Демитри Омар.
Иппический случай!
Фантазия, сыгранная всего раз на сцене театра Его Императорского Величества - пятнадцатое сентября ? года.
Что может быть великолепнее бала, когда признанные мэтры (и просто гении!) смиренно надевают маски обывателей, - с единственной целью порадовать публику? Тогда и само звёздное небо сочтёт за честь служить драпировкой, на фоне которой разворачиваются дальнейшие события.
Космос - просто незримая глыба, где движения пресекаются на корню; пустота разбавляется только трассирующими полосками света. "Вот ещё одна душа полетела! - скажет кто-то внизу за кулисами с печальным блеском в глазах. - Пожелаем ей удачи, пока не сменился рулевой на штурвале."
Верх полога, устилающего сцену, будто оторочен блестящим атласом, по поверхности которого скользят тени. Кудлатый волк-однолетка взвоет на взошедшую алым луну, какого-то дьявола спугнувшую дичь, и побежит вслед за далёкими искрами прочь. Окружающий мир зыбок и безгласен, как до первородного греха - и совершенно не опасен. За все бриллианты мира не купишь покоя, как здесь - в пристанище надуманного эфира. Да и незачем, ведь они мириадами широкой рукой разбросаны по небесным чертогам окрест насколько хватает глаз! Диаманты звёзд, куда крупнее объектов класса "жёлтый карлик", неограниченное количество триллионов лет подряд вращающие планеты на своей эклиптике и не обращающие внимание на всякую мелочь, вроде нас с вами...
Перед представлением музыканты в оркестровой яме привычно "трогают" ноты; правда, звучат они несколько необычно. Пропущенные через ревербератор трели звучат угрожающе - всё-таки, обстановка позволяет. Кому-то же пришло в голову назвать космическими звуки первых синтезаторов в эпоху допотопной электроники?! Не иначе, как почудился гудящий огненный шар - или что там ещё лучезарность может предложить нам на раздачу?
Пока не поднят занавес, не покидает стойкое ощущение, что вокруг сцены и зрительного зала бушует целое море воды, - и его давление вызывает приступы ломоты в висках. Портьеры колышутся от напора снаружи, атмосфера покоя - уходящая натура, наполненная чем-то затхлым и сернистым. Полумрак сгущается вместе с драгоценным кислородом в упругую однородную смесь. Поразительно, как этот воздух вливается в лёгкие живительным "первичным" бульоном словно в последний раз! Пульсирующий монотонный гул оттеняется далеким звуком лопнувшей струны... да полно, не сон ли это?! В мгновение ока картина меняется - и там, где секунду назад была пелена тумана, уже стоят кресла и разворачиваются афишки. На сцене, свободной от мешанины вибраций, - сгусток темноты, хотя огни софитов подключены и гудят от напряжения. Сегодня, похоже, собрались одни ценители прекрасной игры актёров: зал просто набит битком! По рядам будто разбежался "алхимический" вихрь: в одежде присутствующих тут и там разбросаны следы созвездий и знаки высших астрологических планет. Какой-то чудак одел даже маску шакала, обрекая себя на одиночество в окружении пустых лож. Судя по количеству бросаемых на бельэтаж взглядов, Его Величество уже почтил представление Своим присутствием...
Прошаркав подошвами по настилу сцены так, что чуть было не стёр себе колени в кровь, кто-то с края неуклюже читает стихи:
- Поймёт ли он, чем ты живешь?
Мысль изреченная есть ложь!
Лишь жить в себе самом умей -
Есть целый мир в душе твоей...
"О, боги мои! Ваты мне, ваты!.."
Как и во всех приличных заведениях коротала минуты ожидания перед подъёмом портального занавеса камерная классическая музыка, чей мелодический рисунок не заглушал разговоры счастливчиков в первых рядах:
- Фавн Иванович П., генерал от инфантерии, имел обыкновение гулять по парку в послеобеденные часы. И надо же случиться такому конфузу: во время кормёжки лебедей его сморила духота, - и он заснул. Да так, что натуральным образом булькнул в пруд. А тут, как на грех, мимо музыкантишка француз проходил: мелочь, один сплошной мизерабль. Ославил бесстрашного генерала на весь мир! Катастрофа, чес-слово...
- Карел Густавович, голубчик! Сделайте милость, ведь Вы же гений в своем роде...
- Па... прошу Вас! Это вы здесь - все гении, а Карел Пробст просто деловой человек!
Кто-то непрерывно натужно икал. И в момент, когда ничто не предвещало завязки событий, внезапно началось действо! Свет и шорох крыльев дали одновременно. Следом зазвучали фанфары, как будто с лесов спустился штатный чернорабочий ангел и громогласно просифонил прямиком за стеной. Со сцены сдернули материю - и десятки глаз вперились в дрожащие пылинки в воздухе, выхваченные ослепляюще яркими лампами софитов. Из глубин закулисья, словно бы из ниоткуда, появился подвижный, как шарик ртути, арлекин с лихо закрученными кверху усами и необыкновенно грустным выражением глаз. Пережив несколько секунд бурных оваций, он снисходительным кивком охладил прыть собравшихся, подняв руку на уровень лица ладонью к зрителям. Энергично сжав кулак, седой шут выбросил не глядя локоть куда-то в сторону - тотчас кинопроектор среагировал на все манипуляции паяца, раскрасив с рентгеновской неумолимостью чёрно-белым полотно позади.
Шум умолк, зал обошли разносчицы прохладительных напитков. В первых рядах опять непроизвольно кто-то икнул; конферансье элегантным жестом, не прерывая молчания, предлагает ему выпить стакан воды.
На экране тем временем раскрывали свои спирали уже известные нам далекие и близкие галактики. Невероятная по своим масштабам панорама, окаймленная кружевами света; секунда - и вот камера уже наезжает на объект, странно похожий очертаниями на человека. Печать тишины срывается с губ ведущего. Его первые слова обречены на успех - сколь разителен являлся контраст между бешено вращающими зрачками глаз и поставленным бархатным баритоном. Казалось, что в нижнюю челюсть коротышки встроен хитроумный приборчик - метроном, отсчитывающий точные обрывки фраз, тогда как сам он уже не в силах совладать со своей верхней половиной:
- Ангаже, силь ву пле! Первая часть нашего аттракциона объявляется открытым! Достойнейшая публика может насладиться и почтить аплодисментами мужество отважного покорителя космоса, чей недавний запуск на орбиту многие из нас уже успели отпраздновать, но увы... Как коротка человеческая память: ныне он почти забыт и вполне себе совершенно заброшен.
По счастию, - тут ртутный усач к вящему восторгу смотрящих выделил паузу и сделал финт зрачками, - он обладает воистину уникальной системой жизнеобеспечения. Иначе... прощай, прелестный принц, сладких тебе снов. Ути-пути, совсем большой стал! Можете понапрасну не волноваться: дело поставлено под императорский надзор с участием личного лейб-медика Его Величества. Мы продолжим следить за перипетиями в космосе: операторы, явите нам наблюдателя!
Камера выцеливает грузного человека в белом халате, задумчивого и строгого - с характерной залысиной средь буйства шевелюры и непонятных приборов. Его очки безжалостно блестят в блеклом свете объективов, но... угроза мгновенно миновала, стоило ему лишь улыбнуться. Именно необъяснимость чарующей усмешки подарило актёру признание как всеобщего любимца публики! В тот момент, когда кумир миллионов принялся приветливо махать рукой, глядя поверх толпы, многие из присутствующих по инерции обернулись - и были ошарашены появлением нового лица... Вошедший представлял собой жалкое зрелище. Осыпанный мелом Лунный Пьеро - весь в рванине - к тому же как будто под хмельком. Сделав несколько каменных хлопков, он произнёс с натужной услужливостью:
- Бред! Какой жалкий маскарад... Неужели вы не знаете, что она его все равно вынесет?
Быстро подняв с земли какой-то предмет, "Пьеро" открывает беглый автоматный огонь с двух рук. Над крышей гремит гром, капли дождя окропили водосток... Изображение на секунду растворяется в жидкой линзе. Когда же оно появляется вновь, возмутителя спокойствия уже держат прижатым к полу парочка сутулых хмурых "церберов". Один придавил сапогом запястье, другой - фиксировал вывернутую в сторону голову незадачливого гения.
Зрители взревели от восторга, кто-то даже пустил слезу умиления: "Обожаю, как они это делают!" Шквал оглушительных аплодисментов стих так же внезапно, как и начался. Стал отчётливо различим старушечий дородный голос, "приклеившийся" мухой к сумрачного вида дядьке, держащему рот на замке обеими ладонями:
- ...Из молодых - да ранних! Аккурат перед этим самым, геть его, терактом, мне всю воду в графинах в ситро превратил! Я, говорит, мечтаю преобразовать материю. Так преобразовывай, пакостить-то зачем!
Сумеречный дядька попытался не без успеха побороть охватившую его икоту, обратившись к миниатюрной, будто усохшей старушке, оказавшейся поблизости в проходе:
- Простите, Вы - ведь тоже великая актриса? Помню, что видел Вас несколько раз в кино, играющую королеву. По моему мнению, это - самая удачная Ваша роль.
- Что ты, сынок! Какая ж из меня актриса - не приведи, Господь?! Уборщица я тут... да и по хозяйству помогаю. Вас, говорунов, вишь сколько развелось: пожрать-попить, чай, не дураки! А готовить кто же будет, выметать мусор? Не тот ли оккупант, который давеча мои оладушки, какие для вас напекла - из вредности в золото превратил!? Тогда-то у меня сердце не выдержало: схватила тряпку и прогнала его к чертям собачьим в болото! И вот он снова - явился не запылился...
Конферансье не преминул воспользоваться передышкой, чтобы тут же объявить другую часть увеселительного мероприятия. Техники из обслуживающего персонала по команде одновременно запустили генераторы дыма на полную мощность. Белое облако окутало большую часть партера и боковые ложи; его мерцающая поверхность стала ареной для оптических иллюзий - и пронизывающих ткань времён бестелесных призраков. Силуэт с обличием шакала посекундно завращал головой: его загривок был угрожающе вздыблен...
Изображение на экране кардинально преобразилось. Черно-белое полотно сменилось яркими красками. Они детально прорисовывают лицо молодой женщины в первые минуты пробуждения. Присутствующие маски - высшие демоны с передних рядов (а как заметил искушенный читатель, это были именно они) аж засопели от вожделения! Общее великое чувство прорвало плотину различий между ними; сильные и малые, гении и призраки - все столпились перед краем сцены в едином порыве: "Не правда ли она - просто ужас как хороша!?" Женщина тем временем уже открыла глаза... Обнаружив себя в окружении легкого беспорядка и положив руку на округлившийся живот, прелестница состроила очаровательную гримаску. Прямой, убеленный сединами господин, чей франтоватый мундир выказывал принадлежность к славной военной фракции, взволнованно прошептал: "Ну, богиня! шампусика?.."
Следующий кадр был достоин самых высших похвал: изящная рука, изгиб фужера, искрящийся напиток. К сожалению, он канул в лету вместе с бокалом и шампанским. По рядам зрителей пролетел общий стон растроганного гурмэ; разве что убеленный военный советник оставался внешне спокойным. Его нарочитая стылость олимпионика не осталась без награды: бутылка вина будто бы сама вспорхнула к проснувшейся наяде, которая сделала обширнейший глоток к большому облегчению достопочтенной публики. Бравый советник даже крякнул: "Вот это по нашему!"
Заставив основательно влюбиться в себя, молодая стала рыться в сумочке в поисках пачки ароматизированных сигарет... Шабаш - возьмем на себя смелость назвать это действо так - раскручивался по нарастающей! Лимонад, оранж и ситро свободно кочевали из бокала в бокал; истинные же ценители потягивали морс сквозь пузатые стаканы. Гости позволяли себе освежиться в болоте удовольствий и парить в эфире, периодически исчезая - кто в дверь, кто в окно, а кто (по старинке) в зеркала! Раскрасневшийся военный рассказывал о недавнем сражении, в котором командовал дивизионом; когда с тысячей верных нейронов он прорывал "доминанту беременности": рушились давние связи от стремительных гормональных наскоков, - многие сложили голову в том очаге торможения. (В итоге, хозяйка все же решила разбавлять "вискарик" колой...)
Сладив с пляской святого Вита своих глазных орбит, усатый деляга-конферансье задумчиво выводил на электрооргане космический рок. Со своих мест на бельэтаже - в закрытой для посторонних взоров ложе - поднялись сразу двое: высокий крепыш в расшитой солнечными регалиями накидке с надвинутым на глаза капюшоном и его спутник в маске со стилизованным изображением ибиса.
- Что же, с дебютом! Мне понравилось. Теперь Вас можно поздравить - сезон начался.
- Спасибо большое: не представляю, что бы мы делали без Вашего участия! Ну, и как поступим со зрителями: публика жаждет крови?
- Оставьте их, ради Бога. Сегодня у меня слишком уж благодушное настроение...
Окончательно всеми забытый, отважный первопроходец на просторном, съехавшем набок экране пошевелил пальчиками под пристальным вниманием наблюдателя в белом халате. Связь с материнской планетой почему-то опять сворачивалась...