- Ты откуда знаешь, что я приеду? - огорченно ответил Ваня, ставя на пол сумку и обнимая двоюродного брата. - Я хотел сурпризом...
- Мне мать позвонила, что ты едешь. Приехал бы ты сюрпризом, как же! Замок бы поцеловал...
- А у меня ключ есть, отец в прошлый твой приезд копию снял. Ты куда намылился, кстати?
- Да к родителям же и намылился. Я тут работку новую приискал, хочу прежде чем приступать, отдохнуть недельку. А то потом как заработаюсь, как заработаюсь, что ни выходных, ни проходных... Ладно, гуляй тут, пей, баб води, но чтоб к моему приезду прибрался, как следует.
- Есть, большой белый масса, - откозырял Ваня, вешая куртку на вешалку и ловким пинком отправляя ботинки под табуретку.
- Побазарим еще, время будет. Еще надоешь мне до печеночных колик. А засим пока, - сказал Олег, насвистывая, взял свою дорожную сумку и скрылся за дверью.
Ваня вздохнул, жалея, что почти не успел пообщаться с братом. Потом встряхнулся, сам себе сказал противным голосом:
- А между прочим, время-то идеть! - и развил бурную деятельность.
Он разобрал вещи, харчи сложил в холодильник, сварил суп из пакетика, съел половину, помыл посуду (которой, кстати, безалаберный братец оставил пол-раковины) и позвонил однокурснице Людке.
- Привет заочникам, - раздался в трубке хмурый Людкин голос. - Чей-то ты припозднился нынче. Мы сегодня уже один зачет сдали.
- Да билетов на поезд не было, - ответил Ванька. - Завтра во сколько и что?
- С девяти двадцати и до вечера, а что - мы и сами не знаем. Преподша по маркетингу дала задание и уехала, завтра перепишешь. Да, кстати! Ты у нас теперь староста группы.
- Ну ни фига себе, - охнул Ванька, - без меня меня женили.
- А надо было приезжать вовремя, - фыркнула Люська. - Завтра в девять к декану за ведомостью. Пока.
...Ночью Ваньке снилось что-то мутное, какие-то огромные залы, лестницы, беготня. Потом он внезапно проснулся - как будто за плечо его кто-то тряхнул - и уставился в пространство. Посмотрел на часы - полтретьего ночи. Подождал (за плечо больше не трясли и мохнатыми руками за ноги не хватали), встал и отправился на кухню - попить водички.
Напившись, машинально глянул в окно. Прямо напротив дома Олега, на той стороне дороги, темнела громада пятиэтажного магазина строительных и отделочных материалов. Ваньке строить было нечего, поэтому он в прошлые свои приезды на сессию на него и внимания-то не обращал. А тут обратил: на пятом этаже в крайнем правом окне горел свет - почему-то синий.
С утра закрутилась обычная канитель. Третьему курсу, старостой одной из групп которого и стал Ваня, почему-то объединили сессию с пятым. Третье- и пятикурсники чертыхались, бегали за преподами и менялись аудиториями. К вечеру Ванька уже успел пообщаться с деканом, отсидеть на установочных лекциях, сдать вчерашний зачет, получить расписание на завтра и устать, как сто чертей.
Как назло, когда он вечером ехал из института, троллейбусы встали, и он шел домой пешком, оскальзываясь и меся ногами февральскую "кашу". Проходя мимо того самого магазина, Ванька встал напротив его фасада и стал разглядывать окна.
- Вопрос на засыпку, - бормотал Ванька. - Кто-кто в теремочке живет? Вон, на первом этаже - плитка, на втором - сантехника, на третьем - кажись, линолеум, на четвертом - склад. На пятом что? Кабинеты начальства и бухгалтерия, ясен пень. Все в порядке - граждане довольные расходятся по домам.
Несколько последующих ночей Ванька, хоть и в разное время, но неуклонно просыпался и некоторое время крутился и не мог заснуть. Потом его разбирало любопытство, он вставал - придумывая на ходу повод - и шел на кухню, где и вперялся взглядом в окно. Синий свет на пятом этаже его гипнотизировал. Ванька просто голову сломал, пытаясь разгадать его тайну.
- Когда мне было лет десять, - рассказывал он Людке, когда они, сидя в библиотеке, готовились к очередному зачету, - я корью заболел. Ночью лежал в жару. Мама не спала, в простыню, смоченную водой с уксусом, меня заворачивала. Свет горел, ясен пень. Это я понимаю. Кто может болеть в магазине стройматериалов?
- Стройматериальное чудище, - ворчала Людка.
- Это идея, - благосклонно кивал Иван. - А вот как бы...
- Да это ты - стройматериальное чудище! Заткнись и не мешай готовиться!
Этой ночью Ванька не вставал, но утром проснулся раньше и застал момент, когда свет погас. Это было часов в семь утра. Черное зимнее небо едва-едва начало синеть. У входа в магазин горел фонарь. В желтом кружке света Ванька увидел чью-то фигуру. Незнакомец неспешно ходил вдоль фасада здания и скалывал лед с асфальта лопатой.
- Хоть одна живая душа, - заинтересовался Ванька. - Помимо покупателей, конечно. Несомненно, дворник.
"Несомненно, дворник" закончил свою работу и зашел за угол магазина. Ванька простоял у окна еще несколько минут, отвернулся, чтобы поставить на газ чайник, а когда повернулся обратно - синий свет в окне уже не горел.
- Неужто этот работник метлы - по совместительству директор магазина? - вслух рассуждал парень, готовя себе завтрак. - Тогда его связь с таинственным кабинетом вполне логична. Как говорится, товарищ Сталин думает о нас ночами... Интересно, куда он там, сбоку, зашел?
Перед походом на экзамен Ваня не поленился и сходил к магазину на разведку. Дрожа от нетерпения, он обогнул здание. Оказалось, что в боковой стене находилась дверь, окрашенная синей краской. За ней, вероятно, и скрылся давешний дворник. Над дверью в глухой стене до самого верха шли маленькие окошки. Ваня толкнул дверь, та, конечно, оказалась заперта.
- Дворницкая, - констатировал юноша. - Или черный ход в магазин, что было бы гораздо любопытней.
Опасаясь, как бы его не застукали и не приняли за вора, Ваня поспешил скрыться.
Через некоторое время в лекциях и экзаменах наметился перерыв. Ванька с вечера дал себе зарок проспать не меньше, чем до десяти, но в шесть уже сидел полностью одетым на кухне и нетерпеливо выглядывал в окно. Стоило в желтом пятне света появиться фигуре с лопатой, он вскочил со стула и пулей вылетел из дома.
Сунув руки в карманы и независимо поглядывая по сторонам (хотя поглядывать было абсолютно не на что, машин в округе было мало а людей не было вовсе), Ваня перешел через дорогу и не без опаски подошел к дворнику.
- Извините, - собравшись с духом, вымолвил он.
Дворник прекратил шаркать лопатой и поднял голову. Был это худощавый старик лет шестидесяти, с седыми моржовыми усами и дубленой кожей в морщинах - из тех людей, что летом провяливаются на солнце так, что даже зимой с них не сходит загар. Одет старик был в толстые камуфляжные штаны, ватник с воротником из искусственного меха, вязаную шапочку и перчатки. Опершись на черенок лопаты, он безо всякого удивления поглядел на Ваньку.
- Я тут живу напротив и ночью вижу окно синим светом горит, - в одно слово выпалил Ваня. - Что там, за окном?
Дворник усмехнулся. Не спеша с ответом, он прислонил лопату к стене здания. Пошарил по карманам, вытащил пачку сигарет, спички. Снял перчатки, вытащил из пачки сигарету. Чиркнул спичкой, спрятав пламя в ладонях, прикурил. Один из его узловатых пальцев, как отметил удивленный Ванька, оканчивался култышкой. Выпустив дым двумя струями из носа, старик подмигнул и сказал:
- А дискотека. Небольшая такая. Для своих. Отдыхать же надо людям, а?
Пошутив, дворник тоненько захихикал, а, закончив хихикать, сразу потерял к Ваньке интерес, в две затяжки докурил сигарету, кинул бычок в урну, взял лопату и, не оглядываясь, ушел. Ванька убрел обратно домой и даже не завтракал в тот день - так обиделся. Сразу ушел в институт. Чертово окно весь день издевательски мигало у него перед глазами.
На следующий день пары в институте начинались в четырнадцать сорок, и Ваня, собравшись с духом, посетил магазин. Он боялся, что покажется там белой вороной (так как стройматериалы никак не входили в круг его интересов), или того хуже - еще подумают, что он высматривает, где что плохо лежит.
Опасения не оправдались. Народу в магазине было много, продавцы в синих форменных комбинезонах с желтым логотипом магазина, окинув Ваньку профессионально внимательным взглядом, видимо, сразу оценивали его покупательную способность, а посему теряли к нему всяческий интерес. Поэтому юноша без труда и опаски облазил все три этажа и пришел к некоторым выводам.
С первого этажа, из холла в торговые залы второго и третьего этажей вела широкая парадная лестница. Третьим этажом она и заканчивалась. Значит, на четвертый и пятый этажи работники попадали как-то иначе. На четвертом находился склад - в каждом торговом зале находился грузовой лифт. На глазах у Вани, который осматривал второй этаж, какой-то мужик в кожаной куртке купил большую ванну, которую ему привезли с четвертого этажа на лифте рабочие в синих комбинезонах, показали и увезли на первый, грузить в машину.
В правой боковой стене каждого зала находилась небольшая дверь. Пораскинув мозгами, Ванька решил, что двери ведут на черную лестницу, про которой вполне реально попасть и на четвертый, и на пятый этаж.
- Это элементарно, Ватсон, - говорил он сам себе, выходя из магазина. - Маленькие-то окошки в глухой стене! Там явно лестница.
Это ни на сантиметр не приблизило его к заветному окну, но на какое-то время болезненное любопытство получило пищу для размышлений.
Зачеты были сданы, наступила пора экзаменов, да еще нужно было написать несколько работ по разным предметам. Ванька твердо решил плюнуть на чертово окно и вплотную заняться учебой, ночами мужественно не вставал с постели, а на кухне не раздвигал штор даже днем. Но настал вечер, который все кардинальным образом перевернул.
...В этот день пара началась поздно, Ванькина группа сдавала сложный предмет - высшую математику, поэтому, отстрелявшись, все издали коллективный вздох облегчения. Уже и не вспомнишь, кто первый сказал, что надо бы отметить. Благо подходящая кафешка располагалась за углом.
- Я не пойду, - отказался Ваня. - Я своим звоню регулярно в одно и то же время. Мне как раз на пункт переговорный надо, а денег только на раз звякнуть.
- А на попить кофе? - спросила Людка. - Пошли, пошли. Я тебе с сотового дам позвонить.
- Да это дорого, наверно?
- Ничерта. Ты же не будешь им по телефону поэму "Ворон" декламировать?
- Да мне буквально сказать, как сдал, и все.
- Тогда это тьфу. Пошли, дерябнем.
Пошли и дерябнули. В семь вечера, когда настало время "Ч", Люда протянула Ване свой телефон.
- Куда жать?
- А ты не знаешь? Сюда.
- Да я себе тоже трубку возьму, как приеду, денег уже заработал. Але!
- Привет, двоечник! - отозвался из трубки мамин голос. - Как ты там?
- Мам, я с чужого телефона, поэтому коротко. Экзамен сдал, все нормально, с голоду не помер. Вы как? Ты не слышала - Олег там домой не собирается?
- У нас все в порядке, бабушка только приболела. Тетю Галу я видела вчера, вроде бы Олег уже собирался ехать, но точно я не знаю.
- Ну ладно, мам, всем привет. Спокойной ночи.
Посидели так хорошо, что разошлись около девяти. Остальное оказалось не столь приятным. Водитель троллейбуса, на котором ехали домой Ваня и еще пара его однокурсников, с какой-то радости объявил, что идет в депо, пришлось выходить. Померзнув на остановке с полчаса, решили идти пешком. Товарищи жили ближе, чем Ваня, поэтому к дому он подходил уже один, около одиннадцати вечера.
Ночь была ясная, морозная. Сквозь прорехи в сизых зимних облаках светила полная луна в окружении чистых звезд. Но сейчас ее заслоняла черная глыба пятиэтажного магазина, который подмигивал студенту единственным синим оком.
Ваня остановился, задрал голову и пригляделся внимательнее. Да, за таинственным окном определенно что-то происходило. Его ранее ровный синий свет нарушался какими-то сполохами, движением, слышалась приглушенная музыка.
- Неужто и вправду дискотека? - немного заплетающимся от выпитого языком сказал себе Ваня. - Клево. Вот бы глянуть. Рассказать кому - не поверят!
Он оглянулся - на улице никого не было. За стеклянными вставками парадной двери магазина было темно. Ваня обошел здание и увидел, что дворницкая дверка соблазнительно приоткрыта.
- Ну нифига ж себе! - удивился парень. - Как говорится - заходи, кто хочешь, бери, что хочешь. Но мы ничего брать не будем, а только тихонько поднимемся и поглядим, что к чему.
Это он уже договаривал, осторожно открывая дверь и проскальзывая внутрь. Внутри оказался небольшой "предбанник", из которого вела лестница наверх. Рядом с лестницей находилась, вероятно, пресловутая дворницкая. Ваня заглянул туда. В окошко дворницкой слабо светила луна, и Ваня увидел темные силуэты метел, лопат, видимо, еще чего-то, но долго всматриваться в темноту парень не захотел - испугался отчего-то.
- Там кто-то есть, - пожаловался он сам себе. - Наверно, строительный домовой.
Договаривал он уже с лестницы, ведущей наверх. Говорил он шепотом, что, впрочем не требовалось - в обозримом пространстве никого не было, а наверху из-за музыки никто бы его не услышал. На лестнице было почти темно, но смутного света луны, льющегося в окошки, хватало, чтобы не полететь носом тому, кто крался сейчас, как тать в ночи. Ванька представил себя со стороны, и ему показалось, что такой - поднимающийся на цыпочках по лестнице - он похож на небритого грабителя в маске с карикатуры из журнала "Крокодил" восьмидесятых годов. Ванька тихонько захихикал, споткнулся и чуть не упал. Выпрямился, переводя дыхание, оглянулся... На миг ему показалось, что мелькнула какая-то тень. Ванька, до боли напрягая глаза, вгляделся в полутьму - никого. Никакого движения. Судорожно вздохнув, Ванька продолжил восхождение. Мысль о том, что нужно плюнуть и тихонько уйти, даже близко не пришла ему в голову. Юноша карабкался к синему свету упорно, как в океанской глубине глупенький малек плывет на сумрачный свет, льющийся из пасти рыбы-удильщика.
Музыка становилась все громче. Из щели между дверью на площадке пятого этажа и косяком к Ваньке тянулся лучик синего света. Ваня уже хотел прильнуть глазом к щели, как вдруг почуял запах табачного дыма, въевшийся в одежду. Через долю мгновения чья-то рука обхватила его поперек туловища, а другая прижала к лицу тряпку, смоченную чем-то омерзительно пахнущим...
Ваня открыл глаза и увидел луну. Тускло-желтая луна, похожая на череп, уже вышла из-за туч, и теперь, сияя на мертвенно-синем небе, глядела на него и ухмылялась. У луны были руки, по крайней мере, одна, которая поднесла к носу парня вату, смоченную нашатырем. Ванька всхлипнул и замотал головой.
Попробовал встать, но не смог. Кто-то - или что-то - крепко держало его. В глаза бил свет ярко-синих ламп на потолке. Музыка стихла до еле слышного угрожающего рокота барабанов. В поле зрения вновь вплыла давешняя луна. Но это, конечно, была не луна, а лицо дворника.
- Ты тут гадал, не директор ли я, - как бы продолжая начатый разговор, сказал старик. - Можно сказать, что и директор. По развлечениям.
Он со скрипом повернул кресло, на котором, оказывается, сидел привязанный Ванька. Парень вскрикнул от неожиданности - кресло окружила толпа безмолвствующих людей в синих форменных комбинезонах с желтой эмблемой. Ваньке показалось, что он узнал и продавцов, и грузчиков, несших тогда ванну, - но сейчас лица у них были застывшие и синие, как у вурдалаков. Старик обошел кресло и встал перед ним. Был он в длинном фартуке с той же эмблемой.
- А все потому, - сказал "дворник" опять, как будто невпопад. - Что место здесь больно удачное. Продажи хорошие. Зарплаты высокие. За это надо платить.
- Почему я? - вскрикнул хрипло Ванька.
Какая-то девушка из толпы тоже вскрикнула и подалась вперед, выставив перед собой руки со скрюченными, как когти, пальцами. На одном из них не хватало фаланги. Стоящие рядом с ней удержали ее на месте - такими же увечными руками.
- Кто ж знает? - философски заметил старик, подкатывая к себе поближе каталку, закрытую синей тряпкой. - Дом-то - он сам выбирает того, кто ему нужен. Ну и подманивает. А потом метит.
Он поднял руку с пальцем без фаланги.
- Ты сам полез, никто не неволил. - продолжил он. - Никогда никого не неволим.
Толпа закивала.
- Меня хватятся, - надтреснутым голосом сказал Ванька. - Брат хватится.
Толпа расступилась, пропуская кого-то вперед.
- А, Ванька, - отсутствующим голосом произнес Олег, стягивая перчатки. Мизинец левой руки его был перевязан. - Привет.
- Олег!
- Дом тебя выбрал, - пожал плечами брат. - Значит, ты ему нужен. Только ему и больше никому.
- Продался! - прошипел Иван. - Меченая сволочь! Как ты с этим жить собираешься?
- Жить? Я-то как раз и собираюсь жить, и даже очень неплохо. С такой-то работой! Знаешь, с каким трудом я сюда устроился?
- Рабочих тоже дом привечает, - ласково кивнул старик. - Ты хочешь сказать, мой юный любопытный друг, что однажды нас... как это?... заметут при сокрытии тела?
Толпа зашевелилась и захихикала. Ванька зажмурился.
- Профиль-то у нас такой, - сказал старик, - что имеем мы неограниченный доступ к отработанным карьерам и негашеной извести!
Барабаны застучали громче.
- Хотя, знаешь ли, - доверительно продолжил "дворник", - прятать в последнее время приходится очень и очень мало. Дом-то, он - изобретательный!
Послышались стоны нетерпения, защелкали зубы. Ванька медленно открыл глаза. Толпа придвинулась ближе. Старик откинул тряпку с каталки. На ней, аккуратно разложенные, лежали жуткие инструменты, почти все из которых задыхающийся от ужаса парень видел в первый - и, скорее всего, в последний - раз. Старик, ухмыляясь, простер руки над каталкой, как хирург перед операцией - и пошевелил пальцами.