   Р ю м к и н. Боже, а что бы мы могли из одного только стакана сотворить?
   С т о г р а м о в. Увы, они лишь поменяли наши слова на чужие, а потом удивляемся еще, куда же столько нашего вдруг исчезло!
   Т р у п е ц к о й. Но что вы хотите, если наши теоретики считали, что материальный базис социализма создается при капитализме? Ведь тогда социалистический базис для более отсталого капитализма будет явно великоват, разве не так? И решить надо было, как решили те же теоретики, лишь проблему с завбазисом.
   Р ю м к и н. Завбазой!
   Т р у п е ц к о й. Точно так... Нет, так точно, или все же... Неважно...
   С т о г р а м о в. Важно, голубчик! Или же вы себе противоречите.
  

На крыльцо выходит Метелина с веником и совком, подметая,

за ней неотступно - Швейцаров.

  
   Ш в е й ц а р о в. (ей) Милая, да не мети ты так, все равно ж ты не видишь, что тут и так чисто?
   М е т е л и н а. (ему) А как мне еще приучить новый веник чисто подметать? (уходит в дом)
   Т р у п е ц к о й. Вот-вот, этого завбазой, завхоза ли, сделали хозяином, собст-веником ли, а тот и начал сразу же мести по новому, то есть, мимо совка...
   С т о г р а м о в. А взять то же личное хозяйство?! Ведь и тут, чтобы перестроиться, создать нового хозяина, рынок и прочее, стоило только избавиться от личного, сделав то хозяйство уже частным...
   Т р у п е ц к о й. Конечно! А то личное, личность ли, сделали совершенно самостоятельной категорией, не имеющей никакого отношения к хозяйству! Но тут, кстати, они учли и особенности родного языка, где частное, часть ли - это буквально ихнее Part, от которого происходит и ихняя Партия, и наше частное, никак не связанное с их приватностями, относящимися лишь к нашим беседам с аудиторией. Поэтому я и не удивляюсь, что именно у Партии оказались такие просто родственные лингвистические отношения с частной собственностью...
   С т о г р а м о в. Ну, голубчик, вам даже это известно?
   Р ю м к и н. Я с этой сферой тоже знаком, поэтому сразу подмечу еще один перегиб оппортунизма: в основном у нас были базы отдыха!
   Т р у п е ц к о й. Нет, но коммунизм как бы и обещал не перетруждать коммунистов: от каждого - по способностям и прочее? Но из-за того, что у нас были те базы, базис ли отдыха, теперь нигде и нет работы.
   С т о г р а м о в. Однако, сделав эти базы, базис ли капиталистическим, мы теперь можем отдохнуть где угодно: на Канарах...
   Ш в е й ц а р о в (в сторону) В Швейцарии.
   Т р у п е ц к о й. В трамвае, кстати, тоже... Однако, не зная, видимо, нашей прошлой специфики, другие почему-то едут к нам не отдыхать, а работать вместо нас.
   С т о г р а м о в. (весьма скромно, но знающе) Не знаю, господа, знаете ли вы или нет, но в наших кулуарах Перестройка была лишь рабочим названием первого этапа Коммунизма, который, если вы помните, мы и должны были построить в 80-х, но по Марксу его можно было построить лишь во всем мире, почему мы, решив больше не рисковать, и решили снять железный занавес, ну, и произвести, конечно, для маскировки некоторую смену вывесок, замену некоторых слов, но не меняя, естественно, содержания. Так, например, коммунист, комсомолец ли теперь называются коммерсантами, коммунистический труд - для всех это коммерция, и тому подобное. Ну, а поскольку строить его пришлось во всем мире, то сразу для всех, ясно, это было сделать невозможно, чем-то надо было жертвовать: количеством или качеством, - но уже согласно Ленину, который ради общего дела готов был тоже пожертвовать и сотней миллионов.
   Р ю м к и н. И что, получилось?
   С т о г р а м о в. Неужели вы сами не видите, как весь мир, в том числе, и наши граждане уже работают по своим собственным способностям в едином трудовом порыве, причем наши граждане уже начали зрительно наравне с нами развивать и свои коммунистические потребности, в чем, естественно, опять лишь компартия, большевики, бывшие каторжане и могли стать для всех наглядным примером, испытывая все на себе... Однако, я надеюсь, что эта страшная гостайна останется между нами?
   Т р у п е ц к о й. Да, вы это только Совкову не скажите, поскольку их слишком много, согласно телефонному справочнику. А я вас только в чем-то подобном и подозревал всегда, поэтому меня это и не удивляет. Я бы удивился, если бы вы действительно решили построить капитализм, но вы не дали мне этой возможности - разочароваться в вас, до сих пор не приступив к стройке. Тогда я и понял, что тройка Переса и была вашей страшной гостайной.
   Р ю м к и н а. (огорченно бросая молоток) Ну, вот, а я самое интересное и прослушала! Я ведь больше всего люблю хранить разные тайны...
   С т о г р а м о в. (ей) Поэтому, милая, я расскажу ее тебе... под покровом...
   Р ю м к и н а. (радостно) Хорошо, после двенадцати как раз время покрова, под покровом, то есть... (в сторону) Боже, как все философски устроено, все - вокруг спирали!
   С т о г р а м о в. А теперь попрошу всеобщего внимания! Если Буржундское, проще сказать, Буржуйское выдержало экзамен, то мы сегодня же и проведем учредительное собрание нашего как бы дворянского общества, которое, опять же между нами, крайне нужно нам для включения в нашу программу построения коммунизма и некоторых монархических стран... Ваше мнение?
   Р ю м к и н. (с сомнением) Честно говоря, контрольный замер не помешал бы... Семь раз отмерить - это, сами понимаете, в традициях русских дегустаторов.
   С т о г р а м о в. (доставая вторую бутылку и передавая Трупецкому) Конечно! Наше дело все основано на возрождении традиций, поэтому...
   Р ю м к и н а. (папеньке) Маменька, кстати, крайне против всяких традиций, которые не были забыты и на предыдущем этапе, особенно если так усердствовать в их возрождении...
   С т о г р а м о в. Милочка, поэтому нам лучше оставить экспериментаторов и пройти в дом, где вам сегодня уже предстоит стать собст-веником..., цей, цей, конечно! Метелкина у нас с тобой уже есть.
   Р ю м к и н а. Но как же без регистрации прав собст-венности? Это не будет похоже на игру в?
   С т о г р а м о в. Ах, вы меня лишаете сюрприза! Себя, то есть, его лишаете!
   Р ю м к и н а. (направляясь с ним к дверям) О, нет! Я ничего не слышала, ничего не знаю, но... желательно было бы его примерить заранее - вдруг не мой размер?
   С т о г р а м о в. Боже, как вы правы насчет азов и здесь! В этом же корень всех наших нестыковок, мы ведь даже не примерили до того обнову, что при наших-то размерах просто непростительно! Разве подойдет костюмчик такого громилы каким-то князьям из Монако, шейхам ли из Кувейта? Только поэтому нам и пришлось примерять сразу на весь мир: и на демократов, и нашейхов, и на графьев разных с плебеями. Нет, милочка, кроме вас просто некому стать здесь завбазой, именно базой, вы не ослышались. Пойдемте, я помогу вам примерить...

(входят в дом)

  
   Т р у п е ц к о й. (на этот раз безуспешно проталкивая пробку) Черт, как разнообразен их мир, даже не подозревал! Что ни пробка, то поэма!
   Р ю м к и н. (беря у него бутылку и легко вытаскивая пробку штопором) Да, вы правы, я всегда думал, что слово поэма происходит от глагола поем, имея в виду закуску, конечно.
   Т р у п е ц к о й. (с некоторым уважением, доставая из кармана сырок) Точно! Поэт вряд ли поет на голодный желудок, не закусимши, даже при коммунизме? Если у него нет денег на закуску, то есть, если его не читает массовый читатель, не публикуют ли массовыми тиражами, то это же не поэт? Да, в журнале Форбс, в высшем свете ли, так и считают сегодня. Теперь ведь у нас элитное, высшее - это то, что популярно, понятно, то есть, массовому читателю, зрителю, избирателю, низам ли общества. Увы, наряду, а, может, и вместо Поп-Арта у нас появились Поп-Элита, Поп-Звезды, и даже сам Высший Поп-Свет...
   Р ю м к и н. Кхм, простите, но приставка какая-то странноватая, навевает задние мысли...
   Т р у п е ц к о й. Нет, это не приставка, а даже наоборот, это корень, а они сами к этому уже как бы приставки... Хотя я с вами согласен, и было бы, видимо, грамотнее произносить Элита-Поп, Звезды-Поп, Власть-Поп, Вера-Поп, и даже Арт-Поп, если иметь в виду наше современное искусство, духовность ли в целом. Теперь ведь, скорей, более оправданно звучит Артист-Поп, чем народный, если те же Театры-Поп перестали быть народными? Странноватый какой-то коммунизм получается, хотя, конечно, ничего иного те придумать и не смогли бы... Это, кстати, еще тот, совковый сырок...
   Р ю м к и н. (подозрительно понюхав тот) Однако, прошло уже столько лет, даже столетие уже другое?...
   Т р у п е ц к о й. (демонстрируя качество продукции) Однако, тогда именно сырок был популярен. Но этот прямо из Госрезерва, а государству я не отвык верить, так как не привыкал. К тому же, на прошлой квартире у меня был холодильник, так что...
   Р ю м к и н. Нет, но тут я более согласен с супругой насчет новизны. Нельзя во всем быть ретроградами! К тому же, мы дегустируем, а не пьем, чтобы закусывать...
   Т р у п е ц к о й. (съедая остатки) Ой, совсем забыл! То есть, мы и петь не будем, раз не пьем?
  

Из двери быстро выходит Совков в забавном одеянии диккенсовского персонажа

  
   С о в к о в. (подбегая к ним) О, так вам в этом помощь нужна? Я уж думал, что потяжелее?...
   Т р у п е ц к о й. Нет, но ты можешь нам помочь в крокет играть, тебе этот молот к лицу. Еще бы серп - к этим шарам, и получилась бы наша отечественная игра!
   Р ю м к и н. (с огорчение опустив фужер) Э, тут его дочка сориентировала! Никогда меня в этом беспомощным не оставят со своей мамашей! Если бы в чем другом. А вы?...
   С о в к о в. Совков, если уж вы насчет - за знакомство... За вас сразу выпьем, или по второй?
   Р ю м к и н. (со вздохом подняв бокал) По второй! Так, это вы тот потомственный юморист, так внезапно здесь появившийся? Мне Афанасий Петрович вчера рассказывал, очень смешно рассказывал...
   С о в к о в. (не заставив себя ждать) Да, может, даже в двенадцатом колене, хотя, конечно, товарищи чуть было не подставили нам подножку...
   Т р у п е ц к о й. (в сторону) Бедный Совков, он даже никогда не узнает, что уже живет при коммунизме! (вслух, удивленно) Так, он вчера вам это рассказывал?
   Р ю м к и н. Голубчик, вчера - это настоль удобная категория, на нее можно списать все, что не угодно! В Совковии мы как-то привыкли к этому, это так заражало оптимизмом! Вчера - все плохое, завтра - все отличное. Ныне же получается, правда, все наоборот...
   С о в к о в. А сегодня, значит?...
   Т р у п е ц к о й. Переходная между ними стадия, перестройка и тому подобные измы...
   С о в к о в. Ну, я бы сказал, что стадион даже, а не просто стадия! Ну, имеется в виду эстафетная палочка-выручалочка и все прочее, символизирующее собой спираль...
   Р ю м к и н. (с изумлением) Вам, разве, дочка рассказала? Вот, болтушка! Сама же просила мать - не проболтаться мне, ан на тебе! Так она и гостайну...
   С о в к о в. Что вы, нет! Это она не мне проболталась, а хозяину... Нет, не ему, а Стряпухиной, поскольку та вроде бы глухая... Да-да, поскольку Кастелянова вроде бы немая, а уж с ней Стряпухина обязательно бы по этой причине поделилась. А мне - уже Метелина, поскольку она слепая и приняла меня за хозяина, для которого ваша дочь решила остаться тайной... Нет, но что удивляться, если все субъекты подвержены действию объективных законов, почему все тайное и становится явным?
   Т р у п е ц к о й. Так-то это так, но мы же сейчас живем во времена свободы личности, кому закон не писан, почему за любым явным столько тайного?
   С о в к о в. Естественно! Он, кстати, абсолютно свободен и не знать этого! (Трупецкому) Но мы-то теперь не свободны в этом, а?
   Т р у п е ц к о й. (ему) Ты думаешь?
   С о в к о в. (ему) По крайней мере, думать мне никто не запретит, раз это инструкции самого хозяина...
   Р ю м к и н. (обижено) Господа, если вы о моей наследнице шепчетесь, то могли бы меня спросить, а не строить догадок! Я не хочу, чтобы о ней думали больше, чем есть, поскольку и необходимого достаточно.
   Т р у п е ц к о й. Вы тоже читали лекции по философии?
   Р ю м к и н. (весьма скромно) Да, в нашем базовом кружке. Приходилось самому, поскольку от этих философов отбоя не было, приходили враз по трое и сразу же - на кухню! Я же, так сказать, пересказывал нашим то, что те мне за обедом успевали поведать.
   С о в к о в. То есть, дочка ваша тоже весьма просвещенная? Наследственно как бы...
  

Из двери выбегает Рюмкина в свадебном платье

  
   Р ю м к и н. (с восхищением глядя на нее) Но разве по ней это скажешь?!
   Р ю м к и н а. Папенька, представь себя на минуту маменькой и скажи, как ты меня находишь?
   Р ю м к и н. Милая, я тебя, мне кажется, теряю окончательно, а не нахожу? Нашел же я тебя, хочу сегодня признаться наконец, вовсе не в капусте!
   Р ю м к и н а. (обиженно) Я, что, напомнила тебе ее в этом платье? Я так и знала, что у князя ничего не получилось. Даже одеть меня толком не смог...
   С о в к о в. (спеша на помощь) О, можете поверить мне, но я вас опять нахожу восхитительной! Но, если бы я представил себя вашей маменькой, то вот здесь, да-да, и вот здесь тоже, я бы чуть-чуть подложил...
   Р ю м к и н а. (доверчиво) Где-где? Покажите еще, я не успела запомнить последовательность...
   Т р у п е ц к о й. (спеша на помощь уже приятелю) Он вот здесь показывал, и вот здесь... Но только минимум, поскольку они и так чудесны, прямо как два персика в двух корзинках. Знаете, почему их перси назвали? Да, именно поэтому, именно по аналогии с перстами.
   С о в к о в. (не очень радуясь помощи) Нет, ты не сказал главное: и тут, и тут надо подложить одинаковое количество... Может, вам помочь? То есть, привести Метелину, чтобы она помогла?
   Р ю м к и н. Пусть сама и придет, зачем это вам ее приводить?
   С о в к о в. Ну, она как бы слепая, почему я и предложил... Я думаю, не стоит кому-то еще до свадьбы видеть их..., тот есть, вообще никому не стоит - до свадьбы.
   Р ю м к и н а. Да, будьте любезны, приведите ее прямо сейчас... Нет, не сюда - ко мне в спальню! А вы, Трупецкой, кстати, потом можете ее увести... Сегодня я никого не хочу обижать! Такой счастливый день! У вас, надеюсь, все же получится, в отличие от князя...
   Т р у п е ц к о й. (Рюмкину) Что ж, вы тоже пойдете помогать, или додегустируете остальное без нас?
   Р ю м к и н. Но, господа, а что мне-то делать, если вы ее уже и приводите, и уводите?
   С о в к о в. Справедливо! Что-то еще с ней делать - это уже обязанности Швейцарова. Он, правда, через час встанет как вкопанный у двери, поэтому вы тогда и сможете уже помочь нам, то есть, и доченьке тоже, поскольку тот все равно только на посту и умеет стоять...
   Р ю м к и н. Хорошо! Но на посошок пить не будем, мы еще не прощаемся!...
  

Приятели уводят Рюмкину в дом, по ходу обсуждая другие детали одеяния.

  
   Т р у п е ц к о й. Но, вот, здесь, голубушка, уже ничего не добавить, не убавить! Я, конечно, не знаю, что вас ждет впереди...
   С о в к о в. Но здесь у вас уже не отнимешь...

(исчезают в дверях, слегка замешкавшись)

  
   Р ю м к и н. Господи, и кто еще мог бы сомневаться в наивности, то есть, в невинности моего дитя? Она же вся в меня в этих вопросах! Я тоже до самой брачной ночи не подошел к ее мамаше, пока досконально не проконсультировался у ее подружек, теть, обо всех ее привычках, капризах, нюансах... Она даже поразилась тому, как я ее понял, узнал буквально с первого раза! Конечно, она тоже оказалась понятливой, но это уже от взаимности. Ах, доченька, я бы тоже помог тебе, но дело, дело превыше всего... Твое здоровье, чадо мое!... Расти большая, крошка моя!...
  

Раскрывается окно второго этажа, выглядывает

уже раздетая Рюмкина.

  
   Р ю м к и н а. Папенька, забыла спросить: а это ничего, что я несколько раз надеваю и снимаю платье?
   Р ю м к и н. Ничего, доченька! Лучше несколько раз на одной свадьбе, чем по одному - на нескольких!
   Р ю м к и н а. Вот, я то же самое и говорю Метелиной! А она, говорит, нет, пусть лучше на ней несколько раз примерят...
   М е т е л и н а. (высовываясь в окно, тоже раздетая) Но я, барин, хотела, чтобы не сглазить случайно! Меня-то не сглазить, потому что я слепая... Или ничего?
   Р ю м к и н. О, милочка, конечно же, ничего, очень даже ничего... То есть, вы тоже можете... Кстати, я бы даже сам помог, я не глазливый совсем, если глаза закрою...
   Р ю м к и н а. (высовываясь в окно) Нет, папенька, мы тогда тут совсем запутаемся: кто кому помогает. Платье ведь одно, а помощников и так уже двое...
   М е т е л и н а. (сменив ту в окне) Но я не против совсем, потому что я-то не вижу, сколько помощников! Я даже не вижу, вот, сейчас я - в своем или не в своем платье...
   Ш в е й ц а р о в. Милая, ты сейчас без платья совсем!
   М е т е л и н а. И что, я так вот и в окно выглядываю, ну, совсем без платья?
   Ш в е й ц а р о в. О, святая простота!
   Р ю м к и н. Честно говоря, мне отсюда тоже почти ничего не видно, так что не волнуйтесь.
   Ш в е й ц а р о в. Однако, смотрите-то вы весьма пристально, я бы сказал.
   Р ю м к и н. Так, я же думал, что это опять доченька выглянула. Только, вот, по голосу и узнаю, что это не она...
   Ш в е й ц а р о в. Это я по голосу узнаю, потому что мне отсюда уж точно не видно, потому что и подсматривать стыдно, кстати.
   Р ю м к и н. Как это вы по голосу узнали, что она без платья?
   Ш в е й ц а р о в. Ну, это я не по голосу узнал, а по вашим глазам только!
   М е т е л и н а. Все, можете и не смотреть, барин велел столы накрывать...

(закрывает окно)

  

Швейцаров, Совков, Трупецкой выносят во двор столы, стулья,

Кастелянова, Метелина - их накрывают

  
   С о в к о в. (Трупецкому) А он, наверно, и не подозревает, что она уже, по крайней мере, второй раз примеряла?
   Т р у п е ц к о й. (ему) Так, ты, разве?...
   С о в к о м. Я? Честно говоря, я сначала подумал, что это Метелина... Потом смотрю, а Метелиной ты примеряешь...
   Т р у п е ц к о й. А я как раз подумал наоборот, что она и есть невеста, ну, поскольку... Не важно!
   С о в к о в. Да, это не важно! Я, знаешь ли, привык к той работе, за которую платят, и терпеть не мог всякие субботники...
   Т р у п е ц к о й. Так это не ты? А я даже позавидовал тебе вначале: ну, думаю, хороший ты учитель, за один урок к экзаменам подготовил...
   С о в к о в. Что ты, я, наоборот, пытался даже разучить ее кое-чему на этот раз...
   Т р у п е ц к о й. Я, кстати, тоже, думая, что это я ее от твоих знаний слегка освобождаю.
   С о в к о в. Конечно, хоть он и не сказал, на какую работу нас нанял, но при виде нее я как-то сразу понял, что именно - преподавателями. На телохранителей мы как-то не тянем, да ей они, выходит, и не нужны были, но кроме них лишь учителей может быть несколько... по разным предметам...
   Т р у п е ц к о й. Да, и по одному тоже, но как бы один - по теории, другой - по практике... Нет-нет, я согласен и сам на теоретика!
   Ш в е й ц а р о в (подходя к ним) Друзья, мне скоро на пост... Вы бы не присмотрели за моей? Тот господин как-то подозрительно на нее посматривает. Кроме вас, мне некому доверить ее, она же слепая как бы, может и не понять сразу...
   С о в к о в. Товарищ, можешь на нас положиться!
   Т р у п е ц к о й. Да, мы будем... по очереди за ней присматривать, хотя, мне кажется...
   Ш в е й ц а р о в. (умильно, вставая к двери навытяжку) Спасибо, товарищи-господа, я ее сейчас сам на вас сориентирую... (Метелиной, выходящей на ощупь с подносом с фужерами) Милая, ты, конечно, не видишь их, но ты все же присматривай за теми двумя товарищами, с кем ходила на примерку? Ты их узнаешь?
   М е т е л и н а (направляясь с подносом к ним) Да, милый, узнаю теперь... (не доходя до них, спотыкается, падает, не выпуская подноса из рук)
   С о в к о м. (пытаясь ее поднять, но тоже падая на нее) Вот тебе раз, уже не досмотрели!
   М е т е л и н а. А, это не вы? А почему вы не спросите, почему фужеры не упали?
   Т р у п е ц к о й. (помогая ей подняться) Милочка, мы сейчас о вас думали, почему вы упали... А почему, кстати?
   М е т е л и н а. Хозяин для меня специально их к подносу приклеил, чтобы я не разбила! Он не любит случайностей, поэтому все заранее планирует. Но меня, вот, не приклеил, поэтому я и упала как бы...
   С о в к о в. А в примерочной? В спальне, то есть, - это тоже спланировано?
   М е т е л и н а. (вставая с подносом) Конечно, я должна была бы принять весь огонь на себя, но он весь - не планировал. Да, он как-то непонятно так сказал, что, мол, пока не догорел один факел, ты разжигай другой. Совершенно непонятно, потому что вы же с зажженным были?... Я, кстати, сейчас опять пойду в примерочную, но уже одевать невесту... (Трупецкому) Вы же могли бы и мне опять помочь принять огонь на себя, я же сама-то ничего не вижу...
   Т р у п е ц к о й. (якобы Совкову) Кстати, Совков, но ведь мы уже в примерочной?
   С о в к о в. Да, конечно!
   Т р у п е ц к о й. Метелина, что же вы тогда медлите? Давайте, на огневую позицию...
   М е т е л и н а. (начинает спешно раздеваться) Что ж вы не сказали? Я же не вижу, где я сейчас...
   Ш в е й ц а р о в. (ласково) Мила-я, ты еще на улице!
   К а с т е л я н о в а. Вот-вот, она, бесстыжая, всегда так: зайдет ли на кухню, в коридор ли выйдет, а то к барину - в комнату, и, словно не видя ничего, начинает вдруг раздеваться, как в своей комнате! Хорошо еще барин - человек выдержанный, любознательный просто...
   Т р у п е ц к о й. Кастелянова, так, ты же вроде немая, или ты - Стряпухина?
   К а с т е л я н о в а. Ох, немая, конечно, немая, если вы слова вставить не давали!
   Р ю м к и н. (Кастеляновой) Голубушка, это ты сейчас сказала про Бесстыжеву?
   К а с т е л я н о в а. (с интересом на него поглядывая) Да, барин, я.
   Р ю м к и н. А кто она?
   К а с т е л я н о в а. Но что поделать, если я такая? Или вам такие не нравятся?
   Р ю м к и н. Что вы, мне бы наоборот именно Бесстыжева могла бы стать самой подходящей парой, как я читал...
   К а с т е л я н о в а. А вдруг я не настолько бесстыжая? Вы бы зашли проверили, если что...
   Р ю м к и н. Ну, когда тут начнется, вы бы вышли, кивнули бы? Я же не знаю, куда идти?... (в сторону) Но подвал-то, однако, я и сам найду (тайком прошмыгнул в двери дома)
   К а с т е л я н о в а (в сторону) Черт, куда же это он? Я же здесь еще?...

(уходит быстро в дом)

  

Выходит в белом смокинге Стограмов, заслышав скрип

тормозов подъезжающего Мерседеса.

  
   С т о г р а м о в. (приятелям) Итак, господа, вас двоих я попрошу привести сюда одетую уже невесту по сигналу, а вас, голубушка, одеть ее к выходу... Я бы и сам, конечно, но мне принимать гостей. Вас это не затруднит?
   Т р у п е ц к о й. Нисколько! Нам даже кажется, что мы уже работаем!
   С о в к о в. Оправдать ваше доверие - это так вдохновляет!
   Ш в е й ц а р о в. (в сторону) Черт, это бы мог и мне поручить, а те бы тогда за милой следили!
   С о в к о в. Но я хотел бы опять уточнит: если Метелина должна будет ее только одеть, то,значит, перед этим не она ее должна раздевать?
   С т о г р а м о в. (подталкивая их в спину) Черт, и он еще у меня что-то спрашивает? Одно запомните, ее я доверяю только вам двоим - больше никому!
   Т р у п е ц к о й. Тут можете не сомневаться! Один - за всех, все - за одного!
   С о в к о в. Пусть кто только попробует еще!
   С т о г р а м о в. Я, господа, ни в чем не сомневаюсь, потому что я - это все! Вы - это тоже я, не возражаете против такой постановки вопроса?
   О б а. Так точно! Уж поверьте, мы поставим эту постановку как надо!
  

В окне второго этажа появляется все еще неодетая Рюмкина

  
   Р ю м к и н а. Милый, мне, что, так вот, абсолютно голой и гостей встречать? Где эти господа? Что за безобразие, раздеть - раздели, а кто одевать будет? Зачем, спрашивается, раздевали, если ушли?

(захлопытает сердито окно)

  
   С т о г р а м о в. Бегут, бегут, милая! (друзьям) Да, что вы тут делаете? Идите, невеста уже заждалась, когда ж ее оденут к выходу и выведут...

(приятели, подхватив под руки Метелину, уходят под заговорщицким взглядом Швейцарова)

   Ш в е й ц а р о в. (им на ухо) Вы бы это, моей хотя бы фату тоже примерили?
   Т р у п е ц к о й. (ему) Друг мой, я бы как ей только и примерял ее!
  

Входит Бобчин во фраке с большой звездой на груди.

  
   Б о б ч и н. (поджидая, когда хозяин подойдет) Наконец-то, я по адресу. Представляете, голубчик, в других долах и весях эти недоросли почему-то называю улицы либо Декабрьскими, либо Августовскими, либо, что еще хуже, Февральскими!
   С т о г р а м о в. (подходя к нему с объятиями) Князь, наша далекая окраина не может позволить себе такой недальновидности и близорукости! В Октябре мы покончили с Февралем, с Декабрем, а в 93 - и с Августом!
   Б о б ч и н. (оптимистично посмеиваясь) И, к тому же, никакой уже новый Октябрь не покончит с нами!
   С т о г р а м о в. Честно признаюсь, что сперва меня декабрьско-январский прецедент озадачил...
   Б о б ч и н. Что вы, этот прецедент как раз в нашем, почти в династическом духе преемственности. Конечно, это не Азербайджан, но и не Ново-Киевская Русь, чуть было не наставившая кой-кому кривые рога! По крайней мере, сам механизм передачи опробован, осталось чуть поменять коробку передач, то есть, колесики-винтики, и все! Но это, тс-с-с, я вам не говорил! У всех ведь них - одни дочери, ни одного наследного принца! Поняли теперь, почему их ставили и так долго перебирали? Вот-вот, потому что они совсем не подходят для этого... Ну, а у вас тут как, мелкопоместное дворянство готово стать таковым? Кандидаты проверенные, мордой в грязь не ударят, наследством империю обеспечат?
   Ш в е й ц а р о в. (в сторону) Обеспечат - после трех-то лет он зэ Елоу Сабмэрин! Занес же нас черт туда с ним!
   С т о г р а м о в. (беря себе и тому фужеры) Кто проверял, спросите! Все до буковки проверено вплоть до третьего колена!
   Б о б ч и н. Однако, надеюсь, что в плагиате нас не обвинят?
   С т о г р а м о в. Ни в коем случае! Там буковки переставлены, там какая лишняя затесалась, выпала ли в ходе чисток, подчисток разных. Моя тут будущая княгиня чуть было не заострила внимание всех на этом, пришлось даже страшную гостайну выдать, чтобы их внимание отвлечь...
   Б о б ч и н. А, вы про коммунизм, что ли? Так, это ж опять только для наших страшная тайна. У нас, кстати, все считают, что те нам эту гостайну и подбросили, чтобы, наоборот, нас к себе заманить с нашим коммунизмом. Разве у нас, мол, хватило бы мозгов на такое, если почти все утекли?
   С т о г р а м о в. (дружески улыбаясь) Князь, вы бы мне еще возразили тем, что они и коммунизм раньше нас построили не без помощи наших мозгов, но лишь называя его иначе? Вот-вот, нам теперь осталось лишь их терминологию привести в соответствие, и все...
   Б о б ч и н. (с некоей горечью) И все, князь? А покончить с пережитками феодализма на нашем же примере?
   С т о г р а м о в. Что поделать, князь, приказы партии не обсуждаются! Разве нашим коллегам было просто работать и жить в тылу врага буржуями? Выдержали, однако, чем вполне заслужили персональную пенсию, хотя кое-то и хотел было ее отменить! И мы выдержим! (указывая на выходящего из двери Рюмкина) Вот, кстати, познакомьтесь, мой тесть Рюмкин!
   Ш в е й ц а р о в. (в сторону) Наверно, зря я за него волновался, он, скорее, не под подол, а в подвал заглядывал.
   Р ю м к и н. (благодарно) Так точно, ваш благородь! Рюмкин собственной персоной, испокон веков Рюмкин! Это у вас, позвольте спросить, настоящая? Смотрю, лучик тут лишний...
   Б о б ч и н. Это, голубчик, у той не хватало... самого главного! Представьте себя, вот, без этого лучика - чьим бы князь был теперь зятем? А империи нужны наследники, братики, точнее сказать.
   Р ю м к и н. (трезвея) Так, моя кровная - княгиней стала?...
   Б о б ч и н. (взглянув на список, поданный Стограмовым) Да, именно так, почти граф Рюмкин! Учтите, не от графина!
   Р ю м к и н. Что вы? Никогда! Только, вот, Буржуйским балуемся из княжеского резерва... Настоящее Буржуйское, могу заверить!
   Б о б ч и н. Опыт большой?
   Р ю м к и н. (скромно) Ну, даже в годы дефицита я бы мог его отличить от любого Агдама, Вермута...
   Ш в е й ц а р о в. (в сторону) Вот, друг от друга бы ты их отличил!
   Б о б ч и н. О, дорогой, не травите душу воспоминаниями! (залпом запивая их) Сразу ж перед глазами всплывают воспоминания о сельском лицее, общежитском вольнодумстве, о друзьях, упущенном... Выпьем с горя бормотушки, где же кружка?!... Да, налей. Кстати, почему бы вам вторую фамилию не взять?
   Р ю м к и н. (понимающе) Бесстыжев? Ну, князь намекал уж... А что, запросто! Я до этого дела, знаете ли... Дочь теперь все равно Стограмовой будет, а супруга,... да и ляд с ней! Я тут кстати уже и присмотрел одну Бесстыжеву...
   Б о б ч и н. (серьезно) Надо, граф, надо! Можно было бы и Простужев-Рюмкин, но это уж явно, это уж намек на плагиат! Но, поскольку мы теперь к уму, чести и совести прошлой эпохи отношения никакого не имеем официально, то это в самый раз! Я вас так и запишу...
   Р ю м к и н. А пачпорт тоже поменять?
   Б о б ч и н. Пашпорт нужен кому? Вот-вот, а мы выше этого! А в загранпаспорте и вообще не стоит, поскольку это дело внутригосударственное, а там всякие претенденты досужие, у кого, кроме буковки, ничего больше нет, но тоже хочется. Да, и пусть к нашим родовым фамилиям привыкают, легче отвыкать будет... (Стограмову) Кстати, друг, а почему бы и вам фамилию не поменять, ну, хотя бы на Столыкина?
   С т о г р а м о в. Как же я могу дело предков предать? Еще с тех веков гнали ж, и в 17 гнали, и...!
   Б о б ч и н. Так, все ж, князь, гонения-то закончились?
   Ш в е й ц а р о в. (в сторону) Ага, закончились, а где бы мы тебе столько Буржуйского взяли, если не гнать?
  

Распахивается окно, из которого высовывается Метелина,

из-за которой виден Трупецкой

  
   С т о г р а м о в. Метелина, у вас там все готово?
   М е т е л и н а. Нет, барин, господа, вон, все еще заканчивают!
   С т о г р а м о в. А что же вы тогда в окно глазеете, если не все готово?
   М е т е л и н а. Барин, как это я могу глазеть в окно, если я - слепая?
  

Распахивается другое окно, из которого выглядывает Рюмкина,

которой что-то примеряет Совков.

  
   Р ю м к и н а. Милый, это я ей велела отвернуться! Что толку смотреть, если она все равно ничего не видит? Кстати, я бы вам тоже посоветовала в окно пока посмотреть, поскольку я не совсем еще одета, то есть, совсем еще не одета!

(исчезают обе)

  
   Б о б ч и н. Ну, князь, однако! Представляю себе, какой она будет в платье, под фатой!
  

Входят еще несколько гостей. С подносом с фужерами

выходит и расцветшая вдруг Кастелянова

  
   С т о г р а м о в. (важно). Так, господа, это светлый князь Бобчин!... Прошу любить и жаловать, да-да, не жмотиться, то есть! А это, вот, кандидат тоже в графы Рылов, в прошлом директор самого крупного как бы ничейного, то есть, коллективного, хозяйства,... теперь поместья, естественно, чейного.
   Ш в е й ц а р о в. (в сторону) Поместье, однако, лучше, туда хоть не посылают... пока еще всем отделом на уборку.
   Р ы л о в. Совхоз "Путь вождя", так сказать, назывался... Свиноводческим был, ну, как бы поместьем...
   Б о б ч и н. А теперь?
   Р ы л о в. Теперь, вот, кроликов развожу, клонирую, можно сказать, последними передовыми, но натуральными технологиями, экологически чистыми как бы...
   Б о б ч и н. Либерал! А как теперь называется?
   Р ы л о в. Вот, решил в "Царский тупик" переименовать, чтобы уж как бы окончательно, бесповоротно, ну, и земли те, что дальше, тоже прирезать этим, чтоб не раскатывали!... Я даже знак дорожный такой специальный выдумал, как у тупика, но с короной сверху.
   Б о б ч и н. А что, очень символично! Да и-то правда, хватит уж нам всяких поворотов, перегибов, зигзагов, смен курса, все этих грабь честно поделенное!
   Ш в е й ц а р о в. (в сторону) Ну, вам-то, может, и хватит, а я бы еще разок экспроприировал бы!
   Б о б ч и н. А вы, господин?...
   С т о г р а м о в. А это госпожа Отморозова, баронесса, завклубом, то есть, дворянским клубом, естественно. Наша боевая подруга, так сказать, пехоты!
   Б о б ч и н. Вот, черт, как же мы титул боярыни не предусмотрели? Я, вот, смотрю на вас, и прям чувствую себя Репиным с пером в руках, ну, или, наоборот, Перовым...
   Ш в е й ц а р о в. (в сторону) Но уже в руках с репой.
   Б о б ч и н. ...не помню, хотя это и не так важно, в чьих руках перо! Ничего, походите пока в баронессах, а там что-нибудь придумаем, глядишь, на сани уже и боярыней сядете...
   К а с т е л я н о в а. (Рюмкину) Барин, а вы что, тоже пехотинец? Или, может, вы лошадку предпочтете?
   Р ю м к и н. (ей) Боже, я тебя, Бесстыжева, и не узнал! Вот кто тут боярыня-то! Веди, веди скорее в стойло рысака!...

(уходит незаметно вслед за ней, чуть отстав из-за неразворотливого Швейцарова)

  
   О т м о р о з о в а. То есть, пока в пашпорте не указывать? Я ведь специально пока советский не меняла, хотя мне даже пенсию по старому не выдают... Еще подождать?
   Б о б ч и н. Зачем? Ждать нам некогда, надо действовать! Враг не дремлет! Дома под видом музеев захватывает, мощи предков реэкспортирует. А случись что, так и на свое рот разинет!
   О т м о р о з о в а. Ну, наш-то город после того уж был? Нашенский как бы совсем город...
   С т о г р а м о в. Да, нет не после, наш Первооктябрьск был как раз во время того. Не зря ж мой прадед как раз в последний день перед тем здесь магазин и кабачок открыл, то есть, еще до революции! А уж на третий день тут и населения целая очередь выстроилась, дома строить вокруг начали, коммунизм, а прадед тут сразу и советский гастроном открыл...
   Б о б ч и н. Да, и город-то вашенский, но земля-то, глядишь, и невашенская могла бы оказаться, уже всенародная как бы!
   О т м о р о з о в а. А, вот, дулю им хренову! Три года давности минуло намедни - пусть сунутся! Пардон, это я как раз народу объясняю по народному же! Пусть на день, но до того, я согласна с князем!
   М у р а в ь е д о в. Так, это, выходит, что, если три не минуло, то не миновать?
   С т о г р а м о в. Это тоже барон Муравьедов, завбазой бывшей базы "Феликс", теперь, ясно, ставшей мотелем "Феникс".
   Б о б ч и н. В точку! Именно Феникс! Так и отдает новой эпохой возрождения, в отличие от Феликса, который бы так не отдал... Так, мы когда будем вручать грамоты?
   С т о г р а м о в. Ну, во-первых, я еще не всех представил вам, одного князя, а также виконта Гвоздикина, кстати, весьма популярного певца из клуба баронессы... А где он, кстати?
   О т м о р о з о в а. (вздохнув) Ну, у виконта очередные затянувшиеся гастроли..., но душой он с нами, даже песню написал, но сами понимаете...
   Б об ч и н. Господа, этот вопрос мы решим заочно, проблем нет, у каждого бывали... гастроли.
   С т о г р а м о в. Ну, а во-вторых, до этого мне придется представить вам и свою невесту, пока графиню Рюмкину, (хлопает в ладоши, потом по плечу вздремнувшему Швейцару) которую мы общими усилиями сегодня сделаем княгиней...
   О т м о р о з о в а. (устремляясь к двери) Я ненадолго, по мелкопоместным вопросам...
  

В дверях она сталкивается со счастливой Рюмкиной, сопровождаемой весьма

потрепанными приятелями, а также Метелиной, высоко несущей шлейф платья.

  
   С т о г р а м о в. Итак, светлый князь, позвольте представить вам князя же Трупецкого, секунданта, то есть, свидетеля моей невесты, почти уже княгини Софьюшки...
   Б о б ч и н. (крепко и долго обнимая Рюмкину) Приятно познакомиться, князь Труп... ецкой! Вы пока расскажите о себе, автобиографию, а я пока познакомлюсь, попрощаюсь с графиней, а потом уж (с интересом разглядывая и Метелину) познакомлюсь и с княгиней. Она хоть и недолго была графиней, но у меня только день - на ваш городок, к сожалению.
   Т р у п е ц к о й. (не без удивления якобы) Ну, за это время я все десять раз успею рассказать! Прадед-то мой был действительно придворным... артистом, откуда и пошла фамилия, потому что прабабка была куда шустрее и опытнее его во всяких придворных же интригах. Дед за это и попал в чистку, почему, видать, и фамилию слегка подправили под итоговую реальную действительность. Однако, бабка тоже была палец в рот не клади, почему отец мой тоже в конце закончил придворным... служащим, когда уже всех под одну метелку мели. Мать оказалась, правда, тоже дай бог каждому, почему я уже не просто придворных, но один раз даже самого царя играл в общеизвестной старинной сказке. Что делать, если нельзя было в жизни, то мы могли быть собой хотя бы на сцене. Нет-нет, нынешних дворовых я не смог даже играть, мне даже служить стало тошно!
   М е т е л и н а (ему) Князь? Так вы это все серьезно делали? Ах, шалун, а говорил, что это игра такая!
   Т р у п е ц к о й. (ей) А вы так ничего и не поняли? Что ж, придется еще раз показать...
   М е т е л и н а. (ему) Уж, конечно, и не раз, ведь я такая непонятливая, ужас!...
   Т р у п е ц к о й. (ей) Это точно, зачем вы сразу чужой-то подол так высоко задираете? Вот-вот!
   Ш в е й ц а р о в. (в сторону, восхищенно) Боже, святая простота! Я думал, она только со мной такая!
   Б о б ч и н. (вырываясь из объятий княгини) Вот, а вы, князь, говорили, что я раз десять успею? А я за раз и успел познакомиться, и даже проститься с графиней. Да, простите, графиня... До встречи в другом качестве.
   Р ю м к и н а. Так это не вы меня княгиней будете делать?
   С т о г р а м о в. Нет, мадемуазель! Делать будет он... (Совкову) И что же ты, голубчик, не переоделся подобающе?
   Р ю м к и н а. (вслед убегающему Совкову) Так, он уже делал раза два? Или это была репетиция?
   С т о г р а м о в. Да, мой милый друг, у нас даже экспромты репетируют, а уж такое и подавно. Но, если хочешь, то княгиней тебя непосредственно сделает князь Бобчин, но обвенчать на княжество должен опять тот - он же не зря репетировал?...
   Ш в е й ц а р о в. (в сторону) Да уж, после княгини им можно хоть кого доверять!
   С о в к о в (Оглядываясь, выбегает в рясе, с бородой, с большой звездой на животе и с фотоаппаратом на треноге) Да, попрошу всех построиться! Сейчас начнем..., если ни у кого нет возражений! Нет?
   В с е. Нет!
   С о в к о в. Воздержавшихся тоже нет? Единогласно! Так, в верности вам она уже несколько раз поклялась, можете не сомневаться... Вы сами, вот, жених, клянетесь?
   С т о г р а м о в. Ну, уж во мне вы тем более можете не сомневаться! Даже если бы я и захотел вдруг, то никогда тебе, милая, уже не изменю! Слово джентльмена!
   С о в к о в. Конечно, я бы мог сейчас рассказать анекдот, но небо мне подсказывает сразу переходить к повестке дня. Итак, раб божий Афанасий, член партии с - ну, год мы уточнять не будем, - и раба божья Софья, не член партии, а, значит, год уточнять и не надо, объявляю вас мужем и женой, надевайте быстро друг другу кольца, и я властью, данной мне свыше, зафиксирую ваш брак в лице первого поцелуя на фотоаппарат, пока солнце не скрылось вон за той тучкой...
  

Распахивается окно, выглядывает полуодетая Кастелянова.

  
   К а с т е л я н о в а. Хозяин, извините, а там, среди вас, разве нет того господина, ну, который вроде бы в дом зашел следом за мной, но его где-то след простыл?
   С т о г р а м о в. (осматриваясь по сторонам) Так, но господа вроде все здесь, ну, кроме... Отморозовой... Ба, а где же отец невесты? Так, его след не с тобой, разве, простыл?
   К а с т е л я н о в а. (закрывая окно) В том-то и дело, что нет!
   С т о г р а м о в. Черт, но отец невесты должен быть по регламенту, не так ли?
   С о в к о в. К сожалению, тучки ведут себя тоже не по регламенту...
   Б о б ч и н. (знающе) Да, князь, регламент тучек для фотографии важнее... Но, вы, святой отец, ничего не перепутали? Вначале же проявить надо как бы, а не зафиксировать?...
   С о в к о в. На цифровом не получается, я пробовал... Может, пленку забыли вставить, но я ее тоже так и не обнаружил...
   С т о г р а м о в. То есть, пленки не было? Ну что ж, я вам сочувствую!
   Т р у п е ц к о й. (ему) Князь, у кого вы спрашиваете? Конечно же, была, и очень даже качественная, можете мне поверить.
   С т о г р а м о в. (ему) Но все же была, я правильно вас понял? Ну, и ладно... (всем) Да, но если мы даже без отца будем по настоящему целоваться, то лица-то вы не зафиксируете? Тогда вы можете фотографировать, как княгиня тут хоть с кем целуется, это одно и то же для истории, как и ничего!
   С о в к о в. (озадаченно) Да, до этого даже цифровая техника еще не дошла, чтобы целоваться со своей невестой и сразу же попасть в историю...
   С т о г р а м о в. Тогда, значит, княгине придется целоваться с кем-то другим, а я буду стоять тут лицом к фотоаппарату.
   Р ю м к и н а. Тогда же меня не будет видно?
   С т о г р а м о в. Но ты, милочка, одна-то можешь целоваться и лицом к фотоаппарату?
   Р ю м к и н а. Как это целоваться одна? Если нет папы, так можно издеваться надо мной?
   С т о г р а м о в. Ну, без меня, то есть. А князь Трупецкой, допустим, повернется туда затылком, его все равно не будет видно из-за меня.
   Ш в е й ц а р о в. (в сторону) Опять князь - крайний!
   Б о б ч и н. Однако, тут и князь Бобчин тоже есть?
   С т о г р а м о в. Естественно! Но я же не мог, светлый князь, сказать про вас - допустим, и что вас из-за меня не видно будет? Итак, вставайте вот так... Нет, милая княгиня, ты смотри в фотоаппарат, закрывать глаза не надо... Я встаю вот так... Не видно его затылка?
   С о в к о в. Нет, уши только торчат!
   Ш в е й ц а р о в. (в сторону) Видно, и спал в фуражке!
   С т о г р а м о в. (слегка поворачивая целующихся) А теперь?
   С о в к о в. Теперь ушей не видно... Итак, княгиня, откройте все же хотя бы один глаз... Нет, не тот, а который на меня пока не смотрит... Улыбнитесь!... Готово! Все, можете уже не целоваться!
   Р ю м к и н а. А вдруг не получилось?
   С т о г р а м о в. Да, голубчик, сделайте им еще пару дублей, раз так хочется!
   Р ю м к и н а. Дело не в том, что хочется, милый, а просто я, кажется, моргнула, когда улыбалась... Вот, а теперь улыбнуться забыла... Сразу три таких важных дела, а я вам все же не Цезарь, то есть, не жена Цезаря!... Все, теперь вроде все!
   Б о б ч и н. Да, но я забыл улыбнуться в последний раз. Хорош я буду на фото!...
   С т о г р а м о в. Светлый князь, но вас-то все равно не видно, даже ушей ваших и то?...
   Б о б ч и н. Как это не видно? Ну, вы даете! Ведь это князя Трупецкого должно было быть не видно, как вы сказали? Нет, князь Трупецкой, идите-ка тогда вы и целуйте княгиню, а я тоже сфотографируюсь для истории... Как я об этом не подумал, об истории? Это же первая комсо... династическая свадьба в нашем обществе? А я вас лучше потом поцелую... без фотоаппарата!
  

Отморозова наконец выходит из дома,

а, прячась за ее спиной, и Рюмкин.

  
   О т м о р о з о в а. (Рюмкину) Граф, а вы что там сзади меня делали? То есть, это вы там были?
   Р ю м к и н. Что вы, нет, я был там, но в туалете... (в сторону) Черт, а она-то что там делала? Опять не туда занесло?
   С т о г р а м о в. Так, а уши Трупецкого тут не торчат? Тогда снимай!...
   Р ю м к и н. (в сторону) Черт, и это я из-за нее - опоздал? А чем же я своей мегере докажу, что на свадьбе напился,... тьфу, был, то есть? (вслух) Нет, доченька, еще разок, чтобы на всех фотографий хватило!
   Р ю м к и н а. Боже, сколько же можно, я уже устала одним глазом смотреть!...
   Б о б ч и н. Какой опыт! Князь, спасибо, теперь мы его распространим везде, это нам не привыкать. Главное - почин за вами! О, простите, княгиня, поздравляю вас с вступлением в ряды... княжеского рода, так сказать! Нет-нет, о наших традициях, обычаях я вам потом, отдельно еще расскажу, а сейчас это так, к слову!
   С т о г р а м о в. То есть, не к столу будет сказано, а, светлый князь? Ошибаетесь! К столу! Нет, я буквально говорю - к столу, к столу, дорогие дворяне!
   Р ю м к и н. (прокашливаясь) Наконец-то!... Ну, в смысле наконец-то доченька княгиней стала! Конечно, мы и графским титулом не брезговали, не стеснялись его никогда, но она еще со школы княгиней мечтала стать...
   Р ю м к и н а. Да, я просто поражалась Наталье, променявшей князя Тихонова на какого-то графа, хоть и Бондарчука. Милый, я тебя на графа никогда не променяю! Ты, кстати, впопыхах сам забыл меня поцеловать.
   С т о г р а м о в. О, черт! Вот, склероз! Иди ко мне, моя книжечка, княжечка, то есть... М-м-м!
   М е т е л и н а. (утираясь ее подолом, Трупецкому) Уф, мне даже жарко стало от чужих поцелуев. Представляю, что было бы со мной, если бы вы меня столько целовали... (роняет подол) Ой, подайте мне какой-нибудь!
   Т р у п е ц к о й. (ей) Но что скажут, если я при всех задеру чей-нибудь чужой?
   О т м о р о з о в а. (Трупецкому) А вы, кстати, членом партии успели побывать? Нет?! И членом крайкома, значит, тоже? Жаль... Целуетесь-то вы, я бы сказала, как член политбюро, прям!... Да, раньше все же не было всяких там социальных барьеров, и прочего. Можно было выйти замуж и за простого рабочего, но члена крайкома. Да, такие были! Как-то они неожиданно появились, эти социальные барьеры...
   Т р у п е ц к о й. Ну, не все к ним так быстро привыкли, я бы заметил. Даже беспартийные еще помнят о ваших лозунгах: Равенство, Братство, и всякая там ерунда...
   Р ю м к и н а. Папенька, а ты, так, вообще все забыл: поцеловать меня, отдать меня князю...
   Р ю м к и н. Милая, я просто не мог удержать ни тебя, ни слезы... (ей) Но я это специально, признаюсь, чтобы в душе считать, что я тебя и не отдавал никому. (целует ее) Так и скажешь маменьке.
   Т р у п е ц к о й. (Метелиной, подавая ей край подола баронессы) Вот, возьми этот, он, похоже, никому не нужен...
   О т м о р о з о в а. (свысока взглянув на Трупецкого, отходит к Бобчину) Светлый князь, вы бы между делом просветили: как у нас вообще дела, обязательны ли будут дворянские собрания, надо ли членские взносы платить, будут ли партбилеты, если уж в пашпорт писать не надо?
   Б о б ч и н. (не без намека) Еще бы спросили, будет ли у нас свой Ревизор? Конечно, будет! Но мне ли, баронесса, вас учить с вашим-то партопытом? Я ведь ясно сказал одно: первым делом - святость традиций, а также их перманентность. В чем отличие? Нет его! Собрания, членство, но только не партвзносы, а дворовые как бы взносы. Вот, к примеру, в эту шляпу можете прямо сейчас попробовать, проэкспериментировать, а я вам за это грамоты сразу...
  

Вновь выходит Кастелянова с подносом и в вызывающем декольте.

  
   К а с т е л я н о в а. (Рюмкину) Рысачок, ты еще здесь? А я думала, ты стойло перепутал...
   Р ю м к и н. (растерянно, ей) Как перепутал?! А с кем же я был тогда?
   К а с т е л я н о в а. (ему, низко склоняясь) Ну, я нее знаю, какой вороне ты на хвост сел, но я, замечу, теперь бесстыжее стала даже баронессы... Смотри!
   Т р у п е ц к о й. (Метелиной, подав ей подол Кастеляновой) Нет, возьми лучше этот.
   К а с т е л я н о в а. (Рюмкину) Ну, как, сравнил?

(обходит всех с подносом и уходит в дом с Метелиной)

  
   Р ю м к и н. (в сторону, нетерпеливо) Что ж ты раньше не продемонстрировала знаки отличия? Ну, уж теперь-то я тебя ни с кем не перепутаю!
   М у р а в ь е д о в. (пробуя первым, как надо делать взносы ) Может, членам тогда льготы какие, скидки хотя бы на моей базе ввести? Допустим, могу двухместную койку сдать, как одноместную, ну, или трехместную - как полуторку...
   Р ы л о в. (подходя к шляпе) А что, и полста процентов скидки - на мою крольчатину, два килограмма - по цене одного! Я, кстати, не просто их развожу, но и сам развожу потом, но уже бесплатно...
   Ш в е й ц а р о в. (в сторону) Подумаешь, я тут Буржуйское развожу, хоть и не граф!
   О т м о р о з о в а. (по простецки достав взносы из-за пазухи) Что ж, господа, тогда уж и взносы мы вовсе можем делать как членские в моем дворянском клубе. Все-таки не зря я столько лет сберегала этот вполне светский термин "клуб" - пригодилось, а? И я даже сейчас ради некоторой конспирации не убрала с его крыши, то есть, из названия - слова "имени Вождя", поскольку он ведь тоже был дворянином по матушке. Да-да, батюшки нас всегда подводили. Боже, если бы только в советские времена узнали, какой смысл я вкладывала в эти слова?
   Б о б ч и н. (надевая шляпу) Господа, а вы уловили разницу? Ну, светский клуб, советский?
   О т м о р о з о в а. Конечно, уловили, но только сходство, князь! Как бы я смогла уберечь иначе? Вы даже не представляете, с каким трудом мне давалась эта беглая буква о, сколько раз я чуть было не сказала это слово без нее, садясь потом на стул в президиуме вся в мокром поту, сидя потом чуть не на мокром месте! А однажды чую, что и не чуть почти!
   С т о г р а м о в. Помню, еще как помню... Но мы, кстати, подумали тогда, что ты Брежнева так пародируешь?
   О т м о р о з о в а. (похолодев сперва) Ты это серьезно?! Уф, ну, спасибо, князь, что вы мне этого тогда не сказали...
   Р ю м к и н. Господа, у меня даже сердце забилось от волнения! Я ведь подумал, что все, конец всему! Простите мои слезы, но это слезы счастья! Все возвращается: собрания, скидки, взносы, открытость души, вся грудь нараспашку!... Предлагаю, кстати, избрать прямо сейчас первого секретаря нашего дворянского собрания... Да, князя Стограмова! Ура, господа!

(пока все кричат, бросают шапки, собирают после этого взносы Бобчина,

исчезает в дверях, оттолкнув Швейцарова)

  
   С т о г р а м о в. Спасибо за доверие!
   Б о б ч и н. Да, тоже спасибо за помощь, тоже поздравляю, целую, но вынужден теперь проконсультировать дополнительно еще и жену первого секретаря, предводителя, то есть... Боже, голубушка, какие на вас нагрузки ложатся! Пойдемте в дом, я вас долго не задержу...
   Р ю м к и н а. Что делать, такова наша участь! Но я готова ко всяким нагрузкам,... (Бобчину) к тому же, вы не такой уж и тяжелый, как я погляжу?
   Б о б ч и н (уводя ее в дом) Ну, я готов, милочка, взять нагрузку и на себя...
   Р ю м к и н а. Правда? Тогда поскакали скорей! Я так любила в детстве играть в лошадку с папенькой.

(исчезают в дверях, сталкиваясь в них с Метелиной с липким подносом)

  
   Т р у п е ц к о й. (все же не очень уверенно чувствуя себя в новом статусе, после того как попытался взять фужер) Так, все и впрямь возвращается?
   О т м о р о з о в а. (опять приглядываясь к нему) Вы наивный человек! Все, но не для всех! Чем дворянское отличается даже от обычного партсобрания? Тут надо быть не просто членом, тут надо быть придворным членом, дворянином! Тут членство передается по наследству, если я правильно поняла.
   С т о г р а м о в. Ну, баронесса, помилуйте, как бы он это смог сравнить? Для этого недостаточно быть почти потомственным князем.
   О т м о р о з о в а. (тоже попытавшись взять фужер) Как это потомственным, если он даже членом... партии не был?... (Трупецкому). Ах, вы, обманщик! Ведь были же, были же! Хотя, вы правы, какая разница для потомственных? Были же рабочие членами крайкома? Но если продолжить мою мысль дальше, за полуночь, то у нас с вами, например, наследник был бы уже князь, а вот у генсека, хоть тот и был членом партии ... Нет, это я только например... пока!
   М у р а в ь е д о в. (тоже с сожалением) Да, зато у нас с ним даже барона не получится... Нет, это я так, тоже для примера...
   М е т е л и н а. (наткнувшись на Совкова с фотоаппаратом) Барин, мне показалось что ли, но барыня вас позвала в дом, кажется?
   С о в к о в. (ей) Так, ты, обманщица, меня видишь? Боже, а я-то... (убегает в дом)
   М е т е л и н а. (ему) Нет, я просто узнала вас по треноге... фотоаппарата.

(деловито уносит поднос в дом)

  
   Р ы л о в. А вы правильное направление взяли, товарищи, поскольку главная проблема в том, что нас так мало! Я бы тут в пример кроликов привел, баронесса, чей опыт я теперь хочу вновь передать, привить ли уже свинкам, но сперва морским, конечно...
   О т м о р о з о в а. Но что мне с ним делать в моем клубе, на дискотеках?
   Р ы л о в. Ну, баронесса, у вас там столько подсобных помещений! Да, теперь и дискотека, знаете ли, тоже на крольчатник смахивает. Но я это в положительном смысле, в русле демографической политики государства.
   О т м о р о з о в а. Нет, ну, если в русле политики правящей партии, то мы бы и сегодня могли организовать мероприятие по передаче опыта, но попозже, конечно, когда утомим князя...
   С т о г р а м о в. Господа, а что, это отличный вопрос для повестки дня следующего дворянского собрания. Граф Рылов и вы, баронесса, могли бы выступить содокладчиками. Советую вам пойти и начать готовить выступление прямо сейчас, если вам так не терпится! Мероприятие-то ответственнейшее!
   О т м о р о з о в а. (понимающе улыбаясь, вставая) Князь, какой вы джентльмен! Господа, у человека целая брачная ночь на носу, а мы ему тут - о кроликах?
   С т о г р а м о в. (огорченно) И что, вы даже на посошок моего Буржуйского не выпьете? Тридцать лет выдержки!
   М у р а в ь е д о в. Товарищ первый секретарь, я бы на вашем месте тут и тридцати секунд не выдержал!
   О т м о р о з о в а. Да, а князь Трупецкой вам не будет тут мешать, дело-то молодое, представляю себе? Третий, так сказать, ведь, как и кобелю - пятая нога...
   С т о г р а м о в. Увы, голубушка, он на работе, разве что в выходные будет мешать...
   О т м о р о з о в а. (скрывая сожаление) Что ж, желаю вам счастливых выходных, целый медовый месяц выходных даже...

(уходит вместе с остальными)

  
   Р ю м к и н (выбегая из двери, весело) А что, уже все? Где все дворяне, мать их?
   С т о г р а м о в. Как и вы, решили идти по домам, граф. Но тебя, папа, сейчас отвезут вместе с князем Бобчиным в гостиницу, там вы и продолжите. А я устал, спать хочу...
   Р ю м к и н. (понимающе) Ну, ты, сынок, и скажешь! Устал! Эх, завидую я тебе по отцовски, шутник ты этакий...
   С т о г р а м о в. Уж, скорее, по братски, папаня! А, вот, и князь! Карета подана!
  

Из двери вываливается взъерошенный Бобчин.

  
   Б о б ч и н. (с пафосом) Карету мне, карету!... Князь, завидую искренне, княгиня на редкость понятлива в династических делах, все схватывает налету!... Один вопрос, мы с князем едем в гостиницу?
   С т о г р а м о в. Нет, с графом. Князь - на службе.
   Б о б ч и н. (не находя сил возражать) И то правда!
   Р ю м к и н. (безнадежно) Нет, но если вы так возражаете, то я тогда уж, князь, так и быть, буду вынужден тут остаться заночевать...
   Б о б ч и н. (с укором) Граф, а кто мне поможет хотя бы занести вино в номер?
   Р ю м к и н. О, князь, неужели я пренебрегу долгом?!

(уходят вправо с одумавшимся вмиг Рюмкиным)

  

Выходит Стограмова с надутыми губками

и довольный Совков все еще с треногой

  
   С т о г р а м о в а. (целуя в щечку мужа, недовольно) Ой, ну и зануда твой князь! Каждый вопрос по три раза повторял и все невпопад!
   С о в к о в. Зато, в дверь с первого раза попал!
   С т о г р а м о в. Что же ты хочешь от бывшего старшины, прапора, точнее?
   Т р у п е ц к о й. Как, он бывший прапор?
   С т о г р а м о в. (устало) А кем был бывший Наполеон? Когда человек всю жизнь поднимается по лестнице, ступенька за ступенькой, он никогда не сможет прочувствовать величия своего восхождения так, как какой-нибудь выскочка, взлетевший вмиг на небывалую высоту. Да, одно дело вползти на вершину, а другое - взлететь, когда любая пичужка невольно почувствует себя орлом!... Что для меня этот титул, если я и раньше был почти князем? Если бы не ты, милая, мне бы этого ничего не было бы нужно, даже вас, друзья...
   С т о г р а м о в а. (вновь целуя его) Ты так меня любишь?!
   С т о г р а м о в. Да, милая, я люблю тебя именно и только так... Эти же господа - твои придворные, моя королева, расскажут тебе все остальное! Совков - твой шут, Трупецкой - твой фаворит, делай с ними что захочешь... А я пошел спать, у меня - унитарный режим...

(не дожидаясь ответа, устало уходит в дом)

  
   С т о г р а м о в а. (садясь за стол напротив них) Нет, он это взаправду сказал?
   С о в к о в. Княгиня, не нам же приказы господина обсуждать?
   С т о г р а м о в а. Нет, я про королеву? Уж про ваши обсуждения можете мне не рассказывать, у вас это молча лучше получалось. Кстати, меня сейчас надо будет раздеть, умыть, спатеньки положить, побаюкать, потому что до утра я вряд ли усну... Трупецкой, а чего это ты сразу вскочил?
   С о в к о в. Как, он же сидит?
   С т о г р а м о в а. А ты, шут, молчи! Сам-то, кстати, а?
   С о в к о в. Королева, мы не можем не вставать в вашем присутствии!
   Т р у п е ц к о й. Да, королева, даже сидя!
   С т о г р а м о в а. Ну, мой муженек разбирается в кадрах, я это поняла. Тот прапор так ничего толком объяснить не мог, только языком болтать, но зато пока шел-то...! Все о голубых кровях, да о великом наследии... Потом, правда, честно признался, что из-за некоторых наших авторов он сперва не совсем верно понял значение этого словосочетания еще и в Красной Армии, хотя, мне кажется, те авторы были опубликованы уже после ее обесцвечивания. Но, в целом, господа, вы понимаете, что мне никогда не изменить мужу в том, что он изменить уже тоже не в силе, поэтому все теперь зависит только от вашей верности мне и его долгу передо мной! Князь, а ты мог бы написать мне расписку в верности прямо здесь, на столе?
   С о в к о в. Да и я бы смог!
   С т о г р а м о в а. Видишь ли, голубчик, от твоей верности у князя наследники будут шутами, а от его - князьями. Поэтому вам придется вместе работать: ты меня будешь веселить, а он - будет всерьез смеяться вместе со мной... Да, зря разве он тебя князем сделал?...
   С о в к о в. (обиженно) А почему меня хотя бы бароном не удосужился?
   С т о г р а м о в а. Вы - друзья? Вот, а так бы врагами сразу стали, устроили бы тут всяческие турниры рыцарские, занялись бы тут нескончаемым дележом, кому смешить меня, вместо того, чтобы делом заниматься. А сейчас вам нечего делить: ты рад будешь развлекать меня вместе с ним, а ему совесть не позволит с тобой не поделиться смехом, так ведь? Мой муж такой умный, такой умный, что даже жаль, что я ему так поздно досталась! Но он такой умный, что даже этим не хотел меня огорчать, наняв тоже не дураков... Или не так? (наступая на них, потом гоняясь за ними с молотком) А кто меня обманул, сказав что это примерка, а потом еще и контрольный замер? А потом и с фатой то же самое, с туфлями, с цветочком?
   Т р у п е ц к о й. Королева моя, но с фатой - это уже ты догадалась? Я бы никогда не додумался, что ее можно надевать без платья...
   С о в к о в. Да, а про цветочек я даже не знал, даже не подозревал, что он может быть причиной того, что случилось потом с яблочком!
   С т о г р а м о в а. А вы хотели, чтобы я была единственной среди вас дурой? Фигушки! Теперь вы знаете, сколько надо будет с меня снять? А, вот, посмотрите! Под платье я надела сорочку, под сорочку надела вот эти все сплошь в кружавчиках, которые мы с вами совсем тогда забыли надеть, хотя и снимали пару раз...
   Т р у п е ц к о й. Как, неужели забыли? И вы все время были без них?
   С т о г р а м о в а. А ты на лестнице ничего не понял, можно подумать?
   С о в к о в. Королева моя, с тобою очень трудно думать... Я тоже ничего не заметил...
   С т о г р а м о в а. Ладно, не притворяйтесь, я и так чувствую, что вы глупеть начали, поэтому нам пора, вы же на сдельной, кстати, работе... Побежали!

(берет их за руки и увлекает за собой в дом мимо довольного Швейцарова)

  
   Ш в е й ц а р о в. (один) Господи, и когда же моя голубка станет такою же счастливой, и вокруг нее тоже начнут порхать... адьютанты? Разве я не заслужил у тебя хотя бы этого, моя пожизненная Родина, чтобы ты не только кино про нас снимала, но и гонораром бы делилась с бывшими адьютантами вечных генералов, князей ли, если верить одному из наших зарубежных авторов? Разве в том состоит диалектика, чтобы опять только верных диалектиков и отрицать?... О, спасибо, Господи, я уже слышу из окна княгини ангельский голосок моей голубки. Разве мог когда мне наш главный диалектик, Генсек, такое даже пообещать? Что вы, единственно - лишь борьбу противоположностей, признаком которых теперь стал даже не просто пол, а его положение на том или ином этаже иерархии...
  

Выходит Стограмов

  
   С т о г р а м о в. (потирая руки, но сердито) Чего ты, Швейцаров, ухмыляешься? Ты бы лучше шел, да Метелиной ухмылялся хотя бы, а то она в спальне княгини никак выход не найдет.
   Ш в е й ц а р о в. Ну, кто-то же должен помочь человеку тоже неопытному?
   С т о г р а м о в. Ну, да, помочь, показать, а потом рассказать... К тому же, Швейцаров, неоднократно уже наблюдая твою Метелину, а сегодня всего лишь полуоднократно - свою княгиню, я бы на месте работников тоже запутался в своих функциональных обязанностях. Конечно, в ее внешности можно заподозрить благородное происхождение, в отличие от многих, увиденных мной, прямых потомков, у которых, как у чукчей, например, ощущается недостаток свежей крови, но, ей богу, я не мог для нее подыскать что-то созвучное из исторического прошлого, кроме, разве что, метеков, греческих опять же рабов, хоть и отпущенных на волю, просто ли чужеземцев. Поверь, я в ее фамилии я неоднократно сомневался, но, сам понимаешь, наше совковое прошлое тут было не лучшим подсказчиком...
   Ш в е й ц а р о в. Однако, я бы вам тут напомнил один из династических законов, выведенный задолго до Паркинсона, о том, что же новое метет лучше старого... Разве, даже в такой трактовке это не обобщающий образ нашей власти в целом?
   С т о г р а м о в. Что ж, мысль интересная, я подумаю... Честно, Швейцаров, я ведь даже хотел удочерить ее, и, если бы она не оказалась ровесницей княгини, то...
   Ш в е й ц а р о в. (мечтательно) Да, вспомнил, кстати, песню: "Ровесники, ровесницы, девчонки и маличишки, одни поем мы песенки, одни читаем книжки!..."
   С т о г р а м о в. Ладно, все, давай о делах. Вот, переведешь, но на две фамилии, до востребования, как тут и написано. Понял? Приказ повторять не надо?

(уходит в дом)

  
   Ш в е й ц а р о в. Все будет как в аптеке! (один) Ну, в коммерческой, естественно... Тоже мне, понял, как будто это не я ему подсказал? Так-так, две фамилии... Но почему, кстати, не три тогда, раз две, да еще с Совковым? Ишь, понял! Уж я-то все понял, уж я-то не ошибусь... Не зря мой пращур, наверняка, в Швейцарском банке работал, когда этих банков, может, и не было даже, почему он оттуда и поперся сюда, где, увы, швейцарских банков никогда и не будет, потому что здесь даже диалектически могут отрицать наши вклады, почему-то не считая их универсалиями, а лишь изменчивой и субъективной реальностью, и уже неоднократно отрицали, потому что те кому-то показались не тем положительным, что обязана была бы сохранять отечественная диалектика из прошлого! Да-да, даже сам Гегель, наверняка, думал о своих вкладах, поэтому бы он, как и младогегельянцы, знавшие, что такое роль личности в истории, доверился бы скорее тому банку, где швейцарами работали именно швейцарцы, все-таки консервативные ко всякого рода непроверенным на кроликах перестройкам! Черт, а я, вот, по роду службы, да и по возрасту, наверно, сам не внял предупреждениям младогегельянцев и неоднократно доверил свои сбережения потомкам комиссаров в розовых штанишках, то есть, внукам экспроприаторов! Извините, князь, но третий раз наступить на грабленные грабли я уже не могу... Т-с-с! До третьей сцены - молчок!

(уходит вправо)

Выходит Метелина

  
   М е т е л и н а. Ушел? Ну, и слава богу... То есть, и ты меня, боже, тоже прости! Едва он зашел ко мне, а не к княгине, куда шел, как я уже ничего поделать с собой не могу... О, нет, я даже на исповеди больше не скажу ни слова и лучше уж вообще на нее не пойду никогда, потому что у князя даже среди исповедников много старых знакомых. Стряпухина, вон, исповедовалась раз, так ей теперь из дома запретили выходить. Надеюсь, Господи, ты и так простишь меня, ведь я же по твоему завету хочу возлюбить ближнего?...

(спешно уходит в дом)

  

Занавес

  

Сцена 2

Отличающаяся от предыдущей лишь летним пейзажем.

Тот же трамвай, но только с водителем и без Контролера...

  
   Т р у п е ц к о й. (вдруг очнувшись, с таким сожалением) Конечно, всякое может присниться... Нет, не так. Конечно, присниться может всякое! Кстати, вы заметили, господин...
   С о в к о в. (подчеркнуто) Совков! Неужто трудно запомнить?
   Т р у п е ц к о й. Однако, не такая частая теперь фамилия?
   С о в к о в. Боже, как надоело! Сколько раз я уже слышал это!
   Т р у п е ц к о й. Не понял, а мы, что, давно уже едем?
   С о в к о в. Точнее сказать, давно уже не едем! Ждем Контролера, абсурд! Неужели даже трамвай не может идти без контрольных органов?
   Т р у п е ц к о й. Странно! А мы-то зачем его ждем?
   С о в к о в. Ну, не знаю, как-то неприлично, непривычно, то есть, без него... Может ведь вообще встать вопрос: а зачем нам государство, президент и всякое такое?
   Т р у п е ц к о й. Черт, никак все не могу вспомнить, но мне кажется, что это никакого отношения к самой жизни не имеет. Наоборот, сбежав от этого, с таким можешь столкнуться... Мы, кстати, на какой сейчас остановке?
   С о в к о в. (недовольно) До сих пор на Октябрьской!
   Т р у п е ц к о й. Срочно выходим! Нет, вместе выходим, вместе! Нас тут какая-то работа точно ждет, от которой только дурак откажется!...
   С о в к о в. Да, а если я - наследственный дурак?
   Т р у п е ц к о й. Тем более! Бежим, похоже, контролер появился...
  

Быстрым шагом к трамваю идет Контролер

  
   К о н т о л е р. (не успев их перехватить в дверях трамвая) Так-так, господа-товарищи, предъявим билетики!
   Т р у п е ц к о й. Входные? Так мы не входим!
   К о н т р о л е р. Выходные!
   Т р у п е ц к о й. Так, нам и не выходить, если не входим!
   К о н т р о л е р. А это не важно, вы были должны сначала заплатить, а потом только выходить после того, как войдете! Раз не заплатили, то меня не волнует, входили вы или нет... Да, вот такое я - гэ, то есть, конечно, таков у нас налоговый кодекс!
   Т р у п е ц к о й. Ха, с чего бы нам платить авансом, если мы и не собирались входить в трамвай, где нет на рабочем месте контролера?
   К о н т р о л е р. Конечно, потому что вы собирались входить в тот, где теперь есть контролер! Третьего не дано!
   Т р у п е ц к о й. (не давая вставить слово Совкову) Пардон, у нас теперь абсолютная свобода собираться делать что угодно! Если бы мы сделали - другой вопрос, но собираться сделать - тут нет никаких ограничений, поскольку это наше единственное неприкосновенное право!
   К о н т р о л е р. Дудки! У нас как раз все без исключения платят только за то, что собираются, потому что после этого они уже не могут платить за то, что сделали то, что собирались! К тому же, теперь даже карать будут не только за то, что вы собирались что-то сделать, а если даже кому почудится, что вы вроде бы собирались, хотя, может, и не собирались вовсе, но это уже не важно, доказать вы все равно не сможете, что ему неправильно почудилось, это уже будет нарушением его права, поскольку всем может почудиться, что угодно! Но профилактика, кстати, для вашей же пользы: не надо будет вас штрафовать за то, что вы бы могли сделать, но уже не сделаете, даже собраться сделать не успеете, да и вряд ли захотите...
   Т р у п е ц к о й. А что же вы тогда не караете товарищей на Мерседесах? Они бы тоже могли собраться, то есть, вам же могло бы показаться, что они тоже собрались было...
   С о в к о в. (к неудовольствию Трупецкого) Да, что же вы не караете тех, кто сделал уже?
   К о н т р о л е р. Я же сказала, что мы теперь профилактикой занимаемся, поскольку это гораздо гуманнее и продуктивнее, чем сама борьба, этот изжитый теперь пережиток прошлого.
   Т р у п е ц к о й. (злясь на Совкова) Вы на мой вопрос не ответили!
   К о н т р о л е р. Был бы у меня Мерседес, я бы такие глупые вопросы даже не задавала, не то чтобы отвечать на них, даже не имея Мерседеса! Это то же самое, что карать вас за то, что вы, имея возможность собраться проехать на трамвае, вдруг бы собрались пройтись пешком? Пока что прогулки пешком бесплатные, поэтому мы не штрафуем и за то, что кто-то собрался бы...(осекается, даже прикусив язык)
  

Стремглав вбегает Прохожий, прыгает в трамвай, заняв скорее место.

  
   С о в к о в. Товарищ, я бы на вашем месте...
   К о н т р о л е р. (с облегчением вскакивает в трамвай, тот трогается) Это видели?! Сами не собираетесь, так и людям не мешайте!

(трамвай исчезает вместе с Контролером и Прохожим)

  
   Т р у п е ц к о й. (слегка озадаченно) Странно, но что-то идет не так? Трамвай, вот, поехал...
   С о в к о в. А так - это когда с вас штраф берут, но не едет? Извините, я лучше куплю чебурек...

(идет за сцену)

   Т р у п е ц к о й. Интересно, а чебурек будет тот же или другой?... Вы только не уходите далеко! Вам ведь некуда? Я так и знал... Черт возьми, как что-нибудь хорошее, так это лишь сон, а как гадость какая-то, так тут и не уснешь!...
   С о в к о в. (возвращаясь с пустыми руками) А ты и размечтался, что какой-нибудь дурак из них возьмет тебя на работу - жить за него с молодой женой, пить, жрать тоже за него, поскольку он делом занят, стране ли все силы отдал на атомной субмарине, уснув однажды в обнимку с боеголовкой? (поет) Ви ол лив он зэ йелоу Сабмэрин!...
   Т р у п е ц к о й. (с сомнением) Но откуда ты знаешь?
   С о в к о в. Эту песню всякий и не дурак знает.
   Т р у п е ц к о й. Я не про песню, а про то, что после субмарины.
   С о в к о в. А ты откуда знаешь, что мне некуда идти?
   Т р у п е ц к о й. О, сравнил! Сидел бы ты в трамвае, будь у тебя дом с женой, ел бы ты чебуреки, будь у тебя!...
   С о в к о в. Потому и сидел, что домой нет охоты идти из-за жены! Тут хватает чебурека, а там надо вкалывать на машину, на спальню, на новую кухню, на микроволновку, в которой тебе в новом халате, может быть, разогреют тот же самый чебурек, если ты свозишь ее за ним на машине после другой работы, если на него останутся деньги после заправки!
   Т р у п е ц к о й. Странно, это что же получается, что во сне все логичнее, чем в жизни?
   С о в к о в. С чего это?!
   Т р у п е ц к о й. (хмуро) Потому что ты делаешь правильный, один единственный вывод, какой можно сделать лишь во сне, а я - совершенно неправильный, поэтому и не единственный: приснилось, не приснилось, сейчас снится, не снится ли...
   С о в к о в. Ну, с такой логикой, конечно! Где же тогда, кстати, та самая какая-то работенка? Я бы сейчас за любую взялся, поскольку кто-то последний чебурек в микромаркете съел до меня, а в супермаркете они гораздо дороже, но холодные...
   Т р у п е ц к о й. Да, я, честно говоря, что-то засомневался уже, все идет как-то не так, даже разговор...
   С о в к о в. Только разговор и может каждый раз идти не так, он в стране уже который раз не так идет, хотя вроде бы идет одна и та же перестройка, но, вот, в жизни ничего нового не дождешься, исключая неудачи, беды и прочую гадость, которые ты и не ждешь, естественно...
   Т р у п е ц к о й. Ну, да, кто-то именно это и считает благом для нас, поскольку это нас только закаляет: кого ниже пояса, кого выше, а большинство под ним непосредственно.
   С о в к о в. Конечно, и закаляет именно для будущей райской жизни! Там, видать, незакаленному просто не выжить, раз так уж там хорошо, в раю том? Так же нас и к коммунизму готовили, закаляли. Когда лишь перестали закалять на подходе, то есть, при застое, я только и поверил в него, но, увы, оказалось, что просто готовить к нему перестали, как-то забыв мимоходом про обещанное лысым вместе с ним. Мне даже казалось, что его именно за это обещание и сняли, чтобы народ успел забыть.
   Т р у п е ц к о й. (с тоской поглядывая на дверь дома) Да, есть некоторое противоречие насчет рая. (в сторону) Черт, так и хочется ему про коммунизм рассказать, утереть ему нос, совку проклятому... Нет, подожду еще, а-то сюрприза не будет. (вслух) Как бы долго-долго держать голодом, а потом вдруг допустить к шведскому, то есть, социал-демократическому, райскому столу, хотя ты даже желудок в гробу оставил. Я почему и не верил особо в это, а нынешнее пока не опровергает мои сомнения. И Контролера нет, и вообще...
  

Неожиданно появляется Контролер, выкатывая перед собой трамвай.

  
   К о н т р о л е р. (отдуваясь) Легок напомине, я бы сказала! Водила опять сбег, но беседа с вами была уж слишком интересной, редко таких умных пасажиров встретишь, вот, я и решила в обеденный перерыв покататься с вами, поболтать. Мы с государством, кстати, решили на первой остановке не брать плату за проезд, чтобы стимулировать пассажира садиться, поэтому, прошу, садитесь, прокачу!
   Т р у п е ц к о й. Интересно, как же это мы будем беседовать с вами, если вы будете катить, а мы - сидеть?
   К о н т р о л е р. Так, мне только под горку толкнуть, а там я тоже заскочу, и поговорим?
   С о в к о в. Нет, нам удобнее здесь поговорить, стоя, потому что мы уже приехали как бы.
   К о н т р о л е р. Ха, мы все давно уже приехали, однако с каждым днем только ускоряемся, наращиваем темпы. Еще раз для верности приедете, уж наверняка? Нет, я честно, вот, даже книжку с квитанциями вам отдам... Понимаете, такое ведь дурачье нынче попадается, сразу сдается, а еще ж и поговорить хочется с кем-то, душа ведь тоже просит поспорить с кем-то, социальный срез сделать...
   Т р у п е ц к о й. Ну, тогда для верности, может, мы толнем?
   К о н т р о л е р. (счастливо) Правда? Ладно, давайте, раз уж вы еще и джентльмены, как прошлый раз показал! (торопливо запрыгивая в трамвай) Это будет первый трамвай самообслуживания, кстати. Но тогда вам книжка и не нужна...
   С о в к о в. (довольно толкая трамвай) Да, не нужна! Поехали!...
   Т р у п е ц к о й. (вовремя того останавливая) А, ты куда? Бесплатный проезд из того же анекдота!
  

Крадучись со стороны уехавшего трамвая подходит Швейцаров

  
   Ш в е й ц а р о в. Господа-товарищи, о бедном швейцаре замолвите слово?
   Т р у п е ц к о й. Я бы с удовольствием, но не могу теперь верить даже глазам своим, даже своему рассудку, не то что в Высший Разум!...
   С о в к о в. Кстати, я слышал кажется эту песню, но и там тоже не понял, о чем надо замолвить?
   Ш в е й ц а р о в. То есть, так даже?... Ладно, тогда потом все расскажу, даже, может, извинюсь... А сейчас вы хотя бы кусок хлеба у меня не отбирайте. Должна ведь быть какая-то солидарность между пролетариями разных стран? Да, и вас же не на дверях стоять приглашают?
   С о в к о в. Может, вы еще и из швейцарского профсоюзов швейцаров?
   Ш в е й ц а р о в. Может быть, может быть.. Вы, вот, смеетесь, хотя между прочим швейцар, страж ли - это самая древняя профессия, появившаяся одновременно с появлением человека на Земле, ну, то есть, едва тот оказался за пределами рая! Нет-нет, Ева тут еще не в счет, жена - это не профессия!
   Т р у п е ц к о й. Ева-то понятно, а что насчет нашей профессии, работы ли? Она, разве, не стала причиной появления вашей, соскользнув к Еве с древа познания?
   Ш в е й ц а р о в. (испуганно прячась) Вот, черт, даже ответить не даст на такой интерсный вопрос!...
  

Сзади с другой стороны подходит Стограмов

  
   С т о г р а м о в. Что стоим, кого ждем?
   С о в к о в. Кого-кого, Контролера в трамвае! Сейчас опять приедет...
   Т р у п е ц к о й. (удивившись) Ну, наконец-то! Это я звонил вам насчет той работенки! А где, кстати, Швейцаров? Мы его что-то даже не видели...
   С т о г р а м о в. (насторожено) А вы откуда знаете? Может, он наводку дал?
   С о в к о в. Да, нам осталось только на водку дать, хотя без закуси - лучше бы уж на Буржундское...
   С т о г р а м о в. (подозрительно его разглядывая) Для безработных вы слишком хорошо осведомлены, однако, насчет ассортимента... Может, вы догадываетесь, и что за работа?
   С о в к о в. Ну, я, наследственный дурак, могу и шутом запросто! Жизнь у богатых тяжелая, радостей мало, поэтому кто-то должен за них хотя бы смеяться над ними, раз они сами только плачут? А больше я для вас ничего придумать не могу.
   Т р у п е ц к о й. (подчеркнуто) А я - Трупецкой, могу что угодно делать, даже в опочивальне у молодых женушек пахать махалом, то есть, наоборот, махать пахалом...
   С т о г р а м о в. Да, это даже очень наоборот... Трупецкой, говоришь? Что ж, подходящая фамилия, даже более того, многообещающая, хотя и знакомая... Вы ее, кстати, не меняли, забыл спросить?
   Т р у п е ц к о й. Когда забыли?
   С т о г р а м о в. Я же сказал, что забыл?
   Т р у п е ц к о й. А, простите. Я-то нет, не менял, а вот прадед мог вполне что-то не так произнести, после того, как ему в чека, допустим, перед беседой рот от зубов почистили, ну, чтобы потом их не чистить уже, раз нечем, чем, наверно, наш главный языковед осуществлял орфографическую революцию и в фонетике. Вы ведь не будете отрицать, что нынешняя революция, то есть, перестройка, о которой опять же столь много говорили, в этой сфере лишь и достигла наиболее слышимых успехов?
   С т о г р а м о в. Хм, интересная мысль! Выходит, моя прежняя работа была в некотором плане и научной? А что, после нескольких, а то и одной беседы со мной даже ученые начинали разговаривать по другому...
   Т р у п е ц к о й. Ну, сейчас это трудно подметить, поскольку ученых у нас вообще не слышно, но, если уж разные далеко не ученые, кто теперь лишь и на слуху, стали вдруг говорить совершенно по другому, то можно себе представить, каких вы успехов добились своими руками!
   С т о г р а м о в. Да бросьте! Сейчас и тут революционные изменения, и рукоприкладство как бы заменено на рукоположение, а разные там доверительные беседы на исповедь. Однако, признайтесь, тот вам больше ничего не говорил?
   Т р у п е ц к о й. Да, нет, лишь хотел сказать, наверно, поскольку мы его не видели...
   С о в к о в. (пожимая плечами) Если честно, я вообще не знаю, о ком идет речь, поскольку и в сны я не верю, и в Швейцарии у меня нет даже счета - не то что знакомых...
   С т о г р а м о в. Хм, странная у вас, однако, ассоциативная какая-то память, Совков, ведь Трупецкой спросил про Швейцарова, но не про швейцарца же?
   С о в к о в. Да, но счета у меня там нет не по этой же причине?
   С т о г р а м о в. Ну, это-то как раз и не проблема, нет - так будет! Но деньги сможете снять со счета лишь после работы...
   С о в к о в. Скорее уж, после того, как пехом дойдем до этой Швейцарии! Очень завлекательно! Хотя на трамвае можно, если, конечно, того контролера не встретим вновь...
   С т о г р а м о в. (устало) Проезд в фирме бесплатный, можете зря пар не спускать...
   Т р у п е ц к о й. (догадливо) Что-то другое надо спускать?
   С т о г р а м о в. Черт, может, вы - ученые, кандидаты бывшие? Я не говорю, что академики, потому что те гораздо больше кандидатов не знают, если верить одному мудрецу! Жаль даже отпускать вас тогда, и так все мозги утекли в Швейцарии разные, а я ведь патриот как бы...
   С о в к о в. Не переживайте, самые большие дураки у нас - это как раз умные, они ни за что не догадаются, что мозги должны еще и течь, поскольку те все время другим заняты - думают об этом...
   С т о г р а м о в. О течке, то есть? К счастью, согласен, из нашей страны всегда текло лишь третье Д, почему только два других Д для примера и остались: думцы и дороги.
   Т р у п е ц к о й. Да, князь, тут уж и я согласен, хотя мне умных, как и дураков, только играть доводилось!
   С т о г р а м о в. (доставая из кармана две пачки) Ох, и ушлые вы! Что с вами делать? А, ладно, что хотите, то и делайте, но только сами и хотите, и делайте - мне даже это некогда! Опять очередной виток, заворот ли перестройки, вновь вчерашние реформаторы контрой стали и так далее, почему тоже крутиться приходится. У нас ведь в календаре пять черных дней недели, то есть, перспектива еще есть, поскольку власть еще не созрела до бесповоротного консерватизма, не доведя до конца очередной этап отрицания отрицания, эспроприации экспроприаторов. Ну, вам-то бояться тут пока нечего, (давая им по пачке денег) но теперь... уже есть чего, хотя и некогда, поскольку во время инфляции время тоже дешевеет. Это вам на производственные расходы... Нет, это в оплату не входит...
   С о в к о в. (недоверчиво глядя на деньги) А в чем хотя бы примерно эти расходы заключаются, если уж не спрашивать о самом производстве? Насчет производства-то мы раньше были гораздо осведомленнее, чем насчет расходов, а уж теперь и с обоими - проблема.
   С т о г р а м о в. Как вы достали! Если вы такие умные, если не утекли, то не мне же, старому дураку, вам и это объяснять? Не попадайтесь лишь на ошибку Швейцарова, и это все, что я могу вам посоветовать! А сейчас, можете идти в мой Супермаркет, можете - в мой дом, по производственным делам - дело ваше, но не доставайте только меня больше! По всем производственным вопросам - к моей любезной женушке...
   Т р у п е ц к о й. Так, вы уже женаты?! Странно...
   С т о г р а м о в. Ну, слава богу, хоть этого вы не знаете... Все, у меня к вам больше нет вопросов!

(уходит направо, иногда выглядывая из-за дерева)

  
   Т р у п е ц к о й. Хм, что-то странно мне, что-то подозрительно...
   С о в к о в. Еще бы! Контролерша, отсутствие чебуреков на свободном рынке - это не подозрительно, а получить такие деньги - это что-то из ряда вон!... Может, ты знаешь, кстати, и в чем работа заключается, и в чем ошибка Швейцарова? Или наша работа, как и в нормальной социал-демократии, и состоит в том, чтобы тратить деньги в его Супермаркете, поскольку сам он там уже ничего не покупает?
   Т р у п е ц к о й. Не знаю даже, но мне казалось, что исполнить за него его некоторый долг перед невестой, поскольку сам он там уже ничего даже купить не может... Да, казалось так почему-то. Но теперь ведь уже и жена? Хотя, тут уже не долг, а целая долговая яма могла возникнуть, пока мы спали...
  

Открывает окно, выглядывает Метелина

  
   М е т е л и н а. О, а вот и работнички, видимо, объявились! А я как раз рабочее место застилаю...
   Г о л о с С т о г р а м о в о й. Милочка, ты о чем это, в твоих словах, ну, никакого же смысла нет?...
   М е т е л и н а. (чуть не выпав из окна, расстегивая кофточку) Барыня, ну, какой смысл, если я ничего и не вижу, кроме голого смысла, даже во сне? За моими словами и не может быть никаких зрительных образов. Для меня ведь что окно, что зеркало - все одно. Боже, я даже не знаю, что творю! Конечно, там никого нет, если я, вот, никого не стесняясь, могу кофточку расстегнуть, как перед зеркалом. Так вдруг жарко стало, даже не знаю - почему...
   Г о л о с С т о г р а м о в о й. Боже, как будто ты не знаешь, что идет глобальное потепление, из-за чего еще больше стало голодных и плохо одетых людей, особенно, в нашей стране, а власти, да и весь высший свет закрывают на это глаза?
   М е т е л и н а. Да, барыня, но если бы мы избирали во власть слепых, им было бы не надо этого делать!

(закрывает окно)

  
   С о в к о в. Что?! И за это еще и платят?! Такие бабки?! Сами мужья?! Там бесплатно не обломится, а тут... (от возмущения как бы он даже начал задыхаться) Извините, конечно, за аналогию, но это же была мечта любого совка: жить как у них?... Нет, даже более, жить как у них, да еще и получать за это!...
   Т р у п е ц к о й. О, мечта, конечно! Сбылась, наконец. Теперь такой работы - непочатый край, теперь это опять самая нужная профессия, если не единственная из свободных, которую государство пока не легализовало, к счастью, не сделало официально свободной! Нет, уже подбирается, конечно, вон уже начинает материально стимулировать производительность, цикличность производства... Осталось ввести многоженство, и любой сутенер сможет вполне легально открывать дело, массовое воспроизводство, так сказать, самих производственных кадров, правда... Но тут, сам извини, не образование совсем нужно, тут оно мешает, скорее... Хотя, Швейцарову что-то другое помешало, и это обнадеживает...
  

Из дома вдруг выходит Софья в воздушном белом платьице до пят,

с глухим воротом, и Метелина с корзиной и мобильником на шее.

  
   М е т е л и н а. Барыня, пока я на рынок сбегаю, вы здесь одни справитесь, без меня, раз уж тех работничков нет? Если что, сразу звоните!

(уходит вправо)

  
   С т о г р а м о в. (в сторону, выглянув из-за дерева) Черт, что значит - справитесь без меня, если работничков нету?
   С т о г р а м о в а. Да, иди, голубка... О, господа, так это вас Метелина не увидела?
   Т р у п е ц к о й. (беря быка за рога) Княгиня Стограмова? Разрешите представиться: да, это она нас не увидела, но могла услышать, однако, новых работников в вашем доме, так сказать, по половым вопросам...
   С о в к о в. (ему, пристыдив как бы) Слушай, это ты что ли дурак, а не я?
   С т о г р а м о в а. (рассеянно глядя на них) Ах, да, теперь все взяли моду полы менять!
   Т р у п е ц к о й. Ну, не только полы, но и пол тоже, о котором я и хотел вам сказать...
   С т о г р а м о в а. Но что об этом говорить, вы ведь мастера, вот, и приступайте, любой пол тут в вашем распоряжении.
   С т о г р а м о в. (в сторону, вновь выглянув) Черт, она уж и пол готова поменять?
   С о в к о в. (не находя слов, ему) Боже, какое падение нравов! Любой пол? И это высший свет?
   Т р у п е ц к о й. Так, может, мы здесь, прям, и начнем, примерим пол, что послабже, как раньше туфельки примеряли?...
   С т о г р а м о в а. Что, уже и в саду полы застилают?
   Т р у п е ц к о й. Конечно, в саду же и начали?
   С т о г р а м о в а. Боже, они точно с ума все посходили! Вокруг столько брошенных детей, столько несчастных девушек на панели зарабатывают телом, забыв о душе, а они тратят деньги на что попало! Уж тогда бы сразу и в райском саду, Господу бы пол поменяли! Где же честь? Где же совесть новой эпохи?
   С о в к о в. (недоверчиво, ему) Ух ты, даже партия таких смен курса не знала! Ну, дает!
   Т р у п е ц к о й. (принимая как бы игру) Но, княгиня, девушки-то те, да и пареньки тоже - они же платно, а ведь здесь-то половые проблемы по любви решаются... (Совкову) Заткнись, если ничего не понимаешь! (Софье) Или вы увлеклись вдруг маменькиными идеями?
   С т о г р а м о в. (в сторону, выглянув) О, так это все от маменьки, это у нее, выходит, наследственное? (уходит обреченно)
   С т о г р а м о в а. (сокрушенно) Маменькиными? Боже, но зачем тогда Господь создал женщину?
   С о в к о в. (ему) Да, что-то я, действительно, не пойму ее.
   Т р у п е ц к о й. Вот-вот, и я о том же! Именно о том первом происшествии в саду, где другой Евы не было...
   С т о г р а м о в а. Да, но при чем здесь пол?
   Т р у п е ц к о й. Как, по ихнему ведь пол - это и есть секс, да и сам шестой день, когда этот секс был создан, тоже недаром звучит у них, как сикс? Ну, как бы беглые, непостоянные гласные, оральные измены и прочее...
   С т о г р а м о в а. Боже, неужели у вас в памяти ничего святого не осталось с тех времен, когда этого слова у нас не было? Я их едва помню, но подобные слова для меня просто кощунственны, хотя я их даже не знаю! И не хочу знать, слышать не хочу эти слова! Во что они превратили просто любовь, которую тогда все понимали молча, а говорили о ней только в стихах? Неужели вы так скоро могли перестроиться и в душе? Вы, человек двадцать первого века, эпохи Интернета и клонирования, о чем не мечтали даже фантасты! Неужели и вы фантазировали и мечтали тогда о том лишь, чтобы вновь оказаться в пещере с дубиной в руках и с одним рефлексом во рту? О, нет, это невозможно! Вы - просто из какого-то кошмарного сна Гойи, который мне вдруг стал сниться наяву! Но куда же девалась реальная жизнь, неужели она осталась только в моих представлениях о ней? Простите, делайте с любым полом, что хотите, но не говорите лишь подобное при мне!

(уходит спешно в дом)

  
   С о в к о в. (торжествующе) Ну?! Съел? Ты сам не подавился этой гадостью? Как ты мог такое даже подумать при ней? И к кому, кстати, нам теперь обращаться за консультациями по полу, раз мы уж назвались спецами?
  

Мимо проходит к двери Метелина с полной корзиной.

   М е т е л и н а. (наощупь открывая дверь) О боже, неужели барыня уже сама со всем управилась, если я бы все равно ее тут увидеть не смогла, будь она еще здесь? Неужели ей кто-то уже помог, а мне, конечно, никто, хоть я его и не вижу, естественно, своего помощника? Эх, даже во сне уже давно не вижу, поскольку теперь у нас тут и сны другие, какие-то одноцветные по мнению барина, раз этих работников все еще нет в спальне... А, может, они уже догадались туда пойти вслед за барыней, а я тут одни лясы точу и одна, к тому же?

(быстро исчезает в дверях)

  
   Т р у п е ц к о й. (озадачено) Ничего не пойму! Допустим, что мне все то тоже только приснилось, хотя и ты ведь там участвовал, но ведь и в жизни таких сейчас просто быть не может, а, особенно, среди жен этих товарищей, за которых выскакивают вовсе не из романтических соображений, даже наши новые материалистки, в отличие, от прежних, конечно? Не может быть, даже если вспомнить один твой пример с чебуреком! Если и может быть, если и попадется какая наивная из абсолютной глухомани, где материализм все еще ленинский, теоретический, то лишь до первой получки, до первой покупки в каком-нибудь супермаркете, из которого ты выйдешь с другим уже спутником жизни, с настоящим, то есть, хотя и всего-то лишь в одном единственном фиговом листке, первом в жизни, но уже не в последнем, будь уверен. Даже неделю, я думаю, выдумали женщины, чтобы раскрутить Адама хотя бы на первую недельку тех листочков! Видимо, у богатства, у потребностей ли не бывает моральных ограничений - только разум или дефицит. Ныне - только разум, хотя его, похоже, тоже постигла участь дефицита! Даже если у кого-то нет богатства, то неизвестная потребность в лице знакомой зависти, все равно сжирает в одиночку его душу, желудок, селезенку, мозжечок... Нищие вдруг стали такие же стяжатели в душе, как и богачи - в жизни, почему, кстати, богачам было бы вдвойне тяжелей, останься у них еще и душа! Она права насчет нашего прошлого, когда мы были рады одному листку, но она не права насчет себя самой, она сама себе снится, а не окружающее! Черт, неужели все из-за того, что мы с тобой тогда проснулись в самый ответственный момент, оставив ее бодрствовать и всю первую ночь, и первый месяц, а потом и всю остальную жизнь?
   С о в к о в. Вот еще, мы! Я, между прочим, и в безответственный момент не засыпал, чтобы проснуться?
   Т р у п е ц к о й. Может, мы с тобой не с той стадии отрицания невесты начали?
   С о в к о в. Я тебе повторяю, что я не начинал не с той стадии, то есть, я вообще ни с какойф стадии не начинал!
   Т р у п е ц к о й. Да, я помню, там кто-то другой начал... Что ж, задачка усложняется, дамочка, видимо, хотела бы поиграться всерьез в любовь, точнее, поиграться в любовь серьезную, у которой несколько этапов отрицания отрицания...
   С о в к о в. Черт, неужели даже из вполне философских рассуждений ты можешь делать только пошлые выводы? Разве можно так играть, так естественно, искренне? И почему это сейчас такого быть не может, не беря, конечно, в пример мой пример, который мне, кстати, лишь рассказали в виде анекдота в виде компенсации за отсутствующий чебурек?
   Т р у п е ц к о й. Может, почему же, у меня недавно такое было,... ну, пока я еще падал, падал вниз, но пока не упал на самое дно, откуда дальнейший путь, как и у страны, был только один - наверх, и он вдруг появился в лице этой работенки. Жизнь была прекрасна, сегодня было всегда лучше, чем завтра, а своему прошлому я просто завидовал, именно своему! Мой ретроспективный оптимизм заражал... и ее, давал возможность и ей жить каждый день полной жизнью, не дожидаясь завтра, ничего не ожидая от него, ничего не откладывая на потом,... пока вдруг на самом дне не забрезжила другая перспектива, поскольку сегодня уже перестало быть лучше, чем завтра, отчего оба стали как-то безразличны, хуже уже не могло быть, могло быть только лучше, но уже в другом месте, где хотя бы еще продолжают падать... Конечно, я, в отличие от нее, нет, от вас, никогда не был материалистом, да и не мог быть, и, если бы не эта работа, я, может, как раз бы и достиг той самой нирваны, незыблемого постоянства, когда даже сегодня уже ничего не надо, раз все равно нет, но увы...
   С о в к о в. Что ж, очень удобная для них, рабская философия плебеев!
   Т р у п е ц к о й. Плебеев? Конечно, по телику йоги вполне похожи на наших плебеев, это понятно. Но ты даже не представляешь себе, какой может быть эта свобода не только от всего, но даже от каких-либо желаний этого всего! Понятно, материалист мог быть только плебеем, но не йогом, поскольку даже при полном отсутствии у него каких-либо материльных доказательств, он все равно оставался материлистом даже в душе, отчего и не верил в последнюю. Для йога же материи нет, даже когда она вокруг него в избытке... Поэтому я и не понимаю - чему ты-то радуешься? Если это так на самом деле, а не снится ей, то мы никогда не закончим работу, и плакали наши счета в Швейцарии, хотя, если, честно, я как-то на них даже и не рассчитывал до первого сна, но все же и сны иногда сбываются, а дурные - так постоянно... Прожить остаток дней на берегу Женевского озера, как во сне - это лучше всякой, даже новой реальности здесь...
   С о в к о в. Среди тупых, зажравшихся обывателей, которым плевать даже на проблемы Европы, стоящей на грани потопа, не говоря уж обо всем мире, о Вселенной, стоящей на грани энтропийной смерти?!...
   Т р у п е ц к о й. Ты знаешь, мне тридцать лет было не плевать только на проблемы всего остального мира, поскольку больше не на что было не плевать, так как жизнь я только играл, чужую играл, а своей не было, и меня самого не было! После того же, как меня лишили возможности играть чужие роли, но вдруг пообещали эксклюзивную роль самого себя, я вдруг захотел сыграть хотя бы один спектакль, если не весь сезон, этого себя, но среди того, на что мне было не плевать тогда, среди незаплеванного, в мире Анджелы, Патриса и добровольно голодающих физиков-ядерщиков. Черт, видимо, здесь я и промахнулся, с этим физиком, ведь у нас тоже один физик голодал, тоже всего один, хотя наш был известен не только этим. Некорректно поставленная задача, увы. Нашего ядерщика вдруг не стало, поэтому жил, голодая вместо него, уже я... Но я не только об этом, она мне просто... даже нравится, я и по настоящему совсем не прочь... Я, может, и вообще...
   С о в к о в. (ревниво) Очень похоже! Особенно, когда ты то падаешь, то перестаешь играть и падающего... Но я про другое, теперь ведь нам придется с тобой заняться полом по настоящему, раз заикнулись, хотя я никогда даже глаз не опускал ниже...
   Т р у п е ц к о й. Ну-ну, продолжай! Чего ниже? Своего достоинства? Или оно у тебя так высоко, что глядя на него, ты не замечал даже своего пола, ты видел лишь свой потолок?
   С о в к о в. (бросаясь на него, повалив на землю) Не смей шутить на мой счет! Ты - мне не супруга, чтобы, не давая повода, высказывать сомнения!...
   Т р у п е ц к о й. Боже, Совков, а ты, разве, сомневался до этого? Но я, действительно, не твоя супруга, раз меня ты решил вдруг завалить, не спрашивая разрешения...
   С т о г р а м о в. (в сторону, опять выглянув из-за дерева) Черт, черт, неужели я и с этими промахнулся, и работничков нанял тоже из голубых кровей?! (исчезает)
  

Входит печальный Рюмкин с пакетом

  
   Р ю м к и н. Господа, князя нет дома? Ну, зятя, то есть...
   Т р у п е ц к о й. (вставая) Нет, граф Рюмкин, он почему-то не зашел...
   Р ю м к и н. Тогда чего вы тут... О, нет, я не о том!... Черт, как мне все же эта известность мешает, вот я о чем! Можно ведь просто сказать - Рюмкин? Ну, зачем эти формальности? Сесть по дружески, выпить по товарищески, поговорить, даже вот так побороться без всякой задней мысли, по братски, конечно... Ну, какой граф, если каждый день - мордой в грязь? И кто, графиня, и это вместо признательности, как будто это ей достался сей титул, а я его и не стою вовсе, как бы даже позорю ее и его! Я бы понял еще графиню Толстую, но тут-то?...Ну, не абсурд ли это? Увы, это наша реальная действительность, постсоцреализм!...
   Т р у п е ц к о й. Когда мы забыли не только то, кем были, но даже то, за счет чего стали другими, категорически отрицая само это отрицание, поскольку оно уж слишком напоминает о прошлом. Да, постсоцреализм в том, видимо, и состоит, что теперь мы не просто такие, какими должны были быть с нашей точки зрения, а такие, какими должны были бы стать с их точки зрения на них самих, но какими мы их и представляли с точки зрения соцреализма. К счастью, сам я был никем и до того, поэтому, видно, мне и отрицать нечего было...(Совкову) Не в службу, а ради дела, сбегай в гастроном, а я пока...
   С о в к о в. (ему) Так это и был раньше гастроном? Куда бежать?
   Т р у п е ц к о й. (в сторону) Черт, ты и это знаешь? Не странно ли опять? (вслух) Ну, господин, то есть, товарищ Рюмкин, а где тут, в нашей реальной действительности, есть поблизости..., как бы это теперь выразиться, виско-водочный или хотя бы содово-водочный магазин со льдом? Мы бы тоже поговорили с вами с удовольствием...
   Р ю м к и н. Да есть у меня, с собой всегда есть, но, вот, выпить не с кем как раз! Вы и правда не против? Вам как с графом - не претит, неудобств не доставляет, классовой вражды не вызывает, поскольку сейчас хоть и другой, но все равно же буржуазный строй, где мы - самые что ни на есть изгои, опять отверженные, даже в отличие от пролетариата?
   Т р у п е ц к о й. Что вы, даже запросто! Если с графом, но по свойски - это даже еще лучше, чем просто по свойски, но без графа, хотя и его водку!
   Р ю м к и н. (достав водку и пластмассовые стаканчики, беляш) А ведь другие, хоть и сядут, но такую чушь начинают нести, прикидываться кем-то, будто я не просто граф, а маркиз какой, и передо мной надо честь родины не уронить, собственной ли мордой в грязь не ударить... Неужели я на какого выродка стал походить, а мое присутствие являет собой эту грязь, раз сразу опасения возникают? Честно только скажите?
   Т р у п е ц к о й. Так, а ты бы налил сперва? Чего на сухую лясы точить? Ничего, что на ты?
  

Выходит Метелина с подносом с закуской.

  
   М е т е л и н а. (с трудом находя столик, несколько раз чуть не упав на поддерживающего ее Трупецкого) Это вас, граф, не я, а барыня в окно увидела, а я ведь даже этих, вот, господ не вижу, кто меня чуть было не уронил. Бессовестные, я ведь с подносом, то есть, сейчас-то, когда без подноса, мне нечего уж уронить... Ой, вы знаете, мы с барыней даже говорить о чем-то таком разучились, поскольку тут все неправильно слышат, так что я побегу переоденусь, а то вслух ничего не получается... (убегает)
   Т р у п е ц к о й. (морща философски лоб, в сторону) Черт, а, может, мне как бы пророческие сны снились, как Нострадаумусу? Может, сейчас что-то происходит такое на астральном уровне, какая-то энергетическая, межпространственная перестройка?...
   Р ю м к и н. (с радостью разливая водку) Вот, совсем другой разговор! Это я понимаю! Уважает доченька отца... И вы совсем не стесняйтесь, если что не так - по морде можно, я с радостью сдачи дам, потому что этот материалистический обмен мнениями только сближает людей нашенских, (демонстрируя свои бойцовские качества) когда никаких барьеров, непоняток нет меж ними...
   С т о г р а м о в. (в сторону, выглянув) Черт, да у нее и папаша такой? Может, она и впрямь голубых кровей? Ну, и наследственность! А, что ты хотел, князь тьмы?...(махнув рукой, исчезает)
   Р ю м к и н. Раньше ведь одним коллективом гуляли: что начальник, что работяга, - а теперь? Как запретили в коллективах пить, так коллективы наши и кончились! Все кончилось!
   С о в к о в. Сущая правда! Я почему и подозреваю, что это он, главный Чекист, все начал, ниже пояса первым вдарил коллективу, нанес ему смертельный удар, а потом уже нас только добивали по одиночке, перестраивая строй, которого уже не было, приватизируя народное уже в его отсутствие, и за то, что так сплачивало коллектив, теперь отдельная личность только расплачивается...
   Р ю м к и н. Это вы, надеюсь, не про нашего чекиста, не про зятя, нет? Тогда я согласен тоже! Взять, вот, хотя бы коллектив моей бывшей оптовой базы, где мы сначала коллективом собираться перестали, а уж потом, когда она товариществом стала, то бывшие товарищи перестали и здороваться даже... со мной, когда я из товарища стал просто графом. Мои-то коллеги-дворяне в духе времени поступили, враз от всяких наших товариществ отказались, взяв всю ограниченную ответственность на себя. А мне, вот, теперь в качестве дивидендов по две бутылки в день выдают и то, подозреваю, ночного разлива...
   Т р у п е ц к о й. (возвращаясь к теме) Да, дорогой Рюмкин, а что же с дочкой, дочуркой-то такое случилось вдруг, тоже какая-то стала не такая, не постсоцреалистичная? Богатство ведь так на людей не влияет, это исключено. Вон, как наша элита себя на Западе проявляет, с каких только сторон ни показывает свою сущность, превращая даже Давосы в "на во все"! Какие, вон, коленца выбрасывают потомки известных политиков, считая, видимо, что именно за эту свободу и пали в борьбе их отцы? Неужели же тут титул в довесок так повлиял, наоборот повлиял, вдруг возвысив, или же, наоборот, за счет двойного отрицания опять вернув ей то еще, товарищеское мировоззрение? Или же мы тогда, в семнадцатом, настолько заблуждались насчет аристократии, решив вдруг ее возвысить до классового равенства с быдлом, ну, или просто возвысить, вздернуть ли? Не могу я как-то разрешить противоречие между свалившимися вдруг на некоторые хрупкие плечи буржуазным богатством, то есть, бывшим народным достоянием и дворянским достоинством, свалившимся чуть позже.
   Р ю м к и н. (испуганно оглянувшись) Т-с-с! Это моя трагедия главная, но сугубо личная! Другие-то дворяне - люди как люди, в полном соответствии с классическими представлениями, но она... Сам ничего не пойму и ему толком объяснить не могу тоже, хотя он с меня отчета и не спрашивал. Даже графиней с полчаса была нормальной, но как стала княгиней, так ее на следующий день словно подменили в какой-то момент, который я, правда, не застал по уважительным причинам, так как мы с князем отсутствовали где-то неделю почти, поскольку тогда-то я еще был равноправным товарищем в товариществе, и дивиденды у меня были достаточные для этого. Ну, я даже пожертвовал какую-то часть столичным соратникам...
   С о в к о в. Неужели количественный скачок привел к качественному, но только в обратную сторону?
   Т р у п е ц к о й. (слегка злорадно) Вот-вот, почти как у йогов!
   Р ю м к и н. Точно, я ведь даже подозреваю, что она и в туалет перестала ходить по романтическим что ли соображениям... Шучу, конечно, это так, ремарка, но я даже представить не могу, как она это теперь сама представляет с высоты своего взлета. Конечно, мы их, нас даже самих, раньше такими в школах и воспитывали, и если бы не влияние улицы, то они и мы даже все такими бы и были. Ведь как мы раньше об учительницах думали в первом классе? Вот так и она о себе теперь, наверно! И мы, конечно, тоже должны были такими же быть, остаться ли такими, какими нас и комсомол воспитывал, но...
   С о в к о в. (почему-то зло) Вот, именно, что но! Теперь не только улица, а все общество в целом навалилось на бедных девушек, а мы еще и удивляемся, если вдруг какая не поддастся, сохранит чистоту вопреки всему, не продаст ее по сходной цене до замужества, а то и самому супругу - во время того, что теперь стало просто бизнесбраком, этакой разновидностью свободного в нравах предпринимательства! И совсем это не йога, а таким и должен был быть новый человек новой эпохи!...
   Т р у п е ц к о й. Каким и стал новый русский на следующий же день новой эпохи.
   С о в к о в. Ну, извини, твои исключения лишь подтверждают правильность нашего прошлого курса! Большинство населения и сейчас продолжает двигаться тем же курсом, ну, как состав, якобы паровоз которого вдруг решила вильнуть в противоположную сторону! Мы не только не стали воровать, как они, но даже не хотим работать на воров, самонадеянно называющих себя нашей элитой, вожаками, обвиняющими нас в лени и недееспособности. Мы не принряли и их морали, аморальности, то есть, и их продажной любви, и, если она вся такой станет, мы лучше вообще откажемся от нее из принципа!...
   Т р у п е ц к о й. Но ты-то не отказался от работы? (в сторону) Ну, хотя бы тогда-то ты вовсе не отказывался, даже преуспел.
   С о в к о в. Я?! У нас с княгиней другая точка зрения на это!
   Т р у п е ц к о й. Но от зарплаты ты же не отказался?
   С о в к о в. Это вы с князем считаете это и работой, и зарплатой, а я с вами даже спорить не хочу на этот счет!...
   Р ю м к и н. (подавив наконец слезы и вновь разливая, Совкову) Вы думаете, что в таком ракурсе можно думать? Это не психическое заболевание, как все дворяне считают? То есть, это нормально?
   С о в к о в. (возмущенно) Нет, конечно, когда все вокруг больны, то один здоровый человек явно покажется им нездоровым, с отклонениями! Когда это вдруг большинство, толпа, были сами нездоровыми? Я не беру те годы, когда они и были здоровыми, когда возможности заразиться от чего-нибудь не было ни у кого, кроме выздных, дипломатов и прочих ответственных постов. Я говорю о толпе, как сугубо сегодняшнем понятии, получившимся из народа, переставшего быть хозяином даже на бумаге!
   Т р у п е ц к о й. Совков, передергиваешь! На бумаге ты с толпой до сих пор хозяином остались, ну, хотя бы той самой бумаги, которой можешь свои притязания подтереть...
   С о в к о в. Вот именно! Да, пусть мы остались хозяевами на словах, но нам, зато, и называть что-то работой, а что-то - зарплатой, а не тем, кто официально слова не имеет! Нас уже, вон, называли несунами, хотя это был лишь способ справедливого перераспределения местной продукции, которую те целиком вывозили из данной местности! И таким образом нас, кстати, постепенно приучали к безденежному, коммунистическому распределению - по потребностям!
   Р ю м к и н. Ну, вы меня, товарищи, успокоили! Конечно, власти тогда уже болеть начали, но никому этого не показывая, посещая только спецбольницы, поскольку сами же это везде осуждали. Но как только гласность сняла повязки с некоторых ртов, так сразу же началась эпидемия...
   Т р у п е ц к о й. Да, а меня вы озадачили... (Совкову) Какого тогда лешего он нас пригласил, а не психиатра или еще кого? (всем) И у супруга, у князя такие же сомнения, товарищ?
   Р ю м к и н. А он со мной делился, прям! Да и могут ли у него быть сомнения в себе, если он всегда сомневался только в других, если у него такая работа была, а сам же не будешь себе платить за сомнения в самом себе? Да, значит, и работать не станешь... Но мне и плевать на его сомнения, раз их нет! На дочку мне не плевать, поскольку она есть! Однако, он тоже, видать, по классовым соображениям иначе себе все и представлял, и представляет сейчас, даже хоть и сам стал теперь только представлять это... Но это его "ноу проблем" - кем он стал, а кем не может! Ему, видите ли, салон нужен мадам Шершень, Шредер ли, что ли, ну, о котором все только в Войне и Мире и читали, поскольку о других салонах в школе читать не заставляли, ну, а тут - монастырь, да и только, о котором даже не читал никто! Сегодня, кстати, он опять пытается собрать нас, но, наверно, уже в последний раз.
   Т р у п е ц к о й. То есть, у самого князя классического салона не получилось?
   Р ю м к и н. Салон-то получился, но только у Отморозовой, там прямо по классику все: высший свет, свежие сплетни, Наташеньки подростки, популярные политики и мужчины в смокингах, много и многих пережившие дамы, - в общем везде уши Рылова торчат, хотя я это совсем не в плане критики, но из-за солидарности с дочкой на данный момент! Она вдруг прямо Татьяной стала из другого уже классического фильма: нет, я другому отдана, но все равно ему верна! Понимаете, ему! Представляете, куда ее занесло, хотя давно уж и война кончилась, и за мир во всем мире бороться перестали? Ну, вы сами помните, какая тут связь между Толстым и Онегиным?
   С о в к о в. Да, но я не вижу, зато, никакой связи между Пушкиным и Безуховым?
   Р ю м к и н. Но Пушкин, однако, признавался в любви Наташе: "Знай, Наталья!, я -... монах!", - в первый год своего творчества, почти сразу после той Отечественной войны, хотя, видимо, по молодости самой войны как-то не заметил, в отличие от графа, ну, и от наших баталистов, тем более, которым, сами понимаете, другие боевики просто запрещали писать, ну, кроме Малой земли и прочего. Но я о других временных нюансах, о том, насколько быстро моя резвунья Наташенька, - да, поскольку сравнений с Ольгой она терпеть еще больше не может, - вдруг превратилась в Татьяну, хотя мы с князем ожидали, что она станет Наташей, но уже из финальных частей романа.
   Т р у п е ц к о й. Ну, не зря же нам в школе и говорили, что это была народная война, а у аристократов основные, более важные и заметные баталии происходили на других полях сражений? К тому же, заметьте, чтобы написать Бородино, Лермонтову тоже надо бы родиться после войны, почти в тот год, когда Пушкин и писал те свои первые стихи о любви. Да и сам Пушкин написал про войну с Пугачевым, тоже родившись даже после казни того...
   Р ю м к и н. Так, и я о том же почти! Ведь и получается, что если новой отечественной войны не будет, то нам с князем и не видать наследников, как ушей Рылова?
   С о в к о в. (несколько осуждающе) Неужели вы уже забыли ту войну, ну, вторую Отечественную? Разве после нее нельзя ему родиться? Я, конечно, молчу про Кавказ, где опять бы мог появиться только Лермонтов...
   Р ю м к и н. Вот-вот, не оставивший официальных потомков! Однако, признаюсь честно, господа, меня больше волнует не сама та война, а последовавшее за ней декабрьское событие, с которым у нас по теории князя есть некоторые генеалогические связи. Сам я, хоть и родился сразу же после войны, но писателем все-таки не стал. Однако, не как потомок наверняка учавствовавших в предыдущей революции, а как нынешний граф, я теперь все же не во всем опять одобряю действия царского правительства в отношении декабристов, почему, видимо, мои предки и участвовали в его свержении почти по тем же мотивам, что и сам Ленин, я бы все же хотел, чтобы мой, в том числе, наследник, родился бы как граф Толстой после описанной им Отечественной войны, но хотя бы перед революцией, которой он стал все же зеркалом, но только не колокольчиком будильника, пусть и с хорошо подвешенным на трюмо язычком, кто должен был кого-то будить. Но больше всего я хотел бы, чтобы он и родился, и жил как наш единственный гениальный поэт, но уже во времена, естественно, когда дуэли запрещены!
   Т р у п е ц к о й. Поэтому, кстати, вы и являетесь сторонником теории имен, а не фамилий, как князь?
   Р ю м к и н. Ну, что касается меня лично, то я - за комплексный, диалектический подход к этому, а не за формальный, грамматический. Иначе, сами понимаете, у нас бы с князем, чьи якобы предки завоевывали Сибирь рукой Ермака еще, и не должно было быть никаких перспектив тут встретиться после Сенатской площади, хотя сами понимаете, его род Стограмовых вряд бы без нас достиг и тут уст древних сказителей... Ой, мне же бежать надо, переодеться бы успеть к дворянскому собранию!... Ну, все, товарищи, спасибо за крайне познавательную беседу, теперь я на все готов, даже на декабриста, отвел душу!...

(спешно уходит, даже пакет забыв)

  
   С о в к о в. Ну, и что тебе еще не ясно?
   Т р у п е ц к о й. Только одно - как нам выполнить задание, работу! Научить самолеты летать и то легче, чем отказавшуюся летать голубку - падать. Конечно, на эти даже деньги я год тут смог бы прожить так, как раньше жил, но стоило ли тогда вообще оживать? Зачем распалять жажду, если напиться будет нечем? Я уж тогда бы к Отморозовой подался, та предлагала, с той бы я, может, и не проснулся бы, поскольку уж слишком бы хотелось... проснуться! Подлость всякая лишь без спросу приходит...
   С о в к о в. (презрительно) Конечно, я хоть и Совков, хоть даже чуть коммунистом не стал однажды, но ставить в одно стойло эту старую партийную клячу и... этого агнца - это просто кощунственно! Даже не в стойло, конечно, а просто в одно предложение!...
   Т р у п е ц к о й. (в сторону) Черт, он и это знает? Хотя, может, по газетам, из светских новостей? (вслух) Да, хоть я никогда и не собирался стать коммунистом, но я вовсе не их ставлю в одно стойло, да и в одном предложении я говорю только о деньгах, которые все до копейки отличаются меж собой только карманами: моим или чужими! Ты просто превосходно думаешь обо мне, если считаешь меня заблуждающимся относительно ее и меня, спасибо тебе на доброй мысли, ты - настоящий друг! Однако, истина и мне дороже. Играя других, я мастерски научился оценивать их в своем исполнении, и это все теперь досталось мне самому, кого я играю куда менее успешно, да еще и ты меня тут судишь! Нет-нет, я к критике привык тоже, поэтому мне даже скучно без нее, я бы тогда засомневался в себе, в роли, поэтому ты не стесняйся, добивай! Слово честной критики порой дороже дружных оваций, поскольку хлопают часто не тебе, а себе, меценату, купившему билет даже на такое... Но сегодня я, увы, думаю только о гонораре, поскольку это не мой бенефис, но сборы с него обещали мне. Тебе, кстати, тоже! Поэтому ты хоть на миг задумайся не о себе, а о своей роли... У нас с тобой хоть полчаса осталось, интересно, до новой встречи Стограмовых и Рюмкиных на просторах Сибири, куда их предки тоже пришли вслед за декабристами, за Ермаком, но только, естественно, другим путем, в качестве конвоиров?
  

Из дома появляется Метелина с совком и веником

   М е т е л и н а. Господи, да сколько же дожидаться слепым, пока зрячие прозреют, а немые болтать перестанут?! Кого же нам вести в рай, если наши поводыри сами слепы? Или тут не я одна пускаю пыль в глаза?...

(вновь заходит в дверь)

  
   С о в к о в. (останавливая Трупецкого, устремившегося было к двери, но не зная, что сказать) Но почему ему вдруг твоя фамилия так понравилась?
   Т р у п е ц к о й. (возвращаясь от двери) Слушай, ты ее тоже не узнаешь? Нет? Странно... А, ты про это! Это же тоже древняя фамилия, но только уже после чисток, некоторых поправок, которые как раз и свидетельствуют о ее чистоте! Кого не чистили, тот, сам понимаешь, кем был в нынешнем представлении. Да, теперь, оказывается, все наоборот, но пока! Так что, я тут спокоен как раз с нынешней, правда, точки зрения. Раньше я не знал про чистки, поэтому был спокоен и с прежней точки зрения тоже. И я тут совсем не одинок и был, и стал опять. Единственно, чем я обойден: мне не досталось ни одной роли, которую бы вдруг запретили, просто ли отложили тогда вместе со спектаклем, почему теперь и похвастать нечем, предъявить на ярмарке антиквариата нечего...
   С о в к о в. Ладно, я пойду посмотрю, что там с полом...
   Т р у п е ц к о й. Иди, посмотри, но лучше бы все ж, что там под подолом! Какой ты был в прошлом сне, неужели ничего не помнишь?... Все-все, молчу!

(Совков уходит в дом)

  
   С т о г р а м о в. (в сторону, из-за дерева) Черт, так всегда: не понимающий в теории занимается практикой, а теоретику и теории достаточно!... А, ладно, пойду-ка я делом займусь! (уходит незаметно же)
  
   Т р у п е ц к о й. (один) Вот же черт, может, я опять сплю, или, наоборот, сплю именно сейчас, а не тогда? Почти ведь как она, может, даже в одном сне, но который лишь снится с разных сторон, мне - лишь сейчас, а ей, может, всегда? Попробовать, что ли, проснуться прямо сейчас, когда еще жалеть не о чем? Ага, без денег, но с контролером. Нет, и жалеть есть что, и сожалеть есть о чем. Неразрешимая дилемма, если не больше! В кармане, кроме ста тысяч, - ни копейки! Если и это сон, то труба тебе, Трупецкой! А если не сплю? Не труба? Может, еще большая труба по сравнению с флейтой бедного актеришки, который даже верных любимых себе выдумывает? Нет, но она-то могла бы ею стать?...
  

Метелина выглядывает в окно.

  
   М е т е л и н а. Интересно, если бы все было по старому, то смогла бы я стать астронавтом или хотя бы астрономом - о чем бы мне сейчас помечтать, если нет разницы? Конечно, выращивать астры все-таки проще, чем наблюдать за ними, но зачем вроде бы, если я их все равно не увижу? Может, затем, чтобы видели другие? Вдруг кто-то другой однажды нарвет их и принесет мне, так-то ведь вряд кто догадается дарить цветы слепой? Наверняка, все думают, что это глупо, или даже постесняются, чтобы не намекнуть мне якобы на слепоту. Они все ведь считают, что видят больше меня, но разве кто из них когда спутает астры со звездами?

(со вздохом закрывает окно)

  
   Т р у п е ц к о й. Все, хватит, ты тут на работе, тут все на работе! Нашел время и место - мечтать! Ты-то уж точно не похож ни на астру, ни на звезду, даже и на падающую... И, кстати, не на другую ли он фамильную параллель намекал? Вдруг фамилию и не чистили, а привели ее лишь в соответствие с участью моего деда в графе "за упокой"? Те-то, настоящие, даже став просто совковыми профессорами, вряд бы меня за родню приняли? Да, я-то и ладно, а сколько, вон, откровенных царских однофамильцев понапрасну страдают во глубине своих сибирских руд душевных, подобно тем же липовым потомкам лейтенанта Шмидта, хотя и по другим причинам, не литературным? Черт, это ведь самая ужасная несправедливость! У миллионов, даже у миллиардов жителей Земли порой кроме фамилии и нет ничего, но даже ее у них собственной нет в наличие, лишь как осел влачат чужую, думая, что все порой восхищаются носильщиком. Разве даже в Штатах все Вашингтоны стали хотя бы известными актерами? Или там нет нищих Морганов, Фордов? Раз уж была революция, а теперь была перестройка, то почему хотя бы фамилии всем не раздать собственные, личные, исключительные, и в безраздельную собственность, если уж всем остальным обделили? Или даже этого жалко, даже тут жаба задавила? Раздали бы их вместо ваучеров, человек бы хоть этим был горд, хотя бы своей фамилии был хозяином, защищал бы ее, как частное владение, запатентовал бы... Ничего! Даже паспорта не отменили, продолжая насмехаться над липовыми двойниками Романовых, Путиловых, Демидовых, если не над всеми, за исключением лишь тех, кому случайно не досталась эксклюзивная фамилия, на которую бы никто никогда не позарился, типа моей, кстати. Но сами мы разве бы догадались, даже имея право, но думая вместо него о хлебе насущном, питая какие-то предметные надежды на случайно сдохшего где-нибудь в Монако родственника, чей дед, может, проезжал однажды мимо твоей деревни? Разве мы понимали, что от этого, от пустых надежд, лишь страшнее будет разочарование? Увы, для нас, оказывается, даже случайности нет, даже вероятность можно не оценивать - это опять все для них только, для опять снова да ладом избранных, хотя мы никого из них не избирали, и даже если избираем как бы, то опять только среди них же, нами не избираемых. Да, точно так же, как выбирать себе чью-нибудь роль из перечня, но не имея права сыграть на сцене лишь свою, из своего ли списка, или, вот, как ей выбирать себе любимого, суженого ли. Но разве я сейчас не похож на нее? О, да, я могу коснуться рукой даже горизонта, но это ведь тоже только видимость?... А почему, кстати? Ведь сегодня я могу это сделать, могу сыграть себя любого, какого захочу, поскольку и драматурги, и режиссеры из них некудышные, никакие? Играй! Но что бы я мог для них сыграть? Увы, в голове хаос, но выбрать из него я не могу ничего, поскольку за раз это не делается, это надо делать всю жизнь, а мы привыкли выбирать лишь раз в несколько лет... Свое же, как и себя самого, даже вроде бы и глупо выбирать? Это дается не ими, так богом! И все, тупик!... Да, но что-то же надо предпринять... Что-то, что-то! Но, что, если там я хоть князем был, а тут вообще никто, даже не барон, поскольку поздно проснулся, после уж учредительного собрания? Тут даже Совков меня выше родом, хоть из дураков, но это его собственная роль, а у меня и такой нет... Черт, и возможность есть, но ничего в голову, кроме водки, не идет! (наливает себе из второй бутылки Рюмкина и пьет)
  

Выходит Метелина

  
   М е т е л и н а. (сразу направляясь к столику и садясь к нему на колени) Странно, если работники там, в спальне у барышни, за двоих лясы точат, то я-то тогда случайно на кого села? Или вас тут нет, раз вы и не там, и снова не со мной?
   Т р у п е ц к о й. (не отпуская ее) Считайте, что нет, что я опять приснился сам себе даже...
   М е т е л и н а. Ну, если уж вы хотите себе присниться, то не на лавке же? Можете пойти в мою спальню и там сниться себе, сколько хотите, как будто меня там тоже нет совсем.
   Т р у п е ц к о й. Кстати, а ты не помнишь меня, ну, там, на свадьбе, когда ее княгиней делали?
   М е т е л и н а. Может и делали, но только не сделали, почему опять все по спирали и вернулось. Мне же, однако, пока трудно вас вспомнить, поскольку тогда мы были намного ближе знакомы, но с вами или нет - я пока сравнить не могу, а больше ни с кем и не хочу сравнивать, поскольку больше рядом со мной никого и нет. Мне кажется, у барыни тоже могло быть такое ощущение сейчас, хотя она лишь пытается вспомнить то, что сегодня утром приснилось опять, но лишь с открытыми глазами, в которых столько лишнего... И, как мне показалось, тот работник ее совсем будить не собирается, хотя он и совсем из другого сна.
   Т р у п е ц к о й. Слушай, а тут кто-нибудь не спит?
   М е т е л и н а. Ну, у вас и вопросики! Разве мы, вот, сейчас спим? Ну, по настоящему, поскольку другие сны для меня, как для слепой, совсем от действительности не отличаются. Разве мы спим, если кроме нас мы столько всего вокруг видим, ну, хотя бы вы? Вот, значит, я и не сплю. Даже немая Кастелянова могла бы больше сказать во сне, чем я - увидеть!
   Т р у п е ц к о й. Но почему же я вас всех узнаю, тебя, вот, узнаю, а вы меня - никто?
   М е т е л и н а. Ну, так это не мы же вас видели во сне, а вы - нас? Но как потом в жизни узнавать того, кого я, например, во сне не видела? Вот, если бы сейчас это был сон... (незаметно ощупывает его лицо)
  

Выходят Совков и Софья, прогуливаются по саду, даже не замечая их.

  
   С о в к о в. (жестикулируя руками, головой, всем телом) Но не странно ли, сударыня, что и мы с вами, вторя им, тоже почему-то считаем его высшим светом, головой, мозгом нашего общества, хотя обратите внимание, что тот же Сталин начал чистку именно с него, как раз с него, с самого, так сказать, высшего якобы светила? Не наводят ли те чистки на некоторые другие мысли, не возникают ли иные аналогии?
   С т о г р а м о в а. Да, но мы же говорим не о результате, а о предназначении?
   Т р у п е ц к о й. (Метелиной) Ну, почему же? Даже простая головешка начинает светиться, лишь когда сгниет.
   М е т е л и н а. (ему, как и далее) Да, вы что? Тогда выходит, что для меня нет гнилых головешек совсем.
   С о в к о в. Но когда же это предназначение возникло? Ведь так он давно гниет, таким извечно гнилым и гниющим он и нам достался, но лишь задумались мы об этом только сейчас, когда он у нас вдруг появился вновь официально?
   Т р у п е ц к о й. Что ж, тут надо отдать ему должное, этому извечно гнилому, который все же умудряется продолжать себе преспокойно гнить дальше. Здоровому все больше и больше здороветь никак не удается столь долго... Не в этом ли секрет?
   М е т е л и н а. Мне кажется, вы слегка противоречите своим же словам. Я чувствую, как вы здоровеете на глазах у слепой.
   С т о г р а м о в а. (бросая на Совкова кроткие пламенные взоры) А Пушкин, а Толстой, разве они не задумывались над этой проблемой, разве мы одиноки в этом? Посмотрите только, кем стала Татьяна..., нет, то есть, Наташа, эта дивная и невинная Наташа, в кого она превратилась под его тлетворным влиянием, даже спрятавшись как бы от него в семье, в провинции? Нет, я понимаю, муж, детки, пеленки, подгузники - в этом можно обрести маленькое счастьице, но распахни лишь окно, взгляни вокруг, оброни лишь взор туда, где столько униженных и оскорбленных, где миллионы и миллионы отверженных, кому не суждено стать даже героями одноименных романов, поскольку и это будет уже посягательством на чью-то частную собственность, на собственность опять же высшего света, к которому принадлежат и сами его обличители? Неужели после этого можно вновь закрыть окно и быть за ним опять бездумно счастливым, целуя лишь одного счастливого дитя, одного лишь любимого мужа из миллионов таких же, но несчастных? Ведь само же понятие высший свет подразумевает его свечение сверху? А тут в графском имении уподобиться простолюдинам, снизойти до их мелкопоместного счастьица вместо того, чтобы подать всем пример высокого, возвышающего, но нисходящего на все низы общества? Понятна масонская философия Пьера - начни с себя, очистись сам... Но задумайтесь лишь над этими словами, и получится ведь, что начинаешь с себя, но как с хвоста, поскольку с него же начинают чистить рыбу, а вовсе не с головы?! Уподобиться хвосту, стать им, но не признаваясь в этом, конечно? И где же здесь божественность, величие? Где тут уподобление Богу, который сияя сам, светит всем, а они - только закопченным стенам своей кельи, спальни, кухни? Да, кухни, пусть даже на виду у миллионов телезрителей! Вы могли бы себе представить Леннона, поучащего миллионы своих поклонников печь мещанские оладышки, напевая при этом под нос Let it be?
   Т р у п е ц к о й. Конечно, оладьи ему, видимо, Йоко пекла, напевая под нос: О, Йоко!
   М е т е л и н а. Да, вы правы, я бы тоже напевала что-нибудь при этом, потому что о любимом нельзя думать без музыки...
   С о в к о в. О, что вы, как можно представить таким Леннона? Ведь даже чтобы просто представить его, сейчас, к сожалению, для этого понадобилась бы машина времени... Но, если вновь вернуться к нашим баранам, то я уверен, что сами они с Пьерами словно никогда даже не читали про себя у Толстого, где он это осуждает явно, не мог не осуждать, поскольку и сам отказался от это мещанского счастьица, разулся и ушел от семьи! А мы ведь на нем, именно на босом, воспитывались, росли, смотрясь в него, как в зеркало революции, с детства побуждаемые отвергать все низменное, материальные блага и уют, тоже уходя от этого хотя бы раздетым?...
   Т р у п е ц к о й. Да, уходя от благ, которых, к счастью, и не было у нас тогда. Нам, закоренелым материалистам, просто и не на чем было воспитываться, кроме голой духовности, нам не от чего было уходить!
   М е т е л и н а. Боже, разве я голая опять? Нет? Слава богу, хотя, если честно, мне что-то душновато стало, ну, словно бы от меня одна душа осталась...
   С т о г р а м о в а. (странно посмотрев в их сторону) Да, или же воспитывались на пресыщении этим, набивающем оскомину в душе, вызывающем в итоге только неприязнь и равнодушие, как и у самого писателя, тоже бывшего и остававшегося графом, даже когда он стал босым! Нет, чтобы очиститься от всего, что накопилось при этом, надо пройти чрез пустыню, через вершины искушений, что я и хочу сделать, хотя и не совсем осознанно, как Он, но с тем же, надеюсь, результатом! И я знаю главное - мне есть от чего очиститься, и не только мне! Вопрос в другом: ради чего? Опять ради своего душевного уюта, мелкого самодовольства своим подвигом?
   Т р у п е ц к о й. Ну, или хотя бы первый раз за месяц помытыми ногами, несмываемым ли загаром пустыни...
   М е т е л и н а. Вы меня обманули? Ну, как бы вы увидели мой загар, если не я - голая, а лишь душа моя? Неужели вы так на меня смотрите, что и она загорела?
   С т о г р а м о в а. Нет, мы должны стать им всем примером, то есть побудить возвыситься и сам высший свет, который уже пробудит, высветит потемки, очистит низы! Как это лишь сделать, вот в чем вопрос? Вот, что меня терзает! Кто и зачем - это мне уже ясно, но как?!
   Т р у п е ц к о й. О, да, высветите скорее наши потемки, чтобы всем стали видны наши заплаты, прорехи, пробудите пораньше нас вместе с задремавшим было аппетитом! Одно лишь учтите: мне куда легче осознавать, что все там, наверху - последние сволочи, считая хотя бы страдание единственным свидетельством и личным достоянием добродетели. Если вы и это у меня отнимете, изображая из себя страдальцев, то с чем я останусь?
   М е т е л и н а. Боже, как вы возвышенно страдаете, что, если у вас и отнять страдание, то вы все равно там останетесь...
   С о в к о в. Но, может, мы и попробуем это сегодня? Зачем откладывать, ждать, пока не начнет сам светиться фосфором его разлагающийся труп?
   Т р у п е ц к о й. О, да, может, и впрямь настало время выхода на сцену Трупецкого? Все, хватит тогда пить, заливать угли мыслей напалмом... Давайте, давайте, голубки!
   М е т е л и н а. (в сторону) Берите же, берите! Боже, я не только слепая, но и немая, поскольку ничего не могу сказать ему. Однако, страшнее всего быть глухой - вдруг он что-то скажет мне?
   С т о г р а м о в а. (направляясь к двери) Да, вы правы, нельзя откладывать в долгий ящик гнилую рыбу! Вы мне поможете?
   С о в к о в. Конечно! Даже если...
   С т о г р а м о в а. Нет! Они не стоят пока этих жертв!

(скрывается в дверях)

  
   М е т е л и н а. (неохотно вставая с его колен) Мне сейчас гораздо большим приходится жертвовать, но я должна, к сожалению, идти... Надо будет барыне помочь переодеваться, самой переодеться, хотя мне уже помочь некому, кстати, хотя барин про нас с ней почему-то думает иначе, словно мы вполне можем обойтись без помощников...

(убегает)

  
   Т р у п е ц к о й. (в сторону) О, конечно, кто еще может помочь гнилой голове кроме никогда не гниющего хвоста? Черт, о чем это я? Так недалеко и до шизофрении. Даже не пойму, о чем я сейчас думал, а о чем говорил? Ведь я же думал о другой, о другом свете, который не видно?... Но зачем я тогда здесь?... Все, хватит! То все - игра и только! Поэтому и не надо, ведь так легко и жизнь спутать с игрой, как уже спутал со сном!...(взяв себя в руки, вполне трагически скрестив их на груди, Совкову) Боже, друг, ты не поверишь, но потолкавшись тут, среди высшего света, я не только успел заразиться его язвами, но я стал презирать и себя, неизлечимо больного, и все это - в одном лице! Только подумать, до чего я чуть не докатился? Совратить невинное дитя, последнюю надежду на выздоровление, находясь в проруби, сломать последнюю для тысяч тонущих соломинку? Бывает ли страшнее грех - предать других его власти, утянуть за собой в пучину тех, чей пример мог бы стать спасительным и для тебя? Чем искупить его? Водкой? Смертью?! Нет, только не водкой...
   С о в к о в. (с интересом даже глядя на него) Что ты говоришь?! Не смей так даже думать! Лучше вообще не думай и не говори! За несколько часов, во-первых, не стать хроником, поэтому, во-вторых, ничего не потеряно! Главное, есть ли желание излечиться?
   Т р у п е ц к о й. О, друг, но в-третьих, и я не знаю, видно, третьего и не дано! Есть ли у меня вообще желание даже желать что-то, коль и само слово желание стало таким... пошлым ныне?! Можно ли сейчас произнести вслух слова: я желаю невинности, хочу чистой любви? Представь лишь себе, какие после этого на тебя посыпятся предложения со всех сторон? Видимо, ты прав, лучше всего, как йог, не думать, не говорить, не желать ничего в этом мире, где нет ничего святого...
   С о в к о в. (слегка натянуто) Да, это, наверно, самая необходимая стадия излечения...
  

Входит задумчивый Стограмов, и мигом появляются Метелина, Кастелянова в

скромных одеяниях, готовя прием высшего света.

  
   С т о г р а м о в. (саркастически, друзьям) Ну, что, как производственные успехи?
   С о в к о в. Относительно нормально...
   С т о г р а м о в. Что значит, относительно?
   Т р у п е ц к о й. Теория относительности - это пока высшее достижение теории, хотя она и низвергает нас в пучину сравнений, сомнений в своей собственной несомненности...
   С т о г р а м о в. Так, понятно, значит, пока одна теория, где пока лишь одни иксы, либо одни игрики, но вместе у них никак не получается. Но, знаете, что самое странное тут, господа? А то, что даже сегодня, когда железные самолеты летают, когда мы, сидя у телевизоров, можем путешествовать по всему миру и так далее, отношение у большинства нас к науке, к теории и к теоретикам осталось прежним - не лучше средневекового. Кому, вот, наш самый читающий в мире народ верит сегодня: ученым, мудрецам? Увы, или попам, или болтунам, даже лжецам, особенно, когда видит тех по телевизору или даже на мониторе компьютера!
   Т р у п е ц к о й. А чему удивляться: ученые, наука и могут лишь восприниматься через ум, в виде знания, но слепо верят-то всегда в бога, в то, что не знают, не могут и даже не хотят знать? Вера доставляет больше ощущений, эмоций, поэтому ее и предпочитают еще с пещеры. Скотина и то живет знанием: что можно, а что нельзя есть, что опасно, а что нет, - поэтому она и доверяет более сильному и опытному. Большинство же так называемых Гомо Сапиенсов отличается от скота не разумом, а именно наличием слепой веры, чаще всего веря в то, что для него не только бесполезно, но и вредно...
   С т о г р а м о в. Честно говоря, я как убежденный атеист сегодня не могу с вами не согласиться, поскольку нынче нет партии, и мне больше не во что осознанно верить. Вчера бы я нашел для вас убийственные контраргументы... Ладно, теоретики, вы еще не все растратили? Ну, тратьте, тратьте... Где моя благоверная хотя бы относительно?
   С о в к о в. О, вам можно позавидовать, она в таких высотах духа!...
   С т о г р а м о в. Спасибо, хотя бы вы позавидовали моей собственной низости...
   Т р у п е ц к о й. Боже, но как далеко оттуда падать! Поэтому, кстати, многие и начинают это делать с самого начала восхождения, поскольку наверху порой становится страшно...
   С о в к о в. Как ты можешь такое говорить, да еще и сочувственно?
   Т р у п е ц к о й. Ну, извини, Совков, разве непредусмотрительные наверх не для того забираются, чтобы попытаться хотя бы полетать, а если не удастся, то хоть упасть смачно?
   С о в к о в. И это говоришь ты, взбиравшийся только на чужие вершинки, только игравший благородных? Да уж, тебе-то точно падать больше некуда, тебе даже хотеть этого не хочется, ты даже...!
   Т р у п е ц к о й. О, а не подло ли это, Совков, использовать мои слова против меня же, но даже не считая меня врагом, вслух не считая?
   С о в к о в. Ну, извини, какой ты мне враг, если тебя только пожалеть можно, хотя ты вряд и сочувствия достоин, раз ты сам и не заблуждаешься относительно своего положения, как большинство, допустим, преступников, падших? Ты это осознаешь, бравируешь этим! Более того, ты был бы счастлив и других бы низвести до себя...
   С т о г р а м о в. Извините, конечно, Трупецкой, но я бы на вашем месте не удержался и, будь у меня перчатка...
   Т р у п е ц к о й. (доставая белую перчатку из кармана) Кстати, я только сейчас понял, зачем она мне, к тому же, одна. (швыряет ту к ногам Совкова)
   С о в к о в. (машинально подымает ту и пытается вернуть) Ну, если не и нужна, то не обязательно ее по двору разбрасывать, где другим подбирать приходится, к тому же, слепым...
   С т о г р а м о в. Ну, нет, не выйдет, братец! Дуэль! Не надо было поднимать.
   С о в к о в. В смысле? Из-за перчатки?
   Т р у п е ц к о й. (хорохорясь) Ну, если для тебя это синоним женщины, то считай, что из-за нее!
   С т о г р а м о в. Все-все, заметано! Твоим секундантом, Совков, будет граф Рюмкин, а я, соответственно, твой... Так, выбирайте оружие, господа!
   С о в к о в. Простите, но как его выбирать, если у меня нет разрешения, прав, если наш народ вообще безоружен, отчего и бесправен?
   С т о г р а м о в. (все больше заводясь) Совков, а какая тебе разница, если тебя убьют, были у тебя права или нет?
   С о в к о в. Никакой, но тогда пусть он выбирает, раз ему отвечать.
   С т о г р а м о в. Нет, так не пойдет! Тебя вызвали на дуэль, ты и выбираешь... Пистолеты, рапиры...
   С о в к о в. Рапиры!
   С т о г р а м о в. О, и почему?
   С о в к о в. Ну, я немного близорукий...
   Т р у б е ц к о й. Что ж, я согласен, хотя я и, наоборот, дальнозоркий...
   С т о г р а м о в. Но, господа, никому ни слова, поскольку это уже и не работа, а как бы ваше личное дело, запомните! Продолжайте пока работать вдвоем, словно вы -хоть и смертные, но друзья... (в сторону) Хоть какая-то польза от вас.
  

Входит как побитый пес Швейцаров.

  
   Ш в е й ц а р о в. Князь, я не мог не прийти! Вдруг я нужен? Вдруг некому встать у врат рая с внешней стороны? А, может, даже некого покарать за ошибки? Дело хотя бы не должно страдать из-за моей ничтожности и гордыни!
   С т о г р а м о в. Да, сегодня в раю опять экскурсия, поэтому вставай, может, ты хотя бы чужих ангелов отпугнешь! К тому же, я хочу, чтобы ты убедился, что ты был не прав, а, значит, и я тоже из-за тебя! Все, ты место знаешь...

(уходит в дом)

  
   Ш в е й ц а р о в. Спасибо за доверие! Старый пес цепи не порвет!
   М е т е л и н а. (двигаясь подслеповато) Старый и без цепи не сбежит.
   Ш в е й ц а р о в. (ей) Нет, милая, мне нужна цепь, ой как нужна, потому что все равно я сбегу на родину, в Швейцарию...
   М е т е л и н а. (ему) Но только бы с будкой хотелось?
   Ш в е й ц а р о в. (ей) Ну, что же ты так о себе, разве ты?... Эх! Жизнь же собачья, а не мы же?
   К а с т е л я н о в а. (им) Ну, смотря какая собачья жизнь, а то и волки позавидуют.
   Ш в е й ц а р о в. (Метелиной) Милая, но ты все же не забывай о деле, раз у вас теперь с потехами проблема.
   М е т е л и н а. (ему) Тех господ, вон, пригласили решать ту проблему...
   Ш в е й ц а р о в. (ей) Двоих опять? Ох, милая, сочувствую, но ничего, я им еще покажу...
   М е т е л и н а. (ему) Ой, да ладно уж, сама справлюсь.
   Ш в е й ц а р о в. (в сторону) О, нет, давай все-таки вместе... Одному из них я все же верю, вон, тому!
   М е т е л и н а. (ему) Хоть я и не вижу, но я тоже ему верю.
   Т р у п е ц к о й. (Совкову) Так, а зачем ты здесь? Ты должен быть там, куда я для себя закрыл навеки двери! Иди хоть ты к ней, поддержи ее в последнюю, то есть, в трудную минуту!...(в сторону) Вдруг и сам оступишься до дуэли? Прости, конечно, но теперь нам вдвоем все равно не подняться...
   С о в к о в. (ему) Нет, но сейчас бы и ты мог сходить к ней, ведь кто его знает... О, нет, о чем это я? (в сторону) Прости, но я все равно не имею права жертвовать ею даже в своем лице, если получится, конечно...

( уходит расстроенный в дом)

  
   М е т е л и н а. Боже, голубчик, я слепа, но опять чувствую сердцем, как вы вновь несчастны!
   Т р у п е ц к о й. Что вам до этого, красавица? Или только на фоне несчастного можно почувствовать себя немного счастливей? Что ж, ради этого я бы мог побыть недолго обоями в вашей одинокой келье, но не более!
   М е т е л и н а. Хотя и грешно шутить насчет красоты слепой девушки, но я все же скажу вам тогда по секрету, что вашего рулона хватило бы и на две кельи...
   К а с т е л я н о в а. (услышав) Какая ты эгоистка! Про нас подумала, а хозяйку и забыла!
   М е т е л и н а. (как ни в чем не бывало) Ты несправедлива, милочка, мне сами обои не нужны, мне лишь бы услышать их название, да потрогать этикетку!
   К а с т е л я н о в а. Уж конечно, оттого мне прошлый раз одни этикетки и достались!...
   Т р у п е ц к о й. Ничего, подруги, вечером, я надеюсь, у вас будет даже коврик у кровати...
  

Из дома выходит Стограмов с длинным ящичком

  
   С т о г р а м о в. (ему, пряча под столик ящичек) Так, инструмент готов... Странное ты себе рабочее место нашел, однако? Я думал, что ты догадливей, что ты тоже где-то меж облаков, ну, хотя бы стервятником? Пока же я из ее клетки слышу только один клекот, хотя его хозяин, кого я спутал с практиком, там присутствует только теоретически.
   Т р у п е ц к о й. Ну, когда много догадок, то и прогадать легче, князь. Не лучше ли, когда гадают другие?
   С т о г р а м о в. Не рано ли тебе с меня пример брать?
   Т р у п е ц к о й. Вчера было бы рано, а сегодня - больше не с кого.
   С т о г р а м о в. (удивленно) Ты думаешь?
   Т р у п е ц к о й. Нет, просто не пытаюсь догнать причину, оседлав следствия... Чужие сомнения чаще будят собственную решимость, как и наоборот. Зачем думать над известным законом, если надо лишь подставлять в него новые цифры? Зачем сочинять новую роль, если надо лишь более мастерски сыграть старую?
   С т о г р а м о в. Хм, даже жаль, что ты не среди нас... хотя я уж и сомневаюсь, что мы обогнали тебя, сидя лицом к хвосту причины... Однако, я о другом хотел сказать, ну, о том, что тебе бы до дуэли следовало бы поработать все же... Вдруг ты тут решишь в одиночку Гамлета сыграть?

(отходит встречать гостей)

  

Входят сразу все гости, дружно что-то обсуждая на ходу, но вмиг умолкая.

  
   Т р у п е ц к о й. (с сарказмом, вслед) Не принца ли?! (в сторону) Вот же черт, даже это приснилось... Но почему только мне? Почему у них-то мой сон сбылся, а у меня нет? Даже во сне нет справедливости... Но, вот, насчет дуэли - это дудки! Только после! Ишь, захотел, чтобы тот меня убил и получил за обоих, даже пальцем не пошевелив, а только языком? Теперь я совсем не сомневаюсь, смерть, однако, самый лучший советчик...
   О т м о р о з о в а. (явно с претензиями) Приветствуем вас, предводитель! И как это вы опять решились, можно лишь восхищаться вашим мужеством!
   Р ы л о в. Да, это я им эту мысль подсказал!
   М у р а в ь е д о в. Но вопрос-то про мужество я задал?
   Р ю м к и н. Нет, я же хотел задать первым вопрос? Ты же перебил меня просто своим!
   С т о г р а м о в. Не волнуйтесь, граф, с ответом вас перебивать не станут, здесь мужества недостаточно.
   О т м о р о з о в а. Уж это точно, князь, особенно, если учесть, настолько это мужество зависит от женских слабостей. А ведь мы тебя, князь, избрали предводителем и потому, в частности, что в далекой молодости ты был еще каким заводилой...
   С т о г р а м о в. Да, если в свою очередь учесть, кто избирал самих выборщиков и тоже чуть не сплошь - из затейников.
   О т м о р о з о в а. Но разговор не о том, пойми, важно - не кто кого избирал, а зачем! Меценатами и добряками мы бы могли быть и сами, поодиночке. Однако, наше дворянское общество не может быть таковым, и на самом деле добрым, и для всех, как о том мечтает княгиня.
   М у р а в ь е д о в. Да, партия думала о своих членах, а уж те - об остальных, поэтому она и была сильной и популярной...
   С т о г р а м о в. Ну, да, и поскольку ее члены о себе и за себя не думали, то она в один миг и развалилась, едва голова ее вдруг задумалась над другим, о судьбе всех остальных.
   Т р у п е ц к о й. Ну, так, князь, народец наш и сейчас тоже был бы не против, если бы даже не о нем, а за него кто-то, как прежде, подумал - это ведь самое тяжелое с непривычки занятие, даже если мудрецы этому учатся всю жизнь. Вот, только избранные пытаются думать, как и студенды, перед самым экзаменом, то есть, перед выборами.
   Р ы л о в. Конечно, без меня бы даже мои столь живучие кролики сразу бы погибли, не подумай я за них..., но ежедневно, однако.
   С т о г р а м о в. Но надо ли сообщество кроликов сравнивать с дворянским? Пусть это и будет одна из многих ныне партий, как клоны отличающихся только именами.
   Р ы л о в. Ну, нет, я как человек дела все же считаю, что как клонов надо бы все же плодить кроликов, а не сами крольчатники.
   О т м о р о з о в а. Да, раньше в нашем единственном крольчатнике их было гораздо больше, чем сегодня - в доброй сотне, из которых мы, если и знаем, то лишь самих кролиководов!
   С т о г р а м о в. Ну, если честно, то дворянское сообщество нам в этом плане и показалось наиболее близким по духу, даже как бы родственным, поскольку при любом плюрализме тут двух ваших крольчатников быть не может, как и кролиководов, естественно. Это вы, баронесса, верно подметили. Даже наш двухглавый орел должен быть с одним царем, ну, в голове как бы.
   О т м о р о з о в а. Однако, и вы, князь, верно тут вставили нашего двухглавого... (отходит к Швейцарову, о чем-то шепчась с ним, передавая какие-то бумаги)
   Т р у п е ц к о й. Ну, если две разделить на три короны, то получится даже еще точнее, то есть, полторы головы, на что, видимо, баронесса и намекала, смиренно полусклонив свою.
   М у р а в ь е д о в. Ну, почему, сейчас в развитых, даже в монархических обществах супружеские пары бывают и о двух головах...
   Р ю м к и н. И даже об одной - в сумме, конечно.
   Р ы л о в. Да, но тогда совершенно теряется смысл наследственной монархии, не так ли, князь? Я даже представить себе не могу, что бы случилось с моим крольчатником при такой поголовной арифметике!
   С т о г р а м о в. (недовольно) Граф, у вас опять эти две параллельные пересекаются?
   Р ы л о в. Но почему бы и нет? Или наше дворянство сейчас не на том же этапе, что и Рюрики в начале царствования, когда некоторым великим князьям приходилось иметь до восьмиста жен?
   Т р у п е ц к о й. (в сторону) Однако, скольких же он лишил работы! А, может, наоборот? (вслух) Однако, господа, помимо интенсивного пути развития, на который наша страна никак не может перейти даже сейчас, есть ведь еще и проверенный пятилетками экстенсивный? Даже королева Великобритании позволяет себе иногда этот способ увеличения численности пэров и даже за счет тех, на чью интенсивность совсем не рассчитывала.
   С т о г р а м о в. (насмешливо) Ну, если даже не говорить об английских леди в целом, то на что бы еще могла рассчитывать королева-бабушка?
   Т р у п е ц к о й. К тому же, в обществе джентльменов... Хочу, кстати, заметить, что во времена последнего Политбюро программа клонирования у нас бы могла стать государственной, и, более чем уверен, что так поспешно наш тоталитарный строй развалили именно из-за появления этого нового инструмента наследования...
   С т о г р а м о в. (усмехаясь) Может быть, вы даже знаете, почему Ленина до сих не того..., или когда в Китае вновь взойдет красное солнышко? Да, мой друг, теперь наследственная власть может избавиться от всякого рода случайностей, генетических отклонений, почему она и становится бельмом в глазу у демократов...
   Т р у п е ц к о й. (ему) И поэтому вы и наняли нас на работу?
   С т о г р а м о в. (ему) И все больше убеждаюсь, что не ошибся.
   О т м о р о з о в а. (возвращаясь, с интересом посматривая на Трупецкого) Боже, просто завидую вам, мужчинам, у кого так все складно получается в теории! Но вы, князь, верно подметили наши отличия от английских леди, мы-то уж вполне можем еще позволить себе и экстенсивный, а после него и интенсивный пути роста наших рядов, в отличие даже от наших отечественных пэров.
   С т о г р а м о в. Кто же возражает, баронесса? Но только в нерабочее время. (Трупецкому) А, может, она права насчет вас, как теоретика, но не права, имея на вас некоторые виды?
   Т р у п е ц к о й. (ему) Понимаете ли, князь, сегодня утром я видел во сне себя почти вашим коллегой, но почему-то проснулся без необходимой грамоты в кармане. Поэтому, чтобы точно выполнить практическую часть работы, я и пытаюсь вначале досконально разобраться в теории.
   С т о г р а м о в. (ему) Поймите и вы, я уже однажды нанял на работу двух таких бойких практиков, которые все-таки оказались теоретиками, поэтому я был бы только рад, если бы вы все сделали наоборот, предоставив теперь мне, как работодателю, теоретизировать за вас и дальше...
   О т м о р о з о в а. Князь, наверняка ведь вы опять шепчетесь о работе? У наших мужчин это как-то принято - постоянно говорить о ней, так же как и у наших женщин вошло уже в привычку - постоянно дожидаться выходных, хотя те у нас - чуть ли не каждый день?
   Р ю м к и н. А что еще делать в провинции - только ждать, хотя бы те же вести из столицы.
   О т м о р о з о в а. Какие же они, кстати? Может, гонцы даже есть?
   С т о г р а м о в. Теперь стоит уточнять - из какой столицы! Как сегодняшним дворянам, нам вроде бы ближе одна, но как бывшим милее и привычней другая...
   М у р а в ь е д о в. Ну, сейчас не только нам ближе та, первая, но и всем, вроде?
   Р ы л о в. Даже странно, что они еще не в наших рядах...
   С т о г р а м о в. Ну, друг, назваться груздем, не зная твердо, какой кузов за тобой приедет, - это весьма неосмотрительно.
   О т м о р о з о в а. Но мы же назвались?
   С т о г р а м о в. Ну, мне, например, уже и поздно сомневаться в этом!
   О т м о р о з о в а. Ой, неужели плохи вести, и вы нас щадите?
   С т о г р а м о в. Нет, к счастью вестей нет никаких. За хорошие вести надо слишком хорошо платить, но мы-то платим за одни, а ждем другие. Да-да, платим-то мы как потомственные дворяне...
   Р ю м к и н. Эх, а вести-то ждем, как безродные...
   М у р а в ь е д о в. Однако, граф, уж потомственные-то черты у вас наметились явные!
   Р ы л о в. Да уж, вы, граф, похоже, тоже не прочь разуться, как и дочка.
   Р ю м к и н. Ну да, если перед этим еще бы и обуться...
   К а с т е л я н о в а. (проходя мимо него, ему) Барин, когда это вдруг для вас это стало главным?
   Р ю м к и н. (ей) Ну, я же так, для отвода глаз? (ускользает за ней в дом)
   С т о г р а м о в. Есть, конечно, неофициальные вести, так сказать, от моих бывших коллег... Бывали они и в королевских дворах, и на Мальту заглядывали. Сами понимаете,орден ордену глаз не выклюет... Скажу по секрету, что нам даже царское золото вернуть готовы, но только вместе с наследником. Сама матушка соскучилась по снегу нашему, жарковато ей что-то стало в Испании в связи с оттепелью...
   Р ы л о в. (Отморозовой) Вот, а тебе бы твои бывшие коллеги поведали такое? (тоже отходит ненадолго к Швейцарову)
   О т м о р о з о в а. Князь, а вместе с наследником они остальных потомков не собираются реэкспортировать?
   Т р у п е ц к о й. Опять лишь через Крым! Не зря же мы его Киевской Руси отдали?
   С т о г р а м о в. Ну, меня-то лично это не тревожит, тут коллеги успокоили, да я и сам не зря долгое время Девятиграмовым был как бы... Но вопрос весь в наследнике, я бы еще раз повторил...
   О т м о р о з о в а. ( в сторону) Это ты своей княжне как молитву повторяй каждый вечер.
   М у р а в ь е д о в. А насчет нашего собрания они ничего успокоительного не говорили?
   С т о г р а м о в. Так, барон, дворянское собрание тем и отличается от партийного, что тут дворян лишь собирают, но не разбирают даже и по косточкам!
  

Метелина осторожно подходит к ним с подносом,

на котором небьющиеся фужеры не приклеены,

и с мобильником на шее.

  
   О т м о р о з о в а. А мне, князь, мои бывшие коллеги намекали, что столица могла бы вполне быть теперь у нас, здесь, ну, это ведь всего лишь на другом краю страны...
   Т р у п е ц к о й. То есть, так же, как и хата - с краю.
   М е т е л и н а. (ему) Вовсе нет, ваша опять в центре внимания... (отходит)
   О т м о р о з о в а. Ту-то столицу, говорят, вскоре затопить может...
   М у р а в ь е д о в. Да, вы что? То-то, я думаю, финны сухой закон почти отменили!
   С т о г р а м о в. Мне тут напомнили про теорию относительности... Слово столица как бы женского рода, но удачные имена у нее чаще мужские.
   О т м о р о з о в а. Я то же самое хотела заметить, князь, но только лишь в обратной последовательности! Наша ведь столица - одно из немногих удачных исключений из вашего правила?
  

Вдруг появляется Софья в сопровождении Совкова,

прячущего что-то типа мобильника в карман.

  
   С т о г р а м о в а. (с готовностью) Вы совершенно правы, баронесса! Более того, наша столица считает эти исключения признаком исключительности, почему ради их умножения даже придумывает постоянно собственные правила, у которых кроме исключений и нет ничего!
   О т м о р о з о в а. (чуть было не растерявшись) Ну, голубушка, я просто рада, что сегодня вы, наконец, не являетесь таковым даже в отношении собственных! А-то мы уже устали жить по своим...
   С т о г р а м о в а. А каковы же они? Не просто ли это незнание общих правил, или их отрицание, что также можно счесть исключением?
   М у р а в ь е д о в. (вернувшемуся Рылову) Ну, наконец-то похоже на дворянское собрание, а-то я чуть не заснул...
   Р ы л о в. (ему) В тихом омуте не только черти разводятся!
   С т о г р а м о в. (с удивлением посматривая на Софью) Отрицание не всегда опасно, милая...
   С о в к о в. Более того, в логике отрицание лжи - это истина! А диалектики умудрились приписать отрицанию еще более созидательный смысл, отрицая в этой лжи только плохое, но сохраняя все положительное, которое передается по наследству уже получившейся из лжи истине! То есть, чем больше будет таких отрицаний, или же отрицаний отрицаний, тем больше положительного получится в итоговой истине.
   Т р у п е ц к о й. Вот-вот, поэтому мы так и увлечены всякими революциями, перестройками, реформами, не зная другого способа постижения истины, кроме как отрицанием лжи, более того, попытались построить совершенно новый строй, отрицая лишь все плохое, но диалектически сохранив из старого много хорошего, то есть, почти все: опять единую партию, централизованную демократию, ну, естественно, и все почти партийные кадры, броневичок с запасного пути и прочее, - почему даже название новой революции дали диалектическое: Перестройка!
   С о в к о в. (чувствуя подвох) Да, но Перестройка - это ведь отрицание того отрицания, которым до этого была Октябрьская революция...
   Т р у п е ц к о й. Но в логике, вы забыли, отрицание истины - это уже ложь! То есть, если отрицание лжи есть истина, то уж ваше отрицание отрицания лжи - опять будет ложью, сколько бы ему положительного не передалось по наследству. По логике же получается, что если царизм был ложью, а Совковия, его отрицание, - истиной, то сейчас - опять ложь! Понимаете, почему нас и теперь не заставляют учить логику в школе?
   С о в к о в. А мы разве возражаем?
   Т р у п е ц к о й. Но диалектик должен был возразить и сказать, что ныне в два раза лучше, в два раза больше положительного, чем в Совковии, и в три раза - чем при царизме, не так ли?
   О т м о р о з о в а. (уже не отрывая от него взгляда) Боже, очевидно только поэтому я и не помню примеров матерей перестроек, а вы тут весьма красноречиво... самокритичны!
   С т о г р а м о в а. (подходя ближе к Совкову, толкая его локтем, немного досадуя) Ну, мать, скорей, это пример из диалектики, поскольку ее отрицание всегда созидательно! Я имею в виду отрицание себя, своей девственности...
   Т р у п е ц к о й. (перебивая ее) Увы, а поскольку и в диалектике нет альтернативы закону отрицания отрицания, то роль мужчины-логика просто ужасна, он - только отрицатель: убийца, воин, разрушитель, растлитель! Вся разница лишь в том, что он отрицает: зло или добро. Но, чтобы по логике ему получить отрицанием истину, добро, он вынужден был познать и зло, вкусив то от яблока! Что было бы, уйди Адам из рая только с добром в суме? Скорее бы он сам и стал первым Каином, а, скорей, первым Отелло. Нет, однако, созидать тут, на земле, он начал, отрицая самый первый, с этаким позором, исход, и весьма не оптимистичные божественные напутствия...
   М е т е л и н а. (в сторону) Боже, но разве можно сравнить расплату с самим грехом?
   О т м о р о з о в а. Выходит, то, что вы называете пренебрежительно женской логикой, гораздо более продуктивно?
   С т о г р а м о в а. Ха, женская логика! Это и есть диалектика! Каин убил Авеля, но Ева опять родила Сифа, которому уже просто некого было убивать - вся его заслуга!
   О т м о р о з о в а. Но женщине ведь приходится заниматься и мужскими проблемами?
   С т о г р а м о в а. Увы, среди таковых, которые пытаются мыслить логически, я еще ни разу не заметила ныне ни одной созидательницы на этом поприще! Чтобы показаться таковой, им приходится намекать на другие свои, уже врожденные способности, на реализацию которых у них просто нет времени, естественно...
   М е т е л и н а. (Трупецкому) Насколько я поняла их намеки, для этого у них просто нет подходящих мужчин, иначе бы они той ерундой не занимались...
   О т м о р о з о в а. Может, скажете, что тогда и Некрасов с Чернышевским были не правы? Может и Ленин был неправ насчет кухарок? Не поваров же он имел в виду под этим словом? Конечно, теперь это для нас не пример, но на Западе ведь женщин с кухни гораздо больше на кухне политической? И разве там хуже живется мужчинам?
   М у р а в ь е д о в. Нет, гораздо хуже - тем, у кого жена пытается властвовать дома.
   Р ы л о в. Выходит, что ж, мы, мужчины, и вовсе обречены, если и это отберут? Но я, вот, постоянно в созидании, теперь оно даже более продуктивно...
   С о в к о в. Конечно, если разделить тут лавры с крольчихами, то да...
   Т р у п е ц к о й. (в сторону) Так, а откуда ты-то это знаешь? (вслух) Тут вы, граф Рылов, почти правы. На Западе и мужчины, и женщины даже во власти занимаются чем-то подобным разведению тех или иных кроликов, а наши же мужчины и женщин вовлекли в более интересное занятие - в разведение законов, по которым эти кролики должны разводиться сами и даже вопреки этим законам. Ну, где, скажите, логика, когда вам обещают за второго дитя энную сумму, которой вы сможете воспользоваться лет через восемнадцать или вообще на пенсии? Это мог придумать только мужчина, который и свою жену после родов уже считает лишь потенциальной бабушкой. Нет, господа, мы, мужчины, как фактор логического отрицания, достойны сами лишь отрицания отрицанием! Понимаете, почему у нас до сих пор нет национальной идеи? Стесняясь показаться опять диалектиками, мы просто боимся упомянуть в этой идее слово отрицание, но другого продвижения вперед мы просто не знаем.
   С т о г р а м о в. Но сейчас же не надо стесняться показывать себя логиками, употребив в этой идее слово отрицание в логическом смысле?
   Т р у п е ц к о й. Да, но мы стесняемся назвать Совковию, вместе с самими собой бывшими, ложью, из которой логическим отрицанием лишь и получишь истину? Неужели бы наш президент, бывший секретарь, даже спьяну додумался бы до запрета на профессии для самого себя? Никогда! Вот и пришлось ему логическое якобы отрицание Совковии произвести чисто диалектически, сохранив вместе с собою все для себя хорошее, даже злополучные льготы. Мы в заколдованном круге! Единственный логический выход из него - это следующее отрицание, которое и Совковию оставит истиной и даст право получившееся из нее в результате двойного отрицания считать таковой... И, кстати, господа дворяне, если мы в результате всей Перестройки, как первого отрицания Совковии, получили якобы буржуазный строй, то уже в результате следующего отрицания вновь должны были бы получить почти монархический.
   Р ы л о в. Ну, какой же это буржуазный строй? На отдельно взятой кроликовой ферме?
   Т р у п е ц к о й. Так, у нас его и до этого практически не было между монархическим и социалистическим, что Ленин просто проигнорировал? Логику истории не обманешь. Гласность - это была своего рода словесная чистка, кооперативы Горбачева - подобие НЭПа, а Октябрь на вашей улице - был лишь тем Октябрем наоборот, за которым, как ни крути, нам не миновать Февраля. Увы, все по спирали...
   С т о г р а м о в а. (в сторону) Почему мне так ненавистно это слово?
   Т р у п е ц к о й. Увы, сами себя мы не смогли отвергнуть, заменить, чтобы получить что-нибудь стоящее, поэтому и находимся все в затянувшимся лишь по времени 17-м. Но осмелится ли кто сам назвать себя еще и дважды отвергнутым, дважды отверженным? Вряд ли! Я ведь имею в виду даже вас, господа дворяне, увы. По этим же соображениям и вас не могут признать, да и вы сами тоже тут в сомнениях, когда же вы истинные: до нового Октября или после следующего Февраля?
   С т о г р а м о в. (слегка огорченно) Но, извините, у нас же были совсем иные планы и намерения? Мы все иначе предполагали, ну, рассчитывая, что движение может быть лишь вперед, наступательно, по пути прогресса...
   Т р у п е ц к о й. Ну, да, а впереди нас ждал еще коммунизм, который как раз подоспел по времени, поэтому, совершив у себя как бы обратную революцию, мы весь мир вынудим совершить прямую, но в нашем направлении, и, идя к нам, по дороге стать обществом коммунизма? Не поэтому ли они и не бросились к нам с распростертыми объятиями, остановившись в братской Европе, где этих "плановиков" отстранили от власти? Видите ли, господа, даже марксистские диалектики не одобряли несколько предвзятого отношения Гегеля к Аристотелю, к логике. Мы же, перестав быть одними, но не учась на других, окончательно запутались как бы в самих себе, хотя это вполне объективно, поскольку мы и находимся ныне в такой же запутанной ситуации 17-го, в которой и пребывало временное правительство под другим из двух известных земляков, получивших все же провинциальное образование. Однако, теперь другой из двух других уже исторических земляков как бы должен отдать власть второму, хотя, естественно, новое временное правительство пытается даже пойти на попятную, считая, конечно, что оно-то движется вперед относительно всей системы, которая по спирали сделала виток в обратном направлении. Что поделать, господа, никто нас не принуждал до этого нарушать ход истории, из-за чего, сделав два шага вперед, приходится возвращаться на три назад.
   С т о г р а м о в. (сокрушенно) Выходит, что от феодализма нас отделяет всего одно отрицание, а от коммунизма - уже гораздо больше? Значит, двигаясь обратно, графьям опять предстоит отойти от зеркала, разуться, обуться снова... Черт, неужели у нас никогда не закончатся эти смены курсов, повороты, отрицания?...
   Т р у п е ц к о й. Князь, но кто же вас вынуждал еще в роли Девятиграмова строить планы на ложных посылках, на основе того, что получилось из ошибочного, ложного утверждения вождя? Причем чисто диалектические, но не логические планы, поскольку вы до сих пор не отказались от его ошибок, не захотели признать их ложью. Чего ж пенять на Кривое Зеркало? Кстати, предыдущее Кривое Зеркало тоже появилось во время первой еще якобы революции 1905, просуществовав до того времени, когда среди его зрителей началась чистка...
   О т м о р о з о в а. Но разве я не это же говорю? Зачем ждать какого-то нового отрицания, если вас заменить может и женщина, у которой нет и этих, и вообще сомнений, и она постоянно развивалась в одном направлении и без всяких спиралей?...
   Т р у п е ц к о й. (опять трагически) Нет, не заменить мужчин, а уничтожить вместе с их предназначением, с их логикой! Думаете, его логика станет более продуктивной на вспомогательных, исполнительных ролях? Или там ложь станет менее лживой?
   М е т е л и н а. (в сторону) Не важно, лишь бы она была сладкой.
   С т о г р а м о в а. (вновь вдохновляясь) Да, сейчас многие женщины пытаются заменить мужчин во всем, как и те - женщин! И надо сказать, что высший свет - тут подает первым достойный пример для подражания! Стоит лишь вспомнить произведения некоторых последних нобелевских лауреатов... из числа творцов душ, популяризирующих подобные замены.
   М у р а в ь е д о в. (как и все, с облегчением меняя тему) А что, мне, например, как логику все же, гораздо ближе тоже логики, как и моей бывшей супруге тоже ближе оказались диалектики.
   Р ы л о в. Ну, к счастью, мои кролики не умеют читать и подобные произведения, княгиня...
   Т р у п е ц к о й. Но высший ли он тогда, этот свет, если он не проливает сияния жизни, а только решает проблему полового удовлетворения, ставшего самоцелью, но не средством? Да, может ли быть любовь не созидающей?! Если может, то и ее самой не может быть, либо же надо признать, что она логически происходит лишь за счет отрицания ненависти! Логически из любви она появиться не может, увы... Только диалектически!
   С т о г р а м о в. Я не понял, вы говорите о диалектике или диалектиках?
   М у р а в ь е д о в. То есть, у двух диалектиков ситуация не столь безнадежна?
   М е т е л и н а. (в сторону) Боже, тебе ли говорить о диалектиках, если ты только с логиками встречаешься?
   М у р а в ь е д о в. Однако, половина моей базы отдыха занимается именно таковой, непроизводительной любовью, и считать это для себя непродуктивным я не могу. И если это не любовь, поскольку она со спецсредствами, то моя база просто закроется!
   О т м о р о з о в а. Ну, как и мой клуб! Кстати, наш виконт влюбляется почти каждый вечер, и это, как он говорит, не предел для высшего света, ну, то есть, для поп-звезд, для духовной как бы элиты...
   С т о г р а м о в. И что, он опять в творческом отпуске? Я его еще ни разу не видел, баронесса...
   О т м о р о з о в а. Нет, в отношении того творчества он тоже как бы стерилен, но, вот, наш гимн уже почти написал, припев еще остался...
   Т р у п е ц к о й. Но зачем и вам сочинять что-то новое, если мы неизбежно возвращаемся к старому даже в этом?...
   Р ы л о в. Нет, Трупецкой, не сбивайте нас с темы! Я же все время говорю и буду говорить, что надо использовать мой опыт, столь актуальный в свете новой демографической программы партии? Можно ведь проводить вечера, даже сезон, под лозунгом: "Хочу братика-кролика!"?
   С т о г р а м о в а. (все более негодуя) Боже, но кто же поможет самим тем братикам, которые лишь хотят, но сами-то ничего не получат?!...
   Т р у п е ц к о й. Ну, так, и вторым-то помощь пообещали одни, но требовать-то уж ее придется с других... Но я о другом, приходится констатировать, что из всех нас выжить должны только кролики. Я, по крайней мере, как представитель человечества, не достоин этого!
   С т о г р а м о в. (насмешливо) И откуда у вас вдруг такие мысли появились? Или вы уже смирились с тем, что должны остаться одни диалектики?
   О т м о р о з о в а. Что вы! Я бы сказала обратное! И готова доказать вам даже, тем более, если мы опять - в одном шаге от феодализма...
   С т о г р а м о в а. Конечно, тут вы правы оба: нам стоит превратить все базы, все клубы просто в подобие кроликовых ферм, и вопрос решен! Кролики не знают ни логики, ни диалектики... К сожалению, пока высший свет тут не спешит, не может ли стать примером, стимулируя, подначивая лишь на это низы, у которых иных и нет развлечений, поэтому ваш пример был бы тут весьма кстати. Это же очень легко: вместо того, чтобы решать проблемы - создавать, плодить новые!
   Р ю м к и н. (едва появившись, мимоходом) Доченька, но стоит ли ограничиваться одним, чужим примером?

(тут же опять незаметно ускользает в дом, о чем-то пошептавшись с Швейцаровым)

  
   С т о г р а м о в а. Нет, конечно! Надо в каждом доме такую ферму открыть, почти как китайцы, но..., нет, я имела в виду их домны в каждом дворе! Если бы еще нашелся граф Рылов, который бы и подкармливал потомство до наступления половой зрелости, до периода ли созревания пушечного мяса, то иного бы и желать не стоило!
   С т о г р а м о в. Но что иное, милая? Ты пока тоже говоришь только нет?
   С т о г р а м о в а. (растерянно) Да, ты, как ни странно, прав! Я так говорю, хотя и не думаю... Я вообще не знаю даже, зачем я говорю все это, раз мы опять движемся назад, где все уже было сказано великими...
   С о в к о в. Но мы просто забыли главное: саму любовь, ну, которая просто не должна быть самоцелью в современных рыночных условиях, а должна стать тут единственным средством, вот и все!
   С т о г р а м о в. (язвительно) Да, ею можно вполне зарабатывать и деньги, не так ли? Разве это не подходящая цель для вашего средства?
   М у р а в ь е д о в. Можно ею и долги Западу возвращать, тоже цель... Не зря у нас так развит ныне именно эскпорт диалектической любви, избыточной тут?
   С т о г р а м о в а. (отходя от Совкова) Да, голубчик, вы не правы! Рождение ребенка - это и есть, наверно, рождение любви, новой любви! Но разве это лишь средство тогда?... Но я не знаю, я лишь предполагаю...
   Р ы л о в. Вы абсолютно правы! Каждая любовь моих кроликов даже сразу несколько таких любовей рождает, и мне даже странно, что я не могу вспомнить множественного числа этого слова, придуманного явно не кролиководами! Даже жаль, что они нам ничего сказать не могут, но вы бы посмотрели на них!...
   Т р у п е ц к о й. (тоже отходя в сторону и встав в трагической позе) И если не это, то и жить не стоит!
   М е т е л и н а. (в сторону) Конечно, если смерть подобна сну.
   С о в к о в. О, я и не возражаю! Просто я имел в виду то нынешнее, обратное кроликам, положение вещей! Хотя возьмите и некоторые исторические примеры, ту же любовь Ромео и Джульетты - разве она такова, как вы сказали? Разве она породила новую любовь? Нет, только смерть!
   Р ы л о в. Да, иногда бывает такое, если не доглядеть...
   Т р у п е ц к о й. Еще бы, настоящая любовь и может быть только трагичной или кроликовой! Третьего не дано...
   О т м о р о з о в а. (незаметно подходя к Трупецкому) Голубчик, я искренне хочу вас разубедить в ваших сомнениях, терзаниях, к примеру, даже сегодня, даже сейчас, или когда вы будете свободны...
   Т р у п е ц к о й. (ей) Я благодарю вас за надежду... Надеюсь, она позволит мне дождаться того момента, когда оправдает себя? Хотя я готов и сейчас даже!
   М е т е л и н а. (в сторону) Что ты! Сразу прямо на стол? Но эта курочка будет готова часа через три только?
   О т м о р о з о в а. (ему, одумавшись) Да, я жду вас, барон! О, это не исключено! Я не люблю всякие исключения и прочее...
   М у р а в ь е д о в. Господа, но сегодня, кстати, наше собрание было весьма продуктивным! Да, князь, больше вопросов нет.
   С т о г р а м о в а. (Совкову) Боже, зачем вы только это сказали, сумничали? Должно говорить сердце на эту тему, а не философия! Я так расстроена!
   С о в к о в. (ей) Да, но ведь и разговор пошел не в ту сторону, поэтому я и пожертвовал собой... ради вас!
   С т о г р а м о в а. (ему) Но мне другая была нужна жертва, увы... Простите! Мы же вообще не о том хотели поговорить? Я так не могу!

(убегает в дом, чуть не столкнувшись с повеселевшим Рюмкиным)

  
   С о в к о в. (ей вслед) Но это же не я про кроликов начал? И я же о другой жертве?...
   С т о г р а м о в. (чему-то радуясь) Да, барон, я тоже весьма доволен поворотом нашей дискуссии, поскольку я даже не ожидал, что мы вопреки нашим планам находимся ближе к нашим целям. Что ж, Трупецкой, как теоретик вы себя полностью раскрыли. Браво! Да, Девятиграмов был не прав, но лишь поэтому прав оказался Стограмов? Мне бы даже хотелось выпить за это на посошок...
   М е т е л и н а. (в сторону) Что ж, пусть хоть порадуется старый перец тому, что в блюдо попадет молодой.
   Р ю м к и н. Как, но разве на посошок пьют в самом начале? Мы же еще и повестку дня не обсуждали и вообще?...
   С т о г р а м о в. Ну, как мне сказали бывшие коллеги, теперь это "вообще" опять не поощряется, но пока, как уже сказал Трупецкой...
   Т р у п е ц к о й. Да-да, если раньше у нас вожди логически отрицали друг друга по критерию кучерявости, то теперь появился еще один дополнительный критерий.
   С т о г р а м о в. Что ж, уважаемое собрание, жду вас в следующий четверг...
   О т м о р о з о в а. После уже кучерявого дождичка?
   Р ы л о в. Однако, князь, дворяне правы, слишком уж они стали похожи на партийные, хотя мы повестку и не утверждали, и обошлись почти без разборок... Может, на следующем мы все же перейдем от слов и к некоторым делам, к обмену опытом, завершив его если уж не балом, то хотя бы дискотекой?
   О т м о р о з о в а. Для этого же мы вполне бы могли провести его как раз в моем клубе, чего я только и добивалась, князь, поверьте!
   С т о г р а м о в. Что же вы с самого начала этого не сказали?
   О т м о р о з о в а. Кому, логикам?!
   С т о г р а м о в. (доставая из-под столика ящик с рапирами) О, простите, господа, я с вашими дискотеками забыл о главном вопросе повестки дня... Раз уж мы так близки к возрождению традиций аристократии, то у нас последним вопросом повестки дня и будет... дуэль, почти рыцарский турнир! Вы, граф, секундант этого, вот, господина...
   М е т е л и н а. (в сторону) Ах, ты, старый хрен, так тебе не лаборанты, а лакмусовая бумажка была нужна?

(убегает в дом)

   С о в к о в. (в сторону) Черт, не мог вспомнить после зарплаты! (вслух) Да, граф, мой...
   Р ю м к и н. Вот незадача, а у меня и секундомера нет...
   С т о г р а м о в. Зачем, граф? Дуэль до первого... трупа!
   Т р у п е ц к о й. (в сторону) Вот же черт, а я еще гадал, почему это ему так понравилась моя фамилия? (вслух, бодрясь) Да, князь, я наслышан о вашей теории фамилий!
   С т о г р а м о в. (доставая рапиры) Ну, ее пока только мой тесть оправдал, однако...
   О т м о р о з о в а. (приходя в себя) Ой, а можно, я? У меня ведь первый юношеский был по фехтованию! Я до сих пор поэтому больше всего люблю шашлыки...
   Р ю м к и н. Баронесса, я, конечно, за равенство, но не до такой же степени?
   О т м о р о з о в а. Нет, но я бы могла дать вам фору в той самой степени, я бы могла даже правой...
   Р ю м к и н. Боже, но не до такой же степени?
   О т м о р о з о в а. Ну, в том смысле, что я - левша...
   С т о г р а м о в. (протягивая рапиры дуэлянтам) Господа, соревнования мы еще устроим, а сегодня - дуэль, не забывайте. Прошу болельщиков отойти подальше, а вас, господа, - к барьеру!
  

Распахиваются два окна. В одно выглядывает Софья, а

в другое высовывается Метелина.

  
   С т о г р а м о в а. (взволновано) Совков, не смейте! Я не о такой жертве говорила! Это просто возмутительно, низко - играться даже своей жизнью, когда миллионам детишек нашей страны совсем не до игр, когда у них нет даже игрушек!
   С т о г р а м о в. Дорогая, но это не игра, поверь! Рапиры настоящие, видишь?... Господа, прошу вас, начинайте!
   С т о г р а м о в а. Нет, стойте! Я..., я позвоню в милицию!
   Т р у п е ц к о й. Княжна, вы напрасно волнуетесь, с ним ничего не случится! Это мне даже фамилией предначертано умереть, а уж меня жалеть - у вас нет причин!
   С т о г р а м о в а. Я и не жалею вас, нисколько не жалею, но я жалею просто человека, любого человека, независимо от его фамилии и прочего!
   С т о г р а м о в. (поддерживаемый толпой) Господа, вы все же не на микрофонах сражаетесь, поэтому приступайте! А ты, милая, лучше спускайся сюда...

(но Софья громко захлопывает окно, хотя Метелина продолжает смотреть,

рассказывая кому-то за спиной о происходящем)

Приятели же весьма успешно пародируют товарищеский турнир

мушкетеров, пока Совков нечайно не ранил Трупецкого в руку.

   С т о г р а м о в. (тут же останавливая их) Все, господа, до первой крови, как и договаривались!
   Т р у п е ц к о й. Нет, мы договаривались до первого трупа!
   С о в к о в. Да, хотя бы до второй крови?
   О т м о р о з о в а. (перевязывая руку лоскутом от нижней юбки, отвергнув бинт Метелиной) Нет, тут я с князем согласна, поверьте уж старой фехтовальщице! Тем более, вы и так уж можете умереть от столбняка хотя бы. Вас нужно срочно уложить в постель...
   Т р у п е ц к о й. Баронесса, достойна ли мужчины смерть в постели?
   С т о г р а м о в. Ну, некоторые азиаты считали такую самой достойной.
   С о в к о в. (ревниво) Нет, я лучше вызову скорую!
   С т о г р а м о в. Ага, еще и милицию вызовите! Довольно разговоров, вы, кстати, все еще на работе...
   О т м о р о з о в а. Нет, но он уже мог бы по больничному?...
   С т о г р а м о в. Баронесса, вы бы легли сейчас в постель по больничному?
   О т м о р о з о в а. С ним?... Ой, ну, нет, что вы! Если хотите, я вам покажу свои шрамы... Князь, вы меня совсем смутили! Как я их вам всем покажу, если они все под платьем? Только вам, разве что, для успокоенья, ну, конечно, после работы?...
   С т о г р а м о в. Да-да, только после работы! Ну, а теперь повестка дня уж окончательно исчерпана, хотя кровь и не вся вытекла... Шучу! Но до следующего раза советую вам, мужчины, все же взять несколько уроков у баронессы...
   Р ы л о в. Точно! Может, мы сейчас и возьмем? Или хотя бы по шашлычку... из крольчатины?
   М у р а в ь е д о в. Нет, я все же пистолеты предпочитаю...
   О т м о р о з о в а. Без проблем! У меня второй разряд и по пистолету, кстати...

(гости расходятся, активно обсуждая случившееся)

  
   С т о г р а м о в. (замешкавшемуся Рюмкину) Граф, ну, это совсем не по семейному - насчет посошка! Разве вы не заметили в подвале некоторых тревожных тенденций, кстати, обусловленных вашими слишком частыми наблюдениями, из которых вы почему-то не делаете лишь выводов? Мне даже пришлось вспомнить про дуэль, хотя я и хотел вначале отложить ее на утро, чтобы без этих ахов, охов, наверняка чтоб!
   Р ю м к и н. Н-да, сегодня я, похоже, сделал там последнее наблюдение, это так.
   С т о г р а м о в. Так, вы бы объяснили, граф, своей наследнице, что вкладывать деньги в своих или в чужих наследников - это две большие разницы. Странная ведь ситуация получается: земля, недра принадлежат как бы официально всем чужим, а я им еще и помогать должен, этим конституционным хозяевам, да еще и государству, которое опять от их имени обязанности хозяина исполняет. А нам ведь еще надо готовиться к Февралю и прочему?
   Р ю м к и н. Это что же, прав Трупецкой, ну, насчет дважды отверженных и всей этой диалектики?
   С т о г р а м о в. Ну, да, и насчет того, что нам самим нельзя было доверять себе даже самих себя, диалектиков хреновых! Как мы, материалисты, могли забыть, что любой механизм действует лишь возвратно-поступательно, забыть ли одну из его главных статей насчет политических танцев?
   Р ю м к и н. Это что ж, опять другим путем, опять в эмиграцию? (отходит незаметно к Швейцарову)
   С т о г р а м о в. Ну, а вы, господа работнички, что скажете? Работа сделана или же нет?
   С о в к о в. (убито) О, конечно же нет!
   Т р у п е ц к о й. (возмущенно даже взмахнув раненой рукой) Разве это можно вообще называть работой?
   С т о г р а м о в. Ну, это вам решать, я, простите, уж тут не вправе подсказывать, это было бы..., тоже сами должны понять. Но теоретически вы были оба правы в чем-то. Как вот бы из двух теоретиков одного практика сделать, вот в чем проблема... Даже дуэль этого не позволила... Шучу! Но не насчет работы, поскольку, Трупецкой, ваши доводы меня убедили окончательно. Да, вы умеете выигрывать, и проигрывая. Видимо, нашим плановикам и не хватило вашего игрового опыта, ведь не зря же самым успешным оказался почти ваш коллега, драматург?

(уходит с рапирами в дом)

  
   С о в к о в. (разочаровано) Что ты имел ввиду?
   Т р у п е ц к о й. Я? Ничего... То есть, что и ты почти, но лишь другими словами.
   С о в к о в. А что тогда я имел ввиду?
   Т р у п е ц к о й. Совков, для тебя это теперь не имеет никакого значения. Нет, не только потому, что ты победил, а потому, что ты вдруг решил опять стать самим собой, Совковым! А сам ты ни на что не годен, ты мог бы что-нибудь сделать только вместе со мной, подражая мне, но забыв про себя...
   С о в к о в. И что же во мне такого плохого?...
   Т р у п е ц к о й. Не плохого, Совков, а наоборот, в тебе столько хорошего, все в тебе хорошее, но поступая логически, отрицая это, ты можешь получить только пшик! Ты ужасно честный, тебя таким воспитали, да, таким вот, потомственным дураком, хотя все смеются не над твоими шутками, а именно над тобой! Кстати, в том сне, где у нас с тобой что-то даже получилось, ты был тоже каким-то лишним, неким моим двойником, что, конечно, в физическом, количественном плане совсе не лишнее, даже пригодилось, но морально, духовно ты там был не нужен. Но сегодня ты духовно стал самим собой, отчего, наоборот, стал не нужным тут и физически, сам себя ненужным сделал... И это не только сегодня, ты вообще таковым не нужен тут совсем и никому.
   С о в к о в. (в сторону) Ну, насчет сам - ты прав. (вслух) Да, я допустил небольшую оплошность, но тебя-то она совсем, всего отвергла?
   Т р у п е ц к о й. (взмахнув рукой) О, я думал, что ты хотя бы это назовешь оплошностью. Оплошность - это ты сам, Совков. Нет, ты - продукт логики, это бесспорно. При царизме ты был никто, тут Интернационал не врет. Отвергнув того, из тебя сделали все, истинного Совкова, просто напичканного положительными качествами, настолько идеального, что такого просто быть в жизни не может. Но тебя и не было, Совков, тебя не было, как личности, поскольку ты был только неотъемлемой частью толпы, так называемого народа, который и не может быть плохим, неидеальным. Ты не мог, не имел права быть другим, отличаться от всех остальных, от всей идеальной толпы, и ты либо соглашался с этим сознательно, либо просто смирялся от трусости, никчемности ли. У нас были сотни миллионов таких идеальных совковых, и только единицы не согласных, которые, естественно, были абсолютной противоположностью, негативом, уродством, раковыми клетками в здоровом теле народа. Но, увы, следующее отрицание, которое и тебя сделало вроде бы личностью, вырвав тебя из толпы, которая тоже из одного организма превратилась в сброд якобы личностей, из тебя идеального, истинного, сделало полную противоположность - ложь, то есть.
   С о в к о в. Боже, да почему же? Или я из другой глины?
   Т р у п е ц к о й. Да, потому, что под словом личность ее самой-то нет, не было, есть лишь часть, крохотная частица тоже не существующей теперь толпы-народа, которая недаром опять влюблена в другую производную от слова часть - в партию, в политическую толпешку! Слово личность - это ложь у нас, ложь по отношению к совкам, кого лишь назвали по другому, но изменить не смогли, поскольку за раз это невозможно. Как из этих не получилось дворян, так и из тебя - личности, и остались вы все бывшими, но кого уже нет. В результате этих двух отрицаний вы опять стали никем, вот что означает быть дважды отверженным. Такова логика, я ничего не выдумываю. Вашей диалектики больше нет, про нее забыли, а логика жизни в тебе нынешнем, как в отрицании бывшего, не сохранила ничего положительного из лично твоего. Да, парадокс, но ты, оставшись вроде бы самим собой, тем идеальным, стал тут полной ничтожностью, хотя сам ты этого понять, конечно, не сможешь никогда, считая себя лишь незаслуженно обделенным, просто ли не понятым! Да, но и это лишь для вас, совков, было важно, чтобы вас понимали, ценили... Поэтому вы все, бывшие совки, даже в политике стремитесь стать Поп-Личностью, популярной и понятной толпе, плебеям, боясь сказать хоть одну умную мысль, которую бы последний дурак не понял. К счастью вашему, вам это и не грозит, поскольку вы сами - из их числа, из быдла!
   С о в к о в. И это говорит мне он, недавно лишь растоптавший в грязи себя самого, даже того прошлого? Хотя, конечно, с Метелиной ты тогда...
   Т р у п е ц к о й. (резко оборвав его) Да, в сравнении с прошлым я, может, стал ничтожеством, стал скопищем лжи и зла, но и система же вся стала своей противоположностью, ты это забыл. Система из истинной стала ложной, в которой чуждыми стали прошлые элементы, бывшие истинные! Понимаешь, мы словно бы из страны, где все говорят правду, попали вмиг в страну, стали вдруг ли такой страной, где все лгут. То есть, если теперь ты говоришь правду, утверждая нечто светлое, чистое, но это все считают ложью, то в чем тогда тебя подозревают, считая, что ты лжешь, подумай-ка? Но, если я, наоборот, лгу по мнению всех, утверждая вслух, публично всякую мерзость, пошлятину, но все это и считают ложью, то в чем меня будут подозревать? Ничего не остается, как в чем-то хорошем или хотя бы ни в чем. Да, друг, если я в стране лжецов скажу, что я плохой, злодей, вор, то обо мне подумают, зная, что я лгу, что я - почти верх совершенства! А о тебе, наивно доказывающем свою правоту, непричастность, честность, подумают так, что лучше тебе и не знать этого. Да, брат, большинство нас осталось диалектиками, но страна начала вдруг жить по законам логики, вот в чем трагедия наивного, безграмотного большинства совков, даже не подозревающих о существовании логики, не говоря уж о характере произошедших изменений.
   С о в к о в. Но разве виновен народ в своей темноте? Ведь он даже не был диалектиком, поскольку и ее в школе не преподавали, а в институтах и то учили лишь по пересказам?
   Т р у п е ц к о й. Что ж, пусть это не их вина, но оправдываться-то им не перед кем теперь, кроме себя же самих, - и это единственное, в чем они могли бы стать личностью, но и этого не желают, не могут! Им и тут нужен козел отпущения, экстремист, троцкист, демократ, а также еще и обвинитель, и палач, поскольку сами ни на что не способны... Скука! Не зря все это им и тогда потребовалось, когда они из ничего вдруг якобы стали всем, но только якобы, что и угадал Иосиф, видимо, по себе же самому. Лишь поэтому все так рукоплескали ему, а совсем не от страха. И сейчас он им нужен, как нужен был и Робеспьер поколению той революции, поскольку это не какая-то наша национальная особенность, это следствие логики любых народных революций, отрицаний...
   С о в к о в. Это лишь теория, в жизни так не может быть! Я, честно говоря, и раньше не очень-то доверял нашим диалектикам.
   Т р у п е ц к о й. Хм, я вообще ее не признавал, всегда считал лишь уловкой революционеров, но вся страна жила по ее законам, считая белое черным, и, сам понимаешь, какого тут было быть белой вороной. Но я-то был ею, мне это нравилось - быть самому чем-то!
   С о в к о в. А если все наоборот, если Совковия была страной лжецов, лжи, а теперь все говорят правду, ну, то есть, все считают, что говорят правду?
   Т р у п е ц к о й. А разве, это не так? Ты забываешь, что в Совковию мы попали в результате двух революций, двух отрицаний царизма, который я никогда и не считал истиной, особенно, у нас, в империи просвещенного рабства. Увы, этап истины у нас лишь был слишком кратким, наподобие лишь исторического момента. Из лжи феодализма мы почти незаметно перешагнули через миг истины снова в ложь Совковии с единственным отличием - она была уже не наследственной, дураком мог стать любой, снизу до самого верха. О да, теперь вновь настал момент истины, но лишь затянувшийся дольше, поскольку у демократической власти остались опять же те же самые лжецы, почему совок и возжаждал вновь тирании, которая опять, согласно цикличности, должна стать у нас монархической. И это неизбежно, иначе наш затянувшийся момент истины станет часом кончины, поскольку, сам знаешь, тираны, если и появляются из толпы, то лишь на исторический миг, и надолго продлить столь жаждуемую толпой тиранию может лишь наследственная, монархическая, ну, если не клонированная...
   С о в к о в. Ты не ответил на мой вопрос!
   Т р у п е ц к о й. Почему? Я же сказал, что у нас теперь правду говорят прошлые лжецы? Что такое истинное утверждение с ложными посылками? Не поэтому ли всем нашим искренним заявлениям никто не верит, а вся наша правда - пуста? О чем говорят светские новости? Лишь о том, кто с кем встретился, во сколько был ужин, и был ли он без галстуков, или все же при сопливчиках, но ни слова о том, а что же после этого будет на столах других соотечественников и о чем же шла речь за обедом с полными ртами. Почему? А потому, что не о чем тут сказать. Им, орговикам, не о чем говорить, поскольку раньше для них речи писали институты, госпланы, а они их лишь произносили, заставляли осуществлять. И вдруг самим надо что-то придумать... Но я-то не об этом хотел тут сказать, а о том опять, что из-за того, что ты прав насчет Совковии, ты и в грядущем феодализме опять станешь никем и хотя бы потому, что не захотел стать кем-то сейчас, в момент истины. Уверен на все сто, что твоя любимая телепередача как раз так и называется, ну, или почти такая же, но под названием "воскресный вечер..." Но что будет, назови ее, допустим, "Век истины, тысячелетие..."? Будет кошмар! Каждый ведь поймет, что может дойти черед и до него, что над этим надо будет думать ежедневно, ежечасно. Нет, этого ты не допустишь, Русь знала лишь моменты истины, но в виде кратких эпох смут, безвластия, перестроек. Да, Новгород, кишевший пруссаками, пытался стать новыми Афинами, но уже до этого переселенцы, едва хлебнув воли бескрайних полей, завопили: "Придите и правьте нами!", - этим лишь шагом и определив всю последующую историю, свою судьбину. Вы, Совков, обречены на неволю, но и я вместе с вами - жить среди застенков, где я-то хоть могу сыграть вольного человека на сцене, а вам и этого не дано!
   С о в к о в. Неужели все так безнадежно?! Ты, мне кажется, просто мстишь мне за свое поражение? Иначе бы ты так легко не играл такими понятиями как истина и ложь, то одно приписывая Совковии, то другое, как и царизму тому же. Это у тебя опять та же самая игра!
   Т р у п е ц к о й. Видишь ли, Совков, хоть я и не философ, но для меня главное - это логически верно сформулировать мысль, свое суждение. Все же исторические истины - относительны, для одних царизм был ложью, для других - самой драгоценной правдой, поэтому я могу называть его как угодно, по разному, то есть, перед тобой и перед совковыми же дворянами - суть-то не меняется. То же касается и твоего выигрыша, а моего якобы поражения. Увы, я-то с тобой дрался не ради победы на дуэли...
   С о в к о в. А ради чего же?!
   Т р у п е ц к о й. Подумай логически! Чем мое поражение на дуэли может стать после нее? Ну, представь другой пример: демократы у нас, в стране совков, якобы победили в ходе перестройки! Чем, скажи, обернулась для них победа? А чем обернулось поражение для номенклатуры, которая опять властвует? А для большинства совков, которые не проиграли и не победили? Конечно, ты бы и в этом хотел равенства, чтоб всех - под одну гребенку, но, увы, логика для всех одна, хотя и пользуетесь ею, как диалектикой, но посылки, а, значит, и результаты у всех - разные!
   С о в к о в. (хватаясь за голову) Нет, я не могу с этим смириться! Ну, ни с тем, ни с другим! Насколько оптимистичней была диалектика, где и трагедии могли быть оптимистическими и вообще!... А тут, даже победив на дуэли, я остался якобы в проигрыше. Но ты и тут прав, я ведь как бы лгал, что хочу тебя победить, но все же не от трусости, я чувствовал, что ты хитришь... Лучше бы я тебя убил!

(убегает вроде налево, но все же возвращается, забежав в дом)

  
   Т р у п е ц к о й. (один) Черт, а я ведь и сам не знаю другого способа постижения истины, кроме отрицания чужой тупости или же даже своих собственных заблуждений? Только поэтому и оказался таким долгим мой путь к победе, хотя начал я, конечно, просто с ужасного поражения, хотя и наметившего для нее верное направление ее сомнений, да, только сомнений, поскольку я просто не мог сразиться с ней на равных, как с логиком. Естественно, что она на зло даже мне захотела увидеть меня другим... Черт, даже обидно, что это всего лишь работа, и нам, конечно же, не по пути уже после очередного отрицания. Увы, даже тот несбывшийся сон был более обнадеживающим...
   Ш в е й ц а р о в. (скромно подойдя) А вы как, господа, эмигрировать теперь не собираетесь? Я, конечно, не философ, но это ведь тоже своего рода способ отрицания, с помощью которого вы окажетесь в их системе без всяких там суворовских переходов? Разве не так? Это ведь единственный выход? Ну, особенно теперь, после дуэли...
   Т р у п е ц к о й. (удивленно) Хм, даже странно было слышать от некоторых, что ты мог допустить какую-то ошибку. Твоя философия очень даже правильная, хоть ее и считают мужицкой некоторые господа. В одном я не согласен, что это выход и для совков, поскольку там выходить некому. Посмотри лишь, как они ведут там себя, когда пытаются выйти... Но почему тебя это интересует?
   Ш в е й ц а р о в. Ну, я не помню, когда я вам это говорил, но я ведь не просто швейцар, а все же родом из Швейцарии. Ошибка то была, скорее, князя, который признал только мою фамилию, считая, что именно фамилия, название ли этакого предмета, и надо привести в соответствие с его местом, с ролью в жизни, с профессией. Ему было по некоторым причинам все равно, откуда сама фамилия произошла, ну, поскольку после революции эти фамилии просто так, без всякого смысла, раздавали, но только не моим предкам, которые смирились с собственной, не променяв ее даже на царскую. Ну, и поскольку же я действительно из Швейцарии, то я бы мог и посодействовать во всяких там... даже в финансовых вопросах. Не зря ведь баронессы, графья даже это начали понимать, обращаться с кое-какими проблемами....
   Т р у п е ц к о й. (смеясь) Спасибо, дорогой товарищ, но кто бы мне помог сначала создать ту проблему? Ей богу, я бы и сам ее решил...
   Ш в е й ц а р о в. Ну, и за этим дело не станет, мы, кстати, и помогаем даже в меру сил... (замолкает)
  

Выходит Метелина с бокалом и аптечкой.

   М е т е л и н а. Ой, и ты отвлекаешь господина от работы, от важного дела, ну, как и тот наверху - отвлекает своей болтовней госпожу, словно его водой она может запить таблетку успокоительного? Он, что, действительно дурак?
   Т р у п е ц к о й. И, на удивление, даже потомственный. Но то, что было для пращура работой, то для него стало натурой...
   М е т е л и н а. Но и вы, ей богу, так на себя в этот раз не похожи, что я бы сейчас еще больше хотела, чтобы вы с тем поменялись ролями, ну, особенно, после вашей раны, от которой, правда, княгиня чуть не умерла... Дайте, я перебинтую... (меняет повязку на руке) Кстати, выпейте, вот, это вернет вам силы ...
   Т р у п е ц к о й. В какой в этот раз? Разве был другой раз? И когда, кстати, он был?
   М е т е л и н а. (смутившись) Ну,... утром же был другой, разве вы забыли? О чем еще я посмела бы вам напомнить, если мое напоминание ничего не может изменить, хотя мне бы этого только и хотелось? Увы, я тут тоже на работе, уйти с которой раньше вас не могу, поскольку для меня, слепой, это все равно, что в никуда... Все, Швейцаров, иди, твой-то рабочий день закончился!

(уходит в дом, тот понуро - вправо)

  

Выходит растерянная Софья, сопровождаемая чьими-то взглядами из окон.

  
   С т о г р а м о в а. (ходя вокруг да около) А вы - жестокий человек, Трупецкой... Да-да, вы даже не даете возможности, а просто принуждаете соглашаться с вами. Совков в этом добрее вас, хотя и проигрывает именно из-за этого, из-за своей же доброты, честности. Кстати, ранили вас, но я едва привела в чувство Метелину...
   Т р у п е ц к о й. (в сторону) О, наверно, лишь поэтому вы и не умерли. (вслух) Понимаете ли, мадам...
   С т о г р а м о в а. (покраснев) Мадемуазель.
   Т р у п е ц к о й. Да, конечно же, мадемуазель, понимаете ли, с добротой среди дуэлянтов, спорщиков я ни разу не сталкивался, так же как ни разу не слышал теоретического спора между подружками.
   С т о г р а м о в а. (усмехнувшись) Представляю... Но вы все равно жестокий, даже подставляя себя под удары других... Мне даже страшновато было выйти сейчас... к вам, хотя мы не договорили, я это чувствую, поскольку начали совершенно неправильно...
   Т р у п е ц к о й. Но это страх не передо мной, Софи, это страх перед правдой, которую вы боитесь испить, предпочитая умирать от жажды. Разве не так?
   С т о г р а м о в а. Но в чем эта правда, и разве она может быть страшной? Зачем тогда все мужчины стремятся к истине, или они лгут?
   Т р у п е ц к о й. Милая, но по логике к истине, к добру ли, можно стремиться именно от лжи, от зла, отрицая их. К тому же, разве от правды умереть страшнее, чем от жажды? Правда страшна лишь тем, что ее боятся, и только.
   С т о г р а м о в а. Вы не ответили на первый вопрос...
   Т р у п е ц к о й. (саркастически усмехаясь) Да, на самый простой... Нет, я не шучу, поскольку вы сами знаете ответ, но боитесь его с самого утра.
   С т о г р а м о в а. Нет, я не знаю!
   Т р у п е ц к о й. Да, но вы сразу же поправили меня, когда я сказал преднамеренно мадам, ну, имея в виду только ваше формальное замужество, конечно?
   С т о г р а м о в а. И вы еще говорите, что вы не жестокий! Как вы можете?...
   Т р у п е ц к о й. Как? Очень просто! Я равнодушен к своим страданиям, но не могу вынести ваших, тем более напрасных, надуманных!...
   С т о г р а м о в а. Каких же надуманных, разве я?...
   Т р у п е ц к о й. Ну, объективность тут только в том, что вы напрасно ожидали, а, может, наивно и не ждали от нового строя... любви. Или вы не знаете, что все эти аристократы - всего лишь грамматические ошибки? Конечно, поиграть в дворянство, как и в крокет, даже в гольф, вполне можно, но не все в этой жизни может быть игрой, шуткой...
   С т о г р а м о в а. Вы хотите сказать?...
   Т р у п е ц к о й. Да, я хочу сказать, что истинная любовь не может быть игрой, в анекдотах ее поэтому истинной и не бывает - там только секс. Когда же вы решили почувствовать себя княгиней по настоящему, у вас не нашлось ни одного настоящего чувства для этого, поскольку вы играючи стали ею. Максимум, что бы вам удалось, - это оставаться всю жизнь наивной княжной, а потом стать такой же инфантильной вдовой...
   С т о г р а м о в а. Вы говорите ужасные, отвратительные вещи! Как вам не стыдно? Князь любит меня!...
   Т р у п е ц к о й. Конечно, граф Рюмкин любит вас не меньше и даже дольше намного.
   С т о г р а м о в а. Не говорите так про папеньку! Не хочу вас слышать!...
   Т р у п е ц к о й. Нет, хотите, и не только слышать хотите, но и...
   С т о г р а м о в а. (выхватывая из-под платья кухонный нож) Замолчите, или я убью вас, раз он не смог!
   Т р у п е ц к о й. Боже, я буду счастлив умереть от... твоей руки, любимая! Я только для этого и выжил. Да, убей меня, убей! Хотя бы этого я окажусь достойным, я, презренный, отвергнутый всем миром! Да, любимая, потому что этим вы докажете мне, что любите меня, что я достоин вашей и твоей любви...
   С т о г р а м о в а. Нет, вы так говорите, потому что знаете, что я не смогу, что я лучше... себя убью! Не подходите, не мешайте мне, потому что,... потому что вы правы! Да, я и не ожидала никакой любви, я просто рада была этой новой и столь забавной игре, этому карнавалу, такому пышному со стороны, по кинофильмам, похожему на книжный. Но жизнь не может быть карнавалом, жизнь хотела бы быть настоящей... Вы правы, поэтому у меня нет иного выхода...
   Т р у п е ц к о й. Это эгоистично! Да, это страшно эгоистично - бросить меня здесь одного доигрывать этот спектакль уже без всякой цели, без вздоха надежды! Конечно, я сразу понял, что не достоин вас, почему я и пытался скрыть мою любовь под маской пошлости, я боялся даже намекнуть вам, чтобы не вызвать насмешки, что для нее самое страшное! Проще быть ненавидимым, чем осмеянным, отвергнутым... У меня все равно бы оставалась хоть какая-то надежда, хотя бы на чудо, на логику ли, которая может сотворить любовь из ненависти, насмешку же превращая лишь в жалость. А вы хотите лишить меня и этого. Нет, если умереть - то вместе, даже раньше вас...
   С т о г р а м о в а. Нет, вы лжете, современные мужчины не могут так любить, они не способны на это! Если бы я верила в это, у меня бы тоже была хоть какая-то надежда... Но ее нет, как нет, видимо, больше и любви! И даже я, наверно, не способна любить, раз любовь умерла...
   Т р у п е ц к о й. О, да, и Шекспиру тоже пришлось ее выдумывать, и Петрарке, да и всем остальным поэтам, потому что сами влюбленные во все времена боялись самого этого чувства, сочтя для самоуспокоения, что ее просто нет...
   С т о г р а м о в а. Нет, не выдумали! Раньше любовь была, я даже сама знаю это!...
   Т р у п е ц к о й. Да, была, когда была сказкой, мечтой, но ее вдруг не стало, когда она решила стать реальностью... Но чего вы боитесь? Той реальности, которая вас окружает, которая на самом деле - только мираж, только игра, в том числе, и воображения, или же реальности самой любви?
   С т о г р а м о в а. Я не знаю... Той реальности я боюсь, но ее для меня как бы и нет больше...
   Т р у п е ц к о й. Но любовь гораздо огромнее ее, гораздо реальнее, поэтому кажется еще страшнее, пока не взглянешь ей в глаза. Да, страшит ее неизвестность. Но вы лишь попробуйте это, сделайте лишь один этот шаг, даже стоя на месте, взгляните ей в глаза, позвольте ей сказать вашими губами, за вас... Представьте лишь, что все - это лишь ваш сон, где вы вольны, где надо лишь преодолеть скованность и сделать этот шаг...
   С т о г р а м о в а. (не в силах сопротивляться ему) О, что вы со мной делаете? Зачем вы говорите за меня, говорите то, что я боюсь сказать, в чем боюсь себе признаться? Я... Да, я вижу это во сне, видела, но в жизни это невозможно, жизнь не такая, как сон...
   Т р у п е ц к о й. (подхватывая ее на руки и устремляясь к двери) Конечно, поэтому и нужно сбежать из ее клетки, умереть для нее в объятиях сна, где лишь и можно повстречаться с любовью, где ничего, кроме любви, и нет... Правда, нужно еще одно - не проснуться!...
  

Занавес

Сцена 3

Тот же трамвай, но уже другая остановка, обстановка,

на фоне осеннего швейцарского пейзажа.

  
   Т р у п е ц к о й. (просыпаясь, с горечью) О, черт возьми, неужели и это опять приснилось!?
   С о в к о в. Чего ты орешь на весь трамвай?
   Т р у п е ц к о й. А, так... (в сторону) Черт, и опять же на самом интересном месте! Может, я просто не помню, что было дальше? Но ведь это еще обиднее!...
   С о в к о в. (тоже позевывая спросонья) Кстати, тебе, наверно, сейчас выходить?...
   Т р у п е ц к о й. (обреченно) Зачем? Это что, опять Октябрьская?
   С о в к о в. Нет, но тебя здесь вроде ждут, должны ждать...
   Т р у п е ц к о й. Кто?
   С о в к о в. Отморозова, кажется, кто ж еще? Или ты и с Муравьедовым договорился?
   Т р у п е ц к о й. Так, а ты откуда, во-первых, знаешь, а, во-вторых, ты сам-то куда собрался?
   С о в к о в. А я в Швейцарию поеду со своей совковой лопатой. Мне тут с моей фамилией и делать, и ждать нечего, как сказали некоторые, а там она, может, и редкой, эксклюзивной будет. Там я как бы попаду в ту страну и на той стадии отрицания, что и надо.
   Т р у п е ц к о й. Кто там будет эксклюзивной, твоя совковая лопата? Хотя, честно скажу, их бабы - еще хуже! Они - как штыковые лопаты, ну, если ты надеешься, допустим, использовать ее при снегоочистительных работах. Однако, если копать себе могилу, то это лучшее, самое скорое средство. В последнем случае твоя совковая хотя бы будет это делать гораздо медленне, особенно в самом начале, хотя, правда, намного легче, сподручнее, когда ты будешь уже наполовину в яме. Но хотя бы полжизни прожить в заблуждениях - это лучше, чем сразу штык - в бок!
   С о в к о в. Спасибо, конечно, за информацию, хотя я говорил лишь о своей фамилии...
   Т р у п е ц к о й. Ну, это и не важно! Просто мне почему-то о бабах сейчас говорить приятнее... Слушай, а что за работа-то у нас была?
   С о в к о в. А фиг ее знает! У тебя спросить надо... Князь потом, после тебя же пришел, вот, номера счетов оставил (отдает ему листок)...
   Т р у п е ц к о й. Конечно, если бы я помнил, то я, может, удивился бы тому, что и ты что-то заработал, но, увы, ничего, кроме болтовни, тоже не помню... Стены лишь с обоями...
  

Входит Контролер

  
   К о н т р о л е р (довольно усмехаясь) Ёр тикет?!
   Т р у п е ц к о й. Вот?! То есть, что?
   К о н т р о л е р (помахивая книжечкой перед их носами, напевает) Ван вэй тикет, ван вэй тикет!... Ну!
   Т р у п е ц к о й (с удивлением поглядывая то в окно, то на нее) Ай ем сори!
   С о в к о в. Я тоже ем сори!
   Т р у п е ц к о й. Но я и донт андерстэнд! Ай ем русиш!
   К о н т р о л е р. (с интересом) Ю донт андерстэнд? (в сторону, уже интернационально мысля) Ха, так эти болваны тогда вообще ничего не понимают? Вообще ничего? Что ж, глупо не воспользоваться их незнанием наших как бы обычаев, национальных швейцарских традиций... (вслух) Ю нэвер гив ми ё мани? Ю онли гив ми ё фани бэби? Ноу мани, ноу! Нэчерэл чендж!(слегка приподняв юбку, усаживается на Трупецкого как ни в чем не бывало, в сторону) Только уж не делай удивленные глаза, будто тебе это неприятно - спасать династию теперь швейцарских контролеров от вымирания! Да, он, точно, артист! (вслух) Юр Окей?
   Т р у п е ц к о й. О, вэри вэл! Окей, вэри Окей! Ю вонт мэни бэби? Хау матч?
   К о н т р о л е р. (показывая пять пальцев) Мэни-мэни! (дает ему визитку, ключ) Май адрэс, ёр кей фром май бэд... Гоу энд вэйт! Зэ ворк из эт фёрст плэйс, бат мэн афтер!... Гоу, гоу!
   С о в к о в. Ю вонт... (показывает десять пальцев) бэби? А ем Совков...
   К о н т р о л е р. (скептически осмотрев его сверху донизу, грозно) Ноу! Вэриз ёр тикет?! Совок, гоу хом, гоу хом!...

(трамвай с приплясывающей Контролером уезжает)

  
   Со в к о в. (выйдя с ним из трамвая) А ты говоришь, что мы с ними на разных стадиях, ничего не на разных, и тут все то же самое!
   Т р у п е ц к о й. Но где тут-то?
   С о в к о в. Как где? В Швейцарии уже, где еще! Я, оказывается, тоже вздремнул и проспал с тобой Октябрьскую, и Декабрьскую... Да, и зря мне что ли та же белиберда снилась?
   Т р у п е ц к о й. Ну, извини, это сейчас, скорее, нам вот это снится, потому что такого в жизни просто быть не может, а вот то, что тогда якобы приснилось, так это же такая банальность, будничность, что такое уже каждый раз снится.
   С о в к о в. Ну да, а там ты, можно подумать, не мог трахнуть Контролера, сделав мечты реальностью?
   Т р у п е ц к о й. Ха, а ты знаешь, в чем была ошибка Швейцарова?...
  

Входит Швейцаров в том же костюме.

   Ш в е й ц а р о в. Да, ты знаешь? Вот-вот, в том и была, что я-то правда был из швейцарцев, а они-то - нет, поэтому они даже наследников оставить не могут, почему вас и...
   Т р у п е ц к о й. Ты хочешь сказать, что и она тоже?...
   Ш в е й ц а р о в. Нет, ты, правда, жестокий! Неужто она тоже не человек, тоже по любви не хочет? Так можно и шприцом обойтись, без мужиков совсем, но зачем тогда мы, как ты и говорил?! Но тут-то он уж не такой дурак, чтобы этого не понять!
   Т р у п е ц к о й. А вдруг бы мы серьезно влюбились?
   Ш в е й ц а р о в. Ну, еще бы! Конечно, пока бы дитя не родился, пока бы пеленки, памперсы не появились, и всякое такое не началось, чебуреки разные... А тут, извини, отец и дедушка сразу - для наследника гораздо предпочтительнее...
   С о в к о в. (наивно как бы) А как же любовь?
   Ш в е й ц а р о в. Так, думаешь, вы одни такие, кто работу ищет? Кстати, Трупецкой, не хотите чебурек? Ну, как хотите!... Нет, Совков, тебе я не дам, сейчас не дам, это была бы уж какая-то компанейшина. Я дам тебе, когда ты выйдешь из банка!... Ладно, мне пора уж на работу тоже... Кстати, я в том самом банке теперь швейцарю, вон, там он, за углом, так что не прощаюсь. Да, и насчет чебурека, то есть, я не шутил!...

(уходит бодрым шагом)

  
   Т р у п е ц к о й. (разочарованно) Черт принес его сюда, что ли? Взял все и...
   С о в к о в. Ну, да, а ты бы хотел и деньги заработать, и письма от нее любовные получать? Странная у тебя какая-то логика, как я погляжу, - почти как наша диалектика! Тогда тебе надо было к Отморозовой, а не спать в трамвае до самой Швейцарии. Та ведь тоже самый настоящий совок, диалектик все еще: у нее и деньги есть, и любви бы хотелось по старинке, то есть, бесплатной...
   Т р у п е ц к о й. Мстишь за Контролершу? Ладно, я тебе ее как другу уступаю, мне, если честно, что-то расхотелось... Нет, детей строгать мне нравится, но так, даже без игры какой-то - это уж слишком материалистически, даже хуже работы, потому что, хоть и бесплатно, но уж совсем не любовь. Я тут, наверно, тоже совок...
   С о в к о в. И что же ты тогда собираешься тут делать?
   Т р у п е ц к о й. Не знаю... Получу, наверно, деньги, да...мотану опять домой... ждать, пока у тех наследник родится. Ну, хоть посмотреть, а-то и не знаю даже, приснилось все то или было на самом деле, поскольку это самое как раз и не приснилось. Такое ощущение, что я там что-то забыл... Ты тоже?
   С о в к о в. Ну, нет, я поживу пока в эмиграции, ну, пока там не назреет революционная ситуация опять. Все, что там происходит сейчас, легче все же пережить здесь, где нет моральной ответственности за происходящее.
   Т р у п е ц к о й. А вдруг понравится? К тому же, и ситуация там революционная зреет в обратную сторону...
   С о в к о в. Чтоб не понравилось, я свою совковую лопату сюда все же выпишу, она мне и здесь плешь проест, найдет - за что! С нашими бабами нельзя не стать революционером, они же, как ты и говорил, изначала диалектики: им, даже если все хорошо, все равно это все не нравится, обязательно надо все отрицать, все изменить напрочь, а потом уж отрицать то отрицание, но чтобы все хорошее опять осталось, чтобы пилить нас было за что, чтоб жалеть было что... Боже!
  

Сверкая босыми пятками, почти вприпрыжку, на улице

показалась счастливая княгиня, за которой плелись тоже

босыми два едва узнаваемых, с длинными седыми патлами,

старца в толстовках, гордо бросая в стороны взгляды искоса.

  
   С о в к о в. (раздавленно) София, вы?!
   С т о г р а м о в а - Р ю м к и н а. Да, и горжусь этим! Так же, как все, как все, как все, я по земле хожу, хожу...
   С о в к о в. Ну, уж тут-то далеко не как все, я бы сказал...
   Р ю м к и н. (облобызавшись с друзьями по древним обычаям) Вот, именно! Или тут все - графья? В Монако, вот, другое дело, там процент князей на душу населения очень высок, хотя тоже...
   С т о г р а м о в. (оправдываясь) Но мы это сознательно, чтобы исправить у международного дворянства ложное мнение о нас, созданное этой... зарождающейся в наших недрах буржуазией с ее челночной дипломатией, и с ночами длинных рублей, но с короткой памятью. Да, час ее близится, поэтому мы решили заранее, до того пройти путь босого графа, чтобы уж потом, после февраля, не возвращаться к этому. Да, и вы, друзья, тоже могли бы вступить в наш орден странствующих босольеров, поскольку тут титулы и не обязательны для всех, достаточно подходящей фамилии. У нас полное равенство, общий котел, кошелек...
   Р ю м к и н. К тому же, сейчас нас очень сближают и временные финансовые затруднения, но разве наш народ не испытывал их постоянно? Без них нам даже было как-то непривычно, чего-то не хватало, в отличие от народа, хотя бы этим не обделенного. Я даже предлагал своим спутникам взойти на Голгофу, но теперь и доченька вдрувг отказалась, сказав, что после одного из нашумевших фильмов она не верит никому из мужчин, без исключения и вновь решила идти другим путем...
   С т о г р а м о в. Не слушайте, граф преувеличивает! Мы полны энтузиазма и решительности все преодолеть, ну, став лишь в этом немного ближе к нашему народу. Поэтому вы опять можете приступить к работе, считая, правда, авансом плату за ту, предыдущую, поскольку... Нет-нет, вы-то справились тогда, я не спорю, даже несколько перевыполнили производственный план, но, как у нас всегда и было, продукции на выходе не оказалось...
   Т р у п е ц к о й. (опять философствуя) Ну, это не удивительно! Я недавно кому-то как раз и говорил, что мы сейчас находимся на их как бы стадии капитализма, но лишь в другой стадии отрицания отрицания, если не брать в рассчет момент истины Керенского, а, следовательно, то что для них является ложью, для нас уже является истиной, то что для них - продукция, то для нас - производственный процесс, а что для них потребленный товар - то для нас продукция, и так далее, с некоторым сдвигом... Это все объективно, кстати!
   С т о г р а м о в. (довольно) И, значит, я прав, что здесь мы ту вашу зарплату можем вполне объективно считать авансом за новую работу? Черт, сильная штука - логика, а ведь наши там не знают, не понимая из-за этого, в чем же наша национальная идея, в чем именно наша самобытность, почему и не спешат возвращаться к истокам и составляющим даже марксизма-ленинизма!...
   Р ю м к и н. Почему мы, кстати, и решили сами подняться вверх по течению истории...
   Т р у п е ц к о й. Вот именно, князь, а идея в том как раз, что здесь я, может быть, готов буду поработать даже бесплатно... (Софье) А вы, зато, теперь счастливы, наконец? Вы опять другая, вас опять не узнать, словно вы вновь в другом сне, на новом витке спирали...
   С т о г р а м о в а - Р ю м к и н а. Спирали? Да, это что-то мне напоминает... А, ваши те разговоры! Нет-нет, я счастлива, поскольку наконец уговорила их пожертвовать почти все наши деньги Красному Кресту и я теперь являюсь женой члена уже всего мира, а не захолустного дворянского собрания, о чьем существовании не подозревали даже в самом захолустье? Я сама - часть этого мира, который благодаря этому стал тоже намного лучше и справедливей.
   С т о г р а м о в. (Трупецкому, подчеркнуто) Да, мы тоже ведь авансом пожертвовали все, ну, одной клинике того Креста, но диагноз их, увы, оказался приговором, почему у меня и нет никаких претензий к качеству вашей работы. Вы сделали все, что смогли, и теперь можете проавансировать даже и последующие мероприятия нашего ордена...
   С т о г р а м о в а - Р ю м к и н а. Да, ведь я, к сожалению, только потом поняла, что верить Библии, написанной только мужчинами, нельзя полностью, и что главное предназначение Евы, как и Магдалины, было совершенно в другом, почему, кстати, я первой, а не граф и не князь, разулась. Да, мне кажется, только женщина может спасти и возродить Россию, за один раз избавив ее от двух, или даже от трех поколений мужчин, в течении которых они должны будут переродиться в нового человека, избавившись от тяжелого наследия прошлого. Я только сейчас поняла те ваши самокритичные высказывания. Но для этого нам надо столько сделать, начав, естественно, здесь. Ну, во-первых, мы должны найти гробницу Джульетты...
   Т р у п е ц к о й. (скрывая разочарование) Конечно, но только я еще не получил ту зарплату... Так, куда-то номер счета подевался... Совков, вы свой не помните наизусть? Мне в жизни пришлось столько ролей, столько чужих слов запомнить, что места для собственного счастья уже не осталось...
   С о в к о в. (пожирая Софью глазами) Боже, от некоторого счастья я тоже бы мог забыть и это, но именно встреча с этим счастьем воскресила в моей памяти все вплоть до последних мгновений, до последней буквы, цифры...
   С т о г р а м о в а - Р ю м к и н а. О, боже, меня даже в жар бросило от воспоминаний! Князь, мне надо срочно мороженого, или я сгорю! Князь?!...
   С т о г р а м о в. (якобы не слыша, крепко держа Трупецкого за локоть) Надеюсь, вы-то не будете теперь спорить, на ком все же лежал и первородный грех, кто был виновницей?...
   С о в к о в. Что князь, при чем тут князь - не князь? Разве я не смогу охладить ваши воспоминания? Я сейчас, мигом!

(убегает в сторону Банка)

  
   С т о г р а м о в. (несколько запоздало) Да, княгиня, вы что-то мне хотели сказать?
   Р ю м к и н. Она даже сказала, ну, про мороженое и другие прохладительные напитки, поскольку и у меня с самого утра внутри горит все от воспоминаний о былом, даже вчерашнем... Мы тут вчера встретили Рылова, он уже и сюда кроликов развозит...
   С т о г р а м о в а - Р ю м к и н а. Нет, я пошутила, я совсем не хочу охлаждать те воспоминания, Совков опять неверно выразился. Я хочу гореть, пылать и даже сгореть, может быть... (Трупецкому) А в вас еще не остыли те воспоминания? Мне кажется, я могу сейчас гореть даже за двоих.
   Т р у п е ц к о й. (ей) Когда бы они успели остыть, княгиня, если весь путь сюда я провел словно во сне, словно мы только полчаса назад расстались, когда мой костер только разгорался! Меня даже не смогли погасить и эти разговоры о деньгах, о прозе жизни...
   С т о г р а м о в а - Р ю м к и н а. (ему) Да, и меня тоже... Мне даже не хочется ждать Совкова с его прозой. Может, мы сбежим от них прямо сейчас? Спрячемся в каком-нибудь тенистом шалашике какого-нибудь отеля, или умчимся в горы, в город ли Ромео и Джульетты по самому сверхскоростному шоссе на самой быстрокрылой птичке! К тому же, мне кажется, что я знаю точно, где искать саркофаг Магдалины, ведь я разгадала концовку того фильма... Хотя и не важно, с чего начинать, поскольку теперь я совершенно свободна, Ваня, нас с ним уже ничто не связывает. И ты знаешь, вот уже почти неделю для меня не было ничего дороже свободы, и я наконец поняла, чего же нам так не хватало там, дома. Да, Ваня, именно свободы, но даже понять это дома, в его четырех стенах, было объективно невозможно. Если мы там и искали интуитивно свободу, то опять же в других четырех стенах, не менее! И лишь оказавшись тут, на улице этой ужасно тесной Европы, я все поняла и хочу, чтобы ты тоже поскорее это понял...
   Т р у п е ц к о й. (в сторону) Однако, мне бы хотелось сказать на прощание Совкову, что он был все же прав насчет чебурека. (ей) Неужели это правда, и вы свободны?!
   С т о г р а м о в а - Р ю м к и н а. (ему) Да, едва я поставила на прошлом Красный Крест, я вновь взяла себе и девичью фамилию, так что я теперь опять княжна Стограмова-Рюмкина. Видите ли, у графинь, к несчастью, нет такого обозначения невинности, а у княгинь есть... Да, я ведь верила, даже знала, что мы вновь встретимся, мы же тут уже почти неделю поджидаем вас. Поэтому, милый, я потребовала от клиники в качестве утешения за тот диагноз вновь сделать меня княжной. У них это, оказывается, так просто, ну, как и у нас - лишиться этого. Если бы мы были сейчас в отеле, я бы вам даже продемонстрировала их успехи... Это ведь стоит того?
   Т р у п е ц к о й. (ей) Конечно, конечно, милая, это он не стоит вас, он ведь и тогда вас так сильно недооценивал, да, я просто уверен, что он вас слишком недооценил... Что ж, сам виноват! (в сторону) Черт, только бы и впрямь слишком не накаркать!
   С т о г р а м о в. (Рюмкину) Граф, вы только не упустите их, потому что... Ну, я тогда слишком высоко оценивал династический потенциал вашей дочери, чересчур даже переоценил...
   Р ю м к и н. (ему) Спасибо, князь!
   С т о г р а м о в. (ему) Спасибо много, но сдача нам не помешает... (в сторону) Бракодел чертов! Да, но что ты ожидал от этих совковых графьев? (ему) Я ведь им дважды заплатил, можно сказать, за одну и ту же работу, хотя Швейцаров и тут сволочью один раз оказался... Поэтому и смотри в оба...
  

Появляется Отморозова в сногосшибательном прикиде от Кардена,

и Муравьедов в этаком унисексовом наряде.

  
   О т м о р о з о в а. (не скрывая радости) О, господа, не может быть, я так рада!... Я словно знала, даже верила, что тут русских дворян должно быть все же больше, чем местных.
   М у р а в ь е д о в. Да, такая радость! Эти ведь местные совершенно не знают дворянского языка!
   Р ю м к и н. (не без гордости) Однако, фамилию Рюмкиных они узнают сразу...
   О т м о р о з о в а. Но самое интересное, князь, что пока мы ехали сюда, те ваши планы сбылись, и тут, действительно, наступил коммунизм. Да, нам тут совершенно не надо работать, но зато есть все по моим потребностям...
   М у р а в ь е д о в. Точно, только мы захотели, вот, поговорить с кем-нибудь, как вдруг вы попались нам!
   О т м о р о з о в а. Мы, кстати, только что с презентации Рылова...
   Р ю м к и н. (с нескрываемой горечью) Как, она ведь в три часа?
   М у р а в ь е д о в. Ну, он, естественно, забыл перевести стрелки часов, все еще пытаясь жить по совковому времени, он ведь у нас - патриот, еще не оценил, какие произошли в мире изменения!
   Р ю м к и н. И, что, все уже съели, то есть, она уже закончилась?
   О т м о р о з о в а. Нет, официальная-то часть еще продолжается, он ведь чисто материалистически начал все с дегустации... Боже, Трупецкой, и вы здесь?! Вы, может, проехали тогда... свою остановку?
   Т р у п е ц к о й. Ну, я же не знал, что у нас любой пенсионер даже может на трамвае доехать до Швейцарии, причем по льготному билету?
   С т о г р а м о в. (по государственному) Да, у нас так многие, якобы не зная, только осуждают государство! А я, кстати, - наглядное подтверждение этому, как и граф, вот. Да, мы с ним оба принципиально ехали сюда бесплатно по своим пенсионным удостоверениям, а я еще - и по ветеранскому, поэтому они мне еще и доплатили.
   Р ю м к и н. Ты опять все напутал, князь! Это они тебе заранее оплатили обратный билет...
   С т о г р а м о в. Что ж ты не сказал? Я ведь уже и это растратил...
   Р ю м к и н. Не волнуйся, тебе они и еще раз оплатят!
   О т м о р о з о в а. (понимающе) Кстати, Муравьедов, как мы могли забыть?... Ведь после официальной части у Рылова в меню, то есть, в програмке записан банкет? Боже, осталось всего пять минут...
   Р ю м к и н. Господа, мы не может оставить нашего соотечественника одного, тем более, нашего производителя!
   С т о г р а м о в. Да, не бросать же его на съедение акулам капитализма, ну, почти коммунизма, то есть, но все равно акулам? Нам ведь, господа, пока нечего экспортировать, кроме нефти и крольчатины, то есть, продукции двух наиболее высокопроизводительных и, я бы даже сказал, секретных отраслей хотя уже и не народного хозяйства, но где на нас еще продолжает работать рента Маркса, отчего я, Трупецкой, все же не потерял надежд на реализацию нашего плана насчет всем - по потребностям. По моим личным впечатлениям, тут совсем немногих осталось подключить к этой программе. Ну, а поэтому, княгиня, мы должны идти, даже из международной солидарности!
   Т р у п е ц к о й. А, что, не пошел экспорт продукции третьей, не менее высокопроизводительной отрасли все еще народного... промысла?
   С т о г р а м о в. Ну, видите ли, когда началась экономическая война с грузинской паленкой, и наша оказалась более высокоэффективной, тут все почему-то начали считать ее нашим экономическим оружием как бы массового поражения, вспомнили всякие там договоры о нераспространении, чуть ли не о полном запрещении химического оружия. Хотя, конечно, паритета тут никакого, и Польша, вон, давно производит и свои Шанели, и ее Наполеон давно уже оккупировал наши рынки, но это, видите ли, согласуется с курсом расширения НАТО, а мы как бы не в курсе.
   Р ю м к и н. И хотя Швейцария - нейтральная вроде страна, но наша продукция тут не пошла... дальше границы.
   С т о г р а м о в а - Р ю м к и н а. Да-да! (Трупецкому) Вы идете с нами? Может, мы оттуда сразу и?...
   Т р у п е ц к о й. (ей) Что вы, терпеть не могу чебуреки с крольчатиной. Нет, вы идите, а я пока подумаю о нашей птичке быстрокрылой...
   С т о г р а м о в а - Р ю м к и н а. (в нерешительности) Честно говоря, я тоже не люблю крольчатину, но мне надо как-то попрощаться с ними... в официальной обстановке. Ведь навсегда?
   Т р у п е ц к о й. (тоже как бы в сомнениях) Да, я тоже не хотел бы вас отпускать, княжна, ведь здесь так легко потеряться, Запад такой большой!...
   С т о г р а м о в а - Р ю м к и н а. (решительно) Тогда я не пойду!
   Т р у п е ц к о й. Но титул вас обязывает, княжна, мы не можем нарушать этикет. Я, как будущий князь, уже понимаю всю ответственность перед русским дворянством...
   С т о г р а м о в а - Р ю м к и н а. Тогда ты, князь, после банка возвращайся сразу сюда, на это... наше место, хорошо?
   Т р у п е ц к о й. Конечно! Уж его-то я найду хоть где, даже будь я не в Швейцарии!
   Р ю м к и н. Трупецкой, а вы - не с нами, вы сразу сначала в Банк заскочите? Тогда мы для вас держим место...
   С т о г р а м о в. Может, вам помочь, или вы все же один донесете?
   О т м о р о з о в а. (совсем сраженная) О, так у вас тоже счет есть в Швейцарском банке? И после этого вы - не князь? Ой, что-то вы темните, товарищ... Может, барон, мы не пойдем? Чем банкет от дегустации отличается?
   М у р а в ь е д о в. (жеманно) Да, я бы тоже не прочь остаться, разделить ношу такого...
   О т м о р о з о в а. (ревниво) Нет, мы же обещали, я ж и забыла!

(торопливо уходят)

  
   Т р у п е ц к о й. (один) Идите-идите!... Ишь, размечтались! Тут вам не социализм, чтоб бесплатно работать, точней, чтоб за одну зарплату на двух работать вкалывать. Князья, называется, а мышление - как у Совкова, развитой капитализм с коммунизмом путать! К тому же, если учесть предыдущий сон, то и за три работы... Так и мечтают испортить тот миг, когда, наконец-то, сказка стала былью, а сон - явью... Даже не верится! Черт, боюсь даже в банк идти, хотя в Швейцарском, вроде, не должны обмануть, но все же... Они ведь нас и в Швейцарском надуть могут, точнее, они не могут без этого! Но тогда, значит, что, если в банке не обманут, то они попытаются уже после надуть. Нет, княжна, я не тебе, я всему вашему княжескому сброду не доверяю, вот в чем беда. Тут Совков прав: счет в Швейцарском Банке, может, даже на Феррари хватит, на бензин до Венеции, но и там, боюсь, меня ждут одни чебуреки, разогретые на пламени страсти... Зачем мне быть всю жизнь чебуречным князем, если мне вдруг денег хватит и на дорогу домой, и на то, чтобы бесплатно играть в своем театре даже королей иногда? Конечно, денег, может, хватит и на то, чтобы у них тут в театре бесплатно работать, но какую мне тут роль могут предложить? Гаврилу из Муму или же какого-нибудь Совкова? Нет уж, лучше играть короля в Совковии, чем Совка - в королевстве! Им это не понять...
  

Вбегает растерянный Совков.

  
   С о в к о в. (пришиблено, что-то не договаривая) Где они?!
   Т р у п е ц к о й. Ну, вот, так и знал! Надули?
   С о в к о в. Да, кто-то надул, это точно! Что ты там мне про сны те пытался сказать?
   Т р у п е ц к о й. А какая теперь разница? Чем те сны отличаются от этого?
   С о в к о в. Существенно! Я бы сказал, даже материалистически! Так, сколько у тебя тех снов было?
   Т р у п е ц к о й. С этим, получается, уже три. Два из них, как говорят, в руку, а этот, похоже, и вовсе мимо...
   С о в к о в. Но мы точно в том первом сне... графиню, княгиню, то есть, того, ну, одевали к свадьбе?
   Т р у п е ц к о й. (трагически смеясь) Боже, святая простота, сама невинность! Несколько раз примерил княгиню, но не помнит даже! Но помнит, зато, как не получилось у него! Не получилось даже в моем сне! Ну, не Совков ли ты после этого? И вы еще, Совковы, мечтаете, даже требуете, чтобы страна наша процветала наяву, а не только во сне? И чтобы сами вы при этом оставались сущими ангелами, а грешил за вас, даже во сне грешил за вас - я! Дудки, Совков! Возвращайся-ка ты, пока не поздно, к своей совковой лопате, того аванса тебе хватит на чебуреки до конца жизни...
   С о в к о в. (приходя в себя, наконец) Точно, чебуреки! Я же их дважды покупал, собирался ли купить? Вспомнил! Точно, дважды!
   Т р у п е ц к о й. Ха, можешь еще раз, в третий раз купить, но теперь в швейцарском микромаркете, тут-то хотя бы они всегда есть...
   С о в к о в. Нет, зачем в третий раз, если мне только за два заплатили?
   Т р у п е ц к о й. За два чебурека? Бедный князь, до чего он дошел, если даже на два моих чебурека позарился! И это новорусское дворянство?! И это наша новая аристократия, революция которой вот-вот грядет обратно? Хм, быстрокрылая птичка, Феррари, Венеция, горный воздух Альп! Хотя, я думаю, княжна и пешком согласится пойти в Венецию, поскольку до родины - еще дальше... Не составишь нам кампанию? Организуем этакий бродячий театр, ну, при ордене босольеров, тебе ж роль дурака не зря по наследству досталась...
   С о в к о в. (недовольно) Да уж, друг, спасибо, что напомнил про мою совковую лопату, придется все же одну зарплату ей послать, чтобы от зависти не померла, да и любил же я ее, однако... А она, говоришь, снова княжна, или ты оговорился, учитывая, что первый твой сон был как бы, ну, несколько эротичным?
   Т р у п е ц к о й. Ты про какую зарплату говоришь? Мой друг, тут тебе на оплату перевода вряд ли хватит одной зарплаты, ну, если тебе вдруг не жалко ей послать ее...
   С о в к о в. Да, ты прав! Не то, что жалко, но там ей и половины хватит, а мне тут на двоих надо будеть вдвое больше, то есть, потом и вчетверо даже, да и жизнь тут дороже...
   Т р у п е ц к о й. Совков, и это для тебя жизнь?! Стоило ли ехать сюда ради такой, что даже хуже совковой? Стоило ли вообще нам затевать все эти перестройки, реформы? Пошли уж лучше себя ей посылкой, там хоть такая жизнь оправдана чем-то, революциями, этими же перестройками... Надеюсь, двух зарплат тебе уж хватит и на посылку...
   С о в к о в. Да ну, брось, у них, что, посылка два миллиона стоит? Быть такого не может! Разве что, в Совковию, ну, тогда, конечно, посылать и не стоит...
   Т р у п е ц к о й. (с трудом переваривая услышанное) Не понял, мы, что, при Гайдаре опять проснулись? Ты про гайдаровские два миллиона говоришь, или хотя бы про павловские? Где тогда твой мешок? Или ты все же про наши? Так мне тогда, глядишь, и на Мерседес хватит, ну, немного пусть и бывший даже, но наши ведь бывшие на них, как на новых, щеголяют, бывшие им даже роднее, духовно ближе...
   С о в к о в. Ты бы еще про керенские вспомнил! Увы, тут, к счастью, даже наш конвертируемый пока не в ходу.
   Т р у п е ц к о й. Нет, но не в швейцарских же франках?
   С о в к о в. Конечно, нет! Князь, наверно, даже не знал, что тут франки, а не евро...
   Т р у п е ц к о й. Ну, хоть успокоил, слава богу...
   С о в к о в. Он и к евро-то вряд ли привык!(осуждающе) Они же все: ум, честь, совесть, - переводят только на баксы!
   Т р у п е ц к о й. Только не скажи, что и нам в баксах перевели?!
   С о в к о в. (с пролетарским презрением) А в чем еще-то?! Разве бы он догадался перевести два миллиона евро?
   Т р у п е ц к о й. (все же недоверчиво, пытливо) А, где же они? Где мешок-то?
   С о в к о в. Я что тебе, Бендер, что ли? Вот, карточка, действительна во всех автоматах Европы и Америки... Хочешь чебурек?
   Т р у п е ц к о й. (пытаясь играть на патриотических чувствах) А как же родина, дым отечества, любовь к гробам или хотя бы к совковым лопатам?
   С о в к о в. Увы, у нас она недействительна, как мне сказали, автоматов пока таких нет. А в рубли переводить - мне тут целый воз с мешками понадобится, так что, увы. К тому же, ты сам говорил, что там Октябрь уже не повторится, что мне там опять никем стать придется даже с миллионами? А тут, ну, почти что коммунизм, так на кой?...
   Т р у п е ц к о й. Так что, ты поедешь с княжной в Венецию, мой юный Ромео? Вместо меня хочешь поехать?
   С о в к о в. Но должна же быть справедливость, порядочность ли? Первый сон я как бы не помню, во втором работал ты один... Я же не могу получать зарплату, не сделав работу? Это нечестно даже по отношению к тебе, не говоря уж о княжне! Да, я - совок, таким меня дураком и родили, такими же дураками были и мои предки, поэтому и я обязан это сделать! Поэтом можешь ты не быть, но гражданке княжне я должен и я верну долг!
   Т р у п е ц к о й. Дудки, Совков! Княжна меня уже пригласила в Венецию, опять меня! А ты, Совков, ты, дурак наследственный, так и умрешь дураком. Советую тебе лишь поехать в Монако, в Лас-Вегас, чтобы успеть до смерти спустить свои два миллиона, поскольку тебе нельзя оставлять наследства, так как тебе нельзя, преступно оставлять после себя наследников, да, княжна и не сможет тебе их подарить! Понимаешь, эти деньги тебе случайно достались, благодаря лишь мне тебе выпало это счастье, которого вы, совки, в принципе недостойны! Видишь, у тебя даже с княжной нет шанса расплодиться, и это счастье и для родины, и для всего человечества! Вас, совков, не должно быть в двадцать первом веке, в третьем тысячелетии, потому что и во втором вы случайно, по ошибке оказались! Думаешь, зря она тебя отвергла во второй раз? Нет, не зря, а интуитивно чувствуя, что ты такой же бесплодный, как и она, совковая же княгиня! Они поэтому лишь и пригласили меня, надеясь за счет меня исправить свою карму, ускользнуть из-под карающего меча исторической справедливости, но даже этого вам, совкам, не дано, даже за счет других! Но я тебя даже этого, бесплодного шанса и-то лишу, я вновь уведу ее из-под твоего носа, дальше которого ты никогда не видел, хотя смотрел только в ту сторону. Конечно, ты мне помог тогда, ты был самым подходящим фоном для меня, поэтому я готов тебя взять с нами, на заднее сиденье моего Феррари, или даже водилой. Может, со мной ты, как и в первом сне, исправишься, изменишься генетически, станешь в конце концов логиком, забыв диалектику? Согласен?
   С о в к о в. (все время поглядывая на часы) Ты знаешь, но, как ни странно, мне это даже приятно слышать именно от тебя. Ты так складно это говоришь, очевидно, не раз до этого произнося свои обличения перед зеркалом, когда репетировал свою собственную роль. Конечно, на сцене ты играл кого угодно, но только не Совковых. Однако, в жизни-то для тебя тоже не написали никакой иной роли, кроме... Увы, кроме роли банального, обыденного Совкова из многомиллионной толпы таких же Совковых. Наше отличие лишь в том, что мне приходилось ее играть в жизни, играть каждый день все эти годы от самого рождения, а тебе до сих пор якобы не довелось сыграть себя меж чужими ролями. Увы, друг, брат мой, кого бы совок ни играл на сцене, сам он от этого совком не переставал быть... Знаешь, почему?
   Т р у п е ц к о й. (высокомерно посмеиваясь) Ну-ну, давай, развивай тему! Тебе ничего не остается, вам всем, миллионам совков, ничего не остается, как и других за кампанию считать совками, причислять к своему ордену босольеров. И попробуй только не стань его членом, заяви о своей непричасности к нему, к вашему стаду, как вмиг опять станешь изгоем, диссидентом, но уже среди бывших. Кто не совок - тот против нас! Но, уважаемый, мы с тобой не в Совковии, мы сейчас в свободной стране, где у меня есть выбор...
   С о в к о в. Нет, боюсь, что уже нет...
  

Входит Швейцаров.

  
   Т р у п е ц к о й. А вот, и он, полноправный житель этой свободной страны, который может подтвердить: обязан ли я и здесь считать себя совком, как и мой соотечественник, если я всю сознательную жизнь прожил среди них, но как на чужбине, но прожил, не живя, поскольку моя настоящая жизнь протекала на мировой сцене, и лишь за их совковым занавесом?
   Ш в е й ц а р о в. Да, друг, конечно, как и моя - у дверей, на проходных Совковии, в которые они, совки, входили, выходили, но не я, я всегда был где-то на границе, пусть даже на внутренней границе Совковии, но не внутри! В сердце, в наследственной памяти, я всегда был здесь, на родине моих предков! Ты прав, а ты, Совков, не прав, раз не взял наличными!
  

Входят довольные дворяне.

  
   Р ю м к и н. (поглаживая весьма заметный живот) О чем дискуссия? Вновь о логике, диалектике?
   С т о г р а м о в а - Р ю м к и н а. (Трупецкому) Милый, а где наша птичка? Ты уже был в Банке?
   Т р у п е ц к о й. (ей, улыбаясь) Любимая, наша Феррари пока в магазине, но я и не стал ее выбирать без тебя. Я хочу, чтобы выбрала ты... (всем) Нет, граф, у нас спор прозаичней, о совках, и их будущем, при очередной новой метле! Князь, скажите-ка, могут ли два миллиона исправить совка, сделать его другим человеком? Совков, ты не против, если я тебя приведу в пример?
   С о в к о в. Но почему я должен быть против, почему я должен стыдиться своей истории, родословной, своей страны, где все были совками?
   О т м о р о з о в а. (как бы случайно прислонившись к Трупецкому) Нет, но некоторые вынужденно были, даже не были, а были вынуждены быть ими перед всеми, как бы для конспирации.
   С т о г р а м о в. Ну, как и наши разведчики были тут для конспирации, но уже буржуями.
   М у р а в ь е д о в. (все время случайно касаясь Трупецкого) Да, мы во многом, в самом даже сокровенном вынуждены были конспирироваться под стандартной, безликой маской совка, но лишь ради безопасности. Мы как бы работали совками, чтобы в качестве оплаты за этот нелегкий труд быть самим собой в свободное время, по другую сторону дверей...
   Ш в е й ц а р о в. Вот-вот, а я - как раз на самих дверях, но только не по эту сторону!
   С т о г р а м о в. Ну, я-то и вообще за кулисами... (Совкову) Так, вы получили уже... два миллиона?
   С о в к о в. (ему) Да, я получил свою долю. Спасибо, конечно, я даже не рассчитывал не только на два, но и на две... тысячи - даже не очень...
   С т о г р а м о в. (ему) Ну, понимаешь, я тут и свои комиссионные учел, так сказать, вроде бы заначку от жены, ты же понимаешь, как оно бывает в семейной жизни...
   С о в к о в. (ему) Можете не сомневаться!
   С т о г р в м о в. (ему) Думаешь, я когда сомневался в тебе? Обижаешь! Да, брат, совок совка видит издалека...
   С т о г р а м о в а - Р ю м к и н а. (стараясь оттеснить Отморозову) Мне только кажется забавным такое словосочетание: совок с двумя миллионами! Совков, как вы это представляяете себе?
   С о в к о в. Честно признаюсь, что с трудом, княжна, поэтому хотел бы у вас консультироваться, ну, насчет расходных статей семейного бюджета. А что касается самих двух миллионов, то ведь раньше я, как настоящий совок, всегда ощущал неразрывную связь с куда большим бюджетом всей страны, даже всего соцлагеря, поскольку официально-то был его как бы хозяином, поэтому сейчас я даже удивляюсь, что не я - мультимиллиардер, а какой-то там бродяга с Байкала...
   С т о г р а м о в. (в сторону) Да, извини, брат, тут я маху дал, пожадничал, сэкономил на комиссионных...
   Т р у п е ц к о й. Что ж, Совков, тебе легче, однако, и здесь. Мне придется долго привыкать к роли миллионера, поскольку я и мультимиллиардером себя не ощущал, да и совком тоже не стремился стать, какая бы метла не начинала у нас мести. Я-то знал, что я - не хозяин был там, я не верил, поэтому и не был счастлив, какими могут быть только слепо верующие...
   О т м о р о з о в а. Ну, уж у вас-то отбоя не будет от консультантов, можете поверить. Мой опыт и титул - в вашем распоряжении!
   Р ю м к и н. Да уж, друг, если уж вам нужен консультант насчет расходов, то я и сам тут был тот еще мастер, да и дочке по наследству этот дар передал...
  

Вбегает запыхавшийся Рылов.

  
   Р ы л о в. Фу, думал, что опоздаю! Что же вы, друг, не были на презентации? Но я о вас не забыл! Хоть у меня эти акулы чуть с руками мои акции не оторвали, но я вам на миллион оставил. Можете не сомневаться, инвестиции в кроликов, в самую высокопроизводительную сферу производства, - самые же и высокодоходные!...
   С т о г р а м о в а - Р ю м к и н а. Граф, опять вы за свое! В человека, в Гомо Сапиенса надо вкладывать инвестиции, напрямую вкладывать, а не через кроликов! Духовная сфера у нас в загоне, а вы опять путь на небеса даже прокладываете через желудок, да еще и кроличий вначале!
   Р ы л о в. Ну, княгиня, простите, я еще ни в одном загоне вашей духовной сферы не встречал, не попадалась. Там и без нее экологически чистое питание и здоровый сон. В здоровом теле, однако, здоровый дух, а не наоборот!
   М у р а в ь е д о в. Да, вы сами только потрогайте, разве может быть в таком теле какой другой дух?
   Т р у п е ц к о й. Господа, господа, о чем мы спорим? Разве я, играя королей, рыцарей на сцене, привыкнув к бутафорной роскоши, к нарошечным пиршествам, не совладаю с настоящими? Чего стоит только роль одного из игроков классической драмы Гоголя? Но нет, княжна, одною ролью я не удовлетворился бы, я хочу их все теперь сыграть, но не на сцене, а в жизни, но... кроме одной, конечно... Да, я вновь не буду играть только себя самого, опасаясь, а вдруг Совков прав, и я на самом деле, как и все мы, - только совок по натуре, по родословной, по судьбе? Нет, я даже пробовать не стану, хотя мне и довольно интересно узнать, а что же это за роль, что же это такое! Но я подожду, оставлю на потом, когда мы с вами лет так за двадцать-тридцать растратим эти миллионы... (Софье) С вами, только вдвоем с вами, любимая княжна! Я лишь хочу от них отделаться, мне лишние зрители не нужны.
   С т о г р а м о в а - Р ю м к и н а. (ему) Да, я уже не в силах ждать, когда же мы... избавимся от них и останемся вдвоем. Когда же вы, ну, сходите за... банковскими билетами в Венецию?
   С т о г р а м о в. А почему бы не наоборот, Трупецкой? Почему бы вам не начать с роли совка, ну, хотя бы для того, чтобы сравнить с точки зрения теории относительности? Если уж совок так плох для вас, то по сравнению же с ним, вам и швейцарский нищий вдруг покажется богачом?
   Т р у п е ц к о й. (даже радуясь оплошности князя) О, нет, князь, никогда, потому что это наоборот означает всего лишь снова, а снова я никем не хочу быть - только заново! Это вы можете снова быть хотя бы князем, пусть даже и босым, а я - кем снова? То-то!
   С о в к о в. И ты даже не захочешь быть снова вместе, ну, как мы уже были? Ведь у нас, признайся, неплохо получалось... даже с Контролершами?
   Т р у п е ц к о й. Если честно, то не хочу! Прости, да, у нас что-то получалось, ну, когда дело касалось работы, но после работы я хочу, наконец, стать полноценной личностью! Я устал от коллективов, которые были даже в театрах, без которых мы даже во сне не могли обойтись. Иногда ведь мне даже казалось, что и фамилия моя происходит именно от труппы, от театрального ли коллектива, и в ней лишь сэкономили на одной букве! Но нет, покончено и с этим! Ничего - от совка, никаких больше метел: ни старых, ни новых! Это был наш последний сон на двоих! Все, я пошел к стартовому барьеру, к началу своей новой жизни... (Софье) Жди меня, но лучше одна...

(широким шагом уходит в сторону банка)

  
   С т о г р а м о в. Что ж, прощайте, Трупецкой! Даже жаль, что вы отказались от моего предложения!... (без него) Швейцаров, а что же ты не на работе?
   Ш в е й ц а р о в. Как, сегодня же короткий день? Завтра выходной, народ на дачу, на картошку поедет...
   С т о г р а м о в а - Р ю м к и н а. Так, банк уже закрыт? Что же вы ему не сказали? (порывается было догнать, в сторону) О, куда это я? Или не понятно, что она уже здесь, хотя и на глаза мне не показывается? Не стоит за двумя и кроликами гоняться... (вслух, капризно) Боже, это что же выходит, что нам теперь два дня ждать тут, опять перебиваясь чебуреками?
   С о в к о в. Зачем? Мы можем съездить в Венецию, пообедать, а в понедельник вы вернетесь к нему, если... захотите. (слыша скрип тормозов) Вон, кстати, мне и Феррари уже подогнали... красный.
   С т о г р а м о в а - Р ю м к и н а. (удивленно) Как, правда, красный? Вам тоже красный понравился?
   С о в к о в. Да, не привык еще к другим цветам, но выбирал я в надежде, что вам понравится...
   Р ю м к и н. А что, дочка, может, мы и впрямь заскочим в Венецию, перекусим, да вернемся?
   С т о г р а м о в. (толкая Совкова локтем в бок) Да, поехали, я вам по дороге один забавный анекдотец расскажу про одного работника-совка, который за одну работу захотел получить две зарплаты...
   С т о г р а м о в а - Р ю м к и н а. А Трупецкого мы, значит, не подождем? Хотя, разве он поедет теперь с вами, Совков, после того, как столько наговорил? Нет, он гордый, я знаю... Хорошо, слетаем, это же близко по нашим меркам? Может, кстати, в Париж по дороге заскочим? Не ехать же мне в Венецию в этом, простите за выражение?...
   С о в к о в. Княжна, приказывайте!
   С т о г р а м о в. Что ж, с Толстым пока придется распрощаться, да и хватит недели. К тому же, эти все равно по нашему ничего не понимают, думают, что мы - хиппи какие, а не русские дворяне, богоискатели. Им-то, конечно, после Фрейдовского горшка куда ближе Достоевский, саморазоблачающийся, раздевающий душу перед всем миром от нашего лица. Конечно, и Толстой не обошелся без критики, но он-то хотя бы сам и всего лишь разулся на миру, демонстрируя тем, скорее, свое мужицкое здоровье, не обнаруживая вдруг под лаптями всякие там раздвоенности души, шизофрении и прочее, как раз здесь-то наиболее распространенные. Мы же как раз и показали им всем, что даже после такой долгой революции, как перестройка, большинство наше, народ и его новое дворянство совершенно не изменились, не говоря уж о каком-то раздвоении личности, ее метаниях между прошлым и настоящим. Свое постоянство и бессребренность народ уже неоднократно продемонстрировал в тех же пирамидах, упрямо избавляясь там от материального, поскольку материалистом он не стал даже и при материализме. Конечно, и в нашей семье не без уродов, и у нас в стране кое-кому, у кого на это есть лишние деньги, нужны психоаналитики. Но народ сам лучше снимет с себя последнюю рубаху и пропьет, излечившись вмиг от любых болезней, как и от денег на врачей. Поэтому тут кое-кто из отсутствующих и не правы были насчет всяких там дважды отверженных. Народ наш и после трех отрицаний чисто диалектически отвергнет только самих отрицателей, сохранив от предыдущего в качестве положительного лишь самого себя. Поэтому вы передайте этому дважды отверженному мои соболезнования! Это он - совок, а не Совков, который, как представитель народа, каким был всегда, таким оставался и в Совковии, таким останется и здесь, даже на чужбине. Поэтому пусть некоторые со слишком многозначными фамилиями о себе подумают, попробуют самих себя найти в себе, если не заблудятся среди чужих ролей...
   Р ю м к и н. Господа, надо поторопиться, бакс-то дешевеет с каждым днем!
   Ш в е й ц а р о в. Рубль, зато, дорожает. Я бы, Совков, в рубль сейчас деньги вкладывал. Родине они сейчас нужнее, князь?
   С т о г р а м о в. Родина у нас теперь, Швейцаров, - это весь мир, не забывай про наш план под кодовым названием Перестройка! На родине-то коммунистов хватает, тут они теперь нужнее...
   С т о г р а м о в а - Р ю м к и н а. Нет, папенька прав, впервые в жизни прав, ну, насчет бакса, поэтому поехали скорее через Париж, но по дороге все же заедем в Лондон, там какие-то аукционы проводят, распродажи всяких только дорожающих с каждым днем духовных ценностей, картинок разных...
   С о в к о в. Вперед, красная птичка!...

(уходят, забыв второпях о братской солидарности дворян всех стран)

  
   О т м о р о з о в а. (крайне довольно, слыша звук отъезжающего Феррари) Вот, и вся любовь! Княгиня продалась за обед, где это видано, где это слыхано!? Что же мы требовали с наших нетитулованных проституток, еще и осуждая их?
   М у р а в ь е д о в. Нет, но князь-то прав был насчет единства народа и дворянства...
   Р ы л о в. А вы, прям, расстроились, баронесса? Я даже рад, что она уехала, поскольку княжна, как я понял, и кролики - вещи несовместимые!
   М у р а в ь е д о в. Да, уж, мы с ней тоже - вещи несовместимые, я вам скажу!
   О т м о р о з о в а. Баро-он! Он - мой!
   М у р а в ь е д о в. Господи, баронесса, я же ни на что не надеюсь! Просто быть рядом с вами... Но вы ведь хотя бы в общественную баню-то не пойдете с ним? Вот, я тут и пригожусь... Да, разве вы не слышали ничего про турецкие бани? Это же классика!
   О т м о р о з о в а. Ха, после моей парной он вряд ли до Турции живым доедет, я вам обещаю!
   М у р а в ь е д о в. Ну, ладно, в греческую сходим, это ближе...
   Р ы л о в. Извини, если бы и в Греции были бани, там бы не было черных полковников! Вы бы, баронесса, после парной лучше о моих кроликах подумали!...
   О т м о р о з о в а. Обещаю, что я и в парной о них буду думать, сама крольчихой стану. Но только вы ему ни слова о словах князя, мне он один нужен...
  

Вбегает расстроенный Трупецкой.

  
   Т р у п е ц к о й. (озираясь по сторонам) Так, эти, значит, ушли?
   О т м о р о з о в а. Да, эта, значит, уехала с ним в Венецию, проездом через Париж, но по Ламаншскому туннелю. Понимаете, милый, у некоторых живот все же ближе к сердцу, чем что-либо иное.
   Т р у п е ц к о й. Странно, сейчас мне почему-то страшно... кажется, что этот анекдот был про мужчин.
   Р ы л о в. О, ну, конечно! У меня после банкета осталось страшно много деликатесов! Пойдемте, и сразу же обсудим наши инвестиции...
   О т м о р о з о в а. Что значит, пойдемте? Во-первых, я сейчас схожу за своим Мерседесом, и мы поедем, но во Флоренцию, поскольку тут в округе, говорят, только итальянская кухня самая такая, ну, как бы мужская...
   Р ы л о в. Подумать можно, что кролики - не самые пресамые мужчины? Обижаете, баронесса! Ну, как хотите, я тогда пошел...
   М у р а в ь е д о в. Так, в Греции нет бань, граф, вы уверены? Ладно, я тогда тоже пойду...

(уходят)

  
   О т м о р о з о в а. (тиская Трупецкого) Ну, наконец-то, мы вдвоем! Барон, я просто сгораю от нетерпения! Поедемте скорей во Флоренцию, вы будете есть их спагетти, а я - вас! Как я проголодалась с этими крольчатниками, кто бы никогда не взялся выращивать слона, почему у нас, наверно, мамонты и вымерли. Еще бы, кролики сами плодятся, а если мрут, то в общем количестве это и не заметно. Совков-то ине понял, что его лишь на роль одноразового кролика и взяли. Но я не такая, я уже сколько вокруг моего слоника хожу? И дождалась! ... Ждите здесь, я мигом, я сейчас, у меня словно крылья сзади отросли, а рот уже вами полон, поэтому даже говорить не могу, такой ты большой, мой слоник... Ух, я же такая деловая, такая!...

(резво убегает)

  
   Т р у п е ц к о й. (один) Черт, придется ждать, раз все равно торчать тут до понедельника... В принципе-то, даже и к лучшему, что я от вечной княжны и ее сородичей так отделался. Он же сам на свой чебурек и попался: повез ее обедать в Венецию через Лондон! Что делать, совок есть совок, он неисправим... Нет, могила, может, исправит, но ведь за это время скольких он бы... (нагибается, поднимает бумажку) Ну, гляньте только, потерял номер своего счета. И это не совок? Я же его разорить, пустить по миру могу, хотя, конечно, до понедельника она и без моей помощи это сделает... Знакомый номер, кстати... Еще бы, если нам сразу двоим выписывали? (достает из кармана свою бумажку) Вот, должен отличаться только последними... Странно, почему-то не отличается. Интересная у них финансовая система, однако! У нас у тебя по каждому платежу отдельный абонентский счет, запутаешься, а тут у двух вкладчиков - один. Да, вот, Трупецкой, Совков... Стоп, стоп, а почему это его совковая фамилия записана и на моей бумажке? Да, а моя почему - на его, рядом с его совковой?... Неужели!? Нет, но так же не честно, такого не может быть при капитализме?... И это он-то совком прикидывался? Это он - совок?! О, нет, это же несправедливо?! Это же не по-братски, не по-товарищески?! А я-то думаю, чего это вдруг князь хвостом вильнул?... Сволочи! Это же я работал, я, а не он!? Это же я... А, может, работа в чем-то другом заключалась? Да, надо бы подумать... Где же эта чертова баронесса? А, да пошли они все!...
  

Внезапно запыхавшись появляется Контролер, толкая перед собой швейцарский

трамвай, ужасно похожий на наш, но с вывеской "Женева-Совковия".

  
   К о н т р о л е р. О, май лав! Гоу ту ми, а вонт ю, а вонт ю, а вонт ю!... (в сторону) Черт, увидя тебя вновь, опять даже родной, теперь швейцарский язык забыла, вот мужик, а! А, ладно, я с тобой не болтать собираюсь и сегодня... (чуть не садится на него среди улицы)
   Т р у п е ц к о й. Стоп, стоп! (вспоминая тоже слова песен) Вай донт ви ду ит он зэ роуд?
   К о н т р о л е р. (устыдившись) Ейс, ейс! О, гоу ту зэ трэм! (тянет его в трамвай)
   Т р у п е ц к о й. (залезая в трамвай, но не пуская ее, подталкивая назад) Ноу, ноу! Толкай, толкай, мать твою! Бэби, ю кэн драйв май кар? Толкай, толкай! Но, но!...
   К о н т р о л е р. (догадливо) О, ай андэстэнд! Бэби, ю кэн драйв май кар! (толкает трамвай со сцены под горку, но сама отстает от него) Стоп, бэби, стоп! Ай невэр гив ю май фани бэби?...
  

Вбегает растрепанная Отморозова.

  
   О т м о р о з о в а. (вслед трамваю) Стой, милый, ты куда? Черт, откуда он-то успел узнать, что у меня и Мерс, и все увели эти мерзкие швейцары? Как другу доверилась, как родному брату... Совки проклятые!... Стой, милый! Может, он не знает, может, он от нее убегает? Надо же, они и тут, что ли, тоже в цене? Вот тебе и совки, точно, слоники!... Эй, фрау, ау фидэрзэйн, не тронь, это не твой, не твое! Это мое, мое родное, совковое!...

(убегает вслед трамваю)

  

Входит, озираясь, Швейцаров с большим инкассаторским мешком.

  
   Ш в е й ц а р о в. Черт, когда же земля родная, швейцарская моя сторонушка, избавятся от этих совков проклятых, когда же мы заживем спокойно?
   К о н т р о л е р. (выходя из-за угла, снимая с себя облачение Контролера и превращаясь в Метелину) Фу, кажется, избавились! Однако, вечно вы, совки, на женщин самую тяжелую работу сваливаете! Сколько же еще раз мне этот трамвай толкать, да еще и слепой? Ладно, здесь, но там-то, по этим колдобинам?
   Ш в е й ц а р о в. Ладно, не ворчи! Кто-то же должен был их высадить на нужной им остановке? Думаешь, мне легко было изображать из себя швейцара, да еще в Швейцарском Банке? Ну, со счетами-то просто, я не зря шифровальщиком пахал, но, вот, отдать тем ради конспирации два миллиона, смотреть, как они, он, то есть, их мимо тебя уносит - это было выше моих сил!
   М е т е л и н а. Да уж, а мне из себя клинику было проще изображать, особенно, весь Красный Крест!?
   Ш в е й ц а р о в. А мне - автостоянку? А всю их, швейцарскую ВДНХ? Хорошо еще, что на банкет сразу народец некоторый пришел, а то бы я...
   М е т е л и н а. Нашел работу! Ты бы попробовал хотя бы на моем месте одно - удержаться и не напомнить ей про спиральку? Это же такая мука!...
   Ш в е й ц а р о в. Ну, сейчас-то бы и могла уж, поскольку с них больше и нечего взять?
   М е т е л и н а. Больше и не надо! И тех ты не зря с деньгами отпустил, мне они понравились, особенно... Думаю, они бы и княгине понравились, но я никак не могла ее вместо себя под танки бросить!
   Ш в е й ц а р о в. Да-да, если учесть, что твой "особенно" так ни с чем и вернулся домой. Зря он, конечно, не подождал понедельника, ведь Совкову-то его княжескую грамоту не отдали все же...
   М е т е л и н а. Так, он без денег, что ли, от меня убегал? Странно, я-то думала, что ему бабок на меня жаль стало, или что он решил их родине вернуть, как это в кино про чекистов бывает...
   Ш в е й ц а р о в. (посмеиваясь) Хи-хи, это ты, конечно, весьма остроумно про нас подметила. Я ведь, когда то кино смотрел, тоже подумал: был бы я на его месте, я бы, наверно, тоже бы смог так сказать... А вот сейчас даже сказать не получается, язык не поворачивается, черт! Обидно!
   М е т е л и н а. Ну, ты ведь - даже не Совков, тот бы уж сказать-то смог!
   Ш в е й ц а р о в. Что ты, даже бывший Девятиграмов не смог.
   М е т е л и н а. Слушай, а, может, мы, как и князь, возьмем того... на работу? Ну, у тебя же, это, производственная травма, а я-то все равно же не вижу, ты это, или не ты там работаешь... по дому?
   Ш в е й ц а р о в. (задумчиво) Ну, в целом-то я согласен, у меня работы с этими миллионами хватит, да и не швейцарское это дело - пусть князь занимается... Но он же уехал, даже грамоту свою не взяв?
   М е т е л и н а. Вот бы я еще и в гору его толкала, так про него думая? Нет, он там, под горкой, видать и стоит, боится из трамвая выйти, раз денег на штраф даже нет...
   Ш в е й ц а р о в. (добродушно) Ну, беги, шельма, озорница моя! Но, смотри, если и тот князь попросится на работу, то гони в три шеи!
   М е т е л и н а. О, нашел работника!
   Ш в е й ц а р о в. Слушай, так, выходит, что у Совкова с ней еще и получится кто?
   М е т е л и н а. Кто-кто, совок и получится, на большее-то и она не способна, если даже про спиральку вспомнит. А этого и жалко было бы...

(убегает вслед трамваю)

  
   Ш в е й ц а р о в. (вслед ей) Ах, ты, шельма, так это ты, оказывается, все подстроила?! Ты и меня, что ли, надула?... Ой, господи, чего это я, как бы не сглазить! Можно подумать, что я из-за спиральки той раззорился? (достает из мешка чебурек, жадно кусая) А-то ведь сегодня уж чуть не тюкнулся на том Мерсе, хорошо еще, что деньги все на ее счет положил, а-то бы... Ой, боже, милая, это что такое со мной?!... (падает замертво)
  

Входит Метелина с Трупецким, держась за руки

  
   М е т е л и н а. ...нет, а насчет вас так сам князь распорядился, ревновал ведь все же, как и я. Пусть, говорит, и тут за первенство побьются, и тут пусть кому-то одному первому все достанется, раз уж не мне и то досталось! Серчал он больно в душе-то! Ой, серчал! Но что поделать, коль они себя целиком родине отдали, а нам ничего не оставили? Ну, а нам, самое главное, надо было у тебя иллюзию создать, что ты все то во сне лишь видел, на что и князь не возражал, чтобы еще раз не платить по-новой. Хотя, если честно, он, видя, как ты на сон клюнул, и тут вас надеялся надуть, да, и надул уже Совкова, хотя вначале больше на тебя рассчитывал, как на теоретика.
   Т р у п е ц к о й. Но я и не против совсем. Я ведь уже и согласился даже, что не хочу быть ни липовым князем, ни настоящим совком, никем из этих дважды отверженых, от чего ты меня избавила, как мне кажется... Я бы даже и грамоту эту княжескую не брал, если бы ты не настаивала... (с сомнением) А что это с ним?
   М е т е л и н а. (потрогав Швейцарова, беря из его рук мешок) Черт, это он, видно, чебурек съел, который для... Совкова, конечно, неделю почти приберегал, никак не мог ведь смириться, что и это не ему досталось, и что тот тебя во второй раз так надул, прикинувшись настоящим дураком, но тот, увы, наличку не взял. Да, чисто по совковому тебя надул, получив за двоих, хотя и не знал этого, но за твою работу, сачок, что уж знал точно. Он-то знал, что и то не сон был, поэтому второй раз и отказался работать, на тебя все и свалив: и княгиню, и меня... Швейцаров даже телеграмму его супружнице отправил мстительного содержания. Но, как видишь, даже память всю той родине отдал, этой ничего не оставил!
   Т р у п е ц к о й. (успокаиваясь) Так, это не ты его?
   М е т е л и н а. Да, зачем же? Нам бы с тобой швейцар у моей двери не помешал совсем, а к этому у него врожденные способности - служить князьям. Но я тебе скажу, что с тобой мне швейцара и не надо, я и так не убегу, я ж - слепая? А при дверях у нас и Кастелянова постоит, если что. Ей здесь, кстати, проще всех, раз она - все равно немая.
   Т р у п е ц к о й. Да, но почему все остальные-то клюнули?
   М е т е л и н а. У, еще проще! Барону князь пообещал ставшее вакантным место князя, Рылову - ваш миллион инвестиций...
   Т р у п е ц к о й. А баронессе?!
   М е т е л и н а. Барона. Ты же не захотел ее в тот раз княгиней делать? Она же тебя бы и бароном слопала. Ну, а РюмкинР Рюмкин и сам как во сне живет... Конечно, тут и Швейцаров посодействовал, не без этого... Что же ты о княгине не спрашиваешь?
   Т р у п е ц к о й. Ну, это уже, оказывается, моя оплошность, после моих первых слов она бы под страхом смерти не согласилась все то вспомнить...
   М е т е л и н а. Но стратегически ты все сделал правильно, мой милый! Этот козел, поддержав ее игру...
   Т р у п е ц к о й. (смеясь) Почти оскорбил ее?
   М е т е л и н а. По крайней мере, унизить его ей очень захотелось.
   Т р у п е ц к о й. Ну, конечно, и она с удовольствием это продолжает делать... Все, хватит, а-то и так все таким банальным становится... Скажи лишь, в чем же была ошибка Швейцарова?
   М е т е л и н а. Ну, если насчет банальности, то про себя-то я тебе и не расскажу, конечно... А насчет Швейцарова, так он ведь за первую-то вашу работу деньги перевел, но на себя, на меня, то есть. Подкинул князю эту, вот, идейку, но не двоих, а троих вписал в список получателей до востребования, а там уж - кто первым будет. Так что, и твои те два миллиона тоже у меня. Князь же, когда узнал про мою фамилию в списке, княгиню так сильно заподозрил в таком..., ну, в приверженности диалектике, что та чуть было в женский, естественно, монастырь не ушла, чем, естественно, только бы подтвердила его подозрения, почему на нее и нашло такое равнодушие ко всему. А тот уже назло своим подозрениям пригласил вас во второй раз, хотя почти и не надеялся уже на ее излечение, начитавшись одного нашего автора про некоторых, так сказать, князей тьмы, кем он и себя в прошлом считал, а также про их жен. Ну, в общем, он нас с ней двоих диалектиками считал...
   Т р у п е ц к о й. Но как князь мог это узнать, и где я был все это время?
   М е т е л и н а. Ну, ты все это время спал в моей спальне, почему мне и пришлось сдать Швейцарова князю, естественно, рассказав это глухой Стряпухиной, хотя можно было бы и сразу - немой Кастеляновой, поскольку я вряд бы их отличила и от самого князя. Но ты же понимаешь, что видеть тебя в моей кровати для него было бы гораздо мучительнее, потому что я с каждым часом все больше и больше к тебе привыкала, даже в трамвае не могла тебя одного оставить надолго... Теоретически же ошибка его состояла в том, что потеряв дважды свои вклады из-за их отрицания родным государством, он те два отрицания счел за одно, почему и решил, что вторым, уже собственным отрицанием он как бы опять вернет свои вклады. Увы это оказалось отрицанием отрицания отрицания, почему он лично опять ни с чем остался, хотя, как видишь, все-таки лежит...
   Т р у п е ц к о й. Нет, ты не права, те два отрицания и были одним, хотя государство пыталось тут свалить вину на всяких там гайдаров, мавроди, размывая ответственность. Поэтому сейчас вы и получили вклады лишь в результате отрицания отрицания, но на новом, Швейцарском витке спирали, где для него лично вклад, вложение, положение ли оказались несколько своеобразными, он как бы сам стал уже вкладом в землю предков. Так, что, теоретически он тоже был прав...
   М е т е л и н а. Ну, тогда предоставим родственникам его предков и сделать этот вклад... Но сейчас вклады получили мы, мы с тобой, мой милый, как и должны были с самого начала. Теми двумя миллионами я пожертвовала тоже лишь для того, чтобы избавиться поскорее от них. Да, Швейцаров все ведь Совкову рассказал, но тот лишь никак не мог поверить такому счастью - надуть друга.
   Т р у п е ц к о й. Но как ты могла спланировать то, что я испугаюсь аппетита уже и княжны?
   М е т е л и н а. (смеясь) И даже после анекдота про тот самый чебурек? Неужели ты думаешь, что я все это сделала, не узнав тебя с первого раза? К кому ты сначала подошел в примерочной? А подходил ли ко мне хоть раз Совков, то есть, я подпустила его хотя бы раз?
   Т р у п е ц к о й. Ну, милая, ты прости, конечно, с нею-то я был все же на работе, хотя меня, конечно, и задело за живое...
   М е т е л и н а. Да, но только и задело. Второй раз я уже не могла тебя уступить ей, почему это уже задело ее, и она уже тебе хотела сперва отомстить, хотя ты все же был не столь виноват, уснув по дороге, потому что выпил что-то перед этим? Она же все поняла, когда Швейцаров отпустил тебя в банк, откуда только что ушел сам, поэтому сразу и переключилась на Совкова.
   Т р у п е ц к о й. Но почему ты мне все не сказала с самого начала?
   М е т е л и н а. Чтобы ты и это принял за работу, чтобы счел, что я, слепая, клюнула на звучное имя князя, а потом - на деньги? Ты ведь тогда и на самом деле спал, поэтому тебя так легко и было убедить в этом. К тому же, вокруг - княгини, баронессы, и вдруг какая-то простушка, да еще и слепая начинает тебе говорить что-то о своей первой любви, которая для всех вокруг была лишь работой? Или бы ты в конце концов не проснулся?
   Т р у п е ц к о й. Глупая! Но я оправдываю тебя лишь тем, что ты, видимо, никогда просто сама себя не видела в зеркале, иначе бы ты так не говорила... Ты очень красивая, и я сразу... Нет, ты все же права, попав туда, на ту работу, я уже от безысходности не мог отказаться, даже не думал об этом, да мне уже и терять было нечего, я уже все вокруг себя начал воспринимать не как кошмарный сон, а как некую дурацкую роль, на которую согласился из-за гонорара. Но, если честно, я все время от тебя ждал каких-то слов, но ты, к счастью, их не сказала. К счастью, потому что я бы и их мог воспринять, как роль, даже если бы и не хотел этого. Да, и лишь сейчас, когда вдруг игра закончилась..., я бы тоже хотел тебе сказать что-то, что я и себе тогда боялся сказать... Тогда, в одном из разговоров с Совковым, я выдумал некую историю про себя и свою якобы любимую, которая была со мной в самое тяжелое для меня время... Мне тогда хотелось, чтобы это была ты, поскольку я чувствовал, что только ты бы и смогла быть ею, только чувствовал, поскольку объяснить этого не мог, да и сейчас не могу.
   М е т е л и н а. И не надо! Я тоже не могла объяснить, откуда у меня вдруг появились эти мысли, родился этот, ну, совершенно нереальный план, в котором я ни на миг не сомневалась почему-то. А возник он в моей голове, едва ты зашел в мою, а не в ее спальню, и я уже не могла тебя оттуда выпустить, потому что это все равно, что ты вошел в меня, так как раньше я и мир вокруг - это было одно и то же. Но теперь этот мир вокруг - ты, а я лишь хочу стать частью тебя, твоим миром вокруг... Но нет, давай не будем говорить все сейчас, пока еще воспоминания нас держат? Надо сначала уйти от них...
   Т р у п е ц к о й. Да, пойдем, мы ему тут ничем не поможем...
   М е т е л и н а. А с чего бы ты хотел начать нашу жизнь? Да, просто жизнь - не новую и тому подобное. У меня ведь не было старой жизни, все это было сном...
   Т р у п е ц к о й. Я? Ну, я хочу накупить тебе много-премного семян самых разных астр, чтобы ты ими засеяла весь наш небосвод... Подожди минутку! (срывает с клумбы цветок и дает ей в руки)
   М е т е л и н а. Что ты такое сделал?
   Т р у п е ц к о й. Я? Подарил тебе цветок...
   М е т е л и н а. Спасибо... Я всегда мечтала, чтобы с этого моя жизнь и началась. Я тебе тоже что-нибудь такое подарю... Ты мне только скажи, у яблонь такие же красивые цветы?
   Т р у п е ц к о й. Да, но я лучше покажу их тебе весной. Пойдем?...А что это в мешке?
   М е т е л и н а. А, это акции Рылова, пятьдесят процентов за сто тысяч продал швейцарским инвесторам. Оставим ему на похороны?
   Т р у п е ц к о й. Слушай, может, мы тогда и этой, Отморозовой, дадим денег хотя бы на трамвай, на ван вэй тикет? Она мне ведь все время хотела помочь, даже когда потеряла все возможности для этого, ну, к тому же, мне бы и не хотелось больше с ними встречаться, ни с кем. Не дай бог, если еще и приснятся!
   М е т е л и н а. Ха, вспомнил! Я ведь, кроме песен их, других-то слов и не знала... А ей, кстати, зачем, хотя я, конечно, и это желание твое одобряю? Она, во-первых, баронесса, а, во-вторых, персональная пенсионерка, ветеран партии и прочая, и прочая... Таким швейцарцы сами обратную дорогу, ван вэй тикет оплатят, только бы те уехали поскорей. Кстати, бежим-ка, а то я ее топот слышу! Нет, вон к тому Мерседесу!...
   Т р у п е ц к о й. Одно только скажи, как это тебе удалось все же маршрут в Швейцарию сделать?
   М е т е л и н а. Боже, это было как раз самое простое, к тому же вы мне сами тут мысль подсказали, ну, про ленинские места...

(утаскивает за собой Трупецкого)

  

Вбегает растерзанная баронесса

  
   О т м о р о з о в а. (пиная труп Швейцарова, негодуя) Негодяй, подлец, совок швейцарский проклятый! А ну, вставай!... Голубчик, вставай, а? Хочешь бароном стать? А хочешь, я тебя даже графом сделаю, боярином, то есть? Купи мне сани, тройку, и я тебя сделаю, ну купи!... Ей богу, только саней и не хватает. Мне ведь все одно, что два пальца, что три сложить, я в любую веру обращусь ради тройки! Могу, конечно, бунт и в трамвае учинить, у меня это наследственное, видно, но пойми: забыла я, дома оставила и свое пенсионное, и ветеранское, а эти проклятые контролеры, швейцарцы, на слово не верят - покажи, да покажи, будто я халявщик, бизнесмен какой-то, то есть, наш! Я бы им и три пальца показала, но не в трамвае же?! Ну, вставай, подымайся, рабочий народ, вставай на борьбу, люд голодный!... Черт, забыла ж, что у него давно уж, как и у князя... Тоже мне, князья чертовы, импотенты проклятые! Нет, только женщина спасет страну, возродит ее, и для этого ей ничего не надо, кроме тройки быстрых жеребцов... (заглядывает в мешок) Ну, ладно, сойдут и кролики, хоть не меня одну надул... Господи, а это кто? Прям, как видение господне! Не родина ли мать?
  

Входит Совкова-Лопатина в рубище странницы, с сумой и посохом.

  
   С о в к о в а - Л о п т и н а. О, Грэнд мазэ, ду ю спик хотя бы инглиш?
   О т м о р о з о в а. (упав на колени и вознеся к небу двуперстие) О, мазэ родина, ай спик онли рашэн!
   С о в к о в а - Л о п а т и н а. Вэри вэл! Мэй би ю си май Совков?
   О т м о р о з о в а. О, мать-родина, неужели ты столько верст перлась ради одного, пусть даже ради несколько совков своих? Или тебе мало их дома? О, мать-родина, как же мы не достойны тебя, мы-то тебя бросили, а ты!... Прости меня, мазэ!
   С о в к о в а - Л о п а т и н а. О, ю спик рашэн! Здорово! Вы кто?
   О т м о р о з о в а. Я? Баронесса Отморозова...
   С о в к о в а - Л о п а т и н а. Надо же, и до сих пор спик рашэн! Похвально. Тогда вы должны были встретить моего Совкова, так как он тоже только по нашему спичет. Он такой, знаете ли, ну, совок и совок, больше и сказать нечего...
   О т м о р о з о в а. Мать родина, а у тебя есть на трамвай, ну, хотя бы червонец, пусть даже с одним лысым орлом, эти у них даже больше ценятся, поскольку тот - им почти земляк? Представляешь, родина мать, дожили: раньше из дома не вырвешься, а теперь туда еще и не попадешь.
   С о в к о в а - Л о п а т и н а. На, возьми мое пенсионное, мне не надо, я обратно и не пойду, пока не разыщу моего миллионера сраного!
   О т м о р о з о в а. (вставая с колен, но садясь на труп Швейцарова) Так, ты эта?...
   С о в к о в а - Л о п а т и н а. Да, я - Лопатина как бы, но все же Совкова, то есть, в целом Совкова-Лопатина, если по новому паспорту, где всего нынче по два...
   О т м о р о з о в а. Э, голубушка, он ведь теперь князь, по Парижам с княжной разъезжает на Феррари! А ведь мог и бароном стать, только, вот, баронесса слепой дурой оказалась...
   С о в к о в а - Л о п а т и н а. Ну, уж поверь, что я-то не дура, я всю их Европу перекопаю, если надо, для меня - это тьфу, если что, весь их Интерпол на дощечки разберу, но его я зарою, он мне заплатит, сволочь, за весь моральный ущерб, который нанес мне за всю предыдущую жизнь с ним, совком проклятым!...
   О т м о р о з о в а. Ну, голубка, это тут еще и доказать надо. Так мы все могли бы им иски предъявить, да упрятать их в долговую яму за неплатеж, избавившись, наконец-то... Но, увы, в Декларации прав человека - про нас ничего нет, а в Библии есть, но наоборот все, поэтому...
   С о в к о в а - Л о п а т и н а. (протягивает ей телеграмму и тоже садясь на труп Швейцарова) И тут, скажешь, все наоборот? Официальная бумага, с печатями двух стран.
   О т м о р о з о в а. (читает) Так, тут не по нашему,... а, вот: Дорогая совковая лопата, хочешь найти себе другого дурака миллионера совка прилетай Метле Швейцарию... Бред какой-то! Нет, понятно, это он отсюда посылал, а раз уж на нашей почте бывает всякое, то уж тут-то вряд вообще грамотеи есть.
   С о в к о в а - Л о п а т и н а. Ну, извини, дорогая, совковая лопата везде одна, как и совок, и тут не спутает никакой трибунал, особенно, если я свой Тре Крунур Двухэд покажу со штампом брака.
   О т м о р о з о в а. А, что!?... Мне, конечно, Метла и Швейцария кое-что напоминают, но... я думаю, мы этих еще успеем перехватить на пути из Парижа в Венецию... (оглядываясь на труп, еще раз ткнув ногой) Да, жаль, конечно, что он не в моем Мерсе окочурился, но тут и не так далеко... Вперед, родина мать зовет!
   С о в к о в а - Л о п а т и н а. И-то, правда! Подумаешь, два суворовских перехода через Альпы! Если их преодолевать методом отрицания отрицания, то это даже в два раза ближе должно быть. Глядишь, двух коней каких на скаку остановим?...

(уходят под звуки марша, прихватив мешок)

  
   Ш в е й ц а р о в. (чуть не воспаряя над землей) О, мой бог, и я еще сомневался в диалектике? Ну да, если отрицание жизни - это смерть, то отрицание отрицания - это будет опять что?... Уф, даже страшно сглазить! Черт, а ведь Муди даже не знал диалектики, почему и не мог создать настоящую теорию? Интересно, он уже здесь или все еще там? Если там, то надо бы не прозевать момент, когда он здесь появится, чтобы уж вместе ту теорию создать без всякой мистики... Что ж, и тут, видно, судьбой определено - мне на воротах стоять. Неужели князь все же был прав насчет фамилий, а я, наоборот, ошибался? Ну, что ж, если прав он, то мне даже интересно, а кем они тут, на небе, станут ли согласно главному закону диалектики? Подожду, тут-то уж диалектически точно должен быть коммунизм, хотя червонец я на всякий случай заначил...

Конец

   Август 2006 г.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"