Смерть на конце стрелы,
Всполохом адово пламя.
Горькая пыль золы
С привкусом едкой стали.

Гневно взметнулась бровь,
Хищный прищур глазами.
Горько прощать за кровь,
Месть же - легко и славно.

Губы в усмешке кривь,
Грозно сверкай очами.
Время для тех, кто жив,
С парными-то мечами.

Пальцы на тетиве,
Словно в стальной оправе.
Вздрогнешь: огрешность - смерть.
Чьими-то головами.

Только приказа нет,
В страшном пожаре ночи.
Кто же ей даст ответ,
Если и жить не хочет?

За Капитана! В бой!
Трель тетивы, как крики.
Снова под тетивой
Стрелы казнят безликих.

Крик, что почти что - плач,
Только в глазницах сухо.
Вот она: их палач.
Клекот рычанья - глухо.

Кто из своих живой?
Смята картонка чести.
Враг не всегда такой,
Этот - достоин мести.

Жалость к другим - плевок;
Этих и правда жалко.
Чей-то лежит кусок...
Раз - и стреляет палка.

В жарище: битва? Нет.
Липкая мясорубка.
Проклят весь... алый свет.
Вынут состав желудка.

И никого - своих.
Без командира - пали.
Только стрела свистит,
Воет ребенок стали.

Зубы покрепче сжать,
Выдернуть древко с мясом.
Хлюпнула плоть. Дышать.
Где им тягаться с асом.

Алым глаза горят,
Сердце из тела вырвав.
Хохот страшней, чем яд.
Только милей - улыбка.

Стоя одна в плену
Черной беззвездной ночи.
Молча глядеть в одну,
Ценную точку, впрочем.

Все... они все - мертвы.
Враг был настигнут местью.
Болью горят костры,
Миг, и сознанье треснет.

Это Безумья месть.
Это - Безумье Крови.
За Капитана - честь,
И за него - с любовью.