Гонг пробил в третий раз. Ну, иду я уже, иду. Сколько нетерпения? И что вы на этот раз хотите от меня? Чего я вам еще не показал? Да много чего. И не покажу. Вы не готовы к тому, чтобы увидеть это. Выхожу на сцену. Ага, кровь уже аккуратненько засыпали песочком. Вы ведь прекрасно знаете, как я отношусь к этим вашим боям без правил. И опять мне придется лечить поверженного. Лишь бы не воскрешать. Ведь не можете сразу сказать, что кто-то погиб. Ждете, пока я покажу вам свои фокусы, а потом меня, уставшего и выдохшегося, ведете на задворки арены, где лежит окровавленное тело, накрытое простыней. И смотрите на меня испытующими глазами - смогу или не смогу в этот раз. И как вам объяснить, что это тело спустя полчаса после последнего вздоха уже не так хорошо для жизни?
Ладно, я что-то много отвлекаюсь. Начнем с чего-нибудь простого. Обычных иллюзий вам хватит для поднятия настроения. И почему все-таки я здесь? Почему не сбегаю? Почему я всего лишь клоун-кудесник, веселящий пьяную толпу своими незатейливыми фокусами. Да, толпа ведь не знает, что я еще, например, и воскрешать людей могу. Но вот вчера приснился мне странный сон. Голос. Просто голос в темноте. Он сказал мне, чтобы я не вмешивался своей магией в ЕГО дела. Что эти души ЕМУ нужны для других тел.
То есть, если я правильно его понял, мне нельзя воскрешать. А лечить? Я ведь здесь только потому, что хочу облегчить страдания тех, кто попал в западню тупой жестокости этой толпы. Но будет лукавством, если я скажу, что только это. Там, откуда я пришел, я был посредственным магом. А здесь - я единственный. Я лечу и воскрешаю еще и для того, чтобы показать им, недоразвитым существам, похожим на людей, свою силу. Но и всей силы я показать не могу.
А ведь тогда, пять лет назад, этот же голос сказал мне, что здесь я встречу ученика. И вот я, чтобы не умереть с голоду, веселю толпу на арене этого странного сооружения, которое они называют стадионом. Лечу раненых гладиаторов и воскрешаю павших. А они даже и не знают, что на их глазах почти каждый день умирают люди. Они радуются и смотрят бои, как спектакль. Хотя, вся наша жизнь - один большой спектакль.
Все, концерт завершен. Они, как всегда, в восторге. Зовут меня на задворки.
- Господин маг, просим вас посмотреть нашего нового гладиатора. Он был тяжело ранен, но император сделал на него большую ставку, - трясущимся голосом сказал распорядитель выступлений.
- Где он?
Я повернулся и увидел бледного юношу, еще не достигшего даже совершеннолетия. Он сидел в углу, опершись спиной о стену, и держался рукой за живот. Рука его была в крови, а на лице застыло выражение полной отрешенности. Это шок. Еще минут десять - и его душа покинет это тело навсегда. Я ведь больше не буду воскрешать.
Я присел рядом. Отвел его руку от раны. Он слегка приоткрыл глаза и прошептал:
- Там темно. И страшно.
- Не бойся. Сейчас тебе станет лучше.
Я провел рукой по его животу. И она стала красной от его крови. Я мысленно трогал каждый его раненый орган, каждый сосуд, каждую клеточку тела. Они восстанавливались от моих прикосновений. Кровь перестала идти. Боль тоже кончилась. Юноша свободно вздохнул и посмотрел мне в глаза. Этот взгляд лучше любой благодарности. Именно поэтому я не оставляю это место.
- Спасибо, вы спасли меня, - сказал мне юноша.
- Я вижу, что ты не местный. Но ты не похож на раба. Что привело тебя в эти края? - спросил я у него.
- Пять лет назад, когда я был еще совсем мальчишкой, мне приснился голос и сказал, что здесь я встречу учителя.