Усаги уже 12 лет. Он ученик книжника и изучает тайную историю человечества. Про своё прошлое Усаги ничего не помнит, зато в его памяти хранятся знания о событиях целых двадцати семи войн. Усаги - ребенок, и это очень удобно с точки зрения Учителя - ведь ребенок может попасть туда, куда взрослым дорога заказана, и не вызвать подозрений. Усаги чувствует себя почти разведчиком с той лишь разницей, что для разведчика одна из сторон "свои", а другая - "враги". У Усаги "своих" нет. Кроме Учителя, но Усаги это не кажется серьезной потерей - он привык.
Сейчас Учитель ожидает информации о следующем задании, а Усаги пользуется редкой возможностью погулять и уложить в голове всю информацию об Опиумных войнах между Китаем и Англией. А заодно возможностью в последний раз побыть Усаги - сыном китаянки и английского офицера, скитающимся по разоренной войной стране вместе со своим дедом. Ведь уже завтра его будут звать иначе.
- Эй, рыжик! Привет! - слышит он вдруг за спиной, - ты любишь футбол?
Усаги недоуменно оглядывается: сзади стоит долговязый мальчишка примерно его лет и перекидывает из руки в руку совершенно замечательный футбольный мяч. Усаги несмело улыбается и отвечает:
- Привет, - долговязый в ответ на это улыбается ещё бесшабашнее и протягивает Усаги руку:
- Меня Дейся зовут. Сыграем в футбол?
Усаги смущается ещё сильнее, но решительно кивает: Ведь ничего не случится, если он немного поиграет в футбол, правда? За один раз он к этому Дейсе привязаться просто не успеет, а значит, и опасности нарушить правила нет.
Они договорились считать воротами какие-то куски арматуры с одной стороны и пару довольно больших камней с другой. За игрой Усаги забыл почти обо всем: он оказался полностью увлечен попытками отобрать мяч у Дейси и забить его в каменные ворота. Игра шла с переменным успехом: сперва два мяча забил Дейся, потом Усаги разбавил счет, а потом его и вовсе удалось сравнять. Следующий мяч должен был быть последним, поэтому мальчишки бились за него, как в настоящем сражении. В пылу ни тот ни другой третьего участника не заметили. А зря. Худой мрачный мальчик - ровесник футбольных соперников, одетый на японский манер, подошел к самой опасной части импровизированного "поля" - к воротам Дейси. И остановился там. И надо же было такому случиться, что именно в этот момент Усаги удалось отбить мяч и пнуть по нему что есть силы, отправляя в ворота противника. Точнее, прямо в третьего участника драмы. Тот мяч поймал, и даже удержал, но, судя по лицу, остался крайне недоволен своей запачканной одеждой.
- К-канда?, - слегка заикаясь, выговорил Дейся, - а мы не заметили...
- Гол, - злорадно прокомментировал Канда, подходя к замершим Усаги и Дейсе, - Кто забил?
- Я, - повинился Усаги, но продолжить не успел: кулак Канды, прилетевший в правую скулу, как-то отбил охоту продолжать. По крайней мере словами: в ход пошли руки и ноги, драчуны покатились по земле, нанося взаимные удары. Канда был объективно сильнее, но и Усаги не собирался сдаваться, призвав на помощь все свои навыки уличных драк.
Ему как раз удалось врезать противнику по носу, когда чьи-то сильные руки оторвали его от Канды и за шиворот подняли над землей. Изворачиваться, чтобы посмотреть, кто же там такой бесцеремонный, Усаги не стал: наверняка Учитель. А вод вид потрепанного Канды с синяками по всему лицу, висящего в точно таком же положении в руках незнакомого высоченного мужчины с какими-то штуками на ушах, несказанно порадовал.
- Кто затеял драку, молодые люди? - ледяной тон Учителя ясно давал понять Усаги, что достанется все равно ему. А раз оправдываться смысла нет, то лучше вообще промолчать. По какой причине молчал угрюмый Канда было неизвестно - не из трусости же!
- Юу, мальчик мой! - только сейчас Усаги обратил внимание на ещё одного участника - седовласого мужчину в свободном пончо с тубусом за плечами, - что случилось, почему вы подрались?
В ответ Канда только независимо фыркнул и отвернулся.
- В общем так, - непререкаемым тоном постановил Учитель, отпуская, наконец, шиворот Усаги и ставя его на землю - Усаги, в наказание будешь до вечера мыть посуду в трактире. Можешь идти и приступать, я уже договорился.
- Отличная мысль! - неизвестно чему обрадовался тот, другой, которого Усаги про себя окрестил Художником, - Юу, ты ему поможешь. Раз вместе дрались, вместе и наказаны будете.
Судя по недовольному взору темных, по-азиатски раскосых глаз, эта идея не показалась отличной не только Усаги.
Товарищ Усаги по отбытию наказания попался крайне скучный: на вопросы о себе презрительно фыркал, на подначки не реагировал, а когда Усаги попробовал спеть, предложил "заткнуться, пока все зубы целы", зато в четыре руки посуду мыть было гораздо легче и быстрее. А ещё Усаги заинтересовало, что на его хмуром "соратнике" к вечеру исчезли все синяки и ссадины, но мальчик так и не решился задать вопрос, справедливо опасаясь, что в этом случае свою угрозу насчет зубов Канда выполнит.
Но вот, работа была доделана, и подобревший хозяин в благодарность даже дал Усаги горсть конфет: на обоих.
Он никак не ожидал такой реакции: его хмурый знакомец вдруг словно взорвался, лицо стало злым, а голос упал до шипения:
- Не называй меня по имени, кролик, ясно? - Усаги только успел нервно сглотнуть, когда пальцы Канды сомкнулись на его горле, но тут раздался резкий окрик:
- Юу, отпусти его немедленно! - моментально освобожденный Усаги на всякий случай отскочил под защиту подошедшего вместе с Художником Учителя и из-за его спины показал Канде язык. В ответ ему погрозили кулаком и снова мрачно уставились в пол.
- Усаги, - холодно проронил Учитель, беря мальчика за руку, - нам пора, пошли.
И уже взявшись за руку Учителя, Усаги вдруг понял, что больше этого странного мальчика и его Художника с Дейсей никогда не увидит. Пришедшую в голову шальную идею Усаги даже обдумывать не стал, а сразу осуществил:
- Прощай, Юу! На память о тебе я заберу конфеты! - и Усаги весело припустил по дороге впереди Учителя. Он нисколько не сомневался, что лицо у Канды теперь совсем мрачное.
- Познакомьтесь - это Книжники, они будут работать с нами, - Лави слушает нового начальника в пол уха, сосредоточенно рассматривая и запоминая лица новых соратников. Пока не натыкается взглядом на кривую ухмылку, оттененную злорадным блеском по-азиатски раскосых и таких знакомых глаз. Лави даже смаргивает, отгоняя видение, но видение не исчезает, даже наоборот: его ухмылка становится ещё неприятнее. Остается только мысленно сглотнуть и как можно глупее улыбнуться в ответ. Сомнений нет: его помнят и помнят очень даже хорошо. Что и подтверждают, едва ученик Книжника и экзорцист остались без свидетелей:
- Теперь не убежишь, Усаги, - усмешка Канды, демонстративно заводящего руку за плечо к рукояти катаны, слегка пугает. Тем не менее, Лави поправляет старого знакомого:
- Теперь моё имя Лави, - одновременно аккуратно отступая к дверям, на что Канда только хмыкает и текучим шагом преодолевает половину разделяющего их расстояния:
- Один хрен: кролик - он и в Англии кролик.
- Э-э, - тянет Лави, ускоряя темпы отступления, - Юу, не злись, отдам я тебе конфеты, - и бросается бегом по коридору, пока его не нашинковали, как пресловутого тезку. Вслед несется грозное:
- Убью!