Аннотация: Старинные поверья и предания - использованные в "Пяти днях хмурого лета" и не только.
Черти (бесы).
Излюбленным местом обитания чертей являются болота, таящиеся в дремучих чащобах. Здесь живут они со своими женами и шустрыми черненькими детишками - хохликами.
Алкоголь суть изобретение черта, и, само собой разумеется, всякое им злоупотребление - чертовы происки. А вот к происхождению табака бесы отношения не имеют. По распространенному поверью, он вырос из могилы кровосмесителей (сестры и брата), а по пензенской легенде - из тела свихнувшейся чернички, убитой громом. Однако черти, конечно, не могли оставить без внимания это зловредное зелье. Раз у черта померла теща, и собрал он на поминки грешников - курильщиков и нюхальщиков табаку. А сам смотрит: курильщик покурит-покурит, да сплюнет, а нюхальщик понюхает-понюхает, да и прошибет его слеза. Выгнал черт курильщиков вон: "Почто, - говорит, теще моей все глаза заплевали!". А нюхальщиков оставил: "Душевно, - говорит, - по теще моей слезы льют!".
Бесы весьма охочи до женского полу (огненным змеем летает черт утешать горемычных вдовушек, но, случается, нарывается на такую бабу, от которой сам удирает опрометью) и не только. В сказании об Илларионе Суздальском приводится следующий эпизод. В царствование Алексея Михайловича в пищепитательнице (женской богадельне) патриаршей, что на Куличках (да-да, тех самых чертовых Куличках!) завелся бес по имени Игнатий. Каких только шалостей не творил он! Как-то, выкинув из люльки дитятю, посадил он туда мамашу и стал качать, приговаривая: "Люли, баба! Люли, дурная!". Однажды учинил он такое охальство, что подкрался к спящему диакону (командированному вместе с преподобным Илларионом для наведения в богадельне порядка) и поцеловал его в губы. Да еще и высказал преподобному недовольство: "Я поцеловал в уста дьякона вашего, что на полатях лежит; долгие у него волосы, но студеные губы!".
Чертям весьма неприятна колючая трава чертополох, но более всего они боятся ладану; оттого и появился обычай носить на шее ладанку.
Оммен (подменыш)
Черти могут унести некрещеного младенца, оставленного без надлежащего досмотра, в частности, если дитяти позволят заснуть, не перекрестивши, или дадут чихнуть и не поздравстуют ангельскую душу. А уж если мать в сердцах пошлет ребенка к черту, можно не сомневаться, что именно туда он и отправится. Чертенок, подкинутый в люльку, растет с огромным брюхом, никогда не может насытиться, постоянно орет благим матом и годам к двум оборачивается в головешку или рассыпается дымом. Мнения относительно судьбы похищенных детей расходятся: по одной версии, они поступают на воспитание русалкам; девочки впоследствии сами становятся русалками, а мальчики - лешими. По другой, гораздо более жуткой, несчастный ребенок оказывается заточен в темной и тесной темнице, где навсегда лишится света и будет вечно проклинать сгубившую его мать.
Жизни его уже не спасти, но остается еще надежда спасти душу. Для этого мать должна три ночи простоять в церкви на молитве, где будут являться ей всякие ужасы, и черти будут кричать: "Оглянись - отдадим дитя!" Но оглянуться значит навеки погубить не только ребенка, но и себя - черти разорвут на части. И после трех ночей ужаса, когда прокричит наконец петух, дьявол бросит женщине ее дитя - мертвое, но спасенное.
А вот к крещенному младенцу дьявол не смеет даже прикоснуться.
Русалки
Самые веселые, шаловливые и симпатичные русалки-мавки обитают в Малороссии; в угрюмых северных лесах нрав их гораздо более суров. Бледнолицые, зеленоглазые и зеленоволосые, подстерегают они неосторожного путника, чтобы утащить в воду и защекотать насмерть. После Троицина дня они выходят на берег и до самой осени живут по перелескам и рощам, где лунными ночами качаются на ветвях и водят хороводы. Где резвились и плясали русалки, травы растут зеленее и хлеб родится обильнее, но и на пакости они весьма горазды: катаясь, ломают мельничные колеса, путают у рыбаков сети, ворую расстеленные для беления холсты и многое другое.
Отправляясь туда, где есть риск встретиться с русалкой, непременно нужно взять с собой пучок полыни. Русалка непременно спросит: "Что это у тебя - полынь или петрушка?". Нужно ответить: "Полынь". "Прячься под тын!" - закричит она громко и пробежит мимо шибко, и в это время надо усноровиться бросить травку ей в глаза. Если же ошибкою сказать "петрушка", русалка воскликнет: "Ах ты моя душка!" - и кинется щекотать.
Баенник.
Этот дух обитает в бане за каменкой или же под полком. Людям позволено париться лишь в три очереди, а в четвертую баенник моется сам, допуская только своих приятелей - чертей, леших и овинников. Человека, неосторожно полезшего в четвертый пар, он ошпарит кипятком или станет кидаться раскаленными камнями, а может и запарить насмерть. Чтобы спастись, убегать из бани нужно умеючи: задом наперед.
Баенник ревнив, и того, кто вместо бани моется в печи, может накрепко закрыть заслонкой, так что вытащат бедолагу в обмороке; здесь ничем не поможет человеку и доброжелательный домовой: мытье - не его дело.
В старину девки часто гадали таким образом: ночью на святки выставляли в дверь бани голую попу. Погладит баенник мягкой мохнатой ладонью - на счастье, больно ударит когтистой лапой - к беде. Нетрудно догадаться, как часто ушлые ребята таились в бане, поджидая гадальщиц.
Кикимора (шишимора)
Это домашнее привидение, именуемое также Марой, днем невидимкой сидит за печкой, а ночами выходит проказить. Усевшись в правом углу у печи, там, куда сметают сор (чтобы потом его сжечь, не вынося из избы), она берется за работу. У кого погремит прялкой, тот будет одну куделю прясть целый день, у кого пошьет, тот одной рубашки не кончит в неделю. Впрочем, не возьмет кикимора ни веретена, ни коклюшек, не напутает ниток у пряхи, не навяжет узелков, если не бросать с вечера работы как попало, а с молитвою положить на место.
Кроме того, шишиморы любят кататься ночью на хозяйских лошадях и, бывает, заганивают их до полусмерти.
Колдуны и колдуньи
Колдуны бывают природные и добровольные, но разницы между ними нет никакой. Первые имеют особую генеалогию: девка родит девку, эта вторая принесет третью, а уж родившийся от последней мальчик сделается на возрасте колдуном, а девочка - ведьмой. Существуют еще колдуны невольные, самые несчастные (впрочем, с другой стороны, и счастливые - для них сохраняется возможность покаяния и спасения). Всякий колдун страшно мучается перед смертью и не может умереть прежде, чем не навяжет кому-нибудь свой дар. Поэтому знающие люди не берут ничего у него из рук, и даже пить не подадут из рук, а поставят ковшик так, чтобы он мог взять самостоятельно. Если все-таки умирающий колдун подловил вас и сказал: "На тебе!" - или что-нибудь в этом духе, нужно немедленно ответить: "Отдай тому, у кого взял".
Для изобличения колдунов и колдуний необходима одна из трех вещей: вербная свеча, осиновые дрова и рябиновый кнут. Если зажечь особым образом приготовленную свечу, все колдуны покажутся вверх ногами. Если истопить в великий четверг печь осиновыми дровами, все окрестные колдуны придут просить золы. Рябиновая палочка позволяет увидеть, что во время заутрени колдун или ведьма стоит задом к иконостасу. Кроме того, если положить нож острием кверху и прочитать молитву "Да воскреснет Бог" с конца, колдун тут же начнет материться.
Когда хоронят смоленских колдунов, в могилу вбивают осиновый кол, чтобы помешать покойнику подыматься из гроба, бродить по белу свету и пугать живых людей. Впрочем, часто бывает достаточно положить в гроб осиновую палку.
Ведьмы
Ведьм кое-где смешивают с колдуньями, но в иных губерниях почитают за отдельных существ. Ведьма непременно имеет хвостик (маленький) и умеет летать по воздуху на помеле, кочерге или ступе. Умеют они оборачиваться в разных животных, чаще всего сорок и кошек. Надев сорочью шкуру, летают они на лысые горы плясать и развлекаться с веселыми и страстными чертями. Случается, няньки-ведьмы берут с собою своих воспитанниц (вот сколь добросовестно исполняют они свои обязанности!). По рассказу одной из таких малолетних ведьмочек поневоле, все весело поют да свищут, "а мне скучно в сторонке, потому что все большие, а я одна маленькая". Самая знаменитая Лысая Гора, штаб-квартира всемирного конгресса ведьм, находится под Киевом, но на местах имеются и филиалы. А за неимением лысых гор используются чуланы или бани.
Ведьмы вообще охотно выходят замуж за чертей; их шумные свадьбы, справляемые на росстанях (перекрестках дорог) представляются человеку в виде пылевого столба. Если бросить в такой столб нож или топор, столб распадется, а на земле появятся следы крови. А после, если хорошенько поискать, непременно у какой-нибудь бабы обнаружится характерное телесное повреждение. Вопиющая несправедливость: нож неизменно попадает в невесту и никогда в жениха!
Знахари (шептуны)
Главное отличие между колдунами и знахарями состоит в том, что первые скрываются от людей и стараются окутать свое ремесло непроницаемой тайной, вторые же работают в открытую и без креста и молитвы не приступают к делу. В заговорах их обычно используется фраза "встану помолясь, пойду перекрестясь", тогда как в колдовских заклинаниях - напротив, "не помолясь и не перекрестясь".
Мельник
Всякий мельник, имеющий дело с водными духами, поневоле хоть немного, а колдун. Обычно он живет с водяным согласно, на обоюдных угождениях, но бывает и так, что проказливые водяные черти или русалки размывают плотину и ломают колеса. Потому мельник старается всякий день, хотя бы и не было дела, не выпускать из рук топора. Кроме того, на мельницах бережно воспитываются животные черной масти, особенно петухи и кошки, которых жертвуют водяному, если вдруг придется утишать его гнев.
Оборотни и превращенные животные.
Настоящие оборотни-волкодлаки (от слов "волк" и "кудла", т.е. косматая шерсть) водятся в Белоруссии, в Великороссии же довольно редки. Российский оборотень чаще всего перекинувшийся колдун или, напротив, человек, превращенный колдуном в животное. (В старые времена бывали такие могучие колдуны, что целые свадьбы пускали волками). Узнать такого оборотня легко по тому, что у них задние ноги имеют колена вперед, как у человека, а не назад, как у волка. Людям вреда они не делают, кроме тех, кто их испортил. Вот уж кому не стоит попадаться им навстречу!
Черт может являться в виде черной кошки, и потому догадливые деревенские хозяева во время грозы непременно выставляют таких животных за дверь. Превращаются черти и в черных собак, свиней, лошадей, практических любых зверей, птиц (в первую очередь сорок), рыб (особенно щук) и даже в неодушевленные предметы вроде клубка ниток. Лишь несколько образов недоступны для нечистой силы: корова - кормилица, петух - вестник зари, голубь - самая чистая и невинная птица в мире и осел, ибо именно его благоволил избрать Сам Господь для Своего победоносного шествия во святой град. Впрочем, какой бы образ не принял нечистый, его выдает сиплый голос.
В отличие от чертей, колдуны и ведьмы бывают перевертышами преимущественно серого и белого цветов. Они часто скидываются в кошек, собак, свиней, сорок и петухов (опять же в отличие от чертей).
В конце XIX века в Пензенской губернии под мостом обитали два оборотня - гусь и свинья (а говорят, один другому не товарищ!). Ночами они выходили пугать пьяных.
Тирлич-трава
Тирлич-травой называется горечавка, но не всякая, а только собранная ведьмой накануне Иванова дня на Лысой горе под Киевом. Трава эта обладает силою превращения, в частности, соком тирлича натирают оборотни свои подмышки при совершении чар. Кроме того, тирлич и жабьи костки предохраняют от гнева начальства. Кудесники и чародеи дорожат тирличем, как сокровищем.
Чеснок (чесновит лук, чесновиток)
Мифический чеснок необходимо вырастить особым образом, посадивши в землю в сыром освященном яйце. Расцветает он в полночь около Иванова или Петрова дня. Обладающий этим растением может творить чудеса с нечистой силою и всякими чародеями и даже ездить на ведьме, как на коне, хотя бы и в иное государство (вероятно, помогает он и с визами).
Гранат (червчатый яхонт, виниса-камень)
Сей камень веселит человеку сердце и отдаляет кручину. Тот, кто носит его при себе, людям всегда приятен. Также гранат отпугивает нечистую силу.
Никита Романович
Сей фольклорный персонаж не имеет отношения к нечистой силе, если только не считать за таковую Малюту Скуратова с его кромешниками. Историческим прототипом НР является боярин Никита Романович Захарьин-Юрьев, брат царицы Анастасии, первой жены Ивана Грозного, дед царя Михаила Романовича, поэтому время возникновения песен можно определить достаточно точно: это конец XVI - начало XVII вв., когда Романовы боролись за российский престол.
Основной функцией НР является спасение незадачливых царевичей, нарывающихся на папашин гнев и в результате оказывающихся в кровавых руках злодея Малюты. А.К.Толстой в повести "Князь Серебряный" приводит поэтическое сказание об избавлении от смерти царевича Ивана, а в другой песне в подобном бедственном положении оказывается уже Федор, на которого доносит старший брат:
"Грозный царь Иван Васильевич!
Которыми улицами ты ехал, батюшка,
Теми улицами кура не пила;
И которыми ехал Малюта Скурлатович,
И теми улицами кура не пила;
А которыми ездил Федор Иванович,-
Задергивал решетки железные
И подпись подписывал,
Что улицы казнены и раззорены;
А остались те улицы не казнены, не раззорены".
Грозный царь, конечно, приказывает казнить младшего сына, и царица "в одних чулочках без чоботов" мчится к брату за помощью. Решительный князь Никита Романович (в песне он даже князь!)
Выскочил из-за дубова стола,
Через дубовый стол,
Дернул чоботы на босу ногу,
Кинул шляпу на одно ухо,
Кунью шубку за рукав схватил,
Бежал на конюший двор,
Взял коня самолучшего,
Сел не на уздана, не на седлана,
помчался спасать племянника, и
крычит чрез Москву-реку Малюте Скурлатову:
"Не за кус, собака, хватаешься:
Что съешь, тем и подавишься!"
Затем
Поднимал младого Федора-царевича
Со плахи со липовой за ручку за правую,
Целовал его в уста во сахарные.
Но от Малюты так просто не отделаешься, и вот тут-то Никита Романович проявляет подлинно опричный цинизм.
А сам отдал Малюте Скурлатову
Конюха своего любимого,
Который был лицо в лицо и плечо в плечо,
И един волос с волосом ладились.
В конце концов, устроив форменное шоу, он вручает уже успевшему остыть Грозному ("Рад бы простить, да негде взять!") спасенного сыночка, и наступает полный хеппи-энд. Любопытна награда, которой попросил у царя благородный Никита Романович:
"Дай мне вотчину Микитину,
Чтобы слыла-была вотчина Микитина
Отныне и довеку:
Кто коня угонит, в мою вотчину ушел бы,-
Того и бог простит;
Кто жену уведет чужую, в мою вотчину ушел бы,
Того и бог простит;
Кто голову убьет, да в мою вотчину уйдет,-
Того бог бы простил"
Использованная литература:
Забелин И.Е. История русской жизни с древнейших времен. - СПБ., 1876.
Костомаров Н.И. Домашняя жизнь и нравы великорусского народа. - М., 1993.
Лечебник из многих мудрецов о различных лечебных средствах, здоровью людей способствующих (Памятники литературы Древней Руси. XI век- начало XII века. - М., 1978.)