Аннотация: Это конечный вариант 1-й главы. Результат двойной правки. Сперва редакторской, потом обратной - авторской. Очень много усилий и затрат на подобную обработу. Кому не лень, прочтите, сравните с "рабочим" текстом. Стоила того эта работа?
ГЛАВА I.
-- Ну, сколько можно повторять? - остриё рапиры Ларта упиралось мне в грудь. - Я же объяснял, что из этой полу позиции уход со смещением для контрудара эффективен только против одиночного оружия.
-- Лучше объясни, - отводя ладонью, неприятно холодящий грудь, метал, - почему ты вбил себе в голову, что мне интересна эта техника?
-- Красиво и эстетично! - рапира и дага Ларта рассекли воздух, оставляя за собой огненные росчерки.
-- Эстетика в ущерб эффективности, - моё лицо приняло брезгливое выражение, - это не моё.
-- Можно подумать у тебя много других дел!
Удар ниже пояса. Дело у меня было и правда, только одно. Если можно назвать делом безуспешные попытки выбить из Арены дварфовский топор, взамен сломанного мною же на тренировке лет эдак семьдесят назад.
Чтобы не болтать лишнего, я просто встал в позицию, сделав дагой приглашающий жест. Оружие Ларта пришло в движение, красная сталь начала плести вязь Высокого языка. Наши рапиры на секунду встретились. Звон стали и оседающие на мрамор искры. Разрыв дистанции. "Неуч!"- начертанное столкнувшимся оружием слово медленно таяло в прохладном утреннем воздухе.. Ларт ехидно улыбался.
"И они еще называют дроу извращенцами!"- моя мысль относилась к светлым эльфам, которые и придумали эту манеру поединка. А как высокопарно звучит: "Дуэльный кодекс Зелёного дома"! Лет сто пятьдесят назад эльфийская знать решила, что убивать друг друга на дуэлях - это чересчур, и то верно при их-то проблемах с демографией. Но бескровные выяснения отношений это слишком пресно и не эстетично. Тогда один фехтовальщик и "знаток искусств" придумал, как совместить поединки с каллиграфией. "Морского ежа ему под одеяло!" Теперь просто проткнуть своего противника было мало. Красная эльфийская сталь как нельзя лучше сочеталась с заклятием "воздушного следа", применение которого позволяло оружию оставлять за собой тонкий огненный шлейф, державшийся около десяти секунд. Впрочем, после повсеместного признания "дуэльного кодекса", разумеется, в кругу эльфов, заклинание стало называться "огненный росчерк". Мелочь, а остроухим приятно. Искусство начертания в воздухе вязи Высокого языка хорошо дополнило, опять-таки с их точки зрения, обычный поединок. Кто видел эльфийский алфавит, тот поймёт, что и на бумаге писать им далеко не просто, что уж говорить, когда каллиграфическим пером становится рапира, а папирусом воздух. А если учесть, что не один ты стоишь и рисуешь, но есть еще и противник, который хочет "написать" что-то своё, при этом, усердно мешая тебе воплощать собственные художественные изыски... Кошмар, в общем, после которого сдача экзаменов по прикладной рунистике в Имперской магической школе кажется детской забавой! И не стоит забывать, что помимо плетения вязи, оппоненты так и норовят проткнуть друг дружку клинками. На мой взгляд, стремление эльфов к прекрасному в данном случае приняло довольно странную и "болезненную" форму.
Хотя, надо отдать эльфам должное, поединок, построенный по правилам "зеленого кодекса", был красив. Если смотреть со стороны и не знать эльфийского - изумительно красивое действо. Знание языка несколько снижало эстетику, так как надписи во время поединка были в основном оскорбительного содержания, дуэль как никак.
Через час я успел узнать о себе много нового. Движения лартовской рапиры были безупречны. Моей самой осмысленной фразой было стандартное: "сам дурак". Правда проткнуть напарника я умудрился раз двадцать, но по кодексу всё это не шло в зачёт, так как поражающий удар мог быть нанесен только в конце фразы, в качестве завершающей точки или восклицательного знака. Тем не менее, я вошел во вкус, это было забавно. Поражения меня не расстраивали. Вряд ли в нашем мире кто-то владел оружием лучше Ларта, даже когда дело касалось таких необычных техник.
Первую сотню лет на Архипелаге этот бездельник играл с Театром в эдакое большое кино. А потом резко заболел всем колюще-дробяще-режущим, подглядывая за мастерами фехтования через купол Театра. За последующие четыре века Ларт не только освоил все техники, но и придумал парочку своих, чем небезосновательно гордился. А я иногда приходил к нему, перенимать опыт. Все равно, кроме выживания, развлечений на островах не было.
Раздражение, вызванное боевым чистописанием, постепенно уступало место любопытству. Да и желание надрать уши "великому мастеру" всё возрастало. Я отсалютовал клинком, приглашая Ларта еще на один раунд.
Рапира и дага начали стремительное вращение в моих ладонях, превратившись в два огненных круга. Ларт занервничал, веерные защиты у эльфов были не в чести, да и как их можно было использовать в дуэли по кодексу, он пока не понял. На завершающем витке вращения мои клинки резко выпрыгнули по замысловатым траекториям. Двойной росчерк. Возвращаясь, рапира легко касается даги, завершая фигуру, и уходит в глубокий выпад. Знак Умд, начертанный огненными клинками, замирает в воздухе. Да, знаю, что не на эльфийском, зато!!! Метнувшиеся на встречу моему выпаду, клинки противника разлетаются градом мелких ледяных осколков. Упс... как часто бывает на архипелаге, действие энергий немного вышло из-под контроля. В мои планы входило только замедлить Ларта, а не лишать его любимой игрушки.
-- Батэлмэг хренов!!! - Ларт с сожалением рассматривал, оставшиеся в руках эфесы. - Ты мне еще за тот топор должен!
-- Не кипятись! Зато я нашёл для этой дури боевое применение, - нужно было его как-то отвлечь. А то подрядит, помимо топора, искать еще и замену парному оружию эльфийской аристократии.
-- Да эльфам параллельно, что ты там нашёл! Чтобы этот знак заработал в него нужно влить цистерну тварной энергии! - при этих словах я скромно потупился. - Откуда у эльфа такие способности в низшей энергетике?
-- Я не для эльфов, а для себя нашёл.
-- Искун, тоже мне! И не думай, что я забуду... Оружие за тобой. Приплюсуй их к тому топорику изумительной дварфовской работы из синей стали.
Семиступы ему в друзья! Самому так лень на Арену ходить. Хотя он прав, сам сломал, сам и ищи. Ларт демонстративно отвернулся и принялся рыться в своём арсенале. Урок окончен, ну и ладно, пройдусь до Арены, попробую выудить хоть что-нибудь для успокоения совести.
Застегнув куртку, помахал на прощание спине Ларта. Подхватил ножны с "Мерцающим" и по мраморным ступеням направился к выходу из кратера. С вершины Правза сегодня открывался великолепный вид. Это если смотреть на запад, где во все небо протянулась энергетическая аномалия в виде северного сияния, на фоне которого металось множество шаровых молний всех мыслимых цветов. Красиво и неопасно, не то, что мерзкий туман в остальных частях архипелага.
Расхотелось куда-то идти, я сел на одну из ступеней наружной лестницы. Разноцветная сумятица в небесах и безмятежность, отгороженного от буйства магических стихий, Правза умиротворяли. Хотелось просто сидеть и смотреть. Впрочем, мне ничего не мешало, а Арена могла подождать.
"Красота, наверное, один из видов гипноза" - об этом говорили мои затекшие конечности и резь в глазах. Встав со ступенек, я потянулся, пустив по телу волну тепла. Зажатые мышцы расслабились. И как нельзя вовремя! Красным всполохом, промелькнув в лучах заката, с пронзительным жужжанием вылетев из-за валуна, в мой живот впечатался полукилограммовый кусок металла. "Спасибо Творцу плашмя!"
-- Молодец, всё-таки ты научился, выражать свою радость не так болезненно! - я похвалил дискоида, кружащего вокруг меня в радостном танце. Если бы не способности в регенерации, мой живот давно бы превратился в один сплошной шрам. Первое время малыш не разбирал, как ему в меня врезаться, чтобы показать, что он рад встрече, а кромки у дискоидов очень острые.
Я редко расставался со щенком, как-то неуютно чувствовал себя без него, и даже специальный кармашек изнутри куртки приклеил. Но на тренировках он мешал. Этот шалопай постоянно вертелся рядом, иногда даже влезая под клинки. Игрался, как он считал, чем и доводил Ларта до бешенства. Приходилось отправлять мелкого полетать по окрестностям до заката.
Малыш был странным созданием. По архипелагу он летал так, будто ему ничего не угрожало, для любого другого существа такая беспечность давно обернулась бы летальным исходом. А ему хоть бы что, летает, резвится, играет в пятнашки с кракенами.
Распахнув куртку, я позволил, "щенку" устроится за пазухой. Он немного повозился, будто укладывался поудобнее, хотя ему разве не все равно, он же металлический. Но разница наверно была, потому что возню в своём доме-кармане он устраивал каждый раз.
"Лучшей разминки, чем спуск в тысячу ступеней и не придумать " - подбадривал я себя, борясь с навалившейся ленью. Спустившись примерно наполовину, я решил продолжить движение на руках, даже не для разминки, а просто так. Поставил себя вверх тормашками и при первом же "шаге" получил весомый удар по затылку эфесом "Мерцающего". Перевязь с ножнами была не защёлкнута на нижний замок. "Внимательнее нужно быть, внимааатеельнее..." - думал я, уже кувыркаясь вниз... Остаток пути пришлось проделать обычным способом, больше залечивая ушибы и ссадины, чем, глазея по сторонам. Хвала творцу, никто этим не воспользовался и не попытался откусить от меня кусочек. И вообще было на удивление пустынно, ни хищников, ни маг-аномалий. Хорошо!!!
Вспомнилась поговорка: "Если вам кажется, что всё идёт хорошо, значит, вы чего-то не заметили!". Но, даже дойдя до водораздела между Центральными островами, я не обнаружил ничего опасного. Наоборот, в середине протоки плескалась белобокая касатка, лучшее транспортное средство на всем Архипелаге. Если быть точным, лучшее для меня, другую живность они к себе либо не подпускали, либо с радостью ею закусывали, а от эрмов просто шарахались. Но видно я чем-то нравился коренным жителям океана, они с удовольствием подставляли свои спины для моей перевозки. А я иногда помогал им, встревая в войну касаток и кракенов, естественно на стороне первых.
Я засвистел, дублируя призыв похлопыванием ладонью по воде. Пересекать полтора километра вплавь самому не хотелось. После очередного хлопка дельфин заметил зов и его, рассекающий воду, верхний плавник устремился в мою сторону. Нравится мне наблюдать за дельфинами, жаль, что из всех видов в водах архипелага прижился только один. Смотреть на их плавные и одновременно стремительные движения было приятно. Даже когда огромное черно-белое тело выпрыгивало из воды, невзирая на огромную массу, это выглядело эстетично. Куда там кошкам с их прославленной грацией, хозяева морей гораздо гармоничнее.
Подплыв на расстояние полусотни метров, касатка остановилась, заметив, что я уже не зову, а просто любуюсь её движениями. Дельфины хорошие эмпаты и прекрасно чувствуют, как к ним относятся. Вот и сейчас, видя моё восхищение, гигантский дельфин позволял любоваться собой, просто плавая вдоль берега. Лучи закатного солнца играли на его влажной коже... "Что-то я сегодня на редкость хорошо поддаюсь гипнозу красоты". Стряхнув с себя оцепенение, я присел и снова хлопнул по воде. Касатка тут же ушла на глубину, чтобы через минуту вынырнуть прямо под моей рукой. Глубина протоки даже у берега позволяла подобные трюки.
Проверив амуницию, я подтянул один из ремешков. Ничего не брякало и не грозило выпасть из многочисленных карманов. Всё личное имущество каждый из эрмов предпочитал носить с собой. Архипелаг слишком непредсказуемое место, чтобы рассчитывать на сохранность своих пожитков. Есть, конечно, исключение в виде Центральных островов, там маг-катаклизмы случались очень редко. Но Театр оккупировал Ларт со своим арсеналом, а кратер Арены был завален таким количеством хлама, что найти там что-то своё уже через день, было просто нереально. И даже не потому, что там была натуральная свалка, этот вопрос мы бы решили, складировав всё нужно, а остальное выкинув. А потому, что амфитеатр Левза облюбовали гремлины. Мелкие, пакостные создания, для которых смыслом жизни, по-моему, было увеличение бардака во вселенной. Поймал бы, головы открутил, но выловить гремлина непростая затея. За что Творец одарил их способностью к мгновенной телепортации, я так и не понял. Но эти гадкие создания пользовались своим даром в случае даже малейшей угрозы.
Расстегнув куртку, я выпустил "щенка" на волю. Он не любил большой воды и предпочитал воздушную стихию, пока я преодолевал подобные преграды. Вода была тёплой, и немного подумав, я решил не создавать защитную оболочку, высушиться потом было более экономично.
Нырнув, я немного отплыл от берега и погрузился глубже. Белобокий опустился еще ниже и, всплывая, подобрал меня. Через пару секунд мы уже были на поверхности. Верхом на касатке, обхватив двумя руками плавник, сильное ощущение!!! Помню свой шок от первого прикосновения к дельфину. Тёплая, мягкая, удивительно приятная на ощупь кожа, не то, что склизкая чешуя рыб или наждак акульей шкуры.
Эстетика эстетикой, но глубоко вбитые инстинкты заставили меня покрепче ухватится за плавник, и сжать бока могучего хищника ногами. Рывок огромного тела вверх и вот, касатка уже скользит по идеально ровной ледяной поверхности. Еще секунду назад чистая гладь протоки теперь была надвое разделена ледяной дорожкой. Хотя называть появившийся каток, пятидесяти метровой ширины, "дорожкой" наверно некорректно. Отток магических энергий, приводящий к мгновенному оледенению, явление в данной местности распространенное. В любом случае это лучше чем энергетический прилив, приводящий в лучшем случае к кипению. Разгонного импульса нашего тандема вполне хватило для преодоления неожиданного препятствия, и через полсотни метров белобокий плавно погрузился в родную стихию. Остаток нашего заплыва до Левза прошел спокойно. Выбравшись на берег, я поблагодарил дельфина, и направился к вершине кратера Арены.
Еще одна тысяча ступеней, но теперь вверх. Посещая центральные острова, я порой жалел, что не явлюсь фанатом такого вида спорта как бег по лестницам. Чтобы скрасить нудный подъем я иногда наклонялся и подобрав какой-нибудь камушек, кидал его вслед заходящему солнцу. Малыш-дискоид старался сбить, пущенный моей рукой, снаряд до его падения на землю, такой своеобразный вариант игры "кинь-принеси" со щенками. В данном случае, разумеется, о "принести" не было речи. Приносить моему "щенку" было нечем, зато в "догонялках" он дал бы фору любой собаке. Хотя и для дискоида игра была не такой простой, как может показаться, редкий камень в архипелаге просто пролетит по положенной ему физикой траектории. Энергетическое безумство этой части мира заставляло пущенные моей рукой снаряды совершать довольно сложные воздушные пируэты. Да я и сам пытался сделать игру чуть сложней, меняя направление полета камня силовыми шлепками. Тоже игра, но уже для меня. Подправлять траекторию полета классической магией слишком опасно и непредсказуемо, астральной неэффективно, все остальные виды высоких энергий чересчур медленны для подобного. Оставалось использовать только тварную, неплохая разминка, особенно если учесть что один такой силовой всплеск, по энергозатратам равен забегу на сто метров секунд за десять.
Я поднялся на вершину внешней лестницы одновременно с последним лучом солнца, ускользающим за горизонт. Будь я поэтом, непременно повосторгался бы подобным символизмом, но, увы, мои способности на данной стезе дальше рифмы "ложка - картошка" не заходили. Поэтому, просто отметив этот факт, я спустился в амфитеатр Арены. Ночной бой имеет свои прелести, но никакого желания испытывать их на себе сейчас у меня не было. Решив отложить до утра попытку восстановить арсенал Ларта, я расчистил место от хлама, и просто без затей лёг спать.
О чем сразу же пожалел утром. Проснувшись плотно завернутым в свой же собственный плащ, со связанными меж собой шнурками на ботинках и амуницией перепутанной так, что гордиев узел на этом фоне выглядел блекло. Через полтора часа я кое-как освободился от плаща и смог развязать шнурки, не разорвав их, дальше дело встало. Моя логика категорически пасовала перед шедеврами узловязания. Вся остальная амуниция была переплетена так, что, развязав один участок, я еще туже заплетал другой. Малыш виновато терся о мои ботинки, даже принял красноватый медный оттенок, признак его глубочайшей вины, мол, не уследил, ты прости меня, а? Каждая моя неудачная попытка сопровождалась глумливым хихиканьем полутора десятков гремлинов. Уж кто тут наслаждался происходящим, так это, безусловно, они. Обычно паршивцы держались от нас на почтительном удалении, но сегодня я видимо слишком крепко уснул, понадеявшись на безопасность Арены и присутствие малыша. Как оказалось зря, "щенок" не уследил, чем мерзопакостные обитатели амфитеатра и воспользовались, соорудив из моих вещей огромную веревочно-узелковую головоломку. Разрывать, разрезать или как-то иначе портить вещи не хотелось, слишком много времени я потратил на подгонку экипировки под себя. Гремлины хоть, на первый взгляд, и беспечно наслаждались результатами своей проказы, от камней и прочих увесистых предметов, которыми я кидался, уворачивались легко. Постепенно жажда мести нерадивым созданиям вытеснила все остальные мысли, я был в бешенстве.
Оставив попытки расплести амуницию, я выбрался из своих вещей, пылая праведным гневом. Единственными предметами одежды, что остались на мне были ботинки и трусы. Эдакий мститель в исподнем! Все остальные вещи бесформенной грудой лежали на ступенях амфитеатра, освободить еще хоть что-то из клубка я не смог. Хихиканье гремлинов переросло в уханье и завывание, они колотили себя маленькими кулачками по животам и заходились от смеха. Несмотря на туманившую разум ярость, я не бросился их ловить. За многолетнее знакомство с этими существами, я, увы, давно понял всю бесполезность подобной затеи. Оставалось одно - думать.
Распутать клубок, в который превратилось все моё имущество, я не мог, поймать гремлинов тоже, оставлять все как есть не хотелось. Было два пути: разрезать эти узлы или как-то заставить освободить мои вещи самих виновников произошедшего. Если выбрать первый вариант практически всё обмундирование мне пришлось бы подгонять заново. Плюс многие составляющие, которыми пришлось бы пожертвовать, были изготовлены из весьма редких компонентов. Например, перевязь ножен "Мерцающего" была из кожи морского змея. Терять, годами тщательно подбираемый, комплект из-за шалостей неугомонных созданий мне претило, тем более что решить возникшую проблему подобным образом я мог в любой момент. С помощью дыхательной гимнастики успокоив клокотавшую злость, задумался.
Что я знал о гремлинах? Об этих маленьких, не больше локтя ростом, существах с худосочным тельцем, тоненькими конечностями и непропорционально большой головой с огромными глазами и лопухами ушей. И да, чуть не забыл, с макушки до пят покрытых голубоватой шерсткой. Ни один гремлин не мог пройти мимо чего-либо хоть отдаленно упорядоченного, без попытки эту упорядоченность превратить в самый настоящий бедлам. Складывалось ощущение, что разрушение, запутывание, создание бардака составляло основной смысл их жизни. Такие маленькие адепты хаоса невесть зачем облюбовавшие для жизни данную территорию. Кроме как в кратере Левза никто и никогда этих существ не встречал. Гремлины - большие мастера злых шуток, любителии действовать исподтишка. По принципу: "незаметно сделай гадость, смойся и наблюдай с безопасного расстояния за результатом". По правде сказать, я впервые стал жертвой их специфического чувства юмора, до сегодняшнего дня мой ручной дискоид надежно оберегал меня от гремлинских проказ. Другие же эрмы постоянно страдали от их проделок. И то, что гремлины еще существовали в амфитеатре Арены, говорило об их феноменальных способностях. Если честно, я не знал ни одно существо на всём Архипелаге, которое могло безнаказанно перейти дорогу эрму...ни одно кроме этих лопоухих паразитов. А ведь гремлинов пытались и успокоить, и перевоспитать, и уничтожить лишь бы избавится от их шуточек - не получилось. Я в подобных "акциях возмездия" не участвовал, но помню Джарт рассказывал о своих попытках извести "нечисть". Как-то раз ему удалось собрать еще нескольких пострадавших, и на протяжении недели целых три эрма гонялись за этими беспомощными и неказистыми на вид созданиями. Как я уже сказал, ничего у них не вышло. И дело тут было не только в способности гремлинов к мгновенному перемещению в пространстве, но и в феноменальном чутье на ловушки, и вообще любую опасность. Вся эта информация удручала меня, получается, сколько не думай, а придется выбрать первый вариант.
Сдаваться на радость мохнатым глазастикам не хотелось. Так, начну мозговой штурм с того, что вспомню как Джарт и его команда пытались справиться с лопоухой проблемой. Они пробовали поймать гремлинов физически, понадеявшись на свою скорость и реакцию. Реакция проказников оказалась лучше. Пробовали и с помощью магии, вплоть до мини-Армагеддона устроенного в чаше амфитеатра, гремлины выжили. Наконец Джарт, непревзойденный мастер ловушек, буквально завалил территорию хитроумными капканами, но ни один пучеглазый в них не попался. В отличие от самого Джарта, пару раз угодившего в собственные силки, заботливо перенесенные гремлинами в другое место. Получалось, что прямые методы воздействия никакого успеха не приносят. Возможно, гремлинов стоит как-то приманить, но для этого нужно знать, что им интересно, кроме шалостей и бардака, а я не знаю. Что-то не давало мне бросить, казалось бы, бесполезную затею по принуждению, этих сумасбродных созданий, к миру, какая-то постоянно ускользающая мысль, заставляла обдумывать все снова и снова.
Попробуем иначе - с чем у меня ассоциируются гремлины? Итак: гремлины - пакость - издевательство - бардак - энтропия - хаос - порядок...стоп-стоп, каким образом в мою аллегорическую цепочку затесался порядок? Порядок это сила-антагонист хаоса, другая чаша многомерных весов. У меня уже мелькала мысль, что гремлины - адепты сил хаоса. Отлично, зацепка или её подобие у меня появилась. Осталось ей применение или хотя бы возможность проверить. У любой силы во вселенной есть противоположность, противопоставление хаос-порядок один из примеров. Вполне возможно, что гремлины не просто так стремятся всё вокруг превратить в бардак, вероятно, они просто не терпят рядом с собой ничего упорядоченного.
- Сторожи! - приказал я дискоиду, указав на груду сваленных и перепутанных вещей. Малыш с готовностью взмыл вверх и приняв стальной оттенок, начал кружит над охраняемой территорией.
Я спустился по ступеням чуть ближе к песку Арены, по пути подбирая остатки древкового оружия: копий, алебард, топоров. Расчистив от хлама одну из ступеней, наломал из древк равные черенки и сложил из них квадрат. Гремлины с любопытством следили за моими действиями, и, как только я отошел метров на семь от своего геометрического шедевра, с визгом набросились на черенки, раскидав их по всему амфитеатру. Для чистоты эксперимента сложил еще квадрат, треугольник, ромб - все фигуры постигла та же участь. Подобное поведение гремлинов давало мне шанс найти на них управу. Начертательная или геометрическая магия, довольно мощное орудие в умелых руках. Ведь даже с помощью четко начерченной простым мелом пентаграммой можно удержать слабенького демона, не используя каких либо посторонних средств. Да, чтобы пленить демона посолиднее обычный мел не подходит, но сам факт власти геометрической фигуры над демоническими созданиями - хороший пример применения начертательной магии. Проблема в том, что гремлины вряд ли принадлежат к демонической породе и пентаграмма на них никакого действия не окажет. Что впрочем, не повод опускать руки.
Итак, что мы имеем? Гремлины не терпят проявлений упорядоченности, всячески стремясь её разрушить. Им доставляет радость и удовольствие не только и не столько пакости, сколько сама возможность создать вокруг себя кавардак. Вполне вероятно, что мои догадки правильны и лопоухие глазастики это порождения одной из первородных стихий - хаоса. А бороться с проявлениями хаоса эффективней всего с помощью силы противоположенного вектора. Правда я не являлся адептом порядка, и не мог использовать силы Великой Пирамиды, но тут мне на помощь могло прийти само знание, что Пирамида существует. Также как демона можно пленить пентаграммой, так и создание хаоса окажется лишенным сил, помести его во внутрь самой простенькой, но геометрически точной пирамиды.
Дело оставалось за малым: создать пирамиду и заманить всех гремлинов внутрь. И если с первым пунктом сложностей возникнуть не должно, благо количество мусора в амфитеатре поражало воображение, то второй представлялся несбыточным. Ни один лопоухий и близко не подойдет к символу силы противоположности, не говоря уже о том, чтобы забраться внутрь. Ладно, может заставить стаю паршивцев распутать свою амуницию я не смогу, но вот доставить им массу неудобство мне под силу. Тут дело даже не в мести, а в том, чтобы в следующий раз они крепко задумались, доставлять мне неприятности или воздержаться. И я приступил к своей собственной "акции возмездия".
Выбрав кучу мусора, я начал копаться в ней, выискивая те предметы, которые пригодились бы в строительстве и выкидывая ненужные. Гремлины, следя за моими действиями, радостно повизгивали каждый раз, когда очередная неподходящая вещь отлетала в сторону. Ха, неужто приняли меня за родственную душу? Ну вот, все необходимое было собрано. Свалив более аморфный мусор в кучу, создал из него основание будущего архитектурного сооружения. Распрямлять найденные мной нагрудные пластины доспехов было нелегко, но стены пирамиды должны быть ровными, а более подходящего материала в амфитеатре не найти. Короткие пилумы легионеров Хиорта послужили каркасом. Каких-то сорок минут и пирамида готова. Нелепое, но почти точно выверенное строение полутораметровой высоты. Шедевр моего зодчества даже на вид казался неустойчивым. Несмотря на все мои старания, пирамида не выдержала бы и средней силы пинка. Что ж, на центральных островах магические энергии спокойней, если сравнивать с остальным архипелагом, и ничего не мешало укрепить созданное с помощью небольшой толики магии. Удовлетворившись полученным результатом, я спокойно вернулся к своим вещам, и принялся наблюдать, как будут развиваться события.
Утратив всякий интерес к моей персоне, вся стая гремлинов сгрудилась вокруг только что построенной пирамиды. Они шипели, яростно топали ногами, в общем, были весьма раздражены новым элементом ландшафта. Но разрушить не пытались, и даже, напротив, держались на некотором отдалении. Один из лопоухих, отличающийся более темным цветом шерстки, бочком-бочком приблизился к пирамиде на расстояние шага, и, вытянув тоненькую ручку, попытался дотронуться до неё. Но, когда между маленькой ладошкой и одной из граней оставалось сантиметров десять, он истошно заверещал и резко отпрыгнул назад.
-- Ты смотри Малыш, им не нравится! - сказав это, я погладил ручного "зверька".
Одна пирамида, которая явно не приводит лопоухих в восторг, конечно хорошо, но мало. С этой логичной мыслью, я принялся за работу под лозунгом "пирамид много не бывает". При всех моих способностях, предприятие это было не из легких. Если на первую конструкцию, я потратил чуть более получаса, то на следующую почти в два раза больше, хлама в амфитеатре было много, но вот подходящего хлама, увы, мало. Стройматериал для каждой новой пирамиды, становилось всё сложнее отыскать, а гремлины, в свою очередь, старательно уничтожали все подходящие для постройки предметы. В любое другое время я бы вдоволь повеселился, наблюдая за потугами щуплых существ вчетвером сломать древко дварфовской алебарды из мраморного вяза. Хотя почему в любое другое? Стоит признаться, я и так от души повеселился. Минут десять понаблюдав за столь комичной сценой, решил, что это копьё мне очень хорошо подойдет, и без зазрения совести отобрал его у лопоухих. После завершения шестой постройки захотелось передохнуть.
Шесть пирамид "величественно" возвышались над прочим мусором. Как ни как, а самая миниатюрная из них возносилась почти на полметра над самой большой кучей хлама! Результат моих трудовых подвигов подтверждала реакция гремлинов, которые старались держаться от построек на приличном расстоянии и всячески выражали свое недовольство моим архитектурным гением. Их издевательское и обычно радужное настроение куда-то подевалось, сменившись глубокой печалью. Моя месть явно удалась, что ж будут впредь задумываться, кому можно пакостить, а кому нет.
Удовлетворив свои низменные потребности в мести, я вернулся к основной проблеме - распутыванию. Это как же должны быть устроены мозги для создания таких переплетений? Мои явно не подходили. Неприятно чувствовать себя глупее гремлина, но придется смириться с данным фактом. Тяжело вздохнув, я изменил один из ногтей на коготь-лезвие, кроме как перерезать узлы мне ничего не оставалось.
Но сделать это я не успел. На расстоянии двух метров, по другую сторону горы спутанных вещей, в напряженной позе застыл самый смелый темношерстый гремлин. Заметив моё внимание, просительно засвистел. Как можно свистеть просительно? Не знаю, но у лопоухого получилось. Продолжая свой переливчатый свист, мохнатый указал ручонкой на ближайшую пирамиду, затем наклонился и молниеносным движением дернул за одну из веревок переплетенной амуниции. Часть моих вещей, освободившись из плена узлов, упала на пол амфитеатра.
О как! Со мной пытаются договориться! Такого эффекта от своей мести не ожидал. Впрочем, злопамятность никогда не входила в число моих "достоинств". Подобрав валявшийся поблизости шлем, снял магические скобы с указанной пирамиды, та немного просела, а пущенный в стремительный полет защитный головной убор сбил одну из стоек. Радостно завизжав, гремлины набросились на заваливающуюся фигуру, в считанные секунды не оставив от неё и следа. Приободрившийся вожак ушанов вновь распутал часть вещей. В ответ еще одна пирамидка потеряла форму, а я поиграл в городки.
Всё же логика у гремлинов не в почете, впрочем, как и математика. Когда последняя часть вещей была освобождена, целыми остались еще две пирамиды. Сообразив это намного быстрее гремлинов, я резко сгреб все вещи поближе к себе, одновременно знаком малого разрушения отогнав главаря подальше. Лопоухий недоуменно взирал на меня с безопасного расстояния. В огромных глазах плескалось явное непонимание: "вроде так хорошо всё шло". В ответ я состроил издевательскую гримасу и указал на нетронутые фигуры. Гремлин быстро оценил ситуацию, испустил тяжелый свист-вздох и, обхватив огромную голову тонкими ручонками, расстроенный уселся на холодный камень. "2-1" в мою пользу.
Через десять минут я уже был одет, а все вещи заняли своё место. Гремлины не проявляли никакой активности, угрюмо и бесцельно бродя среди хлама. Лишь вождь всё так же сидел, "подвывая" унылым свистом. И все же что-то мешало мне целиком и полностью насладиться своей победой. Возможно еще совсем недавняя беспомощность перед хитроумной головоломкой, созданной гремлинами. Нелегко осознавать свою ущербность по сравнению с кем-то.
Свистом привлек внимание вожака:
-- Подойди ко мне, - подкрепив слова соответствующим жестом. - Не трону.
Гремлин прервал свои причитания и осторожно приблизился, впрочем, его движения явно указывали, при малейших признаках опасности ушастый мгновенно удерет. Порывшись в вещмешке, нашел полуметровый ремешок и бросил его вожаку.
-- Свяжи узел, - попросил я. Пару секунд гремлин осматривал ремешок. Затем неуловимым движением переплел его, тут же бросив обратно.
-- Ну, ё-моё! - не смог я скрыть разочарования. Помимо того, что рассмотреть, что же сделал гремлин, не удалось, так еще и непонятно как теперь распутывать! Сломав предпоследнюю пирамиду, попросил, бросив головоломку обратно: - развяжи, а потом свяжи медленно, чтобы я видел все движения!
Повеселев, гремлин начал медленно связывать узлы. Первые движения были понятны, но чем дальше, тем труднее получалось уследить. Несколько раз пришлось просить лопоухого начинать заново, тот причитал, но продолжал показывать. Через полчаса я понял бесплодность своих попыток разобраться в гремлиновском искусстве. Это как играть в карты с опытным шулером, вроде и знаешь что мухлюет, но где и как, уследить не получается. Уничтожив последнюю пирамиду, что вызвало дружное улюлюканье и задорный свист мохнатой стаи, пригорюнился. Не давала покоя мысль, о том, что научиться просто, надо только найти правильный подход.
Приплясывающий и радостный вожак стаи был сильно удивлен, отскакивая от брошенной мной палки. Привлечь внимание гремлина как-то иначе не удалось.
-- Лохматый, подойди-ка еще раз! Не трону, разговор есть, - вожак недоуменно воззрился на меня, но всё же подошел в своей обычной опасливой манере. - Будешь меня учить узелки ваши связывать, - я иногда бываю упертым, причем настолько, что легендарные ослы прародины обзавидовались бы. Не лучшая конечно черта характера, но, как ни удивительно, единственная, которая могла побороть природную лень.
-- * Ехидное посвистывание * - гремлин широким жестом обвел амфитеатр, показывая, что пирамид не осталось, и говорить нам не о чем, а затем повторил мою издевательскую гримасу.
-- Кхе! - я усмехнулся. Бедное наивное создание, видно мало времени ты проводил рядом с людьми, а тем более с эрмами: - Ушастенький! Чудо ты хаотическое, поведай, что мешает мне сделать еще десяток пирамид?
-- Пфффф, - гремлин подавился своим ехидным свистом, вид его стал настолько несчастным, что захотелось расплакаться.
-- Так что садись рядышком, - похлопал по свободному от хлама месту около себя, - и не пытайся меня разжалобить своим видом. Вы эту бучу начали, значит завершать её мне. А будешь сильно возмущаться, расскажу о вашей реакции на пирамидки Джарту. Представляешь последствия? - посмотрев в огромные глаза лопоухого, понял, представляет, причем в красках и очень отчетливо.
Через два часа я держался только на уязвленном самолюбии. У меня не получалось, не то что связать узелок по-гремлиновски, но и просто понять, как они это делают. В начале все движения и сплетения понятны, а потом РАЗ и без всякого перехода - ничего не разобрать! Только что всё вроде бы было логично, а потом как канал на ТВ переключили, весь узелок одним движением превращается в конструкцию для моего сознания неприемлемую. Волшебство какое-то, хотя точно могу сказать, что никакой магией мой невольный учитель не пользовался. Очень хотелось схватить гремлина, вскрыть ему черепушку и посмотреть, как устроены мозги, позволяющие создавать такие плетения.
Стоп, стоп, стоп! А зачем так грубо? Хватать, вскрывать...
-- Такой метод обучения, как видишь, ни к чему не приводит, а я упертый, хоть год так сидеть будем. Уловил? - вожак обреченно кивнул. - Есть предложение. Я создаю астральную проекцию и смотрю на мир твоими глазами, а ты продолжаешь плести узлы, - гремлин зашипел, шерстка по всему телу вздыбилась. Стало понятно, в свои мозги он никого не пустит и никакими пирамидами его не запугать, разве что Великой Пирамидой Порядка во плоти, но где ж я её возьму? Примирительно разведя руки, продолжил: - В голову тебе забираться никто не будет! Я просто буду смотреть твоими глазами, это не опасно, слово эрма.
Видимо вожак знал, чего стоит данное слово, и дал мне разрешение на эксперимент. Правда сперва вытребовал моё согласие отпустить его и больше не приставать, если не получится и в этот раз. Плетение астрала, позволяющее смотреть чужими глазами, когда-то давно разработал Ларт, подглядев что-то в шаманских обрядах гоблинов. Помимо самого заклинания требовалось еще и согласие второго участника, но оно уже было получено и трудностей не возникло. Приняв позу лотоса, прикрыл глаза и активировал астральное плетение.
Смотреть чужими глазами, даже если это представитель твоей расы, непривычно. Немного отличается световосприятие, угол обзора и прочие мелочи, к тому же происходит небольшой психошок. Тому, кто привык к телевидению, это не страшно, мы привыкли воспринимать мир и через объектив телекамер.
Но вот смотреть на окружающее глазами гремлина, это иное. И дело было даже не в цветовосприятии или, расширенном по сравнению с человеком, спектре. Мир стал другим, само ощущение окружающего изменилось. Правильная форма Арены и всего Колизея вызывали отторжение, в этом месте было неприятно находиться, а вот разбросанный кругом мусор был КРАСИВ! Его вид умиротворял и привносил в душу покой, хотелось петь и радоваться.
Мохнатые ручонки гремлина пришли в движение. Ремешок начал свое превращение. Я наблюдал, затаив дыхание. Не видя моей реакции, темношерстый раза три-четыре связывал и распускал узлы. Наконец выдохнув, разорвал соединяющую нас астральную нить. Всё гениальное просто, и я только что получил полное тому подтверждение. Бесполезно было пытаться понять гремлиновское искусство, смотря на мир, так как привык, но стоило посмотреть на окружающее иначе и... Отобранный у лопоухого ремень, легко связался в необходимую конструкцию, нелогичную, но действенную. Одно поддергивающее движение ничем не примечательной части узелка, и... "гордиев" узел распадается сам.
-- Спасибо! - поднявшись, я церемонно поклонился гремлину, как кланяется ученик учителю. Это была правда, вожак научил меня большему, нежели плетение узлов. Облегченно вздохнув, лопоухий махнул лапкой и убежал в сторону своей стаи.
Еще некоторое время я тренировался, меняя восприятие мира с обычного на "взгляд хаоса", как про себя я назвал подобное зрение. Держать одновременно обычный взгляд и вновь приобретенный было тяжело, голова начала болеть, а тело плохо слушаться. Что ж значит, будем пользоваться умением гремлинов в случае необходимости, а не постоянно, только и всего.
Меня ждала Арена. Как никак, а именно за этим я сюда и пришел. Надо было немного успокоить совесть, попытавшись вернуть сломанное Ларту. Но попытка ступить на песок арены оказалась неудачной. Что-то не пускало меня! Сколько веков сюда хожу, а такое впервые! Сделав несколько попыток, понял, арена не против впустить меня, она против чего-то иного. После непродолжительных экспериментов, я стоял на чистом песочке боевого поля. Но для этого мне пришлось оставить на лавках "Мерцающего", дискоида, и всё прочее вооружение. Странно...
Открылись ворота, выпуская моего противника. Я чуть не подавился от такого зрелища. Тяжелый пехотинец Хиорта, закованная в броню консервная банка, с коротким мечом и строевым щитом. Боевая единица, не предназначенная для сражения один на один, его стихия плотный строй. Похоже, Арена ошиблась, выставив мне настолько слабого соперника. На песке под моими ногами появился гладий и двереподобный щит.
Проигнорировав предложенное оружие, я легкой трусцой побежал на встречу пехотинцу. Солдат, видя мое приближение, остановился, уперев щит в землю, и целиком спрятался за ним, торчала только верхушка шлема. Обычная тактика - принять первый удар на щит и тут же ударить гладием в ответ. Только вот никто ему подобной возможности не предоставит. Резкий удар ногой в верхнюю часть щита, солдат не успевает отреагировать и бронированная кромка его, похожей на сейфовую дверь, защиты вминает переносицу внутрь черепа. Труп, еще не осев полностью на песок, уже растворяется в матовой дымке, оставив на арене только гладий. С раздражением выкидываю его в общую свалку амфитеатра, не понимая, что происходит.
Второй противник лишь усиливает мое недоумение. Пират Острова Свободы: легкая кожаная броня и тяжелая абордажная сабля. Пффф, настолько слабых оппонентов Арена не выставляла против меня уже без малого четыре века. Подобрав появившуюся саблю, без сантиментов метнул её в приближающегося охотника открытых морей. Судя по попытке заблокировать летящее оружие, пират был достаточно опытным, и мог бы отбить саблю, пущенную человеческой рукой, но я-то давно не человек. О чем и свидетельствовала тающая фигурка, судорожно сжимающая лезвие, торчащее из живота.
Как в калейдоскопе сменяются рейнджер Рааста, страж Островов, спецназовец Северной империи, благородный идальго юга, рыцарь-барон. На каждого я трачу не более десяти секунд. Горка трофейного вооружения постепенно растет.
Следующий враг вызывает у меня плотоядную усмешку. Дварф из клана Великих Пустошей сжимает в руках предмет моих семидесятилетних поисков. Ослепительную, великолепную в своем совершенстве, полуторную секиру из легендарной синей стали. Арена предлагает такую же мне, и в этот раз отказываться не собираюсь.
Тангар начинает боевой разбег, страшный прием, если ты весишь полтора центнера, закован в лучшие доспехи мира, а сам сильнее любого из людей. Не собираюсь в этот раз отсиживаться на месте и разгоняюсь сам. Мы с грохотом врезаемся друг в друга, сталкиваются не только секиры, но и наши тела, и быть бы мне калекой, но закованные в доспех колени и локти дварфа наносят удар не в податливую плоть, а в хитин брони измененного тела. Противник изумлен, но лишь немного, опытный боец, не позволяющий чувствам управлять собой. Отпрыгиваю, разрывая дистанцию, секира в моих руках превращается в гибрид гидравлического молота и отбойного молотка, удары следуют с силой первого и частотой второго. Гномам не впервой сталкиваться с противниками быстрее себя, вся их боевая техника учитывает природную медлительность расы. Но вот сочетание того, что враг не только быстрее, но и сильнее, боевые искусства дварфов не предусматривают. Через полминуты секира пополняет коллекцию сегодняшних трофеев.
Всё интереснее и интереснее. Мягкой поступью, практически стелясь по земле в низкой стойке, ко мне приближается высокородный представитель дома Шарха. Дроу в своей излюбленной броне-хамелеон, три косички, заплетенные на челке, указывают на статус не наследного принца дома и ставшие синонимом дроу, парные мечи в руках. Увидите где-нибудь дроу с оружием отличным от пары одинаковых мечей, знайте это проходимец. В иных мирах может и иначе, а у нас прямо такое ощущение, что в них генетически заложена тяга к выбору подобного оружия.
Темные - великолепные бойцы: сила, скорость, отточенная техника и долгая жизнь, плюс постоянные интриги. Их единственный недостаток - приверженность к парным мечам, да до определенного уровня умения это эффективно и кажется, что "двурукий" непобедим. Но перешагиваешь определенную планку в искусстве фехтования, и приходит понимание ущербности такого подбора оружия. Именно поэтому лучшая гвардия не у дроу, а у вампов.
Подняв два клинка, без сожаления ломаю один из них по середине, благо обычная сталь, не адамантит. Самая простая и эффектная техника боя против оружия одинакового по длине - техника магнита. Когда твои клинки намертво прилипают к клинкам противника, ни на долю секунды не прерывая касания. Ей тяжело научится, бой по канонам этой школы напоминает красивый медленный танец, сопровождаемый несмолкаемой песней клинков. Со стороны кажется, что оружие это любовники, слившиеся в экстазе страсти, не желающие выпускать друг-друга из объятий. Дроу уже не пытается атаковать, у него только одна цель, чтобы клинки перестали путаться и сталкиваться меж собой, но я не отпускаю, продолжая танец. Тёмный отступает на пол шага назад, поймав момент, когда мои мечи находятся снаружи, а его внутри боя, резко разводит руки в стороны. Что ж его желание, избавится от прилипчивых лезвий противника, понятно, да и нанести удар клинками я из этого положения не могу. Но, это бой, а не танцы, удар ногой в пах и согнувшемуся от невыносимой боли высокородному, уже не разогнуться живым.
Ворота открываются в очередной раз. Такого противника я еще не встречал, хотя наслышан о них. Оранжевая тога, подпоясанная черным шелковым ремнем, абсолютно лысая голова, отбрасывающая блики в лучах солнечного света, и длинный двадцати четырех кулачный шест в руках. Монах Н`Шао. Сначала их монастырь назывался Нью Шао Линь, но со временем сложное название было забыто. Будущих послушников отбирали в возрасте не более трех лет, из круглых сирот, всю последующую жизнь они проводили в совершенствовании своего тела и боевых навыков. Согласно внутренним правилам им запрещено пользоваться металлическим оружием, но это не делает монахов Н`Шао посредственными противниками. Напротив, великолепные воины, стоящие на одной ступени с высокородными темными или боевыми клиньями светлых, а то и графской гвардией. Их можно было бы опасаться, не царствуй в монастыре ярая ксенофобия. А так, слишком краток человеческий век... Бой быстр и скоротечен. Оставив без внимания, предложенное ареной, оружие, я шагаю на встречу дублю. Мгновенно на мою голову пытается опустится шест из железного дерева, чуть отклоняюсь, дерево бьет по ключице, уже закованной в броню изменения. Яростный удар все же разбивает защиту и ломает ключицу, но на этом успех монаха заканчивается. Я уже слишком близко и безо всяких приемов сдавливаю в медвежьем захвате тело врага. Слышится хруст ломающихся костей. Конечно, я мог провести поединок изящней и без малейших последствий, но этот цирк уже надоел. Тем более, что покинуть Арену я все еще не могу!
На песок выходит варм, элитный варм, глава телохранителей Первого Графа, лучший из лучших, если так можно сказать о вампире. Передергивает от отвращения. Не собираюсь играть честно, моя ненависть к вампирам слишком стара. Старше этого мира. Глаза застилает пелена ярости, а когда она спадает я вновь один на арене и лишь по ладоням, залитым кровью, понимаю, убивал голыми руками.
А вот теперь пора сказать скуке "нет"! Я даже вынужден просить у Арены пару минут отдыха. Зеленокожий, щупленький, с непропорционально длинными руками, сжимая древко короткого костяного копья в худеньких ладошках, передо мной стоял гоблин из ветви воинов. Брррр! Меня аж передернуло, один раз уже доставался такой противник. Я тогда победил, но с арены уползал, получив в бою шесть колотых ран, две из которых были сквозными! Чем гоблины так опасны? Во-первых, они намного сильнее, чем кажутся, во-вторых, их руки огромной длины дают им изрядную фору, в-третьих, корявое на вид копьецо, выточенное из цельной кости морского чудища и заговоренное шаманами, оставляет следы даже на адамантите и наконец, самое главное, реакция и скорость у гоблинов выше, чем даже у эрмов. Не забыть бы еще уникальную технику владения оружием, недоступную другим расам, по причине тех же рук. Мне вновь было предложено драться тем же оружием что и противник. Хорошо, что в запале не выкинул серпы варма, и что после первой встречи с гоблином усердно изучал боевое искусство дварфов, умение драться против более быстрых противников. Снова быть продырявленным не хотелось.
В этот раз мне повезло. Каким оружием лучшее всего сражаться против копья? Любым клинком не длиннее локтя, желательно парным. А залог победы - ближний бой. Что ж серпы подойдут отлично, а боевой гномий разбег позволит сократить дистанцию. Как только закончилось отведенное на отдых время, я резко стартовал в сторону дубля, на ходу развивая максимальную скорость. Всё должно решиться одним ударом. Или я превращусь в бабочку, пришпиленную костяным копьем. От встречного выпада уклонится невозможно, слишком высока скорость сближения и быстр удар гоблина. Правый серп немного отклоняет острие, левый еще на пару сантиметров сдвигает фокус атаки. Костяной наконечник оставляет на моей груди глубокую борозду, рану, страшную на вид, жуткую, кровоточащую, но не смертельную. А сближение продолжается, клинки серпов скользят по древку. У зеленого был шанс спастись, бросив своё оружие. Но он не сделал этого и пальцы, до этого сжимавшие копье, начисто срезанные адамантитом, падают на песок. Первый раз вижу, чтобы Арена забирала "живого" противника, сразу после моего удара гоблин тает.
-- Тайм Аут! - кричу я, шипя от боли в разорванной груди. Зачем кричу - сам не знаю, достаточно мысленной просьбы. Чистый, мелкий песок боевой площадки приходит в движение.
-- СКОЛЬКО? - складываются в слово песчинки. Ну, семиступы мне в друзья! Оно разговаривает!
-- Много! - от шока продолжаю говорить вслух.
-- Пятнадцать минут, - читаю бесстрастный ответ.
Я удивлен. До сегодняшнего дня Арена казалось вполне понятной и предсказуемой, а тут одни сюрпризы. Сначала странное нежелание впускать со своим оружием, затем череда непонятных противников, без права выхода из боя, а тут еще и это! Заращивая рану, я размышляю о том, что Арена не так проста. Четверть часа пролетают незаметно.
Мой новый противник великолепен! Алайота Сайрус Тэр - наследный принц Высоких эльфов! Лучший воин этого мира, по словам Ларта, а в этом нашему лентяю можно доверять. Ровесник момента творения, зачатый в преджизни и родившийся тут. Взявший лучшее от людей и светлых эльфов, бессмертное совершенство грации и пластики. А в руках, меч-артефакт целой расы. Лезвие Леса - клинок, целиком выросший из Тауэльгера и подаренный высоким эльфам. Интересно Арена вновь предложит аналог? Нет, всё оказалось проще, у моих ног материализовался "Мерцающий".
Ладони сжимают привычную рукоять, пустота клинка наполняется вспышками далеких звезд, ведущих хороводы по голомени. Я рад! Я смеюсь!
Описывать наш бой не имеет смысла, не передать словами великолепие поединка двух мастеров. Сайрус, и правда, лучший в большом мире, там за непроницаемой завесой. Наслаждаюсь поединком, как бокалом лучшего на свете вина. Да, А`Тэр, я смеюсь! Потому что ты уступаешь мне лишь немного, и в тоже время во всем. Ты лишь второй! Уже не раз я мог бы нанести смертельный удар, но удерживаю лезвие. Наслаждаюсь хождением по грани, зная, малейшая ошибка и мой труп упадет безвольной куклой на песок. От этого удовольствие еще сильней. Но всему приходит конец. С сожалением ставлю точку, перерубая позвоночник, умри легко, подаривший мне такое счастье поединка.
Продолжая смеяться, кричу:
-- Надеюсь это всё?
-- НЕТ, - чертит песок. А не исчезнувшая, продолжающая холодить ладони, рукоять "Мерцаюшего" прерывает мой смех.
Что ж и тебе "здравствуй", старый знакомец из далекого прошлого. В ворота, пригибая голову, проходит падший ангел Лимба, его руки окутаны огнем Адского Клинка. Четыре сотни лет назад, ты гонял меня как мальчишку по островам, ангел. Пришло время возвращать долги. Расправляя могучие крылья, мой противник взлетает над ареной, и, на секунду замерев в высшей точке, пикирует прямо на меня. Его меч оставляет пламенеющие следы далеко позади. В этом бою удар будет один, и тот, кто его нанесет - выиграет. Когда ангелу остается до земли лишь несколько метров, прыгаю. Песок взрывается там, где я стоял лишь мгновение назад. Мы сталкиваемся в воздухе и это является сюрпризом для Падшего, фатальным сюрпризом. На песок я опускаюсь уже в одиночестве.
-- Еще много?
-- ПОСЛЕДНИЙ.
Хоть это радует. Но недолго. Неприятно признавать, но я испугался. Страх захлестнул меня накатившей волной. На песке Арены, поигрывая шпагой, стоял Ларт. "Прости, А`Тэр! - кричу я. - Прости, что назвал тебя вторым! Второй это я! Я который сейчас умрет".
Как и в поединке с наследным принцем, все повторяется, но с точностью до наоборот. Я уступаю Ларту лишь самую малость, с точки зрения техники, и безгранично много, для того чтобы выжить. Арена всегда создает точную копию. Ларт играл со мной, хотя мог убить уже неоднократно. Бой продолжается... В бессильном отчаянии я стискиваю зубы и крошу их в пыль. Это как игра в шахматы с суперкомпьютером, любой твой ход приводит к проигрышу, не потому что ты плох, а потому что выиграть нельзя в принципе. Самый лучший ход - лишь отсрочка неминуемого. Боевое мастерство Ларта было пределом мне недоступным. Все мои атаки неизбежно упирались в непроницаемую стену защиты. Движения "лентяя" были скупы, точны и упорядочены... СТОП! Упорядочены! Частью сознания хватаюсь за этот шанс, угол зрения меняется...
Я смотрю на Ларта "взглядом хаоса". Он противен, слишком правилен и оттого неприятен. Нельзя так, мир скучен без сумбура и неопределенности. Эти движения шпаги слишком аккуратные... бррр...помешать! Что для этого нужно, воткнуть свой меч в землю? Пожалуйста! Звон клинков и шпага Ларта метит туда, где должна была быть моя рука. Ха-ха-ха! А её-то там нет! Нижняя подсечка, да что ж ты прыгаешь? Не тебе она предназначалась, дорогой мой друг. Ступня мощным ударом бьет по клинку, торчащего из земли "Мерцающего", отправляя того в хаотичный полет. Но Ларт на то и мастер, чтобы с легкостью отбить удар, отбросив меч обратно ко мне. Я не вижу этого, просто знаю. Тяжело видеть что-то, стоя спиной к происходящему. Падаю, пропуская летящую сталь над собой. Шпага Ларта, которая должна была пробить мою грудь, вонзается в выставленную ладонь. И "Мерцающий" футбольным ударом ноги через себя, отправляется в обратный полет, срубая голову дубля моего друга.
Какое болезненное падение! И не на песок Арены, а на каменную скамью колизея. О как! Меня выбросили, пинком под зад, ничего себе! На теле ни одной раны, только болит спина, и правая бровь заходится в нервном тике. Нет, так не пойдет, выбрасывать себя с арены я не позволял. Но мои соображения и недовольство мало кого интересуют. На песке красуется надпись:
"Для Вас Арена закрыта, спасибо за понимание".
Тьфу! Три раза тьфу! Птерадонта тебе в собеседники!
Подлетевший дискоид радостно потерся о мою щеку. Оглядев трофеи сегодняшнего дня, помимо дварфовской секиры увидел еще и парные клинки красной стали. Странно, не помню противников с таким оружием. Хотя слишком много необычного произошло сегодня. Надо было посоветоваться с остальными и начать стоило с Ларта, благо искать его не нужно.
Так и есть, вот он, сидит на излюбленном месте в первых рядах театра и с увлечением наблюдает за разворачивающимся действием.
-- Ларт, есть разговор, - я попытался отвлечь эрма.
-- Что прям так срочно? И десяти минут не подождет?
-- Десять подождет, как и двадцать, но не больше.
-- О, как мы серьезны! - Ларт беззаботно рассмеялся. - Но тут сериал заканчивается, который я уже пятый год смотрю! А повторов нема, так что подожди, будь ласка.
-- Рассказывай, что б и мне было интересно смотреть, - предложил я, заодно приведу мысли в порядок.
-- Значит так, вот тот парень, - рука показывает на паренька лет двадцати пяти, взъерошенного и, похоже, не спавшего несколько ночей, - главное действующее лицо. Пять лет назад его клан спустился со своих гор в портовый город. И надо же такому случиться, что на следующий день после их приезда на город нападают пираты Черного, - видя моё удивление, Ларт продолжает. - Ага, представляешь, этот бесхозный долгожитель до сих пор иногда выбирается в море.
Черный, так звали знаменитого пирата Свободных Островов, был единственным в мире не подчиненным графам вампиром. Во время Первых Войн его хозяин погиб и участь Черного была предопределена, но тот на своё счастье находился с посольством графств на Островах. Архимаг взял его под свою опеку, даровав жизнь в обмен на трехсотлетнюю службу. Триста лет прошло, и Черный стал воплощением невозможного - вармом не подчиненным никому.
-- Я думал его прибили давно, - незачем мне скрывать свою нелюбовь к кровососам перед Лартом.
-- Неа, плавает скотина, - рассказчик сплюнул. - Так вот, грабит Черный городок и увозит с собой сестренку нашего героя. А тот же горец! Ему мстить положено! И теперь самое интересное! Этот на вид обычный парнишка уже на протяжении ПЯТИ лет мстит Черному! Изобретательно и изощренно, подставляя его то там, то тут. Умный, понимает, прямого столкновения ему не пережить. Но ты представь каково, сестра мертва давно, а он не унимается. И пытается переиграть вампира, разменявшего пятый век! В общем, любопытный кадр этот горец, а из каких передряг, организованных Черным, он выбирался! Прямо Маклауд какой-то! За это время он, естественно, успел стать врагом пирата "номер один". И все сам, безо всякой поддержки.
-- А сейчас значит финал истории?
-- Точно. Я тут немного пропустил и не пойму. В общем, парень готовит какой-то ритуал, причем с уверенностью могу сказать, что ритуал он не переживет. Я немного разбираюсь в начертательной магии, - Ларт кивнул на пол, разукрашенный линиями пересекающихся пентаграмм, в помещении, где разворачивалось действие.
-- Да, знаю, активация этой фигуры произойдет только после смерти заклинателя, - в магии я далеко не профан.
-- Одновременно с этим к зданию, в котором проходит подготовка к ритуалу, сейчас приближается Черный с тремя телохранителями.
-- Может быть надеется убить вампира ритуалом?
-- Хех, я уже подумал над этим, сил магических у парня не хватит, совсем. Приглядись-ка к порядку, в котором он свечи расставляет, - присмотревшись и сопоставив все, я присвистнул!
-- Ну и это твой гений? Он что пытается пробить завесу внешнего свода и выпустить гончих или что-то подобное? Тут и Архимаг силенки надорвет!
-- Вот и я в непонятках. Точно говорю, парень почти гений, а творит - не пойми что! - тем временем предмет нашего обсуждения завершил все приготовления и занял место в центре схемы. Поймав его взгляд, я понял - это взор идущего на смерть и знающего, мимо та не пройдет. На наших глазах готовился к последнему пути если не гениальный мальчишка, то мужчина, четко знающий чего он хочет и какую цену придется заплатить. Не вязался этот взгляд с безумным предположением о прорыве свода, хотя остальное и говорило об обратном.
-- Жаль его, умрет просто так, - я ни на секунду не верил в возможность прорыва, даже ценой жизни заклинателя. Распустив ремни, сложил свое оружие рядышком, так было удобнее наблюдать.
-- Смотри, - картинка перескакивает. Черный и его команда, уже вошли в здание. Хммм, а постройка-то раритет, одна из немногочисленных церквей, давно заброшенная и на половину разрушенная.
Обзор сменился еще раз. Теперь мы видели одновременно пиратов и мстителя. Их разделяла лишь дверь. Резкий удар подкованного сталью сапога играючи сметает преграду. Телохранители первыми врываются в помещение, рассредоточиваясь вдоль стен. Следом, не спеша, входит Черный, но увидев рисунок, мгновенно отпрыгивает обратно в коридор. Через пару секунд он появляется вновь, громко смеясь.
-- Ха! Ну, напугал старика! Давно так жутко не было! Спасибо! Только вот меня этим не проймешь, я ведь неплохо разбираюсь в магии. Не зря столько Архимагу служил, - Черный расслаблено похохатывал. - Животик надорвешь, мститель, а выйдет пшик... Уж поверь старику!
Горец, не слышал его, что-то тихо шепча.
-- Ты думаешь, что твоя смерть запустит заклинание? Мне лень разубеждать тебя, глупец, проще убить! - Черный метнул нож.
Покачнувшись от удара, впившегося в грудь клинка, заклинатель, вместо того чтобы схватится за него руками, развел их в стороны, выкрикивая последние слова заклятия:
-- И придет в мир смерть всего твоего рода, кровосос!
Линии пентаграмм наполнились светом, а огонь свечей взметнулся вверх факелами чистого пламени. Но энергия ритуала ушла не в сферы. Словно таран она ударила в купол Театр со стороны внешнего мира! Слишком слабая чтобы пробить Завесу Непроницаемости, если бы не одно НО...этим "но" был я! Одновременно с последними словами горца, тело взлетает в прыжке. Весь резерв накопленных за века сил вгрызается в Завесу с моей стороны, и она не выдерживает, пропуская меня в Большой мир!