Аннотация: Рассказ и цикла "Новоозерские бывальщины". Публиковался в журнале "Порог".
Кукушонок с синими усами
Синеусая пятилапая мика - зверек загадочный. Не потому что у него синие усы или пять лап. А потому что сам он весьма редкой породы. Инопланетной. Привез мику и подарил на день рождения Софоклу Софокловичу Вухоплюю пришелец по имени Кралус. Хорошо еще, что никаких особых условий для микосодержания не требовалось, как для киношных гремлинов. Мика с удовольствием кушала после полуночи (а кушала она практически все, исключая кинзу, баклажаны и соленые помидоры), яркий свет вызывал у нее сонливость, а неприятностей от воды, кроме мокрых следов на полу, из-за которых ругалась жена Вухоплюя Катерина, зверек тоже не доставлял.
Однако Софокл переживал за мику. Поэтому весьма неохотно расставался с ней даже на день - как, к примеру, во время сватовства старика Гехвана на Василисе Абрамовне Юй, где мика играла не последнюю роль. И все же по мере проживания зверька чувство привязанности ушло, осталась лишь констатация факта - живет, и пусть живет. Но что поделать - организм у жены и сына Вухоплюя был не железный и каждое лето требовал отдохновения. Желательно - вдали от родины. В Крыму. На Черном море.
Вухоплюй места себе не находил - куда можно устроить синеусую? Сашка Панкратов однозначно не подходил - от его дочек всего можно было ожидать. Авас Ибрагимбекович... Нет, еще продаст на рынке как редкую породу индийской кошки, а скажет, что мика сама потерялась. В коммуналке, где жило достаточное количество знакомых Софокла, и без пятилапой было не продохнуть. Кому же? Может, сержанту Габсбургу сплавить?..
И тут Софокл Софоклович вспомнил о своей двоюродной сестре Оксане Савельевне, которая жила со старушкой-мамой в двухкомнатной квартире на краю города (зато с видом на Новозеро, говорила обычно сестра, когда Вухоплюева жена Катерина укоряла ее за отрыв от коллектива). Мика им хлопот не доставит, да и самому Софоклу будет спокойнее.
К слову сказать, Оксана никогда ни в чем не отказывала брату. Помочь с переездом - пожалуйста! Сына в школу отвести - нет проблем! На лекарство дорогое скинуться - ради Бога! И на этот раз, в ситуации с неизвестным науке зверем, сестра пошла навстречу.
- Ух, ты, морда! - нежно сказала она потянувшейся к ней на предмет обнюхивания мике, и та аж заверещала от радости. - Надолго ее?
- На три недели, - сказал Софокл. - Ты не волнуйся, я сам волноваться за тебя буду. Правда, на расстоянии. Вот тебе, - отсчитал он купюры, - на кормежку должно хватить.
Ознакомив сестру с рационом питания синеусой, Софокл еще какое-то время потетешкал зверька и с легким сердцем отбыл. Оксана же стала показывать гостье квартиру. Мика отъела кусочек листа с роскошной диффенбахии, но на оханье новой хозяйки отреагировала быстро - вытащила обглодыш из пасти, поплевала и приставила на место. На листе и следа не осталось. Оксана только руками развела.
Три недели - они и есть три недели. Пролетели так, что не заметили ни мика, ни Оксана. Правда, ее мама заметила. Она не доверяла чужому зверю и старательно зачеркивала в календаре каждое число, приближающее наконец сладостный миг избавленья.
- Слушай, вот спасибо! - мялся на пороге Софокл, тряся одной рукой руку сестры, а другой - микину лапку. - Только знаешь чего? У нас Толян чего-то прихворнул, кашляет и отказывается шпроты есть - а он их страсть как любит! Ты подержи мику еще немножечко, ладно?
- Хорошо, - кивнула Оксана.
- Плохо, - вздохнула ее мама, но она была за стеной, и потому ее никто не услышал.
Зверек провел еще три недели в квартире Оксаны Савельевны. Он уже совсем обжился, но почему-то стал более раздражительным и прожорливым. Ела теперь мика раза в три больше обычного, однако в росте не прибавляла, так что забегающий Софокл стал даже подозревать Оксану в незаконной растрате средств. Однажды он решил высказать это вслух. Сестра в ответ принесла из другой комнаты тетрадку с рационом зверька и подколотые к листам чеки. Вухоплюй покачал головой, обругал правительство и вероломного Кралуса, однако новую порцию денег все-таки выделил.
После болезни Толика последовал еще недельный период обострения мигрени у жены, затем Софокл Софоклович еще неделю просто не являлся, - закрутился, как объяснил он, отводя глаза при встрече с Оксаной на улице, послезавтра, ей-ей, как штык!
Но послезавтра случилось незапланированное наводнение, в результате которого пострадал склад фирмы, в которой работал Вухоплюй. Софокл вообще перестал появляться дома, чего уж говорить о посещении ненаглядной мики. Оксана стала тихо злиться, потому что злиться громче мешала мама, которая гоняла несчастную синеусую почем зря, и приходилось сквозь зубы защищать. Хотя против мики Оксана ничего не имела, даже наоборот - однажды, когда скрутило живот от некачественной китайской лапши, на которую вследствие тотального обжорства зверька перешла Оксана, к ней на диван, цепляясь всеми пятью лапами, влезла мика и свернулась клубком на болящем месте. Спустя две минуты все прошло. А уж когда инопланетный зверек избавил маму от "стрельбы" в коленях, даже старушка зауважала мику и перестала запрещать ей пить воду из-под крана.
Когда наконец со всеми неприятностями дома и на работе было покончено, Вухоплюй торжественно подъехал к дому Оксаны на "жигулях" и забрал недовольно заворчавшую мику к себе. Но не прошло и недели, как в дверь сестры застучали.
- Оксаночка, выручай! - закричал с порога Софокл. - В командировку еду! На два месяца! Жена с Толяном и синеусой не управится!
- А я, значит, управлюсь? - уточнила Оксана.
- Нам, значит, легко? - донеслось из маминой комнаты.
- А кому сейчас легко? - насупился Софокл. - У нас сейчас трудный период. Толинька...
- Хорошо, - покладисто сказала Оксана. - Выручу.
- Ты как будто мне одолжение делаешь! - рассердился Вухоплюй. - Не хочешь помогать - не надо! И без тебя обойдемся! Ишь какая! С моим зверьем посидеть не может!
- Я же говорю, пусть остается, - повторила сестра. - Только денег оставь.
- Опять деньги! Опять деньги! - воздел к потолку руки Софокл. - Ты что, не поняла? В командировку еду! Где я тебе деньги возьму? Займи у кого-нибудь! Отдам, как вернусь. И зверя заберу. Приятно теперь? До свидания.
И он ушел. Мика подковыляла к двери и жалобно захныкала в щелочку.
- Ладно, пошли, - Оксана взяла ее на руки. - Я пастилы купила сладкой. И два огурца. Правда, они тепличные. Но тебе ведь все равно?
- Мне вот не все равно, - проворчала мама, выходя из комнаты. - Я тоже огурцы люблю. Мне так не предлагаешь!
- Второй как раз для тебя. Кушай на здоровье.
- Матерь родная, значит, у тебя на втором месте, - укоризненно сказала мама. - После кого? Уродца кривоногого! И усы еще синие, мерзость какая!
- У каждого свои недостатки, - выдала коронную фразу миллионера Осгуда Оксана и спаслась в свою комнату...
...Когда Софокл вернулся из поездки, к нему бросилась жена.
- Софоклушка! Слава тебе, господи! Что делать?
- Случилось чего? - встревожился Вухоплюй. - Не с фирмой моей?
- При чем тут фирма? Кралус телеграмму прислал через телевизор. По первому каналу прошла! Говорит: "Скоро буду в гости". А мика-то у нас - у сестры! Беги скорее к сестре! До сестры! Забери у сестре! Неприятностей потом не обересси в космическом масштабе!
Софокл послушно спустился во двор, сел в "жигуленок" и помчался на край города. Поднявшись на третий этаж, он позвонил.
- Кто там? - спросил голос Оксаны.
- Свои. Впускай давай. Только приехал - и сразу к тебе!
- Зачем это?
- Не за чем, а за кем. За микочкой моей. Давай ее сюда - соскучилась, поди.
Дверь отворилась. На пороге стояла взмыленная, как конь, Оксана.
- Микочку твою, - сказала она, - разнесло так, что она теперь в дверь не пройдет.
- Как? - шепотом спросил Вухоплюй. - Мою крошку? Чем ты ее кормила? Дрожжами?
- Чем обычно. Просто за одну ночь раз - и вымахала! Что теперь делать?
- Давай через окно! Я кран подгоню, договорюсь...
- Не получится. Она откусит стропы.
- Чего?
- Сам послушай, - и Оксана подвела Софокла к двери, из-за которой доносились какие-то звуки. Звуки сразу же напомнили Вухоплюю научно-познавательную передачу "Призраки дикого леса" - урчание, повизгивание и еще как будто кого-то только что поймали и теперь жуют.
- У нее третий завтрак, - сообщила Оксана. - Окорочка.
- Чьи? - перепугался Софокол.
- Ну уж не мамины. "Ножки Буша" лопает.
- Может, я ее позову? - предложил Вухоплюй.
- Вряд ли поможет, - покачала головой Оксана. - Помнишь фотографию, где мы с тобой и с Толяном? На стене у меня висела?
- Помню.
- Неделю назад она ее растерзала. В пыль.
- Ой-е-ей, - попятился Софокл. - А там Кралус прилетает... Показать придется... А как? Обидится еще. Дареное, наверное, не только у нас не передаривают. Придется, видно, рассказать, как есть.
- И ко мне приведи, - предложила Оксана. - Может, он знает, как ее уменьшить?
- Кстати, как она выглядит? - спохватился Вухоплюй.
- Так же, - пожала плечами сестра. - Только больше раз в тридцать.
- Попадет мне от Кралуса, - загрустил Софокл. - Что теперь делать-то?
- Не знаю, - жестко сказала сестра. - Только вот что. Чтобы ее, - она показала на дверь, - сегодня же не было.
- Куда я ее дену?
- К себе забирай!
- Там же Катенька! И Толик!
- А знаешь, где моя мама? Она теперь в ванной живет! Потому что мика твоя по ночам так храпит, как будто через стенку дрель работает! Я третью ночь не сплю! Мама димедрол пьет! Днем отсыпаемся. Так что забирай!
- Ну хоть пару недель! - попросил Софокл. - Мы бы ей пока клеточку...
- Ничего не хочу слушать! Забирай свою зверюгу! Мне мама дороже!
Из-за двери могучим рыком дали понять, что ножки закончились и хотелось бы еще.
- Кстати, ты мне должен десять тысяч, - сказала Оксана, и Софокл чуть не упал.
- За что?
- За двадцать килограммов окорочков и еще кучу всякой снеди! Она расти начала через месяц, как ты смотал удочки!
- Черт, черт! - засуетился Вухоплюй. - Как же быть? Ай ты, как нехорошо вышло!
- А если еще посчитать за моральный ущерб, - сделала контрольный выстрел Оксана, - то...
- Не надо за моральный! - взмолился Софокл. - Не надо! Я все понял! Я буду хороший! Я в ответе за тех, кого приручи-и-и-л!
И солидный мужчина сорока лет от роду заплакал, шмыгая носом и возя по щекам рукавами.
- Приветствую я вас, о мой родной! Какая же беда стряслась с тобой?
И за трясущимися плечами Софокла возникла знакомая трехголовая одноногая фигура.
- Никак такому невозможно быть! Не могут синеусые с ума сходить! - сказал Кралус и погрозил выросшим неожиданно откуда-то сбоку пальцем. - Наверное, ты что-то натворил. К примеру, отругал ее иль разлюбил!
- Я не разлюбливал! То есть, немного забыл, но я же был в отъезде, а потом еще Толик болел, Катерина... Я очень переживал за мою мику!
- Только на расстоянии, - припечатала Оксана.
- Позволь заметить мне, любезный друг: не вынесет она таких разлук! Ведь мика в рост пошла не от переедания, а от хронического перерасставания! И агрессивная она из-за того, что папочку не видит своего.
- Какой папочка? У меня есть сын! Анатолий! А это же животная!
- Послушайте, Кралус, - вмешалась Оксана, - а нельзя сделать так, чтобы мика стала снова маленькой?
- Чтоб синеусая вновь потеряла в росте, - наставительно заметил пришелец, - заботы все свои скорей отбросьте. Вот ты, Софокл, всегда сиди у двери и говори и говори со зверем. Уверена она - ушел ты безвозвратно. Так убеди ж ее скорей в обратном!
- Я не могу, - попятился Вухоплюй. - У меня фирма на плаву! Жена дома ждет! Как же я могу? Я не могу! Мне некогда! Извините, конечно! Оксаночка, ты не...
- Нет, я не! - отрезала Оксана. - Забирай зверя. Опять я, опять все мне да мне, а потом опять придешь - посиди с маленькой, посиди с хорошенькой. Да, маленькая. Да, хорошенькая. Усы опять же... Но сколько можно?!!
- Чтобы хозяина переменить, - внезапно сказал Кралус, - надо нам мику кинзой накормить.
- Она ее терпеть не может!
- Если же съест пятилапая травку, мигом она превратится в малявку.
- И я ее смогу забрать? - обрадовался Софокл.
- Нет, она будет навеки твоя, - сказал Кралус Оксане. - Тебе же, Софокл, посочувствую я. Ты потерял и зверька, и сестру. В общем, финал получается гру...
Не договорив, печальный инопланетянин растаял в воздухе. Вухоплюй хотел что-то сказать, потом шумнул носом, глядя в пол, отсчитал положенные десять тысяч, вздохнул и ушел. Сестра же, закрыв дверь, тоже вздохнула, взяла сумку и отправилась на рынок - за кинзой.
Судя по тому, что Оксана через два дня вышла гулять с маленькой микой на поводке, кормежка невкусной травой сделала свое дело. И чувствовали себя обе просто прекрасно. Вухоплюй же совершенно замкнулся в себе, целыми днями пропадал на работе, а в один прекрасный день неожиданно для всех отправился пешком вокруг света, оставив жене и сыну солидный капитал и долю в деле. Причем насовсем он не пропал. Многие новоозерцы, путешествующие по миру живьем или же с помощью телевизора то тут, то там натыкались на Вухоплюя. Одни видели его перелезающим через Великую Китайскую Стену, другим Софокл махал с плота из бальсового дерева, на котором переплывал Атлантику, третьи, которых каким-то чертом занесло в Альпы, видели маленькую фигурку, разворачивающую флаг с буквой "В" на одной из вершин. Словом, Вухоплюй окончательно растворился в мировом пространстве.
- Этого ему и было нужно - одиночества, - говорила Оксана, утешая по телефону всхлипывающую Катерину, которой только что доложили о новом выкрутасе бродяги Софокла - пролете на дельтаплане вокруг египетских пирамид, - На самом деле ему никто не был нужен - только он сам. Так что радуйся, что он все-таки нашел себя.
- Ага, себя нашел, а меня бросил! - страдала жена. - А все этот Кралус! Нет уж, поверь моему опыту, эти пришельцы до добра не доводят!
Оксана взглянула на мику, которая, свернувшись калачиком на ее ноге, дрыхла и попутно избавляла большой палец от грибка, улыбнулась и ответила:
- Не знаю, не знаю. По-моему, так они очень даже ничего.
- Все одинаковые! - отрезала Катерина и бросила трубку.