Аннотация: Постапокалиптический мир, в котором стёрты границы между различными планами бытия. Глава 2.
Разруха и ветхость повсеместно. Внутри Башня не такая, как в Моих снах. Огромный холл, перевёрнутая стойка ресепшена, груды мусора, обломки стен, остов огромной люстры посредине зала прямо перед мраморной лестницей, каркасы мониторов, осколки стекла, смятые пустые банки, везде грибок и плесень, слева от входа гниющее тело издохшего животного. И два коридора в противоположные стороны.
Сехмет осторожно входит в Башню. Ведёт стволом своей Теки в обе стороны. Напряжён так, что кажется натянутой струной. Что уж говорить обо Мне... Проклятый Зов звучит в Моей голове и сводит с ума. Меня раздирает от внутренних противоречий - то ли покорно идти за ним, то ли бежать сломя голову подальше отсюда.
Минутная слабость проходит и Я вновь полон решимости. Хотя это, пожалуй, громко сказано. Мы медленно подходим к лестнице. Далеко по ней не пройдёшь - разрушена на первой же площадке. Обломки мрамора покоятся рядом. Нужно искать другой путь. Сехмет вопросительно смотрит на Меня и покачает оружием влево-вправо. Спрашивает в какой пойдём коридор. Молча иду в сторону левого. Стараюсь держаться рядом с оконными проёмами, ибо наличие хоть какого-то света немного успокаивает. В ушах громом отдаётся стук сердца. Инстинктивно сдавливаю в руках "Грею" и мгновенно чувствую покалывание в кончиках пальцев - Моя девочка отзывается, спрашивает хочу ли Я войти в режим полной ассимиляции. Усилием воли заставляю Себя немного расслабиться. Оружие немного успокаивается. Сехмет тенью следует за Мной и почему-то Мне не так страшно.
Выбитые двери в офисные комнаты злобно ощериваются темнотой и заставляют отводить взгляд. Никогда не считал Себя трусом, но это место наводит панический ужас. Проходим мимо лифтов. Их двери вывернуты, искривлены и зияют длинными рваными полосами. Не хочу даже думать о том, что оттуда выбралось.
Внезапно тишину нарушает пронзительный писк. Сехмет синхронизируется со Мной, оборачиваемся на источник звука. Краем глаза замечаю, что это всего лишь крыса, но поздно - Моё подсознание уже пустило рефлекторный импульс для "Греи". Грызуна тут же распыляет на атомы. За этот выстрел Я расплачиваюсь общим состоянием организма. Этерика требует энергии для своих возможностей, которую забирает у носителя. Пара часов жизни ушла в минус. Всё проклятые нервы.
Сехмет кладёт руку на Моё плечо и Я вздрагиваю.
- Слишком напряжён. - в голосе неодобрение.
- Знаю. Просто это место... Жутко влияет... -- чувствую лёгкое облегчение даже от такой поддержки.
Коридор оканчивается проломом в стене, через который видно самую обычную лестницу. Залезаем внутрь, аккуратно поднимаемся на площадку. Все последующие этажи пугают темнотой. "Свет" -- думаю Я. "Грея" послушно выдаёт из раструба широкий луч освещающий пространство передо Мной.. Сехмет включает фонарик на своей винтовке. Восхождение начинается. Я послушно следую Зову. За час мы прошли лишь четырнадцать этажей. Первая неожиданность застигла нас на пятнадцатом.
- Это хтой-то там ходить? - из темноты коридора раздался хриплый голос, перешедший в надсадный кашель. Я уже готов был распылить говорящего, но напарник вовремя сжал Моё предплечье.
- Чаго вам тута надобно-ть? Коль ночлега, то заходьте. Мы тута всем рады, правда, со жратвой тяжеловасто, но так с миру-то по нитке, да и наберём... - продолжал голос.
- Заткнись и выйди на свет! - какое-то шипение, а не нормальный голос выходит из Моей глотки.
Видимо, наш собеседник догадался, что у него могут быть проблемы. Тихие шаги, звук отбрасываемого мусора и в поле зрения появляется старик в грязной заношенной одежде. Сальные, давно немытые волосы, неровная борода, вязаная шапочка, изодранное в клочья пальто и неопределённого цвета штаны. На ногах видавшие виды берцы. От него так сильно тянет мочой, что вонь даже перебивает окружающий нас запах гниения.
- Кто ты и что тут делаешь? - спрашиваю у него.
- Так я-то это... того... Живу туточки... Бугром звать-величать... Мы давно тутоньки все... а куда ж нам ийти-то?... - его вид жалок, а слова звучат как оправдания. - Ничаго-то и нету у нас... Ни дома, ни деньгов, вот и сбилися в кучку да и устроилися тута...
Похоже, что здесь обитает целая колония бомжей. Он нервирует Меня, но вместе с тем действует как-то успокаивающе. Если здесь живут люди - пусть даже такие - значит, это место не столь опасно.
- Веди к своим. - подаёт голос Сехмет. Удивлённо смотрю на него. - Распросить. - объясняет.
- Так-то оно конечно, токмо вы знайте - у нас и брать-то нечего... мы ж сами-то обездоленные, судьбинушка-то нас не взлюбила...
С такими причитаниями он ковыляет в коридор, а мы покорно следуем за ним. Узкое пространство кончается удивительно быстро и неожиданно. Чертовски большое помещение - настолько, что даже не видно, где три других стены. Непонятные кучи обломков и разных вещей сомнительного предназначения, тут и там тлеют отсветы от еле горящих огней, везде лужи мочи и дерьма, непрерывная капЕль с потолка, грязные матрасы и просто картонки с наваленным на них тряпьём. И люди. Десятки, нет - сотни - грязных, измождённых, воняющих фекалиями людей. Свет наших фонариков выхватывает из темноты множество лиц - молодых и старых, женщин и мужчин, обезображенных и просто уродливых. Их объединяет испуганный, затравленный взгляд мелких зверьков. Откуда-то из глубины зала доносится детский плач и шипение женщины, пытающейся успокоить ребёнка. Мне хочется всё здесь выжечь. Подушечки пальцев чувствуют тепло, и Я понимаю, что "Грея" уже готова исполнить Моё желание. Верная, надёжная, как сто сехметов, девочка... Однажды Я дам волю твоим способностям, но это будет потом.
Зов в голове не умолкает ни на секунду, наоборот - он усиливался с каждым этажом, что мы прошли. Не хочется застревать здесь, но идти наобум тоже не слишком разумно.
- И давно вы тут обитаете? - громко осведомляюсь Я.
- Да говорю ж... Давненько... Ужо годка два, а то и все три... Некуда нам, болезным, пойтить. Гонють отовсюду, бьють, жизни лишить норовят... А тутоньки-то и не трогает нас нихто. Живём себе, не мешаем никому... - подобострастно отвечает за всех Бугор.
- Нужна вам такая жизнь... -- злобно отвечаю. Наверное, даже излишне злобно. Он как-то весь втягивается внутрь себя.
- Так почто ж и отнимать-то? Никому ж не мешаем-то... -- вновь заладил наш новоявленный знакомец.
- Ладно, чёрт с вами. Меня интересует, что там наверху.
- Да нет тамочки ничего... Токмо чумки где-то в верхах обитають... -- Бугор говорит с явным облегчением.
- Кто?! Какие ещё чумки?! - Я несколько ошарашен.
- Ну так эти ж... с зеркалами на бошках!
Лепра. Значит, тут ещё и больные "серебрянкой" свою колонию обустроили. Час от часу не легче. Молча разворачиваюсь и иду туда, откуда мы недавно пришли. Сехмет настороже, держится рядом.
Прямо перед лестницей он останавливается и резко вскидывает руку. Покорно замираю. Он нахмурен, подёргивает носом, будто что-то нюхает, светит по сторонам наствольным фонариком. Мне неуютно. Видимо, он решил совсем Меня свести с ума, ибо отключает свой источник света и предлагает последовать его примеру. Делать нечего. Здесь и сейчас Я доверяю ему больше, чем даже Господу Богу. Выключаю. Тут же всё становится на свои места. На лестнице еле различим светящийся зеленоватым след, идущий с самого низа. Оканчивается он плотным сгустком неизвестной субстанции, лежащей на площадке, откуда мы пару минут назад свернули в коридор к бездомным. Чувствую на себе вопрошающий взгляд Моего спутника. Пожимаю в ответ плечами. Он улавливает Моё движение и делает одиночный выстрел. Где-то позади нас испуганно взвизгнули бомжи. От субстанции отлетают неприятные капли, а в коридоре уже слышен топот.
- А что стреляем? - испуганно осведомляется появившийся Бугор.
- Это что? - отвечаю вопросом на вопрос и указываю "Греей" на субстанцию.
- Так то местный... -- и затихает.
- Ты не понял. Что это нахрен такое?! - Я срываюсь на крик.
- Провожатый... Ходить за всеми, кто наверх идёть... приглядываеть... Вы его не бойтеся... он безобидный... Тоже домой хочеть... наверх тудыть... к звёздам, значится... -- Бугор говорит и медленно отступает обратно в коридор, в темноту.
Не сказать, что Я верю ему, но выбора нет. Снова включаем фонари и продолжаем подъём. На восемнадцатом этаже Сехмет нарушает молчание:
- Зачем тебе это всё?
- О чём ты?
- Зачем тебе эта Башня?
- Это будет звучать странно, но она снится Мне. Уже долго.
- Странная причуда. - и замолкает.
На тридцать третьем останавливаемся передохнуть. Я прислоняюсь к стене, обхватываю руками плечи. Зов стал ещё громче. Кидаю взгляд на пройденный путь и с тихим ужасом обнаруживаю, что сгусток стал больше, отчётливее и его свечение видно даже на свету. Нервно сглатываю ком в горле и замираю в оцепенении.
- Безобиден. - напоминает Сехмет.
Я до сих пор не могу привыкнуть ко всем этим послевоенным чудесам. Беру себя в руки и мы опять начинаем подъём. На одной из ступенек мир вокруг Меня взрывается яркими красками...
Престижная военная академия... Я - один из лучших студентов, на Меня возлагают большие надежды...
Мы - Я и ещё трое Моих друзей - стоим в мужском туалете... Даже там слышна музыка, взрывы фейерверков на улице, весёлые голоса... По-Моему, вся академия празднует Рождество... Приехали наши родные, друзья... Но мы сейчас здесь по той причине, что это очень удобное место, чтобы напиться и остаться незамеченным... Нам весело, мы уже слегка пьяны, Джейк рассказывает пошлый анекдот, смеёмся, Кев отходит к писсуару и выдаёт тугую струю жёлтой жидкости прямо на стену, снова ржём, Андерс передаёт Мне наполовину пустую бутылку виски, делаю глоток. Приятный жар растекается по телу.
В этот момент в туалет входит Дерек. Наш изгой и аутсайдер. И зачем он поступил в академию? Военная служба явно не для него. Робко закрывает за собой дверь и останавливается с испугом глядя на нас.
Кев реагирует достаточно быстро - разворачивается и поливает неудачника мочой под наш одобрительный хохот. Тот собирается ретироваться, но Джейк уже заблокировал дверь.
- Дерек, ты туалетом ошибся - тебе в соседний!
Мы уже задыхаемся от хохота.
- Пошёл ты, Джейк! - зло выкрикивает маленький засранец, вытирая с лица мочу и слёзы.
- Какой грубиян! - Андерс с силой бьёт его в солнечное сплетение. Тот резко сгибается, и тут же получает по голове коленом.
- Эй, ребята, ему нужно умыться! - Я аккуратно ставлю бутылку, беру Дерека за ворот и бью о край раковины. Он сползает на пол, оставляя за собой широкий кровавый потёк на белоснежной раковине. Его лицо разбито, а нос сломан - Я переборщил с силой удар, но в тот момент Мне наплевать.
С гиканьем и улюлюканьем мы начинаем его избивать. Он даже не кричит. В какой-то момент Я замечаю, что сознание покинуло его и оттаскиваю парней. Отдышавшись, мы немного отходим от куража, но улыбки всё никак не сходят с наших лиц. Смотрим на Дерека, лежащего в обрамлении кровавой лужи на кафельном полу и до нас медленно доходит... Мы слишком увлеклись... Он весь неправильный, деформированный... У него не должны пробиваться рёбра через клочья кожи... и череп не должен зиять огромной вмятиной на виске... Я вглядываюсь в его искажённое гримасой боли лицо, но внезапно он открывает глаза и исторгает вопль:
- Очнись!!!
- Да очнись же!!! - Сехмет ожесточённо трясёт Меня.
Отталкиваю его.
- Что с тобой? - он не на шутку встревожен.
- Так... Воспоминания нахлынули.
Он оглядывает Меня с подозрением, но вопросов больше не задаёт. Идём почти в полной тишине, иногда нарушаемой звуком отбрасываемого ногами мусора. Через какое-то время отключаем фонари, ибо тварь за нами сияет почище новогодней ёлки. Она увеличилась в размерах до небольшой собаки, обрела более конкретные очертания - теперь это нечто вроде несформированного осьминога с маленькой головой и большим количеством склизких щупалец. Я уже свыкся с непрошенным провожатым.
- Помнишь, что на сороковом этаже лепра? - с деланным равнодушием отвечает Сехмет.
- Да.
Тридцать восьмой, тридцать девятый...
- Стойте! - приказной голос принадлежит человеку с зеркальным треугольником на голове и оружием в руках.
Он вооружен Текой как у Сехмета, но предыдущей модели. Треугольник не перевёрнутый, что говорит о его принадлежности к "пастве". Социальная иерархия больных "серебрянкой" очень проста - они делятся всего на два класса. "Старейшины" руководят коммунами - их маски перевёрнуты одним концом. Все остальные "паства" -- выполняют работы, помогают друг другу и составляют большую часть этого общества.
- Я могу убить тебя, а ты даже не заметишь. - Я опустошён. Внезапное воспоминание выбило Меня из колеи и сменилось безразличием.
- Можешь. - он констатирует очевидный факт. - Откуда у тебя "Грея"?
Крепко сжимаю Мою девочку.
- Сохранил со времён войны.
- Что вам здесь надо?
- Здесь? Ничего. Мы идём выше.
- Зачем?
- Не твоё дело.
Он опускает Теку.
- Можете отдохнуть в нашей обители. Разумеется, при условии, что не станете причинять вреда никому.
Только сейчас Я понимаю насколько же устал. Ноги болят, голова раскалывается. Чувствую Себя развалиной похлеще Башни.
- Меня зовут Кейден. Следуйте за мной. - он ныряет в дверной проём, уверенный, что мы пойдём следом.
Переглядываемся и покорно следуем за ним. Тварь остаётся на лестнице.
Такой же коридор, и такой же большой зал, некогда разделённый перегородками.
- Спасибо. - благодарит Кейдена Сехмет. Тот не реагирует. Лишь указывает пальцем из-под длинного балахона на некое подобие дивана.
Здесь гораздо чище, чем у бомжей. И не так воняет. Под потолком висят примитивные керосиновые фонари, на перегородках истёртые картины и выцветшие фотографии, повсюду самодельная либо отремонтированная мебель - тумбочки, кровати, столы. Огонь горит в сложенных из битого кирпича печках, разогревает поставленные сверху кастрюли и сковородки, в которых что-то кипит и жарится. Лепра суетится, но очень деловито. Везде снуют фигуры в балахонах и масках из зеркал, каждый озадачен каким-то своим делом, и никто не обращает на нас внимания. Кроме Кейдена, разве что.
- Как вы тут живете? - обращаюсь к нему.
- Нормально. Крыс и просто бродячих животных много - еды хватает. Мы не ленимся, в отличие от наших соседей снизу. И не отчаиваемся.
- Много тут таких тварей, как та? - киваю в сторону лестницы.
- Проводник? Он всего один. Абанг всё домой хочет вернуться.
- Кто?!
- Абанг. Он не из нашего мира. Чтобы вернуться домой, ему нужно подняться на самую вершину башни.
- И в чём же проблема?
- Он не может.
- А ты можешь рассказать подробнее?! Каждое слово клещами тянуть приходится! - Я раздражаюсь. Сехмет выглядит равнодушно, но на самом деле это не так. Он внимательно следит за происходящим вокруг.
- Чтобы подняться на вершину, ему нужно непременно следовать за человеком. Чем ближе он к дому, тем сильнее проявляется его истинный вид. Вот только если человек, не достаточно чист душой, то врата не откроются. - снисходит до объяснений Кейден.
- Куда ведут врата?
- В рай. - от обыденности, с которой он это произнёс, Меня бросает в пот.
- Не хотел бы Я попасть в рай с такими тварями... Откуда ты всё это знаешь.
- Он сам рассказал.
- Охренеть... А можно его как-то отвадить от нас?
- Нет. И убить тоже. - Мой визави словно предвидел следующий вопрос. - Он безобиден.
- Он уродлив и нервирует Меня.
Кейден усмехается.
- Что ты знаешь об уродстве? - и с этими словами он стянул с головы зеркальный треугольник.
На Меня смотрело нечто округлое, с еле различимыми впадинами там, где раньше были глаза. Нос, волосы, уши, рот - ничего этого не было. Вся его кожа имела цвет серебра. Я впервые увидел лицо лепры.
Кейден засмеялся - на месте рта образовалась отверстие, с верхнего края которого тянулись к нижнему серебряные нити. Я с отвращением отвернулся.
Неожиданно в разговор вмешался непроницаемо-спокойный Сехмет:
- Кейден, на лестнице ты узнал "Грею". Откуда ты знаешь, что это такое?
- Я тоже воевал. У моего отделения не было такого оружия, но Я видел его действие в одной из совместных операций. Его носитель впоследствии рассказал мне, что такое этерика и как действут "Грея".
- Ясно. - напарник на миг утратил интерес, но тут же вскинулся вновь. - Кто-нибудь из вас был на верхних этажах?
- Разве что на ближайших трёх. Нам незачем идти выше.
- Окей. Что ж... Спасибо за... кхм, гостеприимство, но нам пора. - Сехмет поднимается с дивана и идёт к выходу.
Я следую его примеру.
- Удачи. - сухо прощается Кейден.
Наш сопровождающий встрепенулся, когда мы ступили на лестничную площадку. Путь предстоит ещё долгий.
Мне насторожили слова Кейдена о том, что наверху врата в Рай. Не думаю, что Я заслужил его. Но Зов всё усиливается с каждым пройденным этажом...
На сорок девятом мир внутри Меня вновь взорвался тысячей осколков хрусталя, и волна воспоминаний накрыла с головой...