Александру Гордеевичу и всем хранящим культурное наследие посвящается
Библиотечная байка
Ох, рано встаёт охрана... Да, тяжела, ты доля российского охранника. Даже если охраняешь библиотеку. Будь она хоть трижды городская и вся из себя самая центральная. Имени незабвенного Николая Васильевича Гоголя.
Кто вообще придумал спозаранку работать? Встать ни свет ни заря... А если с утра повалялся немного, то уже не встать, а вскочить. И пулей, пулей: умылся, оделся, побрился, коли вечером поленился. И бегом на смену.
Прибежал. Сел, толком не проснувшись. Жара, духота. В сон клонит. Двери откроешь - комары налезут, у них то ночная смена ещё не закончилась. Наконец первые работники появляются: "Здрасьте - здрасьте, распишитесь за ключи. Как дела? Помаленьку? И то ладно. Помалу да быть бы началу".
Первая волна схлынула. Или захлынула. А может прохлынула? Хм, таких и слов-то в русском языке вроде бы нету. В общем, самые ранние уже трудятся. То ли с книгами, то ли с чайниками. Не знаю, не заглядывал. Про книги это я конечно загнул. Больше половины пришедших - не библиотекари: завхоз, кассир, инженер и иже с ними. Остаётся чайник - прибор, в отличие от компьютера, всеобщего употребления. С ним и технички, приходящие часа на два раньше меня, отлично управляются. Ну, этим-то точно не до чайников. Отполотёрить и домой. Там и начаёвничаются.
Что это я к чайникам привязался? Самому чайку хлебнуть охота. Дома не успевается. Особенно если в кровати немного поваляться. А до полудня случая отлучится не представится - подмениться не кем. Были бы деньги, разорился бы на автомат. Поставили тут недавно рядом со мной чудо-юдо-кофе-шкаф. С меня ростом. Огоньками подмигивает - завлекает: "подходи, мол, честной народ, чем захочешь напою, на все вкусы угожу". И верно, чего только не выродит из себя. Кофе, чай, шоколад, молоко. Может кофе с молоком выдать, может молоко с кофе, шоколад простой, шоколад двойной, шоколад, опять же, с молоком. А чёрного кофе так и вообще видов десять: эспрессо, каппучино, американо, эспрессо двойной, хочешь растворимый, хочешь натуральный. Причём может сам и мелет. Потому как готовит довольно долго и гудит, и жужжит при этом на разные голоса. За самим процессом наблюдать - уже развлечение. Приняв заказ побулькает, пошуршит немного, как бы соображая что к чему. Потом в окошечко выскочит стаканчик с пластиковой палочкой, а следом и музыкальная часть - гудение-жужжание. На табло небольшом надпись мигает подождите мол, не хватайте, готовится ваш напиток, что бы кто раньше времени стакан не схватил. Приготовив, наливает, палочкой размешивает и через новую надпись сообщает, что готово - возьмите. Всё, можно пить. Что ещё забыл? А, можно сахар регулировать - кому послаще, кому вообще без сахара. Может и просто пустой стакан выдать - для жаждущих и страждущих чего погорячительней.
Всё хорошо вроде бы. Напитки вкусные. Одно плохо - стакан уж больно маленький, что такое для русского человека 130 грамм, не японцы какие-нибудь. И стоит неслабо - 10-20 рублей. Сдачи, правда, сдаёт, когда может. Когда же не может, честно предупреждает - "сдачи нет". Деньги всякие принимает от рубля до пятидесяти. А вот сотни не принимает. У меня же, как на грех, - одна сотня. Ладно, как совсем жажда одолеет разменяю у кого- нибудь и возьму что попроще, чаю например лимонного.
Вера Васильевна зачем-то забежала - директор. Вся такая свежая и цветущая. Отпуск, он всем на пользу. И всем положен. Так что нечего тут вздыхать. Он и у меня не за горами. Разохался, как будто до скончания века тут сидеть придётся. Всего то на месяц мобилизовали. Пока Гордеевич отдыхает.
Нашлись добрые люди, заняли червончик. С жаждой мал-мало разобрались, теперь можно и ещё чем-нибудь заняться. Почитать, например. Благо с этим делом в библиотеке ноужеж проблемж. Самое большое на юге Кузбасса хранилище чего почитать. Литература на любые вкусы и для любых потребностей: художественная, научная, научно-популярная, справочная, краеведческая и т. д. и т. п. Не только печатная, но и электронная, на самых разных носителях.
Ну, электронные на вахте не очень-то почитаешь, а печатные вполне, вполне. За 12 часов одной смены можно приличную повесть осилить. А за две и небольшой романчик. Жаль, глаза в последнее время быстро уставать стали. Сутками уже не почитаешь, как раньше. Вот лет несколько назад, не сильно напрягаясь, так же за месяц мобилизации, одолел две толстенные монографии академика Рыбакова о язычестве древних славян и Руси, их как раз и на дом не выдают. Оченно пользительное чтение. Хорошая прививка от разных доморощенных историко-патриотических теорий вакуумированых из пальца методом среднепотолочной дисперсии. Интересно, конечно, бывает прочитать, что русские всех древнее и славнее, всех румяней и белее. Но надо же, кроме патриотизма, и ещё что-нибудь иметь: ум, например, или честь или совесть хотя бы.
Ну, если без излишнего фанатизма и энтузиазма, можно хлебнуть из источника разумного, доброго, вечного. Просветиться ради развлечения и пользы для. Глядишь, и сами чего напишем. Интересно, можно ли от нечего делать что-нибудь путное сотворить? А что? Недаром же прямо передо мной большой портрет Николая Васильевича висит - нашего литературного патрона. Поможет в случае чего начинающему.
О, уже десять часов. Вторая волна подошла. В основном уже библиотекарей. По летнему времени правда жидковатая. Вот секретарь пропорхнула, Анна Скаленчук. А может уже и не Скаленчук? Полторы недели назад замуж вышла, так, наверное, и фамилию сменила. Медовый месяц, по идее, должен быть и свадебное путешествие. Июль, конечно, месяц вполне медовый. А вот путешествие до библиотеки на свадебное ну никак не тянет, тем более в одиночестве. Говорит, это на сентябрь отложили. Вот она - производственная необходимость, оказывается, не только на заводе бывает.
Ну, вот и первые читатели. Которые, правда, в большинстве своём и не читатели вовсе. Студенты и школьники с обходными листами, а также их родители, преимущественно мамаши. Тянут до последнего, теперь тут права качают. Часа подождать не могут. А я с краю оказался. Ладно, монотонность нарушили - и то хлеб.
Время к двенадцати. Пошла третья волна лиц библиотечной национальности. Скоро и читатели подтянутся. Наш храм культуры, так сказать, приступит к своей благородной миссии - культуризации родного народонаселения.
Всё! Пробил час "П" - полдень. И читатель пошёл. Пошёл. Мощным потоком, стройными рядами, спаянными жаждой знаний, горящей в очах. В абонемент и читальные залы, отдел искусств и библиографический, экономический и правовой, компьютерный наш "Аквариум" и информационный центр ну абсолютно открытого доступа. Возникшие турбулентные завихрения могут забросить кого-нибудь и в отдел обработки, комплектования, салон "Художник". Да мало ли ещё куда. Самые настырные могут добраться и до святая святых - книгохранилища.
Только в одно русло почти иссяк этот поток. Не струится он в мой родной культурно-образовательный пролив. Разбрелись в поисках вдохновения по горам и долам, садам и огородам, городам и весям поэты и музыканты, барды и мастерицы, любители песен из "Гавани" и киноманы из "Диалога". Бродят где-то в поисках смысла жизни философы, психологи и йоги. Один только ручеёк бежит себе как ни в чём не бывало. Без каникул журчит родничок секции собственного творчества клуба любителей фантастики "Контакт". Всегда на посту его бессменный президент Ник Никыч, как и его более широко известный тёзка-автомат, Калашников. Тем более, что он как раз не любит садов, полей и рек, я имею в виду, конечно, президента.
Её Величество Фантазия не знает отпусков и отгулов, бьёт ключом творчества по головам своих подданных в любое время года, не одного так другого.
Насчёт потока читателей это я, конечно, пофантазировал. Потоки, они в учебный период. По летнему времени остались так - одни брызги. Каникулы, отпуска, походы, огороды. Остались только самые верные и преданные читатели, жаждущие знаний осенью, зимой, весной и даже летом... В основном почему-то женщины... Преимущественно молодые... Исключительно хорошенькие... Радующие глаз лысеющего сорокапятилетнего мужчины с редеющими зубами. Или это чисто возрастное, когда молодая и привлекательная почти всегда синонимы.
Ох, девушки, женщины... Эта ваша одёжка, открывающая всё, что только можно. Прозрачно-облегающяя всё, что только нельзя. Блузки, мини-юбочки. Вырезы-прорези во всяческих местах. Эта ваша милая мода ходить с голенькими пузиками, иногда без верхней принадлежности нижнего белья... Конечно, тут уже не заскучаешь. Так и озабоченность какую-нибудь несложно приобресть. Будешь как мужичок из "Служебного романа", вместо работы из-под лестницы подглядывать. Вон она за спиной - лестница-то. Всего и делов - шагов на пять переместиться. Нет, самое время сменить род занятий. Почитать опять или на самом деле попробовать сесть за перо. Статьи в газету когда-то неплохо получались. Какой только сюжет выбрать? Какой жанр, форму? Роман, повесть. Нет-нет, это уже авантюризм чистой воды. Конечно же, рассказ. Вот о чём только? Фантастику?... Детектив??... Приключения???...
А если что попроще. Про себя - любимого... Эврика! Попробую прямо с листа. Как я был охранником. Вдруг получится.
А если это ещё и напечатают? Что скажут литературные мэтры местного разлива? Ну, как спросят: "Что хотел сказать автор своей писулькой? Какова сверхзадача этого печатного выкидыша". И что я им отвечу?
Так и представляется зловещая картина. Большая тёмная комната, зашторенная тяжёлыми портьерами. Горящие свечи в вычурных подсвечниках. На троне мрачный мэтр, глава местной литературной школы, окружённый свитой из пары приближённых децимэтров, воспитывающий десяток перспективных сантимэтров, плодящий рой восторженных миллимэтров. Но понимающий недостижимость для себя уровня широко известных на литературном олимпе киломэтров, не говоря уже о классиках, назовем их условно мегамэтрами, тем более о гениях - гигамэтрах. А тут какой-то самозванец, без всякого специального образования. А подать сюда Ляпкина-Тяпкина. Ляп по Тяпкину. Тяп по Ляпкину.
Ну, может же кто-то не в метрической системе измеряться. А, к примеру, в перстах, локтях или саженях. И мечтать вырасти до версты или там мили.
Стоп! Стоп! Это уже паранойя. Ещё ни строчки не написал, а уже преследования испугался. Надо на рассказе сосредоточиться, а не на интригах злокозненных критиков. Тем более воображаемых.
Всё! Пишу... Пишу... Пишу... Да легко сказать. А что пишу? Как пишу?... С чего начать? Как продолжить? Куда развивать сюжет? Как закончить?...
О! Нужно придумать первую фразу. А там, глядишь, и пойдёт. Первая фраза... Первую фразу... Первую... Фразу... Бог ты мой, и фраза на ум нейдет. Ну, хотя бы слово... Э-э-э... О-о-о... У-у-у... Какое-нибудь... Такое-этакое...
Скоро смена закончится, а у меня ни слова. Помог бы кто. Хоть Николай Васильевич, что ли. Вон какой огромный портрет передо мной. У него-то, наверное, не было проблем с первой фразой. Или были? Какие хитрые глаза у нашего покровителя.
Что это!!! Показалось или правда портрет подмигивает. И губы вроде бы шевелиться начинают.
--
Что брат Сергей, муки творчества одолели?
Господи, что же делать? Как на грех в вестибюле никого. Или набраться наглости и ответить в том же стиле. Ладно, была не была.
--
Одолели, брат Николай, одолели.
--
Ничего брат Сергей. Без мук не будет и радостей творчества. Родные они сёстры, близнецы. Дерзай.
Что это со мной? Перегрелся к концу смены, что ли. Или аудио-видео-галлюцинации от чрезмерных умственных усилий. Портрет как портрет. Большой только. А может, правда, благословил классик. Не дерзнуть ли дальше.
Ну что ж. Возрадуемся трудностям, может ими возрастём. Что там у нас на повестке? Первая фраза?... А если так.